Бондарь Александр. Чёрные Мстители

   Он остановился посреди палатки и, по-наполеоновски сложив на груди руки, приказал:
   - Пиши, адъютант! Я диктую.
   Петренко поспешно схватил перо и пододвинул к себе чернильницу.
   - Товарищу Чернову от Семена Михайловича Будённого. - начал диктовать командарм, ощупывая свои карманы. - Приказываю: немедленно подготовить отряд и ровно к пяти часам утра быть у Чертова дуба. Приказываю действовать в обстановке полной секретности. Нанесем удар Деникину с двух сторон одновременно...
   - Однако где же его донесение? - вдруг оборвал себя Будённый, продолжая обшаривать карманы... - А, вот оно где! Ишь ты, забыл, куда засунул.
   Буденный выхватил из заднего кармана брюк маленькую бумажку и вдруг побледнел, в ужасе выкатив глаза.
   - Эт-то что такое?.. Эт-то что такое еще?!
   Трясущимися руками он расправил бумажку и вполголоса прочитал: "Сегодня ночью отряд Чернова будет разбит белыми. А после этого получишь и ты, собака красная. Конец твой близок. Черные мстители"...
   - Опять он, сатана бесхвостый! - неистово заорал взбешённый командарм. - Кожу с живого срежу! Засеку насмерть!
   И Будённый так хватил плетью по столу, что Петренко подскочил, словно ужаленный, выронив из рук перо и расплескав чернила.
   - Как попала ко мне в карман эта дрянь?! Я вас научу охранять своего командира, скоты! Вон отсюда, сволочь!..
   Петренко ринулся к выходу. Будённый пнул его ногой в спину и сам выскочил из палатки.
   Когда палатка опустела, парнишка-комсомолец осторожно шагнул к выходу и, чуть-чуть приподняв уголок полотнища, выглянул наружу.
   Вокруг было спокойно. Часовые стояли на своих местах.
   Двигаясь, как тень, парнишка вернулся к красному знамени, проворно открыл железный сундук и, вынув портфель Буденного, сунул его в свою сумку:
   - Теперь пора сматываться. Кажется, этот длинный жердь что-то пронюхал.
   Схватив бумажку, парнишка быстро набросал записку: "До скорого свидания, товарищ Будённый. Как ни вертись, а от нас не увернешься, бандит. Твой конец близок. Черные мстители".
   Заранее радуясь, представляя, в какую ярость придет командарм, Катя свернула записку треугольником и положила внутрь железного сундука.
   Близилось утро. Часовые сладко дремали.
   Весь будённовский лагерь спал крепким сном.
   Бесшумно шагая между спящими красноармейцами, Катя благополучно пересекла поляну и по узкой извилистой тропке направилась в глубину леса. Здесь она без труда нашла тачанку командарма и, смело подойдя к караульному, сказала:
   - Слушай, Сероштан, оседлай живее пару лучших коней: товарищ Будённый приказал.
   - Чего там седлать, - лениво отозвался красноармеец, - два коня у нас всегда наготове, вон они под дубом стоят.
   Красноармеец хорошо знал парнишку-комсомольца. Ничего не подозревая, он спокойно отвязал коней и передал их Кате.
   - Бери и двигай!
   Катя мигом вскочила в седло, взяла второго коня за повод и шагом поехала в сторону лагеря. Зная пароль, она без особого риска миновала последний пост и вскоре исчезла в лесной глуши...
   Сероштан между тем возвратился к тачанке, раза два зевнул,
   позавидовал тем, кому сейчас было разрешенно спать, и предался своим дальнейшим размышлениям...
   А Катя была уже далеко от красного лагеря. Пришпоривая своего коня, она мчалась во весь опор. В темноте мелькали черные кусты и деревья. Луна освещала ей путь. Катя прижимала голову, и только бешенный ночной ветер свистел ей в лицо.
   Глава 11. Погоня.
