Страница:
45. АЛЕХИН И ПОЛЯКОВ
Алехин не слышал шума подъехавшей машины; он проснулся оттого, что его трясли за плечо. Открыл глаза и сразу поднялся: возле него, присвечивая фонариком поверх изголовья кровати, стоял подполковник Поляков. Завесив окно плащ-палаткой, Алехин зажег лампу-молнию и поспешно оделся, взглянув при этом на часы: без пяти минут три - часа два еще вполне можно было бы поспать... - Ты извини, у вас перекусить чего-нибудь найдется? - спросил Поляков. Он уже снял пилотку, шинель, положил на стол набитый авиационный планшет и, невысокий, коренастый, потирая маленькие пухловатые руки, расхаживал по комнате. Алехин достал начатую баночку тушенки, несколько вареных картофелин и хлеб. Пока Поляков ел, он, присев сбоку, рассказывал о том, что сделано за прошедшие сутки, о своих визитах к Гролинской и Окуличу, о поисках в городе и разговоре по "ВЧ" с генералом. Подполковник слушал, изредка задавая вопросы, его некрасивое, с небольшим прямым носом и выпуклым шишковатым лбом лицо ничего не выражало. Лишь когда Алехин сообщил о целлофановых обертках, он оживился и попросил показать. Посмотрел на свет и, потянув носом, произнес: - Июнь сорок четвертого... И номер партии тот же... Занятно! Поляков был тем самым человеком, чье мнение и советы в ходе розыска, без сомнения, интересовали Алехина, как и других чистильщиков, более всего. Подполковник обладал редкостным талантом делать правильные выводы из минимума данных. Осмысливая факты, он нередко по какой-нибудь частности приходил к весьма неожиданному умозаключению и, как правило, не ошибался. Поэтому Алехин обстоятельно, до мелочей, изложил ему все, в том числе и свои сомнения относительно версии с Николаевым и Сенцовым, и, закончив, обратился в слух. Тем временем Поляков, доев последнюю картофелину, закурил; потом достал из планшета два конверта - почтовый и побольше размером, - вынул карту и разложил ее на столе. Наконец он заговорил тихо и, как всегда, неторопливо, но не о том, что ожидал Алехин. Поляков принялся подробно рассказывать о случае угона "доджа" и о сержанте Гусеве. Алехин слушал с напряженным вниманием: имела эта история отношение к "Неману" - такая догадка мелькнула у него, когда была названа марка автомашины, - или не имела, а Поляков наверняка желал знать и его, Алехина, соображения. -... На контрольном пункте при выезде из города к нему в машину попросились двое: старший лейтенант и лейтенант. Были они в плащ-накидках; старший лейтенант в возрасте лет сорока, плотного телосложения, с небольшими усами... в фуражке полевого образца. Лейтенант значительно моложе, но внешность его он совершенно не помнит... - Вещи у них были? - поинтересовался Алехин. - Да. Как он припоминает, небольшой потертый чемодан и трофейный ранец с бурым верхом... Говорили они чисто, но по произношению не исключено, что старший - украинец. Они уселись в машине за его спиной, и он поехал. За Озерами старший лейтенант попросил остановить, как он сказал, по малой нужде. Место там безлюдное, лес с обеих сторон вплотную подходит к шоссе. Гусев остановил машину и собирался закурить - они угостили его папиросой, - но был оглушен ударом по голове и что было дальше - не помнит... Сидел он в этот момент за рулем, а рана от удара над левым ухом. - Левша... - Да, удар был нанесен левшой или человеком с одинаково развитыми руками, что, впрочем, маловероятно. Очнулся в кустах, услышал - неподалеку проезжают машины, дополз с трудом до шоссе, где и был подобран. По-видимому, они, оглушив, оттащили его в кусты, стрелять не решились, чтобы не привлечь внимания, и, лежачего, дважды ударили ножом в спину. Целили в сердце, но не попали: машина стояла на шоссе, они торопились, и это, очевидно, его спасло... У него взяты красноармейская книжка, проездные документы и деньги. Примечательно, что взяли самодельный портсигар из дюраля, а хорошие наручные часы не тронули. Из диска автомата, находившегося в машине, вынуто около сорока патронов... - Они были в плащ-накидках, откуда же ему известны их звания? - Он видел погон на гимнастерке старшего лейтенанта: когда тот влезал в машину, плащ-накидка распахнулась. Запомнил, что на погоне было три звездочки, а выше дырочка и примятость, как он полагает, от эмблемы. - А может, от четвертой звездочки? - Он полагает, от эмблемы. Причем от артиллерийской. Цвет канта он не заметил, но почему-то убежден, что они - артиллеристы. Это его предположение, чисто интуитивное; на чем оно основано, он так и не смог объяснить. Когда он согласился их взять, старший сказал другому: "Садитесь, лейтенант". В машине они больше молчали, да он и не прислушивался... Уверяет, что они высокого роста, но я думаю, это субъективность восприятия: он сам маленького роста, и, по его определению, у меня средний рост... Полагает, что в лицо узнал бы обоих, однако описать их внешность для словесного портрета не смог. Говорит - обыкновенные офицеры!.. Зачем я тебе о них так подробно рассказываю?.. - Поляков вынул из большого пакета две фотографии и положил перед Алехиным. - Это - отпечатки шин угнанного "доджа"... А это - следы машины, обнаруженные вами в лесу под Столбцами... Рассматривая фотографии, Алехин нащупал рукой лежащую на столе пачку "Беломорканала" и вытянул папиросу. - Вроде... полная идентичность, - сдерживая волнение, сказал он погодя и закурил. - Да, совпадают все индивидуальные особенности