Бояджиева Мила. Поцелуй небес

   - Господин Хосейн очень рад познакомиться с симпатичной русской девушкой, поддерживающей дружеские связи с представителями его страны. Лана засомневалась: почему не сказал прямо: "поддерживающей связи с его сыном"? Выходит, никакой это не родственник Амира, и уж, конечно, не приятель, а Шеф, притом очень высокий. Сразу по прибытии Шеф осмотрелся, махнул кистью и, повинуясь приказу, молодой мужик аккуратно задернул бархатные шторы, оставив узкий просвет, позволявший наблюдать за происходящим в общем зале. А вот оттуда никто не мог теперь разглядеть, как очаровательная блондинка ужинает в компании представительных и богатых иностранцев. Вот жалость-то! Лана уже успела краешком глаза отметить парочку достойных внимания объектов, поглядывавших в ее сторону с возможной перспективой танцевальных приглашений. "Если уж тут ничего дельного не выгорит, то хоть повеселюсь до упаду!"- решила Лана, теряя надежды на компанию Амира. Сидели за столом уже часа два, а толку никакого. Блюда, правда, приносили одно за другим и напрасно пыталась дочь Чиканухи по- нять и запомнить, что она ест - ничего подобного в ее рот еще не попадало. Пили немного, а разговор, короткий и не оживлен- ный велся по-арабски. Зачем только переводчицу притащили. Лане все больше хотелось курить, тем более что дамы в зале уже вовсю дымили. Подхватив сумочку она смущенно улыбнулась Амиру:
   - Я выйду, - надеясь перекурить где-нибудь в холле. Но он га- лантно поднялся и сопроводил ее прямо до двери дамского туа- лет. Ланка в душе чертыхнулась, но отворив дверь сразу поняла
   - здесь тоже можно. За столиком сидела женщина, продававшая посетительницам дамской комнаты салфетки и сигареты. Ланка за- тянулась, пристроившись возле урны, и с интересом разглядывая прихорашивающихся женщин. Разные тут были и, надо сказать, далеко не все представляли какой-то интерес. Ланка довлетворенно поправила перед зеркалом прическу, подкрасила губы и во всем блеске явилась к заждавшемуся Амиру.
   Танцы в центральном зале уже шли полным ходом. Оркестр начал с лирических мелодий. Певец в белом искрящемся костюме исполнял не хуже Магомаева песню Пахмутовой "Ты моя мелодия". Разве тут устоишь? Лана возвращалась к столику почти танцуя и очень обрадовалась, когда переводчица обратилась к ней:
   - Господин Хосейн просит Катюшу потанцевать с господином Амиром.
   - Катюшу? - Лана удивленно оглянулась и поймав улыбчивый взгляд Хосейна, ткнула пальцем в свое декольте. - Меня? Но за спинкой стула стоял Амир, приглашая ее к танцу с таким торжественным почтением, будто они были на "Вы" и не он расстегивал брюки в машине брюки. Светланка знала наверняка - уж где, где, а в танцах она любой даст три очка веред практика большая, да и природные данные не подкачали - ей не раз говорили, что она движется очень пластично и чувственно. Амир не стал выводить партнершу в центр круга, поближе к фонтану, где откалывали твист са- мые энергичные, а начал танец чуть ли не между столиками, пря- мо под ложей Шефа. Светлану не смущало теснота: флегматичные пары уступят ей место, потеснятся, ведь сразу видно, кто в танцах "ас", а кто просто так в обнимку топчется. Да и арабечонок ее был натренированный, в действии испытанный. И уже скоро они танцевали в центре образовавшегося пятачка под хлопки расступившейся публики, с интересом наблюдавшей лихие заходы интернациональной парочки. Наградой за смелость и мастерство были всеобщие аплодисменты.
   Музыка кончилась. Вопросительно взглянув в сторону ложи, и получив, видимо, от Шефа добро, Амир решил танцевальную программу продолжить. С неменьшим успехом они исполнили "ча-ча-ча", "Лав стори", твист и даже "Цыганочку", проде- монстрировав широкий диапазон своих возможностей.
