— Сэр, за последний час мы получили несколько тревожных сообщений, — доложил он. — Хадраниксы концентрируются на противоположном краю Впадины. Судя по всему, они планируют грандиозное наступление.
— Выходит, скоро здесь будет небезопасно, — рассеянно заметил Дом. — Впрочем, мы в любом случае будем далеко отсюда.
В сопровождении Скарна он двинулся к границе лагеря. За расставленными в ряд палатками стояли вездеходы. Дождавшись, пока рандоматик усядется, Дом переключил пару рычагов и направил машину в пустыню.
Вскоре лагерь скрылся из виду. Дом гнал машину на максимальной скорости. Через полчаса он остановил вездеход и заглушил двигатель. Некоторое время Маргарита неподвижно сидел на своем месте, глядя в темноту. Наконец он повернулся и посмотрел Скарну в глаза.
— Ну, Скарн, что же вы медлите?
— Простите?.. — не понял рандоматик, растерянно глядя на Дома.
— Да перестаньте! Я знаю, что вы снова решили убить меня, причем на сей раз даже не предоставляя ни единого шанса. Разве у вас не припрятано оружие?
Воцарилось долгое молчание — Скарн не сразу нашелся, что ответить.
— Да, — наконец неловко признался он.
— Ну же, тогда за дело! — подначивал Дом. — Попытайтесь прикончить меня.
«А почему бы и нет?» — пронеслось в голове профессора.
Скарн медленно вытащил пистолет. Это был узколучевой «боргес» — идеальное оружие для ближнего боя, компактный (женский вариант армейской модели.
— Думаю, у вас была серьезная причина вернуться в лагерь, прежде чем продолжать игру, — сказал Скарн, неуверенно наводя оружие. — Что вы делали в палатке?
Дом не ответил и продолжал улыбаться, когда Чейн поднял излучатель и спустил курок.
Ничего не случилось.
Повертев пистолет в руках, рандоматик откинул затворную крышку.
— Заряд попался бракованный, — сказал игрок, рассматривая оружие. — Он просто выгорел.
— И что вы будете делать теперь, Чейн? Можете, к примеру, попытаться задушить меня. Только смотрите не упадите сами — чего доброго, свернете себе шею.
— Удача, — проговорил Скарн. — Вы искусственно зарядили себя удачей.
— Вы хотели знать, чего ради мы вернулись сюда. Думаю, вы уже давно все знали — если только вы не круглый дурак.
— Кажется, вы говорили, что техника еще недостаточно отработана9
— Просто мы уже достигли того этапа, на котором можно рискнуть Хотя, конечно, при ином стечении обстоятельств мы могли бы пойти другим путем.
После паузы Скарн заметил:
— Насколько я понимаю, однажды вы уже здорово просчитались. Галактическая команда оказалась подготовлена куда лучше, чем вы полагали. Теперь вы решили прибегнуть к уравнениям удачи. А если и здесь вы чего-то не учли?
— Да, получается любопытный парадокс. Можно ли быть облеченным удачей и в та же время настолько невезучим, чтобы ее потерять?
Скарн вздохнул.
— Решимости вам, судя по всему, не занимать. Значит, вы привезли меня в эту глушь только для того, чтобы разыграть небольшой спектакль?
— Нет. — Взгляд председателя «Великого колеса» блуждал по горизонту. — Я разыскиваю Шейна… Он где-то рядом. Не исключено, что под землей.
— И вы способны отыскать его там, куда нет ходу другим?
— Мне сопутствует удача.
Снова запустив двигатель, Дом тронул вездеход с места. На малой скорости они проехали с милю — причем явно в направлении, выбранном наугад. Наконец Маргарита остановил машину и указал на небольшое возвышение среди ровной, как стол, пустыни.
— Видите, вон там — холмик? Под ним наверняка что-то скрыто.
— По-моему, таких холмиков здесь много.
— И все же надо прислать кого-нибудь обследовать это место и зафиксировать теплоотдачу, — задумчиво возразил Дом.
Вид у главы тайного общества был довольный. Он развернул вездеход и направил его обратно к лагерю.
— Надеюсь, скоро он снова будет со мной, — бормотал Дом. — Милый мальчик.
— Зачем он вам? — выпалил Скарн, поддавшись внезапному порыву. — Чтобы сделать его таким же циничным пройдохой, как вы сами? Почему бы вам не оставить паренька в покое, не предоставить ему возможность жить честно?
— В чем дело, любезный? — с наигранным удивлением полюбопытствовал Маргарита. — Уж не ревность ли в вас заговорила?
— Ревность? О чем вы?
— Впрочем, нет — я чувствую жгучую ненависть, искреннее отвращение. Однако вы заблуждаетесь. Почему-то вы вбили себе в голову, будто я поставил на кон все человечество и вознамерился прокутить нашу цивилизацию.
— А что — разве я не прав? — с вызовом спросил рандоматик.
— Да с какой стати? Разумеется, нет! — Дом хохотал от души. — Чейн, позвольте рассеять ваши иллюзии. Должен признать, что до сих пор я даже не пытался поколебать вашу уверенность — в конце концов, мне понадобилось придать вам импульс, вызвать у вас заинтересованность в игре. Но разве я хоть однажды высказал намерение проиграть цивилизацию? Откровенно говоря, на такой шаг я пошел бы не задумываясь — чем выше ставки, тем сильнее было бы наше желание выиграть. Но галактические представители не согласились бы играть на то, что на самом деле нам не принадлежит. Чтобы поставить на кон цивилизацию, нужно иметь контроль над Легитимным правительством — а этого нам пока не видать как своих ушей. Это все равно как если бы мы попытались поставить на кон подложный чек. «Галактическое колесо» такого не простит.
— Но что же тогда мы поставили? — осведомился Скарн.
— «Великое колесо». Все наши материальные активы, все наше влияние. Уж здесь комар носа не подточит — галактические представители прекрасно знают, что именно нам подконтрольно. Если мы проиграем, все это перейдет к ним.
— И тогда они станут управлять «Великим колесом»?
— Да. Или сделают с ним то, что им заблагорассудится. Воцарилась тишина — только слышно было, как свистит снаружи воздух.
— И все-таки вы действительно подонок, как я и сказал, — наконец произнес Скарн. — Вы признаете, что, будь у вас возможность сыграть на человеческую цивилизацию, вы воспользовались бы ею не задумываясь.
