– Мак-Клур не стал ждать меня. Берем курс на восток.
Коллинсон выдержал три зимовки, рассылая во все стороны санные отряды в поисках и Франклина и Мак-Клура. Но ничего не нашел. Он вернулся в Англию в 1854 году, после четырех лет отсутствия.
Что же удалось узнать о судьбе Франклина за это время? Очень мало. В 1854 году одна из экспедиций нашла у эскимосов столовое серебро с монограммой исследователя. Но эскимосы либо ничего не знали, либо не хотели говорить.
20 января 1854 года Адмиралтейство публикует коммюнике, в котором сообщается, что офицеры и матросы экспедиции Франклина будут считаться погибшими на службе ее величества, если никаких новостей не поступит до конца марта.
Леди Франклин немедленно откликнулась на официальное заявление:
– Я отказываюсь принимать вдовью пенсию!
«Вскоре после публикации коммюнике, – читаем мы в газетах, – леди Франклин сменила темные одежды, которые носила несколько лет, на светлые наряды зеленых и розовых тонов». Она написала первому лорду: «Дорогой лорд, я не могу заставить себя отказаться от мысли, что морская история Англии будет запятнана, если два таких события, как открытие Северо-Западного прохода и отказ от дальнейших поисков Франклина и его товарищей, окажутся в нерасторжимой связи». Леди Франклин стала в Англии живым воплощением мужества и верности. На лондонских улицах бродячие музыканты торговали «Плачем леди Франклин», а публика распевала эту песню хором.
В октябре того же года с новостями вернулся доктор Рей. Эскимосы сообщили ему, что видели группу белых людей, которые волокли по льдам шлюпки. Хотя Англия завязла в Крымской войне, правительство обратилось к публике и организовало подписку. Но только 1 июля 1857 года из Абердина в Шотландии на поиски отправилось судно «Фокс» под командованием Мак-Клинтока. Эта экспедиция провела две зимовки – одну в Баффиновом заливе, другую в проливе Белло. Мак-Клинток и Хобсон отправились к югу. На острове Кинг-Вильям эскимосы сообщили им, что трехмачтовый корабль был раздавлен льдами у берега острова, но к тому времени он уже был покинут. Участники экспедиции Мак-Клинтока отыскали лодку, скелеты, ружья, столовое серебро и, наконец, гурий, где одиннадцать лет пролежал рассказ об экспедиции Франклина.
Франклин проник в лабиринт островов и проливов к северу от континента и принялся за поиски чистого моря к северу и югу от пролива Барроу. Он скончался 11 июня 1847 года, после двух зимовок. Летом того же года льды не растаяли. Двадцать четыре матроса и офицера умерли от цинги. В апреле 1848 года ставший главой экспедиции Крозье принял решение бросить суда и отправиться на юг, чтобы достичь континента. 320 километров они прошли по льду, впрягшись в шлюпки. Зачем они захватили с собой столовое серебро, так и осталось неизвестным. Когда был достигнут остров Кинг-Вильям, люди были так измотаны, что, по словам одной эскимоски, «умирали на ходу».
Некоторые детали всплыли в последующие двадцать лет благодаря усилиям двух офицеров американской армии. Эскимосы в конце концов сообщили, как проникли на борт покинутых судов. Вначале они боялись, но потом, поскольку на судах царила мертвая тишина, осмелели. Они наткнулись на труп белого человека, лежащий на палубе, затем принялись шарить по каютам. Позже суда, раздавленные льдами, затонули. Другие эскимосы, видевшие живых членов экспедиции, говорили о «совсем тощих людях с черным и окостеневшим ртом, из которого выпадали зубы». Цинга… После двух-трех зимовок на борту судов полярных экспедиций оставались только консервы, солонина и сушеные овощи. Добыть свежее мясо можно исключительно охотой, но в Арктике дичь попадается редко: иной раз ни единого животного не встретить целую зиму, а когда люди истощены, у них нет сил, чтобы охотиться. Цинга была главным врагом полярных исследователей, как когда-то она свирепствовала и на судах океанских экспедиций.
В Лондоне, на площади Ватерлоо, высится монумент с надписью: «Франклину, великому мореплавателю Северного Ледовитого океана, и его отважным соратникам, которые пожертвовали жизнью в поисках Северо-Западного прохода, 1847–1848». Леди Франклин добилась, чтобы память ее мужа увековечили.
Считается, что первыми прошли (потратив на это четыре года!) из Тихого океана в Атлантический через Северный Ледовитый океан Мак-Клур и остатки его экипажа. Да, они совершили этот подвиг, но в пути сменили судно. Северо-Западный проход был открыт, но не пройден в подлинном смысле этого слова. Вопрос о новой попытке встанет только через полвека. А пока внимание будет приковано к другому проходу – Северо-Восточному.
Вернемся назад, в эпоху царствования Петра Великого.
Еще в 1648 году русский землепроходец Дежнев, выйдя из устья реки Колымы на нескольких кочах, прошел через пролив, разделяющий Азию и Америку, и окончил путешествие в устье реки Анадырь, впадающей в Тихий океан. Но сведения об этом плавании затерялись в архивах.
Царь решил отправить экспедицию, чтобы узнать, существует пролив на самом деле или нет, и назначил главой экспедиции выходца из Дании Витуса Беринга, состоявшего на русской службе. То был хороший моряк. Петр I составил детальную программу экспедиции. Исследователям надлежало отправиться из Санкт-Петербурга сушей, добраться до Охотска на тихоокеанском побережье Сибири и отсюда начинать работы.
Беринг вышел в 1728 году на судне «Святой Гавриил». Он прошел вдоль восточного побережья Камчатки, поднялся на север и достиг самой восточной точки Азии. Мыс высился над морем. С востока поднимался густой туман, и никакой земли не было видно. Беринг посоветовался с товарищами, стоит ли пытаться дойти до американского берега. А на каком расстоянии он находится? А что, если море покроется льдами с наступлением зимы?
Беринг решил вернуться. Петр I к тому времени умер, и отчет попал в руки императрицы Анны Иоанновны.
Беринг возвращается в Охотск, чтобы возглавить Вторую Камчатскую экспедицию. В 1741 году она отплыла на двух судах – «Святой Петр» и «Святой Павел». Путешествие было успешным, но закончилось трагически. Суда потеряли друг друга в тумане.
Они, хотя и порознь, добрались до Америки. Ученые экспедиции составили описание фауны и флоры, собрали образцы ремесленного искусства жителей Америки. На обратном пути многие скончались от цинги. «Святой Петр» попал в бурю, и его выбросило на остров, где скончался и Беринг. Сейчас этот остров носит его имя.
