Страница:
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- 6
- 7
- Следующая »
- Последняя >>
Шерит Болдри
Тайна королевского меча
(Аббатские тайны-4)
Глава первая
— Мастер Торсон, погодите!
Гвинет, подобрав юбки, бежала за шерифом. Не оборачиваясь, тот распахнул дверь дома и впихнул Герварда внутрь. Второй рукой он тащил за ухо своего сына Айво.
— Ну, послушайте же!
Финн Торсон с треском захлопнул за собой дверь. Гвинет и Амабель Торсон уныло переглянулись и потащились следом. Мастер Торсон много лет был шерифом Гластонбери и регулярно назначал наказания преступникам и дебоширам, но в такой ярости Гвинет его ещё не видела.
Шериф втолкнул мальчишек в большую комнату, где обычно допрашивал преступников. Гвинет и Амабель в страхе замерли на пороге. В комнате за дубовым столом уже сидели лавочник Рис Фримен и пожилой фермер по имени Джон Брокфилд.
На рябой физиономии мастера Фримена сияла торжествующая улыбка.
— Ну что, сатанинское отродье! — завопил он. — Допрыгались? Вот теперь вам точно достанется — и давно пора!
— Всему своё время, мастер Фримен, — сухо сказал шериф.
Он выпустил мальчишек и уселся за стол, едва не зацепив рыжей головой потолочную балку. Вид у него был донельзя мрачный, и Гвинет вдруг поняла, что мастер Торсон так разозлился именно потому, что они дали Рису Фримену повод для жалоб.
— Ну? — спросил шериф. — Что вы скажете в своё оправдание?
— Мы просто пошутили, отец, — начал Айво. — Мы не хотели…
— Не хотели! — взвизгнул Рис Фримен. — Да от вас с сестрицей всю жизнь одни неприятности!
— А я-то причём? — возмутилась Амабель. — Не я стащила свинью!
— А в лавке у меня тоже не ты была? — развернулся к ней Рис. — Кто говорил, что я вино разбавляю, разве не ты? И это притом, что в лавке было полно богатых паломников!
Он вздохнул и напустил на себя скорбный вид.
— Как теперь честному человеку заработать на жизнь?
— Вот не надо насчёт «честного человека», а, Рис? — поморщился шериф. Гвинет подумала, что он вспомнил о торговле фальшивыми мощами, которые Рис Фримен с помощником изготавливали в подвале из всякого мусора. А может, о том, как мастер Фримен украл из аббатства останки короля Артура? Они с Гервардом тогда помогли найти пропавшую реликвию, а лавочник провёл целый день в колодках на рыночной площади. Понятно, что после этого дети трактирщика не ходили у него в любимцах.
— Давайте вернёмся к обсуждению сегодняшних событий, — ледяным, как декабрьский день, тоном, продолжал шериф. — Сначала ты, Айво. Как вы с Амабель вообще оказались в лавке мастера Фримена?
— Мы пришли с Гвинет и Гервардом, — объяснил Айво.
— Матушка послала нас за маслом для светильников, — вставил Гервард. Он изо всех сил старался изобразить оскорблённую невинность, но всклокоченные волосы и заляпанная грязью рубаха несколько портили впечатление.
— За маслом, как я понимаю, необходимо было идти вчетвером? — сухо уточнил шериф. — Ну-ну, продолжайте.
— Несколько пилигримов покупали в лавке вино, — продолжал Гервард. Гвинет тихонько порадовалась, что её брат сумел перехватить у Айво инициативу — в отличие от приятеля, он всё-таки думал, прежде чем говорить.
— Ну и… это… Айво сказал, что последняя партия вина от мастера Фримена оказалась разбавленной.
— Но ведь это правда! — с жаром воскликнул Айво.
— Ты вопил об этом так громко, что вся деревня слышала, — поморщился Рис Фримен. Само обвинение он и не пытался отрицать.
Шериф молча рассматривал свои руки. Гвинет знала, что Айво сказал чистую правду. Её отец, хозяин единственного в Гластонбери трактира «Корона», давно уже перестал закупать вино у мастера Фримена. Мэйсоны всегда заботились о нуждах постояльцев и следили за тем, чтобы закупать для них только качественные продукты. Особенно теперь, когда в трактире так много посетителей. К пилигримам, которых влекли сюда выставленные в аббатстве кости короля Артура, прибавились толпы зевак, спешивших взглянуть на место, где недавно убили человека.
— Что было потом, Айво?
— Мастер Фримен вышвырнул нас из лавки! Пинками!
Айво демонстративно потёр ушибленную поясницу.
— А матушка все ещё не получила масла для ламп, — прибавил Гервард.
Финн Торсон сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
— Итак, вы оскорбили мастера Фримена, и он вышвырнул вас из лавки. Казалось бы, инцидент исчерпан. Но нет! Вам показалось мало, и вы решили украсть поросёнка.
— Мы не крали поросёнка!
Веснушчатая физиономия Айво покраснела от возмущения.
— Мы его позаимствовали!
— Позаимствовали, — безо всякого выражения повторил шериф. Но его лежащие на столе руки были стиснуты так, что побелели костяшки пальцев.
— Мастер Брокфилд, вы одалживали этим молодым людям поросёнка?
Коренастый пожилой фермер покачал головой. Его обветренное лицо было настолько серьёзным, что Гвинет показалось, будто он с трудом сдерживает улыбку.
— Не-а, мастер Торсон, не одалживал. Но животине ничего ведь не сделалось, они вернули её мне целой и невредимой.
— Сейчас речь не об этом, — отрезал шериф. — Рассказывай, Гервард, что было потом?
Гервард переступил с ноги на ногу и опасливо покосился на Гвинет.
— Я взял у матушки из кладовой несколько луковиц, — признался он. — На лук мы с Айво подманили поросёнка и вывели его из загона мастера Брокфилда на рыночной площади.
— А дальше?
— Мы открыли дверь и швырнули луковицу в лавку мастера Фримена! — вмешался Айво, не в силах скрыть распиравшей его гордости. — И поросёнок кинулся за луком!
— Распугал мне всех покупателей! — завопил Рис Фримен. — Перебил половину горшков! Я требую компенсации!
— Вы получите компенсацию, — сухо уведомил его шериф. — А вы, — он перевёл взгляд на Гвинет и Амабель, — вы, значит, погнались за поросёнком?
— Мы вошли следом, — признала Гвинет.
— Мы его поймали! — поправила подругу Амабель и бросила на брата испепеляющий взгляд.
— Они смеялись, как ненормальные! Ясно ведь было, что эти шутки до добра не доведут!
— Девчушки привели порося обратно, — добродушно сказал Джон Брокфилд. — Сдаётся мне, их вины в озорстве нету.
— По-вашему это озорство? — возмутился Рис Фримен. — Чистый разбой, вот что это такое, и замешана вся четвёрка! Но теперь-то вы получите на орехи!
Он радостно потёр руки, предвкушая расправу.
