- Как ваше имя? - спросил Кирк.
- Мое имя… мое имя… - внезапно Кирку показалось, что пациент борется не против оков, а против какой-то боли. - Мое имя… Саймон… Саймон ван Джелдер.
Он откинулся назад и добавил почти спокойно:
- Я не думаю чтобы вы слышали обо мне.
- То же имя он называл раньше, - сказал Маккой.
- Я называл? - переспросил ван Джелдер. - Я забыл. Я был директором… директором… на танталианской колонии. Не узником… Я был… ассистентом. Окончил… - его лицо исказилось. - А потом в… я проходил последипломную подготовку… подготовку…
Чем больше человек старался вспомнить, тем, по-видимому, большим страданиям подвергался.
- Забудьте об этом, - сказал Кирк мягко. - Все хорошо. Мы…
- Я знаю, - ответил ван Джелдер сквозь стиснутые зубы. - Они вычеркнули это из памяти, отредактировали, подогнали… разрушили меня! Я не… я не забуду этого! Не вернусь туда! Сперва умру! Умру, умру!
Внезапно он снова пришел в неистовство, напрягся, закричал, его лицо стало маской внутренней боли. Маккой шагнул ближе и раздалось шипение аэрозольного гипосульфита. Крики сначала угасли до бормотания, затем вообще прекратились.
- Ты хоть что-нибудь понял? - спросил Кирк.
- По крайней мере об одном и гадать нечего, - отозвался Маккой. - Он не хочет возвращаться в это - Как ты его описал? “Более похоже на курорт, чем на тюрьму”. Видимо, тюрьма - она и есть тюрьма, как ее ни назови.
- Либо что-то решительно неладно там, внизу, - сказал Кирк. - Следи за его покоем, Кощей. Я собираюсь произвести небольшое исследование.
К тому времени, как Кирк вернулся на мостик, Спок уже вынимал кассету из вьюера.
- Я взял это в нашей библиотеке, капитан, - сказал он. - Нет сомнений: наш пленник - доктор ван Джелдер.
- Доктор?
- Совершенно верно. Назначен на танталианскую колонию шесть месяцев назад как ассистент доктора Адамса. Не посажен, назначен. Очень уважаемый человек в своей области.
Кирк обдумал это немного, потом повернулся к офицеру связи:
- Лейтенант Юхэра, дайте мне доктора Адамса с Тантала… Доктор? Это капитан Кирк с “Дерзости”. Касательно вашего беглеца…
- С доктором ван Джелдером все в порядке? - прервал его голос Адамса с явным беспокойством. - И с вашими людьми? Нет раненых? В том состоянии, в котором он…
- Нет, никто не пострадал, сэр. Но мы думаем, вы могли бы просветить нас относительно его состояния. Мой начальник медслужбы сбит с толку.
- Меня это не удивляет. Он выполнял некую исследовательскую работу, капитан. Экспериментальный луч, который, мы надеялись, сможет исправить неисправимых. Доктор ван Джелдер чувствовал, что не имеет морального права подвергать другого человека риску чего-то такого, что он не испытал на самом себе.
Пока Адамс говорил, Маккой вышел из лифта и подошел к терминалу библиотечного компьютера, где стоял, слушая, вместе с Кирком и Споком. Теперь он поймал взгляд Кирка и бессмертным жестом провел по горлу ребром ладони.
- Понимаю, - сказал Кирк в микрофон. - Пожалуйста, подождите минутку, доктор Адамс.
Юхэра разомкнула контакт, и Кирк повернулся к Маккою.
- Объясни.
- Это звучит совершенно неправдоподобно, Джим, - сказал медик. - Не может быть, чтобы в том, что с ним произошло, был повинен он сам. Я думаю, с ним было сделано нечто. Я не могу ничего обосновать, это только впечатление - но сильное.
- Этого недостаточно, чтобы продолжать, - сказал Кирк, раздраженный, сам не зная отчего. - Это тебе не обычный надзиратель, Кощей. За последние двадцать лет Адамс сделал больше, чтобы революционизировать, гуманизировать тюрьмы и лечение заключенных, чем все остальное человечество за сорок веков. Я бывал в исправительных колониях после того, как они начали следовать его методам. Это больше не тюрьмы, это чистые, приличные клиники для больных умов. Я не собираюсь бросать недостаточно обоснованных обвинений против такого человека.
- Кто говорит хоть что-то об обвинениях? - спокойно возразил Маккой. - Ты только задавай вопросы. Предложи расследование. Если что-то действительно не так, Адамс будет уворачиваться. Что в этом плохого?
- Думаю, ничего.
Кирк кивнул Юхэре, которая замкнула цепь вновь.
- Доктор Адамс? Есть некое щекотливое обстоятельство. Один из моих офицеров только что напомнил мне, что, следуя букве нашего корабельного устава, я обязан начать расследование этого случая, так что надлежащий отчет…
- Не нужно извиняться, капитан Кирк, - произнес голос Адамса. - По сути, я восприму как личное одолжение, если вы сможете сами вникнуть в это дело, разобраться во всем. Я уверен, вы ясно себе представляете, что у меня здесь не очень много посетителей. И… я бы оценил, если бы вы смогли руководить экспедицией с минимальным штатом. Мы вынуждены ограничить внешние контакты, как только возможно.
- Я понимаю. Я посещал исправительные колонии раньше. Очень хорошо. “Дерзость” отключается… Удовлетворен, Маккой?
- Временно, - невозмутимо сказал офицер медслужбы.
- Ладно. Мы будем держать ван Джелдера здесь, в любом случае, пока я не завершу мое расследование. Найди мне кого-нибудь в твоем отделе, имеющего опыт в психиатрии И знакомого с исправительной системой - в одном лице, если возможно.
- Хелен Ноэл прекрасно подойдет. Она доктор медицины, но написала несколько статей по проблемам реабилитации.
- Вот и прекрасно. Мы нуль-транспортируемся в течение часа.
***
***
- Мое имя… мое имя… - внезапно Кирку показалось, что пациент борется не против оков, а против какой-то боли. - Мое имя… Саймон… Саймон ван Джелдер.
Он откинулся назад и добавил почти спокойно:
- Я не думаю чтобы вы слышали обо мне.
- То же имя он называл раньше, - сказал Маккой.
- Я называл? - переспросил ван Джелдер. - Я забыл. Я был директором… директором… на танталианской колонии. Не узником… Я был… ассистентом. Окончил… - его лицо исказилось. - А потом в… я проходил последипломную подготовку… подготовку…
Чем больше человек старался вспомнить, тем, по-видимому, большим страданиям подвергался.
