— Габи, я был в полном безумии в тот день. Жутко страдал и казнил себя за то, что упустил Джо. — Он смолк, потом сказал: — Габи, давай пойдем куда-нибудь. Нам нужно поговорить.
Она вся затрепетала на какое-то мгновение, ей захотелось броситься к нему, но потом поняла, что может подвергнуть Марка опасности. Она не перенесет, если с ним что-нибудь случится.
— Нет, — мягко сказала Габи. — Я не могу этого сделать. Если тебя увидят со мной, ты тоже станешь мишенью.
— Какое это имеет значение, черт побери! — воскликнул Марк. — Не буду же я стоять в стороне и ждать, когда они с тобой что-нибудь сделают! Ладно, может быть, я зря верю тебе и терзаюсь. Убеди меня. Поговори со мной!
Габи сжала в руке трубку и нежно поцеловала мембрану. К глазам подступили слезы. Она его так любит! Несмотря ни на что, любит его до безумия!
— До свидания, Марк, — осипшим вдруг голосом прошептала она. — Мне ужасно жаль, что все так случилось. Но ты ни в чем не виноват. Может быть, только в одном — что очень любил своего брата.
— Да еще в том, что разбил тебе жизнь, — глухо сказал Марк. — Ведь это так, да? Я и не подумал, как это подействует на тебя, когда брал деньги. Я недооценил твое чувство ко мне, дорогая. Я только теперь это понял.
— Это было так давно, — медленно сказала Габи.
— То, что случилось с нами на берегу в Хамптоне, было не так давно, — ответил он. — Я не могу забыть.
— Секс — это ненадолго, — сказала Габи. — Ты точно определил: это влечение, которое всегда будет жить в нас. Нить, выбившаяся на свободу из ткани нашей жизни.
— Ну-ну, не слишком ли поэтично? — засмеялся он. — Да разве это только секс? Нас тянуло друг к другу куда сильнее, чем девять лет назад, и ты это знаешь. Мы знаем друг друга до самых тайных глубин.
— Мы изменились.
— Не так уж сильно, — возразил он, — ты все та же щедрая, безрассудная девчонка, готовая пойти на любую жертву. Ты склонна идеализировать мужчин, иначе ты никогда бы и близко не подошла к самоуверенному недоучке, чумазому орангутангу вроде меня.
— Ты забыл добавить: бесстрашному и надежному, — сказала она.
— Ну да. Это про кого из нас я забыл сказать?
Его нежный, мягкий голос манил ее. Габи представила себе их встречу, если бы она сейчас состоялась, и у нее защемило сердце.
— Наверно, про нас обоих, — еле слышно проговорила она.
— Мы всегда были страстными натурами, — напомнил он ей. — Ничего не боялись. У нас все было впереди, и я все погубил. Ты никогда не узнаешь, как мне было больно.
— Да, никогда, — покорно согласилась она. Габи еще крепче сжала в руке трубку и потерлась об нее щекой. Сейчас его голос исчезнет, и уже никогда больше она не поговорит с ним.
— Почему ты не женился? Ты ведь говорил, что тебе хочется иметь свой дом, детей.
— Только от тебя я хотел иметь детей. Ни от кого больше не хотел, — честно признался он. — Время ускользало от меня. Я был так занят Джо, с ним столько было всяких проблем. И «Мотокрафт». Времени хватало только на короткие связи. На женщин вроде Ланы.
— Как поживает Лана? — задала Габи светский вопрос.
— Не знаю, — помедлив, ответил Марк. — После похорон Джо я потерял ее след. Наверно, она в конце концов получила приглашение от арабского принца, которого встретила в Хамптоне, и отправилась к нему.
— Мне очень жаль, — проговорила Габи.
— Правда? Почему же?
— Тебе она нравилась.
— Итальянские сосиски мне тоже нравятся, но со временем могут и надоесть. Она притупляла боль, вот и все. Но никто не мог излечить. Видишь ли, была когда-то одна худенькая богатая девчонка, — сказал он глуховатым, манящим голосом, — я гулял с ней по нашим улицам, и мне нравилось, что мои дружки просто балдеют, глядя на нее. А в погожие весенние деньки мы лежали с ней на пледе в парке, и я мечтал о том, что когда-нибудь у нас с ней будут дети. Я так и не забыл ее.
Горячие, неудержимые слезы покатились по щекам Габи.
— А я так и не забыла чумазого итальянца из гаража, — прерывающимся голосом призналась Габи. — Но наверно, у судьбы были другие планы на наш счет. Ты стал магнатом, а я топ-моделью, и мы оба достаточно богаты, мы даже можем позволить себе перестать работать. Я только хочу, чтобы ты знал: меня никогда не волновало, что ты не был богатым, и я никогда не хотела того, чего ты не мог бы мне дать. А нужно мне от тебя было то, что нельзя купить за деньги.
— Ах, перестань, перестань, — взмолился Марк, и в голосе его была боль. Он перевел дыхание. — Послушай, может быть, пришло время рассказать тебе всю правду. Может быть, тебе станет легче. И тогда мы забудем об этом.
— Нет, — прошептала она с дрожащей улыбкой. — Теперь уже поздно рассказывать. Я только надеюсь… я надеюсь, рано или поздно, но ты поймешь, что я говорила тебе правду: я никогда не причиняла Джо вреда и никогда не охотилась за ним. Я любила его как брата и говорила ему об этом. Я невиновна в его смерти.
— Позволь мне увидеть тебя, — настаивал Марк. — Мы должны поговорить.
— Прости, но мне нужно уходить. Оставаться здесь небезопасно, — ответила она. — До свидания, мой дорогой!
— Габи!..
Сколько она будет жить, она никогда не забудет его голос, отчаяние, прозвучавшее в нем, когда он произнес ее имя, подумала Габи.
— Мне так жаль, Марк, — прошептала она, положив трубку. — Я люблю тебя, но не могу подвергать тебя риску. Достаточно одного из нас.
Она обвела прощальным взглядом дом, в котором прожила всю жизнь, вышла и заперла за собой дверь.
Держа в руке дорожную сумку, в которую она положила несколько дорогих ей вещей, платье и костюм на смену, Габи прошла немного по улице, потом подозвала такси и попросила шофера отвезти ее в огромный роскошный отель в шести кварталах от ее дома. Уже зарегистрировавшись, Габи с тревогой подумала: а не выследил ли ее кто-то? Она не меняла такси и не старалась запутать преследователя, если он был. Впрочем, в таком людном отеле ей вряд ли угрожает опасность. Со вздохом облегчения она прилегла на большую двуспальную кровать. У входа в отель стоит швейцар, он следит за посетителями. Габи почувствовала себя в безопасности.
Обед ей принесли в номер. Впервые за последние два дня Габи с аппетитом поела и рано легла спать.