Протектора... например, поперечный разрез на шине правого заднего колеса... Теперь как будто ясно, что неизвестные, пытавшиеся убить Гусева и захватившие "додж", имели разыскиваемую нами рацию... Завладев машиной, они поехали за Столбцы, Поляков показал на карте, - свернули в лес и вышли в эфир. Это было седьмого августа, в день первой пеленгации. И дата, и час, и место совпадают. Затем, проехав к Заболотью, они загнали машину в лес и замаскировали, быть может, рассчитывая ею при случае еще воспользоваться. Машина найдена в безлюдной чаще - до ближайшего хутора два километра, и обнаружили ее случайно... Я распорядился устроить засаду, хотя мало верю, что они появятся... Поляков говорил тихо и так неторопливо, будто в сутках было не двадцать четыре, а, по крайней мере, тридцать шесть часов. Излагая розыскные сведения, он, по обыкновению, все время обдумывал и ставил под сомнение каждый сообщаемый факт и свои предположения и требовал таких же размышлений и критического отношения от тех, кто его слушал. Он не любил бездумного поддакивания, его правилом было, чтобы подчиненные откровенно и независимо высказывали свои соображения и при несогласии спорили с ним, противоречили и опровергали. За три года совместной работы Алехин отлично усвоил эту манеру обсуждения, ценил ее эффективность и знал, что подполковник прежде всего ожидает сейчас от него инакомыслия, возражений, но для этого в данном случае не имелось никаких оснований. - Захватив машину, они проехали к Столбцам... - рассматривая карту, -сказал Алехин, - это около двухсот километров... Для того чтобы выйти в эфир, вовсе не обязательно проделывать такой путь... Затем вернулись на запад, почти в тот же самый район... - Уловил? - обрадованно оживился Поляков. - Пытаюсь... Или рация находилась где-то в районе Столбцов, или они там с кем-то связаны... Да, текст двух остальных перехватов сейчас бы весьма пригодился... Рацию, очевидно, потом перевезли и спрятали где-нибудь неподалеку от Шиловичского леса, а может, и в самом лесу... - Я тоже так думаю! Существенная деталь: из кузова "доджа" исчезла малая саперная лопатка. - Тайник?.. - Скорее всего! - Поляков улыбался, довольный подтверждением своих мыслей. - Большая саперная лопата на месте, и топорик на месте, и весь инструмент, а малая исчезла. Гусев за день до того получил ее со склада новенькую! Успел вырезать на черенке свои инициалы Эн и Гэ - Николай Гусев, - чтобы не позаимствовали другие шофера... При осмотре места обнаружения "доджа" лопатку не нашли, хотя именно ее не искали: что она пропала, я узнал позднее. Для подтверждения версии о тайнике, наверно, придется специально осмотреть еще раз всю рощу. - Роща - это не проблема. А вот найти тайник в таком лесу, как Шиловичский, - задачка! - невесело сказал Алехин. - Не легче, чем отыскать место выхода в эфир. - Да., тут надо хорошенько подумать, - согласился Поляков. - Добраться до тайника - это уже, считай, полдела. Я сейчас еще не готов, но сегодня же предложу вам что-нибудь конкретное... - пообещал он. - Теперь, Павел Васильевич, насчет Николаева и Сенцова... Твои сомнения я разделяю. Как это ни печально, а попахивает пустышкой! Немало противоречивого... Одно дело действовать под видом заготовителей, другое... Откуда у них, например, десяток бочонков с керосином? Зачем им вся эта живность?.. Сомнительно... Весьма!.. В то же время на все сомнения и противоречия имеется и довольно увесистое "но"... Из меньшего по размеру почтового конверта Поляков вынул сложенный вдвое листок целлофана и протянул Алехину. - Это было в кузове "доджа". Взяв целлофан, Алехин развернул его, потер о тыльную сторону ладони кожа засалилась, - понюхал и, приблизя к лампе, посмотрел на свет, затем для сравнения поднял рядом одну из оберток, оставленных Николаевым и Сенцовым в доме Гролинской. - Совпадает все - и фирменный знак, и месяц выпуска, и номер партии, продолжал Поляков. - Ни Гусев, ни его командиры в автобате сала в такой упаковке никогда не видели, даже не представляют, что это такое. Кстати, перед выездом он вымыл кузов. Так что это, несомненно, оставлено двумя неизвестными, пытавшимися его убить и угнавшими "додж", оставлено теми, кого мы ищем. - Значит, один из них, предположительно, - левша, а старший, судя по произношению, возможно, - украинец. - Алехин усмехнулся. - Каждый двадцатый в жизни - левша и каждый шестой военнослужащий - украинец. - Да, скажем прямо, негусто, - согласился Поляков; он сложил карту и вслед за конвертами с целлофановыми обертками и фотографиями сунул ее в планшет. - Кстати, Гролинская не заметила у Николаева украинского произношения? - Нет. Я интересовался речью обоих... Она убеждена, что он сибиряк. - По внешности и по возрасту Николаев и Сенцов в целом схожи с теми, кто нам нужен... В приблизительных общих чертах: один постарше и поплотнее, второй моложе, выше и стройней... - И у тех двух, которых видел Васюков, тоже есть такое сходство. - Да, обе пары во многом схожи с теми, кого мы ищем. Есть, конечно, и явные различия, впрочем, в деталях, функциональные... Звания, головные уборы, личные вещи, усы - все это легко видоизменить... Что характерно... - задумчиво сказал Поляков, - обилие общих сведений и версий и скудность конкретного... - Он посмотрел на часы и поднялся. - Ты извини, но спать уже не придется... Идем в отдел, может, там есть что-нибудь новое...
46. НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛ ЕГОРОВ
В отделе контрразведки авиакорпуса ни ответа на запрос о Николаеве и Сенцове, ни каких-либо свежих сообщений по делу "Неман", к сожалению, не было. Шифровальщик, занятый чем-то срочным, даже не подойдя к обитой железом двери, крикнул, что для Алехина и подполковника у него пока ничего нет, и, словно извиняясь за свое невнимание к Полякову, добавил, что, как только освободится, - зайдет. Кипяток на кухне Алехину пообещали нагреть минут через пятнадцать. Поляков открыл кабинет начальника отдела, зажег свет, снял пилотку и шинель, разложил на столе бумаги из планшета, поставил термос и чайные принадлежности. За годы войны ему приходилось располагаться на время для работы не только в случайных, чужих кабинетах, но и во всяких каморках, землянках и блиндажах, по сравнению с которыми это просторное, чистое, проветренное помещение представлялось чуть ли не дворцом. Особенно ему здесь нравился покрытый плексигласом большущий письменный стол. Прежде всего он просмотрел собранные Алехиным в папку документы по делу "Неман", с особым вниманием последние, поступившие после его отъезда в Гродно. Прочитав сообщение о белорусском отделении Дальвитцской разведшколы (он уже слышал о нем от Алехина), Поляков не без иронии улыбнулся: - Чего-чего, а общих неконкретных версий более чем достаточно. Потом Алехин пошел за кипятком, а подполковник набрасывал ориентировку о разыскиваемых - двух неизвестных, пытавшихся убить Гусева и угнавших "додж", - когда дверь распахнулась и на пороге появился Егоров, высокий, здоровенный, в матерчатой фуражке с полевой звездочкой и ватной стеганке без погон. Вошедший следом адъютант - румяный кареглазый лейтенант с автоматом на спине, чистенький и подтянутый, - внес небольшой кожаный чемодан. - Здравия желаю, - поднялся Поляков. - Живой? - снимая фуражку, проворно принятую адъютантом, сильным окающим басом спросил Егоров. - Как видите, - усмехнулся Поляков. - Садись... И неплохо устроился, - оглядывая кабинет, заметил Егоров. - А нас по дороге обстреляли... Еле проскочили! - Он сбросил стеганку с разрывами на плече, из которых торчала вата, и остался в гимнастерке с двумя рядами орденских планок и погонами генерал-лейтенанта. - Зашей! приказал он адъютанту и повернулся к Полякову: - Безопасность родного начальства обеспечить не можете! - Так ночью спать надо. - Спать?.. Вот спасибо, что просветил!.. - Егоров уселся против Полякова и посмотрел на стол. - Неплохо!.. Выжил хозяина из кабинета, чаи гоняешь... До начальства далеко... Как у Христа за пазухой!.. Он шутил, но его широкоскулое с тонкими твердыми губами и квадратным подбородком с угибом посредине лицо сохраняло при этом властное, суровое выражение. Поляков слишком хорошо знал генерала, чтобы не почувствовать за его шутливостью какого-то напряжения или недовольства и не понять, что все это только присказка, предисловие. - Вы сюда, в Лиду, проездом? - Нет, не проездом! Где Алехин? - Здесь. - Вы тексты перехватов по "Неману" от седьмого августа и позавчерашний получили? - Нет. - Странно! Я, выезжая, приказал немедля передать в Лиду. - Может, и пытались. У аппарата никого не было. Я здесь всего минут пятнадцать, - пояснил Поляков. - А шифровальщик на месте? - Да. Он занят чем-то срочным. Но о перехватах он мне ничего не сказал. Может, как раз их и расшифровывает. - Что нового? - постукивая пальцами по краю стола, быстро спросил генерал. - С Николаевым и Сенцовым прояснили? - Не совсем... Еще нет ответа на запрос. У Алехина сомнения относительно этой версии, и я их разделяю. Лицо Егорова сделалось еще более суровым. - Здравия желаю, - войдя с чайником в руке, поздоровался Алехин. Егоров обернулся и тяжелым, сумрачным взглядом посмотрел на него. - Что так отощал? - Волка ноги кормят, - усмехаясь, сказал Поляков; он поднялся и взял чайник. - Плохо они вас кормят, плохо!.. Что делается по Павловскому? - Устроена засада в месте его наиболее вероятного появления. - Если не ошибаюсь, там оказалось два таких места. - Мы выбрали одно, более перспективное, - неторопливо продолжал Поляков, заливая кипятком заварку в маленьком фарфоровом чайничке. - На вторую засаду у нас нет людей. - Будут! Немедля организуйте! Немедля! - подчеркнул Егоров, барабаня пальцами по краю стола. - Есть еще зацепки? - Обнаружились весьма интересные обстоятельства. Звонил вам ночью из Гродно, но вас уже не было. Вы помните случай с угоном "доджа" Сто тридцать четвертого моторизованного батальона? - Это имеет отношение к делу "Неман"? - нетерпеливо спросил Егоров. - Непосредственное. Поляков уже наполнил термос кипятком и, завинтив крышку, принялся кратко излагать суть разговора с Гусевым и свои соображения. Егоров слушал молча, потирая ладонью прорезанный наискось широким багровым шрамом затылок, что он делал обычно в минуты волнения и напряженной работы мысли. Потом, развернув вынутые Поляковым листки целлофана, внимательно осмотрел каждый, сравнил, потрогал пальцами и понюхал. - Все это существенно, - сказал он затем, - но практически мало что нам дает Фактов полно, а зацепиться не за что. Даже словесные портреты этого левши и второго составить невозможно. - К сожалению. Но мы все равно объявим их в розыск. - Я думаю!.. Ваше предположение о наличии тайника в Шиловичском лесу основательно, однако его надо отыскать!.. Что у вас есть еще? Поляков рассказал вкратце о действиях группы Алехина за прошедшие сутки, о Гролинской и Окуличе, изложил сомнения относительно версии с Николаевым и Сенцо-вым. - Что ж, доводы веские... - заметил Егоров; он взял папку с документами по делу "Неман" и, просматривая, листал. - Сомнения обоснованные, однако крест на Николаеве и Сенцове ставить пока преждевременно!.. Много подозрительного, неясного... Почему все-таки они ушли ночью, в дождь, через соседний участок?.. Кто этот железнодорожник, которого упустили, не установив его личность? Зачем он приезжал?.. Возможно, как раз он и собирает или доставляет сведения о движении эшелонов?.. Что было в вещмешке, оставленном у Окулича? Копченый окорок?.. Только съестное?.. Это надо доказать!.. Реакция кошки меня не убеждает!.. И наконец, как к ним попало сало в такой упаковке? - Егоров указал на листки целлофана. - Все эти вопросы надо без промедления прояснить!.. И прежде всего необходим ответ на проверку по словесным портретам. Давай