Болдри Шерит. Тайна королевского меча

   Он всё ещё размышлял, как бы вытянуть из Осберта Теллера побольше информации, когда снаружи послышались тяжёлые шаги и в палатку, пригнувшись, вошёл сам Галфридас Худ. Плечи и волосы его были припорошены снегом, разноцветные глаза горели холодным огнём. Слишком высокий, чтобы стоять в палатке во весь рост, Худман присел на корточки напротив Герварда. Тот замер.
   — Мастер Мэйсон, — негромко произнёс Худман, и Гервард подумал, что лучше бы он кричал. — Наконец-то у меня появилось время навестить вас.
   — Чего вам надо? — дрожащим голосом спросил Гервард.
   — Чтобы ты ответил на мои вопросы.
   — Я ничего не скажу!
   Галфридас Худ улыбнулся, и от этой странной ласковой улыбки у Герварда кровь застыла в жилах.
   — Скажешь. Ты же умный мальчик.
   — А потом вы меня отпустите, да? Вы что, за дурачка меня держите? Я вам не верю!
   — Конечно, нет. Ты и сам знаешь, что я не могу тебя отпустить. По крайней мере, сейчас. Ты слишком много видел. Но позже, когда я достигну своих целей, я, возможно, отпущу тебя. Если ты не доставишь мне хлопот.
   Гервард задумался. Может, Худман даже и не врёт. Если он сумеет захватить трон, что ему сможет сделать мальчишка, сын простого трактирщика? Пожалуй, стоит притвориться, что слова Худмана его убедили. Так он, по крайней мере, хоть время выиграет.
   — Что вы хотите узнать? — просил Гервард.
   — Разумно, — удовлетворённо улыбнулся Галфридас Худ. — Очень разумно с твоей стороны. Итак, скажи мне вот что… Где ты нашёл меч?
   Гервард, разинув рот, уставился на Худмана. Его удивление было таким очевидным, что теперь при всём желании нельзя было сделать вид, будто он не понимает, о чём речь.
   — Откуда вы знаете про меч?
   — Неважно, — отмахнулся Худман, нетерпеливо постукивая ладонью по земле. — Так где ты его нашёл?
   — В грязи, возле свинарника мастера Брокфилда, — честно ответил Гервард. Не понимая смысла вопроса, он не считал нужным скрывать правду. — Там, где раньше озеро было.
   Почему-то его ответ мастеру Худу понравился. Улыбка его сделалась шире, а глаза загорелись алчным огнём.
   — Где он? — нетерпеливо спросил Худман. — Где этот меч сейчас?
   Гервард понял, что теперь пора и солгать. Неясно, зачем Галфридасу Худу понадобился меч, понятно только, что помогать ему ни в коем случае нельзя.
   — Я его выбросил, — равнодушным голосом произнёс Гервард.
   — Что?
   Удовлетворение на лице Худмана сменилось неприкрытой яростью.
   — Я тебе не верю!
   — Это была просто старая железка, — пожал плечами Гервард. — Я её выкинул.
   — Где?
   — Не знаю. В лесу где-то.
   Худман наклонился вперёд и железными пальцами стиснул плечи мальчика.
   — Сможешь показать мне, где выкинул?
   — Да нет, вряд ли, — ответил Гервард, выдержав угрожающий взгляд разноцветных глаз. — Я же не помню, где это!
   Галфридас Худ выпустил его ворот и звонко хлестнул ладонью по лицу. Голова Герварда мотнулась от удара, и он почувствовал на губах солёный вкус крови.
   — Ты лжёшь! Никто на свете не смог бы выбросить этот меч! Где он? Отвечай!
   — Я уже ответил: не знаю!
   Гервард отшатнулся. Теперь, не имело смысла скрывать страх. Пусть Худман думает, что он слишком перепуган, чтобы лгать.
   — Не помню я, где его выбросил!
   Схватив Герварда за плечо, Худман вытащил из-за пояса нож и поднёс блестящее острие к глазам мальчика.
   — Я могу выколоть тебе глаза, — сообщил он спокойно, словно это ужасное дело было для него обыденным. — Могу язык отрезать. Говори правду, ну?
