Бойл Элизабет. Любовь сильнее расчета

   — Леди Артемида, леди Афина и леди Персефона, — объявил мажордом Ивертона, представляя вновь прибывших гостей.
   Все замерли, и в зале наступила тишина. Три женщины на минуту картинно застыли наверху лестницы, прервав своим появлением бесконечное и монотонное объявление имен только что приехавших гостей. Шум в зале возобновился и становился все громче, гости перешептывались и спорили о том, кто скрывается под масками этих красавиц. И уже многочисленные кавалеры, одетые пиратами и рыцарями, а также несколько Ромео бросились им навстречу, расталкивая друг друга, стремясь оказаться первыми и попросить этих дам внести их в карточки, где расписывались танцы.
   Когда все решили, что ничего более удивительного уже не произойдет, три женщины расступились, и появилась четвертая.
   — Леди Афродита! — объявил мажордом.
   Увидев ее, Мейсон застыл на месте. Райли!
   Золотая диадема венчала ее голову с распущенными золотистыми волосами. Белоснежное платье было скреплено на одном плече, а талию обвивал золотой пояс. Шелк прилегал к ее телу, не скрывая великолепной фигуры, а в разрезе, доходившем до колен, были видны длинные ноги. Маска так плотно закрывала лицо, что ее не могли узнать даже те, кто бросился к ней, бесцеремонно стремясь рассмотреть поближе.
   Черт бы побрал ее притворство! Все это показное смирение!
   — Возмутительно, — сказала мисс Пиндар. — Не понимаю, зачем их впустили.
   А Мейсон в это время соображал, как бы ему удалить своих подопечных, не привлекая внимания. Мисс Пиндар нервно обмахивалась веером.
   — Вы видели когда-нибудь даму такой… такой, как бы сказать… раздетой?
   — Далия! — Ее мать неприятно поразило вольное выражение дочери.
   — Но это так и есть! Интересно, кто они такие? — прошептала она, высказывая вслух вопрос, вертевшийся на языке у всех.
   Ее мать гордо задрала нос.
   — Они не нашего круга. Бесстыжие девки! Вы согласны со мной, лорд Эшлин?
   Мейсон молча кивнул в ответ. Все складывалось идеально. Если Райли и племянниц узнают — а они, конечно же, останутся до той минуты, когда наступит пора снимать маски, — то миссис Пиндар, принимая во внимание ее нынешнее возмущение их безнравственностью, будет вынуждена смириться с тем, что ее дочь никогда не станет графиней.
   — Утешает только то, что, когда выяснится, кто эти девки, их больше не примут и не пригласят ни в один из лучших домов Лондона. Удивляюсь, почему его милость не вышвырнул их вон.
   «Вышвырнул»! Мейсон не смел и надеяться на такую удачу. Тогда бы он позаботился о том, чтобы эта четверка никогда больше не появилась на светских вечерах, ибо он решил отправить их в самую отдаленную часть Британской империи.
   — Кого же они изображают? — спросила мисс Пиндар. — Язычников?
   — Богинь, — поправил ее Мейсон. — Та, что с луком и стрелой, — Артемида, богиня охоты. Рядом с ней Афина, богиня мудрости.
   — Почему вы в этом так уверены? — с ноткой раздражения в голосе спросила Далия.
   — Она держит оливковую ветвь, символ Афины, а та, что подальше, — должно быть, Персефона, царица подземного мира, потому что у нее черный скипетр.
   — Хм, — хмыкнула миссис Пиндар. — Похоже на какой-то французский роман, который и читать-то невозможно.
   — Посмотрите, как они выставляют себя напоказ, — продолжала Далия. — Уверяю вас, лорд Эшлин, что я никогда не буду вести себя так неприлично.
   В этом Мейсон не сомневался. Далия никогда не делала ничего, что привлекло бы к ней внимание, никогда не оживляла своим присутствием скучный вечер, и он не надеялся, что такое когда-нибудь случится. Еще раз посмотрев, как его четверка проходит по залу, он с удивлением заметил, что после приезда Райли вечер уже больше не кажется ему таким скучным.
