Браннер Джон. Поймай падающую звезду

   Они оглянулись и помахали на прощание рукой пастухам, среди которых стояла и Мэдал — такая маленькая и хрупкая по сравнению с ее новыми «братьями».
   — Я надеюсь, — грустно проговорила Чалит, — что она сделала правильный выбор.
   — Такой же правильный, как и мы, — с иронией ответил Креоан и направил своего скакуна вслед за Ху.

XIII

   Они ехали по местам, не похожим на те, через которые шли раньше. Природа здесь была более убогой, чем на равнине с желтой травой или среди развалин города с гигантскими дождевиками.
   Низкие кустарники с красными, бордовыми и морского цвета листьями карабкались по склонам, окружавшим узкую долину, но большая часть земли была каменистой, лишь кое-где поросшей мхом. Несмотря на тряску и сильный запах, испускаемый шкурой животного, Креоан мог бы даже получать удовольствие от поездки, если бы не одно обстоятельство: мясо, казалось, было так радо идти навстречу смерти, что его сумасшедший смех делал невозможными не только разговоры, но и размышления.
   Временами Ху подъезжал к Креоану и Чалит на своем скакуне и предлагал то сок кактуса, то холодное мясо. Креоан, сам тому удивляясь, чувствовал сильный голод и ел с удовольствием. Но Чалит с огромным трудом заставила себя немного поесть.
   — Ты, наверное, думаешь, что эти мясные существа подобные людям? — спросил ее Ху. — Ты ошибаешься.. Я прожил среди них всю жизнь, наблюдал за ними и ни разу не видел, чтобы они вели себя, как человек. У них нет собственной воли, они не разговаривают друг с другом и никогда ничего не создают. Они лишь подражают человеку, и если бы было какое-нибудь другое существо для подражания, я думаю, они бы с радостью копировали его.
   Становилось всё теплее. Стадо без устали шло вперед и вперед. Наконец добрались до реки, и Ху, взглянув на темнеющее небо, сказал:
   — Мясо прибывает в город ночью. Значит, через несколько часов мы будем на месте.
   Скакуны шлепали по грязи, перепрыгивали лужи, и ездокам потребовалось приложить немало усилий, чтобы не свалиться на землю. Когда спустилась ночь, смех вожаков стада начал понемногу затихать.
   — Мы, должно быть, почти у цели! — воскликнул Креоан. — Посмотрите!
   Он показал туда, где стаи огоньков кружились в воздухе.
   — Там должен быть город!
   Но Ху не обратил на его слова никакого внимания.
   — Мне тут что-то не нравится, — пробормотал он. — Разве вы не видите, что животные нервничают? Что-то пугает их.
   Он втянул ноздрями воздух, тряхнул головой, не понимая, что за запах принес ветер, и перевел скакуна на рысь.
   Остальные тоже пришпорили своих животных.
   Скоро они уже не сомневались, что запах, который их насторожил, — запах тления.
   — Вы ничего не слышите? — спросил Ху. — Где-то далеко… Чей-то смех… Как у мяса, но растерянный и слабый!
