Доска-призрак
Посвящается моим свояченицам
Никки и Терри Бишоф
...что же касается места, которое одни называют Темным Кругом, другие — Колдуньиной Дырой, а третьи, по недостатку фантазии, — просто Адом, то суть здесь в том, любезный мой Книжный Червь, что сей Мальстрем Магической Реальности, сей Циклон Нестабильности, безусловно, был избран по той причине, что имеет свойства, развязно говоря, «парового клапана». На тот случай, если ваша память, прославленная своими причудами и капризами, служит вам с прежним привередством, позволю себе вкратце изложить ситуацию в том виде, как она была представлена мной в речи перед членами Совета.
Внезапный всплеск творческой активности, спровоцированный беспрецедентным разнообразием новых Игр, растормошил тревожно неисчислимое количество взаимопересекающихся вселенных, отделенных друг от друга лишь наитончайшими мембранами. Будь эти вселенные гомогенны по своей природе — иными словами, если б в них действовали одни и те же физические, магические и духовные законы, — то проблем бы не возникло. Однако по причине наблюдающейся эфемерности и (не побоимся взглянуть правде в глаза!) неразумности устройства большинства из них, а также по причине растущей напряженности между упомянутыми мирами (не говоря уже о тех, которые безответственно лопаются, подсовывая соседям пузыри вакуума), пограничные линии порой размываются — и в результате шотландские озера стонут под гнетом морских чудовищ, казаки гоняются за эльфийскими девами, а Верховные Наблюдатели, следящие за Тотальных Равновесием Полимира, ни сна ни отдыха не знают. Я предложил создать особый Нижний мир — место, где сойдутся в одной точке все границы, место, где будет все возможно и все дозволено, место, призванное служить неким магнитом для всех вероятностей и невероятностей, которые на данный момент, выброшенные из своих родных вселенных, вынуждены прозябать на чужих холодных ярусах. Это предложение было идеальным решением проблемы. Почему, спросите вы? В основном потому, что большая часть избыточной энергии, выделяемой в результате трения между вселенными, получала в этом случае возможность безопасно рассеиваться в пространстве при полном сохранении «целостности» (так называемого статус-кво).
Впрочем, у меня были свои причины внести вышеупомянутое предложение. Мне давным-давно наскучили Игры в отдельных мирах: игроки, как правило, напрочь лишены фантазии, и все их жалкие потуги на самовыражение смешны и нелепы. Я испытываю настоятельную потребность в неординарном, по-настоящему увлекательном поле деятельности, где я мог бы воплотить в жизнь все мои разнообразные шалости и показать, что такое настоящая эскапада. Эти кретины стерилизовали изобретенную мной территорию, наводнив ее своими унылыми методологиями, стратегиями и математическими таблицами, снова лишив этот мир обаяния непредсказуемости. Но я мечтаю сотворить новую Игровую Доску, где были бы возможны самые восхитительные импровизации и где Игрой бы правила подлинная оригинальность.
Я назову ее Доской-Призраком. Надеюсь, что вы оцените мое предложение по достоинству, ибо для решения этого вопроса мне потребуется ваша поддержка.
Однако кроме упомянутых причин есть еще и другие, любезный мой, драгоценный мой Книжный Червь...
Говорил ли я вам о том, куда девается вся эта рассеянная энергия?
Из письма лорда Колина Роулингса
лорду Скриптусу Книжному Червю.
Глава 1
Ян Фартинг плелся обратно к биваку, таща охапку самого сухого хвороста, какой только можно было отыскать в этом лесу. Сумерки медленно превращались в ночь, на земле ворочались зловещие тени. Ветер раскачивал ветви деревьев, роняя сухие листья юноше на лицо и обволакивая его сырым, промозглым кладбищенским запахом.
«Проклятие! — выругался про себя Ян. — Куда же запропастился лагерь? Неужели я вконец заблудился?!»
Залитые лунным светом кусты прошелестели: «С-с-соверш-ш-шенно верно... тупиц-ц-ца... дурак!»
По крайней мере так ему послышалось. Ян вздрогнул, непроизвольно застучал зубами и уронил одну сухую ветку из своей добычи. Подумав немного, он мысленно плюнул и решил оставить ее на земле. Что толку Хиллари и рыцарям от хвороста, если их все равно не найти? И что толку от увечного горбуна в походе за принцессой Аландрой, особенно если этот жалкий калека заблудится в лесах Темного Круга и попадет на ужин фангаморфу или еще какому-нибудь смертоносному обитателю здешних мест?
Нет уж, лучше пожертвовать одной сухой веточкой. Живое тело перетерпит этой ночью чуток прохлады... тем более что на том свете все равно похолоднее будет.
Замешкавшись, Ян вслушался в тишину, нарушаемую лишь шорохом ветра. Правда, что ли, издалека донеслись голоса, или просто почудилось?
Нет, это только ветер. Но, черт побери, он идет в правильном Управлении, и в этом не может быть сомнений! Просто он отошел от лагеря дальше, чем казалось поначалу.
Одна из лун выкатилась из дырки в облаках, и стало немного светлее. Ян огляделся, чтобы определиться на местности, и постоял еще минутку, задумчиво рассматривая эту луну.
Она, как и ее двойняшка, имела форму куба, каждая грань которого была помечена черными крапинками. После грянувшей два дня назад катастрофы, так изменившей привычный мир, путники не сразу обратили внимание на то, что луны Темного Круга превратились в игральные кости. Их поначалу всецело озаботил тот факт, что Круг разорвался на полоски, а каждая полоска свернулась в ленту Мёбиуса. Дома, в Грогшире, никто не сомневался, что Темный Круг — логово самой невероятной магии, но случившаяся с лунами метаморфоза выходила за рамки даже невероятного. Вдобавок это было забавно: кто теперь посмеет утверждать, что Господь Бог не играет в кости?
А что творилось с Грогширом!.. Город сошел с ума в одну ночь: магия хлынула в него из разорванного Круга, как могучая река — сквозь треснувшую дамбу; духи стали вселяться в тела живых и мертвых, сея на своем пути хаос и панику.
А виной всему не кто иной, как Ян Фартинг, оказавшийся в тот злополучный день на пути у принцессы Аландры, которая могла бы спастись от погони, не встань ей поперек дороги этот болван...
Ян поймал себя на этой мысли и решительно запретил себе тешиться чувством вины. «Сосредоточься! — приказал он, пробираясь между деревьев. — Сосредоточься на том, чтобы вернуться к лагерю, иначе вместо совести тебя сгрызет какая-нибудь магическая тварь!»