 
   Кузина Фелисити подробно рассказана Райли, как устраиваются маскарады, и Райли продумала, как воспользоваться представившимся случаем. Как Золушка, они приедут на бал последними, а в полночь, когда начнут снимать маски, они исчезнут, прежде чем их узнают. Кузина Фелисити обеспечила приглашения, перехватив отказ Мейсона и переписав его на согласие. Таким образом у каждой девицы оказалась карточка для танцев, необходимая для входа в бальный зал.
   Честно говоря, Райли не ожидала, что их появление произведет такое впечатление на зал. Она повела девиц за собой, напомнив им:
   — Не забывайте — никаких разговоров и ни перед кем не снимайте маски. Всеми силами старайтесь не попадаться на глаза вашему дяде.
   Девицы кивнули, глядя из-за роскошных масок широко раскрытыми глазами на бурлящую перед ними толпу.
   Набравшись храбрости, Райли начала спускаться в огромный зал, заполненный гостями.
   — Танец, мисс, — обратился к Беа молодой человек. — Прошу у вас первый танец.
   Его друг, наряженный дикарем из колоний, вырвался вперед и опустился на мраморных ступенях на колени перед Луизой.
   — Я у ваших ног, прекрасная Персефона. Обещайте мне ваше сердце, и я спасу вас из глубин подземного царства и подарю вам все свои богатства.
   — Какие? Свои векселя? — пошутил один из его друзей.
   Храбрый молодой человек не растерялся. Он молитвенно сложил руки и заявил:
   — Мед, амброзия, нектар — все, что пожелает богиня!
   Луиза на ходу взглянула на бурно проявлявшего свои чувства молодого человека, как будто и не ожидала ничего другого. Величественно наклонив голову, она вынула из прически розу и бросила ему на колени. Гул одобрения пронесся по окружавшей их толпе.
   — Если бы я знал ваше имя, милая богиня, — сказал благодарный молодой человек, держа в руках ее дар, словно роза была золотой, — я бы завтра же доказал вам мою преданность.
   Луиза сменила свою любезную улыбку на нежно-грустную и покачала головой. Она присоединилась к сестрам, и дальше они шли в сопровождении толпы. Судя по тому, как на них смотрели, Райли решила, что такое внимание непостоянный в своих причудах свет еще не оказывал никому.
   Кузина Фелисити заверила Райли, что на маскараде у Ивертона среди такого количества гостей натолкнуться на Мейсона было маловероятно. Поэтому Райли так охотно согласилась пожить в Санборнском аббатстве все то время, пока он будет искать ее врага.
   Она не хотела уезжать из города в день маскарада. Ее преследователь не сможет найти ее на балу, и она не подведет девиц — они все вместе с Джейн Ганн так трудились над своими костюмами, которые шили из тканей, найденных в шкафах Каро.
   Кроме того, она исчерпала свою силу убеждения, умоляя Хасима нарушить приказание Мейсона, в чем ей помогали пять женщин, которые, уже сидя в карете, отправлявшейся в Санборнское аббатство, целый час рыдали и стенали. На всякий случай Райли подсыпала Хасиму в чай двойную дозу снотворного, которое ей достала кузина Фелисити. Оно наконец подействовало, и могучий телохранитель заснул и не смог помешать их планам.
   Теперь им оставалось только избегать встречи с Мейсо-ном на балу.
   Увидев толкотню, царившую на маскараде, Райли подумала, что это будет не так трудно, как она опасалась вначале. Кроме того, он занят Далией и ее матерью, и, конечно, ему и в голову не придет, что они тоже приедут.
   Но в то же время, как ни много здесь находилось людей, Райли каждую минуту ожидала увидеть разгневанный взгляд голубых глаз, прикрытых капюшоном простого черного домино, в котором, как знала Райли, он поехал на маскарад.
