Босуэл Барбара. При вспышке молнии

   Лорел схватила сумочку и стремительно бросилась прочь. Кевин на минутку отпустил Рейчел, чтобы она заперла дверь, которую Лорел впопыхах забыла закрыть.
   — Шоковая терапия? — тихо спросила Рейчел. Кевин кивнул.
   — Я врубил ток на полную мощность, но мне показалось, твою сестру легким уколом не проймешь. Как думаешь, она отправилась домой?
   — Надеюсь. Бедная Лорел перепугалась до смерти. Она любит Сноуи. И всегда была хорошей матерью. Она не сможет без дочки.
   — Хочется верить, что ты права. Ради Сноуи.
   Рейчел взглянула на него с любопытством.
   — А что, Джудит Бернард в самом деле так сильна? Я плохо ее знаю.
   — О, да, — подтвердил Кевин. — Однажды мне пришлось выступать против нее в деле об опеке; она сделала из меня отбивную. У меня не было опыта в этой области, я представлял мать, потерпел сокрушительное поражение и уже после много раз слышал, что рассчитывать мне было не на что.
   — Ну, если она одолела тебя, то должна быть просто гением.
   Кевин улыбнулся.
   — Спасибо. — Он провел рукой вдоль ее спины. — А теперь переоденься, пожалуйста, Рейчел, и поедем. Я в самом деле умираю от голода.
   Она лукаво выгнула брови.
   — Значит, издевательства над Тилденами и Саксонами и запугивание Лорел возбуждают аппетит, да?
   — Возбуждаешь меня ты, но имей в виду: если я как следует не поем для поддержания жизненных сил, может получиться что-то вроде «дух крепок, да плоть немощна».
   Рейчел не стала мешкать. Она бросилась к себе, надела шелковое платье абрикосового цвета и босоножки на высоких каблуках. Она как раз докрашивала глаза, когда в комнату вошел Кевин.
   — Тебе это не нужно. Ты и так замечательно выглядишь.
   — Голодный мужчина что угодно скажет, лишь бы поскорее добраться до еды, — ответила Рейчел, причесываясь.
   Через несколько минут они уже подходили к машине; Кевин попросил разрешения сесть за руль.
   — Я мечтаю об этом с тех пор, как увидел эту машину, — признался он, восхищенно глядя на изящный автомобиль. — Так хочется иногда сменить свой немудрящий фургон на что-нибудь более изысканное. К тому же если я сяду за руль, мы доедем быстрее.
   — Правда?
   — Определенно. Я ведь ездил с тобой, помнишь? Даже спеша на пожар, ты тормозишь на желтый свет.
   — А ты даже в проливной дождь и ураган будешь гнать на полной скорости, — парировала Рейчел, но ключи от машины отдала.
   — Если ты такой голодный, может, нам заехать в супермаркет и купить тебе сырого мяса, чтобы заморить червячка, — пошутила она, после того как они несколько раз проскочили на желтый свет.
   — Думаешь, только так можно усмирить мои первобытные потребности?
   — Ага, значит, ты признаешь, что под респектабельной личиной адвоката таится дикарь? — усмехнулась Рейчел. — Я так и думала.
   — В каждом мужчине скрывается дикарь, — уверил ее Кевин. — Может, за исключением разве что Тилденов. И прежде всего этого мерзкого Тилли. Там, по-моему, нет ни того, ни другого.
   Они пересекли мост Франклина через реку Делавэр и въехали в Пенсильванию. И еще через несколько минут входили в ресторан «У каретника», почти не опоздав.
   Изнутри помещение напоминало фешенебельный мужской клуб: диваны, обитые красной кожей, стены, обшитые панелями каштанового дерева, кессонированный потолок.
   Рейчел огляделась.
   — Похоже на те заведения, где в начале века собирались короли грабежа и разбоя, чтобы обсудить крупные дела.
   — Из тех старомодных клубов для джентльменов, где рукопожатием отмечалось заключение многомиллионных сделок, — согласился Кевин.
