Страница:
Более того, это даже опасно, поскольку смена курса влечёт за собой необходимость расставания с усвоенной схемой, признание своей несостоятельности и перспективу нового тяжёлого труда. Убедить человека в ложности пути, которым он следует, способно только явное ухудшение здоровья.
«Тот, кто не был способен практиковать йогу в полном объёме, довольствовался тем, что подражал каким-то её внешним аспектам и буквально истолковывал те или иные технические подробности. С индийской точки зрения это явление деградации есть не что иное, как постоянно возрастающее нравственное падение... В эпоху Кали-юги истина погребена во мраке невежества. Вот почему постоянно появляются новые учителя, стремясь приспособить учение к слабым способностям падшего человечества» (227, с.346). Неясно, чему сегодня служат многократно препарированные «учителями новой формации» йогические «останки» — добру или злу.
Что такое путь к истине? Это личный акт познания, который ранее уже происходил с другими, в том числе и великими людьми. Классическая практика йоги — это деятельность, реализуемая в пространстве законов, упакованных текстами Сутр. Это создание условий для возникновения нелинейной положительной обратной связи, которая, в свою очередь, инициирует срабатывание (или даже создание — В.Б) механизмов регенерации и самонастройки.
Чтобы усвоить «продукцию» Платона, Сократа, Будды, Лао-Цзы, Патанджали, Ницше, Булгакова необходимо воспроизвести мыслительную работу, осуществлённую этими личностями, либо каким-то иным образом извлечь её эмоционально-интеллектуальный эквивалент. В случае йоги каждому лично приходится проходить путь, в процессе которого можно получить и понять (либо так и не понять, не получив ничего) то, чего достигли создатели этой древней системы. «Если очень потрудиться и нам повезёт, мы подумаем то, что думали уже давно и другие» (114).
В нашем мире и без йоги предостаточно путей самореализации — любовь, искусство, милосердие — мы не изобретаем их заново, это было бы, мягко говоря, странным, поскольку они уже есть. Мы реализуем себя, если удаётся попасть в состояния, способы входа в которые изобретены в далёком прошлом. И в них, равно как и в порождённых им взлетах души, до нас многократно побывали другие.
Мы можем делать массу умозаключений, движений тела и души, волевых усилий — но любовь, добродетель или честь от этого не появятся или не исчезнут. Равно как и традиция, переданная Патанджали, поскольку она в этом мире уже проявлена.
Исходная система претерпела изменения поскольку «...Наряду с классической формой йоги очень рано появились и другие..., использующие иные подходы и преследующие иные цели. ...Мы наблюдаем постоянный процесс взаимопроникновения и сращивания, который, в конце концов, радикально изменил некоторые принципы классической йоги» (227, с.389). Всё это хорошо, однако следует помнить: «...Того, кто силой стремится к успеху, ждут несчастья» (Го Юй. Речи царств. М, 1987, с.298)
Йога Патанджали — это метод системной трансформации, возникающей в результате созданных субъектом условий, но протекающая автономно. Цель её — коммуникация бессознательной части психики с Эго.
Несмотря на идентичность устройства и функционирования человеческого организма, люди радикально отличаются пропорциями, возрастом и состоянием здоровья, поэтому единого рецепта по обучению Хатха-йоги нет, и не будет. Каждый должен освоить её лично, но лучше — под руководством опытного наставника. Хотя прав был, наверное, Айенгар, когда заметил: «Хорошая книга — лучше плохого учителя».
Глава 2
Двадцатый век похоронил многие надежды и чаяния, в том числе возникшую в недрах западной науки идею бесконечного прогресса. По ходу её реализации население планеты оказалось расколотым на две части: большую, процентов восемьдесят, занятую исключительно выживанием, и меньшую — страны «золотого миллиарда». Процветающее меньшинство, однако, столкнулось с собственной деградацией, вырождением и тотальной экологической катастрофой.
Долгое время нравственное и духовное совершенствование считалось возможным только в виде подчинения воле Бога, и Церкви — его наместнику на земле. Попытки буквального следования библейским заповедям были в принципе нереальны, но всячески приветствовались.
Сегодня ситуация иная, поскольку естественный темп социального развития приказал долго жить, проявилось разрушительное непонимание различия между культурой и цивилизованностью. Культура репродуктивна, её задача — сохранять и продлевать себя, это знание истории и своего народа, следование традициям. При силовом доминировании одной культуры возникает национализм, противостояние чуждым влияниям посредством террора.
Что такое цивилизованность? Это, помимо знания собственной истории и традиций, уважительный интерес ко всему чужому, а также понимание того, что Земля мала, и если возможно создать на ней жизнеспособное общество, то не насилием либо подражанием, но лишь посредством взаимоуважения и сотрудничества.
Не миновал национализм и мировые религии, пребывающие в глухой вражде. Например, крайне своеобразным остаётся отношение РПЦ (Русской православной Церкви) к йоге и её последователям в России. Упорные попытки поместить йогу на одну доску с оккультизмом, теософией, «живой этикой», сектантством и прочим «духовным» мусором современности, безусловно, умышлены либо проистекают от незнания сущности предмета.
Технологическая революция средневековья охватила громадные массы людей, вынужденных посвящать работе большую часть жизни. В конце XIX века религиозность упала настолько, что Ницше выразил это фразой «Бог умер». Была пройдена точка, за которой влияние традиционных конфессий на душевное состояние населения развитых стран свелось фактически к нулю. Упадку религиозности сопутствовало слабое знакомство обывателя с моделью мироустройства, полученной фундаментальной наукой. После утраты языческих обрядов, выполнявших компенсаторную функцию для проявлений бессознательного, скрытая психическая деятельность, которая и сегодня проявляется с не меньшей силой, чем это у кроманьонцев, породила новую разновидность мракобесия, именуемую эзотерикой.