— Смотрите лучше фактам в лицо. Нам светит фантастический выигрыш. Скарн, мне сопутствует удача! Меня озаряют лучи сияния Госпожи. Вместо того чтобы обвинять меня во всех смертных грехах, лучше радуйтесь, что ваши подозрения оказались беспочвенными.
Однако Скарн настолько растерялся, что ему было не до радости. Теперь рандоматик просто не знал, верить или не верить тому, что говорил Дом.
Между тем Маргарита направил вездеход не в лагерь, а к прозрачному шару для космических перелетов, который по-прежнему терпеливо ожидал своих пассажиров. Скарн замялся, когда его спутник выбрался из вездехода и направился к шару.
— Зачем я вам теперь?
Маргарита дружелюбно положил руку на плечо профессору.
— Считайте, что вы стали моим любимцем. Ведь мы сообща преодолели столько трудностей! Мне нужна ваша моральная поддержка. — Он убрал руку и вздохнул. — Впрочем, если хотите, можете остаться.
— Нет, — решил Скарн. — Я с вами.
— Не кажется ли вам это место не самым подходящим для игры такого уровня? — осведомился рандоматик, когда корабль-шар начал опускаться к холодно поблескивавшей поверхности астероида. — По-моему, мы здесь не самые важные посетители.
— Вероятно, подобные сделки они проворачивают постоянно, — сказал Дом. — Что поделаешь — размах у них большой.
— Это не ранит ваше самолюбие?
— Нет. Просто нам лучше пойти именно предложенным ими путем, вот и все. Это всего лишь первая ступень лестницы, начальный этап. Только бы проникнуть в эту структуру — и нас ждут бессмертие, власть, знания. Впрочем, вы, Чейн, кажется, уже приобщились к знанию, верно? — Дом подмигнул. — Возможно, мне тоже имеет смысл сделать себе инъекцию наподобие вашего джекпота.
Пугающе покачиваясь — отчего игроки инстинктивно схватились друг за друга, хотя в этом не было особой необходимости, — шар опустился на грунт. На сей раз никакого игорного поселения на астероиде не было — голая пустыня. Только у близкого горизонта виднелась небольшая хибарка. Игроки направились к ней, под их подошвами поскрипывала напоминающая золу почва. Минут через пять спутники уже были у цели.
Оглядев домик, Скарн и Дом пришли к выводу, что сооружение это временное. Оно было собрано из пластиковых реек, стилизованных под дерево. Окон не имелось.
Дом постучал в дверь, и та мгновенно распахнулась. Внутри домик оказался более презентабельным, чем снаружи, но до роскоши ему все равно было очень далеко. Внутри стоял стол, возле него — два стула, причем один больше другого и необычной формы. Это явно было место не для человека.
И вдруг Скарн осознал, что по другую сторону стола уже сидит мечта Назвать существо человекоподобным можно было лишь с большой натяжкой. Тело создания наклонно держалось на двух ногах, причем отчасти нагрузка ложилась на толстый хвост — совсем как у динозавра. Голова инопланетянина напоминала обтянутый сероватой кожей череп, носа на лице не было. Глубоко посаженные глаза чудища пристально смотрели на игроков…
Воздух в лачуге был спертым, пахло псиной. Поднявшийся поприветствовать вошедших инопланетянин устроился на большом стуле, взмахнув хвостом, после чего на удивление длинной и тонкой рукой подал знак Дому последовать его примеру. Поскольку для Скарна, стула в хижине не нашлось, он остался на ногах.
Повернув голову, незнакомец уставился на рандоматика.
— Прошу прощения, — проговорил инопланетянин четким, хорошо поставленным человеческим голосом — Чейн решил, что голос доносится из искусственной голосовой камеры. — Вам ведь тоже следует присесть.
Он взмахнул длинной суставчатой рукой, мгновенно сработал какой-то механизм — часть стены выдвинулась и превратилась в удобный стул, который сам подъехал к профессору.
— Спасибо, — поблагодарил рандоматик, присаживаясь. Представитель «Галактического колеса» снова повернулся к Дому и выложил на стол колоду карт.
— Наше предложение по поводу финального этапа игры заключается в следующем. Данная колода карт принадлежит к тому же типу, который использовался в предыдущих играх. Все карты различаются по старшинству, как вы понимаете. Будем по очереди тянуть карты, причем раздача произойдет трижды. Две выигравшие карты из трех определят победителя.
— Самая старшая карта бьет сумму остальных?
— Совершенно верно. Полагаю, нет необходимости напоминать, что эти карты особым образом защищены от подтасовки. Впрочем, мошенничество исключено в любом случае, поскольку сдавать карты будет машина. Если вы предпочитаете другую игру, следует прийти к джентльменскому соглашению.
— Как насчет переменных карт?
— На сей раз карты меняться не будут, — ответил инопланетянин. — Было бы странно, если бы переменные карты использовались в игре «пятьдесят на пятьдесят».
Дом степенно кивнул, и Скарн опять удивился доверчивости партнера — ведь противникам ничего не стоило совершить подлог. Впрочем, ответ лежал на поверхности: Дом управлял «Великим колесом» в течение нескольких десятилетий, и неписаные правила и принципы, какими руководствовались подобного рода организации, вошли в его плоть и кровь. «Галактическое колесо» не могло позволить себе жульничать в отношении Дома — по крайней мере так он полагал. Впрочем, мысленно Скарн уточнил, что подобная уверенность вполне могла оказаться очередным заблуждением.
С того момента, как отказал излучатель, Скарн чувствовал себя нехорошо. Сейчас его голова просто раскалывалась; рандоматику казалось, что он задыхается в духоте тесного помещения.
Духота? Но как же так — он был уверен, что не ощутил духоты, когда вошел в хижину несколько минут назад. Скарн пощупал свой лоб. Так и есть — жар!
Инопланетянин с черепом вместо головы уже извлек колоду из раздаточной машины, положил ее на стол и предложил Дому пояснять карты. Едва Маргарита протянул руку к колоде, как острая боль пронзила Скарну грудь. Ученому показалось, что он задыхается. Схватившись за сердце, он скатился со стула и потерял сознание.
Судя по всему, Скарн пребывал в беспамятстве всего несколько секунд, ибо очнулся в тот момент, когда игроки помогали ему подняться. Он сообразил, что пережил легкий сердечный приступ. Он сидел, тяжело дыша — боль постепенно стала спадать.