   — Такому триумфу, как ваш, можно позавидовать, — прошептала ей на ухо кузина Фелисити. Райли повернулась и взглянула на возбужденную почтенную заговорщицу.
   — Пока, — шепотом ответила она, будучи слишком суеверной, чтобы радоваться, как она опасалась, раньше времени. Даже если на премьере первый акт проходил блестяще, Райли никогда не успокаивалась, пока не падал занавес и театр не сотрясался от бурных аплодисментов и криков «браво». — Не забудьте, мы ничего не говорим. Вы не знаете, кто мы. Но, если заметите подходящего джентльмена, которого бы одобрил Мейсон, покажите мне его, и я определю, не можем ли мы намекнуть ему, где он завтра сумеет найти понравившуюся ему леди.
   — Как сказочный хрустальный башмачок, — рассмеялась кузина Фелисити.
   Музыканты, которые в течение последних минут настраивали свои инструменты, умолкли, чтобы объявить первый танец. Райли понимала, что наступает решающий момент. Отважится ли кто-нибудь, рискуя вызвать гнев общества, танцевать с девушками, невзирая на их смелые костюмы?
   И тут хозяин бала, герцог Ивертон, пересек зал и остановился перед ней. Она ждала затаив дыхание. Не собирается ли он выгнать их вон? Райли слышала, как такое предложение высказывала уже не одна озлобленная мамаша. Она присела в глубоком реверансе, лихорадочно перебирая в уме тысячи причин, заставивших герцога выделить ее из толпы.
   — Мадам, — тихо произнес он. — Вы взбудоражили всех, а ведь нет еще и десяти часов.
   Согласно задуманному плану, Райли должна была молчать. Но как можно не ответить герцогу, тем более хозяину бала.
   — Примите мои извинения, ваша светлость, — сказала она с французским акцентом, который использовала, играя Элен — французскую эмигрантку в «Забытой дочери». Ей оставалось только надеяться, что он помешает проницательному джентльмену узнать ее.
   — Ваши извинения излишни, мадам Афродита. Вы создали успех моему маскараду. Теперь я весь вечер могу спокойно почивать на лаврах. — Он склонился к ее руке. — Если вы окажете мне честь танцевать со мной первый танец, то, я думаю, мы дадим пищу злым языкам на весь сезон.
   От такой чести Райли лишилась дара речи и, молча кивнув, последовала за герцогом. Когда их наставница ушла, на девиц хлынул поток предложений.
   Через мгновение Беа и Мэгги уже танцевали со своими восторженными кавалерами, и лишь Луиза осталась стоять на месте. У нее были на то свои причины. Она вежливо улыбалась мужчинам, продолжавшим искать ее милости, и качала головой, когда ее приглашали на танец, предлагали пунш или руку и сердце. Она отказывала всем, пока не появился человек, одетый во все черное. Аид подошел к своей Персефоне.
   Ему даже не надо было просить ее — он только протянул руку, и она последовала за ним, к великой досаде ее ярых поклонников. Все, кто наблюдал эту сцену, поняли, что они влюблены друг в друга, ибо даже маска не могла скрыть улыбку молодой леди и ее сияющие глаза.
   — Родерик, — прошептала она, — вам не следовало здесь появляться.
   Он прижал ее к себе.
   — И вам тоже… в таком костюме. — Яростный взгляд Родерика выдавал его ревность.
   От удовольствия лицо Луизы залилось ярким румянцем. Как она могла это объяснить? Долгие часы репетиций, проведенные с ним, его прикосновения, невинный поцелуй в третьем акте привели к этому… невероятному чувству, от которого у нее кружилась голова.
   Она влюбилась. Она влюблена в Родерика Нортарда. Это было так прекрасно, что Луиза не могла в это поверить. Он крепко и властно держал ее, она принадлежала ему, как и должно было быть. И все же Луиза не переставала беспокоиться. Она еще ближе прильнула к нему.
