Блэйк Стефани. Греховные поцелуи

   Обняв Боба за шею и стремительно притянув к себе, Карен раскрыла губы навстречу его горячему языку и едва не закричала от восторга. «Экстаз, эйфория, восторг» – эти слова были ей знакомы, но приблизилась к их пониманию она лишь вчерашней ночью, когда возбуждение достигло наивысшей точки.
   Поцелуй закончился, и девушка невольно отступила назад. Они стояли, держась за руки, и в счастливом молчании смотрели друг на друга. Карен взяла руку Боба и положила на свою грудь. С нежностью и благоговением ласкал он упругие округлости.
   Ее глаза наполнились слезами. Проглотив комок в горле, Карен тихо призналась:
   – Я люблю тебя, Роберт Паркер.
   – И я тебя люблю, Карен Де Бирс, – вымолвил он эхом.
   – Пора возвращаться на пикник, а то за нами могут послать поисковую группу, – сказала Карен.
   Боб кивнул, поднял ведро, и, взявшись за руки, влюбленные стали подниматься по тропинке.
   Нилс и его девушка уже сидели за столом, когда вернулись Карен и Боб.
   – Почему вы так задержались? – поинтересовалась Минна. – Неужели требуется столько времени, чтобы набрать ведро воды?
   Нилс усмехнулся:
   – Держу пари, они миловались...
   Красные от смущения лица Карен и Боба выдали их, и все громко рассмеялись. Карен зачерпнула пригоршню воды из ведра и плеснула в брата:
   – Не все похожи на тебя и Мэри!
   Мэри залилась румянцем и попыталась принять строгий вид:
   – Что за глупости ты говоришь, Карен Де Бирс!
   – Неужели? В прошлом месяце весь город только и говорил о том, что вы вытворяли на возу с сеном во время увеселительной прогулки.
   Рот Мэри от негодования открылся.
   – Тебе лучше бы попридержать свой поганый язык, Карен!
   – Ладно, все. Хватит. Прекратите дразнить друг друга, – примирительно сказала Минна. – Пора обедать.
   Жареная курица, запеченный окорок, картофельный салат, ветчина, жареная кукуруза – все это хотя и было заготовлено в огромных количествах, исчезло за считанные секунды. Особенно отличились Нилс и Боб.
   – Я не понимаю, откуда у вас, молодые люди, такой аппетит, – изумилась Минна. – Ларс, я не помню, чтобы у тебя в их возрасте был такой.
   Ларс расхохотался:
   – Неужели не помнишь? А я вот припоминаю, как твой отец грозился брать с меня деньги за питание, если я не прекращу объедаться в вашем доме.
   – А в таком аппетите не мы, парни, виноваты, – беспечно добавил его сын. – Виноваты страстные юные девушки, которые высасывают из нас всю нашу энергию, потому и приходится постоянно пополнять ее запасы.
   Минна возмутилась:
   – Нилс Де Бирс! Если бы мой брат разговаривал так с нашей матерью, он давно бы получил оплеуху!
   Пока женщины убирали со стола, мужчины начали состязание в кидании подков. Первыми играли Нилс и Боб. Боб победил, и тогда с ним решил сразиться сам Ларс. Он нанес Бобу сокрушительное поражение, но парень, казалось, не расстроился.
   – Пожалуй, мне на сегодня достаточно. Вы тут поиграйте без меня. Я обещал Карен пойти с ней погулять...
   Нилс похлопал его по плечу.
   – Карен уже держит тебя под башмаком, а ведь ты даже еще в женихах не ходишь.
   Отец и сын громко рассмеялись, когда Роберт смутился и поспешно ретировался.
   Под раскидистым вязом сидела Минна и вышивала, нет-нет да поглядывая на девушек, которые раскладывали на траве игральные карты.
   – Что вы делаете?
   На вопрос подошедшего Боба ответила Карен:
   – Мэри предсказывает мне на картах судьбу. Боб присел рядом и стал наблюдать.
