Страница:
Гервард снова вышел на поляну и двумя руками поднял меч, пытаясь вспомнить, как держал оружие слуга госпожи ле Февр, и как он ставил ноги. Настоящий воин, этот слуга, храбрый и искусный. Гервард подумал, что хорошо было бы взять у него несколько уроков. Но как попросить об этом? Слуга такой мрачный и недружелюбный… Да и тайну выдавать не хотелось бы.
Гервард энергично размахивал мечом, и вскоре ему стало жарко. Дыхание вырывалось у него изо рта облачками пара. Он был настолько поглощён своим занятием, что не сразу заметил шум приближающихся шагов. Только услышав голоса, мальчик понял, что чуть не попался, и быстро отскочил обратно за деревья. Да их там трое, не меньше! С тем же успехом можно было упражняться с мечом на рыночной площади!
Несколько мгновений он стоял неподвижно, стараясь побыстрее отдышаться. По лицу его стекали струйки пота. Отчаянно чесалась мокрая спина, но Гервард боялся поднять руку, чтобы не выдать себя неосторожным движением. Наконец, на дороге показались тёмные фигуры.
Их было трое. Гервард чуть было не вскрикнул от изумления. В середине, с повязкой на глазах шёл брат кузнеца Хауэлл Смит!
Он двигался медленно и неуверенно, а двое спутников поддерживали его под руки.
— Осторожней, мастер Смит, — говорил один. — Поднимите ногу, здесь ветка. Вот так.
— Долго ещё? — спросил Хауэлл.
— Нет, не очень.
Гервард узнал бы этого человека и по голосу, но, проходя мимо, тот поднял голову, исключив тем самым всякую возможность ошибки. Это был Клем Людель, каменщик, тот, что так громко поносил короля Ричарда, а потом пытался завербовать мастера Грина в армию Худмана!
Сердце Герварда бешено колотилось. Он затаил дыхание и прижался к древесному стволу, стараясь ничем не выдать своё присутствие. С мечом или без меча, он не хотел попадаться этим людям! Но когда они ушли, Гервард выбрался из-за дерева и осторожно двинулся за ними.
Вскоре ему стало понятно, что можно особенно не скрываться. Спутники Хауэлла были так заняты, что уже не обращали внимания на то, что творилось позади. Следить за ними было легко, тем более для Герварда, который вырос в этих лесах и умел, если надо, двигаться бесшумно. Перебегая от дерева к дереву, он углублялся все дальше и дальше, в самое сердце леса.
Деревья здесь росли так густо, что ветви их, даже лишённые листьев, загораживали дневной свет. На мгновение Гервард испугался, что добыча ускользнёт от него в полумраке. А потом он услышал впереди шум военного лагеря: голос командира, отдающего приказы, конское ржание, потрескивание костра. Звуки становились все громче, и вскоре он оказался возле большой поляны. Опустив меч, Гервард молча смотрел на открывшуюся перед ним картину.
Вокруг всей поляны под прикрытием деревьев стояли многочисленные палатки. Невдалеке было возведено несколько жилищ покрепче — из досок и наскоро связанных сучьев. Слева от него выстроились в ряд привязанные лошади и мулы. В центре поляны полыхал огонь. Над огнём на грубой конструкции из веток были подвешены два исходящих паром котла. Пахло варёным мясом. Какой-то человек, присев на корточки возле огня, помешивал ложкой суп. Несколько воинов, разбившись на пары, упражнялись с мечами, а их товарищи, сидя у огня, потягивали эль и выкрикивали насмешки и слова одобрения в адрес дерущихся.
Клем Людель и его спутник вывели Хауэлла на середину поляны, и Клем сдёрнул повязку. Кузнец заморгал и завертел головой. На лице его застыло озадаченное выражение.
— Что это значит? Куда вы меня привели?
— Не волнуйтесь вы так, мастер Смит, — сказал ему его спутник. — Просто наш лорд спрятал свой лагерь в лесу, чтоб враги, значит, не знали, что он собирает армию.
Хауэлл улыбнулся и закивал. Вероятно, объяснение его устроило. Но Герварда оно совершенно не устраивало! Знатные лорды не такие армии собирают. У них рыцари в доспехах и славные кони, а здесь кучка оборванцев и жалкие клячи, привязанные к кустам на краю лесной поляны. Нет, тут дело нечисто.
Мастер Людель и Хауэлл двинулись через поляну к палатке на дальней стороне. Их спутник подошёл к огню и сказал что-то хлопотавшему у огня повару. Тот поднял голову, и тут, наконец, Гервард его узнал.
Это был Осберт Теллер! Гервард со свистом втянул в себя воздух. Значит, вчера ночью ему не почудилось, и карлик действительно был одним из незваных гостей… Но что он делает здесь, и кто все эти люди? Неужели пресловутая армия Худмана? Тогда тем более непонятно, что им могло понадобиться в «Короне»…
Гервард так увлёкся всеми этими загадками, что на время забыл об осторожности, и очнулся лишь, когда увидел, как Осберт Теллер встаёт с места и направляется в его сторону. Застыв от ужаса, Гервард молча смотрел на приближающегося карлика.
Глава седьмая
Глава восьмая
Но на пороге стояла Айдони Мэйсон.
— Обед готов, Гвинет, — сказала она. — А Гервард ещё не вернулся от мастера Брокфилда. Мы поедим без него, а потом, если он не вернётся, ты сбегаешь, поищешь его.
— Гервард дурака валяет, — Гвинет воткнула иголку в ткань, чтобы легче было её найти в следующий раз, — а я должна его искать? У меня полно работы!
— Сделаешь, как тебе сказано, — отрезала Айдони. — Ты что считаешь, я за ним должна бежать? Я, между прочим, сегодня весь день за двоих кручусь.
— Не волнуйся так, Гвинет.
Марион ле Февр протянула узкую красивую руку и потрепала Гвинет по плечу.
— Придёшь, когда освободишься. И, если хочешь, я научу тебя этой песне. Её сочинили в честь коронации Ричарда, — объяснила она Айдони. — Песня, достойная благородного короля.
Гвинет поднялась и сделала реверанс.
— Спасибо вам, госпожа. Хотите, я принесу вам обед в комнату? Мне совсем нетрудно.
— Очень мило с твоей стороны, — улыбнулась Марион. — Вы все меня просто балуете!
Гвинет отнесла обед госпоже ле Февр, помогла матери обслужить постояльцев в обеденном зале и поела сама. Гервард так и не вернулся. Выглянув из окна кухни, Гвинет заметила танцующие в воздухе снежинки и с тоской подумала о тёплой комнате Марион ле Февр.
— Гвинет! Не спи на ходу! — прикрикнула на неё матушка. — Разве я не говорила, чтобы ты поискала Герварда?