Назавтра до середины дня она не знала, куда себя деть, и наконец решила, что уже можно позвонить мистеру Харрольдсу. Вряд ли он сам позвонит ей, поскольку не знает, где она.
— Вы что-нибудь обнаружили? — спросила она, как только секретарша соединила ее с детективом. — Или я звоню слишком рано?
— Мисс Беннет, — не сразу ответил Харрольдс, — к сожалению, должен вам сообщить, что мы не обнаружили ничего, что можно было бы представить в качестве доказательства. У мистера Смита действительно имеются большие невыплаченные долги, а на его счетах денег не многим больше, чем он мог бы иметь от зарплаты. Но вы понимаете, конечно, что было бы очень глупо с его стороны вкладывать присвоенные незаконным путем деньги в такой банк, где это могло быть обнаружено. Он мог открыть счета в других странах. Он также мог открыть их под вымышленными именами. Есть сотни способов замаскировать нелегальные деньги.
— А что в «Мотокрафт»? — спросила Габи, чувствуя, как убивают ее надежды.
— По первой проверке и там ничего не обнаружено. — Сыщик вздохнул. — Мы, конечно, будем продолжать расследование, но чем дольше оно длится, тем дороже обходится. Тут уж ничего не поделаешь.
— Это меня нисколько не беспокоит, — поспешила заверить его Габи. — Мистер Харрольдс, в компании никто ничего не заподозрил? — добавила она.
— Не думаю. — Он помолчал, потом спросил: — Мисс Беннет, вы находитесь дома?
— Нет, сэр. Я на всякий случай переехала в отель.
— Я как раз хотел посоветовать вам сделать это, — сказал Харрольдс. — Не хочу вас пугать, но мой человек считает, что за ним могли установить слежку. Он ужасно огорчен, но вам от этого мало толку. Я советую вам, несмотря на отсутствие доказательств, все же обратиться в полицию и рассказать все, что вы знаете.
— Вы считаете, я в опасности? — Габи должна была это знать.
— Да, мисс Беннет, — сказал Харрольдс после небольшой паузы. — Как вы просили, я связался со следователем и узнал результаты судебной экспертизы.
— И?.. — У Габи сжалось сердце. Страшно было представить, как чужие, равнодушные люди рассекают тело Джо.
— У следователя есть сомнения по поводу того, что именно явилось причиной гибели мистера Стефано. По первому впечатлению это элементарная авария. Не ясно, от чего наступила смерть — от наркотика или от столкновения с деревом. Но понимаете, у полиции нет оснований подозревать, что это было подстроено.
— Понимаю.
— Ваше заявление послужит поводом для полицейского расследования, — продолжал Харрольдс. — Подумайте об этом. Потому что, если это убийство и субъекту, которого вы подозреваете, есть что терять, он и не подумает дожидаться от вас каких-то обещаний. И, мисс Беннет… профессиональные убийцы стреляют без промаха.
— Благодарю за совет, — спокойно сказала Габи, хотя спокойствия не было и в помине. — Отложу решение до утра, — добавила она и положила трубку.
Заснуть она не могла. Встала с постели и начала ходить из угла в угол, раздумывая, как ей поступить. Долго смотрела в окно на мерцающий огнями город и гадала, сколько людей в нем сейчас в такой же тревоге, как она. Ей всего двадцать шесть лет. Она напугана и одинока и даже не может обратиться к Марку за помощью, хотя теперь он, наверное, помог бы ей. Он, кажется, уже не так сердится на нее, для него многое прояснилось. Ей ужасно хотелось помчаться к нему прямо сейчас же, чтобы он поддержал, успокоил ее, позволить ему позаботиться о ней. Но это невозможно. Сейчас она должна полагаться только на себя. Надо решать, что делать дальше.
«Как будто у меня есть выбор», — уныло напомнила она себе. Конечно, надо идти в полицию, и надо было идти сразу. Они могли провести расследование столь же тайно, как и частный детектив. Не добыв доказательств, они не стали бы врываться в «Мотокрафт» и начинать допрос Смита. К тому же Харрольдс напугал ее ужасно. Да, если Смит убил однажды, он не станет колебаться, если надо убить еще кого-то. На карту поставлено его благополучие.
Приняв решение, Габи сбросила белый кружевной пеньюар и, оставшись в такой же ночной рубашке, легла наконец-то в постель. Наверное, она неправильно включила кондиционер — в комнате было холодно. Она лежала закрыв глаза, и перед ее мысленным взором проплывали какие-то картины из прошлого — она и Марк много лет назад. Потом более недавние воспоминания — одержимый страстью Марк на берегу в Хамптоне. Еще воспоминания — его презрение и ярость на похоронах Джо. Но самое последнее воспоминание — сладостное воспоминание — пришло и не уходило из памяти: последний телефонный разговор с ним. Что бы ни случилось, она знает теперь, что он больше не испытывает к ней ненависти. И ей этого достаточно. Почти достаточно.
Габи заснула. Ее разбудил какой-то шорох. Видно, ей чудится, подумала она, это все нервы. Но когда она снова услышала эти звуки, она поняла, что кто-то подошел к ее двери. Габи в ужасе выпрыгнула из постели.
Впоследствии она не могла точно вспомнить, как она оказалась на пожарной лестнице, как продралась сквозь занавески. Она оглушительно визжала, чтобы привлечь внимание обитателей соседних номеров. Все это вместе и спасло ее. Рискуя сорваться, она быстро спускалась по пожарной лестнице.
Она услышала громкий треск, как будто взорвалась петарда, и так испугалась, что от страха оступилась. К счастью, она была уже на последних ступеньках. Габи тяжело упала, плечо пронзила острая боль, но она даже не оглянулась, не посмотрела вверх — нельзя было терять ни минуты! Габи поднялась, еле переводя дух от страха и напряжения, и бросилась бежать. Почувствовала, что плечо влажное, дотронулась до него — на пальцах была кровь. Ужас охватил ее. Ночной кошмар все длится, и она участвует в нем! Куда она бежит?
Обогнув здание отеля, она выбежала на улицу. По ней ехали машины, шли прохожие. Теперь у нее есть хоть какая-то защита. Габи бросилась в телефонную будку. Полицейского поблизости не оказалось, но какой-то прохожий остановился, глядя на нее. Трясущимися руками она взяла трубку. Монеты у нее не было, но она помнила номер своей кредитной телефонной карточки. Господи, сделай так, чтобы оператор приняла номер!
Габи нажала кнопку оператора и по памяти назвала номер кредитной карточки и, только когда назвала нужный ей номер, поняла, что инстинкт побеждает логику.
Телефон прозвонил дважды, прежде чем в трубке раздался низкий, успокаивающий голос Марка:
— Стефано слушает.