   Они поднялись на плоскую вершину горы, возвышавшейся над городом, надеясь увидеть, что там случилось, но огоньки, роившиеся и внизу, и над ними, закрывали от них панораму. Пришлось, так ничего и не узнав, спускаться вниз по извилистой тропке, такой узкой, что скакуны могли идти по ней только гуськом.
   — Что это за блестящие порхающие штучки? — спросил Ху.
   Креоан подозвал свистом одного огонька и показал ему.
   Через некоторое время они выехали на окраину города, и перед ними открылась невероятная картина. Огромные стада мяса, ослабевшего и истощенного, бесцельно бродили по дороге и пустырю. Они перекрывали дорогу новым стадам, и, несмотря на все старания, Ху со стадом вынужден был остановиться.
   — Почему они не идут дальше? — испуганно воскликнула Чалит. — Я думала, что мясо направляется в какое-то определенное место и там добровольно умирает?
   — Так и должно быть, — недоуменно покачал головой Ху. — Ясно, что до этого места в городе добраться невозможно. Слезайте!
   Креоан и Чалит с радостью подчинились и слезли со скакунов, разминая затекшие ноги. Но Ху и не думал об отдыхе, и они покорно последовали за ним.
   Через некоторое время путешественники, к своему ужасу, оказались среди массы валяющихся тел. Мертвое мясо лежало повсюду — на дорогах, лужайках, возле домов. Нелегкая и ласковая смерть, которая была им обещана, настигла их — вдали от кактусов, своей обычной пищи, они просто гибли от голода. Туши, валявшиеся на окраине города, были совсем свежие, некоторые даже шевелились, но в самом городе повсюду попадалось уже совершенно разложившееся мясо, а в центре, куда с огромным трудом все-таки пробрались путешественники, на улицах валялись чистые белые скелеты.
   — Так вот почему этот город не благодарил нас за мясо! — с гневом воскликнул Ху и, не глядя на Чалит и Креоана, скованных ужасом, начал яростно пинать скелеты.
   Дав волю чувствам, он, наконец, успокоился и только тогда увидел, что Креоан с растерянным видом рассматривает что-то круглое и белое, мерцающее в фантастическом свете кружащихся огоньков. Поскольку город был мертв, в их цветах не было никакого порядка — только сумасшедшее кружение невообразимой радуги.
   — Это… Это череп?.. — спросила Чалит прерывающимся голосом.
   — Череп, — кивнул Ху и непонимающе посмотрел на Креоана.
   — Но я думал, что вы не отправляли мясо, когда оно было еще таким маленьким, как это, — сказал Креоан.
   — Конечно, не отправляли! — ответил Ху.
   Он положил скалящийся череп себе на плечо, и на мгновение Креоану показалось, что это сама Смерть, глядящая на них.
   — Значит, это человеческий… — прошептал он. — Значит, они мертвы — жители этого города…
   Ужасная мысль пришла ему в голову, и он умолк. Возможно, их путешествие бессмысленно… Может быть, по какой дороге бы они ни пошли, — везде их ожидало бы разорение и смерть… Может быть, их собственный город был последним обитаемым в целом мире…
   Уткнувшись лицом в плечо Креоана, Чалит заплакала.

