Босуэлл Барбара. Вкус вина и любви

   Она вздернула подбородок:
   – А мне не нравятся те напитки, которыми ты потчуешь посетителей, и вообще вся атмосфера в твоем баре.
   – Тебе бы хотелось, чтобы я все там переменил? Ванесса недоверчиво посмотрела на него:
   – А ты готов изменить там хоть что-то?
   – Да, похоже на то. – Ади погладил ее по щеке. – Ведь у нас с тобой долгосрочная программа, значит, придется подчиниться твоим желаниям. Я готов пойти на уступки, если это так важно для тебя.
   Как только Ади закончил эту фразу, с ним произошли разительные перемены. Он напрягся, взял в руки видеокамеру и решительно распахнул дверцу машины:
   – Нам пора. Приготовься зачитать господину адвокату его права.
   Изумленная переменой, которая в один момент произошла с Ади, Ванесса последовала за ним. По долгу службы ей сейчас предстояло арестовать человека, который воровал деньги компании, но она еще продолжала ощущать прикосновение Ади к своей щеке. И его последние слова продолжали звучать у нее в голове: «Ведь у нас с тобой долгосрочная программа, значит, придется подчиниться твоим желаниям».
   Внутрь здания первой вошла она, Ади, включив камеру, шагнул следом за ней. И видел в видоискатель, как распахнулась дверь в кабинет Сьерры.
   Барри сидел перед компьютером, его пальцы быстро бегали по клавишам.
   – Еще один перевод в компанию «Джордн»? – вежливо спросил Ади.
   Барри даже подпрыгнул от неожиданности. Он не успел вымолвить ни слова, как Динен оказался возле компьютера. Очередной перевод в компанию «Джордн» составлял десять тысяч долларов.
   Ади пожал плечами:
   – Обычно за один раз ты перечислял более скромные суммы. Но этих денег хватит на то, чтобы поломать всю твою карьеру, Векслер. Ты не только глупец, ты еще и дешевка. Будь ты настоящим вором, тебе следовало бы перечислять счета на более крупные суммы.
   – Динен, давай обойдемся без поучений, сколько ему следовало воровать, – вмешалась Ванесса.
   Барри стал белым, как лист бумаги.
   – Я знаю, что это выглядит… очень странно… – с трудом выговорил он. – Но…
   – Странно? Нет, Барри. Это преступление. – И Ванесса начала перечислять его права.
   – Это ужасная ошибка… – Барри отступил от нее, пятился назад, словно надеялся исчезнуть. – Я не преступник, и то, что я делаю, – не воровство…
   – В тюрьмах сидит много парней, которые считают, что они не совершали преступления. Точно так же, как и ты, – сказал Ади. – Забавно, до чего одинаково все начинают оправдываться. Все преступники уверены, что их нельзя уличить и что их не в чем обвинить.
   – Мы сейчас поедем в полицию, Барри. Там тебе предъявят обвинение, – сказала Ванесса. – Ты имеешь право… позвонить своему отцу. Думаю, он постарается нанять для тебя лучшего адвоката.
   – Ванесса, ты не сделаешь этого. – Барри был готов расплакаться. – Ты не понимаешь…
   – Ты прав, не понимаю, – холодно ответила она.
   – Наши семьи совместно работали все эти годы. И я не могу понять, как ты мог воровать деньги у нашей компании.
   – Я не воровал, – жалобно протестовал Барри. – Это деньги не для меня…
   Ади поморщился:
   – Не трудись объяснять, что ты передаешь их несчастной семье, где есть ребенок, которому нужно сделать пересадку какого-то органа. Теперь благодаря твоей помощи ребенку сделают операцию.
   – Ванесса, выслушай же меня! – взорвался Барри.
   – Все деньги, которые я перечислял на этот счет, шли твоему отцу. Правда, Эван платил мне неплохой гонорар за это, – честно признался Векслер.