Крючковатые пальцы Яна ощупали рукоятку меча, добытого в честном поединке с норхом. Юноша почувствовал себя немного увереннее, чуточку спокойнее. Меч был зверски тяжелый, но одно то, что он висел на поясе, спасало Яна от приступов трусости. Кроме того, в кармане лежало Перо, Что Сильнее Шпаги... впрочем, положиться на поддержку этой штуковины целиком и полностью было невозможно: слишком уж она капризна. Вот, к примеру, вчера, когда какое-то существо вышло из-за кустов и стало приближаться к Яну, Перо лишь измазало ему все пальцы чернилами, а в Шпагу превращаться не пожелало. Правда, существо оказалось на поверку безобидным единорогом, но Яну все равно стало от него не по себе. А вдруг это был бы дикий, опасный единорог, возжелавший во что бы то ни стало нанизать Яна Фартинга на свой острый рог?!
Впрочем, каков бы ни был характер единорога, вкус у него был отменный.
Хиллари не стала есть его мясо, но Ян и шестеро голодных рыцарей без колебаний отбросили все кулинарные предрассудки. Перестав лить слезы по поводу того, что стрела сэра Мортимера слишком быстро пронзила шею волшебного животного, Хиллари пробормотала, что на голову убийцы единорога должно пасть проклятие. Остальные согласились с ней, заметив, что эти места прокляты уже тысячу раз. Любое новое проклятие просто затеряется в куче старых.
Хиллари... Ох, надо скорее вернуться к ней! Яну не хотелось надолго оставлять пятнадцатилетнюю девчушку в компании мужчин, будь то даже куртуазнейшие из рыцарей. «Да вот и тропа!» — подумал он, узнав старый дуб, покореженный молнией. Ствол его был расщеплен надвое и до сих пор отдавал паленой древесиной.
Издали словно бы опять донеслись голоса... Ян взмолился про себя, чтобы на сей раз ему это не послышалось.
И тут слева от тропы из-за куста поднялся чей-то темный силуэт. Существо выпрямилось в рост человека и зарычало.
Ян взвизгнул и взмахнул руками. Вся охапка хвороста разлетелась по тропинке; одна ветка при этом стукнула Яна по голове. Существо вышло из-за куста и загородило ему дорогу. Ян потянулся к мечу.
— Бу-у-у! — пробубнило существо. — Боже мой, Ян Фартинг! Что ты наделал! Ты рассыпал весь запас тепла для наших продрогших костей на сегодняшнюю ночь! — Фальшивое чудовище хихикнуло. — Ты остаешься клоуном до последнего, дружище, — продолжал сэр Годфри Пинкхэм. — Это всего лишь маленькое упражнение, чтобы ты не растерял свои былые таланты.
— Годфри! А я подумал, это...
— Ну, ну, успокойся, приятель. Не забывай, мне все еще тяжело понимать твою речь, хотя с тех пор, как ты разделал на котлеты ту омерзительную лапищу, что закрывала нам путь, тебе время от времени удается говорить почти членораздельно. Мы просто стали волноваться за тебя, мой мальчик, и я взял на себя заботу проверить, не задрали ли тебя еще местные чудища. А теперь, будь паинькой, собери хворост и иди за мной. Ребятам до полусмерти осточертело холодное жаркое из единорога, а чтобы приготовить порядочный ужин, нужен хороший огонь.
С этими словами рыцарь развернулся и двинулся к лагерю.
— Погоди, Годфри! — крикнул Ян, лихорадочно подбирая разбросанные ветки. — Погоди, пожалуйста! Я не уверен, что знаю, куда идти!
— Угодишь?! Ах да, конечно! Естественно, ты угодишь на ужин какому-нибудь фангаморфу или брандашмыгу, если не поторопишься. Живей, Ян, не спи!
Ян подобрал столько веток, сколько успел, чтобы не потерять из виду спину сэра Годфри, и во весь дух рванулся следом за ним, по дороге снова уронив пару хворостин. Догнать рыцаря ему удалось лишь на краю поляны, где расположился на ночлег их отряд. Два рыцаря совали ветки в жадно гудящий костер, остальные трое сосредоточенно выбирались из своих кольчуг.
— Отлично, Ян! — воскликнул Годфри. — Я так и знал, что иначе ты будешь возиться до утра. Тебе предстоит многому научиться, мой мальчик, и я приложу все силы, чтобы дать тебе должное образование. Кто знает, что ждет нас впереди? Быть может, когда наша миссия завершится должным успехом и мы вернемся в Грогшир, я сделаю тебя своим личным слугой. Мне бы этого хотелось, Ян. Ты же знаешь, я всегда готов протянуть неудачнику руку помощи!
— Благодарю вас, сэр! — ответил Ян, в действительности благодарный лишь за то, что Годфри вывел его обратно к лагерю.
Годфри резко развернулся к нему и подбоченился.
— Надеюсь, то, что ты сейчас промямлил, было словами благодарности! Если я прав, тебе следует поработать над звуком «р».
— Ян! — окликнул его девичий голос. — Ох, Ян, я так за тебя волновалась! — Хиллари Булкинс бросила на произвол судьбы лошадь, которую только что усердно скребла, и побежала навстречу своему другу.
— И правильно делала, Хилли, — ворчливо отозвался Ян. — Ты не поможешь мне с этим хворостом? Я тут чуть не надорвался, а все, похоже, делают вид, что это их не интересует.
Хиллари кивнула и взяла пол-охапки. Когда она устремляла взгляд на Яна, ее голубые глаза блестели от счастья. Хиллари была единственным человеком, понимающим каждое слово косноязычного Яна Фартинга. Она понимала его всегда, даже когда была еще ребенком. Она была его единственным верным другом, но сейчас Ян жалел, что не смог помешать ей отправиться вместе с ним в этот полный опасностей поход... да и что сам отправился в него, какая бы там принцесса ни ждала его в конце пути.
Впрочем, если он хочет вернуть грогширцам мир и порядок, выбора у него нет. Какой уж там выбор...
Он угрюмо потопал к костру следом за Хиллари и сэром Годфри. Откинув капюшон плаща, встряхнув густыми белокурыми волосами, Годфри указал на землю:
— Если вас не затруднит, друзья мои, сложите хворост сюда, на это сухое местечко. Вилли, похоже, решил сегодня быть хранителем очага?