Покорённый, но не понятый Восток начал обратное завоевание Запада. Первоначальные слухи о чудесах йогов явились из жемчужины британской короны — Индии. К сожалению, на Западе йога приобрела первоначальную известность не в качестве практики, но как религиозная философия, когда в 1897 Свами Вивекананда основал «Миссию Рамакришны».
В конце XIX века материализовалась Блаватская, она вознамерилась заменить своей «доктриной» все религии, хотя все постулаты и выводы теософии были принципиально не проверяемы. Блаватская была первопроходцем, именно она наметила магистральные спекулятивные темы йоги, Шамбалы и махатм. Поскольку теософия была скверной пародией на восточную мысль и западную науку, популярность её со временем упала. Требовались свежие идеи, которые сформулировала Елена Шапошникова (в замужестве — Рерих). Супруг её, талантливый художник, был смолоду очарован Востоком. Не миновал он и масонской ложи, а уже зрелым человеком, в сопровождении семьи и ламы-чекиста Блюмкина, предпринял известное путешествие по маршруту Алтай-Гималаи.
Учение, выдуманное Рерихами, адресовалось в первую очередь аристократическим кругам ценителей искусства. И, конечно же, Агни-йога или «живая этика», «данная Махатмами с Гималаев», претендовала на мировое господство в сфере духа, просачиваясь в СССР через коммунистическую Монголию и государства довоенной Прибалтики.
В начале XX в. на эзотерической арене возник Гурджиев. В 1910 началась садхана создателя интегральной веданты, бывшего индийского террориста Шри Ауробиндо.
Вторая мировая война необратимо сокрушила идеалы гуманизма. В середине 50-х из недр ГУЛАГа вернулся с «Розой мира» Даниил Андреев. Постепенно оживала РПЦ, в США приступил к своим опытам Джон Лилли, на подходе были Кастанеда, Станислав Гроф, телесно ориентированная терапия и НЛП.
Свами Шивананда инициировал появление ряда индийских учителей, затем профанированная йога начала своё продвижение на Запад в лице полпреда Кришнамачарьи Б.К.С. Айенгара. Пока Европа залечивала раны, и Россия поднималась из руин, в благополучной Америке возникли секты, которые затем, подобно гангрене, поразили и Старый свет. Первой ласточкой «новой духовности» стали девятьсот с лишним трупов в Гайане — так заявил о себе «Народный храм» Джима Джонса. С тех пор количество жертв этой разновидности безумия не поддаётся учёту.
В начале 1964 Иван Ефремов опубликовал роман «Лезвие бритвы», лейтмотивом его была йога. Примерно в это же время на строительство промышленных объектов Индии были направлены тысячи советских специалистов, и в СССР начали просачиваться сведения о йоге. Свою роль в этом сыграла и хрущёвская оттепель — в средине и конце 50-х был переведён и выпущен малыми тиражами ряд классических работ по древнеиндийской философии. В ашхабадской ссылке переводил «Махабхарату» полиглот и нейрохирург Б.Смирнов, а на киноэкранах страны триумфально шёл фильм «Индийские йоги. Кто они?». Тогда же в средства массовой информации пробился первый легальный пропагандист Анатолий Зубков, опубликовавший цикл статей в журнале «Сельская молодёжь», и йога, к сожалению, в сильно упрощённом виде, начала покорение России. Впрочем, до 1989 она была официально запрещена, что отнюдь не мешало возникновению полулегальных секций, возглавляемых действительными и самозваными «учениками» Зубкова.
После снятия запрета грянуло крушение Империи и йога, наравне с прочим, стала товаром дикого рынка эзотерики, с которым не щадя живота бьётся РПЦ. Похоже, что борьба эта ею проиграна, согласно данным одного из социологических опросов 2001 года, православие назвали своим вероисповеданием примерно 7% населения России.
Когда-то, для снижения потерь живой силы в Афганистане, солдатам-срочникам предписали двухмесячный спецкурс переподготовки в Геок-Тепе. Суть его была гениально проста: после подъёма каждому бойцу крепили за спину тридцатикилограммовый мешок песка, с которым он не расставался до самого отбоя. При этом подготовка была стандартной: марш-броски, «полоса удовольствий», стрельба и прочее, а к мешку приходилось привыкать. Тех, у кого это получалось плохо, отправляли в Россию. Солдаты, адаптировавшиеся к мешку, как правило, выживали, поскольку без него двигались по горному рельефу быстрее «духов».
Сам не подозревая, я когда-то пристегнул к своей жизни аналогичный «довесок» в виде йоги, разница лишь в том, что он был не вещественным. Подействовал этот фактор не вдруг, да и понят был далеко не сразу, как говорил дон Хуан — учение всегда оказывается не тем, что от него ожидаешь.
«От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его» (Евангелие от Матфея, гл.11, с.12). Эту фразу, ИМХО (In My Humble Opinion — «по моему скромному мнению») можно понять так: если развитие идёт без осложнений, все мы на старте жизни примерно равны от природы. Но затем проявляются различия, в том числе и по способностям. Одно из них состоит в том, что кто-то совершает дополнительные, избыточные для обычного хода вещей усилия (таких людей Л. Гумилев назвал пассионариями), а кто-то — нет. От этого зависит судьба. Йога это разновидность избыточности, причём сильнодействующая.
Теория Друкера утверждает, что у христиан, населяющих Западную Европу, на каждом этапе развития общественных отношений и сопутствующей технологии была своя модель идеального человека, и тот, кто стремился к ней, надеялся обрести счастье. В средние века путь к нему пролегал через религиозность, эпоха Возрождения сформировала образ просвещённой личности, а в условиях научно-технической революции образцом стал деловой человек, предприниматель. Наконец, в странах с тоталитарными режимами идеалом стал герой, беззаветно отдающий жизнь за идею («Работа у нас простая, забота наша такая: жила бы страна родная — и нету других забот...»).