   – Моему отцу?! – Ванесса с ошеломленным видом смотрела на него.
   Наконец-то к Барри снова вернулся дар красноречия и прежний апломб.
   – Он нанял меня прошлым летом, в июне, вскоре после того, как мой отец передал мне дела компании. Эвану нужны были деньги, чтобы поддерживать прежний уровень жизни, к которому он привык. И мы договорились, что я буду перечислять ему деньги на счет компании «Джордн». Ни он, ни я не собирались разорять компанию, доводить ее до краха. И никто даже не замечал, что какая-то сумма уходит на сторону.
   – Каждый из нас может заявить, что нам нужны деньги, чтобы поддерживать привычный образ жизни, – перебил его Ади. – Вопрос только в том, имеем ли мы право требовать, чтобы за нас расплачивались другие.
   Барри окинул его недовольным взглядом:
   – Эван Эверли имеет право требовать, чтобы компания, которая носит его имя, заботилась о его нуждах. Он возглавлял эту компанию до последнего времени. А если он унаследует долю, которая принадлежит его матери, то покроет причиненный ущерб. Так что все это нельзя считать воровством. Эван всего лишь занимал сам у себя, из своих будущих доходов.
   – Прибереги эти оправдания для присяжных. А нам недосуг слушать их, – поморщился Ади. – Надень на него наручники, Ванесса. Нам придется арестовать тебя, Векслер.
   – Нет! – Барри сжал кулаки. – Ты не посмеешь, Ванесса!
   – Ты хочешь оказать сопротивление при аресте? – Ади в одну секунду оказался между адвокатом и Ванессой. – Хуже ты ничего не мог придумать! Если у тебя есть хоть толика здравого смысла, ты сейчас же вытянешь руки вперед и позволишь Ванессе застегнуть наручники. Считай, что это последнее предупреждение. Если ты попытаешься оказать сопротивление, мне придется применить более убедительные доводы. И они тебе не понравятся, Векслер. Уверяю. Очень не понравятся.
   Динен изобразил нечто вроде улыбки. И она была настолько устрашающей, что Барри тут же утратил последние остатки самоуверенности.
   Он вытянул руки, и Ванесса защелкнула наручники.
 
   Дом Эверли заполнили посторонние люди. Их было много, словно в зале ожидания аэропорта. Так показалось Сьерре, когда она, держа Ника за руку, подошла к дверям.
   – Наше короткое вступление перед многоактной пьесой подошло к концу, – проговорил Ник, наклонившись к ее уху. – Продолжение следует…
   – Не сомневаюсь, – отозвалась Сьерра, чувствуя, как по всему телу прошла горячая волна. Она поцеловала его в щеку и неохотно выпустила руку.
   Служащие бюро немедленно окружили их, на Ника посыпались вопросы на профессиональном жаргоне, словно они разговаривали на каком-то иностранном языке. У Сьерры не было ни малейшего желания вникать в суть, гадать, что означает то или иное слово.
   Она прошла на кухню, где за столом сидели Изабелла и Карен. Перед девочкой стояла огромная тарелка с салатом. Изабелла с нежностью смотрела, как внучка поглощает его.
   – Сьерра, хочешь салат из шпината? А еще у нас есть вкусные рулеты. – Изабелла встала, чтобы поухаживать за ней.
   – Ты, наверное, проголодалась как черт, – Карен окинула сестру ироническим взглядом, – занимаясь таким тяжелым делом. Представляю, как ты устала.
   К своему ужасу, Сьерра поняла, что предательская краска заливает ее лицо. Карен хихикнула. К счастью, Изабелла была занята тем, что накладывала в тарелку салат из миски, и ничего не заметила.
   – А где Ванесса? – поспешно спросила Сьерра, чтобы перевести разговор на другую, менее скользкую, тему. – Я думала, что застану ее здесь.