Итак, и Дежневым, и Берингом было доказано, что между Азией и Америкой существует проход. Но еще никому не удавалось пройти из европейского порта в Тихий океан через Северный Ледовитый океан.
Хотя барон Эрик Норденшельд родился в 1832 году в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки), по национальности он был швед. Род Норденшельдов славился культурными людьми. Эрик Норденшельд был ученым и занимался химией и минералогией. Совсем молодым человеком он уехал в Стокгольм, где сдружился с геологом Тореллем и оттуда отправился с ним в научную экспедицию на Шпицберген. Он возвращался на остров в 1861 и 1864 годах для измерения дуги земного меридиана и составления подробной и точной карты архипелага. Еще через два года Норденшельд предпринимает попытку пересечь центральную часть Гренландии на нартах, запряженных оленями. Но без помощи эскимосов попытка окончилась провалом. К 1875 году, когда его заинтересовал Северо-Восточный проход, он уже накопил богатейший опыт работы в полярных условиях.
Любой исследователь знает, что одна из первейших проблем – добывание денег на снаряжение экспедиции. Предприниматели, к которым обратился Норденшельд, большого энтузиазма не проявили.
– Проход в Тихий океан через Арктику потерял всякий смысл с момента открытия Суэцкого канала. А сейчас Колумбия предоставила Фердинанду де Лессепсу[3] право на прорытие нового канала – через Панамский перешеек. Зачем мыкаться в полярных льдах?
Норденшельд возражал, что Северо-Восточный проход позволит России осуществлять дешевые перевозки богатств Сибири в Европу. Подобные аргументы нашли защитников в лице двух человек – русского золотопромышленника Александра Сибирякова и шведа барона Оскара Диксона. Два первых разведывательных плавания от Тромсё до Енисея убедили шведского короля Оскара в том, что предприятие может оказаться выгодным для его страны, производящей сталь. Он также субсидировал экспедицию.
Норденшельд отплыл из Тромсё 21 июля 1878 года на борту «Веги», парусно-парового судна (357 регистровых тонн, 43,4 метра в длину и 8,4 – в ширину, машина мощностью 60 л. с). «Вега» отправилась в путь в сопровождении «Лены», принадлежавшей Сибирякову. Предполагалось, что она останется в устье Лены, а «Вега» в одиночестве продолжит путь к Берингову проливу. Среди офицеров экспедиции имелись шведы, датчане, итальянцы, русские, а матросы были набраны из шведов и норвежцев-китобоев. На «Бегу» погрузили 300 тонн угля и провизию на два года.
6 августа суда достигли устья Енисея. Норденшельд в своей прекрасной книге «Плавание на „Веге“» писал: "…мы продолжали путь под парусами и парами вдоль побережья почти все время среди совершенно непроницаемого тумана, который лишь временами редел настолько, что можно было разглядеть контуры берегов. Чтобы не потерять друг друга, обоим судам постоянно приходилось обмениваться свистками. Поверхность моря была зеркальная. Лишь изредка встречались в незначительном количестве изъеденные льдины…»
27 августа суда вошли в устье Лены, и дальше «Вега» отправилась в одиночное путешествие. На берегу были замечены люди, первые с момента прохода пролива Карские Ворота. Они были закутаны в оленьи шкуры и походили на эскимосов. Люди подавали знаки и выглядели миролюбиво. При встрече Норденшельд раздал им табак и голландские глиняные трубки. Льдин встречалось все больше, и вскоре путь преградили ледовые поля. К этому моменту «Вега» прошла 4 тысячи миль. Здесь и пришлось зимовать.
Арктический опыт Норденшельда весьма пригодился. Мореплаватель предусмотрел все, даже возможность гибели судна во льдах. На льду были возведены небольшие строения – обсерватория и склад продовольствия и оружия, но большая часть членов экспедиции продолжала жить на «Веге». Судно прекрасно выдержало зимовку. Его покрыл толстый слой снега, оказавшийся хорошим теплоизолятором, поэтому температура в помещениях «Веги» не опускалась ниже 5° тепла, хотя снаружи падала до 46° мороза.
Исследователи часто покидали судно. Они завязали добрые отношения с чукчами. Меняя хлеб, ножи и топоры, удалось собрать коллекцию оружия, одежды и домашней утвари чукчей. Вождь племени предоставил в распоряжение экспедиции санные упряжки, и ученые провели исследования на материке.
Даже в мае стоял мороз в 26°. Таяние льдов началось лишь в середине июня. Наконец в один из июльских вечеров во время ужина все ощутили колыхание судна. 18 июля 1879 года «Вега» выбралась изо льдов и продолжила путь к Берингову проливу. «Море было как зеркало и почти свободно ото льдов; вблизи судна морж высовывал из воды голову, странно увеличенную туманом; кругом плавали тюлени, а над судном летали стаи птиц…»
Утром 20 июля Норденшельд заметил сквозь туманную дымку темные горы. «Это были горные вершины на Восточном мысу – восточной оконечности Азии. Это малоподходящее название заменено мной на карте названием „Мыс Дежнев“ в честь отважного казака, впервые 230 лет назад обогнувшего этот мыс. В 11 часов утра мы вошли в пролив, соединяющий Северный Ледовитый океан с Тихим океаном, и отсюда приветствовали с „Беги“ Старый и Новый Свет флагами и шведским салютом». В конце отчета Норденшельда строки, лестные для любого исследователя: миссия выполнена и "…это произошло без единой человеческой жертвы, без заболеваний среди участников экспедиции, без малейшего повреждения судна».
В настоящее время Северо-Восточный проход исследован на всем протяжении от Европы до Тихого океана.
В 1883 году Норденшельд совершил еще одно путешествие – в Гренландию. Он умер в Стокгольме в 1901 году в возрасте шестидесяти девяти лет.
Каких только типажей не встречалось среди капитанов китобойцев, отплывавших в середине прошлого века с острова Нантакет и из портов восточного побережья Соединенных Штатов Америки, – и неграмотные грубияны, и довольно сложные личности, знатоки Библии и пуритане и необразованные люди, прекрасно владевшие мореходным искусством. Джордж Вашингтон Де-Лонг был вначале капитаном китобойца, а затем капитаном военно-морских сил США. По-видимому, он получил образование и поэтому умел размышлять. Зимой 1878/79 года он вычитал в газетах, что вот уже полгода, как нет известий об экспедиции Норденшельда. Ему в голову пришла любопытная мысль, которая окончательно созрела к моменту, когда он решил встретиться с Джеймсом Гордоном Беннеттом. Гордон Беннетт, директор «Нью-Йорк геральд», не относился к людям, с которыми легко добиться встречи, но Де-Лонг был не робкого десятка. Весной 1879 года Гордон Беннетт принял его в своем кабинете и тут же сообщил, что времени у него в обрез, хотя и угостил визитера сигарой. Позже «Нью-Йорк геральд» опубликовала статью об этой первой встрече. Суть диалога такова.