   — А что, если вас поймают? У вас ведь нет приглашения.
   — Чтобы быть с вами, мне не нужно приглашение. Вы мое сердце, моя любовь, моя жизнь.
   Луиза вздохнула. Может быть, он не виконт и даже не джентльмен, но он знает, как заставить ее забыть обо всем. И все же…
   — Вас может узнать Райли.
   — Ну и что, если узнает? — улыбнулся Родерик. — Меня это не волнует.
   Луизу его слова не убедили. Если Райли действительно его узнает, тогда узнает и ее дядя… и наступит, как выразительно заметила Беа, час расплаты. Родерика изгонят с Эшлин-сквер, и она больше никогда его не увидит. То есть если они не… Луиза попыталась прогнать ужасную мысль. Ее репутация будет погублена, ее нигде не будут принимать, если она сбежит с актером. И жизни, о которой она мечтала, представляя себя светской важной дамой, у нее не будет.
   Все, что ей требуется, это сейчас же прекратить роман, пока она еще не утратила способность рассуждать здраво. Она набиралась решимости, которой ей так не хватало, и украдкой взглянула на человека, покорившего ее сердце. Его улыбка заставила это сердце бешено забиться. Ради такого чувства, поняла она, стоило отказаться от своей мечты.
 
   Большую часть вечера Райли провела, наблюдая за происходящим, и вежливо, но твердо отклоняла все приглашения на танец. Когда несколько поклонников стали слишком назойливыми, она решила укрыться в одной из ниш, отведенных для матрон и дуэний. Райли была только рада возможности передохнуть после нежелательного внимания кавалеров.
   В этой нише не было матрон, стремящихся выдать замуж своих дочек, которые из-за сестер Сент-Клер оказались в тени. Зато в соседней горячо обсуждалась создавшаяся ситуация.
   — Если моей дочери не сделают предложения, — жалобным голосом жаловался кто-то, — я не прощу герцогу, что он позволил этим девкам остаться в порядочном обществе.
   — Совершенно с вами согласна. Посмотрите на мою Гарриет. На нее совсем никто не обращает внимания! А какие деньги я отдала за ее костюм. И никакого толку. — Дама на минуту замолчала. — Вы только что сказали, что Далия помолвлена. Граф наконец сделал ей предложение?
   Райли прислушалась. Далия? Предложение? Черт, неужели для нее уже слишком поздно?
   — Ну, не совсем, — призналась миссис Пиндар. — Скажем так, я нашла средство воздействовать на Эшлина. Так что упрямиться дольше ему не позволит его финансовое положение. Мой поверенный завтра должен к нему зайти, и, я думаю, объявление о помолвке появится во всех газетах еще на этой неделе.
   Райли раскрыла рот от изумления. Неизвестным кредитором Мейсона оказалась миссис Пиндар. И теперь эта женщина намеревалась заставить его жениться на Далии. Райли гордо вскинула голову, стараясь выдержать удар, нанесенный ее сердцу, и сдержать поток слез, готовых покатиться по ее щекам.
   Мейсон, гордый и верный слову чести, не сможет отказаться. Если он откажется, то имя Эшлинов будет навеки опозорено.
   — А вот и вы, я повсюду искала вас, — сказала некая почтенная дама, усаживаясь на стул рядом с Райли. На ней были черное платье и элегантный черный тюрбан и никаких украшений, кроме великолепного изумрудного колье. По ее величественной осанке и раболепному отношению к ней окружающих Райли поняла, что эта дама занимает очень высокое положение в обществе.
   Райли собиралась встать и уйти, хотя это было невежливо с ее стороны, но ей ни с кем не хотелось сейчас беседовать.
   — Уделите мне одну минуту, молодая леди. — Женщина положила руку на плечо Райли, не позволяя ей встать.
   Это прозвучало как приказание, и Райли подчинилась.
   — Вы вызвали настоящую сенсацию, — заметила дама.
   — Да, кажется, — сдержанно согласилась Райли.
