- Как хочешь. - Лена повернулась к нему спиной. - Я лезу одна.
Забор не был высоким, и Лена без труда вскарабкалась по нему. Что её сразу же удивило - отсутствие собак. Она думала встретить их тут целую стаю.
Лена первая спрыгнула вниз, присев на смёрзшуюся твёрдую землю. Жигунов прыгнул следом. Он не отставал от подруги, хотя внутри у него всё медленно съёживалось.
Они увидели перед собой здоровенную дверь - как у феодального замка. Кругом всё было темно и тихо. Луна испуганно наблюдала из своей чёрно-холодной бездны. Деревья покачивали замёрзшими ветками.
Лена тихонько взялась за ручку и ... дверь открылась. Сергей что-то хотел спросить, но запнулся. Лена сунула руку в карман, нащупала там "Вальтер" и неслышно взвела курок. Потом вошла внутрь, стараясь переступать как можно тише. Что-то ударило в прихожей. Лена с Сергеем вздрогнули жутко. Но это были всего лишь часы. Они стукнули девять раз и затихли. Наступила тишина. Могильная.
Повернувшись к Сергею Лена шепнула:
- Стой тут.
Она видела силуэт перила, вычерченный тусклым светом, что падал из небольшого окошка. Держась за мокрую рукоятку, она кралась бесшумно по глухому мрачному коридору.
Подняться по лестнице, не выдавая совсем никаких звуков, было нельзя. Старые ступеньки поскрипывали под ногами. Лена увидела полоску света из приоткрытой двери на втором этаже. Остановившись, Лена прислушалась... Тишина. Слышно только тиканье часов внизу. Подойдя ближе, Лена глянула внутрь.
...Алик подбежал к остановившейся машине, держа пистолет в вытянутой руке.
- Повыскакивали! Оба! - Заорал он.
В салоне, кроме таксиста, сидел ещё фрайер в кепке. Он ошарашенно смотрел на кабардинца. Таксист протянул вверх руки.
- Я сказал - выскочили! - Снова заорал Алик. - В третий раз никогда не повторяю!
И вдруг он осёкся. Лицо фрайера в машине показалось до жути знакомым. Алик вглядывался, не опуская ствола. И тут... Его осенило. Мгновенно, как вспышка выстрела. Это лицо - лицо человека на снимке, того самого, которого ему заказал старший инспектор Красиков. Теперь уже ошарашило самого кабардинца. Он не ожидал такого. Глядя в упор, Алик подошёл ближе. Он ещё не мог поверить, что бывает и так. Но Валет, распахнув дверь резко, сбил кабардинца с ног. Падая, тот надавил курок. Пуля досталась таксисту. Кровь и мозги брызнули на стекло. Отпихнув труп, Валет выбрался из машины. Он успел заскочить за угол ближайшей девятиэтажки, прежде чем в стену вбуравились две пули. Привстав с земли, кабардинец выстрелил ещё трижды.
Валет огляделся и быстро нырнул в один из подъездов. Алик, появившись из-за угла, выбросил ствол, но надавить курок не успел. Он снова ругнулся, потом кинулся следом.
Валет быстро поднимался по лестнице, слушая внизу гулкий тяжёлый топот. Добравшись до последнего этажа, он увидел, что дверь наверх раскрыта. Валет выбрался туда и, пробежав по крыше, ногой распахнул дверь лестничной клетки соседнего подъезда.
Когда Алик Кабардинец очутился на крыше, он обошёл двери всех трёх оставшихся подъездов. Ни одна ни была заперта. Держа пистолет наготове, Алик спустился вниз. ...Тихо. Только где-то внизу передвигался лифт. Алик подошёл ближе, дождался, когда затихнет и вызвал кабину. Тяжело загудев, та поднялась и двери её услужливо распахнулись. Алик, не теряя времени, шагнул внутрь и надавил кнопку с цифрой "1". Кабардинец надеялся опередить своего врага и очутиться внизу раньше. Если тот, конечно, ешё где-то в доме. Алик и не понял сразу, что произошло, когда кабина, вдруг остановилась где-то между этажами. Он понял только: произошло то, чего он не ждал.
Валет, который всё это время был на самом верхнем, девятом этаже, раздвинул руками двери лифта и сунул в щель специально для этой цели подобранную небольшую доску. Он слышал когда-то, что многие из лифтов, в той части лифты краснодарских многоэтажек, остановить нетрудно; достаточно раздвинуть двери на любом этаже, чтобы кабина перестала двигаться. Алик Кабардинец ничего такого не знал.
Секунд десять он оставался на месте, пытаясь переварить случившееся. После попрыгал, дабы убедиться, что лифт точно стоит. И вот только тут понял, что его провели, хотя и не понял - как. Удивление сменилось бешенством. Злобно рыча кинулся он на дверь и начал её открывать. Алик не был физически слабым дверь он одолел без большого труда. Кабина и правда - стояла между этажами.
Раздвинув двери сильнее, и цепляясь за выступ пола, Алик выбирался наружу. Он бормотал какие-то не очень понятные, но, видимо, грозные ругательства.
До конца вылезти Алик Кабардинец не успел. Он увидел две ноги в мужских брюках, появившиеся из-за поворота. И ешё - дуло милицейского "Макарова".
Подняв глаза, Алик узнал своего лютого недруга. Валет был спокоен, и взгляд его не оставлял кабардинцу никаких шансов.
- Сам выкинешь ствол или мне тебя грохнуть?
Алик, продолжая пребывать в таком подвешенном положении, сунул руку в карман.
- Не быстро! - Валет качнул пистолетом. - Я не тороплюсь.
Медленно, двумя пальцами, кабардинец достал из кармана оружие и бросил его на пол. Валет ногой отшвырнул пистолет в сторону.
- Чтобы ты на него не отвлекался.
Потом резко, с размаху звезданул кабардинцу в темя. Тот застонал и начал падать. Валет ухватил его за шиворот, встряхнул и вытащил из кабины. Потом, не давая опомниться, швырнул головой вперёд - о стену. Кабардинец лёг на полу и тут получил ешё несколько раз ногой по физиономии. Полуоглушенного Валет подтащил его к стене и, вынув из кармана милицейские наручники, приковал Алика к перилам.
- Открыл рот! - Скомандовал Валет, ткнув ему в щёку дуло. Когда зубы у кабардинца разжались, Он сунул туда ствол пистолета а затем, сделав щель шире, бросил ключ от наручников. По судорожному глотательному движению Кабардинца Валет понял - ключ уже у того внутри.
Он усмехнулся, Алик смотрел на него злыми глазами.
- Я - Алик Кабардинец, - захрипел он. - Я мать свою в рот... а тебя, с-сука...
С размаху Алик получил рукояткой. Из его рта побежала кровь.
- Сегодня у меня - ствол, а у тебя - наручники. - Философски заметил Валет. - Поэтому держи при себе своё мнение.
Он поднялся и быстро ушёл. Алик слушал, как шаги его становились всё тише и тише, пока наконец совсем не растаяли где-то внизу. Что было силы кабардинец рванул наручники, но они ещё сильнее впились ему в запястья. Он взвыл - от боли и от отчаяния.