* * *

   И вдруг они услышали шум. Потом еще. И еще. Звуки целенаправленного движения, отличавшегося от бессмысленного блуждания мяса. Ху, держа череп наготове как оружие, оглядывался по сторонам. Через несколько минут среди скелетов возникли черные тени, и почти сразу появился человек — причем так смело, что, даже не видя теней, друзья догадались: он не один.
   Человек был совсем маленького роста, наверное, Креоану по пояс. Его коричневое тело было защищено жесткой кожаной кирасой и крагами, а на голове плотно сидел круглый белый полушлем, сделанный из черепа мясного животного. В руке человек держал широкий топор, на лезвии которого сияли отражения огоньков.
   Некоторое время он изучающе смотрел на пришельцев, потом, явно удовлетворенный тем, что увидел, махнул рукой, и немедленно появилась еще дюжина точно таких же коричневых человечков.
   С трудом сдерживая дрожь в голосе, Креоан спросил:
   — Кто вы? Чего вы хотите?
   — Придет время, и ты всё узнаешь, — ответил маленький человек, неприятно усмехнувшись.
   Говорил он с акцентом, которого Креоан никогда раньше не слышал, и употреблял обороты мертвых языков, но разговаривал совершенно свободно, так что скорее всего это был его родной язык.
   — Идите за нами! — отрывисто приказал он.
   Ху посмотрел на него с такой злостью, что Креоан сказал:
   — Нам лучше не сопротивляться. Может быть, это единственные люди, уцелевшие от того, что погубило город…
   — Мы и есть то, что погубило город! — гордо объявил маленький человек. — Правильно делаете, что не сопротивляетесь! Вперед, вперед!
   Путешественники подчинились.
   Позади затихал исступленный смех мяса. Запах гниющих туш относило ветром в другую сторону, и друзья наконец могли вздохнуть свободнее. С тяжелым сердцем смотрел Креоан на дикорастущие дома, мимо которых они проходили. По буйству растительности он понимал, какое великолепие здесь когда-то царило. Судя по всему, этот город был вдвое больше его собственного. Об этом он догадывался и по гораздо большему стаду, которое сюда присылалось. Но теперь город опустел…
   Ху держал свои мысли при себе и казался невозмутимым. По грустному же лицу Чалит, по ее широко раскрытым глазам можно было понять, что она тоже думает о гибели этого прекрасного города.
   Они вышли на дорогу, которая была не так загромождена скелетами, и коричневые человечки перешли почти на бег. Двигаться с такой скоростью уставшим пленникам было тяжело, но когда они замедляли шаг, на них обрушивались удары и насмешки по поводу их высокого роста. Постепенно Креоан начал понимать логику поведения захватчиков.
   Они достигли мостовой, покрытой пятнами лишайников, которая когда-то была, должно быть, красивой дорогой вдоль берега реки. Очевидно, это был последний отрезок пути, по которому шли стада мяса. Процессия достигла обрыва и остановилась. Креоан посмотрел вниз и увидел целую флотилию лодок, привязанных к тросу, протянутому от одного берега к другому. Мужчины — все низкорослые, с коричневой кожей, в доспехах — управляли лодками.
   — Вниз! — скомандовал предводитель и показал на скользкие от мха ступеньки, ведущие к грязному берегу реки. Пленники заколебались, и предводитель недовольно сморщился. Размахнувшись, он ударил Чалит рукояткой топора — она вскрикнула и, поскользнувшись, упала в грязь.
   Креоан взглянул на Ху, и они без слов поняли друг друга. Забыв про боль и усталость, они кинулись на врагов. Ху схватил предводителя, Креоан — другого человека, и, не дав им опомниться, они бросили их в воду. Оба всплеска прозвучали одновременно. Стража в лодках вскочила, послышались тревожные крики.
   Какие легкие эти человечки, подумал Креоан. Но не их топоры. Один просвистел над его головой, и он едва успел пригнуться. Не теряя ни минуты, Креоан схватил человечка, метнувшего в него топор, и бросил в воду, а вслед за ним — еще одного, и еще, и еще. Ху в это время расправлялся с остальными.
   — Неужели эти коротышки уничтожили целый город? — удивленно спросил Ху. — Они слишком слабы даже для того, чтобы тащить за собой собственные тени! Хотел бы я посмотреть, как кто-нибудь из них справился бы с бешеным мясным существом, как это приходилось делать мне.
   На мостовой, кроме них, никого не осталось. Плеск воды говорил о том, что человечки плывут к своим лодкам. Креоан вооружился топором, оставшимся на поле брани, спустился по ступенькам к Чалит и испуганно вскрикнул. Она по колено увязла в береговой трясине и, несмотря на все попытки выбраться, погружалась всё глубже и глубже. Креоан ухватился за торчащее из стены ржавое металлическое кольцо и протянул Чалит руку. Но бесполезно — расстояние до нее было слишком велико.
   — Давай я! — крикнул Ху.
   Он был выше ростом, и руки у него были длиннее. Чалит, бледная от страха, пыталась дотянуться до руки Ху, грязь уже доходила ей до бедер.
   — Есть! — торжествующе крикнул Ху, ухватив наконец Чалит за кисть, и изо всех сил стал тянуть ее из трясины.
   На реке царило оживление, слышались крики и лязг металла. Похоже, темнокожие воины оправились от первого потрясения. Надо было спешить. Креоан пытался помочь Ху, но едва он делал шаг в сторону, как его самого тут же начинала засасывать трясина. Внезапно Ху тоже поскользнулся и выпустил руку Чалит. Креоан вскрикнул: теперь надо было помогать им обоим! Однако нет — Ху выбирался сам, стараясь снова не потерять равновесие. Креоан ухватился за кольцо, дотянулся до Чалит, но в это мгновение увидел, что одна из лодок уже подплывает к берегу. Два темнокожих человечка тащили ее вдоль троса, протянутого над рекой, еще двое сидели в лодке с топорами наготове, а один стоял на корме, отдавая какие-то непонятные команды.
   Креоан обреченно подумал, что теперь знает, на что похожа Смерть.

