Болдри Шерит. Тайна королевского меча

   «Но лучший кузнец в округе — Том, а не Хауэлл!» — подумал Гервард. Что-то во всей этой истории было не так… Нет, Гервард ни на минуту не подозревал Хауэлла во лжи — простодушный кузнец был попросту неспособен на такое. Но тот, кто его нанимал, похоже, затеял дурное. Обмануть доверчивого Хауэлла ничего не стоило. Может, тот тип просто не хотел платить?
   — Да вы счастливчик, мастер Хауэлл, — вежливо порадовался Гервард. — Так значит, вы нас покидаете?
   — Как же я могу бросить Тома? — искренне ужаснулся Хауэлл. — Уйду на несколько дней и вернусь. За мной придут от того лорда. Ну а теперь, — сказал он и сделал несколько пробных выпадов, — теперь мы доведём до ума лезвие!
   Он раздул пламя кузнечными мехами и накалил меч докрасна, прежде чем положить на наковальню. Взял молот, прицелился… Гервард обхватил себя руками, готовясь услышать оглушающий звон.
   Но вместо звона раздался громкий треск, и молот разлетелся надвое. Одна половина застряла в стене рядом с Хауэллом, другая просвистела мимо головы Герварда и с грохотом обрушилась на каменные плиты пола.
   — Матерь Божья! — ахнул Хауэлл, таращась на пустую рукоять. — А молот-то новый был! Всего неделю, как выкован, и проверять мы его проверяли — хороший… Вот это сталь!
   Гервард глазам своим не верил. Он уже обратил внимание, как легко его меч срезал те сучья у реки, но чтобы вот так расколоть кузнечный молот… Ай да меч!
   — На! — Хауэлл сунул рукоять меча в руки Герварда, с таким видом, будто изображённый на ней дракон мог ожить. — Забирай! Что бы там ни говорил тот человек, такого мне никогда не выковать.
   Он ещё раз оглядел то, что осталось от молота, и вздохнул:
   — Что ж я Тому-то скажу?
   Гервард бережно обернул меч мешковиной и спрятал его под плащ. От ржавчины он очищен, заточка явно не требуется, значит — Гервард был в этом уверен — его надо как можно скорее убрать подальше. Поблагодарив Хауэлла, он выскользнул на улицу.
   — Осторожней! — напутствовал его на прощанье кузнец. — Опасная штука этот твой меч!

Глава пятая

   Гвинет задула тонкую камышовую свечку и плотнее завернулась в одеяло. Из многочисленных щелей в оконных ставнях сильно сквозило. В противоположном углу комнаты мирно посапывал Гервард.
   Гвинет вздохнула. Ей так нужно было поговорить с братом, а он, как на грех, весь день носился с разными поручениями. Они встречались только за едой, в присутствии родителей, и не имели возможности поговорить ни о зловещем Худмане, ни о планах по его поимке.
   Закрывая глаза, Гвинет думала, что уж завтра-то они обязательно все обсудят. Плохо только, что и Худман времени даром не теряет. Что он сейчас задумывает? Чем им грозит день промедления? А главное, что с ними всеми будет, если деревню наводнят люди Генриха из Труро?
   Гвинет уже засыпала, когда внимание её привлёк какой-то скрип. Она открыла глаза, но не увидела ничего, кроме груды одеял на кровати Герварда. В пробивавшемся из щелей лунном свете видно было, как дышит во сне брат. Она уже совсем было решила, что ей почудилось, когда снова услышала чьи-то осторожные шаги в коридоре. А потом дверь начала медленно открываться.
   Гвинет замерла от ужаса. Сердце её колотилось так громко, что ей казалось, будто весь дом должен это слышать. Кто это? Мама и папа вошли бы, не таясь. Слуги, Уот и Хенкин, постучали бы. Значит, в комнате кто-то чужой… Гвинет прикрыла веки, оставив лишь маленькую щёлочку, чтобы наблюдать за происходящим из-под ресниц.
