Страница:
Мы привели иллюстрацию реализации постановления Политбюро ЦК КП(б) от 17 июля 1935 года. А между тем ЦК ВКП(б) в закрытом письме от 29 июня 1936 года писал, что «…считает необходимым… еще раз приковать внимание всех членов партии к вопросам борьбы с остатками злейших врагов нашей партии и рабочего класса, приковать внимание к задачам всемерного повышения большевистской революционной бдительности…».
Этим в качестве реакции на сдержанные отношения к сталинским новациям большинства партийного актива и части интеллигенции был дан старт следующему страшному этапу государственного беспредела и террора.
Директивы ЦК не оставляли ни малейшего шанса никому, включая первых секретарей ЦК республиканских компартий, крайкомов и обкомов, а также руководителям любого уровня в армии, в государственном и хозяйственном аппарате, самым талантливым ученым и творческим работникам, просто рядовым гражданам, даже сотрудникам карательных органов избежать обвинения в двурушничестве или хотя бы в пособничестве… Ради этого, собственно, и затевался весь процесс. Никто не искал врагов, – с целью приведения страны в состояние рабского испуга и покорности под прицел ставилось все население страны, но, конечно, в первую очередь, каждый, кто имел хоть какую-нибудь индивидуальность или мог иметь собственное мнение.
Однако, несмотря на имеющиеся у большинства перечисленных лиц возможности, обобщая опыт террора времен Гражданской войны и коллективизации и уничтожения оппозиции, предвидеть не только перспективу развития событий и даже вероятность личной трагедии, никакой солидарной организованной самозащиты у наркотически одурманенных пропагандой и парализованных страхом за свою судьбу людей не произошло, ибо никто из них никогда не изменял партии, не был в оппозиции. Они были преданы И. В. Сталину.
Лишь единицы сумели предвидеть масштаб грядущей национальной трагедии и ее опасность. Так, 26 августа 1936 года покончил жизнь самоубийством М. П. Томский (Ефремов) – видный революционер, крупный государственный деятель, бывший председатель ВЦСПС.
Мне лично известны только три случая, когда люди спаслись в больницах, симулируя или используя тяжкие смертельно опасные болезни (к последним, в частности, относится Г. И. Петровский, председатель Верховного Совета УССР, который был парализован после инсульта, последовавшим за расстрелом его сына – командира Красной Армии).
И если в Москве, в столицах республик, крупных центрах аресты носили массовый, но прицельно персональный характер, то в глубинке, аналогично периоду Гражданской войны и коллективизации, преобладал количественный принцип – вышестоящий карательный орган директивно указывал число граждан, подлежащих репрессиям, подсказывая лишь социальную принадлежность, а остальное зависело от приоритета, симпатий, прихоти или самодурства местных карателей.
Страну охватил кошмар очередного периода террора. В самом начале его – в августе 1936 года на имя главы правительства СССР пришла телеграмма за подписями председателя и секретаря Социалистического интернационала де Буклера и Ф. Адлера, председателя и секретаря Всемирной федерации профсоюзов Ситрина и Шевельсона с просьбой представить обвиняемым все судебные гарантии. Официального ответа на телеграмму не было, а фактически она была отвергнута в статье «Презренные защитники убийц и агентов гестапо», опубликованной во многих газетах. Обращаясь с призывом к справедливости, авторы указанной телеграммы, по видимому, не знали, что ответ на нее, по сути, был дан председателем ВЧК Ф. Э. Дзержинским еще в конце 1918 года, который заявил: «Общество и пресса не понимают правильно задачи и характер нашей комиссии. Они понимают борьбу с контрреволюцией в смысле нормальной государственной политики и поэтому кричат о гарантиях, судах и следствиях… Мы представляем организованный террор…»
Инициаторы террора понимали, что соблюдение следственных и судебных процедур покажет всему миру необоснованность обвинений, диктаторский произвол и чревато полным разоблачением.
Власть развращает людей. Власть неограниченная и безнаказанная является абсолютной. Абсолютная власть развращает абсолютно. Она превращается в цель, а не в средство, является диктатурой. Но такая власть неизбежно приводит ее носителя к специфическому расстройству психики, устойчивому и необратимому; цель такой власти – сама власть, средство – террор (обязательно террор немотивированный).
В таких условиях общество как социальная совокупность людей подавляется жестко, беспощадно и масштабно. Так, чтобы оно в целом и каждый его представитель в отдельности исключали всякую возможность сопротивления, как полностью бесперспективного.
В итоге из 28 народных комиссаров СССР, работавших в 1935 году, было репрессировано и к 1938 году погибли 25 человек, то есть 90 %; такая же участь постигла большинство заместителей наркомов, руководителей административных органов всех уровней, директоров крупных и средних предприятий.
Были разгромлены все республиканские ЦК и практически все областные комитеты партии.
Так, в частности, были репрессированы и расстреляны все (кроме Г. И. Петровского) члены политбюро и ЦК Компартии Украины, все народные комиссары СНК Украины и все правительство союзной республики, все первые секретари обкомов партии и большинство партийных секретарей районного масштаба (в живых остались лишь несколько женщин да случайно уцелевшие после 20-летнего пребывания в тюрьмах и лагерях таких деятелей, как секретарь Кировоградского горкома партии А. В. Снегов). Разумеется, одновременно было репрессировано огромное число простых граждан, не имевших никакого отношения ни к партии, ни к руководству, ни к политике.
Были уволены из состава Вооруженных сил страны и почти все репрессированы более 75 тысяч командиров, политработников; арестованы и расстреляны все, кроме С. М. Буденного, командующие военными округами, 100 % заместителей командующих и начальников штабов военных округов.