   Гервард дёрнул головой, уворачиваясь от смертоносного лезвия.
   — Нет! Прошу вас, не надо! Я ничего не знаю.
   Он с ужасом ожидал, что сейчас Худман осуществит свою угрозу, но тут снаружи позвали:
   — Мастер Худ! Вы здесь?
   — Что там ещё? — спросил Худман, не отрывая взгляда от лица Герварда.
   — Вестник от милорда Генриха, сэр!
   Галфридас Худ выругался и отшвырнул Герварда обратно на грязные шкуры.
   — Не обольщайся — я ещё не закончил, — сказал он, поднимаясь. — Я вернусь.
   Он вышел, но на прощание нанёс Герварду болезненный пинок под рёбра.
   Гервард скорчился от боли. В глазах у него потемнело. Он попытался сесть, но неожиданно обнаружил, что снова валится лицом в вонючие шкуры. Вздохнув, Гервард позволил темноте поглотить себя.
 
   Когда Гервард снова открыл глаза, кругом царил непроглядный мрак. Поначалу он даже не мог вспомнить, где он, и что происходит. Рядом кто-то зарычал. Застонав от боли, Гервард повернул голову и увидел полоску слабого света, там где разошлись покрывавшие палатку шкуры.
   Внезапно вернулась память, а вместе с ней и страх. В слабом свете Гервард разглядел какую-то кучу тряпья между собой и входом. Вероятно, это спящий Осберт Теллер. А звуки, которые его так напугали — обычный храп.
   Дыхание Герварда участилось. Вот она — долгожданная возможность сбежать! Уже ночь, в лагере тихо, и большинство мятежников, скорее всего, спят. Если ему удастся протиснуться под стенкой палатки, то ускользнуть в лес уже не проблема.
   Подавив стон, Гервард сел на шкурах и осторожно пополз в сторону. Но прежде, чем ему удалось осуществить свой план, он обнаружил, что к запястью его привязана тонкая верёвка.
   В ту же минуту карлик громко всхрапнул и сел на постели. Верёвка задёргалась. Похоже, второй её конец был привязан к руке мастера Теллера.
   — Удрать пытаешься, гадёныш? — прошипел карлик, и Гервард почувствовал запах эля от его дыхания. — Думал, мастер Теллер глупец, да? Думал, я лягу спать, и позволю тебе сбежать?
   Гервард и вправду так думал, а сейчас проклинал себя за то, что недооценил противника.
   — Ложись и лежи смирно! — приказал Осберт. — Один из нас уж точно хочет спать.
   Гервард повиновался, но пальцы его продолжали теребить узел. В такой темноте Осберт Теллер вполне может не заметить, чем он занят.
   Поначалу ему даже показалось, что карлик снова уснул, хотя храп и не возобновился. Он как раз успел распутать узел, когда мастер Теллер снова сел, и громко зевнул. Гервард едва успел подхватить свой конец верёвки, чтобы сделать вид, будто все ещё связан.
   Осберт Теллер встал, подошёл к меху с водой — впрочем, Гервард начал подозревать, что он вовсе не с водой, а с элем — и основательно к нему приложился. Гервард подполз поближе — пусть карлик думает, что это верёвка заставила его переместиться.
   Когда Осберт Теллер заткнул свой мех, Гервард вдруг спросил:
   — Что это?
   — О чём ты?
   — Снаружи, звук какой-то. Голос.
   — Ничего я не слышу, — проворчал карлик.
   — Да вот же он, снова! — настаивал Гервард. — По-моему, это мастер Худ вас зовёт.
   Как и рассчитывал Гервард, Осберт слишком боялся Худмана, чтобы не проверить это утверждение. Недовольно ворча, он поднял полог палатки и выглянул. В тот же миг Гервард привязал свой конец верёвки к сундуку и, откатившись назад, выбрался на поляну с другой стороны палатки.
   Убедившись, что никто не смотрит, он поспешил укрыться в кустарнике. Мастер Теллер недолго пробудет в заблуждении, а к тому времени, как он подымет крик, ему надо быть уже далеко. Двигаясь перебежками от куста к кусту, Гервард вскоре добрался до края леса. Вдобавок ко всему, во время похищения он потерял башмак, и теперь прихрамывал. Гервард остановился и, сорвав второй башмак, забросил его подальше в кусты.