— Марк! — заплакав, произнесла Габи. — Марк… кто-то гонится за мной!
— Где ты? Быстро говори, где ты?
Габи облизнула губы. Слабость охватила ее, она неуверенно объяснила ему.
— Я буду через пять минут. Не двигайся с места! На улице есть люди?
— Есть.
— Слава Богу!
Телефон замолчал, но Габи не повесила трубку. Она стояла в телефонной будке, в ночной рубашке, представляя себе, как странно выглядит, но здесь была ее единственная надежда на спасение. Ее преследователь мог быть где-то рядом. Не дай Бог потерять сознание! Она должна стоять тут, пока не приедет Марк!
Казалось, прошла целая вечность. Габи держала в руке трубку и делала вид, что с кем-то говорит, а сама повторяла в уме какие-то стишки. Саднило плечо. Ей было очень страшно, она не сомневалась, что тот, кто подошел к ее двери, хотел убить ее. Габи закрыла глаза. «Господи, спаси и защити Марка, — молила она, — не дай злодею добраться до него! Прошу Тебя, Господи!»
Она не давала себе отчета, почему она позвонила именно Марку. Логично было бы позвонить в полицию, но ей было не до логических решений. Страх, надежда на спасение — вот, что толкнуло ее на этот звонок. Несколько минут спустя Габи услышала скрежет шин об асфальт, сердце ее прыгнуло в груди, и она судорожно обернулась, еще не уверенная, чего ей ждать. А вдруг это убийца?
Но этого высокого сильного мужчину, уверенным шагом направившегося в ее сторону, она бы ни с кем не спутала. Он был в слаксах и красном пуловере, волосы взъерошены, глаза покраснели.
— Марк! — крикнула Габи, кинулась ему навстречу и упала бы, если бы он не подхватил ее своими крепкими, теплыми руками. — О Марк! — Она вдохнула знакомый запах его одеколона, и ей захотелось только одного — навсегда остаться в его объятиях.
Лицо его напряглось и побледнело, когда он увидел кровь на ее плече. Он подвел ее к машине и, подняв как ребенка, осторожно усадил на переднее сиденье.
— Как ты себя чувствуешь? — взволнованным голосом спросил он. Вынул носовой платок, приложил к ране и осторожно обвязал вокруг руки. Прохожие теперь начали проявлять к их машине некоторый интерес. Марк был рядом, и только тут Габи увидела, как он встревожен, хотя и старался не показывать вида. Но в его прищуренных черных глазах было страдание.
— Эй, — прошептала Габи, нежно дотронувшись до его лица, — со мной все в порядке.
Марк сглотнул слюну.
— Сиди спокойно, — сказал он, — я отвезу тебя в больницу, а потом заедем в полицию.
— Но, Марк…
— Никаких «но»! — резко оборвал он ее и тут же нежно поцеловал в губы, смягчая свою резкость. — Теперь я буду заботиться о тебе, как и должен был с самого начала. Теперь у тебя все будет в порядке. Все будет отлично. Если к тебе снова кто-то будет подбираться, клянусь, я задушу его собственными руками.
Он обошел машину и сел за руль, внимательно посмотрел на Габи, чтобы убедиться, что она в порядке. Потом осторожно, чтобы не задеть повязку на ее руке, перекинул и застегнул ремень.
— Удобно тебе? — ласково спросил он, заглядывая ей в глаза.
— Вполне, — ответила Габи, хотя плечо болело. Но он был рядом, и она испытывала райское блаженство.
— Расслабься. Теперь все в порядке. Сейчас отвезу тебя к врачу.
Он отъехал от обочины и, набирая скорость, стал умело лавировать в потоке машин. Откинув голову на спинку сиденья, Габи наблюдала за ним: взгляд устремлен вперед, не забывает посматривать то в зеркальце бокового, то заднего вида. Сосредоточен на одном — ему надо скорее попасть в больницу. Такой он во всем. Даже когда занимается любовью…
Габи покраснела. Он замедлил движение перед поворотом и взглянул на нее.
— Ты чем-то смущена? О чем ты думаешь? — полюбопытствовал он.
— О тебе, — призналась Габи. — Думала о том, как ты сосредоточен и целеустремлен. Ты ведешь машину как профессиональный шофер.
— Я ездил на гоночных машинах, — сказал Марк. — Разве ты не знала? Впрочем, это было уже после того, как я… как мы расстались, — поправился он. — Дорогая, ты не против, если я закурю?
— Нисколько.
Он вытянул из пачки сигарету, зажигалка дрожала в его руке.
— Что-то я никак не могу прийти в себя, — признался Марк, посмеиваясь над своими неловкими манипуляциями с зажигалкой. — Понимаешь, я не знал, что я увижу, когда доеду до той будки. Я так гнал машину… Просто чудо, что шестеро копов не сидели у меня на хвосте, когда я подъехал к отелю.
— Мне жаль, что я втянула тебя в эту историю, — тихо сказала Габи. — Но я так испугалась. Мне бы позвонить в полицию, а в голове было только одно — номер твоего телефона.
— Я рад, что ты мне позвонила, — сказал он, не сводя глаз с дороги. — И потому прекрати извиняться. Ладно? Думаешь, я не знаю, что во всем виноват я? Если бы я поверил тебе, если бы я не раскрыл свой большой рот и не. выболтал все Смиту, ты не попала бы в такой переплет.
Ах, так вот в чем дело! Вот почему он бросился к ней на помощь. Он чувствовал свою вину. Вину перед Джо и вину за то, что он винил за все Габи. Она закрыла глаза. Запульсировала вдруг рана под пропитавшимся кровью платком. Освободятся ли они когда-нибудь от этого чувства вины, подумала Габи.
Глава 12
Она вся затрепетала на какое-то мгновение, ей захотелось броситься к нему, но потом поняла, что может подвергнуть Марка опасности. Она не перенесет, если с ним что-нибудь случится.
— Нет, — мягко сказала Габи. — Я не могу этого сделать. Если тебя увидят со мной, ты тоже станешь мишенью.
— Какое это имеет значение, черт побери! — воскликнул Марк. — Не буду же я стоять в стороне и ждать, когда они с тобой что-нибудь сделают! Ладно, может быть, я зря верю тебе и терзаюсь. Убеди меня. Поговори со мной!
Габи сжала в руке трубку и нежно поцеловала мембрану. К глазам подступили слезы. Она его так любит! Несмотря ни на что, любит его до безумия!
— До свидания, Марк, — осипшим вдруг голосом прошептала она. — Мне ужасно жаль, что все так случилось. Но ты ни в чем не виноват. Может быть, только в одном — что очень любил своего брата.
