Страница:
Приумножение богатства и власти стало навязчивой идеей Ларса Де Бирса.
Минна догадывалась, что таким образом он пытался занять себя, старался забыть о том несчастье, которое произошло с Карен. Он создал «Де Бирс мэннинг энд девелопмент корпорейшн», которая вкладывала капитал в золотые и серебряные прииски на территории Колорадо, Техаса, Юты, Аризоны и Нью-Мексико. Следующим шагом было расширение деятельности: животноводство, бурение нефтяных скважин и строительство железных дорог. Ларс именовал себя председателем совета директоров, которых с увеличением сфер его бизнеса становилось все больше. Сына Нилса он назначил президентом корпорации.
На плоскогорье у пика Пайка Ларс разместил свое огромное поместье, площадью около четырех акров, и окружил его каменной стеной высотой в десять футов. Центром поместья стал настоящий средневековый замок, который в разобранном виде был привезен из Франции, армия в тысячу рабочих собрала его в Колорадо. Он величественно возвышался среди зеленых лужаек, экзотических кустарников, деревьев и великолепных цветников. Мебельные гарнитуры в стиле ампир и времен Директории, украшавшие его гостиные и комнаты, были роскошны. Как-то художник по интерьеру посетовал на это смешение стилей, а хозяин ответил:
– Я хочу прикоснуться ко всем стилям сразу, так я не собьюсь с пути истинного.
Ларс тратил огромные суммы денег, заботясь о развитии этого края и неустанно пытаясь провести через конгресс законопроект о статусе штата Колорадо.
Одной из главных причин, задерживавших урегулирование проблемы Колорадо, были Скалистые горы. Известные в народе под названием «Забор назло соседу», они его полностью оправдывали, ибо их высота в среднем составляла две мили. Чтобы преодолеть и это препятствие, Ларс Де Бирс как основной акционер железной дороги, проходящей через Денвер и Рио-Гранде, и комитет из уважаемых граждан Колорадо решили проложить железнодорожные пути через Ройэл-Гордж и Континентальный перевал.
Наконец первого августа 1876 года Колорадо был принят в состав Соединенных Штатов Америки. Это событие для гордых переселенцев стало великим праздником, и начиная с этого момента у них был двойной повод для всеобщего ликования в День независимости – ведь статус штата был дарован им в сотый год существования США!
День первого августа 1876 года для семьи Де Бирсов был трижды знаменателен. В то раннее утро, ровно в шесть часов сорок пять минут, Карен родила девочку. Она назвала свою дочь Тара Де Бирс Паркер.
Глава 6
Глава 7
Минна догадывалась, что таким образом он пытался занять себя, старался забыть о том несчастье, которое произошло с Карен. Он создал «Де Бирс мэннинг энд девелопмент корпорейшн», которая вкладывала капитал в золотые и серебряные прииски на территории Колорадо, Техаса, Юты, Аризоны и Нью-Мексико. Следующим шагом было расширение деятельности: животноводство, бурение нефтяных скважин и строительство железных дорог. Ларс именовал себя председателем совета директоров, которых с увеличением сфер его бизнеса становилось все больше. Сына Нилса он назначил президентом корпорации.
На плоскогорье у пика Пайка Ларс разместил свое огромное поместье, площадью около четырех акров, и окружил его каменной стеной высотой в десять футов. Центром поместья стал настоящий средневековый замок, который в разобранном виде был привезен из Франции, армия в тысячу рабочих собрала его в Колорадо. Он величественно возвышался среди зеленых лужаек, экзотических кустарников, деревьев и великолепных цветников. Мебельные гарнитуры в стиле ампир и времен Директории, украшавшие его гостиные и комнаты, были роскошны. Как-то художник по интерьеру посетовал на это смешение стилей, а хозяин ответил:
– Я хочу прикоснуться ко всем стилям сразу, так я не собьюсь с пути истинного.
Ларс тратил огромные суммы денег, заботясь о развитии этого края и неустанно пытаясь провести через конгресс законопроект о статусе штата Колорадо.
Одной из главных причин, задерживавших урегулирование проблемы Колорадо, были Скалистые горы. Известные в народе под названием «Забор назло соседу», они его полностью оправдывали, ибо их высота в среднем составляла две мили. Чтобы преодолеть и это препятствие, Ларс Де Бирс как основной акционер железной дороги, проходящей через Денвер и Рио-Гранде, и комитет из уважаемых граждан Колорадо решили проложить железнодорожные пути через Ройэл-Гордж и Континентальный перевал.
Наконец первого августа 1876 года Колорадо был принят в состав Соединенных Штатов Америки. Это событие для гордых переселенцев стало великим праздником, и начиная с этого момента у них был двойной повод для всеобщего ликования в День независимости – ведь статус штата был дарован им в сотый год существования США!
День первого августа 1876 года для семьи Де Бирсов был трижды знаменателен. В то раннее утро, ровно в шесть часов сорок пять минут, Карен родила девочку. Она назвала свою дочь Тара Де Бирс Паркер.
Глава 6
Джильберта так закончила свою речь:
– На этой земле обетованной американцы всех цветов, вероисповеданий и национальностей празднуют сегодня, Четвертого июля, славное двухсотлетие. Это больше чем веха в истории нашей страны, которую мы все любим и свято чтим. Сегодня мы отдаем дань уважения не только духу Декларации независимости, но и неукротимому духу тех мужественных пионеров, которые в 1806 году проложили границы Соединенных Штатов, от Тихого океана до Атлантического. А сейчас давайте встанем и все вместе исполним наш гимн «Америка прекрасная».
Джильберта почувствовала, как комок подступил к горлу, когда собравшиеся, взявшись за руки, громко запели. Они воодушевленно исполнили не только начало, но и все три строфы торжественного гимна. Когда его эхо замерло где-то далеко-далеко за стенами ратуши, Джильберта, Анита и Дженет прошли в зал на небольшой прием, устроенный мэром для почетных гостей.
Джильберта отрешенно стояла у окна, выходящего в прекрасный парк, когда к ней подошли сенатор штата, заместитель окружного прокурора и известный кинопродюсер.
В ответ на вопрос сенатора Джильберта промолвила:
– Нет, то, что мы взяли в аренду этаж в Международном торговом центре, не означает перевод нашей основной деятельности в Нью-Йорк. Денвер всегда был и останется родиной «Де Бирс мэннинг энд девелопмент корпорейшн», хотя, как вам известно, у нас есть офисы в Лондоне, Париже и Милане, а также дочерние филиалы еще в десяти городах Соединенных Штатов.
Джильберта с достоинством ответила и на следующий вопрос, адресованный ей молодым окружным прокурором:
– Это правда, миссис Киллингтон, что губернатор Киллингтон собирается поддерживать Джимми Картера на грядущих выборах?