   — Я — графиня Марлоу, — представилась дама. Она сделала паузу, ожидая, что Райли знакомо это имя.
   — Мне очень приятно познакомиться с вами, леди Марлоу, — ответила Райли. — Но сейчас не самое удачное время…
   — Меня совершенно не интересуют ваши дела! Я сказала, что я графиня Марлоу, и теперь жду, когда вы назовете свое имя. Мы займемся вашими делами позднее. — Леди Марлоу смотрела на нее, ожидая ответа, который Райли обязана была дать. Когда девушка не ответила, графиня заметила: — Так вы решительно не желаете открыть свое имя? В мое время вас бы выгнали, но Ивертон снисходителен до глупости.
   — Герцог очень добр, — встала на защиту Ивертона Райли.
   — Действительно добр. Он сделал вас и ваших спутниц центром внимания всех сплетников. Ну, когда снимут маски, вы узнаете, чем приходится платить за смелое и неприличное поведение.
   Райли пришла бы в ужас от таких суровых слов графини, если бы не заметила веселых искорок в ее глазах. Поэтому она только улыбнулась, ничего не сказав.
   От проницательного взгляда дамы ничто не укрылось.
   — А, понимаю. Вас здесь уже не будет, когда эти дураки снимут маски и будут притворяться удивленными, увидев, с кем провели вечер. — Она подтолкнула Райли локтем и веером указала на танцующую пару. — Леди Кинсли и ее любовник виконт Уортен. Как будто никто не узнает фамильных бриллиантов Кинсли, не говоря уже о родинке на ее подбородке.
   Райли едва сдержала смех.
   — А вон там, — продолжала графиня, — среди безвкусных пастушек, суетящихся вокруг, явно выделяется раздувшаяся от важности жеманная мисс, с которой танцует ваш кузен лорд Эшлин. Это не кто иная, как дочка Шарлотты Пиндар.
   Очевидно, даже маска не помогла скрыть изумление Райли.
   — Лорд кто? — попыталась притвориться она.
   — Не пытайтесь хитрить со мной. Я выпытала это у Ивертона уже через пять минут после вашего появления, которое, должна вам сказать, было подготовлено лучше, чем последняя кампания Нельсона. — Графиня с довольной улыбкой откинулась на спинку стула. — А что касается того, что вы из Сент-Клеров, — это другое дело. Вы не походите на них, хотя ваше самообладание способно ввести в заблуждение и можно подумать, что вы принадлежите к этому жизнелюбивому роду.
   Райли не знала, что на это ответить. Графиня пристально смотрела на нее.
   — Пожалуйста, не обижайтесь на меня. Я не намерена выдавать ваши секреты. А теперь поговорим о чем-нибудь более веселом!
   В течение получаса леди Марлоу щедро делилась с Райли своими глубокими познаниями в области слабостей и причуд светского общества.
   — Но я надолго задержала вас, моя дорогая, — сказала наконец леди Марлоу. — Посмотрите, который час: если вы хотите увести ваших подопечных до снятия масок, вам надо поторопиться.
   Райли взглянула на часы и осмотрелась вокруг. Ни одной из девиц не было видно.
   — Черт! — пробормотала она. — Как я найду их в таком столпотворении?
   Леди Марлоу рассмеялась.
   — Одна из них вон там, уходит с сыном лорда Бетама. Они все пьяницы. Избавьтесь от него.
   — Благодарю вас, — сказала Райли, вставая, чтобы перехватить Мэгги, раскрасневшуюся от внимания галантного кавалера. — Благодарю вас за все. — Райли не знала, что на нее нашло, но она наклонилась и поцеловала морщинистую щеку графини. — Мои друзья называют меня Райли. Для меня было бы большой честью, если бы и вы называли меня так же.
   Она была слишком озабочена необходимостью как можно скорее найти Беа и Луизу, чтобы заметить, как исказилось лицо графини и слезинка, которую та не успела смахнуть, покатилась по щеке величественной дамы.
