Луис с восхищением смотрел на Фердинандо. Вот парень, который ещё вчера был никем, а сегодня его, затаив дыхание, слушает сам пекарь! Он распорядился сегодня судьбами двух людей, один из которых принадлежит к могучему роду гринго, и сделал это с достоинством и хладнокровием настоящего господина! Луис страстно хотел быть таким же, как Фердинандо. И, похоже, нынешней ночью ему это удастся.
Глава 8. Будет битва
Глава 9. Зелёные человечки
Глава 10. Потайной вход
Глава 8. Будет битва
Кейси и черепашки наткнулись на Сплинтера далеко от просеки.
– Что-то случилось? – забеспокоились они.
– Ничего страшного. Просто на бразильца и американского сержанта наткнулись солдаты. Мне пришлось незаметно скрыться, чтобы не угодить в живой уголок сапёрного батальона.
– А этот раненый парень очнулся? – спросил Мик.
По дороге Кейси успел рассказать черепашкам о своих со Сплинтером приключениях.
– Да, парень очнулся, и у него, видимо, всё будет в порядке: я полечил его одной волшебной травкой… Зато привести в чувство сержанта, который упал в обморок, увидав говорящую крысу, мне так и не удалось. Помешали солдаты. Зато оба пострадавших уже наверняка на базе, и их осматривает военный врач.
Теперь черепашки повторили свой рассказ Сплинтеру и с нетерпением ждали реакции опытного наставника.
– Я полагаю, – после некоторого раздумья произнёс Сплинтер, – что нам не следует давать Охотнику опомниться. Время сейчас играет на него. Чем дольше мы будем тянуть с решающим сражением, тем лучше он сможет к нему подготовиться. А мы, надеюсь, уже готовы.
– Я готов, – мгновенно распрямил спину Донателло.
– И я готов, – топнув ногой, произнёс Мик.
– Я тоже, – последний раз шмыгнув носом, добавил Раф.
– Я чувствую в себе силу, способную скрутить в бараний рог целую дивизию вооружённых до зубов Охотников, – заверил Лео.
Они уселись на траву обсудить план ночного визита в стеклянную ловушку, не подозревая, что всего за полмили от них Фердинандо со своей бандой ждёт восхода луны, чтобы отправиться туда же, но совершенно с другими целями…
…После стычки с черепашками Хищник долго не мог успокоиться. Он поспешил на свой корабль, понимая, что лихие каратисты могут пожаловать сюда очень даже скоро. Сапёры несколько дней безуспешно пытаются открыть люк летательного аппарата, но такой противник, как черепашки, может вскрыть корабль, как коробку с пиццей. Хищник даже не стал в этот раз пользоваться услугами потайного входа, скрытого в джунглях к северу от кратера. Он, как смерч, пронёсся среди копошащихся солдат, обрывая страховочные верёвки, калеча людей и увлекая их вниз. Те, кому посчастливилось стоять далеко от края стеклянного обрыва, могли видеть, как призрачная фигура Охотника легко, будто плюшевых медвежат, разбрасывает в стороны людей. Несколько сапёров с криками скатились на самое дно воронки и мгновенно исчезли под песком. Больше их никто не видел. Переливающийся на солнце силуэт Хищника тоже оказался внизу. Хищник поднял руки, издал негромкое рычание и погрузился в основание воронки, будто нырнул «солдатиком» в воду.
Спустившись через верхний люк в корабль, он сразу наткнулся на тела солдат, валяющиеся, словно поломанные игрушки, в зарешечённом отсеке. Нехитрый механизм сгребал сюда всю добычу, попавшуюся за ночь. Хищник немного успокоился.
«Великий Бодо будет мной доволен», – с удовлетворением подумал он. Добычи с лихвой должно хватить, чтобы жертвенный костёр не гас две ночи подряд. Сегодня должно прийти с подарками это странное человеческое существо по имени Фердинандо. Охотник не знает, почему, но на каждой из планет, где он разжигал свои жертвенные костры, находилось несколько туземцев, которые сами вызывались помогать ему. И это у них неплохо получалось. До тех пор, пока не наступала их очередь растаять в пламени прощального костра. Увы, единственная привилегия, которой удостаивается помощник Охотника – умереть последним. Охотник не совсем понимает суть опустошительной политики Бодо: вырубаешь планету под корень, потом покидаешь насиженное место, к которому успел привыкнуть – и снова дорога, поиски, хлопоты. Если бы позволить населению планеты воспроизводить самоё себя, регулируя при этом его численность, то Бодо мог бы тысячелетиями любоваться чёрными полноводными ручьями дыма жертвенных костров, стекающимися к нему со всей галактики… Во всяком случае, Хищник намеревался после опустошения этой, восьмой на его счёту планеты, обратиться к Ненасытному со специальной молитвой и изложить некоторые свои соображения. Жаль, когда такой ценный материал, как тот же Фердинандо, пропадает зазря.
Размышляя, Хищник тем временем готовил корабль к нападению черепашек. Во-первых, он тщательно закрыл люк (не особо надеясь, что тот окажется серьёзным препятствием). Во-вторых, он расставил несколько магнитных ловушек в первом отсеке. Охотник включил голографические манекены, сделанные по его, Охотника, подобию, а также несколько картинок с изображением Эйприл. Он изготовил несколько манекенов с самих черепашек, сканируя их изображения прямо со своего мозга. Затем Хищник тщательно проверил весь арсенал холодного, огнестрельного и теплового оружия, понимая, что именно оно будет главным козырем в ночной схватке…
Когда корабль был готов к приёму гостей, Охотник выскользнул из него через потайной ход в джунглях и отправился в пещеру к Эйприл, решив на всякий случай связать её. Несколько раз по дороге он останавливался, осматривая заросли через инфракрасный фильтр, но ни одного мерцающего пятна живой плоти не проглядывало через густую сеть дождевого леса. Джунгли будто вымерли, едва заслышав шаги Хищника.
…В это время на базе, где расположились сапёры капитана Уайзмена, царило смятение. Несколько солдат бесследно пропало в кратере. Никто не хочет спускаться туда даже на стальном тросе. Около десятка человек с переломами ждут вертолёт из Боа-виста, скрипя зубами от боли, а по радио обещают обильные туманы на ближайшие два дня. Сержант Даглиш и местный парень по имени Хосе найдены в джунглях в бессознательном состоянии.
