Люди не могли ускользнуть от него. С ревом Дерек пробрался через кустарник и набросился на ближайшего к нему человека, с тощим телом и кудрявой черной головой. Он услышал пронзительный крик и перекусил ему горло. Другой бросил бесполезное ружье и бросился наутек.
   Когда гнев ослабел, Дерек почувствовал голод. Он приблизил свою морду к открытой плоти человека и стал жевать.

ГЛАВА 7

   Эйб Креддок попал в беду.
   И в лучшие времена он не производил впечатления человека, стремящегося домой к обеду, но когда Гевин Ремси и Мило Фернандез вошли в свой кабинет, Креддок выглядел хуже, чем когда-либо выдел его шериф.
   Он сидел на стуле, держа в руках чашку кофе и безуспешно пытаясь унять дрожь. Кофе проливался на пиджак, добавляя на нем новые пятна.
   Помощник шерифа Рой Невинс прислонился к стене подальше от Креддока, от которого пахло, как от помойной ямы. Рой радостно повернулся, когда вошли шериф и Мило.
   – Привет, Гевин, – сказал он. – Один из пропавших нашелся. – Да, я вижу. С ним все в порядке?
   – Кажется, да.
   – Что же тогда с ним произошло?
   – Черт его знает. Он уже полчаса бормочет о львах, тиграх, медведях и о чем-то дьявольском. Я не мог понять, что он говорит, и послал Мило в больницу за тобой.
   – Миссис Креддок сообщили?
   – Да, сразу же. Бетти Креддок знает, что он здесь, – он бросил быстрый взгляд на дрожащего охотника. – Она говорит, заприте его на замок, а ключ выбросите.
   – Я поговорю с ним, – сказал Гевин. – Если хочешь, можешь пока перекусить.
   – Благодарю, но от запахов нашего друга у меня пропал аппетит. Хотя я не откажусь от чашки свежего кофе. – Он показал на чашку, которую держал Креддок. – Это был последний кофе.
   – Ладно, иди, – сказал Гевин. – Если понадобишься, я позову тебя.
   – Я буду в баре, – с заметным облегчением произнес Невинс. Он надел куртку и поспешил за дверь, пока шериф не передумал.
   – Я могу остаться? – спросил Мило.
   – Конечно. Во всяком случае, мне понадобится помощь для ведения допроса.
   Эйб Креддок повернул голову к шерифу. В его маленьких покрасневших глазах появился страх.
   – Допрос? – прохрипел он.
   – Это значит, что я задам тебе несколько вопросов, Эйб.
   – Я все рассказал этому парню.
   – Рой иногда не все правильно понимает, – примирительным тоном сказал Гевин. – Тебе ведь не трудно еще раз все рассказать?
   – Думаю, что нет. – Креддок поднес чашку ко рту и с шумом отхлебнул. Коричневая струйка потекла по небритому подбородку. Он небрежно вытирал грязным рукавом.
   Гевин сел за стол. В ноздри ударил жуткий запах, исходивший от Эйба Креддока.
   – О'кэй, Эйб, давай рассказывай.
   – Это был медведь, – начал Креддок. Его глаза
   беспокойно забегали по комнате. – Мы стреляли в медведя.
   – Ты сказал «мы»?
   – Да.
   – Это значит ты и Кели Вейн?
   Эйб Креддок вздрогнул и пролил оставшийся в чашке кофе.
   – Да, я и Кели. Мы были вместе. Охотились. И это был медведь.
   – Ты утверждаешь, что ты и Кели Вейн встретили медведя?
   – И застрелили его.
   – Что, здесь, в наших Техасских горах?
   – Да. Медведь. – Казалось, человек, сидящий на стуле, втянул голову в плечи.
   Ремси достал из кармана рубашки спичку и сунул ее в зубы. Он иногда делал так, когда хотел выглядеть проще и раскованнее. А также для того, чтобы сдержать себя и не накричать на кого-нибудь.
   – Эйб, – тихо произнес он. – В округе Ла Рейн или где-нибудь еще на сотню миль вокруг с 1930 года нет ни одного медведя. – Ремси не был уверен в правильности своих подсчетов, но таким образом он ясно давал понять, что думает и об Эйбе Креддоке, и о его медведе.
