– Перевели?
Дерек шагнул к столу.
– Но он был здесь прошлой ночью.
– Верно. А рано утром его увезли. Мужчина занервничал. Одной рукой он ослабил узел галстука.
– Куда его увезли?
Теперь его голос звучал по-другому. Более грубо.
– Этого я вам сказать не могу. Но если вы оставите свой адрес…
– Вы скажете мне сейчас, – заявил Дерек. Его голос перешел в рычание.
Доктор Кьюлен с изумлением уставился на него. Дерек скинул пиджак и разорвал рубашку. Его лицо, о Боже, стало превращаться в что-то просто нечеловеческое.
Доктор потянулся к клавише связи. Но Дерек схватил его за запястье, сжав с такой силой, что затрещали кости. Кьюлен расширившимися от ужаса глазами смотрел на его руку. Она тоже изменилась, превращаясь в звериную лапу с густой шерстью. Ногти удлинились и стали когтями.
Доктор Кьюлен знал, что даже если он закричит, его все равно не услышат. Стены его кабинета были сделаны так, чтобы не пропускать звуков.
С силой, появившейся от ужаса, Кьюлен выдернул свою руку. Он обежал вокруг стола, пытаясь добраться до двери. Однако Дерек или то существо, в которое он превратился, оказалось проворнее. Он бросился на доктора, преградив ему дорогу, и уродливой лохматой лапой отбросил его назад.
Оставался еще один путь – окно с утолщенными стеклами, под которым в двадцати футах находилась бетонная площадка. Кьюлен отскочил назад, с отвращением наблюдая за продолжающимися превращениями.
Тело человека извивалось, расширялось и удлинялось, так что вскоре он уже на шесть футов возвышался над доктором. Слышался жуткий треск костей. Лицо – теперь уже морда, в глазах которой горел зеленый дьявольский огонь.
Мгновенное движение, настолько быстрое, что его трудно было уловить, и Кьюлен почувствовал, что его схватили под мышки и подняли над полом. Его пронзительный крик не смог пробить стены. Когда открылась огромная пасть, он ощутил жаркое дыхание чудовища и зловоние. Зубы сомкнулись на горле, и началась агония. Хлынула горячая кровь. Кьюлен последний раз услышал рев. Затем наступила тишина и забвение.
Из кабинета доктора Кьюлена послышался слабый, но различимый звон разбитого стекла, что встревожило миссис Тейер. С таким грохотом могло разбиться только окно. Она включила связь, но ответа не последовало. С возрастающим беспокойством миссис Тейер поднялась со стула, подошла к двери кабинета доктора Кьюлена и попыталась открыть ее. Заперто. Она тихо постучала, затем еще раз, уже громче. Никакого ответа. Что-то случилось. Что-то ужасное.
Миссис Тейер схватила телефон и набрала код внутренней тревоги. Меньше чем через минуту из коридора вбежали двое парней.
– Что-то случилось с мистером Кьюленом, – закричала она. – Дверь заперта, и он не отвечает.
Только мгновение парни колебались, затем навалились на дверь. Дверь распахнулась, она влетели в кабинет и остановились как вкопанные, увидев кровавое месиво на столе шефа. Миссис Тейер, вошедшая следом за ними, вскрикнула и выбежала из кабинета, зажимая рот рукой.
Парни повернулись к разбитому окну. Подойдя к нему, они выглянул» и осмотрели бетонную площадку внизу. Ничего.
Один из низ вдруг указал на склон горы.
– Смотри!
Другой проследил за его пальцем.
– Что там? Я ничего не вижу.
– Мне показалось… минуту назад, что там что-то было. Что-то бежало. – Человек? Что?
– Не знаю. Сейчас его не видно. Как будто огромная собака. Или… не знаю.
Позже, после всех этих жутких событий, они вспомнят звук, который слышали откуда-то из леса. Они вспомнят вой.
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
Дерек шагнул к столу.
– Но он был здесь прошлой ночью.
– Верно. А рано утром его увезли. Мужчина занервничал. Одной рукой он ослабил узел галстука.
– Куда его увезли?
Теперь его голос звучал по-другому. Более грубо.
– Этого я вам сказать не могу. Но если вы оставите свой адрес…
– Вы скажете мне сейчас, – заявил Дерек. Его голос перешел в рычание.
Доктор Кьюлен с изумлением уставился на него. Дерек скинул пиджак и разорвал рубашку. Его лицо, о Боже, стало превращаться в что-то просто нечеловеческое.
Доктор потянулся к клавише связи. Но Дерек схватил его за запястье, сжав с такой силой, что затрещали кости. Кьюлен расширившимися от ужаса глазами смотрел на его руку. Она тоже изменилась, превращаясь в звериную лапу с густой шерстью. Ногти удлинились и стали когтями.
Доктор Кьюлен знал, что даже если он закричит, его все равно не услышат. Стены его кабинета были сделаны так, чтобы не пропускать звуков.
С силой, появившейся от ужаса, Кьюлен выдернул свою руку. Он обежал вокруг стола, пытаясь добраться до двери. Однако Дерек или то существо, в которое он превратился, оказалось проворнее. Он бросился на доктора, преградив ему дорогу, и уродливой лохматой лапой отбросил его назад.
Оставался еще один путь – окно с утолщенными стеклами, под которым в двадцати футах находилась бетонная площадка. Кьюлен отскочил назад, с отвращением наблюдая за продолжающимися превращениями.
Тело человека извивалось, расширялось и удлинялось, так что вскоре он уже на шесть футов возвышался над доктором. Слышался жуткий треск костей. Лицо – теперь уже морда, в глазах которой горел зеленый дьявольский огонь.
Мгновенное движение, настолько быстрое, что его трудно было уловить, и Кьюлен почувствовал, что его схватили под мышки и подняли над полом. Его пронзительный крик не смог пробить стены. Когда открылась огромная пасть, он ощутил жаркое дыхание чудовища и зловоние. Зубы сомкнулись на горле, и началась агония. Хлынула горячая кровь. Кьюлен последний раз услышал рев. Затем наступила тишина и забвение.
Из кабинета доктора Кьюлена послышался слабый, но различимый звон разбитого стекла, что встревожило миссис Тейер. С таким грохотом могло разбиться только окно. Она включила связь, но ответа не последовало. С возрастающим беспокойством миссис Тейер поднялась со стула, подошла к двери кабинета доктора Кьюлена и попыталась открыть ее. Заперто. Она тихо постучала, затем еще раз, уже громче. Никакого ответа. Что-то случилось. Что-то ужасное.