«Вилли» он именовал сэра Вильяма Маквреддина, коренастого пожилого рыцаря, который говорил редко, но веско и сурово. Его прогнозы относительно исхода пути были исключительно мрачными, и каждый его жест напоминал о том, что все члены отряда одной ногой уже стоят в могиле. Но, по словам сэра Годфри, в битве сэр Вильям не имел себе равных, так что приходилось мириться с тем, что он наводил на всех тоску. Сэр Вильям критически оглядел кучу хвороста. Пощупал ветки короткими, похожими на обрубки пальцами.
— Сырые! — объявил он.
— Ох, ну сколько можно! — не выдержала Хиллари. — Сгорят как миленькие! Все равно в этих местах ничего лучшего не найти, так что нечего ныть! Скажите еще спасибо, что Ян сделал за вас всю работу, вы, ленивые олухи!
— Мадам, вы снова испытываете пределы нашей куртуазности! — воскликнул сэр Мортимер Щитсон сквозь свои моржовые усы, нисколько, впрочем, не портящие его превосходную Дикцию. В улыбке его мелькнуло злорадство. — Но если вы согласитесь отведать ломтик мяса этого отменного единорога, все обиды будут преданы забвению!
Хиллари вспыхнула и отвернулась.
— Вы посмели убить это бедное, ни в чем не повинное существо! Неужели вы не видели, как оно смотрело на вас? Оно просто искало помощи! Оно было испугано: ведь мир так изменился! Но вы ни о чем и думать не могли, кроме своего урчащего брюха! И после этого вы смеете называть себя джентльменом?!
— Он думал не только о брюхе, но и о кошельке, — заметил сэр Годфри, поднося озябшие руки к огню. Отблеск света упал на его миловидное лицо, и Ян Фартинг в тысячный раз позавидовал этому статному красавцу. Ведь лицо и тело самого Яна были уродливы, как смертный грех, все в каких-то шишках и ухабах. Ян чертовски завидовал сэру Годфри. — Я слыхал, что кое-какие алхимики и чародеи готовы отвалить за рог единорога приличную сумму, — продолжал тот. — И не пытайся отрицать, что ты припрятал его, Морти, негодяй ты эдакий! — Рыцарь улыбнулся, его зеленые глаза лукаво блеснули. — Я видел, как ты засовываешь его в седельную сумку!
— Ну и что с того! — начал оправдываться сэр Мортимер. — Разве не я застрелил эту хищную зверюгу? Разве не я освежевал и разделал ее? А вы, обжоры, почти покончили с ней за считанные часы! Так неужели вы откажете мне в ничтожном трофее, в каком-то жалком обломке кости?! У меня сердце разрывается от такой неблагодарности!
— Фу! — поморщился сэр Оскар Корноухский, яростно почесывая у себя под мышкой. Кольчугу он уже снял и тщательно упаковал в сумку, чтобы не заржавела. — Пускай забирает себе свой паршивый рог! У меня от этой твари началось несварение желудка.
Все это были лучшие, отборные рыцари Грогшира, звезды турнирной таблицы, и сэр Годфри выбрал их за достоинства, неоднократно проверенные и доказанные... но, увы, лишь в турнирах, а не в настоящих боях. Ни одному из них еще не доводилось участвовать в рыцарском походе, и хотя все они не упускали случая похвастаться своей доблестью, талантами и достижениями, время от времени Ян замечал на их лицах тень тревоги, навеваемую унылым ландшафтом этой преображенной магической земли.
Это стало особенно бросаться в глаза после гибели сэра Мяллори, седьмого рыцаря, место которого занял Ян, чтобы дополнить число членов отряда до предписанной нумерологической целесообразностью семерки. О сэре Мяллори старались не вспоминать, но Ян догадывался, что его смерть от зубов гигантской руки-монстра произвела на рыцарей неизгладимое и ужасное впечатление.
— Так-то! — торжествующе заявил сэр Мортимер, откидывая со лба длинные пряди темных волос и собирая их на затылке в конский хвост. Он происходил из чистокровного англосаксонского рода, что было заметно в острых контурах его носа, скул и подбородка. — И ради Бога, не судите бедного рыцаря за то, что он собирает пустяковые сувениры! Да и вообще может статься, что магические свойства единорожьих рогов — это так, бабские сказки. Скажу вам правду — мне он просто на вид нравится.
Сэр Годфри со своей дежурной коварной улыбочкой покосился на собственную седельную сумку.
— Что ж, среди нас имеется некто, кто в таких делах понимает. Можно сказать даже, что в этом вопросе он выше нас всех на целую голову! — Годфри прыснул и хлопнул себя по коленке. — Что, ребята, пошевелим чужими мозгами?
Отборные рыцари все как один покатились со смеху. Но Ян только нервно передернулся.
— Послушай, Пинкхэм, а может, сегодня больше не стоит беспокоить нашего проводника? Вдруг ему сейчас как раз снится спящая красавица? — сострил аккуратный, подтянутый сэр Стивен Язычник, не переставая прилежно полировать свой клинок (этим он занимался в каждую свободную минуту).
Но сэр Годфри за словом в карман не полез.
— Да, кроме сладких грез, ему ничего не остается! Видно, старина Моргшвин силен в сонных заклятиях. Но, думаю, все же стоит попробовать. Посмотрим, пожелает ли наш Черный Лорд перенестись к нам из своего заклятого замка в этот черный, милый его сердцу час. — Юный рыцарь подошел к привязанным поодаль лошадям, вытащил из своей сумки раздутый, как шар, мешок, в который пришлось перегрузить голову из неудобного орехового ларчика, и принялся развязывать его.
— Кончится когда-нибудь это безобразие?! — крикнула Хиллари, сжав кулачки и свирепо глядя на сэра Годфри. Она хотела было броситься прочь от костра, но Ян удержал ее, схватив за лодыжку. Хиллари споткнулась и плюхнулась обратно.
— Что ты делаешь, Хиллари? — прошептал Ян. — Сиди со мной, здесь безопасно.
— Да, безопасно?! Рядом с этой... этой гадостью?! — возмутилась Хиллари. — Жаль, что мы не можем обойтись без проводника. Я бы с удовольствием вышвырнула эту дрянь в какое-нибудь болото или закопала ее! Она еще противнее, чем все эти рыцари!