— Уже иду, — ответила Гвинет, торопливо хватая с вешалки плащ.
Снег валил хлопьями и таял, едва коснувшись земли. Торговцы на рыночной площади прикрывали товары мешковиной, припозднившиеся покупатели спешили завершить сделки и укрыться в тёплых домах. Гвинет с неудовольствием заметила, что у неё дырявый башмак, и ледяная вода затекает прямо в чулок.
Проходя мимо ворот аббатства Гвинет на мгновение ослепла, получив заряд снега в лицо, и чуть не столкнулась с высокой тёмной фигурой. Сильные руки ухватили её за плечи и помогли удержать равновесие на скользких камнях. Гвинет подняла голову и увидела улыбающееся лицо брата Тимоти. Самый юный из монахов Гластонбери, он был всего на несколько лет старше их с Гервардом.
— Спешишь? — улыбнулся брат Тимоти.
— Ищу Герварда, — объяснила Гвинет. — В полдень ушёл к мастеру Брокфилду, и вот нет его до сих пор.
Длинное аскетическое лицо брата Тимоти приняло участливое выражение. На мгновение Гвинет даже забыла, что говорит с монахом-Хранителем, одним из тех, кто призван оберегать скрытые сокровища короля Артура. Никто не должен найти их, пока не придёт час, никто не должен знать и о существовании самих Хранителей. Но сейчас Гвинет видела перед собой просто друга детства. Мальчишку, который когда-то лазал по деревьям лучше всех в Гластонбери.
— Не о чём беспокоиться, — раздражённо бросила она. — Гервард просто любит бродить один.
— Надеюсь, что ты права, — кивнул брат Тимоти. — Если встречу его, скажу, чтобы сейчас же шёл домой.
Гвинет снова поблагодарила монаха и побежала дальше. Вот и лес. Здесь она надеялась встретить Урсуса, и расспросить его о брате. Но отшельника нигде не было видно.
Подходя к переправе, Гвинет услышала чьи-то голоса.
— Гервард! — позвала она. — Гервард, это ты?
Рядом зашуршали кусты, и на тропинку вышел — нет, не Гервард, а Финн Торсон. Лицо его было мрачным, и, когда Гвинет попыталась подойти ближе, он жестом остановил её.
— Не спускайся к воде, Гвинет Мэйсон. Это зрелище не для твоих глаз.
Гвинет уставилась на него широко открытыми от ужаса глазами:
— Это ведь… не Гервард, нет?
— Нет, — покачал головой шериф. — Герварда здесь нет. Это Брайан, — добавил он, помолчав. — Кто-то заколол его.
— Он мёртв? — ахнула Гвинет, борясь с подступающей дурнотой.
Финн Торсон кивнул.
— Ступай-ка домой, Гвинет, — скомандовал он. — На улице сейчас опасно.
Он развернулся и зашагал обратно к переправе, даже не проверяя, послушалась ли Гвинет его приказа. А Гвинет не послушалась. Ей, конечно, очень хотелось со всех ног бежать домой, подальше от убийцы, что бродит поблизости. Но ещё сильнее было её беспокойство за Герварда. Она во что бы то ни стало должна разыскать брата! Особенно после того, что случилось с Брайаном. А что если Гервард тоже повстречался с убийцей? Все её раздражение как рукой сняло, и на смену ему пришёл липкий страх.
Гвинет всё ещё стояла, раздираемая на части противоположными чувствами, когда впереди показалась коренастая фигура Джона Брокфилда.
Гервард энергично размахивал мечом, и вскоре ему стало жарко. Дыхание вырывалось у него изо рта облачками пара. Он был настолько поглощён своим занятием, что не сразу заметил шум приближающихся шагов. Только услышав голоса, мальчик понял, что чуть не попался, и быстро отскочил обратно за деревья. Да их там трое, не меньше! С тем же успехом можно было упражняться с мечом на рыночной площади!
Несколько мгновений он стоял неподвижно, стараясь побыстрее отдышаться. По лицу его стекали струйки пота. Отчаянно чесалась мокрая спина, но Гервард боялся поднять руку, чтобы не выдать себя неосторожным движением. Наконец, на дороге показались тёмные фигуры.
Их было трое. Гервард чуть было не вскрикнул от изумления. В середине, с повязкой на глазах шёл брат кузнеца Хауэлл Смит!
Он двигался медленно и неуверенно, а двое спутников поддерживали его под руки.
— Осторожней, мастер Смит, — говорил один. — Поднимите ногу, здесь ветка. Вот так.
— Долго ещё? — спросил Хауэлл.
— Нет, не очень.
Гервард узнал бы этого человека и по голосу, но, проходя мимо, тот поднял голову, исключив тем самым всякую возможность ошибки. Это был Клем Людель, каменщик, тот, что так громко поносил короля Ричарда, а потом пытался завербовать мастера Грина в армию Худмана!
Сердце Герварда бешено колотилось. Он затаил дыхание и прижался к древесному стволу, стараясь ничем не выдать своё присутствие. С мечом или без меча, он не хотел попадаться этим людям! Но когда они ушли, Гервард выбрался из-за дерева и осторожно двинулся за ними.
Вскоре ему стало понятно, что можно особенно не скрываться. Спутники Хауэлла были так заняты, что уже не обращали внимания на то, что творилось позади. Следить за ними было легко, тем более для Герварда, который вырос в этих лесах и умел, если надо, двигаться бесшумно. Перебегая от дерева к дереву, он углублялся все дальше и дальше, в самое сердце леса.
Деревья здесь росли так густо, что ветви их, даже лишённые листьев, загораживали дневной свет. На мгновение Гервард испугался, что добыча ускользнёт от него в полумраке. А потом он услышал впереди шум военного лагеря: голос командира, отдающего приказы, конское ржание, потрескивание костра. Звуки становились все громче, и вскоре он оказался возле большой поляны. Опустив меч, Гервард молча смотрел на открывшуюся перед ним картину.
Вокруг всей поляны под прикрытием деревьев стояли многочисленные палатки. Невдалеке было возведено несколько жилищ покрепче — из досок и наскоро связанных сучьев. Слева от него выстроились в ряд привязанные лошади и мулы. В центре поляны полыхал огонь. Над огнём на грубой конструкции из веток были подвешены два исходящих паром котла. Пахло варёным мясом. Какой-то человек, присев на корточки возле огня, помешивал ложкой суп. Несколько воинов, разбившись на пары, упражнялись с мечами, а их товарищи, сидя у огня, потягивали эль и выкрикивали насмешки и слова одобрения в адрес дерущихся.
Клем Людель и его спутник вывели Хауэлла на середину поляны, и Клем сдёрнул повязку. Кузнец заморгал и завертел головой. На лице его застыло озадаченное выражение.
— Что это значит? Куда вы меня привели?