   Но кусты в лагере мятежников — это ещё не свобода. На этот счёт Гервард не обольщался. Вокруг полно часовых, а он даже не знает, где они стоят. Да и небо на востоке так некстати начало светлеть. Обернувшись, Гервард увидел собственные следы, такие отчётливые на белом снегу.
   Гервард все ещё пробирался по краю поляны, когда сзади раздался звук, которого он так боялся: разъярённый рёв обманутого карлика. Осберт Теллер обнаружил, что его провели. Несмотря на опасность, Гервард ухмыльнулся. Теперь мастеру Теллеру не поздоровится!
   Увы, пока что у него своих проблем хватало. Из палаток высовывались люди и хриплыми, со сна, голосами спрашивали, что случилось. Значит, все часовые сейчас будут в курсе его побега. Гервард хотел было кинуться в лес, но, увидев впереди часового с наложенной на тетиву стрелой, вынужден был отступить обратно в кусты.
   В начавшемся гвалте трудно было различить отдельные голоса. Вот мимо кто-то пронёсся. При желании Гервард мог бы дотронуться до него рукой, но пока что густой орешник служил ему надёжным убежищем. Если они ещё так побегают, то скоро затопчут все следы. Это неплохо…
   Суматоха заставила Герварда отступить ближе к центру поляны. Отсюда он ясно видел Галфридаса Худа. По его приказу мятежники зажгли факелы и рассыпались по всему лагерю. Гервард застыл от ужаса. Ещё немного, и его обязательно обнаружат.
   Мимо с топотом пронёсся один из факельщиков. Гервард узнал грубые черты Клема Люделя. Вот к каменщику подошёл ещё один мятежник. Стоя в каком-нибудь ярде от Герварда, они напряжённо всматривались темноту. Гервард поднял камень и зашвырнул его как можно дальше в густой подлесок.
   Клем Людель подпрыгнул и повернулся.
   — Вон там!
   — Это просто крыса, — фыркнул его спутник.
   — Никакая не крыса! — возмутился Клем, оборачиваясь на ходу. — Ты что, хочешь, чтоб Худман узнал, что ты позволил пленнику сбежать?
   Напарник мастера Люделя выругался и бросился догонять товарища. Вскоре оба скрылись в кустах, и только мерцание факела подсказывало Герварду, где их искать.
   Он пополз на животе, и вскоре оказался возле второго костра. Рядом огнём спал, завернувшись в одеяло, Хауэлл Смит. Герварду ужасно хотелось разбудить его и бежать вместе, но риск был слишком велик. Пока он колебался, Хауэлл вдруг проснулся и сел. Глаза их встретились, и простодушная физиономия кузнеца расплылась в улыбке. Он открыл рот, чтобы поздороваться, и Гервард отчаянно замотал головой, знаками показывая Хауэллу, чтобы тот замолчал. Кузнец озадаченно уставился на него.
   — Чтой-то с тобой?
   Гервард уже думал, что попался, но тут между ними пробежал мул, дав ему возможность незаметно нырнуть обратно в кусты. В необутую ногу тут же вонзилась колючка, и Гервард едва сдержал крик боли. Отползая, он слышал удивлённый голос кузнеца:
   — Эй! Гервард! Куда ты запропастился?
   Оставалось только надеяться, что Худман решит, будто Хауэлл присоединился к поискам.
   Переползая от куста к кусту, Гервард внезапно уткнулся в коновязь. Мулы и лошади нервничали, натягивая привязь — похоже, шум в лагере их испугал. В куче сваленной рядом упряжи Гервард заметил притороченный к седлу охотничий нож и, протянув руку, вытащил его из ножен.
   Ощутив в ладони прохладную рукоять, Гервард сразу почувствовал себя увереннее. Конечно, это не меч, но всё же какое-никакое оружие.