Шериф молчал, переводя тяжёлый взгляд с одного лица на другое. Увидев разочарование в голубых глазах мастера Торсона, Гвинет покраснела от унижения. Она и в самом деле не участвовала в затее с поросёнком, хотя, конечно, получила море удовольствие, глядя, как несчастное животное носится по лавке, громя посуду, как с визгом уворачивается от него дородная миссис Флэкс, а мастер Фримен пытается выгнать его метлой. Но сейчас, когда им предстояло отвечать наравне с мальчишками, затея уже не казалась ей такой забавной.
Финн Торсон хлопнул ладонями по столу и поднялся во весь свой гигантский рост.
— Начнём с компенсации, — официальным тоном объявил он. — Мы с Джефри Мэйсоном поделим между собой расходы и возместим мастеру Фримену стоимость разбитой посуды.
— Уж надеюсь, — пропыхтел лавочник, поглаживая обширное брюхо.
— Я попрошу оценить ущерб брата-эконома Барнабаса, — продолжал шериф. — Устраивает, Рис?
Рис Фримен угрюмо кивнул. Гвинет подумала, что будь его воля, он бы оценил свои горшки гораздо дороже, чем они того стоили.
— Теперь что касается наказания…
Финн Торсон ещё раз мрачно оглядел четверых друзей.
— Айво и Амабель — пойдёте с мастером Фрименом. Приведёте в порядок разгромленную вашими стараниями лавку. И смотрите у меня — чтобы, когда я пришёл, там с пола есть было можно!
— Это нечестно! — завопил Айво в непритворном ужасе. — Сам подумай — там же полгода никто не убирал!
— Вот и вспомнишь об этом в следующий раз, как задумаешь какую-нибудь каверзу, — ответил ему отец. — Забирайте их, мастер Фримен, они ваши до конца дня.
Рис Фримен ухватил Айво за плечо. Айво с отвращением стряхнул его руку и вылетел из комнаты. Амабель не двинулась с места:
— Я тут не при чём, и не понимаю, почему я должна…
— Делай, как тебе сказано! — рявкнул шериф. Амабель испуганно ойкнула и бросилась догонять брата.
Рис Фримен, отдуваясь, двинулся за ними. В дверях он обернулся, и сказал, широко улыбаясь:
— Справедливый вы человек, мастер Торсон, что есть, то есть.
Финн Торсон молча ждал, пока посетитель уйдёт. Затихли вдали шаги, хлопнула входная дверь, впустив на мгновение шум рыночной площади. У Гвинет душа ушла в пятки. Что-то грозный шериф придумал для них с Гервардом?
— Теперь ты, юный Гервард, — медленно произнёс шериф.
За окном простучали копыта, и кто-то забарабанил в дверь. Посетителя впустили — по коридору загрохотали шаги. Ещё миг, и незнакомец в чёрном плаще влетел в комнату и остановился перед шерифом.
— Кто из вас Финн Торсон? — спросил он, глядя на шерифа и Джона Брокфилда.
— Я Финн Торсон, — шагнул вперёд шериф. — А кто вы, сэр?
Незнакомец откинул капюшон, открыв худое бородатое лицо и сверкающий ворот кольчуги.
— Я помощник шерифа Бристоля, — представился он. — Я к вам с дурными вестями. Вчера во время публичной казни сбежала целая шайка мятежников. Прямо с виселицы. И, похоже, они направляются в вашу сторону.
Мятежники! Гвинет и Гервард затаили дыхание.
— Подробности — в письме шерифа.
Вновь прибывший бросил на стол свёрнутый в трубку пергамент.
— Минутку, — сказал Финн Торсон. — Гервард и Гвинет, отправляйтесь с мастером Брокфилдом на ферму и вычистите свинарник. Мастер Брокфилд, отведите их на место и проследите, чтоб работали на совесть.
— Ох, прослежу, — ответил Джон Брокфилд и подмигнул Герварду. — А свинарник-то уж семь денёчков никто не убирал!
Фермер легонько подтолкнул их к выходу, и сам двинулся следом. Обернувшись в дверях, Гвинет успела увидеть, как Финн Торсон сломал печать и, шевеля губами, принялся читать письмо. Увы — Джон Брокфилд захлопнул дверь, и Гвинет так ничего и не услышала.
Гвинет с надутым видом сидела на бревне возле свинарника. У ног её лежала лопата. Неподалёку в грязной луже посреди высохшего озера довольно хрюкали свиньи. За старицей виднелось русло реки, отмеченное сухими камышами и голыми облетевшими ивами. Низкое зимнее небо потемнело от туч, ветер кидал в лицо мелкую снежную крупу.
Гвинет поёжилась и плотнее завернулась в тёплый плащ. Вот уж последнее место, где она хотела бы оказаться холодным декабрьским днём! Матушка, небось, печёт рождественский хлеб[1] — до праздника осталось всего несколько дней. В тёплой кухне приятно пахнет пряностями и сдобой… И вместо того, чтобы помогать матери, она, Гвинет, как дура, мёрзнет посреди заснеженного поля! Причём согреться здесь можно только одним способом — пойти и помочь Герварду выгребать навоз. Но уж лучше умереть от холода, чем принять незаслуженное наказание.
Мысли её переключились на гонца из Бристоля и принесённые им новости. Целая шайка мятежников! И, может быть, все они сейчас скачут сюда, в Гластонбери… Гвинет вздрогнула, представив себе, как по дороге от переправы несётся толпа вооружённых всадников.
— Эй!
Её размышления прервал возмущённый оклик. Из свинарника вылез Гервард с лопатой в руках. Его каштановые волосы взмокли и прилипли ко лбу.
— Ты что расселась? Мастер Торсон назначил наказание нам обоим!
— Но я-то поросёнка не воровала, — заметила Гвинет. — Так с какой радости я должна чистить грязный хлев?
— Ты смеялась не меньше нашего, — возразил Гервард, втыкая лопату в землю. — Тебе тоже понравилось, когда мы запустили поросёнка в лавку мастера Фримена!
— А уж теперь-то как нравится! Мёрзнем тут, как идиоты, — а я сейчас могла бы печь хлеб с матушкой, или помогать госпоже ле Февр с вышивкой…
— Госпожа ле Февр, госпожа ле Февр! — передразнил её брат. — Только и слышно, что про госпожу ле Февр и её распрекрасные вышивки… Ни о чём другом и говорить не можешь!
Гервард даже покраснел от злости.
— Так ты будешь помогать, или нет?
— Нет!
— Тогда вот тебе!
Увидев, что сестра упрямо сжала губы и не двигается с места, Гервард нагнулся и запустил в неё пригоршней грязи. Гвинет вскочила и попыталась увернуться, но не успела. Тяжёлый ком плюхнулся к её ногам, обрызгав плащ и подол платья.
— Посмотри, что ты наделал!
Гвинет, как свирепая фурия налетела на брата и толкнула его двумя руками.