Миссис Тейер схватила телефон и набрала код внутренней тревоги. Меньше чем через минуту из коридора вбежали двое парней.
– Что-то случилось с мистером Кьюленом, – закричала она. – Дверь заперта, и он не отвечает.
Только мгновение парни колебались, затем навалились на дверь. Дверь распахнулась, она влетели в кабинет и остановились как вкопанные, увидев кровавое месиво на столе шефа. Миссис Тейер, вошедшая следом за ними, вскрикнула и выбежала из кабинета, зажимая рот рукой.
Парни повернулись к разбитому окну. Подойдя к нему, они выглянул» и осмотрели бетонную площадку внизу. Ничего.
Один из низ вдруг указал на склон горы.
– Смотри!
Другой проследил за его пальцем.
– Что там? Я ничего не вижу.
– Мне показалось… минуту назад, что там что-то было. Что-то бежало. – Человек? Что?
– Не знаю. Сейчас его не видно. Как будто огромная собака. Или… не знаю.
Позже, после всех этих жутких событий, они вспомнят звук, который слышали откуда-то из леса. Они вспомнят вой.
ГЛАВА 11
В больнице в распоряжение Ремси предоставили небольшое свободное помещение в конце первого этажа, сразу за кухней, где он мог допросить медперсонал и служащих. В этой комнате были только стол, два стула, шкаф с картотекой, который был закрыт, и наспех поставленный телефон. А еще там был специфический запах больничной кухни, идущий через единственное окно.
Один стул заняла стенографистка, вызванная из округа Вентура. Она быстро вела запись, в то время как секретарша доктора Кьюлена, миссис Тейер, отвечала на вопросы шерифа.
В окно Ремси видел поисковую группу, отправляющуюся к густому склону горы, где один из парней, обнаруживших тело, видел что-то бегущее. Сверху слышался постоянный рокот вертолетов. Один из них принадлежал округу Вентура, а остальные – департаменту телевизионных новостей.
Невероятно, но они появились меньше чем через два часа после того, как Ремси получил сообщение об убийстве доктора Кьюлена. Пока ему удавалось избегать их с помощью своих помощников Невинса и Фернандеза, которые стояли в коридоре и никого к нему не пропускали.
Рано или поздно ему придется встретиться с ними, но сначала Ремси решил сделать все, что только в его силах. Как и большинство представителей закона, он не доверял репортерам, и они платили ему тем же.
– Вы можете что-нибудь еще рассказать об этом мистере Дереке? – спросил Ремси сидящую напротив него женщину. – Любая подробность, даже самая незначительная, может оказать помощь.
Миссис Тейер подумала и покачала головой. Она нервно комкала в руках носовой платок.
– Мне очень жаль, шериф, но мне действительно больше нечего сказать. Он выглядел совершенно обычно. И даже казался довольно приятным. Правда, очень хотел видеть доктора Кьюлена.
Упомянув имя своего бывшего шефа, миссис Тейер разрыдалась. Расправив платок, она вытерла им глаза. Ремси подождал, пока она успокоится, и продолжал:
– И он вам ничего не сказал, какое у него дело к доктору?
– Только то, что его послала Элеонора Чанг. Она работает в приемном покое.
Ремси кивнул. Он уже беседовал с миссис Чанг и сестрой, которая дежурила, когда пришел Дерек. Они рассказали, что он настаивал на посещении больного, известного под именем Малколм, находившегося в сто восьмой палате. Но так как он не мог доказать, что является его родственником, они объяснили, что ему нужно подождать приемных часов и поговорить с доктором, лечащим Малколма. Больше они ничего ему не сказали, но увидев, что мужчина не собирается уходить, направили его к доктору Кьюлену.
– Сколько времени он пробыл в кабинете доктора Кьюлена, прежде чем вы услышали звон разбитого окна?
– Немного. Не больше пятнадцати минут. Я не могу понять, как он мог… как мог…
Ремси быстро заговорил, чтобы предотвратить новые рыдания.
– И до этого вы ничего не слышали, потому что здесь звуконепроницаемые стены, это так?
– Да, ничего. Один раз, очень слабо, мне показалось, что я слышала голос, но я в этом не уверена.
Вошел Мило Фернандез, посмотрел на миссис Тейер, затем повернулся к Ремси.
– Там мистер Андервуд желает вам что-то сообщить.
– Хорошо. Большое спасибо, миссис Тейер. Это все.
– Вы поймаете… того, кто сделал это?
– Да, конечно, – ответил Ремси с большей уверенностью, чем он сам это чувствовал. – Он от нас не уйдет.
Успокоенная, миссис Тейер слабо улыбнулась и вышла из комнаты. Ремси предложил стенографистке отдохнуть и сел обратно, наблюдая за вошедшим.
Нил Андервуд был человеком, нашедшим свое счастье в работе. Это был располневший, но приятный мужчина со светлыми вьющимися волосами. Его величайшим достижением за последнее время являлась закрытие одной телевизионной передачи, которая, рассказывая о совершении преступлений, нападала на анатомистов, выставляя их полными идиотами вместе с полицейскими. Мистер Андервуд спокойно и умело выполнял свою работу и имел друзей больше, чем врагов.
Он сел на стул напротив Ремси и положил на стол папку.
– Это самое зверское убийство, которое я когда-либо видел, – приятным голосом начал он.
– От чего наступила смерть?
– От потери крови. Тело буквально разодрано, все, что ниже лица, горло, грудная клетка, все разорвано. Многие раны появились уже после того, как жертва была мертва. Он умер почти сразу.
– Что вы думаете об орудии убийства?
– Вам это врядли понравится.
– И все-таки.
– Зубы.
Несколько секунд Ремси молча смотрел на анатомиста.
– Зубы?
– Я же говорил, что вам это не понравится.
– Человеческие зубы?
– Не совсем. Челюсть человека не создана для нападения. Чтобы совершить убийство с помощью зубов, челюсть должна выдаваться наружу. Это позволит ей действовать вот так, – используя руки, Андервуд продемонстрировал то, о чем он говорил.
– И какое животное способно это сделать?
– О, многие из них. Акула, аллигатор, тигр, гиена…
Ремси заметил его нерешительность.
– И?
– И волк.
– Ага. Иначе говоря, можно сделать оружие, которое нанесет такие же раны, по виду похожие на следы зубов.
– Наверное, это возможно, но в таком случае это будет чертовски неудобное оружие. Его трудно будет носить и невозможно спрятать.
Ремси подергал себя за кончик носа. Он чувствовал, как начинает болеть голова, но нужно продолжать работу.
– Доктор, вы когда-нибудь раньше видели что-нибудь подобное?