   – Это был медведь, – настойчиво повторил Креддок. – Огромный.
   – Где Кели, Эйб?
   От этого вопроса Креддок задрожал.
   – Это… это схватило его.
   – Медведь схватил Кели? – Ремси с трудом сдерживал раздражение.
   – Не медведь. Хуже.
   Креддока начало трясти. Он поднял чашку и судорожно глотнул оставшиеся капли кофе. Ремси встал, забрал у него чашку и вытряхнул все, что там могло остаться, в пепельницу.
   Затем, обращаясь к Мило Фернандезу, сказал:
   – Достань в столе у Роя бутылку виски. Молодой полицейский растерялся.
   – Шериф, я не знаю.
   – Она в среднем ящике. За справочником путешествий по Мексике.
   Мило сел и с явным нежеланием выдвинул ящик стола. – Не волнуйся, – успокоил его Ремси. – Я знаю, что она там, и Рой знает, что мне это известно. И я ничего не имею против, если он изредка к ней прикладывается. А сейчас, я думаю, это необходимо.
   Мило достал бутылку и передал ее Ремси. Шериф налил изрядную дозу в кофейную чашку и протянул ее Эйбу Креддоку.
   – Это больше поможет тебе, чем кофе, прийти в себя.
   Креддок схватил чашку и с жадностью выпил все в два глотка. Он продолжал держать в руках чашку.
   – Пока достаточно, Эйб. Не нужно, чтобы ты оказался в обычной своей форме. Ну, а теперь расскажи еще раз о себе, Кели и об этом… медведе.
   Креддок откинулся на стуле. По мере того как виски начинали действовать, его руки дрожали меньше. Он заговорил хриплым голосом.
   – Он выглядел как медведь. Мы и подумали, что это медведь.
   – И вы стреляли в него.
   – Да, Кели выстрелил.
   – Только он стрелял?
   – Ну, и я, наверно, тоже.
   – Вы убили его?… Медведя?
   Креддок опустил голову. Он мрачно смотрел на свои руки, как будто они могли выдать его. Затем чуть слышно произнес:
   – Мы убили его.
   – Это был не медведь, так, Эйб?
   – Да. – Он с трудом произносил слова. – Это был человек.
   Он умоляюще смотрел на Ремси.
   – Он выглядел как медведь. Любой бы принял его за медведя. Весь заросший и так быстро двигался. Кто мог подумать?
   Ремси глубоко вздохнул и снова сел за стол. Молчание нарушил Мило Фернандез.
   – Это тот парень, который сейчас в морге? Ремси кивнул.
   – Сегодня утром я прочитал результаты обследования. Три ранения в грудь, лицо обезображено выстрелом из охотничьего ружья и обглодано лесными животными.
   Краем глаза он увидел, как вздрогнул Эйб Креддок.
   – Это был Джонес. Он жил в лесу задолго до того, как я сюда приехал. Изредка наведывался в город. Безобидный. Довольно приятный.
   – Мы не знали, что это был человек, – голос Креддока сорвался на крик.
   Ремси обернулся и бросил на него яростный взгляд.
   – Что произошло с Кели Вейном? Креддок снова задрожал.
   – Что-то схватило его.
   – Еще один медведь?
   – Нет, – Креддок затряс головой. – Что-то похожее на волка.
   – Хватит, Эйб, – прервал Ремси. – Я уже слышал рассказ о медведе и не желаю теперь слушать о волках. Что случилось с Кели? Ты его тоже застрелил?
   – Нет, Гевин, клянусь Богом! – Креддок схватился за стул и подался вперед. – Он был похож на волка, но это был не волк. Крупнее. Больше даже, чем человек. И он стоял на двух ногах. – Он замолчал, чувствуя, что слова звучат неубедительно.
   – И что ты сделал? Ты пытался ему помочь?
   – Никто не смог бы помочь Кели, когда это чудовище схватило его.
   Ремси внезапно ощутил озноб.
   – Эйб, у тебя есть какие-нибудь предположения, кто это был?