   — Кстати, о мужских клубах, — заметила Рейчел. — Забавно сравнить этот с каким-нибудь «Салоном мужских фантазий». Там-то заключаются совсем другие сделки. Да и фешенебельным его никак не назовешь.
   — Да уж. — Кевин наполнил бокал Рейчел шампанским из бутылки, что стояла в ведерке со льдом. — Мы как раз проезжали мимо «Фантазий» на бульваре Адмирала Уилсона по дороге сюда.
   — Я заметила. Там такая огромная вывеска — с обещанием стриптиза. Как по-твоему, судьба Мисти вдохновляет этих девиц? Интересно, сколько будущих вдов миллионеров там сейчас танцует? Если все они в конце концов обзаведутся таким же состоянием, как у Мисти, и она любезно посоветует им воспользоваться твоими юридическими услугами, ты сможешь…
   — Рейчел, умей проигрывать. Таун-старший, Мисти и я победили вас в честной и открытой борьбе.
   — Нам придется смириться с тем, что тут наши взгляды не совпадают. — Рейчел залпом выпила шампанское и почувствовала, как по жилам разлилось тепло. Сознание заволокло легкой дымкой. — Нужно было сначала что-нибудь съесть. Сразу в голову ударило.
   Она попыталась встряхнуться, но мысли не прояснились, наоборот, расплылась картина на стене напротив, в подробностях изображавшая сцену охоты на лис.
   — Хорошо, — Кевин улыбнулся и снова наполнил ее бокал. — Так и было задумано. Сначала я должен тебя напоить, а потом осуществить свои нечестивые намерения.
   Вдруг осмелев, Рейчел сбросила туфлю и погладила его лодыжку.
   — Для этого тебе нет нужды меня спаивать. — Ее нога проникла под брючину, и Рейчел с радостью увидела, как потемнели его глаза. — Не нужно было даже тратиться на дорогой обед.
   — Значит, я мог бы добиться своего, сводив тебя в какую-нибудь забегаловку низкого пошиба?
   — Ты мог бы добиться своего где угодно и когда угодно. — Ее нога продвинулась выше. — И тебе это прекрасно известно.
   На подобное замечание прежняя Рейчел, чопорная и застегнутая на все пуговицы, была бы не способна. Но, влюбившись в Кевина, она очень изменилась.
   Кевин отхлебнул добрую половину бокала. — Я не сказал, что снял на ночь номер в отеле? — Его ладонь легла на ее колено и медленно поползла под юбку. — Брейди дома с Сарой, а нам останется лишь подняться после ужина на третий этаж.
   Рейчел почувствовала такой прилив желания, что, если бы Кевин не повторял столько раз, будто умирает с голоду, она бы потащила его к лифту прямо сейчас.
   Но тут появился официант, и Кевин, убрав руку, вежливо стал в обсуждать с ним заказ.
   Рейчел улыбнулась. Ничего, она призовет на помощь все свое терпение. У них с Кевином впереди целая ночь.

ГЛАВА 18

   Уэйд сидел на диване перед телевизором вместе с Бобом и Мери Шилли, но леденящий душу фильм о нападениях акул на доверчивых купальщиков не отвлекал его от тревожных мыслей.
   Было уже начало одиннадцатого, а он все еще не знал, где Дана. Не знали и ее родители, однако, когда он заводил об этом разговор, они проявляли демонстративное спокойствие. Впрочем, и заговорить-то ему удавалось только во время рекламных пауз, потому что Боб и Мери были, похоже, по-настоящему захвачены зрелищем. Когда Уэйд пытался их отвлечь, на него шикали — как на ребенка! — и ему снова приходилось ждать подходящего момента.
   — Вы обещали, что она вернется рано, раз ушла с Ричем Викером. — Уэйд старался говорить как можно непринужденнее и веселее.
   — Обычно так и бывает, — ответил Боб. — Наверное, пошли куда-нибудь после ресторана. Кино или что-нибудь такое.
   — А она не должна была бы вас предупредить? — Уэйд уже не улыбался.