   – О-о... я вижу... твоя судьба в фазе полнолуния находится под влиянием Венеры... Да, именно так... В следующем месяце в твоей жизни будут преобладать чувства...
   – Ах, Мэри, перестань копировать Нилса, скажи мне правду! – воскликнула Карен.
   – Я говорю серьезно... Я вижу высокого, красивого мужчину... Блондин?.. Да, у него светлые волосы и... – Гадалка окинула Боба хитрым взглядом. – ...И светло-голубые глаза... нет, возможно, серые... я не уверена.
   Боб почувствовал, что воротник начал снова сдавливать его горло. Он не осмеливался даже посмотреть на Карен. А девушка Нилса тем временем продолжала:
   – Эти отношения будут очень серьезными и могут привести к свадьбе...
   Боб поднялся.
   – Я, пожалуй, пойду погулять. Увидимся позже. Карен догнала его уже у озера.
   – Почему ты меня не подождал? – упрекнула она.
   – Я подумал, что ты еще долго не захочешь уйти. Пока тебе не предскажут... все.
   – О, ты об этом! Мэри и Нилс – одного поля ягоды, вечно тебя поддразнивают. Ты ведь не думаешь, что я серьезно отнеслась к ее словам?
   Боб остановился и посмотрел Карен в глаза:
   – Разве нет? Она ведь была права, когда говорила насчет мужчины в твоей жизни. У меня серые глаза и светлые волосы, и я считаю наши отношения очень серьезными. Как только окончу школу и пойду работать, сделаю тебе предложение.
   – Это в нашем возрасте? – недоверчиво произнесла Карен.
   – А почему бы и нет? Моей маме было пятнадцать лет, когда она вышла замуж за моего отца, а ведь он был всего на два года старше, – заметил Боб.
   – Подумать только, мои родители тоже поженились, когда были подростками, – вспомнила Карен.
   Они и не заметили, как обогнули пруд и поднялись на холм. Мысли их парили высоко-высоко, уносясь в небо, подобно птицам. Вдруг тропинку, по которой они шли, перебежало странное на вид существо, которое Карен видела впервые в жизни. У него был хвост енота, туловище белки, передние лапы как у кошки и похожая на лисью голова.
   – Ах, кто это был? – вскрикнула Карен.
   – Неужели ты никогда не видела самку луня? – Боб рассмеялся. – Похоже, Бог что-то немного перепутал, соединив все это вместе в одном животном.
   На самой вершине холма они вдруг оказались на ровном зеленом плато, с западной стороны которого открывалась величественная картина раскинувшегося внизу Колорадо. Именно этот ландшафт вдохновил Кэтрин Ли Бейтс сочинить песню «Америка прекрасная», ставшую гимном.
   На востоке, севере и юге в туманной дымке вырисовывалась неровная гряда выщербленных солнцем и ветром Скалистых гор. Эта «стена высотой в три мили» разделяла штат на восточную и западную части. Там, где восходит солнце, до самого горизонта простирались прерии, разбитые, подобно шахматной доске, на ровные квадраты зеленого и желтого цвета. Это была земля, отвоеванная фермерами у полыни и перекати-поля.
   Вдали, словно огромное яркое одеяло, наброшенное заботливой рукой на склоны гор, красовались осины, а в тени их ветвей цвели пучки водосбора. Над всем этим великолепием торжественно возвышался пик Пайка, пусть и не самая высокая вершина штата Колорадо, но зато самая знаменитая.
   – Потрясающе! Это так красиво, что хочется плакать, – прошептала Карен.
   Боб обнял ее за тонкую талию.
   – Это ты потрясающе красива, Карен. Девушка улыбнулась и прильнула к нему.
   – Я никогда не считала себя красивой. Очень многие девушки гораздо красивее меня.
   – Может, и так, но для меня во всем мире нет лучше девушки, чем ты, – заявил Боб.
   Закрыв глаза, Карен еще крепче прижалась к нему в ожидании поцелуя. Сначала их губы встретились вполне целомудренно, но постепенно любовная игра все больше и больше увлекала их.