Игроки вновь расселись по своим местам. Дом вытянул козырную карту: Колесо — одну из самых мощных карт в колоде. Протянув щупальце, взял карту и инопланетянин — ему досталась шестерка планет.
Взирая на торжествующего Маргариту Дома, Скарн вдруг вспомнил первую встречу с председателем «Великого колеса». Он был таким же, как и сейчас, — безмятежным, обаятельным, обезоруживающе вежливым, элегантным. Но Скарн отчетливо помнил, как кольнул его внимательный, изучающий взгляд Дома. Все это было лишь внешней оболочкой, под которой, невидимая простым глазом, скрывалась змеиная холодность и расчетливость. На самом деле Дом был хищником, утонченным, но беспринципным интеллектуалом, напрочь лишенным чувства стыда и готовым пожертвовать кем угодно ради достижения собственных целей.
Галактический игрок отправил колоду обратно в раздаточную машину. Скарн почти физически ощущал напряжение, которое испытывал представитель галактики. Впрочем, рандоматик и сам не мог похвастаться отменным самочувствием: в области шеи у него возникла новая острая боль. Пощупав горло, Скарн наткнулся на огромное и твердое уплотнение.
У него на теле образовалась раковая опухоль.
Задыхаясь, игрок осознал, что умирает — стремительно и по необъяснимым причинам. С огромным трудом он встал.
— Простите, — просипел он. — Мне нуж-но не… немного свежего воздуха…
— На вашем месте я не выходил бы туда, — серьезно проговорил Маргарита, на мгновение взглянув на него. — Во Впадине полным-полно метеоритов.
— Что… вы хотите этим сказать?
Поглощенный игрой глава тайного общества только пожал плечами. Скарн двинулся к выходу, толчком распахнул дверь и вывалился наружу.
Мучаясь от страшного головокружения, рандоматик отошел от домика на несколько шагов и всмотрелся вдаль. Впрочем, особой дали здесь не было — горизонт находился настолько близко, что планета казалась игрушечной. Скарн поднял голову и посмотрел в небо. Сделал он это весьма своевременно — замешкайся он хотя бы на секунду, и ему уже не довелось бы больше видеть неба. В небесах над его головой возникла вспышка — через тонкий воздушный слой мини-планеты проник метеор.
За то, что это случится, был один шанс из многих миллиардов. Метеор выскользнул откуда-то из космических глубин и, промелькнув совсем рядом, оторвал Скарну левую руку.
Рандоматик стоял, тупо глядя на истекающий кровью обрубок предплечья. Чувствуя, как подгибаются колени, он повернулся и буквально ввалился в игровой павильон. Инопланетянин поднялся и двинулся к Скарну; обхватив раненого щупальцами, он помог ему сесть на стул и занялся раной — Скарн почувствовал, как представитель галактики обрабатывает его обрубок каким-то составом.
— Кровотечение прекратилось, — объявил инопланетянин и задумчиво добавил: — Что-то вам фатально не везет.
— Да, — еле выдавил Скарн.
Несмотря на болевой шок, течение его мыслей оставалось ясным, и вскоре он понял, что происходит. Удача не являлась вероятностью, но могла проявляться только через вероятность. Фактически она представляла собой сумму вероятностей, исчислимую количественную величину. И подобно всякой исчислимой величине она могла быть увеличена в одном месте за счет уменьшения в другом. То есть если кому-то сопутствовало феноменальное везение, обязательно должен был найтись кто-то еще, преследуемый сплошными бедами. Вот и Дом, зарядившись удачей, использовал партнера по игре в качестве отрицательно заряженного полюса.
«Я умру здесь, как агнец, обреченный на заклание, — отстранение подумал рандоматик. — А Дом — обаятельное, амбициозное чудовище — одержит победу».
Между тем начался второй раунд игры. На сей раз первым тянул карту представитель «Галактического колеса». Ему досталось Звездное сияние — весьма неплохая карта, входящая в аркан «относительного старшинства».
Затем карту взял Дом. Он нахмурился, обнаружив, что вытащил Нейтронное кольцо — карту из того же аркана, но меньше достоинством. Председатель «Великого колеса» явно оказался застигнут врасплох.
Зато Скарну неожиданно полегчало. Рандоматик взглянул на обрубок руки. Кровь сворачивалась с поразительной быстротой, рана заживала. Он сообразил, что очень скоро сможет и вовсе снять наложенный инопланетянином жгут.
— Играем в последний раз, — объявил председатель «Галактического колеса» пребывавшему в замешательстве Дому.
Он отправил колоду в раздаточную машину. Скарн заметил, что молниеносно развившийся у него в организме рак как будто стал проходить, метастазы начали рассасываться. Взглянув на Дома, Скарн отметил, что неестественная бледность залила его лицо.
Взгляд председателя «Великого колеса» затравленно метался по комнате и на мгновение остановился на Скарне. Дом поспешно вытянул из колоды карту, которую даже не стал смотреть, и нетерпеливо махнул инопланетянину, призывая его делать ход.
Что тот и сделал — сразу, без всяких эмоций, продемонстрировав свою карту. Гостю из галактики выпал Поглотитель — карта, поверхность которой была покрыта множеством мелких каверн, причем в зависимости от угла, под которым держали карту, на ее поверхности образовывались самые разные изображения. Это была самая старшая карта в колоде.
Дом окаменел, едва увидев роковую карту. Затем посмотрел на свою и выронил ее из ослабевших пальцев. Еще бы: главе тайного общества досталась так называемая Тривия — карта с изображением поникшего цветка. Карта не имела достоинства, не принадлежала к какой-либо масти — она вообще не обладала ценностью и потому считалась самой младшей в колоде.
Глава тайного общества попытался вскочить, но не смог: судя по всему, с ним творилось нечто ужасное. В животе у него внезапно заклокотало, кожа начала вспучиваться — раковые новообразования со страшной скоростью пожирали его плоть. Затем кожа Дома и вовсе начала отслаиваться. На глазах у инопланетянина и Скарна Маргарита Дом буквально разваливался на части. Скарн смотрел на председателя «Великого колеса», и его раздирали противоречивые чувства — сострадание и негодование.
— Вы обманывали меня, — тихо сказал он. — Хотели принести меня в жертву ради своих целей.
Скорчившийся на полу Маргарита страдальчески взглянул на партнера.