сюда шифровальщика! приказал он адъютанту, зашивавшему ватник возле дверей; тот поднялся как на пружинах и вышел. - И работаете вроде, а практически ничего нет. Худо!.. - Егоров захлопнул папку и, достав из кармана, выложил на стол массивный серебряный портсигар. - Хуже некуда! - после небольшой паузы мрачно заключил он. - Налить вам чаю? - предложил Поляков. - Спасибо, не хочу! - Тогда мы - с вашего разрешения. - Шифровальщик занят, - доложил вернувшийся адъютант. - Как - занят? - с недоумением переспросил Егоров. - Вы ему сказали, кто вызывает? - Так точно! Говорит, у него что-то весьма срочное. Даже дверь не открыл. Крикнул: как только закончит - придет. - Вот, дожили! - Егоров возбужденно поднялся и зашагал по кабинету. Начальник Управления вызывает шифровальщика, а тот - занят! Дальше ехать некуда!.. Да, практически ничего нет!.. И накладки... У Блинова человек ушел из-под наблюдения... - Он остановился против Алехина. - Николаев и Сенцов ушли через соседний участок, а вы эту возможность не предусмотрели! - А если бы предусмотрел? - невозмутимо заметил Поляков. - В эту минуту он оставался один и при всем желании не мог бы одновременно находиться с двух сторон дома. - Капитан Алехин, - раздраженно продолжал Егоров, не обращая внимания на реплику Полякова, - вы работаете по делу одиннадцать суток практически без результата! Чем объясняете?! - То есть как без результатов?! - запротестовал Поляков. - Мы делаем все возможное, - глядя на обшарпанные носки своих стоптанных сапог, сказал Алехин; вытянув руки по швам, он стоял перед генералом. - Я не знаю, что вы делаете, - запальчива выкрикнул Егоров, - мне нужен результат!.. А пока его нет, все это - мышиная возня!.. Почему вы небриты? - вдруг спросил он и, не дожидаясь ответа, повернулся к Полякову: - Почему по делу работает только одна группа? - Вы же знаете - нет людей! - Двух человек у Голубова, кстати без моего разрешения, - зло заметил генерал, - вы взяли позавчера, а могли бы и раньше! Следовало с первого дня уделять "Неману" больше внимания! - Двух человек тоже без вашего ведома я давал Алехину и при поисках под Столбцами - одиннадцать дней назад... У меня десятки дел, я не провидец и не всегда могу предсказать, какое из них важнее. Обязан заниматься всеми! Текст первой дешифровки меня насторожил, уже вторые сутки я сколько могу занимаюсь этой рацией. Считаю, делается все, что возможно, люди выкладываются без остатка! Извините, но вашего недовольства не понимаю. - Надеюсь, сейчас поймете!.. Судя по тексту дешифровок, мы имеем дело с весьма квалифицированной и опасной разведгруппой. Они добывают и передают ценнейшую информацию!.. Это не все, - расхаживая по кабинету, продолжал Егоров. - Я уже выезжал к вам, когда позвонил Устинов. Установлено, что почерк одного из радистов КАО идентичен с почерком радиста передатчика с позывными РТО, который фиксировался двадцатого июля в районе Яшун... Таким образом, меняя частоты и позывные... меняя шифр, время и место передачи, они действуют у нас в тылах около месяца... Около месяца в тылах фронта активно действует опаснейшая разведгруппа! Теперь вам понятно?! Поляков, перестав помешивать ложечкой чай в стакане, молчал. - Разрешите? - В дверях возникла худая, нескладная фигура молодого черноволосого офицера с голубоватыми листками бумаги в руке. - Товарищ генерал, шифровальщик отдела... - закрыв за собой дверь и близоруко щуря глаза, начал он и осекся, встретив яростный взгляд генерала. - Почему я должен вас ждать?! - загремел Егоров. - Кто вы такой?! Где тексты перехватов?! - "Воздух!"... Чрезвычайное сообщение... Передано вам вслед из Управления... - протягивая документы, испуганно говорил лейтенант. - До окончания расшифровки по инструкции не имею права... "Воздух!"* на ваше имя... Нетерпеливым движением выхватив листки, Егоров шагнул под лампу к столу и начал читать, причем лицо его тотчас стало напряженно-сосредоточенным. - Разрешите идти? - вымолвил шифровальщик. Егоров, не отвечая, вероятно не слыша, расстегнул верхние пуговицы гимнастерки, не отрывая глаз от текста, нашарил на краю стола портсигар, дрожащей рукой открыл его и взял папиросу. В ту же секунду адъютант, стороживший каждое движение генерала, подскочил к нему и щелкнул зажигалкой. Егоров затянулся и, потирая ладонью за- --------------------------------------* "Воздух!" - литер, означающий: особой важности, вне всякой очереди! тылок, с напряженным вниманием, словно стараясь запомнить все наизусть, продолжал читать. - Разрешите идти? - снова неуверенно спросил шифровальщик. - Идите, - отпустил офицера Поляков, и тот, помедля секунды в нерешительности, споткнувшись о порог, вышел из кабинета. - Прочтите! - приказал Егоров, передавая верхний листок Полякову, и, кинув на Алехина мгновенный негодующий взгляд, возмущенно воскликнул: Дождались варягов! И, потрясая оставшимися у него в руке листками, возбужденно закричал: - Я это спиной чувствовал!!! Подполковник, взяв документ - исписанный мелким аккуратным почерком бланк шифротелеграммы с литером "Воздух!!!", - посмотрел и, морща выпуклый лоб, негромко и с таким спокойствием, будто речь шла о чем-то обычном, повседневном, сообщил Алехину: - Дело взято на контроль Ставкой...
47. ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
"Весьма срочно! Егорову Из Москвы 18.08.44 г. В дополнение к ??..... и..... от.........
Сообщая дешифровку перехватов по делу "Неман" от 7 и 16 августа с. г., предлагаю принять активные меры к розыску и задержанию агентов и незамедлительному пресечению работы рации. Судя по тексту перехватов и ряду обстоятельств, Вы имеете дело с мобильной квалифицированной группой, действующей с заданием оперативной разведки в тылах вашего и соседних фронтов. Разыскиваемые, вероятно, связаны с агентурой, оставленной немцами; очевидно систематическое наблюдение за важнейшими фронтовыми коммуникациями и наличие весьма осведомленного агента, а возможно, и группы в районе Шауляя. Дело "Неман" возьмите под свой личный контроль. Обеспечьте непосредственное участие в розыске еще как минимум трех оперативных групп и самого подполковника Полякова. Усильте слежение за эфиром и проверку документов у всех лиц, передвигающихся в тылах фронта, обратив особое внимание на рокадные* направления. О ходе розыска и проводимых Вами мероприятиях докладывайте каждые двенадцать часов. Колыбанов".