— Не волнуйтесь вы так, мастер Смит, — сказал ему его спутник. — Просто наш лорд спрятал свой лагерь в лесу, чтоб враги, значит, не знали, что он собирает армию.
Хауэлл улыбнулся и закивал. Вероятно, объяснение его устроило. Но Герварда оно совершенно не устраивало! Знатные лорды не такие армии собирают. У них рыцари в доспехах и славные кони, а здесь кучка оборванцев и жалкие клячи, привязанные к кустам на краю лесной поляны. Нет, тут дело нечисто.
Мастер Людель и Хауэлл двинулись через поляну к палатке на дальней стороне. Их спутник подошёл к огню и сказал что-то хлопотавшему у огня повару. Тот поднял голову, и тут, наконец, Гервард его узнал.
Это был Осберт Теллер! Гервард со свистом втянул в себя воздух. Значит, вчера ночью ему не почудилось, и карлик действительно был одним из незваных гостей… Но что он делает здесь, и кто все эти люди? Неужели пресловутая армия Худмана? Тогда тем более непонятно, что им могло понадобиться в «Короне»…
Гервард так увлёкся всеми этими загадками, что на время забыл об осторожности, и очнулся лишь, когда увидел, как Осберт Теллер встаёт с места и направляется в его сторону. Застыв от ужаса, Гервард молча смотрел на приближающегося карлика.
Глава седьмая
Очнувшись, Гервард поспешил нырнуть в ближайшие кусты и крепко стиснул рукоять меча. Все его тело было напряжено, как взведённая тетива. Сквозь ветви он видел, как Осберт Теллер откидывает полог ближайшей палатки и скрывается внутри. Гервард с облегчением перевёл дух.
Карлик покопался в палатке и вынырнул с какой-то шкатулкой в руках. В этот момент мерзкий запах справа подсказал Герварду, где его угораздило спрятаться. Именно в этих кустах обитатели поляны выкопали отхожее место. Осторожно перемещаясь от куста к кусту, Гервард отодвинулся подальше от зловонной ямы и снова принялся следить за лагерем.
Осберт Теллер сыпанул что-то из шкатулки[6] в один из котлов. Затем он наполнил миску и протянул её человеку, пришедшему вместе с Люделем. Интересно, а Вазим Хараб тоже тут? Гервард покрутил головой, но не увидел ни мавританца, ни его полотняного фургона.
— Эй! Осберт! Поди сюда!
Кричали с дальнего конца поляны. Из-за деревьев вынырнул какой-то человек, подошёл к костру и откинул капюшон. И снова Гервард оцепенел от изумления. Он узнал эти рыжеватые стриженые волосы и коричневый плащ. Перед ним был слуга Марион ле Февр!
Мысли Герварда беспокойно метались. Как же это так? Откуда он здесь, и что, наконец, происходит? В последний раз, когда он видел этого человека, тот говорил госпоже ле Февр, что не смог догнать грабителей…
— Разведи кузнецу огонь, — приказал вновь пришедший Осберту. — Потом принесёшь ему оружие для починки, и будешь раздувать мехи.
Карлик поднял голову, и Гервард даже на таком расстоянии разглядел недовольное выражение на его физиономии.
— Но я же готовлю вам обед, господин, — возмутился он.
Слуга госпожи ле Февр грубо толкнул карлика в ту сторону, куда увели кузнеца.
— Ещё один предлог, чтобы отлынивать от работы, Осберт? Делай, как тебе сказано, или попробуешь моего кинжала!
— В этом нет необходимости, мастер Худ, — испуганно забормотал карлик. — Я уже иду!
Он поплёлся на ту сторону поляны и принялся таскать ветки для костра из заготовленной под деревьями большой кучи.
Гервард беспомощно хватал воздух ртом. Мастер Худ! Как и сестра, он совсем позабыл имя слуги прекрасной Марион. Неудивительно, ведь он не появлялся в Гластонбери с тех самых пор, как привёз сюда свою хозяйку — а с тех пор прошёл не один месяц. Да и тогда он задержался лишь на пару дней. Но теперь Гервард вспомнил, как обращалась к слуге Марион в то далёкое утро. Галфридас Худ!
Гервард с трудом сглотнул, пытаясь справиться с охватившим его ужасом. Перед ним — мятежники из Бристоля, те, о ком говорил Клем Людель. Армия, собранная, чтобы сбросить с престола короля Ричарда и посадить на его место Генриха из Труро. А Галфридас Худ — это, наверное, их вождь, которого Людель называл Худманом! Хозяйка в Гластонбери вышивает алтарные покровы, а слуга в это время преспокойно служит другому хозяину. Генриху из Труро.
Первым побуждением было убежать. Но рука его все ещё сжимала эфес меча. А истинный рыцарь никогда не поддаётся панике. Нет, надо остаться, все здесь разведать, и только потом бежать в деревню, к шерифу.
Худман, тем временем, собрал вокруг себя людей. Гервард подполз как можно ближе к поляне и залёг там, укрывшись за кустом пожухлого папоротника. Отсюда ему было слышно почти всё, что говорил Галфридас Худ.
— Мы хорошо замаскируемся, — вещал Худман. — Наденем накидки с гербом Ричарда, и все примут нас за его стражу. Таким образом, мы без боя проникнем в Вестминстерское аббатство и захватим власть. Никто нас не остановит.
Вокруг забормотали — кто-то одобрительно, кто-то с сомнением. Человек, пришедший с Хауэллом и Люделем, озвучил эти сомнения:
— Но, мастер Худ, почему вы уверены, что нас не смогут остановить?
Галфридас Худ развернулся лицом к спросившему и смерил его ледяным взглядом.
— Потому что поначалу глупцы примут нас за своих друзей, а потом уже будет поздно. Потому что я знаю кое-что, что облегчит нашу задачу. Главное — пробраться в аббатство, а захватить трон уже не проблема.
«Интересно, — думал Гервард. — О чём это он?» Но мастер Худ ничего больше объяснять не стал, а его люди остались довольны и тем, что услышали.
— А как же милорд Генрих? — спросил вдруг кто-то. — Когда он присоединится к нам, чтобы занять своё законное место?
Вопрос почему-то очень не понравился Худману. Он прищурил глаза и ответил резко:
— Когда придёт время, глупец! — и добавил, обращаясь уже ко всем:
— А теперь — по местам!
Пока лагерь возвращался к прерванным занятиям, Гервард продолжал лежать в кустах, в надежде услышать что-нибудь ещё. Но вскоре понял, что когда мятежники свободно разгуливают по лагерю, его шансы обнаружить себя многократно возрастают. Гервард потихоньку отполз назад, пока снова не оказался под защитой густого кустарника. Поднявшись на ноги, он повернулся и побежал в сторону Гластонбери.