   Креддок кивнул и посмотрел на дверь.
   – Это было одно из тех существ, которые жили в Дрэго. Одно из тех, кому удалось убежать. Ты должен знать об этом.
   – И кто же это, Эйб?
   – Ну, ладно. Можешь считать меня сумасшедшим. Но это был… оборотень.
   Наступила мертвая тишина. Затем Ремси сказал:
   – Ты останешься здесь, Мило. А мы с Эйбом отправимся в лес.
   Оставалось около двух часов до темноты, когда Гевин Ремси и Креддок добрались до места, где двое подростков обнаружили тело Джонеса. Хотя шериф и не придавал особого значения фантастическим рассказам о Дрэго, он не хотел оказаться ночью в этих лесах.
   Он показал на землю, где они стояли. На ковре из сосновых иголок выделялись темные пятна.
   – Здесь мы и нашли его, Эйб, – сказал Ремси. – Узнаешь это место?
   Креддок взглянул на землю, затем быстро осмотрелся вокруг.
   – Да. Вон там кусты, в которых он зарычал. У нас не было возможности выяснить, кто там – человек или зверь.
   – И поэтому вы начали стрелять?
   – Клянусь, Гевин, я рассказываю все как было.
   – О'кэй. Что вы сделали после того, как выстрелили и он упал?
   – Мы увидели еще одного, и мы…
   – Еще одного? – перебил Ремси.
   – Ну да. Разве я не говорил?
   – Нет, Эйб.
   – Ну так вот, когда мы подошли поближе, то увидели другого. Поменьше. Наверно, это был ребенок.
   – Ребенок, – повторил Гевин.
   – Да. Увидев нас, он побежал. А мы погнались за ним.
   – Зачем, Эйб?
   – Ну, мы подумали, что он испугался, и с ним может что-нибудь случиться.
   – И в него вы тоже стреляли, Эйб?
   – Черт возьми, Гевин. Наша стрельба была случайностью. За кого ты меня принимаешь?
   «Я хорошо знаю, что ты собой представляешь, – подумал Ремси. – Знаю так же, кто такой Кели. Вернее, кем он был».
   – Куда вы побежали? – спросил он. Креддок посмотрел вокруг. Теперь он выглядел увереннее. Он показал в сторону.
   – Вот сюда. Парень сошел с тропы и побежал сквозь заросли. Кели и я следовали за ним.
   – Покажи мне.
   – Я и показываю. – Креддок вытянул указательный палец. – Вот в этом направлении.
   – Пошли.
   – Я не хочу идти туда, Гевин.
   – Я сказал, пошли. Я не в игры с тобой играю, Эйб.
   Креддок встретил яростный взгляд шерифа, повернулся и направился в кустарник в том направлении, которое он указал.
   – Я хочу, чтобы ты показал мне, где этот «волк» или кто бы там ни был, напал на Кели, – сказал Ремси.
   Пройдя пятьдесят ярдов через кусты, Креддок остановился и показал.
   – Это было здесь, рядом вон с той наклонившейся елью. Я как раз находился около нее, когда это чудовище схватило его. У него не было шансов. И ни у кого не было бы при встрече с этим существом.
   Ремси осторожно приблизился к дереву, на которое указал Креддок. Он наклонился к его основанию и внимательно осмотрел землю вокруг него. Опавшие иголки все еще были темными. Он достал пластиковый пакет, который захватил с собой из кабинета, и аккуратно положил в него часть иголок. Там так же были порох и кусочки того, что могло быть костью. Ремси и это положил в пакет.
   На небольшом расстоянии от дерева что-то виднелось. Он подошел ближе и ногой отбросил в сторону ветки. Под ними оказалась ярко-красная шляпа. Там же повсюду были разбросаны клочки одежды – куртки, брюк, остатки сапог. Все это было в крови.
   Ремси обернулся и крикнул:
   – Иди сюда, Эйб.
   Креддок нехотя подошел, стараясь не ступать там, где земля была темной.
   – Узнаешь это? – спросил Ремси.
   – О черт!
