Бондаренко Николай Алексеевич. Вот Человек !

   Спешу на службу. Прямиком - в комнату номер четыре. Изучаю на письменном столе под стеклом внушительный список тех, кого я должен пригласить на завтрашнее совещание. Ни много ни мало - пятьдесят человек! Успеть бы. Потянулся за телефонной трубкой, и тут звонок.
   - Слушаю, господин Карл.
   - Выступления готовы?
   - Разумеется, господин Карл.
   - Зайди.
   В приемной поздоровался с очаровательной секретаршей Карла и, ничего ей не объясняя, вошел в кабинет шефа.
   Карл молча протянул руку за выступлениями, небрежно взял исписанные листки, положил перед собой, но глаза не опустил - их выражение не обещало ничего хорошего.
   - Безобразничаешь? - выкрикнул он. - Что за фокусы с телефоном?
   - Мне ведь нужно отдыхать.
   - Отдыхать? - затрясся от негодования Карл. - Сначала научись работать! Мы не в бирюльки играем, а несем важную государственную службу! Еще одно самовольство - и я приму самые строгие меры. Уму непостижимо - беготня по коридорам, самовольный выход в город, разбазаривание денег...
   - И в город нельзя? - искренне удивился я.
   - С такими замашками - нельзя! - вскочил Карл. - Ты хочешь всех накормить? С твоими-то возможностями! - Он взял себя в руки, сел и нетерпеливо стал внушать: - Пойми, твоя благотворительность ровным счетом ничего не стоит. На много ли хватит этой мелочи? Завтра два-три счастливчика, которых ты облагодетельствовал, будут голодными опять и опять пойдут попрошайничать.
   - А нельзя ли обеспечить хлебом всех?
   - Всех - нельзя. А тех, кто работает, кормим. Ты же отлично знаешь, какая у нас справедливая социальная система. Изучал небось, как расправлялись с непослушными рабами в древнем Риме? У нас же свободное предпринимательство! Свободно живи и свободно развивайся, никаких экзекуций... Мы кормим, даем работу, заботимся о народном благе... А насчет "всем хлеба" - ты наслушался вредных идей. Не историк ли научил?
   - Какой историк?
   - Тот самый.
   - А, я уже забыл.
   - Не хитри, Чек. Много ли он высказывал подобных мыслей?
   - Ни слова. Я только одно заметил...
   - Что? - насторожился Карл.
   - Он испугался, когда увидел мой пропуск.
   - Ты показывал пропуск?
   - Да, агенту, или как его там, а этот человек сидел рядом.
   - Когда вы договорились встретиться?
   - С агентом?
   - Не дури.
   - С историком - не договаривались. Он увидел пропуск и сразу замкнулся.
   - Тогда, по логике вещей, он не должен был идти за тобой.
   - Почему? Его мучил голод, он только и говорил об этом...
   - А что же вы делали, когда я... его выставил?
   - Кормил сэндвичами...
   - Это на тебя похоже... Он сказал, что придет еще?
   - Ничего не сказал. Сразу ушел.
   - Просьба, Чек. Если историк появится, позвони.
   - Появится - увидите сами, - усмехнулся я.
   - И все же, - твердо сказал Карл. - Я люблю убеждаться в лояльности подчиненных. Теперь, Чек, за дело.
   Карл придвинул к себе тексты выступлений и подпрыгнул, как ужаленный.
   - Что ты принес? - заорал он.
   - То, что вы просили.
   - Я просил не в таком виде!
   - А в каком?
   - Дурачка из себя не строй. Я читаю только с машинки!
   Я молча поднял со стола исписанные листки и вышел из кабинета.
   Тайпинг-офис находился рядом, в соседнем кабинете. Машинки бешено стрекотали.
   - Доброе утро, - приветствовал я девушек.
   - Что у вас? - обернулась одна из них.
   - Господин Карл просил срочно напечатать.
   - Положите в зеленую папку.
   - Когда будет готово?
   - Позвоню.
   Пока вкладывал в папку тексты карловских выступлений, прочитал рядом с машинкой два заголовка: "Воздействие удачно подобранных звуковых сочетаний на эмоциональный настрой индивидуума" и "О практике изучения настроений"... Неужели на каждой машинке статьи Карла? Когда он успевает писать?
   Вернулся в офис-четыре. Звонок.
   - Где выступления? - гневно вопрошает Карл.
   - На машинке.
   - Что за фокусы! Немедленно представить!
   Бегу в тайпинг-офис, жду, пока девушки напечатают.
   Опять спешу к Карлу. Он встретил меня злым, испепеляющим взглядом. Я положил перед ним листки. Карл ровным, назидательным голосом укорил:
   - Не умеешь работать, Чек. Не умеешь находить контакты. Иди. Понадобишься - вызову.
   В приемной я подошел к Ри, обратился с просьбой:
   - Пожалуйста, одолжите сколько-нибудь денег...
   Ри фыркнула, побагровела.
   - Нашли время для займов. Не мешайте работать.
   Я не сдержался и сказал Ри:
   - О вас я думал лучше.
   Не знаю, как она отреагировала - даже смотреть на нее не стал, отправился в свой офис-четыре. Сел за стол, поднял телефонную трубку. Пора заняться оповещением. Все-таки приглашенных немало - пятьдесят человек!
   Набираю первый по списку номер. К телефону долго не подходят. Наконец, захрипел недовольный голос:
   - Да, кому я понадобился?
   - Это вы, господин Фикс?
   - Ну я, а что случилось?
   - Я звоню по поручению господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль важное заседание.
   - Опять?.. - возмутился было господин Фикс, но взял себя в руки. - Хорошо. Передайте господину Карлу - буду обязательно.
   Я пометил на контрольном листке: "г.Фикс - оповещен".
   Набираю следующий номер.
   - Алло, девушка, нельзя ли пригласить к телефону госпожу Нетке?
   - Кого-кого? - переспросил озорной голосок.
   - Госпожу Нетке. Я звоню по поручению господина Карла...
   Голосок засмеялся и, тонко прокашлявшись, сообщил:
   - Госпожа Нетке сейчас подойдет. Только не опускайте трубку!
   Минут десять я напряженно вслушивался в неясные дребезжащие звуки. То смех прорывался, то возбужденная речь, то шаги...
   - Вы ждете? - сдерживая смех, спросил голосок.
   - Жду. У меня мало времени...
   - Вы, наверное, круглый идиот! - невидимым острием пронзил меня голосок, и частые гудки завершили наш разговор. В контрольном листке рядом с фамилией Нетке ставлю жирный вопрос.
   В длинном ряду фамилий вдруг увидел: Кром! И как я просмотрел! Не раздумывая, набираю номер.
   - Слушаю, - ответил надтреснутый старческий голос.
   - Мне бы господина Крома.
   - Кто спрашивает?
   - Сотрудник господина Карла. Завтра в пятнадцать ноль-ноль совещание. Передайте, пожалуйста, господину Крому...
   - Странное поручение. Передать самому себе? Ну, знаете...
   - Извините, господин Кром. Повестка дня важная и интересная. Военные и финансовые вопросы. А также выдвижение на премию литературных работ господина Карла...
   - Вот как? Выдвижение на премию? Любопытно... Так во сколько, говорите?
   - Завтра в пятнадцать ноль-ноль.
   Отбойные гудки. С удовлетворением занес в контрольный листок плюс.
   Решил не перескакивать через фамилии, звонить всем подряд.
   - Господин Брзо?
   - Ну, Брзо, - ответил бас. - А ты кто такой?
   - Сотрудник господина Карла. Завтра...
   - Меня не интересует - что завтра. И я прекрасно знаю и люблю господина Карла. Я спрашиваю: кто ты такой? Тунеядец? Нищий? Проходимец? Какая беспрецедентная наглость! Мокрица хочет, чтобы я с ней разговаривал!.. Передай господину Карлу - приду.
   Едва закончился неприятный разговор с господином Брзо, вызывает Карл.
   - Что ты тут настряпал? - с ходу обрушился он на меня. - Разве это выступление? Сочинение дебильного младенца! Нет, ты только послушай! - Карл, скривившись, нарочито громко прочитал: "Многоуважаемые дамы и господа!" Откуда, я спрашиваю, эти перлы?
   - Из ваших сочинений.
   - Когда я говорю, - вскипел Карл, - все молчат! Нет, ты не хочешь быть внимательным, не хочешь по-настоящему сосредоточиться на простом поручении. Если бы ты изучил состав приглашенных, не написал бы "многоуважаемые дамы"!
   Задать бы вопрос, уточнить явную нелепицу, но я молчу, сдерживаю себя говорить сейчас бесполезно.
   - В выступлении сплошные повторы! - возбужденно продолжает Карл. - Уж если ты написал в одном месте "многоуважаемые", то в другом будь любезен найти синоним. Есть, например, прекрасное обращение "досточтимые"! Забирай свои поделки и действуй. Жду новый, по-настоящему умный, полноценный текст.
   Опять я в офисе-четыре за столом. Еще раз просмотрел список участников совещания, но так и не понял карловского протеста против обращения к дамам: в стройном ряду высоких представителей значились три важные особы...
   Новый текст, естественно, начал с поправкой: "Многоуважаемые господа!" Написал еще две строчки и выдохся... Тут же звонок Карла:
   - Где мои выступления?
   - Я только начал.
   - Ну и головотяпство! - воскликнул Карл, и в трубке часто запиликало.
   Через пять минут новый звонок:
   - Я жду!
   - Заканчиваю вступительное слово...
   Карл возмущенно засопел, но комментариев не последовало.
   Отнес в тайпинг-офис первое выступление и сразу же принялся за второе. Взглянул на часы. Ого, скоро перерыв.
   Дверь в офис-двенадцать была закрыта. Толкнул - она неслышно отворилась, и клерки, застигнутые врасплох, мгновенно перевернули исписанные листки бумаги и вопросительно уставились на меня. Только Бо, увлеченный работой, не заметил моего прихода и продолжал строчить... Я легко прочитал крупно выведенный заголовок на первой странице: "О роли письменных принадлежностей в передовом делопроизводстве".
   Бо, наконец, очнулся, растерянно огляделся по сторонам и понял, что переворачивать страницу поздно. Он густо покраснел и вытянулся передо мной.
   - Добрый день, господа, - сказал я. - Не найдется ли у кого-нибудь немного денег взаймы?
   Бо-Э-Ни удивленно переглянулись.
   - Мы с собой не носим, - объяснил Бо.
   На его столе мелодично запел телефонный аппарат. Бо снял трубку и пригнулся еще ниже.
   - Слушаю, господин Карл... Хорошо, господин Карл.
   Бо опустил трубку, красиво выпрямился и произнес:
   - Вас ждет господин Карл.
   - Спасибо, - усмехнулся я и, прежде чем покинуть офис-двенадцать, сказал испуганному Бо: - Вы, оказывается, и скупец великий! Нехорошо.
   К Карлу не пошел. Бесполезно - ведь второе выступление не готово. Карл, видимо, набрался терпения и долго не звонил - я успел слепить довольно приличное обращение к господам и закинул в тайпинг-офис.
   Снова Карл. Немедленно требует выступления.
   Объясняю:
   - Тексты на машинке.
   - Ускорить! Сколько можно тянуть!
   Нет, в тайпинг-офис я не пошел. Это я сделаю позже, когда работа будет выполнена. Весь перерыв просидел за телефоном, можно сказать, наслаждался: тихо, спокойно, никто не дергает. Но результативность оповещения была незначительной - дозвониться удалось лишь до четырех приглашенных.
   Ровно без пяти два отправился в бар - авось удастся пообедать в долг. Все разойдутся, и никто не услышит моей просьбы...
   Расчет был правильным - в баре ни души. Усатый молодой человек, по ту сторону стойки, вежливо спросил:
   - Будете обедать?
   - Если можно - в долг.
   Молодой человек взглянул на меня, зашелестел бумагой, как бы невзначай положил передо мной небольшой сверток, кивнул на него и грозно вымолвил:
   - В долг не отпускаем.
   - Жаль...
   Я старался хоть выражением глаз выразить благодарность, но молодой человек отвернулся и принялся усердно протирать бокалы.
   Где бы теперь присесть, чтобы никто не увидел?
   На лестнице на меня набросилась Ри:
   - Где вы ходите? Господин Карл с ног сбился, ищет вас! - Ри смерила меня с ног до головы уничтожающим взглядом и стала грациозно подниматься по ступенькам.
   Карл, увидев меня, брезгливо бросил на стол отпечатанные выступления.
   - Не годится! - выкрикнул он. - Хочешь опозорить меня перед уважаемыми господами?
   - Лучше не могу, - вздохнул я.
   - Можешь. Если постараешься. А ты не старался и намолол черт-те что, - уже более мирно произнес он. - Даю два часа. Но чтобы комар носа не подточил!
   Через два часа занес Карлу новые варианты. Карл молча прочитал и опять швырнул листки на стол. Они спланировали на стекло печальными белыми голубями.
   - Совсем не годится! - развел руками Карл. - Даю еще два часа. Не справишься - пеняй на себя.
   Нет, я не собирался заниматься пустым словотворчеством в третий раз. Будь что будет. Меня тошнило от приторного набора словес, смысловых уверток. Голова звенела, как колокол... Лучше продолжать оповещение.
   Телефон затрезвонил в половине шестого.
   - Как дела? - участливо спросил Карл.
   - Нормально, - ответил я. - Несу на машинку.
   - Будет готово - зайди.
   В первом, забракованном варианте вымарал слово "дамы", вместо "многоуважаемые" вписал "досточтимые" и отнес в тайпинг-офис.
   - В шесть ноль-ноль, - сказал я, - должно быть готово.
   На этот раз Карлу понравилось все - от начала до конца.
   - Совсем другое дело! - удовлетворенно воскликнул он. - Оказывается, умеешь работать. Поздравляю.
   - Спасибо, господин Карл.
   - А что с оповещением?
   - Удалось предупредить шестерых. Господин Фикс просил передать - будет обязательно. Господин Брзо - тоже. Но вначале меня обругал.
   - А, старый брюзга. Шумит, да бестолку. Когда-то он был моим начальником, вот уж бушевал! Но видишь ли, Чек, времена меняются. Теперь этого Брзо я могу раздавить, как букашку. Кому еще звонил?
   - Госпожа Нетке к телефону не подошла...
   - Что? Да ты в своем уме? Госпожа Нетке уже двадцать лет как похоронена!
   - Но она в списках...
   - В качестве почетного члена!.. Неужели и другим... м-м-м... дамам звонил? - о усмешкой спросил Карл.
   - Да, но трубку не берут.
   - Естественно. Они тоже почетные члены... Да, Чек, с тобой хватишь позора. Весь город завтра будет хохотать. Не над тобой, Чек, надо мной. А надо мной смеяться нельзя. Надеюсь, ты уяснил это.
   Карл придавил, как клопа, красную кнопку рядом с телефонным аппаратом, и появилась Ри.
   - Пожалуйста, Ри, помоги Чеку оповестить наших многоуважаемых представителей. Чек предупредил кое-кого, но маловато. - Ри с ненавистью взглянула на меня. - Я понимаю, рабочий день закончился. Но что делать! Срывать совещание из-за нерадивых служащих не могу. Не теряйте времени, за работу!
   Ри откровенно меня ненавидела. А я старался на ее колкие взгляды не реагировать. Ведь можно девушку понять. Если бы не я, она бы давно отдыхала...
   Из глубин своего стола Ри извлекла список с фамилиями и телефонами. В отличие от списка, которым руководствовался я, здесь на полях были пометки: "ум. поч." (умерший почетный член), "бол." (болен), "не б." (не беспокоить). Умершие почетные члены занимали добрую половину состава. Пятеро - больные. Десятерых не беспокоить. Сколько ненужных звонков!
   Ри заметно подобрела, увидев, что звонить нужно лишь четверым. Пока она сообщала им о завтрашнем совещании, я наблюдал за девушкой, удивляясь ее умению так виртуозно и музыкально говорить - не слова, а соловьиные трели!..
   Сладкие рулады быстро отзвучали, и я сказал Ри:
   - В вас можно было бы влюбиться. Если бы...
   - Если бы?.. - равнодушно подхватила Ри.
   - Если бы в вас было больше доброты и... душевного тепла.
   - Это еще зачем? - удивилась Ри и иронично меня оглядела. Ее туфельки быстро заскользили по коридорным коврам, - отправился домой и я.
   Ну и денек был сегодня - еле выдержал!
   Заметил первую звездочку - она пряталась за облетевшими ветвями высоченного тополя. Так же прячется Роб где-то на безлюдных улицах города... Придет ли он ко мне? Состоится ли новая задушевная встреча?
   До самого дома наблюдал за этой симпатичной звездочкой. Из-за черной решетки ветвей она вырвалась вдруг на простор и радостно засияла. На душе стало хорошо, и я поверил, что Роб обязательно придет и, возможно, встретится со своей потерянной любовью... Но правильно ли поступаю я, выискивая тропы в мир ушедшего и невозможного, пытаясь воскресить былые чувства? Не знаю. Мне хотелось, чтобы Роб был счастлив...
   Весь вечер я ждал Роба, слонялся бесцельно по комнатам, даже заглянул, стараясь убить время, в сочинения Карла Великого. Роб не появился.
   Карл, как ни странно, не потревожил меня ни разу. Зато ночью я вскакивал несколько раз - чудились телефонные звонки и тягучий раздраженный голос...
   Новый день начался с небольшого совещания у Карла. Он поручил мне и Ри подготовить зал, припасти карандаши и бумагу, пригласить на заседание клерков из офиса-двенадцать. Мне дал задание: подготовить на самой хорошей бумаге тексты выступлений.
   И началась беготня. Офис-четыре - тайпинг-офис - кабинет Карла.
   Не самой лучшей оказалась бумага... Слишком узкие поля с левой стороны текста... Обращение напечатано мелким шрифтом... Нужна запятая, не точка...
   Каждый раз находились недоделки. К обеденному перерыву, наконец, горячка схлынула. Карл, взглянув на последний машинописный вариант, махнул рукой:
   - Придется обойтись этой бумажонкой.
   Перерыв принес тишину и покой. Сотрудники торопливо спустились вниз, а я закрылся в своем офисе-четыре. Денег не было, и рассчитывать на обед не приходилось.
   Ближе к двум я подумал: а не попросить ли взаймы еще раз? Попробую, попытка не пытка.
   Усатый молодой человек за стойкой опять спросил:
   - Будете обедать?
   - С удовольствием, - вздохнул я. - Только в долг.
   - В долг не обслуживаем, - ответил молодой человек и зашуршал бумагой. В этот раз он не отвернулся, изучающе посмотрел на меня. Я поблагодарил его глазами и был искренне рад: даже в этом, насквозь казенном учреждении есть отзывчивые люди...
   Пообедать, однако, не удалось. Опять навстречу спускалась Ри и негодовала:
   - Господин Карл ищет вас целый час!
   Вхожу в кабинет к Карлу.
   - Где выступления! - закричал он.
   - На вашем столе.
   - Покажи!
   - Были здесь...
   - Скоро заседание, а ты!..
   - Сейчас, господин Карл...
   Несу в машбюро вторые экземпляры. Девушки начинают печатать. Вбегает Ри.
   - Немедленно к господину Карлу!
   - Скажите, сейчас.
   Ри в ужасе округлила глаза и исчезла. Через минуту появилась опять.
   - Вас зовет господин Карл.
   - Но еще не готово! - возмутился я.
   - Он сказал, выступления нашлись.
   Девушки, которым я, наверное, в сотый раз навязал надоевшие тексты, выхватили то, что успели напечатать, и разорвали в клочки.
   Около трех в приемной появился представительный, одетый с иголочки господин с двумя молодыми людьми. Карл встретил его сдержанно, но достаточно любезно и пригласил в кабинет.
   - Нефтяной король, - с гордостью сообщила мне Ри.
   Вскоре пришел еще один босс, тоже с сопровождением, и Ри успела шепнуть:
   - Автомобильный король!
   Стали заходить еще, еще - один представительней другого. Ри учтиво провожала их в апартаменты Карла, сообщать о них уже не было времени.
   Появились высшие военные чины с адъютантами и советниками, и Карл пригласил собравшихся в зал.
   В зале я сел на специально отведенное для меня место - за крохотный столик сбоку. Еще один столик заняли две стенографистки. Ри на всякий случай была около меня и успела двумя-тремя словами охарактеризовать почти всех присутствующих.
   Высокие представители расположились с двух сторон длинного стола, а карловские клерки сбились в робкую кучку в самом углу зала.
   Карл произнес пышную речь. Пока он виртуозно, с большим подъемом читал вступительное слово, я с понятным любопытством приглядывался к вершителям судеб - государства, а может быть, и всей земли. Шутка ли сказать - фирма этого господина строит самолеты, этого - добывает нефть, этого - плавит руду... В сущности, я сейчас видел самых могущественнейших представителей делового мира. Тех, кто поддерживает Карла, и на кого опирается он сам. А ведь самые обыкновенные люди - старые и молодые, толстые и худые, лысые и с модной прической. Одинаковыми у них, пожалуй, были только глаза - цепкие, внимательные, беспокойные. Видят зорко, но прямо не смотрят - никогда не узнаешь, что замышляют руководящие ими мозговые центры... Но вот что поразило больше всего - руки! Если на зеркальном карловском столе проживали два чудовища, то здесь их паслось целое кровожадное стадо.
   Начались выступления. По вопросу увеличения оборонной и наступательной мощи вооруженных сил Карл предоставил слово... министру обороны! Да, да, министр обороны тоже участвовал в этом важном заседании. Он резко встал, сверкнул белками глубоко посаженных глаз и стал вдохновенно говорить:
   - Если у меня спросят, что я считаю самым главным, самым неотложным, самым престижным для всех нас, я, не задумываясь, отвечу: наше могущество, нашу способность нанести несокрушимый молниеносный удар или отразить коварный выпад противника!
   Министр обороны, виртуозно оперируя цифрами, охарактеризовал состояние сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил. Картина получалась внушительная. Но выводы последовали неожиданные: слабость армии очевидна, мощь армии - далеко не мощь, а стало быть, нужно вооружаться и совершенствовать военную технику. Однако все упирается в деньги. Бюджет крайне недостаточно удовлетворяет военные потребности.
   - Предвижу возражения! - вдруг возвысил голос министр. - Дескать, уже урезали статьи на социальные нужды, привлекали и другие источники. Но этого, господа, мало! Придется пошевелить мозгами и кое-что сократить еще. Пусть будет меньше больниц, меньше школ - по настоящему здоровые люди не болеют, а тот, кто хочет, получит знания и вне школы. Пусть будет меньше развлечений, меньше книг, но оставить армию без современного вооружения - просто немыслимо!
   Министр обороны еще долго высказывался и сумел убедить участников заседания в том, что действительно необходимы дополнительные ассигнования и что следует сократить непроизводительные, малозначащие статьи бюджета.
   Под бурные аплодисменты министр сел и поднялся его заместитель симпатичный генерал, увенчанный коротким ежиком седины. Военная форма так сверкала на нем, как будто он явился на бал-маскарад, а не на серьезную, деловую встречу.
   Заместитель министра был краток, тем не менее его цифровые выкладки трудно было опровергнуть, и все единодушно согласились - да, быстрее нужно развертывать новейшую систему ракет, а значит, быстрее начинать их производство.
   Дополнительных ассигнований потребовал и стальной король.
   Забеспокоился министр космической безопасности и тоже назвал астрономическую цифру требуемой надбавки.
   Почтенная публика зашумела: просят слова нефтяные компании, строители самолетов, танков, подводных лодок...
   Карл вынужден был подняться.
   - Уверяю вас, - авторитетно заявил он, - обиженных не будет. Но давайте наберемся терпения! Уже очень скоро я передам в ваши руки весь земной шар и космос - владейте и благодарите Карла Великого!
   Деловой мир горячо зааплодировал. Карл скромно опустился в кресло и, дождавшись тишины, объявил:
   - Заседание продолжается! Представитель химического концерна "Брук и К°" хочет поделиться с нами своим мнением.
   Химический босс оказался совсем невзрачным - с белесыми бакенбардами и маленькими белесыми глазками. Немного смешон, но все сразу признали: дело свое он знал вдоль и поперек. Он рассказал о новых видах отравляющих веществ. Подумать только: количества почти никакого, а результат - просто фантастический!
   Химический босс также попросил финансовой помощи.
   - Разумеется, поможем, - бодро отозвался Карл и поднял руку, требуя полной тишины. - А теперь, господа, перед вами выступит лучший мой клерк. Он так просил меня об этом, так умолял, что я не мог отказать. Прошу, мистер Бо!
   Бо выбрался из толпы, приблизился к Карлу и повернулся лицом в зал.
   - Мы все знаем, - четко начал Бо, - что три года назад была учреждена премия имени Людовика Крома. Кстати, родной брат Людовика Крома, известный банкир, присутствует сегодня здесь, на этом важном заседании! - Бо устремил на господина Крома преданный взгляд и захлопал в ладоши. Карл поддержал его, и все в едином порыве зарукоплескали.
   - Премия имени Людовика Крома, - продолжал Бо по знаку Карла, - уже вручена некоторым деятелям науки. Но этой величайшей награды не имеет ни один писатель! А ведь рядом с нами живет и создает бессмертные произведения талантливый литератор. Вы его хорошо знаете - это наш многоуважаемый господин Карл!
   Бо зааплодировал, и его немедленно поддержали.
   - Разрешите, господа, - продолжал Бо, - считать ваши аплодисменты одобрением кандидатуры господина Карла!
   Овации смолкли, и поднялся Карл.
   - Спасибо, господа, - произнес он растроганно. - Я не полагал, что мои скромные труды могут иметь столь большой общественный интерес! Спасибо, господин Кром, за доверие и поддержку! Считаю, что не стоит тратить драгоценное время на выступления и подсчет голосов. И так все ясно, дело за протоколом. Впрочем, будем демократичными до конца. Может быть, кто-то желает высказаться против? Пожалуйста!
   Желающих не нашлось. Патетически прозвучало заключительное слово растроганного творца, и присутствующие дружно поднялись, чтобы выйти. Но прежде чем покинуть зал, каждый счел нужным лично поздравить господина Карла с присуждением премии. Образовалась внушительная очередь, которую замыкал господин Кром - высокий, сухой, почти лысый старик. Он терпеливо дождался радостной минуты, долго тряс Карлу руку, а потом что-то ему шепнул. Карл нашел глазами меня и поманил пальцем.
   - Тот самый Чек, о котором я говорил, - вежливо сказал господину Крому Карл, кивнув на меня. И мне: - Многоуважаемый господин Кром.
   - Оч-чень приятно, - сказал старик. Говорил он очень уж тихо.
   - Значит, вы имеете честь быть знакомым с моей супругой?
   - О, да, - бодро ответил я. - По колледжу.
   - И вы, конечно, - господин Кром не спускал с меня ледяных глаз, - хотели бы с Элен увидеться?
   - При случае неплохо бы.
   - Сделайте одолжение! - восторженно прошуршал господин Кром. - Надеюсь, ваш шеф, - обратился он к Карлу, - отпустит вас на некоторое время?