XIV

   Секунду спустя он с удивлением понял, что ощущение неизбежной гибели возникло у него лишь из-за незнакомого акцента и невнятности речи темнокожего человечка. Ничего страшного или угрожающего в речи этого человека не было.
   — Что ты стоишь, как безмозглый мясной зверь! — кричал он. — Лови веревку и протяни ее через кольцо!
   Веревку? Какую веревку? Пока Креоан соображал, Ху уже поймал конец веревки, которую бросил один из человечков, сидящих в лодке, и, протащив ее сквозь кольцо, накинул петлю на плечи Чалит. Вместе с Креоаном они вытащили ее на твердую почву.
   Но это был не единственный трюк с веревкой, который знали темнокожие человечки. Пока друзья стояли, пытаясь отдышаться, в воздухе просвистела еще одна веревка, и, не успев ничего понять, они обнаружили, что связаны.
   — Идите сюда! — сказал человечек с кормы и невежливо дернул за веревку.
   Если бы они не пошли добровольно, человечки явно просто потащили бы их по скользкому берегу.
   — Идем, — сказал Креоан, и они пошли в сторону лодки.
   Жирная грязь капала с них, пачкая дно и сиденья, когда они залезли в лодку. Коричневым человечкам это не понравилось, и они недовольно залопотали, но окрик человечка с кормы заставил их замолчать. Креоан с любопытством смотрел на него. В отличие от своих подчиненных, он носил мантию, закрывавшую всё его тело — от плеч до ног. На голове красовалась тканая шапка с блестками, а по обе стороны от него лежал целый арсенал оружия, взглянув на который, Креоан порадовался, что они не сопротивлялись. В арсенале был не только боевой топор, какими были вооружены человечки на берегу, но и два метательных топора поменьше, мечи, ножи и колчан с дротиками. Четыре члена его команды тоже были вооружены довольно внушительно: вдоль каждой скамьи в лодке лежало оружие.
   — Из-за вас я лишился тринадцати человек, — картаво сказал человечек на корме.
   — Но мы просто бросили их в реку, — возразил Ху. — Они всего-навсего лишь промокли.
   — Мне такие воины не нужны, — сказал человечек. — Их победили враги, которых было вчетверо меньше. Смотрите!
   Он показал рукой на воду, и друзья увидели возле лодки человека. Стражник быстро поднял и опустил меч, и голова человека поплыла по течению, а тело, истекая кровью, пошло ко дну.
   Путешественники оцепенели. Чалит в ужасе сжала руку Креоана. Удовлетворенный впечатлением, произведенным на пленников, человек на корме отдал новый приказ — воины на носу ухватились за трос, натянутый поперек реки, и оттащили лодку от берега.
   — Вы не из этого города, — твердо сказал человечек со своим невероятным акцентом.
   — Как вы узнали? — спросил Креоан, с трудом преодолевая охватившее его отвращение к этому маленькому чудовищу.
   — А! Эдод — город мертв! — человечек сплюнул за борт. — Как и все остальные, эдод-город давно мертв.
   Чалит онемела от изумления, а Ху сделал шаг вперед, отчего лодка тяжело закачалась.
   — Все в городе мертвы? — переспросил он. — Все?
   — Конечно, все, — равнодушно кивнул человечек.
   Удивительно, но он, казалось, даже не был этому рад. Он сделал левой рукой жест в направлении ближайшего берега.
   — Мы всё здесь обшарили, везде находили только эдо. Сейчас из города возвратятся мои люди и скажут мне то, што я знаю и без них, — што дам нед никого, кроме живодных, кодорые похожи на больших людей. А вы откуда взялись?
   — Мы не из города, — соврал Креоан.
   Коричневый человечек даже не удивился.
   — Эдо я знаю. Если бы вы жили в городе, я бы уше завоевал его. Но здесь теперь только мертвые города. Эдо для меня конец.
   Его меланхолическую речь прервало появление человечка, судя по всему, такого же самоуверенного, как тот, который возглавлял команду на берегу. Ступив одной ногой на нос лодки и увидев высоких незнакомцев, он заколебался, но жест человека на корме успокоил его. Он сделал еще один шаг и, бухнувшись на колени, доложил:
   — Повелитель, мы были в городе. Там нет никого живого.
   — Иди! — сказал повелитель человечку, и тот исчез.
   Сразу же появился другой человечек, тоже с докладом. Вслед за ним еще один, и еще. Их было, как заметил Креоан, столько же, сколько лодок. Почти сразу все лодки, включая их собственную, начали наполняться темнокожими воинами, которые, заняв свои места, клали топоры и брали вместо них широкие весла.
   Путешественники стояли рядом с повелителем и ждали, когда кончатся доклады. Чалит шепотом пожаловалась Креоану, что грязь засыхает на ее теле, и спросила, нельзя ли ей прыгнуть за борт и смыть ее, но Креоан запретил даже думать об этом: повелитель мог это воспринять как попытку к бегству, а они уже знали, как он расправляется с теми, кто ему не подчиняется. Все расселись по своим местам, но один отряд остался на берегу, и Креоан догадался, что это те воины, которых они, сами того не желая, погубили. На волнах покачивалась их пустая лодка — повелитель приказал прорубить в ней дыру и потопить ее.
   Повелитель был на голову выше своих подчиненных, но, как выяснилось, его длинный плащ скрывал деревянные кубики, привязанные к ногам, которые постукивали, когда он двигался.
   Эти маленькие воители, по-видимому, отчаянно завидовали расам более высокого роста и именно эта зависть и толкала их разрушать и завоевывать города. Креоан понял, что самонадеянный человечек, которого они встретили первым, сказал правду: «Мы и есть то, что погубило город!»
   Судя по всему, на Земле больше не было населенных городов, на которые воины могли бы нападать, и они блуждали по белому свету в тщетной надежде снова найти людей — высоких людей, которых они могли бы победить и унизить.