Де-Лонг. Десять лет назад вы послали в Африку Стенли на поиски Ливингстона. Это путешествие дало вашей газете материал для сенсационного репортажа. Не хотите ли вы послать спасательную экспедицию на поиски Норденшельда? Я прекрасно знаю Новосибирские острова.
Беннетт. Спасательные экспедиции приносят газете пользу только в случае их успешного завершения. Вспомните о дюжинах судов и сотнях людей, погибших при поисках Франклина. Мне надо подумать.
Де-Лонг. Поиски Норденшельда лишь одна из целей экспедиции в эти районы.
Беннетт. Какова же другая цель?
Де-Лонг. Дойти до полюса.
Описание проекта, который Де-Лонг изложил в кабинете Беннетта, заняло бы слишком много времени. По его мнению, теплое течение Куросио, рождающееся у берегов Японии, в некоторые годы оказывает влияние на районы, лежащие далеко к северу от Берингова пролива, что позволяет подняться по морю до широты Земли Врангеля. Ну а оттуда до полюса можно добраться на собачьих упряжках.
Гордона Беннетта давно занимала мысль об отправке новой экспедиции к полюсу. Одно время он даже хотел послать экспедицию на воздушных шарах. Но предложение Де-Лонга выглядело более реалистичным, и после нескольких бесед он согласился финансировать капитана.
– Я добьюсь согласия Военно-морского министерства.
И добился его. В инструкциях, составленных официальными службами, говорилось, что Де-Лонг «должен вначале добыть информацию о шведе Норденшельде», а затем отправиться к полюсу.
Гордон Беннетт обратился к своим английским корреспондентам с просьбой подыскать ему парусник с мощной паровой машиной, который по возможности уже плавал в северных водах. Они нашли трехмачтовую яхту «Пандора». Ее перегнали в США, переоборудовали и укомплектовали командой в количестве 32 человек из состава военно-морского флота США. Де-Лонг переименовал яхту, дав ей имя «Жаннетта».
«Жаннетта» покинула Сан-Франциско 8 июля 1879 года. Накануне отплытия Гордон Беннетт опубликовал ряд сенсационных статей, поднявших тираж «Нью-Йорк геральд». Стиль заголовков был напыщенным – «Герои полюса» и даже «Отважнее Колумба».
Взяв на Аляске, эскимосских собак, Де-Лонг 29 августа миновал Берингов пролив. В бухте Лаврентия, на Чукотке, удалось узнать, что Норденшельд успешно завершил свое предприятие и следует в Европу. «Жаннетта» могла приступать к выполнению главной задачи. Де-Лонг взял курс к Земле Врангеля на границе Чукотского и Восточно-Сибирского морей. Он объяснил Гордону Беннетту, что эта земля будет для него исходной базой для похода на полюс.
Но проект Де-Лонга оказался не столь реалистичным, как показалось директору «Нью-Йорк геральд». Сейчас трудно понять, как Де-Лонг, опытный капитан и умелый делец, решился на столь сомнительное предприятие. Быть может, его ослепил блеск славы. Короче говоря, против его ожиданий теплое течение не доходило до острова Врангеля. В начале сентября «Жаннетта» вмерзла во льды и начала дрейф вместе с ними.
Несмотря на крепость, судно не выдержало суровых испытаний. Еще до полного замерзания льды здорово потрепали «Жаннетту», основательно расшатав судовой корпус и вызвав многочисленные течи.
В носовой части образовалась пробоина, через которую в трюм ежечасно поступало около 15 кубометров забортной воды. Под умелым руководством главного механика Мелвилла матросы, по колено стоя в ледяной воде, две недели непрерывно трудились в носовом трюме, заделывая с помощью досок и законопачивая смесью ветоши, жира и гипса отверстие в корпусе судна; остальная часть команды ни днем, ни ночью не отходила от помп. Судно было на время спасено, но вокруг до самого горизонта простирались сплошные льды.
Де-Лонг ежедневно определял местоположение судна и отметил, что вмерзшая во льды «Жаннетта» дрейфует к западу. Она обогнула с севера Землю Врангеля, которая оказалась только небольшим островом. Де-Лонг надеялся, что летом льды растают и позволят продолжить путь к северу, но судно так и осталось в ледовой тюрьме.
Наконец, после второй зимовки, 10 июня 1881 года, льды растрескались, и образовался канал шириной 30 метров. Де-Лонг скомандовал: «К машинам!» Не успели Мелвилл и его люди спуститься в машинное отделение, как льды пришли в движение и громадные льдины стали напирать на «Жаннетту», которая тут же накренилась на правый борт. Затем судно приподнялось и затрещало. Один из механиков сообщил, что правый борт, по-видимому, разломан. Де-Лонг приказал спустить на лед нарты, собак и половину съестных припасов.
Когда крен «Жаннетты» стал опасным, он велел выгрузить остальные припасы и документы. В час ночи (было светло, поскольку уже наступил полярный день) судно легло на бок. 12 июня в четыре часа утра оно исчезло под водой и льды сомкнулись над ним.
Де-Лонг определил место гибели судна. Экспедиция находилась примерно в 800 километрах к северо-востоку от устья Лены.
– Именно там имеются поселения. Подготовимся к походу и отправимся в направлении Лены.
На льду лежала гора провизии и снаряжения. В распоряжении экспедиции было пять саней, четыре шлюпки, двадцать две собаки. 18 июня потерпевшие кораблекрушение отправились в путь.
Им часто встречались трещины и торосы. Скорость движения временами едва достигала 10 километров в сутки. Собаки не справлялись, и нарты приходилось тащить людям. Их утешала мысль, что они «идут к югу». Но через неделю Де-Лонг установил, что они находятся на 52 километра севернее точки старта: они-то шли к югу, а льды с еще большей скоростью относили их к северу. Капитан имел мужество умолчать о своем печальном открытии. К счастью, в последующие дни дрейф льдов замедлился и стали часто встречаться полыньи.
10 июля люди увидели сушу. Де-Лонг назвал остров именем Беннетта. 28 июля высадились на берег, и Де-Лонг после астрономических наблюдений установил, что проделана примерно лишь седьмая часть пути до устья Лены, а более половины припасов уже как не бывало. К югу от острова Беннетта между льдами стали встречаться большие разводья.