Алехин не слышал шума подъехавшей машины; он проснулся оттого, что его трясли за плечо. Открыл глаза и сразу поднялся: возле него, присвечивая фонариком поверх изголовья кровати, стоял подполковник Поляков. Завесив окно плащ-палаткой, Алехин зажег лампу-молнию и поспешно оделся, взглянув при этом на часы: без пяти минут три - часа два еще вполне можно было бы поспать... - Ты извини, у вас перекусить чего-нибудь найдется? - спросил Поляков. Он уже снял пилотку, шинель, положил на стол набитый авиационный планшет и, невысокий, коренастый, потирая маленькие пухловатые руки, расхаживал по комнате. Алехин достал начатую баночку тушенки, несколько вареных картофелин и хлеб. Пока Поляков ел, он, присев сбоку, рассказывал о том, что сделано за прошедшие сутки, о своих визитах к Гролинской и Окуличу, о поисках в городе и разговоре по "ВЧ" с генералом. Подполковник слушал, изредка задавая вопросы, его некрасивое, с небольшим прямым носом и выпуклым шишковатым лбом лицо ничего не выражало. Лишь когда Алехин сообщил о целлофановых обертках, он оживился и попросил показать. Посмотрел на свет и, потянув носом, произнес: - Июнь сорок четвертого... И номер партии тот же... Занятно! Поляков был тем самым человеком, чье мнение и советы в ходе розыска, без сомнения, интересовали Алехина, как и других чистильщиков, более всего. Подполковник обладал редкостным талантом делать правильные выводы из минимума данных. Осмысливая факты, он нередко по какой-нибудь частности приходил к весьма неожиданному умозаключению и, как правило, не ошибался. Поэтому Алехин обстоятельно, до мелочей, изложил ему все, в том числе и свои сомнения относительно версии с Николаевым и Сенцовым, и, закончив, обратился в слух. Тем временем Поляков, доев последнюю картофелину, закурил; потом достал из планшета два конверта - почтовый и побольше размером, - вынул карту и разложил ее на столе. Наконец он заговорил тихо и, как всегда, неторопливо, но не о том, что ожидал Алехин. Поляков принялся подробно рассказывать о случае угона "доджа" и о сержанте Гусеве. Алехин слушал с напряженным вниманием: имела эта история отношение к "Неману" - такая догадка мелькнула у него, когда была названа марка автомашины, - или не имела, а Поляков наверняка желал знать и его, Алехина, соображения. -... На контрольном пункте при выезде из города к нему в машину попросились двое: старший лейтенант и лейтенант. Были они в плащ-накидках; старший лейтенант в возрасте лет сорока, плотного телосложения, с небольшими усами... в фуражке полевого образца. Лейтенант значительно моложе, но внешность его он совершенно не помнит... - Вещи у них были? - поинтересовался Алехин. - Да. Как он припоминает, небольшой потертый чемодан и трофейный ранец с бурым верхом... Говорили они чисто, но по произношению не исключено, что старший - украинец. Они уселись в машине за его спиной, и он поехал. За Озерами старший лейтенант попросил остановить, как он сказал, по малой нужде. Место там безлюдное, лес с обеих сторон вплотную подходит к шоссе. Гусев остановил машину и собирался закурить - они угостили его папиросой, - но был оглушен ударом по голове и что было дальше - не помнит... Сидел он в этот момент за рулем, а рана от удара над левым ухом. - Левша... - Да, удар был нанесен левшой или человеком с одинаково развитыми руками, что, впрочем, маловероятно. Очнулся в кустах, услышал - неподалеку проезжают машины, дополз с трудом до шоссе, где и был подобран. По-видимому, они, оглушив, оттащили его в кусты, стрелять не решились, чтобы не привлечь внимания, и, лежачего, дважды ударили ножом в спину. Целили в сердце, но не попали: машина стояла на шоссе, они торопились, и это, очевидно, его спасло... У него взяты красноармейская книжка, проездные документы и деньги. Примечательно, что взяли самодельный портсигар из дюраля, а хорошие наручные часы не тронули. Из диска автомата, находившегося в машине, вынуто около сорока патронов... - Они были в плащ-накидках, откуда же ему известны их звания? - Он видел погон на гимнастерке старшего лейтенанта: когда тот влезал в машину, плащ-накидка распахнулась. Запомнил, что на погоне было три звездочки, а выше дырочка и примятость, как он полагает, от эмблемы. - А может, от четвертой звездочки? - Он полагает, от эмблемы. Причем от артиллерийской. Цвет канта он не заметил, но почему-то убежден, что они - артиллеристы. Это его предположение, чисто интуитивное; на чем оно основано, он так и не смог объяснить. Когда он согласился их взять, старший сказал другому: "Садитесь, лейтенант". В машине они больше молчали, да он и не прислушивался... Уверяет, что они высокого роста, но я думаю, это субъективность восприятия: он сам маленького роста, и, по его определению, у меня средний рост... Полагает, что в лицо узнал бы обоих, однако описать их внешность для словесного портрета не смог. Говорит - обыкновенные офицеры!.. Зачем я тебе о них так подробно рассказываю?.. - Поляков вынул из большого пакета две фотографии и положил перед Алехиным. - Это - отпечатки шин угнанного "доджа"... А это - следы машины, обнаруженные вами в лесу под Столбцами... Рассматривая фотографии, Алехин нащупал рукой лежащую на столе пачку "Беломорканала" и вытянул папиросу. - Вроде... полная идентичность, - сдерживая волнение, сказал он погодя и закурил. - Да, совпадают все индивидуальные особенности