Бояджиева Мила. Пожиратели логоса

   Несмотря на последовавшие длительные дискуссии, по завершению совещания всеми присутствующими был подписан документ о сотрудничестве и обязательство не разглашать полученные сведения. А так же докладывать без искажений факты, имеющие хоть какое-либо отношение к предмету обсуждения.
   Севан отбыл из Карибского рая с чувством тревоги и трудно подавляемой злости. Его вопль не услышали, призыв забить тревогу, а следовательно поднять все силы человеческого сообщества на борьбу со смертельной опасностью, отвергли. Значит, впереди новые препирательства с Очиным, мелкая возня разобщенных, не готовых к сопротивлению представителей разных подразделений, и в результате... Предчувствия у Севана были самые скверные. Мишель избежала разговора с глазу на глаз. Однако, выглядела так, словно хотела сообщить что-то очень важное, но так и не решилась. Они простились прилюдно с официальной любезной холодностью. Глядя с борта катера на уменьшающийся островок - зеленую каплю в синем просторе, Севан все ещё не мог поверить, что его любовь к Мишель - придуманная, или потерянная, теперь навсегда останется на территории снов. Страшных снов и ночных кошмаров.
   Кто же здесь заблуждается - отчаянная женщина, решившая выносить монстра или ироничный вихрастый тип, верящий в угрозу неведомого не более чем в левитацию иллюзиониста и подозревающий Мишель в умышленной или необдуманной подтасовке фактов?
   Перед отъездом Вартанову удалось заполучить документы о младенце, родившемся у юной наркоманке. Он спустился в кубрик и нетерпеливыми руками переворошил протоколы. Вихрастый не лгал - ничего особо настораживающего эксперты не обнаружили - врожденное уродство недоноска, произведенного на свет наркоманкой. И вдруг... Траурные ресницы Севана опустились, ноздри затрепетали. Скрипнув зубами, он крепко сжал в кулаки сильные, поросшие темными волосками пальцы и с силой опустил их на полированную столешницу.
   "На левой руке новорожденного мальчика между безымянным и средним пальцем имеется крошечное родимое пятно чешуйчатого характера" - отмечал эксперт среди прочих незначительную, никем не замеченную деталь.
   20
   Киоск Трошина работал без перерыва. У развала, сменив доху на куртку с капюшоном выплясывал свой шаманский танец Евгений, завораживая текущую мимо толпу встряхиванием ярких обложек и цитированием наиболее интригующих мест из свежего поступления: "Он чувствовал, что сознание его затуманилось, а тело превратилось в сплошную эрогенную зону. Пьер Вислоухов застонал и, не соображая, что он делает, задрал подол графини и сунул руку ей в трусики, хмелея от влажной её теплоты". Это не "Война и мир", господа, не надо путать. Это современный иронический детектив. Значительно ироничнее и куда покруче, чем у Льва Николаевича. Арина Волчина - запомните это имя. Ее ждет Голливуд. Ее искрометный юмор покорит Америку! Издательство ЭКСМО! Огромный, зычноголосый, в распахнутой дохе, Евгений занимал весь "манеж". В какой-то момент он успел приблизиться к киоску прессы и просунуть в окошечко сложенную таким образом газету, что под носом у Фили оказалась заметка: "Криминальные сообщения. В мире непознаваемого."
   ... - "Криминальные сообщения. В мире непознаваемого" - вот взгляните, Никита Сергеевич, - Пахайло на ходу протянул полковнику папку с газетной вырезкой. Он шли по коридору главного здания к кабинету прибывшего из Мэрии Очина.
   - "Славься-а - отечество, наше-е сво-о-бодное
   Братских народов союз вековой!
   Ле-е-е-гендарная мудрость народная...
   - звучно, но не стройно гремело из-за двери Конференцзала. Очин споткнулся о ковровую дорожку:
   - Чего-чего?
   - "Легендарная мудрость народная" - отчеканил Пахайло.
   - "Нас по пути коммунизма ведет!?..." - брови полковника удивленно взлетели.
   - Вы, Никита Сергеевич, цитируете из старого текста. Теперь по другому. Вот-вот, слушайте! - он тихо подпел хору в Конференцзале: "Славься страна, мы гордимся тобой....." - Отдел по борьбе с терроризмом работает.
