Эта комната оказалась просто огромной. Глория была ошеломлена. «Она ожидала увидеть только рулоны тканей. Но там были также и просторные примерочные, в которых уже находились посетители. Еще дальше Глория увидела ряды жужжащих швейных машин. Повсюду бесшумно сновали мастерицы, неся в руках богатые туалеты. Глория повернулась к хозяйке.
— Обслуживание по полной программе, пробормотала она.
Да. Я — Моки-хана. Когда я впервые приехала с островов, я собиралась заниматься продажей тканей моей родины. Но мое любопытство и желание стать великим дизайнером оказались сильнее. Теперь у меня постоянная клиентура. И я их не граблю, — добавила она, вызвав у Глории невольную улыбку.
— Мне тоже везет в делах. — Глория рассказала хозяйке магазина о своем занятии. — Понимаете, я хотела… мне нужно новое красивое платье, потому что мой гардероб уже требует обновления.
— Ваш размер?
Глория сказала, и хозяйка усмехнулась. Глория поморщилась.
— Совсем маленький?
— Нисколько. Я сама вас обслужу. Пройдите сюда.
Глория осторожно обошла горы тканей и остановилась, как вкопанная, когда ее ввели в просторную примерочную. Зеркала висели на каждой стене и покрывали потолок.
— Мне нравится здесь работать, — сказала Моки-хана. — Это моя любимая комната. — Она улыбнулась Глории. — Присядьте, пожалуйста. Я скоро вернусь.
Кивнув, Глория присела на краешек стула, с каждой секундой чувствуя себя все более неловко.
Но когда Моки-хана снова вернулась в комнату, Глория забыла обо всем. Женщина несла груду одежды, из-за которой ее почти не было видно.
— Вы понимаете, не все это сделано и сшито нами, — сказала Моки-хана из-под своей ноши. Она положила все на стол, выпрямилась, вытирая указательным пальцем пот над верхней губой, и сказала:
— Но кое-что, я думаю, будет именно вашего размера. И вы сможете примерить все здесь же. Если вам понравится, вы, возможно, захотите заказать что-нибудь.
— Я не очень-то много трачу на одежду.
— Не беспокойтесь. Вы поговорите с людьми, расскажете о моем магазине. Это будет мне лучшей рекламой.
Следующий час они провели, рассматривая одежду и ткани, охая и ахая, примеряя, отрезая лишнее, обсуждая детали.
Когда, наконец, они закончили, Глория облокотилась о стол, уставшая, одновременно обрадованная и подавленная своим выбором. Она потратила слишком много, но ей хотелось сегодня сделать что-нибудь безрассудное.
— Надеюсь, у меня не будет бессонных ночей из-за этого, Моки.
— Не будет, не будет, — ответила та, возвращая Глории ее кредитную карточку.
Нагруженная свертками, Глория вышла из магазина и кое-как добралась до своего автомобиля. После долгой внутренней борьбы она все же остановилась возле обувного магазина, адрес которого ей дала Моки-хана.
— С такой одеждой разве можно носить что-нибудь из того, что есть у меня? — пробормотала она.
Мужчина, подметавший тротуар перед расположенным в стене какого-то здания магазином, с удивлением посмотрел на нее.
— Вам что-то нужно, леди?
— Нет, — Глория слегка улыбнулась. — Это я сама с собой. Со мной это бывает иногда. И с моей мамой тоже такое случалось.
— М-м-м… Семья сумасшедших! — Мужчина пожал плечами и снова стал подметать.
— Вы еще и половины не знаете, — прошептала Глория, обходя его.
Она вошла в маленький обувной магазинчик. В глубине сидел старик и стучал молотком по колодке. У него над глазами был зеленый козырек, и он хмуро посмотрел из-под него на посетительницу.
— Говорите, — сказал он Глории. — У меня полно дел.
— Туфли, — она откашлялась и повторила: туфли.
— Они у меня есть. Размер, цвет, стиль? раздраженно спросил старик, потом кивнул куда-то в сторону. — Сюда.
Внезапно Глорию охватил смех. Это было ненормальное утро? Она встретила таких интересных людей. И, сами того не подозревая, они поднимали ее настроение.
Она купила две пары туфель вместо одной. По дороге домой ее не покидало восторженное чувство, несмотря на то, что ей придется какое-то время жить по принципу «займу у Пита, чтобы заплатить Полу».
Когда она вернулась со своего маленького праздника, машина Джонатана уже стояла возле ее дома. Не успела Глория протянуть руку к двери, как она резко открылась. Она увидела сердитые глаза Джонатана, и улыбка слетела с ее губ.
— Что-нибудь случилось? — спросила она.
— Случилось, да, случилось. Где ты была? Я звонил тебе целый день.
— Но сейчас только двенадцать.
— Ну, тогда все утро. Где ты, черт возьми, была?
— Да в чем дело?
— Ни в чем. Я хотел поговорить с тобой. Безотчетный страх охватил Глорию.
— Ты уверен, что все в порядке? Он прижал ее к груди.
— Да, честно. Я просто не мог найти тебя. Я не мог работать, не зная, где ты. Поэтому я приехал домой. — Он прижался губами к ее волосам. — Я хотел бы, чтобы ты оставляла подробные сообщения на автоответчике, когда в следующий раз уедешь.
Глория с облегчением вздохнула и обхватила руками его шею.
— Я не хотела пугать тебя. Просто я ходила по магазинам.
— Что? Ты никогда не ходишь по магазинам. От его кривой усмешки у нее сжалось сердце.
