Страница:
Он склонился над кроваткой, коснулся лба Дабби, круто повернулся и вышел из комнаты. Тогда Уэмблинг сделал шаг вперед и тихо сказал Хорту, стоявшему безмолвно, не спуская глаз с Дабби:
— Сколько времени они еще проторчат тут?
— До тех пор, пока ребенок не умрет.
Уэмблинг, сдаваясь, пожал плечами.
— Ну… ладно. Только пусть не шумят.
И вышел.
Хорт пододвинул стул к кровати и снова принялся осматривать Дабби. Теперь вперед вышла Талита.
— Почему они ждали так долго? — спросила она с гневом.
Хорт посмотрел на нее без всякого выражения.
— Что это за болезнь?
— Что-то вроде заражения крови. Наши антибиотики на нее не действуют. Я пытался их комбинировать, и последняя пара поддерживала жизнь больного восемь дней, но он умер, как если бы я и не давал ему ничего, только мучения длились куда дольше. Единственное, что я могу сделать, дать ей то же самое, но увеличить дозу, чтобы посмотреть, какая будет реакция.
Талита встала у кровати девочки на колени, чтобы произвести собственное обследование. Она не пришла ни к каким выводам, кроме того, что инфекция очень сильная.
— В какой форме вы вводили лекарства? — спросила она.
— Через рот, если пациент был в сознании. В противном случае путем абсорбции. Я опасался прибегать к вливанию.
— Когда инфекция развивается так быстро, эти способы мало эффективны, — сказала она сухо. — Дайте взглянуть на вашу экспресс-лабораторию.
Хорт выдвинул из шкафа свою лабораторию на колесиках. Талита с облегчением увидела, что это первоклассное оборудование, прошедшее проверку только год назад. Она быстро развернула лабораторию, надела на лицо хирургическую маску, закрывавшую нос и рот, натянула на руки перчатки и приступила к быстрому, но глубокому осмотру. Взяла пробу крови с помощью осмоса, и пока лаборатория производила нужные анализы, прижала к груди Дабби кардиограф и проверила слабеющий пульс девочки.
— Что вы давали тому пациенту, который протянул восемь дней? — спросила ока.
— Корнокс-4 и сиболитон.
— Доза?
— Половину обычной дозы каждого. Я подсчитал, что смешение этих двух лекарств — уже эксперимент, а две половины дают одну полную дозу.
Пока кардиограф продолжал свое тиканье, демонстрируя печальное состояние работы сердца Дабби, на экране лаборатории возникали данные анализа крови:
WBC 18440 [ ]
ZYN 9+ [ ]
W3W 7.5 [ ]
BVN 38 [ ]
CPK 790 [ ]
BROS 1125 [ ]
GAMMA GT 2220 [ ]
XRX 8.4 [ ]
PY4 — 0 [ ]
SGOT 57 [ ]
RRR 190 [ ]
SGPT 55 [ ]
EBD 440 [ ]
BILIRUBIN 3.5 [ ]
MIC 99 [ ]
DQS…
Талита довольно плохо помнила нормы анализа крови, но даже без красных цифр, говорящих об опасности, могла понять — они подтверждают сказанное Хортом: ребенок умирает. Она отключила кардиограф и нажала кнопку, чтобы получить информацию об антибиотиках. Прочла данные о корноксе и сиболитоне, перечла их еще раз, а потом и еще. Она работала быстро и уверенно, но пока все это были рутинные действия, которые она выполняла много-много раз.
Теперь же, когда перед ней лежала умирающая девочка, ей нужно было принимать решения, находившиеся в нескольких световых годах от уровня ее компетентности, и она очень боялась.
И в то же время она не могла позволить себе колебаний. Отложенное решение, даже если оно было верным, могло стать столь же фатальным, как и ошибочное.
— Если мы не будем действовать быстро, — сказала она тихо Хорту, — она не проживет и часа. Можно поговорить с ее родителями?
— Ее родители умерли, — ответил Хорт. — Далла — ее сестра. Можете поговорить с ней.
Далла все еще стояла у изголовья кровати на коленях. Талита опустилась рядом с ней.
— Если мы ничего не сделаем, девочка умрет очень быстро. Если мы дадим ей слишком большую дозу лекарства, мы, возможно, вылечим болезнь, но убьем Дабби этим же лекарством. Я могу только гадать и надеяться. Хочешь, чтобы я попробовала?
Лицо Даллы было залито слезами. На нем лежал отпечаток отрешенности, но она не колебалась и сказала спокойно:
— Пожалуйста, делайте.
Талита подвела инжектор к ноге Дабби. Простерилизовала поверхность кожи бактерицидным облучением, нажала на код, чтобы отмерить по 0,5 дозы каждого антибиотика, и включила аппарат. Тут же осмотрела ногу, чтобы исключить возможность какой-нибудь ошибки. На воспаленной и вздувшейся ноге она не обнаружила даже небольшого желвачка, вызванного введением жидкости. Она снова произвела облучение и отключила лабораторию.
— Теперь остается только следить за температурой и ждать, — сказала она.
— А я могу чем-нибудь помочь? — спросила Далла.
— Я сейчас приготовлю раствор. Надо будет все время опрыскивать ее этим раствором, чтобы понизить температуру. А еще, если в твоей религии есть добрые боги, то попробуй молиться им. Именно этим я сейчас и займусь сама.
Она приготовила раствор и предоставила Далле и Хорту опрыскивать девочку. Затем сняла перчатки, сняла маску, опустила ее в стерилизатор и отошла к окну. Она считала, что ее медицинская карьера уже давно окончилась. И вдруг появился этот ее первый и единственный пациент, и она вынуждена обыскивать все потаенные уголки памяти в поисках забытых данных и фактов, вынуждена лихорадочно вспоминать необходимые действия в жутком страхе перед смертельной ошибкой или каким-нибудь пропущенным элементом простейшей процедуры.
За стенами здания посольства туземцы, которые принесли Дабби, сидели вместе с Форнри кружком прямо на земле, погруженные в состояние религиозной медитации. Сидели неподвижно, не шевелясь. Спускались сумерки. Из своего офиса, тщательно обходя сидящих, шел дядюшка Талиты, направляясь на склад. Туземцев он старался не замечать. Они же, погруженные в вечность, не замечали его самого.
Талита вернулась к своей пациентке. Взяла руку Дабби и не могла оторвать глаз от крошечного, пылающего жаром лица. Шипели пульверизаторы, разбрызгивая раствор, но жар не спадал. Дыхание девочки становилось все более затрудненным. Конечно, они запоздали. И все же, все же…
Несмотря на перенесенную тревогу, ее мозг стремился внушить девочке волю к жизни. Все это было как откровение: маленькое существо совершенно не походило на тех полулюдей-полуживотных, что обитали в далеких чужих мирах. Девочка принадлежала к огромному миру детей, где один больной ребенок ничем не отличается от другого тоже больного.