   – Они с Ади недавно уехали, – ответила Карен. Ее темные глаза оживленно блестели. – Интересно, кого они арестовали у тебя в конторе? Кто воровал деньги? Попытайся угадать, а я тебе дам подсказку: он мечтал стать твоим женихом и туп, как кувалда. Как хорошо, что ты дала ему отставку, – сказала Карен, и было видно, что она действительно рада этому.
   И без ее намеков Сьерра прекрасно понимала, о ком идет речь.
   – Барри! – Ее взгляд застыл на цветном узоре скатерти, который расплывался у нее перед глазами. – Не могу поверить. И его отец, и его дедушка придут в ужас.
   Она машинально взяла чай со льдом, который ей протянула Изабелла, и отпила глоток.
   – И все, что творилось на заводе, – дело его рук? Неужто он и в дом тоже забирался?
   – Держу пари, что это он! – воскликнула Карен. – И не сомневаюсь, что это он украл машину Ванессы. Только он ни за что не сознается. И, наверное, копы отпустят его.
   Изабелла поставила тарелку с салатом перед Сьеррой.
   – Меня так огорчила эта история с Барри. Его дедушка уже позвонил мне и выразил сожаление. Он надеется, что мы по-прежнему сохраним отношения с компанией «Векслер и Векслер». Разумеется, младшего Векслера они уже вычеркнули из названия фирмы.
   В этот момент на кухню зашел Ник. Сердце Сьерры сразу же гулко забилось, щеки вспыхнули таким же алым цветом, как и ее платье. Она мельком посмотрела в его сторону, чтобы только обменяться взглядами. А когда его пальцы обхватили спинку стула, чтобы отодвинуть его и сесть, она пережила приступ вожделения. Потому что знала, каким нежным и страстным было их прикосновение.
   – Наш адвокат оказался таким пройдохой, – поспешила сообщить ему новость Карен. – Он обворовывал нас за нашей спиной.
   – Я уже слышал об этом, – ответил Ник, и его взгляд встретился со взглядом Сьерры. Он улыбнулся ей ласково, и обещающе. А потом повернулся к Изабелле – Насколько я понял, звонил дед Барри и попросил вас по-прежнему оставаться клиентами их конторы. Мне кажется, что с его стороны это было не очень этично.
   – Мне и самой было не по себе после этого звонка, – кивнула Изабелла.
   – В нашем бюро есть превосходные специалисты, и они могут консультировать компанию. Я позвоню завтра Векслерам и сообщу им о нашем решении.
   Сьерра положила вилку на стол.
   – Нашем? – переспросила она. – Это твое решение, Ник. Исключительно твое. Ты даже не счел нужным ни с кем посоветоваться, в том числе и со мной – президентом компании.
   – Ты права, госпожа президент. Ты согласна с тем, что адвокаты бюро будут давать консультации компании? – Он говорил снисходительно и небрежно, словно речь шла о какой-то мелочи.
   И он оказывал на нее давление. Сьерра сочла, что это уже походит на оскорбление, и она не собиралась терпеть этот тон.
   – Нет, не согласна, – ответила она. – Мне кажется, что компании требуется адвокат из местных. Тот, кто знает виноделие, нас и наше дело. А консультанты в вашем агентстве далеки от местных проблем. Сфера их деятельности – это электроника, компьютеры и финансовые махинации.
   Ник изо всех сил сжал спинку стула. Ему слова Сьерры явно не понравились. Наверное, он не привык, чтобы кто-то оспаривал его решения. Сьерра повернулась к нему. Подбородок ее был упрямо вздернут, губы сжаты, в глазах светилось упрямство. Она тоже не привыкла, чтобы кто-то отменял ее распоряжения. И в тех вопросах, которые касались дел компании, она становилась столь же нетерпимой, как и сам Ник.
   – Не понимаю, Сьерра. Ты хочешь, чтобы Барри Векслер продолжал представлять вашу компанию, находясь за решеткой? – От мягкого, доверительного тона не осталось и следа. Ник перешел в наступление. – Стоит ли мне напоминать о том, что дружба между семьями и хорошее знание производства не помешали ему украсть у вас несколько десятков тысяч за последний год?