   - Что у вас здесь происходит? Капустник к 8 марта? Странный репертуар. А, понял: подготовка операции "антитеррор". Прогрессивно мыслят коллеги.
   - Распоряжение пришло... - нехотя доложил Пахайло, распахивая перед начальником дверь его кабинета. - От сотрудников аппарата требуется поголовное знание текста Российского гимна. Проверка выяснила полное отсутствие... информированности по этому вопросу. Генерал Михайловский оперативно осуществил проверку кадрового состава и лично дирижирует спевкой. Под музыку лучше запоминается.
   - Круто взяли молодые! Пора, пора мне, старику, в отставку. Плохо, видишь ли, соображать стал! Знаешь, что мне сказал сейчас мэр?
   - "Ты погляди - в моих глазах лишь светлая слеза..." - прочел он с чувством и так посмотрел... - Очин нагнулся, порылся за резинкой носка, достал маленький аппарат:
   "Ты трепанируй череп мне
   там злости никакой!
   Там только тьма, там только свет,
   там только лед и жар,
   там только ужас и душа,
   которой всех нас жаль!" *
   - раздумчиво декламировал с записывающего устройства голос мэра.
   - С ума все посходили! И это реакция на мой настораживающий доклад, расположившись на рабочем месте, Очин с явным непониманием уставился на подсунутую Пахайло папку.
   - Желтая газетенка. Любопытное сообщение, как говорится - лыко в строку, - Василий вздохнул. - Интересно, кто материал готовил.
   Очин прочел: "Жуткое происшествие, случившееся сегодня ночью в московской квартире, вызвало сердечный приступ у видавшего виды милиционера. Коммерческий директор одного из крупнейших столичных издательств был доставлен в три часа ночи в клинику Склифосовского с необычной травмой. Петр Борисович Куркин (фамилия изменена в этических соображениях) лишился гениталий. Зашивавший рану хирург утверждает, что ткани не перерезаны ножом, а носят следы воздействия мелких острых предметов, похожих на зубья пилы. Что же произошло с физически крепким, сильным мужчиной?
   В ночь трагедии Куркин находился дома. Супруга пострадавшего проснулась от страшного крика и нашла Петра без сознания в туалетной комнате. Тело и унитаз были залиты кровью. Прибывший милиционер, потрясенный картиной злодеяния, не обнаружил следов преступника. Не были найден и отсутствующий орган.
   В данный момент жизнь пострадавшего вне опасности, однако нельзя исключить возможность серьезных психических последствий.
   Ведущие расследования лица высказывают версию причастности к акту вандализма обиженных коммерческим директором издательства авторов, а так же - супружеской ревности. Лишь находившееся в квартире лицо могло отгрызть гениталии Петра Куркина и уничтожить их, спустив, допустим, в туалет.
   Сам пострадавший решительно отрицает обе версии происшедшего: "- У меня крепкие семейные отношения и никаких отношений с авторами. Книг я вообще не читаю. Я их издаю. Издаю с коммерческим интересом. Десятки миллионов читателей имеют возможность ознакомиться с нашей поистине массовой продукцией. Случившееся со мной лишний раз подтверждает, что литература для широких масс стоит на правильном пути."
   В данном случае, скорее всего, можно говорить ещё об одном смоделированном по примеру литературного чтива преступлению. Достаточно ознакомиться с наиболее тиражируемой издательством детективной серией, что бы найти детали, вдохновившие преступника..."
   - Не понял... - полковник захлопнул папку. - Кто этого Курицина оприходовал?
   - Полагаю, Никита Сергеевич, чистая ДЕЗА. Кому - то шумок вокруг мистических происшествий, ой, как нужен. И нас подставить страшно хочется. Ведь подневольные мы люди, что нам не подкинут - все расхлебываем. Опять же таки - литератором пиар накручивается. - Василий хохотнул: - Однако, не малой ценой.
   - Вот именно! Понаписали пакостей, пусть за свою задницу поволнуютя. А ты копай.
   Плакатный фейс Пахайло принял задумчивое выражение:
   - Копаю, Никита Сергеевич, в разных направлениях. Никак нить не ухвачу: кто же нас так ловко в интригу затягивает?
   - Разные могут быть варианты, - Очин загрустил:
   Я хозяину города аккуратно докладываю про события с нашими жертвами гостями столицы, а он стихи читает! Глаза при этом у подлеца чистые-чистые! Похоже, знает он куда больше, чем нам хотелось бы думать.