   Креддок отвернулся. Он не успел зажать рот рукой. Кофе и виски, выпитые им, хлынули наружу. Он согнулся и стоял так, пока уже нечему было выходить из него.
   Ремси спокойно стоял и ждал, когда он закончит.
   Наконец Креддок выпрямился. Его лицо, обычно красное, теперь было бледным. Он кивнул:
   – Это шляпа Кели. И все остальное тоже его. Ремси внимательно рассматривал поверхность земли.
   – Похоже, это все, что от него осталось. С гор послышался звук, от которого они оба застыли на месте. Долгий, дикий, страшный вой.
   Затем внезапно наступила глубокая тишина. Эйб Креддок повернул к Ремси искаженное лицо.
   – Шериф, делай со мной что хочешь, но, клянусь Богом, отсюда надо убираться.
   Ремси лишь мгновение колебался, затем кивнул, и они вернулись обратно на тропу.

ГЛАВА 8

   – Сейчас сосчитаю до пяти, Малколм, – сказала Холли Лэнг. – На счет раз ты начнешь просыпаться. Когда я дойду до пяти, ты полностью проснешься и будешь чувствовать себя свежим и бодрым.
   Мальчик, удобно облокотившись, сидел в кровати. Его глаза были закрыты, черные ресницы выделялись на фоне бледной кожи. Он мягко улыбнулся и кивнул.
   – Ты будешь помнить все, что мне рассказал, – продолжала Холли, – и ты больше не будешь бояться. А сейчас я начинаю считать. Один. Ты начинаешь просыпаться.
   Мальчик зашевелился в кровати. Его тонкие пальцы сжались, схватив одеяло, как бы проверял, из чего оно сделано.
   – Два. Ты чувствуешь себя хорошо и продолжаешь просыпаться.
   Мальчик вздохнул. Тихий, удовлетворенный звук вышел из его груди.
   – Три. Просыпаешься. Чувствуешь свежесть и бодрость.
   Его веки дрогнули. Губы слегка приоткрылись.
   – Четыре. Теперь ты можешь открыть глаза, Малколм, и посмотреть вокруг, если захочешь. Ты слышишь пение птиц на деревьях, чувствуешь, как в окно дует легкий ветер.
   Мальчик открыл глаза. Он мигнул. Его глаза спокойно осмотрели палату и остановились на Холли.
   – Пять. Ты полностью проснулся. Чувствуешь себя прекрасно. – Холли улыбнулась мальчику. – Привет, Малколм.
   Мальчик глубоко вздохнул, вытянул руки и возвратил ей улыбку.
   – Привет, Холли.
   – Это было довольно легко, правда? – спросила она.
   – Но на самом деле я ведь не спал, да?
   – Я же говорила тебе, что это не совсем так.
   – Все это время я знал, что происходит. Я слышал, как ты задавала мне вопросы, и слышал, как сам отвечал на них. И я все вспомнил. – На лицо мальчика легла тень.
   – И сейчас ты помнишь все, о чем мне рассказал, не так ли?
   – Да. Я помню огонь. И жизнь в лесу. Бег, всегда бег, потому что люди пытались поймать меня. Я помню капкан. И… о, я помню Джонеса. – Малколм замолчал, его лицо исказила боль.
   – Это хорошо, Малколм, – мягко сказала Холли.
   – Он умер, да? – спросил мальчик.
   – Я не знаю. Мальчик кивнул.
   – Он умер. Джонес был лучшим из всех, кого я знал. И они убили его. Эти двое мужчин. Но я все тебе об этом рассказал.
   – Расскажи еще, если хочешь, – сказала Холли. – Бывает, что расскажешь, и становится легче.
   – Они убили его. Из ружей.
   Холли незаметно следила, как взгляд мальчика устремился куда-то за стены больничной палаты. Она подалась вперед вместе со стулом, на котором сидела за кроватью. Не изменился ли цвет его глаз? Или это игра послеполуденного солнца, заглядывающего в окно?
   – Что-то произошло после этого, я не могу вспомнить. Я рассказывал тебе, что это было?