   «А кроме того, — подумал он, покосившись на лошадей, — нож можно использовать и по-другому…»
   Гервард подобрался поближе к коновязи. Украсть лошадь он не мог, но это не значило, что они совсем бесполезны. Оглядевшись, он поднялся на ноги и промчался вдоль длинного ряда привязанных животных, на бегу перерезая верёвки. Лошади в панике ринулись в разные стороны. В лагере завопили.
   Воспользовавшись неразберихой, Гервард выскочил из кустов и ринулся в лес. Он ожидал окрика или стрелы в спину, но сумел остаться незамеченным. Отбежав подальше, Гервард прислонился к толстому стволу и позволил себе немного отдышаться. От облегчения подгибались колени. Вытерев холодный пот со лба, Гервард повернулся спиной к лагерю мятежников и со всех ног побежал к деревне.

Глава одиннадцатая

   Гвинет потихоньку выбралась во двор и притворила за собой кухонную дверь. Завёрнутый в мешковину меч был надёжно спрятан у неё под плащом. Снегопад прекратился, но земля была укрыта пушистым белым покрывалом. В рассветных сумерках виднелись две тёмные, закутанные в плащи фигуры — Урсус и брат Тимоти. Каждый держал в поводу осёдланную лошадь. Гвинет подбежала к ним.
   — Ну, идём? Уже можно искать Герварда?
   Урсус молча кивнул, а брат Тимоти сказал серьёзно:
   — Это опасное дело, Гвинет. Может, останешься дома и доверишь нам одним спасти твоего брата?
   — Нет!
   Пальцы Гвинет стиснули рукоять меча.
   — Пожалуйста, позвольте мне идти с вами!
   Урсус похлопал юного монаха по плечу.
   — Не волнуйся, брат. Сердце подсказывает мне, что Гвинет ещё сыграет свою роль в предстоящих событиях.
   Брат Тимоти не стал больше спорить, но лицо его под тёмным капюшоном оставалось встревоженным. Вздохнув, он взгромоздился на своего коня — доброго чёрного мерина из монастырских конюшен. Гвинет уселась сзади, обхватив его руками за талию. Под складками рясы блеснула сталь, и Гвинет осознала, что её друг — святой брат из тишайшей обители — тоже вооружён мечом.
   Урсус легко вскочил в седло. Несмотря на снедавшее её беспокойство, Гвинет не могла не заметить, как легко он это проделал. Как будто всю жизнь только и делал, что ездил верхом. Лицо отшельника было суровым и решительным.
   — Вперёд! — скомандовал он.
   Они покинули двор «Короны» и двинулись к аббатству. Выпавший за ночь снег приглушал стук копыт. Ещё не прозвонили к заутрене, и Гвинет была уверена, что никто не заметит их отъезда. Но тут послышалось звяканье уздечек, и из ворот аббатства выехали два всадника. Отец Годфри на своём роскошном жеребце и… шериф Торсон. Оба весьма решительно настроенные.
   Сердце Гвинет испуганно заколотилось. Шериф наверняка захочет узнать, куда они направляются. Может, он даже попытается остановить их!
   — Доброго вам утра, — сказал шериф, развернув коня так, чтобы загородить им дорогу. Урсус и брат Тимоти вынуждены были остановиться. — Рановато вы сегодня, господа!
   — Вы тоже, мастер шериф, — наклонил голову Урсус. Вопрос в голосе шерифа он предпочёл не заметить.
   Финн Торсон удивлённо посмотрел на него. Гвинет вдруг осознала, что впервые видит, чтобы Урсус разговаривал с жителями деревни. Айво и Амабель однажды чуть не застали их втроём, но отшельник исчез раньше, чем они его заметили. Единственный, с кем он общался, кроме них с Гервардом, был брат Тимоти. Почему-то Гвинет была уверена, что происходит что-то очень важное…
   — У нас новости, — объяснил Финн Торсон. — Ночью Марджери Карвер обнаружила у себя в курятнике одного из бристольских мятежников. Подняла шум. Мы его, слава Богу, поймали, допросили, и теперь знаем, где искать остальных.
   — Мы с мастером Торсоном собираем людей, чтобы захватить их лагерь, — добавил отец Годфри.
   — Так вы знаете, где этот лагерь? — вырвалось у Гвинет.