- Забудьте об этом, - сказал Кирк мягко. - Все хорошо. Мы…
- Я знаю, - ответил ван Джелдер сквозь стиснутые зубы. - Они вычеркнули это из памяти, отредактировали, подогнали… разрушили меня! Я не… я не забуду этого! Не вернусь туда! Сперва умру! Умру, умру!
Внезапно он снова пришел в неистовство, напрягся, закричал, его лицо стало маской внутренней боли. Маккой шагнул ближе и раздалось шипение аэрозольного гипосульфита. Крики сначала угасли до бормотания, затем вообще прекратились.
- Ты хоть что-нибудь понял? - спросил Кирк.
- По крайней мере об одном и гадать нечего, - отозвался Маккой. - Он не хочет возвращаться в это - Как ты его описал? “Более похоже на курорт, чем на тюрьму”. Видимо, тюрьма - она и есть тюрьма, как ее ни назови.
- Либо что-то решительно неладно там, внизу, - сказал Кирк. - Следи за его покоем, Кощей. Я собираюсь произвести небольшое исследование.
К тому времени, как Кирк вернулся на мостик, Спок уже вынимал кассету из вьюера.
- Я взял это в нашей библиотеке, капитан, - сказал он. - Нет сомнений: наш пленник - доктор ван Джелдер.
- Доктор?
- Совершенно верно. Назначен на танталианскую колонию шесть месяцев назад как ассистент доктора Адамса. Не посажен, назначен. Очень уважаемый человек в своей области.
Кирк обдумал это немного, потом повернулся к офицеру связи:
- Лейтенант Юхэра, дайте мне доктора Адамса с Тантала… Доктор? Это капитан Кирк с “Дерзости”. Касательно вашего беглеца…
- С доктором ван Джелдером все в порядке? - прервал его голос Адамса с явным беспокойством. - И с вашими людьми? Нет раненых? В том состоянии, в котором он…
- Нет, никто не пострадал, сэр. Но мы думаем, вы могли бы просветить нас относительно его состояния. Мой начальник медслужбы сбит с толку.
- Меня это не удивляет. Он выполнял некую исследовательскую работу, капитан. Экспериментальный луч, который, мы надеялись, сможет исправить неисправимых. Доктор ван Джелдер чувствовал, что не имеет морального права подвергать другого человека риску чего-то такого, что он не испытал на самом себе.
Пока Адамс говорил, Маккой вышел из лифта и подошел к терминалу библиотечного компьютера, где стоял, слушая, вместе с Кирком и Споком. Теперь он поймал взгляд Кирка и бессмертным жестом провел по горлу ребром ладони.
- Понимаю, - сказал Кирк в микрофон. - Пожалуйста, подождите минутку, доктор Адамс.
Юхэра разомкнула контакт, и Кирк повернулся к Маккою.
- Объясни.
- Это звучит совершенно неправдоподобно, Джим, - сказал медик. - Не может быть, чтобы в том, что с ним произошло, был повинен он сам. Я думаю, с ним было сделано нечто. Я не могу ничего обосновать, это только впечатление - но сильное.
- Этого недостаточно, чтобы продолжать, - сказал Кирк, раздраженный, сам не зная отчего. - Это тебе не обычный надзиратель, Кощей. За последние двадцать лет Адамс сделал больше, чтобы революционизировать, гуманизировать тюрьмы и лечение заключенных, чем все остальное человечество за сорок веков. Я бывал в исправительных колониях после того, как они начали следовать его методам. Это больше не тюрьмы, это чистые, приличные клиники для больных умов. Я не собираюсь бросать недостаточно обоснованных обвинений против такого человека.
- Кто говорит хоть что-то об обвинениях? - спокойно возразил Маккой. - Ты только задавай вопросы. Предложи расследование. Если что-то действительно не так, Адамс будет уворачиваться. Что в этом плохого?
- Думаю, ничего.
Кирк кивнул Юхэре, которая замкнула цепь вновь.
- Доктор Адамс? Есть некое щекотливое обстоятельство. Один из моих офицеров только что напомнил мне, что, следуя букве нашего корабельного устава, я обязан начать расследование этого случая, так что надлежащий отчет…
- Не нужно извиняться, капитан Кирк, - произнес голос Адамса. - По сути, я восприму как личное одолжение, если вы сможете сами вникнуть в это дело, разобраться во всем. Я уверен, вы ясно себе представляете, что у меня здесь не очень много посетителей. И… я бы оценил, если бы вы смогли руководить экспедицией с минимальным штатом. Мы вынуждены ограничить внешние контакты, как только возможно.
- Я понимаю. Я посещал исправительные колонии раньше. Очень хорошо. “Дерзость” отключается… Удовлетворен, Маккой?
- Временно, - невозмутимо сказал офицер медслужбы.
- Ладно. Мы будем держать ван Джелдера здесь, в любом случае, пока я не завершу мое расследование. Найди мне кого-нибудь в твоем отделе, имеющего опыт в психиатрии И знакомого с исправительной системой - в одном лице, если возможно.
- Хелен Ноэл прекрасно подойдет. Она доктор медицины, но написала несколько статей по проблемам реабилитации.
- Вот и прекрасно. Мы нуль-транспортируемся в течение часа.
***
Хотя среди офицеров и остальной команды “Дерзости” было много женщин, Хелен Ноэл была неожиданностью для Кирка. Она была молодая и почти до неприличия хорошенькая - и более того, хотя Кирк видел ее раньше, он тогда не осознавал, что она состояла в штате корабля. Это было на рождественской вечеринке у медиков. У него тогда сложилось впечатление, что она просто пассажирка, на которую, как это часто бывало с пассажирками-женщинами, подействовало то обстоятельство, что она выбрана для разговора капитаном; и так случалось, что, поддавшись всеобщему праздничному настроению, он воспользовался некоторыми маленькими возможностями, которые ему предоставило произведенное на нее впечатление… А теперь она оказалась - да и раньше была - недавним пополнением корабельной медслужбы. Выражение ее лица, когда они встретились в нуль-транспортерной комнате, было притворно застенчивым, но у Кирка было отчетливое ощущение, что она наслаждалась его замешательством.
Тантал был жуткий мир, безжизненный, опустошенный и раздираемый резким и неистовым климатом; его атмосфера в основном состояла из азота, слегка разбавленного некоторыми благородными газами - очень плохое место, чтобы попытаться организовать побег. В этом он весьма походил на все другие исправительные колонии, просвещенные или не очень. Также, как обычно, собственно колония находилась под землей, ее положение было отмечено на поверхности только маленькой надстройкой, в которой размещались комната нуль-транспортера, лифт и несколько других обслуживающих модулей.