   ...Проехав шагом около полуверсты и выбравшись на знакомую дорогу, Катя пустила коней крупной рысью. Вот уже близко опушка леса, между деревьев просвечивает усыпанное звездами небо. Катя натянула поводья и, осмотревшись по сторонам, крикнула, подражая филину.
   В ответ из лесной глуши зловеще закаркал ворон, а через минуту у самой морды лошади, словно из-под земли, выросла Маша. За ней появилась и Таня с карабином в руках. Обе они были в черных рубашках и брюках. При виде Кати Таня радостно улыбнулась.
   Лошади в испуге шарахнулись в сторону, едва не сбросив девушку.
   - Ты, прямо как кошка ползаешь, - улыбнулась Катя, бросая Маше повод второй лошади. - Принимай скорее и едем!
   - Что, погоня? - хладнокровно спросила та, одним махом вскакивая в седло.
   - Погони еще нет, но она будет. Будённый в таком бешенстве,
   что перерестреляет всю свою армию, если они нас не схватят.
   - Тогда мчимся. Садись за мной, Таня.
   Таня молча вскочила на круп коня позади Маши.
   - Вперед! - скомандовала Маша, взмахнув плетью.
   И горячие кони помчались по темной ночной дороге, взметая за собой вихри пыли.
   Лес скоро закончился. Впереди черной извилистой лентой тянулся угрюмый Днепр.
   Беглецы круто повернули вверх, по течению, к известному им броду. По расчетам Маши, до него оставалось пять-шесть верст, не больше. И, если удастся благополучно перебраться на ту сторону реки, дело выиграно, там уже недалеко до военной зоны деникинцев.
   Быстроногие буденновские кони понравились Маше, и она на скаку крикнула Кате:
   - Если увидишь Буденного, передай ему спасибо за хороший
   подарок!
   Катя засмеялась:
   - Я оставила благодарственную записку, ему понравится!
   Огромная багровая луна выплыла из-за тучи. Она осветила ночную дорогу, коней, всадников и расстилающийся перед ними растревоженный Днепр.
   - Не вовремя! - сердито пробормотала Маша, стегнув коня, - за десять верст заметят!
   В ушах у беглецов засвистел ветер, из-под копыт лихих коней сыпались искры. Но вскоре Маша замедлила бег и стала искать груду камней, обозначавшую брод.
   Луна, как назло, спряталась за большое облако, и густая тревожная тьма сразу окутала реку.
   Не найдя брода, беглецы промчались еще с версту вдоль берега. Но вдруг Маша так круто осадила лошадь, что та взвилась на дыбы, а Катя оказалась на десяток шагов впереди.
   - Что случилось? - тревожно спросила она, равняясь с Машей.
   - Тихо! - Маша прислушалась. - Погоня!
   А луна, будто специально, опять показалась из-за облака, заливая Днепр и все вокруг волшебным, ночным сиянием.
   - Вон там брод! - радостно вскрикнула Маша, показывая на знакомую кучу камней, мимо которой они промчались в темноте. Но позади уже слышался топот многочисленных копыт, а через мгновение девушки увидели бешено мчавшийся отряд буденновцев. Скакать дальше вдоль берега не имело смысла: рано или поздно нагонят. Единственный выход - первыми перейти брод и попытаться задержать погоню. Все это Маша сообразила в одну секунду и отдала команду:
   - Вперед к броду!..
   Беглецы вихрем промчались навстречу врагам и, круто повернув коней, ринулись в воду.
   Заметив их, будённовцы пронзительно взвизгнули и тоже устремились в сторону брода. Однако беглецы уже были на другом берегу.
   Вылетев из воды на кручу, Маша отчаянно свистнула и дала шпоры коню:
   - Вперёд, за мной!
   Но в этот момент буденновцы с седел дали залп по беглецам.
   Обе лошади грохнулись на землю, отбросив в сторону своих седоков.
   - Вот когда мы попались! - с отчаянием проговорила Маша, вскакивая на ноги и хватаясь за маузер.
   - Ну, нет, - возразила ей Катя, - мы еще посмотрим. Во всяком случае, будённовские бумаги мы должны спасти во что бы то ни стало.
