Страница:
Используя успех 57-го, перешли в наступление 55-й и 60-й полки. Сбивая прикрытие противника, они упорно продвигались в указанном направлении. Разведрота дивизии, высланная ночью в тыл врага, заняла на северной окраине совхоза три дома и организовала их оборону, а саперное отделение под командованием сержанта Г. Т. Носкова, действовавшее вместе с ней, заминировало дороги, идущие из совхоза в пригород Кривого Рога - Зеленое.
Вскоре к совхозу с юго-востока подошли батальоны других частей дивизии. Гарнизон противника попытался оказать сопротивление, однако врагу не удалось выдержать натиск наших подразделений, и он стал отходить на Зеленое. Первая же автомашина с гитлеровцами подорвалась на мине. Отступающие за ней солдаты кинулись в стороны, но попали под огонь наших пулеметов и автоматов. К исходу дня гарнизон противника в совхозе был почти полностью уничтожен. Лишь небольшим его остаткам удалось отойти на Зеленое. Враг бросил в совхозе 15 орудий разного калибра, около 20 пулеметов, до 100 противотанковых ружей, 5 исправных автомашин и много другого оружия и военного имущества.
Боевые действия продолжались всю ночь и весь день 20 февраля. Все эти долгие напряженные часы никто из офицеров штаба не сомкнул глаз. Представители оперативного отделения почти непрерывно находились в полках и батальонах, оказывая помощь командирам и штабам, контролируя выполнение приказов комдива, и в то же время успевали в ночное время разрабатывать и оформлять всю оперативную документацию. Постоянно собирали данные об обстановке, докладывали их генералу Тихонову и в штаб корпуса.
Надо отдать должное нашим связистам, которые в самой сложной обстановке всегда обеспечивали непрерывную и устойчивую связь.
К исходу 20 февраля 55-й и 60-й полки завязали бой за Зеленое, а 57-й за станцию и крупный населенный пункт Кагановичи. Эти пункты гитлеровцы подготовили к прочной и длительной обороне, используя их как форпост, прикрывающий Кривой Рог с юго-востока. Все мы понимали, что взять эти населенные пункты будет нелегко. Успех боя во многом зависел от эффективности подавления артиллерией огневых точек противника, инициативы командиров, стремительности и дерзости атак.
В ночь на 21 февраля боевая задача была доведена до всего личного состава. Как всегда, большую роль сыграл в этом партийно-комсомольский актив. Каждый твердо знал: через поселок Зеленое лежит путь к центру Кривого Рога.
Подготовка к штурму пригорода велась тщательно и скрупулезно. Для удара с флангов и тыла Тихонов приказал от каждого полка направить специальные отряды добровольцев. Всю ночь по оврагам, карьерам и глубоким выемкам без шума, обходя опорные пункты, пробирались отряды в тыл врага.
Атака началась в 5 часов 30 минут 21 февраля. Едва рассвело, орудия, поставленные на прямую наводку, дружно ударили по огневым точкам, а гаубичная артиллерия нанесла удар по позициям артиллерии и минометам врага.
Стремительно бросились в атаку стрелковые подразделения.
По приказу генерала Тихонова я еще до начала наступления прибыл на НП командира 57-го полка и убедился в блестящих командирских качествах подполковника И. А. Гугина. Когда первый батальон встретил упорное сопротивление неприятеля с фронта, Иван Андреевич приказал второму обойти станцию Кагановичи и внезапно ударить во фланг. Одновременно он подал сигнал открыть огонь отряду младшего лейтенанта М. П. Кичаева, просочившемуся ночью к северной окраине села. Действия подразделения полка и артиллерии были четко согласованы, и их внезапный стремительный удар с трех сторон ошеломил врага, который, боясь окружения, почти без боя оставил железнодорожную станцию и стал отходить в поселок Кагановичи. Но там уже вели бой отряд Кичаева и второй батальон капитана И. Я. Пелевина.
Во второй половине дня поселок Кагановичи был в наших руках. Не останавливаясь, гвардейцы продолжали наступать к станции Мудреная, вдоль железной дороги, восточнее которой в крупном населенном пункте Долгинцево вели тяжелые бои части 195-й стрелковой дивизии нашего корпуса и части 28-й гвардейской дивизии 82-го стрелкового корпуса 37-й армии. 57-й полк вынужден был развернуться на восток и помочь соседям справиться о отходящими из Долгинцево подразделениями противника. К исходу дня этот населенный пункт был тоже освобожден, и полк возобновил продвижение к станции Мудреная.
На другом фланге дивизии, по рассказу полковника Замотаева, находившегося весь день в 60-м полку, боевые действия развивались следующим образом.
Пулеметные точки в каменных домах на юго-восточной окраине поселка Зеленое были сразу же уничтожены метким огнем нашей артиллерии. Особенно отличились командиры орудий старшина А. С. Копылов, сержанты А. М. Бургонский, П. Д. Квашнин, А. К. Поливода, А. П. Кузьмин. Последний в тот день уничтожил три огневые точки, пять автомашин и до полутора десятка гитлеровцев.
Передовые роты батальонов, не встретив сильного сопротивления врага, ворвались в поселок и с ходу захватили первые улицы. По мере их продвижения к центру противодействие гитлеровцев усиливалось. Там противник использовал каменные дома. Стремясь не допустить разрушения жилых зданий, комдив приказал выбивать из них врага гранатами. А между тем начались сильные контратаки. Враг бросил до батальона пехоты при поддержке семи танков.
Три немецких танка переулками зашли во фланг 1-й роте. Левофланговый взвод начал отходить, но в этот момент исключительную отвагу проявил командир противотанкового орудия старший сержант Ф. Е. Горнов. Он занял выгодную позицию за углом дома и, подпустив танки на 100-150 метров, первым выстрелом в борт подбил головную машину. Другой танк пытался обойти подбитый, но тут же загорелся от второго выстрела Горнова. Третья машина была подбита старшим сержантом А. П. Савиным, бросившим из окна дома противотанковую гранату. На параллельной улице несколько танков врага подорвались на минах, умело поставленных сержантом И. А. Безносовым.
А на северо-восточной окраине поселка 55-й полк овладел первой улицей и ударил во фланг контратакующей группировке врага. Противник сразу же прекратил продвижение вперед и начал отходить. К 18 часам 21 февраля поселок Зеленое был полностью освобожден.
