Бранднер Гарри. Оборотни

   Он сделал паузу, наблюдая за реакцией зрителей.
   – Ну, а теперь мы начинаем наше первое вечернее представление. Те, кто не сможет сразу же попасть в палатку, придут на следующее представление ровно через час.
   Стайлз посмотрел на девушку, продающую билеты, и довольно улыбнулся. Но увидев фотоаппарат Теда Вектора, он спустился со сцены.
   – Простите, сэр, но здесь нельзя фотографировать.
   Вектор посмотрел на него, изобразив наивное удивление.
   – Что вы сказали? – затем, улыбнувшись, он дотронулся до футляра камеры, как будто только сейчас вспомнил о ней. – Ах, это? Но я и не собирался снимать. Дело в том, что я турист и никогда не путешествую без фотоаппарата.
   – Ну, если вы не будете доставать его из футляра… – с сомнением проговорил Стайлз.
   – Ни в коем случае, – заверил его фотограф. Купив билеты, он и Луис Зено вместе с остальными зрителями вошли в палатку.
   Внутри все было заполнено людьми, стоящими почти вплотную друг к другу. Воздух проникал только через вход, и его было недостаточно для разгоряченных тел.
   Зено пристроился за Вектором и старался не отставать от фотографа, пробирающегося вперед. Достав носовой платок, он вытер пот с шеи и мрачно посмотрел на изъеденный молью вельветовый занавес.
   – Ну и что здесь будет, Тед? С таким же успехом я мог бы остаться дома.
   – Да, конечно, сидел бы с банкой пива в ванной и думал, о чем бы еще написать. Смотри сюда, идет этот человек.
   Батман Стайлз появился из-за занавеса. Он стал так делать с тех пор, как зрителей стало слишком много и он уже не мог свободно проходить мимо них от входа к клетке.
   – Леди и джентльмены, добро пожаловать на самое удивительное, поразительное и невероятное зрелище в Америке. Через несколько минут перед вами откроется этот занавес и я представлю вам девятое чудо света.
   – А какое чудо является восьмым? – шепотом спросил Зено у фотографа.
   – Может быть, Кинг-Конг?
   – Ну разумеется, как это я мог забыть? Стайлз строго посмотрел на них, и они замолчали.
   Тем временем Стайлз продолжал свою речь, легко вставляя в нее цветистые обороты. Проработав в шоу-бизнесе много лет, он никогда не испытывал затруднений в том, что сказать. Предложения, в конце каждого из которых можно было ставить восклицательный знак, составлялись сами собой и вылетали изо рта в то время, как он мог думать совершенно о другом.
   Сейчас его речь приближалась к завершению.
   – А теперь, леди и джентльмены, настает момент, который вы ждете с таким изумлением и ради которого вы все здесь собрались. Я представляю вам… Гроло, Звериный Мальчик!
   С этими словами он отдернул занавес, и публика увидела Малколма, сидевшего на табуретке в небольшой обезьяньей клетке. Мальчик робко смотрел на толпу.
   К этому времени люди, собравшиеся в палатке, уже знали о заведенном порядке этого представления. Об этом подробно рассказывали и журналисты, и те, кто уже видел это. И не дожидаясь подсказки со стороны Стайлза, они начали выкрикивать насмешки в адрес Малколма.
   – Какой же это звереныш!
   – Прочь со сцены, фальшивка!
   – Он даже не бреется.
   – Это, наверное, девочка.
   – Верните нам деньги!
   Луис Зено не принимал участия в оскорблениях мальчика, находящегося в клетке. Он не обращал внимания и на Теда Вектора, нащупывающего футляр с камерой. Что-то в блестящих зеленых глазах мальчика, с которыми он на мгновенье встретился, заставило писателя почувствовать себя очень неуютно.
   – Давай лучше уйдем отсюда, – шепнул он фотографу.
   – Ты в своем уме? Представление еще не началось. Делай записи или что-нибудь в этом роде.