Глядя на постаревшее лицо Даллы, Талита думала: а не существует ли наряду с Вселенной Детей еще и Общей Вселенной Людей?
В комнате становилось все темнее. Хорт встал и привел искусственное освещение в соответствие с убывающим дневным светом. Когда ночь взяла свое, Далла поддалась усталости и уснула, свернувшись калачиком прямо на полу у кровати. Ее примеру последовал и Хорт. Теперь, когда жар у Дабби немного упал, Талита прекратила опрыскивание и прикрыла тело девочки простыней. Она продолжала свое бдение, отходя от больной только для того, чтобы походить по комнате и разогнать дремоту. И каждый раз, выглядывая из окна, она видела в слабом свете, падающем из комнаты, смутные очертания фигур туземцев, все так же сидящих кружком на земле.
На восходе, немного задремав в своем кресле, она очнулась и в тревоге склонилась над девочкой. Глаза Дабби были широко раскрыты. Как бы не веря увиденному, она обводила взглядом комнату и пыталась сесть.
С криком проснулась Далла. Вскочил Хорт, и тут же в комнату стремительно вбежал Форнри. Все, затаив дыхание, смотрели, как Талита осматривает девочку.
Опухоль на голени и ступне чудесным образом опала, да и жар тоже прошел. Хорт, не веря собственным глазам, ощупывал ногу Дабби.
Значит… в конце концов… она все же выздоравливает…
Талита с тревогой прочла кардиограмму. Потом отодвинула экспресс-лабораторию. Дабби, улыбаясь, села. Далла наклонилась к ней и крепко обняла. Форнри с улыбкой смотрел на обеих.
Талита тихо сказала Хорту:
— Сердце работает неровно. Мне следовало познакомиться с литературой, прежде чем давать ей лекарство. Комбинирование лекарств — дело куда как опасное. У вас есть справочник по медицине?
— Он там — в офисе. Но только самый простой, в нем о комбинировании лекарств ничего нет. Поверьте, я проверил всю информацию по этому вопросу, которая там есть. Считал, что могу пойти на риск, так как больные в любом случае обречены на смерть. А что у нее с сердцем?
— Не знаю, — ответила Талита. Она чувствовала себя такой усталой, такой измотанной. Она дралась за жизнь ребенка, но сейчас просто не знала, что делать дальше, и все ее силы уходили на одно — удержаться от подступающих к горлу рыданий.
— Все равно пойду посмотрю на справочник, — сказала она. — Нет-нет, я схожу сама. Если не заставлю себя двигаться, упаду в обморок. — И, обращаясь к Далле, распорядилась: — Прикрой ее. Она может простудиться, а я не знаю, как на это посмотрят вирусы Лэнгри.
— Этого никто не знает, — отозвался Хорт.
Теперь круг туземцев распался. Они в волнении заглядывали в окна. Талита трудным шагом доковыляла до здания офиса, вошла, отыскала электронный справочник по медицине и начала формулировать вопросы. Возможно, что вопросы, которые она задавала, были слишком трудны для данной программы, а возможно, комбинирование антибиотиков было столь новой проблемой, что программист вообще не включил ее в этот справочник. Как бы то ни было, но ответов Талита не получила.
Она закрыла лицо руками и долго плакала, плакала без слов, плакала от тяжелейшего нервного истощения и навалившейся на нее усталости. Решительно встала и пошла обратно в комнату больной. Она как раз подходила к дверям, когда услышала громкий крик Даллы.
Далла стояла опять на коленях возле кровати, пряча лицо в простынях. Низко опустив голову, рядом с ней стоял Форнри. Хорт повернул к входящей лицо, искаженное горем и непониманием.
Талита бросилась к постели и наклонилась над Дабби. Потом выпрямилась и покачала головой.
— Сердце… — горько сказала она. — Лекарство убило ее.
— Сколько времени они еще проторчат тут?
— До тех пор, пока ребенок не умрет.
Уэмблинг, сдаваясь, пожал плечами.
— Ну… ладно. Только пусть не шумят.
И вышел.
Хорт пододвинул стул к кровати и снова принялся осматривать Дабби. Теперь вперед вышла Талита.
— Почему они ждали так долго? — спросила она с гневом.
Хорт посмотрел на нее без всякого выражения.
— Что это за болезнь?
— Что-то вроде заражения крови. Наши антибиотики на нее не действуют. Я пытался их комбинировать, и последняя пара поддерживала жизнь больного восемь дней, но он умер, как если бы я и не давал ему ничего, только мучения длились куда дольше. Единственное, что я могу сделать, дать ей то же самое, но увеличить дозу, чтобы посмотреть, какая будет реакция.
Талита встала у кровати девочки на колени, чтобы произвести собственное обследование. Она не пришла ни к каким выводам, кроме того, что инфекция очень сильная.
— В какой форме вы вводили лекарства? — спросила она.
— Через рот, если пациент был в сознании. В противном случае путем абсорбции. Я опасался прибегать к вливанию.
— Когда инфекция развивается так быстро, эти способы мало эффективны, — сказала она сухо. — Дайте взглянуть на вашу экспресс-лабораторию.
Хорт выдвинул из шкафа свою лабораторию на колесиках. Талита с облегчением увидела, что это первоклассное оборудование, прошедшее проверку только год назад. Она быстро развернула лабораторию, надела на лицо хирургическую маску, закрывавшую нос и рот, натянула на руки перчатки и приступила к быстрому, но глубокому осмотру. Взяла пробу крови с помощью осмоса, и пока лаборатория производила нужные анализы, прижала к груди Дабби кардиограф и проверила слабеющий пульс девочки.
— Что вы давали тому пациенту, который протянул восемь дней? — спросила ока.
— Корнокс-4 и сиболитон.
— Доза?
— Половину обычной дозы каждого. Я подсчитал, что смешение этих двух лекарств — уже эксперимент, а две половины дают одну полную дозу.