Пять суток дивизия вела напряженные бои, четыре бессонные ночи и пять дней боев без отдыха измотали гвардейцев. А впереди предстояли жаркие схватки за большой город, требовавшие не меньшего напряжения. Командир дивизии с разрешения командира корпуса дал частям небольшой отдых. Однако это не касалось командиров и штабов. Им предстояло готовить штурм города...
Вечером 21 февраля был получен боевой приказ командира корпуса на штурм города. Нашей дивизии предписывалось наступать в направлении церкви, кирпичного завода и рудника "Смычка". Штурм назначался на три часа 22 февраля. Чтобы обеспечить внезапность и сохранить город от разрушения, он должен был начаться без артиллерийской подготовки.
Задача предстояла ответственная и почетная. Надо было детально продумать способы ее выполнения. Неприятель хотя и понес большие потери, но имел достаточные силы для ведения прочной обороны на заранее подготовленных позициях.
- Сколько засекли у противника огневых точек? - спросил генерал Тихонов полковника Замотаева.
- На переднем крае обороны обнаружено около двадцати, - ответил Иван Афанасьевич. - А в глубине разведать пока не удалось.
Генерал Тихонов позвонил в штаб корпуса и согласовал план, которым предусматривалось начать штурм Кривого Рога одновременно всеми частями дивизии и до рассвета форсировать реку Саксогань в районе церкви. Для уничтожения огневых точек и захвата зданий комдив решил создать в каждой роте специальные штурмовые группы. Всю полковую и приданную артиллерию предполагалось разместить в боевом порядке, огонь вести вдоль улиц, а при необходимости - и по огневым точкам в зданиях. Дивизионную артиллерию было приказано подготовить к ведению огня по скоплению войск противника в развалинах домов, на площадях, а также заградительного огня на путях выхода из города. Решение комдива штаб немедленно оформил приказом и довел его до частей. Кроме того, была детально разработана плановая таблица штурма города.
В ту ночь все политработники и большинство офицеров штаба отправились в полки и батальоны, чтобы оказать помощь в организации штурма города, а главное, еще раз подробно разъяснить гвардейцам обращение Военного совета фронта - взять Кривой Рог.
В 2 часа 30 минут, едва пробившись через наметенные сугробы, я возвратился на НП из 353-й дивизии, где занимался вопросами организации взаимодействия. Длинная февральская ночь была в разгаре. Порывистый ветер гнал поземку. Когда гвардейцы, одетые в белые маскхалаты, заняли исходное положение, их уже в десяти метрах нельзя было разглядеть. На стороне противника было тихо. Только временами вспыхивали осветительные ракеты. На НП все молчали, каждый думал и переживал за успех боя. Враг, видно, тоже был настороже, но не знал, когда мы атакуем. За последние пять суток наши действия начинались в самое различное время, но чаще всего на рассвете.
В 2 часа 55 минут раздался телефонный звонок. Тихонова вызывал Котов.
- Все готово. Ждем вашего сигнала, - услышал я ответ и тут же: - Есть, начинать!
По телефонным проводам понеслись распоряжения в полки, а оттуда в батальоны, роты и взводы о начале выдвижения. А когда серия зеленых ракет взлетела в хмурое небо, передний край заискрился тысячами трассирующих пуль. Атака началась. Гвардейцы пошли на штурм города. Как всегда, впереди были коммунисты и комсомольцы. Ошеломленный внезапным ударом, противник открыл беспорядочную стрельбу. Однако из-за темноты большого вреда она не приносила. Штурмовые группы быстро уничтожили огневые точки неприятеля, сопротивление которого было сломлено. Гвардейцы 55-го и 60-го полков ворвались на юго-восточную окраину города, 57-го полка во взаимодействии с частями 28-й гвардейской дивизии спустя час овладели станцией Мудреная и вышли к реке Саксогань.
Вскоре командир 55-го полка Климов доложил комдиву, что ведет бой в районе церкви, но продвижение приостановлено огнем пулеметов противника с церковной колокольни и прилегающих к ней каменных домов.
- Блокируйте этот опорный пункт, а главными силами обходите его и вместе с Щеденко быстрее выдвигайтесь к реке, - приказал Тихонов Климову.
Блокировать опорный пункт Климов поручил роте капитана И. И. Иванова, усиленной двумя полковыми орудиями, но противник огнем из четырех пулеметов преградил все подступы к церкви. Прибывшим на усиление роты двум 45-мм орудиям Иванов приказал открыть огонь по пулеметам врага, а штурмовой группе во главе с комсоргом лейтенантом В. Д. Гончаровым уничтожить пулеметы в кирпичном доме. Группа ползком пробралась к дому с тыла и внезапно ворвалась в него. Гранатами и автоматным огнем она уничтожила два пулемета и истребила до десятка гитлеровцев. В это время вторая штурмовая группа во главе со старшиной Б. Б. Каримовым уничтожила расчет, ведущий огонь из соседнего дома, а артиллерийские орудия заставили умолкнуть пулеметы в церкви. Решительными действиями роты гарнизон этого опорного пункта был ликвидирован, и лишь два фашиста сдались в плен.
Пока рота Иванова вела бой за опорный пункт, главные силы 55-го полка совместно с подразделениями 60-го подошли к реке Саксогань. Их попытка переправиться с ходу не удалась. Враг засыпал минами, его пулеметы не давали поднять головы. Особенно сильный огонь противник вел из развалин кирпичного завода.
Между тем наш НП переместился в только что отбитую у врага церковь, с которой хорошо было видно поле боя. Наблюдая за боем у реки, Тихонов приказал Основскому массированным огнем артиллерии с закрытых позиций подавить минометы и пулеметы противника в районе кирпичного завода. Он поставил задачу Карцеву срочно организовать переправу батальонов и полковой артиллерии через реку, а майору Морозову - поставить дымовую завесу.
Уже рассвело, и мы хорошо видели, как развивался бой. Наша артиллерия и минометы нанесли мощный огневой удар. Противоположный берег заволокло дымом. Огонь врага заметно слабел. Под прикрытием дымовой завесы гвардейцы быстро преодолели реку и дружно двинулись в атаку. Понеся значительные потери, враг начал отступать. Тогда командир пулеметной роты лейтенант В. И. Климов выдвинул два пулемета на параллельную улицу и приказал отрезать фашистам пути отхода. Не один десяток гитлеровцев уложили опытные пулеметчики сержант И. П. Лозвин и рядовой В. Н. Трандин.