Были репрессированы 85 % военных руководителей и комиссаров армейского уровня, 70 % корпусного и бригадного уровня, 79 % командиров полков, 87 % командиров батальонов, все облвоенкомы, 99 % райвоенкомов.
Это, несомненно, было, по меньшей мере, одной из главных причин поражений и потерь в финской войне и в первые полтора года Отечественной войны.
К этому из ЦК и СНК СССР постановлением от 24 ноября 1934 года при наркомате обороны был создан Военный совет Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) сначала в количестве 80 человек, решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 16 ноября 1935 года он был расширен до 85 человек, а в годы репрессий 76 человек из них были расстреляны (позднее все были реабилитированы); остались только К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, О. И. Городовиков, С. К. Тимошенко, Б. Н. Шапошников и еще, по недоразумению, 4 человека лично И. В. Сталиным сохраненные люди.
Генерал Тодоровский, сам пробывший в тюрьмах и лагерях много лет, а после освобождения и реабилитации принимавший непосредственное участие в пересмотре дел военных руководителей, опубликовал следующие данные:
* Маршал СССР Александр Ильич Егоров – начальник Генштаба Вооруженных сил погиб в застенках, не выдержав пыток.
То же было с деятелями Коминтерна и руководителями иностранных компартий. Так, Бела Кун – лидер венгерской революции, а перед этим «палач русского народа» в Крыму, был весной 1937 года вызван на заседание Исполкома Коминтерна и в устрашение других руководителей зарубежных компартий, молчаливо присутствовавших при этом: Итальянской – П. Тольятти, Французской – Мориса Тореза, Германской – В. Пика, арестован, а затем расстрелян. Были уничтожены руководители компартий Югославии, Индии, Мексики, Кореи, Турции, Ирака. В Германской компартии уцелели только В. Пик и В. Ульбрихт, в Монгольской – один Х. Чойбалсан, а Даниэль Авербах – организатор и руководитель Палестинской компартии был убит вместе с братом и сыновьями.
Была разгромлена внешняя информационно-разведывательная структура безопасности страны – нелегальная иностранная разведка. Из 450 разведчиков были отозваны и расстреляны 275 человек, то есть практически каждые двое из трех. В целом органы госбезопасности, прежде всего НКВД, потеряли репрессированными более 60 тысяч человек, включая большинство членов руководства.
Был разгромлен интеллектуальный авангард страны. Арестованы Ландау, Королев, Туполев, Стечкин, тысячи ученых.
Были репрессированы (а мужчины – расстреляны) все родственники первой жены Сталина – Екатерины Сванидзе; второй жены Сталина – Надежды Аллилуевой (кроме ее отца, Сергея Яковлевича Аллилуева, и матери, Ольги Евгеньевны Федоренко). Погибли в застенках органов безопасности многие ближайшие родственники членов Политбюро, уцелевших членов ЦК ВКП(б). А маршал С. М. Буденный (по первому требованию наркома НКВД Н. И. Ежова) лично отвез свою жену, певицу Большого театра, на Лубянку, откуда она уже никогда не вернулась.
Причем на официальном языке для внешнего употребления приговор о расстреле подавался как осуждение на 10-летний срок заключения без права переписки. Боялись все-таки палачи стихийного возмущения населения?
И совершенно в дикарском угаре деспотии, повторяя Троцкого, отличавшегося звериной жестокостью, вытекавшей из его доктрины о «белых рабах» и изложенной в его инструкции Донским Советам в феврале 1920 года, где предписывалось:
«§ 2. Все перебежчики, перешедшие на сторону Красной Армии, подлежат безусловному аресту (это образец вероломства Троцкого и вообще власти, так как во время агитации за переход в состав Красной Армии им гарантировалась амнистия. – В. Б.).
§ 3. Все семьи оставшихся в рядах Казачьей армии после 1 марта 1920 года объявляются заложниками и арестовываются.
§ 7. В случае самовольного бегства (уклонения от ареста) одного из членов семьи подлежат расстрелу все члены данной семьи.
§ 8…В случае самовольного ухода одного из семейств подлежат расстрелу все семьи, состоящие на учете данного Совета»,
– был принят закон СССР о «членах семей изменников Родины», так называемый ЧСИР, согласно которому родственники жертв террора арестовывались и подвергались, как правило, без дознания, следствия и суда, наказаниям, вплоть до высшей меры – расстрела. При этом жены и дети старше 15 лет осужденных или еще только арестованных мужей как минимум получали 5, 8 и более лет гулаговских мест заключения, а дети до 15 лет ссылались в спец. детские колонии.
Приведем иллюстративно три примера из многих тысяч других: после самоубийства члена Политбюро М. Томского были расстреляны его жена и два совершеннолетних сына, а третий сын был расстрелян несколько лет спустя, по достижении им 16 лет; вся семья П. Постышева, кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б), 2-го секретаря ЦК КП(б) Украины была репрессирована: жена и старший сын были расстреляны, а младший сын был приговорен к 10 годам исправительных лагерей; также была расстреляна семья заместителя наркома Наркомвода СССР – жена и сын.
Если в период 1933–1936 годов в стране было репрессировано около 1 миллиона человек, то за два следующие года – 1937–1938 – было арестовано более 5 миллионов человек, то есть за 1933–1938 годы подверглись террору более 6 млн человек, или, по численности, больше, чем весь состав Красной Армии и органов госбезопасности того времени.