— Сейчас уже ясно — пишет А. Маслоу — что ни одна из прежних формулировок счастья не выдержала проверку временем, сегодня на подходе иная концепция: психологически здоровый, «естественный» человек.
Как раз йога, на мой взгляд, наилучшим образом сохраняет физическое здоровье и психическую сбалансированность, что ведёт к состоянию, именуемому счастьем.
Казалось бы, что может дать выполнение асан без старания, физических усилий и самопреодоления? Здесь срабатывает эффект повышенной чувствительности системы к возмущениям средней и малой силы, как раз в области их действия и реализуется традиционная йога. Физическая нагрузка (а она может быть в асанах очень большой!) при сохранении ментальной релаксации вызывает особое состояние психики, сходное с эффектом лечебной электрической стимуляции (ЛЭС): «...Нервная система не только слышит такие „ласковые“ вмешательства..., но и покорно слушается их» (22, с.48). Иными словами, стимулы малой размерности обладают восстанавливающим и лечебным эффектом. После освоения глубокой релаксации нагрузка в асанах может быть значительно увеличена, но преобладание парасимпатики позволяет сохранить параметры малой размерности.
Релаксационная Хатха-йога даёт возможность психосоматике «поймать» режим самовосстановления, именно в этом состоит её коренное отличие от авторских «стилей» и «школ», когда ученик выполняет асаны, прилагая физические и волевые усилия обычной размерности, с преобладанием симпатики.
Те, у кого самонастройка завершилась, обладают качеством внутреннего покоя, который ощущается вовне, спонтанная трансляция своего равновесия окружению — главный признак того, что человек достиг в йоге определённого уровня и может преподавать её.
Основа классической практики асан — действие не действием (в китайской традиции — метод «у-вэй»): я просто выполняю асану, насколько она получается, не пытаясь согнуться «как на картинке» либо подражая инструктору. Главное — посредством мышечной релаксации растворить явные ощущения. При этом в опорно-двигательном аппарате продолжается активная, но не воспринимаемая сознанием (если специально не прислушиваться!) работа. На этот аппарат, внутренние органы, кровеносную и лимфатическую системы влияет форма асан, но воздействие их приближается к размерности покоя. Точно также ничего не ощущается, скажем, при обычной ходьбе, хотя ей сопутствует полное нейрофизиологическое обеспечение. Тем, кто стремится силовым порядком улучшить форму асаны, можно задать вопрос: — Если вы, полностью расслабившись, удобно сидите на диване и читаете книгу, можно ли при этом дышать лучше? Или заставить работать лучше сердце? Или сидеть лучше? Лучше чего?
Если вы сейчас больше не можете согнуться, что может дать старание, попытка сделать это силой? Полная же релаксация позволяет телу без какой-либо специальной работы постепенно «стечь» к абсолютному (на текущий момент) пределу формы.
Если позы «йоги» выполняются в обычном состоянии сознания и с привычным усилием — это обыкновенная физическая работа, имитация асан, подобно тому, как стразы — видимость драгоценностей.
«С точки зрения синергетики неэффективное управление природной системой заключается в навязывании некой формы организации, ей несвойственной... Такое управление — в лучшем случае — делает все человеческие усилия тщетными, а в худшем — даже наносят настоящий вред, приводит к нежелательным и трудно исправимым кризисным состояниям» (278, с.149)
В классической же йоге акцент переносится с обычного и понятного принципа «я делаю всё лично, от начала до конца», на «я создаю условия для самонастройки». А уже затем можно ориентировать отлаженную систему на переключение в любой известный и доступный режим (например — самьяму).
В грамотной практике асан, пранаям, медитации субъект «обретает возможность правильно инициировать желательное направление самоструктурализации, следовать естественным тенденциям саморазвития процессов... Суть ... подхода к управлению заключается в том, что он ориентирован не на внешнее (форму асан и её сложность — В.Б.), а на внутреннее (состояние сознания в асанах — В.Б.) , на нечто имманентно присущее самой среде. Иными словами, он ориентирован не на желания, намерения (представления о том, как надо — В.Б.) проекты субъекта экспериментальной, реформаторской, перестроечной и подобной деятельности, а на собственные законы эволюции и самоорганизации сложных систем. При этом главное — не сила (величина, интенсивность, длительность, всеохватность и т.п.) ...воздействия, а его согласованность с собственными тенденциями самоструктурирования нелинейной среды» (там же, с.150)
Если асаны выполнены без молчания ума, то я либо получаю эффект обычной размерности (тренировку мышц, увеличение их силы, «горячую» гибкость), либо негативный (перегрузку и травмы). Если же практика вызывает ЧВН и сопровождается им, то результат всегда неизмеримо существенней, система не способна действовать себе в ущерб, что свойственно для ограниченного Я. Гибкость и растяжка, как функция от правильного (в ментальном отношении!) процесса исполнения, со временем возрастают до предела, свойственного каждому конкретному организму.
Как только ментальная суета в асанах начинает затихать, психосоматика, используя появившийся шанс восстановления, начинает активно поглощать релаксацию, «разгоняя» её по структуре, включается внутрисистемный «ремонт», устраняющий функциональные погрешности и «пробои» на всех уровнях организации.
Как ни странно регенерация (являющаяся основой йогатерапии), это всего лишь побочный эффект практики асан в состоянии ЧВН — активное самодостраивание системы до состояния целостности и гармонии. Но для огромного количества людей эффект этот является главным интересом и насущной потребностью, а нередко и последней надеждой.