12 сентября начался последний этап пути.
– Дальше мы поплывем, – решил Де-Лонг. – Я отправлюсь с тринадцатью людьми на одной шлюпке, Мелвилл и еще девять матросов возьмут вельбот, а лейтенант Чипп с восемью матросами – маленькую шлюпку.
Они отошли от острова Семеновский – впереди лежала свободная ото льдов вода. Но ветер посвежел, началось волнение на море – буря разметала шлюпки в разные стороны.
Мелвилл и его люди, высадившись в устье Лены, встретили якутов, которые сообщили им, что километрах в двухстах к югу имеется большое поселение, и помогли добраться туда. Там Мелвилл и его матросы оправились после тягот своего путешествия. 29 октября Мелвиллу сообщили, что только что до поселения добрались два крайне изможденных человека. Оба сильно истощены и почти потеряли зрение от блеска снега. Это оказались Ниндеманн и Норос – два матроса из группы Де-Лонга. Они поведали о своих приключениях.
После бури шлюпка села на мель далеко от берега, и пришлось носить провизию и снаряжение до суши. Де-Лонг сверился с довольно неточной картой.
– Думаю, что устье Лены недалеко. Надо идти к югу.
Тонкий слой льда скрывал месиво вязкой грязи. Часто встречались рытвины, болота, водные потоки. Трое матросов сильно обморозились и через несколько дней отказались двигаться дальше.
– Мы умоляли их не поддаваться усталости, – рассказывал Ниндеманн. – Я смастерил для Эриксена костыли, а затем волокушу. 21 сентября у нас осталось провизии на два дня, но нам удалось подстрелить оленя. Затем пришлось съесть собак. Последнюю убили 3 октября. Через несколько суток все были так измождены, что Де-Лонг отправил меня с Норосом вперед, чтобы мы нашли людей и прислали помощь.
Северная Сибирь – район вечной мерзлоты. Наступил октябрь, пошел снег, и задули ледяные ветры. Путники спасались от холода, зарываясь в снег. Провизия кончилась, и они несколько дней питались горячим отваром из кожи, отрезанной от сапог. 22 октября они заметили три юрты. Жилье было покинуто, но им посчастливилось найти несколько рыбешек – настоящее пиршество.
– Наутро появился якут. Он был приветлив, но не понимал ни слова. Он доставил нас к кочевью своего племени, где мы увидели сотни оленей. У них было много провизии, чтобы спасти наших несчастных друзей. Но нас никто не понимал. Через некоторое время появился какой-то русский. Он не знал ни английского, ни немецкого, но понял слова «капитан» и «Жаннетта». Он-то нас и доставил сюда. Вчера мы весь день отсыпались, не в силах сделать что-либо другое.
Третья шлюпка, которой командовал лейтенант Чипп, исчезла вместе со всеми людьми, и о ней больше никто никогда не слыхал.
– Надо сейчас же отправить группу на помощь Де-Лонгу, – сказал Мелвилл.
Выражение «сейчас же» в те времена в Северной Сибири звучало бессмыслицей. Мелвиллу удалось отправиться в путь только 10 ноября вместе с местными жителями, предоставившими собачьи упряжки. Они направились на север и 14 ноября достигли места, где высадился Де-Лонг. Здесь были найдены судовые журналы, некоторые инструменты, но самого Де-Лонга и его товарищей отыскать не удалось.
– Наши компаньоны были так истощены, – говорили Ниндеманн и Норос, – что, наверное, никакой надежды на их спасение не осталось.
Мелвилл не считал, что полностью выполнил свой долг. Он добрался с оставшимися в живых людьми до Якутска. С помощью русского правительства участники экспедиции были отправлены в США. Мелвилл оставил при себе лишь двоих – Ниндеманна и Бартлетта. 26 февраля 1882 года они снова отправились на север. 23 марта на берегу Лены обнаружили следы костра, треножник и ружье. Потом увидели торчащую из-под снега руку. То было тело капитана Де-Лонга. Под треножником они раскопали два ящика с судовыми документами «Жаннетты», затем дневник Де-Лонга. Тела остальных членов группы лежали рядом со стоянкой.
Летом 1881 года на поиски «Жаннетты» ушло несколько судов. На борту одного из них находился репортер «Дейли телеграф» Гилберт. Дневник Де-Лонга попал к нему в руки и был опубликован сначала в Англии, затем в США. Это один из самых драматических документов в истории полярных исследований. Де-Лонг умер последним и имел мужество вести журнал до самого конца.
«17 октября. 127-й день (после гибели „Жаннетты“). Алексей умирает… К закату Алексей скончался от истощения. Прикрыли его флагом.
18 октября. 128-й день. Покойный, мягкий день, падает снег. После полудня похоронили Алексея. Мы отнесли его на речной лед и прикрыли ледяными плитами.
19 октября. 129-й день. Разрезали палатку, чтобы сделать обувь. Доктор отправился вперед – отыскать место для нового привала, но в темноте сбился с пути.
20 октября. 130-й день. Ясно, солнечно, но очень холодно. Ли и Каак погибают.
21 октября. 131-й день. Около полуночи обнаружили, что Каак, лежавший между мною и доктором, скончался. Около полудня скончался Ли.
22 октября. 132-й день. Мы слишком слабы и не можем снести тела Ли и Каака на лед. Я с доктором и Коллином отнесли трупы за угол, так что их не видно.
23 октября. 133-й день. Все очень слабы. Спали или лежали целый день. До наступления сумерек собрали немного дров. У нас нет обуви, ноги болят.
24 октября. 134-й день. Тяжелая ночь.
25 октября. 135-й день.
26 октября. 136-й день.
27 октября. 137-й день. Иверсен свалился с ног.
28 октября. 138-й день. Иверсен скончался рано утром.
29 октября. 139-й день. Ночью скончался Дреслер.
30 октября. 140-й день. Ночью скончались Бойд и Гертц. Умирает Коллинс». На этом записи обрываются.
В 1884 году молодой сотрудник Бергенского музея океанографии внимательно читал газету «Моргенбладет», в которой была опубликована статья о находке на льдах у юго-западного побережья Гренландии (около 45° западной долготы) некоторых вещей участников экспедиции «Жаннетты». Молодой ученый был высок, атлетически сложен, голубоглаз. Время от времени он оставлял чтение и подходил к громадной карте полярных районов, висящей на стене кабинета. Автор статьи, норвежский метеоролог Хенрик Мон, писал, что никто не мог установить, каким путем обломки «Жаннетты», погибшей в районе Новосибирских островов, попали на гренландское побережье.
