Бишоф Дэвид. Планета Охотников

   Каждая снабжена дистанционным управлением. Часто в те моменты, когда своими рассуждениями робот доводил ее до белого каления, девушке хотелось проверить это, разрубив его саблей на мелкие кусочки.
   — Ну?
   — Воин не должен быть нетерпеливым.
   — Ну давай! Прошу тебя. Поторопись!
   — Это очень любопытный космический корабль, Мачико Ногучи. Одна из КХ моделей.
   — КХ-модель?.. — Мачико присвистнула. — Дорогостоящие частные яхты?
   — Да. Ты совершенно права.
   — Что может понадобиться владельцу корабля модели КХ на этой забытой Богом планете? — удивилась девушка.

Глава 4

   О том, зачем владельцу корабля модели КХ прилетать на забытую Богом планету, Мачико узнала скоро.
   — Ну, — начал Ливермор Эвастон, поднимая бокал превосходного вина и жестом приглашая гостью выпить с ним, — за здоровье, счастье и взаимовыгодное деловое сотрудничество.
   Последние слова насторожили Мачико. Вдыхая запах дорогого изысканного красного вина, она подумала: “„Взаимовыгодное сотрудничество". Что бы это значило?” Под действием содержимого бокала мысли почти сразу перешли в другое русло. Печеночный паштет и напиток королей в один день — тяжелое испытание для человека, привыкшего, как она, к спартанскому образу жизни. Эти изыски исчерпали ее гурманские притязания на год вперед. Однако Мачико удалось сохранить равнодушное выражение лица.
   — Мне ничего о вас не известно, кроме имени того, что вы владеете роскошной личной космической яхтой. Что же касается делового сотрудничества... Это мы посмотрим.
   Ливермор Эвастон улыбнулся. Его круглые щеки раскраснелись и блестели, как праздничные новогодние игрушки. Веселые глазки восхищенно смотрели на нее и, казалось, не скрывали абсолютно никаких секретов.
   — О, я думаю, то, что я хочу вам предложить, вас очень заинтересует, моя дорогая.
   Девушка отпила из своего бокала. Как мудро начинать переговоры с хорошего вина. Это было лучшее бургундское, которое она когда-либо пробовала. Свет виноградного тепла, приятный терпковатый вкус, оставляющий свежесть во рту. Она сделала еще глоток, чувствуя легкое головокружение.
   — Вы не возражаете, я сяду?
   — О, разумеется.
   Эвастон указал на стоящее перед ней кресло обтекаемой формы. Все на этом корабле было ухоженным, изысканным и отменного качества. Видно, что владелец очень богат. Мачико села и утонула в мягких подушках.
   Кресло оказалось очень удобным, оно ласково приняло гостью.
   — Можно еще вина?
   — Конечно! — Он наполнил ее опустевший бокал. — Прекрасный напиток, не правда ли?
   — На этом прекрасном корабле нет ни одной вещи, которая не была бы прекрасна.
   — Я счастлив, что вы нашли время посетить меня. Спасибо.
   — Не стоит благодарности. Я оторвалась от холодного обеда, видика и своего робота. Столь большая потеря делает вас моим должником.
   — Такая красивая женщина, как вы, и не приглашена вечером в выходной день на обед в ресторан? Сама мысль об этом не укладывается у меня в голове. Я в восторге от того, что стечение обстоятельств привело меня сюда именно сегодня.
   Мачико сделала еще глоток и подалась вперед. Смыв с лица маску светской беззаботности, она серьезно взглянула на хозяина яхты.
   — Итак, перейдем к делу.
   — С радостью. — Он отхлебнул вина. — У меня есть к вам деловое предложение, которое, думаю, как я уже говорил, должно вас заинтересовать.
   Откинувшись на подушки кресла, девушка приготовилась слушать.
   Когда Мачико вернулась в свою квартиру, то обнаружила там ждавшее на коммуникационном модуле сообщение. Мужской голос просил ее позвонить по оставленному номеру телефона.
   Звонить она не стала, а пошла в ванную комнату. Свою ванную комнату девушка любила и оборудовала ее разнообразными техническими новинками. Свободное время для Мачико было роскошью, но всегда после напряженной работы она позволяла себе удовольствие принять хорошую ванну с обильной пеной, наполненную ароматными маслами.