Итак, слабые стимулы побуждают систему (дают ей возможность) перейти на более высокий уровень устойчивости, к бытовым же воздействиям она приспосабливается привычным образом, болезнь, например, также есть разновидность адаптации.
Неуловимые различия в исходных условиях запускают диаметрально противоположные сценарии развития (можно уколоть палец и назавтра забыть об этом, но иногда после такого укола человек умирает от заражения крови). Как только физические нагрузки в асанах превосходят какой-то предел либо ощущения в теле нарушают ЧВН, возникает преобладание симпатики, и плавно йога переходит в спорт.
«У человека очень много защитных механизмов, и чаще всего они работают по принципу саморегуляции. ...Он научился (немного) и может учиться дальше (дорога неблизкая!) разумно усиливать и использовать защитные силы» (22).
«Принципу преобразующего деяния, сформулированному в европейской культуре в эпоху Ренессанса и Просвещения, можно противопоставить в качестве альтернативного принцип древнекитайской культуры „у-вэй“, требующий невмешательства в протекание природного процесса. Принцип „у-вэй“ (недеяние) понимался как минимальное действие, согласованное с ритмами мира» (167, с.15).
Итак, пусть ежедневно из потока обыденности — режима А, я, практикуя йогу, выпадаю в режим В. Со временем эти два модуса поведения становятся взаимодополняющими стадиями единого процесса.
Ежедневная практика асан в состоянии ЧВН восстанавливает психосоматику намного эффективнее, нежели привычные формы отдыха. В любом случае (и возрасте) когда новичок начинает осваивать йогу, он проходит стадии:
• адаптации физической;
• психологической;
• освоения необходимой глубины ментальной релаксации (молчания ума);
• режима самонастройки и полного (возможного на сегодня) очищения тела и психики;
• и только после этого с какой-то вероятностью успеха можно приступать к самьяме.
«Сложная структура, скорее всего, лишь метастабильно устойчива. Чтобы поддерживать свою целостность, периодически преодолевая тенденцию к распаду (стадию асимптотической неустойчивости) она должна существовать в колебательном режиме, позволяющем замедлять процессы и восстанавливать общий темп развития подструктур внутри сложной структуры» (278, с.73).
«Кухня» психосоматики в подавляющей своей части недоступна сознанию и не может им контролироваться, процессы такого ранга христианский мистицизм именует самодвижущимся. При йогической самонастройке система, с которой снят обычный груз волевого принуждения, постепенно приходит в себя, это видно, что называется, невооружённым глазом, в противном случае кто бы стал заниматься йогой? Уже через год-два всё в теле человека и его жизненном пространстве встаёт на места, разбирается наилучшим образом, словно этим руководит некто всезнающий и незримый.
Ничего сверхъестественного в этом нет, просто бессознательная часть психики, в которой находится вся информация о субъекте и так называемый полный или системный разум, постепенно корректирует восприятие и поведение, освобождая их от погрешностей и деформаций, свойственных прежнему, во всех смыслах «перегретому» Я.
Вначале практиковать в аспекте недеяния сложно, ведь обычно если я что-то делаю, то результатом должно быть что-то реальное, пусть даже усталость! Разум отказывается принимать ситуацию, когда результатом является не наличие чего-либо, но отсутствие — ощущений, усилий и видимых (разовых) изменений. Логика говорит: если нет обычной работы со всей её атрибутикой, как из отсутствия видимых усилий может проистечь польза?! Однако работа именно в таком ключе, сохраняющая в неприкосновенности тонкую ткань мира, порождает удивительные следствия, из-за чего йога всегда считалась волшебством. Технология не зависит от хранителей, открывателей и ретрансляторов, поскольку опирается не на чьи-то личные способности, но на устройство человеческого организма и законы его функционирования, поэтому критерием освоения йоги является явное улучшение качества жизни, прежде всего физического здоровья.
Можно разработать бессчётное количество способов доставки еды в полость рта, правил жевания и глотания, но это ничего не прибавит к тому факту, что нужно есть, чтобы жить. И если всё в порядке человек просто ест, не обременяясь излишними подробностями (за исключением традиционных правил, присущих каждой культуре), всё прочее организм делает сам. Аналогично работает и йога Патанджали, являющаяся искусством переключения естественных процессов жизнеобеспечения сначала на системную самонастройку, а затем на редкие и маловероятные режимы функционирования. Это «всего лишь» алгоритм, основанный на методе действия не действием.
Итак, из состояния В (качественная практика) в состояние А (повседневность) каждый раз я выхожу чуть изменившимся, поскольку в психосоматике случился очередной «шажок» регенерации, прирост нового порядка. Следовательно, теперь я воспринимаю и оцениваю всё немного иначе, чем вчера, а степень погрешности моих текущих действий также уменьшилась, что улучшает их результат.
Кроме того, находясь в А (повседневность), я более чётко оцениваю и то, что делаю в В (йога), поэтому практика непрерывно совершенствуется и, соответственно, результат её становится более ощутим. Бытие состоит из попеременного чередования этих двух «жанров» (обычная жизнь и йога), которые постепенно оптимизируют друг друга.
Итак, йога — систематическое действие, стимулирующее движение системы к порядку более высокого уровня, на каком-то этапе этого процесса возможна спонтанная внутрипсихическая коммуникация личности и системного разума.
Регулярный обмен позитивным эффектом между состояниями А и В возникает только при их последовательном чередовании! End, участник форума на портале RealYoga (http://www.realyoga.ru/index.php?rl=l&r2=0), заметил: «Мне кажется, что при правильном подходе не существует разделения на йогу и обыденную жизнь. Они должны взаимно поддерживать друг друга, творческая энергия проявляется в миру, а опыт бытия конвертируется в духовный. Вот тогда ты действительно занимаешься йогой двадцать четыре часа в сутки».