Пока кардиограф продолжал свое тиканье, демонстрируя печальное состояние работы сердца Дабби, на экране лаборатории возникали данные анализа крови:
WBC 18440 [ ]
ZYN 9+ [ ]
W3W 7.5 [ ]
BVN 38 [ ]
CPK 790 [ ]
BROS 1125 [ ]
GAMMA GT 2220 [ ]
XRX 8.4 [ ]
PY4 — 0 [ ]
SGOT 57 [ ]
RRR 190 [ ]
SGPT 55 [ ]
EBD 440 [ ]
BILIRUBIN 3.5 [ ]
MIC 99 [ ]
DQS…
Талита довольно плохо помнила нормы анализа крови, но даже без красных цифр, говорящих об опасности, могла понять — они подтверждают сказанное Хортом: ребенок умирает. Она отключила кардиограф и нажала кнопку, чтобы получить информацию об антибиотиках. Прочла данные о корноксе и сиболитоне, перечла их еще раз, а потом и еще. Она работала быстро и уверенно, но пока все это были рутинные действия, которые она выполняла много-много раз.
Теперь же, когда перед ней лежала умирающая девочка, ей нужно было принимать решения, находившиеся в нескольких световых годах от уровня ее компетентности, и она очень боялась.
И в то же время она не могла позволить себе колебаний. Отложенное решение, даже если оно было верным, могло стать столь же фатальным, как и ошибочное.
— Если мы не будем действовать быстро, — сказала она тихо Хорту, — она не проживет и часа. Можно поговорить с ее родителями?
— Ее родители умерли, — ответил Хорт. — Далла — ее сестра. Можете поговорить с ней.
Далла все еще стояла у изголовья кровати на коленях. Талита опустилась рядом с ней.
— Если мы ничего не сделаем, девочка умрет очень быстро. Если мы дадим ей слишком большую дозу лекарства, мы, возможно, вылечим болезнь, но убьем Дабби этим же лекарством. Я могу только гадать и надеяться. Хочешь, чтобы я попробовала?
Лицо Даллы было залито слезами. На нем лежал отпечаток отрешенности, но она не колебалась и сказала спокойно:
— Пожалуйста, делайте.
Талита подвела инжектор к ноге Дабби. Простерилизовала поверхность кожи бактерицидным облучением, нажала на код, чтобы отмерить по 0,5 дозы каждого антибиотика, и включила аппарат. Тут же осмотрела ногу, чтобы исключить возможность какой-нибудь ошибки. На воспаленной и вздувшейся ноге она не обнаружила даже небольшого желвачка, вызванного введением жидкости. Она снова произвела облучение и отключила лабораторию.
— Теперь остается только следить за температурой и ждать, — сказала она.
— А я могу чем-нибудь помочь? — спросила Далла.
— Я сейчас приготовлю раствор. Надо будет все время опрыскивать ее этим раствором, чтобы понизить температуру. А еще, если в твоей религии есть добрые боги, то попробуй молиться им. Именно этим я сейчас и займусь сама.
Она приготовила раствор и предоставила Далле и Хорту опрыскивать девочку. Затем сняла перчатки, сняла маску, опустила ее в стерилизатор и отошла к окну. Она считала, что ее медицинская карьера уже давно окончилась. И вдруг появился этот ее первый и единственный пациент, и она вынуждена обыскивать все потаенные уголки памяти в поисках забытых данных и фактов, вынуждена лихорадочно вспоминать необходимые действия в жутком страхе перед смертельной ошибкой или каким-нибудь пропущенным элементом простейшей процедуры.
За стенами здания посольства туземцы, которые принесли Дабби, сидели вместе с Форнри кружком прямо на земле, погруженные в состояние религиозной медитации. Сидели неподвижно, не шевелясь. Спускались сумерки. Из своего офиса, тщательно обходя сидящих, шел дядюшка Талиты, направляясь на склад. Туземцев он старался не замечать. Они же, погруженные в вечность, не замечали его самого.
Талита вернулась к своей пациентке. Взяла руку Дабби и не могла оторвать глаз от крошечного, пылающего жаром лица. Шипели пульверизаторы, разбрызгивая раствор, но жар не спадал. Дыхание девочки становилось все более затрудненным. Конечно, они запоздали. И все же, все же…
Несмотря на перенесенную тревогу, ее мозг стремился внушить девочке волю к жизни. Все это было как откровение: маленькое существо совершенно не походило на тех полулюдей-полуживотных, что обитали в далеких чужих мирах. Девочка принадлежала к огромному миру детей, где один больной ребенок ничем не отличается от другого тоже больного.
Глядя на постаревшее лицо Даллы, Талита думала: а не существует ли наряду с Вселенной Детей еще и Общей Вселенной Людей?
В комнате становилось все темнее. Хорт встал и привел искусственное освещение в соответствие с убывающим дневным светом. Когда ночь взяла свое, Далла поддалась усталости и уснула, свернувшись калачиком прямо на полу у кровати. Ее примеру последовал и Хорт. Теперь, когда жар у Дабби немного упал, Талита прекратила опрыскивание и прикрыла тело девочки простыней. Она продолжала свое бдение, отходя от больной только для того, чтобы походить по комнате и разогнать дремоту. И каждый раз, выглядывая из окна, она видела в слабом свете, падающем из комнаты, смутные очертания фигур туземцев, все так же сидящих кружком на земле.
На восходе, немного задремав в своем кресле, она очнулась и в тревоге склонилась над девочкой. Глаза Дабби были широко раскрыты. Как бы не веря увиденному, она обводила взглядом комнату и пыталась сесть.
С криком проснулась Далла. Вскочил Хорт, и тут же в комнату стремительно вбежал Форнри. Все, затаив дыхание, смотрели, как Талита осматривает девочку.
Опухоль на голени и ступне чудесным образом опала, да и жар тоже прошел. Хорт, не веря собственным глазам, ощупывал ногу Дабби.
Значит… в конце концов… она все же выздоравливает…
Талита с тревогой прочла кардиограмму. Потом отодвинула экспресс-лабораторию. Дабби, улыбаясь, села. Далла наклонилась к ней и крепко обняла. Форнри с улыбкой смотрел на обеих.
Талита тихо сказала Хорту:
— Сердце работает неровно. Мне следовало познакомиться с литературой, прежде чем давать ей лекарство. Комбинирование лекарств — дело куда как опасное. У вас есть справочник по медицине?
— Он там — в офисе. Но только самый простой, в нем о комбинировании лекарств ничего нет. Поверьте, я проверил всю информацию по этому вопросу, которая там есть. Считал, что могу пойти на риск, так как больные в любом случае обречены на смерть. А что у нее с сердцем?
— Не знаю, — ответила Талита. Она чувствовала себя такой усталой, такой измотанной. Она дралась за жизнь ребенка, но сейчас просто не знала, что делать дальше, и все ее силы уходили на одно — удержаться от подступающих к горлу рыданий.
— Все равно пойду посмотрю на справочник, — сказала она. — Нет-нет, я схожу сама. Если не заставлю себя двигаться, упаду в обморок. — И, обращаясь к Далле, распорядилась: — Прикрой ее. Она может простудиться, а я не знаю, как на это посмотрят вирусы Лэнгри.