— Да пора уже начать. — Она погладила его по щеке.
Джонатан тряхнул головой.
— Мне совершенно все равно, лишь бы с тобой было все в порядке.
Они стояли, раскачиваясь, не обращая внимания на прохладный ветер. Он сильнее привлек ее к себе.
— Пойдем в дом, — прошептал он. — Я купил йогурт и ветчину. Продавец сказал, что его племянник сам ее делал.
Глория знала, что покраснела. Она хотела быть всегда с ним, разговаривать, смеяться. Ей так этого не хватало.
— Я только возьму свои вещи, — прошептала она.
Джонатан нагнулся и взял ее свертки.
— Покажи мне, что ты купила, пока мы будем есть.
Он повернулся и поцеловал ее.
— Я купила массу вещей, — призналась Глория, — но это было так весело.
— Ты наденешь что-нибудь новое на прием?
— Да.
— С нетерпением буду ждать этого.
Она так хотела угодить ему, преодолеть тот барьер, который их разделял. Она хотела повернуться к нему и прямо здесь, на лестнице, сказать, что любит его, хочет быть с ним, хочет, чтобы он всегда любил ее. Вместо этого она сказала, что любит ветчину.
— Ты всегда хочешь есть, — сказал Джонатан, — но никогда не полнеешь.
— Ты тоже всегда голоден, — усмехнувшись, ответила Глория.
Она побежала вперед и открыла дверь квартиры. Джонатан вошел, стараясь не растерять свертки.
— Может, ты продемонстрируешь мне что-нибудь из твоих покупок?
— У нас нет на это времени. Тебе нужно на работу.
— Попытайся уговорить меня взять отгул, хрипло сказал он, положив свертки на стол и поворачиваясь к ней. Она попыталась выдавить улыбку.
— Может, я и сделаю это.
— Сделай.
— Нам лучше поесть. Иначе собака съест ветчину.
Почему она сказала такую чушь? Он провел пальцем по ее щеке.
— У нас нет собаки.
Она вздохнула, на минуту расстроившись.
— Я всегда хотела иметь собаку. Глупо, правда?
— Ты жила в частом коттедже, да?
Глория вздохнула и отвернулась от него.
— Да. Но после смерти матери отец перебрался в город и так закрутился с делами, что нам было не до собаки. — Она улыбнулась. Но я никогда ни о чем не жалела.
За ее улыбкой Джонатан видел и слышал совершенно противоположное. Он разозлился от одной мысли о том, как ее отец перевернул всю ее жизнь с ног на голову, а потом преспокойно забыл о ее существовании. Он обнял ее за талию и поцеловал.
— Нам нужно поесть, — пробормотала она, закрыв глаза.
— Правильно.
Они пообедали тем, что принес Джонатан и на скорую руку приготовила сама Глория.
— Что у нас с тобой на десерт? — Джонатан поставил оба локтя на стол и наклонился вперед, красноречиво глядя на Глорию. Увидев, что она покраснела, он усмехнулся. — Вижу, ты читаешь мои мысли.
— Любой бы смог.
Не раздумывая, она протянула ему руку. Он взял ее ладонь в свои, не отводя глаз от ее лица.
— Ты очень красивая. — Он нежно поцеловал ее.
— Ну, ты еще не все видел, — ее голос дрожал. — Подожди-ка, пока не увидишь меня в новых нарядах.
— Не могу так долго ждать.
Они замолчали, но их глаза лучше всяких слов говорили об их чувствах. Они поднялись со своих мест одновременно, не сговариваясь, как будто оба получили один сигнал.
— Джонатан! — воскликнула она, переполненная нахлынувшими чувствами.
— Глория! Дорогая! Я… Зазвонил телефон.
— Не отвечай, — хрипло сказал Джонатан, прижимая Глорию к себе.
Они услышали, как включился автоответчик.
— Джонатан! Это Брендон. Тебе придется приехать. У нас появились серьезные проблемы.
Джонатан схватил трубку.
— Я еду.
Он быстро поцеловал Глорию и выбежал из комнаты.
ГЛАВА 10
ЭПИЛОГ
— Обслуживание по полной программе, пробормотала она.
Да. Я — Моки-хана. Когда я впервые приехала с островов, я собиралась заниматься продажей тканей моей родины. Но мое любопытство и желание стать великим дизайнером оказались сильнее. Теперь у меня постоянная клиентура. И я их не граблю, — добавила она, вызвав у Глории невольную улыбку.
— Мне тоже везет в делах. — Глория рассказала хозяйке магазина о своем занятии. — Понимаете, я хотела… мне нужно новое красивое платье, потому что мой гардероб уже требует обновления.
— Ваш размер?
Глория сказала, и хозяйка усмехнулась. Глория поморщилась.
— Совсем маленький?
— Нисколько. Я сама вас обслужу. Пройдите сюда.
Глория осторожно обошла горы тканей и остановилась, как вкопанная, когда ее ввели в просторную примерочную. Зеркала висели на каждой стене и покрывали потолок.
— Мне нравится здесь работать, — сказала Моки-хана. — Это моя любимая комната. — Она улыбнулась Глории. — Присядьте, пожалуйста. Я скоро вернусь.
Кивнув, Глория присела на краешек стула, с каждой секундой чувствуя себя все более неловко.
Но когда Моки-хана снова вернулась в комнату, Глория забыла обо всем. Женщина несла груду одежды, из-за которой ее почти не было видно.
