Бишоф Дэвид. Планета Охотников

   Чет Зорски тоже здесь, внимательная и настороженная. Откинувшись в кресле и изучая пациентку, делает в уме какие-то заметки.
   Ну и, разумеется, старина Эвастон собственной персоной. Он вообще достоин восхищения. Внушительный и внешне уверенный, он пытается убедить пострадавшую в том, что в случившемся есть и ее вина. Однако его беспокойство проступает сквозь маску самоуверенности. Когда он услышал, что нашли еще одного юриста-консультанта, он сразу примчался в этот бокс.
   — Может быть, проблему виновности и невиновности вы обсудите позже? — вмешалась в их разговор Мачико. — Сейчас нам прежде всего нужна информация о происшедшем.
   — Мисс Пьезки, мы уже несколько раз слышали от вашего коллеги рассказ о том, что произошло на той злосчастной охоте. Не были бы вы так любезны рассказать нам вашу версию?
   Пьезки закашлялась.
   — Вам не хуже? — спросила медицинская сестра, промывшая раны и царапины и наложившая повязки.
   — Нет, не хуже. Небольшая боль в груди. Наверное, простыла. Что-то першит в горле. Дайте стакан воды.
   Сестра принесла воду. Больная осушила стакан залпом:
   — Спасибо. Мне уже получше.
   И она рассказала свою историю.
   Сначала все дословно сходилось с рассказом Брукинса. Охота, товарищи по охоте, добыча, невидимые убийцы, гибель первых двух мужчин, проводников...
   Потеря памяти... В пересказе женщины, однако, подвиги юриста были не столь великими, как в его собственном изложении.
   — Что же случилось, когда вы споткнулись?
   — Не помню. — Она покачала головой. — Что-то темное. Помню крики и свой собственный приглушенный стон, как будто что-то сдавило мне горло... и это все.
   Она приложила руку к груди:
   — Сестра, нет ли у вас чего-нибудь от боли в желудке? Кажется, у меня начался сильный приступ изжоги.
   Было видно, что пострадавшая чувствовала себя не очень хорошо, но ничего такого, что насторожило бы Мачико.
   — Вы лежали на одном месте, не передвигаясь, почти два дня и в основном без сознания?
   — Я помню, что лежала в кустарнике. И все. Я так счастлива, что я... жива, — сказала Пьезки, взяв у медицинской сестры стакан с каким-то шипучим лекарством и поблагодарив ее.
   — Они оставили ее в живых... Любопытно, — сказал Эвастон.
   — Возможно, они ее не заметили, — заметила Зорски. — Скорее всего, прошли мимо, так как женщина лежала в стороне.
   “Правдоподобно, — подумала Мачико. — Они убежали довольно далеко. Охотники не могли уловить сенсорами ее тепловой образ”.
   Но в этом же районе были чужие, которые не давали покоя Ногучи.
   — Послушайте, Брукинс, вы случайно не видели, на эту женщину не нападало никакое животное? — спросила она внезапно.
   Брукинс отрицательно покачал головой:
   — Нет. Как я уже говорил, я думал, что ее убили. Правда.
   — А приглушенный крик? Что-то упало ей на голову? — “Упало... Как она не подумала об этом раньше?” — Брукинс. Это очень важно. Вы действительно ничего не видели? Вы могли бы поклясться на Библии? Потому что если что-то подобное было, женщине угрожает смертельная опасность от...
   — Я мог бы поклясться на Библии, — перебил ее юрист, выглядевший как сама оскорбленная добродетель.
   Внезапно лицо Пьезки передернулось, на нем отразилось удивление.
   — С вами все в порядке, мисс Пьезки? — снова спросила медицинская сестра.
   Пьезки отрыгнула, затем перевела дух и улыбнулась:
   — О, теперь получше.
   На лице больной читалось облегчение. Она откинулась на спинку кресла.
   Мачико немного расслабилась.
   Вдруг Пьезки страшно закричала, судорожно передернулась, и на ее груди стремительно вырос пузырь.