— Чейн, ваша жизнь принадлежит мне, — прохрипел он. — Своей жизнью вы обязаны мне, разве не так? Ведь вы ее проиграли. Я же предупреждал, что рано или поздно напомню вам о долге…
Скарн непроизвольно отступил, вспомнив давний поединок. Он не мог понять, оправдывает ли Дом свое вероломство, или искренне исповедует такую мораль.
Душевному смятению Скарна не суждено было продлиться долго. Скатившийся со стула Маргарита громко и протяжно закричал. Ни Скарн, ни инопланетянин не знали, как ему помочь. Внезапно Дом начал распадаться на части, причем отвалившиеся от тела куски быстро исчезали, таяли в воздухе. Несколько секунд — и Дом пропал.
— Его затянуло в область чистой вероятности, — флегматично пояснил галактянин. — Иногда такая участь постигает тех, кто решается обманным путем эксплуатировать удачу.
— Выходит, вы все знали?
Галактический игрок поднялся и отложил карты.
— Все стало ясно очень быстро, — признался он. — Будь мы настроены великодушнее, то, безусловно, предупредили бы его об опасных последствиях искусственного привлечения к себе удачи. Если везением манипулируют, оно перестает быть везением в привычном понимании; оно превращается в физическую силу, которой присуши, как и другим физическим силам, величина и вектор. Маятник может качнуться в обратную сторону слишком быстро и неожиданно.
— Его везение превратилось в невезение, причем в тех же пропорциях, — проговорил человек.
— Поэтому мы сами никогда не манипулируем удачей, — сказал инопланетянин. — Везение, возможно, самая мощная из существующих сил и потому самая опасная. Фактически она — первосила, основа основ, она связывает воедино отдельные сущности, извлекает их из противоестественной неопределенности. А вероятность появилась позднее.
— И что теперь будет? — не удержался Скарн.
— Ваш хозяин проиграл, а потому все активы, так или иначе связанные с «Великим колесом», переходят к нам. Мы используем их по собственному усмотрению.
— На людях это отразится?
— Не могу сказать.
Галактянин распахнул дверь и вышел. Следом вышел Скарн.
Внезапно ему подумалось: боль в руке должна быть куда сильнее, а ведь она уже почти не ощущается. Но, увидев собственную отсеченную осколком метеорита конечность, лежащую на земле, Скарн остановился: ему стало дурно.
Галактический гость заговорил снова:
— Судя по всему, вы отделались сравнительно благополучно. Когда процесс пошел в обратном направлении, удача, которую Маргарита Дом сосредоточил на себе, перешла к вам. Удача — это волшебство; с ее помощью можно добиться чего угодно — стоит только пожелать.
Скарн обернулся и указал на игровой павильон:
— Неужели меня ждет нечто подобное?
— Сомневаюсь. Ведь вы не причастны к этим событиям; заряд везения просто понемногу вытечет из вас. А теперь позвольте откланяться. Разумно пользуйтесь своей удачей!
Инопланетянин вразвалочку направился к горизонту. Скарн зажмурил глаза.
Достаточно только пожелать.
ГЛАВА 16
— Выходит, скоро здесь будет небезопасно, — рассеянно заметил Дом. — Впрочем, мы в любом случае будем далеко отсюда.
В сопровождении Скарна он двинулся к границе лагеря. За расставленными в ряд палатками стояли вездеходы. Дождавшись, пока рандоматик усядется, Дом переключил пару рычагов и направил машину в пустыню.
Вскоре лагерь скрылся из виду. Дом гнал машину на максимальной скорости. Через полчаса он остановил вездеход и заглушил двигатель. Некоторое время Маргарита неподвижно сидел на своем месте, глядя в темноту. Наконец он повернулся и посмотрел Скарну в глаза.
— Ну, Скарн, что же вы медлите?
— Простите?.. — не понял рандоматик, растерянно глядя на Дома.
— Да перестаньте! Я знаю, что вы снова решили убить меня, причем на сей раз даже не предоставляя ни единого шанса. Разве у вас не припрятано оружие?
Воцарилось долгое молчание — Скарн не сразу нашелся, что ответить.
— Да, — наконец неловко признался он.
— Ну же, тогда за дело! — подначивал Дом. — Попытайтесь прикончить меня.
«А почему бы и нет?» — пронеслось в голове профессора.
Скарн медленно вытащил пистолет. Это был узколучевой «боргес» — идеальное оружие для ближнего боя, компактный (женский вариант армейской модели.
— Думаю, у вас была серьезная причина вернуться в лагерь, прежде чем продолжать игру, — сказал Скарн, неуверенно наводя оружие. — Что вы делали в палатке?
Дом не ответил и продолжал улыбаться, когда Чейн поднял излучатель и спустил курок.
Ничего не случилось.
Повертев пистолет в руках, рандоматик откинул затворную крышку.
— Заряд попался бракованный, — сказал игрок, рассматривая оружие. — Он просто выгорел.
— И что вы будете делать теперь, Чейн? Можете, к примеру, попытаться задушить меня. Только смотрите не упадите сами — чего доброго, свернете себе шею.
— Удача, — проговорил Скарн. — Вы искусственно зарядили себя удачей.
— Вы хотели знать, чего ради мы вернулись сюда. Думаю, вы уже давно все знали — если только вы не круглый дурак.
— Кажется, вы говорили, что техника еще недостаточно отработана9
— Просто мы уже достигли того этапа, на котором можно рискнуть Хотя, конечно, при ином стечении обстоятельств мы могли бы пойти другим путем.
После паузы Скарн заметил:
— Насколько я понимаю, однажды вы уже здорово просчитались. Галактическая команда оказалась подготовлена куда лучше, чем вы полагали. Теперь вы решили прибегнуть к уравнениям удачи. А если и здесь вы чего-то не учли?
— Да, получается любопытный парадокс. Можно ли быть облеченным удачей и в та же время настолько невезучим, чтобы ее потерять?
Скарн вздохнул.
— Решимости вам, судя по всему, не занимать. Значит, вы привезли меня в эту глушь только для того, чтобы разыграть небольшой спектакль?
— Нет. — Взгляд председателя «Великого колеса» блуждал по горизонту. — Я разыскиваю Шейна… Он где-то рядом. Не исключено, что под землей.
— И вы способны отыскать его там, куда нет ходу другим?
— Мне сопутствует удача.
Снова запустив двигатель, Дом тронул вездеход с места. На малой скорости они проехали с милю — причем явно в направлении, выбранном наугад. Наконец Маргарита остановил машину и указал на небольшое возвышение среди ровной, как стол, пустыни.