   – Все наши дела с Барри закончились, как только его схватили на месте преступления, – холодно ответила Сьерра, делая вид, что не заметила его сарказма. – Но я не вижу, почему его отец по-прежнему не может представлять нашу компанию. Хью Векслер был нашим поверенным долгие годы, пока на его место не пришел Барри. Хью кристально честный человек и много сделал для процветания нашей компании.
   Она помолчала, чтобы перевести дыхание. Дело было не только в том, чтобы отстоять свое право выбора адвоката для компании. Сейчас настало время отстоять свое право президента сказать последнее слово.
   – И когда я впервые пришла на завод, Хью очень помогал мне. Он досконально знает все, что имеет отношение к компании и нашей семье. К тому же Хью – личный поверенный в делах моей бабушки. – И она посмотрела на Изабеллу в ожидании поддержки.
   Но та выглядела огорченной и хранила молчание.
   – Хью Векслер, этот образец совершенства, собственными руками передал ведение дел компании преступнику-сыну, – отчеканил Ник. – И я считаю, что человек, совершивший ошибку, которая привела к преступлению, должен нести ответственность за нее.
   – Это несправедливо, Ник! – воскликнула Сьерра, вскакивая с места. – Родители не должны отвечать за проступки, совершенные их детьми, точно так же, как дети не должны нести ответственность за преступления родителей.
   Она увидела, что Ник заколебался, и это придало ей силы для продолжения спора.
   – Если следовать твоей логике, твой названый брат – потерянный для общества человек, учитывая, кем были его родители. Но ведь ты так не думаешь, Ник? И если мы будем следовать твоим заповедям, то я беспечный и безответственный человек, потому что именно так повели себя мои отец и мать. И когда они развелись, я должна была бросить компанию и уехать из города…
   – Ну хорошо, хорошо. Сдаюсь, – перебил ее Ник. – Только не надо извращать мои слова, чтобы доказать свою правоту. – Он посмотрел на нее с уважением. – Но прием, надо сказать, очень действенный. И – просто к сведению – я доверяю и тебе и Ади только потому, что вы доказали это – каждый в своей сфере деятельности.
   – Благодарю, – ответила Сьерра. Гнев улетучился, и она снова села на свое место. – Означает ли это, что ты согласен с моим выбором адвоката для компании?
   – Смиряюсь с твоим решением. Как президент компании ты имеешь право выбирать себе такого адвоката, который тебя больше устраивает, – сдержанно сказал он. – Но ты уверена, что тебе хочется иметь дело с Хью Векслером? В округе полно других адвокатов.
   – Я считаю Хью одним из лучших. – В ее голосе снова прозвучали стальные нотки.
   В тот момент, когда Сьерра отстаивала свое мнение, у нее в голове окончательно сформировались самые главные доводы: Хью Векслер подписывал все официальные бумаги, по которым отец передавал права на владение заводом им, а также те, где она была назначена президентом. Адвокат был посвящен во все подробности сделки и договора. И его свидетельство может пригодиться, когда отец попытается снова вернуть все. Хью понадобится для отражения нападения.
   Сьерре было больно сознавать, что в этой борьбе ее потенциальным противником выступает отец. После нескольких лет разлуки они вдруг оказались по разные стороны баррикад.
   – Только что позвонила Сара. – Карен первой нарушила затянувшееся молчание. – Она пригласила меня и еще несколько девочек к себе домой. Мы возьмем напрокат фильмы и останемся у нее ночевать. Вечеринка устраивается для меня. Что-то вроде встречи после долгой разлуки.
   – Ты спрашиваешь разрешения или просто сообщаешь о своих намерениях? – поинтересовался Ник, внимательно глядя на девушку.