   – Любимая, дорогая! – Боб жадно целовал ее глаза, уши, пульсирующую жилку на шее.
   – Мой единственный возлюбленный! – прошептала Карен.
   Она расстегнула рубашку Боба, прижалась лицом к его обнаженной груди и, вновь ощутив твердость его возбужденной плоти на своем животе, почувствовала страстное желание.
   – Я хочу это сделать, – выдохнула Карен.
   – Сделать это? – Боб не мог поверить.
   – Ты же все понимаешь – заняться любовью. Боб был потрясен и даже испуган.
   – О, Карен, мы не можем. Я хочу сказать, что я не могу так поступить с тобой. Я слишком тебя уважаю.
   – Не веди себя как ребенок. Я взрослая женщина, а ты взрослый мужчина. Я так сильно тебя хочу, что кажется, сойду с ума, если ты сейчас же не займешься со мной любовью. И не говори мне, что ты этого не хочешь. – С этими словами Карен положила руку на его возбужденный пенис, ощущая через брюки всю силу его желания.
   Ловя ртом воздух, Боб отскочил словно ошпаренный.
   – Ну, давай продолжим. – Карен, повернувшись к нему спиной, попросила: – Расстегни мое платье.
   Боб совсем растерялся.
   – Что ты собираешься делать?
   – Что, как ты думаешь, я собираюсь делать? – с раздражением в голосе ответила Карен. – Я снимаю платье, чтобы оно не помялось. Ты же не хочешь, чтобы, когда мы вернемся на пикник, у меня был вид, как у тех помятых шлюх, что живут на горе, недалеко от старателей!
   Пальцы у Боба так сильно дрожали, что ему едва удалось расстегнуть застежку на платье Карен. Когда же она, взявшись за подол, осторожно сняла его через голову, Боб остолбенел при виде ее нижней юбки и корсета, подчеркивавшего соблазнительность ее высокого округлого бюста.
   – Перестань таращить на меня глаза и давай раздевайся! Можно подумать, что ты никогда раньше не видел обнаженной девушки.
   – Действительно, никогда, – откровенно сказал Боб.
   – Тогда мы с тобой на равных. Я тоже раньше не видела обнаженного парня, – призналась она.
   Карен сняла с себя нижнюю рубашку, корсет и юбку. Теперь она стояла в одних только кружевных розовых трусиках. Карен подошла к Бобу и, расстегнув ему брюки, нетерпеливо спросила:
   – Неужели мне придется раздевать тебя как маленького мальчика?
   Карен спустила свои трусики до лодыжек и перестук пила через них. Теперь, нагие, оба стояли неподвижно, подобно Адаму и Еве в райском саду, и нестерпимо желали друг друга. Карен коснулась его каменной плоти и стала ее нежно поглаживать слегка дрожащими пальцами. Боб, глубоко вздохнув, осторожно потянул Карен в густую, душистую траву.
   – Мягко, будто на постели новобрачных, – прошептала Карен.
   Они целовались, лаская друг друга, как молодые невинные животные.
   – Не могу поверить, что ты никогда раньше не любил девушек, – проговорила Карен. – Ты так умело меня ласкаешь. Ты как будто знаешь, что именно нужно сделать, чтобы вызвать во мне такие чудесные ощущения!
   Боб, довольный, рассмеялся.
   – Это возвышает меня в собственных глазах. Спасибо. Но то же самое я могу сказать и о тебе. Ты знаешь, как доставить мне удовольствие... О Боже! – задыхаясь, простонал он, когда ее кулачок внизу слегка сжался.
   – Думаю, все это само собой получается, когда люди любят друг друга. Ну давай же! – воскликнула Карен, откинувшись назад на траву и буквально заставляя Боба овладеть ею.
   – Я не могу этого сделать, любимая, – почувствовав сопротивление ее девственной плевы, жалобно проговорил он.
   – Ты должен, Боб, – настаивала Карен, – не можем же мы сейчас остановиться. Давай, войди в меня сильнее! Я серьезно говорю, я хочу этого!