— Ш-ш-ш! Тише, Хиллари. Послушаем, что она скажет. Неужели тебе не интересно, на что годится рог единорога? — Самому Яну было весьма любопытно узнать это. — Ты же понимаешь, что лорд Пугар может помочь нам быстрее найти принцессу Аландру. С его советами мы, возможно, даже выкрутимся из этих передряг живыми.
— Ах, значит, тебе так не терпится добраться до этой избалованной, капризной принцессы, Ян Фартинг? Послушать тебя, так она — настоящий ангел во плоти!
— Бога ради, Хиллари!.. Ты же сама хотела, чтобы я отправился в поход! Ты что, уже передумала? Все равно, смотри... Годфри уже достал эту штуку. Поглядим, сможет ли он ее разбудить.
Сэр Годфри Пинкхэм поднес к костру круглый предмет. Это была отрубленная голова — огромная, с простонародным, но высокомерным лицом и с длинными черными волосами. Ян Фартинг отлично знал эту голову. Ведь именно он отсек ее от механического тела Черного Властителя Рупа Пугара (естественно, с помощью Пера, Что Сильнее Шпаги).
Но это совсем другая история, и Ян не очень-то любил вспоминать о ней, поскольку в тот ужасный день его самого чуть было не убили.
Сэр Годфри шутливо перебросил голову сэру Мортимеру.
— Если она не захочет просыпаться, мы поиграем в мяч.
Стиснув зубы, сэр Мортимер, питавший к голове куда больше почтения, чем предводитель отряда, благоговейно положил ее на травку.
— Осторожней, Пинкхэм! Без этого парня мы заблудимся!
— Ладно, ладно, — проворчал Годфри, доставая кинжал и опускаясь на колени перед головой. Он легонько ущипнул голову за ухо. — Общий сбор всех Черных Властителей! Бери ложку, бери хлеб! — Рыцарь поднес к глазам Пугара блестящий клинок. — Мы тут решили поковыряться в твоих мозгах!
Внезапно отрубленная голова задергала ртом, широкие ноздри раздулись. Веки приподнялись, и глаза сверкнули лютым огнем, который вовсе не был отражением бликов лагерного костра.
— Темно... ух, темно тут у вас, — чистым, низким и звучным голосом проговорил лорд Руп Пугар. — Опять, что ли, заблудились, растяпы?
— Нет, Пугар, ваши советы оказались вполне удачными, благодарю вас, — ответил сэр Годфри, по своему обыкновению расхаживая взад-вперед; плащ предводителя при этом эффектно развевался на ветру, придавая особую внушительность его словам. — На сей раз нас заинтересовал некий потенциально магический предмет. Поскольку вы — свергнутый владыка целого квадранта этой проклятой колдовской земли, мы подумали, что в этом вопросе можно довериться вашему авторитету.
Голова обвела рыцарей пристальным взглядом и улыбнулась:
— Я к вашим услугам, джентльмены.
— Не уверен, что в нашей краткой утренней беседе я успел сообщить вам об этом, — продолжал сэр Годфри, — но вчера вечером сэр Мортимер убил единорога и прихватил с собой рог. Мы хотим узнать, наделены ли единорожьи рога какой-либо магией и может ли эта магия оказаться полезной для нашего предприятия.
Темные сверкающие глаза Пугара уставились на сэра Мортимера Щитсона.
— Единорог? М-да, ребятки, страшней единорога зверя нет, — проговорил Черный Властитель с нескрываемым сарказмом. — В других местах их — раз-два и обчелся. Если бы вы подстрелили его не здесь, имели бы хорошенькие проблемы с властями, не говоря уже об этих... м-да, девственницах. Впрочем, последние в нашу эпоху всеобщего, черт его благослови, упадка нравственности повывелись, как единороги, верно говорю?
— Не затем мы вас разбудили, чтобы морали слушать, старина. — Сэр Годфри вычистил последнюю крошку грязи из-под ногтя большого пальца и засунул кинжал обратно в ножны.
— Как хотите. Та-ак, значит, единороги. Зверюшки с богатой символикой в самых разных культурных традициях. Эту, энциклопедию, вам рассказать?
— Нет, Пугар. Нас интересует только рог.
— Тушу вы съели, да? Молодцы, сроду о таком не слыхал. Правда, вы до сих пор живы и ничего вам не сделалось... но я бы на вашем месте десять раз подумал, прежде чем есть единорожье мясо. Не фига терпение богов испытывать, поняли? Ну да ладно. Без дураков: рог — штука ценная. К примеру, захотят вас отравить — а вы его в порошок и ам-ам! Классное противоядие. Ну, алхимики такие штуки тоже обожают. У них ведь любое дерьмо в дело идет. Так что вы вполне можете сделать на нем бабки. Но лучше придержите рог у себя, пока поход не кончился, поняли? Этот ваш Морти правду базарит — как знать, мало ли на что пригодится!
— Вот видите! Я знал, что делал, когда прихватил его с собой! — просияв, воскликнул сэр Мортимер.
— Только остерегайтесь львов — еще захотят отомстить за потерю любимого противника, — поддразнил его Пугар. — А насчет проклятия... ну, видите ли, вокруг такой бардак творится, что ни одно проклятие по адресу не доберется. Кстати, вы за сегодняшний день далеко ушли?
— Довольно далеко, но лошади очень устали, — ответил сэр Годфри. — Последний отрезок перехода пришлось пройти пешком.
— Ладно, это не проблема. Обещаю вам, с транспортом скоро все будет тип-топ. Тля буду! Скалы, о которых я говорил, видали?
— Те, похожие на топоры? Да, мы прошли под ними вскоре после полудня, хотя на месте осталось только две скалы.
— И то слава Силам. Тут у нас просто на клочки земля рвется. На одних соплях держится.
— Вы не узнали никаких новостей насчет того, почему началось все это безумие? — спросила Хиллари.
— А-а-а, наша маленькая героиня! — проговорил Пугар, переведя на нее взгляд. — Ишь, мартышка любознательная! Или ты не помнишь, что моя душа сидит под замком в моем спящем теле? Был у меня единственный способ передвижения — механическое тело, которого лишил меня ваш дружок Ян. Все мои слуги убиты, а сонное заклятие рассеется только с погибелью подлого Хырца, ни дна ему ни покрышки. Нет, Хиллари Булкинс, ничегошеньки я не знаю, хотя время от времени меня посещают некоторые подозрения.
— Подозрения? — переспросил сэр Годфри. — Прежде вы ничего не говорили о подозрениях, лорд Пугар.