   Раньше ей никогда на это не хватало времени. В те тяжелые времена, когда девушка служила в Компании еще до того как попала на планету Руше, она обычно наскоро принимала душ. На Руше ей пришлось купаться в холодном океане. Ну а с Охотниками... Там Мачико выучилась жить без ванн, так как сами яуты мылись редко, а ей оставалось уповать на свою выносливость и твердый характер. Теперь же от ванн она получала не только физическое наслаждение, но и возможность отгородиться на время от окружающего ее мира. “Время Мачико” — так девушка называла эти недолгие минуты блаженства.
   Вытеревшись насухо, в мягком легком костюме из синтетического шелка, она пребывала в мечтательном состоянии, которое ей нравилось называть медитацией. На самом деле это были полные сожалений раздумья ставшие обычными с тех пор, как она начала работать здесь, на забытой Богом планете.
   Зазвонил телефон. Девушка не шевельнулась. Ответил на звонок Аттила и настоял, чтобы она взяла трубку. В ее голове мелькнула мысль, не продать ли андроида? Что-то он часто стал вмешиваться в ее жизнь. В конце концов Мачико взяла трубку портативного телефона и стала неохотно слушать вполуха. Тогда она впервые услышала имя Ливермор Эвастон...
   Положив трубку и обсудив звонок с Аттилой, девушка догадалась, что, по всей вероятности, в этот вечер ее проведут на космическую яхту, посадку которой они с Аттилой наблюдали днем, так как встреча назначена в Заливе Доков.
   Аттила находился в радостном возбуждении по поводу представившейся ей возможности побывать на борту загадочного судна. Но Мачико была верна себе. Ее никогда не покидала подозрительность. Не слишком обнадеживалась она и сейчас, чтобы не страдать впоследствии от несбывшихся надежд.
   — Позвольте мне с самого начала выложить все карты на стол, — сказал Ливермор Эвастон. — О том, что случилось на Руше, я осведомлен намного лучше, чем другие. И о вас мне известно значительно больше, чем Компании, в которой вы работаете.
   Девушка удивленно приподняла бровь:
   — Не могли бы вы уточнить, что вы имеете в виду?
   Интересно, знает ли он об Охотниках? Маловероятно, но... Они всегда держались в тени, и их маневры среди людей, точно так же как и их история, были тайной, покрытой мраком. Это входило в правила жизни этой расы, условия игры. В записях Компании время, проведенное Мачико с яутами, официально считалось “неучтенным”. Там не знали, где она была и что делала с того момента, как девушка исчезла с Руше. Но у них было достаточно информации, чтобы иметь основание упрятать ее на какую-нибудь планету подальше. Когда “благожелатели” из Компании оставили Мачико на Руше после отъезда всей колонии, они уже полагали, что избавились от нее навсегда. Но в тот раз им не повезло.
   — Я знаю о вашем опыте в обращении с инопланетными аришнидами.
   — С жуками?
   — Да. Честно говоря, эти жуки и есть то дело, из-за которого я сюда прилетел.
   Девушка невольно подалась вперед. В ее глазах вспыхнул несомненный интерес. По лицу скользнула тень, оно потеряло непроницаемость, присущую лицам хороших игроков в покер.
   Опять жуки! Опять вездесущая Королева-мать! Они были Злом. Все, что имело хоть какое-то отношение к этому смертоносному племени, стоило внимания. И если она может оказать хотя бы маленькую помощь в искоренении их из галактики, она, не задумываясь, сделает все возможное.
   — Я слушаю вас.
   — Вижу, вы неравнодушны к этим существам.
   — Да, их нужно уничтожить.
   — Так и написано в вашем досье. И если то, что вы выжили на Руше о чем-то и говорит, так это о ваших уникальных способностях в этой области. Да, Город Благоденствия практически полностью уничтожили, но вы остались живы. Ваши опыт, квалификация и смелость были замечены, но вас потеряли из виду, вы исчезли на годы... — Ливермор Эвастон не завершил свой монолог, ожидая, что она закончит недосказанную фразу.
   Мачико отхлебнула глоток вина и промолчала.
   — ...? Но вот вы внезапно вновь появились на той шахтерской планете в еще лучшей форме, чем прежде.
   — Да, на Гордиане.
   — На планете, на которой были трудности с жуками.
   — Да.
   — Помимо некоторых других проблем мистического характера.
   Собеседница вновь пригубила вино и промолчала. Несмотря на все хитрости, Ливермору Эвастону так и не удалось ничего выпытать у девушки.