Протектора... например, поперечный разрез на шине правого заднего колеса... Теперь как будто ясно, что неизвестные, пытавшиеся убить Гусева и захватившие "додж", имели разыскиваемую нами рацию... Завладев машиной, они поехали за Столбцы, Поляков показал на карте, - свернули в лес и вышли в эфир. Это было седьмого августа, в день первой пеленгации. И дата, и час, и место совпадают. Затем, проехав к Заболотью, они загнали машину в лес и замаскировали, быть может, рассчитывая ею при случае еще воспользоваться. Машина найдена в безлюдной чаще - до ближайшего хутора два километра, и обнаружили ее случайно... Я распорядился устроить засаду, хотя мало верю, что они появятся... Поляков говорил тихо и так неторопливо, будто в сутках было не двадцать четыре, а, по крайней мере, тридцать шесть часов. Излагая розыскные сведения, он, по обыкновению, все время обдумывал и ставил под сомнение каждый сообщаемый факт и свои предположения и требовал таких же размышлений и критического отношения от тех, кто его слушал. Он не любил бездумного поддакивания, его правилом было, чтобы подчиненные откровенно и независимо высказывали свои соображения и при несогласии спорили с ним, противоречили и опровергали. За три года совместной работы Алехин отлично усвоил эту манеру обсуждения, ценил ее эффективность и знал, что подполковник прежде всего ожидает сейчас от него инакомыслия, возражений, но для этого в данном случае не имелось никаких оснований. - Захватив машину, они проехали к Столбцам... - рассматривая карту, -сказал Алехин, - это около двухсот километров... Для того чтобы выйти в эфир, вовсе не обязательно проделывать такой путь... Затем вернулись на запад, почти в тот же самый район... - Уловил? - обрадованно оживился Поляков. - Пытаюсь... Или рация находилась где-то в районе Столбцов, или они там с кем-то связаны... Да, текст двух остальных перехватов сейчас бы весьма пригодился... Рацию, очевидно, потом перевезли и спрятали где-нибудь неподалеку от Шиловичского леса, а может, и в самом лесу... - Я тоже так думаю! Существенная деталь: из кузова "доджа" исчезла малая саперная лопатка. - Тайник?.. - Скорее всего! - Поляков улыбался, довольный подтверждением своих мыслей. - Большая саперная лопата на месте, и топорик на месте, и весь инструмент, а малая исчезла. Гусев за день до того получил ее со склада новенькую! Успел вырезать на черенке свои инициалы Эн и Гэ - Николай Гусев, - чтобы не позаимствовали другие шофера... При осмотре места обнаружения "доджа" лопатку не нашли, хотя именно ее не искали: что она пропала, я узнал позднее. Для подтверждения версии о тайнике, наверно, придется специально осмотреть еще раз всю рощу. - Роща - это не проблема. А вот найти тайник в таком лесу, как Шиловичский, - задачка! - невесело сказал Алехин. - Не легче, чем отыскать место выхода в эфир. - Да., тут надо хорошенько подумать, - согласился Поляков. - Добраться до тайника - это уже, считай, полдела. Я сейчас еще не готов, но сегодня же предложу вам что-нибудь конкретное... - пообещал он. - Теперь, Павел Васильевич, насчет Николаева и Сенцова... Твои сомнения я разделяю. Как это ни печально, а попахивает пустышкой! Немало противоречивого... Одно дело действовать под видом заготовителей, другое... Откуда у них, например, десяток бочонков с керосином? Зачем им вся эта живность?.. Сомнительно... Весьма!.. В то же время на все сомнения и противоречия имеется и довольно увесистое "но"... Из меньшего по размеру почтового конверта Поляков вынул сложенный вдвое листок целлофана и протянул Алехину. - Это было в кузове "доджа". Взяв целлофан, Алехин развернул его, потер о тыльную сторону ладони кожа засалилась, - понюхал и, приблизя к лампе, посмотрел на свет, затем для сравнения поднял рядом одну из оберток, оставленных Николаевым и Сенцовым в доме Гролинской. - Совпадает все - и фирменный знак, и месяц выпуска, и номер партии, продолжал Поляков. - Ни Гусев, ни его командиры в автобате сала в такой упаковке никогда не видели, даже не представляют, что это такое. Кстати, перед выездом он вымыл кузов. Так что это, несомненно, оставлено двумя неизвестными, пытавшимися его убить и угнавшими "додж", оставлено теми, кого мы ищем. - Значит, один из них, предположительно, - левша, а старший, судя по произношению, возможно, - украинец. - Алехин усмехнулся. - Каждый двадцатый в жизни - левша и каждый шестой военнослужащий - украинец. - Да, скажем прямо, негусто, - согласился Поляков; он сложил карту и вслед за конвертами с целлофановыми обертками и фотографиями сунул ее в планшет. - Кстати, Гролинская не заметила у Николаева украинского произношения? - Нет. Я интересовался речью обоих... Она убеждена, что он сибиряк. - По внешности и по возрасту Николаев и Сенцов в целом схожи с теми, кто нам нужен... В приблизительных общих чертах: один постарше и поплотнее, второй моложе, выше и стройней... - И у тех двух, которых видел Васюков, тоже есть такое сходство. - Да, обе пары во многом схожи с теми, кого мы ищем. Есть, конечно, и явные различия, впрочем, в деталях, функциональные... Звания, головные уборы, личные вещи, усы - все это легко видоизменить... Что характерно... - задумчиво сказал Поляков, - обилие общих сведений и версий и скудность конкретного... - Он посмотрел на часы и поднялся. - Ты извини, но спать уже не придется... Идем в отдел, может, там есть что-нибудь новое...