– Губернатор Киллингтон всегда был убежденным демократом и, конечно же, будет поддерживать губернатора Картера в его борьбе за пост президента.
– По вашему мнению, у южанина есть хоть какой-нибудь шанс победить на выборах?
Джильберта легким щелчком смахнула пепел своей сигареты в горшок с каким-то растением:
– Полагаю, любой достойный гражданин может быть избран в президенты, если народ верит, что он способен выполнить импонирующие людям предвыборные обещания.
– Даже еврей? – лукаво спросил продюсер.
В фиалковых глазах Джильберты появился холодный блеск.
– Вы, наверное, знаете, что были времена, когда католик не мог стать президентом Соединенных Штатов. Но пришел Джон Кеннеди. Я абсолютно уверена, что еще до конца этого столетия в Овальном кабинете Белого дома будет сидеть еврей, а может, и негр.
Продюсер-еврей с победной улыбкой посмотрел на собеседников и спросил:
– Джентльмены, вы согласны с миссис Киллингтон? Сенатор, который, по слухам, был скрытым антисемитом, казался невозмутимым и без колебаний ответил:
– На все сто. Как известно, я сторонник сенатора Джавица. Будь этот энергичный еврей помоложе, думаю, он имел бы отличные шансы на выдвижение своей кандидатуры.
Продюсер улыбнулся еще шире и воскликнул:
– Черта с два вы так думаете!
Дискуссия была прервана появлением одного из помощников мэра.
– Извините меня, миссис Киллингтон, я хотел бы узнать, не пройдете ли вы со мной в кабинет мэра. Там ждут двое джентльменов, говорят, что им крайне необходимо переговорить с вами.
Джильберта нахмурилась:
– Кто они?
Помощник мэра, старательно избегая ее взгляда, ответил:
– Я полагаю, это полицейские, миссис Киллингтон.
– Полицейские? – в унисон отозвались Джильберта, Анита и Дженет.
У Джильберты бешено заколотилось сердце. Неужели они так скоро обнаружили Джулса? Нет, это невозможно! Тем не менее, она почувствовала, как на лбу выступили бисеринки холодного пота.
– Хорошо, – заставив себя улыбнуться, сказала она. – Я признаю, что сегодня утром я неосторожно переходила Пятую авеню. – Джильберта шутливо подняла руки. – Я послушно иду. Ведите меня, сэр... Извините, друзья. Надеюсь, это ненадолго.
Вслед за помощником мэра Джильберта вышла из гостиной и поинтересовалась:
– Серьезно, неужели вы не имеете ни малейшего представления о том, что им от меня нужно?
– Нет, мэм. Эти люди были не особенно разговорчивы. Ну, вот мы и пришли. – Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
Когда Джильберта вошла, двое полицейских, куривших у окна, как по команде обернулись и пристально посмотрели на нее. Тот, что повыше ростом, был довольно интересным мужчиной: у него были темные густые волосы, карие глаза и строгие черты лица; под костюмом в полоску из льняной индийской ткани угадывалась атлетическая фигура. Он подошел к Джильберте:
– Миссис Киллингтон... Я – капитан Джордж Лаурентис из Нью-Йоркского городского департамента полиции. Отдел по расследованию убийств. – И протянул ей удостоверение личности.
«Отдел по расследованию убийств!» – молнией пронеслось в голове. Итак, она просчиталась, предполагая, что тело Джулса не обнаружат раньше чем в понедельник утром.
– Чем могу быть полезна, капитан?
– Вы знаете некоего Джулса Марстона, миссис Киллингтон?
«Вот оно, случилось, Джилли. Дело подходит к развязке. Настало время поставить на кон свою судьбу. Ну же, дерзай, игрок!»
Прижав руку к горлу и широко раскрыв глаза, Джильберта изумленно посмотрела на капитана.
– Подождите! Вы сказали, что вы из отдела по расследованию убийств?
– Мне повторить вопрос, миссис Киллингтон?
– Джулс Марстон? Конечно, я знаю его. Наш близкий друг – мой и моего мужа. А что такое? Что случилось? С ним произошло какое-то несчастье?
– Почему вы думаете, что с ним произошло несчастье? – Капитан Лаурентис не отрывал взгляда от ее лица.
Только сейчас Джильберта заметила, что второй полицейский, приземистый парень с невыразительной внешностью, встал слева от нее. Джильберта уже не старалась скрыть свою неподдельную тревогу.
– Джулс говорил моему мужу, что на этой неделе у него какие-то дела в Нью-Йорке. Он, правда, обещал во что бы то ни стало быть сегодня в ратуше на торжествах, но я его не видела, – объяснила Джильберта. Затем, проявив актерские способности, достойные Джоан Кроуфорд, она отшатнулась и с ужасом воскликнула: – Убийство!.. О нет, не может быть! Он не...
– К сожалению, это так. Мистер Марстон умер, и это не было несчастным случаем.
– Тогда как же это произошло? – задыхаясь, спросила Джильберта.
– Создается впечатление, что он покончил жизнь самоубийством.
Ее реакция была искренней и молниеносной, но не по той причине, о которой могли бы подумать полицейские.
– Самоубийство? – У Джильберты подкосились ноги, и она бы упала, если бы капитан Лаурентис не поддержал ее.
– Я думаю, вам лучше сесть, миссис Киллингтон. – С этими словами он подвел потрясенную женщину к креслу.
Все это время Джильберта продолжала качать головой и бормотать:
– Самоубийство... самоубийство... Джулс? Нет-нет, невозможно... невозможно...
И это было совершенно верно. Более того, подобная версия казалась абсолютно абсурдной! Мертвый человек с размозженным затылком! Или эти полицейские были законченными идиотами, или играли с ней в кошки-мышки.
Лаурентис прищурил глаза.
– Вы говорите с такой убежденностью, миссис Киллингтон.
– С абсолютной уверенностью! Джулс никогда бы не покончил жизнь самоубийством, – решительно отрезала Джильберта.
– Однако факты говорят сами за себя, – возразил капитан.
– Создается впечатление, что он разбился насмерть, прыгнув с крыши роскошной квартиры, находящейся на последнем этаже небоскреба, – ответил Лаурентис.
– Это пентхаус Милоша Алански, – объяснила Джильберта.
– Да. Вы знали, что он останавливался там? – спросил ее Лаурентис.
– Он обычно так и делал, когда приезжал в Нью-Йорк. Мой личный секретарь Анита Тэтчер передала мне, что вчера он звонил из квартиры Милоша и просил перезвонить. Я звонила ему сегодня днем по возвращении в город, но мне никто не ответил.
