Страница:
Промывка золотоносного песка струёй воды — пример вполне аналогичный; но на место сопротивлений сита надо поставить механическую активность текущей воды, на место величины частиц — их удельный вес: вода уносит частицы кварца, глины и другие, также сравнительно легкие; кусочки золота, более тяжелые, остаются; «подбираются» наибольшие сопротивления определенному виду энергии.
Несколько более сложное применение того же метода представляет в технической химии фракционная перегонка, посредством которой разделяются разнородные части сложных смесей и растворов. Берется, например, сырая нефть, нагревается в перегонном аппарате, положим, до 60°; при этом выделяются и уходят в приемник наиболее легкие углеводороды, кипящие ниже этой температуры, т. е. отличающиеся наименьшим сопротивлением разрушительному действию теплоты на молекулярное сцепление; затем нагревают до 85° — улетучиваются более тяжелые углеводороды; затем до 110° и т. д.; этим способом получаются разные сорта бензина, керосина, вазелина и т. д. Механизм подобен тому, как если бы имелось несколько сит, одно под другим, с более крупными отверстиями вверху, со все более мелкими книзу, и через них пропускалась бы сложная сыпучая смесь: верхнее сито задержало бы самые крупные частицы, следующее — более мелкие и т. д.
Пример из медицины: химическое действие хинина разрушает малярийных кокцидий, причем сохраняются нормальные элементы крови и других тканей; на такого рода подборе основано лечение большинства инфекционных болезней, лечение некоторых новообразований лучами радия и проч.
Но не только область техники дает подобные иллюстрации без конца. Тот же метод господствует и в других сферах человеческой практики. Посредством разного рода подбора образуются всевозможные организации людей: экономические, политические, идейные. Например, капиталист организует рабочую силу для своего предприятия, приглашая желающих наняться и ставя им определенные условия: приглашение играет роль толчка, приводящего рабочих на рынке труда в желательное предпринимателю движение — к его предприятию; условия же найма играет роль сита, допускающего в предприятие подходящих капиталисту рабочих, задерживающего остальных. В профессиональных, политических, культурных организациях роль сита выполняют программа и устав. Конкурсные экзамены — типичный образец организационного подбора. В педагогике весь смысл деятельности воспитателя заключается в том, чтобы поддерживать и усиливать одни элементы психики ребенка, разрушать и устранять другие и т. п.
Борьба классов и групп общества всегда направлена к уничтожению одних социальных форм и отношений, поддержанию и закреплению других сообразно интересам ведущего борьбу коллектива. И не меньшую роль играет подбор в процессе мышления, где две его стороны выражаются понятиями «утверждения» и «отрицания». Размышление, обдумывание, решение вопросов заключаются именно в том, что из множества комбинаций, вступающих в поле мышления, одни принимаются как «удачные» или «истинные», другие отвергаются как «ошибочные» и «ложные».
Чем сложнее и труднее для людей задача, чем менее подготовлено предыдущим опытом ее планомерное решение, тем в большей мере среди методов его достижения выступает на первый план механизм подбора. Яркие иллюстрации дает вся история научных открытий и изобретений: долгие «поиски», заключающиеся в том, что конъюгационно образуется масса комбинаций, которые отвергаются и устраняются одна за другой, пока не получится одна, вполне соответствующая задаче.
В знаменитом открытии «606» Эрлиха-Гата механизм подбора является и принципом решения, и методом искания. Первый состоял в том, чтобы найти деятель, в данном случае — химическое вещество, которые был бы гибелен для бледной спирохеты, сифилитического микроба, в значительно большей степени, чем для клеток человеческого организма. Тогда, вводя в кровь хорошо соразмерное количество этого яда, можно произвести подбор, при котором спирохеты погибнут, а клетки организма выживут и причина болезни будет уничтожена. П. Эрлих и С. Гата искали такое вещество, испытывая различные органические соединения мышьяка и отвергая одно за другим как не подходящие, пока шестьсот шестая попытка не дала удовлетворительного результата, а девятьсот четырнадцатая — в некоторых отношениях еще лучшего (теперь есть и еще высшие номера, более совершенные).
Для тектологических исследований механизм подбора надо отчетливо представлять и в его целом, и в его частях. Он разлагается на три элемента:
1) объект подбора — то, что ему подвергается как живые организмы в схеме Ч. Дарвина, здания и постройки в примере с землетрясением, перемещения предметов в примерах с колосом и коробкой сахара, связи и соотношения вещей в техническом трудовом подборе, связи и соотношения людей в подборе социальной борьбы и т. д.;
2) деятель, или фактор подбора, — то, что действует на объект, сохраняя или разрушая его, как жизненная обстановка в схеме Ч. Дарвина, механические сопротивления ткани в примере с колосом, аналогичные сопротивления плюс земное тяготение в примере с коробкой, деятельность людей при производственном подборе и проч.;
3) основа, или базис подбора, — та сторона объекта, от которой зависит его сохранение или устранение, т. е. полезные приспособления или черты неприспособленности в «естественном» подборе, направление перемещений в примерах с колосом и коробкой, соответствие потребности человека при техническом подборе, соответствие структуре общества в социальном подборе и т. д.
Теоретическая схема подбора представляет одну интересную особенность: с ее точки зрения и человечество может рассматриваться как объект подбора, деятелем которого является «среда», внешняя природа; т. е. тут формула теоретическая перевертывает первоначальный практический принцип подбора, для которого деятель — активность человека, а объект — разные комплексы среды.