Лишь полковник Роберт Снаг, кажется, не замечал переполоха. Он был необычайно возбуждён и даже весел этим вечером. Без сожаления оставив наполненный целым букетом отталкивающих запахов кратер, полковник уединился в своей палатке с мощным передатчиком.
– Привет, босс. Полковник на волне. Есть хорошие новости.
Из трубки послышался неожиданно отчётливый голос, будто его обладатель вдруг вырос прямо перед полковником. Даже в Сан-Паулу, соединившись по международной линии, вы не услышите, как дышит ваш собеседник.
– Я слушаю вас, полковник.
– Мне удалось рассмотреть нашего общего знакомого. Он сегодня немного покуролесил.
– И какие шалости он себе позволил?
– Сбросил нескольких солдат в ловушку, нескольким – поломал руки-ноги. Его молодая энергия просто бьёт через край.
– Удалось сфотографировать его?
Полковник усмехнулся.
– Вообще-то да, но, боюсь, качество вас не устроит. Наш общий знакомый оказался невидимкой.
– Так как же вы его видели, чёрт вас дери?
– Он носит нечто вроде стеклянного плаща, который слегка заметен при ярком солнце, и к которому хорошо пристаёт всякий мусор. Сегодня я смог наблюдать его лишь благодаря прилипшей траве: солнце уже начало садиться.
– Он был чем-то встревожен?
– Без сомнения. Не знаю, кто его потревожил, но наш друг был изрядно взбешён. Так что, думаю, он скоро начнёт активно действовать и наверняка положит при этом сотню-другую людей.
– Ну что ж, тогда объявляю готовность номер один. Снова подключайте журналистов, пусть хорошенько бьют во все колокола и кричат об опасности, нависшей над человечеством.
– Я мог бы уже сегодня хорошенько настроить на ударную работу…
– Ориентируйся по обстановке. И не спеши. Если после выхода репортажа в эфир сюда успеет прилететь хоть одна телекомпания, весь наш план пойдёт коту под хвост. Информация должна исходить только от CBS. Никаких свидетелей. Мы должны действовать жёстко: даём тревожный репортаж о пришельце и в тот же день начинаем основную операцию, во время которой капитан Уайзмен сметёт с лица земли этот вонючий лес на сотни квадратных миль вокруг и пришельца с его кораблём заодно. Чтобы не осталось никаких следов…
– Есть ли что-нибудь для меня от сеньора Марчандо?
– Обязательно будет, когда ты передашь ему в собственные руки землю, очищенную от леса. Землю, на которой он сможет заработать шестьдесят миллионов в год. Один миллион из них – наш.
– Что-то случилось? – забеспокоились они.
– Ничего страшного. Просто на бразильца и американского сержанта наткнулись солдаты. Мне пришлось незаметно скрыться, чтобы не угодить в живой уголок сапёрного батальона.
– А этот раненый парень очнулся? – спросил Мик.
По дороге Кейси успел рассказать черепашкам о своих со Сплинтером приключениях.
– Да, парень очнулся, и у него, видимо, всё будет в порядке: я полечил его одной волшебной травкой… Зато привести в чувство сержанта, который упал в обморок, увидав говорящую крысу, мне так и не удалось. Помешали солдаты. Зато оба пострадавших уже наверняка на базе, и их осматривает военный врач.
Теперь черепашки повторили свой рассказ Сплинтеру и с нетерпением ждали реакции опытного наставника.
– Я полагаю, – после некоторого раздумья произнёс Сплинтер, – что нам не следует давать Охотнику опомниться. Время сейчас играет на него. Чем дольше мы будем тянуть с решающим сражением, тем лучше он сможет к нему подготовиться. А мы, надеюсь, уже готовы.
– Я готов, – мгновенно распрямил спину Донателло.
– И я готов, – топнув ногой, произнёс Мик.
– Я тоже, – последний раз шмыгнув носом, добавил Раф.
– Я чувствую в себе силу, способную скрутить в бараний рог целую дивизию вооружённых до зубов Охотников, – заверил Лео.
Они уселись на траву обсудить план ночного визита в стеклянную ловушку, не подозревая, что всего за полмили от них Фердинандо со своей бандой ждёт восхода луны, чтобы отправиться туда же, но совершенно с другими целями…
…После стычки с черепашками Хищник долго не мог успокоиться. Он поспешил на свой корабль, понимая, что лихие каратисты могут пожаловать сюда очень даже скоро. Сапёры несколько дней безуспешно пытаются открыть люк летательного аппарата, но такой противник, как черепашки, может вскрыть корабль, как коробку с пиццей. Хищник даже не стал в этот раз пользоваться услугами потайного входа, скрытого в джунглях к северу от кратера. Он, как смерч, пронёсся среди копошащихся солдат, обрывая страховочные верёвки, калеча людей и увлекая их вниз. Те, кому посчастливилось стоять далеко от края стеклянного обрыва, могли видеть, как призрачная фигура Охотника легко, будто плюшевых медвежат, разбрасывает в стороны людей. Несколько сапёров с криками скатились на самое дно воронки и мгновенно исчезли под песком. Больше их никто не видел. Переливающийся на солнце силуэт Хищника тоже оказался внизу. Хищник поднял руки, издал негромкое рычание и погрузился в основание воронки, будто нырнул «солдатиком» в воду.
Спустившись через верхний люк в корабль, он сразу наткнулся на тела солдат, валяющиеся, словно поломанные игрушки, в зарешечённом отсеке. Нехитрый механизм сгребал сюда всю добычу, попавшуюся за ночь. Хищник немного успокоился.
«Великий Бодо будет мной доволен», – с удовлетворением подумал он. Добычи с лихвой должно хватить, чтобы жертвенный костёр не гас две ночи подряд. Сегодня должно прийти с подарками это странное человеческое существо по имени Фердинандо. Охотник не знает, почему, но на каждой из планет, где он разжигал свои жертвенные костры, находилось несколько туземцев, которые сами вызывались помогать ему. И это у них неплохо получалось. До тех пор, пока не наступала их очередь растаять в пламени прощального костра. Увы, единственная привилегия, которой удостаивается помощник Охотника – умереть последним. Охотник не совсем понимает суть опустошительной политики Бодо: вырубаешь планету под корень, потом покидаешь насиженное место, к которому успел привыкнуть – и снова дорога, поиски, хлопоты. Если бы позволить населению планеты воспроизводить самоё себя, регулируя при этом его численность, то Бодо мог бы тысячелетиями любоваться чёрными полноводными ручьями дыма жертвенных костров, стекающимися к нему со всей галактики… Во всяком случае, Хищник намеревался после опустошения этой, восьмой на его счёту планеты, обратиться к Ненасытному со специальной молитвой и изложить некоторые свои соображения. Жаль, когда такой ценный материал, как тот же Фердинандо, пропадает зазря.