   Таня спокойно сняла с плеч свою винтовку и перевела затвор. Она редко принимала участие в обсуждении обстановки, но действовала всегда так же решительно и твердо, как и ее старшие сестры.
   - Ложись, и за мной! - скомандовала Маша.
   Она проползла шагов пятьдесят вдоль берега и залегла за огромным камнем. Таня и Катя последовали ее примеру.
   - Так как же быть с бумагами? - спросила Маша, лежа на животе и внимательно наблюдая за противником.
   Катя сняла сумку с плеча и, передавая ее Тане, сказала:
   - Эту сумку Таня немедленно доставит нашим, а мы задержим красных у переправы.
   - Да, ты права, всем спастись не удастся, - сразу же согласилась с ней Маша. - Но не лучше ли тебе самой пойти с бумагами, а мы с Таней будем отбиваться...
   - Нет! - решительно перебила ее Катя. - Бумаги отнесет Таня. И потом уже нет времени спорить... - и она кивнула головой в сторону брода.
   Буденновцы заметили свалившихся коней, дали по ним еще три-четыре залпа и смело пустились в реку, идя по два в ряд.
   Маша хлопнула по плечу Катю и приказала Тане немедленно отправляться в путь:
   - Умри, но сумку доставь нашему полковнику или самому Деникину!
   - Хорошо, Маша! - Таня с некоторым колебанием взяла таинственную сумку. Она понимала, что скорее всего уже никогда не увидит своих сестер живыми. Но она понимала и то, что сумку Деникину кто-то должен доставить. Не произнося больше ни одного слова, она молча перебросила сумку через плечо и быстро поползла прочь от берега.
   Проводив сестру прощальным взглядом, Катя вздохнула:
   - Ну, вот, наверное, и все. Теперь - конец...
   - Да ладно тебе, - нахмурилась Маша, - рано к смерти готовиться. Готовься к бою, видишь - уже идут!
   Первая пара буденновцев была уже на середине реки. Маша насчитала шесть пар "с хвостиком"; это значит: тринадцать здоровенных буденновцев против двух совсем юных девушек.
   - Пора начинать, - сказала Маша, прицеливаясь, - надо снять
   первую пару: ты правого, я левого... Огонь!..
   Гулкий залп прокатился над черной рекой.
   Оба буденовца свалились в воду. Раздался крик. Красноармейцы сразу остановились, открыв беглый огонь по мертвым коням, за которыми, как им казалось, спрятались белогвардецы.
   Манёвр Маши оказался удачным. В то время как буденновцы один за другим падали с седел, Маша и Катя, целые и невредимые, лежали за камнем.
   Потеряв еще двух убитыми, красноармейцы в панике повернули обратно.
   - Идиоты! - сказала Маша, выпуская вслед отступающим к берегу буденновцам одну пулю за другой. - Им надо было идти напролом, потерь было бы столько же, но и нас они бы тоже прикончили.
   - Не беспокойся, Маша, мы, кажется, и так не уйдем: глянь, что там делается.
   На помощь красным примчался еще один отряд. Он сразу спешился и вместе с остатками первого отряда открыл по притаившемуся в темноте невидимому противнику ожесточенную стрельбу, осыпая градом свинца большой отрезок берега. Разъяренные, горячие пули запели и над тем камнем, где скрывались девушки. Те не отвечали.
   - Да, пожалуй, ты права, - согласилась Маша, - пешком нам не уйти отсюда: впереди - голая степь, а коней нет... Да и Луна совсем некстати сейчас...
   Обстрел вскоре прекратился. Буденновцы опять сели на своих коней и редкой цепью двинулись через переправу.
   - Теперь они уже перейдут реку, будь уверена, - проговорила Маша. - Ну, давай, начинай...
   И девушки опять открыли огонь по красноармейцам. Однако те не остановились, а только пришпорили коней и вскоре выбрались на берег. Здесь они выхватили шашки и с диким воем устремились к трупам коней. Буденновцы надеялись захватить там отчаянных "беляков".