«Тот, кто не был способен практиковать йогу в полном объёме, довольствовался тем, что подражал каким-то её внешним аспектам и буквально истолковывал те или иные технические подробности. С индийской точки зрения это явление деградации есть не что иное, как постоянно возрастающее нравственное падение... В эпоху Кали-юги истина погребена во мраке невежества. Вот почему постоянно появляются новые учителя, стремясь приспособить учение к слабым способностям падшего человечества» (227, с.346). Неясно, чему сегодня служат многократно препарированные «учителями новой формации» йогические «останки» — добру или злу.
Что такое путь к истине? Это личный акт познания, который ранее уже происходил с другими, в том числе и великими людьми. Классическая практика йоги — это деятельность, реализуемая в пространстве законов, упакованных текстами Сутр. Это создание условий для возникновения нелинейной положительной обратной связи, которая, в свою очередь, инициирует срабатывание (или даже создание — В.Б) механизмов регенерации и самонастройки.
Чтобы усвоить «продукцию» Платона, Сократа, Будды, Лао-Цзы, Патанджали, Ницше, Булгакова необходимо воспроизвести мыслительную работу, осуществлённую этими личностями, либо каким-то иным образом извлечь её эмоционально-интеллектуальный эквивалент. В случае йоги каждому лично приходится проходить путь, в процессе которого можно получить и понять (либо так и не понять, не получив ничего) то, чего достигли создатели этой древней системы. «Если очень потрудиться и нам повезёт, мы подумаем то, что думали уже давно и другие» (114).
В нашем мире и без йоги предостаточно путей самореализации — любовь, искусство, милосердие — мы не изобретаем их заново, это было бы, мягко говоря, странным, поскольку они уже есть. Мы реализуем себя, если удаётся попасть в состояния, способы входа в которые изобретены в далёком прошлом. И в них, равно как и в порождённых им взлетах души, до нас многократно побывали другие.
Мы можем делать массу умозаключений, движений тела и души, волевых усилий — но любовь, добродетель или честь от этого не появятся или не исчезнут. Равно как и традиция, переданная Патанджали, поскольку она в этом мире уже проявлена.
Исходная система претерпела изменения поскольку «...Наряду с классической формой йоги очень рано появились и другие..., использующие иные подходы и преследующие иные цели. ...Мы наблюдаем постоянный процесс взаимопроникновения и сращивания, который, в конце концов, радикально изменил некоторые принципы классической йоги» (227, с.389). Всё это хорошо, однако следует помнить: «...Того, кто силой стремится к успеху, ждут несчастья» (Го Юй. Речи царств. М, 1987, с.298)
Йога Патанджали — это метод системной трансформации, возникающей в результате созданных субъектом условий, но протекающая автономно. Цель её — коммуникация бессознательной части психики с Эго.
Несмотря на идентичность устройства и функционирования человеческого организма, люди радикально отличаются пропорциями, возрастом и состоянием здоровья, поэтому единого рецепта по обучению Хатха-йоги нет, и не будет. Каждый должен освоить её лично, но лучше — под руководством опытного наставника. Хотя прав был, наверное, Айенгар, когда заметил: «Хорошая книга — лучше плохого учителя».
Глава 2
О СМЫСЛЕ
Удивительное рядом, но оно запрещено.
Владимир Высоцкий
Двадцатый век похоронил многие надежды и чаяния, в том числе возникшую в недрах западной науки идею бесконечного прогресса. По ходу её реализации население планеты оказалось расколотым на две части: большую, процентов восемьдесят, занятую исключительно выживанием, и меньшую — страны «золотого миллиарда». Процветающее меньшинство, однако, столкнулось с собственной деградацией, вырождением и тотальной экологической катастрофой.
Долгое время нравственное и духовное совершенствование считалось возможным только в виде подчинения воле Бога, и Церкви — его наместнику на земле. Попытки буквального следования библейским заповедям были в принципе нереальны, но всячески приветствовались.
Сегодня ситуация иная, поскольку естественный темп социального развития приказал долго жить, проявилось разрушительное непонимание различия между культурой и цивилизованностью. Культура репродуктивна, её задача — сохранять и продлевать себя, это знание истории и своего народа, следование традициям. При силовом доминировании одной культуры возникает национализм, противостояние чуждым влияниям посредством террора.
Что такое цивилизованность? Это, помимо знания собственной истории и традиций, уважительный интерес ко всему чужому, а также понимание того, что Земля мала, и если возможно создать на ней жизнеспособное общество, то не насилием либо подражанием, но лишь посредством взаимоуважения и сотрудничества.
Не миновал национализм и мировые религии, пребывающие в глухой вражде. Например, крайне своеобразным остаётся отношение РПЦ (Русской православной Церкви) к йоге и её последователям в России. Упорные попытки поместить йогу на одну доску с оккультизмом, теософией, «живой этикой», сектантством и прочим «духовным» мусором современности, безусловно, умышлены либо проистекают от незнания сущности предмета.
Технологическая революция средневековья охватила громадные массы людей, вынужденных посвящать работе большую часть жизни. В конце XIX века религиозность упала настолько, что Ницше выразил это фразой «Бог умер». Была пройдена точка, за которой влияние традиционных конфессий на душевное состояние населения развитых стран свелось фактически к нулю. Упадку религиозности сопутствовало слабое знакомство обывателя с моделью мироустройства, полученной фундаментальной наукой. После утраты языческих обрядов, выполнявших компенсаторную функцию для проявлений бессознательного, скрытая психическая деятельность, которая и сегодня проявляется с не меньшей силой, чем это у кроманьонцев, породила новую разновидность мракобесия, именуемую эзотерикой.