Вначале Алик пытался извлечь ключ из своего нутра, но скоро увидел, что это - невозможно. Сегодня с утра он совсем ничего не ел, а пил - всё больше водку. Злополучный ключ покоился на дне желудка в одиночестве. А поменять позу Алик не мог - опять же мешали наручники.
Мысль его отчаянно билась в поисках выхода, но выхода не было. В очередном порыве безумного бешенства он принимался перетирать свою цепь о перила, хотя знал - чтобы увидеть хоть какой-нибудь результат понадобится неделя. Оставалось последнее - звать на помощь, но ведь жильцы, услышав крик, вызовут милицию, а общаться с властью Алику сейчас не хотелось. На него опять накатила волна безумного отчаяния. И он завыл негромко, как воет голодный пёс, брошенный без еды жестоким хозяином.
- Мы начинаем передачу "Кубанские зори".
Ведущая - косноязычная пожилая дама в крашенном парике задумчиво смотрела в нацеленную на неё телекамеру.
- Сегодня у нас в гостях подполковник МВД Виктор Петрович Романовский.
Толстый мужик с ленивой физиономией важно помялся в кресле.
- ... и хорошо вам известный щедрой благотворительной деятельностью Руслан Артурович Михно.
Султан без интереса посмотрел на носок своего ботинка. Он был сегодня не в настроении, но отменять назначенное интервью не захотел.
- Речь пойдёт о том, как нам навести в городе порядок, как дать отпор росту преступности...
Закончить фразу она не успела. Из тени осветительных ламп появилась фигура невысокой девушки. С короткоствольным автоматом в вытянутой руке. Подполковник успел только приоткрыть рот. Султан потянулся за своим стволом, что носил всегда во внутреннем кармане кожанки... Треск очередей заложил уши всем, кто тут был. Кровь брызнула как из ведра. Рубашка и пиджак на груди подполковника были изорваны частыми поподаниями. Раскинув широко руки, он сполз на пол. Султан успел только достать пистолет и тут же уткнулся носом в стол. Дама-ведущая сидела, не двигаясь. Лицо её было забрызгано кровью. Хотела крикнуть, но тяжёлые спазмы стиснули горло.
Света опустила дуло. Потом, отхаркнув, сплюнула на пол. Времени терять ей было нельзя. Ногой она распахнула дверь и оказалась на лестничной площадке. Четверть минуты хватило, чтобы преодолеть все пятьдесят восемь ступенек, что выводили на улицу. Сиреневые "Жигули" Света увидела сразу. За рулём сидел старший инспектор Красиков. Спотыкаясь, Света бежала к машине. С лестницы уже слышался топот ног. Инспектор включил зажигание. Пальцы его нащупали рукоятку двигателя. Мотор заурчал радостно, когда Света, подбежав к "Жигулям", ухватила дверную ручку. Дверца была заперта. Топот становился всё ближе.
- Ну? - Пальцы Красикова лежали на посеребрённо-блестящей рукоятке. - Всё сделала?
- Открывай дверь! - Зашипела Света в лицо инспектору.
- Оба готовы?
- Оба! - Заорала она. - Открывай!
- Точно? - Пальцы Красикова подёргали рукоятку двигателя.
- Откывай, сука!
Автомат, заглянув в окошко, повис у носа инспектора.
- Открывай, или мозги вышибу! - Глаза Светы сверкнули ненавистью.
Из подъезда появились двое с дулами наготове. Света дёрнулась, глянула позади себя... Этого мгновения Красикову было достаточно. "Жигули", вспрыгнув с места, мчались по мостовой. Света отпустила автомат - тот улетел далеко в сторону. Она выдернула "Браунинг" из кармана, но в спину ей уже прогремел выстрел: пистолет вздрогнул в руке одного из султановых телохранителей. Споткнувшись, Света грохнулась на тротуар. Потом приподнялась и, шатаясь, выбросила вперёд руку. Удаляющееся "Жигули" нервно маячило на пистолетной мушке. Неровным движением Света надавила курок. Но поздно: машина скрылась за поворотом. Пуля ушла в рустоту. И тут же тишину разорвал второй выстрел. Выронив пистолет, Света ничком ткнулась в холодный сырой асфальт.
...Сколько часов и минут прошло, в сидении на площадке, Алик не помнил уже. Он потерял ощущение времени. Мимо проследовала тётка с большими кошёлками. С интересом она скосилась на Кабардинца, но тот зарычал глухо и недображелательно; тётка, нервно оглядываясь, прибавила шагу. Потом проходили ешё какие-то люди. Они боязливо посматривали на Алика, и никому не хотелось задерживаться. Услышав в очередной раз чьи-то шаги, Кабардинец уже не обратил на это внимания. Но заметив, что некто, опускавшийся вниз по лестнице, вдруг остановился, не дойдя пару метров, Алик поднял голову.
На лестничной площадке было темно, но он сразу узнал Красикова. Инспектор стоял, засунув руки в карманы и молча разглядывал Кабардинца. Потом произнёс сухо:
- Где деньги, что я тебе дал?
Словно по команде Алик сорвался с места. Протягивая инспектору скованные наручниками запястья, он хрипел отчаянно:
- Освободи меня! Я его буду душить, мазать по стенке, на куски резать!.. Да я свою мать в зад...
Красиков смотрел на кабардинца с брезгливой жалостью. Потом повторил всё также спокойно:
- Где деньги?
Глава 23.
Кто-то неподвижно сидел в кресле. Лена видела сейчас только его затылок, но поняла сразу, это - Андрей Березовский. Сидел он за письменным столом, возле большого зеркала. На столе горела чертёжная лампа. Кровать, стоявшая в стороне, была разобрана. На полу валялились какие-то книги.
Шагнув в комнату, Лена достала пистолет. Андрей не пошевелился. Лена подняла ствол, взяв его на прицел.
И тут она увидела лицо Андрея, отразившееся сейчас в зеркале. Посреди лба - расплывшееся красное пятно. Кровь, заливая глаза, капало на пижаму. Зрачки неподвижно смотрели вверх.
На пол из секретера были вывернуты бумаги. Лена не стала рыться. Она поняла сразу - всё интересное убийцы уже прихватили с собой.
Лена опустила свой пистолет. Миссия её здесь была закончена.
Выходя, она уловила шум внизу. Остановившись, Лена прислушалась. Откуда-то из подвала до неё доносились невнятные голоса. Аккуратно, на цыпочках, стараясь не скрипеть и держа на готове "Вальтер", Лена спускалась вниз.
Жигунов стоял там, где его оставили. Он тоже услышал шум из подвала и сейчас не знал, что ему делать.
Свет ярко вспыхнул в прихожей, и Лена отскочила в сторону. Жигунов не успел. Глазами, широко раскрытыми от ужаса, он смотрел на двух людей в милицейской форме, появившихся прямо перед ним. Те были удивлены не меньше. Один из оперативников держал в руке пачку бумаг. Другою рукой он вытащил пистолет из кармана и направился к Жигунову. Тот стал белым от ужаса.
- Что ты здесь делаешь? - Резко спросил оперативник.