46. НАЧАЛЬНИК УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛ ЕГОРОВ
В отделе контрразведки авиакорпуса ни ответа на запрос о Николаеве и Сенцове, ни каких-либо свежих сообщений по делу "Неман", к сожалению, не было. Шифровальщик, занятый чем-то срочным, даже не подойдя к обитой железом двери, крикнул, что для Алехина и подполковника у него пока ничего нет, и, словно извиняясь за свое невнимание к Полякову, добавил, что, как только освободится, - зайдет. Кипяток на кухне Алехину пообещали нагреть минут через пятнадцать. Поляков открыл кабинет начальника отдела, зажег свет, снял пилотку и шинель, разложил на столе бумаги из планшета, поставил термос и чайные принадлежности. За годы войны ему приходилось располагаться на время для работы не только в случайных, чужих кабинетах, но и во всяких каморках, землянках и блиндажах, по сравнению с которыми это просторное, чистое, проветренное помещение представлялось чуть ли не дворцом. Особенно ему здесь нравился покрытый плексигласом большущий письменный стол. Прежде всего он просмотрел собранные Алехиным в папку документы по делу "Неман", с особым вниманием последние, поступившие после его отъезда в Гродно. Прочитав сообщение о белорусском отделении Дальвитцской разведшколы (он уже слышал о нем от Алехина), Поляков не без иронии улыбнулся: - Чего-чего, а общих неконкретных версий более чем достаточно. Потом Алехин пошел за кипятком, а подполковник набрасывал ориентировку о разыскиваемых - двух неизвестных, пытавшихся убить Гусева и угнавших "додж", - когда дверь распахнулась и на пороге появился Егоров, высокий, здоровенный, в матерчатой фуражке с полевой звездочкой и ватной стеганке без погон. Вошедший следом адъютант - румяный кареглазый лейтенант с автоматом на спине, чистенький и подтянутый, - внес небольшой кожаный чемодан. - Здравия желаю, - поднялся Поляков. - Живой? - снимая фуражку, проворно принятую адъютантом, сильным окающим басом спросил Егоров. - Как видите, - усмехнулся Поляков. - Садись... И неплохо устроился, - оглядывая кабинет, заметил Егоров. - А нас по дороге обстреляли... Еле проскочили! - Он сбросил стеганку с разрывами на плече, из которых торчала вата, и остался в гимнастерке с двумя рядами орденских планок и погонами генерал-лейтенанта. - Зашей! приказал он адъютанту и повернулся к Полякову: - Безопасность родного начальства обеспечить не можете! - Так ночью спать надо. - Спать?.. Вот спасибо, что просветил!.. - Егоров уселся против Полякова и посмотрел на стол. - Неплохо!.. Выжил хозяина из кабинета, чаи гоняешь... До начальства далеко... Как у Христа за пазухой!.. Он шутил, но его широкоскулое с тонкими твердыми губами и квадратным подбородком с угибом посредине лицо сохраняло при этом властное, суровое выражение. Поляков слишком хорошо знал генерала, чтобы не почувствовать за его шутливостью какого-то напряжения или недовольства и не понять, что все это только присказка, предисловие. - Вы сюда, в Лиду, проездом? - Нет, не проездом! Где Алехин? - Здесь. - Вы тексты перехватов по "Неману" от седьмого августа и позавчерашний получили? - Нет. - Странно! Я, выезжая, приказал немедля передать в Лиду. - Может, и пытались. У аппарата никого не было. Я здесь всего минут пятнадцать, - пояснил Поляков. - А шифровальщик на месте? - Да. Он занят чем-то срочным. Но о перехватах он мне ничего не сказал. Может, как раз их и расшифровывает. - Что нового? - постукивая пальцами по краю стола, быстро спросил генерал. - С Николаевым и Сенцовым прояснили? - Не совсем... Еще нет ответа на запрос. У Алехина сомнения относительно этой версии, и я их разделяю. Лицо Егорова сделалось еще более суровым. - Здравия желаю, - войдя с чайником в руке, поздоровался Алехин. Егоров обернулся и тяжелым, сумрачным взглядом посмотрел на него. - Что так отощал? - Волка ноги кормят, - усмехаясь, сказал Поляков; он поднялся и взял чайник. - Плохо они вас кормят, плохо!.. Что делается по Павловскому? - Устроена засада в месте его наиболее вероятного появления. - Если не ошибаюсь, там оказалось два таких места. - Мы выбрали одно, более перспективное, - неторопливо продолжал Поляков, заливая кипятком заварку в маленьком фарфоровом чайничке. - На вторую засаду у нас нет людей. - Будут! Немедля организуйте! Немедля! - подчеркнул Егоров, барабаня пальцами по краю стола. - Есть еще зацепки? - Обнаружились весьма интересные обстоятельства. Звонил вам ночью из Гродно, но вас уже не было. Вы помните случай с угоном "доджа" Сто тридцать четвертого моторизованного батальона? - Это имеет отношение к делу "Неман"? - нетерпеливо спросил Егоров. - Непосредственное. Поляков уже наполнил термос кипятком и, завинтив крышку, принялся кратко излагать суть разговора с Гусевым и свои соображения. Егоров слушал молча, потирая ладонью прорезанный наискось широким багровым шрамом затылок, что он делал обычно в минуты волнения и напряженной работы мысли. Потом, развернув вынутые Поляковым листки целлофана, внимательно осмотрел каждый, сравнил, потрогал пальцами и понюхал. - Все это существенно, - сказал он затем, - но практически мало что нам дает Фактов полно, а зацепиться не за что. Даже словесные портреты этого левши и второго составить невозможно. - К сожалению. Но мы все равно объявим их в розыск. - Я думаю!.. Ваше предположение о наличии тайника в Шиловичском лесу основательно, однако его надо отыскать!.. Что у вас есть еще? Поляков рассказал вкратце о действиях группы Алехина за прошедшие сутки, о Гролинской и Окуличе, изложил сомнения относительно версии с Николаевым и Сенцо-вым. - Что ж, доводы веские... - заметил Егоров; он взял папку с документами по делу "Неман" и, просматривая, листал. - Сомнения обоснованные, однако крест на Николаеве и Сенцове ставить пока преждевременно!.. Много подозрительного, неясного... Почему все-таки они ушли ночью, в дождь, через соседний участок?.. Кто этот железнодорожник, которого упустили, не установив его личность? Зачем он приезжал?.. Возможно, как раз он и собирает или доставляет сведения о движении эшелонов?.. Что было в вещмешке, оставленном у Окулича? Копченый окорок?.. Только съестное?.. Это надо доказать!.. Реакция кошки меня не убеждает!.. И наконец, как к ним попало сало в такой упаковке? - Егоров указал на листки целлофана. - Все эти вопросы надо без промедления прояснить!.. И прежде всего необходим ответ на проверку по словесным