   Холли молча покачала головой. В его памяти еще остались провалы, которые не удалось восстановить с помощью гипноза. Теперь она не хотела вторгаться и мысли мальчика. Он выглядел по-другому. Она были в этом уверена. Под скулами глубже обозначились тени. И что-то странное было с его носом и верхней губой.
   – Я не знаю, почему эти люди не убили меня тоже, – продолжал Малколм. Его голос стал ниже и грубее.
   «Должно быть, во время разговора у него пересохло в горле», – подумала про себя Холли. Но его брови… разве не стали они более густыми, чем раньше? И она не помнила, чтобы они срослись у него на переносице.
   – Следующее, что я помню, это то, что я опять бежал. Я не знал, гонятся за мной люди или нет. Я знал только, что должен скрыться. Я снова испугался, но теперь было даже хуже, чем раньше. Хуже потому, что Джонес был мертв. Он был моим другом, и я его потерял.
   – Тяжело терять друга, – мягко сказала Холли. – Всегда тяжело кого-либо терять, но рано или поздно это происходит со всеми нами. У тебя будут другие друзья.
   Малколм минуту помолчал. Затем он снова заговорил:
   – Я так устал от бега. Когда меня догнали двое других мужчин, один из которых привез меня сюда, я не очень старался убежать. Я знал, что они не похожи на тех, кто убил Джонеса.
   – Как ты мог это знать, Малколм?
   – Я мог определить это по запаху. Ты знаешь, по запаху можно понять, собирается ли кто-нибудь тебя убить или он боится тебя.
   Холли кивнула. Она знала, что потовые железы под воздействием страха выделяли различные запахи, но не многие люди понимали и различали их.
   – Извини меня, Малколм, – сказала она, вставая. – Мы не будем больше думать об этом. Давай лучше посмотрим на последние лучи солнца.
   Она раздвинула шторы, и палата наполнилась оранжевым светом заходящего солнца. С нежеланием, которое Холли не могла объяснить, она снова посмотрела на мальчика.
   Он улыбнулся ей. Совсем обычный, довольно худой четырнадцатилетний подросток. Его глаза были темно-зелеными. И не было странных теней под скулами. Прямой нос, абсолютно нормальная верхняя губа. Красивые дугообразные брови. И во всем его облике ничего странного. Как она и думала, это была игра света.
   – Как интересно, – произнес Малколм. – Кажется, всего несколько минут назад ты начинала гипнотизировать меня. Но тогда было утро, а теперь уже вечер.
   – Гипноз иногда проводит интересные эксперименты со временем, – ответила Холли. – Секунды могут превратиться в часы. И наоборот. Как ты себя чувствуешь?
   – Хорошо. Хотя я немного устал. Такое впечатление, будто я снова бежал.
   – Сегодня ночью ты будешь спать хорошо. Я пришлю тебе обед.
   – Спасибо.
   Холли поправила одеяло на кровати, улыбнулась Малколму и направилась к дверям.
   – Холли? – окрикнул ее мальчик.
   – Да?
   – Насчет Джонеса. Ты говорила, что друга терять тяжело. И что у меня будут новые друзья. Я хочу спросить… а ты будешь моим другом?
   – Мне бы этого хотелось. Очень, – ответила Холли. – До встречи.
   Она вышла из палаты в коридор и немного постояла, прислонившись к стене. В горле стоял ком. А ведь сейчас она могла гордиться собой. В предельно короткий срок ей удалось вывести мальчика из состояния шока и восстановить, по крайней мере, часть его памяти. Чего же тогда она опасалась? Малколм еще не все рассказал. И Холли Лэнг не была уверена, что ей нужно знать все.
   Довольно об этом думать. Еще есть другие дела. Она пошла по коридору и едва не наткнулась на Гевина Ремси. Чтобы избежать столкновения, шериф придержал ее за плечи. Прежде чем он отпустил Холли, она смогла почувствовать силу его рук.
   – Я как раз собиралась позвать вас, – проговорила она.
   – И я искал вас.
   – Утром, после вашего ухода, Малколм говорил почти безостановочно. Он рассказал все о мертвом человеке в лесу.
   – Джонес, – кивнул Ремси.