- В гости пришёл, - выговорил Серёжка первую глупость, что пришла в голову.
- Один? - Хмуро поинтересовался оперативник, подойдя к Жигунову вплотную.
- Вдвоём! - Громко ответила Лена сверху.
Оба оперативника развернулись резко и замерли, увидев нацеленное на них дуло.
- Выбросили оружие! Быстро! - Скомандовала Лена, переводя прицел с одного на другого. - И руки кверху!
Два пистолета глухо стукнулись об пол. Лена спустилась ниже, продолжая целиться из своего "Вальтера".
- Брось на пол бумаги. - Приказала она одному из оперативников - который держал в руке пачку листов.
- Тебе это всё равно не поможет, - спокойно проговорил тот.
- Бросай. - Лена качнула стволом.
Бумаги упали на паркетный пол.
- Подбери. - Сказала Лена Серёжке.
Тот испуганно попятился к выходу.
- Я в этом не учавствую, - пролепетал он быстро.
Лена без выражения глянула на него:
- У нас мало времени.
Серёжка подошёл ближе и неслушающейся рукой подхватил бумаги. Один из оперативников напрягся, но Лена прицелилась ему между глаз.
- Не дёргайся. - Тихо сказала она. Потом - Серёжке:
- Стволы тоже возьми. И иди на улицу.
Оперативники переглянулись. Сжимая потными пальцами пачку бумаг, неживой от страха Жигунов ещё раз оглядел всех и быстро вышел. Лена пятилась следом, не опуская ствола.
- Бегом! - Крикнула она Серёжке, когда тоже очутилась на улице. - К машине!
Но Жигунова торопить было не нужно. Он бежал быстро - как только мог. Подбегая к "Мерседесу", они услышали рёв мотора за поворотом. Запрыгнув внутрь, Лена плюхнулась на водительское кресло.
- Лезь назад! - Крикнула она Жигунову. - И быстро давай ключи!
- Ты умеешь водить? - Испуганно спросил тот, передавая Лене связку ключей.
- Назад лезь!
Из-за угла вынырнула, сверкая фарами, милицейская автомашина. Лена врубила тормоз. "Мерседес" завизжал, сорвавшись с места. Сзади громыхнули два выстрела. Лена, не отрываясь, смотрела на дорогу. Мимо, в блуждающем свете фар, неслись дачные домики, деревья, покосившиеся заборы.
Ударил ещё один выстрел. По лобовому стеклу разбежались полосы.
Лена видела горящие фары патрульной автомашины в боковом зеркальце. Набрав скорость и на ровной дороге, "Мерседес" без труда сможет уйти от погони, но Лена боялась, что её подстрелят раньше.
Впереди она увидела железнодорожный переезд. Деревянный шлагбаум был опущен. Где-то, уже совсем близко гудел поезд. Лена стиснула двигатель. Гул поезда нарастал. Из-за деревьев выглянул уже его нос. "Мерседесу" оставалось до шлагбаума несколько метров. Лена врубила скорость на полную.
- Тормози! - Заорал Жигунов.
Осколки шлагбаума полетели в разные стороны. "Мерседес", промчавшись перед несущимся поездом, высадил второй шлагбаум - что прикрывал переезд с другой стороны.
Прошло с полчаса, когда Лена поняла, что погоня уже безнадёжно отстала. Она остановила машину. Потом, обернувшись назад, схватила пачку листов с сиденья и начала их быстро просматривать. Серёжка не обращал на неё внимания. Он, не отрываясь, таращился вдаль. Его бил тяжёлый озноб. Потом он, вдруг, проснулся, нашарил в кармане пачку каких-то сигарет и, не спрашивая разрешения, начал вытряхивать одну. Руки у него плясали, и Серёжка никак не мог справится с пачкой. Вытащив-таки сигарету, он дёргающимися пальцами достал зажигалку. Два раза чиркнул. Бросил зажигалку в угол и выплюнул сигарету.
- Всё. - Сказал он. - Хватит.
Лена оторвалась и внимательно на него посмотрела.
- Когда мне разнесли "Тойоту", я только спросил тебя - почему? Ты не ответила. Сейчас меня самого чуть не убили. С меня, правда, хватит. - Наклонив голову, он смотрел вниз. Тебе нужен Джеймс Бонд. Я не гожусь.
Лена свернула бумаги и сунула их в карман.
- До города ты меня, по крайней мере, довезёшь?
- Перейди на другое сиденье.
Он пробрался вперёд и устроился за рулём. Смотрел на Лену внимательно, пока та усаживалась и пристёгивала ремень.
- Мне надо будет ещё это родителям объяснить. - Серёжка кивнул на лобовое стекло с пулевой дыркой. - Он помолчал. - Я не знаю, что у тебя там за игры, но мне они обходятся дорого, а могут ещё дороже обойтись.
...Они подъехали к городу, и в окнах замелькали маленькие частные домики, каких полно на окраине Краснодара. Здесь Лена попросила Серёжку остановиться.
- Ты, конечно, считаешь, что я - нехороший, - Сказал Серёжка, притормозив "Мерседес" под большим уличным фонарём. Мимо пробежала машина. Лена медленно покачала головой.
- Нет, я так как раз не считаю.
Жигунов помялся.
- Я бы, хотел, конечно, чем-нибудь тебе помочь...
Лена обернулась к нему.
- Все не могут быть героями.
Жигунов поймал её взгляд.
- Ты действительно так считаешь?
- Да.
Лена пересела ближе и совсем легонько чмокнула его в губы. Только коснулась.
- Большего не заработал? - Спросил Серёжка, глядя, как она поворачивает ручку дверцы.
Мимо по улице промчался пустой автобус. Видимо, шёл после смены в депо. Лена, улыбнувшись хитро, покачала головой.
- Не заработал.
... - в Краснодаре сейчас 8 часов 14 минут, а на нашей волне музыкальная пауза. Только что нам позвонил Игорь и попросил передать для Наташи - это его девушка, песню в исполнении их любимого с Наташей певца Миши Шуфутинского. Хочу сказать, что я сам очень люблю Шуфутинского и потому с удовольствием выполняю эту просьбу. Итак, "Зачем Вам это знать?". Для Игоря и для его девушки Наташи...
Послышалась неторопливая спокойная мелодия. Красиков вертел в пальцах стакан с остатками коньяка. Он завернул в это кафе по дороге домой: нестерпимо-жутко заныла простреленная рука. Старший инспектор решил опрокинуть двести грамм в надежде, что тогда боль утихнет. И верно: начало отпускать, стоило ему осушить полстакана. Уходить не хотелось. Красиков как в полузабытьи слушал музыку и медленно тянул коньяк...
Шуфутинский допел до конца песню. Красиков закончил свои двести грамм. Захотелось продолжить. Инспектор привстал с места и потащился к буфетной стойке.
- Ещё двести, - вальяжно бросил он суетливому толстяку-бармену. - И кофе. - Несколько мятых бумажек легли рядом с тарелочкой. - Сдачу себе оставь.