— Видите, вон там — холмик? Под ним наверняка что-то скрыто.
— По-моему, таких холмиков здесь много.
— И все же надо прислать кого-нибудь обследовать это место и зафиксировать теплоотдачу, — задумчиво возразил Дом.
Вид у главы тайного общества был довольный. Он развернул вездеход и направил его обратно к лагерю.
— Надеюсь, скоро он снова будет со мной, — бормотал Дом. — Милый мальчик.
— Зачем он вам? — выпалил Скарн, поддавшись внезапному порыву. — Чтобы сделать его таким же циничным пройдохой, как вы сами? Почему бы вам не оставить паренька в покое, не предоставить ему возможность жить честно?
— В чем дело, любезный? — с наигранным удивлением полюбопытствовал Маргарита. — Уж не ревность ли в вас заговорила?
— Ревность? О чем вы?
— Впрочем, нет — я чувствую жгучую ненависть, искреннее отвращение. Однако вы заблуждаетесь. Почему-то вы вбили себе в голову, будто я поставил на кон все человечество и вознамерился прокутить нашу цивилизацию.
— А что — разве я не прав? — с вызовом спросил рандоматик.
— Да с какой стати? Разумеется, нет! — Дом хохотал от души. — Чейн, позвольте рассеять ваши иллюзии. Должен признать, что до сих пор я даже не пытался поколебать вашу уверенность — в конце концов, мне понадобилось придать вам импульс, вызвать у вас заинтересованность в игре. Но разве я хоть однажды высказал намерение проиграть цивилизацию? Откровенно говоря, на такой шаг я пошел бы не задумываясь — чем выше ставки, тем сильнее было бы наше желание выиграть. Но галактические представители не согласились бы играть на то, что на самом деле нам не принадлежит. Чтобы поставить на кон цивилизацию, нужно иметь контроль над Легитимным правительством — а этого нам пока не видать как своих ушей. Это все равно как если бы мы попытались поставить на кон подложный чек. «Галактическое колесо» такого не простит.
— Но что же тогда мы поставили? — осведомился Скарн.
— «Великое колесо». Все наши материальные активы, все наше влияние. Уж здесь комар носа не подточит — галактические представители прекрасно знают, что именно нам подконтрольно. Если мы проиграем, все это перейдет к ним.
— И тогда они станут управлять «Великим колесом»?
— Да. Или сделают с ним то, что им заблагорассудится. Воцарилась тишина — только слышно было, как свистит снаружи воздух.
— И все-таки вы действительно подонок, как я и сказал, — наконец произнес Скарн. — Вы признаете, что, будь у вас возможность сыграть на человеческую цивилизацию, вы воспользовались бы ею не задумываясь.
— Смотрите лучше фактам в лицо. Нам светит фантастический выигрыш. Скарн, мне сопутствует удача! Меня озаряют лучи сияния Госпожи. Вместо того чтобы обвинять меня во всех смертных грехах, лучше радуйтесь, что ваши подозрения оказались беспочвенными.
Однако Скарн настолько растерялся, что ему было не до радости. Теперь рандоматик просто не знал, верить или не верить тому, что говорил Дом.
Между тем Маргарита направил вездеход не в лагерь, а к прозрачному шару для космических перелетов, который по-прежнему терпеливо ожидал своих пассажиров. Скарн замялся, когда его спутник выбрался из вездехода и направился к шару.
— Зачем я вам теперь?
Маргарита дружелюбно положил руку на плечо профессору.
— Считайте, что вы стали моим любимцем. Ведь мы сообща преодолели столько трудностей! Мне нужна ваша моральная поддержка. — Он убрал руку и вздохнул. — Впрочем, если хотите, можете остаться.
— Нет, — решил Скарн. — Я с вами.
— Не кажется ли вам это место не самым подходящим для игры такого уровня? — осведомился рандоматик, когда корабль-шар начал опускаться к холодно поблескивавшей поверхности астероида. — По-моему, мы здесь не самые важные посетители.
— Вероятно, подобные сделки они проворачивают постоянно, — сказал Дом. — Что поделаешь — размах у них большой.
— Это не ранит ваше самолюбие?
— Нет. Просто нам лучше пойти именно предложенным ими путем, вот и все. Это всего лишь первая ступень лестницы, начальный этап. Только бы проникнуть в эту структуру — и нас ждут бессмертие, власть, знания. Впрочем, вы, Чейн, кажется, уже приобщились к знанию, верно? — Дом подмигнул. — Возможно, мне тоже имеет смысл сделать себе инъекцию наподобие вашего джекпота.
Пугающе покачиваясь — отчего игроки инстинктивно схватились друг за друга, хотя в этом не было особой необходимости, — шар опустился на грунт. На сей раз никакого игорного поселения на астероиде не было — голая пустыня. Только у близкого горизонта виднелась небольшая хибарка. Игроки направились к ней, под их подошвами поскрипывала напоминающая золу почва. Минут через пять спутники уже были у цели.
Оглядев домик, Скарн и Дом пришли к выводу, что сооружение это временное. Оно было собрано из пластиковых реек, стилизованных под дерево. Окон не имелось.
Дом постучал в дверь, и та мгновенно распахнулась. Внутри домик оказался более презентабельным, чем снаружи, но до роскоши ему все равно было очень далеко. Внутри стоял стол, возле него — два стула, причем один больше другого и необычной формы. Это явно было место не для человека.
И вдруг Скарн осознал, что по другую сторону стола уже сидит мечта Назвать существо человекоподобным можно было лишь с большой натяжкой. Тело создания наклонно держалось на двух ногах, причем отчасти нагрузка ложилась на толстый хвост — совсем как у динозавра. Голова инопланетянина напоминала обтянутый сероватой кожей череп, носа на лице не было. Глубоко посаженные глаза чудища пристально смотрели на игроков…
Воздух в лачуге был спертым, пахло псиной. Поднявшийся поприветствовать вошедших инопланетянин устроился на большом стуле, взмахнув хвостом, после чего на удивление длинной и тонкой рукой подал знак Дому последовать его примеру. Поскольку для Скарна, стула в хижине не нашлось, он остался на ногах.
Повернув голову, незнакомец уставился на рандоматика.
— Прошу прощения, — проговорил инопланетянин четким, хорошо поставленным человеческим голосом — Чейн решил, что голос доносится из искусственной голосовой камеры. — Вам ведь тоже следует присесть.