   – Так вы знаете?
   – При выходе отсюда утром я встретил вашего анатомиста. Он и сообщил мне, кем был убитый и как он умер.
   – У Малколма больше не будет неприятностей?
   – Со мной нет. Но мы все еще не знаем, кто он такой. Вам это удалось выяснить?
   – Не совсем, – она заколебалась. – Но я думаю, что он из Дрэго.
   – Вот как?
   – Его воспоминания начинаются с огня, который уничтожил его город.
   – Если он из Дрэго, то это первый уцелевший из них, – сказал Ремси.
   – Видите ли, я не совсем уверена. Мне надо с ним еще поработать.
   – Сколько угодно, хотя это не мое дело.
   – Кое-что вас должно заинтересовать – он помнит двух мужчин, убивших Джонеса.
   – Я уже знаю, кто они, но показания мальчика конечно будут важны.
   – С этим можно подождать до завтра? Он очень устал.
   – Не думаю, что за один день может что-нибудь измениться, – Гевин поскреб небритый подбородок, издавая неприятный звук. – У вас есть какие-либо планы на вечер?
   Холли оживилась.
   – У меня всегда есть планы. Сегодня вечером, например, я сначала должна написать отчет. Затем пойду домой, приму ванну, поджарю для себя кусок мяса и буду смотреть телевизор.
   – Тогда я спрошу иначе. Не хотите ли пообедать со мной?
   – Свидание? Зачем, шериф, я думала…
   – Ненавижу, когда они думают, – пробурчал он. Холли рассмеялась.
   – Обед звучит как шутка. Но принимая во внимание качество местных ресторанов, почему бы не прийти ко мне? Я поджарю два куска мяса.
   – От такого предложения я не могу отказаться. Какое вино вы предпочитаете?
   – Темно-красное и сухое. Выберите сами. В восемь часов вас устроит?
   – Вполне. Куда мне прийти?
   – Я живу в маленьком доме в Дерни. Садовая улица, 71. На веранде будет гореть свет.
   – Найду.
   Он подмигнул ей и пошел по коридору. Некоторое время Холли смотрела ему вслед, с легкомысленной улыбкой думая о предстоящем свидании. Затем она снова приняла серьезный вид и направилась в свой кабинет, чтобы написать отчет о дне, проведенном с Малколмом.
   Доктор Вейн Пастори поднимался по лестнице, когда увидел приближающуюся Холли Лэнг. Он много работал в течение дня и хотел отдохнуть. И сейчас доктор Лэнг была последним человеком, с кем он хотел бы встретиться.
   Пастори быстро поднялся на второй этаж, прошел через стеклянную дверь в административное крыло и остановился перед приемной кабинета доктора Денниса Кьюлена. После обычных шуток с секретаршей Кьюлена, он получил разрешение войти.
   – А, Вейн, я уже собирался уходить, – произнес шеф. – Надеюсь, вы меня не задержите?
   – Нет, нет, буквально несколько слов, – сказал Пастори. – О мальчике в сто восьмой.
   Кьюлен порылся в бумагах на столе.
   – Так. Малколм. Кажется, так его зовут. Только что о нем говорил со мной наш шериф.
   – Вот как? – напрягся Пастори, надеясь, что его план не сорвется.
   – Стало известно, что мы не скрываем малолетнего убийцу. Ремси утверждает, что труп, находящийся в нашем морге, – дело рук других людей.
   – Но мальчика никто не разыскивает?
   – К сожалению, нет. И никто не предлагает оплатить его счет. Кое-кто из нашего персонала, по-видимому, думает, что мы – благотворительное учреждение.
   – Я догадываюсь, кого вы имеете в виду, – сказал Пастори. – Но я пришел к вам как раз для того, чтобы предложить свою помощь.
   – Да? – Кьюлен был заинтересован, но не подал виду.
   – Как вам известно, я возглавляю небольшую клинику к северу отсюда.
   – Да, помню, вы об этом говорили. Я только забил, где именно она находится? – Я предлагаю, – продолжал Пастори, не отвечая на вопрос, – перевести туда мальчика. У меня есть все необходимое, чтобы позаботиться о нем, и, кроме того, мальчик будет полезен для некоторых важных исследований, которыми я занимаюсь.