Гервард попятился, потерял равновесие и скатился вниз, на дно высохшего озера. Ещё немного, и он присоединился бы к свиньям мастера Брокфилда, но налетел на что-то и остановился возле самой воды. Свиньи подняли пятачки и с интересом уставились на него маленькими глазками.
Отплёвываясь, Гервард поднялся на четвереньки. Жидкая зеленовато-коричневая грязь облепила ему лицо и одежду. Гвинет расхохоталась.
— Не смешно! — возмутился Гервард. — Я головой ударился!
Лицо Гвинет моментально стало серьёзным. Покалечить брата она не хотела.
— Что там такое? Камень? Крови нет? — забеспокоилась она, подходя к краю обрыва.
Гервард ощупал голову, втерев в волосы добавочную порцию грязи.
— Нет. Наверное, это был корень. Только острый какой-то…
Пошарив рукой, он нащупал что-то в грязи.
— Нет, не корень, — произнёс он озадаченно. — Это… это…
Он замолчал, а потом завопил, потрясённый:
— Гвинет, ты только посмотри!
Гвинет, подобрав юбки, бежала за шерифом. Не оборачиваясь, тот распахнул дверь дома и впихнул Герварда внутрь. Второй рукой он тащил за ухо своего сына Айво.
— Ну, послушайте же!
Финн Торсон с треском захлопнул за собой дверь. Гвинет и Амабель Торсон уныло переглянулись и потащились следом. Мастер Торсон много лет был шерифом Гластонбери и регулярно назначал наказания преступникам и дебоширам, но в такой ярости Гвинет его ещё не видела.
Шериф втолкнул мальчишек в большую комнату, где обычно допрашивал преступников. Гвинет и Амабель в страхе замерли на пороге. В комнате за дубовым столом уже сидели лавочник Рис Фримен и пожилой фермер по имени Джон Брокфилд.
На рябой физиономии мастера Фримена сияла торжествующая улыбка.
— Ну что, сатанинское отродье! — завопил он. — Допрыгались? Вот теперь вам точно достанется — и давно пора!
— Всему своё время, мастер Фримен, — сухо сказал шериф.
Он выпустил мальчишек и уселся за стол, едва не зацепив рыжей головой потолочную балку. Вид у него был донельзя мрачный, и Гвинет вдруг поняла, что мастер Торсон так разозлился именно потому, что они дали Рису Фримену повод для жалоб.
— Ну? — спросил шериф. — Что вы скажете в своё оправдание?
— Мы просто пошутили, отец, — начал Айво. — Мы не хотели…
— Не хотели! — взвизгнул Рис Фримен. — Да от вас с сестрицей всю жизнь одни неприятности!
— А я-то причём? — возмутилась Амабель. — Не я стащила свинью!
— А в лавке у меня тоже не ты была? — развернулся к ней Рис. — Кто говорил, что я вино разбавляю, разве не ты? И это притом, что в лавке было полно богатых паломников!
Он вздохнул и напустил на себя скорбный вид.
— Как теперь честному человеку заработать на жизнь?
— Вот не надо насчёт «честного человека», а, Рис? — поморщился шериф. Гвинет подумала, что он вспомнил о торговле фальшивыми мощами, которые Рис Фримен с помощником изготавливали в подвале из всякого мусора. А может, о том, как мастер Фримен украл из аббатства останки короля Артура? Они с Гервардом тогда помогли найти пропавшую реликвию, а лавочник провёл целый день в колодках на рыночной площади. Понятно, что после этого дети трактирщика не ходили у него в любимцах.
— Давайте вернёмся к обсуждению сегодняшних событий, — ледяным, как декабрьский день, тоном, продолжал шериф. — Сначала ты, Айво. Как вы с Амабель вообще оказались в лавке мастера Фримена?
— Мы пришли с Гвинет и Гервардом, — объяснил Айво.
— Матушка послала нас за маслом для светильников, — вставил Гервард. Он изо всех сил старался изобразить оскорблённую невинность, но всклокоченные волосы и заляпанная грязью рубаха несколько портили впечатление.
— За маслом, как я понимаю, необходимо было идти вчетвером? — сухо уточнил шериф. — Ну-ну, продолжайте.
— Несколько пилигримов покупали в лавке вино, — продолжал Гервард. Гвинет тихонько порадовалась, что её брат сумел перехватить у Айво инициативу — в отличие от приятеля, он всё-таки думал, прежде чем говорить.
— Ну и… это… Айво сказал, что последняя партия вина от мастера Фримена оказалась разбавленной.
— Но ведь это правда! — с жаром воскликнул Айво.
— Ты вопил об этом так громко, что вся деревня слышала, — поморщился Рис Фримен. Само обвинение он и не пытался отрицать.
Шериф молча рассматривал свои руки. Гвинет знала, что Айво сказал чистую правду. Её отец, хозяин единственного в Гластонбери трактира «Корона», давно уже перестал закупать вино у мастера Фримена. Мэйсоны всегда заботились о нуждах постояльцев и следили за тем, чтобы закупать для них только качественные продукты. Особенно теперь, когда в трактире так много посетителей. К пилигримам, которых влекли сюда выставленные в аббатстве кости короля Артура, прибавились толпы зевак, спешивших взглянуть на место, где недавно убили человека.
— Что было потом, Айво?
— Мастер Фримен вышвырнул нас из лавки! Пинками!
Айво демонстративно потёр ушибленную поясницу.
— А матушка все ещё не получила масла для ламп, — прибавил Гервард.
Финн Торсон сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
— Итак, вы оскорбили мастера Фримена, и он вышвырнул вас из лавки. Казалось бы, инцидент исчерпан. Но нет! Вам показалось мало, и вы решили украсть поросёнка.
— Мы не крали поросёнка!
Веснушчатая физиономия Айво покраснела от возмущения.
— Мы его позаимствовали!
— Позаимствовали, — безо всякого выражения повторил шериф. Но его лежащие на столе руки были стиснуты так, что побелели костяшки пальцев.
— Мастер Брокфилд, вы одалживали этим молодым людям поросёнка?
Коренастый пожилой фермер покачал головой. Его обветренное лицо было настолько серьёзным, что Гвинет показалось, будто он с трудом сдерживает улыбку.
— Не-а, мастер Торсон, не одалживал. Но животине ничего ведь не сделалось, они вернули её мне целой и невредимой.
— Сейчас речь не об этом, — отрезал шериф. — Рассказывай, Гервард, что было потом?
Гервард переступил с ноги на ногу и опасливо покосился на Гвинет.
— Я взял у матушки из кладовой несколько луковиц, — признался он. — На лук мы с Айво подманили поросёнка и вывели его из загона мастера Брокфилда на рыночной площади.
— А дальше?
— Мы открыли дверь и швырнули луковицу в лавку мастера Фримена! — вмешался Айво, не в силах скрыть распиравшей его гордости. — И поросёнок кинулся за луком!
— Распугал мне всех покупателей! — завопил Рис Фримен. — Перебил половину горшков! Я требую компенсации!