   Как всегда, когда в мальчишке начались изменения, насмешки в толпе мгновенно прекратились. Независимо от того, насколько люди были подготовлены к тому, что им предстояло увидеть, это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило сейчас на маленькой сцене.
   – Боже мой, – пробормотал Зено сквозь стиснутые зубы.
   – Видишь? Нет, ты видишь? Что я тебе говорил? – Тед Вектор достал фотоаппарат из футляра и держал его внизу так, чтобы это не заметил Батман Стайлз.
   Писатель ничего не слышал. Перед его глазами встала хижина в тот момент, когда он вошел и увидел разбросанные повсюду части тела Эйба Креддока. Его желудок сжался, и он испугался, что его сейчас вырвет.
   – Я видел достаточно, – сказал он. – Пошли отсюда.
   – О чем ты говоришь? Разве ты не собираешься взять интервью у хозяина шоу или кого-нибудь еще?
   – Кому это нужно? Я вполне могу сослаться на них, как это обычно и делается. Пошли.
   – Дай мне, по крайней мере, сделать несколько снимков Гроло. Без них твой рассказ мало что будет стоить.
   – Хорошо, но сделай их побыстрее.
   Зено старался не смотреть на то, что происходило в маленькой клетке, но жуткое очарование притягивало его взгляд. Лицо мальчика покрылось жесткими черными волосами. Его тело расширилось и удлинилось, изменяя свои формы, что сопровождалось треском костей. Он вынужден был согнуться, схватившись за прутья, чтобы не удариться головой о низкий потолок. Глаза мальчика полыхали зеленым огнем. Зубы… При виде их Зено снова вспомнил то, что осталось от Креддока.
   Вектор, уже не скрываясь, достал аппарат и начал делать снимки. Существо в клетке уловило щелканье затвора. Оно насторожилось и повернуло свою огромную голову в ту сторону, откуда раздавались эти звуки. Издав звериное рычание, оно схватило когтистыми лапами прутья клетки и начало их раздвигать.
   – Эй, вы! – Батман Стайлз выскочил на середину сцены и указал пальцем на Теда Вектора. – Немедленно прекратите! Я предупреждал, что здесь нельзя снимать.
   – Пошли, – быстро сказал Зено, дернув своего спутника за руку.
   – Еще немного! Щелканье затвора.
   Прутья раздвигались. Через них пролезала мощная, покрытая черными волосами лапа.
   – Он выбирается наружу! – закричал кто-то из зрителей.
   Но голос Стайлза перекрыл все остальное:
   – Уберите отсюда фотоаппарат, пока что-нибудь не произошло.
   Зено крепко сжал руку фотографа и потащил его сквозь толпу к выходу.
   – Я не желаю больше видеть этой дряни, – сказал он, когда они прошли половину пути.
   – Ну, теперь ты убедился? Зено понизил голос.
   – Это просто хороший фокус. И он неплохо смотрится.
   – Не будь ослом, все это происходит на самом деле. Когда ты сможешь подготовить статью?
   – Завтра утром.
   – Прекрасно! Тогда сегодня вечером я проявляю снимки, и у нас будет отличный материал.
   Фотограф осматривал карнавал.
   – Не хочешь на что-нибудь еще взглянуть? Тут есть шоу, в котором совсем неплохо выступают две девочки.
   – Все, что я хочу, – ответил ему Зено, – это побыстрее убраться отсюда.
 
   «Звериный Мальчик в клетке напоминает ужасом карнавал!»
   Под таким заголовком появилась статья в газете «Местные новости», которую Холли Лэнг увидела на прилавке одного из магазинов. И фотографии – ужасного существа, имеющего как человеческие, так и звериные части тела. Но глаза… она узнала эти глаза. Несомненно, это был Малколм.
   Схватив газету с прилавка, Холли села в машину и отправилась прямо в контору шерифа.
   Гевин Ремси хмуро посмотрел на нечеткую фотографию и спросил:
   – Ты уверена, что это Малколм?
