Браннер Джон. Поймай падающую звезду

   — Да, мы сделали то, ради чего ушли из дома, — вмешалась Чалит, — но не то, что должны были сделать, осознав, благодаря Древам Истории, степень нашего невежества.
   Креоан посмотрел на нее со смешанным чувством удивления и восхищения, и она, забыв о Ху, говорила, уже обращаясь только к нему одному.
   — Разве мы не собирались идти в западном направлении до тех пор, пока не дойдем до горы, о которой говорилось в стольких легендах? Мы сделали все, что могли, рассказав этим людям о приближающейся катастрофе. Задача, которую мы перед ними поставили, даст им возможность максимально использовать и развить свои способности. А мы теперь вольны и можем дойти до самого конца.

XXVII

   Упав за валун, чтобы укрыться от пронизывающего ветра, Креоан хотел было сказать, что страшно устал, но во рту было сухо, как в пустыне. Чалит тоже еле двигалась. Идти становилось все труднее и труднее. За последние три дня, кроме нескольких лишайников, они не встретили ничего — ни живых существ, ни воды. Люди здесь тоже не жили. Это был огромный выжженный рубец на лице Земли — голый, истощенный землетрясениями и засыпанный пеплом, где робкие попытки живой природы возродиться постоянно подавлялись камнепадами и выбросами лавы. Воздух здесь пах серой, а мрачное небо имело желто-серый оттенок.
   А что если гора, которую они ищут, думал Креоан, выветрилась или была разрушена каким-нибудь землетрясением? Или, что еще хуже, сохранилась, но когда они, наконец, дойдут до нее, окажется неприступным утесом? Они даже не знали, добрался ли до нее тот человек из Умфтити тридцать тысяч лет назад. А может быть, она находится вовсе не здесь, а значительно дальше?
   И все же они продолжали двигаться — то ползком, то карабкаясь по каменным глыбам, стараясь не угодить в трещину, то увязая по колено в пепле. Сколько еще им предстоит идти? Креоан старался об этом не думать. Его глаза, красные от усталости, иногда останавливались на Чалит, и он с грустью отмечал, как она осунулась и похудела. Он и сам был похож на скелет, и нередко ловил себя на том, что ему хочется скорее стать трупом.
   Но каждый раз в этот момент он чувствовал на себе взгляд Чалит и видел, что она улыбается ему — улыбается серыми от пыли, потрескавшимися губами, и заставлял себя улыбнуться в ответ.
   Он не знал, сколько дней они уже были в пути, когда однажды закачалась под их ногами земля. Скала, вдоль которой шли, задрожала, как будто планету бил озноб. Они крепко ухватились друг за друга, легли на землю и зажмурились, понимая, что сейчас начнется извержение вулкана.
   Раздался долгий ревущий звук, потом грохот, а вслед за ним звук скольжения и перемалывания: громадная гора поднималась из пропасти и застывала, засыпая все вокруг щебнем и галькой.
   Когда грохот и рев затихли, Креоан поднял голову и огляделся.
   Он не поверил собственным глазам и решил, что это галлюцинация. Там, где несколько минут назад расстилалась безжизненная равнина, была гора. Черная. Огромная. Вызывающая благоговение. Со склонов ее текла вода, а вершина сверкала, как алмаз, под тусклым небом. Гора еще росла.
   Креоан безумным взглядом посмотрел на Чалит и хотел ей сказать, что… что… Снова раздался грохот — казалось, ярость всех громов в небе, клокотание всех землетрясений, вой всех океанов слились в один невероятный, невыносимый рев. Земля снова завибрировала у них под ногами, будто они стояли на чудовищном исполинском барабане, а боги били по нему молниями вместо палок.
   И вот первые ручьи, вырвавшиеся из земли, разлились у их ног, друзья упали и стали барахтаться в теплой грязной воде, плача и бормоча какие-то слова. Слепой ужас толкнул их к воде — к стихии, которую их пращуры познали до того, как вышли на сушу, откликнувшись на властный зов вечной природы.
   Далеко на горизонте дымились кратеры, извергшие лаву и посеявшие горящие семена для будущих гор.
   Креоан очнулся. Он был жив, и рука его сжимала руку Чалит. Мучительно, по частям, Креоан собирал себя, свою личность из фрагментов и кусков, на которые он был раздроблен землетрясением. Он с трудом встал на ноги и помог подняться Чалит. Ледяной ветер пронизывал их до костей, но они этого не замечали. Они просто смотрели вокруг.
   Прошли минуты, а может быть, и часы, прежде чем Креоан нашел слова, чтобы выразить то невероятное, что открылось ему.
   — Чалит! Эту гору сделали люди! Они спрятали ее под землей, и она лежала там сто тысяч лет. Но куда девались люди? — в его голосе было отчаяние. — Где они сейчас, когда Землю ожидает гибель?
   Чалит не ответила, а схватила его за руку и потащила к горе через перерытую землю.
   Они подошли ближе и увидели в горе отверстие в форме трапеции, высотой, наверное, в два роста Креоана. Они с трудом перебрались через груды камней, разбросанных возле отверстия, заглянули внутрь и увидели длинный коридор, стены которого освещены бледно-голубым флуоресцентным светом. В глубине горы пульсировало что-то огромное и мощное — будто они проникли в вены исполинского зверя и слышали биение его сердца.
   Они переступили порог и остановились.
   Эта гора была похожа на Древо Истории, но содержала только одно воспоминание и, кроме того, не была живой. Она представляла собой огромное хранилище смоделированных схем электрического тока, который путем индукции мог создавать другие модели, действующие в человеческом мозгу.
   — Если они смогли сделать это, — сказала Чалит, глядя в бесконечность коридора, — они смогли бы и заставить звезду свернуть с пути.
   — Они это и сделали, — торжественно проговорил Креоан. — Молчи и иди за мной.
   Он взял Чалит за руку, и они, прихрамывая, пошли по коридору, чтобы узнать о самом великом деянии из всех, которые когда-либо совершали люди.