Теоретический принцип подбора применяется уже теперь в целом ряде различных теорий — научных и философских. Благодаря специализации наук он выступает в разных видах и с неодинаковой отчетливостью, потому что и исходные пункты его открытия и приложения были очень разнообразны.
Раньше всего принцип этот был сформулирован, по-видимому, Эмпедоклом как философская схема для объяснения целесообразности в природе. По мнению Эмпедокла, творчество природы вполне стихийно и сводится к слепой борьбе двух сил — притяжения и отталкиванья («любви» и «раздора»). В их бесконечно изменяющихся соотношениях возникают бесчисленные, самые разнообразные комбинации элементов вселенной. Но все те из них, которые устроены нецелесообразно, естественным образом разрушаются, исчезают; остаются только те, по существу столь же случайные формы, которые оказались устроенными целесообразно.
Об Эмпедокле вообще известно так мало, что трудно сказать, откуда взял он свою концепцию подбора — такую общую и неопределенную. Можно только догадываться об этом, основываясь на характере сил, организующих, по его доктрине, вселенную: «любовь «и «раздор» — это перенесенные на всю природу отношения социальной связи и социального антагонизма. Очень вероятно, что картины борьбы разных коллективов, и в частности греческих колоний с варварскими общинами, борьбы военной и экономической, где гибель неприспособленных наступала очень быстро, подсказали наблюдателю Эмпедоклу его идею (он жил в колониях Сицилии).
Иной вид получил принцип подбора, когда в социальной науке впервые применил его — правда, без ясной формулировки — Роберт Мальтус. Мысль о гибели неприспособленных в конкуренции, происходящей на основе общей недостаточности жизненных средств, является центральной-для его теории. Если принять во внимание, что учение Мальтуса было апологией капитализма, то станет ясно, что для него исходным пунктом схемы была борьба, господствующая на капиталистическом рынке.
У Ч. Дарвина, преобразовавшего биологию при помощи идеи подбора, она выступает уже в двух видах: естественный и половой подбор, причем основным и научно-важнейшим представляется, конечно, первый. Корни понятия об естественном подборе лежали, с одной стороны, в экономической практике капитализма — Ч. Дарвин находился под влиянием доктрины Мальтуса, а с другой стороны, в технической практике разведения домашних животных и полезных растений: выработка новых разновидностей путем искусственного подбора.
По воззрениям Ч. Дарвина, объектом подбора служат только целые индивидуумы и через них — виды организмов. В дальнейшем развитии биологических наук такая схема уже стала недостаточной и понятие подбора должно было расшириться. Физиология и патология пользуются идеей «внутреннего подбора» тканей и клеток организма в зависимости от условий самого же организма, являющегося их жизненной средой. Так, интерстициональное перерождение {22} органов при разных отравлениях и других болезненных состояниях объясняется тем, что более нежные специализированные ткани этих органов оказываются неприспособлены к изменившейся их органической среде, тогда как более грубая соединительная ткань гораздо легче переносит вредные влияния: те ткани погибают, а она разрастается на их месте. В том же роде истолковывается генезис некоторых гипертрофии, новообразований и т. д.
В психологии принцип подбора в неопределенной и общей форме признается многими, систематически же он был применен к изучению развития психики автором этой работы.
В общественных науках делался за последние десятилетия целый ряд попыток провести точку зрения подбора. Большинство этих попыток было неудачно вследствие смутности самой концепции подбора у их авторов: чаще всего объектом подбора у них являются только личности и группы, что до крайности суживает и затрудняет применение метода; при этом дело обыкновенно еще более затемняется априорным эклектизмом — убеждением, что принцип подбора в социальной жизни допускает разные исключения, ограничения и т. д. И несмотря даже на все такие недоразумения, результаты не всегда бывают отрицательные, а при правильном понимании социального подбора, которое нам не раз приходилось выяснять в других работах, он дает вполне надежную опору для объяснения общественных процессов.
Особенно широкое поле для идеи подбора представляет вопрос об идеологическом развитии; филологи уже ею пользовались в своей специальной области; некоторые философы, как Г. Зиммель, признавали ее пригодность в исследовании смены понятий и идей. Здесь неясность основной схемы в сильнейшей степени мешала достичь положительных результатов и дело свелось главным образом к принципиальным рассуждениям.
В физике и химии В. Крукс еще в 70-х годах пытался ввести и идею подбора как способ объяснить происхождение элементов материи. Он рассматривал существующие атомы как наиболее устойчивые и потому сохранившиеся из бесчисленных возникавших комбинаций первоматерии. Теперь, когда сложность атомов и наличность в них концентрированного движения могут считаться несомненными, представления В. Крукса получают новую опору и можно ожидать их дальнейшего развития, с устранением, однако, идеи «первоматерии».
Так в самых различных специальных отраслях пробивает себе дорогу один и тот же принцип. Но благодаря господству специализации в этом его развитии нет единства; он является во многих вариациях и оттенках, связь и соотношения которых остаются неясными. Общность метода очевидна, но его схема не определена точно, и его перенесение из одних областей в другие происходит без планомерности, более или менее случайно, а оттого результаты часто бывают ничтожны там, где при большей сознательности применения метод был бы очень полезен.
Здесь и лежит задача тектологии: объединить разрозненное, установить тот общий организационный метод, применениями которого являются все вариации подбора в действительности и в теории. Нашего первого, абстрактного обобщения для этого недостаточно. Исследуем подробнее.
Первая схема подбора, в которой дело идет только о сохранении организационных форм или их несохранении, может быть обозначена термином «консервативный подбор».