Коллинсон выдержал три зимовки, рассылая во все стороны санные отряды в поисках и Франклина и Мак-Клура. Но ничего не нашел. Он вернулся в Англию в 1854 году, после четырех лет отсутствия.
Что же удалось узнать о судьбе Франклина за это время? Очень мало. В 1854 году одна из экспедиций нашла у эскимосов столовое серебро с монограммой исследователя. Но эскимосы либо ничего не знали, либо не хотели говорить.
20 января 1854 года Адмиралтейство публикует коммюнике, в котором сообщается, что офицеры и матросы экспедиции Франклина будут считаться погибшими на службе ее величества, если никаких новостей не поступит до конца марта.
Леди Франклин немедленно откликнулась на официальное заявление:
– Я отказываюсь принимать вдовью пенсию!
«Вскоре после публикации коммюнике, – читаем мы в газетах, – леди Франклин сменила темные одежды, которые носила несколько лет, на светлые наряды зеленых и розовых тонов». Она написала первому лорду: «Дорогой лорд, я не могу заставить себя отказаться от мысли, что морская история Англии будет запятнана, если два таких события, как открытие Северо-Западного прохода и отказ от дальнейших поисков Франклина и его товарищей, окажутся в нерасторжимой связи». Леди Франклин стала в Англии живым воплощением мужества и верности. На лондонских улицах бродячие музыканты торговали «Плачем леди Франклин», а публика распевала эту песню хором.
В октябре того же года с новостями вернулся доктор Рей. Эскимосы сообщили ему, что видели группу белых людей, которые волокли по льдам шлюпки. Хотя Англия завязла в Крымской войне, правительство обратилось к публике и организовало подписку. Но только 1 июля 1857 года из Абердина в Шотландии на поиски отправилось судно «Фокс» под командованием Мак-Клинтока. Эта экспедиция провела две зимовки – одну в Баффиновом заливе, другую в проливе Белло. Мак-Клинток и Хобсон отправились к югу. На острове Кинг-Вильям эскимосы сообщили им, что трехмачтовый корабль был раздавлен льдами у берега острова, но к тому времени он уже был покинут. Участники экспедиции Мак-Клинтока отыскали лодку, скелеты, ружья, столовое серебро и, наконец, гурий, где одиннадцать лет пролежал рассказ об экспедиции Франклина.
Франклин проник в лабиринт островов и проливов к северу от континента и принялся за поиски чистого моря к северу и югу от пролива Барроу. Он скончался 11 июня 1847 года, после двух зимовок. Летом того же года льды не растаяли. Двадцать четыре матроса и офицера умерли от цинги. В апреле 1848 года ставший главой экспедиции Крозье принял решение бросить суда и отправиться на юг, чтобы достичь континента. 320 километров они прошли по льду, впрягшись в шлюпки. Зачем они захватили с собой столовое серебро, так и осталось неизвестным. Когда был достигнут остров Кинг-Вильям, люди были так измотаны, что, по словам одной эскимоски, «умирали на ходу».
Некоторые детали всплыли в последующие двадцать лет благодаря усилиям двух офицеров американской армии. Эскимосы в конце концов сообщили, как проникли на борт покинутых судов. Вначале они боялись, но потом, поскольку на судах царила мертвая тишина, осмелели. Они наткнулись на труп белого человека, лежащий на палубе, затем принялись шарить по каютам. Позже суда, раздавленные льдами, затонули. Другие эскимосы, видевшие живых членов экспедиции, говорили о «совсем тощих людях с черным и окостеневшим ртом, из которого выпадали зубы». Цинга… После двух-трех зимовок на борту судов полярных экспедиций оставались только консервы, солонина и сушеные овощи. Добыть свежее мясо можно исключительно охотой, но в Арктике дичь попадается редко: иной раз ни единого животного не встретить целую зиму, а когда люди истощены, у них нет сил, чтобы охотиться. Цинга была главным врагом полярных исследователей, как когда-то она свирепствовала и на судах океанских экспедиций.
В Лондоне, на площади Ватерлоо, высится монумент с надписью: «Франклину, великому мореплавателю Северного Ледовитого океана, и его отважным соратникам, которые пожертвовали жизнью в поисках Северо-Западного прохода, 1847–1848». Леди Франклин добилась, чтобы память ее мужа увековечили.
Считается, что первыми прошли (потратив на это четыре года!) из Тихого океана в Атлантический через Северный Ледовитый океан Мак-Клур и остатки его экипажа. Да, они совершили этот подвиг, но в пути сменили судно. Северо-Западный проход был открыт, но не пройден в подлинном смысле этого слова. Вопрос о новой попытке встанет только через полвека. А пока внимание будет приковано к другому проходу – Северо-Восточному.
Вернемся назад, в эпоху царствования Петра Великого.
Еще в 1648 году русский землепроходец Дежнев, выйдя из устья реки Колымы на нескольких кочах, прошел через пролив, разделяющий Азию и Америку, и окончил путешествие в устье реки Анадырь, впадающей в Тихий океан. Но сведения об этом плавании затерялись в архивах.
Царь решил отправить экспедицию, чтобы узнать, существует пролив на самом деле или нет, и назначил главой экспедиции выходца из Дании Витуса Беринга, состоявшего на русской службе. То был хороший моряк. Петр I составил детальную программу экспедиции. Исследователям надлежало отправиться из Санкт-Петербурга сушей, добраться до Охотска на тихоокеанском побережье Сибири и отсюда начинать работы.
Беринг вышел в 1728 году на судне «Святой Гавриил». Он прошел вдоль восточного побережья Камчатки, поднялся на север и достиг самой восточной точки Азии. Мыс высился над морем. С востока поднимался густой туман, и никакой земли не было видно. Беринг посоветовался с товарищами, стоит ли пытаться дойти до американского берега. А на каком расстоянии он находится? А что, если море покроется льдами с наступлением зимы?
Беринг решил вернуться. Петр I к тому времени умер, и отчет попал в руки императрицы Анны Иоанновны.
Беринг возвращается в Охотск, чтобы возглавить Вторую Камчатскую экспедицию. В 1741 году она отплыла на двух судах – «Святой Петр» и «Святой Павел». Путешествие было успешным, но закончилось трагически. Суда потеряли друг друга в тумане.
Они, хотя и порознь, добрались до Америки. Ученые экспедиции составили описание фауны и флоры, собрали образцы ремесленного искусства жителей Америки. На обратном пути многие скончались от цинги. «Святой Петр» попал в бурю, и его выбросило на остров, где скончался и Беринг. Сейчас этот остров носит его имя.