Доктор Тристан Адамс встретил их в своем кабинете: мужчина а возрасте лет сорока пяти, с широкими теплыми чертами, подозрением на веснушки на носу и почти агрессивно дружеской манерой, которая, по-видимому, обещала крепкие рукопожатия, юмор, чуточку бренди в нужный момент и полную искренность все время. С трудом верилось, что такой достаточно молодой человек обладал столь солидной репутацией. Кабинет чем-то походил на своего хозяина: он был очень домашним, неаккуратным, но не замусоренным, и обставлен так, чтобы обеспечить комфорт и удовлетворить вкус человека, возможно, столь же интересующегося примитивной скульптурой, сколь и здоровьем общества.
С ним была молодая женщина, высокая и статная, но вся какая-то омертвелая, которую он представил как Лета. В ней было что-то странное, а что - Кирк никак не мог понять: возможно, легкий недостаток нормальной человеческой непосредственности и в манерах, и в голосе. Как будто ожидая только такой реакции, Адамс продолжил:
- Лета прибыла к нам для реабилитации, и закончила ее, оставшись в качестве терапевта. И очень хорошего.
- Я люблю мою работу, - произнесла девушка безжизненным голосом.
Взглядом спросив у Адамса разрешения, Кирк сказал:
- А до того, как вы прибыли сюда?
- Я была другой личностью, - сказала Лета. - Злобной, полной ненависти.
- Могу я спросить, что за преступление вы совершили?
- Я не знаю, - ответила Лета. - Это не имеет значения. Та личность более не существует.
- Часть нашего лечения, капитан, - похоронить прошлое, - объяснил Адамс. - Если пациент может прийти к согласию со своими воспоминаниями - ну и хорошо, все нормально. Но если они невыносимы, зачем они вообще нужны? Достаточно уже просуществовало это бремя. Начнем осмотр?
- Я боюсь, у нас нет времени на полный осмотр, - сказал Кирк. - Принимая во внимание известные обстоятельства, я бы хотел увидеть аппарат или эксперимент, из-за которого пострадал доктор ван Джелдер. Это, в конце концов, главная цель нашего расследования.
- Да, разумеется. Никому не нравится говорить о неудачах, но все равно, отрицательные результаты тоже важны. Если вы будете так любезны последовать за мной…
- Одну минуту, - сказал Кирк, вытаскивая передатчик из бокового кармана. - Мне самое время выйти на связь с кораблем. Если не возражаете…
Адамс кивнул, и Кирк шагнул в сторону, полуобернувшись к нему спиной. Через некоторое время голос Спока мягко говорил:
- Ван Джелдеру не лучше, но доктор Маккой вытащил несколько дополнительных кусочков и обрывков из его памяти. Они, по-видимому, не очень изменяют ситуацию. Он по-прежнему настаивает, что Адамс злобен, аппарат опасен. Деталей нет.
- Хорошо. Я буду связываться с вами через каждые четыре часа. Пока все идет нормально. Конец связи.
- Готовы, капитан?, - любезно сказал Адамс. - Хорошо. Сюда, пожалуйста.
Комната, в которой ван Джелдер якобы подвергся своему таинственному и разрушительному превращению, выглядела для неискушенного взгляда Кирка точно так же, как любой другой врачебный кабинет, и более всего напоминала радиологическую лабораторию. Когда Кирк, Адамс и Хелен вошли, на столе лежал пациент, скорее всего, без сознания; из маленького и даже с виду сложного устройства, свисавшего с потолка, в лоб пациенту бил узкий, монохроматический луч света, похожий на лазерный. Около двери, за маленькой неэкранированной приборной панелью, стоял врач в униформе; очевидно, радиация, если она и была, не представляла опасности даже на таком небольшом расстоянии. Все выглядело совершенно невинно.
- Вот устройство, - мягко сказал Адамс. - Нервный потенциатор, или разгрузчик. Оба термина звучат как взаимоисключающие, но в действительности описывают один и тот же эффект: индуцированное возрастание нервной проводимости, которое намного увеличивает число перекрестных связей в мозгу. На каком-то этапе, как мы знаем из теории информации, возросшее количество связей в действительности вызывает исчезновение информации. Мы думали, что это поможет пациенту лучше совладать с его самыми беспокоящими мыслями и страстями. Но эффект этот нестоек, и я сомневаюсь, что это будет полезно хотя бы приблизительно в той степени, на которую мы надеялись.
- Хм-м, - сказал Кирк. - Тогда, если это не особенно полезно…
- Почему мы это используем? - Адамс печально улыбнулся. - Надежда, вот и все, капитан. Возможно, мы сможем еще извлечь кое-что из этого устройства, успокаивая наших буйных. Но это всего лишь паллиатив.
- Как транквилизирующие препараты, - предположила Хелен. - Они не имеют последействия. И чтобы держать человека под контролем, должны постоянно вводиться в его кровеносную систему…
Адамс энергично кивнул.
- Именно такова и моя точка зрения, доктор.
Он повернулся к двери, но Кирк все еще смотрел на пациента на столе. Он внезапно повернулся к врачу в униформе и спросил:
- Как эта установка работает?
- Достаточно просто, прибор не обладает избирательностью, - сказал врач. - Включение, выключение и потенциометр для регулировки интенсивности. Мы пытались рассчитать мощность по остаточным дельта-ритмам пациента, но ничего не вышло. Мозг, видимо, имеет свой собственный механизм контроля, и лишь частично поддается стороннему внушению. Для этого, конечно, вы должны довольно неплохо знать пациента; вы не можете просто положить его на стол и ждать, что машина обработает человека, как будто это память компьютера.
- И мы не должны так много разговаривать в его присутствии, по этой самой причине, - подхватил Адамс, впервые с легкой ноткой раздражения в голосе. - Дальнейшие объяснения лучше отложить до того, как мы снова окажемся в кабинете.
- Я бы лучше задал мои вопросы, пока они у меня на языке, - сказал Кирк.
- Капитан, - объяснила Хелен Адамсу, - порывистый человек.
Адамс улыбнулся.
- Он напоминает мне немного древнего скептика, который требовал, чтобы его обучили всей мировой мудрости, пока он стоит на одной ноге.
- Я просто хочу быть уверенным, - сказал Кирк твердо, - что здесь действительно случилось несчастье с доктором ван Джелдером.