Андервуд медленно кивнул. Он также не хотел больше отвечать, как и Ремси спрашивать.
– Да, и даже несколько.
– Где и когда?
– Здесь же. В прошлом году. Во время дела Дрэго.
Ремси тяжело вздохнул. Проклятая мертвая деревня постоянно вставала перед ним.
– И кто убил этих людей?
– Волки, – неуверенно ответил мистер Андервуд. – Да, я знаю, что в этой местности никто не видел волка с начала столетия и ни один из них не был пойман, но это мое мнение, и я его не изменю. Это были волки. А откуда они взялись и куда делись, это меня не интересует.
– Вы слышали поверья?
– Про оборотней? Конечно, слышал. Да и кто об этом не слышал? Но если вы думаете, что в своем отчете я написал об оборотнях, ведьмах и прочей чепухе, вы ошибаетесь.
– Но к доктору Кьюлену приходил не волк, – тихо сказал Ремси. – Там был человек. Мужчина. И у него никто не видел оружия.
– Я не завидую вашей работе, шериф, – Андервуд похлопал по папке, лежащей на столе. – Здесь мои предварительные выводы. Может быть, вам что-то и пригодится. Но кроме фактов и медицинских наблюдений я ничего не могу предложить.
– Хорошо, – сказал Ремси. – Поверьте, доктор, я так же, как и вы, не хочу думать об оборотнях. Я просто не могу понять, как одному человеку за такой короткий промежуток времени удалось нанести такие повреждения, затем, разбив толстое стекло, выпрыгнуть в окно на бетонные плиты с высоты двадцати футов, убежать в лес и скрыться.
Андервуд улыбнулся. – Держу пари, шериф, что никто не говорил вам, что это дело будет легким. У вас есть ко мне еще вопросы?
– Нет, спасибо, доктор. Мы поговорим с вами позже. Постарайтесь ничего не говорить газетчикам.
– Не будьте наивны. Я проходил мимо них в вестибюле и слышал, как они говорили об оборотнях. Некоторые из них именно на это делали ставку.
Ремси не смог сдержать улыбку.
– Это говорит о том, как много им известно. Ставка на вампиров.
Доктор Андервуд кивнул и вышел из комнаты.
Было уже два часа дня, а у Ремси с самого утра, кроме кофе, ничего не было во рту. У него бурчало в животе, напоминая, что давно пора перекусить. Он встал и вышел за дверь, где на страже стояли его помощники, и обратился к Фернандезу.
– Как ты смотришь на то, чтобы найти что-нибудь из еды? Я еще не готов пройти через вестибюль.
Не успел Мило ответить, как появилась Холли Лэнг, толкая перед собой больничную тележку с едой.
– Я подумала, что мужчины наверняка проголодались, – сказала она.
– Вы волшебница, – ответил Ремси.
Она подала помощникам шерифа по подносу и вкатила тележку в комнату. Ремси закрыл за ней дверь.
На тарелках он увидел жареное мясо, горячие булочки, картофельное пюре и горох. На десерт желе и термос с кофе.
– Не совсем изысканно, но зато калорийно, как сказали мне в кафетерии.
– Это выглядит великолепно. А ведь я обещал, что следующее угощенье за мной.
– Я опередила вас, – ответила Холли. – Ешьте, пока не остыло.
Ремси приступил к еде. Он почувствовал, что Холли смотрит на него.
– Хотите о чем-то спросить?
– Да. Как продвигается дело?
– Замечательно. Лучше и не придумать. Парень с приятными манерами, назвавшись мистером Дереком, входит в кабинет доктора Кьюлена, кусает его до смерти, выпрыгивает в окно и исчезает.
– Вы знаете, что Малколма увезли?
– Да, конечно.
– Медсестра Рита Кэнелли сказала мне, что рано утром пришел доктор Пастори, ввел Малколму наркотик и забрал его.
– Ну и что?
– А вы не думаете, что это может иметь отношение к убийству? Этот человек, Дерек, пришел сюда для того, чтобы увидеть Малколма.
– Если здесь есть какая-то связь, уверен, мы узнаем это, поговорив с доктором Пастори.
– Но я спрашивала, и никто не знает, где он. Ремси проглотил кусок мяса.
– Холли, я расследую убийство. У меня два отличных помощника, и, кроме того, мне оказывают помощь шерифы Вентуры и Лос-Анджелеса, причем в большей степени, чем этого хотелось бы. Вы лучше занимайтесь больными, а преступников оставьте мне.
– Боже, как я ненавижу, когда они проявляют снисходительность.
– Если под словом «они» вы подразумеваете меня, то жаль, что вы так думаете.
– А разве похищение детей не является серьезным преступлением, достойным внимания?
– Похищение детей? Вы говорите о Малколме?
– О ком же еще?
– Насколько я понял, это был обычный перевод больного из одной клиники в другую.
– Чепуха.
Ремси положил обратно на тарелку ложку с картофельным пюре. Он вынул из ящика стола папку, внутри которой было несколько отпечатанных листов с бурыми пятнами.
– Здесь документы, показывающие, что Малколм был официально переведен из больницы Ла Рейн в другую клинику. Бумаги немного испорчены, так как их обнаружили на столе убитого доктора Кьюлена, и он как раз лежал на них.
– Вы их читали?
– Нет, но…
– А я читала, – раздраженно прервала Холли. – И там далеко не все ясно.
– Как вы могли увидеть эти бумаги раньше меня? – поинтересовался Ремси.
– У меня есть здесь друзья. И хотя имя доктора Вейна Пастори значится во всех документах о переводе Малколма в его собственную клинику, нигде не указано, где эта клиника находится.
– Ну и что?
– А то, что я хочу знать, куда увезли Малколма.
– Как только доктор Пастори появится, мы его спросим. Вас это устраивает?
– Вполне. Только почему вы думаете, что он появится?
– То, что произошло здесь сегодня утром, станет известно всем, как только в эфир выйдут шестичасовые новости. И если Пастори не дурак, он придет сам и даст свое объяснение случившемуся.
– Пастори не дурак, – сдержанно выговорила Холли, – но он намного хуже.
– Что это значит?
– Это значит, что Малколму угрожает опасность. Пока вы здесь сидите и ждете, когда объявится Пастори, мальчику может быть нанесен страшный вред.
– Теперь, Холли, выслушайте меня. Я знаю, как вы относитесь к Малколму, но это уже выходит за все рамки. У меня есть вопросы к доктору Пастори как к свидетелю, но, насколько я знаю, он не совершал преступлений. В убийстве подозревается человек, назвавший себя Дереком. Это мое мнение, и пока нет оснований, чтобы его изменить. Это понятно?