§ 2. Подвижное равновесие
§ 3. Прогрессивный подбор
Несколько более сложное применение того же метода представляет в технической химии фракционная перегонка, посредством которой разделяются разнородные части сложных смесей и растворов. Берется, например, сырая нефть, нагревается в перегонном аппарате, положим, до 60°; при этом выделяются и уходят в приемник наиболее легкие углеводороды, кипящие ниже этой температуры, т. е. отличающиеся наименьшим сопротивлением разрушительному действию теплоты на молекулярное сцепление; затем нагревают до 85° — улетучиваются более тяжелые углеводороды; затем до 110° и т. д.; этим способом получаются разные сорта бензина, керосина, вазелина и т. д. Механизм подобен тому, как если бы имелось несколько сит, одно под другим, с более крупными отверстиями вверху, со все более мелкими книзу, и через них пропускалась бы сложная сыпучая смесь: верхнее сито задержало бы самые крупные частицы, следующее — более мелкие и т. д.
Пример из медицины: химическое действие хинина разрушает малярийных кокцидий, причем сохраняются нормальные элементы крови и других тканей; на такого рода подборе основано лечение большинства инфекционных болезней, лечение некоторых новообразований лучами радия и проч.
Но не только область техники дает подобные иллюстрации без конца. Тот же метод господствует и в других сферах человеческой практики. Посредством разного рода подбора образуются всевозможные организации людей: экономические, политические, идейные. Например, капиталист организует рабочую силу для своего предприятия, приглашая желающих наняться и ставя им определенные условия: приглашение играет роль толчка, приводящего рабочих на рынке труда в желательное предпринимателю движение — к его предприятию; условия же найма играет роль сита, допускающего в предприятие подходящих капиталисту рабочих, задерживающего остальных. В профессиональных, политических, культурных организациях роль сита выполняют программа и устав. Конкурсные экзамены — типичный образец организационного подбора. В педагогике весь смысл деятельности воспитателя заключается в том, чтобы поддерживать и усиливать одни элементы психики ребенка, разрушать и устранять другие и т. п.
Борьба классов и групп общества всегда направлена к уничтожению одних социальных форм и отношений, поддержанию и закреплению других сообразно интересам ведущего борьбу коллектива. И не меньшую роль играет подбор в процессе мышления, где две его стороны выражаются понятиями «утверждения» и «отрицания». Размышление, обдумывание, решение вопросов заключаются именно в том, что из множества комбинаций, вступающих в поле мышления, одни принимаются как «удачные» или «истинные», другие отвергаются как «ошибочные» и «ложные».
Чем сложнее и труднее для людей задача, чем менее подготовлено предыдущим опытом ее планомерное решение, тем в большей мере среди методов его достижения выступает на первый план механизм подбора. Яркие иллюстрации дает вся история научных открытий и изобретений: долгие «поиски», заключающиеся в том, что конъюгационно образуется масса комбинаций, которые отвергаются и устраняются одна за другой, пока не получится одна, вполне соответствующая задаче.
В знаменитом открытии «606» Эрлиха-Гата механизм подбора является и принципом решения, и методом искания. Первый состоял в том, чтобы найти деятель, в данном случае — химическое вещество, которые был бы гибелен для бледной спирохеты, сифилитического микроба, в значительно большей степени, чем для клеток человеческого организма. Тогда, вводя в кровь хорошо соразмерное количество этого яда, можно произвести подбор, при котором спирохеты погибнут, а клетки организма выживут и причина болезни будет уничтожена. П. Эрлих и С. Гата искали такое вещество, испытывая различные органические соединения мышьяка и отвергая одно за другим как не подходящие, пока шестьсот шестая попытка не дала удовлетворительного результата, а девятьсот четырнадцатая — в некоторых отношениях еще лучшего (теперь есть и еще высшие номера, более совершенные).
Для тектологических исследований механизм подбора надо отчетливо представлять и в его целом, и в его частях. Он разлагается на три элемента:
1) объект подбора — то, что ему подвергается как живые организмы в схеме Ч. Дарвина, здания и постройки в примере с землетрясением, перемещения предметов в примерах с колосом и коробкой сахара, связи и соотношения вещей в техническом трудовом подборе, связи и соотношения людей в подборе социальной борьбы и т. д.;
2) деятель, или фактор подбора, — то, что действует на объект, сохраняя или разрушая его, как жизненная обстановка в схеме Ч. Дарвина, механические сопротивления ткани в примере с колосом, аналогичные сопротивления плюс земное тяготение в примере с коробкой, деятельность людей при производственном подборе и проч.;
3) основа, или базис подбора, — та сторона объекта, от которой зависит его сохранение или устранение, т. е. полезные приспособления или черты неприспособленности в «естественном» подборе, направление перемещений в примерах с колосом и коробкой, соответствие потребности человека при техническом подборе, соответствие структуре общества в социальном подборе и т. д.
Теоретическая схема подбора представляет одну интересную особенность: с ее точки зрения и человечество может рассматриваться как объект подбора, деятелем которого является «среда», внешняя природа; т. е. тут формула теоретическая перевертывает первоначальный практический принцип подбора, для которого деятель — активность человека, а объект — разные комплексы среды.
Теоретический принцип подбора применяется уже теперь в целом ряде различных теорий — научных и философских. Благодаря специализации наук он выступает в разных видах и с неодинаковой отчетливостью, потому что и исходные пункты его открытия и приложения были очень разнообразны.