— Вы получите компенсацию, — сухо уведомил его шериф. — А вы, — он перевёл взгляд на Гвинет и Амабель, — вы, значит, погнались за поросёнком?
— Мы вошли следом, — признала Гвинет.
— Мы его поймали! — поправила подругу Амабель и бросила на брата испепеляющий взгляд.
— Они смеялись, как ненормальные! Ясно ведь было, что эти шутки до добра не доведут!
— Девчушки привели порося обратно, — добродушно сказал Джон Брокфилд. — Сдаётся мне, их вины в озорстве нету.
— По-вашему это озорство? — возмутился Рис Фримен. — Чистый разбой, вот что это такое, и замешана вся четвёрка! Но теперь-то вы получите на орехи!
Он радостно потёр руки, предвкушая расправу.
Шериф молчал, переводя тяжёлый взгляд с одного лица на другое. Увидев разочарование в голубых глазах мастера Торсона, Гвинет покраснела от унижения. Она и в самом деле не участвовала в затее с поросёнком, хотя, конечно, получила море удовольствие, глядя, как несчастное животное носится по лавке, громя посуду, как с визгом уворачивается от него дородная миссис Флэкс, а мастер Фримен пытается выгнать его метлой. Но сейчас, когда им предстояло отвечать наравне с мальчишками, затея уже не казалась ей такой забавной.
Финн Торсон хлопнул ладонями по столу и поднялся во весь свой гигантский рост.
— Начнём с компенсации, — официальным тоном объявил он. — Мы с Джефри Мэйсоном поделим между собой расходы и возместим мастеру Фримену стоимость разбитой посуды.
— Уж надеюсь, — пропыхтел лавочник, поглаживая обширное брюхо.
— Я попрошу оценить ущерб брата-эконома Барнабаса, — продолжал шериф. — Устраивает, Рис?
Рис Фримен угрюмо кивнул. Гвинет подумала, что будь его воля, он бы оценил свои горшки гораздо дороже, чем они того стоили.
— Теперь что касается наказания…
Финн Торсон ещё раз мрачно оглядел четверых друзей.
— Айво и Амабель — пойдёте с мастером Фрименом. Приведёте в порядок разгромленную вашими стараниями лавку. И смотрите у меня — чтобы, когда я пришёл, там с пола есть было можно!
— Это нечестно! — завопил Айво в непритворном ужасе. — Сам подумай — там же полгода никто не убирал!
— Вот и вспомнишь об этом в следующий раз, как задумаешь какую-нибудь каверзу, — ответил ему отец. — Забирайте их, мастер Фримен, они ваши до конца дня.
Рис Фримен ухватил Айво за плечо. Айво с отвращением стряхнул его руку и вылетел из комнаты. Амабель не двинулась с места:
— Я тут не при чём, и не понимаю, почему я должна…
— Делай, как тебе сказано! — рявкнул шериф. Амабель испуганно ойкнула и бросилась догонять брата.
Рис Фримен, отдуваясь, двинулся за ними. В дверях он обернулся, и сказал, широко улыбаясь:
— Справедливый вы человек, мастер Торсон, что есть, то есть.
Финн Торсон молча ждал, пока посетитель уйдёт. Затихли вдали шаги, хлопнула входная дверь, впустив на мгновение шум рыночной площади. У Гвинет душа ушла в пятки. Что-то грозный шериф придумал для них с Гервардом?
— Теперь ты, юный Гервард, — медленно произнёс шериф.
За окном простучали копыта, и кто-то забарабанил в дверь. Посетителя впустили — по коридору загрохотали шаги. Ещё миг, и незнакомец в чёрном плаще влетел в комнату и остановился перед шерифом.
— Кто из вас Финн Торсон? — спросил он, глядя на шерифа и Джона Брокфилда.
— Я Финн Торсон, — шагнул вперёд шериф. — А кто вы, сэр?
Незнакомец откинул капюшон, открыв худое бородатое лицо и сверкающий ворот кольчуги.
— Я помощник шерифа Бристоля, — представился он. — Я к вам с дурными вестями. Вчера во время публичной казни сбежала целая шайка мятежников. Прямо с виселицы. И, похоже, они направляются в вашу сторону.
Мятежники! Гвинет и Гервард затаили дыхание.
— Подробности — в письме шерифа.
Вновь прибывший бросил на стол свёрнутый в трубку пергамент.
— Минутку, — сказал Финн Торсон. — Гервард и Гвинет, отправляйтесь с мастером Брокфилдом на ферму и вычистите свинарник. Мастер Брокфилд, отведите их на место и проследите, чтоб работали на совесть.
— Ох, прослежу, — ответил Джон Брокфилд и подмигнул Герварду. — А свинарник-то уж семь денёчков никто не убирал!
Фермер легонько подтолкнул их к выходу, и сам двинулся следом. Обернувшись в дверях, Гвинет успела увидеть, как Финн Торсон сломал печать и, шевеля губами, принялся читать письмо. Увы — Джон Брокфилд захлопнул дверь, и Гвинет так ничего и не услышала.
Гвинет с надутым видом сидела на бревне возле свинарника. У ног её лежала лопата. Неподалёку в грязной луже посреди высохшего озера довольно хрюкали свиньи. За старицей виднелось русло реки, отмеченное сухими камышами и голыми облетевшими ивами. Низкое зимнее небо потемнело от туч, ветер кидал в лицо мелкую снежную крупу.
Гвинет поёжилась и плотнее завернулась в тёплый плащ. Вот уж последнее место, где она хотела бы оказаться холодным декабрьским днём! Матушка, небось, печёт рождественский хлеб[1] — до праздника осталось всего несколько дней. В тёплой кухне приятно пахнет пряностями и сдобой… И вместо того, чтобы помогать матери, она, Гвинет, как дура, мёрзнет посреди заснеженного поля! Причём согреться здесь можно только одним способом — пойти и помочь Герварду выгребать навоз. Но уж лучше умереть от холода, чем принять незаслуженное наказание.
Мысли её переключились на гонца из Бристоля и принесённые им новости. Целая шайка мятежников! И, может быть, все они сейчас скачут сюда, в Гластонбери… Гвинет вздрогнула, представив себе, как по дороге от переправы несётся толпа вооружённых всадников.
— Эй!
Её размышления прервал возмущённый оклик. Из свинарника вылез Гервард с лопатой в руках. Его каштановые волосы взмокли и прилипли ко лбу.
— Ты что расселась? Мастер Торсон назначил наказание нам обоим!
— Но я-то поросёнка не воровала, — заметила Гвинет. — Так с какой радости я должна чистить грязный хлев?
— Ты смеялась не меньше нашего, — возразил Гервард, втыкая лопату в землю. — Тебе тоже понравилось, когда мы запустили поросёнка в лавку мастера Фримена!
— А уж теперь-то как нравится! Мёрзнем тут, как идиоты, — а я сейчас могла бы печь хлеб с матушкой, или помогать госпоже ле Февр с вышивкой…
— Госпожа ле Февр, госпожа ле Февр! — передразнил её брат. — Только и слышно, что про госпожу ле Февр и её распрекрасные вышивки… Ни о чём другом и говорить не можешь!