Глаза у бармена блеснули заинтересованно: он увидел деньги. Красиков достал пачку "Кэмела". Он посмотрел на костлявую устрашающего вида девицу, что танцевала в обнимку с юнцом, похожим на педика. Потом сонно вложил сигарету в рот. Вспомнил, что зажигалку оставил на столе своего кабинета - в РОВД и раздосадованно похлопал себя по карманам.
- Слышь? - Красиков кликнул бармена. - Прикурить есть?
- У меня есть. - Услышал он вдруг.
Голос прозвучал тихо, но удивительно внятно. Красиков повернулся медленно. В трех шагах от него стояла Артёмина. Она держала правую руку в кармане, из которого что-то топорщилось. Лена холодно разглядывала инспектора.
- У меня есть, - повторила она. - Я дам тебе прикурить.
Рот у Красикова медленно приоткрылся, сигарета упала на пол. Он вспомнил, что в обойме у него пусто. Инспектор тупо глядел на Лену, ощущая физически, как трезвеет. По спине острой струей пробежал холод.
- Почему ты не стреляешь? - Спросил он наконец - это было первое, что пришло на ум.
- Если бы я пришла за этим, - спокойно ответила Лена, - ты бы уже лежал на полу.
- Тогда что тебе нужно?
- Поговорить.
Красиков вернулся к своему столику. Лена села напротив. Она достала откуда-то номер "Комсомольца Кубани" и положила на стол, опустив туда руку. Как раз там, где читалось "Главный редактор: Юрий Зайцев", пистолетное дуло выглядывало своим краешком, тихонько прицеливаясь в старшего инспектора. Тот посмотрел на Лену.
- Что тебе нужно?
- Я сказала уже - поговорить. Прежде всего - отдай пистолет...
- ...в Краснодаре сейчас 8 часов 54 минуты. Нам позвонила Наташа и сказала, что завтра у её любимого, которого зовут Серёжа - он сейчас служит в армии, день рождения. Ему исполнится двадцать лет. Наташа очень надеется, что ты, Серёжа, слышишь сейчас эту передачу (мы тоже на это надеемся) и просит передать для тебя песню в исполнении твоей любимой певицы Алёны Апиной. Конечно же, мы присоединяемся к поздравлению. Песня сейчас прозвучит. Итак, Алёна Апина. "Я люблю, и я не сплю"...
Красиков повел плечами.
- Здесь полно людей. Не боишься, что увидят?
Он испугался - так холодно блеснули глаза у Лены.
- А ты передашь аккуратно. Если увидят, я тебя пристрелю.
Красиков смотрел на Лену внимательно. Он понял - нажмёт курок, не моргнув. Двумя пальцами достав из кармана оружие, положил его на стол и отпихнул Лене рукояткой вперед. Та перехватила пистолет, быстро спрятав его в кармане.
Старший инспектор поглядел примирительно и изобразил что-то вроде улыбки.
- Зачем нам ругаться? - Спросил он дружелюбно. - Мы бы вполне могли стать друзьями.
Лена медленно покачала головой.
- Не думаю.
- Могли бы договориться... - продолжал Красиков.
- С чертями в аду договариваться будешь.
- Что ты хочешь?
- Ответишь мне на пару вопросов.
- А если нет?
- А если нет - тебя вынесут. С простыней на лице. - Лена улыбнулась одними губами. Красиков поверил - действительно вынесут.
- Я тебе хочу кое-что предложить. - Сказал он вдруг. Мне нравится твоя живучесть, но так без конца ты не будешь бегать. Ты уложила двух ментов. А это все не так просто, как тебе, может быть, кажется.
Лена слушала с интересом. Пыталась понять, куда Красиков клонит.
- Я тебе предлагаю работу. Уберёшь одного человека. Справишься - получишь две штуки баксов и паспорт любой страны - какую выберешь. Ты сможешь исчезнуть отсюда. Насовсем исчезнуть. А так - думай. У тебя нет выбора.
Лена зло усмехнулась.
- Может, это тебя надо убрать?...
Красиков медленно покачал головой.
- Напрасно так. Я действительно не шучу. Мне нужны толковые люди.
- Я тоже. - Лена кивнула. И уверенно добавила. - Если сейчас ты не встанешь и не пойдёшь впереди меня, то тогда ляжешь. И будешь лежать, пока тебя не унесут. Быстро! Второй раз приглашать не буду.
Красиков внимательно посмотрел в глаза Лене, пытаясь прочитать там ответ, потом - на кончик глушителя, осторожно выглядываюший из-под газеты.
...В Краснодаре сейчас 9 часов 14 минут. Только что к нам позвонила Маша и попросила исполнить для её любимого Васи песню в исполнении Марины Журавлёвой "Забудь меня, забудь". Итак, Марина Журавлёва. "Забудь меня, забудь". Для Васи.
Красиков медленно поднялся с места и побрёл к выходу. По пути обернулся и бросил бармену:
- Я вернусь сейчас.
На улице никого не было. За деревьями уныло перемигивались огоньки далёких девятиэтажек.
- Налево. - Скомандовала Лена.
Красиков обречённо шёл туда. Отчего-то снова разболелась рука.
- К стенке стань. - Лена вынула из кармана руку, в которой держала пистолет с глушителем и аккуратно прицелилась.
Красиков остановился у старого зашарпанного забора. Он внимательно посмотрел в чёрный глазок пистолета.
- Что за материал был у Макарова?
- Какой материал? - Переспросил Красиков очень спокойно.
- За который ты его убил.
Красиков глядел на Лену с сожалением.
- Я - очень маленький человек. - Сказал он негромко. - Делаю то, что мне приказывают...
Тяжёлая пуля чуть слышно свистнула в четырёх сантиметрах от его уха. В заборе показалась дырка - небольшая и круглая.
- Я не верю тебе. - Лена смотрела на инспектора с ненавистью. Палец её лежал на курке. Дуло целилось прямо в лицо Красикову. - У тебя остался последний шанс. Скажи правду. О чём был материал?
Красиков колебался. Лена это увидела.
- Если ты меня сейчас грохнешь - тебе это всё равно ничего не даст. Сказал инспектор спокойно.
Пистолет в руке Лены хлопнул два раза подряд. Мелкая пыль от появившихся в заборе двух новых дырок кружилась в воздухе и тяжело оседала на землю. Красиков чувствовал, что протрезвел окончательно. Судорожно напрягшись, глядел он на маленькое чёрное дуло.
- Что вам всем от меня нужно? Зачем меня хотели убить? Зачем убрали Ахмета, Макарова? Зачем убрали сына Березовского?
Красиков видел, как палец, прижатый к курку неловко подрагивает.
- Это - профилактика. - Спокойно произнёс инспектор. - Все, кто хотя бы случайно, хотя бы обрывочно что-знает, должны умереть. - Он не отрываясь смотрел на палец. - Но я тут, правда, ни причём. Я - только исполнитель...
- Значит, я должна умереть... И ты мне предлагаешь на тебя работать...
Красиков медленно покачал головой.
- Ты убьёшь того, кто заказал твою смерть. Поможешь мне избавиться от этого человека - останешься жить. Ничего другого у тебя нет.
- Кто это?
Инспектор Красиков не отвечал. Потом лицо его обезобразилось мертвенно-бледной усмешкой.