Она пристально смотрела на него.
– Да, мистер шериф. Вам только осталось найти этого призрачного убийцу. Полагаю, вы не будете против, если я сама попытаюсь отыскать мальчика, который может быть в такой беде, которую вам даже не представить.
– Делайте что хотите, – ответил Гевин, смягчая свой тон, – но постарайтесь не мешать следствию. Она вскочила на ноги, сжав кулаки и сверкая глазами.
– Не беспокойтесь, шериф. Меня и близко не будет рядом с вашим драгоценным следствием.
Не дав ему ответить, она круто повернулась и вышла из комнаты, удивив Невинса и Фернандеза, которые заканчивали свой ленч в коридоре. Когда Ремси вышел за дверь, ее уже не было видно.
– Что вы с ней сделали, шериф? – поинтересовался Рой Невинс. – Она вылетела как ошпаренная.
– Я попросил ее не вмешиваться.
– Понятно, – кивнул Рой, как будто получил исчерпывающее объяснение.
Когда уже нельзя было больше откладывать, Ремси направился в вестибюль больницы. Глядя на армию репортеров, создавалось впечатление, что у каждого третьего из них на плече была телевизионная камера. Те, у кого не было камер, держали записывающие устройства и микрофоны, которые они подсовывали каждому, кто проходил мимо, независимо от ранги. Как только появился Ремси, они набросились на него, как пираньи на золотую рыбку.
– Вы кого-нибудь арестовали, шериф?
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Какие раны были у убитого?
– Правда, что ему откусили голову?
– Связано ли это убийство с прошлогодними событиями в Дрэго?
– Что вы думаете об оборотнях?
Ремси поднял руку, подождал, пока стало потише, и заговорил:
– Никто не арестован. Подозреваемые есть. Я не могу сейчас описать раны, так как это может помешать следствию. Голова жертвы не была откушена. Связи с другими убийствами не обнаружено. Что же касается оборотней, то, я думаю, они существуют только в дешевых фильмах ужасов. Благодарю всех завнимание.
Сказав это, он стал пробираться к двери, но его плотно окружили репортеры, подставляя микрофоны и выкрикивая вопросы.
– Простите. Мне очень жаль. Но у меня назначена важная встреча, нужная для следствия. Нет, Польше я ничего не могу сказать. Извините.
Ремси медленно пробирался сквозь толпу, чувствуя, как вокруг него сжимается кольцо. Он уже хотел повернуть назад, но тут к нему на помощь пришел широкоплечий парень, прокладывающий путь, не обращая внимания на недовольство и ругательства репортеров.
– Идите сюда, шериф. За дверью машина. Где-то он видел этого человека, но Ремси не мог вспомнить, где именно. И спрашивать не было времени. Совместными усилиями они с трудом пробились через орущую толпу к дверям, за которыми на самом деле стоял «Фольксваген». Ремси сел на место пассажира, а парень взялся за руль. Взревел мотор, и машина помчалась, едва не задевая телевизионные камеры. Репортеры, выбравшись из больницы, также бросились к своим машинам. «Фольксваген» свернул за угол и, проехав немного по дороге, остановился за эвкалиптовыми деревьями, полностью скрывшими машину. Парень выключил двигатель.
Когда мимо них по шоссе проехали все машины, Ремси повернулся к водителю, чтобы лучше его рассмотреть.
– Благодарю за спасение, – сказал он. – Ловко вы выбрались из толпы.
– Раньше я немного играл в футбол в Стэнфорде.
– Я вас знаю? – спросил Ремси.
– Вы могли меня видеть. Меня зовут Кен Довд. У меня в Дерни маленький магазин. Услышав, что произошло утром в больнице, я подумал, что, может быть, смогу вам помочь.
– Но как? Каким образом, мистер Довд?
– Называйте меня просто Кен. Я слышал, это убийство похоже на те, которые были совершены в Дрэго, до того как сгорела деревня. Вы знаете, что там жили оборотни.
– Знаю, – устало согласился Ремси.
– Так вот, тогда я помог одному парню, который пришел в мой магазин.
– Кен, а что у вас за магазин? Широкоплечий гигант смутился.
– Он называется «Мир духов». Это была идея моей жены. Я говорил ей, что это звучит как лавка с зельем, но она так захотела, и к тому же ей принадлежала половина денег, вложенных в магазин. Мы продаем книги о таинственных происшествиях, доски для спиритических сеансов, порошки, лекарства, молитвы, заговоры.
– Это очень интересно, Кен, но я все-таки не понимаю, как вы собираетесь мне помочь.
Довд достал из-под сиденья картонную коробку,
немного больше, чем из-под игральных карт, и передал ее Ремси. Несмотря на ее размеры, коробка была довольно тяжелой.
– Что там?
– Посмотрите.
Ремси открыл коробку и заглянул внутрь. Он не сразу понял, что в ней было.
– Серебряные пули?
– Тридцать восьмого калибра. Они должны подойти к полицейскому револьверу.
– Кен, вы меня не разыгрываете?
– Нет. И я не буду тратить время, убеждая вас в существовании духов, вампиров и оборотней. Я в них верю, но доказывать это никому не собираюсь. Я видел, как умирали некоторые из этих людей в Дрэго, и не хочу больше видеть что-нибудь подобное. Решайте сами – брать эти пули или нет. Но думаю, они могут спасти вам жизнь и, возможно, другим тоже.
Ремси внимательно посмотрел на Кена и решил, что тот не похож на пьяного, сумасшедшего или дурака. Он прикинул на руке вес коробки с пулями и положил ее в боковой карман своего форменного пиджака.
– Спасибо, Кен. Я беру их. Довд спокойно кивнул.
– Уверен, вы не пожалеете, шериф.
Он завел мотор и вывел машину на дорогу.
Один стул заняла стенографистка, вызванная из округа Вентура. Она быстро вела запись, в то время как секретарша доктора Кьюлена, миссис Тейер, отвечала на вопросы шерифа.
В окно Ремси видел поисковую группу, отправляющуюся к густому склону горы, где один из парней, обнаруживших тело, видел что-то бегущее. Сверху слышался постоянный рокот вертолетов. Один из них принадлежал округу Вентура, а остальные – департаменту телевизионных новостей.
Невероятно, но они появились меньше чем через два часа после того, как Ремси получил сообщение об убийстве доктора Кьюлена. Пока ему удавалось избегать их с помощью своих помощников Невинса и Фернандеза, которые стояли в коридоре и никого к нему не пропускали.
Рано или поздно ему придется встретиться с ними, но сначала Ремси решил сделать все, что только в его силах. Как и большинство представителей закона, он не доверял репортерам, и они платили ему тем же.