Гервард стрелой пронёсся через рыночную площадь, даже не ответив на приветствие Марджери Карвер. Только во дворе «Короны» он остановился и, задыхаясь, тяжело привалился к стене. Сейчас он немного отдышится и сделает всё, что нужно. Во-первых, спрячет меч. Потом найдёт Гвинет и расскажет ей обо всём, что увидел. Вместе с сестрой они отправятся к шерифу или к отцу Годфри и покажут им, где искать лагерь мятежников.
В кухне матушка стряпала пирог с телятиной.
— Я думала, ты в лесу с Гвинет и близнецами, — сказала она. — Но Гвинет уже полчаса, как вернулась.
— Где она? — выпалил Гервард. — Мне надо с ней поговорить!
Айдони подняла на сына удивлённый взгляд, но спрашивать ничего не стала.
— Она наверху, помогает госпоже ле Февр.
Гервард птицей взлетел на второй этаж и остановился только возле двери Марион ле Февр. Случайно ли, что именно её слуга возглавляет армию мятежников? А вдруг вышивальщица знает, чем занимается Галфридас Худ? Или, может, она не подозревает о преступной деятельности своего слуги? В любом случае, не стоит говорить с Гвинет при Марион.
Постучав в дверь, Гервард распахнул её настежь. И замер, уставившись на новую работу Марион ле Февр. На пяльцах был растянут кусок алого полотна, с вышитыми на нём контурами золотого льва. А у камина Гвинет, склонив голову, подрубала второе алое полотнище. Что же это получается? Ведь золотой лев изображён на гербе короля Ричарда! Гервард похолодел от ужаса. У него на глазах Марион ле Февр и его собственная сестра делали те самые накидки, в которых мятежники рассчитывали проникнуть в Вестминстерское аббатство.
— Гервард, обязательно было так врываться? — раздражённо вскинула голову Гвинет.
— Нам надо поговорить.
— Зачем? Ты что, не видишь, я занята?
— Это важно, Гвинет, — настаивал Гервард, не обращая внимания на раздражённый тон сестры. — Мне надо тебе кое-что рассказать. Срочно.
Гвинет демонстративно занесла над тканью иголку, показывая, как ей не терпится сделать следующий стежок.
— Ну? В чём дело?
— Выйдем, — кивнул на дверь Гервард. Ему стоило больших усилий не сорваться на крик. Ну почему она так себя ведёт?
Гвинет вздохнула и закатила глаза. Но не успела она выпалить какую-нибудь гадость, как Марион ле Февр сказала ласково:
— Лучше выйди с Гервардом, лапочка. Ты же знаешь, он всё равно не отступится.
Гвинет неохотно отложила работу и вышла из комнаты. Гервард закрыл дверь и, схватив сестру за руку, потащил её к лестнице — подальше от ушей Марион ле Февр.
— Господи, Гервард, да что с тобой?
Гвинет вырвала руку и принялась растирать запястье, где остались красные отметины от его пальцев.
— Что это за штуки вы шьёте? — спросил Гервард мрачно.
— Что-о? — рассердилась Гвинет. — Ты выволок меня из комнаты, чтобы спросить, что я шью?
— Нет, конечно, — отмахнулся Гервард. — Слушай.
Он глубоко вздохнул и рассказал сестре обо всём, что увидел в лесу. О лагере мятежников, куда привели Хауэлла с повязкой на глазах, и о том, как он подслушал их план — пробраться в Вестминстерское аббатство в одежде стражи короля Ричарда и посадить на трон Генриха из Труро.
— А главным у них — Галфридас Худ! — закончил он. — Слуга госпожи ле Февр! Он и есть тот Худман, о котором говорил Клем Людель. И шьёте вы накидки, которые мятежники наденут, чтобы их приняли за людей короля!
Реакция Гвинет была для него совершенной неожиданностью. Вместо того, чтобы разделить его ужас, она весело рассмеялась.
— Гервард, какой ты… глупый! — с трудом выговорила она между взрывами хохота. — Это не мятежники! Это ряженые!
— Кто?
Гервард ушам своим не поверил.
— Там, в лесу, ты видел актёров! На Рождество они придут сюда, в «Корону» и покажут пантомиму! А госпожа ле Февр помогает им с костюмами.
Гервард подумал, что так же должен чувствовать себя человек, который в кромешной тьме сделал шаг вперёд и вдруг ощутил под ногами пустоту. На мгновение он даже подумал, что сестра права. Но потом вспомнил, каким тоном Галфридас Худ разговаривал со своими людьми.
— Это изменники, — твёрдо повторил он. — И я слышал, как мастер Худ отдавал им приказы.
Гвинет вытерла глаза уголком передника. Лицо её покраснело от смеха.
— Они учили роли.
— Да нет же! — разозлился Гервард. — Я там был, а не ты! Мне лучше знать, что я слышал! Зачем ряженым завязывать Хауэллу Смиту глаза?
— Хауэлл всей деревне расскажет, если узнает, где они остановились! Будто ты сам не знаешь, как он хранит секреты! И вообще, — добавила Гвинет, поворачиваясь, чтобы уйти, — мне надо работать.
— Нет, постой!
Как бы Гервард ни злился на сестру, искренний страх за неё перевесил все другие чувства.
— Не возвращайся, а? Вдруг госпожа ле Февр все знает насчёт мятежников? Ведь Галфридас Худ — её слуга.
— Что?!
Гвинет развернулась к нему, сверкая глазами от ярости.
— Ты что, и госпожу ле Февр решил сюда припутать? Даже если бы эти люди были мятежниками — а они ряженые! — она не имеет к ним никакого отношения! Ты же знаешь, какая Марион впечатлительная. И потом, она только и думает, что о своей работе, и о том, как сделать её получше!
Увы, Гвинет говорила правду. То есть, они с сестрой всегда считали, что Марион такая и есть. А на самом деле?
— Я всё-таки не думаю… — начал Гервард.
— Не думаешь, это точно! — перебила Гвинет. — Ты просто идиот! Только потому, что мы уже раскрывали какие-то тайны, ты решил разоблачать всех подряд? Ты… ты как отец Годфри — ищешь мятежников там, где их нет, и никогда не было!
Скрипнула кухонная дверь.
— Эй, что стряслось? — крикнула снизу Айдони. — По-моему, вас уже вся деревня слышит.
— Это все Гервард! — возмущённо выпалила Гвинет. На глаза её навернулись злые слезы. — Он говорит, будто…
— Избавь меня от жалоб! — оборвала её матушка. — Ступай, помоги госпоже ле Февр. А ты, Гервард, иди сюда. У меня для тебя поручение.
С детским восторгом Гвинет показала брату язык и убежала в комнату Марион ле Февр.