Разведчики старшего лейтенанта Л. В. Урушадзе действовали в центре города, наводя на врага панику. На помощь им, выбивая немцев из домов, быстро продвигались подразделения полков. Вскоре к нам на НП один за другим стали поступать доклады командиров об успешном штурме города. В 9 часов утра 55-й и 60-й полки овладели районом кирпичного завода, а 57-й - занял рудник "Смычка".
Группировка противника в северо-восточной части города была отрезана, ее добивали войска 82-го гвардейского стрелкового корпуса. В юго-западной части Кривого Рога успешно действовали полки 353-й дивизии нашего корпуса. В западной части противник начал отводить войска за реку Ингулец. На его пути вставал мощный заградительный огонь артиллерии нашей и 353-й дивизий.
Гитлеровцы превратили город Кривой Рог в пересыльный пункт для отправки советских граждан в Германию, разместили в нем лагеря военнопленных, один из которых освободила группа бойцов дивизионной разведроты под командованием командира взвода младшего лейтенанта Ф. Ф. Боброва. Когда разведчики уничтожили охрану лагеря, они услышали стоны людей, доносившиеся из темного сырого полуподвального помещения.
- Там мы увидели жуткую картину, - рассказывал потом Бобров. - На грязных соломенных, сшитых из рогожки мешках-матрацах без одеял лежали в окровавленном обмундировании десятки тяжелораненых советских солдат и командиров. У большинства из них были ампутированы ноги или руки. Свирепствовал тиф.
Разведчикам удалось выяснить, что несколько десятков военнопленных гитлеровцы расстреляли накануне. Такая же участь ждала и остальных, если бы не освобождение. Раненые и больные выглядели до крайности истощенными и обессиленными. Все они были грязными, но обмытыми, а белье оказалось настолько рваным и черным, что походило на лохмотья, усыпанные вшами. Это и способствовало распространению сыпного тифа. За ранеными и больными ухаживал только один бывший военврач первого ранга Г. С. Егоров, попавший в плен в мае 1942 года. По его словам, гитлеровцы давали пленным утром лишь чашку суррогатного кофе, а в обед и ужин - маленькую кружку супа из пшена и кусочек черного непропеченного хлеба. И это на весь день...
Зверское отношение фашистов к раненым советским военнопленным зажгло в сердцах гвардейцев еще большую ярость к врагу. Они рвались отомстить гитлеровцам, скорее освободить родную землю от фашистских оккупантов.
В уличных боях за город прекрасно проявили себя артиллеристы. 15-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион под командованием коммуниста майора П. Е. Гашко все время действовал в боевых порядках батальонов, ведя огонь прямой наводкой, и уничтожил десять огневых точек.
Из района кирпичного завода немцы открыли по батарейцам сильный пулеметный огонь, но наши противотанкисты методично стреляли и уничтожали одну огневую точку за другой. Путь стрелковым батальонам был расчищен.
Умело руководил боем 3-го батальона 57-го полка капитан И. И. Копытов. Мужественно и храбро сражались штурмовые отряды под командованием младшего лейтенанта В. Е. Кушнира и старшины А. Г. Черкасова, уничтожившие двенадцать огневых точек противника и захватившие в плен семнадцать фашистов.
Надо отдать должное командирам и офицерам штабов полков. Несмотря на большой некомплект личного состава, они сумели правильно организовать бои за большой город и умелым руководством обеспечили успешное выполнение поставленных задач.
Во второй половине дня 22 февраля город Кривой Рог был полностью освобожден. Части нашей дивизии достигли восточного берега реки Ингулец в районе населенного пункта Карачуновка, где по приказу командира корпуса перешли к обороне.
За мужество и отвагу, проявленные в боях за город, свыше пятисот бойцов и командиров нашего соединения были награждены орденами и медалями, а дивизия получила почетное наименование Криворожской.
Нелегким был путь к победе. Многих товарищей недосчитались мы, многие получили тяжелые ранения в боях на криворожской земле. И хочется добрым словом вспомнить наших военных медиков, которые, не щадя своей жизни, не думая об отдыхе, часами, а иногда сутками простаивали у операционных столов, возвращая жизнь своим пациентам.
Медсанбатом дивизии командовал майор медицинской службы Александр Николаевич Герасимов, человек твердой воли, обладающий большими организаторскими способностями, умеющий сплотить и воодушевить людей. Под стать ему были и подчиненные. Я часто бывал в медсанбате, навещая раненых товарищей, всякий раз убеждался, сколь четко налажено дело. Самоотверженно трудились старший терапевт Натан Семенович Лунин и его ближайшая помощница терапевт Капитолина Ивановна Киселева. Но наибольшая нагрузка ложилась, конечно, на хирургов, среди которых не могу не назвать Илью Ефимовича Евченко, Ивана Ивановича Елистратова, Зинаиду Андреевну Павлову, Анастасию Степановну Ершову. Исключительно самоотверженно трудились медицинские сестры Раиса Майборода, Людмила Пушкарева, Мария Коломиец, Мария Ермакова и многие другие. Кто хотя бы раз был ранен и побывал в медсанбате, тот на всю жизнь сохранил в своем сердце память о материнской заботе, теплоте ласковых рук, доброте и сердечном отношений медицинских работников.
Обычно в условиях города легче было найти удобные помещения для медсанбата. Кривой Рог нас буквально поразил. Отступая, фашистские варвары разрушили, сожгли или взорвали все лучшие здания, затопили шахту имени Г. К. Орджоникидзе, в бесформенную груду развалин превратили доменный цех металлургического завода, в руинах лежали районная электростанция и подстанции.
Жители города радостно встречали нас, обнимали, плакали. На состоявшемся 23 февраля митинге клялись восстановить все, что разрушено врагом, и, забегая вперед, скажу, клятву выполнили с честью.
Спустя 30 лет после войны я вместе с ветеранами дивизии приехал в Кривой Рог на празднование Дня Победы и не узнал его. Из руин и развалин, огня и пепла восстал совершенно новый, большой, красивый, индустриальный город. На его окраинах выросли великаны домны, дающие высококачественную сталь стране, поднялись светлые корпуса фабрик. Преобразился центр города, застроенный красивыми жилыми домами и административными зданиями, стоящими в зелени парков и садов.