* * *

   Как они называли себя? Своих имен они не оставили. Достаточно, что это были мужчины и женщины Земли. Они учились, читали, проводили эксперименты, пытаясь постичь Вселенную.
   Они рассеялись по всей планете, погрузились в ее моря, пересекли ее джунгли и льды; они глубоко проникли в ее недра и высоко поднялись в ее атмосферу.
   Когда их внимание привлекла Луна, они приложили такие же усилия, чтобы постичь и ее. После Луны их заинтересовали другие планеты. Они не стали покрывать поверхность спутника Земли растительностью, чтобы удовлетворить свою мимолетную прихоть. Они не стали, подобно Мув, наблюдать за звездами лишь для того, чтобы предсказывать судьбы предводителей. Ими руководило любопытство, доходившее порой до одержимости. Чем может кончиться их собирание знаний, не задумывались. Возможно, у них и было смутное ощущение, что это принесет человеку счастье, но скорее всего, по мнению Креоана (а ему казалось, что он понимает этих людей), они просто испытывали удовлетворение, доказывая самим себе, что они не так уж слабы и ничтожны даже по сравнению с могущественным и бесконечным космосом.
   Они нанесли на карту направление движения в кольцах Сатурна, взглянули из пустынь безжизненного Плутона на Солнце, похожее на маленькое пятнышко, пронзили пылающую оболочку солнечной атмосферы и обнаружили, что находятся на краю бездны — такой громадной, что даже луч света мог пересечь ее лишь за несколько лет.
   Неустрашимые, они начали искать способы обойти природные законы Вселенной. Они попытались ускорить ход этих медлительных лучей — и не смогли. Не было надежды построить корабли, обгоняющие свет. Тем не менее они не оставляли мысли посетить звезды. Быстро, но все же слишком медленно их корабли неслись по межзвездным пространствам, и некоторые возвращались, чтобы рассказать о других мирах и существах, которые смотрят на земное Солнце и видят его как тусклую белую звезду.
   Но на посещение даже самого близкого из миров тратилось не менее десяти лет.
   Они ухитрились искусственно удлинить сроки своей жизни, но Вселенная была огромна, а Галактика представляла собой лишь малую ее часть, и девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять ее частей из миллиона оставались для них недоступными.
   И в это время стали раздаваться голоса: «Довольно!» «Хватит!»
   Но исследователи не желали их слышать.
   Это было парадоксом того времени: несмотря на мощные космические корабли, межзвездные заливы, не говоря уже о межгалактических, оказались для людей фактически непреодолимыми. Однако именно тогда стало ясно: если будет найден новый способ движения во Вселенной, человечеству хватит времени, чтобы изучить Вселенную во всей ее полноте, — она будет существовать так долго, что ее можно считать вечной.
   И было достигнуто согласие между людьми, которые кричали «Довольно!», и теми, кто хотел и дальше изучать Вселенную: весь мир должен был в последний раз объединиться для осуществления гигантского проекта. Ученые рассуждали так: корабль не может перенести достаточное количество людей через Галактику, но планета может. Используя энергию самих звезд, ученые подтащили ближе к Земле другую Солнечную систему и сделали одну из ее пустынных планет обитаемой, и тот, кто хотел совершить самое великое в мире путешествие, мог прилететь на нее и там обосноваться.
   Затем ученые заставили эту звезду двигаться по такой орбите, которая через сто тысяч лет приведет ее обратно к Земле вместе с людьми и урожаем знаний.
   Вот так и исчезло у людей Земли желание изучать Вселенную — ведь все ее любознательные обитатели с богатым воображением и любовью к приключениям оказались в другом мире. Старые привычки у жителей Земли отмирали с трудом, и многие поколения в течение нескольких тысячелетий еще что-то помнили и пытались, в основном из зависти, превзойти улетевших на другую планету людей. Но со временем подробности этих событий терялись, ученые более поздних цивилизаций смеялись над легендами о перемещении звезд, и легенды были забыты.
   Это тоже они предвидели, эти великие люди. И они спрятали гору под землю, уверенные, что все равно найдутся на свете люди, которые, несмотря ни на что, будут верить, что под этой горной цепью скрыт ключ от звезд, ожидающий назначенного часа. Электронные модели, хранящиеся в банках памяти грандиозного механизма, будут существовать всегда в надежде, что когда придет время возвращения на Землю потомков тех отважных людей, кто-нибудь из земных жителей, может быть, окажется неподалеку и узнает о былой славе человеческого рода и будет счастлив, что живет на Земле.