Размышляя, Хищник тем временем готовил корабль к нападению черепашек. Во-первых, он тщательно закрыл люк (не особо надеясь, что тот окажется серьёзным препятствием). Во-вторых, он расставил несколько магнитных ловушек в первом отсеке. Охотник включил голографические манекены, сделанные по его, Охотника, подобию, а также несколько картинок с изображением Эйприл. Он изготовил несколько манекенов с самих черепашек, сканируя их изображения прямо со своего мозга. Затем Хищник тщательно проверил весь арсенал холодного, огнестрельного и теплового оружия, понимая, что именно оно будет главным козырем в ночной схватке…
Когда корабль был готов к приёму гостей, Охотник выскользнул из него через потайной ход в джунглях и отправился в пещеру к Эйприл, решив на всякий случай связать её. Несколько раз по дороге он останавливался, осматривая заросли через инфракрасный фильтр, но ни одного мерцающего пятна живой плоти не проглядывало через густую сеть дождевого леса. Джунгли будто вымерли, едва заслышав шаги Хищника.
…В это время на базе, где расположились сапёры капитана Уайзмена, царило смятение. Несколько солдат бесследно пропало в кратере. Никто не хочет спускаться туда даже на стальном тросе. Около десятка человек с переломами ждут вертолёт из Боа-виста, скрипя зубами от боли, а по радио обещают обильные туманы на ближайшие два дня. Сержант Даглиш и местный парень по имени Хосе найдены в джунглях в бессознательном состоянии.
Лишь полковник Роберт Снаг, кажется, не замечал переполоха. Он был необычайно возбуждён и даже весел этим вечером. Без сожаления оставив наполненный целым букетом отталкивающих запахов кратер, полковник уединился в своей палатке с мощным передатчиком.
– Привет, босс. Полковник на волне. Есть хорошие новости.
Из трубки послышался неожиданно отчётливый голос, будто его обладатель вдруг вырос прямо перед полковником. Даже в Сан-Паулу, соединившись по международной линии, вы не услышите, как дышит ваш собеседник.
– Я слушаю вас, полковник.
– Мне удалось рассмотреть нашего общего знакомого. Он сегодня немного покуролесил.
– И какие шалости он себе позволил?
– Сбросил нескольких солдат в ловушку, нескольким – поломал руки-ноги. Его молодая энергия просто бьёт через край.
– Удалось сфотографировать его?
Полковник усмехнулся.
– Вообще-то да, но, боюсь, качество вас не устроит. Наш общий знакомый оказался невидимкой.
– Так как же вы его видели, чёрт вас дери?
– Он носит нечто вроде стеклянного плаща, который слегка заметен при ярком солнце, и к которому хорошо пристаёт всякий мусор. Сегодня я смог наблюдать его лишь благодаря прилипшей траве: солнце уже начало садиться.
– Он был чем-то встревожен?
– Без сомнения. Не знаю, кто его потревожил, но наш друг был изрядно взбешён. Так что, думаю, он скоро начнёт активно действовать и наверняка положит при этом сотню-другую людей.
– Ну что ж, тогда объявляю готовность номер один. Снова подключайте журналистов, пусть хорошенько бьют во все колокола и кричат об опасности, нависшей над человечеством.
– Я мог бы уже сегодня хорошенько настроить на ударную работу…
– Ориентируйся по обстановке. И не спеши. Если после выхода репортажа в эфир сюда успеет прилететь хоть одна телекомпания, весь наш план пойдёт коту под хвост. Информация должна исходить только от CBS. Никаких свидетелей. Мы должны действовать жёстко: даём тревожный репортаж о пришельце и в тот же день начинаем основную операцию, во время которой капитан Уайзмен сметёт с лица земли этот вонючий лес на сотни квадратных миль вокруг и пришельца с его кораблём заодно. Чтобы не осталось никаких следов…
– Есть ли что-нибудь для меня от сеньора Марчандо?
– Обязательно будет, когда ты передашь ему в собственные руки землю, очищенную от леса. Землю, на которой он сможет заработать шестьдесят миллионов в год. Один миллион из них – наш.
Глава 9. Зелёные человечки
Ночь в глухих джунглях северной Бразилии – зрелище, рассчитанное на любителя ужастиков. Свет огромной яркой луны отражается в глазах тысячи живых существ, для которых это время суток – рабочее время. Обычно в одиннадцать часов, как по команде, лягушки начинают напевать народные бразильские мелодии, которые когда-то переняли у них пастухи, выдав за продукт человеческого ума и сердца. В тот же час огромная армия хищных насекомых бесшумной тенью выползает из своих дневных укрытий. Ягуары и гибкие пантеры, сладко потянувшись после дневной дрёмы, начинают играть, разминаясь перед ночной охотой, пытаются сбить быстрой лапой мохнатую ночную бабочку, в глазах которой отражается крохотная луна. Эта луна совсем непохожа на тот спутник Земли, которую люди привыкли видеть над головой всякий раз, когда бессонница выгоняет их из тёплых постелей. Луна, отражённая в глазах ночной бабочки, – сказочная планета, населённая беспокойными существами, странный вид которых мгновенно испаряется из мозга в момент пробуждения. Если бы кто-нибудь из астрономов, прикипевших к своим телескопам, попробовал вооружиться обыкновенной лупой и хорошенько рассмотреть глаз мохнатого бражника, залетевшего в окно лаборатории в лунную ночь – вот это было бы открытие!…
Но сейчас всё было по-другому. Этой ночью мало кто из ночных обитателей леса покинул своё убежище. Весь лес знал – здесь появился новый, могущественный Хищник, который пришёл только для того, чтобы раз и навсегда уничтожить эти джунгли, вырвать у Земли её горячее трепещущее сердце. Он страшнее лесного пожара, страшнее самого человека. Потому сидели в своих логовах тихо, как мыши, грозные ягуары и застыли, скрючив мохнатые ноги, хладнокровные убийцы – пауки-птицееды. Даже глупые молодые обезьяны-ревуны, любящие шумные ночные потасовки, почувствовали смертельный холод, сочащийся из огромной стеклянной воронки, и тихо скулили, забравшись на самые верхушки банановых деревьев.