— А вы что, находили время спрашивать, Пинкхэм! И вообще с этого самого Армагондона много воды утекло, было у меня время кой о чем поразмыслить.
— Мы вас очень внимательно слушаем, лорд Пугар, — сказал сэр Годфри. — Надеюсь, ваши новые мысли не скажутся на наших планах решительным образом?
— Да нет, какое там. Просто я подозреваю, что вся эта кутерьма с принцессой Аландрой — лишь часть нашей, блин, проблемы. Равновесие сил в Темном Круге пошло вразнос, поняли? Энергия из других вселенных еле каплет, поняли? Вообще-то новая форма нашей страны позволяет... ну, как его... компенсировать сдвиг баланса за счет этих... тавматургических сил. Но надолго ли их хватит — фиг знает!
— Вы хотите сказать, есть вероятность, что все может просто... — Хиллари в страхе огляделась по сторонам. — ...просто рассыпаться в прах?
— Да уж какая там, блин, вероятность. Рассыплется как миленькое, — ответил лорд Пугар. — Вопрос лишь в том, случится это через год или через неделю, поняли?
— А спасение Аландры поможет решить эту проблему? — с надеждой спросил Ян.
— Решить до конца — это вряд ли... И все-таки это будет первый решительный шаг к восстановлению равновесия, поняли?
Рассуждения Пугара показались Яну чересчур гладкими и бойкими, чтобы быть правдой. Какого дьявола вообще задавать Черному Властителю такие вопросы? Неужели Годфри забыл, что лорд Пугар действует в конечном итоге исключительно в своих интересах? Вся эта болтовня об изменении формы земли и сдвиге баланса просто нелепа. Суть в том, что Черный Властитель влип в передрягу, из которой не может выбраться самостоятельно. И ему приходится манипулировать теми, в чьих руках оказалась власть над его механической головой. Ян подумал, что надо бы напомнить остальным об этом, пока лорд Пугар не заморочил им голову окончательно.
«Проклятие! — выругался про себя Ян. — Куда же запропастился лагерь? Неужели я вконец заблудился?!»
Залитые лунным светом кусты прошелестели: «С-с-соверш-ш-шенно верно... тупиц-ц-ца... дурак!»
По крайней мере так ему послышалось. Ян вздрогнул, непроизвольно застучал зубами и уронил одну сухую ветку из своей добычи. Подумав немного, он мысленно плюнул и решил оставить ее на земле. Что толку Хиллари и рыцарям от хвороста, если их все равно не найти? И что толку от увечного горбуна в походе за принцессой Аландрой, особенно если этот жалкий калека заблудится в лесах Темного Круга и попадет на ужин фангаморфу или еще какому-нибудь смертоносному обитателю здешних мест?
Нет уж, лучше пожертвовать одной сухой веточкой. Живое тело перетерпит этой ночью чуток прохлады... тем более что на том свете все равно похолоднее будет.
Замешкавшись, Ян вслушался в тишину, нарушаемую лишь шорохом ветра. Правда, что ли, издалека донеслись голоса, или просто почудилось?
Нет, это только ветер. Но, черт побери, он идет в правильном Управлении, и в этом не может быть сомнений! Просто он отошел от лагеря дальше, чем казалось поначалу.
Одна из лун выкатилась из дырки в облаках, и стало немного светлее. Ян огляделся, чтобы определиться на местности, и постоял еще минутку, задумчиво рассматривая эту луну.
Она, как и ее двойняшка, имела форму куба, каждая грань которого была помечена черными крапинками. После грянувшей два дня назад катастрофы, так изменившей привычный мир, путники не сразу обратили внимание на то, что луны Темного Круга превратились в игральные кости. Их поначалу всецело озаботил тот факт, что Круг разорвался на полоски, а каждая полоска свернулась в ленту Мёбиуса. Дома, в Грогшире, никто не сомневался, что Темный Круг — логово самой невероятной магии, но случившаяся с лунами метаморфоза выходила за рамки даже невероятного. Вдобавок это было забавно: кто теперь посмеет утверждать, что Господь Бог не играет в кости?
А что творилось с Грогширом!.. Город сошел с ума в одну ночь: магия хлынула в него из разорванного Круга, как могучая река — сквозь треснувшую дамбу; духи стали вселяться в тела живых и мертвых, сея на своем пути хаос и панику.
А виной всему не кто иной, как Ян Фартинг, оказавшийся в тот злополучный день на пути у принцессы Аландры, которая могла бы спастись от погони, не встань ей поперек дороги этот болван...
Ян поймал себя на этой мысли и решительно запретил себе тешиться чувством вины. «Сосредоточься! — приказал он, пробираясь между деревьев. — Сосредоточься на том, чтобы вернуться к лагерю, иначе вместо совести тебя сгрызет какая-нибудь магическая тварь!»
Крючковатые пальцы Яна ощупали рукоятку меча, добытого в честном поединке с норхом. Юноша почувствовал себя немного увереннее, чуточку спокойнее. Меч был зверски тяжелый, но одно то, что он висел на поясе, спасало Яна от приступов трусости. Кроме того, в кармане лежало Перо, Что Сильнее Шпаги... впрочем, положиться на поддержку этой штуковины целиком и полностью было невозможно: слишком уж она капризна. Вот, к примеру, вчера, когда какое-то существо вышло из-за кустов и стало приближаться к Яну, Перо лишь измазало ему все пальцы чернилами, а в Шпагу превращаться не пожелало. Правда, существо оказалось на поверку безобидным единорогом, но Яну все равно стало от него не по себе. А вдруг это был бы дикий, опасный единорог, возжелавший во что бы то ни стало нанизать Яна Фартинга на свой острый рог?!
Впрочем, каков бы ни был характер единорога, вкус у него был отменный.
Хиллари не стала есть его мясо, но Ян и шестеро голодных рыцарей без колебаний отбросили все кулинарные предрассудки. Перестав лить слезы по поводу того, что стрела сэра Мортимера слишком быстро пронзила шею волшебного животного, Хиллари пробормотала, что на голову убийцы единорога должно пасть проклятие. Остальные согласились с ней, заметив, что эти места прокляты уже тысячу раз. Любое новое проклятие просто затеряется в куче старых.
Хиллари... Ох, надо скорее вернуться к ней! Яну не хотелось надолго оставлять пятнадцатилетнюю девчушку в компании мужчин, будь то даже куртуазнейшие из рыцарей. «Да вот и тропа!» — подумал он, узнав старый дуб, покореженный молнией. Ствол его был расщеплен надвое и до сих пор отдавал паленой древесиной.