Гервард даже покраснел от злости.
— Так ты будешь помогать, или нет?
— Нет!
— Тогда вот тебе!
Увидев, что сестра упрямо сжала губы и не двигается с места, Гервард нагнулся и запустил в неё пригоршней грязи. Гвинет вскочила и попыталась увернуться, но не успела. Тяжёлый ком плюхнулся к её ногам, обрызгав плащ и подол платья.
— Посмотри, что ты наделал!
Гвинет, как свирепая фурия налетела на брата и толкнула его двумя руками.
Гервард попятился, потерял равновесие и скатился вниз, на дно высохшего озера. Ещё немного, и он присоединился бы к свиньям мастера Брокфилда, но налетел на что-то и остановился возле самой воды. Свиньи подняли пятачки и с интересом уставились на него маленькими глазками.
Отплёвываясь, Гервард поднялся на четвереньки. Жидкая зеленовато-коричневая грязь облепила ему лицо и одежду. Гвинет расхохоталась.
— Не смешно! — возмутился Гервард. — Я головой ударился!
Лицо Гвинет моментально стало серьёзным. Покалечить брата она не хотела.
— Что там такое? Камень? Крови нет? — забеспокоилась она, подходя к краю обрыва.
Гервард ощупал голову, втерев в волосы добавочную порцию грязи.
— Нет. Наверное, это был корень. Только острый какой-то…
Пошарив рукой, он нащупал что-то в грязи.
— Нет, не корень, — произнёс он озадаченно. — Это… это…
Он замолчал, а потом завопил, потрясённый:
— Гвинет, ты только посмотри!
Глава вторая
— Что это? — удивилась Гвинет.
Не отвечая, Гервард поднялся на ноги и двумя руками поднял какой-то длинный и узкий предмет. Он уже поворачивался, чтобы показать свою находку Гвинет, когда она заметила на тропинке тень. Со стороны переправы к ним приближался Джон Брокфилд. Река разделяла земли фермера надвое, и, чтобы попасть к свинарнику, он должен был либо переходить по мосту возле фермы, либо пользоваться услугами Брайана-перевозчика, гонявшего свою плоскодонку выше по течению.
— Гервард! — предупредила Гвинет. — Мастер Брокфилд возвращается.
Гервард уронил непонятный предмет в грязную воду и ещё ногой подтолкнул, чтобы не было видно с берега. Убедившись, что его драгоценной находке ничего не угрожает, он отвернулся и полез вверх по склону, туда, где стояла Гвинет.
— Что ты делаешь? — прошептала она. — Что это за штука?
— Потом расскажу, — замотал головой Гервард.
Джон Брокфилд принёс свиньям еду. Коромысло с двумя тяжёлыми деревянными вёдрами пригибало его к земле. При виде перемазанного грязью Герварда фермер ухмыльнулся:
— Эй, парень! Ты ж вроде как собирался вычистить свинарник, а не вымазаться с ног до головы навозом!
Гервард смущённо пожал плечами.
— Как дела-то? — поинтересовался мастер Брокфилд. — Не закончили ещё?
— Нет, — ответил Гервард, недовольно покосившись на Гвинет. — Пока нет.
— Тогда лучше б вам поторопиться. А то дотемна не успеете.
Джон Брокфилд добродушно улыбнулся.
— А ежели по дороге завернёте к нам, миссис Брокфилд угостит вас пирогом.
— Спасибо, мастер Брокфилд! — просиял Гервард, и, подхватив лопату, скрылся в свинарнике.
Джон Брокфилд снял ведра с коромысла и вылил свиную болтушку в каменный жёлоб перед входом. Свиньи вылезли из грязи и, хрюкая, подбежали к кормушке, чтобы погрузить пятачки в исходящую паром жижу. Хозяин с довольным видом смотрел, как они толкаются, выбирая местечко поудобнее. Насмотревшись, он кивнул Гвинет и Герварду и зашагал обратно к переправе. Гвинет некоторое время созерцала его удаляющуюся спину, а потом вздохнула и, подняв вторую лопату, пошла помогать брату.
Когда они, наконец, закончили, солнце уже садилось.
— Ну вот! — с удовлетворением произнесла Гвинет, обтирая лопату пучком соломы. — Дело сделано!
— Прямо свинский дворец, — сказал Гервард, озирая чистый, посыпанный свежей соломой пол. Его дурное настроение улетучилось, как только сестра взялась за лопату.
— Ну, это ненадолго!
Гвинет грязной рукой отбросила с лица прядь волос.
— Свиньи быстро все уделают.
— На то они и свиньи, — ухмыльнулся Гервард. Приставив лопату к стенке, он выбрался наружу и направился прямиком к грязной луже внизу. Гвинет с недоумением смотрела на него из дверного проёма.
— Ты что делаешь? Пойдём скорей, а то до темноты не успеем!
Гервард не ответил. С озабоченным видом он шарил руками в грязной воде, пока не вытащил все тот же похожий на палку предмет. Только тогда он поднялся обратно к сестре, двумя руками прижимая к себе находку.
— Что это? — нетерпеливо спросила Гвинет. Теперь ей и в самом деле стало интересно, что же такое нашёл её младший брат. — Покажи!
Она протянула руку, но Гервард вдруг отступил на шаг, защищая свою добычу. Немного подумав, он всё-таки позволил сестре взглянуть на неё, но только из своих рук.
Это был меч.
Настоящий рыцарский меч c толстой тяжёлой рукоятью и длинным узким лезвием. И лезвие, и рукоять порыжели от ржавчины.
— Подумать только, меч! — удивилась Гвинет. — Какой старый! Наверное, какой-нибудь рыцарь обронил его тут давным-давно… Или, может, он пал в битве, ещё в те времена, когда здесь плескалось озеро…
Она содрогнулась, представив себе погибшего воина, чьё тело так и не нашли после битвы. Быть может, его кости и сейчас лежат там, на дне.
Не слыша её, Гервард взмахнул мечом, описав в воздухе дугу.
— Как бы я хотел быть рыцарем! — пробормотал он.
Он поднял меч и поднёс его к глазам. Гвинет обратила внимание на украшавший рукоять рисунок — длинное свёрнутое в кольца тело и колючие тернии. Что-то в этом рисунке показалось ей знакомым… Она нагнулась, чтобы посмотреть поближе, но Гервард тут же убрал руку с мечом.
— Пойдём домой.
Он отложил меч, чтобы надеть плащ, но тут же схватил его снова и быстро зашагал к переправе.
— Гервард, стой!
Гвинет схватила обе лопаты и бросилась вслед за братом.
— Ты что задумал? Разве ты не собираешься отдать меч мастеру Брокфилду?
Гервард резко обернулся и возмущённо уставился на неё. Гвинет показалось, будто в глазах его что-то промелькнуло… Может, это просто отражение закатного солнца?