К 1940 году Гулаг (главное управление лагерей НКВД СССР) имело 53 крупных тюрьмы, 425 исправительных лагерей, 50 спец. детских дома тюремно-лагерного типа. Причем, лагеря, как правило, располагались в районах с самыми суровыми климатическими условиями; заключенные мужчины использовались только на тяжелых и сверхтяжелых принудительных работах при неизбежной фактической смертности до 85 %. Живыми могли остаться только те из заключенных, которым посчастливилось попасть на вспомогательные участки или в группы обслуживания. Более того, существовала директива не допускать возвращения из лагерей заключенных по политическим обвинениям даже по истечении приговорного срока (для этого применялись повторные судилища по надуманным преступлениям прямо на месте с последующим наказанием вплоть до высшей меры – расстрела). К счастью, – и это требует отметить объективность, – в женских лагерях, расположенных в большинстве в районах с более благоприятным климатом, заключенные выполняли менее тяжкую работу и доля выживших была более высокой.
При этом, повторим, все, от лично И. В. Сталина до рядового следователя, знали, что эти люди ни в чем не виновны, что действительная оппозиция разгромлена намного раньше, а если случайно и уцелели одиночные противники режима, то они не представляют никакой опасности.
В связи с изложенным, приведем любопытные документы.
– только 5 из 15 членов первого рабоче-крестьянского правительства, утвержденного Вторым съездом Советов в ночь с 7 на 8 ноября 1917 года умерли естественной смертью: В. И. Ленин (1924 год), В. Н. Ногин (1926 год), И. И. Скворцов (1928 год), А. В. Луначарский (1930 год) и И. В. Сталин (1953 год). Остальные 10 человек, оставшиеся в живых ко времени террора 1930–1940 годов – Н. П. Авилов, П. Е. Дыбенко, Н. В. Крыленко, В. П. Милютин, В. А. Овсеенко, Г. И. Оппоков, А. И. Рыков, Л. Д. Троцкий, И. А. Теодорович, А. Г. Шляпников – были убиты по приказанию Сталина;
– все члены Политбюро ЦК партии – 1-го ленинского состава (1919–1923 годы), кроме умершего в январе 1924 года самого В. И. Ленина;
– все партийные и государственные деятели страны, упомянутые как значимые в решении ее проблем в последнем ленинском письме к съезду (т. н. Завещании), были по приказу И. В. Сталина уничтожены; известны имена лишь двух человек из числа высшего руководства предоктябрьского периода и дней революционной борьбы за власть в Петрограде, которые, не войдя в узкий круг сталинской группы лично подобранных им соратников, не уничтожены в 1930-е годы – Г. Петровский (см. о нем выше) и Н. Подвойский, руководитель Петроградских вооруженных рабочих отрядов;
– на XIII съезде партии в мае 1924 года – первом съезде, состоявшемся после смерти В. И. Ленина, присутствовало 748 делегатов с решающим голосом, представляющих 735 881 члена партии, в том числе около 250 тыс. новых членов по Ленинскому (посмертному) призыву; таким образом, к так называемой Ленинской гвардии (по Л. П. Берии) могло относиться не более 500 тысяч человек, [9]а по данным процитированной справки было осуждено 932 110 контрреволюционеров, бывших ленинских партийных лидеров, из которых расстреляно 682 271 человек (?).
При этом также небезынтересно, что к евреям относили всех лиц, у которых может присутствовать еврейская кровь, отыскиваемая у самых дальних родственников вплоть до пятого колена (секретная инструкция от 21 декабря 1938 года, подписанная лично народным комиссаром НКВД СССР Л. П. Берия). [10]
Несомненно, что в этом случае, как и во всех аналогичных, авторы справки рассчитывали соответствовать предполагаемым позициям адресата. Хотя многие исторические и бытовые факты: говорят о том, что И. В. Сталин не был антисемитом. Он был антисионистом, что совершенно не одно и то же. И. В. Сталин должен в этой области восприниматься, как политик-антисионист, как непримиримый противник сионистского движения, вредящий пропагандируемой им национальной политики.
Здесь можно привести запись А. М. Коллонтай, сделанную ею в 1939 году по следам беседы с И. В. Сталиным, в год 60-летия И. В. Сталина: «Сионизм… всегда рассматривал Россию… как сырьевой придаток… и всеми силами будет стремиться уничтожить [Советский] Союз, чтобы Россия никогда не могла подняться». Несомненно, что И. В. Сталину были известны тезисы Л. Д. Троцкого о «белых неграх», приведенные выше в воспоминаниях А. Симановича.
Напомним, что Генеральная Ассамблея ООН в ноябре 1975 года (резолюция 3379) осудила фашизм и сионизм как формы расизма и расовой дискриминации.
2. Кроме того, с 1944 по 1953 годы было арестовано и осуждено к различным мерам наказания 674 383 человека, в том числе 15184 человека к высшей мере, в это число входят 272 867 человек, переданных в органы НКВД из числа репатриантов при их общем числе 2 660 013 человек и бывших военнопленных при общем числе 1 539 475 человек.
К этому, по-видимому, можно добавить, что во время войны более 500 000 военнослужащих были в штрафных батальонах.
Заметим, что, кроме того, по данным Н. М. Толстого-Милославского, из 5 754 000 советских военнопленных к маю 1945 года в живых осталось 1 150 000 человек, а число только принудительных репатриантов (в основном иммигрантов времен Гражданской войны) составляло 2 220 000 человек.
3. Справка от 1 февраля 1954 года. [11]
Пусть каждый из апологетов тех событий и скептиков представит себя на месте тех, кто был невинно расстрелян, погиб в тюрьмах и лагерях или провел там многие лучшие годы жизни; на месте их сыновей и дочерей, прошедших годы дискриминации, притеснений и унижений, и тогда они поймут, что без правды и возмездия невозможно не только избежать повторения террора, но и просто надеяться на справедливость как таковую.