— Вы понимаете, не все это сделано и сшито нами, — сказала Моки-хана из-под своей ноши. Она положила все на стол, выпрямилась, вытирая указательным пальцем пот над верхней губой, и сказала:
— Но кое-что, я думаю, будет именно вашего размера. И вы сможете примерить все здесь же. Если вам понравится, вы, возможно, захотите заказать что-нибудь.
— Я не очень-то много трачу на одежду.
— Не беспокойтесь. Вы поговорите с людьми, расскажете о моем магазине. Это будет мне лучшей рекламой.
Следующий час они провели, рассматривая одежду и ткани, охая и ахая, примеряя, отрезая лишнее, обсуждая детали.
Когда, наконец, они закончили, Глория облокотилась о стол, уставшая, одновременно обрадованная и подавленная своим выбором. Она потратила слишком много, но ей хотелось сегодня сделать что-нибудь безрассудное.
— Надеюсь, у меня не будет бессонных ночей из-за этого, Моки.
— Не будет, не будет, — ответила та, возвращая Глории ее кредитную карточку.
Нагруженная свертками, Глория вышла из магазина и кое-как добралась до своего автомобиля. После долгой внутренней борьбы она все же остановилась возле обувного магазина, адрес которого ей дала Моки-хана.
— С такой одеждой разве можно носить что-нибудь из того, что есть у меня? — пробормотала она.
Мужчина, подметавший тротуар перед расположенным в стене какого-то здания магазином, с удивлением посмотрел на нее.
— Вам что-то нужно, леди?
— Нет, — Глория слегка улыбнулась. — Это я сама с собой. Со мной это бывает иногда. И с моей мамой тоже такое случалось.
— М-м-м… Семья сумасшедших! — Мужчина пожал плечами и снова стал подметать.
— Вы еще и половины не знаете, — прошептала Глория, обходя его.
Она вошла в маленький обувной магазинчик. В глубине сидел старик и стучал молотком по колодке. У него над глазами был зеленый козырек, и он хмуро посмотрел из-под него на посетительницу.
— Говорите, — сказал он Глории. — У меня полно дел.
— Туфли, — она откашлялась и повторила: туфли.
— Они у меня есть. Размер, цвет, стиль? раздраженно спросил старик, потом кивнул куда-то в сторону. — Сюда.
Внезапно Глорию охватил смех. Это было ненормальное утро? Она встретила таких интересных людей. И, сами того не подозревая, они поднимали ее настроение.
Она купила две пары туфель вместо одной. По дороге домой ее не покидало восторженное чувство, несмотря на то, что ей придется какое-то время жить по принципу «займу у Пита, чтобы заплатить Полу».
Когда она вернулась со своего маленького праздника, машина Джонатана уже стояла возле ее дома. Не успела Глория протянуть руку к двери, как она резко открылась. Она увидела сердитые глаза Джонатана, и улыбка слетела с ее губ.
— Что-нибудь случилось? — спросила она.
— Случилось, да, случилось. Где ты была? Я звонил тебе целый день.
— Но сейчас только двенадцать.
— Ну, тогда все утро. Где ты, черт возьми, была?
— Да в чем дело?
— Ни в чем. Я хотел поговорить с тобой. Безотчетный страх охватил Глорию.
— Ты уверен, что все в порядке? Он прижал ее к груди.
— Да, честно. Я просто не мог найти тебя. Я не мог работать, не зная, где ты. Поэтому я приехал домой. — Он прижался губами к ее волосам. — Я хотел бы, чтобы ты оставляла подробные сообщения на автоответчике, когда в следующий раз уедешь.
Глория с облегчением вздохнула и обхватила руками его шею.
— Я не хотела пугать тебя. Просто я ходила по магазинам.
— Что? Ты никогда не ходишь по магазинам. От его кривой усмешки у нее сжалось сердце.
— Да пора уже начать. — Она погладила его по щеке.
Джонатан тряхнул головой.
— Мне совершенно все равно, лишь бы с тобой было все в порядке.
Они стояли, раскачиваясь, не обращая внимания на прохладный ветер. Он сильнее привлек ее к себе.
— Пойдем в дом, — прошептал он. — Я купил йогурт и ветчину. Продавец сказал, что его племянник сам ее делал.
Глория знала, что покраснела. Она хотела быть всегда с ним, разговаривать, смеяться. Ей так этого не хватало.
— Я только возьму свои вещи, — прошептала она.
Джонатан нагнулся и взял ее свертки.
— Покажи мне, что ты купила, пока мы будем есть.
Он повернулся и поцеловал ее.
— Я купила массу вещей, — призналась Глория, — но это было так весело.
— Ты наденешь что-нибудь новое на прием?
— Да.
— С нетерпением буду ждать этого.
Она так хотела угодить ему, преодолеть тот барьер, который их разделял. Она хотела повернуться к нему и прямо здесь, на лестнице, сказать, что любит его, хочет быть с ним, хочет, чтобы он всегда любил ее. Вместо этого она сказала, что любит ветчину.
— Ты всегда хочешь есть, — сказал Джонатан, — но никогда не полнеешь.
— Ты тоже всегда голоден, — усмехнувшись, ответила Глория.
Она побежала вперед и открыла дверь квартиры. Джонатан вошел, стараясь не растерять свертки.
— Может, ты продемонстрируешь мне что-нибудь из твоих покупок?
— У нас нет на это времени. Тебе нужно на работу.
— Попытайся уговорить меня взять отгул, хрипло сказал он, положив свертки на стол и поворачиваясь к ней. Она попыталась выдавить улыбку.
— Может, я и сделаю это.
— Сделай.