   - Интересненько... - прищурился Пахайло. - Вы мне диктофончик с поэзией ещё раз прослушать дайте.
   21
   - Ну, понял, чем пахнет? - торжествовал Жетон, наблюдая за выражение лица ознакомившегося с сообщением о страданиях книгоиздателя Теофила. Брезгливое было выражение и отсутствующее. После болезни явился Теофил в полной задумчивости и в комиссарской повязке на раненой голове. Предчувствуя интереснейшие откровения ясновидящего, Жетон не унимался:
   - Искусство и жизнь взаимодополняются! Не известно, кто кого больше вдохновил. Только не сомневаюсь, что теперь господин Куркин будет испытывать особое пристрастие к историям, повествующим про откусанные гениталии и всяческие анально-фекалийные извращения. Вот где смычка авангарда с попсой! На унитазе они сошлись в обнимочку. Директору издательства такую подлянку устроить! Нет, ты вдумайся в сам процесс... Волнует! Жизнь дарит творцам такие волшебные сюжеты! Может, стоит анонимно поведать людям про изыски Арт Деко - для повышения потенциала ведущих детективистов?
   - Молчи лучше! - опасливо огляделся Теофил. - Больно митинговать любишь!
   - Да чего мне-то молчать? У меня все на месте. Не думаю, вообще, что бы женщина смогла... Хотя... - Жетон мучительно поморщился, смоделировав в воображении картину преступления. - Кто их знает, этих бизнесс - леди!
   - Я знаю. Они не могут... - Трошин машинально раскладывал в стопки новые поступления печатной продукции.
   Жетон не удержался, тряхнул его за ворот куртки:
   - Очнись, эзотерик, это ж из твоей серии! Все сходится - маньяк выдает свое истинное пристрастие - стремление к Уничелу. Мужика ведь уже прихватили за...Только не успели до конца обработать по схеме! А успели бы - то доставай из задницы издателя покетбук этой самой Волчиной, Марьиной или Зуляковой. Тут же аномальщиной вовсю благоухает!
   - Жень, у нас с тобой крыша поехала. Нет никакой серии, нет никаких Уничелов. И вообще, у меня сотрясение, я об печку в темноте ударился и ничего не помню. Цветущая амнезия, - Филя устало прикрыл глаза, демонстрируя отсутствие интереса к теме и крайнее утомление. Жетон понял, что откровений не будет.
   В тот вечер продавец киоска печати напоминал сонного филина - сидел нахохлившись и ни с кем не общался. Перевязанная голова давала ответы на вопросы, тревожившие покупателей. Бурно провел паренек время. Бывает.
   В ушибленной голове паренька творилось тем временем невообразимое. Он пытался сложить части шарады, а они разваливались на ещё более мелкие кусочки. И выводы колебались от плюса к минусу: забыть все сейчас же, выкинуть из головы к чертовой матери. Или: немедля бежать в какие-то инстанции, звонить, бить тревогу, требовать... К темному, слякотно-неоновому вечеру стало ясно - оставить это дело без прояснения нет никаких сил. Слишком уж распоясались глумливые сатанюки. И ведь что гнетет больше всего - Севан! Неужели единственный человек, которому он доверил свою тайну, оказался лживым подонком? Коляныч воробей стреляный, он ситуацию в "сферах" хорошо сечет и не зря мобильник подаренный "куратором" на проверку взял. Эх, веры в человека жалко! И за свою болтливость стыдно. Не известно, как этот смурной аномальщик с кликухой Севан использует информацию об Источнике жизни и згинувшей в нем Золотой девушке. Не простую, если вдуматься, информацию. И какого черта разоткровенничался, слюнтяй?
   "Бог мой, а если все это - озеро в лунном серебре, засасывающий русалку черный водоворот - тоже кто-то придумал, подстроил, внушил? Как внушил кошмары Арт Деко. Если я элементарный псих с манией мифотворчества? Шизой ведь пахнет! "- Филя сжал трещавшую голову. В ней, как в клетке, бились слова:
   Узколицые, страшные осы поют.
   Гуще злеет звенящая зелень.
   Дьявол ласковой кошкой мурлыкает тут!
   Я ему потакать не намерен...