– Вернулись в город? – удивленно переспросил Лаурентис.
– Видите ли, я провела субботу в нашем летнем доме около Онеонты. Я работала над окончательным вариантом той самой речи, которую произнесла здесь несколько минут назад.
– Почему мистер Марстон не позвонил вам туда? – спросил Лаурентис.
– Мы с мужем не устанавливали там телефон. Это тихое место, куда мы удаляемся, когда хотим побыть в одиночестве. Там мы можем полностью изолироваться от внешнего мира и расслабиться, – объяснила Джильберта, умолчав о том, что Анита не имела ни малейшего представления о ее местонахождении.
Если повезет, эта деталь останется не известной благодаря более важному свидетельству.
– Что еще мистер Марстон сказал миссис Тэтчер, когда звонил? – невозмутимо продолжал свой допрос капитан.
– Спросите у самой миссис Тэтчер, она находится здесь, на приеме.
– Хорошо, я именно так и поступлю. – Он кивнул в сторону своего коллеги: – Это лейтенант Кавелли, миссис Киллингтон... Билл, пожалуйста, попроси мисс Тэтчер присоединиться к нам.
– Капитан, вы уже известили мистера Алански? – поинтересовалась Джильберта.
– Да, мы дозвонились в его резиденцию на Западном побережье. Он прилетит сегодня вечером, но уже подтвердил, что Джулс Марстон жил в его квартире в Нью-Йорке. По-видимому, он пользовался этой квартирой довольно часто, так же, как и сам Алански.
– Да. Я знаю. И Милош, и Джулс постоянно разъезжали, они ведь были деловыми партнерами.
– Мистер Алански сообщил нам об этом. – Джордж Лаурентис достал пачку сигарет и предложил ей закурить.
– Спасибо. – Джильберта закурила. – Все это похоже на какой-то кошмар... Вы говорите, Джулс прыгнул?..
– Он прыгнул через барьер террасы. На нем ничего не было, кроме шортов, – ответил Лаурентис.
Джильберта глубоко затянулась:
– Все же я не верю этому. Нет, должно быть, его столкнули.
У нее чуть было не вырвалось «перебросили», и это было бы равносильно поцелую смерти. Внезапно, подобно удару молнии, ее поразила страшная догадка: вероятно, в то злополучное утро, пока она упаковывала вещи и относила их в грузовик, убийца, кем бы он ни был, находился рядом в квартире, прятался там и только и ждал подходящего момента, чтобы избавиться от тела. «Но почему тогда он пощадил меня?» Этого Джильберта не понимала.
– Почему вы так уверены, что он не покончил с собой? – задал свой очередной вопрос Лаурентис.
– Если бы вы его знали, вы бы думали точно так же. Спросите Аниту Тэтчер. Она тоже подтвердит это. Джулс был слишком энергичным человеком, слишком влюбленным в жизнь. Я хочу сказать, у него было все.
В комнату вошли Кавелли и Анита. Она была мертвенно-бледной, а ее глаза будто остекленели от шока.
– Я ей сказал о Марстоне, – пояснил лейтенант. Она бросилась к Джильберте.
– О, Джилли, как это ужасно!
– Нет слов, Анита, просто невозможно себе представить.
– Мисс Тэтчер, как утверждает миссис Киллингтон, вы вчера разговаривали с мистером Марстоном по телефону, – продолжил свою работу Джордж Лаурентис.
– Да, это было утром.
– Он не сказал вам, о чем хочет поговорить с миссис Киллингтон?
– Хотел пожелать Джильберте удачного выступления. Когда я сказала, что ожидаю ее приезда в любой момент, Джулс оставил номер телефона и попросил перезвонить, если у нее будет время, – ответила Анита.
Затаив дыхание, Джильберта ждала, возникнет ли разговор об их летнем доме близ Онеонты.
– Вам не показалось состояние мистера Марстона каким-то необычным, может быть, странным?
– Вы имеете в виду, не казался ли он мне подавленным? – спросила Анита. – Совсем наоборот. По голосу чувствовалось, что у него очень хорошее, я бы сказала, приподнятое настроение. И вообще, Джулс не был человеком, который поддается минутным слабостям. Просто не верится, что он покончил с собой! Лаурентис взглянул на Кавелли.
– Дамы почти убедили меня. А ты что скажешь, Билл? Кавелли пожал плечами.
– Версия, что его именно сбросили с крыши, становится все более вероятной, – ответил он.
– К сожалению, нет никаких доказательств в подтверждение этого предположения. Квартира была заперта на ключ, и нет никаких признаков того, что дверь взломали. Значит, Марстон хорошо знал своего предполагаемого убийцу и ни в чем не подозревал этого человека – мужчину или женщину, – высказал свою точку зрения Лаурентис.
– Женщине, пожалуй, слишком трудно совершить это, – заметил Кавелли. – Я имею в виду, Марстон был крупным, физически крепким мужчиной.
– Он прав, – подтвердила Джильберта. – Хотя Джулс и выглядел худым, он был мощным и крепким, как стальной шнур.
– И все же, если женщина могла застать его врасплох... Ну да ладно, сначала мы должны доказать, что кто-то действительно убил его, – заявил Лаурентис.
– А как насчет отпечатков пальцев, капитан? – спросила Анита.
У Джильберты сердце ушло в пятки.
– О, их множество, мисс Тэтчер! И большей частью они нечеткие. Это не совсем так, как показывают по телевизору. На самом деле получить хороший набор отпечатков пальцев чрезвычайно трудно.
Джильберта как бы мимоходом заметила:
– В этом случае отпечатки пальцев бессмысленны. Десятки людей посещали квартиру Алански. И Джулс, и Милош очень часто устраивали приемы, когда бывали в Нью-Йорке. Весьма вероятно, что в квартире вы можете найти отпечатки пальцев Аниты. Да и мои тоже.
– Да мы и не стремимся доказать что-либо определенное по отпечаткам пальцев. – Джордж Лаурентис снова закурил. – Ладно, Билл, я не вижу больше причин задерживать миссис Киллингтон и мисс Тэтчер, не знаю, как ты... Благодарю вас за сотрудничество... Кстати, сколько вы пробудете в Нью-Йорке?
– У нас забронированы места на самолет завтра в девять часов утра. Вы не против, если мы отбудем на нем? – спросила Джильберта.
– Безусловно, нет. Если нам понадобится дополнительно ваша помощь, мы свяжемся с вами. А если вы вспомните что-либо важное, на ваш взгляд, пожалуйста, дайте мне знать. – Капитан достал из бумажника визитную карточку и протянул ее Джильберте. – Мы сейчас уйдем и дадим вам возможность возвратиться к гостям.