Забор не был высоким, и Лена без труда вскарабкалась по нему. Что её сразу же удивило - отсутствие собак. Она думала встретить их тут целую стаю.
Лена первая спрыгнула вниз, присев на смёрзшуюся твёрдую землю. Жигунов прыгнул следом. Он не отставал от подруги, хотя внутри у него всё медленно съёживалось.
Они увидели перед собой здоровенную дверь - как у феодального замка. Кругом всё было темно и тихо. Луна испуганно наблюдала из своей чёрно-холодной бездны. Деревья покачивали замёрзшими ветками.
Лена тихонько взялась за ручку и ... дверь открылась. Сергей что-то хотел спросить, но запнулся. Лена сунула руку в карман, нащупала там "Вальтер" и неслышно взвела курок. Потом вошла внутрь, стараясь переступать как можно тише. Что-то ударило в прихожей. Лена с Сергеем вздрогнули жутко. Но это были всего лишь часы. Они стукнули девять раз и затихли. Наступила тишина. Могильная.
Повернувшись к Сергею Лена шепнула:
- Стой тут.
Она видела силуэт перила, вычерченный тусклым светом, что падал из небольшого окошка. Держась за мокрую рукоятку, она кралась бесшумно по глухому мрачному коридору.
Подняться по лестнице, не выдавая совсем никаких звуков, было нельзя. Старые ступеньки поскрипывали под ногами. Лена увидела полоску света из приоткрытой двери на втором этаже. Остановившись, Лена прислушалась... Тишина. Слышно только тиканье часов внизу. Подойдя ближе, Лена глянула внутрь.
...Алик подбежал к остановившейся машине, держа пистолет в вытянутой руке.
- Повыскакивали! Оба! - Заорал он.
В салоне, кроме таксиста, сидел ещё фрайер в кепке. Он ошарашенно смотрел на кабардинца. Таксист протянул вверх руки.
- Я сказал - выскочили! - Снова заорал Алик. - В третий раз никогда не повторяю!
И вдруг он осёкся. Лицо фрайера в машине показалось до жути знакомым. Алик вглядывался, не опуская ствола. И тут... Его осенило. Мгновенно, как вспышка выстрела. Это лицо - лицо человека на снимке, того самого, которого ему заказал старший инспектор Красиков. Теперь уже ошарашило самого кабардинца. Он не ожидал такого. Глядя в упор, Алик подошёл ближе. Он ещё не мог поверить, что бывает и так. Но Валет, распахнув дверь резко, сбил кабардинца с ног. Падая, тот надавил курок. Пуля досталась таксисту. Кровь и мозги брызнули на стекло. Отпихнув труп, Валет выбрался из машины. Он успел заскочить за угол ближайшей девятиэтажки, прежде чем в стену вбуравились две пули. Привстав с земли, кабардинец выстрелил ещё трижды.
Валет огляделся и быстро нырнул в один из подъездов. Алик, появившись из-за угла, выбросил ствол, но надавить курок не успел. Он снова ругнулся, потом кинулся следом.
Валет быстро поднимался по лестнице, слушая внизу гулкий тяжёлый топот. Добравшись до последнего этажа, он увидел, что дверь наверх раскрыта. Валет выбрался туда и, пробежав по крыше, ногой распахнул дверь лестничной клетки соседнего подъезда.
Когда Алик Кабардинец очутился на крыше, он обошёл двери всех трёх оставшихся подъездов. Ни одна ни была заперта. Держа пистолет наготове, Алик спустился вниз. ...Тихо. Только где-то внизу передвигался лифт. Алик подошёл ближе, дождался, когда затихнет и вызвал кабину. Тяжело загудев, та поднялась и двери её услужливо распахнулись. Алик, не теряя времени, шагнул внутрь и надавил кнопку с цифрой "1". Кабардинец надеялся опередить своего врага и очутиться внизу раньше. Если тот, конечно, ешё где-то в доме. Алик и не понял сразу, что произошло, когда кабина, вдруг остановилась где-то между этажами. Он понял только: произошло то, чего он не ждал.
Валет, который всё это время был на самом верхнем, девятом этаже, раздвинул руками двери лифта и сунул в щель специально для этой цели подобранную небольшую доску. Он слышал когда-то, что многие из лифтов, в той части лифты краснодарских многоэтажек, остановить нетрудно; достаточно раздвинуть двери на любом этаже, чтобы кабина перестала двигаться. Алик Кабардинец ничего такого не знал.
Секунд десять он оставался на месте, пытаясь переварить случившееся. После попрыгал, дабы убедиться, что лифт точно стоит. И вот только тут понял, что его провели, хотя и не понял - как. Удивление сменилось бешенством. Злобно рыча кинулся он на дверь и начал её открывать. Алик не был физически слабым дверь он одолел без большого труда. Кабина и правда - стояла между этажами.
Раздвинув двери сильнее, и цепляясь за выступ пола, Алик выбирался наружу. Он бормотал какие-то не очень понятные, но, видимо, грозные ругательства.
До конца вылезти Алик Кабардинец не успел. Он увидел две ноги в мужских брюках, появившиеся из-за поворота. И ешё - дуло милицейского "Макарова".
Подняв глаза, Алик узнал своего лютого недруга. Валет был спокоен, и взгляд его не оставлял кабардинцу никаких шансов.
- Сам выкинешь ствол или мне тебя грохнуть?
Алик, продолжая пребывать в таком подвешенном положении, сунул руку в карман.
- Не быстро! - Валет качнул пистолетом. - Я не тороплюсь.
Медленно, двумя пальцами, кабардинец достал из кармана оружие и бросил его на пол. Валет ногой отшвырнул пистолет в сторону.
- Чтобы ты на него не отвлекался.
Потом резко, с размаху звезданул кабардинцу в темя. Тот застонал и начал падать. Валет ухватил его за шиворот, встряхнул и вытащил из кабины. Потом, не давая опомниться, швырнул головой вперёд - о стену. Кабардинец лёг на полу и тут получил ешё несколько раз ногой по физиономии. Полуоглушенного Валет подтащил его к стене и, вынув из кармана милицейские наручники, приковал Алика к перилам.
- Открыл рот! - Скомандовал Валет, ткнув ему в щёку дуло. Когда зубы у кабардинца разжались, Он сунул туда ствол пистолета а затем, сделав щель шире, бросил ключ от наручников. По судорожному глотательному движению Кабардинца Валет понял - ключ уже у того внутри.
Он усмехнулся, Алик смотрел на него злыми глазами.
- Я - Алик Кабардинец, - захрипел он. - Я мать свою в рот... а тебя, с-сука...
С размаху Алик получил рукояткой. Из его рта побежала кровь.
- Сегодня у меня - ствол, а у тебя - наручники. - Философски заметил Валет. - Поэтому держи при себе своё мнение.
Он поднялся и быстро ушёл. Алик слушал, как шаги его становились всё тише и тише, пока наконец совсем не растаяли где-то внизу. Что было силы кабардинец рванул наручники, но они ещё сильнее впились ему в запястья. Он взвыл - от боли и от отчаяния.