— Этого никто не знает, — отозвался Хорт.
Теперь круг туземцев распался. Они в волнении заглядывали в окна. Талита трудным шагом доковыляла до здания офиса, вошла, отыскала электронный справочник по медицине и начала формулировать вопросы. Возможно, что вопросы, которые она задавала, были слишком трудны для данной программы, а возможно, комбинирование антибиотиков было столь новой проблемой, что программист вообще не включил ее в этот справочник. Как бы то ни было, но ответов Талита не получила.
Она закрыла лицо руками и долго плакала, плакала без слов, плакала от тяжелейшего нервного истощения и навалившейся на нее усталости. Решительно встала и пошла обратно в комнату больной. Она как раз подходила к дверям, когда услышала громкий крик Даллы.
Далла стояла опять на коленях возле кровати, пряча лицо в простынях. Низко опустив голову, рядом с ней стоял Форнри. Хорт повернул к входящей лицо, искаженное горем и непониманием.
Талита бросилась к постели и наклонилась над Дабби. Потом выпрямилась и покачала головой.
— Сердце… — горько сказала она. — Лекарство убило ее.
10
Талита и Эрик Хорт смотрели друг на друга через пространство стола в столовой посольства. Автомат предлагал достаточно обширное меню, но ничто из его соблазнов не могло привлечь их внимания.
Наконец Талиту прорвало:
— Биологическая исследовательская лаборатория в два счета провела бы все нужные исследования для изучения этой болезни.
Реакция Хорта была вполне сопоставима с горечью ее слов:
— По несчастливой случайности, у меня ее не было.
— Любой компетентный врач с опытом работы по биологическим исследованиям…
— Если вы на пляже натолкнетесь на такого, тащите его ко мне, я его тут же посажу за работу.
— Эта болезнь — причина многих смертей?
— За этот месяц Дабби у меня третья. В прошлые два месяца не было ни одной. За месяц, что им предшествовал, — восемь. В сравнении с общей численностью населения — мало. Нужны бактерия и глубокая рана. При соединении этих условий — смертность сто процентов.
Вошел Уэмблинг. Он с приятностью поклонился, а когда ему не ответили, внезапно вспомнил:
— А что — девчонка умерла? — Никто не ответил. — Жаль, — сказал он. — Очень жаль, что у туземцев нет концепции здравоохранения.
Он подошел к автомату, проглядел меню, нажал несколько кнопок и взял поднос с дымящимися тарелками. Отнес его за столик и уже собирался набить рот едой, когда заметил, что никто больше не ест. Тогда осведомился:
— А вы уже позавтракали?
— Я, может, вообще больше никогда не захочу есть, — сказала Талита.
В это время в столовую вошли другие работники посольства, раздался хор приветствий, возле автомата возникла некоторая суета.
— Может, нам следует его перепрограммировать? — спросила Сейла Тиллоу у Рейболда. — У всех блюд один и тот же вкус, да и вообще это меню уже изрядно приелось.
— Интересно, а нельзя ли его запрограммировать на приготовление блюд из колуфа? — спросил Хайрус Эйнс.
Сотрудники потащили свои подносы на другой стол. Талита обратилась к дяде:
— Тебе никогда не приходилось быть свидетелем мучительной смерти ребенка?
Он тупо взглянул на нее.
— Такая смерть просто не имеет права на существование.
Уэмблинг кивнул:
— Разумеется. Сохранение здоровья — большая проблема там, где медицинское обслуживание не на высоте. Жизнь в таких мирах всегда опасна. Там смерть может приключиться с каждым из нас. — Он пожал плечами, как бы подразумевая, что подобная штука может произойти даже с ним, и спокойно продолжил свой завтрак.
— Дядя Харлоу, — сказала Талита, — ты тратишь столько времени, чтобы укрепить свою репутацию с помощью сточных канав. Может, лучше дать туземцам медицинский центр?
Уэмблинг покачал головой.
— Это даст мне репутацию богача, а она у меня и без того есть. Да и стоить это будет слишком дорого, куда больше, чем полученный выигрыш.
— Разве маленькая больница может обойтись так дорого?
— Не сама она, а персонал. Ни один медик не захочет бросить работу в хорошем месте в обмен на проживание в примитивном мире, если ему не дать огромного жалованья. Еще ему потребуется многочисленный обслуживающий персонал, лаборанты, исследователи и так далее. Финансировать такое предприятие будет стоить жутко дорого, верно, Хайрус?
Эйнс его услышал. Он всегда слушал, когда говорит босс. И ответил:
— Зависит от того, чего вы хотите достигнуть. Медицинский центр, подобный тем, что можно найти в цивилизованной стране, слишком дорог, чтобы создавать его здесь. С другой стороны, больничка с врачом-неудачником, которого интересует устойчивый заработок…
Уэмблинг покачал головой.
— От нее никакого толку не будет. Ничего такой центр не сделает, разве что разработает новые средства уничтожения туземцев. Чтобы добиться других результатов, надо затратить целое состояние. Нет, слишком дорого по сравнению с тем, что я мог бы позволить себе потратить.
— Тогда получи помощь государства, — предложила Талита.
— Не выйдет. Лэнгри — суверенный мир, а значит, его медицинские проблемы — его личное дело. Вот если б это был зависимый мир, мы могли привлечь правительство к созданию тут медицинского центра.
— Так измените классификацию мира!
— Пожалуй, туземцы оценят свою свободу дороже, нежели медицинскую помощь, — сказал Хорт.
Талита на его слова внимания не обратила.
— А почему бы не предложить этим врачам и техническим специалистам бесплатный отдых, если часть времени они будут работать в медицинском центре? «Отдых в раю» — такое может привлечь многих!
Уэмблингу это показалось забавным.
— Долгое путешествие, мало работы и плохой отдых. Нет, на Лэнгри медицинского центра не будет, пока правительство не даст на него денег, а я не вижу, откуда их взять. Не может этот мир получить нужных ему кредитов, если он ничего не предложит взамен. А Лэнгри…
Какое-то, показавшееся бесконечным, время Уэмблинг сидел молча, тараща глаза на Талиту. Затем вскочил и бросился к дверям. Талита, ничего не понимая, обменялась взглядами с Эриком Хортом и тут же последовала за дядей. За ней выбежал и Хорт. Посольские служащие, переставшие жевать, когда Уэмблинг вскочил с места, не последовали за ним. Когда босс захочет общаться со своим персоналом, он даст им знать.