   – Конечно, это он. Разве ты сам этого не видишь?
   – По правде говоря, нет. За это время слишком много всего произошло.
   – Черт возьми, Гевин, до чего же ты упрям. Ты ведь знаешь, что это Малколм.
   – В таком случае у нас появился хороший шанс.
   – Мы должны немедленно найти этот карнавал и вытащить его оттуда.
   – Прямо сейчас?
   – Почему бы нет?
   – Ну хотя бы потому, что мы не знаем, когда был сделан этот снимок и где именно это было, – он внимательно прочел статью Луиса Зено. – Владельцем карнавала является некий Самсон. О нем мало кто знает.
   – Но ведь ты можешь найти его? Ты же полицейский.
   – Думаю, что могу, – согласился Ремси. – Но это не входит в мои прямые обязанности. У меня много работы, и налогоплательщики вряд ли согласились бы с тем, что во время службы я буду заниматься личными делами.
   – Зато мне никто не может помешать делать то, что я считаю нужным, – заявила Холли. – И я вполне могу отправиться на поиски Малколма одна.
   – Да, в последнее время ты относишься к этому как к своим собственным делам. Насколько я помню, ты и в больнице пыталась навести порядок.
   – Там было другое. Я боролась с Вейном Пастори. Хорошо еще, что эти люди на карнавале не понимают, что именно они видели. Все, что я хочу сделать, это отправиться на карнавал, найти Малколма и вернуть его обратно.
   – Если это действительно Малколм, – сказал Ремси. – Предположим, что это так. Ну, а если он не захочет вернуться?
   На мгновение Холли замолчала. Об этом она даже не думала.
   – В таком случае я… я предоставлю это решать ему самому. Я только скажу, что он не виноват в том, что случилось с Пастори.
   – Я не хочу, чтобы ты снова попала в какую-нибудь беду.
   Голос Холли смягчился.
   – Я обещаю, шериф, что если там появится хоть малейшая опасность, я немедленно вернусь за подкреплением. Договорились?
   Он не смог сохранить строгое выражение на своем лице и широко улыбнулся.
   – Договорились, доктор. Я постараюсь выяснить, где сейчас находится этот Самсон.
   Ремси позвонил в Лос-Анджелес. Местный шериф, которого он хорошо знал, связался со своими агентствами. Не прошло и получаса, как он уже передал Гевину полученную информацию.
   – По его сведениям в данный момент Самсон находится в местечке под названием Сильведел. Если ты сможешь подождать пару дней, возможно, я отправлюсь туда вместе с тобой.
   – Спасибо, Гевин, но я не хочу больше терять время. Прошел целый год с тех пор, как мы последний раз видели Малколма в клинике.
   – Тем более, какое значение могут иметь еще два дня?
   – Я просто не хочу больше ждать, вот и все.
   – Позвони мне обязательно, чтобы я знал, как идут дела.
   – Это я обещаю. Я позвоню сразу же, как только что-нибудь узнаю, – она обошла вокруг стола и нежно его поцеловала. – Спасибо, Гевин.
   – Не за что.
   Выйдя из конторы, Холли села в свой «фольксваген». Ремси наблюдал за ней из окна, и его лицо выражало беспокойство.
 
   Прошедший год не принес ничего хорошего доктору Вейну Пастори. После тех неприятностей в клинике и его увольнения из больницы округа Па Рейн он нигде не мог найти работу. Его репутация среди медиков, и так не блестящая, теперь окончательно была испорчена.
   Он жил в Стоктоне, и его практика сводилась к оказанию незначительной помощи игрокам бейсбольной команды. Вынужденный вести весьма скромный образ жизни, Пастори тем не менее продолжал надеяться на какие-нибудь изменения. Он понимал, что его шанс подняться – продвинуться по службе – теперь был равен нулю. Эти люди не имели никакого права врываться в его клинику и позволить Малколму убежать. И все же не они, а он подвергся изгнанию. Его постоянно преследовала мысль об этой несправедливости. Придет день… и они заплатят за все.