Вначале Алик пытался извлечь ключ из своего нутра, но скоро увидел, что это - невозможно. Сегодня с утра он совсем ничего не ел, а пил - всё больше водку. Злополучный ключ покоился на дне желудка в одиночестве. А поменять позу Алик не мог - опять же мешали наручники.
Мысль его отчаянно билась в поисках выхода, но выхода не было. В очередном порыве безумного бешенства он принимался перетирать свою цепь о перила, хотя знал - чтобы увидеть хоть какой-нибудь результат понадобится неделя. Оставалось последнее - звать на помощь, но ведь жильцы, услышав крик, вызовут милицию, а общаться с властью Алику сейчас не хотелось. На него опять накатила волна безумного отчаяния. И он завыл негромко, как воет голодный пёс, брошенный без еды жестоким хозяином.
- Мы начинаем передачу "Кубанские зори".
Ведущая - косноязычная пожилая дама в крашенном парике задумчиво смотрела в нацеленную на неё телекамеру.
- Сегодня у нас в гостях подполковник МВД Виктор Петрович Романовский.
Толстый мужик с ленивой физиономией важно помялся в кресле.
- ... и хорошо вам известный щедрой благотворительной деятельностью Руслан Артурович Михно.
Султан без интереса посмотрел на носок своего ботинка. Он был сегодня не в настроении, но отменять назначенное интервью не захотел.
- Речь пойдёт о том, как нам навести в городе порядок, как дать отпор росту преступности...
Закончить фразу она не успела. Из тени осветительных ламп появилась фигура невысокой девушки. С короткоствольным автоматом в вытянутой руке. Подполковник успел только приоткрыть рот. Султан потянулся за своим стволом, что носил всегда во внутреннем кармане кожанки... Треск очередей заложил уши всем, кто тут был. Кровь брызнула как из ведра. Рубашка и пиджак на груди подполковника были изорваны частыми поподаниями. Раскинув широко руки, он сполз на пол. Султан успел только достать пистолет и тут же уткнулся носом в стол. Дама-ведущая сидела, не двигаясь. Лицо её было забрызгано кровью. Хотела крикнуть, но тяжёлые спазмы стиснули горло.
Света опустила дуло. Потом, отхаркнув, сплюнула на пол. Времени терять ей было нельзя. Ногой она распахнула дверь и оказалась на лестничной площадке. Четверть минуты хватило, чтобы преодолеть все пятьдесят восемь ступенек, что выводили на улицу. Сиреневые "Жигули" Света увидела сразу. За рулём сидел старший инспектор Красиков. Спотыкаясь, Света бежала к машине. С лестницы уже слышался топот ног. Инспектор включил зажигание. Пальцы его нащупали рукоятку двигателя. Мотор заурчал радостно, когда Света, подбежав к "Жигулям", ухватила дверную ручку. Дверца была заперта. Топот становился всё ближе.
- Ну? - Пальцы Красикова лежали на посеребрённо-блестящей рукоятке. - Всё сделала?
- Открывай дверь! - Зашипела Света в лицо инспектору.
- Оба готовы?
- Оба! - Заорала она. - Открывай!
- Точно? - Пальцы Красикова подёргали рукоятку двигателя.
- Откывай, сука!
Автомат, заглянув в окошко, повис у носа инспектора.
- Открывай, или мозги вышибу! - Глаза Светы сверкнули ненавистью.
Из подъезда появились двое с дулами наготове. Света дёрнулась, глянула позади себя... Этого мгновения Красикову было достаточно. "Жигули", вспрыгнув с места, мчались по мостовой. Света отпустила автомат - тот улетел далеко в сторону. Она выдернула "Браунинг" из кармана, но в спину ей уже прогремел выстрел: пистолет вздрогнул в руке одного из султановых телохранителей. Споткнувшись, Света грохнулась на тротуар. Потом приподнялась и, шатаясь, выбросила вперёд руку. Удаляющееся "Жигули" нервно маячило на пистолетной мушке. Неровным движением Света надавила курок. Но поздно: машина скрылась за поворотом. Пуля ушла в рустоту. И тут же тишину разорвал второй выстрел. Выронив пистолет, Света ничком ткнулась в холодный сырой асфальт.
...Сколько часов и минут прошло, в сидении на площадке, Алик не помнил уже. Он потерял ощущение времени. Мимо проследовала тётка с большими кошёлками. С интересом она скосилась на Кабардинца, но тот зарычал глухо и недображелательно; тётка, нервно оглядываясь, прибавила шагу. Потом проходили ешё какие-то люди. Они боязливо посматривали на Алика, и никому не хотелось задерживаться. Услышав в очередной раз чьи-то шаги, Кабардинец уже не обратил на это внимания. Но заметив, что некто, опускавшийся вниз по лестнице, вдруг остановился, не дойдя пару метров, Алик поднял голову.
На лестничной площадке было темно, но он сразу узнал Красикова. Инспектор стоял, засунув руки в карманы и молча разглядывал Кабардинца. Потом произнёс сухо:
- Где деньги, что я тебе дал?
Словно по команде Алик сорвался с места. Протягивая инспектору скованные наручниками запястья, он хрипел отчаянно:
- Освободи меня! Я его буду душить, мазать по стенке, на куски резать!.. Да я свою мать в зад...
Красиков смотрел на кабардинца с брезгливой жалостью. Потом повторил всё также спокойно:
- Где деньги?
Глава 23.
Кто-то неподвижно сидел в кресле. Лена видела сейчас только его затылок, но поняла сразу, это - Андрей Березовский. Сидел он за письменным столом, возле большого зеркала. На столе горела чертёжная лампа. Кровать, стоявшая в стороне, была разобрана. На полу валялились какие-то книги.
Шагнув в комнату, Лена достала пистолет. Андрей не пошевелился. Лена подняла ствол, взяв его на прицел.
И тут она увидела лицо Андрея, отразившееся сейчас в зеркале. Посреди лба - расплывшееся красное пятно. Кровь, заливая глаза, капало на пижаму. Зрачки неподвижно смотрели вверх.
На пол из секретера были вывернуты бумаги. Лена не стала рыться. Она поняла сразу - всё интересное убийцы уже прихватили с собой.
Лена опустила свой пистолет. Миссия её здесь была закончена.
Выходя, она уловила шум внизу. Остановившись, Лена прислушалась. Откуда-то из подвала до неё доносились невнятные голоса. Аккуратно, на цыпочках, стараясь не скрипеть и держа на готове "Вальтер", Лена спускалась вниз.
Жигунов стоял там, где его оставили. Он тоже услышал шум из подвала и сейчас не знал, что ему делать.
Свет ярко вспыхнул в прихожей, и Лена отскочила в сторону. Жигунов не успел. Глазами, широко раскрытыми от ужаса, он смотрел на двух людей в милицейской форме, появившихся прямо перед ним. Те были удивлены не меньше. Один из оперативников держал в руке пачку бумаг. Другою рукой он вытащил пистолет из кармана и направился к Жигунову. Тот стал белым от ужаса.
- Что ты здесь делаешь? - Резко спросил оперативник.