— Нам лучше поесть. Иначе собака съест ветчину.
Почему она сказала такую чушь? Он провел пальцем по ее щеке.
— У нас нет собаки.
Она вздохнула, на минуту расстроившись.
— Я всегда хотела иметь собаку. Глупо, правда?
— Ты жила в частом коттедже, да?
Глория вздохнула и отвернулась от него.
— Да. Но после смерти матери отец перебрался в город и так закрутился с делами, что нам было не до собаки. — Она улыбнулась. Но я никогда ни о чем не жалела.
За ее улыбкой Джонатан видел и слышал совершенно противоположное. Он разозлился от одной мысли о том, как ее отец перевернул всю ее жизнь с ног на голову, а потом преспокойно забыл о ее существовании. Он обнял ее за талию и поцеловал.
— Нам нужно поесть, — пробормотала она, закрыв глаза.
— Правильно.
Они пообедали тем, что принес Джонатан и на скорую руку приготовила сама Глория.
— Что у нас с тобой на десерт? — Джонатан поставил оба локтя на стол и наклонился вперед, красноречиво глядя на Глорию. Увидев, что она покраснела, он усмехнулся. — Вижу, ты читаешь мои мысли.
— Любой бы смог.
Не раздумывая, она протянула ему руку. Он взял ее ладонь в свои, не отводя глаз от ее лица.
— Ты очень красивая. — Он нежно поцеловал ее.
— Ну, ты еще не все видел, — ее голос дрожал. — Подожди-ка, пока не увидишь меня в новых нарядах.
— Не могу так долго ждать.
Они замолчали, но их глаза лучше всяких слов говорили об их чувствах. Они поднялись со своих мест одновременно, не сговариваясь, как будто оба получили один сигнал.
— Джонатан! — воскликнула она, переполненная нахлынувшими чувствами.
— Глория! Дорогая! Я… Зазвонил телефон.
— Не отвечай, — хрипло сказал Джонатан, прижимая Глорию к себе.
Они услышали, как включился автоответчик.
— Джонатан! Это Брендон. Тебе придется приехать. У нас появились серьезные проблемы.
Джонатан схватил трубку.
— Я еду.
Он быстро поцеловал Глорию и выбежал из комнаты.
ГЛАВА 10
В следующие два дня Джонатан очень редко бывал дома. Брендон и Элизабет приехали в день приема. Джонатан сказал Глории, что в программе этого вечера будут ужин, речи, танцы.
Глория постоянно вздыхала, собираясь на этот прием. С тех пор, как они помирились, она старалась проводить с Джонатаном как можно больше времени. Но его проблемы на работе было не так просто решить. Он работал днями и ночами и приходил домой только поспать. По крайней мере, они будут вместе сегодня вечером. Но там ведь будут и другие люди… Скрипнула дверь. Его шаги! Он уже дома. Глория вышла из спальни в халате. Ее туалет был уже почти завершен. Оставалось только надеть платье, одно из тех, что она купила.
— Привет, — сказала она.
— И тебе привет.
Джонатан улыбнулся, поставив на пол маленькую корзинку для животных.
— Иди и поприветствуй нашего нового жильца. — Он схватил корзинку, улыбаясь еще шире от недоумения Глории. Затем достал из корзинки визжащий, виляющий хвостом маленький комочек. — Познакомься, Мэгги О'Ди. Ирландский волкодав с королевской родословной, длиннее и не бывает. И с очень престижными родителями, мне сказали.
Глория наблюдала, как длинноногое существо, спотыкаясь на каждом шагу и постоянно на что-то натыкаясь, обследовало комнату.
— Мэгги О'Ди. Да она просто красавица. Встав на колени, она протянула к собаке руку. Мэгги немедленно цапнула ее за палец.
— Ой! А у тебя острые зубки, Мэгги О'Ди, засмеялась Глория, сжав руку. — Она красавица.
Джонатан поднял щенка и отнес его на кухню.
— Она еще ни к чему не приучена. Поэтому нам придется постелить на пол бумагу.
— А может, нам купить подстилку для котов? Как ты думаешь?
Джонатан пожал плечами.
— Не знаю. Но мне кажется, мы должны научить ее как можно скорее. — Он кивнул головой в сторону своего дипломата. — Я принес специальную книгу. Думаю, это нам поможет.
— Где ты ее нашел? Она, правда, наша? — спросила Глория с недоверием в голосе.
Напряжение, с которым она ждала его ответа, было очевидным. На глазах у Джонатана выступили слезы.
— Она твоя. Мой подарок.
Джонатан удивился, насколько важно было для нее иметь этого тощего щенка, который наверняка превратит их квартиру черт знает во что.
— Один парень получил ее в бартерной сделке с клиентом. Его жена закатила истерику, и он продавал ее. А я купил. У нее есть все бумаги. И Брендон сказал, что видел фотографии ее родителей, и они ему понравились. Красивые собаки. Джонатан слегка нахмурился. — Я забыл спросить, какого она будет размера, когда вырастет. Когда я был ребенком, у меня всегда были дворняжки, поэтому я не очень-то разбираюсь в породистых собаках. Но я думаю, она будет средних размеров. Не слишком большая и не слишком маленькая. В любом случае, она твоя.
— И она такая красивая! Ирландский волкодав. Мне кажется, я слышала что-то о них.
— Брендон сказал, это одна из древнейших пород, известных человеку. Раньше их использовали для охоты. — Джонатан поморщился, увидев, что Мэгги О'Ди присела над бумагами, которые он расстелил на кухне. — С ней будет масса неудобств.