* * *

   — Сядьте! — приказал повелитель, и пленники с радостью подчинились. Чалит и Креоан, прижавшись друг к другу, чтобы хоть немножко согреться, сели на скамью, а Ху — на дно лодки. Он мрачно следил за темнокожим человечком, от которого теперь полностью зависела их судьба.
   — Што вы делали в городе? — спросил повелитель без всякого интереса.
   Надеясь, что разгадал психологию темнокожих воителей, Креоан решил рискнуть.
   — Вы ищете города, чтобы их завоевать, — сказал он, — а мы, созданные городом, хотим завоевать звезду.
   Это заявление по необъяснимой причине вызвало у повелителя тревогу. Его рука сжала рукоять топора, будто он почувствовал, что в людях выше его ростом заключена неведомая опасность, от которой надо защищаться. Увидев это, Креоан с надеждой продолжал:
   — Вы объехали все земли, через которые протекает эта река, и нашли только мертвые города. Зачем же вы продолжаете поиски?
   Довольный, что путешественники хоть чего-то не знают, повелитель пожал плечами:
   — У нас такой обычай. Повелидель может стать королем, только если он завоюет город больших людей. Десять — двенадцать поколений у нас нед короля. Мой одец, как и я, был всего лишь повелиделем. Потому что здесь нед больше городов, которые можно завоевать.
   Креоан задумчиво кивнул. Оправдывались еще кое-какие его догадки. Например о том, почему темнокожие воители никогда не появлялись в его собственном городе. В своих поисках они пересекли цепь холмов, а долина, в которой разводили мясо, находилась где-то у самой высокой точки этой цепи. Так что холмы, вероятно, служили границей, которую воины не пересекали, а его город находился по другую сторону границы и выходил к другому океану. Креоан ужаснулся при мысли, какую легкую добычу нашли бы там воители.
   — Вы, наверное, приплыли сюда с острова, который находится далеко в море? — спросил он, и повелитель кивнул в ответ.
   Беседа продолжалась долго, и прежде чем лодки достигли устья, Креоан выяснил все, что его интересовало. Оказалось, береговая линия тянется с севера на юг, а вдоль нее, не прерываясь, недалеко от побережья тянутся гряды холмов, которые эти люди никогда не пересекали: они слишком зависели от лодок и не желали рисковать, пускаясь в сухопутные путешествия. Скорее всего, думал Креоан, лодки и реки занимают в их жизни такое место, что они не представляют себе, как можно жить вдали от воды, а если и можно, то уж, наверняка, не в городах, которые в состоянии сделать их повелителя королем.
   Язык у повелителя развязался, и он начал рассказывать о легендарных походах своих предков, словно показывая путешественникам, идущим к звезде, что и они не лыком шиты. Креоан был несколько удивлен, — эти рассказы очень напоминали те, которые он слышал от Историков у себя дома. Раса, к которой принадлежали эти мародеры, оставила глубокий след в мировой истории.
   — А куда вы направляетесь сейчас? — спросил Креоан, когда небо начало светлеть, а звук прибоя предупредил их о том, что рядом море.
   — Мы поплывем дальше, — безнадежно сказал повелитель. — Куда-нибудь… Может быть, кто-нибудь остался хоть один населенный город.
   Креоан поднялся, держась за плечо Чалит.
   — Мы можем привести вас туда, где вы еще никогда не были, — сказал он. — Можем показать вам, где находится побережье, о котором вы не знаете.
   Повелитель недовольно заерзал на скамейке: ему не нравилось смотреть на Креоана снизу вверх, однако встать он не решался, поскольку туфли его были неудобны, и он мог потерять равновесие.
   — Куда же мы должны направиться? — спросил он.
   Креоан посмотрел на небо и показал на стайку огоньков, улетающих перед рассветом из опустевшего города.
   — Вы знаете, куда летят огоньки? — спросил он.
   Повелитель покачал головой.
   Тогда Креоан рассказал ему, как Ху вместе с друзьями растил стада, как они отправляли каждый день животных из долины в города. Он чуть не проговорился и не сказал о том, что и сами они пришли в долину из города, но вовремя спохватился и перешел к сути. Он сказал, что у огоньков скорее всего тоже есть место, где они размножаются и откуда их стайки каждую ночь улетают в города, расположенные по обе стороны огромного океана. А значит, темнокожим воителям надо найти это место и направиться вслед за огоньками в новом направлении, где — кто знает! — могут оказаться и новые города.
   — Ты, наверное, тумаешь, что огоньки прилетают со сфезды, к которой вы идете, — недоверчиво сказал повелитель, — и хочешь использовать меня, чтобы я помог вам добраться до сфезды!
   Креоан не собирался его переубеждать.
   — Если вы заранее уверены, что ничего на этом побережье не найдете, разве что-нибудь потеряете, если отправитесь в новое место?
   На лице повелителя отразилась напряженная внутренняя борьба: нежелание воспользоваться идеей, высказанной большими людьми, сменялось надеждой стать первым настоящим королем своего народа за дюжину поколений.
   Наконец, мрачно глядя на Креоана, что должно было предвещать отказ, повелитель неожиданно произнес:
   — Ладно! Поплывем за огоньками.