портретам. Давай сюда шифровальщика! приказал он адъютанту, зашивавшему ватник возле дверей; тот поднялся как на пружинах и вышел. - И работаете вроде, а практически ничего нет. Худо!.. - Егоров захлопнул папку и, достав из кармана, выложил на стол массивный серебряный портсигар. - Хуже некуда! - после небольшой паузы мрачно заключил он. - Налить вам чаю? - предложил Поляков. - Спасибо, не хочу! - Тогда мы - с вашего разрешения. - Шифровальщик занят, - доложил вернувшийся адъютант. - Как - занят? - с недоумением переспросил Егоров. - Вы ему сказали, кто вызывает? - Так точно! Говорит, у него что-то весьма срочное. Даже дверь не открыл. Крикнул: как только закончит - придет. - Вот, дожили! - Егоров возбужденно поднялся и зашагал по кабинету. Начальник Управления вызывает шифровальщика, а тот - занят! Дальше ехать некуда!.. Да, практически ничего нет!.. И накладки... У Блинова человек ушел из-под наблюдения... - Он остановился против Алехина. - Николаев и Сенцов ушли через соседний участок, а вы эту возможность не предусмотрели! - А если бы предусмотрел? - невозмутимо заметил Поляков. - В эту минуту он оставался один и при всем желании не мог бы одновременно находиться с двух сторон дома. - Капитан Алехин, - раздраженно продолжал Егоров, не обращая внимания на реплику Полякова, - вы работаете по делу одиннадцать суток практически без результата! Чем объясняете?! - То есть как без результатов?! - запротестовал Поляков. - Мы делаем все возможное, - глядя на обшарпанные носки своих стоптанных сапог, сказал Алехин; вытянув руки по швам, он стоял перед генералом. - Я не знаю, что вы делаете, - запальчива выкрикнул Егоров, - мне нужен результат!.. А пока его нет, все это - мышиная возня!.. Почему вы небриты? - вдруг спросил он и, не дожидаясь ответа, повернулся к Полякову: - Почему по делу работает только одна группа? - Вы же знаете - нет людей! - Двух человек у Голубова, кстати без моего разрешения, - зло заметил генерал, - вы взяли позавчера, а могли бы и раньше! Следовало с первого дня уделять "Неману" больше внимания! - Двух человек тоже без вашего ведома я давал Алехину и при поисках под Столбцами - одиннадцать дней назад... У меня десятки дел, я не провидец и не всегда могу предсказать, какое из них важнее. Обязан заниматься всеми! Текст первой дешифровки меня насторожил, уже вторые сутки я сколько могу занимаюсь этой рацией. Считаю, делается все, что возможно, люди выкладываются без остатка! Извините, но вашего недовольства не понимаю. - Надеюсь, сейчас поймете!.. Судя по тексту дешифровок, мы имеем дело с весьма квалифицированной и опасной разведгруппой. Они добывают и передают ценнейшую информацию!.. Это не все, - расхаживая по кабинету, продолжал Егоров. - Я уже выезжал к вам, когда позвонил Устинов. Установлено, что почерк одного из радистов КАО идентичен с почерком радиста передатчика с позывными РТО, который фиксировался двадцатого июля в районе Яшун... Таким образом, меняя частоты и позывные... меняя шифр, время и место передачи, они действуют у нас в тылах около месяца... Около месяца в тылах фронта активно действует опаснейшая разведгруппа! Теперь вам понятно?! Поляков, перестав помешивать ложечкой чай в стакане, молчал. - Разрешите? - В дверях возникла худая, нескладная фигура молодого черноволосого офицера с голубоватыми листками бумаги в руке. - Товарищ генерал, шифровальщик отдела... - закрыв за собой дверь и близоруко щуря глаза, начал он и осекся, встретив яростный взгляд генерала. - Почему я должен вас ждать?! - загремел Егоров. - Кто вы такой?! Где тексты перехватов?! - "Воздух!"... Чрезвычайное сообщение... Передано вам вслед из Управления... - протягивая документы, испуганно говорил лейтенант. - До окончания расшифровки по инструкции не имею права... "Воздух!"* на ваше имя... Нетерпеливым движением выхватив листки, Егоров шагнул под лампу к столу и начал читать, причем лицо его тотчас стало напряженно-сосредоточенным. - Разрешите идти? - вымолвил шифровальщик. Егоров, не отвечая, вероятно не слыша, расстегнул верхние пуговицы гимнастерки, не отрывая глаз от текста, нашарил на краю стола портсигар, дрожащей рукой открыл его и взял папиросу. В ту же секунду адъютант, стороживший каждое движение генерала, подскочил к нему и щелкнул зажигалкой. Егоров затянулся и, потирая ладонью за- --------------------------------------* "Воздух!" - литер, означающий: особой важности, вне всякой очереди! тылок, с напряженным вниманием, словно стараясь запомнить все наизусть, продолжал читать. - Разрешите идти? - снова неуверенно спросил шифровальщик. - Идите, - отпустил офицера Поляков, и тот, помедля секунды в нерешительности, споткнувшись о порог, вышел из кабинета. - Прочтите! - приказал Егоров, передавая верхний листок Полякову, и, кинув на Алехина мгновенный негодующий взгляд, возмущенно воскликнул: Дождались варягов! И, потрясая оставшимися у него в руке листками, возбужденно закричал: - Я это спиной чувствовал!!! Подполковник, взяв документ - исписанный мелким аккуратным почерком бланк шифротелеграммы с литером "Воздух!!!", - посмотрел и, морща выпуклый лоб, негромко и с таким спокойствием, будто речь шла о чем-то обычном, повседневном, сообщил Алехину: - Дело взято на контроль Ставкой...
47. ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
"Весьма срочно! Егорову Из Москвы 18.08.44 г. В дополнение к ??..... и..... от.........
Сообщая дешифровку перехватов по делу "Неман" от 7 и 16 августа с. г., предлагаю принять активные меры к розыску и задержанию агентов и незамедлительному пресечению работы рации. Судя по тексту перехватов и ряду обстоятельств, Вы имеете дело с мобильной квалифицированной группой, действующей с заданием оперативной разведки в тылах вашего и соседних фронтов. Разыскиваемые, вероятно, связаны с агентурой, оставленной немцами; очевидно систематическое наблюдение за важнейшими фронтовыми коммуникациями и наличие весьма осведомленного агента, а возможно, и группы в районе Шауляя. Дело "Неман" возьмите под свой личный контроль. Обеспечьте непосредственное участие в розыске еще как минимум трех оперативных групп и самого подполковника Полякова. Усильте слежение за эфиром и проверку документов у всех лиц, передвигающихся в тылах фронта, обратив особое внимание на рокадные* направления. О ходе розыска и проводимых Вами мероприятиях докладывайте каждые двенадцать часов. Колыбанов".