Покорённый, но не понятый Восток начал обратное завоевание Запада. Первоначальные слухи о чудесах йогов явились из жемчужины британской короны — Индии. К сожалению, на Западе йога приобрела первоначальную известность не в качестве практики, но как религиозная философия, когда в 1897 Свами Вивекананда основал «Миссию Рамакришны».
В конце XIX века материализовалась Блаватская, она вознамерилась заменить своей «доктриной» все религии, хотя все постулаты и выводы теософии были принципиально не проверяемы. Блаватская была первопроходцем, именно она наметила магистральные спекулятивные темы йоги, Шамбалы и махатм. Поскольку теософия была скверной пародией на восточную мысль и западную науку, популярность её со временем упала. Требовались свежие идеи, которые сформулировала Елена Шапошникова (в замужестве — Рерих). Супруг её, талантливый художник, был смолоду очарован Востоком. Не миновал он и масонской ложи, а уже зрелым человеком, в сопровождении семьи и ламы-чекиста Блюмкина, предпринял известное путешествие по маршруту Алтай-Гималаи.
Учение, выдуманное Рерихами, адресовалось в первую очередь аристократическим кругам ценителей искусства. И, конечно же, Агни-йога или «живая этика», «данная Махатмами с Гималаев», претендовала на мировое господство в сфере духа, просачиваясь в СССР через коммунистическую Монголию и государства довоенной Прибалтики.
В начале XX в. на эзотерической арене возник Гурджиев. В 1910 началась садхана создателя интегральной веданты, бывшего индийского террориста Шри Ауробиндо.
Вторая мировая война необратимо сокрушила идеалы гуманизма. В середине 50-х из недр ГУЛАГа вернулся с «Розой мира» Даниил Андреев. Постепенно оживала РПЦ, в США приступил к своим опытам Джон Лилли, на подходе были Кастанеда, Станислав Гроф, телесно ориентированная терапия и НЛП.
Свами Шивананда инициировал появление ряда индийских учителей, затем профанированная йога начала своё продвижение на Запад в лице полпреда Кришнамачарьи Б.К.С. Айенгара. Пока Европа залечивала раны, и Россия поднималась из руин, в благополучной Америке возникли секты, которые затем, подобно гангрене, поразили и Старый свет. Первой ласточкой «новой духовности» стали девятьсот с лишним трупов в Гайане — так заявил о себе «Народный храм» Джима Джонса. С тех пор количество жертв этой разновидности безумия не поддаётся учёту.
В начале 1964 Иван Ефремов опубликовал роман «Лезвие бритвы», лейтмотивом его была йога. Примерно в это же время на строительство промышленных объектов Индии были направлены тысячи советских специалистов, и в СССР начали просачиваться сведения о йоге. Свою роль в этом сыграла и хрущёвская оттепель — в средине и конце 50-х был переведён и выпущен малыми тиражами ряд классических работ по древнеиндийской философии. В ашхабадской ссылке переводил «Махабхарату» полиглот и нейрохирург Б.Смирнов, а на киноэкранах страны триумфально шёл фильм «Индийские йоги. Кто они?». Тогда же в средства массовой информации пробился первый легальный пропагандист Анатолий Зубков, опубликовавший цикл статей в журнале «Сельская молодёжь», и йога, к сожалению, в сильно упрощённом виде, начала покорение России. Впрочем, до 1989 она была официально запрещена, что отнюдь не мешало возникновению полулегальных секций, возглавляемых действительными и самозваными «учениками» Зубкова.
После снятия запрета грянуло крушение Империи и йога, наравне с прочим, стала товаром дикого рынка эзотерики, с которым не щадя живота бьётся РПЦ. Похоже, что борьба эта ею проиграна, согласно данным одного из социологических опросов 2001 года, православие назвали своим вероисповеданием примерно 7% населения России.
Когда-то, для снижения потерь живой силы в Афганистане, солдатам-срочникам предписали двухмесячный спецкурс переподготовки в Геок-Тепе. Суть его была гениально проста: после подъёма каждому бойцу крепили за спину тридцатикилограммовый мешок песка, с которым он не расставался до самого отбоя. При этом подготовка была стандартной: марш-броски, «полоса удовольствий», стрельба и прочее, а к мешку приходилось привыкать. Тех, у кого это получалось плохо, отправляли в Россию. Солдаты, адаптировавшиеся к мешку, как правило, выживали, поскольку без него двигались по горному рельефу быстрее «духов».
Сам не подозревая, я когда-то пристегнул к своей жизни аналогичный «довесок» в виде йоги, разница лишь в том, что он был не вещественным. Подействовал этот фактор не вдруг, да и понят был далеко не сразу, как говорил дон Хуан — учение всегда оказывается не тем, что от него ожидаешь.
«От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берётся, и употребляющие усилие восхищают его» (Евангелие от Матфея, гл.11, с.12). Эту фразу, ИМХО (In My Humble Opinion — «по моему скромному мнению») можно понять так: если развитие идёт без осложнений, все мы на старте жизни примерно равны от природы. Но затем проявляются различия, в том числе и по способностям. Одно из них состоит в том, что кто-то совершает дополнительные, избыточные для обычного хода вещей усилия (таких людей Л. Гумилев назвал пассионариями), а кто-то — нет. От этого зависит судьба. Йога это разновидность избыточности, причём сильнодействующая.
Теория Друкера утверждает, что у христиан, населяющих Западную Европу, на каждом этапе развития общественных отношений и сопутствующей технологии была своя модель идеального человека, и тот, кто стремился к ней, надеялся обрести счастье. В средние века путь к нему пролегал через религиозность, эпоха Возрождения сформировала образ просвещённой личности, а в условиях научно-технической революции образцом стал деловой человек, предприниматель. Наконец, в странах с тоталитарными режимами идеалом стал герой, беззаветно отдающий жизнь за идею («Работа у нас простая, забота наша такая: жила бы страна родная — и нету других забот...»).