— Да еще в том, что разбил тебе жизнь, — глухо сказал Марк. — Ведь это так, да? Я и не подумал, как это подействует на тебя, когда брал деньги. Я недооценил твое чувство ко мне, дорогая. Я только теперь это понял.
— Это было так давно, — медленно сказала Габи.
— То, что случилось с нами на берегу в Хамптоне, было не так давно, — ответил он. — Я не могу забыть.
— Секс — это ненадолго, — сказала Габи. — Ты точно определил: это влечение, которое всегда будет жить в нас. Нить, выбившаяся на свободу из ткани нашей жизни.
— Ну-ну, не слишком ли поэтично? — засмеялся он. — Да разве это только секс? Нас тянуло друг к другу куда сильнее, чем девять лет назад, и ты это знаешь. Мы знаем друг друга до самых тайных глубин.
— Мы изменились.
— Не так уж сильно, — возразил он, — ты все та же щедрая, безрассудная девчонка, готовая пойти на любую жертву. Ты склонна идеализировать мужчин, иначе ты никогда бы и близко не подошла к самоуверенному недоучке, чумазому орангутангу вроде меня.
— Ты забыл добавить: бесстрашному и надежному, — сказала она.
— Ну да. Это про кого из нас я забыл сказать?
Его нежный, мягкий голос манил ее. Габи представила себе их встречу, если бы она сейчас состоялась, и у нее защемило сердце.
— Наверно, про нас обоих, — еле слышно проговорила она.
— Мы всегда были страстными натурами, — напомнил он ей. — Ничего не боялись. У нас все было впереди, и я все погубил. Ты никогда не узнаешь, как мне было больно.
— Да, никогда, — покорно согласилась она. Габи еще крепче сжала в руке трубку и потерлась об нее щекой. Сейчас его голос исчезнет, и уже никогда больше она не поговорит с ним.
— Почему ты не женился? Ты ведь говорил, что тебе хочется иметь свой дом, детей.
— Только от тебя я хотел иметь детей. Ни от кого больше не хотел, — честно признался он. — Время ускользало от меня. Я был так занят Джо, с ним столько было всяких проблем. И «Мотокрафт». Времени хватало только на короткие связи. На женщин вроде Ланы.
— Как поживает Лана? — задала Габи светский вопрос.
— Не знаю, — помедлив, ответил Марк. — После похорон Джо я потерял ее след. Наверно, она в конце концов получила приглашение от арабского принца, которого встретила в Хамптоне, и отправилась к нему.
— Мне очень жаль, — проговорила Габи.
— Правда? Почему же?
— Тебе она нравилась.
— Итальянские сосиски мне тоже нравятся, но со временем могут и надоесть. Она притупляла боль, вот и все. Но никто не мог излечить. Видишь ли, была когда-то одна худенькая богатая девчонка, — сказал он глуховатым, манящим голосом, — я гулял с ней по нашим улицам, и мне нравилось, что мои дружки просто балдеют, глядя на нее. А в погожие весенние деньки мы лежали с ней на пледе в парке, и я мечтал о том, что когда-нибудь у нас с ней будут дети. Я так и не забыл ее.
Горячие, неудержимые слезы покатились по щекам Габи.
— А я так и не забыла чумазого итальянца из гаража, — прерывающимся голосом призналась Габи. — Но наверно, у судьбы были другие планы на наш счет. Ты стал магнатом, а я топ-моделью, и мы оба достаточно богаты, мы даже можем позволить себе перестать работать. Я только хочу, чтобы ты знал: меня никогда не волновало, что ты не был богатым, и я никогда не хотела того, чего ты не мог бы мне дать. А нужно мне от тебя было то, что нельзя купить за деньги.
— Ах, перестань, перестань, — взмолился Марк, и в голосе его была боль. Он перевел дыхание. — Послушай, может быть, пришло время рассказать тебе всю правду. Может быть, тебе станет легче. И тогда мы забудем об этом.
— Нет, — прошептала она с дрожащей улыбкой. — Теперь уже поздно рассказывать. Я только надеюсь… я надеюсь, рано или поздно, но ты поймешь, что я говорила тебе правду: я никогда не причиняла Джо вреда и никогда не охотилась за ним. Я любила его как брата и говорила ему об этом. Я невиновна в его смерти.
— Позволь мне увидеть тебя, — настаивал Марк. — Мы должны поговорить.
— Прости, но мне нужно уходить. Оставаться здесь небезопасно, — ответила она. — До свидания, мой дорогой!
— Габи!..
Сколько она будет жить, она никогда не забудет его голос, отчаяние, прозвучавшее в нем, когда он произнес ее имя, подумала Габи.
— Мне так жаль, Марк, — прошептала она, положив трубку. — Я люблю тебя, но не могу подвергать тебя риску. Достаточно одного из нас.
Она обвела прощальным взглядом дом, в котором прожила всю жизнь, вышла и заперла за собой дверь.
Держа в руке дорожную сумку, в которую она положила несколько дорогих ей вещей, платье и костюм на смену, Габи прошла немного по улице, потом подозвала такси и попросила шофера отвезти ее в огромный роскошный отель в шести кварталах от ее дома. Уже зарегистрировавшись, Габи с тревогой подумала: а не выследил ли ее кто-то? Она не меняла такси и не старалась запутать преследователя, если он был. Впрочем, в таком людном отеле ей вряд ли угрожает опасность. Со вздохом облегчения она прилегла на большую двуспальную кровать. У входа в отель стоит швейцар, он следит за посетителями. Габи почувствовала себя в безопасности.
Обед ей принесли в номер. Впервые за последние два дня Габи с аппетитом поела и рано легла спать.
Назавтра до середины дня она не знала, куда себя деть, и наконец решила, что уже можно позвонить мистеру Харрольдсу. Вряд ли он сам позвонит ей, поскольку не знает, где она.
— Вы что-нибудь обнаружили? — спросила она, как только секретарша соединила ее с детективом. — Или я звоню слишком рано?
— Мисс Беннет, — не сразу ответил Харрольдс, — к сожалению, должен вам сообщить, что мы не обнаружили ничего, что можно было бы представить в качестве доказательства. У мистера Смита действительно имеются большие невыплаченные долги, а на его счетах денег не многим больше, чем он мог бы иметь от зарплаты. Но вы понимаете, конечно, что было бы очень глупо с его стороны вкладывать присвоенные незаконным путем деньги в такой банк, где это могло быть обнаружено. Он мог открыть счета в других странах. Он также мог открыть их под вымышленными именами. Есть сотни способов замаскировать нелегальные деньги.
— А что в «Мотокрафт»? — спросила Габи, чувствуя, как убивают ее надежды.
— По первой проверке и там ничего не обнаружено. — Сыщик вздохнул. — Мы, конечно, будем продолжать расследование, но чем дольше оно длится, тем дороже обходится. Тут уж ничего не поделаешь.