   - А здорово мы их надули! - улыбнулась Маша, словно не понимая опасности. - Кажется, штук семь отправили - чертям коммунизм проповедовать.
   Буденновцы покружились вокруг мертвых коней, а потом рассыпались в разные стороны в поисках притаившихся белогвардейцев. Часть ринулась к камню.
   Девушки поняли, что смерть или позорный плен теперь неизбежны. Катя порывисто и быстро поцеловала Машу:
   - Прощай. Теперь точно конец.
   - Зачем конец? - холодно ответила ей Маша закладывая
   последнюю обойму в деникинский маузер. - Мы еще подеремся.. За За Россию!.. За русских! Огонь!
   Двое будённовцев, совсем близко подскакавших к опасному камню, слетели со своих сёдел. Испуганные кони шарахнулись прочь, волоча по мокрым речным камням безжизненные трупы.
   Беглецы были обнаружены.
   С торжествующим ревом будённовцы, сверкая стальными острыми шашками, всей ордой двинулись на двух юных девушек.
   Катя быстрым движением стиснула сестру за плечо и приставила дуло боевого маузера к груди.
   - Прощай!..
   Все это произошло так быстро и неожиданно, что Маша успела лишь схватить сестру за руку, уронив маузер. Разъяренная банда буденновцев обрушилась на безоружных, нанося им удары, кто чем мог...
   - Стой, хлопцы! - спохватился командир отряда, вспомнив, что ему приказано поймать и доставить беглецов живьем.
   С большим трудом ему удалось разогнать взбесившихся головорезов и прорваться к пленницам. Те лежали неподвижно, как мертвые, залитые кровью, в разорванных одеждах.
   - Собакам собачья смерть! - злобно проворчал рябой красноармеец. Потом усмехнулся. - Ге, да это девки!.. Но кто же из них шпион? Шпионка, то есть... Они обе так изувечены, что и разобрать непросто.
   - Точно девки! - усмехнулся другой красноармеец. Надо будет попросить у товарища Буденного, чтоб перед тем, как этих чертовок в расход пустят, пусть он их нам выдаст - во временное пользование...
   - Взять обеих! - приказал командир. - Но сначала отберите портфель с бумагами.
   Буденновцы осмотрели Машину сумку, со всех сторон ощупали Катю, но никаких бумаг не нашли.
   - Бумаг нет. Исчезли.
   - Как, нет? Как так исчезли? - растерянно пролепетал командир. - Ну, конец нам пришел: товарищ Буденный всех нас в расход пустит.
   Рассыпавшись вдоль берега, буденновцы осмотрели седла мертвых коней, каждый камень, каждый кустик, но бумаги исчезли бесследно.
   Рябой красноармеец обмыл лица девушек водой и только тогда опознал Катю - парнишку-комсомольца, служившего при штабе Буденного. Командир велел везти ее с особой осторожностью, на случай, если она, вдруг, окажется жива.
   - А что делать с этой чертовкой? - спросил рябой, свирепо толкнув сапогом безжизненное тело Маши. - Приколоть, что ли, на всякий случай?
   - Взять и ее в лагерь. Там разберем.
   И отряд буденновцев отправился в обратный путь, захватив пленников.
   Рябой грубо бросил Машу поперек седла и медленно двинулся
   вслед за отрядом. Изредка поглядывая на бледное, окровавленное лицо девушки, он злобно ворчал:
   - Я тебя довезу, гадюка!
   Переехав брод, он незаметно отстал от отряда и, наконец, остановился на крутом обрыве. Слез с лошади и, сбросив беспомощную Машу на траву, он еще раз пнул девушку ногой:
   - Я тебе покажу, змеюка деникинская, как красных бить!
   С этими словами буденновец схватил Машу на руки и, раскачав, бросил с обрыва в злобно клокочущие, седые буруны закипающей в темноте речки.
   - Купайся, чертовка буржуйская!
   И, словно желая проверить, куда упало тело, буденновец нагнулся над обрывом и глянул вниз...