   Увидев на прилавке супермаркета газету с фотографией и статьей о Зверином Мальчике, Пастори едва не закричал от радости. Это был Малколм. Такой, каким его видел Пастори, когда применял к нему электрический заряд, только еще более перевоплотившийся. Что происходит с ним сейчас, когда он в руках этих невежественных балаганных шутов?
   Узнать, где проходит карнавал, не составило большого труда. Вейн Пастори закрыл свой дом, который одновременно служил ему и лабораторией, и отправился в город Сильведел.

ГЛАВА 21

   Атмосфера карнавала, даже такого, который был организован Самсоном, вызвала у Холли Лэнг новые ощущения. Она выросла в городе и о карнавалах имела весьма смутное представление, сравнивая их с парком Диснейленда или Волшебной горы. Они вызывали интерес, но всегда оставалось чувство нереальности, особенно когда люди одевали костюмы животных. На этом же карнавале все было настоящим – и зрелища, и запахи, и люди. Но среди развлечений и громкой музыки всегда присутствовало ощущение опасности. Здесь могло произойти то, что никогда бы не было разрешено в Диснейленде.
   С этими мыслями Холли шла по дорожке, посыпанной опилками. Она с удовольствием провела бы на карнавале весь день, но сегодня вечером все ее внимание было направлено на поиски Малколма.
   Она без труда нашла палатку, одну из самых больших на карнавале, у входа в которую собралась огромная толпа. Звуки джунглей вырывались из громкоговорителя, недавно установленного Батманом Стайлзом. Едва Холли приблизилась к палатке, оттуда хлынула толпа людей. Очевидно, представление только что закончилось. Судя по выражениям лиц, зрители были потрясены.
   Холли нахмурилась при виде огромных картин, украшающих вход в палатку. Она прислушалась к разговору одной пары, проходящей мимо нее.
   – Интересно, как это у них получается? – спросила женщина.
   – Не знаю, – ответил мужчина. – Я все время следил за ним, как ястреб, и не заметил никакого обмана.
   – Ты веришь, что все это происходило на самом деле?
   – Но ты же не ребенок. Люди могут превращаться в животных только в кино.
   – Да, в фильмах можно использовать разные трюки. Но мы ведь были не в кино.
   – Я бы сказал, что это выглядело весьма правдоподобно.
   – Несомненно. Я боялась, что он выберется из клетки.
   – Наверно, так и было задумано, как часть представления.
   – Надеюсь, что так.
   Пара прошла мимо. Холли подождала, пока все выйдут из палатки и направилась прямо к входу.
   Войдя в палатку, она столкнулась с жирным мужчиной с красным носом. На нем был яркий жилет и соломенная шляпа.
   – Простите, мисс, но представление уже закончилось. Следующее начнется через час. Если хотите, можете сейчас купить билет и тогда вы обязательно на него попадете.
   – Вы мистер Стайлз? – спросила Холли. Выражение лица мужчины изменилось.
   – Я вас знаю?
   – Нет, мы никогда не встречались. Я прочла о вас в газете.
   – А, понятно. С тех пор как появилась эта статья, я не разрешаю входить с фотоаппаратами в палатку. Я не пустил бы сюда и этих писак, если бы их можно было отличить от других зрителей. Чем могу быть полезен?
   – Мне кажется, я знаю вашего… Звериного Мальчика.
   – Гроло? Вряд ли это возможно, мисс…
   – Доктор Лэнг.
   – Доктор, – повторил Стайлз. – Почему вы думаете, что знакомы с моим протеже?
   – Ну, во первых, его зовут Малколм.
   – Боюсь, что вы ошибаетесь, доктор. Я не знаю никакого Малколма.
   – Холли! – раздался радостный крик из глубины палатки. – Я узнал твой голос!
   Холли и Батман Стайлз обернулись. Малколм выпрыгнул из клетки и бежал к ним, широко улыбаясь.