Итак, и Дежневым, и Берингом было доказано, что между Азией и Америкой существует проход. Но еще никому не удавалось пройти из европейского порта в Тихий океан через Северный Ледовитый океан.
Хотя барон Эрик Норденшельд родился в 1832 году в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки), по национальности он был швед. Род Норденшельдов славился культурными людьми. Эрик Норденшельд был ученым и занимался химией и минералогией. Совсем молодым человеком он уехал в Стокгольм, где сдружился с геологом Тореллем и оттуда отправился с ним в научную экспедицию на Шпицберген. Он возвращался на остров в 1861 и 1864 годах для измерения дуги земного меридиана и составления подробной и точной карты архипелага. Еще через два года Норденшельд предпринимает попытку пересечь центральную часть Гренландии на нартах, запряженных оленями. Но без помощи эскимосов попытка окончилась провалом. К 1875 году, когда его заинтересовал Северо-Восточный проход, он уже накопил богатейший опыт работы в полярных условиях.
Любой исследователь знает, что одна из первейших проблем – добывание денег на снаряжение экспедиции. Предприниматели, к которым обратился Норденшельд, большого энтузиазма не проявили.
– Проход в Тихий океан через Арктику потерял всякий смысл с момента открытия Суэцкого канала. А сейчас Колумбия предоставила Фердинанду де Лессепсу[3] право на прорытие нового канала – через Панамский перешеек. Зачем мыкаться в полярных льдах?
Норденшельд возражал, что Северо-Восточный проход позволит России осуществлять дешевые перевозки богатств Сибири в Европу. Подобные аргументы нашли защитников в лице двух человек – русского золотопромышленника Александра Сибирякова и шведа барона Оскара Диксона. Два первых разведывательных плавания от Тромсё до Енисея убедили шведского короля Оскара в том, что предприятие может оказаться выгодным для его страны, производящей сталь. Он также субсидировал экспедицию.
Норденшельд отплыл из Тромсё 21 июля 1878 года на борту «Веги», парусно-парового судна (357 регистровых тонн, 43,4 метра в длину и 8,4 – в ширину, машина мощностью 60 л. с). «Вега» отправилась в путь в сопровождении «Лены», принадлежавшей Сибирякову. Предполагалось, что она останется в устье Лены, а «Вега» в одиночестве продолжит путь к Берингову проливу. Среди офицеров экспедиции имелись шведы, датчане, итальянцы, русские, а матросы были набраны из шведов и норвежцев-китобоев. На «Бегу» погрузили 300 тонн угля и провизию на два года.
6 августа суда достигли устья Енисея. Норденшельд в своей прекрасной книге «Плавание на „Веге“» писал: "…мы продолжали путь под парусами и парами вдоль побережья почти все время среди совершенно непроницаемого тумана, который лишь временами редел настолько, что можно было разглядеть контуры берегов. Чтобы не потерять друг друга, обоим судам постоянно приходилось обмениваться свистками. Поверхность моря была зеркальная. Лишь изредка встречались в незначительном количестве изъеденные льдины…»
27 августа суда вошли в устье Лены, и дальше «Вега» отправилась в одиночное путешествие. На берегу были замечены люди, первые с момента прохода пролива Карские Ворота. Они были закутаны в оленьи шкуры и походили на эскимосов. Люди подавали знаки и выглядели миролюбиво. При встрече Норденшельд раздал им табак и голландские глиняные трубки. Льдин встречалось все больше, и вскоре путь преградили ледовые поля. К этому моменту «Вега» прошла 4 тысячи миль. Здесь и пришлось зимовать.
Арктический опыт Норденшельда весьма пригодился. Мореплаватель предусмотрел все, даже возможность гибели судна во льдах. На льду были возведены небольшие строения – обсерватория и склад продовольствия и оружия, но большая часть членов экспедиции продолжала жить на «Веге». Судно прекрасно выдержало зимовку. Его покрыл толстый слой снега, оказавшийся хорошим теплоизолятором, поэтому температура в помещениях «Веги» не опускалась ниже 5° тепла, хотя снаружи падала до 46° мороза.
Исследователи часто покидали судно. Они завязали добрые отношения с чукчами. Меняя хлеб, ножи и топоры, удалось собрать коллекцию оружия, одежды и домашней утвари чукчей. Вождь племени предоставил в распоряжение экспедиции санные упряжки, и ученые провели исследования на материке.
Даже в мае стоял мороз в 26°. Таяние льдов началось лишь в середине июня. Наконец в один из июльских вечеров во время ужина все ощутили колыхание судна. 18 июля 1879 года «Вега» выбралась изо льдов и продолжила путь к Берингову проливу. «Море было как зеркало и почти свободно ото льдов; вблизи судна морж высовывал из воды голову, странно увеличенную туманом; кругом плавали тюлени, а над судном летали стаи птиц…»
Утром 20 июля Норденшельд заметил сквозь туманную дымку темные горы. «Это были горные вершины на Восточном мысу – восточной оконечности Азии. Это малоподходящее название заменено мной на карте названием „Мыс Дежнев“ в честь отважного казака, впервые 230 лет назад обогнувшего этот мыс. В 11 часов утра мы вошли в пролив, соединяющий Северный Ледовитый океан с Тихим океаном, и отсюда приветствовали с „Беги“ Старый и Новый Свет флагами и шведским салютом». В конце отчета Норденшельда строки, лестные для любого исследователя: миссия выполнена и "…это произошло без единой человеческой жертвы, без заболеваний среди участников экспедиции, без малейшего повреждения судна».
В настоящее время Северо-Восточный проход исследован на всем протяжении от Европы до Тихого океана.
В 1883 году Норденшельд совершил еще одно путешествие – в Гренландию. Он умер в Стокгольме в 1901 году в возрасте шестидесяти девяти лет.
Каких только типажей не встречалось среди капитанов китобойцев, отплывавших в середине прошлого века с острова Нантакет и из портов восточного побережья Соединенных Штатов Америки, – и неграмотные грубияны, и довольно сложные личности, знатоки Библии и пуритане и необразованные люди, прекрасно владевшие мореходным искусством. Джордж Вашингтон Де-Лонг был вначале капитаном китобойца, а затем капитаном военно-морских сил США. По-видимому, он получил образование и поэтому умел размышлять. Зимой 1878/79 года он вычитал в газетах, что вот уже полгода, как нет известий об экспедиции Норденшельда. Ему в голову пришла любопытная мысль, которая окончательно созрела к моменту, когда он решил встретиться с Джеймсом Гордоном Беннеттом. Гордон Беннетт, директор «Нью-Йорк геральд», не относился к людям, с которыми легко добиться встречи, но Де-Лонг был не робкого десятка. Весной 1879 года Гордон Беннетт принял его в своем кабинете и тут же сообщил, что времени у него в обрез, хотя и угостил визитера сигарой. Позже «Нью-Йорк геральд» опубликовала статью об этой первой встрече. Суть диалога такова.