   — Все назад! — закричала Мачико.
   Но прежде чем хоть один из присутствующих, застывших на месте, смог шевельнуться, пузырь прорвался. Из него, подобно чертику из ларца, выскочило окровавленное существо червеобразного вида. Оно на секунду замерло на растерзанной груди женщины. Кровь брызнула из раны во все стороны, как из взбесившегося пульверизатора. Она оросила всех присутствующих.
   Петра Пьезки, опустив глаза, посмотрела на тварь, произведенную ею на свет. На искаженном болью лице появилось удивление. И вот ее голова уже безжизненно откинулась назад. В остановившихся глазах застыл ужас.
   Червеобразное существо стало торопливо выбираться из тела.
   — Не двигаться! — первой пришла в себя Мачико и выхватила из кобуры револьвер.
   Тем временем это “нечто” перевалилось через подлокотник кресла, со шлепком плюхнулось на пол и поползло прочь, оставляя кровавые следы.
   Две первые пули попали в растерзанное тело погибшей, разбрызгав кровь и разметав куски плоти. Глядя на тварь, Мачико поняла, что, без сомнения, это личинка чужого. Ее надо срочно обезвредить, прежде чем она проскочит в вентиляцию или спрячется в каком-нибудь чулане для швабр.
   Девушка порадовалась, что она когда-то хорошо потренировалась в стрельбе из пистолета. Теперь надо доказать, что не зря она носит его с собой и в экстренной ситуации может его применить.
   Личинка стремительно скользнула в тень. Теперь Мачико выпустила в нее подряд три пули. Первая — мимо, вторая отрезала кончик хвоста, третья попала в голову, размозжив ее и превратив в еще более отвратительную кровавую массу. Тварь перевернулась и стала корчиться в предсмертных судорогах, продолжая рефлекторно еще передвигаться к выходу.
   Мачико спокойно подошла к ней и выстрелила еще раз в упор. Вытекающая кровь дымилась, разъедая пол.
   — Срочно принесите сюда что-нибудь, нейтрализующее кислоту, — скомандовала Ногучи.
   Зорски набрала номер и отдала соответствующие распоряжения.
   Вкладывая свой револьвер в кобуру, Мачико подумала: “Жаль, что Аттила не видел меня в действии. Он бы мною гордился”.
   Она направилась к месту, где стоял бледный и дрожащий Брукинс. Он был весь забрызган кровью и выглядел самым напуганным из всех.
   — Тук-тук, — постучала по его груди Мачико. — Есть там кто-нибудь?
   — Нет, нет... Я не был инфицирован. Не надо меня вскрывать... Я клянусь... — заикаясь, пролепетал юрист.
   — Я говорю о вашем сердце, — сказала Мачико, посмотрев на него с презрением.
   Тем временем, приходя в себя, Эвастон начал стирать с себя кровь взятым со стола полотенцем.
   — Сестра, распорядитесь, чтобы тело унесли отсюда и немедленно сожгли.
   — Да, опасность подошла немного ближе к дому, Эвастон.
   — Вот поэтому-то я и нанял вас и остальных, — кивнул тот.
   — Мы все — это прекрасный выбор.
   — Вы хорошо поработали сегодня утром? — взяв себя в руки, деловым тоном спросил хозяин.
   — Очень хорошо. Как видите...
   — Прекрасно. Уверен, что скоро у вас будет много дел.
   — Восхитительно. Мы сюда для этого и приехали. — Взяв другое полотенце, Мачико тоже начала избавляться от пятен крови на своей кожи. Странно, но кровь ее не очень беспокоила. После Руше, всех ее путешествий со стаей и того времени, когда она помогала шахтерам, девушка привыкла к виду крови. К сожалению, часто это была ее собственная кровь.
   — И еще одна деталь, — усмехнувшись, сказала Мачико. — Эта экскурсия на генетическую биофабрику... Мне действительно надо взглянуть. Там тоже может оказаться инфекция.