Профессор Шон Баттл, отведавший за минувшие сутки дюжину пинт скверного пальмового вина, вдруг почувствовал себя совсем плохо и проснулся. Он лежал прямо на земле, в нескольких шагах от палатки. Огромная луна печально смотрела на грузного немолодого человека, пытающегося встать на ноги и каждый раз падающего с коротким восклицанием. Наконец профессор оставил бесплодные попытки, загрустил и немного поплакал.
Он закончил Колумбийский университет сразу после второй мировой войны. Он был одним из лучших студентов и должен был стать одним из виднейших физиков в своей стране. Но он не был бы Баттлом, если бы не рискнул поставить на карту все и не занялся бы поисками этих проклятых зелёных человечков. Прошло сорок мучительных лет, превративших его, в конце концов, в ведущего телепередачи с самым идиотским названием, какое только можно было придумать. Он выслушал тысячи очевидцев, утверждавших, что они встречались с инопланетянами. И ясно понял, что всё это враньё. Насколько их рассказы похожи друг на друга! Даже врать не умеют красиво. Профессору пришлось учить их этому. Нередко перед самым включением камеры он говорил очередному гостю программы:
– …И запомни: никаких скафандров и антенн!
На закате жизни судьба, казалось, смилостивилась над ним: очередная поездка на место происшествия, скучные рассказы очевидцев, профессор Баттл в своей обычной манере травит новую байку… И тут на тебе! Им запретили снимать объект. Военные отобрали у репортёров камеры и фотоаппараты. Пропала девушка из CBS, а её вроде как и не спешат искать, хотя ведущий программы новостей каждый раз сообщает об интенсивной поисковой работе. Профессор наконец понял: это то самое, настоящее. Натуральная тарелка, а не какое-нибудь вранье. Первый и единственный раз в его жизни. Почему же ему нельзя, спрашивается, включить телекамеру и сказать всему миру: я, неудачник и враль Шон Баттл, был одним из первых, кто похоронил миф о зелёных человечках, потому что доказал, что это не миф?!
– Я должен познакомиться с этим парнем со звезды! – заплетающимся языком выкрикнул Баттл. – Я единственный из вас, кто заслужил это!
Профессор вдруг вспомнил глаза солдат, покалеченных сегодня в кратере. Кто-то из них, наверное, умрёт этой ночью: вертолёт из Боа-виста так и не прибыл. Шону Баттлу стало не по себе.
– Нет, – устало пробормотал он, – не сегодня. Сегодня мне надо отдохнуть.
Баттл ещё раз попробовал подняться, и в этот раз ему повезло больше. Он стоял, согнув в дугу молодое деревце и широко раскрыв рот.
– Темно… – произнёс он, переступая на месте ногами. – Как темно, Господи!
И вдруг Баттл перестал качаться. Его рот захлопнулся, звякнув зубными протезами. Он увидел, как из зарослей к базе вышли четверо зелёных человечков. Они были чуть пониже среднего роста, и за спиной у каждого из них висело по большому плоскому ранцу.
– Это я такой пьяный? – с безграничным удивлением спросил профессор сам себя.
– Да нет, – последовал ответ. – Когда я совсем пьяный, то у меня все человечки становятся зелёными. А я вижу, что вот, вышел ещё человек, нормальный, не зелёный.
Шон Баттл в полном восторге хлопнул в ладоши, отлип от дерева и, описывая круги, начал приближаться к загадочной компании. Он широко раскинул в стороны руки, готовые крепко обнять новых пришельцев от имени старушки-Земли. Вот, святой Патрик, удача-то какая!
…Конечно, это были черепашки вместе с Кейси и Сплинтером (которого пьяный профессор просто не заметил). Они увидели Баттла и остановились, наблюдая за его странными перемещениями.
– Как вы думаете, Сплинтер, не Шон ли Баттл направляется к нам с распростёртыми объятиями? – спросил Кейси, узнавший телекумира своего детства.
– Конечно, это он, – ответил за учителя Рафаэль. – И я давно собирался сказать ему несколько слов.
– По-моему, Раф, профессор сильно пьян, и говорить с ним будет трудно, – предостерёг Сплинтер.
– Я постараюсь сделать так, чтобы он меня понял.
– И помни, нам нельзя долго оставаться на открытой местности.
Баттл уже был недалеко. Было отчётливо слышно его пьяное мурлыканье.
– Уважаемые пришельцы! – проговорил он, не доходя метров десяти. Профессора отчаянно качало. Он с восторгом оглядывал компанию и улыбался. – Я вас всех люблю.
Раф выступил вперёд и коротко сказал:
– Вы, мистер Баттл, – мусорный отброс.
После чего компания растворилась в темноте, как хороший гранулированный кофе – быстро и беззвучно.
Но сейчас всё было по-другому. Этой ночью мало кто из ночных обитателей леса покинул своё убежище. Весь лес знал – здесь появился новый, могущественный Хищник, который пришёл только для того, чтобы раз и навсегда уничтожить эти джунгли, вырвать у Земли её горячее трепещущее сердце. Он страшнее лесного пожара, страшнее самого человека. Потому сидели в своих логовах тихо, как мыши, грозные ягуары и застыли, скрючив мохнатые ноги, хладнокровные убийцы – пауки-птицееды. Даже глупые молодые обезьяны-ревуны, любящие шумные ночные потасовки, почувствовали смертельный холод, сочащийся из огромной стеклянной воронки, и тихо скулили, забравшись на самые верхушки банановых деревьев.
Профессор Шон Баттл, отведавший за минувшие сутки дюжину пинт скверного пальмового вина, вдруг почувствовал себя совсем плохо и проснулся. Он лежал прямо на земле, в нескольких шагах от палатки. Огромная луна печально смотрела на грузного немолодого человека, пытающегося встать на ноги и каждый раз падающего с коротким восклицанием. Наконец профессор оставил бесплодные попытки, загрустил и немного поплакал.