   Воспоминания вновь охватили Мачико. Гордиан. Как же это было? Еще одна колония людей. Еще одна планета, где не без участия Охотников распространились жуки. Там ей пришлось принимать ответственное решение: выбирать между яутами, с которыми она два года бок о бок охотилась, так отчаянно пытаясь добиться их уважения, и колонистами, созданиями слабой расы, которым так легко причинить боль. Боль эту Мачико восприняла как свою собственную. Верх взяло ее чувство человечности. Она соединила свои силы с людьми и стала сражаться вместе с ними против Охотников. Мачико победила, но эта победа не принесла ей никакого удовлетворения.
   Лицо Эвастона с самого начала долгой беседы и до последних слов было непроницаемо. Куда делось его веселое радушие? Но вот он снова заулыбался, изображая веселую открытость.
   Ливермор Эвастон — круглый пухлый мужчина, но тем не менее довольно сильный физически. Явно неглупый. В нем под маской праздности скрывались неистребимая жизненная сила и энтузиазм. Одет в прекрасно скроенный, спокойного приятного тона деловой костюм-тройку, дорогой, как и все окружающие его вещи. На голове копна искусно уложенных каштановых с проседью волос. Он носил аккуратно и со вкусом подстриженную козлиную бородку и весь благоухал смесью ароматов одеколона лимонно-сандалового дерева и дорогого трубочного табака. Одним словом, гостеприимный хозяин являл собой воплощение излишеств и могущества цивилизации. Мачико была вынуждена признаться самой себе, что она заинтригована.
   — Ах, простите, что забегаю вперед. Признаться, я очень любопытен. Совсем забыл о своем обещании. Я ведь нахожусь в более выгодном положении, зная о вас значительно больше, чем вы обо мне.
   На минуту он замолчал и сунул руку в карман, как бы желая найти трубку. Затем, передумав, потянулся за вином, но, взяв бокал, не стал пить, а, уставившись в прозрачную красноту напитка, заговорил вновь:
   — Значит, надо исправлять ошибку. — Эвастон потер переносицу, как будто собираясь с мыслями. — Видите ли... Я — владелец планеты.
   Для его собеседницы это было слишком.
   — Минуточку! Вне всякого сомнения, вы очень богатый человек. Но ведь выходит, что вы владеете целым миром?!
   — Гм... Да. Правда, планета находится несколько вдалеке от проторенных дорог, но тем не менее это прекрасное уютное местечко.
   — А ведь раньше вы сказали, что не являетесь членом Компании?! — заметила ошеломленная Мачико с нескрываемым сарказмом.
   — Так оно и есть. Я торгую с Компанией… Видите ли, я начал свою деятельность в системе Ригель... Потом на меня свалилось огромное наследство... И с тех пор, если память не изменяет мне, я не что иное, как обычный предприниматель. Все виды бизнеса, технологий и конгломератов. Многие составные части, из которых собираются двигатели современных космических кораблей были разработаны в моих лабораториях. — Эвастон вы разительно махнул рукой. — Все, достаточно, — прервал он себя. — Вы поняли, что у меня очень много денег. Так много, что я лично собрал и отправил экспедиций в необжитые и неисследованные регионы галактики. Колонизировал планету и организовал предприятие, подобных которому не было в истории человечества. — Собственный рассказ, по-видимому, сильно взволновал Эвастона. Он глубоко вдохнул и с шумом выдохнул, чтобы успокоиться. Попытался улыбнуться, но улыбка получилась грустной. — Однако у нас есть проблема.
   — Я так и думала.
   — На нашу планету неожиданно обрушилось большое несчастье — появилось огромное количество жуков... И самое страшное, что мы не знаем, откуда они взялись. — Он посмотрел на Мачико, подняв кустистую бровь. — Ситуация очень похожа на ту, что была на планете Гордиан, вплоть до мистических и необъяснимых смертей то же самое было на Руше. Вы знаете, даже стали говорить, что планета населена привидениями.
   — Да. Эту теорию я тоже слышала.
   Выжидающе глядя на Мачико, Эвастон барабанил пальцами по столу. Можно подумать, что она, сделав какое-нибудь заявление, решит все его проблемы. В ее глазах светился нескрываемый интерес, но девушка молчала.
   — Я думаю, вы хотели бы знать, каковы особенности моей планеты.
   — Предполагаю, что она приносит вам неплохую прибыль.