   Эвастон покачал головой:
   — Я не могу. Я сейчас не в том состоянии, чтобы проводить какие-то глупые экскурсии и вести пустые разговоры.
   — Тогда сегодня вечером.
   — Нет, нет. Извините...
   — Хорошо, завтра.
   — Я хочу, чтобы завтра вы снова выехали со своими людьми и делали то, зачем я вас нанял, Ногучи. — Его голос стал жестким. — А я попрошу своих ученых поискать возможные посторонние включения в их системах. Когда дела войдут в нормальное русло и мы все успокоимся, я сам с удовольствием покажу вам это предприятие. Все, — сказал как отрезал Эвастон.
   — Я уверена, что кто-нибудь другой может...
   — Вы забываетесь. Я ваш хозяин. Я устанавливаю правила. И предоставьте мне самому решать, кто и что будет делать. А сейчас мне надо принять душ и начать координационные мероприятия, предупреждающие появление жуков здесь. — Он печально покачал головой и положил руку на ее плечо. — Тем не менее спасибо за хорошую работу, за быструю реакцию.
   “Вот артист”, — подумала Мачико, а вслух сказала:
   — Хорошо, что вы разрешили мне носить оружие. Еще лучше было бы, если бы вы позволили мне осмотреть биофабрику. Это важно для дальнейшей успешной работы.
   — Нет, — с металлом в голосе сказал Эвастон, направляясь к двери. — Это невозможно.
   Девушка бросила взгляд на тело Пьезки. Глаза умершей оставались широко раскрытыми. На лице еще не разгладилась гримаса ужаса.
   Теперь Мачико убедилась, что на планете действительно что-то не так. И дело тут не только в яутах. Не только в каинд амедха.

Глава 16

   Они пили пиво.
   — Жаль, что с Пьезки все так получилось, — сказал Санчес.
   — Да... — Мачико, чуть не поперхнувшись, поморщилась. Она не очень любила пиво. Но сейчас ей было важно не что пить, а с кем. — И как я сразу не догадалась?!
   — Я тоже мог бы сообразить.
   — Да, не всегда все идет так, как хочется.
   Они помолчали.
   — Думаю, что у нас обоих бывали времена и похуже. Я угадала?
   — Твоя догадливость, Ногучи, не доведет тебя до добра.
   — Пиво кончилось. Принести тебе еще?
   — Думаешь, поможет развязать язык?
   — Иногда помогает.
   Она вышла из комнаты и вскоре вернулась с двумя банками. Открыла одну из них и поставила перед ним.
   Пиво было хорошее. Темное дрожжевое. Без этикетки. Местного производства. Некоторое время они пили молча.
   Разговор начал Санчес:
   — Знаешь, там, откуда я прибыл, если женщина приглашает мужчину к себе в комнату, высылает ассистента, наливает кружку-другую пива и говорит о личной ерунде, мужчина может подумать, что его пытаются соблазнить.
   — А что думаешь ты, Санчес?
   — Я бы сказал, что ты не самое женственное создание из тех, что встречались на моем пути. Но зато я знаю, что ты из тех, кого я смогу, если можно так выразиться, уважать утром.
   Она насмешливо улыбнулась:
   — Бред собачий. Я научилась определять, Санчес, когда я нравлюсь мужчинам.
   — Звучит так, как будто ты признаешься мне, что я тебе нравлюсь.
   — И твердые орехи иногда дают трещину... — Мачико отвела взгляд. — Извини. Я думаю, что прошло уже достаточно времени с тех пор, как я почувствовала это. Не бери в голову. Извини за прямолинейность. Может быть, моя прямота оттолкнет тебя.
   Внезапно он взял ее руки в свою. Рука была грубой, но теплой. В ней была сила и уверенность.
   — Нет, совсем нет. Думаю, что я просто привык быть преследователем.
   — Хочешь, попробуем начать все снова.
   — Нет, мне очень нравится все, как есть.