XXVIII

   — Так вот что притягивало нас сюда! — воскликнула Чалит. — Креоан, ты ведь тоже это чувствовал?
   Они вышли наружу и теперь слепо брели среди камней. То, что им открылось, превосходило даже их самые сокровенные мечты. Пораженные, друзья старались осмыслить втиснутую в их мозг информацию.
   Смеркалось. Очевидно, они пробыли внутри горы много часов.
   — Я думаю, это притяжение ощутил бы любой, кто знает о приближении гибели Земли и пытается ее спасти. Даже если бы этот человек находился на другом конце нашей планеты. Может быть, сейчас храбрые люди плывут через океаны или сбивают ноги о камни этой горной цепи, следуя призыву силы, которая заставила метеоры сойтись в одной точке. — Креоан немного помолчал и добавил: — Я никогда не обращал внимания на предзнаменования, никогда! Но теперь поверил в них! Как я теперь понимаю, это тоже неслучайно. Возможно, те люди создали знаки и знамения, убедительные для невежественных варваров на случай, если больше ничего не останется. А по сравнению с ними разве мы не варвары? Посмотри-ка на меня и на себя! Лохматые, хромые, оборванные — мы прекрасная пара для того, чтобы встречать наших братьев.
   Чалит сделала шаг назад и взглянула на Креоана, он на нее — и оба начали безудержно хохотать, цепляясь друг за друга, чтобы не потерять от смеха равновесие и не упасть на камни.
   — Ой-ой-ой! — с трудом выговорила Чалит — Какой же у нас вид! Но я не стыжусь. Все же в нас что-то еще осталось от того великого духа, который повел их к звездам. Если бы в нас его не было, мы бы не услышали зова горы.
   Оба замолчали. Наконец Креоан сказал:
   — Знаешь, наверное, нам надо пойти назад.
   — Назад? — лицо Чалит стало серьезным.
   — Ведь у нас для наших друзей есть невероятная новость…
   — Но будут ли Роф, Зейла, Паро-Мни и все остальные рады, если мы вернемся и скажем: оказывается, нет никакой опасности!
   — Не исключено, что она все-таки есть, — сказал Креоан. — Кто знает, что могло случиться в том, другом мире за сто тысяч лет? Разве не могли наши братья, как и мы, через определенные циклы возвращаться к дикости и варварству?
   Чалит сникла.
   — Это было бы грустно, — сказала она. — Но ты, конечно, прав. Пойдем! Они должны знать правду.
   И все же она медлила, глядя на совсем уже темное небо.
   — Креоан! — неожиданно воскликнула она изменившимся голосом. — Посмотри! Звезда двигается!
   — Я думаю, все метеоры теперь притягиваются к этому месту, — пожал плечами Креоан.
   — Нет, Креоан, я прекрасно знаю, как выглядят метеоры — их короткую вспышку и тусклое свечение хвоста. Но этот движущийся огонек не блекнет!
   Креоан поднял голову и посмотрел вверх. Чалит была права: яркий огонек загадочным образом пересекал небо, пронзая клубящиеся облака вулканического дыма. Он рос на глазах. И Креоан понял, что это…
   — Они не забыли нас, — прошептал он и сжал руку Чалит. — Не забыли!
   — Что ты имеешь в виду? — крикнула Чалит.
   — Это может означать только одно: сто тысяч лет назад такие корабли улетели с Земли в другой мир. И вот они возвращаются! Чалит, Чалит, как прекрасно, что мы живем именно сейчас!
   — Тогда… — она запнулась. — Тогда не пойдем назад! Давай ждать их. Ведь они прилетят сюда? Они, наверное, помнят, где их гора?
   — Конечно, мы будем их ждать, — сказал Креоан. — Если бы мы знали, мы ждали бы их всю жизнь!
   Космический корабль увеличивался на фоне неба.
   Он шел на посадку.