   — Дане двадцать шесть, — напомнила ему Мери. — И еще даже нет одиннадцати.
   На экране снова появились акулы, и разговор закончился. Уэйд поплелся на кухню. Там Эмили собирала себе перекусить, прижимая плечом телефонную трубку. Увидев Уэйда, она отняла трубку ото рта.
   — Только что вклинился Шон, — Эмили была явно возмущена дерзостью брата. — И просил передать маме и папе, что останется ночевать у своего друга Чеда. Вернется утром. Ты им скажешь? У меня важный разговор. — Она повернулась к Уэйду спиной и как ни в чем не бывало продолжила беседу.
   — У Чеда, значит. — Уэйд усмехнулся, нисколько не сомневаясь, что Шон не у Чеда, если таковой вообще существует. Он вообразил их с Мисти в обширном особняке Тилденов и не стал фантазировать дальше.
   — Я не стану ничего говорить твоим родителям, Эмили. Скажи сама, если хочешь.
   Эмили зашипела на него не хуже змеи. Уэйд решил, что это последняя капля.
   — Я пошел, — объявил он, ни к кому конкретно не обращаясь, поскольку Эмили что-то шептала, хихикая, в телефонную трубку, а Боб и Мери как завороженные следили за похождениями калифорнийской акулы, питавшей слабость к серфингистам. Больше никого не было.
   Уэйд сел за руль своей машины — которую так любил, которой так гордился, — и пожалел, что сегодня он не за рулем какого-нибудь другого транспортного средства, необузданного и опасного. Вроде черно-серебристого «Харли-Дэвидсона», который всегда выбирают мятущиеся бунтари во всех фильмах про мятущихся бунтарей. Он представил себе, как несется по шоссе без шлема, и ветер обдувает голову. Быть может, развеялись бы все мучительные мысли.
   День выдался чудовищный, невыносимый, его следовало вычеркнуть из календаря. И кто же виноват? Не Кевин Кормак, хотя он явно поставил себе целью самолично сокрушить «Саксон и компаньонов». Не заносчивые Тауны Тилдены, не хитрая лисичка Мисти, не даже наглая Синтия.
   Нет, виновата одна Дана Шилли, любовь всей его жизни, как недавно выяснилось.
   Уэйд перебрал в голове все несчастья. Дана отказалась говорить с ним, словно он какой-то настырный надоеда. Дана проводит вечер с занудой Ричем Викером, а он кукует один.
   Как она могла так с ним обойтись, особенно после прошлой ночи? Она же не могла не понять, что он влюблен в нее.
   Уэйда вдруг осенило. А что, если в этом-то все и дело? Дана знает о его чувствах, но не разделяет их. Возможно, просто она ищет развлечения, а не любви? Но ему-то нужно и то, и другое. И только с ней. Он хочет прожить с ней всю свою жизнь, хочет жениться и завести детей. Тогда он официально станет членом семьи Шилли. У него потеплело на душе. Теперь Уэйду казалось, что ему судьбой было предназначено полюбить Дану еще тогда, когда он познакомился с Тимом.
   И вдруг все его мечтания разлетелись вдребезги от одной жуткой мысли. А что, если Дана вовсе этого не хочет?! Она хорошо его знает — быть может, даже слишком хорошо. Он всегда был с ней самим собой; ей были отлично известны все его недостатки. Можно ли ее винить, если она подумала и решила: «Уэйд Саксон? Нет уж, благодарю покорно».
   Уэйд вдруг ощутил пронзительную боль. Внезапно стали понятны заезженные романтические выражения вроде «сердечные страдания», «разбитое сердце»: грудь ныла так, словно сердце действительно разбилось. Господи, он словно превратился в Героя какой-нибудь душещипательной песенки, над которыми всегда потешался.