Криворожцы свято чтут память о своих освободителях. На одной из центральных площадей воздвигнут величественный монумент "Победа". У его подножия на чугунной плите установлен барельеф, изображающий битву за освобождение города. На его обратной стороне выбит список частей и соединений, освободивших город от немецко-фашистских захватчиков, и первая в этом списке 20-я гвардейская Криворожская стрелковая дивизия.
Глава четвертая.
В весеннюю распутицу
Наступила весна третьего года войны. В начале марта на юге Украины начались обильные дожди: реки и многочисленные речушки вышли из берегов и превратились в бурные водные преграды. Преодолеть их вброд стало почти невозможно. Под водой оказались огромные поймы и прилегающие к ним низины и овраги. Все дороги раскисли. В этом жидком месиве увязали даже танки. Каждый шаг по липкому чернозему стоил больших усилий. Но даже эти невероятно трудные условия не могли остановить ваше продвижение вперед.
Гитлеровцы экстренно подбрасывали резервы, строили укрепленные полосы обороны по рекам Ингулец, Ингул, Южный Буг и Днестр, приспосабливали к обороне населенные пункты. Зная об этих мероприятиях, командование 3-го Украинского фронта заранее готовило Березнеговато-Снигиревскую операцию с целью разгрома противника в междуречье Ингульца и Южного Буга. 46-й армии предстояло в ней действовать на главном направлении, развивая удар на Новый Буг. В полосе армии предполагалось ввести в прорыв 23-й танковый корпус генерала Е. Г. Пушкина. 6-й гвардейский стрелковый корпус, в состав которого входила наша дивизия, получил задачу наступать в первом эшелоне 46-й армии на ее правом фланге в общем направлении на Казанку.
С конца февраля началась тщательная подготовка к грядущим боям. Мы получили значительное пополнение личного состава, подбросили нам и артиллерию, и средства связи. Поменялось и командование. Вместо отбывшего к новому месту службы П. Я. Тихонова во главе 20-й гвардейской стал генерал-майор Николай Михайлович Дрейер, который до назначения к нам был заместителем командира 6-го гвардейского стрелкового корпуса.
Николай Михайлович принадлежал к старой когорте прославленных кавалеристов гражданской войны, имел богатый боевой опыт, высокий интеллект, природный военный талант.
Он родился 7 ноября 1891 года в городе Тифлисе в семье офицера. В двадцать лет успешно окончил кавалерийское училище и, получив офицерское звание, начал службу в царской армии. Дрейера возмущало, что во главе армии поставлены бездарные генералы, обрекшие ее на поражение и бессмысленные жертвы в войне, поражали неорганизованность в снабжении войск и казнокрадство чиновников. Он уважал солдат, переносивших неимоверные тяготы и лишения армейской жизни, не давал глумиться над ними, и однажды, защищая солдат, он сгоряча зарубил одного помещичьего сынка. Военный трибунал приговорил Дрейера к расстрелу, но революция помешала привести приговор в исполнение.
2 марта 1918 года Николай Дрейер добровольно вступил в ряды Красной Армии, вскоре его назначили начальником полковой школы, а затем - командиром эскадрона и командиром полка. Он храбро сражался против Дутова, Антонова и многочисленных банд басмачей, защищая молодую Советскую Россию. 14 ноября 1923 года Н. М. Дрейер стал командиром кавалерийского дивизиона школы имени ВЦИК, которая охраняла Кремль - сердце революции. Николай Михайлович воспринял это назначение как самую высокую награду и мечтал увидеть В. И. Ленина. Но 21 января 1924 года узнал: Ленин умер. "Чувство было такое, рассказывал он нам, - словно мы вдруг осиротели. Мужественные кремлевские курсанты и командиры, прошедшие через пекло многих фронтов и боев, зарубившие сотни беляков, не знавшие страха стальные конники плакали".
В тридцатые годы Николай Михайлович служил заместителем командира кавалерийской дивизии, которой в то время командовал Г. К. Жуков, а в сорок первом снова сражался с врагом. 12 октября 1941 года в боях на Можайском шоссе был тяжело контужен, почти ослеп. Летом 1942 года врачи признали "годен к нестроевой". Но разве мог боевой генерал смириться с такой судьбой? Назначенный заместителем командующего 4-й резервной армией по тылу, он после ряда настойчивых просьб возвратился на строевую службу и получил назначение заместителем командира корпуса. И вот теперь принял нашу 20-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
Сначала мы все внимательно присматривались к новому комдиву и даже побаивались его. Однако генерал Дрейер умел ценить хороших работников, и вскоре весь коллектив управления дивизии почувствовал его твердую руку и повседневное внимание. Он любил людей, умел располагать их к себе не окриком, а разумными требованиями и добрым советом. Оперативность работы штаба повысилась. А уж если Дрейер приказывал, то все исполнялось не только быстро, но и абсолютно точно. Отдавая распоряжения, он никогда не забывал проконтролировать выполнение. Этого требовал и от нас.
Готовясь к наступлению, командование 46-й армии еще в конце февраля провело ряд частных операций по захвату плацдармов на западном берегу реки Ингулец. В одной из них принимала участие и 20-я гвардейская дивизия. В ночь на 27 февраля она форсировала реку и захватила плацдарм в районе Рабочего поселка и хутора Марьинский. Противник в течение трех суток предпринимал яростные контратаки, но сбросить наши части с плацдарма не смог. Все его контратаки были успешно отбиты, и в начале марта 6-й гвардейский корпус начал подготовку наступления с этого плацдарма.
Корпус имел задачу прорвать оборону противника в районе Карачуновки, ударом в направлении Зеленый Гай, Казанка разгромить противостоящего противника и к исходу первого дня наступления овладеть рубежом Зеленый Луг, Тихий Приют. По решению командира корпуса генерала Котова боевой порядок строился в два эшелона. В первом эшелоне наступали 48-я гвардейская и 353-я стрелковые дивизии, во втором - наша 20-я гвардейская.
Приказ командира корпуса на наступление был получен утром 5 марта. Предстояло в ночь на 6 марта передать участок обороны Карачуновка, хутор Марьинский частям 353-й стрелковой дивизии и к утру 6 марта сосредоточиться западнее Екатериновки, чтобы быть в готовности развить успех 48-й гвардейской стрелковой дивизии в направлении Зеленый Гай, Тихий Приют и отразить контратаки противника с направления Анастасьевка, Зеленый Луг.