Раньше всего принцип этот был сформулирован, по-видимому, Эмпедоклом как философская схема для объяснения целесообразности в природе. По мнению Эмпедокла, творчество природы вполне стихийно и сводится к слепой борьбе двух сил — притяжения и отталкиванья («любви» и «раздора»). В их бесконечно изменяющихся соотношениях возникают бесчисленные, самые разнообразные комбинации элементов вселенной. Но все те из них, которые устроены нецелесообразно, естественным образом разрушаются, исчезают; остаются только те, по существу столь же случайные формы, которые оказались устроенными целесообразно.
Об Эмпедокле вообще известно так мало, что трудно сказать, откуда взял он свою концепцию подбора — такую общую и неопределенную. Можно только догадываться об этом, основываясь на характере сил, организующих, по его доктрине, вселенную: «любовь «и «раздор» — это перенесенные на всю природу отношения социальной связи и социального антагонизма. Очень вероятно, что картины борьбы разных коллективов, и в частности греческих колоний с варварскими общинами, борьбы военной и экономической, где гибель неприспособленных наступала очень быстро, подсказали наблюдателю Эмпедоклу его идею (он жил в колониях Сицилии).
Иной вид получил принцип подбора, когда в социальной науке впервые применил его — правда, без ясной формулировки — Роберт Мальтус. Мысль о гибели неприспособленных в конкуренции, происходящей на основе общей недостаточности жизненных средств, является центральной-для его теории. Если принять во внимание, что учение Мальтуса было апологией капитализма, то станет ясно, что для него исходным пунктом схемы была борьба, господствующая на капиталистическом рынке.
У Ч. Дарвина, преобразовавшего биологию при помощи идеи подбора, она выступает уже в двух видах: естественный и половой подбор, причем основным и научно-важнейшим представляется, конечно, первый. Корни понятия об естественном подборе лежали, с одной стороны, в экономической практике капитализма — Ч. Дарвин находился под влиянием доктрины Мальтуса, а с другой стороны, в технической практике разведения домашних животных и полезных растений: выработка новых разновидностей путем искусственного подбора.
По воззрениям Ч. Дарвина, объектом подбора служат только целые индивидуумы и через них — виды организмов. В дальнейшем развитии биологических наук такая схема уже стала недостаточной и понятие подбора должно было расшириться. Физиология и патология пользуются идеей «внутреннего подбора» тканей и клеток организма в зависимости от условий самого же организма, являющегося их жизненной средой. Так, интерстициональное перерождение {22} органов при разных отравлениях и других болезненных состояниях объясняется тем, что более нежные специализированные ткани этих органов оказываются неприспособлены к изменившейся их органической среде, тогда как более грубая соединительная ткань гораздо легче переносит вредные влияния: те ткани погибают, а она разрастается на их месте. В том же роде истолковывается генезис некоторых гипертрофии, новообразований и т. д.
В психологии принцип подбора в неопределенной и общей форме признается многими, систематически же он был применен к изучению развития психики автором этой работы.
В общественных науках делался за последние десятилетия целый ряд попыток провести точку зрения подбора. Большинство этих попыток было неудачно вследствие смутности самой концепции подбора у их авторов: чаще всего объектом подбора у них являются только личности и группы, что до крайности суживает и затрудняет применение метода; при этом дело обыкновенно еще более затемняется априорным эклектизмом — убеждением, что принцип подбора в социальной жизни допускает разные исключения, ограничения и т. д. И несмотря даже на все такие недоразумения, результаты не всегда бывают отрицательные, а при правильном понимании социального подбора, которое нам не раз приходилось выяснять в других работах, он дает вполне надежную опору для объяснения общественных процессов.
Особенно широкое поле для идеи подбора представляет вопрос об идеологическом развитии; филологи уже ею пользовались в своей специальной области; некоторые философы, как Г. Зиммель, признавали ее пригодность в исследовании смены понятий и идей. Здесь неясность основной схемы в сильнейшей степени мешала достичь положительных результатов и дело свелось главным образом к принципиальным рассуждениям.
В физике и химии В. Крукс еще в 70-х годах пытался ввести и идею подбора как способ объяснить происхождение элементов материи. Он рассматривал существующие атомы как наиболее устойчивые и потому сохранившиеся из бесчисленных возникавших комбинаций первоматерии. Теперь, когда сложность атомов и наличность в них концентрированного движения могут считаться несомненными, представления В. Крукса получают новую опору и можно ожидать их дальнейшего развития, с устранением, однако, идеи «первоматерии».
Так в самых различных специальных отраслях пробивает себе дорогу один и тот же принцип. Но благодаря господству специализации в этом его развитии нет единства; он является во многих вариациях и оттенках, связь и соотношения которых остаются неясными. Общность метода очевидна, но его схема не определена точно, и его перенесение из одних областей в другие происходит без планомерности, более или менее случайно, а оттого результаты часто бывают ничтожны там, где при большей сознательности применения метод был бы очень полезен.
Здесь и лежит задача тектологии: объединить разрозненное, установить тот общий организационный метод, применениями которого являются все вариации подбора в действительности и в теории. Нашего первого, абстрактного обобщения для этого недостаточно. Исследуем подробнее.
Первая схема подбора, в которой дело идет только о сохранении организационных форм или их несохранении, может быть обозначена термином «консервативный подбор».
§ 2. Подвижное равновесие
Тектология имеет дело только с активностями, а активности характеризуются всегда тем, что они производят изменения. С этой точки зрения не может быть речи о простом и чистом «сохранении» форм, таком, которое было бы настоящим отсутствием изменений. Сохранение является всегда лишь результатом того, что каждое из возникающих изменений уравновешивается тут же другим, ему противоположным, — оно есть подвижное равновесие изменений.