- Да, - подтвердил Адамс, - и это был его собственный промах, если хотите знать. Я не люблю злословить в адрес коллег, но Саймон - на самом деле упрямый человек. Он мог сидеть здесь круглый год под лучом, установленным на нынешнюю интенсивность или даже выше. Да ладно бы еще здесь был кто-нибудь, кто следил бы за приборами и мог бы в случае необходимости отключить питание. Но он испытывал устройство один, притом на полной мощности. Естественно, это повредило ему. Даже вода может отравить человека, если ей злоупотребить.
- Беспечность с его стороны, - сказал Кирк, все еще без выражения. - Ладно, доктор Адамс, давайте посмотрим остальное.
- Очень хорошо. Мне будет приятно познакомить вас также с некоторыми из наших успехов.
- Ведите.
В помещении, которое персонал Адамса отвел ему для ночлега, Кирк вызвал “Дерзость”, но там, по существу, все еще не было новостей. Маккой все так же пытался пробиться сквозь рубцы в памяти ван Джелдера, но в том, что он там обнаружил, не оказалось ничего, что могло бы способствовать внесению ясности в это дело. Ван Джелдер в конце концов обессилел и твердил одно: “Он опорожняет нас… и потом наполняет нас собой. Я убежал до того, как он смог наполнить меня. Так одиноко быть пустым…”
Бессмысленно; и все же это каким-то странным образом дополняло некую гипотезу, начинавшую складываться в мозгу Кирка. Через некоторое время он тихо вышел в коридор и надавил мягкую обивку на соседней двери, а которая вела в комнату Хелен Ноэл.
- Эй!? - воскликнула она у двери. - Что такое, капитан? Не думаете ли вы, что снова Рождество?
- Дела службы, - объяснил Кирк. - Дайте мне войти, пока кто-нибудь не увидел. Приказываю.
Она, поколебавшись, отодвинулась, и он закрыл за собой дверь.
- Спасибо. А теперь, доктор - что вы думаете о заключенных, которых мы видели сегодня днем?
- Почему… В общем, на меня произвело впечатление. Они выглядят счастливыми, или, по крайней мере, приведенными к устойчивому согласию с окружающим миром, выздоравливающими…
- …но чуточку пустыми?
- Они и раньше не были нормальны. Я другого и не ожидала.
- Хорошо. Я хочу еще раз осмотреть ту самую лабораторию. Мне понадобитесь вы; вы должны понимать в теории значительно больше меня.
- Почему не спросить у доктора Адамса? - сказала она натянуто. - Он здесь единственный специалист по этой проблеме.
- Поэтому, если он лжет о чем-то, он будет продолжать лгать и я не узнаю ничего. Единственный путь, в котором я могу быть уверен - самому посмотреть, как работает аппарат. Мне нужен оператор; кроме вас, выбора у меня нет.
- Ну… хорошо.
Тантал был жуткий мир, безжизненный, опустошенный и раздираемый резким и неистовым климатом; его атмосфера в основном состояла из азота, слегка разбавленного некоторыми благородными газами - очень плохое место, чтобы попытаться организовать побег. В этом он весьма походил на все другие исправительные колонии, просвещенные или не очень. Также, как обычно, собственно колония находилась под землей, ее положение было отмечено на поверхности только маленькой надстройкой, в которой размещались комната нуль-транспортера, лифт и несколько других обслуживающих модулей.
Доктор Тристан Адамс встретил их в своем кабинете: мужчина а возрасте лет сорока пяти, с широкими теплыми чертами, подозрением на веснушки на носу и почти агрессивно дружеской манерой, которая, по-видимому, обещала крепкие рукопожатия, юмор, чуточку бренди в нужный момент и полную искренность все время. С трудом верилось, что такой достаточно молодой человек обладал столь солидной репутацией. Кабинет чем-то походил на своего хозяина: он был очень домашним, неаккуратным, но не замусоренным, и обставлен так, чтобы обеспечить комфорт и удовлетворить вкус человека, возможно, столь же интересующегося примитивной скульптурой, сколь и здоровьем общества.
С ним была молодая женщина, высокая и статная, но вся какая-то омертвелая, которую он представил как Лета. В ней было что-то странное, а что - Кирк никак не мог понять: возможно, легкий недостаток нормальной человеческой непосредственности и в манерах, и в голосе. Как будто ожидая только такой реакции, Адамс продолжил:
- Лета прибыла к нам для реабилитации, и закончила ее, оставшись в качестве терапевта. И очень хорошего.
- Я люблю мою работу, - произнесла девушка безжизненным голосом.
Взглядом спросив у Адамса разрешения, Кирк сказал:
- А до того, как вы прибыли сюда?
- Я была другой личностью, - сказала Лета. - Злобной, полной ненависти.
- Могу я спросить, что за преступление вы совершили?
- Я не знаю, - ответила Лета. - Это не имеет значения. Та личность более не существует.
- Часть нашего лечения, капитан, - похоронить прошлое, - объяснил Адамс. - Если пациент может прийти к согласию со своими воспоминаниями - ну и хорошо, все нормально. Но если они невыносимы, зачем они вообще нужны? Достаточно уже просуществовало это бремя. Начнем осмотр?
- Я боюсь, у нас нет времени на полный осмотр, - сказал Кирк. - Принимая во внимание известные обстоятельства, я бы хотел увидеть аппарат или эксперимент, из-за которого пострадал доктор ван Джелдер. Это, в конце концов, главная цель нашего расследования.
- Да, разумеется. Никому не нравится говорить о неудачах, но все равно, отрицательные результаты тоже важны. Если вы будете так любезны последовать за мной…
- Одну минуту, - сказал Кирк, вытаскивая передатчик из бокового кармана. - Мне самое время выйти на связь с кораблем. Если не возражаете…
Адамс кивнул, и Кирк шагнул в сторону, полуобернувшись к нему спиной. Через некоторое время голос Спока мягко говорил:
- Ван Джелдеру не лучше, но доктор Маккой вытащил несколько дополнительных кусочков и обрывков из его памяти. Они, по-видимому, не очень изменяют ситуацию. Он по-прежнему настаивает, что Адамс злобен, аппарат опасен. Деталей нет.
- Хорошо. Я буду связываться с вами через каждые четыре часа. Пока все идет нормально. Конец связи.
- Готовы, капитан?, - любезно сказал Адамс. - Хорошо. Сюда, пожалуйста.