Де-Лонг. Десять лет назад вы послали в Африку Стенли на поиски Ливингстона. Это путешествие дало вашей газете материал для сенсационного репортажа. Не хотите ли вы послать спасательную экспедицию на поиски Норденшельда? Я прекрасно знаю Новосибирские острова.
Беннетт. Спасательные экспедиции приносят газете пользу только в случае их успешного завершения. Вспомните о дюжинах судов и сотнях людей, погибших при поисках Франклина. Мне надо подумать.
Де-Лонг. Поиски Норденшельда лишь одна из целей экспедиции в эти районы.
Беннетт. Какова же другая цель?
Де-Лонг. Дойти до полюса.
Описание проекта, который Де-Лонг изложил в кабинете Беннетта, заняло бы слишком много времени. По его мнению, теплое течение Куросио, рождающееся у берегов Японии, в некоторые годы оказывает влияние на районы, лежащие далеко к северу от Берингова пролива, что позволяет подняться по морю до широты Земли Врангеля. Ну а оттуда до полюса можно добраться на собачьих упряжках.
Гордона Беннетта давно занимала мысль об отправке новой экспедиции к полюсу. Одно время он даже хотел послать экспедицию на воздушных шарах. Но предложение Де-Лонга выглядело более реалистичным, и после нескольких бесед он согласился финансировать капитана.
– Я добьюсь согласия Военно-морского министерства.
И добился его. В инструкциях, составленных официальными службами, говорилось, что Де-Лонг «должен вначале добыть информацию о шведе Норденшельде», а затем отправиться к полюсу.
Гордон Беннетт обратился к своим английским корреспондентам с просьбой подыскать ему парусник с мощной паровой машиной, который по возможности уже плавал в северных водах. Они нашли трехмачтовую яхту «Пандора». Ее перегнали в США, переоборудовали и укомплектовали командой в количестве 32 человек из состава военно-морского флота США. Де-Лонг переименовал яхту, дав ей имя «Жаннетта».
«Жаннетта» покинула Сан-Франциско 8 июля 1879 года. Накануне отплытия Гордон Беннетт опубликовал ряд сенсационных статей, поднявших тираж «Нью-Йорк геральд». Стиль заголовков был напыщенным – «Герои полюса» и даже «Отважнее Колумба».
Взяв на Аляске, эскимосских собак, Де-Лонг 29 августа миновал Берингов пролив. В бухте Лаврентия, на Чукотке, удалось узнать, что Норденшельд успешно завершил свое предприятие и следует в Европу. «Жаннетта» могла приступать к выполнению главной задачи. Де-Лонг взял курс к Земле Врангеля на границе Чукотского и Восточно-Сибирского морей. Он объяснил Гордону Беннетту, что эта земля будет для него исходной базой для похода на полюс.
Но проект Де-Лонга оказался не столь реалистичным, как показалось директору «Нью-Йорк геральд». Сейчас трудно понять, как Де-Лонг, опытный капитан и умелый делец, решился на столь сомнительное предприятие. Быть может, его ослепил блеск славы. Короче говоря, против его ожиданий теплое течение не доходило до острова Врангеля. В начале сентября «Жаннетта» вмерзла во льды и начала дрейф вместе с ними.
Несмотря на крепость, судно не выдержало суровых испытаний. Еще до полного замерзания льды здорово потрепали «Жаннетту», основательно расшатав судовой корпус и вызвав многочисленные течи.
В носовой части образовалась пробоина, через которую в трюм ежечасно поступало около 15 кубометров забортной воды. Под умелым руководством главного механика Мелвилла матросы, по колено стоя в ледяной воде, две недели непрерывно трудились в носовом трюме, заделывая с помощью досок и законопачивая смесью ветоши, жира и гипса отверстие в корпусе судна; остальная часть команды ни днем, ни ночью не отходила от помп. Судно было на время спасено, но вокруг до самого горизонта простирались сплошные льды.
Де-Лонг ежедневно определял местоположение судна и отметил, что вмерзшая во льды «Жаннетта» дрейфует к западу. Она обогнула с севера Землю Врангеля, которая оказалась только небольшим островом. Де-Лонг надеялся, что летом льды растают и позволят продолжить путь к северу, но судно так и осталось в ледовой тюрьме.
Наконец, после второй зимовки, 10 июня 1881 года, льды растрескались, и образовался канал шириной 30 метров. Де-Лонг скомандовал: «К машинам!» Не успели Мелвилл и его люди спуститься в машинное отделение, как льды пришли в движение и громадные льдины стали напирать на «Жаннетту», которая тут же накренилась на правый борт. Затем судно приподнялось и затрещало. Один из механиков сообщил, что правый борт, по-видимому, разломан. Де-Лонг приказал спустить на лед нарты, собак и половину съестных припасов.
Когда крен «Жаннетты» стал опасным, он велел выгрузить остальные припасы и документы. В час ночи (было светло, поскольку уже наступил полярный день) судно легло на бок. 12 июня в четыре часа утра оно исчезло под водой и льды сомкнулись над ним.
Де-Лонг определил место гибели судна. Экспедиция находилась примерно в 800 километрах к северо-востоку от устья Лены.
– Именно там имеются поселения. Подготовимся к походу и отправимся в направлении Лены.
На льду лежала гора провизии и снаряжения. В распоряжении экспедиции было пять саней, четыре шлюпки, двадцать две собаки. 18 июня потерпевшие кораблекрушение отправились в путь.
Им часто встречались трещины и торосы. Скорость движения временами едва достигала 10 километров в сутки. Собаки не справлялись, и нарты приходилось тащить людям. Их утешала мысль, что они «идут к югу». Но через неделю Де-Лонг установил, что они находятся на 52 километра севернее точки старта: они-то шли к югу, а льды с еще большей скоростью относили их к северу. Капитан имел мужество умолчать о своем печальном открытии. К счастью, в последующие дни дрейф льдов замедлился и стали часто встречаться полыньи.
10 июля люди увидели сушу. Де-Лонг назвал остров именем Беннетта. 28 июля высадились на берег, и Де-Лонг после астрономических наблюдений установил, что проделана примерно лишь седьмая часть пути до устья Лены, а более половины припасов уже как не бывало. К югу от острова Беннетта между льдами стали встречаться большие разводья.