– После вашего сообщения я уже не хочу что-либо праздновать, – ответила Джильберта. – Думаю, мы извинимся и вернемся в отель.
Она подошла к одному из помощников мэра и объяснила, почему ей, Аните и Дженет нужно уйти с приема.
– Это связано с неожиданной смертью очень близкого друга.
Дженет беседовала с привлекательным французским дипломатом и была очень недовольна, когда Анита сказала, что придется уйти.
– Но почему? Мне здесь так хорошо!
– Мы скажем тебе об этом, как только выйдем на улицу, – ответила Анита. – Джилли приносит извинения мэру. Она найдет нас в вестибюле.
Девушка все еще выражала свое возмущение, когда Джильберта присоединилась к ним.
– Ну, так в чем дело? Не сомневаюсь, что это буря в стакане воды.
– Едва ли, дорогая. – Джильберта перевела дух. – Умер Джулс Марстон.
– О Боже мой! Как это случилось?! – воскликнула Дженет.
– Полицейские толком ничего не знают. Считают, или он покончил с собой, или...
– Что – или? – спросила Дженет.
– Или... его убили, – ответила Джильберта.
Совершенно неожиданно девушка закрыла лицо руками и заплакала. Джильберта была очень удивлена: она считала, что ее падчерица не любит, даже не выносит Джулса и, по-видимому, подозревает о ее романе с Джулсом.
– Дорогая, не надо, мы все ужасно расстроены из-за этого. – Джильберта ласково обняла девушку за плечи.
Дженет вся напряглась от ее прикосновения и быстро взяла себя в руки. Она вытерла глаза и сдержанно сказала:
– Простите меня за то, что я веду себя как плаксивый ребенок, но это такое потрясение... Я хочу сказать, я всегда думала, что он... О, я не знаю...
– Распутный, – подсказала Джильберта. – Да, Джулсу был присущ этот имидж. Именно поэтому невозможно поверить, что его больше нет. Но нам придется в это поверить.
– Я чувствую себя такой опустошенной, обессиленной, – вздохнула Анита.
– Никому не повредит немного поспать, – заметила Джильберта. – Потом вместе поужинаем. Я позвоню вам в номер около семи.
Но Джильберте Де Бирс Киллингтон было не до сна...
Вернувшись в гостиницу, Джильберта быстро облачилась в серые широкие брюки и белую шелковую рубашку, а также надела солнцезащитные черные очки для летчиков, закрывавшие почти половину ее лица. Тело Джулса обнаружили раньше, чем она предполагала, и это заставляло ее пересмотреть все расписание. Скоро, возможно, даже в этот самый момент обнаружат, что с подземной транспортной стоянки исчез «додж». Марка, модель, год выпуска и номерной знак машины зарегистрированы в бюро проката. Капитан Лаурентис разошлет повсюду объявления, и в течение нескольких часов грузовик будет обнаружен. Ей необходимо немедленно от него избавиться.
Джильберта выбежала на улицу. Улицы города были почти безлюдны, и она без труда нашла такси.
– Все сейчас в порту, смотрят шоу, – сказал таксист.
Он высадил ее прямо у гаража, в котором она рано утром оставила «додж». Джильберта достала квитанцию и, собравшись с духом, подошла к будке дежурного. Затем, прикрыв тыльной стороной руки рот, всем своим видом выражая беспредельную скуку, она положила в окошко квитанцию и двадцатидолларовую купюру. Сердце у Джильберты бешено колотилось, когда она дрожащими руками убирала сдачу в кошелек.
А вдруг полицейские уже обнаружили машину и только и ждут ее появления в гараже? Когда на пандусе показался «додж», она почти видела на переднем сиденье капитана Лаурентиса и лейтенанта Кавелли...
Грузовичок остановился рядом с ней, дежурный выскочил из кабины водителя, и Джильберта почувствовала такое облегчение, что даже дала ему пять долларов на чай.
– Спасибо, леди.
Она включила передачу и, нажав ногой на акселератор, буквально вылетела из гаража, чувствуя себя вялой и липкой, как переваренные спагетти. Это состояние было совсем не типичным для Джильберты.
Она вела машину через центр, повернула к жилым кварталам, затем проехала мимо Колумбийского университета на Риверсайд-Драйв и свернула в переулок.
«А вот то, что нам нужно», – подумала Джильберта, когда увидела в густозаселенном квартале возле одного из домов тинейджеров, игравших в бейсбол. Она припарковала «додж» на обочине, где уже стояло несколько автомобилей, оставила ключ в гнезде зажигания и поспешила к Риверсайд-Драйв, где тут же поймала такси.
В ожидании, пока наполнится ванна, Джильберта залпом выпила два бокала неразведенного виски.
Всего десять часов назад она стояла вместе с Джулсом Марстоном на террасе пентхауса и любовалась великолепной панорамой порта. Десять часов, а будто вечность прошла. Казалось, этот ужасный день никогда не кончится.
Резкий звонок телефона испугал Джильберту. «Несомненно, это Анита», – подумала она и, подняв телефонную трубку, уверенно сказала:
– Алло, дорогая.
На другом конце провода молчали.
– Алло... алло... – нетерпеливо повторяла Джильберта. – Ты слышишь, Анита?
– Боюсь, что нет, – ответил мужской голос. – Это капитан Лаурентис, миссис Киллингтон. Простите, что беспокою вас так скоро. Но после того как мы с лейтенантом Кавелли вернулись в полицейский участок, я понял, что мы пропустили нечто важное, когда допрашивали вас с мисс Тэтчер. Я буду весьма признателен, если вы уделите мне еще немного времени. Это займет не больше пяти – десяти минут. Не хотите ли вы спуститься в холл и выпить со мной чего-нибудь – спиртное или кофе?
Джильберта колебалась:
– Но... я как раз собиралась принять ванну.
– Хорошо, не спешите, я подожду, – заверил ее Лаурентис, – а пока почитаю журнал.
Она в задумчивости прикусила нижнюю губу, затем решилась:
– Капитан, у меня действительно нет желания снова одеваться... Послушайте, почему бы вам не подняться ко мне в номер, если это вас, конечно, устроит.
– Более чем. Я не прочь выпить после такого дня, миссис Киллингтон. Мне зайти через полчаса? Тогда вам не нужно торопиться и вы не спеша примете ванну.
Джильберта назвала ему номер своего люкса. Продолжая прижимать телефонную трубку к уху, хотя уже звучали гудки, она лихорадочно вспоминала события этого жуткого дня. Кажется, все прошло без сучка, без задоринки.
Но так ли это на самом деле?