Комната, в которой ван Джелдер якобы подвергся своему таинственному и разрушительному превращению, выглядела для неискушенного взгляда Кирка точно так же, как любой другой врачебный кабинет, и более всего напоминала радиологическую лабораторию. Когда Кирк, Адамс и Хелен вошли, на столе лежал пациент, скорее всего, без сознания; из маленького и даже с виду сложного устройства, свисавшего с потолка, в лоб пациенту бил узкий, монохроматический луч света, похожий на лазерный. Около двери, за маленькой неэкранированной приборной панелью, стоял врач в униформе; очевидно, радиация, если она и была, не представляла опасности даже на таком небольшом расстоянии. Все выглядело совершенно невинно.
- Вот устройство, - мягко сказал Адамс. - Нервный потенциатор, или разгрузчик. Оба термина звучат как взаимоисключающие, но в действительности описывают один и тот же эффект: индуцированное возрастание нервной проводимости, которое намного увеличивает число перекрестных связей в мозгу. На каком-то этапе, как мы знаем из теории информации, возросшее количество связей в действительности вызывает исчезновение информации. Мы думали, что это поможет пациенту лучше совладать с его самыми беспокоящими мыслями и страстями. Но эффект этот нестоек, и я сомневаюсь, что это будет полезно хотя бы приблизительно в той степени, на которую мы надеялись.
- Хм-м, - сказал Кирк. - Тогда, если это не особенно полезно…
- Почему мы это используем? - Адамс печально улыбнулся. - Надежда, вот и все, капитан. Возможно, мы сможем еще извлечь кое-что из этого устройства, успокаивая наших буйных. Но это всего лишь паллиатив.
- Как транквилизирующие препараты, - предположила Хелен. - Они не имеют последействия. И чтобы держать человека под контролем, должны постоянно вводиться в его кровеносную систему…
Адамс энергично кивнул.
- Именно такова и моя точка зрения, доктор.
Он повернулся к двери, но Кирк все еще смотрел на пациента на столе. Он внезапно повернулся к врачу в униформе и спросил:
- Как эта установка работает?
- Достаточно просто, прибор не обладает избирательностью, - сказал врач. - Включение, выключение и потенциометр для регулировки интенсивности. Мы пытались рассчитать мощность по остаточным дельта-ритмам пациента, но ничего не вышло. Мозг, видимо, имеет свой собственный механизм контроля, и лишь частично поддается стороннему внушению. Для этого, конечно, вы должны довольно неплохо знать пациента; вы не можете просто положить его на стол и ждать, что машина обработает человека, как будто это память компьютера.
- И мы не должны так много разговаривать в его присутствии, по этой самой причине, - подхватил Адамс, впервые с легкой ноткой раздражения в голосе. - Дальнейшие объяснения лучше отложить до того, как мы снова окажемся в кабинете.
- Я бы лучше задал мои вопросы, пока они у меня на языке, - сказал Кирк.
- Капитан, - объяснила Хелен Адамсу, - порывистый человек.
Адамс улыбнулся.
- Он напоминает мне немного древнего скептика, который требовал, чтобы его обучили всей мировой мудрости, пока он стоит на одной ноге.
- Я просто хочу быть уверенным, - сказал Кирк твердо, - что здесь действительно случилось несчастье с доктором ван Джелдером.
- Да, - подтвердил Адамс, - и это был его собственный промах, если хотите знать. Я не люблю злословить в адрес коллег, но Саймон - на самом деле упрямый человек. Он мог сидеть здесь круглый год под лучом, установленным на нынешнюю интенсивность или даже выше. Да ладно бы еще здесь был кто-нибудь, кто следил бы за приборами и мог бы в случае необходимости отключить питание. Но он испытывал устройство один, притом на полной мощности. Естественно, это повредило ему. Даже вода может отравить человека, если ей злоупотребить.
- Беспечность с его стороны, - сказал Кирк, все еще без выражения. - Ладно, доктор Адамс, давайте посмотрим остальное.
- Очень хорошо. Мне будет приятно познакомить вас также с некоторыми из наших успехов.
- Ведите.
В помещении, которое персонал Адамса отвел ему для ночлега, Кирк вызвал “Дерзость”, но там, по существу, все еще не было новостей. Маккой все так же пытался пробиться сквозь рубцы в памяти ван Джелдера, но в том, что он там обнаружил, не оказалось ничего, что могло бы способствовать внесению ясности в это дело. Ван Джелдер в конце концов обессилел и твердил одно: “Он опорожняет нас… и потом наполняет нас собой. Я убежал до того, как он смог наполнить меня. Так одиноко быть пустым…”
Бессмысленно; и все же это каким-то странным образом дополняло некую гипотезу, начинавшую складываться в мозгу Кирка. Через некоторое время он тихо вышел в коридор и надавил мягкую обивку на соседней двери, а которая вела в комнату Хелен Ноэл.
- Эй!? - воскликнула она у двери. - Что такое, капитан? Не думаете ли вы, что снова Рождество?
- Дела службы, - объяснил Кирк. - Дайте мне войти, пока кто-нибудь не увидел. Приказываю.
Она, поколебавшись, отодвинулась, и он закрыл за собой дверь.
- Спасибо. А теперь, доктор - что вы думаете о заключенных, которых мы видели сегодня днем?
- Почему… В общем, на меня произвело впечатление. Они выглядят счастливыми, или, по крайней мере, приведенными к устойчивому согласию с окружающим миром, выздоравливающими…
- …но чуточку пустыми?
- Они и раньше не были нормальны. Я другого и не ожидала.
- Хорошо. Я хочу еще раз осмотреть ту самую лабораторию. Мне понадобитесь вы; вы должны понимать в теории значительно больше меня.
- Почему не спросить у доктора Адамса? - сказала она натянуто. - Он здесь единственный специалист по этой проблеме.
- Поэтому, если он лжет о чем-то, он будет продолжать лгать и я не узнаю ничего. Единственный путь, в котором я могу быть уверен - самому посмотреть, как работает аппарат. Мне нужен оператор; кроме вас, выбора у меня нет.
- Ну… хорошо.
***
Они нашли лабораторию без труда. Вокруг никого не было. Кирк быстро указал рукоятки, которые ему продемонстрировал тот врач, а затем принял положение, которое тогда занимал пациент. И уныло посмотрел на устройство на потолке.
- Надеюсь, вы сможете распознать, причиняет ли мне какой-то вред эта штука, - сказал он. - Адамс говорит, что устройство безопасно; это как раз то, что я хочу знать. Попробуйте минимальную мощность; только секунду-другую.
Ничего не произошло.
- Ну? Как только вы будете готовы.
- Я уже дала вам две секунды.
- Хм-м. Ничего вообще не случилось.
- Нет, кое-что случилось. Вы хмурились; затем ваше лицо стало чистым. Когда я отключила питание, “нахмуренность” вернулась.
- Я не заметил этого. Попробуйте снова.