Тем более что подавляющее большинство, – почти все сыновья и дочери, погибшие или еще живущие седые ветераны, – нигде и никогда не только не изменили Родине, но и не могли это сделать во имя светлой памяти родителей и всегда оставались патриотами Родины, пассионарно готовые отдать себя и свою жизнь за ее благополучие и независимость.
Для подтверждения приведу несколько примеров:
– академик Российской академии наук Никита Николаевич Моисеев, выдающийся математик, солдат Отечественной войны, один из основоположников математического прогнозирования состояния биосферы и возможных катастрофических последствий для землян термоядерной войны, несгибаемый патриот России. Н. Н. Моисеев родился в Москве в 1917 году, в 13 лет лишился отца, Николая Сергеевича Моисеева, арестованного «по делу Промпартии» и умершего в Бутырках; к 1937 году были расстреляны все мужчины – родственники отца, а большинство женщин были репрессированы и пропали без вести. С начала Отечественной войны Н. Н. Моисеев – солдат Красной Армии, участвовал в обороне Ленинграда, награжден орденами и медалями. После ареста мачехи в 1949 году стал не просто безработным, а отверженным. Единственным руководителем учреждения, оценившим научный потенциал русского талантища Моисеева, оказался ректор Ростовского-на-Дону госуниверситета Ю. А. Жданов, сын члена Политбюро и секретаря ЦК А. А. Жданова, уволенный с должности завотделом науки ЦК партии за поддержку ученых-генетиков, противостоявший мракобесию Т. Лысенко. Ю. Жданов, рискуя своим собственным благополучием принял Н. Н. Моисеева на работу на кафедру математики (к тому времени все члены этой кафедры во главе с ее заведующим были арестованы).
Этот ученый с мировой известностью в критические дни России вместе с другими русскими учеными-фундаменталистами Е. А. Аметистовым, Д. С. Львовым, Г. В. Осиповым вошел в свой звездный час (1997 год) открытым письмом, адресованным народам Российской Федерации, Президенту России, премьер-министру, председателям обеих палат парламента, лидерам основных партий, в котором утверждалось:
«…состояние страны таково, что дальнейшее следование существующим тенденциям развития процессов во всех сферах нашей жизнедеятельности – в экономике, управлении, международных отношениях, в сфере образования, науки, культуры, в морально-нравственной сфере – подобно смерти для нашей нации.
…Главное противоречие, которое определяет политический климат страны, это противоречие между компрадорским капиталом и формирующимся национальным капиталом (между «аргентинским» и «японским» путями развития).
…Русский народ – это народ-строитель. В его культуре, в основе его цивилизации лежит… стремление к общему делу. И выйти из кризиса мы сможем, лишь дав народу новое общее дело.
Нам судьбою определено жить в холодной и огромной стране. И другой страны у нас нет и не будет. Значит, все усилия народа должны быть направлены на то, чтобы обустроить эту Богом данную нам экологическую нишу, организовать в ней достойную жизнь нашей полиэтнической нации. Россия сейчас находится в состоянии, близком к агонии.
Пришло время сформировать реалистические цели общества, способные воодушевить народ на новый подвиг, дать веру в будущее, которые не раз спасали Россию в минуты роковые»; [12]
– академик, вице-президент Российской академии наук, руководитель сибирского отделения академии Валентин Афанасьевич Коптюг, крупнейший ученый, химик мирового уровня, несгибаемый защитник социальной справедливости, известный общественный деятель. В. А. Коптюг родился в 1931 году в Калуге, в 7-летнем возрасте лишился отца, который был арестован и расстрелян в 1938 году. Начал свой «крестный» путь, преодолевая дискриминацию и гонения, нашел и реализовал свое предназначение в отечественной науке и общественной деятельности. Это он, В. А. Коптюг, представлял интересы России и защищал право на жизнь на земле на конференции ООН по проблемам экологии и устойчивого социально-экономического развития мира, состоявшейся в 1992 году в Рио-де-Жанейро; это он, В. А. Коптюг, выступая на заседании конституционного суда в защиту КПРФ,
Этим в качестве реакции на сдержанные отношения к сталинским новациям большинства партийного актива и части интеллигенции был дан старт следующему страшному этапу государственного беспредела и террора.
Директивы ЦК не оставляли ни малейшего шанса никому, включая первых секретарей ЦК республиканских компартий, крайкомов и обкомов, а также руководителям любого уровня в армии, в государственном и хозяйственном аппарате, самым талантливым ученым и творческим работникам, просто рядовым гражданам, даже сотрудникам карательных органов избежать обвинения в двурушничестве или хотя бы в пособничестве… Ради этого, собственно, и затевался весь процесс. Никто не искал врагов, – с целью приведения страны в состояние рабского испуга и покорности под прицел ставилось все население страны, но, конечно, в первую очередь, каждый, кто имел хоть какую-нибудь индивидуальность или мог иметь собственное мнение.
Однако, несмотря на имеющиеся у большинства перечисленных лиц возможности, обобщая опыт террора времен Гражданской войны и коллективизации и уничтожения оппозиции, предвидеть не только перспективу развития событий и даже вероятность личной трагедии, никакой солидарной организованной самозащиты у наркотически одурманенных пропагандой и парализованных страхом за свою судьбу людей не произошло, ибо никто из них никогда не изменял партии, не был в оппозиции. Они были преданы И. В. Сталину.
Лишь единицы сумели предвидеть масштаб грядущей национальной трагедии и ее опасность. Так, 26 августа 1936 года покончил жизнь самоубийством М. П. Томский (Ефремов) – видный революционер, крупный государственный деятель, бывший председатель ВЦСПС.