   В этот вечер Райли нарушила все запреты Мейсона, стремясь доказать, что он ошибается, и вот теперь оказалось, что его мрачные предсказания готовы сбыться.
   — Вы кого-то ищете? — раздался над ее ухом голос, который, как она надеялась, здесь не услышит.
   Мейсон взял ее за локоть. Райли вырвалась.
   — Вы с ума сошли? Вы нас выдадите.
   — Вам не пришлось бы об этом беспокоиться, если бы вы меня послушали.
   Ее возмутил его властный тон.
   — С каких это пор вы распоряжаетесь моей жизнью?
   — С той поры, как вы оказались под моей защитой, — прошептал он в ответ.
   На них бросали любопытные взгляды, а некоторые гости уже откровенно разглядывали их. Райли почувствовала, что обстановка накаляется.
   — Соберите девиц и поезжайте домой, — приказал он. — Я буду ждать вас там.
   — Именно это я и собиралась сделать, когда вы помешали мне, — резко ответила Райли.
   — Хорошо, по крайней мере у вас осталось немного здравого смысла. Встретимся дома.
   Он отошел и, смешавшись с толпой, исчез из виду.
   Тут Райли вспомнила слова миссис Пиндар. Есть ли какая-нибудь надежда, что она сумеет предупредить его прежде, чем он свяжет себя обещанием жениться на Далии? Райли с беспокойством посмотрела на часы и поняла, что до полуночи остается четверть часа. Заметив Мэгги, она подошла к ней и спросила:
   — Где ваши сестры?
   Мэгги, вертя головой, осмотрелась вокруг.
   — Луиза танцевала с Род… — Мэгги прикусила язык, явно не собираясь продолжать.
   — С Родериком? — спросила Райли, уже не нуждаясь в ответе. Черт бы побрал этого мерзавца! — Где они?
   Мэгги тяжело вздохнула. В конце концов встревоженный взгляд, который она бросала в сторону одного из открытых окон, выдал, где прячется Луиза. Райли схватила Мэгги за руку и потащила ее за собой.
   — Мы еще поговорим об этом.
   Направляясь в сад, они проходили мимо комнаты, где играли в карты. Краем глаза Райли, к своему ужасу, заметила за одним из столов Беа. И это было еще не все! Беатрис окружала большая толпа, зачарованно наблюдавшая за игрой. Когда они с Мэгги подошли ближе, наихудшие опасения Райли подтвердились — Беа играла с леди Дэландер.
   Ах, черт! О чем она только думает? Рядом с матерью стоял Дэл, не сводивший глаз с Беа, как будто в комнате не было других женщин.
   — Райли, посмотрите, — прошептала Мэгги. — Беа выигрывает.
   Да, она выигрывала. Перед ней лежали кучка монет и даже одна серьга леди Дэландер, в золотой оправе весело поблескивали фамильные бриллианты и рубины.
   Не подозревая, что попалась, Беа выложила остальные карты и с торжествующей улыбкой добавила последнюю — необходимую ей для победы над леди Дэландер. Столпившиеся у стола зрители изумленно переглянулись.
   — Надо же! — прошипела леди Дэландер.
   — Девица выиграла пятую партию подряд, — заметил, ни к кому не обращаясь, пожилой человек в домино.
   — Я требую переиграть эту партию, — заявила леди Дэландер. — Должна вам заметить, что я не проигрываю в пикет. Никогда!
   — То, что лежит перед ней, свидетельствует об обратном, матушка, — сказал Дэл, подмигивая Беа. — Видимо, будучи богиней, леди не уступает вам в вашем замечательном таланте.
   — Ох, да замолчи ты, Алистер, — проворчала леди Дэландер. — Итак, я снова сдаю, мисс Артемида.
   В этот момент Беа подняла глаза и встретилась взглядом с Райли. Райли покачала головой и незаметно кивнула на каминные часы: было без четверти двенадцать.
   — Простите, миледи, — пробормотала Беа, — я должна идти.