   Он выпил еще. Медленно поднялся. Поднял ее на ноги и привлек к себе. Такой надежный и сильный. Его руки обхватили Мачико, и она почувствовала, что тает в его объятиях. В кои веки раз девушка смогла расслабиться и просто плыть по течению. Плыть туда, где ничто не тревожило. В следующий момент она почувствовала тепло его губ и поняла, что сама целует его и что это правильно.
   Когда Мачико разомкнула губы, чтобы перевести дыхание, он прошептал:
   — Беру свои слова обратно.
   — Какие слова?
   — О том, что ты не женственна. Ты женственна до кончиков ногтей.
   — Вряд ли я приобрела бы славу борца с жуками, если бы носила юбки.
   — Никогда.
   — Мы можем оба завтра погибнуть.
   — Но сейчас мы живы.
   Позже, еще купаясь в счастливой неге от принесшей ей особое удовлетворение физической близости, сопровождаемой интригующим количеством феромонов и какой-то странной связью, которую она никогда раньше не ощущала, Мачико обнаружила, что не может произнести ни слова.
   — Знаешь, я, кажется, могу по пальцам пересчитать количество счастливых моментов в моей жизни, — сказал Нэд.
   Она дотронулась до его губ:
   — Тес, дай мне насладиться этим.
   — Ты давно не спала с мужчиной?
   — Нет, просто очень давно никто не возбуждал во мне чувств.
   — Думаю, что мне надо помолчать, чтобы все осмыслить.
   Он так и сделал.
   Закрыв глаза, девушка просто лежала, ни о чем не думая. Она знала, что ждет ее впереди, что происходит с ней сейчас, и принимала это с благодарностью.
   В конце концов Санчес вновь заговорил:
   — Наверное, я должен тебе что-то сказать, Мачико.
   — Думаю, не стоит.
   — Нет, должен.
   — Как хочешь. Я из тебя ничего не вытягиваю.
   — Именно поэтому я и хочу рассказать. — Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Помнишь, ты спросила у меня, почему я вернулся к профессии истребителя чужих.
   — Да.
   — То, что я тебе ответил, была не совсем правда. У меня был друг. Назовем его Джо. Джо и я... Ну, мы убили много жуков.
   Она хотела вставить какое-нибудь остроумное замечание, но вовремя спохватилась. Явно для Санчеса все это слишком серьезно. Сейчас не тот момент, чтобы говорить. Единственно правильным было молчать. Молчать и слушать.
   Он как бы подбирал нужные слова и лишь после продолжительной паузы продолжил:
   — Я могу рассказать тебе длинную, очень длинную историю.
   — Если хочешь.
   — Нет, я собираюсь ее сократить.
   — Продолжай.
   — Джо и я, мы залезли в улей. Но мы сделали пару ошибок. Серьезных ошибок. И Джо не вышел обратно... Я вновь и вновь в мыслях возвращаюсь к этому дню. И думаю, что все могло бы сложиться иначе.
   — Понимаю.
   — Правда? Понимаешь? — Он усмехнулся. — Тогда, может быть, ты и мне объяснишь. Когда я услышал, что есть шанс самоутвердиться, то подумал, что чувством вины я сыт по горло. Слишком долго я культивировал его в себе. Поэтому я подписал контракт.
   — Значит, не только из-за денег?
   — Нет. Думаю, что нет.
   Она кивнула:
   — Я могу сказать о тебе то же самое. Я чувствовала это и в тебе, Нэд. Может быть, именно этим ты и привлек меня.
   — Гмм... Что, у тебя тоже есть своя история?
   Она рассказала ему о себе. О своем отце. О позоре семьи. О том, как она изо всех своих малых сил старалась облегчить тяжесть стыда. О планете Руше, ее первой планете-колонии. О том, как покинула ее. Люди бежали благодаря ей, но колония перестала существовать.
   Она говорила просто, безо всякого стеснения, как самому близкому другу.
   — А что, если мы что-то пообещаем друг другу? Хорошо, Мачико? — спросил Санчес, беря ее лицо в ладони.
   — Что именно?