Организм в своей жизнедеятельности постоянно затрачивает, теряет, отдавая окружающей среде, свои активности в виде вещества своих тканей и энергии своих органов. Это не мешает ему оставаться — приблизительно, практически — «тем же самым», т. е. сохраняться. Взамен затраченного он столь же непрерывно берет, усваивает из окружающей среды элементы ее активностей в виде пищи, в виде энергии, получаемых впечатлений и т. п. В течение недель и месяцев совершенно обновляется состав главных, наиболее пластичных тканей нашего организма, в течение нескольких лет — даже состав его скелета. Он сохраняется так же и в том же смысле, как сохраняется форма водопада при постоянно меняющемся материале его воды. Это и есть подвижное равновесие обмена веществ и энергии между живым или неживым комплексом и его средой.
Оно бесконечно распространено в природе; оно одно дает возможность находить в ней какие бы то ни было устойчивые комплексы, без чего было бы немыслимо вообще познание. И по мере развития науки все чаще и чаще обнаруживалось, что там, где наивному восприятию представлялась одна устойчивость, неизменность, в действительности царит одно движение, что два потока противоположных изменений создают статическую иллюзию. Температура тела сохраняется одинаковой лишь тогда, когда оно отдает среде столько же тепловых колебаний, сколько получает от нее, безразличное электрическое состояние окружающих нас предметов — лишь при таком же обмене электрической энергии. Море живет в круговороте воды, которую отдает атмосфере в виде паров, получает из нее же в виде осадков, а также в виде впадающих рек и ручьев, несущих ему водные осадки с суши; атмосфера имеет такой же круговорот своих газов, в котором поддерживается ее химический состав, и т. д.
Всякая химическая устойчивость по мере углубления научных исследований все более сводится к равновесию противоположных, обменных реакций; и есть все основания полагать, что то же окажется в дальнейшем с устойчивостью электронно-энергетического состава атомов.
Прежде подвижное равновесие считалось специальной особенностью живых тел. Биологи дали двум его сторонам, двум образующим его потокам названия ассимиляции — дезассими-ляции, т. е. буквально «уподобления — разуподобления». Первое означает усвоение элементов из внешней среды, при котором они, входя в состав данного комплекса, образуют в нем группировки, «подобные» другим его группировкам, уподобляются им; второе — разусвоение элементов, их потерю в окружающую среду, причем они вступают в новые сочетания, не сходные с прежними, не подобные им. У нас те же термины будут относиться, конечно, ко всяким организованным комплексам, ко всем возможным тектологическим формам.
Подвижное равновесие никогда не является абсолютно точным: не может быть полного, безусловного равенства противоположных изменений; оно всегда только приблизительное, практическое; другими словами, подвижное равновесие или сохранение формы констатируется в том случае, если разность ассимиляции — дезассимиляции практически достаточно мала, чтобы можно было пренебречь ею и считать комплекс «тем же самым», сохраняющимся в пределах времени, относящегося к данной задаче. Так, если дело идет о человеке как рабочей силе, то его принимать за сохраняющуюся, постоянную величину для хозяйственных расчетов большей частью возможно в пределах недель, месяцев, иногда нескольких лет, но не более; а для точных физиологических исследований это совсем иначе, и в тех же рамках обнаруживаются вполне уловимые, важные при научных расчетах изменения в ту или другую сторону.
Мы признаем новорожденного младенца и взрослого человека, который через 30 лет из него получится, за одно и то же существо, хотя их различия, объективные и субъективные, неизмеримо больше, чем, например, между двумя такими младенцами; мы признаем это потому, что в каждый данный момент изменения роста для нас незаметны.
Тектология всякое сохранение форм должна рассматривать как подвижное их равновесие и всякое подвижное равновесие — как практически относительное равенство двух процессов — ассимиляции — дезассимиляции.
Организм в своей жизнедеятельности постоянно затрачивает, теряет, отдавая окружающей среде, свои активности в виде вещества своих тканей и энергии своих органов. Это не мешает ему оставаться — приблизительно, практически — «тем же самым», т. е. сохраняться. Взамен затраченного он столь же непрерывно берет, усваивает из окружающей среды элементы ее активностей в виде пищи, в виде энергии, получаемых впечатлений и т. п. В течение недель и месяцев совершенно обновляется состав главных, наиболее пластичных тканей нашего организма, в течение нескольких лет — даже состав его скелета. Он сохраняется так же и в том же смысле, как сохраняется форма водопада при постоянно меняющемся материале его воды. Это и есть подвижное равновесие обмена веществ и энергии между живым или неживым комплексом и его средой.
Оно бесконечно распространено в природе; оно одно дает возможность находить в ней какие бы то ни было устойчивые комплексы, без чего было бы немыслимо вообще познание. И по мере развития науки все чаще и чаще обнаруживалось, что там, где наивному восприятию представлялась одна устойчивость, неизменность, в действительности царит одно движение, что два потока противоположных изменений создают статическую иллюзию. Температура тела сохраняется одинаковой лишь тогда, когда оно отдает среде столько же тепловых колебаний, сколько получает от нее, безразличное электрическое состояние окружающих нас предметов — лишь при таком же обмене электрической энергии. Море живет в круговороте воды, которую отдает атмосфере в виде паров, получает из нее же в виде осадков, а также в виде впадающих рек и ручьев, несущих ему водные осадки с суши; атмосфера имеет такой же круговорот своих газов, в котором поддерживается ее химический состав, и т. д.
Всякая химическая устойчивость по мере углубления научных исследований все более сводится к равновесию противоположных, обменных реакций; и есть все основания полагать, что то же окажется в дальнейшем с устойчивостью электронно-энергетического состава атомов.