Вскоре к совхозу с юго-востока подошли батальоны других частей дивизии. Гарнизон противника попытался оказать сопротивление, однако врагу не удалось выдержать натиск наших подразделений, и он стал отходить на Зеленое. Первая же автомашина с гитлеровцами подорвалась на мине. Отступающие за ней солдаты кинулись в стороны, но попали под огонь наших пулеметов и автоматов. К исходу дня гарнизон противника в совхозе был почти полностью уничтожен. Лишь небольшим его остаткам удалось отойти на Зеленое. Враг бросил в совхозе 15 орудий разного калибра, около 20 пулеметов, до 100 противотанковых ружей, 5 исправных автомашин и много другого оружия и военного имущества.
Боевые действия продолжались всю ночь и весь день 20 февраля. Все эти долгие напряженные часы никто из офицеров штаба не сомкнул глаз. Представители оперативного отделения почти непрерывно находились в полках и батальонах, оказывая помощь командирам и штабам, контролируя выполнение приказов комдива, и в то же время успевали в ночное время разрабатывать и оформлять всю оперативную документацию. Постоянно собирали данные об обстановке, докладывали их генералу Тихонову и в штаб корпуса.
Надо отдать должное нашим связистам, которые в самой сложной обстановке всегда обеспечивали непрерывную и устойчивую связь.
К исходу 20 февраля 55-й и 60-й полки завязали бой за Зеленое, а 57-й за станцию и крупный населенный пункт Кагановичи. Эти пункты гитлеровцы подготовили к прочной и длительной обороне, используя их как форпост, прикрывающий Кривой Рог с юго-востока. Все мы понимали, что взять эти населенные пункты будет нелегко. Успех боя во многом зависел от эффективности подавления артиллерией огневых точек противника, инициативы командиров, стремительности и дерзости атак.
В ночь на 21 февраля боевая задача была доведена до всего личного состава. Как всегда, большую роль сыграл в этом партийно-комсомольский актив. Каждый твердо знал: через поселок Зеленое лежит путь к центру Кривого Рога.
Подготовка к штурму пригорода велась тщательно и скрупулезно. Для удара с флангов и тыла Тихонов приказал от каждого полка направить специальные отряды добровольцев. Всю ночь по оврагам, карьерам и глубоким выемкам без шума, обходя опорные пункты, пробирались отряды в тыл врага.
Атака началась в 5 часов 30 минут 21 февраля. Едва рассвело, орудия, поставленные на прямую наводку, дружно ударили по огневым точкам, а гаубичная артиллерия нанесла удар по позициям артиллерии и минометам врага.
Стремительно бросились в атаку стрелковые подразделения.
По приказу генерала Тихонова я еще до начала наступления прибыл на НП командира 57-го полка и убедился в блестящих командирских качествах подполковника И. А. Гугина. Когда первый батальон встретил упорное сопротивление неприятеля с фронта, Иван Андреевич приказал второму обойти станцию Кагановичи и внезапно ударить во фланг. Одновременно он подал сигнал открыть огонь отряду младшего лейтенанта М. П. Кичаева, просочившемуся ночью к северной окраине села. Действия подразделения полка и артиллерии были четко согласованы, и их внезапный стремительный удар с трех сторон ошеломил врага, который, боясь окружения, почти без боя оставил железнодорожную станцию и стал отходить в поселок Кагановичи. Но там уже вели бой отряд Кичаева и второй батальон капитана И. Я. Пелевина.
Во второй половине дня поселок Кагановичи был в наших руках. Не останавливаясь, гвардейцы продолжали наступать к станции Мудреная, вдоль железной дороги, восточнее которой в крупном населенном пункте Долгинцево вели тяжелые бои части 195-й стрелковой дивизии нашего корпуса и части 28-й гвардейской дивизии 82-го стрелкового корпуса 37-й армии. 57-й полк вынужден был развернуться на восток и помочь соседям справиться о отходящими из Долгинцево подразделениями противника. К исходу дня этот населенный пункт был тоже освобожден, и полк возобновил продвижение к станции Мудреная.
На другом фланге дивизии, по рассказу полковника Замотаева, находившегося весь день в 60-м полку, боевые действия развивались следующим образом.
Пулеметные точки в каменных домах на юго-восточной окраине поселка Зеленое были сразу же уничтожены метким огнем нашей артиллерии. Особенно отличились командиры орудий старшина А. С. Копылов, сержанты А. М. Бургонский, П. Д. Квашнин, А. К. Поливода, А. П. Кузьмин. Последний в тот день уничтожил три огневые точки, пять автомашин и до полутора десятка гитлеровцев.
Передовые роты батальонов, не встретив сильного сопротивления врага, ворвались в поселок и с ходу захватили первые улицы. По мере их продвижения к центру противодействие гитлеровцев усиливалось. Там противник использовал каменные дома. Стремясь не допустить разрушения жилых зданий, комдив приказал выбивать из них врага гранатами. А между тем начались сильные контратаки. Враг бросил до батальона пехоты при поддержке семи танков.
Три немецких танка переулками зашли во фланг 1-й роте. Левофланговый взвод начал отходить, но в этот момент исключительную отвагу проявил командир противотанкового орудия старший сержант Ф. Е. Горнов. Он занял выгодную позицию за углом дома и, подпустив танки на 100-150 метров, первым выстрелом в борт подбил головную машину. Другой танк пытался обойти подбитый, но тут же загорелся от второго выстрела Горнова. Третья машина была подбита старшим сержантом А. П. Савиным, бросившим из окна дома противотанковую гранату. На параллельной улице несколько танков врага подорвались на минах, умело поставленных сержантом И. А. Безносовым.
А на северо-восточной окраине поселка 55-й полк овладел первой улицей и ударил во фланг контратакующей группировке врага. Противник сразу же прекратил продвижение вперед и начал отходить. К 18 часам 21 февраля поселок Зеленое был полностью освобожден.
Пять суток дивизия вела напряженные бои, четыре бессонные ночи и пять дней боев без отдыха измотали гвардейцев. А впереди предстояли жаркие схватки за большой город, требовавшие не меньшего напряжения. Командир дивизии с разрешения командира корпуса дал частям небольшой отдых. Однако это не касалось командиров и штабов. Им предстояло готовить штурм города...