   Карен сдавила пятками поясницу Боба и изо всех сил буквально втолкнула его в себя. На мгновение она почувствовала острую боль, но это была лишь небольшая плата за то наслаждение, которое немедленно сменило ее.
   Движения Боба идеально совпадали с ее. Казалось, чувство восторга будет бесконечным, поэтому, когда ощущение блаженства стало постепенно затихать, Карен стала прилагать отчаянные усилия, чтобы его продлить.
   – Проклятие! – сокрушалась она. – Почему это должно было кончиться?
   Крепко сжав Карен в объятиях, Боб погладил ее бедро.
   – Моя любимая, для нас это никогда не кончится. Мы еще тысячу раз будем заниматься любовью, и всегда это будет так же замечательно, как ив первый раз, сегодня.
   – Я знаю, – ответила Карен, глядя на него с обожанием. – Знаешь, у меня такое чувство, будто мы женаты.
   Улыбнувшись, Боб ласково потрепал ее по щеке.
   – Мы и на самом деле женаты, любимая. Ведь мы связаны теми узами, которые действительно имеют значение. После того что сегодня произошло, мы навеки принадлежим друг другу.
   И они снова целовались, познавая друг друга, пока новая волна страсти не накрыла их.

Глава 5

   В течение всего июля рудник «Маленькая Карен» приносил баснословный доход: двадцать пять тысяч долларов в неделю. Предвидя планы своей дочери и Боба Паркера на будущее, Ларс Де Бирс принял решение. Однажды в субботний вечер он позвал Боба к себе в контору и, закрыв дверь, обратился к парню:
   – Садись, Боб, бери сигару...
   – Нет, спасибо, сэр.
   В глазах Ларса вспыхнул недобрый огонек:
   – Если ты достаточно взрослый, чтобы жениться, значит, ты и достаточно взрослый, чтобы курить.
   – Жениться? – охрипшим голосом переспросил Боб.
   – Именно. Тебе сейчас семнадцать, верно?
   – Да, сэр.
   – Мне было столько же, когда я женился. – Ларс сделал многозначительную паузу. – А моя Минна была как раз в возрасте Карен, ну, может, чуть постарше.
   Боб вцепился побелевшими костяшками пальцев в подлокотники кресла, не в силах ответить что-либо. Его лоб покрылся холодной испариной.
   – Слушай, парень, вы с Карен встречаетесь каждую ночь... – Ларс встал, медленно обошел вокруг письменного стола, затем сел на его край и только после крепкой затяжки продолжил: – Не думай, будто я не знаю, что происходит на сеновале, когда мы с Миной ложимся спать... Я и сам был молодым...
   Покраснев до корней волос, Боб неподвижно сидел в кресле, глядя на свои ботинки.
   – Молодые, пылкие... Все естественно... Дело в том, что когда отношения между молодыми людьми доходят до определенной точки, наступает пора их узаконить. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду.
   Боб судорожно вздохнул:
   – Я... я думаю, да. Сэр, если вам кажется, что мы с Карен видимся слишком часто, я...
   Ларс прервал его:
   – Я не говорил, что вы видитесь слишком часто. Я сказал, что пришло время вам пожениться.
   – Но, сэр, я еще учусь в школе!
   – Брось школу и найди работу.
   – Но какую работу можно найти, не имея образования?
   – Чертовски хорошую! Ты будешь работать на меня.
   – Я и так работаю на вас... А тех денег, которые я зарабатываю, не хватит даже на...
   – Ты получишь более хорошую работу, причем на полный день. Я передам этот магазин тебе. Почту тоже. Вы с моей маленькой девочкой будете очень хорошо обеспечены. Я даже построю для вас дом рядом с нашим.
   Боб в замешательстве покачал головой.
   – Это все так неожиданно, сэр... я даже не могу сейчас полностью осознать ваше предложение...
   – Конечно, мой мальчик, я понимаю. Не спеши с ответом, обдумай все, обсуди с Карен... Я поднимусь на гору, посмотрю, как идут дела на прииске. Вернусь завтра утром.