Издали словно бы опять донеслись голоса... Ян взмолился про себя, чтобы на сей раз ему это не послышалось.
И тут слева от тропы из-за куста поднялся чей-то темный силуэт. Существо выпрямилось в рост человека и зарычало.
Ян взвизгнул и взмахнул руками. Вся охапка хвороста разлетелась по тропинке; одна ветка при этом стукнула Яна по голове. Существо вышло из-за куста и загородило ему дорогу. Ян потянулся к мечу.
— Бу-у-у! — пробубнило существо. — Боже мой, Ян Фартинг! Что ты наделал! Ты рассыпал весь запас тепла для наших продрогших костей на сегодняшнюю ночь! — Фальшивое чудовище хихикнуло. — Ты остаешься клоуном до последнего, дружище, — продолжал сэр Годфри Пинкхэм. — Это всего лишь маленькое упражнение, чтобы ты не растерял свои былые таланты.
— Годфри! А я подумал, это...
— Ну, ну, успокойся, приятель. Не забывай, мне все еще тяжело понимать твою речь, хотя с тех пор, как ты разделал на котлеты ту омерзительную лапищу, что закрывала нам путь, тебе время от времени удается говорить почти членораздельно. Мы просто стали волноваться за тебя, мой мальчик, и я взял на себя заботу проверить, не задрали ли тебя еще местные чудища. А теперь, будь паинькой, собери хворост и иди за мной. Ребятам до полусмерти осточертело холодное жаркое из единорога, а чтобы приготовить порядочный ужин, нужен хороший огонь.
С этими словами рыцарь развернулся и двинулся к лагерю.
— Погоди, Годфри! — крикнул Ян, лихорадочно подбирая разбросанные ветки. — Погоди, пожалуйста! Я не уверен, что знаю, куда идти!
— Угодишь?! Ах да, конечно! Естественно, ты угодишь на ужин какому-нибудь фангаморфу или брандашмыгу, если не поторопишься. Живей, Ян, не спи!
Ян подобрал столько веток, сколько успел, чтобы не потерять из виду спину сэра Годфри, и во весь дух рванулся следом за ним, по дороге снова уронив пару хворостин. Догнать рыцаря ему удалось лишь на краю поляны, где расположился на ночлег их отряд. Два рыцаря совали ветки в жадно гудящий костер, остальные трое сосредоточенно выбирались из своих кольчуг.
— Отлично, Ян! — воскликнул Годфри. — Я так и знал, что иначе ты будешь возиться до утра. Тебе предстоит многому научиться, мой мальчик, и я приложу все силы, чтобы дать тебе должное образование. Кто знает, что ждет нас впереди? Быть может, когда наша миссия завершится должным успехом и мы вернемся в Грогшир, я сделаю тебя своим личным слугой. Мне бы этого хотелось, Ян. Ты же знаешь, я всегда готов протянуть неудачнику руку помощи!
— Благодарю вас, сэр! — ответил Ян, в действительности благодарный лишь за то, что Годфри вывел его обратно к лагерю.
Годфри резко развернулся к нему и подбоченился.
— Надеюсь, то, что ты сейчас промямлил, было словами благодарности! Если я прав, тебе следует поработать над звуком «р».
— Ян! — окликнул его девичий голос. — Ох, Ян, я так за тебя волновалась! — Хиллари Булкинс бросила на произвол судьбы лошадь, которую только что усердно скребла, и побежала навстречу своему другу.
— И правильно делала, Хилли, — ворчливо отозвался Ян. — Ты не поможешь мне с этим хворостом? Я тут чуть не надорвался, а все, похоже, делают вид, что это их не интересует.
Хиллари кивнула и взяла пол-охапки. Когда она устремляла взгляд на Яна, ее голубые глаза блестели от счастья. Хиллари была единственным человеком, понимающим каждое слово косноязычного Яна Фартинга. Она понимала его всегда, даже когда была еще ребенком. Она была его единственным верным другом, но сейчас Ян жалел, что не смог помешать ей отправиться вместе с ним в этот полный опасностей поход... да и что сам отправился в него, какая бы там принцесса ни ждала его в конце пути.
Впрочем, если он хочет вернуть грогширцам мир и порядок, выбора у него нет. Какой уж там выбор...
Он угрюмо потопал к костру следом за Хиллари и сэром Годфри. Откинув капюшон плаща, встряхнув густыми белокурыми волосами, Годфри указал на землю:
— Если вас не затруднит, друзья мои, сложите хворост сюда, на это сухое местечко. Вилли, похоже, решил сегодня быть хранителем очага?
«Вилли» он именовал сэра Вильяма Маквреддина, коренастого пожилого рыцаря, который говорил редко, но веско и сурово. Его прогнозы относительно исхода пути были исключительно мрачными, и каждый его жест напоминал о том, что все члены отряда одной ногой уже стоят в могиле. Но, по словам сэра Годфри, в битве сэр Вильям не имел себе равных, так что приходилось мириться с тем, что он наводил на всех тоску. Сэр Вильям критически оглядел кучу хвороста. Пощупал ветки короткими, похожими на обрубки пальцами.
— Сырые! — объявил он.
— Ох, ну сколько можно! — не выдержала Хиллари. — Сгорят как миленькие! Все равно в этих местах ничего лучшего не найти, так что нечего ныть! Скажите еще спасибо, что Ян сделал за вас всю работу, вы, ленивые олухи!
— Мадам, вы снова испытываете пределы нашей куртуазности! — воскликнул сэр Мортимер Щитсон сквозь свои моржовые усы, нисколько, впрочем, не портящие его превосходную Дикцию. В улыбке его мелькнуло злорадство. — Но если вы согласитесь отведать ломтик мяса этого отменного единорога, все обиды будут преданы забвению!
Хиллари вспыхнула и отвернулась.
— Вы посмели убить это бедное, ни в чем не повинное существо! Неужели вы не видели, как оно смотрело на вас? Оно просто искало помощи! Оно было испугано: ведь мир так изменился! Но вы ни о чем и думать не могли, кроме своего урчащего брюха! И после этого вы смеете называть себя джентльменом?!