   Через пять минут он подманил через стекло Жетона и мученически простонал в склонившееся к окошку озабоченное лицо:
   - Анальгинчику, трубу... Облужи, казак, инвалида, страдающего за правду.
   Получив желаемое, он вначале разжевал таблетку, запил прямо из чайника и выждав минуту набрал номер Севана.
   - Семен Осипович, второй день вас разыскиваю. Дело есть. Встретиться бы...
   - Ты не из моего телефона звонишь? А где подарок?
   - Уронил я ваш мобильник. Чинить отдал.
   - А... Слушай, если дело не шибко срочное, то встретимся завтра. Я в командировке был и тут кое что в Отделе завершить надо. До утра, наверно, засидеться придется.
   - Подожду. До завтра терпит.
   - О кей, тогда в пирожковой, как в прошлый раз. Отлеживайся пока, береги голову, она нам ещё понадобится.
   - "Нужна дыра и голова, - сказал палач, скрывая плач" - пробормотал Трошин цитату из Женькиных сочинений, отключив связь. Разговор не состоялся. А как хотелось, изображая прозрение, "проговориться" предателю, что ясна ему истинная подоплека дружбы и всей закрутившейся хренотени. Что скажет на это? Ведь он сразу догадался, что звонок с чужого телефона? Значит, прав Колька: начинил Вартанов аппаратик фискальными приборами... И теперь в какую-то свою игру играет - "до утра на работе!"
   - Жетон, сворачивай базар! - выбежал Теофил под липкую метель. Подгоняй свою тачку.
   Минут через десять они ехали в дряхлом, почти антикварном БМВ
   Ухова по направлению к Институту, в котором трудился Вартанов. НИИ Земли никакой не секретный, каждый лох его знает. Но вот имеется ли там названный Севаном отдел и руководит ли им некий господин Вартанов? Сомнительно, ох, как сомнительно. Филя молчал, жалея уже, что затеял поездку.
   Не дождавшись откровений от раненого, Жетон включил радио.
   "...учеными зафиксирован ещё один случай преждевременного старения. Десятилетний Кизыл Аманов выглядит как дряхлый старик. Превращение произошло с ним за одну ночь - мальчик увидел в зеркале изборожденное глубокими морщинами лицо. Сейчас он находится под наблюдением медиков, высказавших версию мгновенного старения на почве генетических нарушений. Это новое доказательство несовпадения фактического возраста человека с паспортными данными..."
   - Шагреневая кожа какая-то... - мрачно заметил Филя. - Только почему возмездие настигло подростка из глухого казахского села. Он что, хуже всех?
   - Логику ищешь, материалист? Справедливостью интересуешься? Взгляни на вещи трезво: не нам вникать во вселенские тайны - кишка тонка. Это во-первых. Второе: сейчас почти десять. Полагаешь, твой куратор на рабочем месте засиделся? - без энтузиазма язвил Жетон, крайне поездкой недовольный. Не рассказал ему Филя откуда получил черепную травму и встретился ли с хозяином "Орхидеи". Замкнулся, секретничает, а это уже противно. Книги ему доставал, напрягался. А он рожу воротит - важный такой! Ни слова даже о том, как друг его писательскую карьеру устроил - передал стихи длинноногой девахе, весьма с виду представительной. И сказал нечто умное про советскую мифологию, Трошиным поэтически отраженную.
   - Спасибо, что позаботился подсунуть Кольке мою нетленку. Но ведь не в этом сейчас дело, старик! - угадал мысли Жетона ясновидец.
   - Так в чем, едреня-феня!? Что ты ещё задумал, травмированный? Излагай начистоту. Я ж тебе не таксист. Полноценный сообщник должен знать истинное положение вещей, что бы перед законом потом отчитываться, давать то есть верные показания. Ты меня зря отстранил. Я твои стихи дружку твоему школьному с положительными мыслями подсунул. Пусть твой кореш, если такой крутой, за казенные бабки издает, что ему на культурную благотворительность выделяют. Сеет разумное, доброе. Мне они вообще... понравились, дипломатично подъехал Жетон, весьма насчет интриги с Арт Деко любопытствующий.
   - Понравились? - встрепенулся наконец Филя.