Талита и Хорт догнали Уэмблинга на пляже. Он стоял там, где волны набегающего прибоя смачивали кожу его сандалий, и возбужденно размахивал руками.
— Вот и ответ, Тал! — воскликнул он. — Народ Лэнгри может построить курорт для туристов, а доходы от него пойдут на создание медицинского центра и вообще всего, что понадобится. И все это поможет укрепить мою репутацию.
— Не думаю, что туземцы захотят увидеть свой мир загаженным туристами, — сказал Хорт.
Уэмблинг ухмыльнулся.
— Хорт, вы уволены! — Он обратил очи к океану и воздел руки к небу, будто узрел видение. — Лэнгри! Даже само имя звучит как название рая для туристов. В этом секторе уйма пустынных голых планет, где человеческая жизнь сурова и монотонна, где жители отдадут душу за отдых в таком мире, как этот. Взгляните на океан! На лес! На прочие красоты природы! Даже слово «рай» не способно передать всю прелесть этих мест! Как же я мог быть таким слепым?
Вот теперь Хорт встревожился по-настоящему.
— Не думаю, чтобы туземцы…
— Не мелите вздор! — рявкнул Уэмблинг. — Если мы заберем у них полоску пляжа под курорт, это никак не повлияет на их жизнь! Особенно если они захотят работать там и обогащаться. Не захотят, мы используем привозную рабочую силу, а туземцы все равно будут богатеть! — Он в волнении ходил взад и вперед. — Как я мог быть таким слепым! Это же поднимет мою репутацию до небес! Тал, ты станешь хозяйкой в посольстве на Бинорисе… — Он повернулся к Хорту. — Позовите сюда Форнри!
Хорт помешкал, пожал плечами и зашлепал по песку.
Уэмблинг снова вернулся к ходьбе. Не оглядываясь, он спросил:
— И что ты думаешь об этом?
— Думаю, что идея заманчивая, — ответила Талита. — Все, что поможет этим людям иметь медицинский центр, который им жизненно необходим…
Уэмблинг не слушал.
— Посадочную площадку мы оставим там, где она есть. На месте посольства будет деревенька для обслуживающего персонала. А какой будет курорт! — Он восхищенно развел руками. — Целый флот прогулочных судов у причалов!
— И подводных тоже! — поддержала его Талита.
— Все виды водного отдыха! Рыбная ловля! Эти жуткие штуковины в океане вызовут настоящий фурор! «Ты никогда не знаешь, что можно выловить в океане Лэнгри!» Туземные праздники каждую ночь! Пиршества из туземных блюд! Я — слепец! Это ты говорила про рай для туристов, а я ничего не видел! Вот это Бинорис оценит — развитие ресурсов, о которых этот мир и не помышлял! Моя репутация! Пост на Бинорисе!
Вдруг он замешкался и сказал:
— Ну, не будем торопиться…
По берегу шли Хорт и Форнри. Уэмблинг и Талита поспешили к ним.
— Он как раз шел к вам, — сказал Хорт Уэмблингу. — Он просит вас присутствовать на похоронах Дабби.
— Да-да, мы, конечно, придем. Благодарю вас, Форнри. У меня появилась совершенно фантастическая идея. Она решит все проблемы Лэнгри. Мы построим Мировой медицинский центр, и горячка никогда больше здесь не появится! Построим школы для детей, здесь будет изобилие еды и всего остального тоже!
Форнри вежливо улыбнулся:
— Это хорошая новость. И откуда же появятся все эти вещи?
— Мы купим их за деньги. Не знаю, много ли вы знаете о деньгах… но без денег вообще ничего не сделаешь. Медицинский центр и другие подобные вещи требуют очень больших денег, и мы получим их для мира Лэнгри. Мы построим тут курорт для туристов…
Вежливая улыбка Форнри даже не дрогнула, но тон его речи был тверд и указывал, что вопрос решен окончательно и пересмотру не подлежит.
— Нет, благодарю вас. Этого нам не надо. Мы ждем вас, когда стемнеет и начнутся погребальные церемонии. — Он попятился, сделал прощальный жест и удалился.
Уэмблинг стоял, глядя ему вслед.
— Ты была права, — сказал он Талите. — Они потешаются надо мной.
И решительно зашагал к посольству.
Хорт сказал Талите:
— Вот это загадка! То, как решительно отказал Форнри, говорит, что они ждали подобного предложения. Ведь обычно, когда предлагается нечто странное, незнакомое, туземцы задают уйму вопросов, потом ретируются, чтобы все обсудить. А он даже глазом не моргнул. И откуда ему знать, что такое курорт? Для туристов?
Хорт хотел узнать, как готовятся к похоронам на Лэнгри, а потому ушел вместе с Форнри в деревню. Талита же вернулась в посольство и нашла своего дядюшку вместе с Эйнсом в офисе. Они что-то обсуждали.
Эйнс сказал:
— Если эти туземцы такие болваны, то вряд ли мы что-нибудь сможем сделать.
— А почему вам вообще требуется их разрешение? — спросила Талита. — Вы же собираетесь делать это для их блага? Вы предлагаете им то-то и то-то, что должно спасти их жизнь, и из всего этого не будет ничего, кроме добра для них, верно?
— Это их мир, — сказал Уэмблинг. — Они принимают решения. И они его приняли.
— А может, они просто не понимают, что вы хотите им добра? Нам известно, что медицинский центр — это хорошее здоровье, спасение жизней и так далее, а для них это просто название, смысла которого они даже не понимают. Когда примитивные люди чего-то не понимают, решения должны приниматься теми, кто понимает.
— Мне показалось, что Форнри все понял, — отозвался Уэмблинг.
— Этого не может быть! Он же видел, как умирала та девочка, не может же он после этого отвергнуть создание медицинского центра, который будет спасать детские жизни? Ведь курорт для туристов означает и медицинский центр, и правильное питание для его народа, и уничтожение страха перед голодом из-за того, что эти-как-их-там-зовут перестанут ловиться, и высокий уровень жизни, и много чего еще. Как мог он все это отвергнуть, если он понимает то, о чем вы говорили?
— Он глава правительства суверенного мира, — сказал Уэмблинг. — Понимает он или нет, но принимает решения он. — Он повернулся к Эйнсу: — У нас есть копия Договора?
Эйнс пододвинул к себе справочник и нажал кнопку.
— Да. Вот она. А вам зачем?
— Согласно этому Договору, каковы условия получения лицензии?
Эйнс перечитал текст.
— Лицензии выдаются правительством Лэнгри.
Уэмблинг отошел к окну, постоял там и спросил, не оборачиваясь:
— Как ты думаешь, сколько существует копий этого Договора?
— Мало. Это не такой уж важный документ.