   – Мне семнадцать лет, а не двенадцать! – тотчас взорвалась Карен. Она нахмурилась, и глаза ее потемнели, как грозовое небо над Эвертоном. – И я уже не спрашиваю разрешения у взрослых. Считай, что я ставлю вас в известность. И потом – твое какое дело? Ты любовник Сьерры, а не мой отец! – с воинственным видом выпалила она.
   – Вечеринка в твою честь – это же чудесно! – умиротворенным тоном проговорила Изабелла, словно не заметила выходку внучки. – Очень мило со стороны твоих подруг. Приятно, что они так обрадовались тебе.
   Ник дождался, когда Изабелла закончит фразу, а потом устремил на Карен неподвижный взгляд.
   – К сожалению, я не твой отец, Карен. – Голос его звучал строго. – Если бы я был им, то тебе пришлось бы все лето расплачиваться за свою выходку. Работать дома и на винограднике, и я бы записал тебя на лето на занятия для подготовки в колледж, чтобы тебе было чем занять мозги. Мой тебе совет на будущее: лучше не ставить нас в известность о своих намерениях, а спрашивать сначала разрешения.
   Карен огрызнулась:
   – Настоящий фашист! Какое счастье, что ты не мой отец, хотя он такой дурак! – Она вскочила и вышла из кухни. – Очень сочувствую твоим будущим детям, мистер Николас Николаи! Ты их всех, наверное, будешь держать под замком! – выкрикнула она уже из гостиной.
   – Господи! – Изабелла бросилась следом за ней. – Карен, куда ты, дорогая?
   – К Саре, бабушка. До завтра! – Карен поцеловала бабушку и выбежала из дома.
   – А каким образом Карен собирается добираться до Сары? – спросил Ник, глядя на Сьерру.
   Замечание Карен насчет будущих детей заставило Сьерру невольно положить руку на живот. А что, если они уже зачали ребенка? Мысль об этом испугала и обрадовала ее одновременно.
   – Мне кажется, что из тебя получится прекрасный отец, Ник, – миролюбиво сказала Сьерра.
   Ник улыбнулся:
   – Постараюсь. Но сейчас речь идет о Карен. Как она доберется до Сары? Автостопом? Если так, то я поеду следом за ней, как бы она ни бесилась. Ехать на попутках – опасное предприятие. До сих пор ей везло, но так может продолжаться только до поры до времени.
   Звук отъехавшей машины заставил его замолчать.
   – Похоже, я уже получил ответ на свой вопрос.
   – У Карен есть своя машина, – кивнула Сьерра.
   – И она привыкла приходить и уходить, когда ей вздумается. – Ник недовольно нахмурился: – И никому не пришло в голову, что ее можно лишить этого удовольствия. Вы могли бы забрать ключи от машины. Или отдать машину Ванессе, – добавил он вполголоса.
   Изабелла вернулась на кухню, и они со Сьеррой обменялись тревожными взглядами.
   – Тебе кажется, что мы ее вконец избаловали, да, Ник? – В голосе Изабеллы прозвучали виноватые нотки.
   – Вы правы, Изабелла, – согласился он. – Девочка стала совершенно неуправляемой. Мне кажется, ей нужна помощь психиатра. Есть хорошие специалисты по проблемам подростков. Иначе она снова выкинет что-нибудь эдакое, что может привести к беде.
   – Ты провел с ней всего четверть часа и уже составил мнение, – сердито бросила Сьерра. – Мы ее очень любим. И бабушка всегда была такой мягкой и снисходительной к ней.
   – Но я не собираюсь винить вас в том, что вы не даете ей сердечного тепла, – сказал Ник. – Знаю, что вы любите Карен. Но вам трудно понять, в чем суть ее проблем. И ни одна из них не ложится виной на ваши плечи.
   – Ник вырос в приюте, – объяснила Сьерра бабушке. – Он остался сиротой после гибели родителей, но остальных бросили родители и напрочь забыли про них. Как, например, Ади Динена, – добавила она.