– Вы можете что-нибудь еще рассказать об этом мистере Дереке? – спросил Ремси сидящую напротив него женщину. – Любая подробность, даже самая незначительная, может оказать помощь.
Миссис Тейер подумала и покачала головой. Она нервно комкала в руках носовой платок.
– Мне очень жаль, шериф, но мне действительно больше нечего сказать. Он выглядел совершенно обычно. И даже казался довольно приятным. Правда, очень хотел видеть доктора Кьюлена.
Упомянув имя своего бывшего шефа, миссис Тейер разрыдалась. Расправив платок, она вытерла им глаза. Ремси подождал, пока она успокоится, и продолжал:
– И он вам ничего не сказал, какое у него дело к доктору?
– Только то, что его послала Элеонора Чанг. Она работает в приемном покое.
Ремси кивнул. Он уже беседовал с миссис Чанг и сестрой, которая дежурила, когда пришел Дерек. Они рассказали, что он настаивал на посещении больного, известного под именем Малколм, находившегося в сто восьмой палате. Но так как он не мог доказать, что является его родственником, они объяснили, что ему нужно подождать приемных часов и поговорить с доктором, лечащим Малколма. Больше они ничего ему не сказали, но увидев, что мужчина не собирается уходить, направили его к доктору Кьюлену.
– Сколько времени он пробыл в кабинете доктора Кьюлена, прежде чем вы услышали звон разбитого окна?
– Немного. Не больше пятнадцати минут. Я не могу понять, как он мог… как мог…
Ремси быстро заговорил, чтобы предотвратить новые рыдания.
– И до этого вы ничего не слышали, потому что здесь звуконепроницаемые стены, это так?
– Да, ничего. Один раз, очень слабо, мне показалось, что я слышала голос, но я в этом не уверена.
Вошел Мило Фернандез, посмотрел на миссис Тейер, затем повернулся к Ремси.
– Там мистер Андервуд желает вам что-то сообщить.
– Хорошо. Большое спасибо, миссис Тейер. Это все.
– Вы поймаете… того, кто сделал это?
– Да, конечно, – ответил Ремси с большей уверенностью, чем он сам это чувствовал. – Он от нас не уйдет.
Успокоенная, миссис Тейер слабо улыбнулась и вышла из комнаты. Ремси предложил стенографистке отдохнуть и сел обратно, наблюдая за вошедшим.
Нил Андервуд был человеком, нашедшим свое счастье в работе. Это был располневший, но приятный мужчина со светлыми вьющимися волосами. Его величайшим достижением за последнее время являлась закрытие одной телевизионной передачи, которая, рассказывая о совершении преступлений, нападала на анатомистов, выставляя их полными идиотами вместе с полицейскими. Мистер Андервуд спокойно и умело выполнял свою работу и имел друзей больше, чем врагов.
Он сел на стул напротив Ремси и положил на стол папку.
– Это самое зверское убийство, которое я когда-либо видел, – приятным голосом начал он.
– От чего наступила смерть?
– От потери крови. Тело буквально разодрано, все, что ниже лица, горло, грудная клетка, все разорвано. Многие раны появились уже после того, как жертва была мертва. Он умер почти сразу.
– Что вы думаете об орудии убийства?
– Вам это врядли понравится.
– И все-таки.
– Зубы.
Несколько секунд Ремси молча смотрел на анатомиста.
– Зубы?
– Я же говорил, что вам это не понравится.
– Человеческие зубы?
– Не совсем. Челюсть человека не создана для нападения. Чтобы совершить убийство с помощью зубов, челюсть должна выдаваться наружу. Это позволит ей действовать вот так, – используя руки, Андервуд продемонстрировал то, о чем он говорил.
– И какое животное способно это сделать?
– О, многие из них. Акула, аллигатор, тигр, гиена…
Ремси заметил его нерешительность.
– И?
– И волк.
– Ага. Иначе говоря, можно сделать оружие, которое нанесет такие же раны, по виду похожие на следы зубов.
– Наверное, это возможно, но в таком случае это будет чертовски неудобное оружие. Его трудно будет носить и невозможно спрятать.
Ремси подергал себя за кончик носа. Он чувствовал, как начинает болеть голова, но нужно продолжать работу.
– Доктор, вы когда-нибудь раньше видели что-нибудь подобное?
Андервуд медленно кивнул. Он также не хотел больше отвечать, как и Ремси спрашивать.
– Да, и даже несколько.
– Где и когда?
– Здесь же. В прошлом году. Во время дела Дрэго.
Ремси тяжело вздохнул. Проклятая мертвая деревня постоянно вставала перед ним.
– И кто убил этих людей?
– Волки, – неуверенно ответил мистер Андервуд. – Да, я знаю, что в этой местности никто не видел волка с начала столетия и ни один из них не был пойман, но это мое мнение, и я его не изменю. Это были волки. А откуда они взялись и куда делись, это меня не интересует.
– Вы слышали поверья?
– Про оборотней? Конечно, слышал. Да и кто об этом не слышал? Но если вы думаете, что в своем отчете я написал об оборотнях, ведьмах и прочей чепухе, вы ошибаетесь.
– Но к доктору Кьюлену приходил не волк, – тихо сказал Ремси. – Там был человек. Мужчина. И у него никто не видел оружия.
– Я не завидую вашей работе, шериф, – Андервуд похлопал по папке, лежащей на столе. – Здесь мои предварительные выводы. Может быть, вам что-то и пригодится. Но кроме фактов и медицинских наблюдений я ничего не могу предложить.
– Хорошо, – сказал Ремси. – Поверьте, доктор, я так же, как и вы, не хочу думать об оборотнях. Я просто не могу понять, как одному человеку за такой короткий промежуток времени удалось нанести такие повреждения, затем, разбив толстое стекло, выпрыгнуть в окно на бетонные плиты с высоты двадцати футов, убежать в лес и скрыться.
Андервуд улыбнулся. – Держу пари, шериф, что никто не говорил вам, что это дело будет легким. У вас есть ко мне еще вопросы?
– Нет, спасибо, доктор. Мы поговорим с вами позже. Постарайтесь ничего не говорить газетчикам.
– Не будьте наивны. Я проходил мимо них в вестибюле и слышал, как они говорили об оборотнях. Некоторые из них именно на это делали ставку.
Ремси не смог сдержать улыбку.
– Это говорит о том, как много им известно. Ставка на вампиров.
Доктор Андервуд кивнул и вышел из комнаты.