- Как вы себя чувствуете теперь?
- Что-то… м-м, ничего определенного. Просто ожидание. Я думал, что мы еще только собирались попробовать снова.
- Мы уже сделали это, - сказала Хелен. - Выходит так, что ваш разум становится настолько пустым, что вы даже не чувствуете течение времени.
- Ну-ну, - произнес Кирк сухо. - Замечательно эффективно для устройства, от которого, по словам Адамса, он подумывает отказаться. Тот специалист упомянул, что подразумевалось внушение. Попробуйте - что-нибудь безвредное, пожалуйста. Знаете что, когда мы наконец покончим с этим, я надеюсь, мы сможем где-нибудь отыскать кухню.
- Внушение действует, - сказала Хелен напряженным голосом. - Я дала вам две секунды при низкой интенсивности и сказала: “Вы голодны”. И теперь вы действительно голодны.
- Я не слышал ничего этого. Давайте сделаем еще одну попытку. Я не хочу оставлять на этот счет никаких сомнений.
- Вы совершенно правы, - прозвучал голос Адамса.
Кирк вскочил и увидел смотрящее ему прямо в лицо дуло фазерного пистолета Адамса. А давешний врач держал под прицелом своего оружия Хелен.
- Тюрьмы и психбольницы, - продолжал Адамс, улыбаясь, почти ласково, - должны учитывать каждый разговор, каждый звук, - иначе они не протянут долго. Итак, я могу удовлетворить ваше любопытство, капитан. Мы обеспечим вам настоящую демонстрацию.
Он шагнул к приборной панели и повернул рукоять потенциометра. Кирк не увидел, как он нажал на выключатель. Комната просто исчезла в волне невыносимой боли.
Как и раньше, не прошло вообще никакого времени; он просто обнаружил себя стоящим на ногах и протягивающим свой фазер Адамсу. В то же время он знал, что за боль сидела у него в голове, это была любовь к Хелен, и боль одиночества, бытия без нее. Она ушла; все, что у него было, было воспоминание о том, как он принес ее в ее каюту в то Рождество, о ее протестах, о его лжи, которая обернулась правдой. Любопытно, что воспоминания казались какими-то бесцветными, одномерными, голоса в них - монотонными; но страстное желание и одиночество были реальны. Чтобы утолить их, он стал бы лгать, красть, предавать свой корабль, отказываться от своей репутации… Кирк закричал.
- Ее здесь нет, - сказал Адамс, передавая фазер Кирка все тому же врачу. - Я пришлю ее обратно через некоторое время и дела пойдут лучше. Но сначала - время вызвать ваше судно. Важно, чтобы они знали, что все нормально. Потом, возможно, мы сможем увидеть доктора Ноэл.
Преодолевая новый предательский удар боли, Кирк извлек свой передатчик и включил его со щелчком.
- Капитан… “Дерзости”, - сказал он. Он нашел очень трудным говорить; поручение не казалось важным.
- “Дерзость” здесь, капитан, - раздался голос Спока.
- Все нормально, мистер Спок. Я все так же с доктором Адамсом.
- У вас усталый голос, капитан. Есть проблемы?
- Никаких, мистер Спок. Мой следующий вызов будет через шесть часов. Кирк отключается.
Он начал убирать в карман передатчик, но Адамс протянул руку.
- И это тоже, капитан.
Кирк заколебался. Адамс потянулся к приборной панели. Боль вернулась; удвоенная, утроенная, учетверенная; и теперь пришло наконец нестоящее благословенное беспамятство.
Он проснулся от звука женского голоса и ощущения влажной ткани, разглаживаемой у него на лбу. Он открыл глаза. Он лежал на своей кровати в комнате на Тантале; он чувствовал, как будто его принесли сюда. Рука закрыла его поле зрения, и он вновь ощутил прикосновение ткани. Голос Хелен произнес:
- Капитан… капитан. Они забрали вас из лаборатории. Теперь вы в вашей комнате. Вставайте, пожалуйста, пожалуйста!
- Хелен, - сказал он. Непроизвольно он потянулся к ней, но был он очень слаб; она оттолкнула его без усилия.
- Попробуйте вспомнить. Они вложили все это в ваш разум. Адамс стал вместо меня управлять прибором - вы помните боль? А его голос, говорящий вам, что вы любите меня…
Он приподнялся на локте. Боль была тут как тут, вместе со страстным желанием. Он боролся с ними обоими, покрываясь испариной.
- Да… Думаю, да, - сказал он. Новая волна боли. - Его аппарат несовершенен. Я помню… что-то из этого.
- Хорошо. Дайте я намочу тряпку снова.
Когда она отошла, Кирк заставил себя встать на ноги, постоял немного, борясь с головокружением, а потом, шатаясь, пошел вперед, чтобы попробовать, заперта ли дверь. Заперта, конечно. Видимо, предполагалось, что здесь он и Хелен утвердят внушенную любовь, сделают ее реальной… и забудут “Дерзость”. Как бы не так! Осмотревшись, он обнаружил вентиляционную решетку.
Хелен вернулась, и он сделал ей знак, прижав свой палец к губам. Она последовала за ним, недоумевая. Он попробовал прочность крепления решетки; она слегка поддалась. Включив все свои спинные мышцы, он отогнул ее наружу. Со второй попытки она оказалась в его руке с легким режущим звуком. Он стал на колени и просунул голову в отверстие.
Тоннель за решеткой был не только трубопроводом; там было место, где можно было ползти, предназначенное, вообще-то, для служебных силовых кабелей. По нему легко можно было протиснуться, по крайней мере, так далеко, насколько хватало взгляда. Он попытался пролезть, но его плечи были слишком объемисты.
Он встал и протянул руки к девушке. Она отпрянула, но он нетерпеливо дернул головой, надеясь, что в выражении его лица не было ничего, позволявшего заподозрить страсть. После еще секунды колебаний, она шагнула и стала напротив него.
- Они, может быть, смотрят, так же как и слушают, - зашептал Кирк. - Я только надеюсь, что камеры направлены на кровать, в данном случае. Но этот тоннель должен соединяться со всеми остальными. Возможно, он случайно ведет к их энергоснабжению. Если вы сможете пробраться туда, у вас будет возможность обесточить всю колонию - и отключить их сенсоры, так что Спок сможет прислать нам какую-то помощь, и его не засекут. Сыграем?
- Конечно.
- Не дотрагивайтесь до этих силовых кабелей, а то прилично дернет.
- Все лучше, чем лаборатория Адамса.
- Хорошая девочка.