— Нет, — твёрдо заявил Гервард. — Он мой. Я его нашёл!
Он картинно взмахнул мечом над головой.
— Э-эй, осторожней!
Гвинет отскочила назад, чтоб не попасть под свистящее лезвие.
— Да оставляй на здоровье, если хочешь, — добавила она, пожимая плечами. — Вряд ли мастеру Брокфилду нужна эта ржавая железяка.
Гервард молчал всю дорогу до переправы, и не проронил ни слова, пока перевозчик перегонял своё утлое судёнышко с другого берега реки. Только когда лодка была уже рядом, он закутал меч полой плаща и шепнул:
— Не говори Брайану! А то завтра будет знать вся деревня и половина Уэллса[2] впридачу.
Гвинет подумала, что брату не хочется, чтобы его уличили в краже.
— Да ладно тебе, — улыбнулась она. — Вовсе и не нужно его прятать! За такое старьё никто не спросит.
— Вовсе и не старьё, — обиделся Гервард. — И потом, мы же не знаем, откуда он взялся! Так что Брайану лучше не говори.
Предупреждение было своевременным — лодка Брайана уже мягко ткнулась в берег. Сам перевозчик — долговязый, похожий на цаплю мужчина, приветливо улыбался пассажирам. Его длинные мышиного цвета волосы были подвязаны верёвочкой.
— Добрый вечер, Гвинет, добрый вечер, Гервард! Мастер Брокфилд говорил мне, что вы придёте. Залезайте скорей!
Он протянул Гвинет руку и помог ей забраться в лодку.
— Слышали новость? В Бристоле мятежники сбежали с виселицы!
Гвинет возбуждённо закивала. Гервард прав — такого сплетника, как Брайан, поискать надо! Зато у него всегда самые свежие новости. Перевозчик, подобно отшельникам, жил на склонах Тора, но, в отличие от них, больше всего на свете любил чесать языком.
Брайан оттолкнул лодку от берега и заговорил возбуждённо:
— Я тут перевозил одного из шерифовых парней. Так вот, в Бристоле думают, что сбежавшие — люди Генриха из Труро.
— Да ну? Генриха из Труро?
Гвинет покосилась на брата, но тот был полностью поглощён своим мечом, и не реагировал. Вообще-то они уже много раз слышали имя Генриха из Труро. Этот предприимчивый кузен короля Ричарда однажды уже пытался захватить трон. К счастью для страны, покушение оказалось неудачным. Ричард отправил родственника в изгнание в Уэльс, но до Гластонбери дошли слухи, что Генрих снова взялся за старое. Он собирал армию, чтобы снова попытаться захватить власть в стране, воспользовавшись отсутствием короля. Когда ещё тот вернётся из Святой Земли…
— Значит, и освободили их люди Генриха из Труро? — спросила Гвинет.
— Честно говоря, пока не знаю.
Брайан с силой толкнулся шестом от дна реки.
— Шерифов человек говорил, что когда тех парней уже подвели к виселице, на площадь галопом ворвались всадники и выпустили в толпу горящие стрелы. Началась, понятно, паника.
— Боже мой! — ахнула Гвинет, представив себе, как мечутся в пламени обезумевшие люди, толкая друг друга под копыта лошадей.
— Много народу погибло?
— Говорят, не очень, — ответил Брайан. — Повезло просто. Генриху из Труро и его людям на это наплевать. Отчаянные парни эти мятежники. Проскакали сквозь толпу, подхватили осуждённых, посадили перед собой в седла и умчались как ветер. Кое-кто — добавил он после драматической паузы, — кое-кто рассказывал, что копыта коней не касались земли.
— Глупости, — фыркнул Гервард, не оборачиваясь. — Лошади не летают.
Брайан рассмеялся, ни капельки не обидевшись на грубое замечание.
— Конечно, не летают, парень. И эти не летели. Но скакали действительно быстро. Говорят, они свернули на нашу дорогу, но пока шериф Бристоля собрал своих людей, их и след простыл.
Лодка мягко ткнулась в противоположный берег. Брайан накинул на столбик верёвочную петлю.
— Вот вы и приехали, мои юные друзья. Можете не искать монетку — мастер Брокфилд за все заплатил.
Гервард молча вылез из лодки и зашагал по дороге. Поблагодарив Брайана, Гвинет выпрыгнула на берег и кинулась догонять брата.
— Бегите-ка домой, ребята! — крикнул им вслед перевозчик. — Неспокойно нынче в округе!
— Уже бежим!
Гвинет обернулась помахать ему рукой и покраснела. Ей было стыдно за брата.
— Мог бы поблагодарить Брайана! — напустилась она на Герварда. — А ты даже не попрощался!
— А? — переспросил Гервард. Он опять думал о чём-то своём. — Пойдём, поздно уже.
— Сначала надо вернуть лопаты, — заметила Гвинет. — И не забудь про обещанный пирог!
Гервард ответил сестре недоуменным взглядом, будто не мог понять, о чём она толкует. Гвинет внезапно стало не по себе. Что же должно было случиться, чтобы её братец забыл о еде?
Но упоминание о пироге всё-таки сработало. Гервард свернул с дороги и зашагал к приземистому каменному строению, где ждала их миссис Джон Брокфилд и её пироги. Гвинет пожала плечами. Наверное, брат думает о скачущих в Гластонбери мятежниках. Дороги теперь, в самом деле, небезопасны…
Гервард бодро шагал по грязной тропинке. В одной руке у него был недоеденный пирог — вкуснейший пирог миссис Брокфилд с горячей свининой и бобами. Второй Гервард крепко сжимал рукоять меча. Это был замечательный меч, с удобной рукоятью, прекрасно сбалансированный. Гервард рубанул лезвием воздух. Как здорово было бы стать рыцарем и с мечом в руках сражаться за своего короля!
«А ведь я и сейчас могу сражаться, — размышлял он. — Пусть только Генрих из Труро явится сюда! Вот я ему покажу!»
«А заодно и Гвинет посмотрит» — подумал он, дожевав пирог и вытерев жирные руки полой рубахи. Гервард любил сестру, но… Вечно она суетится! Всего на год старше, а позволяет себе обращаться с ним, как с несмышлёнышем. А он уже взрослый мужчина — шутка ли, двенадцать лет! Вот и сейчас — убежала вперёд и вопит, чтобы он поторапливался, а то, мол, они не успеют в деревню до темноты. Будто теперь, когда у него есть меч, им что-то угрожает! От пальцев, сжимавших рукоять меча, по всему телу разливалось ощущение покоя и уверенности. Гервард чувствовал себя высоким суровым рыцарем и готов был броситься навстречу любой опасности.
Ветвь боярышника, низко нависшая над тропой, чернела на фоне закатного неба. Не раздумывая, Гервард рубанул её мечом. Ветка упала. Ржавый клинок, Бог знает, сколько времени провалявшийся на дне, с лёгкостью рассёк её, как горячий нож рассекает кусок масла.