Вечером 21 февраля был получен боевой приказ командира корпуса на штурм города. Нашей дивизии предписывалось наступать в направлении церкви, кирпичного завода и рудника "Смычка". Штурм назначался на три часа 22 февраля. Чтобы обеспечить внезапность и сохранить город от разрушения, он должен был начаться без артиллерийской подготовки.
Задача предстояла ответственная и почетная. Надо было детально продумать способы ее выполнения. Неприятель хотя и понес большие потери, но имел достаточные силы для ведения прочной обороны на заранее подготовленных позициях.
- Сколько засекли у противника огневых точек? - спросил генерал Тихонов полковника Замотаева.
- На переднем крае обороны обнаружено около двадцати, - ответил Иван Афанасьевич. - А в глубине разведать пока не удалось.
Генерал Тихонов позвонил в штаб корпуса и согласовал план, которым предусматривалось начать штурм Кривого Рога одновременно всеми частями дивизии и до рассвета форсировать реку Саксогань в районе церкви. Для уничтожения огневых точек и захвата зданий комдив решил создать в каждой роте специальные штурмовые группы. Всю полковую и приданную артиллерию предполагалось разместить в боевом порядке, огонь вести вдоль улиц, а при необходимости - и по огневым точкам в зданиях. Дивизионную артиллерию было приказано подготовить к ведению огня по скоплению войск противника в развалинах домов, на площадях, а также заградительного огня на путях выхода из города. Решение комдива штаб немедленно оформил приказом и довел его до частей. Кроме того, была детально разработана плановая таблица штурма города.
В ту ночь все политработники и большинство офицеров штаба отправились в полки и батальоны, чтобы оказать помощь в организации штурма города, а главное, еще раз подробно разъяснить гвардейцам обращение Военного совета фронта - взять Кривой Рог.
В 2 часа 30 минут, едва пробившись через наметенные сугробы, я возвратился на НП из 353-й дивизии, где занимался вопросами организации взаимодействия. Длинная февральская ночь была в разгаре. Порывистый ветер гнал поземку. Когда гвардейцы, одетые в белые маскхалаты, заняли исходное положение, их уже в десяти метрах нельзя было разглядеть. На стороне противника было тихо. Только временами вспыхивали осветительные ракеты. На НП все молчали, каждый думал и переживал за успех боя. Враг, видно, тоже был настороже, но не знал, когда мы атакуем. За последние пять суток наши действия начинались в самое различное время, но чаще всего на рассвете.
В 2 часа 55 минут раздался телефонный звонок. Тихонова вызывал Котов.
- Все готово. Ждем вашего сигнала, - услышал я ответ и тут же: - Есть, начинать!
По телефонным проводам понеслись распоряжения в полки, а оттуда в батальоны, роты и взводы о начале выдвижения. А когда серия зеленых ракет взлетела в хмурое небо, передний край заискрился тысячами трассирующих пуль. Атака началась. Гвардейцы пошли на штурм города. Как всегда, впереди были коммунисты и комсомольцы. Ошеломленный внезапным ударом, противник открыл беспорядочную стрельбу. Однако из-за темноты большого вреда она не приносила. Штурмовые группы быстро уничтожили огневые точки неприятеля, сопротивление которого было сломлено. Гвардейцы 55-го и 60-го полков ворвались на юго-восточную окраину города, 57-го полка во взаимодействии с частями 28-й гвардейской дивизии спустя час овладели станцией Мудреная и вышли к реке Саксогань.
Вскоре командир 55-го полка Климов доложил комдиву, что ведет бой в районе церкви, но продвижение приостановлено огнем пулеметов противника с церковной колокольни и прилегающих к ней каменных домов.
- Блокируйте этот опорный пункт, а главными силами обходите его и вместе с Щеденко быстрее выдвигайтесь к реке, - приказал Тихонов Климову.
Блокировать опорный пункт Климов поручил роте капитана И. И. Иванова, усиленной двумя полковыми орудиями, но противник огнем из четырех пулеметов преградил все подступы к церкви. Прибывшим на усиление роты двум 45-мм орудиям Иванов приказал открыть огонь по пулеметам врага, а штурмовой группе во главе с комсоргом лейтенантом В. Д. Гончаровым уничтожить пулеметы в кирпичном доме. Группа ползком пробралась к дому с тыла и внезапно ворвалась в него. Гранатами и автоматным огнем она уничтожила два пулемета и истребила до десятка гитлеровцев. В это время вторая штурмовая группа во главе со старшиной Б. Б. Каримовым уничтожила расчет, ведущий огонь из соседнего дома, а артиллерийские орудия заставили умолкнуть пулеметы в церкви. Решительными действиями роты гарнизон этого опорного пункта был ликвидирован, и лишь два фашиста сдались в плен.
Пока рота Иванова вела бой за опорный пункт, главные силы 55-го полка совместно с подразделениями 60-го подошли к реке Саксогань. Их попытка переправиться с ходу не удалась. Враг засыпал минами, его пулеметы не давали поднять головы. Особенно сильный огонь противник вел из развалин кирпичного завода.
Между тем наш НП переместился в только что отбитую у врага церковь, с которой хорошо было видно поле боя. Наблюдая за боем у реки, Тихонов приказал Основскому массированным огнем артиллерии с закрытых позиций подавить минометы и пулеметы противника в районе кирпичного завода. Он поставил задачу Карцеву срочно организовать переправу батальонов и полковой артиллерии через реку, а майору Морозову - поставить дымовую завесу.
Уже рассвело, и мы хорошо видели, как развивался бой. Наша артиллерия и минометы нанесли мощный огневой удар. Противоположный берег заволокло дымом. Огонь врага заметно слабел. Под прикрытием дымовой завесы гвардейцы быстро преодолели реку и дружно двинулись в атаку. Понеся значительные потери, враг начал отступать. Тогда командир пулеметной роты лейтенант В. И. Климов выдвинул два пулемета на параллельную улицу и приказал отрезать фашистам пути отхода. Не один десяток гитлеровцев уложили опытные пулеметчики сержант И. П. Лозвин и рядовой В. Н. Трандин.