   — Давай жить столько, чтобы успеть рассказать друг другу наши истории не в сокращенном варианте, а целиком.
   — Согласна. Это займет много времени.
   — Значит, мы будем жить очень долго. Не так ли?
   Она поцеловала его, и это было лучшим ответом.
   — Ты спала с ним, да? — спросил Аттила Гунн.
   Мачико переодевалась. Нэд ушел на ужин с остальными мужчинами, но она не могла заставить себя пойти вместе с ним. Трудно сказать почему. Что-то типа предрассудка. Они, эти мужики, чувствуют запах секса на расстоянии. Вот и не пошла ужинать. Во всяком случае, у нее почему-то пропал аппетит.
   — Да, — ответила она андроиду.
   Аттила плюхнулся в кресло и скрестил руки на груди:
   — Великолепно. Просто великолепно. Теперь, когда ты бросишь его, у нас останется на руках солдат с разбитым сердцем.
   — А что по этому поводу говорит Лао Ши? Что он говорит о солдате с разбитым сердцем?
   — Ненадежны. — Аттила опять для вида шмыгнул носом.
   — Я не говорила, что собираюсь его бросить.
   Андроид удивленно посмотрел на нее:
   — Надеюсь, ты попросила его помочь нам проникнуть на биофабрику? Посмотреть на то, что ты так отчаянно и глупо хочешь увидеть.
   — Нет.
   — Нет? Почему?
   — Просто нет.
   — Послушай, я ведь думал, что вся эта идея со знакомством нужна тебе, чтобы легче попасть на фабрику. Что твой новый любовник нам поможет.
   — Нет. У меня и в мыслях этого не было.
   — Хорошо, хорошо, — брюзгливо заворчал Аттила. — Ты просто хотела с ним переспать.
   — Он мне понравился. Я в нем что-то увидела. И знаешь, Аттила, самое удивительное, что в нем действительно это есть.
   — Чудесно. Я счастлив, что то, что ты хотела увидеть, там оказалось. Но ты не попросила его помочь нам.
   — Знаешь, это наше подозрение и наша проблема.
   — Он тоже наймит, значит, и его проблема, особенно если мы найдем что-нибудь такое, чего лучше бы и не находить. Мне почему-то кажется, что ты уже хочешь отказаться от идеи проникнуть на фабрику. Я уж подумываю, стоит ли суетиться. Тебе, похоже, уже наплевать.
   — Послушай, Тил, мне очень жаль, чтр я расстроила тебя. Уж не ревнуешь ли ты?
   — Что? Ничего подобного. Надеюсь, что ты хорошо провела время. Желаю, чтобы вы были счастливы.
   — Пойми меня, я не хочу втягивать Нэда в рискованное мероприятие раньше времени. Ну хорошо, я не хочу, чтобы он из-за нас попал в неприятность. Если нас поймают, это одно. Мы на более высоком уровне и имеем больше шансов на елку влезть и штаны не порвать. Совсем по-другому обстоит дело с Санчесом.
   Его просто выставят под зад коленом. Без денег и вообще безо всего.
   — Пусть будет так, как ты решила. Может, оно и к лучшему.
   — Спасибо, — кивнула Мачико. — Расскажи лучше, как прошла твоя небольшая разведка?
   — Мы все-таки собираемся провернуть эту сумасшедшую затею? — ехидно спросил робот. — В те часы, когда ты так аморально растрачивала свое время, птичка, я прогуливался по биофабрике.
   Девушка разинула от удивления рот:
   — Ты уже все сделал и нам не надо туда вламываться?
   — Боюсь, что нет. Мне бы очень хотелось, чтобы все было так, как ты говоришь. Но дело в том, что на большую часть территории фабрики доступ почти свободен. А почему бы и нет? Ведь это небольшое поселение, здесь нет преступников. Идите и смотрите.
   — Так как же ты туда попал?