Он взмахнул длинной суставчатой рукой, мгновенно сработал какой-то механизм — часть стены выдвинулась и превратилась в удобный стул, который сам подъехал к профессору.
— Спасибо, — поблагодарил рандоматик, присаживаясь. Представитель «Галактического колеса» снова повернулся к Дому и выложил на стол колоду карт.
— Наше предложение по поводу финального этапа игры заключается в следующем. Данная колода карт принадлежит к тому же типу, который использовался в предыдущих играх. Все карты различаются по старшинству, как вы понимаете. Будем по очереди тянуть карты, причем раздача произойдет трижды. Две выигравшие карты из трех определят победителя.
— Самая старшая карта бьет сумму остальных?
— Совершенно верно. Полагаю, нет необходимости напоминать, что эти карты особым образом защищены от подтасовки. Впрочем, мошенничество исключено в любом случае, поскольку сдавать карты будет машина. Если вы предпочитаете другую игру, следует прийти к джентльменскому соглашению.
— Как насчет переменных карт?
— На сей раз карты меняться не будут, — ответил инопланетянин. — Было бы странно, если бы переменные карты использовались в игре «пятьдесят на пятьдесят».
Дом степенно кивнул, и Скарн опять удивился доверчивости партнера — ведь противникам ничего не стоило совершить подлог. Впрочем, ответ лежал на поверхности: Дом управлял «Великим колесом» в течение нескольких десятилетий, и неписаные правила и принципы, какими руководствовались подобного рода организации, вошли в его плоть и кровь. «Галактическое колесо» не могло позволить себе жульничать в отношении Дома — по крайней мере так он полагал. Впрочем, мысленно Скарн уточнил, что подобная уверенность вполне могла оказаться очередным заблуждением.
С того момента, как отказал излучатель, Скарн чувствовал себя нехорошо. Сейчас его голова просто раскалывалась; рандоматику казалось, что он задыхается в духоте тесного помещения.
Духота? Но как же так — он был уверен, что не ощутил духоты, когда вошел в хижину несколько минут назад. Скарн пощупал свой лоб. Так и есть — жар!
Инопланетянин с черепом вместо головы уже извлек колоду из раздаточной машины, положил ее на стол и предложил Дому пояснять карты. Едва Маргарита протянул руку к колоде, как острая боль пронзила Скарну грудь. Ученому показалось, что он задыхается. Схватившись за сердце, он скатился со стула и потерял сознание.
Судя по всему, Скарн пребывал в беспамятстве всего несколько секунд, ибо очнулся в тот момент, когда игроки помогали ему подняться. Он сообразил, что пережил легкий сердечный приступ. Он сидел, тяжело дыша — боль постепенно стала спадать.
Игроки вновь расселись по своим местам. Дом вытянул козырную карту: Колесо — одну из самых мощных карт в колоде. Протянув щупальце, взял карту и инопланетянин — ему досталась шестерка планет.
Взирая на торжествующего Маргариту Дома, Скарн вдруг вспомнил первую встречу с председателем «Великого колеса». Он был таким же, как и сейчас, — безмятежным, обаятельным, обезоруживающе вежливым, элегантным. Но Скарн отчетливо помнил, как кольнул его внимательный, изучающий взгляд Дома. Все это было лишь внешней оболочкой, под которой, невидимая простым глазом, скрывалась змеиная холодность и расчетливость. На самом деле Дом был хищником, утонченным, но беспринципным интеллектуалом, напрочь лишенным чувства стыда и готовым пожертвовать кем угодно ради достижения собственных целей.
Галактический игрок отправил колоду обратно в раздаточную машину. Скарн почти физически ощущал напряжение, которое испытывал представитель галактики. Впрочем, рандоматик и сам не мог похвастаться отменным самочувствием: в области шеи у него возникла новая острая боль. Пощупав горло, Скарн наткнулся на огромное и твердое уплотнение.
У него на теле образовалась раковая опухоль.
Задыхаясь, игрок осознал, что умирает — стремительно и по необъяснимым причинам. С огромным трудом он встал.
— Простите, — просипел он. — Мне нуж-но не… немного свежего воздуха…
— На вашем месте я не выходил бы туда, — серьезно проговорил Маргарита, на мгновение взглянув на него. — Во Впадине полным-полно метеоритов.
— Что… вы хотите этим сказать?
Поглощенный игрой глава тайного общества только пожал плечами. Скарн двинулся к выходу, толчком распахнул дверь и вывалился наружу.
Мучаясь от страшного головокружения, рандоматик отошел от домика на несколько шагов и всмотрелся вдаль. Впрочем, особой дали здесь не было — горизонт находился настолько близко, что планета казалась игрушечной. Скарн поднял голову и посмотрел в небо. Сделал он это весьма своевременно — замешкайся он хотя бы на секунду, и ему уже не довелось бы больше видеть неба. В небесах над его головой возникла вспышка — через тонкий воздушный слой мини-планеты проник метеор.
За то, что это случится, был один шанс из многих миллиардов. Метеор выскользнул откуда-то из космических глубин и, промелькнув совсем рядом, оторвал Скарну левую руку.
Рандоматик стоял, тупо глядя на истекающий кровью обрубок предплечья. Чувствуя, как подгибаются колени, он повернулся и буквально ввалился в игровой павильон. Инопланетянин поднялся и двинулся к Скарну; обхватив раненого щупальцами, он помог ему сесть на стул и занялся раной — Скарн почувствовал, как представитель галактики обрабатывает его обрубок каким-то составом.
— Кровотечение прекратилось, — объявил инопланетянин и задумчиво добавил: — Что-то вам фатально не везет.
— Да, — еле выдавил Скарн.
Несмотря на болевой шок, течение его мыслей оставалось ясным, и вскоре он понял, что происходит. Удача не являлась вероятностью, но могла проявляться только через вероятность. Фактически она представляла собой сумму вероятностей, исчислимую количественную величину. И подобно всякой исчислимой величине она могла быть увеличена в одном месте за счет уменьшения в другом. То есть если кому-то сопутствовало феноменальное везение, обязательно должен был найтись кто-то еще, преследуемый сплошными бедами. Вот и Дом, зарядившись удачей, использовал партнера по игре в качестве отрицательно заряженного полюса.
«Я умру здесь, как агнец, обреченный на заклание, — отстранение подумал рандоматик. — А Дом — обаятельное, амбициозное чудовище — одержит победу».