— Я все уберу, — поспешно сказала Глория, боясь, что Джонатан может передумать и унести щенка. — Мне нетрудно.
Он улыбнулся ей.
— Она тебе нравится, это хорошо. И мне тоже. Но ты уже почти готова к выходу, пойду-ка и я переодеваться.
Она посмотрела на часы.
— Тогда поторопись. Мы встречаемся с Элизабет и Брендоном через сорок минут.
Быстро все убрав, Джонатан пошел в душ. Глория обрадовалась возможности побыть на кухне со щенком. Джонатан отдал собаке старый рваный носок, и она сердито трепала его, постоянно рыча. Глория была очарована неуклюжестью и неутолимым любопытством щенка. Она достала книгу из дипломата Джонатана и пролистала ее в поисках нужного раздела.
— Господи, — прошептала она, начав читать. Боже мой!
Она прочитала до конца, закрыла книгу и посмотрела на Мэгги О'Ди. Самые большие собаки в мире! Невероятно. В ней всего несколько фунтов весу.
— Конечно же, ты не будешь такой большой, — сказала она собаке. — Ты такая крохотная. Они, наверное, ошиблись. — Она взяла на руки виляющего хвостом щенка и засмеялась. — Это все неважно. Ты все равно остаешься.
Решив, что она неправильно поняла сведения об ирландских волкодавах или что Джонатан ошибся в породе собак, Глория перестала думать об этом и пошла в спальню, чтобы завершить свой туалет.
Джонатан одевался в ванной. Когда он вошел в гостиную, то увидел Глорию уже в новом наряде.
— О, боже! — промолвил он, перестав завязывать галстук. — Ты выглядишь необычайно элегантно.
На ней было черное платье. Хотя это был не тот цвет, которого он ожидал, но она выглядела потрясающе.
— У тебя есть красота и стиль. И я люблю тебя.
Только когда он заметил, как расширились от удивления ее глаза, он понял, что сказал это вслух.
— Что сказано, то сказано, — тихо прошептал он, — и я не заберу своих слов обратно.
— И не надо.
Они .пошли навстречу друг другу.
— Р-р-р…
Они бросились на крик в кухню. Мэгги каким-то образом умудрилась втиснуть голову в слегка приоткрытую духовку и теперь царапалась и выла от страха и гнева.
Джонатан освободил ее и повернулся к Глории.
— С ней все в порядке. — Он нахмурился. Но мне не нравится, что нас прервали.
Он посадил щенка в корзинку, поставил туда миску с водой, положил игрушку и снова повернулся к Глории.
— Все, хватит. Говорю тебе, что я тебя люблю. И хочу жениться на тебе, а не просто жить вместе.
— О, Джонатан! Я была такой идиоткой. Я люблю тебя, правда, люблю. И я позволяла своим собственным сомнениям стать у нас на пути.
— Посмотри на меня. — В его главах стояли слезы. — Выходи за меня замуж, немедленно, и мы будем жить там, где ты захочешь.
— Кажется, нам нужно подумать о ферме. Мэгги О'Ди нам понадобится.
Он непонимающе нахмурился, но она поцеловала его, не давая сказать ни слова.
— Я извинюсь за нас, — хрипло сказал Джонатан.
Глория засмеялась.
— Нам нельзя не пойти. — Она погладила его по щеке. — Но мы наверстаем упущенное позже. — Она посмотрела ему в глаза. — Я действительно люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда был со мной. И никогда не повторю своих ошибок и не убегу. Я остаюсь с тобой.
Ты сделала меня счастливым. И ты можешь убежать, когда захочешь, если только меня возьмешь с собой.
— Обещаю.
— Черт возьми, Глория, нам нужно сейчас остаться дома.
— Знаю. Но мы должны идти.
Они окинули взглядом квартиру, как будто покидали рай.
— Этот вечер не будет долгим, — твердо сказал Джонатан.
Позже, когда они ехали в машине по ночному Лондону, Глория сказала:
— Мне нравится мой щенок.
— Когда мы поженимся, я буду дарить тебе массу вещей, — заверил ее Джонатан.
Глория улыбнулась.
— Просто возвращайся всегда ко мне. Вот чего я хочу.
— Не волнуйся. Так и будет.
— Ты очень красива, Глория. Ты оставишь свое имя, когда мы поженимся?
— Ну, вообще-то я хотела бы взять твое имя, но не для бизнеса. — Она увидела его довольную усмешку. — И мы можем переехать обратно на Набережную Темзы.
Он посмотрел на нее.
— Все, что захочешь. Я не знаю, как нам удалось дойти до этого, но я не собираюсь поворачивать назад. И тебе не позволю.
— Я тоже не собираюсь поворачивать. И никогда не позволю тебе уйти.
— Можешь привязать меня к себе наручниками.
Она засмеялась.
— Я очень хочу поскорее вернуться домой с этого приема, Джонатан. Я просто покажу тебе, как решительно я настроена не отпускать тебя.
— Черт, как я не хочу ехать на этот прием!
— Я тоже. Я счастлива. Если бы только у меня хватило здравого смысла поговорить с тобой после того, как я сходила к Маннингу.
— Я не говорил тебе, что встречался с ним. Из того, что он рассказал, я понял, что он уже несколько месяцев воровал у своего отца клиентов.
Глория пожала плечами.
— Он, конечно, виноват. Но главный виновник — все-таки я. Ведь я была настолько неуверенной в нашей любви, что любой пустяк мог заставить меня убежать. Больше этого не будет. Я буду бороться за тебя, Джонатан Крейг!