Мне лично известны только три случая, когда люди спаслись в больницах, симулируя или используя тяжкие смертельно опасные болезни (к последним, в частности, относится Г. И. Петровский, председатель Верховного Совета УССР, который был парализован после инсульта, последовавшим за расстрелом его сына – командира Красной Армии).
И если в Москве, в столицах республик, крупных центрах аресты носили массовый, но прицельно персональный характер, то в глубинке, аналогично периоду Гражданской войны и коллективизации, преобладал количественный принцип – вышестоящий карательный орган директивно указывал число граждан, подлежащих репрессиям, подсказывая лишь социальную принадлежность, а остальное зависело от приоритета, симпатий, прихоти или самодурства местных карателей.
Страну охватил кошмар очередного периода террора. В самом начале его – в августе 1936 года на имя главы правительства СССР пришла телеграмма за подписями председателя и секретаря Социалистического интернационала де Буклера и Ф. Адлера, председателя и секретаря Всемирной федерации профсоюзов Ситрина и Шевельсона с просьбой представить обвиняемым все судебные гарантии. Официального ответа на телеграмму не было, а фактически она была отвергнута в статье «Презренные защитники убийц и агентов гестапо», опубликованной во многих газетах. Обращаясь с призывом к справедливости, авторы указанной телеграммы, по видимому, не знали, что ответ на нее, по сути, был дан председателем ВЧК Ф. Э. Дзержинским еще в конце 1918 года, который заявил: «Общество и пресса не понимают правильно задачи и характер нашей комиссии. Они понимают борьбу с контрреволюцией в смысле нормальной государственной политики и поэтому кричат о гарантиях, судах и следствиях… Мы представляем организованный террор…»
Инициаторы террора понимали, что соблюдение следственных и судебных процедур покажет всему миру необоснованность обвинений, диктаторский произвол и чревато полным разоблачением.
Власть развращает людей. Власть неограниченная и безнаказанная является абсолютной. Абсолютная власть развращает абсолютно. Она превращается в цель, а не в средство, является диктатурой. Но такая власть неизбежно приводит ее носителя к специфическому расстройству психики, устойчивому и необратимому; цель такой власти – сама власть, средство – террор (обязательно террор немотивированный).
В таких условиях общество как социальная совокупность людей подавляется жестко, беспощадно и масштабно. Так, чтобы оно в целом и каждый его представитель в отдельности исключали всякую возможность сопротивления, как полностью бесперспективного.
В итоге из 28 народных комиссаров СССР, работавших в 1935 году, было репрессировано и к 1938 году погибли 25 человек, то есть 90 %; такая же участь постигла большинство заместителей наркомов, руководителей административных органов всех уровней, директоров крупных и средних предприятий.
Были разгромлены все республиканские ЦК и практически все областные комитеты партии.
Так, в частности, были репрессированы и расстреляны все (кроме Г. И. Петровского) члены политбюро и ЦК Компартии Украины, все народные комиссары СНК Украины и все правительство союзной республики, все первые секретари обкомов партии и большинство партийных секретарей районного масштаба (в живых остались лишь несколько женщин да случайно уцелевшие после 20-летнего пребывания в тюрьмах и лагерях таких деятелей, как секретарь Кировоградского горкома партии А. В. Снегов). Разумеется, одновременно было репрессировано огромное число простых граждан, не имевших никакого отношения ни к партии, ни к руководству, ни к политике.
Были уволены из состава Вооруженных сил страны и почти все репрессированы более 75 тысяч командиров, политработников; арестованы и расстреляны все, кроме С. М. Буденного, командующие военными округами, 100 % заместителей командующих и начальников штабов военных округов.
Были репрессированы 85 % военных руководителей и комиссаров армейского уровня, 70 % корпусного и бригадного уровня, 79 % командиров полков, 87 % командиров батальонов, все облвоенкомы, 99 % райвоенкомов.
Это, несомненно, было, по меньшей мере, одной из главных причин поражений и потерь в финской войне и в первые полтора года Отечественной войны.
К этому из ЦК и СНК СССР постановлением от 24 ноября 1934 года при наркомате обороны был создан Военный совет Рабоче-крестьянской Красной Армии (РККА) сначала в количестве 80 человек, решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 16 ноября 1935 года он был расширен до 85 человек, а в годы репрессий 76 человек из них были расстреляны (позднее все были реабилитированы); остались только К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, О. И. Городовиков, С. К. Тимошенко, Б. Н. Шапошников и еще, по недоразумению, 4 человека лично И. В. Сталиным сохраненные люди.
Генерал Тодоровский, сам пробывший в тюрьмах и лагерях много лет, а после освобождения и реабилитации принимавший непосредственное участие в пересмотре дел военных руководителей, опубликовал следующие данные:
То же было с деятелями Коминтерна и руководителями иностранных компартий. Так, Бела Кун – лидер венгерской революции, а перед этим «палач русского народа» в Крыму, был весной 1937 года вызван на заседание Исполкома Коминтерна и в устрашение других руководителей зарубежных компартий, молчаливо присутствовавших при этом: Итальянской – П. Тольятти, Французской – Мориса Тореза, Германской – В. Пика, арестован, а затем расстрелян. Были уничтожены руководители компартий Югославии, Индии, Мексики, Кореи, Турции, Ирака. В Германской компартии уцелели только В. Пик и В. Ульбрихт, в Монгольской – один Х. Чойбалсан, а Даниэль Авербах – организатор и руководитель Палестинской компартии был убит вместе с братом и сыновьями.