– На этой земле обетованной американцы всех цветов, вероисповеданий и национальностей празднуют сегодня, Четвертого июля, славное двухсотлетие. Это больше чем веха в истории нашей страны, которую мы все любим и свято чтим. Сегодня мы отдаем дань уважения не только духу Декларации независимости, но и неукротимому духу тех мужественных пионеров, которые в 1806 году проложили границы Соединенных Штатов, от Тихого океана до Атлантического. А сейчас давайте встанем и все вместе исполним наш гимн «Америка прекрасная».
Джильберта почувствовала, как комок подступил к горлу, когда собравшиеся, взявшись за руки, громко запели. Они воодушевленно исполнили не только начало, но и все три строфы торжественного гимна. Когда его эхо замерло где-то далеко-далеко за стенами ратуши, Джильберта, Анита и Дженет прошли в зал на небольшой прием, устроенный мэром для почетных гостей.
Джильберта отрешенно стояла у окна, выходящего в прекрасный парк, когда к ней подошли сенатор штата, заместитель окружного прокурора и известный кинопродюсер.
В ответ на вопрос сенатора Джильберта промолвила:
– Нет, то, что мы взяли в аренду этаж в Международном торговом центре, не означает перевод нашей основной деятельности в Нью-Йорк. Денвер всегда был и останется родиной «Де Бирс мэннинг энд девелопмент корпорейшн», хотя, как вам известно, у нас есть офисы в Лондоне, Париже и Милане, а также дочерние филиалы еще в десяти городах Соединенных Штатов.
Джильберта с достоинством ответила и на следующий вопрос, адресованный ей молодым окружным прокурором:
– Это правда, миссис Киллингтон, что губернатор Киллингтон собирается поддерживать Джимми Картера на грядущих выборах?
– Губернатор Киллингтон всегда был убежденным демократом и, конечно же, будет поддерживать губернатора Картера в его борьбе за пост президента.
– По вашему мнению, у южанина есть хоть какой-нибудь шанс победить на выборах?
Джильберта легким щелчком смахнула пепел своей сигареты в горшок с каким-то растением:
– Полагаю, любой достойный гражданин может быть избран в президенты, если народ верит, что он способен выполнить импонирующие людям предвыборные обещания.
– Даже еврей? – лукаво спросил продюсер.
В фиалковых глазах Джильберты появился холодный блеск.
– Вы, наверное, знаете, что были времена, когда католик не мог стать президентом Соединенных Штатов. Но пришел Джон Кеннеди. Я абсолютно уверена, что еще до конца этого столетия в Овальном кабинете Белого дома будет сидеть еврей, а может, и негр.
Продюсер-еврей с победной улыбкой посмотрел на собеседников и спросил:
– Джентльмены, вы согласны с миссис Киллингтон? Сенатор, который, по слухам, был скрытым антисемитом, казался невозмутимым и без колебаний ответил:
– На все сто. Как известно, я сторонник сенатора Джавица. Будь этот энергичный еврей помоложе, думаю, он имел бы отличные шансы на выдвижение своей кандидатуры.
Продюсер улыбнулся еще шире и воскликнул:
– Черта с два вы так думаете!
Дискуссия была прервана появлением одного из помощников мэра.
– Извините меня, миссис Киллингтон, я хотел бы узнать, не пройдете ли вы со мной в кабинет мэра. Там ждут двое джентльменов, говорят, что им крайне необходимо переговорить с вами.
Джильберта нахмурилась:
– Кто они?
Помощник мэра, старательно избегая ее взгляда, ответил:
– Я полагаю, это полицейские, миссис Киллингтон.
– Полицейские? – в унисон отозвались Джильберта, Анита и Дженет.
У Джильберты бешено заколотилось сердце. Неужели они так скоро обнаружили Джулса? Нет, это невозможно! Тем не менее, она почувствовала, как на лбу выступили бисеринки холодного пота.
– Хорошо, – заставив себя улыбнуться, сказала она. – Я признаю, что сегодня утром я неосторожно переходила Пятую авеню. – Джильберта шутливо подняла руки. – Я послушно иду. Ведите меня, сэр... Извините, друзья. Надеюсь, это ненадолго.
Вслед за помощником мэра Джильберта вышла из гостиной и поинтересовалась:
– Серьезно, неужели вы не имеете ни малейшего представления о том, что им от меня нужно?
– Нет, мэм. Эти люди были не особенно разговорчивы. Ну, вот мы и пришли. – Он открыл дверь и пропустил ее вперед.
Когда Джильберта вошла, двое полицейских, куривших у окна, как по команде обернулись и пристально посмотрели на нее. Тот, что повыше ростом, был довольно интересным мужчиной: у него были темные густые волосы, карие глаза и строгие черты лица; под костюмом в полоску из льняной индийской ткани угадывалась атлетическая фигура. Он подошел к Джильберте:
– Миссис Киллингтон... Я – капитан Джордж Лаурентис из Нью-Йоркского городского департамента полиции. Отдел по расследованию убийств. – И протянул ей удостоверение личности.
«Отдел по расследованию убийств!» – молнией пронеслось в голове. Итак, она просчиталась, предполагая, что тело Джулса не обнаружат раньше чем в понедельник утром.
– Чем могу быть полезна, капитан?
– Вы знаете некоего Джулса Марстона, миссис Киллингтон?
«Вот оно, случилось, Джилли. Дело подходит к развязке. Настало время поставить на кон свою судьбу. Ну же, дерзай, игрок!»
Прижав руку к горлу и широко раскрыв глаза, Джильберта изумленно посмотрела на капитана.
– Подождите! Вы сказали, что вы из отдела по расследованию убийств?
– Мне повторить вопрос, миссис Киллингтон?
– Джулс Марстон? Конечно, я знаю его. Наш близкий друг – мой и моего мужа. А что такое? Что случилось? С ним произошло какое-то несчастье?
– Почему вы думаете, что с ним произошло несчастье? – Капитан Лаурентис не отрывал взгляда от ее лица.
Только сейчас Джильберта заметила, что второй полицейский, приземистый парень с невыразительной внешностью, встал слева от нее. Джильберта уже не старалась скрыть свою неподдельную тревогу.
– Джулс говорил моему мужу, что на этой неделе у него какие-то дела в Нью-Йорке. Он, правда, обещал во что бы то ни стало быть сегодня в ратуше на торжествах, но я его не видела, – объяснила Джильберта. Затем, проявив актерские способности, достойные Джоан Кроуфорд, она отшатнулась и с ужасом воскликнула: – Убийство!.. О нет, не может быть! Он не...
– К сожалению, это так. Мистер Марстон умер, и это не было несчастным случаем.
– Тогда как же это произошло? – задыхаясь, спросила Джильберта.
– Создается впечатление, что он покончил жизнь самоубийством.