- В гости пришёл, - выговорил Серёжка первую глупость, что пришла в голову.
- Один? - Хмуро поинтересовался оперативник, подойдя к Жигунову вплотную.
- Вдвоём! - Громко ответила Лена сверху.
Оба оперативника развернулись резко и замерли, увидев нацеленное на них дуло.
- Выбросили оружие! Быстро! - Скомандовала Лена, переводя прицел с одного на другого. - И руки кверху!
Два пистолета глухо стукнулись об пол. Лена спустилась ниже, продолжая целиться из своего "Вальтера".
- Брось на пол бумаги. - Приказала она одному из оперативников - который держал в руке пачку листов.
- Тебе это всё равно не поможет, - спокойно проговорил тот.
- Бросай. - Лена качнула стволом.
Бумаги упали на паркетный пол.
- Подбери. - Сказала Лена Серёжке.
Тот испуганно попятился к выходу.
- Я в этом не учавствую, - пролепетал он быстро.
Лена без выражения глянула на него:
- У нас мало времени.
Серёжка подошёл ближе и неслушающейся рукой подхватил бумаги. Один из оперативников напрягся, но Лена прицелилась ему между глаз.
- Не дёргайся. - Тихо сказала она. Потом - Серёжке:
- Стволы тоже возьми. И иди на улицу.
Оперативники переглянулись. Сжимая потными пальцами пачку бумаг, неживой от страха Жигунов ещё раз оглядел всех и быстро вышел. Лена пятилась следом, не опуская ствола.
- Бегом! - Крикнула она Серёжке, когда тоже очутилась на улице. - К машине!
Но Жигунова торопить было не нужно. Он бежал быстро - как только мог. Подбегая к "Мерседесу", они услышали рёв мотора за поворотом. Запрыгнув внутрь, Лена плюхнулась на водительское кресло.
- Лезь назад! - Крикнула она Жигунову. - И быстро давай ключи!
- Ты умеешь водить? - Испуганно спросил тот, передавая Лене связку ключей.
- Назад лезь!
Из-за угла вынырнула, сверкая фарами, милицейская автомашина. Лена врубила тормоз. "Мерседес" завизжал, сорвавшись с места. Сзади громыхнули два выстрела. Лена, не отрываясь, смотрела на дорогу. Мимо, в блуждающем свете фар, неслись дачные домики, деревья, покосившиеся заборы.
Ударил ещё один выстрел. По лобовому стеклу разбежались полосы.
Лена видела горящие фары патрульной автомашины в боковом зеркальце. Набрав скорость и на ровной дороге, "Мерседес" без труда сможет уйти от погони, но Лена боялась, что её подстрелят раньше.
Впереди она увидела железнодорожный переезд. Деревянный шлагбаум был опущен. Где-то, уже совсем близко гудел поезд. Лена стиснула двигатель. Гул поезда нарастал. Из-за деревьев выглянул уже его нос. "Мерседесу" оставалось до шлагбаума несколько метров. Лена врубила скорость на полную.
- Тормози! - Заорал Жигунов.
Осколки шлагбаума полетели в разные стороны. "Мерседес", промчавшись перед несущимся поездом, высадил второй шлагбаум - что прикрывал переезд с другой стороны.
Прошло с полчаса, когда Лена поняла, что погоня уже безнадёжно отстала. Она остановила машину. Потом, обернувшись назад, схватила пачку листов с сиденья и начала их быстро просматривать. Серёжка не обращал на неё внимания. Он, не отрываясь, таращился вдаль. Его бил тяжёлый озноб. Потом он, вдруг, проснулся, нашарил в кармане пачку каких-то сигарет и, не спрашивая разрешения, начал вытряхивать одну. Руки у него плясали, и Серёжка никак не мог справится с пачкой. Вытащив-таки сигарету, он дёргающимися пальцами достал зажигалку. Два раза чиркнул. Бросил зажигалку в угол и выплюнул сигарету.
- Всё. - Сказал он. - Хватит.
Лена оторвалась и внимательно на него посмотрела.
- Когда мне разнесли "Тойоту", я только спросил тебя - почему? Ты не ответила. Сейчас меня самого чуть не убили. С меня, правда, хватит. - Наклонив голову, он смотрел вниз. Тебе нужен Джеймс Бонд. Я не гожусь.
Лена свернула бумаги и сунула их в карман.
- До города ты меня, по крайней мере, довезёшь?
- Перейди на другое сиденье.
Он пробрался вперёд и устроился за рулём. Смотрел на Лену внимательно, пока та усаживалась и пристёгивала ремень.
- Мне надо будет ещё это родителям объяснить. - Серёжка кивнул на лобовое стекло с пулевой дыркой. - Он помолчал. - Я не знаю, что у тебя там за игры, но мне они обходятся дорого, а могут ещё дороже обойтись.
...Они подъехали к городу, и в окнах замелькали маленькие частные домики, каких полно на окраине Краснодара. Здесь Лена попросила Серёжку остановиться.
- Ты, конечно, считаешь, что я - нехороший, - Сказал Серёжка, притормозив "Мерседес" под большим уличным фонарём. Мимо пробежала машина. Лена медленно покачала головой.
- Нет, я так как раз не считаю.
Жигунов помялся.
- Я бы, хотел, конечно, чем-нибудь тебе помочь...
Лена обернулась к нему.
- Все не могут быть героями.
Жигунов поймал её взгляд.
- Ты действительно так считаешь?
- Да.
Лена пересела ближе и совсем легонько чмокнула его в губы. Только коснулась.
- Большего не заработал? - Спросил Серёжка, глядя, как она поворачивает ручку дверцы.
Мимо по улице промчался пустой автобус. Видимо, шёл после смены в депо. Лена, улыбнувшись хитро, покачала головой.
- Не заработал.
... - в Краснодаре сейчас 8 часов 14 минут, а на нашей волне музыкальная пауза. Только что нам позвонил Игорь и попросил передать для Наташи - это его девушка, песню в исполнении их любимого с Наташей певца Миши Шуфутинского. Хочу сказать, что я сам очень люблю Шуфутинского и потому с удовольствием выполняю эту просьбу. Итак, "Зачем Вам это знать?". Для Игоря и для его девушки Наташи...
Послышалась неторопливая спокойная мелодия. Красиков вертел в пальцах стакан с остатками коньяка. Он завернул в это кафе по дороге домой: нестерпимо-жутко заныла простреленная рука. Старший инспектор решил опрокинуть двести грамм в надежде, что тогда боль утихнет. И верно: начало отпускать, стоило ему осушить полстакана. Уходить не хотелось. Красиков как в полузабытьи слушал музыку и медленно тянул коньяк...
Шуфутинский допел до конца песню. Красиков закончил свои двести грамм. Захотелось продолжить. Инспектор привстал с места и потащился к буфетной стойке.
- Ещё двести, - вальяжно бросил он суетливому толстяку-бармену. - И кофе. - Несколько мятых бумажек легли рядом с тарелочкой. - Сдачу себе оставь.