Была разгромлена внешняя информационно-разведывательная структура безопасности страны – нелегальная иностранная разведка. Из 450 разведчиков были отозваны и расстреляны 275 человек, то есть практически каждые двое из трех. В целом органы госбезопасности, прежде всего НКВД, потеряли репрессированными более 60 тысяч человек, включая большинство членов руководства.
Был разгромлен интеллектуальный авангард страны. Арестованы Ландау, Королев, Туполев, Стечкин, тысячи ученых.
Были репрессированы (а мужчины – расстреляны) все родственники первой жены Сталина – Екатерины Сванидзе; второй жены Сталина – Надежды Аллилуевой (кроме ее отца, Сергея Яковлевича Аллилуева, и матери, Ольги Евгеньевны Федоренко). Погибли в застенках органов безопасности многие ближайшие родственники членов Политбюро, уцелевших членов ЦК ВКП(б). А маршал С. М. Буденный (по первому требованию наркома НКВД Н. И. Ежова) лично отвез свою жену, певицу Большого театра, на Лубянку, откуда она уже никогда не вернулась.
Причем на официальном языке для внешнего употребления приговор о расстреле подавался как осуждение на 10-летний срок заключения без права переписки. Боялись все-таки палачи стихийного возмущения населения?
И совершенно в дикарском угаре деспотии, повторяя Троцкого, отличавшегося звериной жестокостью, вытекавшей из его доктрины о «белых рабах» и изложенной в его инструкции Донским Советам в феврале 1920 года, где предписывалось:
«§ 2. Все перебежчики, перешедшие на сторону Красной Армии, подлежат безусловному аресту (это образец вероломства Троцкого и вообще власти, так как во время агитации за переход в состав Красной Армии им гарантировалась амнистия. – В. Б.).
§ 3. Все семьи оставшихся в рядах Казачьей армии после 1 марта 1920 года объявляются заложниками и арестовываются.
§ 7. В случае самовольного бегства (уклонения от ареста) одного из членов семьи подлежат расстрелу все члены данной семьи.
§ 8…В случае самовольного ухода одного из семейств подлежат расстрелу все семьи, состоящие на учете данного Совета»,
– был принят закон СССР о «членах семей изменников Родины», так называемый ЧСИР, согласно которому родственники жертв террора арестовывались и подвергались, как правило, без дознания, следствия и суда, наказаниям, вплоть до высшей меры – расстрела. При этом жены и дети старше 15 лет осужденных или еще только арестованных мужей как минимум получали 5, 8 и более лет гулаговских мест заключения, а дети до 15 лет ссылались в спец. детские колонии.
Приведем иллюстративно три примера из многих тысяч других: после самоубийства члена Политбюро М. Томского были расстреляны его жена и два совершеннолетних сына, а третий сын был расстрелян несколько лет спустя, по достижении им 16 лет; вся семья П. Постышева, кандидата в члены Политбюро ЦК ВКП(б), 2-го секретаря ЦК КП(б) Украины была репрессирована: жена и старший сын были расстреляны, а младший сын был приговорен к 10 годам исправительных лагерей; также была расстреляна семья заместителя наркома Наркомвода СССР – жена и сын.
Если в период 1933–1936 годов в стране было репрессировано около 1 миллиона человек, то за два следующие года – 1937–1938 – было арестовано более 5 миллионов человек, то есть за 1933–1938 годы подверглись террору более 6 млн человек, или, по численности, больше, чем весь состав Красной Армии и органов госбезопасности того времени.
К 1940 году Гулаг (главное управление лагерей НКВД СССР) имело 53 крупных тюрьмы, 425 исправительных лагерей, 50 спец. детских дома тюремно-лагерного типа. Причем, лагеря, как правило, располагались в районах с самыми суровыми климатическими условиями; заключенные мужчины использовались только на тяжелых и сверхтяжелых принудительных работах при неизбежной фактической смертности до 85 %. Живыми могли остаться только те из заключенных, которым посчастливилось попасть на вспомогательные участки или в группы обслуживания. Более того, существовала директива не допускать возвращения из лагерей заключенных по политическим обвинениям даже по истечении приговорного срока (для этого применялись повторные судилища по надуманным преступлениям прямо на месте с последующим наказанием вплоть до высшей меры – расстрела). К счастью, – и это требует отметить объективность, – в женских лагерях, расположенных в большинстве в районах с более благоприятным климатом, заключенные выполняли менее тяжкую работу и доля выживших была более высокой.
При этом, повторим, все, от лично И. В. Сталина до рядового следователя, знали, что эти люди ни в чем не виновны, что действительная оппозиция разгромлена намного раньше, а если случайно и уцелели одиночные противники режима, то они не представляют никакой опасности.
В связи с изложенным, приведем любопытные документы.
1. «Сов. секретно товарищу СталинуВ связи с указанной справкой наркома внутренних дел СССР на имя Сталина, не комментируя, приведем некоторые объективные сведения:
Справка
В период с 1919 по 1930 год органами ВЧК ОГПУ было расстреляно около 2,5 млн врагов народа, контрреволюционеров, саботажников и др. В период с 1930 по 1940 год органами ОГПУ – НКВД СССР привлечено к уголовной ответственности и осуждено врагов народа по приговорам судов по ст. 58 УК РСФСР 1 300 949 чел., из них расстреляно по приговорам судов 892 985 чел., продолжают отбывать наказание 407 964 чел., в т. ч. контрреволюционеры, бывшие ленинские партийные лидеры, вставшие на путь контрреволюции: осуждено 932 110 чел., расстреляно 686 271 чел., продолжают отбывать наказание 250 878 чел., члены Коминтерна, вставшие на путь контрреволюции и вредительства: осуждено 180 300 чел., расстреляно 95 854 чел., продолжают отбывать наказание 84 446 чел.