   – Как ужасно для ребенка остаться сиротой, – вздохнула Изабелла. – Зато у таких детей развивается необыкновенная интуиция. Они знают, что такое страдание. В то же время они бывают чрезвычайно мнительны и беспокойны. – Она внимательно разглядывала Ника темными, как и у внучек, глазами. – Из них могут получиться либо очень хорошие, либо очень плохие люди. Я права, Ник?
   – Верно. Именно эти качества, которые вы так точно перечислили, помогли мне выжить и дали возможность состояться. – Он невесело улыбнулся. – Но я бы, не колеблясь, отказался от всех этих качеств в обмен на возможность расти в своей семье. Со своими родителями. Я так тосковал по ним.
   Он никогда не произносил этих слов вслух, но в присутствии Изабеллы и Сьерры это произошло само собой. Их сочувствие помогло ему признаться в этом.
   Сьерра тотчас накрыла его руку своей ладонью. Изабелла внимательно смотрела на них, а потом радостная улыбка заиграла на ее губах.
   – Ник, можно попросить тебя об одном одолжении? – спросила она. – Это связано с сигнализацией…
   Один из твоих молодых людей объяснял мне, как ее отключать, когда я буду выпускать кошку и впускать ее обратно, чтобы не поднять тревогу. Но я не уверена, что все запомнила правильно. Не поднимешься ли ты со мной наверх? Мне хочется проверить себя.
   – Конечно, – согласился Ник.
   – Прямо сейчас. Пока я не успела забыть, – настаивала Изабелла. – Иначе я все перепутаю, подниму тревогу и перепугаю всех до смерти. Кроме того, я приглашаю тебя поужинать с нами. Сьерра сейчас все быстро приготовит, пока мы будем проверять мои умственные способности.
   Сьерра усмехнулась:
   – Лучше соглашайся, Ник. Иначе Орчида разбудит нас среди ночи. А я пока займусь ужином.
   – Ловлю тебя на слове. – Ник поцеловал ее в макушку и затем галантно предложил руку Изабелле. – Мы быстро управимся, – пообещал он. – В этой системе использованы новейшие разработки. Она чрезвычайно проста в управлении. И перепутать что-либо просто невозможно.
   – Сколько мозговых атак понадобилось твоей команде, чтобы прийти к этой разработке? – со смехом бросила им вслед Сьерра.
   – Ты не поверишь, если я скажу, – ответил Ник. И повел главу семейства Эверли в ее комнату, отделанную в светло-розовых тонах.
   Орчида возлежала на своей подушке на подоконнике, созерцая начинающее темнеть небо, и приветственно мяукнула, когда Изабелла закрыла за собой дверь.
   – Орчида обожает греться на солнышке. И, похоже, ее беспокоит то, что в этом году солнце собирается обойти Эвертон стороной. – Она погладила гладкую шерстку своей любимицы. – Мы все просто извелись от беспокойства из-за непогоды. Мы устали и обеспокоены. На моей памяти только однажды все лето шли такие же затяжные дожди, погубившие виноград. От всей души надеюсь, что нам не придется второй раз переживать то же самое.
   – Я тоже надеюсь, но, если это случится, вы не должны опасаться финансового краха компании, Изабелла, – успокоил ее Ник. – Теперь мы имеем возможность вкладывать ресурсы из другой компании, и я обещаю, что…
   – Мой дорогой мальчик, – прервала его Изабелла, ласково улыбаясь ему. – Вернее, замечательный мужчина! Ты действительно настоящий мужчина, Ник. Твердая опора и для моей внучки, и для всей компании в целом. Сами небеса послали тебя. Проходимец Уиллард был бы поражен, услышав мои слова. Он просто спас нас.
   – Вы слишком добры ко мне, – невольно улыбнулся Ник. Ему было забавно слышать предположение, будто капризный и своенравный Уиллард выступил в роли доброго ангела и направил Ника в Эвертон, чтобы спасти компанию. Но чтобы ненароком не обидеть Изабеллу, он счел за лучшее придержать это мнение при себе.