— Не говори ей… — взмолился Гервард. Ответом ему был звук захлопнувшейся двери. Гервард в отчаянии уставился на дубовые стенные панели. Что если вышивальщица всё-таки заодно с мятежниками, а его глупая сестра обо всём ей расскажет? Что тогда будет с ними обоими?
— Гервард, я жду! — позвала матушка.
Пришлось повиноваться. Айдони Мэйсон ждала его у кухонной двери.
— Беги к мастеру Брокфилду, — велела она, — и спроси, когда он доставит гусей, которых я заказала к Рождеству. Поторопишься — успеешь вернуться к обеду.
— Но мне ещё нужно… — запротестовал Гервард. Ему и в самом деле нужно было срочно разыскать шерифа и рассказать ему о лагере мятежников. Ему или отцу Годфри.
— Делай, что говорят! — отрезала Айдони. — Мало нам было проблем с этим дурацким поросёнком? А теперь вы вопите на весь дом! Кто захочет жить в одном трактире с такими невоспитанными детьми?
Она развернулась и скрылась в кухне.
Гервард вздохнул и потащился во двор. Но, выйдя на улицу, он ускорил шаг. Надо поскорее выполнить поручение, и сразу бежать к шерифу.
На рыночной площади кипела жизнь. Все спешили закупить мёд, пряности и прочие вкусности к рождественскому столу. Напротив рынка группа одетых в серое пилигримов заходила в ворота аббатства. Звонил к полуденной службе колокол — словом, в деревне царили мир и благодать. Невозможно было поверить, что в лесу неподалёку отсюда мятежники точат мечи против законного короля. Герварду очень хотелось поверить сестре, признать все это рождественской пантомимой, но в глубине души он знал, что не ошибался. И, если бы Гвинет видела то, что видел он, она бы с ним согласилась.
Дорога привела Герварда к переправе. Уже издалека он услышал сердитые голоса и пригнулся, надеясь проскользнуть незамеченным. Наверное, кто-то поспорил с Брайаном из-за платы. Но в следующий момент Гервард узнал второй голос, и сердце у него ушло в пятки. Собеседником Брайана был не кто иной, как Галфридас Худ!
И зачем только он пошёл этой дорогой! Вздохнув, Гервард нырнул в кустарник и подполз поближе к переправе, чтобы лучше слышать.
Брайан стоял на берегу возле своей лодки. Галфридас Худ — в двух шагах от него. Рука Худмана лежала на эфесе меча, лицо застыло холодной маской гнева.
— Я уверен, что это были ваши люди! — возмущался Брайан, наступая на мастера Худа. — Я много раз видел вас вместе. И я хочу знать, куда они вели Хауэлла, и зачем завязали ему глаза! Что это за грязные шутки?
— Мне-то откуда знать? — пожал плечами Худман. — Ну, предположим, пошутили ребята. И что?
— Плохая шутка — уводить куда-то такого парня, как Хауэлл, — возразил перевозчик. — Он же доверчив, как ребёнок! Посмеяться над ним — проще простого. Но пока у парня есть друзья, вы этого не сделаете!
— Вот как? — прошипел Худман. Именно прошипел, как шипела Ясмин, змея Вазима Хараба. У Герварда внутри всё похолодело. Не успел он шевельнуться, а Худман уже шагнул вперёд, вытягивая из-за пояса кинжал. И вонзил его Брайану прямо в живот.
Гервард зажал рот, чтобы не закричать. Брайан попытался ухватить Худмана за горло, но пальцы уже не слушались его. Пошатнувшись, перевозчик рухнул к ногам своего убийцы. На рубахе его алой розой расплывалось кровавое пятно.
Худман вытащил кинжал, потыкал тело носком сапога, чтобы убедиться, что жизнь ушла из него, и принялся спокойно вытирать лезвие пучком травы. Гервард попятился, не сводя глаз с неподвижного тела Брайана. Но отступая, он споткнулся о камень, и Галфридас Худ резко обернулся:
— Кто здесь?
Гервард бежал, как заяц, петляя между деревьев, чтобы сбить убийцу со следа. За спиной у него раздавались тяжёлые шаги Худмана. Чуть живой от страха, Гервард едва видел, куда бежит, и всё время спотыкался. Худман выследит его, как собаки оленя.
Обессиленный, Гервард нырнул за куст ежевики и перевёл дух. Преследователя не было видно. Где же он?
— Урсус! — взмолился он хриплым шёпотом. — Где же вы, Урсус? Помогите мне!
Тяжёлая рука упала ему на плечо. Гервард обернулся — неужели его мольбы услышаны? — и оцепенел от страха. Прямо на него глядели холодные разноцветные глаза Галфридаса Худа.
— Подглядываешь, щенок? — прошипел Худман.
— Не понимаю, о чём вы? — залепетал Гервард. В следующее мгновение складки плотной мешковины отгородили его от мира — словно моргнуло гигантское веко.
Карлик покопался в палатке и вынырнул с какой-то шкатулкой в руках. В этот момент мерзкий запах справа подсказал Герварду, где его угораздило спрятаться. Именно в этих кустах обитатели поляны выкопали отхожее место. Осторожно перемещаясь от куста к кусту, Гервард отодвинулся подальше от зловонной ямы и снова принялся следить за лагерем.
Осберт Теллер сыпанул что-то из шкатулки[6] в один из котлов. Затем он наполнил миску и протянул её человеку, пришедшему вместе с Люделем. Интересно, а Вазим Хараб тоже тут? Гервард покрутил головой, но не увидел ни мавританца, ни его полотняного фургона.
— Эй! Осберт! Поди сюда!
Кричали с дальнего конца поляны. Из-за деревьев вынырнул какой-то человек, подошёл к костру и откинул капюшон. И снова Гервард оцепенел от изумления. Он узнал эти рыжеватые стриженые волосы и коричневый плащ. Перед ним был слуга Марион ле Февр!
Мысли Герварда беспокойно метались. Как же это так? Откуда он здесь, и что, наконец, происходит? В последний раз, когда он видел этого человека, тот говорил госпоже ле Февр, что не смог догнать грабителей…
— Разведи кузнецу огонь, — приказал вновь пришедший Осберту. — Потом принесёшь ему оружие для починки, и будешь раздувать мехи.
Карлик поднял голову, и Гервард даже на таком расстоянии разглядел недовольное выражение на его физиономии.
— Но я же готовлю вам обед, господин, — возмутился он.
Слуга госпожи ле Февр грубо толкнул карлика в ту сторону, куда увели кузнеца.
— Ещё один предлог, чтобы отлынивать от работы, Осберт? Делай, как тебе сказано, или попробуешь моего кинжала!
— В этом нет необходимости, мастер Худ, — испуганно забормотал карлик. — Я уже иду!
Он поплёлся на ту сторону поляны и принялся таскать ветки для костра из заготовленной под деревьями большой кучи.