— Сейчас уже ясно — пишет А. Маслоу — что ни одна из прежних формулировок счастья не выдержала проверку временем, сегодня на подходе иная концепция: психологически здоровый, «естественный» человек.
Как раз йога, на мой взгляд, наилучшим образом сохраняет физическое здоровье и психическую сбалансированность, что ведёт к состоянию, именуемому счастьем.
Казалось бы, что может дать выполнение асан без старания, физических усилий и самопреодоления? Здесь срабатывает эффект повышенной чувствительности системы к возмущениям средней и малой силы, как раз в области их действия и реализуется традиционная йога. Физическая нагрузка (а она может быть в асанах очень большой!) при сохранении ментальной релаксации вызывает особое состояние психики, сходное с эффектом лечебной электрической стимуляции (ЛЭС): «...Нервная система не только слышит такие „ласковые“ вмешательства..., но и покорно слушается их» (22, с.48). Иными словами, стимулы малой размерности обладают восстанавливающим и лечебным эффектом. После освоения глубокой релаксации нагрузка в асанах может быть значительно увеличена, но преобладание парасимпатики позволяет сохранить параметры малой размерности.
Релаксационная Хатха-йога даёт возможность психосоматике «поймать» режим самовосстановления, именно в этом состоит её коренное отличие от авторских «стилей» и «школ», когда ученик выполняет асаны, прилагая физические и волевые усилия обычной размерности, с преобладанием симпатики.
Те, у кого самонастройка завершилась, обладают качеством внутреннего покоя, который ощущается вовне, спонтанная трансляция своего равновесия окружению — главный признак того, что человек достиг в йоге определённого уровня и может преподавать её.
Основа классической практики асан — действие не действием (в китайской традиции — метод «у-вэй»): я просто выполняю асану, насколько она получается, не пытаясь согнуться «как на картинке» либо подражая инструктору. Главное — посредством мышечной релаксации растворить явные ощущения. При этом в опорно-двигательном аппарате продолжается активная, но не воспринимаемая сознанием (если специально не прислушиваться!) работа. На этот аппарат, внутренние органы, кровеносную и лимфатическую системы влияет форма асан, но воздействие их приближается к размерности покоя. Точно также ничего не ощущается, скажем, при обычной ходьбе, хотя ей сопутствует полное нейрофизиологическое обеспечение. Тем, кто стремится силовым порядком улучшить форму асаны, можно задать вопрос: — Если вы, полностью расслабившись, удобно сидите на диване и читаете книгу, можно ли при этом дышать лучше? Или заставить работать лучше сердце? Или сидеть лучше? Лучше чего?
Если вы сейчас больше не можете согнуться, что может дать старание, попытка сделать это силой? Полная же релаксация позволяет телу без какой-либо специальной работы постепенно «стечь» к абсолютному (на текущий момент) пределу формы.
Если позы «йоги» выполняются в обычном состоянии сознания и с привычным усилием — это обыкновенная физическая работа, имитация асан, подобно тому, как стразы — видимость драгоценностей.
«С точки зрения синергетики неэффективное управление природной системой заключается в навязывании некой формы организации, ей несвойственной... Такое управление — в лучшем случае — делает все человеческие усилия тщетными, а в худшем — даже наносят настоящий вред, приводит к нежелательным и трудно исправимым кризисным состояниям» (278, с.149)
В классической же йоге акцент переносится с обычного и понятного принципа «я делаю всё лично, от начала до конца», на «я создаю условия для самонастройки». А уже затем можно ориентировать отлаженную систему на переключение в любой известный и доступный режим (например — самьяму).
В грамотной практике асан, пранаям, медитации субъект «обретает возможность правильно инициировать желательное направление самоструктурализации, следовать естественным тенденциям саморазвития процессов... Суть ... подхода к управлению заключается в том, что он ориентирован не на внешнее (форму асан и её сложность — В.Б.), а на внутреннее (состояние сознания в асанах — В.Б.) , на нечто имманентно присущее самой среде. Иными словами, он ориентирован не на желания, намерения (представления о том, как надо — В.Б.) проекты субъекта экспериментальной, реформаторской, перестроечной и подобной деятельности, а на собственные законы эволюции и самоорганизации сложных систем. При этом главное — не сила (величина, интенсивность, длительность, всеохватность и т.п.) ...воздействия, а его согласованность с собственными тенденциями самоструктурирования нелинейной среды» (там же, с.150)
Если асаны выполнены без молчания ума, то я либо получаю эффект обычной размерности (тренировку мышц, увеличение их силы, «горячую» гибкость), либо негативный (перегрузку и травмы). Если же практика вызывает ЧВН и сопровождается им, то результат всегда неизмеримо существенней, система не способна действовать себе в ущерб, что свойственно для ограниченного Я. Гибкость и растяжка, как функция от правильного (в ментальном отношении!) процесса исполнения, со временем возрастают до предела, свойственного каждому конкретному организму.
Как только ментальная суета в асанах начинает затихать, психосоматика, используя появившийся шанс восстановления, начинает активно поглощать релаксацию, «разгоняя» её по структуре, включается внутрисистемный «ремонт», устраняющий функциональные погрешности и «пробои» на всех уровнях организации.
Как ни странно регенерация (являющаяся основой йогатерапии), это всего лишь побочный эффект практики асан в состоянии ЧВН — активное самодостраивание системы до состояния целостности и гармонии. Но для огромного количества людей эффект этот является главным интересом и насущной потребностью, а нередко и последней надеждой.