Разведчики старшего лейтенанта Л. В. Урушадзе действовали в центре города, наводя на врага панику. На помощь им, выбивая немцев из домов, быстро продвигались подразделения полков. Вскоре к нам на НП один за другим стали поступать доклады командиров об успешном штурме города. В 9 часов утра 55-й и 60-й полки овладели районом кирпичного завода, а 57-й - занял рудник "Смычка".
Группировка противника в северо-восточной части города была отрезана, ее добивали войска 82-го гвардейского стрелкового корпуса. В юго-западной части Кривого Рога успешно действовали полки 353-й дивизии нашего корпуса. В западной части противник начал отводить войска за реку Ингулец. На его пути вставал мощный заградительный огонь артиллерии нашей и 353-й дивизий.
Гитлеровцы превратили город Кривой Рог в пересыльный пункт для отправки советских граждан в Германию, разместили в нем лагеря военнопленных, один из которых освободила группа бойцов дивизионной разведроты под командованием командира взвода младшего лейтенанта Ф. Ф. Боброва. Когда разведчики уничтожили охрану лагеря, они услышали стоны людей, доносившиеся из темного сырого полуподвального помещения.
- Там мы увидели жуткую картину, - рассказывал потом Бобров. - На грязных соломенных, сшитых из рогожки мешках-матрацах без одеял лежали в окровавленном обмундировании десятки тяжелораненых советских солдат и командиров. У большинства из них были ампутированы ноги или руки. Свирепствовал тиф.
Разведчикам удалось выяснить, что несколько десятков военнопленных гитлеровцы расстреляли накануне. Такая же участь ждала и остальных, если бы не освобождение. Раненые и больные выглядели до крайности истощенными и обессиленными. Все они были грязными, но обмытыми, а белье оказалось настолько рваным и черным, что походило на лохмотья, усыпанные вшами. Это и способствовало распространению сыпного тифа. За ранеными и больными ухаживал только один бывший военврач первого ранга Г. С. Егоров, попавший в плен в мае 1942 года. По его словам, гитлеровцы давали пленным утром лишь чашку суррогатного кофе, а в обед и ужин - маленькую кружку супа из пшена и кусочек черного непропеченного хлеба. И это на весь день...
Зверское отношение фашистов к раненым советским военнопленным зажгло в сердцах гвардейцев еще большую ярость к врагу. Они рвались отомстить гитлеровцам, скорее освободить родную землю от фашистских оккупантов.
В уличных боях за город прекрасно проявили себя артиллеристы. 15-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион под командованием коммуниста майора П. Е. Гашко все время действовал в боевых порядках батальонов, ведя огонь прямой наводкой, и уничтожил десять огневых точек.
Из района кирпичного завода немцы открыли по батарейцам сильный пулеметный огонь, но наши противотанкисты методично стреляли и уничтожали одну огневую точку за другой. Путь стрелковым батальонам был расчищен.
Умело руководил боем 3-го батальона 57-го полка капитан И. И. Копытов. Мужественно и храбро сражались штурмовые отряды под командованием младшего лейтенанта В. Е. Кушнира и старшины А. Г. Черкасова, уничтожившие двенадцать огневых точек противника и захватившие в плен семнадцать фашистов.
Надо отдать должное командирам и офицерам штабов полков. Несмотря на большой некомплект личного состава, они сумели правильно организовать бои за большой город и умелым руководством обеспечили успешное выполнение поставленных задач.
Во второй половине дня 22 февраля город Кривой Рог был полностью освобожден. Части нашей дивизии достигли восточного берега реки Ингулец в районе населенного пункта Карачуновка, где по приказу командира корпуса перешли к обороне.
За мужество и отвагу, проявленные в боях за город, свыше пятисот бойцов и командиров нашего соединения были награждены орденами и медалями, а дивизия получила почетное наименование Криворожской.
Нелегким был путь к победе. Многих товарищей недосчитались мы, многие получили тяжелые ранения в боях на криворожской земле. И хочется добрым словом вспомнить наших военных медиков, которые, не щадя своей жизни, не думая об отдыхе, часами, а иногда сутками простаивали у операционных столов, возвращая жизнь своим пациентам.
Медсанбатом дивизии командовал майор медицинской службы Александр Николаевич Герасимов, человек твердой воли, обладающий большими организаторскими способностями, умеющий сплотить и воодушевить людей. Под стать ему были и подчиненные. Я часто бывал в медсанбате, навещая раненых товарищей, всякий раз убеждался, сколь четко налажено дело. Самоотверженно трудились старший терапевт Натан Семенович Лунин и его ближайшая помощница терапевт Капитолина Ивановна Киселева. Но наибольшая нагрузка ложилась, конечно, на хирургов, среди которых не могу не назвать Илью Ефимовича Евченко, Ивана Ивановича Елистратова, Зинаиду Андреевну Павлову, Анастасию Степановну Ершову. Исключительно самоотверженно трудились медицинские сестры Раиса Майборода, Людмила Пушкарева, Мария Коломиец, Мария Ермакова и многие другие. Кто хотя бы раз был ранен и побывал в медсанбате, тот на всю жизнь сохранил в своем сердце память о материнской заботе, теплоте ласковых рук, доброте и сердечном отношений медицинских работников.
Обычно в условиях города легче было найти удобные помещения для медсанбата. Кривой Рог нас буквально поразил. Отступая, фашистские варвары разрушили, сожгли или взорвали все лучшие здания, затопили шахту имени Г. К. Орджоникидзе, в бесформенную груду развалин превратили доменный цех металлургического завода, в руинах лежали районная электростанция и подстанции.
Жители города радостно встречали нас, обнимали, плакали. На состоявшемся 23 февраля митинге клялись восстановить все, что разрушено врагом, и, забегая вперед, скажу, клятву выполнили с честью.
Спустя 30 лет после войны я вместе с ветеранами дивизии приехал в Кривой Рог на празднование Дня Победы и не узнал его. Из руин и развалин, огня и пепла восстал совершенно новый, большой, красивый, индустриальный город. На его окраинах выросли великаны домны, дающие высококачественную сталь стране, поднялись светлые корпуса фабрик. Преобразился центр города, застроенный красивыми жилыми домами и административными зданиями, стоящими в зелени парков и садов.