Было уже два часа дня, а у Ремси с самого утра, кроме кофе, ничего не было во рту. У него бурчало в животе, напоминая, что давно пора перекусить. Он встал и вышел за дверь, где на страже стояли его помощники, и обратился к Фернандезу.
– Как ты смотришь на то, чтобы найти что-нибудь из еды? Я еще не готов пройти через вестибюль.
Не успел Мило ответить, как появилась Холли Лэнг, толкая перед собой больничную тележку с едой.
– Я подумала, что мужчины наверняка проголодались, – сказала она.
– Вы волшебница, – ответил Ремси.
Она подала помощникам шерифа по подносу и вкатила тележку в комнату. Ремси закрыл за ней дверь.
На тарелках он увидел жареное мясо, горячие булочки, картофельное пюре и горох. На десерт желе и термос с кофе.
– Не совсем изысканно, но зато калорийно, как сказали мне в кафетерии.
– Это выглядит великолепно. А ведь я обещал, что следующее угощенье за мной.
– Я опередила вас, – ответила Холли. – Ешьте, пока не остыло.
Ремси приступил к еде. Он почувствовал, что Холли смотрит на него.
– Хотите о чем-то спросить?
– Да. Как продвигается дело?
– Замечательно. Лучше и не придумать. Парень с приятными манерами, назвавшись мистером Дереком, входит в кабинет доктора Кьюлена, кусает его до смерти, выпрыгивает в окно и исчезает.
– Вы знаете, что Малколма увезли?
– Да, конечно.
– Медсестра Рита Кэнелли сказала мне, что рано утром пришел доктор Пастори, ввел Малколму наркотик и забрал его.
– Ну и что?
– А вы не думаете, что это может иметь отношение к убийству? Этот человек, Дерек, пришел сюда для того, чтобы увидеть Малколма.
– Если здесь есть какая-то связь, уверен, мы узнаем это, поговорив с доктором Пастори.
– Но я спрашивала, и никто не знает, где он. Ремси проглотил кусок мяса.
– Холли, я расследую убийство. У меня два отличных помощника, и, кроме того, мне оказывают помощь шерифы Вентуры и Лос-Анджелеса, причем в большей степени, чем этого хотелось бы. Вы лучше занимайтесь больными, а преступников оставьте мне.
– Боже, как я ненавижу, когда они проявляют снисходительность.
– Если под словом «они» вы подразумеваете меня, то жаль, что вы так думаете.
– А разве похищение детей не является серьезным преступлением, достойным внимания?
– Похищение детей? Вы говорите о Малколме?
– О ком же еще?
– Насколько я понял, это был обычный перевод больного из одной клиники в другую.
– Чепуха.
Ремси положил обратно на тарелку ложку с картофельным пюре. Он вынул из ящика стола папку, внутри которой было несколько отпечатанных листов с бурыми пятнами.
– Здесь документы, показывающие, что Малколм был официально переведен из больницы Ла Рейн в другую клинику. Бумаги немного испорчены, так как их обнаружили на столе убитого доктора Кьюлена, и он как раз лежал на них.
– Вы их читали?
– Нет, но…
– А я читала, – раздраженно прервала Холли. – И там далеко не все ясно.
– Как вы могли увидеть эти бумаги раньше меня? – поинтересовался Ремси.
– У меня есть здесь друзья. И хотя имя доктора Вейна Пастори значится во всех документах о переводе Малколма в его собственную клинику, нигде не указано, где эта клиника находится.
– Ну и что?
– А то, что я хочу знать, куда увезли Малколма.
– Как только доктор Пастори появится, мы его спросим. Вас это устраивает?
– Вполне. Только почему вы думаете, что он появится?
– То, что произошло здесь сегодня утром, станет известно всем, как только в эфир выйдут шестичасовые новости. И если Пастори не дурак, он придет сам и даст свое объяснение случившемуся.
– Пастори не дурак, – сдержанно выговорила Холли, – но он намного хуже.
– Что это значит?
– Это значит, что Малколму угрожает опасность. Пока вы здесь сидите и ждете, когда объявится Пастори, мальчику может быть нанесен страшный вред.
– Теперь, Холли, выслушайте меня. Я знаю, как вы относитесь к Малколму, но это уже выходит за все рамки. У меня есть вопросы к доктору Пастори как к свидетелю, но, насколько я знаю, он не совершал преступлений. В убийстве подозревается человек, назвавший себя Дереком. Это мое мнение, и пока нет оснований, чтобы его изменить. Это понятно?
Она пристально смотрела на него.
– Да, мистер шериф. Вам только осталось найти этого призрачного убийцу. Полагаю, вы не будете против, если я сама попытаюсь отыскать мальчика, который может быть в такой беде, которую вам даже не представить.
– Делайте что хотите, – ответил Гевин, смягчая свой тон, – но постарайтесь не мешать следствию. Она вскочила на ноги, сжав кулаки и сверкая глазами.
– Не беспокойтесь, шериф. Меня и близко не будет рядом с вашим драгоценным следствием.
Не дав ему ответить, она круто повернулась и вышла из комнаты, удивив Невинса и Фернандеза, которые заканчивали свой ленч в коридоре. Когда Ремси вышел за дверь, ее уже не было видно.
– Что вы с ней сделали, шериф? – поинтересовался Рой Невинс. – Она вылетела как ошпаренная.
– Я попросил ее не вмешиваться.
– Понятно, – кивнул Рой, как будто получил исчерпывающее объяснение.
Когда уже нельзя было больше откладывать, Ремси направился в вестибюль больницы. Глядя на армию репортеров, создавалось впечатление, что у каждого третьего из них на плече была телевизионная камера. Те, у кого не было камер, держали записывающие устройства и микрофоны, которые они подсовывали каждому, кто проходил мимо, независимо от ранги. Как только появился Ремси, они набросились на него, как пираньи на золотую рыбку.
– Вы кого-нибудь арестовали, шериф?
– Вы кого-нибудь подозреваете?
– Какие раны были у убитого?
– Правда, что ему откусили голову?
– Связано ли это убийство с прошлогодними событиями в Дрэго?
– Что вы думаете об оборотнях?
Ремси поднял руку, подождал, пока стало потише, и заговорил:
– Никто не арестован. Подозреваемые есть. Я не могу сейчас описать раны, так как это может помешать следствию. Голова жертвы не была откушена. Связи с другими убийствами не обнаружено. Что же касается оборотней, то, я думаю, они существуют только в дешевых фильмах ужасов. Благодарю всех завнимание.
Сказав это, он стал пробираться к двери, но его плотно окружили репортеры, подставляя микрофоны и выкрикивая вопросы.