XV

   Для Креоана это были тревожные мгновения. Он не был уверен, что сможет победить недоверие, которое вызывали у повелителя люди выше его ростом. Трудно было надеяться, что они с Ху завоевали у темнокожих человечков уважение и симпатию, победив тринадцать воинов. Несомненно, их будут держать под стражей в ожидании возможного вероломства. Но зато они были избавлены от долгих и бесплодных поисков в тех землях, которые они сейчас покидали.
   В голове у Креоана родился план, но, к сожалению, у него не было возможности поговорить и обсудить его с товарищами — повелитель слишком внимательно за ними следил.
   Лодки, качаясь, пробивались сквозь прибой там, где река впадала в море. Рассветное небо отражалось на бескрайней поверхности воды. Повелитель, сложив руки рупором, отдал флотилии приказ следовать за огоньками, и все без лишних слов подчинились.
   Не обращая внимания на пленников, повелитель лег на скамью, свернувшись как ребенок и немедленно заснул.
   Пленникам не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. Они устроились на дне лодки и уснули, полные надежд.
   Когда они проснулись, вокруг было только море, и берег они увидели лишь через четырнадцать дней.

* * *

   Креоан сравнивал довольно простое путешествие Глира на пустынный остров с тем, как путешествовали эти человечки, и не переставал удивляться. Лодки для них были родным домом. Они спали, ели и пили, не покидая своих постов, положив весла на колени. Когда появлялась необходимость в пище, группа человечков ныряла в море и рыскала в окрестных водах с гарпунами в руках. Редко они возвращались без рыбы, моллюсков, или в крайнем случае сочных водорослей. Преодолев отвращение к пище из-за того, что ее приходится есть живой, Креоан и его товарищи должны были признать, что пища эта прекрасно насыщает.
   На второй день, когда флотилия остановилась для такой экспедиции за рыбой, Чалит присоединилась к ныряльщикам. С точки зрения Креоана, это было довольно рискованной затеей, поскольку повелитель по-прежнему относился к пленникам с подозрением. Но, вернувшись с рыбиной, которую с трудом удерживали два человечка, Чалит вызвала всеобщее восхищение, и повелитель ничего не сказал.
   Все пока шло по плану, но Креоана огорчало, что до сих пор у него не было возможности поговорить с товарищами, так как они сидели на самой корме — на расстоянии вытянутой руки от повелителя. Однако когда Чалит вернулась с добычей и внимание всех было обращено только к ней, Креоану удалось перекинуться с Ху несколькими словами. С тех пор, как они сели в лодку, Ху хранил молчание, видимо, размышляя о мертвом городе, в который и он сам, и его предки посылали ненужную пищу.
   — Ху! — прошептал Креоан. — Что ты думаешь об этих людях? Ху поднял густые брови и сплюнул в море:
   — Согласен. Но зато они переправят нас в целости и сохранности через океан. К тому же они избавили нас от бессмысленных блужданий по берегу.