   – Ты знаешь эту леди? – спросил его Стайлз.
   – Все в порядке, Бат, – ответил мальчик. – Это мой друг.
   Подойдя к ним, Малколм остановился, застенчиво глядя на Холли. Холли развела руки, и он радостно бросился в ее объятья.
   – Малколм, Малколм, ну где же ты был? Я ищу тебя больше года.
   – Где я только не был, Холли. А с мая я путешествую с мистером Стайлзом. Как ты нашла меня?
   – Благодаря статье в газете. Малколм нахмурился.
   – С этой ужасной фотографией?
   – Да.
   – Там было написано столько гадостей.
   – Не сомневаюсь в этом, – ответила Холли. – Но, увидев снимок, я подумала, что это можешь быть ты.
   В это время Стайлз решил вмешаться в разговор.
   – С вашего позволения, я вас оставлю. Мне нужно еще кое-что сделать, а вам, как я вижу, есть о чем поговорить. Малколм, может быть, нам отменить следующее представление?
   – А мы можем себе это позволить?
   – Не беспокойся, мой мальчик, мы и так в выигрыше. Встреча с другом сейчас для тебя важнее.
   – Спасибо, Бат, – поблагодарил Малколм.
   – Не думай ни о чем. Увидимся в десять часов, – он прикоснулся к полям своей соломенной шляпы. – Приятного вечера, доктор. Холли кивнула ему, и они с Малколмом, держась за руки, вышли из палатки.
   – Ты даже не представляешь, как я счастлива, что наконец-то нашла тебя, – сказала Холли.
   – Я тоже, – ответил мальчик.
   – Ты вырос.
   – Наверное.
   Холли сжала его руку.
   – Если ты сможешь все бросить, мы уедем отсюда прямо сейчас и к утру уже будем в Пиньоне.
   Выражение лица Малколма стало жестким.
   – Меня все еще ищут из-за того, что произошло в клинике?
   – Никто тебя не ищет, Малколм. В том, что случилось в Медвежьей Лапе, твоей вины нет. И это знают все.
   – Знают?
   – Даю тебе слово. Разве ты перестал доверять мне?
   – Нет, Холли, я верю тебе.
   – Значит, мы можем уехать отсюда? На лице мальчика отразились сомнения.
   – Я не хочу вот так покинуть Бата.
   – Почему бы и нет? Этот человек выставлял тебя напоказ, как какое-то чудовище.
   – Это не совсем так, Холли. Мистер Стайлз был добр ко мне. Мне было очень плохо, когда я встретил его, и он мне помог. Кроме того… – он колебался.
   – Что еще? – быстро спросила Холли.
   – Я и есть одно из чудовищ.
   Холли остановилась и повернулась к нему лицом. Глядя ему прямо в глаза, она отчетливо произнесла:
   – Никогда больше так не говори, Малколм. Ты… не такой, как все, но в этом нет твоей вины. Иногда люди рождаются с ужасными деформациями. И им нельзя помочь. Но ты не чудовище. И никто не имеет права сажать тебя в клетку и показывать толпе любопытных зрителей.
   – В этом нет ничего плохого, – возразил Малколм. – Я даже не думаю о тех людях, которые приходят посмотреть на меня. Когда я нахожусь в клетке, я думаю совсем о другом.
   – И ты хочешь, чтобы это продолжалось и дальше?
   – Нет, я… думаю, что нет. Я все время боюсь, что когда-нибудь действительно могу потерять над собой контроль.
   – Ну, тогда поехали со мной, Малколм. Я попробую помочь тебе.
   – Холли, ты на самом деле думаешь, что мне можно помочь? – его глаза внимательно изучали ее лицо.
   Холли ответила не сразу.
   – Не знаю, Малколм, я не хочу тебя обманывать и подавать ложные надежды. Твоя ситуация настолько отличается от тех, с чем когда-либо имели дело врачи, что никто определенно не сможет сказать, есть ли какой-нибудь способ тебя вылечить. Но я твердо обещаю, что сделаю все возможное, чтобы помочь тебе. Договорились?