– Простите. Мне очень жаль. Но у меня назначена важная встреча, нужная для следствия. Нет, Польше я ничего не могу сказать. Извините.
Ремси медленно пробирался сквозь толпу, чувствуя, как вокруг него сжимается кольцо. Он уже хотел повернуть назад, но тут к нему на помощь пришел широкоплечий парень, прокладывающий путь, не обращая внимания на недовольство и ругательства репортеров.
– Идите сюда, шериф. За дверью машина. Где-то он видел этого человека, но Ремси не мог вспомнить, где именно. И спрашивать не было времени. Совместными усилиями они с трудом пробились через орущую толпу к дверям, за которыми на самом деле стоял «Фольксваген». Ремси сел на место пассажира, а парень взялся за руль. Взревел мотор, и машина помчалась, едва не задевая телевизионные камеры. Репортеры, выбравшись из больницы, также бросились к своим машинам. «Фольксваген» свернул за угол и, проехав немного по дороге, остановился за эвкалиптовыми деревьями, полностью скрывшими машину. Парень выключил двигатель.
Когда мимо них по шоссе проехали все машины, Ремси повернулся к водителю, чтобы лучше его рассмотреть.
– Благодарю за спасение, – сказал он. – Ловко вы выбрались из толпы.
– Раньше я немного играл в футбол в Стэнфорде.
– Я вас знаю? – спросил Ремси.
– Вы могли меня видеть. Меня зовут Кен Довд. У меня в Дерни маленький магазин. Услышав, что произошло утром в больнице, я подумал, что, может быть, смогу вам помочь.
– Но как? Каким образом, мистер Довд?
– Называйте меня просто Кен. Я слышал, это убийство похоже на те, которые были совершены в Дрэго, до того как сгорела деревня. Вы знаете, что там жили оборотни.
– Знаю, – устало согласился Ремси.
– Так вот, тогда я помог одному парню, который пришел в мой магазин.
– Кен, а что у вас за магазин? Широкоплечий гигант смутился.
– Он называется «Мир духов». Это была идея моей жены. Я говорил ей, что это звучит как лавка с зельем, но она так захотела, и к тому же ей принадлежала половина денег, вложенных в магазин. Мы продаем книги о таинственных происшествиях, доски для спиритических сеансов, порошки, лекарства, молитвы, заговоры.
– Это очень интересно, Кен, но я все-таки не понимаю, как вы собираетесь мне помочь.
Довд достал из-под сиденья картонную коробку,
немного больше, чем из-под игральных карт, и передал ее Ремси. Несмотря на ее размеры, коробка была довольно тяжелой.
– Что там?
– Посмотрите.
Ремси открыл коробку и заглянул внутрь. Он не сразу понял, что в ней было.
– Серебряные пули?
– Тридцать восьмого калибра. Они должны подойти к полицейскому револьверу.
– Кен, вы меня не разыгрываете?
– Нет. И я не буду тратить время, убеждая вас в существовании духов, вампиров и оборотней. Я в них верю, но доказывать это никому не собираюсь. Я видел, как умирали некоторые из этих людей в Дрэго, и не хочу больше видеть что-нибудь подобное. Решайте сами – брать эти пули или нет. Но думаю, они могут спасти вам жизнь и, возможно, другим тоже.
Ремси внимательно посмотрел на Кена и решил, что тот не похож на пьяного, сумасшедшего или дурака. Он прикинул на руке вес коробки с пулями и положил ее в боковой карман своего форменного пиджака.
– Спасибо, Кен. Я беру их. Довд спокойно кивнул.
– Уверен, вы не пожалеете, шериф.
Он завел мотор и вывел машину на дорогу.
ГЛАВА 12
Малколм не смог бы сказать, сколько времени он ехал в фургоне. Иногда он просыпался и тогда видел доктора Пастори, сидящего рядом и наблюдавшего за ним. На заднем окне висели плотные занавески, и свет шел только из кабины, где за рулем сидел другой человек. У Малколма не хватало сил повернуться и посмотреть туда, и он снова терял сознание.
Он смутно почувствовал, что поездка закончилась. Сначала прекратилась вибрация мотора, затем послышался металлический звук открываемых и закрываемых дверей и голоса двух мужчин. Лицо обдал холодный воздух, затем снова стало тепло. Он почувствовал, как его небрежно положили на матрас и накрыли одеялом. Одурманенный наркотиком, Малколм решил, что он снова в больнице. Его спасли. И скоро придет Холли. С этими мыслями он уснул.
Когда наконец, его сознание прояснилось и он окончательно проснулся, то сразу понял, что он не в больнице. Кропать была такой же, и комната также пахла лекарствами, но здесь чувствовался холод. Не по температуре воздуха, в комнате как раз было тепло, а по атмосфере. Малколм не знал, где он находится, но понимал, что попал в плохое место.
Комната была очень простой. Узкая кровать, на которой он лежал, комод с четырьмя выдвижными ящиками, маленькая ночная подставка и деревянный стул. Здесь была одна дверь и не было окна. В углу находилась белая эмалированная раковина и над ней небольшое зеркало. На одной стене висела картина, на которой была изображена собака, стоящая на холме и охраняющая пасущееся стадо овец. В верхней части картины горизонт закрывали грозовые тучи.
Малколм откинул одеяло и опустил ноги на пол. У него закружилась голова, и он немного посидел с закрытыми глазами. Когда он их открыл снова, то почувствовал себя немного лучше. Посмотрев вниз, Малколм увидел, что на нем все та же нелепая одежда, которую выдали ему в больнице.
Он встал и, сделав несколько осторожных шагов к двери, попытался открыть ее. Но дверь была заперта. Малколма это не удивило. Он обошел комнату, прикасаясь к вещам и пробуя их поверхность.
Открыв кран с водой, он сполоснул лицо и взглянул в зеркало. На него смотрело бледное лицо с темными кругами под глазами.
Малколм подошел к комоду и один за другим выдвинул ящики. В трех из них было пусто, но зато в верхнем ящике он увидел одежду. Нижнее белье, джинсы, футболки, свитера, носки и кроссовки.
– Привет, Малколм. Как ты себя чувствуешь? Этот голос так его напугал, что он отпрянул от комода и чуть не упал. На пороге стоял доктор Пастори. Он вошел, бесшумно открыв дверь.
– Я вижу, ты нашел одежду. Это все для тебя. Надеюсь, что тебе подойдет. Я покупал одежду не для мальчика, а для молодого человека.
Малколм пожал плечами.