   Ларс надел шляпу и быстро, не оборачиваясь, вышел из конторы, оставив потрясенного и ошеломленного Боба в полном одиночестве.
   Первого сентября Де Бирс выкупил прииск у Свенсена и Фрэнкса за сто тысяч долларов.
   – Должно быть, вы сошли с ума, Ларс, – сказал ему Свенсен, подписывая соглашение. – Нам кажется, что этот участок начинает истощаться.
   Ларс только пожал плечами:
   – Я всегда любил риск. Все равно, куда бы вы ни поехали, парни, желаю вам удачи!
   – Мы с Джимом отправляемся во Флориду, – признался ему Фрэнкс, прощаясь. – Говорят, там есть нефтяной источник. Мы собираемся купить несколько участков.
   Между тем после разговора Ларса с Бобом отношения между молодыми людьми заметно поостыли.
   – Ультиматум? То, что ты говоришь, нелепо! – заявила Карен во время одной из ссор, так часто вспыхивавших теперь между ними. – Мой отец не ставит ультиматумов!
   – Твой отец сильно изменился в последнее время. Похоже, ему, преисполненному сознанием собственной важности, нравится командовать людьми.
   Карен не нашлась, что ответить. Она тоже заметила перемены в характере отца, а неделю назад подслушала горячий спор в спальне родителей.
   – Весь город только и говорит о тебе и об этой актрисе, с которой ты провел неделю в Денвере!
   – Минна, это гнусная ложь от начала и до конца! Люди клевещут на меня, потому что завидуют! Верно, я пригласил хорошенькую молодую даму к моему столику выпить бокал шампанского. Ну и что из этого? Между нами ничего не было.
   – И ты надеешься, что я поверю в это?
   – Мне наплевать, веришь ты или нет! Я говорю правду!
   – Ха! Весь прошлый месяц ты не разу не дотронулся до меня! Я тебя слишком хорошо знаю, Ларс. Это может означать только одно – ты занимаешься любовью с другой женщиной.
   – Вместо того чтобы указывать мне, посмотрела бы лучше на то, что творится у тебя под носом! Месяц, месяц прошел с тех пор, как я сделал ему предложение!
   Карен удивилась, но не рассердилась, когда Боб рассказал ей о предложении отца.
   – Да, твой отец был гораздо более приятным человеком, до того как стал серебряным королем, – заметил Боб. – Так его сейчас зовут горожане. Ты знаешь, что он отверг предложение крупного восточного синдиката продать рудник «Маленькая Карен» за миллион долларов?
   – Я не верю.
   – Это правда. Я слышал, как твой отец говорил об этом своему юристу Джейку Тэйбору.
   – Давай оставим в покое моего отца, Боб. Поговорим лучше о нас. Последнее время у меня такое чувство, что ты заставлял себя заниматься любовью со мной. Сегодня же мне пришлось пять минут играть с тобой, прежде чем ты возбудился...
   Боб покраснел.
   – Карен, пойми ради Бога, у мужчины это происходит по-другому, чем у женщины! Женщина может заниматься любовью в любое время, а мужчина – нет, особенно когда его что-то беспокоит.
   – И что же тебя беспокоит? – холодно спросила Карен. – Мой отец предложил тебе магазин и работу почтмейстера. Многие пары обходятся гораздо меньшим.
   – ...пары... – вяло повторил Боб.
   – Да, пары, как мы! Мы ведь жених и невеста, не так ли? – с жаром воскликнула она.
   Боб задумчиво облокотился на руку.
   – Карен, я тебя люблю, правда, люблю... Но... я еще не готов жениться...
   – Твоя страсть очень быстро остыла! Четвертого июля ты не мог дождаться, когда мы поженимся. Ты так сильно хотел меня, что у тебя слюни текли от нетерпения! Да... правильно гласит старая поговорка: «Если у тебя столько молока, сколько тебе нужно, зачем тогда покупать корову?» – сказала с горечью Карен.