   Хуже того, он достаточно давно знал семейство Шилли, чтобы не сомневаться: затруднительное положение, в которое попала Дана, непременно станет предметом оживленных обсуждений, по крайней мере среди ее братьев и сестер. Он вообразил себе картинку: Дана мучительно раздумывает, как себя дальше вести, а все Шилли часами висят на телефонах, обсуждая последнюю катастрофу. Роман Шона с Мисти Тилден побоку. Теперь нужно решать, как бы поделикатнее объяснить этому болвану Уэйду Саксону, что его никто не принимает всерьез. Что, отдавшись ему, Дана совершила страшную ошибку, о которой теперь глубоко сожалеет.
   Тим, разумеется, будет неприятно поражен тем, что лучший друг соблазнил его сестру, и не станет ему сочувствовать. Разве что сострадательная Мери, как старшая сестра, предложит щадить чувства бедного Уэйда, а менее милосердная Триша посоветует держаться с ним холодно и отчужденно.
   Чем подробнее он воображал себе, что его ждет, тем омерзительнее себя чувствовал. Уэйд понял, что нельзя ехать домой, где горе и одиночество, перемешавшись с горько-сладкой памятью о прошлой ночи, превратятся в невыносимую пытку.
   На душе было так отвратительно, что захотелось учинить какую-нибудь пакость. Окунуться в пучину порока. Подвергнуться смертельной опасности. Он стал глядеть по сторонам в поисках чего-нибудь подходящего — вернее, неподходящего, и вдруг понял, что едет по 70-му шоссе.
   Это был необычный для него маршрут, и ему показалось, что судьба забросила его сюда неспроста. По обе стороны шоссе тянулась вереница убогих питейных заведений, из тех, где постоянно работает телевизор, транслирующий какие-нибудь спортивные события, а клиенты сражаются с игральными автоматами, перебраниваются и устраивают потасовки.
   Все это никуда не годилось. Ни одна из этих жалких забегаловок не была достаточно порочна. А вот наконец и нечто вроде того, что он искал. Притон под названием «Кукольный домик». Вывеска гласила, что это мужской клуб, хотя ни один уважающий себя мужчина со вкусом не переступил бы его порога, кроме как на спор. Афиша обещала разнообразные развлечения, в том числе танцовщиц. «Кукольный домик» по виду ничем не уступал своим мерзким собратьям на бульваре Адмирала Уилсона, к тому же до них было далековато. На замусоренной автостоянке среди нескольких облупленных развалюх высился огромный черный «Рейндж-Ровер» — не от Петерсена ли? Все откровенно говорило о том, что перед вами низкопробный бордель.
   То, что нужно!
   Уэйд въехал на стоянку и остановился возле нового, с иголочки, черного гиганта. Две роскошные машины стоят рядом посреди окружающего убожества — забавно.
   Уэйд распахнул дверь; на него сразу обрушился шквал оглушительной музыки. Он прищурился, пытаясь привыкнуть к дымному полумраку. Три девушки, на которых не было ничего, кроме чисто символических — не шире бечевки — трусиков телесного цвета и туфель на невероятно высоких каблуках, танцевали на подковообразной барной стойке. Две из них извивались вокруг шестов, помещавшихся на концах подковы. Оседлав шесты, они то опускались, то поднимались, зазывно к ним прижимаясь; их движения были слишком грубы, чтобы хоть сколько-нибудь волновать.
   Вместо того чтобы завестись, Уэйд окончательно упал духом. Гнев прошел. Тупое отчаяние гнало его обратно в машину, чтобы…
   — Уэйд!
   При звуке собственного имени он остолбенел. Никогда в жизни он не подумал бы, что может встретить знакомого в таком месте!
   — Эй, Саксон! Сюда!
   Увидев, что из-за столика за стойкой ему машет рукой Шон Шилли, Уэйд на мгновение лишился дара речи. Он так и остался стоять столбом, разинув рот.
   Потом он заметил, что Шон был не один. Рядом во всей красе сидела Мисти Тилден в платье без бретелей, выставлявшем напоказ исполинских размеров бюст.
   А еще за их столиком был какой-то бочкообразный сальный человечек, похожий на слизняка, у которого на лбу словно было написано «скользкий тип».
   Уэйд начал постепенно оправляться от потрясения. Когда Шон снова помахал ему, долгие годы дружбы с семьей Шилли подтолкнули его вперед.