– Я подумал, что тебе надоела больничная одежда, – Пастори очень старался, чтобы его голос звучал дружелюбно, но для Малколма он все равно оставался маслянистым и холодным. Доктор подошел к мальчику и взял его за руку, чтобы отвести обратно в кровать. Его прикосновение было таким же неприятным, как и голос. И от него шел антисептический запах. Малколм сел на кровать. Пастори взял стул и придвинул его почти вплотную.
– Ну так как ты себя чувствуешь? – спросил он еще раз.
– Горло болит, – ответил Малколм.
– Ничего страшного. Иногда так бывает от лекарства. Не стоит беспокоиться. Сейчас тебе дадут поесть, и ты снова будешь чувствовать себя прекрасно.
– Где мы?
– В небольшом местечке, где тебя немного полечат.
– Я не болен.
– Это как посмотреть.
Доктор Пастори как-то странно наблюдал за ним, затем снова неестественно улыбнулся.
– Почему бы тебе не выбрать что-нибудь из одежды? Это то, что сегодня носят мальчики?
– Все в порядке.
– Вот и прекрасно. Сейчас ты оденешься, и я покажу тебе, где мы будем вместе работать.
– Работать?
– Так обычно говорят. Видишь ли, Малколм, ты не совсем такой, как все. Я хочу немного проверить тебя, – нет, ничего такого, что может причинить вред или что-нибудь в этом роде, – просто немного тестов, и мы узнаем, чем ты отличаешься от других.
– Я не хочу никаких тестов. Маленькие глазки Пастори засверкали.
– Я уже говорил тебе, Малколм, что в жизни не всегда бывает так, как хочется. Ты сам оденешься или мне прислать кого-нибудь, чтобы тебе помогли?
– Не надо, я сам.
– Хорошо. Вот это мне уже нравится.
С этими словами доктор ушел. Дверь так же бесшумно закрылась за ним. Послышалось тихое щелканье замка. Малколм дернул дверь, чтобы убедиться в этом. Она действительно была заперта.
Он попытался выбрать что-нибудь из одежды. Все было на размер или даже два больше, но это было не страшно. И он почувствовал радость, одев снова нормальную одежду.
Он смутно почувствовал, что поездка закончилась. Сначала прекратилась вибрация мотора, затем послышался металлический звук открываемых и закрываемых дверей и голоса двух мужчин. Лицо обдал холодный воздух, затем снова стало тепло. Он почувствовал, как его небрежно положили на матрас и накрыли одеялом. Одурманенный наркотиком, Малколм решил, что он снова в больнице. Его спасли. И скоро придет Холли. С этими мыслями он уснул.
Когда наконец, его сознание прояснилось и он окончательно проснулся, то сразу понял, что он не в больнице. Кропать была такой же, и комната также пахла лекарствами, но здесь чувствовался холод. Не по температуре воздуха, в комнате как раз было тепло, а по атмосфере. Малколм не знал, где он находится, но понимал, что попал в плохое место.
Комната была очень простой. Узкая кровать, на которой он лежал, комод с четырьмя выдвижными ящиками, маленькая ночная подставка и деревянный стул. Здесь была одна дверь и не было окна. В углу находилась белая эмалированная раковина и над ней небольшое зеркало. На одной стене висела картина, на которой была изображена собака, стоящая на холме и охраняющая пасущееся стадо овец. В верхней части картины горизонт закрывали грозовые тучи.
Малколм откинул одеяло и опустил ноги на пол. У него закружилась голова, и он немного посидел с закрытыми глазами. Когда он их открыл снова, то почувствовал себя немного лучше. Посмотрев вниз, Малколм увидел, что на нем все та же нелепая одежда, которую выдали ему в больнице.
Он встал и, сделав несколько осторожных шагов к двери, попытался открыть ее. Но дверь была заперта. Малколма это не удивило. Он обошел комнату, прикасаясь к вещам и пробуя их поверхность.
Открыв кран с водой, он сполоснул лицо и взглянул в зеркало. На него смотрело бледное лицо с темными кругами под глазами.
Малколм подошел к комоду и один за другим выдвинул ящики. В трех из них было пусто, но зато в верхнем ящике он увидел одежду. Нижнее белье, джинсы, футболки, свитера, носки и кроссовки.
– Привет, Малколм. Как ты себя чувствуешь? Этот голос так его напугал, что он отпрянул от комода и чуть не упал. На пороге стоял доктор Пастори. Он вошел, бесшумно открыв дверь.
– Я вижу, ты нашел одежду. Это все для тебя. Надеюсь, что тебе подойдет. Я покупал одежду не для мальчика, а для молодого человека.
Малколм пожал плечами.
– Я подумал, что тебе надоела больничная одежда, – Пастори очень старался, чтобы его голос звучал дружелюбно, но для Малколма он все равно оставался маслянистым и холодным. Доктор подошел к мальчику и взял его за руку, чтобы отвести обратно в кровать. Его прикосновение было таким же неприятным, как и голос. И от него шел антисептический запах. Малколм сел на кровать. Пастори взял стул и придвинул его почти вплотную.
– Ну так как ты себя чувствуешь? – спросил он еще раз.
– Горло болит, – ответил Малколм.
– Ничего страшного. Иногда так бывает от лекарства. Не стоит беспокоиться. Сейчас тебе дадут поесть, и ты снова будешь чувствовать себя прекрасно.
– Где мы?
– В небольшом местечке, где тебя немного полечат.
– Я не болен.
– Это как посмотреть.
Доктор Пастори как-то странно наблюдал за ним, затем снова неестественно улыбнулся.
– Почему бы тебе не выбрать что-нибудь из одежды? Это то, что сегодня носят мальчики?
– Все в порядке.
– Вот и прекрасно. Сейчас ты оденешься, и я покажу тебе, где мы будем вместе работать.
– Работать?
– Так обычно говорят. Видишь ли, Малколм, ты не совсем такой, как все. Я хочу немного проверить тебя, – нет, ничего такого, что может причинить вред или что-нибудь в этом роде, – просто немного тестов, и мы узнаем, чем ты отличаешься от других.
– Я не хочу никаких тестов. Маленькие глазки Пастори засверкали.
– Я уже говорил тебе, Малколм, что в жизни не всегда бывает так, как хочется. Ты сам оденешься или мне прислать кого-нибудь, чтобы тебе помогли?
– Не надо, я сам.
– Хорошо. Вот это мне уже нравится.
С этими словами доктор ушел. Дверь так же бесшумно закрылась за ним. Послышалось тихое щелканье замка. Малколм дернул дверь, чтобы убедиться в этом. Она действительно была заперта.
Он попытался выбрать что-нибудь из одежды. Все было на размер или даже два больше, но это было не страшно. И он почувствовал радость, одев снова нормальную одежду.