   - Не так, что бы уж совсем. Если честно - говно. Но ядро уловил. Думаю, надо нашим ребятам концептуалистам почитать. Вот детектив твой доведем до балды и за творчество. Если гениталии не откусят. Я без них, клянусь, писать перестану. Не тот, знаешь ли, тембр голоса. Не та, старик, без удил музыка.
   Евгений резко загрустил, вспомнив о чем-то своем, интимном. Трошин уткнулся в воротник куртки, лишь сверкали в очках отражения вечерних огней и топорщились хохлом поэтические кудри. Ежик. Нет, скорее все же - филин.
   - Извини, Жень, что молчу. Запутано все так - сам не разберусь, кто меня морочит и зачем. Если сейчас куратора на месте застанем, я ему морду набью. Может, легче станет.
   - Вот этого не советую. Тебе в данном состоянии напрягаться нельзя, а он качок что надо. Лучше я вмажу, если необходимо. Фейс отделаю, в "травме" врачи не нарадуются, - Жетон показал кулачище и кивнул, притормаживая: Вон на заборе таблицу видишь? Институт Земли. Приехали.
   - А там ограда и КПП... Не пустят нас, - Филя враждебно покосился на неожиданное препятствие. За оградой и заснеженными деревьями виднелся большой бетонный корпус, некоторые окна которого ещё светились сквозь облепленные снегом ветки.
   - Ладно, попробую прорваться, - он взялся за ручку дверцы. Причаливай.
   - От винта! - Жетон виртуозно втиснул БМВ задом между стоящими машинами и уставился в боковое зеркальце. - Гляди внимательно! Во пруха! Он самый вроде шагает. В синей куртке, да?
   - Похоже... - вывернув шею, Филя проводил взглядом высокого брюнета, легко пробежавшего от КПП к парковке. - А сказал, что до утра работать будет...
   - Знаем мы эти ночные дежурства. В Жигуль дряхленький сел. Будем преследовать или здесь разберемся? - поинтересовался Жетон.
   - Лучше проследить, - вздохнул Филя, ещё не сообразивший, зачем затевает слежку. Ну, допустим, узнает адресок Вартанова... Так в гости навязываться не имеет смысла. Сказал же Севан - дел у него по горло. А вот каких таких, любопытно? Если даже срочной информацией экстрасенса пренебрег.
   - Надо контакты засечь. Он на стрелку, полагаю, выехал. Хотелось бы знать с кем, - тоном бывалого опера прогундосил Филя.
   - Хотелось бы еще, что бы не в московской области состоялось сие событие. И предупреждаю - пушку я на камине оставил. Так что, если там разборки случаться, будем в кустах отсиживаться.
   - В окопе, - подсказал Трошин, поправляя свою боевую повязку.
   22
   Крутили по темным улочкам пролетарского пригорода так долго, словно Севан отделывался от хвоста и нарочно заметал следы. Потеряли "жигуленка" в районе Речного порта: мелькнул габаритами - и нет, как сквозь землю провалился! Местечко глухое - фабричные заборы, свалки, курганы шлака развороченные, яма заброшенного фундамента с лесом торчащих балок и над всем - черный носатый силуэт подъемного крана в красных лампочках на макушке. А темнотища, а ветер, а кладбищенский снег! И ни души.
   - Ну что - по домам? Впечатляющая была прогулка. Посильнее туристического маршрута "Елисейские поля - Трафальгарская площадь", - Жетон показательно зевнул.
   - Погоди, дай чуток оглядеться, - Филя вышел, вдыхая экологически вредный, гарью и ядовитыми промышленными выбросами насыщенный воздух, и вдруг увидел след - будто махал некий старательный дворник по снегу метлой прямо перед прибытием Фили. А по выметенной дорожке аккуратно шли отпечатки рифленой подошвы мужского ботинка, указывающие на то, что совсем недавно кто-то проделал этот путь через траншею к полуразрушенной бетонной будке! Сердце заколотилось, отдавая пульсирующей болью в затылке. Во рту пересохло. Филя обернулся к сидящему в автомобиле Женьке и сделал отмашку жди!