   В то же мгновение какая-то черная фигура беззвучно выступила за его спиной. В воздухе сверкнул кинжал, и красноармеец свалился в черную воду Днепра вслед за своей жертвой.
   Глава 12. Наперегонки.
   Оставив сестер, Таня торопливо, ползком пробиралась к молодому дубу, одиноко стоявшему у проселочной дороги, в стороне от реки. На спине у нее болталась сумка с буденовскими бумагами. Время от времени Таня останавливалась, осторожно приподнимала голову, оглядывалась назад. Ее мучила ужасная мысль о том, что ей пришлось покинуть сестер в такую минуту.
   Добравшись до дуба, она притаилась под ним и стала наблюдать за ходом перестрелки. Таня видела, как падали в воду буденновцы и в какой панике они бросились обратно, к берегу.
   - Молодцы, девчата! - шептала Таня.
   Но ее пальцы до боли, до судорог сдавили траву, когда она увидела, что второй отряд красных, не смотря на меткие пули, сыпавшиеся на них с берега, все-таки перебрался через реку и дружно набросился на двух оборонявшихся девушек.
   Забыв про все на свете, Таня вскочила на ноги и хотела уже бежать на помощь сестрам, но сумка с бумагами свалилась с плеча, напомнив о строгом приказе старшей сестры - доставить сумку во что бы то ни стало полковнику.
   Таня была в отчаянии. А когда на ее глазах началось безжалостное избиение пленных девушек, она упала на траву и закрыла глаза. Таня кусала губы, стонала и плакала. Задыхаясь, глотала она горькие, соленые слезы, перемешанные с густой кровью из прокушенных губ, и пальцы ее в бессильной глухой ярости терзали ни в чем не повинные стебли молодой сочной травы.
   Вскоре она увидела, как неподвижные тела девушек были брошены в седла и отряд отправился в обратный путь.
   Таня поняла, что ее сестры погибли. Она долго лежала так на траве и, уткнувшись лицом в землю, горько рыдала. Ей казалось теперь, что жизнь ее насовсем кончена, что дальше уже совершенно незачем жить. Но вдруг, пораженная какой-то мыслью, Таня приподнялась и решительно вскочила на ноги.
   - Будь, что будет! - с этими словами она схватила свой карабин и пустилась бегом к броду.
   Пока Маша была жива, Таня считала для себя невозможным нарушить ее приказ, но теперь, когда она убита, то Тане уже все равно, дойдет бумага немедленно или немного позже... Главное теперь, это узнать, что случилось с сестрами. А вдруг кто-то из них еще жив, и тогда...
   Рискуя каждую минуту сорваться в бурно клокочущую пучину реки или попасться на глаза буденновцам, Таня с трудом перебралась через брод и издали последовала за отрядом. Вскоре она заметила, что один из буденновцев почему-то задержался у обрыва и слез с коня. Таня тоже остановилась, спрятавшись за куст.
   Красноармеец снял с седла неподвижное тело и, положив его на землю, присел на корточки. Таня подползла ближе и осторожно приподняла голову. В предутренних сумерках она смутно увидела, как красноармеец стащил тело с седла и подошёл к самому краю обрыва. Он качнул тело и бросил его в закипающий Днепр. Таня вся содрогнулась: ей показалось, что в воздухе промелькнула голова Маши.
   Выхватив кинжал, Таня одним прыжком очутилась за спиной буденновца, а через мгновение тот, пораженный насмерть, уже летел вдогонку за своей жертвой. Таня глянула с обрыва. Внизу пенились и ревели разъяренные черные волны, разбиваясь об отвесную скалу.
   Таня бегом спустилась к берегу и, внимательно оглядывая каждый камень, пошла вдоль излучины вниз по течению. Здесь река, сделав крутой поворот, катилась спокойно. Поиски не дали результатов: на пути встречались только голые серые камни, окатанные холодной водой. Таня тяжело опустилась на землю и, полная отчаяния, уставилась неподвижным взглядом в темные воды Днепра.
   Что делать?
   Что?..