12 сентября начался последний этап пути.
– Дальше мы поплывем, – решил Де-Лонг. – Я отправлюсь с тринадцатью людьми на одной шлюпке, Мелвилл и еще девять матросов возьмут вельбот, а лейтенант Чипп с восемью матросами – маленькую шлюпку.
Они отошли от острова Семеновский – впереди лежала свободная ото льдов вода. Но ветер посвежел, началось волнение на море – буря разметала шлюпки в разные стороны.
Мелвилл и его люди, высадившись в устье Лены, встретили якутов, которые сообщили им, что километрах в двухстах к югу имеется большое поселение, и помогли добраться туда. Там Мелвилл и его матросы оправились после тягот своего путешествия. 29 октября Мелвиллу сообщили, что только что до поселения добрались два крайне изможденных человека. Оба сильно истощены и почти потеряли зрение от блеска снега. Это оказались Ниндеманн и Норос – два матроса из группы Де-Лонга. Они поведали о своих приключениях.
После бури шлюпка села на мель далеко от берега, и пришлось носить провизию и снаряжение до суши. Де-Лонг сверился с довольно неточной картой.
– Думаю, что устье Лены недалеко. Надо идти к югу.
Тонкий слой льда скрывал месиво вязкой грязи. Часто встречались рытвины, болота, водные потоки. Трое матросов сильно обморозились и через несколько дней отказались двигаться дальше.
– Мы умоляли их не поддаваться усталости, – рассказывал Ниндеманн. – Я смастерил для Эриксена костыли, а затем волокушу. 21 сентября у нас осталось провизии на два дня, но нам удалось подстрелить оленя. Затем пришлось съесть собак. Последнюю убили 3 октября. Через несколько суток все были так измождены, что Де-Лонг отправил меня с Норосом вперед, чтобы мы нашли людей и прислали помощь.
Северная Сибирь – район вечной мерзлоты. Наступил октябрь, пошел снег, и задули ледяные ветры. Путники спасались от холода, зарываясь в снег. Провизия кончилась, и они несколько дней питались горячим отваром из кожи, отрезанной от сапог. 22 октября они заметили три юрты. Жилье было покинуто, но им посчастливилось найти несколько рыбешек – настоящее пиршество.
– Наутро появился якут. Он был приветлив, но не понимал ни слова. Он доставил нас к кочевью своего племени, где мы увидели сотни оленей. У них было много провизии, чтобы спасти наших несчастных друзей. Но нас никто не понимал. Через некоторое время появился какой-то русский. Он не знал ни английского, ни немецкого, но понял слова «капитан» и «Жаннетта». Он-то нас и доставил сюда. Вчера мы весь день отсыпались, не в силах сделать что-либо другое.
Третья шлюпка, которой командовал лейтенант Чипп, исчезла вместе со всеми людьми, и о ней больше никто никогда не слыхал.
– Надо сейчас же отправить группу на помощь Де-Лонгу, – сказал Мелвилл.
Выражение «сейчас же» в те времена в Северной Сибири звучало бессмыслицей. Мелвиллу удалось отправиться в путь только 10 ноября вместе с местными жителями, предоставившими собачьи упряжки. Они направились на север и 14 ноября достигли места, где высадился Де-Лонг. Здесь были найдены судовые журналы, некоторые инструменты, но самого Де-Лонга и его товарищей отыскать не удалось.
– Наши компаньоны были так истощены, – говорили Ниндеманн и Норос, – что, наверное, никакой надежды на их спасение не осталось.
Мелвилл не считал, что полностью выполнил свой долг. Он добрался с оставшимися в живых людьми до Якутска. С помощью русского правительства участники экспедиции были отправлены в США. Мелвилл оставил при себе лишь двоих – Ниндеманна и Бартлетта. 26 февраля 1882 года они снова отправились на север. 23 марта на берегу Лены обнаружили следы костра, треножник и ружье. Потом увидели торчащую из-под снега руку. То было тело капитана Де-Лонга. Под треножником они раскопали два ящика с судовыми документами «Жаннетты», затем дневник Де-Лонга. Тела остальных членов группы лежали рядом со стоянкой.
Летом 1881 года на поиски «Жаннетты» ушло несколько судов. На борту одного из них находился репортер «Дейли телеграф» Гилберт. Дневник Де-Лонга попал к нему в руки и был опубликован сначала в Англии, затем в США. Это один из самых драматических документов в истории полярных исследований. Де-Лонг умер последним и имел мужество вести журнал до самого конца.
«17 октября. 127-й день (после гибели „Жаннетты“). Алексей умирает… К закату Алексей скончался от истощения. Прикрыли его флагом.
18 октября. 128-й день. Покойный, мягкий день, падает снег. После полудня похоронили Алексея. Мы отнесли его на речной лед и прикрыли ледяными плитами.
19 октября. 129-й день. Разрезали палатку, чтобы сделать обувь. Доктор отправился вперед – отыскать место для нового привала, но в темноте сбился с пути.
20 октября. 130-й день. Ясно, солнечно, но очень холодно. Ли и Каак погибают.
21 октября. 131-й день. Около полуночи обнаружили, что Каак, лежавший между мною и доктором, скончался. Около полудня скончался Ли.
22 октября. 132-й день. Мы слишком слабы и не можем снести тела Ли и Каака на лед. Я с доктором и Коллином отнесли трупы за угол, так что их не видно.
23 октября. 133-й день. Все очень слабы. Спали или лежали целый день. До наступления сумерек собрали немного дров. У нас нет обуви, ноги болят.
24 октября. 134-й день. Тяжелая ночь.
25 октября. 135-й день.
26 октября. 136-й день.
27 октября. 137-й день. Иверсен свалился с ног.
28 октября. 138-й день. Иверсен скончался рано утром.
29 октября. 139-й день. Ночью скончался Дреслер.
30 октября. 140-й день. Ночью скончались Бойд и Гертц. Умирает Коллинс». На этом записи обрываются.
В 1884 году молодой сотрудник Бергенского музея океанографии внимательно читал газету «Моргенбладет», в которой была опубликована статья о находке на льдах у юго-западного побережья Гренландии (около 45° западной долготы) некоторых вещей участников экспедиции «Жаннетты». Молодой ученый был высок, атлетически сложен, голубоглаз. Время от времени он оставлял чтение и подходил к громадной карте полярных районов, висящей на стене кабинета. Автор статьи, норвежский метеоролог Хенрик Мон, писал, что никто не мог установить, каким путем обломки «Жаннетты», погибшей в районе Новосибирских островов, попали на гренландское побережье.