Ее реакция была искренней и молниеносной, но не по той причине, о которой могли бы подумать полицейские.
– Самоубийство? – У Джильберты подкосились ноги, и она бы упала, если бы капитан Лаурентис не поддержал ее.
– Я думаю, вам лучше сесть, миссис Киллингтон. – С этими словами он подвел потрясенную женщину к креслу.
Все это время Джильберта продолжала качать головой и бормотать:
– Самоубийство... самоубийство... Джулс? Нет-нет, невозможно... невозможно...
И это было совершенно верно. Более того, подобная версия казалась абсолютно абсурдной! Мертвый человек с размозженным затылком! Или эти полицейские были законченными идиотами, или играли с ней в кошки-мышки.
Лаурентис прищурил глаза.
– Вы говорите с такой убежденностью, миссис Киллингтон.
– С абсолютной уверенностью! Джулс никогда бы не покончил жизнь самоубийством, – решительно отрезала Джильберта.
– Однако факты говорят сами за себя, – возразил капитан.
– Создается впечатление, что он разбился насмерть, прыгнув с крыши роскошной квартиры, находящейся на последнем этаже небоскреба, – ответил Лаурентис.
– Это пентхаус Милоша Алански, – объяснила Джильберта.
– Да. Вы знали, что он останавливался там? – спросил ее Лаурентис.
– Он обычно так и делал, когда приезжал в Нью-Йорк. Мой личный секретарь Анита Тэтчер передала мне, что вчера он звонил из квартиры Милоша и просил перезвонить. Я звонила ему сегодня днем по возвращении в город, но мне никто не ответил.
– Вернулись в город? – удивленно переспросил Лаурентис.
– Видите ли, я провела субботу в нашем летнем доме около Онеонты. Я работала над окончательным вариантом той самой речи, которую произнесла здесь несколько минут назад.
– Почему мистер Марстон не позвонил вам туда? – спросил Лаурентис.
– Мы с мужем не устанавливали там телефон. Это тихое место, куда мы удаляемся, когда хотим побыть в одиночестве. Там мы можем полностью изолироваться от внешнего мира и расслабиться, – объяснила Джильберта, умолчав о том, что Анита не имела ни малейшего представления о ее местонахождении.
Если повезет, эта деталь останется не известной благодаря более важному свидетельству.
– Что еще мистер Марстон сказал миссис Тэтчер, когда звонил? – невозмутимо продолжал свой допрос капитан.
– Спросите у самой миссис Тэтчер, она находится здесь, на приеме.
– Хорошо, я именно так и поступлю. – Он кивнул в сторону своего коллеги: – Это лейтенант Кавелли, миссис Киллингтон... Билл, пожалуйста, попроси мисс Тэтчер присоединиться к нам.
– Капитан, вы уже известили мистера Алански? – поинтересовалась Джильберта.
– Да, мы дозвонились в его резиденцию на Западном побережье. Он прилетит сегодня вечером, но уже подтвердил, что Джулс Марстон жил в его квартире в Нью-Йорке. По-видимому, он пользовался этой квартирой довольно часто, так же, как и сам Алански.
– Да. Я знаю. И Милош, и Джулс постоянно разъезжали, они ведь были деловыми партнерами.
– Мистер Алански сообщил нам об этом. – Джордж Лаурентис достал пачку сигарет и предложил ей закурить.
– Спасибо. – Джильберта закурила. – Все это похоже на какой-то кошмар... Вы говорите, Джулс прыгнул?..
– Он прыгнул через барьер террасы. На нем ничего не было, кроме шортов, – ответил Лаурентис.
Джильберта глубоко затянулась:
– Все же я не верю этому. Нет, должно быть, его столкнули.
У нее чуть было не вырвалось «перебросили», и это было бы равносильно поцелую смерти. Внезапно, подобно удару молнии, ее поразила страшная догадка: вероятно, в то злополучное утро, пока она упаковывала вещи и относила их в грузовик, убийца, кем бы он ни был, находился рядом в квартире, прятался там и только и ждал подходящего момента, чтобы избавиться от тела. «Но почему тогда он пощадил меня?» Этого Джильберта не понимала.
– Почему вы так уверены, что он не покончил с собой? – задал свой очередной вопрос Лаурентис.
– Если бы вы его знали, вы бы думали точно так же. Спросите Аниту Тэтчер. Она тоже подтвердит это. Джулс был слишком энергичным человеком, слишком влюбленным в жизнь. Я хочу сказать, у него было все.
В комнату вошли Кавелли и Анита. Она была мертвенно-бледной, а ее глаза будто остекленели от шока.
– Я ей сказал о Марстоне, – пояснил лейтенант. Она бросилась к Джильберте.
– О, Джилли, как это ужасно!
– Нет слов, Анита, просто невозможно себе представить.
– Мисс Тэтчер, как утверждает миссис Киллингтон, вы вчера разговаривали с мистером Марстоном по телефону, – продолжил свою работу Джордж Лаурентис.
– Да, это было утром.
– Он не сказал вам, о чем хочет поговорить с миссис Киллингтон?
– Хотел пожелать Джильберте удачного выступления. Когда я сказала, что ожидаю ее приезда в любой момент, Джулс оставил номер телефона и попросил перезвонить, если у нее будет время, – ответила Анита.
Затаив дыхание, Джильберта ждала, возникнет ли разговор об их летнем доме близ Онеонты.
– Вам не показалось состояние мистера Марстона каким-то необычным, может быть, странным?
– Вы имеете в виду, не казался ли он мне подавленным? – спросила Анита. – Совсем наоборот. По голосу чувствовалось, что у него очень хорошее, я бы сказала, приподнятое настроение. И вообще, Джулс не был человеком, который поддается минутным слабостям. Просто не верится, что он покончил с собой! Лаурентис взглянул на Кавелли.
– Дамы почти убедили меня. А ты что скажешь, Билл? Кавелли пожал плечами.
– Версия, что его именно сбросили с крыши, становится все более вероятной, – ответил он.
– К сожалению, нет никаких доказательств в подтверждение этого предположения. Квартира была заперта на ключ, и нет никаких признаков того, что дверь взломали. Значит, Марстон хорошо знал своего предполагаемого убийцу и ни в чем не подозревал этого человека – мужчину или женщину, – высказал свою точку зрения Лаурентис.
– Женщине, пожалуй, слишком трудно совершить это, – заметил Кавелли. – Я имею в виду, Марстон был крупным, физически крепким мужчиной.
– Он прав, – подтвердила Джильберта. – Хотя Джулс и выглядел худым, он был мощным и крепким, как стальной шнур.