Итак, слабые стимулы побуждают систему (дают ей возможность) перейти на более высокий уровень устойчивости, к бытовым же воздействиям она приспосабливается привычным образом, болезнь, например, также есть разновидность адаптации.
Неуловимые различия в исходных условиях запускают диаметрально противоположные сценарии развития (можно уколоть палец и назавтра забыть об этом, но иногда после такого укола человек умирает от заражения крови). Как только физические нагрузки в асанах превосходят какой-то предел либо ощущения в теле нарушают ЧВН, возникает преобладание симпатики, и плавно йога переходит в спорт.
«У человека очень много защитных механизмов, и чаще всего они работают по принципу саморегуляции. ...Он научился (немного) и может учиться дальше (дорога неблизкая!) разумно усиливать и использовать защитные силы» (22).
«Принципу преобразующего деяния, сформулированному в европейской культуре в эпоху Ренессанса и Просвещения, можно противопоставить в качестве альтернативного принцип древнекитайской культуры „у-вэй“, требующий невмешательства в протекание природного процесса. Принцип „у-вэй“ (недеяние) понимался как минимальное действие, согласованное с ритмами мира» (167, с.15).
Итак, пусть ежедневно из потока обыденности — режима А, я, практикуя йогу, выпадаю в режим В. Со временем эти два модуса поведения становятся взаимодополняющими стадиями единого процесса.
Ежедневная практика асан в состоянии ЧВН восстанавливает психосоматику намного эффективнее, нежели привычные формы отдыха. В любом случае (и возрасте) когда новичок начинает осваивать йогу, он проходит стадии:
• адаптации физической;
• психологической;
• освоения необходимой глубины ментальной релаксации (молчания ума);
• режима самонастройки и полного (возможного на сегодня) очищения тела и психики;
• и только после этого с какой-то вероятностью успеха можно приступать к самьяме.
«Сложная структура, скорее всего, лишь метастабильно устойчива. Чтобы поддерживать свою целостность, периодически преодолевая тенденцию к распаду (стадию асимптотической неустойчивости) она должна существовать в колебательном режиме, позволяющем замедлять процессы и восстанавливать общий темп развития подструктур внутри сложной структуры» (278, с.73).
«Кухня» психосоматики в подавляющей своей части недоступна сознанию и не может им контролироваться, процессы такого ранга христианский мистицизм именует самодвижущимся. При йогической самонастройке система, с которой снят обычный груз волевого принуждения, постепенно приходит в себя, это видно, что называется, невооружённым глазом, в противном случае кто бы стал заниматься йогой? Уже через год-два всё в теле человека и его жизненном пространстве встаёт на места, разбирается наилучшим образом, словно этим руководит некто всезнающий и незримый.
Ничего сверхъестественного в этом нет, просто бессознательная часть психики, в которой находится вся информация о субъекте и так называемый полный или системный разум, постепенно корректирует восприятие и поведение, освобождая их от погрешностей и деформаций, свойственных прежнему, во всех смыслах «перегретому» Я.
Вначале практиковать в аспекте недеяния сложно, ведь обычно если я что-то делаю, то результатом должно быть что-то реальное, пусть даже усталость! Разум отказывается принимать ситуацию, когда результатом является не наличие чего-либо, но отсутствие — ощущений, усилий и видимых (разовых) изменений. Логика говорит: если нет обычной работы со всей её атрибутикой, как из отсутствия видимых усилий может проистечь польза?! Однако работа именно в таком ключе, сохраняющая в неприкосновенности тонкую ткань мира, порождает удивительные следствия, из-за чего йога всегда считалась волшебством. Технология не зависит от хранителей, открывателей и ретрансляторов, поскольку опирается не на чьи-то личные способности, но на устройство человеческого организма и законы его функционирования, поэтому критерием освоения йоги является явное улучшение качества жизни, прежде всего физического здоровья.
Можно разработать бессчётное количество способов доставки еды в полость рта, правил жевания и глотания, но это ничего не прибавит к тому факту, что нужно есть, чтобы жить. И если всё в порядке человек просто ест, не обременяясь излишними подробностями (за исключением традиционных правил, присущих каждой культуре), всё прочее организм делает сам. Аналогично работает и йога Патанджали, являющаяся искусством переключения естественных процессов жизнеобеспечения сначала на системную самонастройку, а затем на редкие и маловероятные режимы функционирования. Это «всего лишь» алгоритм, основанный на методе действия не действием.
Итак, из состояния В (качественная практика) в состояние А (повседневность) каждый раз я выхожу чуть изменившимся, поскольку в психосоматике случился очередной «шажок» регенерации, прирост нового порядка. Следовательно, теперь я воспринимаю и оцениваю всё немного иначе, чем вчера, а степень погрешности моих текущих действий также уменьшилась, что улучшает их результат.
Кроме того, находясь в А (повседневность), я более чётко оцениваю и то, что делаю в В (йога), поэтому практика непрерывно совершенствуется и, соответственно, результат её становится более ощутим. Бытие состоит из попеременного чередования этих двух «жанров» (обычная жизнь и йога), которые постепенно оптимизируют друг друга.
Итак, йога — систематическое действие, стимулирующее движение системы к порядку более высокого уровня, на каком-то этапе этого процесса возможна спонтанная внутрипсихическая коммуникация личности и системного разума.
Регулярный обмен позитивным эффектом между состояниями А и В возникает только при их последовательном чередовании! End, участник форума на портале RealYoga (http://www.realyoga.ru/index.php?rl=l&r2=0), заметил: «Мне кажется, что при правильном подходе не существует разделения на йогу и обыденную жизнь. Они должны взаимно поддерживать друг друга, творческая энергия проявляется в миру, а опыт бытия конвертируется в духовный. Вот тогда ты действительно занимаешься йогой двадцать четыре часа в сутки».