   — Просто вошел, сказав, что хочу взглянуть на фабрику. Мне ответили: “Прекрасно, сэр. Гуляйте. Смотрите, но учтите, что на фабрике есть закрытые отделы, для входа в которые нужен специальный пропуск”. “Разумеется, — ответил я. — Я хорошо понимаю. Мне только взглянуть”.
   — И...
   — И, похоже, что это именно то, о чем говорит Эвастон. Биолаборатория, генетическая фабрика. Львы, тигры, медведи, экзотические инопланетные животные.
   Все очень просто.
   — Но?
   — Я счастлив, что ты таки вставила свое “но”.
   — Ну не тяни, говори. Мне это начинает нравиться.
   Аттила улыбнулся:
   — Хитрое “но”, как охарактеризовал бы его мистер Санчес. Там очень большие площади безо всякого запрета, и я увидел практически все, что нужно для работы биолаборатории.
   — Значит, весь вопрос в том, что там есть еще?
   — Именно так.
   — А сенсоры? Они что-нибудь показали?
   — Ничего особенного. Необходимо подойти поближе.
   — Итак. Как мы сегодня ночью проберемся внутрь? Как подойдем ближе к запретным помещениям, когда окажемся внутри?
   — Вот ответ на твой первый вопрос. — Андроид вынул из кармана два значка и положил их на стол. — Я стащил их и видоизменил. Перекодировал на них данные нашей сетчатки глаза и наши ДНК. Это позволит нам попасть внутрь. Что касается остального, то с моими сенсорами и набором хороших лазерных инструментов...
   — Ты отлично поработал, Тил.
   — Ты даже не спросила у этого парня, Санчеса, случалось ли ему бывать вором-взломщиком?
   — Все. Тема закрыта. — Мачико нахмурилась.
   — Хорошо, хорошо.
   — И у тебя не возникло при входе на фабрику никаких проблем? Никто даже не спросил тебя, что ты здесь делаешь? — спросила она, пытаясь предугадать возможные ловушки со стороны Эвастона.
   — Нет, охрана снаружи там только для видимости. Я думаю, что Эвастона и его людей сейчас больше беспокоят другие проблемы. Однако за забором основной части лаборатории, за закрытыми дверьми, они явно что-то прячут. И очень не хотят, чтобы мы это что-то увидели.
   — Прекрасно. Теперь мне хочется увидеть это что-то еще больше, чем прежде.
   — Признаюсь, что, несмотря на то что мне вся эта затея всегда не слишком-то нравилась, я тоже хотел бы взглянуть.
   — Тогда сегодня ночью небольшой частный розыск без посторонних, — сказала Мачико.

Глава 17

   Аттила хорошо выполнил свою работу. Он не только подделал нужные значки, но и, проникнув в складские помещения, добыл две униформы рабочих биолаборатории. Теперь Мачико с андроидом красовались в спецовках фабрики, которые сидели на них как влитые.
   Девушка с роботом быстро прошли через открытые внешние ворота мимо дежурных охранников. Лучи заходящего солнца светили им в спину. Прохладные сумерки спускались на поселение, все еще покрытое буйной растительностью, несмотря на застройку.
   — Договоримся так, — сказала Мачико, когда они немного отошли от поста. — Если нас поймают внутри не запретной территории и потребуют разъяснений, то мы скажем, что нам дал разрешение Эвастон.
   — А если мы проберемся-таки в другую, запретную часть фабрики и нас схватят там. Что мы будем говорить тогда?
   — Мы не будем дожидаться, пока нас заарканят. Сбежим. Вернемся в барак, схватим по банке пива и сделаем вид, что уже давно отдыхаем. Я не хотела привлекать Нэда к рискованной работе, но не имею ничего против того, чтобы он прикрывал наши тылы.
   — Предлагаю работать так, чтобы нас не поймали. Кроме того, нам ни в коем случае нельзя применять оружие.
   — Но я хотела бы иметь личное оружие при себе, если можно. Ведь мне разрешили носить его здесь. Как видишь, оно мне пригодилось сегодня утром в истории с личинкой жука. Да и куда я сейчас в дороге его дену? Не выбрасывать же.