За спиной кто-то негромко кашлянул, и знакомый голос произнёс:
— Собираем хворост, мой юный друг?
Не раздумывая, Гервард разжал пальцы и уронил меч в густую траву. Только после этого он повернулся и приветствовал невидимого в тёмном лесу собеседника:
— Урсус, это вы?
— Я.
Урсус появился из темноты, нагнулся, и с поклоном подал Герварду отсечённую ветку. Тот прижал её к себе, от души надеясь, что отшельник не заметит отсутствия топора. Они с сестрой очень любили Урсуса и пережили вместе с ним немало приключений. Но, каждый раз, когда отшельник помогал своим юным друзьям раскрыть очередную тайну, они снова убеждались, что очень мало знают о нём. Смешно сказать, они даже не знали, где он живёт! И сейчас что-то подсказывало Герварду, что не стоит посвящать друга в свою новую тайну. По крайней мере, пока не стоит.
Не отвечая, Гервард поднялся на ноги и двумя руками поднял какой-то длинный и узкий предмет. Он уже поворачивался, чтобы показать свою находку Гвинет, когда она заметила на тропинке тень. Со стороны переправы к ним приближался Джон Брокфилд. Река разделяла земли фермера надвое, и, чтобы попасть к свинарнику, он должен был либо переходить по мосту возле фермы, либо пользоваться услугами Брайана-перевозчика, гонявшего свою плоскодонку выше по течению.
— Гервард! — предупредила Гвинет. — Мастер Брокфилд возвращается.
Гервард уронил непонятный предмет в грязную воду и ещё ногой подтолкнул, чтобы не было видно с берега. Убедившись, что его драгоценной находке ничего не угрожает, он отвернулся и полез вверх по склону, туда, где стояла Гвинет.
— Что ты делаешь? — прошептала она. — Что это за штука?
— Потом расскажу, — замотал головой Гервард.
Джон Брокфилд принёс свиньям еду. Коромысло с двумя тяжёлыми деревянными вёдрами пригибало его к земле. При виде перемазанного грязью Герварда фермер ухмыльнулся:
— Эй, парень! Ты ж вроде как собирался вычистить свинарник, а не вымазаться с ног до головы навозом!
Гервард смущённо пожал плечами.
— Как дела-то? — поинтересовался мастер Брокфилд. — Не закончили ещё?
— Нет, — ответил Гервард, недовольно покосившись на Гвинет. — Пока нет.
— Тогда лучше б вам поторопиться. А то дотемна не успеете.
Джон Брокфилд добродушно улыбнулся.
— А ежели по дороге завернёте к нам, миссис Брокфилд угостит вас пирогом.
— Спасибо, мастер Брокфилд! — просиял Гервард, и, подхватив лопату, скрылся в свинарнике.
Джон Брокфилд снял ведра с коромысла и вылил свиную болтушку в каменный жёлоб перед входом. Свиньи вылезли из грязи и, хрюкая, подбежали к кормушке, чтобы погрузить пятачки в исходящую паром жижу. Хозяин с довольным видом смотрел, как они толкаются, выбирая местечко поудобнее. Насмотревшись, он кивнул Гвинет и Герварду и зашагал обратно к переправе. Гвинет некоторое время созерцала его удаляющуюся спину, а потом вздохнула и, подняв вторую лопату, пошла помогать брату.
Когда они, наконец, закончили, солнце уже садилось.
— Ну вот! — с удовлетворением произнесла Гвинет, обтирая лопату пучком соломы. — Дело сделано!
— Прямо свинский дворец, — сказал Гервард, озирая чистый, посыпанный свежей соломой пол. Его дурное настроение улетучилось, как только сестра взялась за лопату.
— Ну, это ненадолго!
Гвинет грязной рукой отбросила с лица прядь волос.
— Свиньи быстро все уделают.
— На то они и свиньи, — ухмыльнулся Гервард. Приставив лопату к стенке, он выбрался наружу и направился прямиком к грязной луже внизу. Гвинет с недоумением смотрела на него из дверного проёма.
— Ты что делаешь? Пойдём скорей, а то до темноты не успеем!
Гервард не ответил. С озабоченным видом он шарил руками в грязной воде, пока не вытащил все тот же похожий на палку предмет. Только тогда он поднялся обратно к сестре, двумя руками прижимая к себе находку.
— Что это? — нетерпеливо спросила Гвинет. Теперь ей и в самом деле стало интересно, что же такое нашёл её младший брат. — Покажи!
Она протянула руку, но Гервард вдруг отступил на шаг, защищая свою добычу. Немного подумав, он всё-таки позволил сестре взглянуть на неё, но только из своих рук.
Это был меч.
Настоящий рыцарский меч c толстой тяжёлой рукоятью и длинным узким лезвием. И лезвие, и рукоять порыжели от ржавчины.
— Подумать только, меч! — удивилась Гвинет. — Какой старый! Наверное, какой-нибудь рыцарь обронил его тут давным-давно… Или, может, он пал в битве, ещё в те времена, когда здесь плескалось озеро…
Она содрогнулась, представив себе погибшего воина, чьё тело так и не нашли после битвы. Быть может, его кости и сейчас лежат там, на дне.
Не слыша её, Гервард взмахнул мечом, описав в воздухе дугу.
— Как бы я хотел быть рыцарем! — пробормотал он.
Он поднял меч и поднёс его к глазам. Гвинет обратила внимание на украшавший рукоять рисунок — длинное свёрнутое в кольца тело и колючие тернии. Что-то в этом рисунке показалось ей знакомым… Она нагнулась, чтобы посмотреть поближе, но Гервард тут же убрал руку с мечом.
— Пойдём домой.
Он отложил меч, чтобы надеть плащ, но тут же схватил его снова и быстро зашагал к переправе.
— Гервард, стой!
Гвинет схватила обе лопаты и бросилась вслед за братом.
— Ты что задумал? Разве ты не собираешься отдать меч мастеру Брокфилду?
Гервард резко обернулся и возмущённо уставился на неё. Гвинет показалось, будто в глазах его что-то промелькнуло… Может, это просто отражение закатного солнца?
— Нет, — твёрдо заявил Гервард. — Он мой. Я его нашёл!
Он картинно взмахнул мечом над головой.
— Э-эй, осторожней!
Гвинет отскочила назад, чтоб не попасть под свистящее лезвие.
— Да оставляй на здоровье, если хочешь, — добавила она, пожимая плечами. — Вряд ли мастеру Брокфилду нужна эта ржавая железяка.
Гервард молчал всю дорогу до переправы, и не проронил ни слова, пока перевозчик перегонял своё утлое судёнышко с другого берега реки. Только когда лодка была уже рядом, он закутал меч полой плаща и шепнул:
— Не говори Брайану! А то завтра будет знать вся деревня и половина Уэллса[2] впридачу.
Гвинет подумала, что брату не хочется, чтобы его уличили в краже.
— Да ладно тебе, — улыбнулась она. — Вовсе и не нужно его прятать! За такое старьё никто не спросит.