— Отлично. И я тоже.
Внезапно он порывисто притянул ее к себе и требовательно посмотрел в глаза.
— Обещай мне, что мы никогда не расстанемся. Пожалуйста, любимая, ну, скажи это!
— Никогда, — горячо заверила его Глория. До самой смерти!
Глория постоянно вздыхала, собираясь на этот прием. С тех пор, как они помирились, она старалась проводить с Джонатаном как можно больше времени. Но его проблемы на работе было не так просто решить. Он работал днями и ночами и приходил домой только поспать. По крайней мере, они будут вместе сегодня вечером. Но там ведь будут и другие люди… Скрипнула дверь. Его шаги! Он уже дома. Глория вышла из спальни в халате. Ее туалет был уже почти завершен. Оставалось только надеть платье, одно из тех, что она купила.
— Привет, — сказала она.
— И тебе привет.
Джонатан улыбнулся, поставив на пол маленькую корзинку для животных.
— Иди и поприветствуй нашего нового жильца. — Он схватил корзинку, улыбаясь еще шире от недоумения Глории. Затем достал из корзинки визжащий, виляющий хвостом маленький комочек. — Познакомься, Мэгги О'Ди. Ирландский волкодав с королевской родословной, длиннее и не бывает. И с очень престижными родителями, мне сказали.
Глория наблюдала, как длинноногое существо, спотыкаясь на каждом шагу и постоянно на что-то натыкаясь, обследовало комнату.
— Мэгги О'Ди. Да она просто красавица. Встав на колени, она протянула к собаке руку. Мэгги немедленно цапнула ее за палец.
— Ой! А у тебя острые зубки, Мэгги О'Ди, засмеялась Глория, сжав руку. — Она красавица.
Джонатан поднял щенка и отнес его на кухню.
— Она еще ни к чему не приучена. Поэтому нам придется постелить на пол бумагу.
— А может, нам купить подстилку для котов? Как ты думаешь?
Джонатан пожал плечами.
— Не знаю. Но мне кажется, мы должны научить ее как можно скорее. — Он кивнул головой в сторону своего дипломата. — Я принес специальную книгу. Думаю, это нам поможет.
— Где ты ее нашел? Она, правда, наша? — спросила Глория с недоверием в голосе.
Напряжение, с которым она ждала его ответа, было очевидным. На глазах у Джонатана выступили слезы.
— Она твоя. Мой подарок.
Джонатан удивился, насколько важно было для нее иметь этого тощего щенка, который наверняка превратит их квартиру черт знает во что.
— Один парень получил ее в бартерной сделке с клиентом. Его жена закатила истерику, и он продавал ее. А я купил. У нее есть все бумаги. И Брендон сказал, что видел фотографии ее родителей, и они ему понравились. Красивые собаки. Джонатан слегка нахмурился. — Я забыл спросить, какого она будет размера, когда вырастет. Когда я был ребенком, у меня всегда были дворняжки, поэтому я не очень-то разбираюсь в породистых собаках. Но я думаю, она будет средних размеров. Не слишком большая и не слишком маленькая. В любом случае, она твоя.
— И она такая красивая! Ирландский волкодав. Мне кажется, я слышала что-то о них.
— Брендон сказал, это одна из древнейших пород, известных человеку. Раньше их использовали для охоты. — Джонатан поморщился, увидев, что Мэгги О'Ди присела над бумагами, которые он расстелил на кухне. — С ней будет масса неудобств.
— Я все уберу, — поспешно сказала Глория, боясь, что Джонатан может передумать и унести щенка. — Мне нетрудно.
Он улыбнулся ей.
— Она тебе нравится, это хорошо. И мне тоже. Но ты уже почти готова к выходу, пойду-ка и я переодеваться.
Она посмотрела на часы.
— Тогда поторопись. Мы встречаемся с Элизабет и Брендоном через сорок минут.
Быстро все убрав, Джонатан пошел в душ. Глория обрадовалась возможности побыть на кухне со щенком. Джонатан отдал собаке старый рваный носок, и она сердито трепала его, постоянно рыча. Глория была очарована неуклюжестью и неутолимым любопытством щенка. Она достала книгу из дипломата Джонатана и пролистала ее в поисках нужного раздела.
— Господи, — прошептала она, начав читать. Боже мой!
Она прочитала до конца, закрыла книгу и посмотрела на Мэгги О'Ди. Самые большие собаки в мире! Невероятно. В ней всего несколько фунтов весу.
— Конечно же, ты не будешь такой большой, — сказала она собаке. — Ты такая крохотная. Они, наверное, ошиблись. — Она взяла на руки виляющего хвостом щенка и засмеялась. — Это все неважно. Ты все равно остаешься.
Решив, что она неправильно поняла сведения об ирландских волкодавах или что Джонатан ошибся в породе собак, Глория перестала думать об этом и пошла в спальню, чтобы завершить свой туалет.
Джонатан одевался в ванной. Когда он вошел в гостиную, то увидел Глорию уже в новом наряде.
— О, боже! — промолвил он, перестав завязывать галстук. — Ты выглядишь необычайно элегантно.
На ней было черное платье. Хотя это был не тот цвет, которого он ожидал, но она выглядела потрясающе.
— У тебя есть красота и стиль. И я люблю тебя.
Только когда он заметил, как расширились от удивления ее глаза, он понял, что сказал это вслух.
— Что сказано, то сказано, — тихо прошептал он, — и я не заберу своих слов обратно.