— Сколько из них ты сможешь «сделать»?
— Несколько наверняка. Возможно, до половины. Еще проще будет «сделать» ссылки на Договор. Те, которые хранятся в памяти компьютеров, могут легко затеряться по прошествии нескольких лет. Вас несколько лет устроят?
— Мне хватит одного года. Какой же я идиот! Трудиться несколько месяцев над тем, чтобы внедрить несколько простеньких идеек в умы этих тупых дикарей и стать послом на Бинорисе, тогда как минеральные ресурсы десятков здешних миров не идут ни в какое сравнение с курортным потенциалом Лэнгри. А я этого не видел!
— А как же медицинский центр? — спросила Талита.
— Да получат они твой центр! Получат прямо сейчас! Нам придется решать проблемы здравоохранения в Лэнгри сейчас, дабы охранять здоровье нашей рабочей силы и туристов, и чем скорее мы это сделаем, тем будет лучше. Ты, Хайрус, можешь лететь на ближайшем же корабле-курьере и начинать работу над Договором. Как только эта проблема будет решена, мы добьемся переклассификации статуса планеты и тут же подадим заявку на получение хартии на развитие ресурсов.
— Чтобы потерять Договор, нужны время и деньги.
— У тебя будет все, что нужно. — Уэмблинг вернулся к столу, придвинул кресло, сел и пристально поглядел в лицо Эйнсу. — Пока будешь работать над Договором, можешь открыть офис фирмы «Уэмблинг и Кo». Найми юридическую фирму похитрее. Ищи умелых людей в строительной промышленности и среди фирм, планирующих строительство курортов. Можно уже сейчас позаботиться о подвозе строительных материалов, чтобы развернуть работы сразу же после получения хартии.
— А туземцы не станут возражать? — спросил Эйнс.
— Пустяки, — Уэмблинг усмехнулся. — Я скажу, что все это материалы для медицинского центра. Часть их действительно будет для этого. Это будет проект-пилот.
— Нам потребуется эксперт в области биологических исследований, — напомнила Талита.
— Не эксперт. Просто опытный технарь. Мы найдем такого, как только строительство будет закончено. Он произведет все обязательные замеры и решит выявленные медицинские проблемы еще до того, как будет открыт курорт. Ведь даже парочка случаев горячки может погубить все наши курортные начинания. Обещаю тебе, Тал, все проблемы охраны здоровья туземцев будут решены. Нам пришлось бы все равно это сделать, даже против собственных желаний. Медицинский центр — отличное помещение капитала, если смотреть на дело сквозь призму рекламы и на тот случай, если история с Договором выплывет наружу.
— Если курорт окажется золотым дном, тебе следует отдать туземцам часть прибыли, — сказала Талита. — Ведь ты же будешь эксплуатировать их планету.
Уэмблинг склонил голову набок и поглядел на Эйнса, который еле заметно кивнул.
— Десять процентов? — спросил Уэмблинг. Эйнс опять кивнул. — Хорошая мысль. Мы будем перечислять десять процентов прибыли в специальный фонд благосостояния туземцев. Если наша проделка с Договором обнаружится, эти взносы далеко перекроют все потери природы планеты. Так что мы будем выглядеть как филантропы-гуманитарии. — Он посмотрел на Талиту. — Ладно, Тал. Твои туземцы получат свой медицинский центр и высококачественное изучение их болезней. Они получат десять процентов прибыли курорта, и этого за глаза хватит, чтобы поддержать их существование. В дальнейшем курортное дело создаст множество рабочих мест, которыми они смогут, если захотят, воспользоваться. Мы будем щедро оплачивать их праздники, приготовление блюд из колуфа для туристов. Так что все выгоды на их стороне. Удовлетворена?
Талита улыбнулась и кивнула.
— Но есть еще один вопрос. — Он посмотрел на племянницу, как бы оценивая ее. — Я собираюсь распроститься с Хортом.
— А от меня ждешь, чтоб я разрыдалась? — спросила она с вызовом. — Надо, так прощайся.
— Мне показалось, что этот парень тебе нравится?
Наконец Талиту прорвало:
— Биологическая исследовательская лаборатория в два счета провела бы все нужные исследования для изучения этой болезни.
Реакция Хорта была вполне сопоставима с горечью ее слов:
— По несчастливой случайности, у меня ее не было.
— Любой компетентный врач с опытом работы по биологическим исследованиям…
— Если вы на пляже натолкнетесь на такого, тащите его ко мне, я его тут же посажу за работу.
— Эта болезнь — причина многих смертей?
— За этот месяц Дабби у меня третья. В прошлые два месяца не было ни одной. За месяц, что им предшествовал, — восемь. В сравнении с общей численностью населения — мало. Нужны бактерия и глубокая рана. При соединении этих условий — смертность сто процентов.
Вошел Уэмблинг. Он с приятностью поклонился, а когда ему не ответили, внезапно вспомнил:
— А что — девчонка умерла? — Никто не ответил. — Жаль, — сказал он. — Очень жаль, что у туземцев нет концепции здравоохранения.
Он подошел к автомату, проглядел меню, нажал несколько кнопок и взял поднос с дымящимися тарелками. Отнес его за столик и уже собирался набить рот едой, когда заметил, что никто больше не ест. Тогда осведомился:
— А вы уже позавтракали?
— Я, может, вообще больше никогда не захочу есть, — сказала Талита.
В это время в столовую вошли другие работники посольства, раздался хор приветствий, возле автомата возникла некоторая суета.
— Может, нам следует его перепрограммировать? — спросила Сейла Тиллоу у Рейболда. — У всех блюд один и тот же вкус, да и вообще это меню уже изрядно приелось.
— Интересно, а нельзя ли его запрограммировать на приготовление блюд из колуфа? — спросил Хайрус Эйнс.
Сотрудники потащили свои подносы на другой стол. Талита обратилась к дяде:
— Тебе никогда не приходилось быть свидетелем мучительной смерти ребенка?
Он тупо взглянул на нее.
— Такая смерть просто не имеет права на существование.
Уэмблинг кивнул:
— Разумеется. Сохранение здоровья — большая проблема там, где медицинское обслуживание не на высоте. Жизнь в таких мирах всегда опасна. Там смерть может приключиться с каждым из нас. — Он пожал плечами, как бы подразумевая, что подобная штука может произойти даже с ним, и спокойно продолжил свой завтрак.
— Дядя Харлоу, — сказала Талита, — ты тратишь столько времени, чтобы укрепить свою репутацию с помощью сточных канав. Может, лучше дать туземцам медицинский центр?
Уэмблинг покачал головой.