Между тем начался второй раунд игры. На сей раз первым тянул карту представитель «Галактического колеса». Ему досталось Звездное сияние — весьма неплохая карта, входящая в аркан «относительного старшинства».
Затем карту взял Дом. Он нахмурился, обнаружив, что вытащил Нейтронное кольцо — карту из того же аркана, но меньше достоинством. Председатель «Великого колеса» явно оказался застигнут врасплох.
Зато Скарну неожиданно полегчало. Рандоматик взглянул на обрубок руки. Кровь сворачивалась с поразительной быстротой, рана заживала. Он сообразил, что очень скоро сможет и вовсе снять наложенный инопланетянином жгут.
— Играем в последний раз, — объявил председатель «Галактического колеса» пребывавшему в замешательстве Дому.
Он отправил колоду в раздаточную машину. Скарн заметил, что молниеносно развившийся у него в организме рак как будто стал проходить, метастазы начали рассасываться. Взглянув на Дома, Скарн отметил, что неестественная бледность залила его лицо.
Взгляд председателя «Великого колеса» затравленно метался по комнате и на мгновение остановился на Скарне. Дом поспешно вытянул из колоды карту, которую даже не стал смотреть, и нетерпеливо махнул инопланетянину, призывая его делать ход.
Что тот и сделал — сразу, без всяких эмоций, продемонстрировав свою карту. Гостю из галактики выпал Поглотитель — карта, поверхность которой была покрыта множеством мелких каверн, причем в зависимости от угла, под которым держали карту, на ее поверхности образовывались самые разные изображения. Это была самая старшая карта в колоде.
Дом окаменел, едва увидев роковую карту. Затем посмотрел на свою и выронил ее из ослабевших пальцев. Еще бы: главе тайного общества досталась так называемая Тривия — карта с изображением поникшего цветка. Карта не имела достоинства, не принадлежала к какой-либо масти — она вообще не обладала ценностью и потому считалась самой младшей в колоде.
Глава тайного общества попытался вскочить, но не смог: судя по всему, с ним творилось нечто ужасное. В животе у него внезапно заклокотало, кожа начала вспучиваться — раковые новообразования со страшной скоростью пожирали его плоть. Затем кожа Дома и вовсе начала отслаиваться. На глазах у инопланетянина и Скарна Маргарита Дом буквально разваливался на части. Скарн смотрел на председателя «Великого колеса», и его раздирали противоречивые чувства — сострадание и негодование.
— Вы обманывали меня, — тихо сказал он. — Хотели принести меня в жертву ради своих целей.
Скорчившийся на полу Маргарита страдальчески взглянул на партнера.
— Чейн, ваша жизнь принадлежит мне, — прохрипел он. — Своей жизнью вы обязаны мне, разве не так? Ведь вы ее проиграли. Я же предупреждал, что рано или поздно напомню вам о долге…
Скарн непроизвольно отступил, вспомнив давний поединок. Он не мог понять, оправдывает ли Дом свое вероломство, или искренне исповедует такую мораль.
Душевному смятению Скарна не суждено было продлиться долго. Скатившийся со стула Маргарита громко и протяжно закричал. Ни Скарн, ни инопланетянин не знали, как ему помочь. Внезапно Дом начал распадаться на части, причем отвалившиеся от тела куски быстро исчезали, таяли в воздухе. Несколько секунд — и Дом пропал.
— Его затянуло в область чистой вероятности, — флегматично пояснил галактянин. — Иногда такая участь постигает тех, кто решается обманным путем эксплуатировать удачу.
— Выходит, вы все знали?
Галактический игрок поднялся и отложил карты.
— Все стало ясно очень быстро, — признался он. — Будь мы настроены великодушнее, то, безусловно, предупредили бы его об опасных последствиях искусственного привлечения к себе удачи. Если везением манипулируют, оно перестает быть везением в привычном понимании; оно превращается в физическую силу, которой присуши, как и другим физическим силам, величина и вектор. Маятник может качнуться в обратную сторону слишком быстро и неожиданно.
— Его везение превратилось в невезение, причем в тех же пропорциях, — проговорил человек.
— Поэтому мы сами никогда не манипулируем удачей, — сказал инопланетянин. — Везение, возможно, самая мощная из существующих сил и потому самая опасная. Фактически она — первосила, основа основ, она связывает воедино отдельные сущности, извлекает их из противоестественной неопределенности. А вероятность появилась позднее.
— И что теперь будет? — не удержался Скарн.
— Ваш хозяин проиграл, а потому все активы, так или иначе связанные с «Великим колесом», переходят к нам. Мы используем их по собственному усмотрению.
— На людях это отразится?
— Не могу сказать.
Галактянин распахнул дверь и вышел. Следом вышел Скарн.
Внезапно ему подумалось: боль в руке должна быть куда сильнее, а ведь она уже почти не ощущается. Но, увидев собственную отсеченную осколком метеорита конечность, лежащую на земле, Скарн остановился: ему стало дурно.
Галактический гость заговорил снова:
— Судя по всему, вы отделались сравнительно благополучно. Когда процесс пошел в обратном направлении, удача, которую Маргарита Дом сосредоточил на себе, перешла к вам. Удача — это волшебство; с ее помощью можно добиться чего угодно — стоит только пожелать.
Скарн обернулся и указал на игровой павильон:
— Неужели меня ждет нечто подобное?
— Сомневаюсь. Ведь вы не причастны к этим событиям; заряд везения просто понемногу вытечет из вас. А теперь позвольте откланяться. Разумно пользуйтесь своей удачей!
Инопланетянин вразвалочку направился к горизонту. Скарн зажмурил глаза.
Достаточно только пожелать.
ГЛАВА 16
Прибыв на прозрачном шаре обратно в лагерь, Скарн обнаружил, что там произошли изменения. В сопровождении правительственного боевого корабля вернулся «Диск Хайка». Оба лагеря охранялись частями регулярной армии; все сотрудники «Великого колеса» были взяты под арест.
Едва приземлившись, Скарн тотчас привлек к себе внимание. Им занялся Хакандра — опекун Шейна, человек с суровым выражением лица.
— Что с рукой? — осведомился чиновник, глянув на обрубок, уже достаточно заживший, словно над ним поработал опытный врач. Скарн чувствовал только несильную тупую боль.
— Да вот, попал в переделку. Появится время — приживят новую, — отозвался рандоматик.
Хакандра кивнул.
— Я дам распоряжение на этот счет. Куда подевался Дом?
— Погиб. Судя по всему.