   Пробираясь в шуме и полумраке со слезящимися от густых клубов дыма глазами, Уэйд раздумывал, какую избрать тактику поведения. Сара говорила, что Шон буквально одержим юной вдовушкой. Интересно, можно ли одержимость внушить? Если да, то нужно заманить Шона в машину, умыкнуть его и держать у себя, пока Шилли не найдут гипнотизера, который и приведет его в порядок.
   Черт, что за чушь лезет в голову, когда пытаешься не думать о том, что действительно тебя волнует?!
   — Эдди Эйкен, — представился слизняк, вскочив из-за стола и протягивая Уэйду влажную ладонь. — Друг Мисти и Шона здесь всегда желанный гость. Скажите, чем желаете отравиться, и Тиффани живенько все принесет.
   Уэйд почувствовал искушение попросить стрихнину, но вместо этого сказал:
   — Пива, какое там у вас в розлив.
   — Мы не совсем друзья, — томно произнесла Мисти, когда Уэйд уселся:
   — Вы, вероятно, меня ненавидите, как остальные Саксоны.
   — Уэйд не может тебя ненавидеть, детка. И он не такой, как остальные Саксоны, и уж точно не такой, как Тилдены. Уэйд классный! — объявил Шон.
   Уэйду было и смешно, и тошно. Однако, не желая обидеть Шона, он сдержался.
   — Спасибо. — Он попытался дружелюбно улыбнуться. — Но что на самом деле классно, так это тот «Рейндж-Ровер» на стоянке. Такая махина где хочешь пройдет; просто жаль, что у нас столько хороших дорог. Это ваш, миссис Тилден?
   Мисти кивнула.
   — Купила сегодня у мистера Петерсена. Какой чудный человек! — Она закатила глаза. — Настоящий джентльмен.
   — Мисти хотела водить что-нибудь сама, — объяснил Шон. — Она устает постоянно ездить с шофером в лимузине.
   — Вполне понятное желание. Кстати, поздравляю с победой в войне вокруг завещания, — сказал Уэйд. — Кевин Кормак, разумеется, рассказал вам, как прищучил Тилденов и их адвокатов. Вернее, теперь бывших адвокатов.
   — Фигово для вас, — посочувствовал Шон. Затем он повернулся к Мисти и широко улыбнулся. — Зато Мисти как обрадовалась. Теперь ей не придется терпеть всю эту судебную тягомотину.
   — Кевин сказал, что мы получили все, чего хотели! — просияла Мисти. — Мы с Шони празднуем.
   — Но почему здесь? — не удержался Уэйд. — У вас столько денег, огромный дом. Вы можете позволить себе что угодно, а вы приехали сюда?
   — Вчера мы ездили в «Планету Голливуд» в Атлантик-Сити, — сказала Мисти, как будто это все объясняло.
   — А кто откажется здесь погулять? — воскликнул Эдди Эйкен. — Это же первоклассное заведение. У меня потрясный бармен, а девочки… вы только посмотрите на девочек! — Он сделал широкий жест рукой в сторону скучающих девиц, извивающихся вокруг своих шестов будто на автопилоте.
   — Я думаю, куда интереснее заменить этих девочек мужиками. — Мисти глотнула из заиндевевшего бокала. — Это моя задумка — открыть клуб для женщин, где они могли бы любоваться на танцоров, — гордо заявила она.
   — Мисти знает, как завлечь посетителей. Ее клуб вполне мог бы потягаться с клубом «Конкрит»! — воскликнул Эдди с воодушевлением.
   — Клуб «Конкрит», — с усмешкой отозвался Уэйд. — Незабываемые впечатления.
   — Вам остается только согласиться с моей ценой, и «Кукольный домик» ваш, прекрасная дама. — Эйкен изображал из себя обходительного кавалера.
   Уэйд немного помолчал.
   — Вы хотите купить это заведение и устроить здесь мужской стриптиз? Мисти кивнула.