— И не надо.
Они .пошли навстречу друг другу.
— Р-р-р…
Они бросились на крик в кухню. Мэгги каким-то образом умудрилась втиснуть голову в слегка приоткрытую духовку и теперь царапалась и выла от страха и гнева.
Джонатан освободил ее и повернулся к Глории.
— С ней все в порядке. — Он нахмурился. Но мне не нравится, что нас прервали.
Он посадил щенка в корзинку, поставил туда миску с водой, положил игрушку и снова повернулся к Глории.
— Все, хватит. Говорю тебе, что я тебя люблю. И хочу жениться на тебе, а не просто жить вместе.
— О, Джонатан! Я была такой идиоткой. Я люблю тебя, правда, люблю. И я позволяла своим собственным сомнениям стать у нас на пути.
— Посмотри на меня. — В его главах стояли слезы. — Выходи за меня замуж, немедленно, и мы будем жить там, где ты захочешь.
— Кажется, нам нужно подумать о ферме. Мэгги О'Ди нам понадобится.
Он непонимающе нахмурился, но она поцеловала его, не давая сказать ни слова.
— Я извинюсь за нас, — хрипло сказал Джонатан.
Глория засмеялась.
— Нам нельзя не пойти. — Она погладила его по щеке. — Но мы наверстаем упущенное позже. — Она посмотрела ему в глаза. — Я действительно люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда был со мной. И никогда не повторю своих ошибок и не убегу. Я остаюсь с тобой.
Ты сделала меня счастливым. И ты можешь убежать, когда захочешь, если только меня возьмешь с собой.
— Обещаю.
— Черт возьми, Глория, нам нужно сейчас остаться дома.
— Знаю. Но мы должны идти.
Они окинули взглядом квартиру, как будто покидали рай.
— Этот вечер не будет долгим, — твердо сказал Джонатан.
Позже, когда они ехали в машине по ночному Лондону, Глория сказала:
— Мне нравится мой щенок.
— Когда мы поженимся, я буду дарить тебе массу вещей, — заверил ее Джонатан.
Глория улыбнулась.
— Просто возвращайся всегда ко мне. Вот чего я хочу.
— Не волнуйся. Так и будет.
— Ты очень красива, Глория. Ты оставишь свое имя, когда мы поженимся?
— Ну, вообще-то я хотела бы взять твое имя, но не для бизнеса. — Она увидела его довольную усмешку. — И мы можем переехать обратно на Набережную Темзы.
Он посмотрел на нее.
— Все, что захочешь. Я не знаю, как нам удалось дойти до этого, но я не собираюсь поворачивать назад. И тебе не позволю.
— Я тоже не собираюсь поворачивать. И никогда не позволю тебе уйти.
— Можешь привязать меня к себе наручниками.
Она засмеялась.
— Я очень хочу поскорее вернуться домой с этого приема, Джонатан. Я просто покажу тебе, как решительно я настроена не отпускать тебя.
— Черт, как я не хочу ехать на этот прием!
— Я тоже. Я счастлива. Если бы только у меня хватило здравого смысла поговорить с тобой после того, как я сходила к Маннингу.
— Я не говорил тебе, что встречался с ним. Из того, что он рассказал, я понял, что он уже несколько месяцев воровал у своего отца клиентов.
Глория пожала плечами.
— Он, конечно, виноват. Но главный виновник — все-таки я. Ведь я была настолько неуверенной в нашей любви, что любой пустяк мог заставить меня убежать. Больше этого не будет. Я буду бороться за тебя, Джонатан Крейг!
— Отлично. И я тоже.
Внезапно он порывисто притянул ее к себе и требовательно посмотрел в глаза.
— Обещай мне, что мы никогда не расстанемся. Пожалуйста, любимая, ну, скажи это!
— Никогда, — горячо заверила его Глория. До самой смерти!
ЭПИЛОГ
— Мистер Крейг? Прошу вас, мистер Крейг, вы можете войти и навестить свою жену.
Услышав слова доктора, Джонатан едва не подпрыгнул на месте.
— Как она? — дрожащим голосом спросил он. — С ней все в порядке? А… ребенок?
— Поздравляю вас, мистер Крейг. У вас родилась прелестная дочка. Три килограмма пятьсот граммов — самый идеальный вес для новорожденного ребенка.
— Спасибо, — от волнения Джонатан едва мог говорить. — Спасибо вам, доктор. Так я могу войти в палату?
— Идите, молодой человек. — Доктор улыбнулся и легонько подтолкнул Джонатана в спину. — Ваша жена уже оправилась от родов и теперь с нетерпением ждет вас.
Глория улыбнулась мужу и протянула к нему руки. Осторожно присев на край кровати, Джонатан осыпал руки жены пламенными поцелуями и встревоженно посмотрел ей в глаза.
— Ты действительно в порядке?
— Сейчас уже да. Хотя в последние несколько часов мне пришлось нелегко. — На лице Глории проступило значительное и несколько заговорщицкое выражение. — Но, уверяю тебя, я ни минуты не пожалела о том, что решилась стать матерью. Особенно, когда увидела это беззащитное, крохотное существо.
Вытянув шею, Джонатан не без внутреннего трепета заглянул в стоящую рядом с кроватью коляску.
— Она настоящая красавица, — выдохнул он, не в силах отвести взгляда от нежного розового личика спящего ребенка. — И, кажется, похожа на тебя. Да, да, очень похожа! — искренне заверил он ее.
Глория рассмеялась.