— Это даст мне репутацию богача, а она у меня и без того есть. Да и стоить это будет слишком дорого, куда больше, чем полученный выигрыш.
— Разве маленькая больница может обойтись так дорого?
— Не сама она, а персонал. Ни один медик не захочет бросить работу в хорошем месте в обмен на проживание в примитивном мире, если ему не дать огромного жалованья. Еще ему потребуется многочисленный обслуживающий персонал, лаборанты, исследователи и так далее. Финансировать такое предприятие будет стоить жутко дорого, верно, Хайрус?
Эйнс его услышал. Он всегда слушал, когда говорит босс. И ответил:
— Зависит от того, чего вы хотите достигнуть. Медицинский центр, подобный тем, что можно найти в цивилизованной стране, слишком дорог, чтобы создавать его здесь. С другой стороны, больничка с врачом-неудачником, которого интересует устойчивый заработок…
Уэмблинг покачал головой.
— От нее никакого толку не будет. Ничего такой центр не сделает, разве что разработает новые средства уничтожения туземцев. Чтобы добиться других результатов, надо затратить целое состояние. Нет, слишком дорого по сравнению с тем, что я мог бы позволить себе потратить.
— Тогда получи помощь государства, — предложила Талита.
— Не выйдет. Лэнгри — суверенный мир, а значит, его медицинские проблемы — его личное дело. Вот если б это был зависимый мир, мы могли привлечь правительство к созданию тут медицинского центра.
— Так измените классификацию мира!
— Пожалуй, туземцы оценят свою свободу дороже, нежели медицинскую помощь, — сказал Хорт.
Талита на его слова внимания не обратила.
— А почему бы не предложить этим врачам и техническим специалистам бесплатный отдых, если часть времени они будут работать в медицинском центре? «Отдых в раю» — такое может привлечь многих!
Уэмблингу это показалось забавным.
— Долгое путешествие, мало работы и плохой отдых. Нет, на Лэнгри медицинского центра не будет, пока правительство не даст на него денег, а я не вижу, откуда их взять. Не может этот мир получить нужных ему кредитов, если он ничего не предложит взамен. А Лэнгри…
Какое-то, показавшееся бесконечным, время Уэмблинг сидел молча, тараща глаза на Талиту. Затем вскочил и бросился к дверям. Талита, ничего не понимая, обменялась взглядами с Эриком Хортом и тут же последовала за дядей. За ней выбежал и Хорт. Посольские служащие, переставшие жевать, когда Уэмблинг вскочил с места, не последовали за ним. Когда босс захочет общаться со своим персоналом, он даст им знать.
Талита и Хорт догнали Уэмблинга на пляже. Он стоял там, где волны набегающего прибоя смачивали кожу его сандалий, и возбужденно размахивал руками.
— Вот и ответ, Тал! — воскликнул он. — Народ Лэнгри может построить курорт для туристов, а доходы от него пойдут на создание медицинского центра и вообще всего, что понадобится. И все это поможет укрепить мою репутацию.
— Не думаю, что туземцы захотят увидеть свой мир загаженным туристами, — сказал Хорт.
Уэмблинг ухмыльнулся.
— Хорт, вы уволены! — Он обратил очи к океану и воздел руки к небу, будто узрел видение. — Лэнгри! Даже само имя звучит как название рая для туристов. В этом секторе уйма пустынных голых планет, где человеческая жизнь сурова и монотонна, где жители отдадут душу за отдых в таком мире, как этот. Взгляните на океан! На лес! На прочие красоты природы! Даже слово «рай» не способно передать всю прелесть этих мест! Как же я мог быть таким слепым?
Вот теперь Хорт встревожился по-настоящему.
— Не думаю, чтобы туземцы…
— Не мелите вздор! — рявкнул Уэмблинг. — Если мы заберем у них полоску пляжа под курорт, это никак не повлияет на их жизнь! Особенно если они захотят работать там и обогащаться. Не захотят, мы используем привозную рабочую силу, а туземцы все равно будут богатеть! — Он в волнении ходил взад и вперед. — Как я мог быть таким слепым! Это же поднимет мою репутацию до небес! Тал, ты станешь хозяйкой в посольстве на Бинорисе… — Он повернулся к Хорту. — Позовите сюда Форнри!
Хорт помешкал, пожал плечами и зашлепал по песку.
Уэмблинг снова вернулся к ходьбе. Не оглядываясь, он спросил:
— И что ты думаешь об этом?
— Думаю, что идея заманчивая, — ответила Талита. — Все, что поможет этим людям иметь медицинский центр, который им жизненно необходим…
Уэмблинг не слушал.
— Посадочную площадку мы оставим там, где она есть. На месте посольства будет деревенька для обслуживающего персонала. А какой будет курорт! — Он восхищенно развел руками. — Целый флот прогулочных судов у причалов!
— И подводных тоже! — поддержала его Талита.
— Все виды водного отдыха! Рыбная ловля! Эти жуткие штуковины в океане вызовут настоящий фурор! «Ты никогда не знаешь, что можно выловить в океане Лэнгри!» Туземные праздники каждую ночь! Пиршества из туземных блюд! Я — слепец! Это ты говорила про рай для туристов, а я ничего не видел! Вот это Бинорис оценит — развитие ресурсов, о которых этот мир и не помышлял! Моя репутация! Пост на Бинорисе!
Вдруг он замешкался и сказал:
— Ну, не будем торопиться…
По берегу шли Хорт и Форнри. Уэмблинг и Талита поспешили к ним.
— Он как раз шел к вам, — сказал Хорт Уэмблингу. — Он просит вас присутствовать на похоронах Дабби.
— Да-да, мы, конечно, придем. Благодарю вас, Форнри. У меня появилась совершенно фантастическая идея. Она решит все проблемы Лэнгри. Мы построим Мировой медицинский центр, и горячка никогда больше здесь не появится! Построим школы для детей, здесь будет изобилие еды и всего остального тоже!
Форнри вежливо улыбнулся:
— Это хорошая новость. И откуда же появятся все эти вещи?
— Мы купим их за деньги. Не знаю, много ли вы знаете о деньгах… но без денег вообще ничего не сделаешь. Медицинский центр и другие подобные вещи требуют очень больших денег, и мы получим их для мира Лэнгри. Мы построим тут курорт для туристов…
Вежливая улыбка Форнри даже не дрогнула, но тон его речи был тверд и указывал, что вопрос решен окончательно и пересмотру не подлежит.
— Нет, благодарю вас. Этого нам не надо. Мы ждем вас, когда стемнеет и начнутся погребальные церемонии. — Он попятился, сделал прощальный жест и удалился.
Уэмблинг стоял, глядя ему вслед.