   – Что это за исследования?
   – Я еще не готов обсуждать данную тему. Вы же понимаете, сэр.
   Доктор Кьюлен провел пальцем по своему аристократическому носу.
   – То, что вы предлагаете, не совсем по правилам.
   – Да, я знаю, сэр, – ответил Пастори. – Но, полагаю, что в данном случае можно сделать исключение. Для больницы не будет лишних расходов, а ведь ваш бюджет находится под контролем Сакраменто.
   – Но как оформить необходимые документы, минуя официальные каналы?
   – Мы оба знаем, что все можно сделать. Но у нас мало времени. Мне бы хотелось, чтобы мальчика перевели в мою клинику завтра.
   – Завтра? Но это невозможно. Пастори вынул папку.
   – Я уже подготовил необходимые бумаги.
   – Не кажется ли вам, что вы слишком торопитесь?
   Пастори доверительно наклонился к столу.
   – Я буду с вами откровенен, сэр. Если подтвердится то, что я думаю об этом мальчике, я добьюсь всеобщего признания, которое даже выйдет за мир медицины.
   У Кьюлена перехватило дыхание.
   – Похоже, вы собираетесь предложить мне взятку, доктор.
   – Ничего подобного, сэр. Но не мешает вспомнить, что некоторые наши друзья, занимающие высокие посты, добились этого не совсем честным путем.
   Кьюлен бросил беглый взгляд на бумаги.
   – Я все еще не уверен, что смогу пойти по этому пути. Это в высшей степени неправильно.
   – Позвольте вам заметить, – вставил Пастори, – что всю ответственность я беру на себя. Это не значит, что я ожидаю каких-либо осложнений, но если они возникнут, отвечать буду я.
   – Ясно, – доктор Кьюлен надел очки. – Но мне нужно посмотреть эти документы. Если все, как вы говорите, в порядке, то я не вижу причины, которая могла бы помешать передать этого пациента в ваше попечение.
   Пастори улыбнулся.
   – Прекрасное решение, сэр. Не сомневаюсь, что так будет лучше для всех, кого это касается. – Он откинулся на спинку стула и с уверенной улыбкой стал ждать.

ГЛАВА 9

   Зверь бесшумно двигался по темному лесу. Маленькие ночные существа убегали с его дороги или застывали на месте. При его приближении они прекращали шум и движение, но зверь молча пробирался вперед.
   В этот вечер маленькие существа могли не бояться зверя. Его интересовало другое. Через каждые несколько ярдов он останавливался и, как человек, вставал на задние ноги, задирая морду к небу. Он принюхивался – проверяя, изучая – и затем, обнаружив среди многих запахов один, опускался снова на все четыре ноги и продолжал двигаться дальше.
   На вершине последнего холма зверь остановился. Грубая шерсть встала дыбом. Внизу светились огни города Пиньона. Прямо у основания холма было расположено большое прямоугольное здание, освещенное множеством огней. От здания шло изобилие запахов. Одни были связаны с лекарствами, другие – со смертью. И все же среди этих запахов зверь снова уловил один.
   Украдкой ступая большими мягкими лапами, он спустился вниз и подкрался к больнице.
   Гевин Ремси подошел к зеркалу в ванной и стал критично рассматривать свое лицо. Оставшись недовольным, он в третий раз провел электробритвой по подбородку. Элиза всегда говорила, что у него очень привлекательный подбородок, но на нем быстро вырастала щетина, которую трудно было полностью сбрить. Он провел пальцами по коже, проверяя, все ли в порядке, и решил, что она более гладкая, чем когда-либо была. Выключив электробритву, он вернулся в свою комнату, которая одновременно служила и спальней и кухней.
   У Гевина была только одна комната, в которой имелись кухонные принадлежности. Он редко топил печь, а холодильником пользовался только для того, чтобы охладить пиво. Ел он обычно в кафе или брал домой готовые продукты. Однако наличие кухни, хоть и такой, делало комнату более жилой и уютной.