Гервард беспомощно хватал воздух ртом. Мастер Худ! Как и сестра, он совсем позабыл имя слуги прекрасной Марион. Неудивительно, ведь он не появлялся в Гластонбери с тех самых пор, как привёз сюда свою хозяйку — а с тех пор прошёл не один месяц. Да и тогда он задержался лишь на пару дней. Но теперь Гервард вспомнил, как обращалась к слуге Марион в то далёкое утро. Галфридас Худ!
Гервард с трудом сглотнул, пытаясь справиться с охватившим его ужасом. Перед ним — мятежники из Бристоля, те, о ком говорил Клем Людель. Армия, собранная, чтобы сбросить с престола короля Ричарда и посадить на его место Генриха из Труро. А Галфридас Худ — это, наверное, их вождь, которого Людель называл Худманом! Хозяйка в Гластонбери вышивает алтарные покровы, а слуга в это время преспокойно служит другому хозяину. Генриху из Труро.
Первым побуждением было убежать. Но рука его все ещё сжимала эфес меча. А истинный рыцарь никогда не поддаётся панике. Нет, надо остаться, все здесь разведать, и только потом бежать в деревню, к шерифу.
Худман, тем временем, собрал вокруг себя людей. Гервард подполз как можно ближе к поляне и залёг там, укрывшись за кустом пожухлого папоротника. Отсюда ему было слышно почти всё, что говорил Галфридас Худ.
— Мы хорошо замаскируемся, — вещал Худман. — Наденем накидки с гербом Ричарда, и все примут нас за его стражу. Таким образом, мы без боя проникнем в Вестминстерское аббатство и захватим власть. Никто нас не остановит.
Вокруг забормотали — кто-то одобрительно, кто-то с сомнением. Человек, пришедший с Хауэллом и Люделем, озвучил эти сомнения:
— Но, мастер Худ, почему вы уверены, что нас не смогут остановить?
Галфридас Худ развернулся лицом к спросившему и смерил его ледяным взглядом.
— Потому что поначалу глупцы примут нас за своих друзей, а потом уже будет поздно. Потому что я знаю кое-что, что облегчит нашу задачу. Главное — пробраться в аббатство, а захватить трон уже не проблема.
«Интересно, — думал Гервард. — О чём это он?» Но мастер Худ ничего больше объяснять не стал, а его люди остались довольны и тем, что услышали.
— А как же милорд Генрих? — спросил вдруг кто-то. — Когда он присоединится к нам, чтобы занять своё законное место?
Вопрос почему-то очень не понравился Худману. Он прищурил глаза и ответил резко:
— Когда придёт время, глупец! — и добавил, обращаясь уже ко всем:
— А теперь — по местам!
Пока лагерь возвращался к прерванным занятиям, Гервард продолжал лежать в кустах, в надежде услышать что-нибудь ещё. Но вскоре понял, что когда мятежники свободно разгуливают по лагерю, его шансы обнаружить себя многократно возрастают. Гервард потихоньку отполз назад, пока снова не оказался под защитой густого кустарника. Поднявшись на ноги, он повернулся и побежал в сторону Гластонбери.
Гервард стрелой пронёсся через рыночную площадь, даже не ответив на приветствие Марджери Карвер. Только во дворе «Короны» он остановился и, задыхаясь, тяжело привалился к стене. Сейчас он немного отдышится и сделает всё, что нужно. Во-первых, спрячет меч. Потом найдёт Гвинет и расскажет ей обо всём, что увидел. Вместе с сестрой они отправятся к шерифу или к отцу Годфри и покажут им, где искать лагерь мятежников.
В кухне матушка стряпала пирог с телятиной.
— Я думала, ты в лесу с Гвинет и близнецами, — сказала она. — Но Гвинет уже полчаса, как вернулась.
— Где она? — выпалил Гервард. — Мне надо с ней поговорить!
Айдони подняла на сына удивлённый взгляд, но спрашивать ничего не стала.
— Она наверху, помогает госпоже ле Февр.
Гервард птицей взлетел на второй этаж и остановился только возле двери Марион ле Февр. Случайно ли, что именно её слуга возглавляет армию мятежников? А вдруг вышивальщица знает, чем занимается Галфридас Худ? Или, может, она не подозревает о преступной деятельности своего слуги? В любом случае, не стоит говорить с Гвинет при Марион.
Постучав в дверь, Гервард распахнул её настежь. И замер, уставившись на новую работу Марион ле Февр. На пяльцах был растянут кусок алого полотна, с вышитыми на нём контурами золотого льва. А у камина Гвинет, склонив голову, подрубала второе алое полотнище. Что же это получается? Ведь золотой лев изображён на гербе короля Ричарда! Гервард похолодел от ужаса. У него на глазах Марион ле Февр и его собственная сестра делали те самые накидки, в которых мятежники рассчитывали проникнуть в Вестминстерское аббатство.
— Гервард, обязательно было так врываться? — раздражённо вскинула голову Гвинет.
— Нам надо поговорить.
— Зачем? Ты что, не видишь, я занята?
— Это важно, Гвинет, — настаивал Гервард, не обращая внимания на раздражённый тон сестры. — Мне надо тебе кое-что рассказать. Срочно.
Гвинет демонстративно занесла над тканью иголку, показывая, как ей не терпится сделать следующий стежок.
— Ну? В чём дело?
— Выйдем, — кивнул на дверь Гервард. Ему стоило больших усилий не сорваться на крик. Ну почему она так себя ведёт?
Гвинет вздохнула и закатила глаза. Но не успела она выпалить какую-нибудь гадость, как Марион ле Февр сказала ласково:
— Лучше выйди с Гервардом, лапочка. Ты же знаешь, он всё равно не отступится.
Гвинет неохотно отложила работу и вышла из комнаты. Гервард закрыл дверь и, схватив сестру за руку, потащил её к лестнице — подальше от ушей Марион ле Февр.
— Господи, Гервард, да что с тобой?
Гвинет вырвала руку и принялась растирать запястье, где остались красные отметины от его пальцев.
— Что это за штуки вы шьёте? — спросил Гервард мрачно.
— Что-о? — рассердилась Гвинет. — Ты выволок меня из комнаты, чтобы спросить, что я шью?
— Нет, конечно, — отмахнулся Гервард. — Слушай.
Он глубоко вздохнул и рассказал сестре обо всём, что увидел в лесу. О лагере мятежников, куда привели Хауэлла с повязкой на глазах, и о том, как он подслушал их план — пробраться в Вестминстерское аббатство в одежде стражи короля Ричарда и посадить на трон Генриха из Труро.
— А главным у них — Галфридас Худ! — закончил он. — Слуга госпожи ле Февр! Он и есть тот Худман, о котором говорил Клем Людель. И шьёте вы накидки, которые мятежники наденут, чтобы их приняли за людей короля!