— Он думал не только о брюхе, но и о кошельке, — заметил сэр Годфри, поднося озябшие руки к огню. Отблеск света упал на его миловидное лицо, и Ян Фартинг в тысячный раз позавидовал этому статному красавцу. Ведь лицо и тело самого Яна были уродливы, как смертный грех, все в каких-то шишках и ухабах. Ян чертовски завидовал сэру Годфри. — Я слыхал, что кое-какие алхимики и чародеи готовы отвалить за рог единорога приличную сумму, — продолжал тот. — И не пытайся отрицать, что ты припрятал его, Морти, негодяй ты эдакий! — Рыцарь улыбнулся, его зеленые глаза лукаво блеснули. — Я видел, как ты засовываешь его в седельную сумку!
— Ну и что с того! — начал оправдываться сэр Мортимер. — Разве не я застрелил эту хищную зверюгу? Разве не я освежевал и разделал ее? А вы, обжоры, почти покончили с ней за считанные часы! Так неужели вы откажете мне в ничтожном трофее, в каком-то жалком обломке кости?! У меня сердце разрывается от такой неблагодарности!
— Фу! — поморщился сэр Оскар Корноухский, яростно почесывая у себя под мышкой. Кольчугу он уже снял и тщательно упаковал в сумку, чтобы не заржавела. — Пускай забирает себе свой паршивый рог! У меня от этой твари началось несварение желудка.
Все это были лучшие, отборные рыцари Грогшира, звезды турнирной таблицы, и сэр Годфри выбрал их за достоинства, неоднократно проверенные и доказанные... но, увы, лишь в турнирах, а не в настоящих боях. Ни одному из них еще не доводилось участвовать в рыцарском походе, и хотя все они не упускали случая похвастаться своей доблестью, талантами и достижениями, время от времени Ян замечал на их лицах тень тревоги, навеваемую унылым ландшафтом этой преображенной магической земли.
Это стало особенно бросаться в глаза после гибели сэра Мяллори, седьмого рыцаря, место которого занял Ян, чтобы дополнить число членов отряда до предписанной нумерологической целесообразностью семерки. О сэре Мяллори старались не вспоминать, но Ян догадывался, что его смерть от зубов гигантской руки-монстра произвела на рыцарей неизгладимое и ужасное впечатление.
— Так-то! — торжествующе заявил сэр Мортимер, откидывая со лба длинные пряди темных волос и собирая их на затылке в конский хвост. Он происходил из чистокровного англосаксонского рода, что было заметно в острых контурах его носа, скул и подбородка. — И ради Бога, не судите бедного рыцаря за то, что он собирает пустяковые сувениры! Да и вообще может статься, что магические свойства единорожьих рогов — это так, бабские сказки. Скажу вам правду — мне он просто на вид нравится.
Сэр Годфри со своей дежурной коварной улыбочкой покосился на собственную седельную сумку.
— Что ж, среди нас имеется некто, кто в таких делах понимает. Можно сказать даже, что в этом вопросе он выше нас всех на целую голову! — Годфри прыснул и хлопнул себя по коленке. — Что, ребята, пошевелим чужими мозгами?
Отборные рыцари все как один покатились со смеху. Но Ян только нервно передернулся.
— Послушай, Пинкхэм, а может, сегодня больше не стоит беспокоить нашего проводника? Вдруг ему сейчас как раз снится спящая красавица? — сострил аккуратный, подтянутый сэр Стивен Язычник, не переставая прилежно полировать свой клинок (этим он занимался в каждую свободную минуту).
Но сэр Годфри за словом в карман не полез.
— Да, кроме сладких грез, ему ничего не остается! Видно, старина Моргшвин силен в сонных заклятиях. Но, думаю, все же стоит попробовать. Посмотрим, пожелает ли наш Черный Лорд перенестись к нам из своего заклятого замка в этот черный, милый его сердцу час. — Юный рыцарь подошел к привязанным поодаль лошадям, вытащил из своей сумки раздутый, как шар, мешок, в который пришлось перегрузить голову из неудобного орехового ларчика, и принялся развязывать его.
— Кончится когда-нибудь это безобразие?! — крикнула Хиллари, сжав кулачки и свирепо глядя на сэра Годфри. Она хотела было броситься прочь от костра, но Ян удержал ее, схватив за лодыжку. Хиллари споткнулась и плюхнулась обратно.
— Что ты делаешь, Хиллари? — прошептал Ян. — Сиди со мной, здесь безопасно.
— Да, безопасно?! Рядом с этой... этой гадостью?! — возмутилась Хиллари. — Жаль, что мы не можем обойтись без проводника. Я бы с удовольствием вышвырнула эту дрянь в какое-нибудь болото или закопала ее! Она еще противнее, чем все эти рыцари!
— Ш-ш-ш! Тише, Хиллари. Послушаем, что она скажет. Неужели тебе не интересно, на что годится рог единорога? — Самому Яну было весьма любопытно узнать это. — Ты же понимаешь, что лорд Пугар может помочь нам быстрее найти принцессу Аландру. С его советами мы, возможно, даже выкрутимся из этих передряг живыми.
— Ах, значит, тебе так не терпится добраться до этой избалованной, капризной принцессы, Ян Фартинг? Послушать тебя, так она — настоящий ангел во плоти!
— Бога ради, Хиллари!.. Ты же сама хотела, чтобы я отправился в поход! Ты что, уже передумала? Все равно, смотри... Годфри уже достал эту штуку. Поглядим, сможет ли он ее разбудить.
Сэр Годфри Пинкхэм поднес к костру круглый предмет. Это была отрубленная голова — огромная, с простонародным, но высокомерным лицом и с длинными черными волосами. Ян Фартинг отлично знал эту голову. Ведь именно он отсек ее от механического тела Черного Властителя Рупа Пугара (естественно, с помощью Пера, Что Сильнее Шпаги).
Но это совсем другая история, и Ян не очень-то любил вспоминать о ней, поскольку в тот ужасный день его самого чуть было не убили.
Сэр Годфри шутливо перебросил голову сэру Мортимеру.
— Если она не захочет просыпаться, мы поиграем в мяч.
Стиснув зубы, сэр Мортимер, питавший к голове куда больше почтения, чем предводитель отряда, благоговейно положил ее на травку.
— Осторожней, Пинкхэм! Без этого парня мы заблудимся!
— Ладно, ладно, — проворчал Годфри, доставая кинжал и опускаясь на колени перед головой. Он легонько ущипнул голову за ухо. — Общий сбор всех Черных Властителей! Бери ложку, бери хлеб! — Рыцарь поднес к глазам Пугара блестящий клинок. — Мы тут решили поковыряться в твоих мозгах!