— Судя по всему? Что вы имеете в виду?
— Его больше нет, — отрезал Скарн.
— Понятно… Что же, свидетельские показания по всей форме с вас снимут позднее. Нам уже известно, с какой целью «Колесо» пожаловало во Впадину. Незаконные контакты с представителями чужой цивилизации. Вы тоже в них участвовали?
— Не совсем. Дом все контролировал лично. В любом случае все уже закончилось.
Скарну хотелось по возможности дистанцироваться от галактической аферы — в противном случае, как он понимал, от властей так просто не отвяжешься. Да и секретная служба наверняка потребует от него отчет. Значит, рассудил Скарн, нужно попытаться убедить их, что уравнения удачи на самом деле бесполезны. Возможно, гибель Дома окажется достаточно веским подтверждением.
Снова заговорил Хакандра:
— Слышали последние новости? Нам придется убираться отсюда. В битве на том конце Впадины мы понесли колоссальные потери. Наши оборонительные линии не выдержат напора хадраниксов. Врагу ничего не стоит прокатиться по Впадине и добраться до этой звезды. — Хакандра вздохнул. — Вся наша работа здесь ни к чему не привела.
— А как насчет машины вероятности?
— Заберем ее с собой. Но пока от нее нет никакого проку.
— И все-таки ее можно использовать. Попробуйте провести еще одну проверку.
Чиновник испытующе взглянул на Скарна.
— Что вам известно об аппарате?
— Кое-что мне действительно известно. Вы просто не додумались, как правильно настраивать машину, вот и все. Не научились управлять ею. — Рандоматик замялся. — Я видел существ, которые построили ее, когда я был… Там, куда мы летали.
— Не болтайте чепухи. Скарн пожал плечами.
Хакандра повернулся к Шейну, который стоял рядом.
— Что они сейчас делают с машиной?
— Не знаю.
Внезапно решившись, Хакандра повел Скарна и Шейна к лабораторной палатке. Внутри нее царил беспорядок, какой всегда сопровождает неудавшийся, но пока не упраздненный официально проект. Над нагромождением оборудования ученый из «Великого колеса» Хасканд беседовал о чем-то с Уишомом — коллегой, состоявшим на правительственной службе.
— Вы знаете, как ее настраивать? — загорелись глаза у Уишома, когда Хакандра передал ему суть разговора с рандоматиком.
Скарн покачал головой — он не понимал устройства машины и имел смутное представление об оборудовании, которым пользовались исследователи. Тем не менее он подошел к пульту управления и поманил Шейна.
— Подключите питание, — велел он техникам. — Сейчас ее отрегулирую.
— Не прикасайтесь к этим тумблерам! — предупредил Хакандра.
— Какая разница, — махнул рукой Уишом. — Мы же работаем впотьмах. Он рискует не больше нашего. Если сделает какую-нибудь глупость, я просто отключу питание. — Он кивнул Скарну. — Разумеется, я считаю вас сумасшедшим, но… Хасканд, что скажете?
Едва приземлившись, Скарн тотчас привлек к себе внимание. Им занялся Хакандра — опекун Шейна, человек с суровым выражением лица.
— Что с рукой? — осведомился чиновник, глянув на обрубок, уже достаточно заживший, словно над ним поработал опытный врач. Скарн чувствовал только несильную тупую боль.
— Да вот, попал в переделку. Появится время — приживят новую, — отозвался рандоматик.
Хакандра кивнул.
— Я дам распоряжение на этот счет. Куда подевался Дом?
— Погиб. Судя по всему.
— Судя по всему? Что вы имеете в виду?
— Его больше нет, — отрезал Скарн.
— Понятно… Что же, свидетельские показания по всей форме с вас снимут позднее. Нам уже известно, с какой целью «Колесо» пожаловало во Впадину. Незаконные контакты с представителями чужой цивилизации. Вы тоже в них участвовали?
— Не совсем. Дом все контролировал лично. В любом случае все уже закончилось.
Скарну хотелось по возможности дистанцироваться от галактической аферы — в противном случае, как он понимал, от властей так просто не отвяжешься. Да и секретная служба наверняка потребует от него отчет. Значит, рассудил Скарн, нужно попытаться убедить их, что уравнения удачи на самом деле бесполезны. Возможно, гибель Дома окажется достаточно веским подтверждением.
Снова заговорил Хакандра:
— Слышали последние новости? Нам придется убираться отсюда. В битве на том конце Впадины мы понесли колоссальные потери. Наши оборонительные линии не выдержат напора хадраниксов. Врагу ничего не стоит прокатиться по Впадине и добраться до этой звезды. — Хакандра вздохнул. — Вся наша работа здесь ни к чему не привела.
— А как насчет машины вероятности?
— Заберем ее с собой. Но пока от нее нет никакого проку.
— И все-таки ее можно использовать. Попробуйте провести еще одну проверку.
Чиновник испытующе взглянул на Скарна.
— Что вам известно об аппарате?
— Кое-что мне действительно известно. Вы просто не додумались, как правильно настраивать машину, вот и все. Не научились управлять ею. — Рандоматик замялся. — Я видел существ, которые построили ее, когда я был… Там, куда мы летали.
— Не болтайте чепухи. Скарн пожал плечами.
Хакандра повернулся к Шейну, который стоял рядом.
— Что они сейчас делают с машиной?
— Не знаю.
Внезапно решившись, Хакандра повел Скарна и Шейна к лабораторной палатке. Внутри нее царил беспорядок, какой всегда сопровождает неудавшийся, но пока не упраздненный официально проект. Над нагромождением оборудования ученый из «Великого колеса» Хасканд беседовал о чем-то с Уишомом — коллегой, состоявшим на правительственной службе.
— Вы знаете, как ее настраивать? — загорелись глаза у Уишома, когда Хакандра передал ему суть разговора с рандоматиком.
Скарн покачал головой — он не понимал устройства машины и имел смутное представление об оборудовании, которым пользовались исследователи. Тем не менее он подошел к пульту управления и поманил Шейна.
— Подключите питание, — велел он техникам. — Сейчас ее отрегулирую.
— Не прикасайтесь к этим тумблерам! — предупредил Хакандра.
— Какая разница, — махнул рукой Уишом. — Мы же работаем впотьмах. Он рискует не больше нашего. Если сделает какую-нибудь глупость, я просто отключу питание. — Он кивнул Скарну. — Разумеется, я считаю вас сумасшедшим, но… Хасканд, что скажете?