— Это меня нисколько не беспокоит, — поспешила заверить его Габи. — Мистер Харрольдс, в компании никто ничего не заподозрил? — добавила она.
— Не думаю. — Он помолчал, потом спросил: — Мисс Беннет, вы находитесь дома?
— Нет, сэр. Я на всякий случай переехала в отель.
— Я как раз хотел посоветовать вам сделать это, — сказал Харрольдс. — Не хочу вас пугать, но мой человек считает, что за ним могли установить слежку. Он ужасно огорчен, но вам от этого мало толку. Я советую вам, несмотря на отсутствие доказательств, все же обратиться в полицию и рассказать все, что вы знаете.
— Вы считаете, я в опасности? — Габи должна была это знать.
— Да, мисс Беннет, — сказал Харрольдс после небольшой паузы. — Как вы просили, я связался со следователем и узнал результаты судебной экспертизы.
— И?.. — У Габи сжалось сердце. Страшно было представить, как чужие, равнодушные люди рассекают тело Джо.
— У следователя есть сомнения по поводу того, что именно явилось причиной гибели мистера Стефано. По первому впечатлению это элементарная авария. Не ясно, от чего наступила смерть — от наркотика или от столкновения с деревом. Но понимаете, у полиции нет оснований подозревать, что это было подстроено.
— Понимаю.
— Ваше заявление послужит поводом для полицейского расследования, — продолжал Харрольдс. — Подумайте об этом. Потому что, если это убийство и субъекту, которого вы подозреваете, есть что терять, он и не подумает дожидаться от вас каких-то обещаний. И, мисс Беннет… профессиональные убийцы стреляют без промаха.
— Благодарю за совет, — спокойно сказала Габи, хотя спокойствия не было и в помине. — Отложу решение до утра, — добавила она и положила трубку.
Заснуть она не могла. Встала с постели и начала ходить из угла в угол, раздумывая, как ей поступить. Долго смотрела в окно на мерцающий огнями город и гадала, сколько людей в нем сейчас в такой же тревоге, как она. Ей всего двадцать шесть лет. Она напугана и одинока и даже не может обратиться к Марку за помощью, хотя теперь он, наверное, помог бы ей. Он, кажется, уже не так сердится на нее, для него многое прояснилось. Ей ужасно хотелось помчаться к нему прямо сейчас же, чтобы он поддержал, успокоил ее, позволить ему позаботиться о ней. Но это невозможно. Сейчас она должна полагаться только на себя. Надо решать, что делать дальше.
«Как будто у меня есть выбор», — уныло напомнила она себе. Конечно, надо идти в полицию, и надо было идти сразу. Они могли провести расследование столь же тайно, как и частный детектив. Не добыв доказательств, они не стали бы врываться в «Мотокрафт» и начинать допрос Смита. К тому же Харрольдс напугал ее ужасно. Да, если Смит убил однажды, он не станет колебаться, если надо убить еще кого-то. На карту поставлено его благополучие.
Приняв решение, Габи сбросила белый кружевной пеньюар и, оставшись в такой же ночной рубашке, легла наконец-то в постель. Наверное, она неправильно включила кондиционер — в комнате было холодно. Она лежала закрыв глаза, и перед ее мысленным взором проплывали какие-то картины из прошлого — она и Марк много лет назад. Потом более недавние воспоминания — одержимый страстью Марк на берегу в Хамптоне. Еще воспоминания — его презрение и ярость на похоронах Джо. Но самое последнее воспоминание — сладостное воспоминание — пришло и не уходило из памяти: последний телефонный разговор с ним. Что бы ни случилось, она знает теперь, что он больше не испытывает к ней ненависти. И ей этого достаточно. Почти достаточно.
Габи заснула. Ее разбудил какой-то шорох. Видно, ей чудится, подумала она, это все нервы. Но когда она снова услышала эти звуки, она поняла, что кто-то подошел к ее двери. Габи в ужасе выпрыгнула из постели.
Впоследствии она не могла точно вспомнить, как она оказалась на пожарной лестнице, как продралась сквозь занавески. Она оглушительно визжала, чтобы привлечь внимание обитателей соседних номеров. Все это вместе и спасло ее. Рискуя сорваться, она быстро спускалась по пожарной лестнице.
Она услышала громкий треск, как будто взорвалась петарда, и так испугалась, что от страха оступилась. К счастью, она была уже на последних ступеньках. Габи тяжело упала, плечо пронзила острая боль, но она даже не оглянулась, не посмотрела вверх — нельзя было терять ни минуты! Габи поднялась, еле переводя дух от страха и напряжения, и бросилась бежать. Почувствовала, что плечо влажное, дотронулась до него — на пальцах была кровь. Ужас охватил ее. Ночной кошмар все длится, и она участвует в нем! Куда она бежит?
Обогнув здание отеля, она выбежала на улицу. По ней ехали машины, шли прохожие. Теперь у нее есть хоть какая-то защита. Габи бросилась в телефонную будку. Полицейского поблизости не оказалось, но какой-то прохожий остановился, глядя на нее. Трясущимися руками она взяла трубку. Монеты у нее не было, но она помнила номер своей кредитной телефонной карточки. Господи, сделай так, чтобы оператор приняла номер!
Габи нажала кнопку оператора и по памяти назвала номер кредитной карточки и, только когда назвала нужный ей номер, поняла, что инстинкт побеждает логику.
Телефон прозвонил дважды, прежде чем в трубке раздался низкий, успокаивающий голос Марка:
— Стефано слушает.
— Марк! — заплакав, произнесла Габи. — Марк… кто-то гонится за мной!
— Где ты? Быстро говори, где ты?
Габи облизнула губы. Слабость охватила ее, она неуверенно объяснила ему.
— Я буду через пять минут. Не двигайся с места! На улице есть люди?
— Есть.
— Слава Богу!
Телефон замолчал, но Габи не повесила трубку. Она стояла в телефонной будке, в ночной рубашке, представляя себе, как странно выглядит, но здесь была ее единственная надежда на спасение. Ее преследователь мог быть где-то рядом. Не дай Бог потерять сознание! Она должна стоять тут, пока не приедет Марк!
Казалось, прошла целая вечность. Габи держала в руке трубку и делала вид, что с кем-то говорит, а сама повторяла в уме какие-то стишки. Саднило плечо. Ей было очень страшно, она не сомневалась, что тот, кто подошел к ее двери, хотел убить ее. Габи закрыла глаза. «Господи, спаси и защити Марка, — молила она, — не дай злодею добраться до него! Прошу Тебя, Господи!»