   Но вдруг ей почудилось, что кто-то тихонько стонет вблизи. Таня живо вскочила на ноги и осмотрелась по сторонам - никого нет... Через секунду стон повторился, казалось, он шел из самой глубины реки.
   По спине у Тани пробежал холодок: уж не утопленник ли
   подает голос?
   Преодолевая страх, Таня подошла к самой воде и за большим серым камнем увидела чье-то тело в черной одежде, омываемое волнами. Мокрая голова лежала на мелкой гальке, лицом вверх. До слуха онемевшей на месте Тани донесся шепот:
   - Катя... где Катя?..
   Дрожа от волнения, Таня бросилась в воду, схватила Машу на руки и, выйдя на берег, осторожно уложила ее на песок.
   - Маша... Машенька, - радостно бормотала она, обнимая сестру.
   Маша постепенно приходила в себя. Наконец она приподняла голову и мутными, бессмысленными глазами уставилась в лицо Тане, явно, не узнавая ее:
   - Где Катя?.. Катя где? - еле слышно спросила Маша.
   Таня беспомощно развела руками:
   - Не знаю, Маша. Будённовцы увезли...
   Маша долго не могла понять, что с ней случилось, где она находится и почему она лежит здесь, на этих камнях. Только острая боль в раненой ноге вдруг напомнила ей о перестрелке с буденновцами и самоубийстве Кати. Она вспомнила, как стиснула ее руку Катя, прощаясь перед самой своей смертью, когда та держала дуло стального маузера у своей груди, но все дальнейшее таяло и пропадало в тумане. Какой-то ужасный вой, крики, страшный, раскаленный удар-взрыв где-то, после которого все растаяло и провалилось...
   В первое мгновение Маше захотелось плакать, горько рыдать от сознания своего бессилия. Но мысль о том, что Катя в плену и, может быть, еще жива, и ждет ее помощи, заставила Машу собрать последние силы. С трудом приподнявшись на локте, она стала расспрашивать Таню обо всем, что та видела.
   Из короткого рассказа Тани Маша узнала, что буденновцы их долго били, потом бросили на коней и увезли через Днепр, а жива ли Катя - неясно...
   Глаза у Маши зажглись от холодного гнева. Надо не плакать сейчас, а действовать! Если Катя не умерла, проклятый бандит Буденный предаст ее таким мучениям и таким пыткам, каких не
   выдержит даже взрослый мужик, а ведь она совсем еще юная девушка...
   При помощи Тани Маша поднялась на ноги, осмотрелась и тщательно ощупала свои ребра и голову - кажется, все цело.
   - Идиоты! - прошептала она. - Двадцать бугаев не могли одну девку убить!.. Вот только нога теперь... Далеко не убежишь...
   Покрытая ранами правая нога Маши опухала. Таня сейчас же разорвала свою рубашку и ловко перевязала сестре ногу. Но при новой попытке двинуть раненой ногой Маша сильно побледнела и свалилась на руки Тани. Та подхватила ее и понесла к оставленной красноармейцем лошади.
   Придя в себя и увидев перед носом морду коня, Маша удивилась:
   - А это еще что такое?
   Таня скупо рассказала о стычке.
   - Молодец, Таня, здорово! - похвалила Маша сестру. - Именно так с этими большевиками и нужно.
   Таня счастливо улыбнулась. Она помогла Маше стащить одежду и выжать ее.
   Но как быть дальше? Гнаться сейчас за буденновцами - дело совершенно безнадежное, тем более, что каждую минуту красные могли хватиться отставшего бойца и начать поиски. Идти пешком не давала Маше больная нога...
   Немного подумав, она решительно скомандовала:
   - На коня!
   Преодолевая мучительную острую боль, при помощи сестры Маша взобралась в седло. Таня уселась у нее за спиной.
   - Ну, а теперь вперед! - твёрдо сказала Маша. - Загони коня, но доставь меня к нашему полковнику живой или мертвой. Если буду стонать или кричать, не обращай внимания. Только держи крепче и не давай падать.