Реакция Гвинет была для него совершенной неожиданностью. Вместо того, чтобы разделить его ужас, она весело рассмеялась.
— Гервард, какой ты… глупый! — с трудом выговорила она между взрывами хохота. — Это не мятежники! Это ряженые!
— Кто?
Гервард ушам своим не поверил.
— Там, в лесу, ты видел актёров! На Рождество они придут сюда, в «Корону» и покажут пантомиму! А госпожа ле Февр помогает им с костюмами.
Гервард подумал, что так же должен чувствовать себя человек, который в кромешной тьме сделал шаг вперёд и вдруг ощутил под ногами пустоту. На мгновение он даже подумал, что сестра права. Но потом вспомнил, каким тоном Галфридас Худ разговаривал со своими людьми.
— Это изменники, — твёрдо повторил он. — И я слышал, как мастер Худ отдавал им приказы.
Гвинет вытерла глаза уголком передника. Лицо её покраснело от смеха.
— Они учили роли.
— Да нет же! — разозлился Гервард. — Я там был, а не ты! Мне лучше знать, что я слышал! Зачем ряженым завязывать Хауэллу Смиту глаза?
— Хауэлл всей деревне расскажет, если узнает, где они остановились! Будто ты сам не знаешь, как он хранит секреты! И вообще, — добавила Гвинет, поворачиваясь, чтобы уйти, — мне надо работать.
— Нет, постой!
Как бы Гервард ни злился на сестру, искренний страх за неё перевесил все другие чувства.
— Не возвращайся, а? Вдруг госпожа ле Февр все знает насчёт мятежников? Ведь Галфридас Худ — её слуга.
— Что?!
Гвинет развернулась к нему, сверкая глазами от ярости.
— Ты что, и госпожу ле Февр решил сюда припутать? Даже если бы эти люди были мятежниками — а они ряженые! — она не имеет к ним никакого отношения! Ты же знаешь, какая Марион впечатлительная. И потом, она только и думает, что о своей работе, и о том, как сделать её получше!
Увы, Гвинет говорила правду. То есть, они с сестрой всегда считали, что Марион такая и есть. А на самом деле?
— Я всё-таки не думаю… — начал Гервард.
— Не думаешь, это точно! — перебила Гвинет. — Ты просто идиот! Только потому, что мы уже раскрывали какие-то тайны, ты решил разоблачать всех подряд? Ты… ты как отец Годфри — ищешь мятежников там, где их нет, и никогда не было!
Скрипнула кухонная дверь.
— Эй, что стряслось? — крикнула снизу Айдони. — По-моему, вас уже вся деревня слышит.
— Это все Гервард! — возмущённо выпалила Гвинет. На глаза её навернулись злые слезы. — Он говорит, будто…
— Избавь меня от жалоб! — оборвала её матушка. — Ступай, помоги госпоже ле Февр. А ты, Гервард, иди сюда. У меня для тебя поручение.
С детским восторгом Гвинет показала брату язык и убежала в комнату Марион ле Февр.
— Не говори ей… — взмолился Гервард. Ответом ему был звук захлопнувшейся двери. Гервард в отчаянии уставился на дубовые стенные панели. Что если вышивальщица всё-таки заодно с мятежниками, а его глупая сестра обо всём ей расскажет? Что тогда будет с ними обоими?
— Гервард, я жду! — позвала матушка.
Пришлось повиноваться. Айдони Мэйсон ждала его у кухонной двери.
— Беги к мастеру Брокфилду, — велела она, — и спроси, когда он доставит гусей, которых я заказала к Рождеству. Поторопишься — успеешь вернуться к обеду.
— Но мне ещё нужно… — запротестовал Гервард. Ему и в самом деле нужно было срочно разыскать шерифа и рассказать ему о лагере мятежников. Ему или отцу Годфри.
— Делай, что говорят! — отрезала Айдони. — Мало нам было проблем с этим дурацким поросёнком? А теперь вы вопите на весь дом! Кто захочет жить в одном трактире с такими невоспитанными детьми?
Она развернулась и скрылась в кухне.
Гервард вздохнул и потащился во двор. Но, выйдя на улицу, он ускорил шаг. Надо поскорее выполнить поручение, и сразу бежать к шерифу.
На рыночной площади кипела жизнь. Все спешили закупить мёд, пряности и прочие вкусности к рождественскому столу. Напротив рынка группа одетых в серое пилигримов заходила в ворота аббатства. Звонил к полуденной службе колокол — словом, в деревне царили мир и благодать. Невозможно было поверить, что в лесу неподалёку отсюда мятежники точат мечи против законного короля. Герварду очень хотелось поверить сестре, признать все это рождественской пантомимой, но в глубине души он знал, что не ошибался. И, если бы Гвинет видела то, что видел он, она бы с ним согласилась.
Дорога привела Герварда к переправе. Уже издалека он услышал сердитые голоса и пригнулся, надеясь проскользнуть незамеченным. Наверное, кто-то поспорил с Брайаном из-за платы. Но в следующий момент Гервард узнал второй голос, и сердце у него ушло в пятки. Собеседником Брайана был не кто иной, как Галфридас Худ!
И зачем только он пошёл этой дорогой! Вздохнув, Гервард нырнул в кустарник и подполз поближе к переправе, чтобы лучше слышать.
Брайан стоял на берегу возле своей лодки. Галфридас Худ — в двух шагах от него. Рука Худмана лежала на эфесе меча, лицо застыло холодной маской гнева.
— Я уверен, что это были ваши люди! — возмущался Брайан, наступая на мастера Худа. — Я много раз видел вас вместе. И я хочу знать, куда они вели Хауэлла, и зачем завязали ему глаза! Что это за грязные шутки?
— Мне-то откуда знать? — пожал плечами Худман. — Ну, предположим, пошутили ребята. И что?
— Плохая шутка — уводить куда-то такого парня, как Хауэлл, — возразил перевозчик. — Он же доверчив, как ребёнок! Посмеяться над ним — проще простого. Но пока у парня есть друзья, вы этого не сделаете!
— Вот как? — прошипел Худман. Именно прошипел, как шипела Ясмин, змея Вазима Хараба. У Герварда внутри всё похолодело. Не успел он шевельнуться, а Худман уже шагнул вперёд, вытягивая из-за пояса кинжал. И вонзил его Брайану прямо в живот.
Гервард зажал рот, чтобы не закричать. Брайан попытался ухватить Худмана за горло, но пальцы уже не слушались его. Пошатнувшись, перевозчик рухнул к ногам своего убийцы. На рубахе его алой розой расплывалось кровавое пятно.