   — Да, Гвинет, мы знаем, — кивнул Финн Торсон. — И ты с нами не поедешь. Возвращайся домой к родителям.
   — Нет! — вскрикнула Гвинет, и ещё крепче ухватилась за пояс брат брата Тимоти. — У них же Гервард!
   — Что? — нахмурился шериф. — Почему мне никто не сказал?
   — А я… только что узнала, — замялась Гвинет. «Господи, прости мне эту ложь», — взмолилась она безмолвно. Господь должен понять, что она вынуждена лгать — ради Герварда.
   — Мастер Торсон, вы не должны нападать на лагерь! Они убьют Герварда!
   Финн Торсон надолго задумался.
   — Пустите нас вперёд, — предложил Урсус. — Мы проберёмся в лагерь тайком и освободим мальчика. А потом можете начинать облаву.
   Он не просил, а приказывал, и шериф с радостью подчинился, словно получил распоряжения от самого короля.
   — Хорошо. Я соберу людей — сколько смогу — и последую за вами.
   — А лагерь-то где? — спросил брат Тимоти.
   — Я знаю, где лагерь, — сказал отец Годфри. Если его и удивил вид вооружённых монаха и отшельника, то он ничем не выдал своих эмоций. — Я вам покажу.
   — Хорошо, — кивнул отшельник. К удивлению Гвинет, отец Годфри покраснел. Она и представить себе не могла, чтобы гордый аристократ Годфри де Массар вдруг смутился от простой похвалы.
   Отец Годфри развернул коня и двинулся по дороге к лесу. Финн Торсон поскакал в обратную сторону — собирать людей.
   Светало. Покинув деревню, всадники пустили коней лёгкой рысью. Гвинет тряслась позади брата Тимоти. Она понимала, что лошади не смогли бы мчаться галопом по скользким лесным тропинкам — но разве можно так медленно плестись? Ей не терпелось поскорее попасть в лагерь мятежников и спасти Герварда прежде, чем его пытками вынудят рассказать, где он спрятал Эскалибур.
   Вслед за отцом Годфри они углубились в лес. Вскоре тропинки стали такими узкими и запутанными, что пришлось перейти на шаг. Гвинет от души надеялась, что священник знает, куда ехать. А что если пойманный мятежник обманул шерифа? Что если он решил спасти своих товарищей и указал неправильное место?
   Наконец, отец Годфри остановил коня и спешился.
   — Уже близко, — сказал он негромко. — Отсюда пойдём пешком.
   Брат Тимоти соскользнул с седла и помог спуститься Гвинет. Они с Урсусом привязали лошадей. Отец Годфри своего жеребца привязывать не стал. Вместо этого он передал поводья Гвинет.
   — Оставайся здесь, — приказал он. — Подожди шерифа.
   Гвинет открыла рот, чтобы возразить, но отец Годфри уже шагал прочь, уводя за собой отшельника и брата Тимоти. Гвинет проводила его свирепым взглядом, привязала жеребца и потихоньку двинулась следом. Вовсе она не намерена тут торчать, когда жизнь её брата в опасности!
   Она успела пройти совсем немного, когда впереди послышались голоса. Брат Тимоти остановился, сказал что-то Урсусу и осторожно двинулся дальше. Сердце Гвинет бешено колотилось. Лагерь мятежников был совсем близко.
   Сверху донёсся крик, и из лагеря тотчас же ответили таким же криком. Гвинет оцепенела. Мятежники выставили часовых. Их заметили!
   Урсус и брат Тимоти переглянулись, и Гвинет услышала, как отшельник говорит:
   — Идти всё равно надо.
   Брат Тимоти с шелестящим звуком потянул из ножен меч. Отец Годфри тоже обнажил оружие, и оба, уже не таясь, зашагали к лагерю. Урсус обернулся к Гвинет. Похоже, он с самого начала знал, что она идёт за ними.
   — А теперь будем искать твоего брата, — прошептал он. — Ты пойдёшь туда.
   Только сейчас Гвинет сообразила, что они стоят на краю большой поляны. Посредине её горел костёр, вокруг теснились палатки и несколько грубых хижин. Пока она смотрела, трое или четверо мятежников пробежали в ту сторону, куда ушли брат Тимоти и отец Годфри. Гвинет застыла от ужаса, увидев, как сильно противник превосходит их числом. Но монах и священник ничуть не испугались. Зазвенели мечи.