   Когда раскрасневшаяся и взмокшая в своем кримплене, Лана была возвращена к столику, Шеф улыбался ей издали, изображая рукоплескания. Переводчица куда-то исчезла и трапеза пошла веселее. Мужчины шутили, рассказывали про свою кухню, интересовались биографией "Катюши". Переводил вполне бойко Амир. Светлана была представлена иностранным гостям как директор магазина, коммунистка (!) и дочь потомственных аристократов. "Нефига себе, сочетаньице - что у них в головах делается!" - подумала она, но возражать не стала. Кто платит - тот и заказывает биографию.
   На десерт подали черный кофе мужчинам, а даме - много мо- роженного, обложенного шоколадным печеньем, политого каким-то сиропом, с торчащей по центру крошечной ликеровой бутылочкой. А потом принесли настоящий ананас! И все ужасно веселились, наблюдая недоумение девушки, впервые увидевшей колючий янтарно-чешуйчатый плод. Заморский фрукт специально для ознакомления "Катюши" доставили на блюде целиком и Амир собственноручно выпотрошил из него золотистый сочный полукруг, от которого Светлане защипало язык. Когда собрались уходить, она с тоской проводила глазами почти нетронутый ананас, оставшийся на столе.
   Шеф со своим телохранителем куда-то исчез и Амир, сопро- водив даму в гардероб сказал:
   - Поедешь с Хосейном. Это очень важный человек. Очень благодарный. Ты ему нравишься. Только запомни одно: ты моя женщина. Больше никого. Только со мной была, ясно? Лана удивилась:
   - Мы что вместе к нему поедем?
   - Нет. Ты и Хосейн - сами. Двое. Я тебя ему - дарю. Понимаешь? Раньше ты была только для меня. Теперь - только для Хосейна. Ченч. Он хозяин, я - слуга, - он траурно опустил длинные ресницы.
   - Ясненько! По нашему это сутенер называется. Вот гад, зачем же ты мне про родителей рассказывал, в магазин за подарками водил? - возмутилась Ланка, готовая вцепиться в волосы своему "жениху".
   - Я знаю, ты меня любишь. Я тоже. Но иначе никак нельзя, - бкбнил тот без всяких эмоций. - Пойдем. Уже ждут.
   В той же машине поехала Лана с Шефом или в другой, так и не поняла, но за рулем сидел Хосейновский кореш, только что с ними ужинавший. Все трое- водила и парочка на заднем сидении ехали молча. Ланка, уже смекнувшая, что наверняка с новым кавалером продолжатся начатые Амиром эротические игры, была удивлена - тот сидел смирно и даже руки не распускал. В голове шумело и соображать не очень-то хотелось, хотя впечатлений навалилось много и надо было как-то все переварить, осмыслить, чтобы суметь использовать ситуацию в свою пользу. Не простая же Лана б... Ей гулянки-пьянки на фиг не нужны, ее перспектива волнует. Попробуй здесь оцени ситуа- цию - сидят, молчат, а она сама на иностранном языке только "Гутен морген" и знает. Но не для бесед же ее в лимузине ши- карном загород катят?
   Пятницкое шоссе, ага, свернули куда-то за шлагбаум и пря- мо через сосновый лес по отличному асфальту чешут. Снежок в свете фар мелькает, а вокруг - чернота - ни зги, ни огонька. Страшно стало. Светлана насторожилась, в сумочку вцепилась и тут хосейновская рука ее ручку от сумочки отцепила, в своей горячей и мягкой зажала, погладила, осторожно, как дикого зверька и сладкий голос протянул "Катьююша!" Приласкал вроде, успокоил. Она улыбнулась ему в темноте и весело подмигнула: "О кей, папаша. Все путем. Гутен морген!"