Худман вытащил кинжал, потыкал тело носком сапога, чтобы убедиться, что жизнь ушла из него, и принялся спокойно вытирать лезвие пучком травы. Гервард попятился, не сводя глаз с неподвижного тела Брайана. Но отступая, он споткнулся о камень, и Галфридас Худ резко обернулся:
— Кто здесь?
Гервард бежал, как заяц, петляя между деревьев, чтобы сбить убийцу со следа. За спиной у него раздавались тяжёлые шаги Худмана. Чуть живой от страха, Гервард едва видел, куда бежит, и всё время спотыкался. Худман выследит его, как собаки оленя.
Обессиленный, Гервард нырнул за куст ежевики и перевёл дух. Преследователя не было видно. Где же он?
— Урсус! — взмолился он хриплым шёпотом. — Где же вы, Урсус? Помогите мне!
Тяжёлая рука упала ему на плечо. Гервард обернулся — неужели его мольбы услышаны? — и оцепенел от страха. Прямо на него глядели холодные разноцветные глаза Галфридаса Худа.
— Подглядываешь, щенок? — прошипел Худман.
— Не понимаю, о чём вы? — залепетал Гервард. В следующее мгновение складки плотной мешковины отгородили его от мира — словно моргнуло гигантское веко.
Глава восьмая
Марион ле Февр пела, сидя за пяльцами. Гвинет была словно околдована её нежным голосом. Неужели Гервард всерьёз думает, что прекрасная вышивальщица может быть связана с мятежниками? Глупость какая! Гвинет ничего не сказала госпоже ле Февр о подозрениях брата, ведь бедняжка Марион такая чувствительная. Незачем её расстраивать.
Наказаны пороки
И бедствиям конец!
Марион начала следующий куплет, и тут в дверь кто-то постучал. Неужели опять Гервард?!
Король, нам Богом данный,
Всем чаяньям…
Но на пороге стояла Айдони Мэйсон.
— Обед готов, Гвинет, — сказала она. — А Гервард ещё не вернулся от мастера Брокфилда. Мы поедим без него, а потом, если он не вернётся, ты сбегаешь, поищешь его.
— Гервард дурака валяет, — Гвинет воткнула иголку в ткань, чтобы легче было её найти в следующий раз, — а я должна его искать? У меня полно работы!
— Сделаешь, как тебе сказано, — отрезала Айдони. — Ты что считаешь, я за ним должна бежать? Я, между прочим, сегодня весь день за двоих кручусь.
— Не волнуйся так, Гвинет.
Марион ле Февр протянула узкую красивую руку и потрепала Гвинет по плечу.
— Придёшь, когда освободишься. И, если хочешь, я научу тебя этой песне. Её сочинили в честь коронации Ричарда, — объяснила она Айдони. — Песня, достойная благородного короля.
Гвинет поднялась и сделала реверанс.
— Спасибо вам, госпожа. Хотите, я принесу вам обед в комнату? Мне совсем нетрудно.
— Очень мило с твоей стороны, — улыбнулась Марион. — Вы все меня просто балуете!
Гвинет отнесла обед госпоже ле Февр, помогла матери обслужить постояльцев в обеденном зале и поела сама. Гервард так и не вернулся. Выглянув из окна кухни, Гвинет заметила танцующие в воздухе снежинки и с тоской подумала о тёплой комнате Марион ле Февр.
— Гвинет! Не спи на ходу! — прикрикнула на неё матушка. — Разве я не говорила, чтобы ты поискала Герварда?
— Уже иду, — ответила Гвинет, торопливо хватая с вешалки плащ.
Снег валил хлопьями и таял, едва коснувшись земли. Торговцы на рыночной площади прикрывали товары мешковиной, припозднившиеся покупатели спешили завершить сделки и укрыться в тёплых домах. Гвинет с неудовольствием заметила, что у неё дырявый башмак, и ледяная вода затекает прямо в чулок.
Проходя мимо ворот аббатства Гвинет на мгновение ослепла, получив заряд снега в лицо, и чуть не столкнулась с высокой тёмной фигурой. Сильные руки ухватили её за плечи и помогли удержать равновесие на скользких камнях. Гвинет подняла голову и увидела улыбающееся лицо брата Тимоти. Самый юный из монахов Гластонбери, он был всего на несколько лет старше их с Гервардом.
— Спешишь? — улыбнулся брат Тимоти.
— Ищу Герварда, — объяснила Гвинет. — В полдень ушёл к мастеру Брокфилду, и вот нет его до сих пор.
Длинное аскетическое лицо брата Тимоти приняло участливое выражение. На мгновение Гвинет даже забыла, что говорит с монахом-Хранителем, одним из тех, кто призван оберегать скрытые сокровища короля Артура. Никто не должен найти их, пока не придёт час, никто не должен знать и о существовании самих Хранителей. Но сейчас Гвинет видела перед собой просто друга детства. Мальчишку, который когда-то лазал по деревьям лучше всех в Гластонбери.
— Не о чём беспокоиться, — раздражённо бросила она. — Гервард просто любит бродить один.
— Надеюсь, что ты права, — кивнул брат Тимоти. — Если встречу его, скажу, чтобы сейчас же шёл домой.
Гвинет снова поблагодарила монаха и побежала дальше. Вот и лес. Здесь она надеялась встретить Урсуса, и расспросить его о брате. Но отшельника нигде не было видно.
Подходя к переправе, Гвинет услышала чьи-то голоса.
— Гервард! — позвала она. — Гервард, это ты?
Рядом зашуршали кусты, и на тропинку вышел — нет, не Гервард, а Финн Торсон. Лицо его было мрачным, и, когда Гвинет попыталась подойти ближе, он жестом остановил её.
— Не спускайся к воде, Гвинет Мэйсон. Это зрелище не для твоих глаз.
Гвинет уставилась на него широко открытыми от ужаса глазами:
— Это ведь… не Гервард, нет?
— Нет, — покачал головой шериф. — Герварда здесь нет. Это Брайан, — добавил он, помолчав. — Кто-то заколол его.
— Он мёртв? — ахнула Гвинет, борясь с подступающей дурнотой.
Финн Торсон кивнул.
— Ступай-ка домой, Гвинет, — скомандовал он. — На улице сейчас опасно.
Он развернулся и зашагал обратно к переправе, даже не проверяя, послушалась ли Гвинет его приказа. А Гвинет не послушалась. Ей, конечно, очень хотелось со всех ног бежать домой, подальше от убийцы, что бродит поблизости. Но ещё сильнее было её беспокойство за Герварда. Она во что бы то ни стало должна разыскать брата! Особенно после того, что случилось с Брайаном. А что если Гервард тоже повстречался с убийцей? Все её раздражение как рукой сняло, и на смену ему пришёл липкий страх.
Гвинет всё ещё стояла, раздираемая на части противоположными чувствами, когда впереди показалась коренастая фигура Джона Брокфилда.