   Аттила быстро настроил свои крошечные генераторы статического поля, чтобы отключить любые приспособления для обнаружения оружия. И снова Мачико была благодарна роботу и восхищалась его многочисленными талантами, спрятанными в этой внешне простой оболочке. При всем своем мастерстве в военном искусстве, девушка чувствовала себя более комфортно, имея под рукой револьвер. Разрешение Аттилы взять его с собой порадовало ее.
   Мимо первых охранников они прошли очень просто. Их фальшивые идентификационные значки приветливо мигнули стражникам. Офицеров караула оказалось значительно меньше, чем ожидала Мачико. В основном охрана была автоматизирована.
   По-видимому, они попали на фабрику в период пересменки. Задержавшиеся на работе небольшими группками шли домой. Это были обычные, уставшие за трудовой день люди, предвкушавшие сытный ужин и кружку пива. Поток рабочих новой смены, в который влились Мачико и андроид, был немногочисленным. Его скорее можно назвать ручейком. Основная масса работников уже прошла на свои места. Никто не обратил внимания на двух новых служащих. Судя по всему, здесь не все знали друг друга в лицо. Ведь на фабрике было довольно много отделов.
   Аттила заранее ознакомил свою спутницу с расположением зданий на территории фабрики, и теперь Мачико хорошо ориентировалась в новой для нее обстановке. Она шла уверенно, словно к конкретной, известной ей цели, а не таращилась по сторонам, словно видела все в первый раз. Хотя так оно на самом деле и было. Девушка позволила Аттиле слегка направлять ее, поддерживая за локоть. Время от времени она незаметно посматривала по сторонам, чтобы видеть, что делается вокруг.
   Резервуары.
   Очень много резервуаров из нержавеющей стали и стекла, облепленных большим количеством труб и трубочек, соединенных с трубопроводами, фланцами, кранами. Здесь были и лабораторные станции, и подставки для химикатов. Обычный набор оборудования научно-исследовательского предприятия. Запах горячего металла и едких элементов висел над ними, переносимый потоками холодного и теплого воздуха. Замороженный газ вырывался в виде пара из всех щелей и отверстий. Все вместе производило впечатление громадной, хорошо спланированной сатанинской кухни.
   Проходя мимо одного из резервуаров, Мачико увидела через стеклянную панель что-то огромное, плавающее в молокообразной жидкости. Какой-то крупный, почти сформировавшийся зверь с громадными когтями и острыми зубами дозревал в питательной среде.
   Лев? Чудное инопланетное животное? Охотник, произведенный на свет, чтобы охотились на него. Трудно поверить, но пока фабрика выглядела именно так, как описывал ее Эвастон. По крайней мере на этой слабо-охраняемой территории.
   — Там, севернее, целое крыло здания заполнено гигантскими клетками. Многие из них еще пусты, — прошептал Аттила, осторожно показав глазами направление.
   — Зверей потом выпускают на волю, чтобы на них охотиться?
   — Именно.
   — Здесь, в этой части фабрики, ничто не вызывает у меня тревоги, — сказала Мачико.
   Девушка и андроид остановились у автомата с газированной водой. Делая вид, что ищут жетончик, они незаметно озирались вокруг.
   — Да, ничего криминального. Согласно заложенной в меня информации, в этих огромных помещениях есть все, что нужно для нормального функционирования биофабрики.
   — И что из этого?
   — Такое большое количество операций, каждая из которых определенно запатентована, обычно держат в секрете. Здесь же на них может смотреть любой человек.
   — Что означает?..
   — Подумай.
   — Это означает... Ты представляешь себе, какие производства они старательно прячут, если на все, что мы видим тут, позволено глазеть всякому прохожему!
   — Именно.
   Девушка осторожно огляделась. Никого не было видно. Слышались звуки удаляющихся шагов, клокотание и капание воды, шум лопающихся пузырьков. Все это едко пахло тайной, как вход в некую пещеру ужасов. Но у них не было билетов в следующую часть.