   — Я всегда хотела иметь собственное дело. Мне нравится идея клуба для женщин. Ведь мужских клубов хоть отбавляй, верно? У меня вообще куча идей: шикарно одетые официантки будут разносить всякие сумасшедшие коктейли, а мальчики будут показывать себя возле шестов в узеньких-преузеньких трусиках. Душевная будет оттяжка для девчонок.
   — Не сомневаюсь. — Уэйд впервые задень развеселился. — Вообще-то это звучит куда лучше, чем «Кукольный домик». «Оттяжка для девчонок». Тут есть настроение.
   — И у меня тоже будет свое дело. — Ярко-голубые глаза Шона сияли. — Мисти одолжит мне денег, чтобы я мог устроить собственную теплицу и начать ландшафтный бизнес. Банки, видите ли, не хотели давать мне ссуду, — добаяил он мстительно.
   — И почему бы это? — съязвил Эйкен.
   — Я хотела просто дать Шони эти деньги, но он настоял на кредите, — сказала Мисти.
   — Беспроцентном? — уточнил Уэйд.
   Мисти и Шон переглянулись, и он понял, что они не представляют, какова нынче норма процента. Да и знают ли они просто вообще, что такое процентные ставки?
   — Беспроцентном, — ответили они хором, кивнув в унисон.
   — Как тебе название «Садовая растительность и устройство газонов от Шона», Сакс? — спросил Шон.
   — Нехило. Я так и вижу эту надпись на фургонах. А вы обсуждали ваши планы с Кевином, миссис Тилден? — вежливо спросил Уэйд.
   — Зовите меня Мисти, — предложила она. — Нет, я ничего еще не говорила Кевину. Но я уверена, он будет страшно рад за нас.
   — О да, не сомневаюсь. — Уэйд резвился вовсю.
   Вот будет веселье, когда Кормак все узнает! Можно себе представить, как душеприказчик Тауна-старшего отнесется к известию о двух столь рискованных предприятиях. При этом ни Мисти, ни Шон не производили впечатления особо одаренных предпринимателей. А им придется проявить недюжинные способности, иначе их проекты мигом сожрут весь тилденовский капитал.
   — Хохма в том, что Кормак и мой адвокат, — в разговор вступил Эйкен. — Так что получится что-то вроде семейной сделки.
   — И в самом деле забавно. — Уэйд откровенно расплылся в широкой улыбке.
   Он едва удерживался от смеха. Кормак вляпался по самые уши! Как он сможет отговорить двух своих клиентов от этой безумной сделки, если они оба этого хотят? Уэйд поднял кружку водянистого пива.
   — Предлагаю тост — за будущее вашего бизнеса. Остальные тоже подняли бокалы.
   — Слушайте, слушайте, — поддержал тост Эйкен. Четыре бокала со звоном соединились.
   — Видишь, лапушка, я говорил тебе, Уэйд классный! — Счастливый Шон стиснул ладонь Мисти.
 
   Дана вернулась домой как раз посреди одиннадцатичасового выпуска новостей.
   — Угораздило же тебя задержаться именно сегодня, — приветствовала ее мать. — Уэйд ждал тебя с обеда. Он ушел совсем недавно, и вид у него был не слишком радостный.
   — С чего это он меня ждал? — осторожно спросила Дана.
   — Детка, не стоит притворяться. Уэйд, например, уже не скрывается. — Мери подошла к дочери и обняла ее. — Мы знаем, как вы относитесь друг к другу.
   — Мать опять клея нанюхалась. — Дана слабо попыталась пошутить. Что Уэйд сказал ее родителям? Или у них просто глюки?
   — Ну и как «Библиотека»? — Боб Шилли тактично повернул разговор в другую сторону.
   — Пока принесут заказ, вполне можно освоить «Войну и мир», — вздохнула Дана. — Потому я так поздно. Обслуживали из рук вон. Ждешь, ждешь… Рич был недоволен, но не настолько, чтобы обойтись без десерта, на это ушло еще сорок пять минут. Потом он свернул не туда, когда провожал меня, и мы оказались в южном конце 70-го шоссе вместо северного. — Нахмурившись, она села на диван. — Мы неожиданно очутились в Оук-Шейд, и я видела страннейшую вещь.