По делу врачей-вредителей осуждено 3 959 чел., расстреляно 1 790 чел., продолжают отбывать наказание 2 066 чел.; по делу писателей-«гуманистов» осуждено 39 870 чел., расстреляно 6 870 чел., продолжают отбывать наказание 33 000 чел.; из числа военнослужащих и вольнонаемных РККА осуждено за измену Родине, шпионов и врагов народа 76 634 чел., расстреляно 35 000 чел., продолжают отбывать наказание 37 368 чел.
Из числа сотрудников НКВД, разоблаченных и выявленных врагов народа, осуждено 63 079 чел. и расстреляно 41 080 чел., продолжают отбывать наказание 21 999 чел. Из всех осужденных врагов народа – 90 % лица еврейской национальности. Данные приведены без учета смертности в лагерях.
Приложение: сведения по регионам СССР табл. на 2 листах,
Рапорт 1 СО НКВД СССР т. Баштанова на 2 листах.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР (Л. Берия) Верно: Руководитель секретариата НКВД СССР (Мамулов)» [8]
– только 5 из 15 членов первого рабоче-крестьянского правительства, утвержденного Вторым съездом Советов в ночь с 7 на 8 ноября 1917 года умерли естественной смертью: В. И. Ленин (1924 год), В. Н. Ногин (1926 год), И. И. Скворцов (1928 год), А. В. Луначарский (1930 год) и И. В. Сталин (1953 год). Остальные 10 человек, оставшиеся в живых ко времени террора 1930–1940 годов – Н. П. Авилов, П. Е. Дыбенко, Н. В. Крыленко, В. П. Милютин, В. А. Овсеенко, Г. И. Оппоков, А. И. Рыков, Л. Д. Троцкий, И. А. Теодорович, А. Г. Шляпников – были убиты по приказанию Сталина;
– все члены Политбюро ЦК партии – 1-го ленинского состава (1919–1923 годы), кроме умершего в январе 1924 года самого В. И. Ленина;
– все партийные и государственные деятели страны, упомянутые как значимые в решении ее проблем в последнем ленинском письме к съезду (т. н. Завещании), были по приказу И. В. Сталина уничтожены; известны имена лишь двух человек из числа высшего руководства предоктябрьского периода и дней революционной борьбы за власть в Петрограде, которые, не войдя в узкий круг сталинской группы лично подобранных им соратников, не уничтожены в 1930-е годы – Г. Петровский (см. о нем выше) и Н. Подвойский, руководитель Петроградских вооруженных рабочих отрядов;
– на XIII съезде партии в мае 1924 года – первом съезде, состоявшемся после смерти В. И. Ленина, присутствовало 748 делегатов с решающим голосом, представляющих 735 881 члена партии, в том числе около 250 тыс. новых членов по Ленинскому (посмертному) призыву; таким образом, к так называемой Ленинской гвардии (по Л. П. Берии) могло относиться не более 500 тысяч человек, [9]а по данным процитированной справки было осуждено 932 110 контрреволюционеров, бывших ленинских партийных лидеров, из которых расстреляно 682 271 человек (?).
При этом также небезынтересно, что к евреям относили всех лиц, у которых может присутствовать еврейская кровь, отыскиваемая у самых дальних родственников вплоть до пятого колена (секретная инструкция от 21 декабря 1938 года, подписанная лично народным комиссаром НКВД СССР Л. П. Берия). [10]
Несомненно, что в этом случае, как и во всех аналогичных, авторы справки рассчитывали соответствовать предполагаемым позициям адресата. Хотя многие исторические и бытовые факты: говорят о том, что И. В. Сталин не был антисемитом. Он был антисионистом, что совершенно не одно и то же. И. В. Сталин должен в этой области восприниматься, как политик-антисионист, как непримиримый противник сионистского движения, вредящий пропагандируемой им национальной политики.
Здесь можно привести запись А. М. Коллонтай, сделанную ею в 1939 году по следам беседы с И. В. Сталиным, в год 60-летия И. В. Сталина: «Сионизм… всегда рассматривал Россию… как сырьевой придаток… и всеми силами будет стремиться уничтожить [Советский] Союз, чтобы Россия никогда не могла подняться». Несомненно, что И. В. Сталину были известны тезисы Л. Д. Троцкого о «белых неграх», приведенные выше в воспоминаниях А. Симановича.
Напомним, что Генеральная Ассамблея ООН в ноябре 1975 года (резолюция 3379) осудила фашизм и сионизм как формы расизма и расовой дискриминации.
2. Кроме того, с 1944 по 1953 годы было арестовано и осуждено к различным мерам наказания 674 383 человека, в том числе 15184 человека к высшей мере, в это число входят 272 867 человек, переданных в органы НКВД из числа репатриантов при их общем числе 2 660 013 человек и бывших военнопленных при общем числе 1 539 475 человек.
К этому, по-видимому, можно добавить, что во время войны более 500 000 военнослужащих были в штрафных батальонах.
Заметим, что, кроме того, по данным Н. М. Толстого-Милославского, из 5 754 000 советских военнопленных к маю 1945 года в живых осталось 1 150 000 человек, а число только принудительных репатриантов (в основном иммигрантов времен Гражданской войны) составляло 2 220 000 человек.