   А тут свет яркий, часовой из своего КПП выскочил ворота огромные распахивать. И въехали в парк, а впереди дворец, или театр: колонны и скульптуры у входа. Только вряд ли театр - нет никого, тихо, в окнах темно. И тут сразу, внизу вспыхнули фонари, засветились окна, отворились двери и симпатичная женщина в фартучке абсолютно не восточной, а наоборот рязанской внешности, их встречает. Шеф деликатно взял гостью под ручку и повел наверх по широкой лестнице, уст- ланной ковром и обставленной на поворотах высокими люстрами, наподобие праздничной елки, только из хрусталя.
   Вряд ли он вел ее в библиотеку или столовую, подумала Ла- на и не ошиблась. 13 В центре большой комнаты с высоченным потолком и горящим камином стояла огромная кровать под серебристой парчой, а возле нее низенький столик, накрытый как в сказках "Тысяча и одна ночь". Золотые кувшины, блюда с фруктами и неизвестные сладости, среди которых Ланка с удовлетворением знатока отметила изюм и финики. - Катюша? Плиз! - протянул Хосейн девушке сигареты. Она отрицательно покачала головой: "Нет Не курю". Шеф хитро улыбнулся и достал другую пачку, по-видимому интересуясь, подходит ли ей сорт. "Учуял запах в ресторане, блин хитрожопый" - подумала Лана, смущенно вытаскивая из темно-коричневой упаковки тонкую, длинную, шоколадного цвета сигарету с золотыми колечками по фильтру. "Хорошо, что не "Дымок", - отметила про себя и кивнула.
   - Сойдет. Мерси, - светски улыбаясь, Лана с удовольствием прикуривая от протянутой ей рукою в перстнях зажигалки. Сели в мягкие низкие кресла возле столика. Шеф, нажав какую-то кнопочку, включил магнитофон с протяжными восточными мелодиями. Опустил веки - забалдел.
   - Вот мутота-то какая. А чего-нибудь более современно есть? деликатно прервала грезы кавалера Светлана.
   - Ес, ес, - Шеф встрепенулся, послушно сменил кассету и вопросительно посмотрел на гостью. Том Джонс исполнял любимую советскими девушками "Лав стори".
   - Ладушки, о кей, - одобрила Светлана и задумалась, быва- ет ли у арабов "белый танец". Но хозяин уже поднялся и протя- нул ей руку. Затанцевали, все теснее и теснее прижимаясь друг к другу, так что Лане стало очевидно - пора переходить к основной программе. Но хозяин не завалил ее тут же на постель, а подвел к двери в деревянной панели и распахнул ее. Такой красо- тищи Ланка сроду не видела! Ванная комната - ну как столовая у Дороговых, а в центре круглый вровень с полом маленький бассейн. Вокруг зеркала, какие-то унитазы и вешалки с пушисты- ми махровыми простынями все нежно бирюзовое, под цвет Ланкиных глаз. Она аж взвизгнула и кинулась хозяину на шею. " Да за один такой денек можно все подъезды перемыть и за прилавком месяц в две смены простоять! " - думала она, нежась в благоухающей пышной пере. Журчала вода, бегущая из блестящего крана, тихонько лопались радужные пузырьки, глаза закрывались, а среди снежных айсбергов пены розовыми яблоками плавали крепкие ланкины груди.
   - Катьюшаа?! Открыв глаза, она увидев стоящего рядом Шефа, абсолютно голого, в хорошей эротически-спортивной форме и со шкатулкой в руках. Он присел на мраморный бортик ванны, открыл сандаловую резную крышечку, показывая лежащие в пахучих недрах бирюзовые украшения - ожерелье, браслет, кольцо. Лана глянула вопросительно, изумленно тараща глаза:
   - Это чо - все мое?
   - Ес, ес! - хозяин достал ожерелье и надел на ее мокрую шею, затем защелкнул на запястье браслет и примерил огромный перстень, оказавшийся слишком больного размера.