Он закончил Колумбийский университет сразу после второй мировой войны. Он был одним из лучших студентов и должен был стать одним из виднейших физиков в своей стране. Но он не был бы Баттлом, если бы не рискнул поставить на карту все и не занялся бы поисками этих проклятых зелёных человечков. Прошло сорок мучительных лет, превративших его, в конце концов, в ведущего телепередачи с самым идиотским названием, какое только можно было придумать. Он выслушал тысячи очевидцев, утверждавших, что они встречались с инопланетянами. И ясно понял, что всё это враньё. Насколько их рассказы похожи друг на друга! Даже врать не умеют красиво. Профессору пришлось учить их этому. Нередко перед самым включением камеры он говорил очередному гостю программы:
– …И запомни: никаких скафандров и антенн!
На закате жизни судьба, казалось, смилостивилась над ним: очередная поездка на место происшествия, скучные рассказы очевидцев, профессор Баттл в своей обычной манере травит новую байку… И тут на тебе! Им запретили снимать объект. Военные отобрали у репортёров камеры и фотоаппараты. Пропала девушка из CBS, а её вроде как и не спешат искать, хотя ведущий программы новостей каждый раз сообщает об интенсивной поисковой работе. Профессор наконец понял: это то самое, настоящее. Натуральная тарелка, а не какое-нибудь вранье. Первый и единственный раз в его жизни. Почему же ему нельзя, спрашивается, включить телекамеру и сказать всему миру: я, неудачник и враль Шон Баттл, был одним из первых, кто похоронил миф о зелёных человечках, потому что доказал, что это не миф?!
– Я должен познакомиться с этим парнем со звезды! – заплетающимся языком выкрикнул Баттл. – Я единственный из вас, кто заслужил это!
Профессор вдруг вспомнил глаза солдат, покалеченных сегодня в кратере. Кто-то из них, наверное, умрёт этой ночью: вертолёт из Боа-виста так и не прибыл. Шону Баттлу стало не по себе.
– Нет, – устало пробормотал он, – не сегодня. Сегодня мне надо отдохнуть.
Баттл ещё раз попробовал подняться, и в этот раз ему повезло больше. Он стоял, согнув в дугу молодое деревце и широко раскрыв рот.
– Темно… – произнёс он, переступая на месте ногами. – Как темно, Господи!
И вдруг Баттл перестал качаться. Его рот захлопнулся, звякнув зубными протезами. Он увидел, как из зарослей к базе вышли четверо зелёных человечков. Они были чуть пониже среднего роста, и за спиной у каждого из них висело по большому плоскому ранцу.
– Это я такой пьяный? – с безграничным удивлением спросил профессор сам себя.
– Да нет, – последовал ответ. – Когда я совсем пьяный, то у меня все человечки становятся зелёными. А я вижу, что вот, вышел ещё человек, нормальный, не зелёный.
Шон Баттл в полном восторге хлопнул в ладоши, отлип от дерева и, описывая круги, начал приближаться к загадочной компании. Он широко раскинул в стороны руки, готовые крепко обнять новых пришельцев от имени старушки-Земли. Вот, святой Патрик, удача-то какая!
…Конечно, это были черепашки вместе с Кейси и Сплинтером (которого пьяный профессор просто не заметил). Они увидели Баттла и остановились, наблюдая за его странными перемещениями.
– Как вы думаете, Сплинтер, не Шон ли Баттл направляется к нам с распростёртыми объятиями? – спросил Кейси, узнавший телекумира своего детства.
– Конечно, это он, – ответил за учителя Рафаэль. – И я давно собирался сказать ему несколько слов.
– По-моему, Раф, профессор сильно пьян, и говорить с ним будет трудно, – предостерёг Сплинтер.
– Я постараюсь сделать так, чтобы он меня понял.
– И помни, нам нельзя долго оставаться на открытой местности.
Баттл уже был недалеко. Было отчётливо слышно его пьяное мурлыканье.
– Уважаемые пришельцы! – проговорил он, не доходя метров десяти. Профессора отчаянно качало. Он с восторгом оглядывал компанию и улыбался. – Я вас всех люблю.
Раф выступил вперёд и коротко сказал:
– Вы, мистер Баттл, – мусорный отброс.
После чего компания растворилась в темноте, как хороший гранулированный кофе – быстро и беззвучно.
Глава 10. Потайной вход
– Слава Богу, охрана, кажется, спит, – произнёс вполголоса Сплинтер. Сидя на плече у Кейси, он мог хорошо видеть весь кратер, поблёскивающий под луной тысячами крошечных матово-голубых огней. Солдат, охраняющих кратер, не было видно. Вообще-то караульные не отдежурили здесь ещё ни одной ночи так, как этого требовала служба. Уж больно жуткое место. И пахло здесь не очень приятно. Обычно солдаты, которые должны были нести караул у кратера, собирались около полуночи в одной из дальних палаток и резались там в карты. Капитан Уайзмен ещё ни разу не проверял посты. Так было и на этот раз.
Сплинтер, однако, этого не знал. Он попросил всех не шуметь и разговаривать лишь в случае крайней необходимости. Прикрепив страховочные тросы к кольям, крепко вбитым в землю, друзья начали осторожно спускаться. Стеклянный песок скользил под ногами и норовил увлечь вниз со скоростью свободного падения.
Спуск, к счастью, оказался не очень долгим. Через пять минут вся команда была внизу и, не выпуская тросы из рук, внимательно осматривалась.
– Интересно, – прошептал Мик, – почему нас не засасывает в ловушку?
– Пока не знаю, – пожал плечами Сплинтер, – но, тем не менее, нам нужно как-то попасть внутрь корабля. Я бы очень хотел, чтобы ловушка сейчас сработала.
– Может, нам стоит отпустить верёвку, и тогда всё будет в порядке? – предположил Донателло.
– Разумеется, Дон, – отозвался Сплинтер, хватаясь покрепче за рубашку Кейси. – Нам придётся все попробовать.
Все вместе отпустили тросы. Стеклянный песок зашуршал под ногами. Удержаться на нём было практически невозможно, и через секунду на дне воронки образовалась куча-мала. Ловушка же всё равно не сработала.
Решающее наступление начиналось крайне неудачно. Сплинтер понимал, что Охотнику, должно быть, уже известны их намерения: в противном случае ловушка должна была открыться, впуская жертву.
В этот момент их внимание привлёк чей-то негромкий разговор наверху. «Все, – подумали друзья, – пришли караульные, и заметив нас, они обязательно поднимут шум…» Но Сплинтер заметил, что говорили на местном наречии. К тому же говорившие, похоже, удалялись от кратера.