Она не давала себе отчета, почему она позвонила именно Марку. Логично было бы позвонить в полицию, но ей было не до логических решений. Страх, надежда на спасение — вот, что толкнуло ее на этот звонок. Несколько минут спустя Габи услышала скрежет шин об асфальт, сердце ее прыгнуло в груди, и она судорожно обернулась, еще не уверенная, чего ей ждать. А вдруг это убийца?
Но этого высокого сильного мужчину, уверенным шагом направившегося в ее сторону, она бы ни с кем не спутала. Он был в слаксах и красном пуловере, волосы взъерошены, глаза покраснели.
— Марк! — крикнула Габи, кинулась ему навстречу и упала бы, если бы он не подхватил ее своими крепкими, теплыми руками. — О Марк! — Она вдохнула знакомый запах его одеколона, и ей захотелось только одного — навсегда остаться в его объятиях.
Лицо его напряглось и побледнело, когда он увидел кровь на ее плече. Он подвел ее к машине и, подняв как ребенка, осторожно усадил на переднее сиденье.
— Как ты себя чувствуешь? — взволнованным голосом спросил он. Вынул носовой платок, приложил к ране и осторожно обвязал вокруг руки. Прохожие теперь начали проявлять к их машине некоторый интерес. Марк был рядом, и только тут Габи увидела, как он встревожен, хотя и старался не показывать вида. Но в его прищуренных черных глазах было страдание.
— Эй, — прошептала Габи, нежно дотронувшись до его лица, — со мной все в порядке.
Марк сглотнул слюну.
— Сиди спокойно, — сказал он, — я отвезу тебя в больницу, а потом заедем в полицию.
— Но, Марк…
— Никаких «но»! — резко оборвал он ее и тут же нежно поцеловал в губы, смягчая свою резкость. — Теперь я буду заботиться о тебе, как и должен был с самого начала. Теперь у тебя все будет в порядке. Все будет отлично. Если к тебе снова кто-то будет подбираться, клянусь, я задушу его собственными руками.
Он обошел машину и сел за руль, внимательно посмотрел на Габи, чтобы убедиться, что она в порядке. Потом осторожно, чтобы не задеть повязку на ее руке, перекинул и застегнул ремень.
— Удобно тебе? — ласково спросил он, заглядывая ей в глаза.
— Вполне, — ответила Габи, хотя плечо болело. Но он был рядом, и она испытывала райское блаженство.
— Расслабься. Теперь все в порядке. Сейчас отвезу тебя к врачу.
Он отъехал от обочины и, набирая скорость, стал умело лавировать в потоке машин. Откинув голову на спинку сиденья, Габи наблюдала за ним: взгляд устремлен вперед, не забывает посматривать то в зеркальце бокового, то заднего вида. Сосредоточен на одном — ему надо скорее попасть в больницу. Такой он во всем. Даже когда занимается любовью…
Габи покраснела. Он замедлил движение перед поворотом и взглянул на нее.
— Ты чем-то смущена? О чем ты думаешь? — полюбопытствовал он.
— О тебе, — призналась Габи. — Думала о том, как ты сосредоточен и целеустремлен. Ты ведешь машину как профессиональный шофер.
— Я ездил на гоночных машинах, — сказал Марк. — Разве ты не знала? Впрочем, это было уже после того, как я… как мы расстались, — поправился он. — Дорогая, ты не против, если я закурю?
— Нисколько.
Он вытянул из пачки сигарету, зажигалка дрожала в его руке.
— Что-то я никак не могу прийти в себя, — признался Марк, посмеиваясь над своими неловкими манипуляциями с зажигалкой. — Понимаешь, я не знал, что я увижу, когда доеду до той будки. Я так гнал машину… Просто чудо, что шестеро копов не сидели у меня на хвосте, когда я подъехал к отелю.
— Мне жаль, что я втянула тебя в эту историю, — тихо сказала Габи. — Но я так испугалась. Мне бы позвонить в полицию, а в голове было только одно — номер твоего телефона.
— Я рад, что ты мне позвонила, — сказал он, не сводя глаз с дороги. — И потому прекрати извиняться. Ладно? Думаешь, я не знаю, что во всем виноват я? Если бы я поверил тебе, если бы я не раскрыл свой большой рот и не. выболтал все Смиту, ты не попала бы в такой переплет.
Ах, так вот в чем дело! Вот почему он бросился к ней на помощь. Он чувствовал свою вину. Вину перед Джо и вину за то, что он винил за все Габи. Она закрыла глаза. Запульсировала вдруг рана под пропитавшимся кровью платком. Освободятся ли они когда-нибудь от этого чувства вины, подумала Габи.
Глава 12
В отделении «Скорой помощи» толпились люди, но Марк прорвался к регистрационному столу и быстро пробел Габи в кабинет врача. Пока молодой ординатор обрабатывал ей рану, Марк позвонил в местный полицейский участок. К тому времени, когда Габи наложили швы и забинтовали плечо, в кабинет уже входил полицейский сержант с усталым лицом.
— Тяжелая выдалась ночка, леди? — даже без намека на улыбку спросил сержант. Он был невысокого роста, смуглый, как Марк, несколько тяжеловат, и по его виду можно было понять, что такие происшествия для него не редкость. — Я — сержант Бонаро, — представился он. — Понимаю, что сейчас вам не до расспросов, но я все же должен кое-что у вас спросить.
— Расскажу все, что смогу, — пообещала Габи. Она улыбнулась, — Но пожалуйста, не ждите от меня толковых объяснений.
— Вы знаете, кто в вас стрелял, мисс Беннет? — спросил Бонаро, приготовившись записывать.
— Нет, сэр. Никогда не видела этого негодяя. Я проснулась в тот момент, когда он пытался открыть дверь моего номера. На меня нашел жуткий страх, и я бросилась к пожарной лестнице.
— И это вас спасло, — сказал Бонаро. — Этот тип незамеченным прошел мимо швейцара и уже открывал дверь вашей комнаты. Похоже, мы имеем дело с профессиональным убийцей. У вас есть враги, мисс Беннет?
— Боюсь, что да, — призналась она. И, бросив извиняющийся взгляд на Марка, изложила всю историю.
Когда она закончила, Бонаро с тяжелым вздохом откинулся в кресле.
— Похоже, дело серьезное. Ну ладно, полиция даст вам охрану, но должен предупредить — опасность остается, и немалая…
— Большущее вам спасибо, — прервал полицейского Марк, бросив на него многозначительный взгляд.
— Я должен вам сказать все честно, — продолжал Бонаро. — Считаю, что лучше смотреть правде в лицо. Леди должна отдавать себе отчет, насколько серьезна ситуация. Тогда она сумеет лучше защитить себя.
— Что касается защиты, я ее обеспечу, — твердо сказал Марк. — Если для ее защиты понадобится целая армия, я найму ее.
Сержант с любопытством смотрел на него.