Прежде подвижное равновесие считалось специальной особенностью живых тел. Биологи дали двум его сторонам, двум образующим его потокам названия ассимиляции — дезассими-ляции, т. е. буквально «уподобления — разуподобления». Первое означает усвоение элементов из внешней среды, при котором они, входя в состав данного комплекса, образуют в нем группировки, «подобные» другим его группировкам, уподобляются им; второе — разусвоение элементов, их потерю в окружающую среду, причем они вступают в новые сочетания, не сходные с прежними, не подобные им. У нас те же термины будут относиться, конечно, ко всяким организованным комплексам, ко всем возможным тектологическим формам.
Подвижное равновесие никогда не является абсолютно точным: не может быть полного, безусловного равенства противоположных изменений; оно всегда только приблизительное, практическое; другими словами, подвижное равновесие или сохранение формы констатируется в том случае, если разность ассимиляции — дезассимиляции практически достаточно мала, чтобы можно было пренебречь ею и считать комплекс «тем же самым», сохраняющимся в пределах времени, относящегося к данной задаче. Так, если дело идет о человеке как рабочей силе, то его принимать за сохраняющуюся, постоянную величину для хозяйственных расчетов большей частью возможно в пределах недель, месяцев, иногда нескольких лет, но не более; а для точных физиологических исследований это совсем иначе, и в тех же рамках обнаруживаются вполне уловимые, важные при научных расчетах изменения в ту или другую сторону.
Мы признаем новорожденного младенца и взрослого человека, который через 30 лет из него получится, за одно и то же существо, хотя их различия, объективные и субъективные, неизмеримо больше, чем, например, между двумя такими младенцами; мы признаем это потому, что в каждый данный момент изменения роста для нас незаметны.
Тектология всякое сохранение форм должна рассматривать как подвижное их равновесие и всякое подвижное равновесие — как практически относительное равенство двух процессов — ассимиляции — дезассимиляции.
§ 3. Прогрессивный подбор
Итак, точного сохранения не существует, а сохранение приблизительное означает лишь практически малые изменения — в сторону ли перевеса ассимиляции над дезассимиляцией, или наоборот. Уже это делает схему консервативного подбора научно недостаточной. Но не одно это. В нее трудно вообще уложить те случаи, когда форма изменяется, прогрессивно развиваясь; назвать это просто «сохранением» неточно, а разрушением, конечно, нельзя. Так, нам известно, что младенец не просто сохраняется, а развивается и без этого не мог бы выжить под усложняющимися воздействиями среды. Если рост ребенка прекращается, мы не видим ничего хорошего в том, что дитя сохраняется таким, как есть, а, напротив, полагаем, что его жизнеспособность понизилась, что ему угрожает упадок. И легко вообще доказать, что действительное сохранение форм в природе возможно только путем прогрессивного их развития; а без него «сохранение» неминуемо сводится к разрушению, хотя бы и незаметному по своей медленности для обычных способов восприятия и исследования. И большинство «сохраняющихся» комплексов нашей среды находится именно в таком положении: они медленно, неуловимо для нас разрушаются.
В одной восточной сказке понятие о вечности дается таким сравнением. На краю света есть алмазная гора, час пути в длину, в ширину и в высоту. Раз в сто лет там пролетает маленькая птичка, которая на минуту останавливается на ней и чистит об нее свой клюв. Когда повторением этой операции будет стерта до основания вся гора, тогда минет первая секунда вечности. Вечности этот образ, разумеется, не поясняет: она — понятие отрицательное. Но очевидно, что если алмазная гора не испытывает иных изменений, кроме тех, о которых здесь говорится, то хотя с практической точки зрения она сохранится весьма долго, но в точной теоретической формулировке ее надо признать комплексом разрушающимся. Очерь вероятно, что атомы некоторых химических элементов разрушаются с еще меньшей скоростью, чем эта алмазная гора; но для современной теории строения вещества имеется только количественная разница между распадом таких элементов и какой-нибудь эманации [114]со средним периодом жизни атома в малую долю секунды — есть указание на эманацию с периодом около одной стомиллиардной доли секунды. Разрушение быстрое и медленное имеет на практике весьма различное значение для нас; но в научном анализе это различие только одного коэффициента.
Предположим, удалось бы констатировать, что комплекс А совсем не разрушается, но и не испытывает изменений в Другую сторону, в смысле перевеса ассимиляции над дезассимиляцией, т. е. увеличения суммы активностей. В таком случае мы имели бы перед собой чистую, идеальную статику; но легко убедиться, что она не могла бы удержаться, а неминуемо свелась бы к упадку. Комплекс А находится в данной, определенной среде, в полном подвижном равновесии с нею; и только пока эта среда остается той же самой, оно гарантировано для него. Но среда отнюдь не может быть столь же безусловно устойчивой: она связана с мировым потоком событий; при строгом анализе она в конечном счете и развертывается на всю вселенную; она, следовательно, необходимо изменяется. Очевидно, что тогда изменяются и отношения комплекса А к его среде. Могут ли эти изменения быть благоприятными для него? Да, но только случайным образом и, значит, только временно. Вообще же изменения среды, идущие независимо от него, неизмеримо чаще неблагоприятны, для него; ибо число возможностей неблагоприятных, как свидетельствует весь опыт человечества, несравненно больше, чем благоприятных; это можно пояснить вероятностью того, что корабль, оставшийся без руля и парусов, принесет бурями и течениями туда, куда ему надо. Следовательно, в изменяющейся среде статическое положение комплекса А неизбежно превращается в неблагоприятное: перевес потерь над усвоением, последовательный упадок.