Глаза у бармена блеснули заинтересованно: он увидел деньги. Красиков достал пачку "Кэмела". Он посмотрел на костлявую устрашающего вида девицу, что танцевала в обнимку с юнцом, похожим на педика. Потом сонно вложил сигарету в рот. Вспомнил, что зажигалку оставил на столе своего кабинета - в РОВД и раздосадованно похлопал себя по карманам.
- Слышь? - Красиков кликнул бармена. - Прикурить есть?
- У меня есть. - Услышал он вдруг.
Голос прозвучал тихо, но удивительно внятно. Красиков повернулся медленно. В трех шагах от него стояла Артёмина. Она держала правую руку в кармане, из которого что-то топорщилось. Лена холодно разглядывала инспектора.
- У меня есть, - повторила она. - Я дам тебе прикурить.
Рот у Красикова медленно приоткрылся, сигарета упала на пол. Он вспомнил, что в обойме у него пусто. Инспектор тупо глядел на Лену, ощущая физически, как трезвеет. По спине острой струей пробежал холод.
- Почему ты не стреляешь? - Спросил он наконец - это было первое, что пришло на ум.
- Если бы я пришла за этим, - спокойно ответила Лена, - ты бы уже лежал на полу.
- Тогда что тебе нужно?
- Поговорить.
Красиков вернулся к своему столику. Лена села напротив. Она достала откуда-то номер "Комсомольца Кубани" и положила на стол, опустив туда руку. Как раз там, где читалось "Главный редактор: Юрий Зайцев", пистолетное дуло выглядывало своим краешком, тихонько прицеливаясь в старшего инспектора. Тот посмотрел на Лену.
- Что тебе нужно?
- Я сказала уже - поговорить. Прежде всего - отдай пистолет...
- ...в Краснодаре сейчас 8 часов 54 минуты. Нам позвонила Наташа и сказала, что завтра у её любимого, которого зовут Серёжа - он сейчас служит в армии, день рождения. Ему исполнится двадцать лет. Наташа очень надеется, что ты, Серёжа, слышишь сейчас эту передачу (мы тоже на это надеемся) и просит передать для тебя песню в исполнении твоей любимой певицы Алёны Апиной. Конечно же, мы присоединяемся к поздравлению. Песня сейчас прозвучит. Итак, Алёна Апина. "Я люблю, и я не сплю"...
Красиков повел плечами.
- Здесь полно людей. Не боишься, что увидят?
Он испугался - так холодно блеснули глаза у Лены.
- А ты передашь аккуратно. Если увидят, я тебя пристрелю.
Красиков смотрел на Лену внимательно. Он понял - нажмёт курок, не моргнув. Двумя пальцами достав из кармана оружие, положил его на стол и отпихнул Лене рукояткой вперед. Та перехватила пистолет, быстро спрятав его в кармане.
Старший инспектор поглядел примирительно и изобразил что-то вроде улыбки.
- Зачем нам ругаться? - Спросил он дружелюбно. - Мы бы вполне могли стать друзьями.
Лена медленно покачала головой.
- Не думаю.
- Могли бы договориться... - продолжал Красиков.
- С чертями в аду договариваться будешь.
- Что ты хочешь?
- Ответишь мне на пару вопросов.
- А если нет?
- А если нет - тебя вынесут. С простыней на лице. - Лена улыбнулась одними губами. Красиков поверил - действительно вынесут.
- Я тебе хочу кое-что предложить. - Сказал он вдруг. Мне нравится твоя живучесть, но так без конца ты не будешь бегать. Ты уложила двух ментов. А это все не так просто, как тебе, может быть, кажется.
Лена слушала с интересом. Пыталась понять, куда Красиков клонит.
- Я тебе предлагаю работу. Уберёшь одного человека. Справишься - получишь две штуки баксов и паспорт любой страны - какую выберешь. Ты сможешь исчезнуть отсюда. Насовсем исчезнуть. А так - думай. У тебя нет выбора.
Лена зло усмехнулась.
- Может, это тебя надо убрать?...
Красиков медленно покачал головой.
- Напрасно так. Я действительно не шучу. Мне нужны толковые люди.
- Я тоже. - Лена кивнула. И уверенно добавила. - Если сейчас ты не встанешь и не пойдёшь впереди меня, то тогда ляжешь. И будешь лежать, пока тебя не унесут. Быстро! Второй раз приглашать не буду.
Красиков внимательно посмотрел в глаза Лене, пытаясь прочитать там ответ, потом - на кончик глушителя, осторожно выглядываюший из-под газеты.
...В Краснодаре сейчас 9 часов 14 минут. Только что к нам позвонила Маша и попросила исполнить для её любимого Васи песню в исполнении Марины Журавлёвой "Забудь меня, забудь". Итак, Марина Журавлёва. "Забудь меня, забудь". Для Васи.
Красиков медленно поднялся с места и побрёл к выходу. По пути обернулся и бросил бармену:
- Я вернусь сейчас.
На улице никого не было. За деревьями уныло перемигивались огоньки далёких девятиэтажек.
- Налево. - Скомандовала Лена.
Красиков обречённо шёл туда. Отчего-то снова разболелась рука.
- К стенке стань. - Лена вынула из кармана руку, в которой держала пистолет с глушителем и аккуратно прицелилась.
Красиков остановился у старого зашарпанного забора. Он внимательно посмотрел в чёрный глазок пистолета.
- Что за материал был у Макарова?
- Какой материал? - Переспросил Красиков очень спокойно.
- За который ты его убил.
Красиков глядел на Лену с сожалением.
- Я - очень маленький человек. - Сказал он негромко. - Делаю то, что мне приказывают...
Тяжёлая пуля чуть слышно свистнула в четырёх сантиметрах от его уха. В заборе показалась дырка - небольшая и круглая.
- Я не верю тебе. - Лена смотрела на инспектора с ненавистью. Палец её лежал на курке. Дуло целилось прямо в лицо Красикову. - У тебя остался последний шанс. Скажи правду. О чём был материал?
Красиков колебался. Лена это увидела.
- Если ты меня сейчас грохнешь - тебе это всё равно ничего не даст. Сказал инспектор спокойно.
Пистолет в руке Лены хлопнул два раза подряд. Мелкая пыль от появившихся в заборе двух новых дырок кружилась в воздухе и тяжело оседала на землю. Красиков чувствовал, что протрезвел окончательно. Судорожно напрягшись, глядел он на маленькое чёрное дуло.
- Что вам всем от меня нужно? Зачем меня хотели убить? Зачем убрали Ахмета, Макарова? Зачем убрали сына Березовского?
Красиков видел, как палец, прижатый к курку неловко подрагивает.
- Это - профилактика. - Спокойно произнёс инспектор. - Все, кто хотя бы случайно, хотя бы обрывочно что-знает, должны умереть. - Он не отрываясь смотрел на палец. - Но я тут, правда, ни причём. Я - только исполнитель...
- Значит, я должна умереть... И ты мне предлагаешь на тебя работать...
Красиков медленно покачал головой.
- Ты убьёшь того, кто заказал твою смерть. Поможешь мне избавиться от этого человека - останешься жить. Ничего другого у тебя нет.
- Кто это?
Инспектор Красиков не отвечал. Потом лицо его обезобразилось мертвенно-бледной усмешкой.