   – О Господи! Что за бред ты несешь! Я обсуждал это с твоим отцом. Он сказал: если хочешь всегда и во всем подчиняться, иди и женись. Я не хочу всегда и во всем подчиняться твоему отцу.
   – Это чистейший вздор, и ты это знаешь. Ты просто ищешь отговорку, чтобы не жениться!
   Боб опустился на колени и взял ее руки в свои.
   – Это неправда. Я действительно хочу на тебе жениться... когда-нибудь.
   – Когда-нибудь! – презрительно усмехнулась Карен.
   – Да, когда окончу колледж и стану инженером. Мисс Холланд в школе говорит, что у меня врожденная склонность к математике. Я хочу изучать инженерное дело.
   Карен просто ненавидела его в этот момент.
   – Колледж? – воскликнула она. – На это уйдут годы! К тому времени, когда ты станешь инженером, я уже буду старухой.
   Боб встал.
   – Карен, этот разговор ни к чему не приведет. Лучше я пойду домой. Мне нужно готовиться к контрольной работе.
   – Боб, пожалуйста, не уходи! – взмолилась она, и по ее щекам потекли слезы. – Извини, если в последнее время я стала раздражительной, для этого есть причины!
   Не ответив ей, Боб подошел к краю сеновала, собираясь спуститься вниз. У Карен будто помутился рассудок, из горла вырвался леденящий душу крик, крик раненой самки. Она вскочила и, сжав руки в кулаки, бросилась к нему.
   – Ублюдок! – пронзительно выкрикнула Карен. – Разве не понимаешь, что ты со мной сделал! Я ношу твоего ребенка!
   Боб был потрясен. Он инстинктивно поднял руки, пытаясь защититься от разъяренной Карен, и, потеряв равновесие, полетел вниз и упал на вилы, которые кто-то неосторожно оставил в глиняном полу зубьями вверх. Боб успел вскрикнуть всего лишь раз...
   Карен зажала уши руками, закрыла глаза, но этот пронзительный вопль эхом отдавался и отдавался в ее мозгу. Она подумала, что сходит с ума. Внезапно ее поглотила удивительно милосердная тишина, и мрак, нахлынув огромной темной волной, принес спасительное забвение.
   Минна вошла в сарай и увидела Боба Паркера. Это зрелище она будет помнить еще долго и долго еще будет просыпаться, крича в холодном поту. Юноша лежал на спине в куче сена, его невидящие глаза пристально смотрели на Минну, посиневшие губы обнажили зубы в хищном оскале смерти. Затем она заметила кровь вокруг его тела, ее взгляд остановился на зубцах вил, которые торчали из шеи и левого плеча Боба. Пронзительно закричав, женщина выбежала из сарая.
   Более полутора суток никто не видел Карен, она как сквозь землю провалилась. Были образованы поисковые группы. Наконец ее нашли в двенадцати милях от города. Карен лежала в маленькой пещере, свернувшись калачиком и не реагируя на вопросы спасителей. Девушку отвезли домой. Ларс, Минна и Нилс не могли сдержать слез, увидев ее.
   Карен не разговаривала, не обращала ни на кого внимания, часами сидела, уставившись куда-то вдаль. Вызывали врача из города, но и он был не в силах разрушить барьер, который Карен воздвигла между собой и внешним миром.
   – Очевидно, ваша дочь находится в состоянии глубокого шока, несомненно, вызванного тем, что она увидела, – высказал свое мнение доктор.
   – Того, кто оставил свои вилы там, следовало бы вздернуть, – со слезами на глазах зло сказал Нилс.
   Доктор пожал плечами:
   – Единственное, что можно сейчас сделать, это уложить ее в постель и ждать, пока она сама не выйдет из этого состояния.
   – Но вы действительно думаете, что она поправится? – спросила Минна.
   – Абсолютно уверен. В медицинской литературе описывается множество подобных случаев. Шок со временем пройдет.
   Предсказание доктора оказалось верным.