   Отец Годфри сражался с искусством хорошо обученного рыцаря, но и брат Тимоти, к удивлению Гвинет, прекрасно управлялся с оружием. Вот отец Годфри взмахнул мечом. Взметнулись полы чёрной, как крылья ворона, рясы. А вот брат Тимоти ловко парировал удар одного из противников и, извернувшись, выбил оружие из рук второго.
   «Где простой деревенский парень мог научиться так здорово махать мечом?» — удивилась Гвинет.
   — Гвинет!
   Голос Урсуса вернул её в реальный мир.
   — Ищи, пока им не до тебя!
   Гвинет со всех ног бросилась в ту сторону, куда указывал ей отшельник. Приподняв полог ближайшей палатки, она заглянула внутрь. Ничего интересного, только скомканные одеяла да грубый деревянный поднос с остатками хлеба. Гвинет выпрямилась и отчаянно завертела головой, стараясь не глядеть туда, где не на жизнь, а на смерть, бились её друзья.
   — Гервард! — крикнула она. — Гервард! Ты где?
   Если брат и услышал её в шуме битвы, он всё равно не ответил. Гвинет бросилась к ближайшей хижине. Открыла дверь и собиралась уже снова окликнуть брата, но крик замер у неё на губах.
   Прямо перед ней на мешке с зерном сидела Марион ле Февр.
   — Гвинет!
   Вышивальщица вскочила и бросилась к ней с распростёртыми объятиями.
   — Боже мой, Гвинет, я так испугалась!
   Сияющие чёрные волосы вышивальщицы были спутаны, лицо побледнело, а глаза покраснели от слёз. Когда Гвинет взяла Марион за руки, то почувствовала, что та вся дрожит.
   — Госпожа ле Февр! — ахнула Гвинет. — Но что вы здесь делаете?
   Марион всхлипнула.
   — Я пришла сюда вчера с одним из этих людей… ряженых. Ну, то есть, это я думала, что они ряженые. Я хотела примерить накидки и убедиться, что они подходят, понимаешь? Но когда я пришла, они отобрали у меня все накидки и втолкнули в эту ужасную лачугу! И сказали… сказали, что убьют меня, если я выйду! Я всю ночь здесь просидела… Я думала, уже никто не придёт!
   — Ну, я же пришла, — мягко произнесла Гвинет, обнимая госпожу ле Февр за плечи. — Пойдёмте со мной, я вас выведу. Скоро вы будете в безопасности.
   — Гвинет, ты такая храбрая, — сказала Марион, подняв полные слез зелёные глаза.
   — Пойдём!
   Гвинет легонько подтолкнула вышивальщицу к двери. — Мне ещё надо найти Герварда.
   — Нет, нет!
   Марион ле Февр уцепилась за руку Гвинет.
   — Не оставляй меня одну… Ой!
   Марион вскрикнула, и Гвинет едва не последовала её примеру. В дверном проёме возникла тёмная фигура, и в хижину с обнажённым мечом вошёл Галфридас Худ.

Глава двенадцатая

   Гервард мчался по лесу, петляя, как заяц, от одного куста к другому. Наконец, лагерь мятежников остался позади, и он смог перевести дух. Слава Богу, сбежал! После побоев Худмана болело все тело, и дрожали колени, но Гервард продолжал идти. Надо побыстрее добраться до шерифа, чтобы тот успел арестовать мятежников прежде, чем они осуществят свой коварный план и посадят на трон Генриха из Труро.
   Бежать в одних чулках было тяжеловато, и вскоре Гервард сбил ноги. Но он все шёл и шёл и уже добрался до знакомых мест, когда вдруг услышал голоса и конское ржание. Неужели мятежники?
   Нет, всадники приближались со стороны деревни. Гервард приблизился к тропе и осторожно выглянул из-за большого куста можжевельника, но никого не увидел. Голоса, однако, приближались, и он решил спрятаться получше, чтобы спокойно наблюдать за дорогой из укрытия. И в этот момент его грубо схватили за ворот.