Он посмотрел на нее сверху вниз. Боль и так была сильна, а память и опасность только усиливали ее, а тут еще глаза Хелен были полузакрыты, ее рот ждал… Несмотря на все это, каким-то образом он сумел вырваться. Опустившись на колени, она заизвивалась внутри туннеля и исчезла, и Кирк начал ставить на место решетку.
Она была согнута слишком сильно, чтобы ее можно было защелкнуть на место; он мог только придать ей сколь возможно удовлетворительную форму и надеяться, что никто не заметит, что она не прикреплена. Едва успел он встать на ноги и рассовать по карманам срезанные головки заклепок, как послышалось клацанье механизма дверного замка. Он повернулся и увидеть, как входит все тот же врач, с уже привычным фазерным пистолетом. Человек посмотрел вокруг недоумевающе.
- Где девчонка? - спросил он.
- Другой ваш зомби увел ее. Если вы причините ей вред, я убью вас. Пришло время для очередного “лечения”?
Он сделал шаг ближе, припадая к земле. Резкое движение пистолета остановило его.
- Назад! Проходи передо мной и поверни направо в коридоре. Буду стрелять, не раздумывая.
- Такое будет трудно объяснить твоему боссу. Ладно, иду. Адамс ждал; он отрывисто показал жестом на стол.
- А это зачем? - осведомился Кирк. - Я и так послушен, разве нет?
- Если бы это было так, вы бы не спрашивали, - сказал Адамс. - Однако, я не имею намерения объясняться здесь с вами, капитан. Ложитесь… хорошо… сейчас…
Луч потенциатора вонзился в голову Кирка. Он боролся с ним, чувствуя, как пустота внутри нарастает. В этот раз, по крайней мере, он сознавал течение времени, хотя, казалось, ничего другого сделать не мог. Самая его воля вытекала прочь, как будто кто-то открыл кран в его черепе.
- Вы полностью верите в меня, - говорил Адамс. - Вы верите в меня. Вы доверяете мне. Мысль о недоверии мне очень болезненна. Вы верите.
- Я верю, - отозвался Кирк. Делать что-то еще было мучением. - Я верю в вас. Я доверяю вам, доверяю! Хватит, хватит!
Адамс выключил ток. Боль слегка уменьшилась, но далеко не исчезла.
- Пожалуй, поверю вам, - сказал Адамс задумчиво. - Ван Джелдер к этому моменту рыдал на коленях, а у него была сильная воля. Я счастлив, что у меня такой партнер, как вы; я многому научился.
- Но… какова… цель? Ваша репутация… ваша… работа…
- Так вы еще можете задавать вопросы? Замечательно. Забудьте об этом. Я устал работать для других, вот и все. Я хочу весьма комфортабельной старости, говоря моими терминами - и я самый разборчивый человек. И вы поможете мне.
- Конечно… но так не обязательно… только доверяйте..
- Доверять вам? Естественно. Или, доверять человечеству вознаградить меня? Все, что они дали мне таким образом - Тантал. Этого недостаточно. Я, как никто другой, знаю устройство их мозгов.
- Надеюсь, вы сможете распознать, причиняет ли мне какой-то вред эта штука, - сказал он. - Адамс говорит, что устройство безопасно; это как раз то, что я хочу знать. Попробуйте минимальную мощность; только секунду-другую.
Ничего не произошло.
- Ну? Как только вы будете готовы.
- Я уже дала вам две секунды.
- Хм-м. Ничего вообще не случилось.
- Нет, кое-что случилось. Вы хмурились; затем ваше лицо стало чистым. Когда я отключила питание, “нахмуренность” вернулась.
- Я не заметил этого. Попробуйте снова.
- Как вы себя чувствуете теперь?
- Что-то… м-м, ничего определенного. Просто ожидание. Я думал, что мы еще только собирались попробовать снова.
- Мы уже сделали это, - сказала Хелен. - Выходит так, что ваш разум становится настолько пустым, что вы даже не чувствуете течение времени.
- Ну-ну, - произнес Кирк сухо. - Замечательно эффективно для устройства, от которого, по словам Адамса, он подумывает отказаться. Тот специалист упомянул, что подразумевалось внушение. Попробуйте - что-нибудь безвредное, пожалуйста. Знаете что, когда мы наконец покончим с этим, я надеюсь, мы сможем где-нибудь отыскать кухню.
- Внушение действует, - сказала Хелен напряженным голосом. - Я дала вам две секунды при низкой интенсивности и сказала: “Вы голодны”. И теперь вы действительно голодны.
- Я не слышал ничего этого. Давайте сделаем еще одну попытку. Я не хочу оставлять на этот счет никаких сомнений.
- Вы совершенно правы, - прозвучал голос Адамса.
Кирк вскочил и увидел смотрящее ему прямо в лицо дуло фазерного пистолета Адамса. А давешний врач держал под прицелом своего оружия Хелен.
- Тюрьмы и психбольницы, - продолжал Адамс, улыбаясь, почти ласково, - должны учитывать каждый разговор, каждый звук, - иначе они не протянут долго. Итак, я могу удовлетворить ваше любопытство, капитан. Мы обеспечим вам настоящую демонстрацию.
Он шагнул к приборной панели и повернул рукоять потенциометра. Кирк не увидел, как он нажал на выключатель. Комната просто исчезла в волне невыносимой боли.
Как и раньше, не прошло вообще никакого времени; он просто обнаружил себя стоящим на ногах и протягивающим свой фазер Адамсу. В то же время он знал, что за боль сидела у него в голове, это была любовь к Хелен, и боль одиночества, бытия без нее. Она ушла; все, что у него было, было воспоминание о том, как он принес ее в ее каюту в то Рождество, о ее протестах, о его лжи, которая обернулась правдой. Любопытно, что воспоминания казались какими-то бесцветными, одномерными, голоса в них - монотонными; но страстное желание и одиночество были реальны. Чтобы утолить их, он стал бы лгать, красть, предавать свой корабль, отказываться от своей репутации… Кирк закричал.
- Ее здесь нет, - сказал Адамс, передавая фазер Кирка все тому же врачу. - Я пришлю ее обратно через некоторое время и дела пойдут лучше. Но сначала - время вызвать ваше судно. Важно, чтобы они знали, что все нормально. Потом, возможно, мы сможем увидеть доктора Ноэл.
Преодолевая новый предательский удар боли, Кирк извлек свой передатчик и включил его со щелчком.
- Капитан… “Дерзости”, - сказал он. Он нашел очень трудным говорить; поручение не казалось важным.
- “Дерзость” здесь, капитан, - раздался голос Спока.