– Знаете что, – проговорил наставник, – попробуем-ка посмотреть, что там делается, наверху. Мне кажется, что я слышу разговор местных жителей. Очень странно, что они выбрали такое место для ночных прогулок.
С помощью тросов они поднялись наверх и осторожно выглянули наружу. Лишь чья-то слабая тень мелькнула в зарослях. Может, им просто показалось?
…Фердинандо решил вести своих соратников к потайному входу в корабль. Он не хотел рисковать и не хотел свидетелей. То, что должно случиться, пусть случится. Видеть же этого никто не должен. А в кратере кто-то был. Острый слух ещё никогда не подводил Фердинандо. Конечно, там могла копошиться только очередная жертва Хомбречильо – никто по доброй воле не полезет туда ночью. Вполне возможно, что это был пьяный гринго. Да, скорее всего, что так. Но всё-таки лучше поостеречься. Потому Фердинандо молча и решительно повёл пекаря, Луиса и Михеля к потайному входу. Он заприметил вход прошлым вечером, когда, возвращаясь после очередного дня бесплодных поисков американской журналистки, вдруг наткнулся на Хомбречильо, внезапно выросшего перед ним будто из-под земли. Тот был без своего волшебного плаща, и Фердинандо чуть не остался заикой: истинное обличье повелителя оказалось более внушительным, чем мог себе представить этот малый, вовсе не лишённый воображения. Бродяга и не надеялся уйти оттуда живым, ведь сам-то он знал, чего стоят его побасёнки о дружбе и сотрудничестве между ним и могущественным пришельцем. Но чудовище не тронуло его, а лишь как-то странно захрипело, будто засмеялось, и скрылось в чаще.
Именно в этом месте, Фердинандо был уверен, и находится потайной вход в корабль. Вход для особо дорогих гостей…
«Я-то, понятное дело, скоро стану единственным, кто сможет беспрепятственно входить и, что важно, выходить через эту дверь. Но на что надеются эти трое несчастных? Впрочем, они мне здорово помогут, надо полагать».
– Я не помню такой тихой и спокойной ночи, – проговорил Луис. – Кажется, что кроме нас и луны на всём свете никого больше не осталось.
– Ты забываешь ещё о повелителе, – напомнил ему Фердинандо.
– Да, и ещё – повелитель, – эхом отозвался Луис.
Он волновался. Ему и в самом деле эта ночь казалась наполненной каким-то особым смыслом. Вообще-то он был прав…
…Пекарь и Михель молчали, погружённые в свои мысли. Пекарь думал о том, что впервые в жизни у него появится могущественный покровитель. Чего греха таить, не очень-то хотелось пекарю близко знакомиться с чудовищем. Но таковы правила игры.
Михель думал о Луизе. О том, как он встретится с ней завтра, превратившись в совсем другого человека. Заметит ли она перемену? Увидит ли в глазах Михеля бремя власти, которой могучий повелитель наверняка наделит его?
– Мы пришли, – коротко сказал Фердинандо. Они остановились.
Фердинандо пришла в голову неприятная мысль: ну хорошо, отыщется сейчас вход. А что дальше? Надо постучать? Или просто войти? Или смиренно ждать у входа, когда хозяин сам откроет им дверь?
– Где же выход? – спросил Луис.
– Смотри где-то здесь, – указал Фердинандо место и уселся на землю в раздумье.
Луис упал на колени и начал шарить по земле руками в полной темноте.
– Это должен быть люк или просто яма? – спросил он, подняв голову.
– Не знаю. Это должно быть что-то, – не очень любезно отозвался Фердинандо.
Он ждал. Конечно же, Хомбречильо сам откроет дверь. Если захочет. А почему бы и нет? Вот три человеческих существа. А ведь именно за человеком, как понял Фердинандо, и охотится пришелец. Более того, эти трое нисколько не хуже всех остальных живущих в этом Богом поза6ытом месте.
«A я? – подумал Фердинандо. – А я – хуже. Потому меня и не принесут в жертву. Я буду верховным жрецом. Потому что я – хуже.»
Фердинандо выкурил сегодня очень много опиума. Мозг его от этого не утратил своей быстроты, как у многих его знакомых в Вотупаранге, которые после двух-трёх трубок становились похожими на зимних оцепенелых ящериц. Он чётко представлял себе, как всё должно будет произойти. Сначала войдёт Луис, потом Михель. Пекарь, конечно, перетрусит: «Входи, – скажет он, – Фердинандо. Мне отчего-то не по себе.» Фердинандо на это ответит: «Не забывай, что ты сейчас не трусливый пекарь, а Один из Четырёх. Не пристало тебе пугаться своего повелителя. Входи же туда, где тебя ждёт новая жизнь». Все это, конечно, Фердинандо скажет замогильным голосом, от которого эти невежи цепенеют, как мыши под взглядом удава… Ну вот и всё. Зайдёт пекарь, и за ним захлопнется дверь. О том, что будет за этой дверью с Луисом, Михелем и пекарем, лучше не думать. О том же, какая жизнь начнётся у него, Фердинандо, после того, как все поймут, что он – единственный из людей, кто может прийти к Хомбречильо и остаться в живых… Об этом иногда бывает приятно подумать.
– Ты долго ещё будешь шарить там руками, как ослепшая обезьяна? – не выдержал наконец Фердинандо.
Чуть не плача от обиды и собственной нерасторопности Луис воскликнул:
– Но ведь я никогда не видел раньше этих дверей, Фердинандо! Расскажи мне, где они и как их найти, иначе, боюсь, я так до утра буду ползать на коленях, а повелитель нас так и не дождётся.
В этот момент Фердинандо вдруг показалось, что под ним разверзлась земля. Чуть в стороне от того места, где сидел на корточках Луис, прямо под ногами Фердинандо, почва немного приподнялась, а затем посыпалась куда-то вниз. Вдруг образовалась тонкая щель, из которой заструился тусклый голубоватый свет. Бродяга поспешно убрал ноги, затем встал, отошёл в сторону и с восторгом наблюдал за медленно расширяющейся щелью.
Он бросил попутчикам:
– Не шевелитесь.
Это было лишнее. Луис стоял на четвереньках и, замерев, уставился на открытый люк. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит. Пекарь, едва заметив щель, отошёл за дерево и недоуменно открыл рот. Но вопрос так и застыл на его губах. Михель весь напрягся.