   - Ой, папашка, поистратился! - страстно улыбнулась Лана и притянула кавалера за шею к себе, в теплую, ароматную пену. "Ну, блин горелый, сейчас я тебе покажу "Катю- шу," - подумала Ланка, с детства уяснившая, что при любых обстоятельствах должна суметь защитить честь своей Родины. В сущности, она была патриоткой и честной девушкой, не любившей оставаться в долгу. Если кто-нибудь из "выездных" советских граждан думает, что стоит потратиться на секс в Амстердаме и что, нырнув в порочные объятия профессионалок , он познает нечто особенное, пусть побережет валюту на подарки жене или купит себе японский двухкассетник.
   Дочка Чеканухи-Раи, прошедшая безрадостную сексуальную школу в подворотнях и кустах подмосковного города Солнечно- горска могла бы дать тамошним профессионалам фору, хотя и не находилась под защитой профсоюза, а наоборот - скрывалась от патрулей и ментов, к тому же о существовании контроцептивов знала не многое. Знала, конечно, про "резинку", но почти ей не пользовалась - одна морока и - все одно, если не повезет, на аборт ложиться. А последнее время вроде и вовсе залетать перестала. так что иноземный гость словил большой кайф, и не мог оторваться от Ланки-"Катюши" всю ночь, только плескал себе что-то темное из золотого графина на донышко бокала - может средство какое-то специальное ихнее? Не может же мужик, в са- мом деле, до утра почти без перерыва просто так пахать?
   А утром поставил у изголовья "Катюши" телефонный аппарат и показал на пальцах "5"
   - Файв дей. "Ага, - смекнула Лана, - снял, значит меня на всю рабочую неделю... Надо в магазин звонить, отбрехиваться". Хосейн сам набрал номер коммутатора, а дальше Светлана со слезой в голосе сообщила своей завихе, что сидит в Туле, у постели больной тетки, которую в субботу тряхнул инсульт и пока врачи ее не обследуют, домой выбраться не сможет. Потом позвонила Женьке, попросила сбегать к Раисе, сказать, что застряла ее дочь на складе в Подольске, где попутно идет торговый межобластной семинар.
   - А маманину шубу, скажи, в чистку сдала. Ну не смогу я, Жень, никак раньше субботы выбраться!... Уф... - Светлана поставила на ковер телефон и откинулась на подушках.
   - Ну, порядок, теперь я вся твоя, голубок мой чернокрыленький, припала к смоляным завиткам на смуглой груди. - Семинар так семинар! Тем более у коммунистки.
   ...А может стоит все же наведаться любопытному в далекий Амстердамский квартал, миновав близлежащий Солнечногорск. Сомнительно только, что найдется там еще хоть одна такая умелица, как Светлана Кончухина. Плескался, видимо, у нее огромный талантище к житейскому актерству, потому так легко и подстраивалась она и к партнерам и к обстоятельствам. Через три дня "Катюша" уже вполне сносно объяснялась с Хосейном по-английски - к месту произнося "сори", "джаст момент", "ай вонт ту слип" или "ту ит". Шептала томно "ай лав ю", не путая с "ай фак ю" произносимым порочно-страстно, обучила Хосейна кой-каким русским выражениям, отсутствующим в словарях, исполняла под барабанный аккомпанемент вполне восточный танец живота, окутавшись прозрачным покрывалом, а по хозяйству - ни гу-гу. И пальцем не пошевелила. Возлежала в шелках, на коврах у камина или в пенистой ванне нежилась, требовала, капризничала, ублажала: рабыня и госпожа. Позволяла Хосейну облизывать липкие от щербета пальчики и придумывала такие дурацкие шалости, которые могли прийти в голову только воспитаннице детсада, родись она нимфоманкой.
   Хосейн был первым, кому Ланка нравилась без макияжа. В на- чале ее испугало пристрастие партнера к водным процедурам - это и тушь потечет и вся укладка к черту. Но, слава Богу, све- жая химия и без бигуди стояла дыбом, образуя светлый, одуван- чиковый нимб, а застав ее с карандашом в руках, Хосейн косме- тичку отобрал.