— Стефано — это ваша фамилия? Вы родственник погибшего Джо Стефано?
— Я его брат, — угрюмо подтвердил Марк.
Сержант поджал губы и нахмурился.
— Состоите в каком-то родстве с Майклом Стефано?
— Это дядя Майкл, — вставила Габи.
Бонаро повернулся к ней.
— Ваш дядя?
— Нет, дядя Марка. Но все зовут его просто дядя Майкл, — вяло продолжала Габи.
— У него много других прозвищ, леди, — не без сарказма произнес Бонаро, — однако никто не называет его дядей.
Габи улыбнулась.
— Он поверил мне, — сказала она. — Задолго до того, когда кто-то вообще согласился выслушать меня, он мне поверил.
— Не понимаю, о чем вы говорите? — Бонаро наклонился к Габи. — Быть может, объясните?
— Я говорю о Дэвиде Смите, — сказала Габи, — о том, что это все связано с кражей в «Мотркрафт инкорпорейтед».
— В корпорации, которой я владею, — пояснил Марк.
Бонаро провел пятерней по своим темным вьющимся волосам.
— Похоже, мне надо наконец выспаться, — пробормотал он. — Итак, это ваша компания, — сказал он, обращаясь к Марку. — И ваш брат крал там деньги?
Марк передернулся. Черные волосы упали ему на лоб, на глаза легла густая тень. Судя по его виду, он тоже мало спал в эту ночь.
— Я очень любил своего брата, сержант, но я не был глух и слеп. Джо все время попадал в какие-то переделки. По большей части из-за того, что водился не с теми парнями, с какими нужно водиться. Любил легкие деньги, и ему очень не нравилось, что в финансовом отношении я достиг куда большего, чем он. Конечно, он тайно присваивал мои деньги. И при этом не чувствовал себя виноватым. Да в конце концов разве это воровство, если ты берешь деньги у собственного брата?
— Если бы у меня было время, мы бы еще подебати-ровали на эту тему. — Бонаро выслушал Марка без особого интереса, но кое-что все-таки отметил в своем блокнотике. Он снова повернулся к Габи. — Этот ваш частный детектив, — начал он, — вы сказали, что при проверке бухгалтерских книг в «Мотокрафт инкорпорейтед» не было обнаружено ничего, что могло бы послужить в качестве доказательства…
— Верно, — подтвердила Габи. — И он посоветовал мне обратиться в полицию. Я намеревалась сделать это сегодня утром.
Бонаро еще что-то записал в блокнот.
— Пожалуйста, повторите мне название этого детективного агентства, — попросил он.
Габи повторила, и он записал его.
— Хорошо. Думаю, пока что достаточно. Где я смогу вас найти, мисс Беннет?
Габи начала диктовать название и адрес отеля, но Марк вдруг прервал ее и дал свой адрес.
— Нет! — сердито возразила она, и ее золотисто-каштановые волосы вспыхнули в луче света.
— Да! — так же сердито ответил он. — Послушай, это я вовлек тебя во всю эту историю. Самое малое, что я могу сделать для тебя, — это помочь выпутаться из нее.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи.
— Черта с два не нуждаешься!
Сержант Бонаро вздохнул.
— Не можете ли вы повременить с вашим спором, пока я не запишу адрес?
— Безусловно, — сказал Марк. — Вы уже записали. А теперь пойдем, дорогая, иначе я перекину тебя через плечо и вынесу отсюда. Представь, как несолидно ты будешь выглядеть, — добавил он, лукаво подмигнув Габи.
Она готова была взорваться. Он тверже каменной стены, если уж решит что-нибудь. Упрямец… Габи со вздохом сдалась. Устала она ужасно, и страх все еще не отпускал ее, а Марк такой сильный, с ним чувствуешь себя спокойно.
— Хорошо, — покорно согласилась она.
— Будем держать связь, — сказал Бонаро. — Всего вам доброго.
Бонаро ушел. Марк заплатил больничному клерку, и они вышли на темную улицу. Горизонт еще только начал светлеть, предвещая скорый рассвет. Габи сделала глубокий вдох и чуть не потеряла сознание. Ее одолевала сонливость.
— Знаешь, Марк, я как пьяная, — заплетающимся языком выговорила она.
— Да у тебя и вид такой. — Он обвел глазами ее белую ночную рубашку в пятнах крови. — Выглядишь довольно интересно.
— У меня не было времени переодеваться, — с вызовом напомнила ему Габи.
— Убийца был совсем рядом, да? — тихо спросил Марк и тяжело вздохнул.
— Это просто чистая удача, что я проснулась в тот момент, когда он подходил к двери, — сказала Габи, — и что на улице еще были люди. Наверно, шли из театра. Везде были люди.
— И никто не остановился и не помог тебе?
— Кому хочется рисковать? — беззлобно ответила Габи. — Марк, трудно просить чужого человека рисковать ради тебя своей жизнью, и не только своей, но и всей своей семьи. Рисковать будущим, ввязавшись в чьи-то чужие проблемы. Я знала одну женщину, она вмешалась в семейный скандал, чтобы остановить мужа, который хотел убить жену, и в результате он убил и жену, и ее. Я не упрекаю никого, что не пришли мне на помощь, и никогда бы не упрекнула тебя.
Он обхватил ее пальцы и нежно сжал их.
— Это одно из свойств твоей натуры, я всегда этим восхищался, — мягко сказал Марк, глядя на ее измученное лицо. — Ты всегда искала в людях что-то хорошее, а я не мог простить плохого.
— Мы выросли в разных условиях, — напомнила Габи. — Легко искать в людях хорошее, когда они рядом с тобой и ничего другого ты не видишь.
— Наверно, так оно и есть. У меня плохое воспитание. Острые углы вылезают до сих пор, не правда ли? — сказал Марк с унылой улыбкой.
— Тяжелая выдалась ночка, леди? — даже без намека на улыбку спросил сержант. Он был невысокого роста, смуглый, как Марк, несколько тяжеловат, и по его виду можно было понять, что такие происшествия для него не редкость. — Я — сержант Бонаро, — представился он. — Понимаю, что сейчас вам не до расспросов, но я все же должен кое-что у вас спросить.
— Расскажу все, что смогу, — пообещала Габи. Она улыбнулась, — Но пожалуйста, не ждите от меня толковых объяснений.
— Вы знаете, кто в вас стрелял, мисс Беннет? — спросил Бонаро, приготовившись записывать.
— Нет, сэр. Никогда не видела этого негодяя. Я проснулась в тот момент, когда он пытался открыть дверь моего номера. На меня нашел жуткий страх, и я бросилась к пожарной лестнице.
— И это вас спасло, — сказал Бонаро. — Этот тип незамеченным прошел мимо швейцара и уже открывал дверь вашей комнаты. Похоже, мы имеем дело с профессиональным убийцей. У вас есть враги, мисс Беннет?
— Боюсь, что да, — призналась она. И, бросив извиняющийся взгляд на Марка, изложила всю историю.
Когда она закончила, Бонаро с тяжелым вздохом откинулся в кресле.
— Похоже, дело серьезное. Ну ладно, полиция даст вам охрану, но должен предупредить — опасность остается, и немалая…
— Большущее вам спасибо, — прервал полицейского Марк, бросив на него многозначительный взгляд.
— Я должен вам сказать все честно, — продолжал Бонаро. — Считаю, что лучше смотреть правде в лицо. Леди должна отдавать себе отчет, насколько серьезна ситуация. Тогда она сумеет лучше защитить себя.
— Что касается защиты, я ее обеспечу, — твердо сказал Марк. — Если для ее защиты понадобится целая армия, я найму ее.
Сержант с любопытством смотрел на него.
— Стефано — это ваша фамилия? Вы родственник погибшего Джо Стефано?
— Я его брат, — угрюмо подтвердил Марк.
Сержант поджал губы и нахмурился.
— Состоите в каком-то родстве с Майклом Стефано?
— Это дядя Майкл, — вставила Габи.
Бонаро повернулся к ней.
— Ваш дядя?
— Нет, дядя Марка. Но все зовут его просто дядя Майкл, — вяло продолжала Габи.
— У него много других прозвищ, леди, — не без сарказма произнес Бонаро, — однако никто не называет его дядей.
Габи улыбнулась.
— Он поверил мне, — сказала она. — Задолго до того, когда кто-то вообще согласился выслушать меня, он мне поверил.
— Не понимаю, о чем вы говорите? — Бонаро наклонился к Габи. — Быть может, объясните?
— Я говорю о Дэвиде Смите, — сказала Габи, — о том, что это все связано с кражей в «Мотркрафт инкорпорейтед».
— В корпорации, которой я владею, — пояснил Марк.
Бонаро провел пятерней по своим темным вьющимся волосам.
— Похоже, мне надо наконец выспаться, — пробормотал он. — Итак, это ваша компания, — сказал он, обращаясь к Марку. — И ваш брат крал там деньги?
Марк передернулся. Черные волосы упали ему на лоб, на глаза легла густая тень. Судя по его виду, он тоже мало спал в эту ночь.
— Я очень любил своего брата, сержант, но я не был глух и слеп. Джо все время попадал в какие-то переделки. По большей части из-за того, что водился не с теми парнями, с какими нужно водиться. Любил легкие деньги, и ему очень не нравилось, что в финансовом отношении я достиг куда большего, чем он. Конечно, он тайно присваивал мои деньги. И при этом не чувствовал себя виноватым. Да в конце концов разве это воровство, если ты берешь деньги у собственного брата?
— Если бы у меня было время, мы бы еще подебати-ровали на эту тему. — Бонаро выслушал Марка без особого интереса, но кое-что все-таки отметил в своем блокнотике. Он снова повернулся к Габи. — Этот ваш частный детектив, — начал он, — вы сказали, что при проверке бухгалтерских книг в «Мотокрафт инкорпорейтед» не было обнаружено ничего, что могло бы послужить в качестве доказательства…
— Верно, — подтвердила Габи. — И он посоветовал мне обратиться в полицию. Я намеревалась сделать это сегодня утром.
Бонаро еще что-то записал в блокнот.
— Пожалуйста, повторите мне название этого детективного агентства, — попросил он.
Габи повторила, и он записал его.
— Хорошо. Думаю, пока что достаточно. Где я смогу вас найти, мисс Беннет?
Габи начала диктовать название и адрес отеля, но Марк вдруг прервал ее и дал свой адрес.
— Нет! — сердито возразила она, и ее золотисто-каштановые волосы вспыхнули в луче света.
— Да! — так же сердито ответил он. — Послушай, это я вовлек тебя во всю эту историю. Самое малое, что я могу сделать для тебя, — это помочь выпутаться из нее.
— Я не нуждаюсь в твоей помощи.
— Черта с два не нуждаешься!
Сержант Бонаро вздохнул.
— Не можете ли вы повременить с вашим спором, пока я не запишу адрес?
— Безусловно, — сказал Марк. — Вы уже записали. А теперь пойдем, дорогая, иначе я перекину тебя через плечо и вынесу отсюда. Представь, как несолидно ты будешь выглядеть, — добавил он, лукаво подмигнув Габи.
Она готова была взорваться. Он тверже каменной стены, если уж решит что-нибудь. Упрямец… Габи со вздохом сдалась. Устала она ужасно, и страх все еще не отпускал ее, а Марк такой сильный, с ним чувствуешь себя спокойно.
— Хорошо, — покорно согласилась она.
— Будем держать связь, — сказал Бонаро. — Всего вам доброго.
Бонаро ушел. Марк заплатил больничному клерку, и они вышли на темную улицу. Горизонт еще только начал светлеть, предвещая скорый рассвет. Габи сделала глубокий вдох и чуть не потеряла сознание. Ее одолевала сонливость.
— Знаешь, Марк, я как пьяная, — заплетающимся языком выговорила она.
— Да у тебя и вид такой. — Он обвел глазами ее белую ночную рубашку в пятнах крови. — Выглядишь довольно интересно.
— У меня не было времени переодеваться, — с вызовом напомнила ему Габи.
— Убийца был совсем рядом, да? — тихо спросил Марк и тяжело вздохнул.
— Это просто чистая удача, что я проснулась в тот момент, когда он подходил к двери, — сказала Габи, — и что на улице еще были люди. Наверно, шли из театра. Везде были люди.
— И никто не остановился и не помог тебе?
— Кому хочется рисковать? — беззлобно ответила Габи. — Марк, трудно просить чужого человека рисковать ради тебя своей жизнью, и не только своей, но и всей своей семьи. Рисковать будущим, ввязавшись в чьи-то чужие проблемы. Я знала одну женщину, она вмешалась в семейный скандал, чтобы остановить мужа, который хотел убить жену, и в результате он убил и жену, и ее. Я не упрекаю никого, что не пришли мне на помощь, и никогда бы не упрекнула тебя.
Он обхватил ее пальцы и нежно сжал их.
— Это одно из свойств твоей натуры, я всегда этим восхищался, — мягко сказал Марк, глядя на ее измученное лицо. — Ты всегда искала в людях что-то хорошее, а я не мог простить плохого.
— Мы выросли в разных условиях, — напомнила Габи. — Легко искать в людях хорошее, когда они рядом с тобой и ничего другого ты не видишь.
— Наверно, так оно и есть. У меня плохое воспитание. Острые углы вылезают до сих пор, не правда ли? — сказал Марк с унылой улыбкой.