Таким образом, для сохранения в изменяющейся, т. е. в конечном счете во всякой, среде недостаточно простого обменного равновесия. Единственное, что может давать относительную гарантию сохранения, — это возрастание суммы активностей, перевес ассимиляции: тогда новые неблагоприятные воздействия встречают не прежнее, а увеличенное сопротивление. Именно этим путем идет природа в деле сохранения жизненных форм и человек в своем коллективном самосохранении: путем роста комплексов, накопления запаса актив-ностей. Каждый шаг в эту сторону увеличивает возможность поддержания жизни при изменяющихся условиях. Иными словами, динамическим элементом сохранения комплекса является возрастание его активностей за счет среды.
Точно так же динамический элемент разрушения надо представлять в виде уменьшения активностей комплекса, их отнятия окружающей средой. Факт разрушения комплекса, его исчезновения есть результат процесса, иногда весьма сложного, но с количественной стороны выступающего именно как уменьшение суммы активностей-сопротивлений. Разрушение может восприниматься как «мгновенное», например, раздробление глыбы ударом парового молота или прекращение жизни организма разрядом молнии; но это зависит только от несовершенства наших способов восприятия. Теоретически, т. е. научно, каждое такое событие разлагается в непрерывный ряд изменений, последовательно уменьшающих сумму элементов комплекса. Разрывы связей, образующие содержание процесса, возникают, как мы знаем, из дезингрессий, парализующих сопротивления комплекса противоположными им активностями, разрушительными для него, тектологически «внешними». [115]
Каждая такая дезингрессия развивается путем последовательного вторжения этих внешних активностей, быстрого или медленного — для обобщающей схемы безразлично, вторжения, парализующего, т. е. практически отнимающего, дезассимилирующего собственные элементы-активности комплекса.
Мы приходим к новому пониманию подбора, основанному на идее подвижного равновесия и отклонений от него. Эта схема шире и глубже; она охватывает и прогрессивное развитие комплексов, и их относительный упадок; она разлагает процессы сохранения и разрушения на их элементы. Ее всего целесообразнее выразить термином «прогрессивный подбор»: положительный при возрастании суммы активностей комплекса, т. е. перевесе ассимиляции над дезассимиляцией, и отрицательный при уменьшении суммы активностей, т. е. преобладании дезас-симиляции. [116]
Вот один из простейших примеров такого подбора.
Во впадине листа лежит капля воды. С ее поверхности непрерывно удаляются в воздух, «испаряясь», водяные молекулы (дезассимиляция), и в то же время другие молекулы осаждаются на нее из атмосферы (ассимиляция). В насыщенно-влажной атмосфере оба процесса равны и налицо имеется подвижное равновесие. Когда воздух пересыщается влагой, например вследствие понижения температуры, то получает перевес осаждение паров: капля увеличивается; это прогрессивный подбор в положительной форме. Когда насыщение атмосферы парами становится неполным, то преобладает испарение; оно стремится уничтожить каплю; это отрицательная форма прогрессивного подбора.
Другие примеры: рост клетки в благоприятной среде, дающей для нее перевес питания над расходом вещества и энергии; постепенное уменьшение состава клетки, ее «исхудание» в среде, бедной пищей. Рост общества как организации человеческих сил, когда производство больше потребления; уменьшение суммы социальных активностей в обратном случае. Повышение количества теплоты в физическом теле, когда оно поглощает ее больше, чем отдает среде; понижение — когда преобладают потери. Усиление тона, издаваемого резонатором, пока до него доходит большее количество энергии в виде волн, соответствующих его периоду и, следовательно ассимилируемых им, чем количество, которое он отдает в виде волн, исходящих от него; ослабление тона при противоположных условиях и т. д.
Результаты прогрессивного подбора выражаются в первую очередь, конечно, увеличением или уменьшением числа элементов комплекса: увеличение или уменьшение самих элементов сводится к тому же, если элементы в достаточной мере анализировать дальше, разлагая на все меньшие и простейшие. Например, положительный подбор для взрослого организма может не сопровождаться увеличением числа его клеток, а сводиться к росту этих клеток; но последнее означает увеличение суммы химических и физических активностей, входящих в состав клеток, а следовательно, в состав организма как целого. Но эти количественные результаты подбора далеко не исчерпывают дела.
В одной восточной сказке понятие о вечности дается таким сравнением. На краю света есть алмазная гора, час пути в длину, в ширину и в высоту. Раз в сто лет там пролетает маленькая птичка, которая на минуту останавливается на ней и чистит об нее свой клюв. Когда повторением этой операции будет стерта до основания вся гора, тогда минет первая секунда вечности. Вечности этот образ, разумеется, не поясняет: она — понятие отрицательное. Но очевидно, что если алмазная гора не испытывает иных изменений, кроме тех, о которых здесь говорится, то хотя с практической точки зрения она сохранится весьма долго, но в точной теоретической формулировке ее надо признать комплексом разрушающимся. Очерь вероятно, что атомы некоторых химических элементов разрушаются с еще меньшей скоростью, чем эта алмазная гора; но для современной теории строения вещества имеется только количественная разница между распадом таких элементов и какой-нибудь эманации [114]со средним периодом жизни атома в малую долю секунды — есть указание на эманацию с периодом около одной стомиллиардной доли секунды. Разрушение быстрое и медленное имеет на практике весьма различное значение для нас; но в научном анализе это различие только одного коэффициента.