   — Держись-ка подальше от этих баров, — предостерегла ее мать. — Там слишком много пьяных водителей. На днях слышала, что тамошняя полиция договорилась с полицией Лейквью о том, что они будут помогать патрулировать улицы. А возглавит совместный патрульный отряд Ник Спалья.
   — Ну, теперь дела пойдут на лад. Спалья знает, как заинтересовать молодых полицейских и как припугнуть пьяных идиотов, — восхищенно сказал Боб.
   — Кстати о Спалье. Я видела его сегодня в «Библиотеке», и вообразите, с кем — с Ив Саксон. Они, видимо, не заказывали десерта, потому что ушли раньше нас.
   Дана не стала добавлять, что они, вероятно, предпочли на сладкое нечто иное. Уходя из ресторана, парочка держалась за руки; у Ив был мечтательный взгляд, а начальник полиции явно выглядел не так грозно, как обычно.
   — Ник отлично подойдет Ив, — решила Мери, одобрительно кивнув. — А она ему. Он достаточно сильная личность, чтобы не поддаться ей, но и ее силу будет уважать.
   — Слово в слово то же самое, что ты говорила о героях своего любимого сериала, — поддразнила ее Дана.
   — Погода, — объявил Боб, положив конец разговорам.
   Дана собралась было подняться к себе, но вместо этого вышла на веранду. Она так и не сказала родителям, что за страннейшую вещь она видела.
   Блуждая по 70-му шоссе, Рич проехал мимо известного ей «Кукольного домика», и на стоянке перед ним ей бросился в глаза темно-зеленый «Мерседес», точно такой, как у Уэйда. Но как Уэйд мог очутиться в подобной дыре?
   Рядом с «Мерседесом» стоял огромный черный «Рейндж-Ровер». Рич тоже заметил два роскошных автомобиля и сказал что-то очень правильное о безрассудных владельцах, оставляющих такие машины без присмотра в подобном месте. После чего привел данные о вероятности похищения автомобиля в зависимости от модели и места парковки.
   Несколько позже, когда Рич развернулся в нужном направлении, они снова проехали мимо «Кукольного домика». На этот раз Дана отчетливо разглядела на номере зеленого авто буквы «САКС». Это действительно была машина Уэйда! Неужели угнали? В это верилось легче, чем в то, что Уэйд наведывается в заведения типа «клуба» Эдди Эй-кена.
   — Завтра будет солнечно и тепло, — сообщила Мери, выйдя на порог. — Ты не ложишься?
   — Посижу тут, подожду Шона, — ответила Дана.
   Чтобы не вспоминать об Уэйде, она готова была переключиться на брата. Сегодня нужно попробовать поговорить с ним иначе. По-дружески и с пониманием, а не гневно и обличающе. Вчера они с сестрами, вынудив его защищать Мисти, только укрепили его привязанность, как и предсказывала Лиза.
   — Шон останется на ночь у Чеда. Мы с папой идем спать. Спокойной ночи, детка.
   — Спокойной ночи, мам, — как ни в чем не бывало ответила Дана, хотя в душе у нее поднялась буря.
   Конечно, Шон ночевал не у Чеда, она была готова биться об заклад. Он проводил вечер с Мисти Тилден. Внезапно ей все стало ясно, будто все кусочки головоломки стали на свое место.
   Уэйд и в самом деле отправился в «Кукольный домик», и Дана теперь знала почему. Потому что там веселились Шон с Мисти Тилден. Черный «Рейндж-Ровер», припаркованный рядом с «Мерседесом» Уэйда, наверняка принадлежал Мисти. Должно быть, купила у Петерсена.
   Сегодня днем Кевин говорил, что его главная клиентка собирается покупать машину. Хелен предположила, что миссис Тилден выберет розовый «Феррари». «Чтоб как у Барби», — добавила она необычно ехидным для себя тоном.