Внезапно отрубленная голова задергала ртом, широкие ноздри раздулись. Веки приподнялись, и глаза сверкнули лютым огнем, который вовсе не был отражением бликов лагерного костра.
— Темно... ух, темно тут у вас, — чистым, низким и звучным голосом проговорил лорд Руп Пугар. — Опять, что ли, заблудились, растяпы?
— Нет, Пугар, ваши советы оказались вполне удачными, благодарю вас, — ответил сэр Годфри, по своему обыкновению расхаживая взад-вперед; плащ предводителя при этом эффектно развевался на ветру, придавая особую внушительность его словам. — На сей раз нас заинтересовал некий потенциально магический предмет. Поскольку вы — свергнутый владыка целого квадранта этой проклятой колдовской земли, мы подумали, что в этом вопросе можно довериться вашему авторитету.
Голова обвела рыцарей пристальным взглядом и улыбнулась:
— Я к вашим услугам, джентльмены.
— Не уверен, что в нашей краткой утренней беседе я успел сообщить вам об этом, — продолжал сэр Годфри, — но вчера вечером сэр Мортимер убил единорога и прихватил с собой рог. Мы хотим узнать, наделены ли единорожьи рога какой-либо магией и может ли эта магия оказаться полезной для нашего предприятия.
Темные сверкающие глаза Пугара уставились на сэра Мортимера Щитсона.
— Единорог? М-да, ребятки, страшней единорога зверя нет, — проговорил Черный Властитель с нескрываемым сарказмом. — В других местах их — раз-два и обчелся. Если бы вы подстрелили его не здесь, имели бы хорошенькие проблемы с властями, не говоря уже об этих... м-да, девственницах. Впрочем, последние в нашу эпоху всеобщего, черт его благослови, упадка нравственности повывелись, как единороги, верно говорю?
— Не затем мы вас разбудили, чтобы морали слушать, старина. — Сэр Годфри вычистил последнюю крошку грязи из-под ногтя большого пальца и засунул кинжал обратно в ножны.
— Как хотите. Та-ак, значит, единороги. Зверюшки с богатой символикой в самых разных культурных традициях. Эту, энциклопедию, вам рассказать?
— Нет, Пугар. Нас интересует только рог.
— Тушу вы съели, да? Молодцы, сроду о таком не слыхал. Правда, вы до сих пор живы и ничего вам не сделалось... но я бы на вашем месте десять раз подумал, прежде чем есть единорожье мясо. Не фига терпение богов испытывать, поняли? Ну да ладно. Без дураков: рог — штука ценная. К примеру, захотят вас отравить — а вы его в порошок и ам-ам! Классное противоядие. Ну, алхимики такие штуки тоже обожают. У них ведь любое дерьмо в дело идет. Так что вы вполне можете сделать на нем бабки. Но лучше придержите рог у себя, пока поход не кончился, поняли? Этот ваш Морти правду базарит — как знать, мало ли на что пригодится!
— Вот видите! Я знал, что делал, когда прихватил его с собой! — просияв, воскликнул сэр Мортимер.
— Только остерегайтесь львов — еще захотят отомстить за потерю любимого противника, — поддразнил его Пугар. — А насчет проклятия... ну, видите ли, вокруг такой бардак творится, что ни одно проклятие по адресу не доберется. Кстати, вы за сегодняшний день далеко ушли?
— Довольно далеко, но лошади очень устали, — ответил сэр Годфри. — Последний отрезок перехода пришлось пройти пешком.
— Ладно, это не проблема. Обещаю вам, с транспортом скоро все будет тип-топ. Тля буду! Скалы, о которых я говорил, видали?
— Те, похожие на топоры? Да, мы прошли под ними вскоре после полудня, хотя на месте осталось только две скалы.
— И то слава Силам. Тут у нас просто на клочки земля рвется. На одних соплях держится.
— Вы не узнали никаких новостей насчет того, почему началось все это безумие? — спросила Хиллари.
— А-а-а, наша маленькая героиня! — проговорил Пугар, переведя на нее взгляд. — Ишь, мартышка любознательная! Или ты не помнишь, что моя душа сидит под замком в моем спящем теле? Был у меня единственный способ передвижения — механическое тело, которого лишил меня ваш дружок Ян. Все мои слуги убиты, а сонное заклятие рассеется только с погибелью подлого Хырца, ни дна ему ни покрышки. Нет, Хиллари Булкинс, ничегошеньки я не знаю, хотя время от времени меня посещают некоторые подозрения.
— Подозрения? — переспросил сэр Годфри. — Прежде вы ничего не говорили о подозрениях, лорд Пугар.
— А вы что, находили время спрашивать, Пинкхэм! И вообще с этого самого Армагондона много воды утекло, было у меня время кой о чем поразмыслить.
— Мы вас очень внимательно слушаем, лорд Пугар, — сказал сэр Годфри. — Надеюсь, ваши новые мысли не скажутся на наших планах решительным образом?
— Да нет, какое там. Просто я подозреваю, что вся эта кутерьма с принцессой Аландрой — лишь часть нашей, блин, проблемы. Равновесие сил в Темном Круге пошло вразнос, поняли? Энергия из других вселенных еле каплет, поняли? Вообще-то новая форма нашей страны позволяет... ну, как его... компенсировать сдвиг баланса за счет этих... тавматургических сил. Но надолго ли их хватит — фиг знает!
— Вы хотите сказать, есть вероятность, что все может просто... — Хиллари в страхе огляделась по сторонам. — ...просто рассыпаться в прах?
— Да уж какая там, блин, вероятность. Рассыплется как миленькое, — ответил лорд Пугар. — Вопрос лишь в том, случится это через год или через неделю, поняли?
— А спасение Аландры поможет решить эту проблему? — с надеждой спросил Ян.
— Решить до конца — это вряд ли... И все-таки это будет первый решительный шаг к восстановлению равновесия, поняли?
Рассуждения Пугара показались Яну чересчур гладкими и бойкими, чтобы быть правдой. Какого дьявола вообще задавать Черному Властителю такие вопросы? Неужели Годфри забыл, что лорд Пугар действует в конечном итоге исключительно в своих интересах? Вся эта болтовня об изменении формы земли и сдвиге баланса просто нелепа. Суть в том, что Черный Властитель влип в передрягу, из которой не может выбраться самостоятельно. И ему приходится манипулировать теми, в чьих руках оказалась власть над его механической головой. Ян подумал, что надо бы напомнить остальным об этом, пока лорд Пугар не заморочил им голову окончательно.