– И все же, если женщина могла застать его врасплох... Ну да ладно, сначала мы должны доказать, что кто-то действительно убил его, – заявил Лаурентис.
– А как насчет отпечатков пальцев, капитан? – спросила Анита.
У Джильберты сердце ушло в пятки.
– О, их множество, мисс Тэтчер! И большей частью они нечеткие. Это не совсем так, как показывают по телевизору. На самом деле получить хороший набор отпечатков пальцев чрезвычайно трудно.
Джильберта как бы мимоходом заметила:
– В этом случае отпечатки пальцев бессмысленны. Десятки людей посещали квартиру Алански. И Джулс, и Милош очень часто устраивали приемы, когда бывали в Нью-Йорке. Весьма вероятно, что в квартире вы можете найти отпечатки пальцев Аниты. Да и мои тоже.
– Да мы и не стремимся доказать что-либо определенное по отпечаткам пальцев. – Джордж Лаурентис снова закурил. – Ладно, Билл, я не вижу больше причин задерживать миссис Киллингтон и мисс Тэтчер, не знаю, как ты... Благодарю вас за сотрудничество... Кстати, сколько вы пробудете в Нью-Йорке?
– У нас забронированы места на самолет завтра в девять часов утра. Вы не против, если мы отбудем на нем? – спросила Джильберта.
– Безусловно, нет. Если нам понадобится дополнительно ваша помощь, мы свяжемся с вами. А если вы вспомните что-либо важное, на ваш взгляд, пожалуйста, дайте мне знать. – Капитан достал из бумажника визитную карточку и протянул ее Джильберте. – Мы сейчас уйдем и дадим вам возможность возвратиться к гостям.
– После вашего сообщения я уже не хочу что-либо праздновать, – ответила Джильберта. – Думаю, мы извинимся и вернемся в отель.
Она подошла к одному из помощников мэра и объяснила, почему ей, Аните и Дженет нужно уйти с приема.
– Это связано с неожиданной смертью очень близкого друга.
Дженет беседовала с привлекательным французским дипломатом и была очень недовольна, когда Анита сказала, что придется уйти.
– Но почему? Мне здесь так хорошо!
– Мы скажем тебе об этом, как только выйдем на улицу, – ответила Анита. – Джилли приносит извинения мэру. Она найдет нас в вестибюле.
Девушка все еще выражала свое возмущение, когда Джильберта присоединилась к ним.
– Ну, так в чем дело? Не сомневаюсь, что это буря в стакане воды.
– Едва ли, дорогая. – Джильберта перевела дух. – Умер Джулс Марстон.
– О Боже мой! Как это случилось?! – воскликнула Дженет.
– Полицейские толком ничего не знают. Считают, или он покончил с собой, или...
– Что – или? – спросила Дженет.
– Или... его убили, – ответила Джильберта.
Совершенно неожиданно девушка закрыла лицо руками и заплакала. Джильберта была очень удивлена: она считала, что ее падчерица не любит, даже не выносит Джулса и, по-видимому, подозревает о ее романе с Джулсом.
– Дорогая, не надо, мы все ужасно расстроены из-за этого. – Джильберта ласково обняла девушку за плечи.
Дженет вся напряглась от ее прикосновения и быстро взяла себя в руки. Она вытерла глаза и сдержанно сказала:
– Простите меня за то, что я веду себя как плаксивый ребенок, но это такое потрясение... Я хочу сказать, я всегда думала, что он... О, я не знаю...
– Распутный, – подсказала Джильберта. – Да, Джулсу был присущ этот имидж. Именно поэтому невозможно поверить, что его больше нет. Но нам придется в это поверить.
– Я чувствую себя такой опустошенной, обессиленной, – вздохнула Анита.
– Никому не повредит немного поспать, – заметила Джильберта. – Потом вместе поужинаем. Я позвоню вам в номер около семи.
Но Джильберте Де Бирс Киллингтон было не до сна...
Вернувшись в гостиницу, Джильберта быстро облачилась в серые широкие брюки и белую шелковую рубашку, а также надела солнцезащитные черные очки для летчиков, закрывавшие почти половину ее лица. Тело Джулса обнаружили раньше, чем она предполагала, и это заставляло ее пересмотреть все расписание. Скоро, возможно, даже в этот самый момент обнаружат, что с подземной транспортной стоянки исчез «додж». Марка, модель, год выпуска и номерной знак машины зарегистрированы в бюро проката. Капитан Лаурентис разошлет повсюду объявления, и в течение нескольких часов грузовик будет обнаружен. Ей необходимо немедленно от него избавиться.
Джильберта выбежала на улицу. Улицы города были почти безлюдны, и она без труда нашла такси.
– Все сейчас в порту, смотрят шоу, – сказал таксист.
Он высадил ее прямо у гаража, в котором она рано утром оставила «додж». Джильберта достала квитанцию и, собравшись с духом, подошла к будке дежурного. Затем, прикрыв тыльной стороной руки рот, всем своим видом выражая беспредельную скуку, она положила в окошко квитанцию и двадцатидолларовую купюру. Сердце у Джильберты бешено колотилось, когда она дрожащими руками убирала сдачу в кошелек.
А вдруг полицейские уже обнаружили машину и только и ждут ее появления в гараже? Когда на пандусе показался «додж», она почти видела на переднем сиденье капитана Лаурентиса и лейтенанта Кавелли...
Грузовичок остановился рядом с ней, дежурный выскочил из кабины водителя, и Джильберта почувствовала такое облегчение, что даже дала ему пять долларов на чай.
– Спасибо, леди.
Она включила передачу и, нажав ногой на акселератор, буквально вылетела из гаража, чувствуя себя вялой и липкой, как переваренные спагетти. Это состояние было совсем не типичным для Джильберты.
Она вела машину через центр, повернула к жилым кварталам, затем проехала мимо Колумбийского университета на Риверсайд-Драйв и свернула в переулок.
«А вот то, что нам нужно», – подумала Джильберта, когда увидела в густозаселенном квартале возле одного из домов тинейджеров, игравших в бейсбол. Она припарковала «додж» на обочине, где уже стояло несколько автомобилей, оставила ключ в гнезде зажигания и поспешила к Риверсайд-Драйв, где тут же поймала такси.
В ожидании, пока наполнится ванна, Джильберта залпом выпила два бокала неразведенного виски.
Всего десять часов назад она стояла вместе с Джулсом Марстоном на террасе пентхауса и любовалась великолепной панорамой порта. Десять часов, а будто вечность прошла. Казалось, этот ужасный день никогда не кончится.
Резкий звонок телефона испугал Джильберту. «Несомненно, это Анита», – подумала она и, подняв телефонную трубку, уверенно сказала:
– Алло, дорогая.
На другом конце провода молчали.