   Карен проспала целые сутки. Когда же она, наконец, очнулась, то производила впечатление абсолютно нормального человека. Что-то мурлыча себе под нос, девушка встала с постели, надела халат и комнатные туфли и спустилась на кухню, где за дневной трапезой сидели мать, отец и брат.
   – Который час? – спросила Карен и, взглянув на стенные часы, недоуменно заморгала. – Три часа? Не может быть, чтобы я проспала все это время. Почему меня никто не разбудил?
   Обливаясь слезами, Минна бросилась к ней и обняла.
   – Доченька, моя дорогая, ты вернулась к нам!
   Карен отпрянула.
   – Вернулась?.. О чем ты говоришь, мама? – с удивлением спросила она. – Папа! Нилс! Почему вы так на меня смотрите? Кто-нибудь скажет мне, что все это значит?! – потребовала Карен.
   Ларс подошел к женщинам и усадил их за стол.
   – Сядь, Карен, и выпей сначала кофе с тортом.
   – Правда, я умираю с голоду, – сказала она. – Но все это так странно и непонятно... Ну же, скажите, что все это значит?
   Нилс тяжело вздохнул и решился:
   – Карен, понимаешь... это касается Боба Паркера.
   – Боба? А что с ним? Он уже искал меня сегодня? – Карен нахмурилась.
   Ларс и Нилс обменялись мрачными взглядами, а Минна еще сильнее заплакала.
   – С Бобом что-то случилось? – встревожилась Карен. – Он, что, ранен?
   – Карен, милая... – Глаза Нилса наполнились слезами. – Боб... Боб умер...
   Ее лицо вмиг стало мертвенно-бледным.
   – Боб умер? Я не верю. Что это с вами? Вы какие-то ненастоящие. Как будто это дурной сон. Боб не умер. – Ее шепот перешел в истерический крик.
   Нилс подошел и обнял сестру за плечи.
   – Успокойся, Карен, и выслушай меня. Эта история не из приятных, но я должен ее рассказать...
   Все время, пока Нилс говорил, Карен сидела неподвижно с отсутствующим выражением лица.
   – Доктор говорит, что у тебя потеря памяти, приступ амнезии, – завершал свой рассказ Нилс. – Иногда это происходит, когда человек переживает ужасные потрясения, с тем чтобы дать ему прийти в себя. Но не бойся, ты обязательно поправишься.
   На лице Карен появилась едва заметная улыбка, никак не совместимая с ее застывшим взглядом. Все трое с тревогой смотрели на девушку.
   – Карен, о чем ты думаешь?
   Все еще продолжая как-то странно улыбаться, Карен посмотрела на мать и совершенно спокойно ответила:
   – Я не потеряла Боба, нет, правда же, нет. – Она приложила руки к животу. – Я ношу его ребенка, поэтому я знаю, что Боб никогда меня не покинет. Я знаю, где мой любимый. Он поехал в Денвер, чтобы купить мне обручальное кольцо с камнем и свадебную ленту. Мы собираемся пожениться на следующей неделе. Неужели вас всех это не удивляет?
   Потеряв дар речи, все трое изумленно смотрели на Карен, как будто перед ними было какое-то неземное существо.
   Красавица Карен навсегда сохранила иллюзию, что Боб Паркер жив, здоров и скоро вернется к ней и их будущему ребенку. Свою семью и друзей она продолжала убеждать, что ее муж разъезжает по делам, и даже цитировала отрывки из его воображаемых писем. Горожане относились к красивой девушке с пониманием и состраданием. В конце концов, она принадлежала к самой известной семье в Силвер-Сити.
   Ларс Де Бирс приобрел репутацию мага и волшебника. Через шесть месяцев после того, как он выкупил прииск у Свенсена и Фрэнкса, он продал свою долю в руднике «Маленькая Карен» восточному синдикату за один миллион долларов. Новые владельцы выпустили акции, Ларс вложил целый миллион в это новое рискованное предприятие, и когда вскоре после этого цена акций стремительно выросла с семи долларов до тридцати пяти, его чистый доход составил пять миллионов.