— Ты была права, — сказал он Талите. — Они потешаются надо мной.
И решительно зашагал к посольству.
Хорт сказал Талите:
— Вот это загадка! То, как решительно отказал Форнри, говорит, что они ждали подобного предложения. Ведь обычно, когда предлагается нечто странное, незнакомое, туземцы задают уйму вопросов, потом ретируются, чтобы все обсудить. А он даже глазом не моргнул. И откуда ему знать, что такое курорт? Для туристов?
Хорт хотел узнать, как готовятся к похоронам на Лэнгри, а потому ушел вместе с Форнри в деревню. Талита же вернулась в посольство и нашла своего дядюшку вместе с Эйнсом в офисе. Они что-то обсуждали.
Эйнс сказал:
— Если эти туземцы такие болваны, то вряд ли мы что-нибудь сможем сделать.
— А почему вам вообще требуется их разрешение? — спросила Талита. — Вы же собираетесь делать это для их блага? Вы предлагаете им то-то и то-то, что должно спасти их жизнь, и из всего этого не будет ничего, кроме добра для них, верно?
— Это их мир, — сказал Уэмблинг. — Они принимают решения. И они его приняли.
— А может, они просто не понимают, что вы хотите им добра? Нам известно, что медицинский центр — это хорошее здоровье, спасение жизней и так далее, а для них это просто название, смысла которого они даже не понимают. Когда примитивные люди чего-то не понимают, решения должны приниматься теми, кто понимает.
— Мне показалось, что Форнри все понял, — отозвался Уэмблинг.
— Этого не может быть! Он же видел, как умирала та девочка, не может же он после этого отвергнуть создание медицинского центра, который будет спасать детские жизни? Ведь курорт для туристов означает и медицинский центр, и правильное питание для его народа, и уничтожение страха перед голодом из-за того, что эти-как-их-там-зовут перестанут ловиться, и высокий уровень жизни, и много чего еще. Как мог он все это отвергнуть, если он понимает то, о чем вы говорили?
— Он глава правительства суверенного мира, — сказал Уэмблинг. — Понимает он или нет, но принимает решения он. — Он повернулся к Эйнсу: — У нас есть копия Договора?
Эйнс пододвинул к себе справочник и нажал кнопку.
— Да. Вот она. А вам зачем?
— Согласно этому Договору, каковы условия получения лицензии?
Эйнс перечитал текст.
— Лицензии выдаются правительством Лэнгри.
Уэмблинг отошел к окну, постоял там и спросил, не оборачиваясь:
— Как ты думаешь, сколько существует копий этого Договора?
— Мало. Это не такой уж важный документ.
— Сколько из них ты сможешь «сделать»?
— Несколько наверняка. Возможно, до половины. Еще проще будет «сделать» ссылки на Договор. Те, которые хранятся в памяти компьютеров, могут легко затеряться по прошествии нескольких лет. Вас несколько лет устроят?
— Мне хватит одного года. Какой же я идиот! Трудиться несколько месяцев над тем, чтобы внедрить несколько простеньких идеек в умы этих тупых дикарей и стать послом на Бинорисе, тогда как минеральные ресурсы десятков здешних миров не идут ни в какое сравнение с курортным потенциалом Лэнгри. А я этого не видел!
— А как же медицинский центр? — спросила Талита.
— Да получат они твой центр! Получат прямо сейчас! Нам придется решать проблемы здравоохранения в Лэнгри сейчас, дабы охранять здоровье нашей рабочей силы и туристов, и чем скорее мы это сделаем, тем будет лучше. Ты, Хайрус, можешь лететь на ближайшем же корабле-курьере и начинать работу над Договором. Как только эта проблема будет решена, мы добьемся переклассификации статуса планеты и тут же подадим заявку на получение хартии на развитие ресурсов.
— Чтобы потерять Договор, нужны время и деньги.
— У тебя будет все, что нужно. — Уэмблинг вернулся к столу, придвинул кресло, сел и пристально поглядел в лицо Эйнсу. — Пока будешь работать над Договором, можешь открыть офис фирмы «Уэмблинг и Кo». Найми юридическую фирму похитрее. Ищи умелых людей в строительной промышленности и среди фирм, планирующих строительство курортов. Можно уже сейчас позаботиться о подвозе строительных материалов, чтобы развернуть работы сразу же после получения хартии.
— А туземцы не станут возражать? — спросил Эйнс.
— Пустяки, — Уэмблинг усмехнулся. — Я скажу, что все это материалы для медицинского центра. Часть их действительно будет для этого. Это будет проект-пилот.
— Нам потребуется эксперт в области биологических исследований, — напомнила Талита.
— Не эксперт. Просто опытный технарь. Мы найдем такого, как только строительство будет закончено. Он произведет все обязательные замеры и решит выявленные медицинские проблемы еще до того, как будет открыт курорт. Ведь даже парочка случаев горячки может погубить все наши курортные начинания. Обещаю тебе, Тал, все проблемы охраны здоровья туземцев будут решены. Нам пришлось бы все равно это сделать, даже против собственных желаний. Медицинский центр — отличное помещение капитала, если смотреть на дело сквозь призму рекламы и на тот случай, если история с Договором выплывет наружу.
— Если курорт окажется золотым дном, тебе следует отдать туземцам часть прибыли, — сказала Талита. — Ведь ты же будешь эксплуатировать их планету.
Уэмблинг склонил голову набок и поглядел на Эйнса, который еле заметно кивнул.
— Десять процентов? — спросил Уэмблинг. Эйнс опять кивнул. — Хорошая мысль. Мы будем перечислять десять процентов прибыли в специальный фонд благосостояния туземцев. Если наша проделка с Договором обнаружится, эти взносы далеко перекроют все потери природы планеты. Так что мы будем выглядеть как филантропы-гуманитарии. — Он посмотрел на Талиту. — Ладно, Тал. Твои туземцы получат свой медицинский центр и высококачественное изучение их болезней. Они получат десять процентов прибыли курорта, и этого за глаза хватит, чтобы поддержать их существование. В дальнейшем курортное дело создаст множество рабочих мест, которыми они смогут, если захотят, воспользоваться. Мы будем щедро оплачивать их праздники, приготовление блюд из колуфа для туристов. Так что все выгоды на их стороне. Удовлетворена?
Талита улыбнулась и кивнула.
— Но есть еще один вопрос. — Он посмотрел на племянницу, как бы оценивая ее. — Я собираюсь распроститься с Хортом.
— А от меня ждешь, чтоб я разрыдалась? — спросила она с вызовом. — Надо, так прощайся.
— Мне показалось, что этот парень тебе нравится?