   – Да, – ответил он, и они улыбнулись друг другу.
   – Только одно условие, – добавил мальчик. – Мы останемся здесь до завтра. Я хочу дать несколько последних представлений для мистера Стайлза.
   – Он так много для тебя значит? – спросила Холли.
   – Я никогда не знал своего настоящего отца, но мне бы хотелось, чтобы он был похож на Бата.
   – Пусть будет по-твоему, – согласилась Холли. – Я сниму комнату в городе. И может быть, приду посмотреть твое выступление.
   – Нет, – быстро возразил он. – Не стоит этого делать.
   – Хорошо, если не хочешь, не буду, – ответила она.
   – Так будет лучше. Это совсем другая часть моей жизни. В ней нет ничего, связанного с тобой, и я не хочу, чтобы ты оказалась в ней.
   – Ну, тогда я останусь в мотеле и буду ждать тебя там.
   – Спасибо, Холли, – облегченно вздохнул Малколм.
   – Ну, а сейчас, – произнесла она оживленно, – у нас в запасе целых два часа. Что бы тебе хотелось?
   – Давай я покажу тебе карнавал. Мы свободно можем пройти на любой аттракцион, так как я здесь работаю. – Это звучит заманчиво. Пошли.
 
   Когда к десяти часам Малколм вернулся в палатку, он увидел Батмана Стайлза, сидящего рядом с клеткой и болтающего ногами. Около него стояла бутылка и пластиковый стаканчик. Казалось, что Батман внимательно рассматривает, как начищены его ботинки.
   – Привет, Бат, – радостно крикнул Малколм.
   – Привет, – ответил старик, но даже не поднял головы.
   – Что-нибудь случилось?
   – Случилось? А что могло случиться?
   – Что с тобой? Ты не похож на себя. Стайлз плеснул виски в стаканчик и выпил.
   – Да, Малколм, мне не по себе. Я всегда знал, что у тебя была другая жизнь до встречи со мной и что придет день, когда кто-нибудь появится и заберет тебя обратно. Ты ведь покидаешь меня?
   – Да.
   Стайлз спрыгнул со сцены и, подойдя к мальчику, положил руку ему на плечо. За лето Малколм заметно вырос и теперь был выше Батмана.
   – Я хочу пожелать тебе всего самого хорошего, мой мальчик. Если ты решил уйти, я не буду тебя удерживать. Карнавал – не место для тех, у кого есть свой дом. Мы хорошо провели с тобой время, правда?
   – Да, – согласился Малколм. – Бат, но я хочу закончить выступление. Сегодня вечером и завтра мы дадим еще представления.
   – Не стоит этого делать. Я представляю, с каким нетерпением ты хочешь уехать вместе с твоим другом, доктором.
   – И все-таки я сделаю это, – возразил Малколм. – Ты можешь объявить, что это прощальное представление, и увеличить цену на билеты.
   На красном лице Стайлза медленно расплылась улыбка. Он засмеялся, но смех перешел в кашель. Придя в себя, он сказал:
   – Малколм, ты начинаешь рассуждать, как настоящий делец. Иди и подготовься, а я повешу объявление, – и он снова засмеялся. – Прощальное представление. Я горжусь тобой.
   Малколм ушел за занавес и переоделся. Теперь на нем была дешевая рубашка и брюки, купленные Батманом специально для выступления. Не было смысла одевать что-нибудь хорошее, когда его тело меняло форму и разрывало одежду.
   За последнее время перевоплощение шло все дальше, прежде чем он мог его остановить. Это начинало беспокоить Малколма, и он был рад тому, что скоро уедет вместе с Холли. Если ему действительно еще можно помочь, он верил, что Холли сможет это сделать.
   Едва он застегнул рубашку и заправил ее в брюки, как услышал, что Стайлз начал перед палаткой свою речь.