– Теперь слушайте меня, – торжественно произнёс Фердинандо. – Повелитель хочет видеть вас. Он открыл вам свою дверь и приглашает войти…
Бродяга не случайно делал упор на словах «вас», «вам». Он понимал, как напуганы его «протеже» и старался внушить им, что они удостоились небывалой чести.
– Первым должен войти Луис, затем Михель и ты, пекарь. Пока не будет особого знака, рты ваши должны быть на замке. И ни одного лишнего движения. Иначе произойдёт непоправимое…
…Черепашки вместе с Кейси и Сплинтером, наконец, настигли эту странную четвёрку. Сдерживая изо всех сил тяжёлое дыхание, они притаились за кустами и с удивлением наблюдали за происходящим.
– Сплинтер, – спросил Донателло, – вам понятен смысл речей этого важного джентльмена в обносках?
– Боюсь, что да, – Сплинтер внимательно вглядывался в ночь. – Обрати внимание, Дон, под их ногами какой-то свет. Готов поспорить, что это не шахта городской канализации. По-моему, этот малый, командующий ими, хочет, чтобы парни пожаловали к Охотнику в корабль через этот потайной люк.
– Так ведь это то, что нам и надо, ребята, – возбуждённо зашептал Раф.
– Естественно, – отозвался Сплинтер. – Только мне не понятно, с каких это пор люди стали заходить к Хищнику вот так запросто, будто на чашку чая. Цель этого визита мне совершенно не ясна.
Дон, хмыкнув, произнёс:
– На мой взгляд, тут всё ясно, как в детском учебнике по математике. Оборванец хочет скормить Охотнику этих троих. Вот и все.
– Очень похоже, – прошептал Сплинтер. – Подлец.
– Но зато мы сможем попасть к Хищнику, ребята! – сказал Леонардо.
– И чем скорее, тем лучше, – закивал головой Кейси. – Иначе нам придётся ждать, когда этот оборванный жрец пожалует сюда с новой порцией благотворительной помощи голодающим странникам Вселенной.
В этот момент они услышали пронзительный крик пекаря. Все вздрогнули и внимательно всмотрелись в темноту ночи. В двух шагах от них кусты с треском раздвинулись, и мимо пронеслась грузная фигура пекаря, сотрясающая неподвижный воздух страшными воплями.
Сплинтер, однако, этого не знал. Он попросил всех не шуметь и разговаривать лишь в случае крайней необходимости. Прикрепив страховочные тросы к кольям, крепко вбитым в землю, друзья начали осторожно спускаться. Стеклянный песок скользил под ногами и норовил увлечь вниз со скоростью свободного падения.
Спуск, к счастью, оказался не очень долгим. Через пять минут вся команда была внизу и, не выпуская тросы из рук, внимательно осматривалась.
– Интересно, – прошептал Мик, – почему нас не засасывает в ловушку?
– Пока не знаю, – пожал плечами Сплинтер, – но, тем не менее, нам нужно как-то попасть внутрь корабля. Я бы очень хотел, чтобы ловушка сейчас сработала.
– Может, нам стоит отпустить верёвку, и тогда всё будет в порядке? – предположил Донателло.
– Разумеется, Дон, – отозвался Сплинтер, хватаясь покрепче за рубашку Кейси. – Нам придётся все попробовать.
Все вместе отпустили тросы. Стеклянный песок зашуршал под ногами. Удержаться на нём было практически невозможно, и через секунду на дне воронки образовалась куча-мала. Ловушка же всё равно не сработала.
Решающее наступление начиналось крайне неудачно. Сплинтер понимал, что Охотнику, должно быть, уже известны их намерения: в противном случае ловушка должна была открыться, впуская жертву.
В этот момент их внимание привлёк чей-то негромкий разговор наверху. «Все, – подумали друзья, – пришли караульные, и заметив нас, они обязательно поднимут шум…» Но Сплинтер заметил, что говорили на местном наречии. К тому же говорившие, похоже, удалялись от кратера.
– Знаете что, – проговорил наставник, – попробуем-ка посмотреть, что там делается, наверху. Мне кажется, что я слышу разговор местных жителей. Очень странно, что они выбрали такое место для ночных прогулок.
С помощью тросов они поднялись наверх и осторожно выглянули наружу. Лишь чья-то слабая тень мелькнула в зарослях. Может, им просто показалось?
…Фердинандо решил вести своих соратников к потайному входу в корабль. Он не хотел рисковать и не хотел свидетелей. То, что должно случиться, пусть случится. Видеть же этого никто не должен. А в кратере кто-то был. Острый слух ещё никогда не подводил Фердинандо. Конечно, там могла копошиться только очередная жертва Хомбречильо – никто по доброй воле не полезет туда ночью. Вполне возможно, что это был пьяный гринго. Да, скорее всего, что так. Но всё-таки лучше поостеречься. Потому Фердинандо молча и решительно повёл пекаря, Луиса и Михеля к потайному входу. Он заприметил вход прошлым вечером, когда, возвращаясь после очередного дня бесплодных поисков американской журналистки, вдруг наткнулся на Хомбречильо, внезапно выросшего перед ним будто из-под земли. Тот был без своего волшебного плаща, и Фердинандо чуть не остался заикой: истинное обличье повелителя оказалось более внушительным, чем мог себе представить этот малый, вовсе не лишённый воображения. Бродяга и не надеялся уйти оттуда живым, ведь сам-то он знал, чего стоят его побасёнки о дружбе и сотрудничестве между ним и могущественным пришельцем. Но чудовище не тронуло его, а лишь как-то странно захрипело, будто засмеялось, и скрылось в чаще.
Именно в этом месте, Фердинандо был уверен, и находится потайной вход в корабль. Вход для особо дорогих гостей…
«Я-то, понятное дело, скоро стану единственным, кто сможет беспрепятственно входить и, что важно, выходить через эту дверь. Но на что надеются эти трое несчастных? Впрочем, они мне здорово помогут, надо полагать».
– Я не помню такой тихой и спокойной ночи, – проговорил Луис. – Кажется, что кроме нас и луны на всём свете никого больше не осталось.
– Ты забываешь ещё о повелителе, – напомнил ему Фердинандо.
– Да, и ещё – повелитель, – эхом отозвался Луис.