Предположим, удалось бы констатировать, что комплекс А совсем не разрушается, но и не испытывает изменений в Другую сторону, в смысле перевеса ассимиляции над дезассимиляцией, т. е. увеличения суммы активностей. В таком случае мы имели бы перед собой чистую, идеальную статику; но легко убедиться, что она не могла бы удержаться, а неминуемо свелась бы к упадку. Комплекс А находится в данной, определенной среде, в полном подвижном равновесии с нею; и только пока эта среда остается той же самой, оно гарантировано для него. Но среда отнюдь не может быть столь же безусловно устойчивой: она связана с мировым потоком событий; при строгом анализе она в конечном счете и развертывается на всю вселенную; она, следовательно, необходимо изменяется. Очевидно, что тогда изменяются и отношения комплекса А к его среде. Могут ли эти изменения быть благоприятными для него? Да, но только случайным образом и, значит, только временно. Вообще же изменения среды, идущие независимо от него, неизмеримо чаще неблагоприятны, для него; ибо число возможностей неблагоприятных, как свидетельствует весь опыт человечества, несравненно больше, чем благоприятных; это можно пояснить вероятностью того, что корабль, оставшийся без руля и парусов, принесет бурями и течениями туда, куда ему надо. Следовательно, в изменяющейся среде статическое положение комплекса А неизбежно превращается в неблагоприятное: перевес потерь над усвоением, последовательный упадок.
Таким образом, для сохранения в изменяющейся, т. е. в конечном счете во всякой, среде недостаточно простого обменного равновесия. Единственное, что может давать относительную гарантию сохранения, — это возрастание суммы активностей, перевес ассимиляции: тогда новые неблагоприятные воздействия встречают не прежнее, а увеличенное сопротивление. Именно этим путем идет природа в деле сохранения жизненных форм и человек в своем коллективном самосохранении: путем роста комплексов, накопления запаса актив-ностей. Каждый шаг в эту сторону увеличивает возможность поддержания жизни при изменяющихся условиях. Иными словами, динамическим элементом сохранения комплекса является возрастание его активностей за счет среды.
Точно так же динамический элемент разрушения надо представлять в виде уменьшения активностей комплекса, их отнятия окружающей средой. Факт разрушения комплекса, его исчезновения есть результат процесса, иногда весьма сложного, но с количественной стороны выступающего именно как уменьшение суммы активностей-сопротивлений. Разрушение может восприниматься как «мгновенное», например, раздробление глыбы ударом парового молота или прекращение жизни организма разрядом молнии; но это зависит только от несовершенства наших способов восприятия. Теоретически, т. е. научно, каждое такое событие разлагается в непрерывный ряд изменений, последовательно уменьшающих сумму элементов комплекса. Разрывы связей, образующие содержание процесса, возникают, как мы знаем, из дезингрессий, парализующих сопротивления комплекса противоположными им активностями, разрушительными для него, тектологически «внешними». [115]
Каждая такая дезингрессия развивается путем последовательного вторжения этих внешних активностей, быстрого или медленного — для обобщающей схемы безразлично, вторжения, парализующего, т. е. практически отнимающего, дезассимилирующего собственные элементы-активности комплекса.
Мы приходим к новому пониманию подбора, основанному на идее подвижного равновесия и отклонений от него. Эта схема шире и глубже; она охватывает и прогрессивное развитие комплексов, и их относительный упадок; она разлагает процессы сохранения и разрушения на их элементы. Ее всего целесообразнее выразить термином «прогрессивный подбор»: положительный при возрастании суммы активностей комплекса, т. е. перевесе ассимиляции над дезассимиляцией, и отрицательный при уменьшении суммы активностей, т. е. преобладании дезас-симиляции. [116]
Вот один из простейших примеров такого подбора.
Во впадине листа лежит капля воды. С ее поверхности непрерывно удаляются в воздух, «испаряясь», водяные молекулы (дезассимиляция), и в то же время другие молекулы осаждаются на нее из атмосферы (ассимиляция). В насыщенно-влажной атмосфере оба процесса равны и налицо имеется подвижное равновесие. Когда воздух пересыщается влагой, например вследствие понижения температуры, то получает перевес осаждение паров: капля увеличивается; это прогрессивный подбор в положительной форме. Когда насыщение атмосферы парами становится неполным, то преобладает испарение; оно стремится уничтожить каплю; это отрицательная форма прогрессивного подбора.
Другие примеры: рост клетки в благоприятной среде, дающей для нее перевес питания над расходом вещества и энергии; постепенное уменьшение состава клетки, ее «исхудание» в среде, бедной пищей. Рост общества как организации человеческих сил, когда производство больше потребления; уменьшение суммы социальных активностей в обратном случае. Повышение количества теплоты в физическом теле, когда оно поглощает ее больше, чем отдает среде; понижение — когда преобладают потери. Усиление тона, издаваемого резонатором, пока до него доходит большее количество энергии в виде волн, соответствующих его периоду и, следовательно ассимилируемых им, чем количество, которое он отдает в виде волн, исходящих от него; ослабление тона при противоположных условиях и т. д.
Результаты прогрессивного подбора выражаются в первую очередь, конечно, увеличением или уменьшением числа элементов комплекса: увеличение или уменьшение самих элементов сводится к тому же, если элементы в достаточной мере анализировать дальше, разлагая на все меньшие и простейшие. Например, положительный подбор для взрослого организма может не сопровождаться увеличением числа его клеток, а сводиться к росту этих клеток; но последнее означает увеличение суммы химических и физических активностей, входящих в состав клеток, а следовательно, в состав организма как целого. Но эти количественные результаты подбора далеко не исчерпывают дела.