   Она сгребла свой выигрыш в охотничью сумку, висевшую на поясе, и поспешила за Райли, прежде чем растерявшаяся леди Дэландер успела запротестовать.
   Ошарашенный Дэл смотрел вслед прекрасной богине, уходившей за своими привлекательными подругами. Очаровательная охотница не только обыграла в пикет его мать, но и пронзила его сердце огненными взглядами из-под серебряной маски. Как он мог подумать, что влюблен в Райли Сент-Клер?
   Таинственность, окружавшая его новую любовь, опьяняла его сильнее, чем бренди из отцовских запасов, и в то же время в ней было что-то очень знакомое. Будто он знал ее всю свою жизнь! Черт побери, кто же она?
   Впервые за все прожитые годы Дэл пропустил мимо ушей жалобы матери, ее требование немедленно вернуть девицу и сотню других указаний и отправился в бальный зал, исполненный решимости оказаться рядом с незнакомкой еще до полуночи.
   Прислонившись к косяку и наблюдая за танцующими, он думал, сколько раз он стоял рядом с ней и не замечал этого огня в ее глазах и не сознавал, что женщина его мечты совсем рядом. Ну да теперь он не повторит своей ошибки.
   Но сначала надо найти ее и снять маску со своей будущей невесты.
 
   В саду позади резиденции герцога людей, казалось, находилось не меньше, чем в самом доме. Но в отличие от слаженных звуков оркестра, наполнявших дом, здесь слышались тихие вздохи и звуки жарких поцелуев. Чопорные манеры и внимательные взоры матерей и дуэний были забыты, гости не сдерживали себя.
   Парочки, прятавшиеся за статуями и розовыми кустами и обнимавшиеся на скамейках, пренебрегали приличиями. Кроме того, маски и темнота раскрепощали их.
   Райли повернулась к своим подопечным, неохотно следовавшим за ней:
   — Найдите свою сестру, и побыстрее, пока никто ее не узнал.
   Беа пошла в одну сторону, Мэгги в другую, а Райли направилась по главной аллее. Она без лишней скромности разбивала парочки.
   — Извините, — беспрестанно повторяла она, подходя к ним.
   Ее радовало только одно — она не натолкнулась на Мейсона и его жеманную Далию, слившихся в страстном объятии. Райли уже приготовилась повернуть обратно, когда услышала хорошо ей знакомый голос Родерика, произносившего свой монолог из пьесы.
   — Эвелина, милая Эвелина, меня не заботит различие в нашем положении или в нашем происхождении, только бы мы никогда не расставались.
   Райли чуть не застонала. Мейсон оказался прав: эти строки превращали Жоффруа в слюнявого дурака. Она раздвинула ветви и увидела Луизу в объятиях Родерика.
   Райли схватила заблудшую деву за платье и оттащила ее от возлюбленного. Толкнув ворчащую Луизу себе за спину, она повернулась к Родерику, выходившему из кустов и готовому сразиться с врагом.
   — Я вызываю вас, — заявил он и столкнулся лицом к лицу со своей хозяйкой. — О, Райли, это вы.
   — Да, я. Напомните мне завтра вырезать эти слова из вашей роли… да и все остальные тоже.
   — Послушайте, Райли… — запротестовала Луиза, пытаясь обойти ее и вернуться к Родерику. Но Райли оказалась проворнее. Она крепко ухватила Луизу.
   — Как вам не стыдно! О чем вы думаете?
   Ответ был написан на лице девушки — он был очень хорошо знаком Райли. Луиза была влюблена по уши.
   Райли смягчилась и улыбнулась ей.
   — Мы поговорим об этом, когда вернемся домой. — Она обратилась к Родерику: — А что касается вас, то держитесь подальше от Луизы. Если я узнаю, что вы чем-то еще скомпрометировали ее, кроме этого легкомысленного поступка, я уволю вас и позабочусь, чтобы вы никогда не нашли работы в Лондоне.