   Из-под двери выбился треугольник желтоватого света, и в комнату проскользнула высокая закутанная в плащ фигура с роговым^[4] фонарём в руке. Переступив порог, незваный гость остановился, поднял фонарь повыше и внимательно огляделся вокруг. Взгляд на мгновение остановился на лице Гвинет — она ощутила его кожей, словно моль пролетела. Труднее всего в этот момент было лежать неподвижно, притворяясь спящей. Но Гвинет очень старалась, и незнакомец, кажется, поверил. Простояв около неё лет, наверное, тысячу, он отвернулся, подошёл к окну и поставил фонарь на подоконник. А потом приподнял крышку сундука с одеждой и принялся шарить в нём свободной рукой. Что он там ищет?
   Дождавшись, пока грабитель наклонит голову, Гвинет сбросила одеяла и спустила ноги на пол. К счастью, ей удалось проделать это бесшумно. Осторожно ступая, Гвинет двинулась к двери. Только бы добраться до лестницы — а уж там она сумеет поднять тревогу. Отец будет здесь в считанные секунды!
   Но не успела Гвинет выскользнуть в тёмный коридор, как её грубо схватили, зажав ладонью рот. Сильная мускулистая рука не давала не то что крикнуть — вздохнуть. Гвинет оцепенела от страха, но быстро пришла в себя и принялась яростно вырываться. Ей удалось пнуть обидчика пяткой в голень. Он громко выругался.
   Первый грабитель схватил фонарь и обернулся. В луче света от фонаря мелькнуло его заросшее чёрной бородой лицо и широкие плечи. Гвинет никогда раньше не видела этого человека.
   — Тише, глупец! — прошипел он.
   Проснулся Гервард. Гвинет видела, как он бесшумно поднялся на кровати и двумя руками набросил одеяло на голову чернобородому незнакомцу. Запутавшись в складках тяжёлой шерстяной ткани, тот оступился и уронил фонарь. Тонкие роговые пластинки раскололись, и край свисающего с кровати покрывала попал в огонь. Зазмеились язычки пламени.
   Ужас удесятерил силы Гвинет — отчаянно брыкаясь, она сумела повернуть голову и изо всех сил завопила:
   — Пожар! На помощь! Гервард, Гервард!
   Гервард сбил пламя вторым одеялам, и комната снова погрузилась во мрак.
   — Воры! — закричал Гервард. — Отец! На помощь!
   Их вопли и возня запутавшегося в одеяле грабителя, подняли на ноги весь трактир. Вдали треском распахнулась дверь, снизу раздался голос отца:
   Гервард? Что случилось?
   — Воры! — крикнула Гвинет, отчаянно вырываясь. — Скорей сюда!
   Пока отец искал, чем посветить, прибежали Уот и Хенкин. Они, как и дети, тоже спали на чердаке.
   — Гвинет, как ты? — обеспокоено спросил Хенкин. Державший Гвинет грабитель внезапно захрипел, и хватка его ослабла. Гвинет привалилась к стене, судорожно хватая ртом воздух.
   Если бы она хоть что-нибудь могла видеть! Может, тогда ей было бы не так страшно? Казалось, весь дом заполнен мечущимися и кричащими людьми.
   — Мастер Мэйсон! Я его поймал! — крикнул кто-то. Кажется, Уот.
   — Пусти! — возмущённо завопил в ответ Гервард. — Это я!
   В спальне с треском распахнулись ставни, и кто-то выпрыгнул из окна на крышу сарая. Зашуршала солома.
   — Я бы его поймал, если бы не ты, — упрекнул Гервард Уота.
   Наконец появился Джефри Мэйсон с масляной лампой в одной руке и каминными щипцами в другой. В жёлтом свете лампы Гвинет увидела в дверях спальни Герварда и Уота. Какой-то незнакомец — вероятно, тот, что напал на неё, боролся с Хенкином на полу в коридоре.
   — Гвинет, Гервард, быстро вниз, к матушке, — скомандовал отец. — Закройтесь в нашей спальне и заприте дверь.
   Гвинет послушно кинулась к лестнице и чуть не упала, когда грабитель вдруг вырвался из рук Хенкина, вскочил и ринулся к лестнице ей наперерез. Джефри Мэйсон кинулся схватить его, но в этот момент Хенкин попытался подняться, отирая кровь со лба. Отец споткнулся и с трудом удержал равновесие на верхней ступеньке лестницы. Пламя светильника замерцало и едва не погасло.