   — Безусловно. Но в ней есть нечто такое, что особенно важно для меня. — Он стукнул кулаком по столу. — Позвольте маленькое отступление. У меня есть досье на вас. Мне известно о вашем искусстве владения оружием и о ваших достижениях в военном деле. Но у меня есть к вам вопрос. Вы когда-нибудь охотились, Мачико Ногучи?
   — Да. — Она улыбнулась.
   — На кого?
   — На чужих.
   — Это был не спорт, а необходимость.
   Девушка не стала возражать. Пусть думает что хочет. Это сказал он, не она. Чем дальше от Охотников будет тема разговора — тем лучше. Мачико кожей чувствовала, что здесь наклевывается что-то интересное, вроде небольшой увеселительной прогулки в далекие страны, и не хотела потерять такую возможность. Пусть взаимоотношения с Охотниками останутся ее маленьким секретом. То, что она предала свою стаю, чтобы спасти соотечественников, уже было плохо. Мачико не хотела разглашать всему свету свою тайну, смесь славы и позора.
   Она пожала плечами:
   — Когда-то я охотилась на уток.
   Девушка лукавила.
   — Тогда вам знакомо захватывающее дух чувство, которое можно испытать только в этом виде спорта.
   Она кивнула. Охота со стаей часто вызывала в ней сладость чувственного оргазма — мирское чувство.
   — Хорошо, я так и думал. — Эвастон улыбнулся.
   — Вы держите меня в неизвестности, чтобы заинтересовать? Ведь зачем-то вы пригласили меня на свой корабль, не правда ли?
   — Извините. Я увлекся. Наверное, никогда не избавлюсь от привычки использовать в разговоре торгашеские приемы. — Он откинулся на спинку кресла и с удовольствием потер свои пухлые руки. — Понимаете, Мачико, эта планета для любителей охоты.
   — Я уже догадалась.
   — Полагаю, что вы знаете о тех запретах, которые наложены во многих мирах на кровавые виды спорта.
   — У нас есть правительства, и их работа — издавать законы. Есть корпорации, компании. Они, в свою очередь, составляют циркуляры.
   Ливермор Эвастон слегка кивнул:
   — Да, в то время как цивилизация совершает свой головокружительный подъем вверх по лестнице прогресса, кучка людей, дорвавшихся до власти, возомнила, что они могут создавать законы морали, забывая о маленьких нуждах человечества.
   — Подобных охоте? — Мачико усмехнулась.
   — Именно. Любовь к охоте заложена в характере, в самой сущности людей. Охота...
   Он заговорщически подмигнул девушке и, постучав по своей груди, с чувством произнес:
   — Я знаю. Они находятся здесь.
   — Гм... Я, кажется, поняла. Вы нашли и колонизировали целый мир. Считая его своим, вы приезжаете и убиваете созданий, населяющих его, не боясь наказания.
   — Вот именно. Но это не все. Кроме того, я еще закупаю животных, прекрасных, жестоких и свирепых созданий, достойных славы. Затем я продаю билеты людям, которые могут себе позволить такую роскошь.
   — Отправляете их туда на космических кораблях и позволяете им охотиться на зверей?
   — Совершенно верно.
   — Звучит идеально.
   — Так оно и было до недавнего времени. Но я, однако, не договаривался о прибытии на мою планету жуков.
   — Да, это немного больше того, с чем ваши охотники могут справиться.
   — В том-то и дело. — Эвастон кивнул. — Я, конечно, делаю вид, что все так и было задумано. Там уже были две смерти, но пока несчастные случаи только добавляют остроты к спорту. Однако единичные смерти — одно, а катастрофа — совсем другое. Я бы хотел нанять вас, чтобы предотвратить катастрофу.
   — Одна небольшая проблема, мистер Эвастон. Как говорится в песне, моя душа принадлежит Компании.
   — Ах да. Любимая Компания. Они не знали, что с вами делать, когда вы неожиданно вернулись, не правда ли? Они боятся вас, вашей непредсказуемости. Воспринимают как заряженное оружие, которое может выстрелить в любой момент. Как я понимаю, они сослали вас в мир шахт и пастбищ. Да-да. Мне хорошо известно о ваших тюремных заключениях, Мачико. Но я человек, у которого есть средства и связи.
   Если вы подпишите со мной сделку и поможете справиться с нашествием на мою планету жуков, я не просто договорюсь, чтобы вас отпустили из этих “задворок империи”. — Он улыбнулся. — Я добьюсь, чтобы ваш контракт был расторгнут. И это помимо того, что, разумеется, вы будете хорошо вознаграждены за услуги.