   - Хорошо, Маша! - Таня поняла, что от быстроты бега сейчас зависит жизнь несчастной Кати, попавшей в руки свирепых большевиков. Она изо всей силы хлестнула и без того горячего коня плетью. Тот бешено рванулся вперед. Маша скрипнула зубами от отчаянной, жестокой боли. И они лихим карьером понеслись вдоль Днепра к броду.
   Желтая Луна бледнела. Ночная прохлада таяла, растворяясь и отступая в таинственную лесную глушь.
   Далеко за Днепром вихрилась серая пыль. Словно горячая пуля, пущенная вдаль из нагана, буденновский боевой конь бесстрашно летел по бескраней степи навстречу жестокому ветру, взбивая траву копытами и раздувая большие ноздри. Левой рукой Таня поддерживала раненную сестру, правой нахлестывала коня и пронзительно кричала на всю огромную степь:
   - Гей! Давай! Гей!..
   Глава 13. Нечистая Сила.
   В то время как девушки мчались в лагерь Деникина, командарм Буденный нервно ходил взад и вперед по поляне. Он был взбешен до последней степени: какой-то мальчишка-молокосос так ловко водил за нос грозного командарма, что его армия в результате дважды подряд оказалась жестоко битой. Это ли не конфуз! На сей раз мнимый сын красного комиссара захватил важную переписку Буденного с командующими других армий и план общего наступления. Если проклятый беглец не будет схвачен, и бумаги попадут к белым, провал этой кампании становится почти неизбежен.
   Буденный, словно дикий безумный волк в стальной клетке, быстрыми, злыми шагами расхаживал туда и сюда, до крови кусая твердые губы. Он ждал бумаг. Наконец до его слуха донесся топот коней.
   - Скорей позвать командира! - нетерпеливо крикнул Буденный, хлестнув по спине подвернувшегося адъютанта.
   - Я здесь, товарищ командующий!
   И молодой командир отряда вытянулся перед Буденным, взяв под козырек.
   - Бумаги! Подай сюда бумаги! - потребовал командарм, протягивая руку.
   - Бумаг нет, - дрожа всем телом, ответил побелевший командир.
   - Что ты сказал? Нет?! - медленно проговорил командарм, глядя прямо в глаза подчиненному. Волчьи зрачки его сверкнули бешенно, вспыхнули и остановились. - Еще раз повтори то, что ты сейчас мне сказал...
   Лицо у командира стало еще белее.
   - Бумаг нет, товарищ командующий, - повторил он. И вдруг упал на колени. - Прости, отец родной! Прости! Не губи!..
   - Расстрелять. - Быстро проговорил Буденный - так, словно печать поставил. И отвернулся.
   Тут же, словно из под земли, выросли два красноармейца. Они проворно разоружили бывшего командира. Тот ткнулся лицом в сырую траву и попытался руками поймать голенища безжалостного командарма.
   - Не губи, отец! - в голос кричал он. - Не губи! Не виноват не в чем!.. Под пули шел!.. Крови своей не жалел!..
   Проворно возник откуда-то мрачный одноглазый буденновец с маузером в руке - угрюмый исполнитель жестоких решений своего начальника. Приговоренный к смерти, повернул голову и узнав его, задрожал всем телом. Несчастному скрутили за спиной руки и, не обращая никакого внимания на его мольбы и слезные причитания, словно щенка потащили в лес.
   Буденный стоял молча, опустив голову. Он глубоко задумался и, казалось, не замечал вообще ничего вокруг. Не пошевелился он и тогда, когда из лесу до него долетел негромкий и равнодушный звук выстрела - командарм словно и не услышал его.
   Один из красноармейцев принес на руках окровавленную Катю и бросил ее к сапогам командарма Буденного - как победный трофей боевой экспедиции.
   При виде неподвижного тела девушки командарм нахмурился:
   - Вы, что прикончили его? Я же приказал доставить живьем!
   - Хиба ж я знаю? Може, сдохла, а може, и живая, - спокойно возразил красноармеец, - я ж не дохтур...