   - Ноу, ноу! Вери бьютифул герл! - и поставил ее рядом с собой у зеркальной стены. Зефирно пышное бело-розовое после ванны девичье тело в соседстве со смуглым, поджарым торсом смотрелось особенно лакомо. И она поняла, что загорелых красоток с метровыми ресницами у него дома пруд-пруди, а вот такой - курносой, белесенькой, мягкой - днем с огнем не отыщешь. И забросила свои макияжные причиндалы, только прыскалась от души "Диориссимо" и томно слонялась по комнате в белом длинном расшитом верблюдами балахоне пока Хосейн находился в отлучке. Или почитывала валявшийся на столе лангло-русский разговорник, где английский текст был написан и русскими буквами, что позволяло Ланке удивлять дружка все новыми и новыми фразами.
   Хосейн уходил днем, прощаясь с дремавшей среди смятых пуховиков "Катюшей" уже при полном параде и показывая на пальцах, сколько часов его надо ждать. Да Ланка уже и так без пальцев уяснила: Ван,ту, фри, фо, фай... А когда в дверь стучал хосейновский слуга, приносивший роскошный обед, говорила "Джест ве момент", натягивая стыдливо одеяло. Однажды "грузинчик", как она прозвала телохранителя Хосейна, притащил огромную корзину с круглыми, как снежки, белыми хризантемами: "Фор Катюша". Ланка обнаружила в цветах карточку: "Дорогому другу советского народа Его Превосходительству Хосейну аль Дали Шаху". - Ни фига себе, Шаху! - присвистнула она и кинулась к зеркалу, рассматривая себя заново. "Фу, черте че! Разве такое может нравиться шаху? Блеклая, невыразительная - не лицо, а блин. Брови почти не видно, вот губы, правда, ничего - без помады совсем детские, припухшие," провела Светлана тщательную инвентаризацию своих прелестей. Глянув на часы, решила подготовить торжественную встречу господину. В ее воображении, несмотря на пренебрежительный отзыв, засела рассказанная Евгенией история с хвойной ванной, устроенной Лешей, кольнув непонятной завистью. "Сейчас мы устроим "супрайз" "дорогому другу советского народа" на высшем идейном уровне!". Лана дернула за кисточку - "вызов прислуги" и заявила возникшему в дверях грузинчику:
   - Ай вонт свечи!
   - Све-чы?" - не понял парень, и посмотрев на указанный гостьей камин, протянул зажигалку.
   - Да нет, балда! Литл камин. А! - она взяла со стола ручку и нарисовала свечу.
   - Джаст э момент! - обрадовался парень и вскоре доставил короб- ку с изображением еловой лапы, унизанной шарами свечками. Свечи оказались маленькие, зато красные и каждая со своей тарелочкой на прищепке, - чтобы к ветке крепить. -Хорошо, хорошо, гуляй! - выпроводив "грузинчика" Лана принялась за дело. До возвращения шефа оставалось пол часа, но этого было вполне достаточно. Она устроила частокол из свечек вокруг бассейна, положила ря- дом зажигалку, надела полное бирюзовое облачение - бусы, серьги, браслеты, надушилась и, напустив горячей воды, взбила высокую пену. Подтащив корзину с цветами к ванной, она отстригла половине цветов головки маникюрными ножницами, выключила свет и нырнула в воду. Успела. Светлана зажгла пару свечей и стала ждать, прислушиваясь. Вот сейчас Хосейн появиться, а она томно и страстно, прямо из своего пруда заявит:
   - Ай эм вери глед ту си ю!