— Вовсе и не старьё, — обиделся Гервард. — И потом, мы же не знаем, откуда он взялся! Так что Брайану лучше не говори.
Предупреждение было своевременным — лодка Брайана уже мягко ткнулась в берег. Сам перевозчик — долговязый, похожий на цаплю мужчина, приветливо улыбался пассажирам. Его длинные мышиного цвета волосы были подвязаны верёвочкой.
— Добрый вечер, Гвинет, добрый вечер, Гервард! Мастер Брокфилд говорил мне, что вы придёте. Залезайте скорей!
Он протянул Гвинет руку и помог ей забраться в лодку.
— Слышали новость? В Бристоле мятежники сбежали с виселицы!
Гвинет возбуждённо закивала. Гервард прав — такого сплетника, как Брайан, поискать надо! Зато у него всегда самые свежие новости. Перевозчик, подобно отшельникам, жил на склонах Тора, но, в отличие от них, больше всего на свете любил чесать языком.
Брайан оттолкнул лодку от берега и заговорил возбуждённо:
— Я тут перевозил одного из шерифовых парней. Так вот, в Бристоле думают, что сбежавшие — люди Генриха из Труро.
— Да ну? Генриха из Труро?
Гвинет покосилась на брата, но тот был полностью поглощён своим мечом, и не реагировал. Вообще-то они уже много раз слышали имя Генриха из Труро. Этот предприимчивый кузен короля Ричарда однажды уже пытался захватить трон. К счастью для страны, покушение оказалось неудачным. Ричард отправил родственника в изгнание в Уэльс, но до Гластонбери дошли слухи, что Генрих снова взялся за старое. Он собирал армию, чтобы снова попытаться захватить власть в стране, воспользовавшись отсутствием короля. Когда ещё тот вернётся из Святой Земли…
— Значит, и освободили их люди Генриха из Труро? — спросила Гвинет.
— Честно говоря, пока не знаю.
Брайан с силой толкнулся шестом от дна реки.
— Шерифов человек говорил, что когда тех парней уже подвели к виселице, на площадь галопом ворвались всадники и выпустили в толпу горящие стрелы. Началась, понятно, паника.
— Боже мой! — ахнула Гвинет, представив себе, как мечутся в пламени обезумевшие люди, толкая друг друга под копыта лошадей.
— Много народу погибло?
— Говорят, не очень, — ответил Брайан. — Повезло просто. Генриху из Труро и его людям на это наплевать. Отчаянные парни эти мятежники. Проскакали сквозь толпу, подхватили осуждённых, посадили перед собой в седла и умчались как ветер. Кое-кто — добавил он после драматической паузы, — кое-кто рассказывал, что копыта коней не касались земли.
— Глупости, — фыркнул Гервард, не оборачиваясь. — Лошади не летают.
Брайан рассмеялся, ни капельки не обидевшись на грубое замечание.
— Конечно, не летают, парень. И эти не летели. Но скакали действительно быстро. Говорят, они свернули на нашу дорогу, но пока шериф Бристоля собрал своих людей, их и след простыл.
Лодка мягко ткнулась в противоположный берег. Брайан накинул на столбик верёвочную петлю.
— Вот вы и приехали, мои юные друзья. Можете не искать монетку — мастер Брокфилд за все заплатил.
Гервард молча вылез из лодки и зашагал по дороге. Поблагодарив Брайана, Гвинет выпрыгнула на берег и кинулась догонять брата.
— Бегите-ка домой, ребята! — крикнул им вслед перевозчик. — Неспокойно нынче в округе!
— Уже бежим!
Гвинет обернулась помахать ему рукой и покраснела. Ей было стыдно за брата.
— Мог бы поблагодарить Брайана! — напустилась она на Герварда. — А ты даже не попрощался!
— А? — переспросил Гервард. Он опять думал о чём-то своём. — Пойдём, поздно уже.
— Сначала надо вернуть лопаты, — заметила Гвинет. — И не забудь про обещанный пирог!
Гервард ответил сестре недоуменным взглядом, будто не мог понять, о чём она толкует. Гвинет внезапно стало не по себе. Что же должно было случиться, чтобы её братец забыл о еде?
Но упоминание о пироге всё-таки сработало. Гервард свернул с дороги и зашагал к приземистому каменному строению, где ждала их миссис Джон Брокфилд и её пироги. Гвинет пожала плечами. Наверное, брат думает о скачущих в Гластонбери мятежниках. Дороги теперь, в самом деле, небезопасны…
Гервард бодро шагал по грязной тропинке. В одной руке у него был недоеденный пирог — вкуснейший пирог миссис Брокфилд с горячей свининой и бобами. Второй Гервард крепко сжимал рукоять меча. Это был замечательный меч, с удобной рукоятью, прекрасно сбалансированный. Гервард рубанул лезвием воздух. Как здорово было бы стать рыцарем и с мечом в руках сражаться за своего короля!
«А ведь я и сейчас могу сражаться, — размышлял он. — Пусть только Генрих из Труро явится сюда! Вот я ему покажу!»
«А заодно и Гвинет посмотрит» — подумал он, дожевав пирог и вытерев жирные руки полой рубахи. Гервард любил сестру, но… Вечно она суетится! Всего на год старше, а позволяет себе обращаться с ним, как с несмышлёнышем. А он уже взрослый мужчина — шутка ли, двенадцать лет! Вот и сейчас — убежала вперёд и вопит, чтобы он поторапливался, а то, мол, они не успеют в деревню до темноты. Будто теперь, когда у него есть меч, им что-то угрожает! От пальцев, сжимавших рукоять меча, по всему телу разливалось ощущение покоя и уверенности. Гервард чувствовал себя высоким суровым рыцарем и готов был броситься навстречу любой опасности.
Ветвь боярышника, низко нависшая над тропой, чернела на фоне закатного неба. Не раздумывая, Гервард рубанул её мечом. Ветка упала. Ржавый клинок, Бог знает, сколько времени провалявшийся на дне, с лёгкостью рассёк её, как горячий нож рассекает кусок масла.
За спиной кто-то негромко кашлянул, и знакомый голос произнёс:
— Собираем хворост, мой юный друг?
Не раздумывая, Гервард разжал пальцы и уронил меч в густую траву. Только после этого он повернулся и приветствовал невидимого в тёмном лесу собеседника:
— Урсус, это вы?
— Я.
Урсус появился из темноты, нагнулся, и с поклоном подал Герварду отсечённую ветку. Тот прижал её к себе, от души надеясь, что отшельник не заметит отсутствия топора. Они с сестрой очень любили Урсуса и пережили вместе с ним немало приключений. Но, каждый раз, когда отшельник помогал своим юным друзьям раскрыть очередную тайну, они снова убеждались, что очень мало знают о нём. Смешно сказать, они даже не знали, где он живёт! И сейчас что-то подсказывало Герварду, что не стоит посвящать друга в свою новую тайну. По крайней мере, пока не стоит.