   Мачико растерянно заморгала:
   — Вы в состоянии сделать это?
   Ливермор Эвастон кивнул.
   — Гмм... — Она встала и заходила по комнате.
   Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Должно быть, это какая-то ловушка. И Мачико принялась “рассматривать зубы у почти уже подаренного коня”:
   — Откуда мне знать, что я не шагну из огня да в полымя? Где гарантии?
   — Да, это полымя. Но ведь вы не любите поджариваться на медленном огне. Я уверен, Мачико, что вы любите яркое пламя. Это, если так можно выразиться, ваша стихия.
   — Я не знаю. А вы мне все рассказали? Ничего не утаили?
   — Ну, разумеется, есть еще детали.
   — Детали, которые заставят меня пожалеть о моем решении согласиться на ваше предложение?
   Он пожал плечами:
   — Немного подождите, и вы сами все увидите. Вот, что я вам скажу. Соглашайтесь. Поедете со мной. Я заплачу вам вперед. Поработаете неделю-другую. Если вам не понравится, аванса будет достаточно, чтобы начать где-нибудь на другой планете новую жизнь.
   — Вы мне заплатите так много вперед?
   — Заплачу. И вам, кроме того, не придется из своих денег тратиться на дорогу. Поедете на одном из моих кораблей.
   — Могу я получить все эти гарантии в письменном виде?
   — Да. Я даже дам письменное обязательство, что вас отпустят из Компании.
   — Вам ли не знать, как я все здесь ненавижу. Вы не боитесь, что сейчас я воспользуюсь возможностью выбраться из этого бюрократического ада, а потом слиняю?
   — Я внимательно изучил ваше досье, Мачико. Я знаю о позоре вашей семьи из-за неблаговидного поступка отца. Не слишком ли много будет позора на одну семью Ногучи, если Мачико поступит нечестно?
   Девушка кивнула:
   — Вы правы.
   — Я могу также предположить, что удачное завершение этой работы не просто сделает вас независимой зажиточной женщиной... Победа прибавит вам самоуважения и чести, а это то, к чему вы стремитесь всю свою жизнь.
   Мачико снова села.
   — Сомневаюсь, что во всей вселенной найдется такое количество этого товара, чтобы мне хватило. — Она взглянула на своего будущего работодателя. — Вы несомненно хорошо выполнили домашнее задание.
   — Деньги покупают многое.
   — Вы действительно хотите меня купить?
   — Я уже говорил, что много знаю о Мачико Ногучи, о ее характере и понимаю, что для нее главное не деньги. Я вас не покупаю. Я предлагаю вам свободу... и уважение в обществе. У вас есть возможность вернуться домой с высоко поднятой головой.
   Девушка подумала об этом предложении еще мгновение и... дала ему ответ.

Глава 5

   Яуты плясали.
   Ларниксва танцевал танец смерти. От этого танца зависело все его будущее. Противник шипел и клацал зубами перед копьем Охотника. Понимал ли зверь всю важность этой битвы? По существу Жесткое Мясо обречен, минуты его сочтены, но пока он жив и даже не ранен. Несмотря на то что на нем не было ни царапины, Жесткое Мясо благоухал кислотой. Его только что обнаружили притаившимся за кустами и выгнали из укрытия прямо на Охотника.
   Сегодня стая проверяла Ларниксву, объявившего себя Вожаком, практически присвоившего себе этот титул. Каинд амедха, испытание Жестким Мясом, должно было доказать, чего он стоит.
   О лидерстве Ларниксва мечтал с детства. И вот наконец мечта начала сбываться. На этом посту он завоюет благосклонную милость начальства и поднимется еще на одну ступень вверх по лестнице, к власти. Его заметят другие Вожаки, стаи которых охотятся на этой планете. А там, если все пойдет нормально, у него в подчинении будет уже не одна стая, а несколько. У него появится много женщин. Ведь женщины любят сильных и почитаемых Охотников. Он вырастит большое количество, детей и создаст такое славное имя в генетическом древе, какого не было в истории яутов уже несколько поколений.
   Выйти из тени особенно важно и потому, что старшие уже однажды признали его непригодным для продления рода, несмотря на жесткость его гонад. Но если Ларниксва прославит свое имя, то скоро на свет появятся яуты на несколько ноков ниже принятой нормы, и их будут уважать, так как они, без сомнения, будут прекрасными воинами и хорошими производителями. Имя Ларниксвы не просто войдет в летописи, а будет вписано золотыми буквами в историю расы яутов.