— По-моему, ты принимаешь воображаемое за действительность, — весело сказала она. Наша дочь еще так мала, что о каком-либо сходстве с родителями говорить не приходится. Но, я думаю, она в любом случае должна оказаться красавицей. Независимо оттого, на кого из нас двоих будет похожа.
Джонатан нежно посмотрел на Глорию, и она ответила ему таким же нежно-влюбленным взглядом. Девять месяцев абсолютного счастья! Боже, да еще год назад она даже не смела о таком мечтать. Правильнее было бы сказать, что она вообще жила без мечтаний. Но Джонатан снова научил ее этому. Он вернул ей уверенность в себе, избавил от преследующих ее страхов, заставил поверить в любовь.
Приподнявшись на кровати, Глория взяла мужа за руку и растроганно, благодарно посмотрела ему в глаза.
— Боже мой, Джонатан, — с чувством проговорила она, — мне становится дурно при мысли, что я могла не встретить тебя.
— Думаю, что такого просто не могло случиться, — убежденно ответил он. — Потому что мы были предназначены друг другу судьбой.
— Да, — согласилась Глория. — Именно так, любимый. Какая же я была глупая, что не хотела в это верить!
— Но теперь-то ты больше не будешь сомневаться во мне?
— Никогда!
— В таком случае, — с лукавой улыбкой промолвил Джонатан, — как ты отнесешься к тому, чтобы подарить нашей замечательной дочурке брата?
Глория возвела глаза к потолку.
— Не слишком ли вы нетерпеливы, мистер Джонатан Крейг? Для начала не мешает научиться управляться с одним ребенком.
— Да, но ведь дело не только в ребенке…
— Ты невыносим!
— Нет, — сказал Джонатан, выразительно посмотрев ей в глаза. — Просто я слишком сильно люблю тебя.
— А я — тебя, — взволнованным голосом отозвалась Глория. И, крепко обхватив его за шею, прошептала: — Поэтому я намерена приложить все усилия, чтобы подарить тебе еще одного наследника! И… дело не только в ребенке!
Услышав слова доктора, Джонатан едва не подпрыгнул на месте.
— Как она? — дрожащим голосом спросил он. — С ней все в порядке? А… ребенок?
— Поздравляю вас, мистер Крейг. У вас родилась прелестная дочка. Три килограмма пятьсот граммов — самый идеальный вес для новорожденного ребенка.
— Спасибо, — от волнения Джонатан едва мог говорить. — Спасибо вам, доктор. Так я могу войти в палату?
— Идите, молодой человек. — Доктор улыбнулся и легонько подтолкнул Джонатана в спину. — Ваша жена уже оправилась от родов и теперь с нетерпением ждет вас.
Глория улыбнулась мужу и протянула к нему руки. Осторожно присев на край кровати, Джонатан осыпал руки жены пламенными поцелуями и встревоженно посмотрел ей в глаза.
— Ты действительно в порядке?
— Сейчас уже да. Хотя в последние несколько часов мне пришлось нелегко. — На лице Глории проступило значительное и несколько заговорщицкое выражение. — Но, уверяю тебя, я ни минуты не пожалела о том, что решилась стать матерью. Особенно, когда увидела это беззащитное, крохотное существо.
Вытянув шею, Джонатан не без внутреннего трепета заглянул в стоящую рядом с кроватью коляску.
— Она настоящая красавица, — выдохнул он, не в силах отвести взгляда от нежного розового личика спящего ребенка. — И, кажется, похожа на тебя. Да, да, очень похожа! — искренне заверил он ее.
Глория рассмеялась.
— По-моему, ты принимаешь воображаемое за действительность, — весело сказала она. Наша дочь еще так мала, что о каком-либо сходстве с родителями говорить не приходится. Но, я думаю, она в любом случае должна оказаться красавицей. Независимо оттого, на кого из нас двоих будет похожа.
Джонатан нежно посмотрел на Глорию, и она ответила ему таким же нежно-влюбленным взглядом. Девять месяцев абсолютного счастья! Боже, да еще год назад она даже не смела о таком мечтать. Правильнее было бы сказать, что она вообще жила без мечтаний. Но Джонатан снова научил ее этому. Он вернул ей уверенность в себе, избавил от преследующих ее страхов, заставил поверить в любовь.
Приподнявшись на кровати, Глория взяла мужа за руку и растроганно, благодарно посмотрела ему в глаза.
— Боже мой, Джонатан, — с чувством проговорила она, — мне становится дурно при мысли, что я могла не встретить тебя.
— Думаю, что такого просто не могло случиться, — убежденно ответил он. — Потому что мы были предназначены друг другу судьбой.
— Да, — согласилась Глория. — Именно так, любимый. Какая же я была глупая, что не хотела в это верить!
— Но теперь-то ты больше не будешь сомневаться во мне?
— Никогда!
— В таком случае, — с лукавой улыбкой промолвил Джонатан, — как ты отнесешься к тому, чтобы подарить нашей замечательной дочурке брата?
Глория возвела глаза к потолку.
— Не слишком ли вы нетерпеливы, мистер Джонатан Крейг? Для начала не мешает научиться управляться с одним ребенком.
— Да, но ведь дело не только в ребенке…
— Ты невыносим!
— Нет, — сказал Джонатан, выразительно посмотрев ей в глаза. — Просто я слишком сильно люблю тебя.
— А я — тебя, — взволнованным голосом отозвалась Глория. И, крепко обхватив его за шею, прошептала: — Поэтому я намерена приложить все усилия, чтобы подарить тебе еще одного наследника! И… дело не только в ребенке!