   – Итак, леди и джентльмены, сегодня вечером и еще завтра вам предоставляется последний шанс увидеть девятое чудо света. Сенсацию, о которой уже говорят во всей стране. Неподражаемый, непостижимый, невероятный… Гроло, Звериный Мальчик.
   Малколм улыбнулся. За эти недели он искренне привязался к Батману и чувствовал, что Стайлз тоже любил его. При других обстоятельствах он с радостью остался бы здесь, пока был нужен Бату, но его будущее было слишком неопределенным. То, что они делали, приносило хороший доход, однако Малколм понимал, что они играют в смертельно опасную игру.
   – Да, друзья мои, – тем временем продолжал Стайлз, – сегодня вечером и, быть может, завтра, вы в последний раз сможете увидеть Звериного Мальчика. Никогда больше ни на этом континенте, ни в каком-либо другом месте вам не представится возможность увидеть это поразительное перевоплощение! Поэтому, друзья мои, если вы хотите быть свидетелями того, чего больше никто и никогда не сможет увидеть, поспешите попасть на прощальное представление. В связи с особыми обстоятельствами цены на билеты немного увеличены, но вполне приемлемы – всего пять долларов. А если кто-нибудь из вас решит, что сможет сегодня вечером лучше распорядиться своими деньгами, пожалуйста, скажите мне об этом, и я отправлюсь туда вместе с вами.
   Малколм слышал смех толпы в ответ на речь Стайлза и знал, что Батману удалось привлечь внимание людей. Он был рад, что Батман сможет получить еще немного денег за эти последние два дня. В какой-то степени это была своего рода компенсация за то счастливое время, которое он провел вместе со Стайлзом.
   Закончив одеваться, он вошел в старую обезьянью клетку. Стайлз собирался сделать более прочную клетку, но так и не успел. Малколму было все равно, он испытывал бы одинаковые чувства в любой клетке. Дверь клетки никогда не запиралась, смысла в этом не было, так как, когда звериная сила наполняла его тело, он мог и без этого легко выбраться наружу. Зрители, конечно, об этом даже не догадывались.
   Он опустился на табуретку и вслушался в голоса, раздававшиеся за занавесом, где постепенно собиралась публика.
   Когда палатка заполнилась, Батман появился у клетки и подмигнул Малколму.
   – Все в порядке, малыш?
   – Все отлично, Бат.
   – Вот и хорошо. Покажем, что они не напрасно потратили свои деньги.
   Стайлз вышел за занавес, чтобы начать свою обычную вступительную речь. Он был прекрасным конферансье и умел завести публику еще до того, как открывал занавес. Лицо Малколма озарила счастливая улыбка.
   – И вот настал момент, который вы ждете с таким нетерпением… – продолжал Стайлз.
   – И за который заплатили пять долларов, – добавил кто-то.
   – В последний раз я представляю вам Гроло, Звериного Мальчика.
   Он отдернул занавес, и все взгляды устремились на Малколма, выглядевшего очень смущенным. Он сидел на табуретке со сложенными на коленях руками и с трудом сдерживал улыбку при мысли о том, что скоро он будет вместе с Холли Лэнг.
   – В чем дело, Гроло, ты что, сегодня не ел? – спросил насмешливо Батман. – Эти люди не просто так расстались со своими деньгами.
   Публика с восторгом присоединилась к нему.
   – Эй, что это за пони!
   – Делай же что-нибудь, придурок!
   – Что это за восковой манекен?
   – Верните наши деньги!
   – Посмотрите, он еще улыбается!
   Малколм встал с табуретки и, согнувшись, подошел к дверце клетки. Схватившись за прутья, как он всегда делал, Малколм смотрел на людей, осыпающих его насмешками. Он старался вызвать в себе ненависть, чтобы начать перевоплощение, что обычно и происходило. Но сегодня вечером, несмотря на все его усилия, он мог думать только о Холли, о своем с ней возвращении, о том, что, возможно, найдется способ, который сделает его нормальным человеком, таким, как другие мальчишки.