   Вот такие грандиозные планы строил этот Охотник. Огонь жажды власти сжигал его изнутри.
   Жесткое Мясо первым предпринял атаку. Ларниксва отклонился назад и сделал грациозное сальто. Сложившаяся боевая обстановка не требовала таких сложных движений, но в данном случае Охотник работал на публику. Жажда крови и спортивный интерес отошли для него на второй план, сейчас ему нужно было показать стае свою ловкость и бесстрашие. Перед глазами зрителей разыгрывался спектакль, главный герой которого доказывал, что он достоин стать не просто Вожаком, а блестящим и высокочтимым Вожаком. Поэтому представление сопровождалось сложными трюками.
   Приплясывая перед Жестким Мясом, Ларниксва дразнил его и демонстрировал стае свою изобретательность. Затем, чтобы, не дай Бог, зверь не вздумал улизнуть, он стремительно подбежал к противнику и с одного удара отрубил ему одну из конечностей. Это тоже требовало немалого мастерства. Нужно было успеть отскочить, чтобы не быть задетым хлынувшим из раны фонтаном крови-кислоты. Воин издал победный клич, но до победы еще надо дожить.
   Впрочем, Жесткое Мясо — благодатный материал для сражения. Коварными и ловкими они становились в кромешной тьме лабиринтов или ночью. На открытом же месте при свете поведение тварей было легко предсказуемо: они стремились атаковать и убивать. Зная повадки противника, воину оставалось только рассчитать свои нападение и защиту. Теперь Ларниксва искусно играл на этой особенности твари. Настал его звездный час.
   Жесткое Мясо взвыл, но рванулся вперед, вытянув шею пытаясь зацепить Охотника своими острыми как бритва зубами. Кислота из раны уже едва сочилась. Отвратительного вида культя угрожала Ларниксве. Но воин, однако, осмелился на новую атаку, войдя в ближний бой. Появилась хорошая возможность всадить копье в грудь зверя, но тогда сражение закончится уж очень скоро. На этом славы не заработаешь, да и победа достанется слишком легко. Нет, с развязкой стоит потянуть. Переливчатый свист Охотника оповестил зрителей о его намерении продлить сражение. И тщеславный воин острием копья нанес сильный вертикальный удар в ногу твари. Однако он не рассчитал. Конечность оказалась слишком жесткой, и лезвие в ней застряло. Мгновенно выдернуть оружие из раны не удалось, а любое промедление перед громадной пастью животного было смерти подобно. Оставался один выход: оставить копье в теле зверя. Что Ларниксва и сделал.
   И вот наступил кульминационный момент. Вместо того чтобы взять у товарищей второе копье, новоиспеченный Вожак достал свой нож, что означало, что он снова пойдет на ближний бой. В рядах зрителей послышался одобрительный гул. Это было слишком рискованно, прямо сказать, сумасшествием: зверь ранен, он разъярен. Но немного безумия в Вожаке всегда уважалось.
   Ларниксва опять начал пляску перед обозленной тварью. Не успел Жесткое Мясо и глазом моргнуть, как Охотник оказался у него на спине. Смельчак вонзил кинжал в загривок зверя. Острый клинок, пробив череп, вошел в нервное сплетение, регулирующее рефлексы животного. Зверь взревел, но, прежде чем он успел : сделать попытку схватить воина, тот, оттолкнувшись от спины оседланной жертвы, сделал большой прыжок в сторону. Обезумевший от боли чужой метнулся было к обидчику, но конечности уже перестали слушаться его. Скрежеща зубами, зверь бесформенной громадой повалился на землю.
   Ларниксва подошел к поверженному, поднял выпавшее из раны копье и не торопясь, нарочито медленным движением вонзил его вертикально в грудь побежденного животного. Жесткое Мясо оказался приколотым к земле, как бабочка в альбоме.
   И вновь надо успеть увернуться от кислотного фонтана.
   В то время как жизнь из чужого вытекала по каплям в грязь, удачливый воин исполнил Песню Победы и обратился к своим товарищам:
   — Ну как? Вы все еще сомневаетесь в том, что я — Вожак?
   — Нет, — угрюмо отозвался воин по имени Бакууб. — В том, что ты заслужил свой трофей, мы не сомневаемся. Забирай череп. Честь и хвала тебе за эту битву. Но мы не знаем, как под твоим руководством будет действовать стая. Сейчас настали тяжелые времена, и мы не имеем права рисковать, сделав плохой выбор.