   Свечи догорели. "Часы забыла взять! - огорчилась Лана, зажигая еще несколько свечей и, заметив, что пена осела, побросала в воду хризантемы. Вот красотища - цветы плавали, как лилии в озере, прибиваясь к бортикам, к ее груди и шее! Светлана погрузилась по самые уши, склонилась щекой к горько запахшей в теплой воде хризантеме и стала мечтать, как вот-вот появиться и крепко обнимет ее страстный, иноземный лю- бовник. Не кто-нибудь - шах!
   Он сильно опоздал и застав спящую девушку в остывшей ван- не, среди потемневших цветов и обгорелых свечек, сильно удивился.
   - Вот хез хепинд ту ю, Катюша? - присел у ванны и озабоченно схватил за руку.
   - Купаюсь просто. Ничего не случилось. У нас всегда так моются. Раз в неделю, - села она, прогоняя сон. -А сам-то где был? - Болшой! "Ля-ля, ля ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля" - напел, прижимая ладони к груди.
   - А! "Онегин я скрывать не стану, безумно я люблю сметану", подхватила Светлана и проявила эрудицию. - "Евгений Онегин" - - опера Чайковского на слова Пушкина.
   - Ес, ес! Вери бьютифул мьюзик! - они завопили в два голоса, а потом Хосейн извлек ее из ванны, и, не жалея парадного черного костюма с атласными отворотами, закинул мокрую нимфу под одеяло.
   Что и говорить - удивительные это были дни! Хосейн провел гостью на экскурсию по всему дому, особенно поразив огромным залом, отделанным темными деревянными панелями с портретами каких-то знаменитых, явно советских маршалов, сплошь увешанных орденами, а также зимний сад, где росли и даже плодоносили настоящие банановые пальмы.
   Однажды Хосейн щелкнул сидящую на ковре у камина Лану специальным фотоаппаратом, из которого тут же вылезла, прояв- ляясь на глазах толстенькая цветная карточка. Она пришла в восторг, рассматривая себя - вот только глаза как у черта - огненные, отразившие красные блики камина. Потом была еще целя серия фото - в постели и в ванне, в балахоне и без. В основном, без. Ланка хотела заснять на память Хосейна, облачавшегося в длинные белые одежды, но он отстранил объектив, сделав отрицательный жест и покачав головой. "Нельзя, так нельзя! А что если его во сне сфотографировать? - подумала Светлана, рассматривая уже ставшее привычным смуглое лицо. - Такого и девчонкам показать не стыдно - прямо Омар Шариф. Только ростом поменьше. Благородные, четко вычерченные линии - высокие скулы, плотно обтянутые бронзовой кожей, крупный с горбинкой нос и тонкие, начинавшие трепетать от волнения ноздри. А губы и для девушки бы сгодились - яркие, красиво вогнутые, капризные..."
   Рассматривая Хосейна в эту последнюю их совместную ночь, Светлана поняла, что влюбилась. То есть испытывает к этому чуждому человеку не только вполне определенное, обусловленное его мужскими качествами, влечение, но и нежность. Привыкла, выходит. Расставаться не хотелось - хоть плачь! Ему тоже, видимо, было не легко отпускать Катюшу. Утром перед тем, как проводить ее к машине, Хосейн повесил на шею девушке, долго копаясь сзади с замочком, толстую золотую цепочку с медальоном.
   - Фор ю. Ай лав ю. Ай шел би ин Москау афта файф манс, - и перечислил - дженюари, фебруари, мач.
   - Поняла, поняла! Ай андестенд - приедешь летом. В июле? - радостно кивнула Светлана. И вернулась к себе, чтобы ждать.