   Грабитель скатился вниз и исчез в темноте. Резкий окрик, и Гвинет услышала звук, от которого ей стало ещё страшнее — лязг скрестившихся мечей. Наверное, ей всё-таки не стоит спускаться? Внизу, похоже, гораздо опаснее.
   Внизу Айдони Мэйсон открыла дверь спальни, и выглянула, выпустив в коридор немного света. Теперь Гвинет могла разглядеть дерущихся — одного она не знала, второй оказался слугой госпожи ле Февр. Он был бос, что не мешало ему теснить своего противника обратно к лестнице. Ещё две тёмные фигуры улепётывали вниз, к кухне и наружной двери.
   — Задержи его! — крикнул Джефри Мэйсон.
   — Нет, нет! — прервал его взволнованный женский голос. Гвинет шагнула вперёд и свесила голову вниз, чтобы лучше видеть. Марион ле Февр в полуобморочном состоянии стояла в дверном проёме, ухватившись руками за косяк.
   — Нет! Останься! Помоги мне, прошу тебя!
   Сбитый с толку противоречивыми приказаниями слуга обернулся. Его противник воспользовался моментом и бросился бежать к лестнице. Слуга — за ним. Они прогрохотали по лестнице, хлопнула наружная дверь, и Гвинет услышала удаляющийся конский топот.
   Вернулся слуга госпожи ле Февр. Лицо у него было огорчённое.
   — Простите, мастер Мэйсон. Они сбежали. У них во дворе были осёдланные лошади. Хотите, чтобы я попробовал догнать их верхом?
   — Попробуйте, — кивнул Джефри Мэйсон. — Но, боюсь, их уже не догнать…
   Слуга обернулся к своей госпоже. Марион вяло махнула изящной белой рукой.
   — Да, поезжай. Но ты уверен, что их здесь не осталось? И будь осторожней! Ты мне ещё нужен.
   Слуга коротко поклонился и вышел. Джефри Мэйсон, высоко подняв лампу, спускался с чердака с таким видом, будто ожидал увидеть в углу затаившегося грабителя. Однако осветил лишь распахнутые двери спален — постояльцы «Короны» осторожно выглядывали в коридор, выяснить, что случилось.
   — Все в порядке, — вымученно улыбалась Айдони. — Ложитесь, пожалуйста, больше вас никто не побеспокоит.
   Постепенно все начали расходиться.
   — Что это за трактир такой, доброму человеку и заснуть спокойно не дадут! — проворчал толстый купец, захлопывая дверь.
   — Он уедет завтра же, — мрачно изрекла Айдони.
   — Надо выяснить, как они сюда попали, — заметил Джефри Мэйсон. — Уот, Хенкин, пойдёмте со мной, посмотрим, все ли замки целы!
   Все трое двинулись вниз, и Гервард за ними. Гвинет слышала, как они бродят по первому этажу, проверяя двери и окна. Лязгнул засов на входной двери. Наконец, отец с Гервардом поднялись обратно. Джефри хмурился, а у Герварда глаза горели от возбуждения.
   — Что такое? — спросила Гвинет.
   — Замки целы, — мрачно ответил отец. Ничего не сломано, ничего не разбито.
   — То есть получается, что кто-то впустил грабителей? — недоверчиво переспросила Гвинет. — Не может такого быть!
   — Никто и не говорит, что это сделал кто-то из нас, — успокоила её Айдони. — Наверное, один из них спрятался в общем зале, дождался, пока все разойдутся, а потом открыл дверь. Мы же не заглядываем под каждый стол перед тем, как закрываться!
   — Теперь будем, — мрачно пообещал Джефри Мэйсон. Айдони вздохнула и подошла к вышивальщице, бледным изваянием застывшей в дверном проёме.
   — Пойдёмте, госпожа ле Февр. Давайте-ка, я уложу вас в постель. Все в порядке, всё кончилось…
   — Я глаз не смогу сомкнуть! — ломая руки, простонала Марион. — А вдруг они вернутся?
   В глазах Айдони мелькнуло раздражение.
   — Не волнуйтесь, дорогая, — проговорила она мягким голосом. — Ложитесь в постель, успокойтесь. Я принесу вам горячего поссета^[5].
   — А можно, ваш славный Уот ляжет в коридоре у меня под дверью? — спросила Марион, глядя на Айдони умоляющим взглядом.
   — Ну, если это вас успокоит… — вздохнула Айдони.
   Теперь, когда опасность миновала, Гвинет наконец-то почувствовала, как продрогла. И когда матушка велела им с Гервардом отправляться в постель, она не стала возражать.
   — И что всё это значит? — спросил Гервард, карабкаясь по лестнице. — Что им было надо, а?
   — Тот, первый, что-то искал, — ответила Гвинет, вспомнив склонившуюся над сундуком тёмную фигуру.
   — Странно было бы искать что-то ценное у нас в комнате, — резонно заметил Гервард.
   В комнате стоял промозглый холод. В распахнутое окно ярко светила луна. Пахло дымом — несмотря на открытые ставни, едкий запах так и не выветрился. Гервард сбросил обгоревшее покрывало с кровати и свернул его в узел.
   Гвинет дождалась, пока брат завернётся в оставшиеся одеяла, и закрыла ставни, погрузив комнату в темноту.
   — У отца есть какие-то деньги, — размышляла она, ощупью пробираясь к кровати. — Но не так уж и много, чтобы посылать за ними целую пропасть народу. А сколько их было, Гервард?
   Гвинет залезла в кровать и соорудила себе тёплый кокон из одеял.
   — Четверо, — ответил Гервард и зевнул. — Может, пятеро. И, знаешь что?
   — Ну?
   — Мне кажется, я узнал одного. Не то, чтобы разглядел, но он был такой низенький и плотный. По-моему, это Осберт Теллер.
   — Кто?
   Гвинет рывком села на кровати.
   — Не может этого быть! Мастер Теллер работает на Вазима Хараба!
   Её удивило не то, что Осберт Теллер замешан в ограблении. В конце концов, этот неприятный карлик работал раньше у мастера Фримена и занимался изготовлением фальшивых мощей, так что о честности его думать не приходилось. Но после того, как Риса схватили, он сбежал и нанялся на работу к мавританскому купцу, колесившему со своим фургоном по всей Англии. В последний раз Гвинет и Гервард видели его в Уэллсе, но с тем же успехом он мог сейчас находится в любом другом городе.
   — Осберт Теллер мог вернуться в Гластонбери, — заметил Гервард. — Я уверен, что это был он, правда! Ты его не видела, он пробежал по коридору, когда тот, другой, тебя держал.
   Гвинет снова легла и попыталась привести в порядок мысли.
   — Ну и что всё это значит? — пробормотала она вслух.
   Ответом ей был громкий храп Герварда.
 
   Наутро матушка разрешила Гвинет и Герварду поспать подольше. Когда они, наконец, спустились, госпожа ле Февр разговаривала со своим слугой у подножия лестницы. Слуга только что вернулся, и даже не успел снять забрызганный грязью плащ и сменить сапоги. Грабителей он не догнал.
   Гвинет даже представить себе не могла, что госпожа Марион способна так сердиться. Лицо её было белым от ярости, нежные пальцы скрючены, словно птичьи когти.
   — Почему ты не выполняешь приказы, Худ? — возмущалась она.
   — Я делал то, что считал нужным, — заявил слуга. Гвинет была потрясена прозвучавшим в его голосе пренебрежением. — Не думал, что вам угодно будет вечно держать меня под рукой, как связку ключей!
   — Да как ты смеешь! Пошёл вон! И в следующий раз изволь быть поосторожнее!
   Лицо слуги было мрачнее тучи. Он молча промаршировал по коридору и вышел, чуть не столкнувшись с шерифом и Джефри Мэйсоном, изучавшими входную дверь. Марион обернулась и ахнула, увидев, что Гвинет и Гервард оказались свидетелями ссоры. На глаза её навернулись слёзы. Закрыв лицо руками, вышивальщица выскочила в кухню.
   Гвинет с сочувствием смотрела ей вслед. Угрюмый мастер Худ не понравился ей с первого взгляда, и она оказалась права! Ни один слуга не станет так вести себя со своей госпожой. Особенно после того, как она ночью перепугалась до полусмерти. Грубиян!
   Между тем, равнодушный к страданиям вышивальщицы Гервард уже преодолел половину пути до двери. Вероятно, ему не терпелось посмотреть, что делают отец с мастером Торсоном. Гвинет поспешила присоединиться к нему.
   — Вот тут они и вошли, — объяснял Джефри Мэйсон. — Видите, мастер Торсон? Замок и засовы целы!
   — Значит, кто-то их впустил, — согласился шериф. — А слугам вы своим доверяете, мастер Мэйсон?
   — Уоту и Хенкину? — нахмурился отец. — Конечно, доверяю! Они у меня сколько лет уж работают! Да вы и сами знаете, они ребята честные!
   Финн Торсон кивнул.
   — А из грабителей вы никого не узнали?
   — Всех я их не видел, — признался Джефри Мэйсон. — А кого видел, не узнал. Слуга госпожи ле Февр бросился было в погоню, но не смог догнать их.
   — И хорошо, что не смог, — заметил шериф. — Один против целой банды — он храбрый человек, мастер Мэйсон.
   Заметив Гвинет и Герварда, шериф сухо пожелал им доброго утра. Гервард вежливо поклонился, а Гвинет старательно сделала реверанс. Она была уверена, что шериф до сих пор не простил им истории с поросёнком.
   — Идите, позавтракайте, — сказал Джефри Мэйсон, подтолкнув детей к кухне. — И ты, Финн, заходи! Выпей кружечку эля — заодно расскажешь, что ты думаешь об этом деле.
   Первым, кого Гвинет увидела в кухне, был, как ни странно, Годфри де Массар. Священник грел у огня озябшие руки, в то время, как Айдони Мэйсон помешивала ложкой в горшке с кашей. За столом сидела Марион ле Февр, обхватив руками исходящую паром кружку. Она уже успокоилась, и теперь выглядела бледной и усталой.
   Увидев Гвинет и Герварда, матушка сняла с полки чистые миски и наложила им по щедрой порции каши.
   — Вот, позавтракайте, — сказала она, поставив чашки на стол. — А потом можете пойти погулять. После того, что случилось ночью, нам всем не мешало бы отдохнуть. А вас ждут Айво и Амабель.
   — Верно, — улыбнулся Финн Торсон, и Гвинет с облегчением поняла, что он больше не сердится. — Они идут в лес за плющом и остролистом для рождественских украшений. Вот, хотели позвать вас с собой.
   — Здорово! — просияла Гвинет. — Ешь скорей, Гервард!
   Брат молча поглощал горячую овсянку. Он, похоже, не разделял энтузиазма сестры — может, действительно плохо выспался? В конце концов, он лишился половины одеял, и остаток ночи наверняка дрожал от холода.
   Пока они ели, Джефри Мэйсон налил эля шерифу и отцу Годфри.
   — Я был у мастера Торсона, — объяснил отец Годфри. — Мы обсуждали, что делать, если бристольские мятежники появятся в Гластонбери. И тут пришёл ваш слуга и рассказал о нападении на трактир. Непохоже, чтобы это было простым совпадением. А вы как думаете, мастер Мэйсон, могут ваши ночные гости оказаться беглыми преступниками?
   — Я уже ничего не думаю, — вздохнул Джефри Мэйсон. — Но что мятежникам делать в «Короне»? Да и не только им, если уж на то пошло. У нас нечего красть!
   — Сомневаюсь, мастер Мэйсон, — учтиво возразил отец Годфри. — Ваш трактир процветает. И не будем забывать о шелках и золотой нити госпожи ле Февр. Чем не искушение для грабителя?
   — О, святые угодники, нет!
   Марион ле Февр прижала лилейную руку к груди, словно у неё вдруг заболело сердце.
   — Скажите, что это не так, отец Годфри!
   Священник смерил вышивальщицу ледяным взглядом.
   — Было бы неразумно исключать такую возможность, госпожа ле Февр.
   Марион приподнялась и без сил рухнула на скамью.
   — В таком случае я требую, чтобы мою комнату охраняли! — выкрикнула она. — Особенно в моё отсутствие. Ткань и нитки ещё можно заменить, но что если грабители позарятся на алтарные покровы?
   Гвинет вздрогнула. Ей даже подумать было страшно о таком! Чтобы прекрасные работы госпожи ле Февр украли и продали неизвестно кому! Вышивки, которые должны были украсить часовню Пресвятой Девы!
   — Мы что-нибудь придумаем, — ласково сказала Айдони, поглаживая Марион по плечу. — Пейте, госпожа, пейте, пока горячее. Это придаст вам сил.
   — Я пришлю кого-нибудь из своих людей, — пообещал Финн Торсон.
   Марион рассеянно поблагодарила и отхлебнула из кружки. Но ни напиток, ни обещание шерифа не могли рассеять её тревоги. Глаза прекрасной вышивальщицы всё ещё были огромными от ужаса. И глядя на неё, Гвинет почувствовала, что её собственные страхи возвращаются. После пережитого ночью нападения «Корона» перестала казаться ей безопасным убежищем. Как хорошо, что Айво и Амабель позвали их в лес! Теперь можно будет ненадолго забыть о мятежниках и грабителях, и порадоваться приготовлениям к рождественскому пиру.

Глава шестая

   Когда Гвинет и Гервард позавтракали и вышли во двор, их уже ждали близнецы Торсоны. Амабель сидела на большом камне, с которого всадники садились на лошадь, а Айво с ведром в руке подкрадывался к одной из матушкиных куриц.
   — Айво! — возмущённо завопила Гвинет. — Оставь курицу в покое! Тебе что, свиньи было мало?
   Гервард вздохнул. Гвинет не упускала возможности напомнить им с Айво, как глупо они тогда поступили. Наверное, она никогда не перестанет попрекать его свиньёй мастера Брокфилда.
   Айво выронил ведро и с усмешкой повернулся к Гвинет. Курица умчалась, испуганно кудахча и хлопая крыльями.
   — Надо же мне было чем-нибудь заняться, пока вы дрыхли, засони!
   — Ну вот, мы пришли, — заявила Гвинет. — Куда пойдём?
   Амабель спрыгнула на землю.
   — Может, к холму Чаши? — предложила она. — Там точно есть остролист. И полно плюща!
   — Ладно.
   Гвинет была не в восторге от этой идеи, и Гервард даже понимал, почему. Не так давно они с сестрой нашли возле Источника Чаши тело убитого человека. Более того, эта смерть оказалась не последней, и прежде, чем было завершено расследование, ещё один человек погиб, а другой уцелел только чудом. Но это ведь не повод до конца жизни сторониться холма Чаши!
   — Идём, — кивнул Гервард.
   — Вот и славно, — обрадовалась Амабель. — Как думаете, ваш отец одолжит нам мула? А то в руках мы много не унесём!
   — Я спрошу, — ответил Гервард и вернулся в кухню, где Джефри Мэйсон все ещё беседовал с шерифом и отцом Годфри.
   — Конечно, берите мула! — улыбнулся отец. — Мне он сегодня не нужен.
   Гервард отправился в конюшню и навьючил на мула корзины для веток. Заодно обдумал и кое-какую идею, не дававшую ему покоя с самого момента пробуждения. Выводя мула во двор, где его ждали друзья, Гервард уже знал, что сейчас сделает.
   — Вот, — сказал он, передавая поводья сестре. — Держи. Я не пойду.
   — Но почему? — возмутилась Гвинет. — Что с тобой стряслось?
   — Есть одно дело, — туманно ответил ей брат.
   — Опять будешь возиться со своим дурацким мечом? — фыркнула Гвинет.
   — Мечом? С каким таким мечом? — оживился Айво.
   — Гервард нашёл старый меч в грязи возле свинарника мастера Брокфилда, — насмешливо бросила Гвинет.
   — Настоящий меч! — восхищённо выдохнул Айво. — Где он? Дашь посмотреть?
   — Нет, не дам! — раздражённо бросил Гервард. Ну почему у его сестры язык без костей? Да если шериф Торсон узнает, меч тут же отберут!
   — Это просто ржавая железка, — объясняла между тем Гвинет Айво. — Уж и не знаю, чего он так с ней носится? Даже мне не дал посмотреть.
   — Пойдём с нами, Гервард, пожалуйста! — заныла Амабель. — Без тебя совсем не так весело!
   Герварду очень хотелось провести утро с друзьями, но на сегодня у него было дело поважнее. Он решительно покачал головой.
   — Не понимаю, что на тебя нашло! — рассердилась сестра. Потянув мула за уздечку, она вышла из двора на улицу и бросила через плечо близнецам:
   — Пойдём! Все равно с ним без толку спорить!
   Айво и Амабель двинулись за ней. Обернувшись напоследок, Айво сказал:
   — Ты всё-таки приходи, если передумаешь.
   — Ладно, — проворчал Гервард. Но, как и Айво, он понимал, что не передумает.
 
   Когда последние дома с их любопытными обитателями остались позади, Гервард с облегчением вытащил меч из-под плаща. Шагать сразу стало значительно легче. Он выбрал дорогу, что вела в лес у реки.
   Вчера ночью, когда грабители вломились в трактир, только у слуги госпожи ле Февр оказался настоящий меч. Отец собирался пустить в дело каминные щипцы, а Уот и Хенкин и вовсе кинулись в драку безоружными. Это стоило Хенкину доброго удара по голове, после которого у него и утром голова гудела. Но теперь, когда у Герварда есть свой меч, он этим негодяям-грабителям ещё покажет! Пусть только попробуют вернуться!
   А они непременно вернутся. Может быть, даже сегодня вечером. Вчера Гвинет спугнула незваных гостей, а значит, их поиск не увенчался успехом. И если он хочет встретить грабителей с мечом в руках, тренироваться надо прямо сейчас. Осталось лишь найти подходящее место.
   Болотистая почва возле реки затвердела от холода, а лужи сковал ледок. Трава и кусты были покрыты изморозью. Деревья облетели, и под ногами у Герварда шуршали бурые опавшие листья. В тишине жалко попискивали несколько голодных птах.
   Свернув с тропинки, Гервард блуждал между деревьями и засохшими кустами папоротника, пока не нашёл небольшую удобную полянку. Здесь никто не помешает ему тренироваться.
   Он поднял меч, любуясь игрой света на гранях клинка. Интересно, почему всё-таки раскололся молот Хауэлла Смита? Здорово это смотрелось, ничего не скажешь! Наверное, молот был с дефектом…
   Но в душе Гервард надеялся, что дело всё же в мече.
   — Сэр Гервард Гластонберийский, — пробормотал он, воображая, как выигрывает турнир и получает главный приз под рёв восторженной толпы.
   Смутившись, Гервард покачал головой. Надо же — ведёт себя, прямо как Гвинет! Та тоже всё время мечтает о какой-нибудь ерунде. А он мужчина, и должен быть практичным. Может, ему и не стать рыцарем, но следующий, кто вломится в «Корону», будет неприятно удивлён.
   Он взмахнул мечом и ударил по нависающей над головой толстой ветке. Лезвие легко прошло сквозь дерево, и ветка с глухим стуком свалилась Герварду под ноги. Так молот — или всё-таки меч?
   Услышав шорох приближающихся шагов, Гервард поспешно отступил в лес и спрятался за толстым, поросшим плющом стволом.
   На поляне появился Урсус. Он остановился возле укрытия Герварда и огляделся. Может, его привлёк шум упавшей ветки? Герварду захотелось выйти и поздороваться. Они с Гвинет редко виделись с отшельником и не упускали случая поговорить с ним. Но желание спрятать меч от людских глаз пересилило. Гервард остался в укрытии, а Урсус двинулся дальше, и вскоре его коричневая ряса растворилась в полумраке леса.