– Алло... алло... – нетерпеливо повторяла Джильберта. – Ты слышишь, Анита?
– Боюсь, что нет, – ответил мужской голос. – Это капитан Лаурентис, миссис Киллингтон. Простите, что беспокою вас так скоро. Но после того как мы с лейтенантом Кавелли вернулись в полицейский участок, я понял, что мы пропустили нечто важное, когда допрашивали вас с мисс Тэтчер. Я буду весьма признателен, если вы уделите мне еще немного времени. Это займет не больше пяти – десяти минут. Не хотите ли вы спуститься в холл и выпить со мной чего-нибудь – спиртное или кофе?
Джильберта колебалась:
– Но... я как раз собиралась принять ванну.
– Хорошо, не спешите, я подожду, – заверил ее Лаурентис, – а пока почитаю журнал.
Она в задумчивости прикусила нижнюю губу, затем решилась:
– Капитан, у меня действительно нет желания снова одеваться... Послушайте, почему бы вам не подняться ко мне в номер, если это вас, конечно, устроит.
– Более чем. Я не прочь выпить после такого дня, миссис Киллингтон. Мне зайти через полчаса? Тогда вам не нужно торопиться и вы не спеша примете ванну.
Джильберта назвала ему номер своего люкса. Продолжая прижимать телефонную трубку к уху, хотя уже звучали гудки, она лихорадочно вспоминала события этого жуткого дня. Кажется, все прошло без сучка, без задоринки.
Но так ли это на самом деле?
Глава 7
Капитан явился точно через полчаса. Джильберта встретила его у двери. На ней были черные шелковые трусики и лифчик, а поверх накинут почти прозрачный пеньюар с пышными рукавами.
– Еще раз приветствую вас, – произнесла Джильберта. – Пожалуйста, входите.
У Лаурентиса были изумительные зубы и, несмотря на его довольно мрачную профессию, открытая улыбка.
– Я искренне прошу прощения за беспокойство, которое вам причиняю, но это действительно важно.
– Все в порядке, капитан. – Она подвела его к софе и предложила виски с содовой, а сама села в глубокое кресло напротив и подняла бокал. – Ваше здоровье.
– А я пью за ваше здоровье! – ответил Лаурентис, медленно выпил виски и поставил бокал на кофейный столик.
Подогнув под себя ноги, Джильберта внимательно посмотрела на капитана.
– Ну что же это за важный вопрос, который вы забыли задать?
Лаурентис покачал головой. Вид у него был довольно простодушный.
– Вы, наверное, будете считать меня тупым полицейским, когда я отвечу вам.
«Конечно, – подумала Джильберта. – Глуп как пробка», но вслух сказала:
– Очень в этом сомневаюсь.
– Я забыл спросить, были ли у Джулса Марстона враги, я имею в виду тех людей, которые могли желать его смерти.
Откинув голову, Джильберта рассмеялась:
– Вы, должно быть, подшучиваете надо мной, капитан.
Удивленно подняв брови, Лаурентис спросил:
– А что тут смешного?
– Простите меня. На самом деле это совсем не смешно, – ответила Джильберта. – Джулс Марстон был из тех, кто локтями прокладывает себе дорогу и не думая переступает через трупы. Он был безжалостным человеком, имеющим огромную власть и большое состояние. Конечно, у него были враги. Вы с таким же успехом могли бы спросить, есть ли враги у семейства Кеннеди.
– Понимаю... Ну а вы, миссис Киллингтон, не могли бы назвать хотя бы несколько человек, относящихся к числу его врагов?
– Могла бы, но, мне кажется, вам лучше спросить о врагах у его друга Милоша Алански, поскольку он был его правой рукой. Думаю, Милош лучше всех знает как о личной жизни Джулса, так и о его бизнесе.
– Я непременно побеседую с мистером Алански, – пообещал капитан, поднимаясь с софы.
– Нет, погодите, допейте виски.
– Должно быть, у вас есть какие-то планы на вечер? – поинтересовался Джордж Лаурентис.
– Только поздний ужин с моей падчерицей и секретарем.
– Да, ваша падчерица... Вы уже сказали губернатору Киллингтону о смерти мистера Марстона? – задал еще один вопрос капитан.
– Еще раз приветствую вас, – произнесла Джильберта. – Пожалуйста, входите.
У Лаурентиса были изумительные зубы и, несмотря на его довольно мрачную профессию, открытая улыбка.
– Я искренне прошу прощения за беспокойство, которое вам причиняю, но это действительно важно.
– Все в порядке, капитан. – Она подвела его к софе и предложила виски с содовой, а сама села в глубокое кресло напротив и подняла бокал. – Ваше здоровье.
– А я пью за ваше здоровье! – ответил Лаурентис, медленно выпил виски и поставил бокал на кофейный столик.
Подогнув под себя ноги, Джильберта внимательно посмотрела на капитана.
– Ну что же это за важный вопрос, который вы забыли задать?
Лаурентис покачал головой. Вид у него был довольно простодушный.
– Вы, наверное, будете считать меня тупым полицейским, когда я отвечу вам.
«Конечно, – подумала Джильберта. – Глуп как пробка», но вслух сказала:
– Очень в этом сомневаюсь.
– Я забыл спросить, были ли у Джулса Марстона враги, я имею в виду тех людей, которые могли желать его смерти.
Откинув голову, Джильберта рассмеялась:
– Вы, должно быть, подшучиваете надо мной, капитан.
Удивленно подняв брови, Лаурентис спросил:
– А что тут смешного?
– Простите меня. На самом деле это совсем не смешно, – ответила Джильберта. – Джулс Марстон был из тех, кто локтями прокладывает себе дорогу и не думая переступает через трупы. Он был безжалостным человеком, имеющим огромную власть и большое состояние. Конечно, у него были враги. Вы с таким же успехом могли бы спросить, есть ли враги у семейства Кеннеди.
– Понимаю... Ну а вы, миссис Киллингтон, не могли бы назвать хотя бы несколько человек, относящихся к числу его врагов?
– Могла бы, но, мне кажется, вам лучше спросить о врагах у его друга Милоша Алански, поскольку он был его правой рукой. Думаю, Милош лучше всех знает как о личной жизни Джулса, так и о его бизнесе.
– Я непременно побеседую с мистером Алански, – пообещал капитан, поднимаясь с софы.
– Нет, погодите, допейте виски.
– Должно быть, у вас есть какие-то планы на вечер? – поинтересовался Джордж Лаурентис.
– Только поздний ужин с моей падчерицей и секретарем.
– Да, ваша падчерица... Вы уже сказали губернатору Киллингтону о смерти мистера Марстона? – задал еще один вопрос капитан.