- Все нормально, мистер Спок. Я все так же с доктором Адамсом.
- У вас усталый голос, капитан. Есть проблемы?
- Никаких, мистер Спок. Мой следующий вызов будет через шесть часов. Кирк отключается.
Он начал убирать в карман передатчик, но Адамс протянул руку.
- И это тоже, капитан.
Кирк заколебался. Адамс потянулся к приборной панели. Боль вернулась; удвоенная, утроенная, учетверенная; и теперь пришло наконец нестоящее благословенное беспамятство.
Он проснулся от звука женского голоса и ощущения влажной ткани, разглаживаемой у него на лбу. Он открыл глаза. Он лежал на своей кровати в комнате на Тантале; он чувствовал, как будто его принесли сюда. Рука закрыла его поле зрения, и он вновь ощутил прикосновение ткани. Голос Хелен произнес:
- Капитан… капитан. Они забрали вас из лаборатории. Теперь вы в вашей комнате. Вставайте, пожалуйста, пожалуйста!
- Хелен, - сказал он. Непроизвольно он потянулся к ней, но был он очень слаб; она оттолкнула его без усилия.
- Попробуйте вспомнить. Они вложили все это в ваш разум. Адамс стал вместо меня управлять прибором - вы помните боль? А его голос, говорящий вам, что вы любите меня…
Он приподнялся на локте. Боль была тут как тут, вместе со страстным желанием. Он боролся с ними обоими, покрываясь испариной.
- Да… Думаю, да, - сказал он. Новая волна боли. - Его аппарат несовершенен. Я помню… что-то из этого.
- Хорошо. Дайте я намочу тряпку снова.
Когда она отошла, Кирк заставил себя встать на ноги, постоял немного, борясь с головокружением, а потом, шатаясь, пошел вперед, чтобы попробовать, заперта ли дверь. Заперта, конечно. Видимо, предполагалось, что здесь он и Хелен утвердят внушенную любовь, сделают ее реальной… и забудут “Дерзость”. Как бы не так! Осмотревшись, он обнаружил вентиляционную решетку.
Хелен вернулась, и он сделал ей знак, прижав свой палец к губам. Она последовала за ним, недоумевая. Он попробовал прочность крепления решетки; она слегка поддалась. Включив все свои спинные мышцы, он отогнул ее наружу. Со второй попытки она оказалась в его руке с легким режущим звуком. Он стал на колени и просунул голову в отверстие.
Тоннель за решеткой был не только трубопроводом; там было место, где можно было ползти, предназначенное, вообще-то, для служебных силовых кабелей. По нему легко можно было протиснуться, по крайней мере, так далеко, насколько хватало взгляда. Он попытался пролезть, но его плечи были слишком объемисты.
Он встал и протянул руки к девушке. Она отпрянула, но он нетерпеливо дернул головой, надеясь, что в выражении его лица не было ничего, позволявшего заподозрить страсть. После еще секунды колебаний, она шагнула и стала напротив него.
- Они, может быть, смотрят, так же как и слушают, - зашептал Кирк. - Я только надеюсь, что камеры направлены на кровать, в данном случае. Но этот тоннель должен соединяться со всеми остальными. Возможно, он случайно ведет к их энергоснабжению. Если вы сможете пробраться туда, у вас будет возможность обесточить всю колонию - и отключить их сенсоры, так что Спок сможет прислать нам какую-то помощь, и его не засекут. Сыграем?
- Конечно.
- Не дотрагивайтесь до этих силовых кабелей, а то прилично дернет.
- Все лучше, чем лаборатория Адамса.
- Хорошая девочка.
Он посмотрел на нее сверху вниз. Боль и так была сильна, а память и опасность только усиливали ее, а тут еще глаза Хелен были полузакрыты, ее рот ждал… Несмотря на все это, каким-то образом он сумел вырваться. Опустившись на колени, она заизвивалась внутри туннеля и исчезла, и Кирк начал ставить на место решетку.
Она была согнута слишком сильно, чтобы ее можно было защелкнуть на место; он мог только придать ей сколь возможно удовлетворительную форму и надеяться, что никто не заметит, что она не прикреплена. Едва успел он встать на ноги и рассовать по карманам срезанные головки заклепок, как послышалось клацанье механизма дверного замка. Он повернулся и увидеть, как входит все тот же врач, с уже привычным фазерным пистолетом. Человек посмотрел вокруг недоумевающе.
- Где девчонка? - спросил он.
- Другой ваш зомби увел ее. Если вы причините ей вред, я убью вас. Пришло время для очередного “лечения”?
Он сделал шаг ближе, припадая к земле. Резкое движение пистолета остановило его.
- Назад! Проходи передо мной и поверни направо в коридоре. Буду стрелять, не раздумывая.
- Такое будет трудно объяснить твоему боссу. Ладно, иду. Адамс ждал; он отрывисто показал жестом на стол.
- А это зачем? - осведомился Кирк. - Я и так послушен, разве нет?
- Если бы это было так, вы бы не спрашивали, - сказал Адамс. - Однако, я не имею намерения объясняться здесь с вами, капитан. Ложитесь… хорошо… сейчас…
Луч потенциатора вонзился в голову Кирка. Он боролся с ним, чувствуя, как пустота внутри нарастает. В этот раз, по крайней мере, он сознавал течение времени, хотя, казалось, ничего другого сделать не мог. Самая его воля вытекала прочь, как будто кто-то открыл кран в его черепе.
- Вы полностью верите в меня, - говорил Адамс. - Вы верите в меня. Вы доверяете мне. Мысль о недоверии мне очень болезненна. Вы верите.
- Я верю, - отозвался Кирк. Делать что-то еще было мучением. - Я верю в вас. Я доверяю вам, доверяю! Хватит, хватит!
Адамс выключил ток. Боль слегка уменьшилась, но далеко не исчезла.
- Пожалуй, поверю вам, - сказал Адамс задумчиво. - Ван Джелдер к этому моменту рыдал на коленях, а у него была сильная воля. Я счастлив, что у меня такой партнер, как вы; я многому научился.
- Но… какова… цель? Ваша репутация… ваша… работа…
- Так вы еще можете задавать вопросы? Замечательно. Забудьте об этом. Я устал работать для других, вот и все. Я хочу весьма комфортабельной старости, говоря моими терминами - и я самый разборчивый человек. И вы поможете мне.
- Конечно… но так не обязательно… только доверяйте..
- Доверять вам? Естественно. Или, доверять человечеству вознаградить меня? Все, что они дали мне таким образом - Тантал. Этого недостаточно. Я, как никто другой, знаю устройство их мозгов.