   — Шпионишь, значит? — прошептал чей-то голос ему на ухо.
   Гервард попытался вырваться, но преследователь, не церемонясь, заломил ему руку за спину и вытолкал на тропинку. А когда Гервард извернулся, чтобы посмотреть на своего мучителя, то ничего не увидел. Лицо незнакомца было почти полностью закрыто капюшоном.
   — Я не шпионил! — громко возмутился Гервард. — Пустите!
   — Пустить? — рассмеялся человек в капюшоне. Нащупав на поясе Герварда нож, он отцепил его, и забросил далеко в кусты. — Пустить? Ты что, думаешь, я вчера родился?
   Голоса звучали уже совсем близко, и вот из-за поворота тропы появились вооружённые всадники.
   — Посмотрим, что ты скажешь в своё оправдание, — проворчали за спиной у Герварда.
   Но Гервард уже увидел во главе кавалькады шерифа Торсона и вздохнул с облегчением. Рядом с шерифом ехали его люди и несколько жителей Гластонбери, у которых нашлись для этого лошади. Ещё несколько деревенских мужчин шли пешком, вооружившись, кто чем мог. Гервард заметил Тома Смита с большим кузнечным молотом в руках, Дикона Карвера с серпом, а ещё дядюшку Оуэна, Мэтта Грина и других каменщиков из аббатства.
   — Что стряслось?
   Мастер Торсон подъехал поближе и наклонился в седле, чтобы рассмотреть его.
   — Гервард? Это ты?
   — Что?
   Человек в капюшоне неожиданно выпустил Герварда и с глупым видом уставился на своего пленника.
   — Ну да, точно, — пробормотал он, приглядываясь. Гервард обернулся, и узнал одного из людей шерифа. — Ты это, прости, парень. Не разглядел я тебя в тех кустах.
   Но Герварду было не до него.
   — Мастер Торсон! — возбуждённо проговорил он. — Вы должны пойти со мной, слышите! Там мятежники…
   — Знаю, — кивнул шериф. — Одного из них ночью поймали, и теперь мы знаем, где их искать. Но Гвинет говорила, что тебя похитили!
   — Да, но я убежал, — просто ответил Гервард. — А где Гвинет? Она с вами?
   Он закрутил головой, пытаясь найти сестру в толпе пеших мужчин.
   — Нет. Они поехали вперёд — Гвинет, отец Годфри, брат Тимоти и какой-то отшельник.
   — Урсус?
   Гервард был рад, что Гвинет с друзьями, но он помнил, как много людей у Худмана…
   — Надо их остановить! — потребовал он. — Мятежников слишком много! Их убьют или схватят — а они ведь даже не знают, что спасать уже никого не надо.
   — Сделаем всё, что можем, — обещал шериф. — Они не могли нас намного опередить. Возвращайся домой, парень, и не волнуйся — мы доставим тебе сестру в целости и сохранности.
   — Я не останусь! — запротестовал Гервард.
   Но шериф уже дал шпоры своему коню, и весь отряд последовал за ним, оттеснив парня к обочине. Гервард упрямо прикусил губу. Дождавшись, пока все пройдут, он захромал следом за односельчанами. Том Смит, шагавший последним, вдруг оглянулся и Гервард приготовился доказывать, что имеет право спасать свою собственную сестру. Но кузнец лишь одобрительно кивнул и молча продолжил свой путь.
   Отчаянно болели разбитые в кровь ноги. Каждый шаг болью отдавался во всём теле. Больше всего на свете Герварду хотелось свалиться где-нибудь под кустом и заснуть, прямо посреди заснеженного зимнего леса. Но он упрямо продолжал идти. Ссора с сестрой осталась далеко в прошлом. Сейчас он был намерен сделать все, чтобы её спасти. И неважно, что это может стоить ему жизни.
 
   Увидев в дверном проёме Галфридаса Худа, Марион ле Февр закрыла лицо руками и застонала. Гвинет смело шагнула вперёд, прикрывая её от меча. Гервард был прав — это действительно Худман. Тот самый, что возглавляет армию изменников, сторонников Генриха из Труро.