Криворожцы свято чтут память о своих освободителях. На одной из центральных площадей воздвигнут величественный монумент "Победа". У его подножия на чугунной плите установлен барельеф, изображающий битву за освобождение города. На его обратной стороне выбит список частей и соединений, освободивших город от немецко-фашистских захватчиков, и первая в этом списке 20-я гвардейская Криворожская стрелковая дивизия.
Глава четвертая.
В весеннюю распутицу
Наступила весна третьего года войны. В начале марта на юге Украины начались обильные дожди: реки и многочисленные речушки вышли из берегов и превратились в бурные водные преграды. Преодолеть их вброд стало почти невозможно. Под водой оказались огромные поймы и прилегающие к ним низины и овраги. Все дороги раскисли. В этом жидком месиве увязали даже танки. Каждый шаг по липкому чернозему стоил больших усилий. Но даже эти невероятно трудные условия не могли остановить ваше продвижение вперед.
Гитлеровцы экстренно подбрасывали резервы, строили укрепленные полосы обороны по рекам Ингулец, Ингул, Южный Буг и Днестр, приспосабливали к обороне населенные пункты. Зная об этих мероприятиях, командование 3-го Украинского фронта заранее готовило Березнеговато-Снигиревскую операцию с целью разгрома противника в междуречье Ингульца и Южного Буга. 46-й армии предстояло в ней действовать на главном направлении, развивая удар на Новый Буг. В полосе армии предполагалось ввести в прорыв 23-й танковый корпус генерала Е. Г. Пушкина. 6-й гвардейский стрелковый корпус, в состав которого входила наша дивизия, получил задачу наступать в первом эшелоне 46-й армии на ее правом фланге в общем направлении на Казанку.
С конца февраля началась тщательная подготовка к грядущим боям. Мы получили значительное пополнение личного состава, подбросили нам и артиллерию, и средства связи. Поменялось и командование. Вместо отбывшего к новому месту службы П. Я. Тихонова во главе 20-й гвардейской стал генерал-майор Николай Михайлович Дрейер, который до назначения к нам был заместителем командира 6-го гвардейского стрелкового корпуса.
Николай Михайлович принадлежал к старой когорте прославленных кавалеристов гражданской войны, имел богатый боевой опыт, высокий интеллект, природный военный талант.
Он родился 7 ноября 1891 года в городе Тифлисе в семье офицера. В двадцать лет успешно окончил кавалерийское училище и, получив офицерское звание, начал службу в царской армии. Дрейера возмущало, что во главе армии поставлены бездарные генералы, обрекшие ее на поражение и бессмысленные жертвы в войне, поражали неорганизованность в снабжении войск и казнокрадство чиновников. Он уважал солдат, переносивших неимоверные тяготы и лишения армейской жизни, не давал глумиться над ними, и однажды, защищая солдат, он сгоряча зарубил одного помещичьего сынка. Военный трибунал приговорил Дрейера к расстрелу, но революция помешала привести приговор в исполнение.
2 марта 1918 года Николай Дрейер добровольно вступил в ряды Красной Армии, вскоре его назначили начальником полковой школы, а затем - командиром эскадрона и командиром полка. Он храбро сражался против Дутова, Антонова и многочисленных банд басмачей, защищая молодую Советскую Россию. 14 ноября 1923 года Н. М. Дрейер стал командиром кавалерийского дивизиона школы имени ВЦИК, которая охраняла Кремль - сердце революции. Николай Михайлович воспринял это назначение как самую высокую награду и мечтал увидеть В. И. Ленина. Но 21 января 1924 года узнал: Ленин умер. "Чувство было такое, рассказывал он нам, - словно мы вдруг осиротели. Мужественные кремлевские курсанты и командиры, прошедшие через пекло многих фронтов и боев, зарубившие сотни беляков, не знавшие страха стальные конники плакали".
В тридцатые годы Николай Михайлович служил заместителем командира кавалерийской дивизии, которой в то время командовал Г. К. Жуков, а в сорок первом снова сражался с врагом. 12 октября 1941 года в боях на Можайском шоссе был тяжело контужен, почти ослеп. Летом 1942 года врачи признали "годен к нестроевой". Но разве мог боевой генерал смириться с такой судьбой? Назначенный заместителем командующего 4-й резервной армией по тылу, он после ряда настойчивых просьб возвратился на строевую службу и получил назначение заместителем командира корпуса. И вот теперь принял нашу 20-ю гвардейскую стрелковую дивизию.
Сначала мы все внимательно присматривались к новому комдиву и даже побаивались его. Однако генерал Дрейер умел ценить хороших работников, и вскоре весь коллектив управления дивизии почувствовал его твердую руку и повседневное внимание. Он любил людей, умел располагать их к себе не окриком, а разумными требованиями и добрым советом. Оперативность работы штаба повысилась. А уж если Дрейер приказывал, то все исполнялось не только быстро, но и абсолютно точно. Отдавая распоряжения, он никогда не забывал проконтролировать выполнение. Этого требовал и от нас.
Готовясь к наступлению, командование 46-й армии еще в конце февраля провело ряд частных операций по захвату плацдармов на западном берегу реки Ингулец. В одной из них принимала участие и 20-я гвардейская дивизия. В ночь на 27 февраля она форсировала реку и захватила плацдарм в районе Рабочего поселка и хутора Марьинский. Противник в течение трех суток предпринимал яростные контратаки, но сбросить наши части с плацдарма не смог. Все его контратаки были успешно отбиты, и в начале марта 6-й гвардейский корпус начал подготовку наступления с этого плацдарма.
Корпус имел задачу прорвать оборону противника в районе Карачуновки, ударом в направлении Зеленый Гай, Казанка разгромить противостоящего противника и к исходу первого дня наступления овладеть рубежом Зеленый Луг, Тихий Приют. По решению командира корпуса генерала Котова боевой порядок строился в два эшелона. В первом эшелоне наступали 48-я гвардейская и 353-я стрелковые дивизии, во втором - наша 20-я гвардейская.
Приказ командира корпуса на наступление был получен утром 5 марта. Предстояло в ночь на 6 марта передать участок обороны Карачуновка, хутор Марьинский частям 353-й стрелковой дивизии и к утру 6 марта сосредоточиться западнее Екатериновки, чтобы быть в готовности развить успех 48-й гвардейской стрелковой дивизии в направлении Зеленый Гай, Тихий Приют и отразить контратаки противника с направления Анастасьевка, Зеленый Луг.