   Как завороженный шел он по следу прямо в дверной проем. Среди обломков строительных плит, в сырой темноте, сразу увидел слабо светящееся очко открытого люка. Заглянул - металлические ступени-скобы ведут вниз - в черноту отвесной шахты. Прислушался - снизу доносился легкий металлический гул - тот, кто пришел раньше, спустился с лестницы. Вдохновленный азартом погони, Филя нырнул в дыру и начал осторожно сползать вниз, жалея, что забыл в машине перчатки - ледяные скобы жгли ладони. Снизу дохнуло подземельной сыростью, стало светлеть и показалась узкая платформа тоннеля, какие мелькают за стеклом мчащегося вагона метро. Увидел Филя забранные в сетку фонари, тусклый отблеск на рельсах, ожидающий отбытия состав цвета армейского кителя. Странный поезд состоял из двух миниатюрных, как кабинки канатной дороги, вагонов. Только с наглухо закрытыми окнами. Угрожающе загудел пущенный по кабелю ток, стал различим свет в щелях вагона и темная тень метнулась внутри, подобно пойманной птице. Когда состав дрогнул, готовясь к старту, Филя покинул наблюдательную площадку в шахте, перемахнул платформу и вспрыгнул на ступеньку последнего вагона! Таким ловким и отважным он бывал только во сне.
   Чернота понеслась навстречу, прорезаемая частыми фонарями - состав мчал в узкий ход тоннеля, похожий на лилипутское метро. Поезд затормозил против ярко освещенного проема в бетонной стене. С его площадки, как с гондолы на ступени дворцовой лестницы, шагнул прибывший пассажир прямо в распахнутую дверь. За дверью уходил в глубину недр коридор с темными деревянными панелями и ковровой дорожкой на паркетном полу. По сторонам привычно-министерского коридора строго светились бра в матовых плафонах. Филя видел спину человека, удалявшуюся в полумрак дальнего перекрестка в сопровождении собственной суетливой тени. Когда спина скрылась за поворотом, Филя спрыгнул с подножки и двинулся вперед по ковровой мягкости, не слыша ничего кроме ударов собственного сердца. Испугаться он пока ещё не успел, загипнотизированный ох, и назойливым же вопросом: Что это? Что это? Да что же это, в конце концов?
   Вскоре он оказался у входа в комнату, задернутого тяжелой портьерой. Но являться внутрь не стал. Затаился в бордовом, пропитанном пылью бархате, прильнул к прорехе любопытным глазом и застыл, парализованный увиденным.
   Он словно попал в кадры кинохроники тридцатых годов, смутные, но цветные. Изображался кабинет Сталина в Кремле, только уменьшенный в размере и совсем без окон. Стены скрывали стеллажи с рядами книг, имелся ковер с развешанным именным оружием времен Чапаевско-Колчаковских битв, на письменном столе горела лампа на мраморной ноге под зеленым колпаком. Возле неё сидел сам вождь народов в защитном френче, за ним выстроились, как для группового фото несколько военных и гражданских лиц, а в кресле перед столом сидел брюнет с чеканным профилем. Зеленый ли свет лампы был тому виной, или естественное в такой ситуации помутнение восприятия, но Филе показалось, что профиль Севана необычайно бледен, а лица присутствующих похожи на маски в музее восковых фигур или восставших из могил мертвецов.
   - Кхе... Мы решили пригласить вас, товарищ Вартанов для установления делового контакта, - проговорил Иосиф Виссарионович со своей известной всему миру ласкающе-изуверской интонацией. - Вижу, что надо кое-что прояснить. Или может быть вы, как начальник специального отдела странных явлений, сами объясните нам - мне и моим коллегам, что происходит? - Хитро улыбнулся рябой усач, щуря зоркие глаза.
   - Я полагаю, что нахожусь в подземном бункере, выстроенном для руководителя СССР перед войной. Проделанный мною долгий путь в подземелье имел целью запутать следы - мы находимся, думаю, в районе Манежной площади?
   - Но очень глубоко, - сказал худой офицер в мундире НКВД и маршальскими звездами на погонах. - Зовите меня Гелиус.
   - Мы пользуемся здесь, в подполье партийные кличками или дружескими прозвищами, - объяснил вождь. - Товарищ маршал доложит основные пункты. Садись, Гелиус, зачем стоять, не на съезде. У нас дружеская встреча. - Он кивнул на свободное кресло в торце стола. Стриженный под бокс НКВдешник выполнил рекомендацию и обратил к Севану, казалось, грубо загримированное лицо. Его голос был похож на запись старого магнитофона, а глаза отражали свет лампы, как стеклянные. Устремлены они были прямо на сидевшего в центре комнаты человека.