3. Справка от 1 февраля 1954 года. [11]
«Секретарю ЦК КПСС тов. Хрущеву Н. С.В связи с изложенным не могу не привести слова моего друга, профессора В. Я. Липского, сына репрессированного крупнейшего инженера железнодорожного транспорта (Виктор Яковлевич сам с 2-летнего возраста, вместе с мамой, был как ЧСИР в северной ссылке): «Точка зрения на репрессии тридцатых – сороковых годов зависит от того, по какую сторону колючей проволоки человек находился». Приведу и слова Роя Медведева: «Того, кто был не способен на преступления, не только отстраняли от власти, но и физически уничтожали. Это был особый отбор…»
В связи с поступающими в ЦК КПСС сигналами от ряда лиц, в соответствии с Вашими указаниями о необходимости пересмотров дел на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления и ныне содержащихся в лагерях и тюрьмах, докладываем:
с 1921 года по настоящее время за контрреволюционные преступления было осуждено 3 777 380 чел., в т. ч. приговорено к высшей мере наказания 642 000 чел., к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже – 2 369 220 чел., высланных и выселенных – 762 180 чел.
Из общего количества осужденных, ориентировочно, осуждено 2 900 000 чел. – коллегией ОГПУ, тройками НКВД и особым совещанием, 877 000 чел. – судами, военными трибуналами, спецколлегией и военной коллегией.
Генеральный прокурор Р. Руденко
Министр внутренних дел С. Круглов
Министр юстиции К. Горшенин».
Пусть каждый из апологетов тех событий и скептиков представит себя на месте тех, кто был невинно расстрелян, погиб в тюрьмах и лагерях или провел там многие лучшие годы жизни; на месте их сыновей и дочерей, прошедших годы дискриминации, притеснений и унижений, и тогда они поймут, что без правды и возмездия невозможно не только избежать повторения террора, но и просто надеяться на справедливость как таковую.
Тем более что подавляющее большинство, – почти все сыновья и дочери, погибшие или еще живущие седые ветераны, – нигде и никогда не только не изменили Родине, но и не могли это сделать во имя светлой памяти родителей и всегда оставались патриотами Родины, пассионарно готовые отдать себя и свою жизнь за ее благополучие и независимость.
Для подтверждения приведу несколько примеров:
– академик Российской академии наук Никита Николаевич Моисеев, выдающийся математик, солдат Отечественной войны, один из основоположников математического прогнозирования состояния биосферы и возможных катастрофических последствий для землян термоядерной войны, несгибаемый патриот России. Н. Н. Моисеев родился в Москве в 1917 году, в 13 лет лишился отца, Николая Сергеевича Моисеева, арестованного «по делу Промпартии» и умершего в Бутырках; к 1937 году были расстреляны все мужчины – родственники отца, а большинство женщин были репрессированы и пропали без вести. С начала Отечественной войны Н. Н. Моисеев – солдат Красной Армии, участвовал в обороне Ленинграда, награжден орденами и медалями. После ареста мачехи в 1949 году стал не просто безработным, а отверженным. Единственным руководителем учреждения, оценившим научный потенциал русского талантища Моисеева, оказался ректор Ростовского-на-Дону госуниверситета Ю. А. Жданов, сын члена Политбюро и секретаря ЦК А. А. Жданова, уволенный с должности завотделом науки ЦК партии за поддержку ученых-генетиков, противостоявший мракобесию Т. Лысенко. Ю. Жданов, рискуя своим собственным благополучием принял Н. Н. Моисеева на работу на кафедру математики (к тому времени все члены этой кафедры во главе с ее заведующим были арестованы).
Этот ученый с мировой известностью в критические дни России вместе с другими русскими учеными-фундаменталистами Е. А. Аметистовым, Д. С. Львовым, Г. В. Осиповым вошел в свой звездный час (1997 год) открытым письмом, адресованным народам Российской Федерации, Президенту России, премьер-министру, председателям обеих палат парламента, лидерам основных партий, в котором утверждалось:
«…состояние страны таково, что дальнейшее следование существующим тенденциям развития процессов во всех сферах нашей жизнедеятельности – в экономике, управлении, международных отношениях, в сфере образования, науки, культуры, в морально-нравственной сфере – подобно смерти для нашей нации.
…Главное противоречие, которое определяет политический климат страны, это противоречие между компрадорским капиталом и формирующимся национальным капиталом (между «аргентинским» и «японским» путями развития).
…Русский народ – это народ-строитель. В его культуре, в основе его цивилизации лежит… стремление к общему делу. И выйти из кризиса мы сможем, лишь дав народу новое общее дело.
Нам судьбою определено жить в холодной и огромной стране. И другой страны у нас нет и не будет. Значит, все усилия народа должны быть направлены на то, чтобы обустроить эту Богом данную нам экологическую нишу, организовать в ней достойную жизнь нашей полиэтнической нации. Россия сейчас находится в состоянии, близком к агонии.
Пришло время сформировать реалистические цели общества, способные воодушевить народ на новый подвиг, дать веру в будущее, которые не раз спасали Россию в минуты роковые»; [12]
– академик, вице-президент Российской академии наук, руководитель сибирского отделения академии Валентин Афанасьевич Коптюг, крупнейший ученый, химик мирового уровня, несгибаемый защитник социальной справедливости, известный общественный деятель. В. А. Коптюг родился в 1931 году в Калуге, в 7-летнем возрасте лишился отца, который был арестован и расстрелян в 1938 году. Начал свой «крестный» путь, преодолевая дискриминацию и гонения, нашел и реализовал свое предназначение в отечественной науке и общественной деятельности. Это он, В. А. Коптюг, представлял интересы России и защищал право на жизнь на земле на конференции ООН по проблемам экологии и устойчивого социально-экономического развития мира, состоявшейся в 1992 году в Рио-де-Жанейро; это он, В. А. Коптюг, выступая на заседании конституционного суда в защиту КПРФ,