   И поэтому направился к стене, в которую был вмонтирован детектор.
   – Чтобы отсоединить его и впустить кота в комнату, нужно… – начал Ник.
   – Я прекрасно все запомнила, – перебила его Изабелла. – Этот молодой человек объяснил мне так доходчиво, что я сразу поняла, что к чему. Тем более что система действительно очень проста.
   Ник недоуменно посмотрел на нее.
   – Наверное, я что-то не так понял, – начал он, хотя не сомневался, из-за чего его вызвали наверх.
   – Мне нужно было придумать подходящий предлог, чтобы мы могли остаться наедине. Новая сигнализация – самое лучшее, что пришло мне в голову. Ник, мне нужно серьезно поговорить с тобой.
   Положив руку ему на плечо, она сжала его с силой, которую он никак не ожидал в такой хрупкой пожилой даме.
   – Будущее завода и всей семьи – в опасности. Самое печальное, что причина тому – мой собственный сын.
   Ник нахмурился:
   – Каким образом?
   – Ванесса была вне себя после ареста Барри, – печально сказала Изабелла. – Во время допроса выяснилось, что ее собственный отец заставил Барри заниматься этими махинациями. Мое сердце разбито. Я никак не могла смириться и поверить, но никуда не денешься – так оно и есть.
   Признание Изабеллы поразило Ника.
   – Мы с Ади подозревали во всем Векслера, но нам и в голову не приходило связать его каким-то образом с Эваном. Правда, у нас не было времени докопаться до истины. События развивались с такой стремительностью.
   – В результате оказалось, что виноват мой непутевый Эван. Только в отличие от Уилларда его никто не заставлял уехать из города, отойти от дел, как тебе известно. Это решение принял он сам: продал свою долю девочкам, когда уехал из Эвертона. Ему заплатили по самой высокой рыночной цене. И теперь Эван не имеет права претендовать даже на одну виноградину с плантации или хоть на один цент из доходов компании.
   – Ему показалось, что у него остались какие-то права, к тому же деньги было так легко взять. Его причастность очевидна.
   – Знаю, и это разбило мое сердце, Ник, и одновременно рассердило меня. Теперь картина для тебя прояснилась?
   – Более чем, – спокойно ответил Ник. – К сожалению, Сьерра будет потрясена этой новостью.
   – Не меньше Ванессы, – вздохнула Изабелла. – Но хорошо, что с ней рядом Ади. Он так внимателен к ней. Сказал, что заберет ее поужинать, и сложил в сумку ее вещи, чтобы она могла переночевать у него. У них такая глубокая кармическая связь, но ты сам знаешь об этом, ведь ты первый догадался о том, что их тянет друг к другу.
   Ник пожал плечами, поскольку никогда не задумывался о мистическом происхождении влечения людей друг к другу.
   – И у вас со Сьеррой то же самое – очень глубинная связь, – продолжила Изабелла. – В вашем присутствии я слышу токи космической энергии. И теперь я знаю, что надо сделать, чтобы защитить вас от притязаний Эвана. От него исходит зло. И его надо остановить.
   Нику стало не по себе. Ему было трудно обсуждать с Изабеллой свои отношения со Сьеррой с точки зрения космической предопределенности. Он был технократом, и ему проще было разговаривать об устройстве сигнализации, о новых компьютерных программах и обо всем, что поддавалось логике.
   – Эван убежден, что право на эти деньги ему дает наследство, которое я должна оставить ему. Мне принадлежит двадцать пять процентов, и после моей смерти он надеется получить их. По моему прежнему завещанию все так и обстояло. Вот из чего исходил Эван, когда счел возможным «позаимствовать деньги» у компании. Барри в полиции привел слова Эвана: «Моя мать не бессмертна. Но я не хочу ждать наследства. Деньги мне нужны сейчас».