Он волновался. Ему и в самом деле эта ночь казалась наполненной каким-то особым смыслом. Вообще-то он был прав…
…Пекарь и Михель молчали, погружённые в свои мысли. Пекарь думал о том, что впервые в жизни у него появится могущественный покровитель. Чего греха таить, не очень-то хотелось пекарю близко знакомиться с чудовищем. Но таковы правила игры.
Михель думал о Луизе. О том, как он встретится с ней завтра, превратившись в совсем другого человека. Заметит ли она перемену? Увидит ли в глазах Михеля бремя власти, которой могучий повелитель наверняка наделит его?
– Мы пришли, – коротко сказал Фердинандо. Они остановились.
Фердинандо пришла в голову неприятная мысль: ну хорошо, отыщется сейчас вход. А что дальше? Надо постучать? Или просто войти? Или смиренно ждать у входа, когда хозяин сам откроет им дверь?
– Где же выход? – спросил Луис.
– Смотри где-то здесь, – указал Фердинандо место и уселся на землю в раздумье.
Луис упал на колени и начал шарить по земле руками в полной темноте.
– Это должен быть люк или просто яма? – спросил он, подняв голову.
– Не знаю. Это должно быть что-то, – не очень любезно отозвался Фердинандо.
Он ждал. Конечно же, Хомбречильо сам откроет дверь. Если захочет. А почему бы и нет? Вот три человеческих существа. А ведь именно за человеком, как понял Фердинандо, и охотится пришелец. Более того, эти трое нисколько не хуже всех остальных живущих в этом Богом поза6ытом месте.
«A я? – подумал Фердинандо. – А я – хуже. Потому меня и не принесут в жертву. Я буду верховным жрецом. Потому что я – хуже.»
Фердинандо выкурил сегодня очень много опиума. Мозг его от этого не утратил своей быстроты, как у многих его знакомых в Вотупаранге, которые после двух-трёх трубок становились похожими на зимних оцепенелых ящериц. Он чётко представлял себе, как всё должно будет произойти. Сначала войдёт Луис, потом Михель. Пекарь, конечно, перетрусит: «Входи, – скажет он, – Фердинандо. Мне отчего-то не по себе.» Фердинандо на это ответит: «Не забывай, что ты сейчас не трусливый пекарь, а Один из Четырёх. Не пристало тебе пугаться своего повелителя. Входи же туда, где тебя ждёт новая жизнь». Все это, конечно, Фердинандо скажет замогильным голосом, от которого эти невежи цепенеют, как мыши под взглядом удава… Ну вот и всё. Зайдёт пекарь, и за ним захлопнется дверь. О том, что будет за этой дверью с Луисом, Михелем и пекарем, лучше не думать. О том же, какая жизнь начнётся у него, Фердинандо, после того, как все поймут, что он – единственный из людей, кто может прийти к Хомбречильо и остаться в живых… Об этом иногда бывает приятно подумать.
– Ты долго ещё будешь шарить там руками, как ослепшая обезьяна? – не выдержал наконец Фердинандо.
Чуть не плача от обиды и собственной нерасторопности Луис воскликнул:
– Но ведь я никогда не видел раньше этих дверей, Фердинандо! Расскажи мне, где они и как их найти, иначе, боюсь, я так до утра буду ползать на коленях, а повелитель нас так и не дождётся.
В этот момент Фердинандо вдруг показалось, что под ним разверзлась земля. Чуть в стороне от того места, где сидел на корточках Луис, прямо под ногами Фердинандо, почва немного приподнялась, а затем посыпалась куда-то вниз. Вдруг образовалась тонкая щель, из которой заструился тусклый голубоватый свет. Бродяга поспешно убрал ноги, затем встал, отошёл в сторону и с восторгом наблюдал за медленно расширяющейся щелью.
Он бросил попутчикам:
– Не шевелитесь.
Это было лишнее. Луис стоял на четвереньках и, замерев, уставился на открытый люк. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит. Пекарь, едва заметив щель, отошёл за дерево и недоуменно открыл рот. Но вопрос так и застыл на его губах. Михель весь напрягся.
– Теперь слушайте меня, – торжественно произнёс Фердинандо. – Повелитель хочет видеть вас. Он открыл вам свою дверь и приглашает войти…
Бродяга не случайно делал упор на словах «вас», «вам». Он понимал, как напуганы его «протеже» и старался внушить им, что они удостоились небывалой чести.
– Первым должен войти Луис, затем Михель и ты, пекарь. Пока не будет особого знака, рты ваши должны быть на замке. И ни одного лишнего движения. Иначе произойдёт непоправимое…
…Черепашки вместе с Кейси и Сплинтером, наконец, настигли эту странную четвёрку. Сдерживая изо всех сил тяжёлое дыхание, они притаились за кустами и с удивлением наблюдали за происходящим.
– Сплинтер, – спросил Донателло, – вам понятен смысл речей этого важного джентльмена в обносках?
– Боюсь, что да, – Сплинтер внимательно вглядывался в ночь. – Обрати внимание, Дон, под их ногами какой-то свет. Готов поспорить, что это не шахта городской канализации. По-моему, этот малый, командующий ими, хочет, чтобы парни пожаловали к Охотнику в корабль через этот потайной люк.
– Так ведь это то, что нам и надо, ребята, – возбуждённо зашептал Раф.
– Естественно, – отозвался Сплинтер. – Только мне не понятно, с каких это пор люди стали заходить к Хищнику вот так запросто, будто на чашку чая. Цель этого визита мне совершенно не ясна.
Дон, хмыкнув, произнёс:
– На мой взгляд, тут всё ясно, как в детском учебнике по математике. Оборванец хочет скормить Охотнику этих троих. Вот и все.
– Очень похоже, – прошептал Сплинтер. – Подлец.
– Но зато мы сможем попасть к Хищнику, ребята! – сказал Леонардо.
– И чем скорее, тем лучше, – закивал головой Кейси. – Иначе нам придётся ждать, когда этот оборванный жрец пожалует сюда с новой порцией благотворительной помощи голодающим странникам Вселенной.
В этот момент они услышали пронзительный крик пекаря. Все вздрогнули и внимательно всмотрелись в темноту ночи. В двух шагах от них кусты с треском раздвинулись, и мимо пронеслась грузная фигура пекаря, сотрясающая неподвижный воздух страшными воплями.