   14
   Ждать вообще-то очень приятно. Ожидание - это робкая на- дежда, распухающая на дрожжах самогипноза, в уверенную, нагло лгущую иллюзию. Покидая загородную резиденцию, Ланка точно знала лишь одно - пришел конец ее бутафорским киношно-открыточным грезам. Жизнь оказалась красивее и щедрее, только надо суметь половчей к ней пристроиться. Но поначалу не очень-то надеялась, что когда-нибудь увидит еще раз Хосейна, а став расписывать девчонкам свое приключение как прелюдию предстоящего сватовства - и сама в это поверила. Да и доказательств было полно - бирюза, золотой амулет, фотографии - все в магазине шептались и завистливо поглядывали на Светлану. Однажды Заведующая позвала ее в свой кабинет и притворив дверь, сурово посоветовала:
   - Ты бы, Кончухина, не очень распространялась о своих сомнительных приключениях. Вокруг уже пальцем тычут, мол с иностранцами крутишь... И не возражай: пока одни разговоры у тебя. Пока штамп в паспорте не стоит - одно блядство оста- ется. Мне объяснения с начальством не нужны, я член партии.
   - Так и он, то есть мой Хосейн - коммунист! - вступилась Светлана. "Друг советского народа!"
   - Знаем мы этих черно... коммунистов. Они там себе на уме. Все только помощь от нас тянут. Как же - "слаборазвитые!"
   - Ничего не слаборазвитые, - обиделась Светлана, уже подчерпнувшая кой-какие сведения об арабском Востоке. - У них древнейшая цивилизация... Приобрела даже Светлана атлас мира и как-то вечером подкатила к Амиру и попросила показать ей свою родину. Тот ткнул пальцем куда-то пониже Средиземного моря и поближе к Экватору. Лана присмотрелась, с трудом читая:
   - Омдурман, что ли?
   - Нет, Омдуриан - это большой город. У нас другая страна, ря- дом, явно темнил Амир.
   - Ой, конспиратор фигов! Родину скрывает. Ты думаешь, я прямо с чемоданом к тебе двину? Или Хосейна начну разыскивать? Не дождешься! Я девушка гордая. - Лана посмотрела на Амира с таким видом, будто только что отклонила его настойчивое приглашение.
   Однако всех своих ухажеров Светлана отшила - невеста, так невеста! Но равнодушие Амира ее слегка озадачило - он даже на скамейке во время беседы незаметно отодвигался от нее - так, сантиметров на десять. Или показалось? Лана придвинулась теснее, разворачивая перед ним карту, налегла бюстом. Амир встал и сказал строго, будто выругал:
   - Хосейн очень большой человек. Я должен вначале девушку пробовать чтобы хорошая была, здоровая была. Потом Хозяину отдавать. Я к тебе не любовь, я к тебе дело имел... "Ага вон как все теперь повернул! Может он, конечно, из каких-то там патриотических соображений ее начальнику и уступил, но зачем уж на себя наговаривать? Светлану не проведешь - вон аж дрожит весь, когда ее видит, только сильно сдерживается. А раньше... раньше и вообще голову терял, не зря же Светлана о замужестве размечталась. Только теперь совсем другая история вышла.
   Через месяц после своего приключения с шахом, Ланка поняла, что беременна. Подсчитала все аккуратно - больше неоткуда, абсолютно точно хосейнов живот. Врачиха Лидия Степановна, подтвердила срок и категорически покачала головой:
   - Все, Светлана, отгулялась. Больше абортов делать не буду и никому не повзолю. Напишу: строго противопоказано. Ты что, бесплодной хочешь остаться? И так чудо, что забеременела, видать мужик серьезный попался. Не дури, остепенись - пора свою жизнь устраивать.
   Пора-то, пора, тридцатник с хвостиком, как под девчонку ни шарь все же - возраст. А вот как устраивать? Повесить себе дитя на шею - и прости-прощай женишки иностранные. То есть - никаких шансов, да и полгода до яслей с ним намаешься. Еще на 110 р. и мать не помощница, только обуза. Призадумаешься... А вдруг Хосейн, действительно, вернется, а она - с пузом! Может обрадуется - восточные мужики к этому делу очень серьезно относятся. Особенно, если мальчик родится, жениться может, даже если не жениться, обеспечивать сына должен. Не бедный...
   Светлана колебалась и решила прощупать ситуацию. Вызвав амира прогуляться, сообщила ему с мечтательным взглядом: