Браун Картер. Бэби ценой в миллион

Картер Браун
Бэби ценой в миллион

1

   Накануне первой встречи с Бэби мне приснилось, что я обладатель целого состояния – кругленькой суммы в миллион. У каждого должно быть воображение, даже у такого профессионального игрока, как я. И в настоящий момент мне чертовски нужен был именно миллион. Я приехал на западное побережье три месяца назад с капиталом в двадцать тысяч долларов, из которых теперь осталось только пять. Если я потеряю и их, то можно будет спокойно переквалифицироваться в чистильщика сапог.
   Я поднялся в лифте на третий этаж и зашел в комнату Керри. Он приветствовал меня широкой улыбкой.
   – А вот и великий Майк Фаррел! Как дела?
   – Нечем похвалиться, – ответил я, – и с каждым днем все хуже и хуже.
   Я подошел к бару и налил себе рюмку.
   – Я не слишком рано?
   – Или ты слишком рано, или другие запаздывают, – пожал он плечами.
   Посреди комнаты стоял стол, покрытый зеленой скатертью, на котором уже были приготовлены колоды карт, еще нераспечатанные. Кэрри сам не играет, что весьма благоразумно с его стороны. Клуб получает проценты от выигрыша и за это предоставляет помещение и партнеров. На первый взгляд может показаться, что зарабатывать таким образом деньги довольно просто, но, когда имеешь дело с Кэрри, то можешь быть уверен, что игра здесь ведется честная. Грязных типов он к себе и близко не подпускает.
   – Кто придет сегодня вечером? – спросил я.
   – Мэнсфилд, – ответил Кэрри. – Он приведет с собой даму, на этот раз новую. Потом – Стив Лукас, чтобы ты не мухлевал. – Его широкая улыбка должна была свидетельствовать о том, что он шутит. – И Эдмунд Дэвис. Вот вас и будет четверо.
   С Мэнсфилдом я не встречался, но имя его мне знакомо. С ним все в порядке. Какой-то торговец, который отошел от дел, чтобы наверстать упущенное в юности. Лукас, как и я, профессиональный игрок. Я уже несколько раз встречался с ним за карточным столом. Дэвиса помнил довольно смутно – худощавый субъект, любивший играть быстро, в темпе.
   Едва я выпил свою рюмку, в дверь тихо постучали, и вошел Стив Лукас. Каждый раз, глядя на него, я едва удерживался от смеха – он как две капли воды походил на игроков, которых мы видим в каждом вестерне. У него черные как смоль волосы и тонкие усики. Глаза его, холодные и безучастные, казалось, видели все.
   – Добрый вечер, Стив, – сказал я небрежно. – Ну что, пришел снять с нас последнюю рубашку?
   Он ухмыльнулся и покачал головой.
   – Таких планов у меня давно уже нет. С тех пор, как я перестал играть краплеными картами.
   Минут через пять появился Мэнсфилд в сопровождении какой-то блондиночки. Он выглядел именно так, как я его себе и представлял: лет пятидесяти, полный, начинающий лысеть, загорелый, и говорит тенорком. На его спутнице было шерстяное платье, которое плотно облегало ее стройную фигуру. Она выглядела чересчур элегантной и слишком умной для такого партнера, как Мэнсфилд, но когда речь идет о деньгах, в силу вступают другие законы. Кэрри представил нас друг другу, мы обменялись рукопожатиями. После этого Мэнсфилд познакомил нас со своей дамой. Ее звали Джуди, и пришла она для того, чтобы своим присутствием приносить ему счастье в игре. Мэнсфилд болтал, не умолкая, и блондинка слушала его с вежливым, но скучающим видом.
   Последним пришел Эдмунд Дэвис, и тоже не один. Его сопровождала женщина с миндалевидными зелеными глазами. Ее гладкие волосы были зачесаны назад и заплетены в косу. Слегка выпяченная нижняя губа придавала лицу презрительное выражение. На ней было серое шелковое платье в черный горошек, с глубоким вырезом на спине, которое держалось лишь на ленточке, перекинутой через шею. Вырез на груди тоже позволял увидеть больше, чем ожидалось. У меня перехватило дыхание: эта женщина прямо-таки излучала сексуальность, а ее искрящиеся зеленые глаза отчетливо говорили всем, что она знает, какое впечатление производит на мужчин, и плюет на это. Дэвис холодно посмотрел на нас поочередно и, не вынимая сигареты изо рта, сказал:
   – Это Бэби.
   Черноволосая секс-бомба соблазняюще улыбнулась.
   – Добрый вечер, – сказала она томно. – Я думала, Эдмунд шутил, когда сказал мне, что это его любимая игра.
   – А чего мы, собственно, ждем? – спросил тот.
   Мы сели за стол. Кэрри с коробочками и жетонами расположился во главе стола. Я сел между Мэнсфилдом и его приятельницей блондинкой. Напротив сели Стив Лукас и Дэвис. Бэби устроилась на противоположном конце стола.
   – Бэби не играет. Во всяком случае, в покер, – скупо улыбнулся Дэвис и вопросительно посмотрел на Джуди.
   – Джуди тоже не играет, – сказал Мэнсфилд и неожиданно добавил: – Мне кажется, что она вообще ни во что не играет.
   Блондинка вежливо улыбнулась.
   – Хорошо! – Дэвис кивнул бывшему торговцу. – Значит, нас четверо. Мы двое знаем друг друга, два других – профессионалы. Поэтому прежде, чем начать, надо поставить точки над «и». Я предпочитаю играть быстро, так как не намерен тратить весь вечер впустую.
   – Как вам угодно, мистер Дэвис, – сказал Стив Лукас невинным тоном. – Как мы будем играть? С восемью картами? С тремя первыми открытыми?
   – Слишком сложно, – ответил Дэвис мирным тоном. – Почему бы лам не разыграть партию «стреляющий пистолет», но со ставками пятьдесят долларов до сдачи?
   – Чудесно! – с воодушевлением подхватил Мэнсфилд.
   Стив какое-то время смотрел на меня вопрошающе, а потом пожал плечами.
   – Тоже неплохая форма самоубийства – быстрая и почти безболезненная. Я согласен.
   – А вы, Фаррел? – буркнул Дэвис.
   – Я – что, мне терять нечего, кроме денег, – бросил я, стараясь выглядеть остроумным.
   – Тогда начнем, – пролаял он.
   «Стреляющий пистолет» – одна из разновидностей покера. Каждый игрок получает три карты. После этого делаются ставки. Потом получаешь четвертую карту и снова делаешь ставку, но уже в том случае, если играешь. Затем прикупаешь еще пятую карту и лишь после этого начинаешь играть по-настоящему. Если вспомнить, что начальная ставка пятьдесят долларов, то будет ясно, что я с моими пятью тысячами чувствовал себя не очень уверенно.
   Через час от моих пяти тысяч осталось полторы, и я начал нервничать. Мэнсфилд выигрывал и был в хорошем настроении. Стив выиграл еще больше Мэнсфилда, а Дэвис проиграл больше, чем я, что ему, естественно, тоже не доставило радости. Наконец Кэрри поднялся и снова наполнил наши бокалы. Бэби тоже поднялась… Шуршание ее платья и обнаженная загорелая спина взволновали мою кровь, и я никак не мог сосредоточиться. Мэнсфилд выиграл последнюю партию и теперь сдавал. Я взял первые три карты и в это время Кэрри поставил рядом с моим локтем рюмку с «бурбоном». У меня были две вшивые четверки и семерка пик. Четвертая карта оказалась девяткой пик, пятая – шестеркой. А в банке уже находилось около тысячи долларов. Дэвис прикупил две карты. Стив – три. Мэнсфилд вопросительно посмотрел на меня…
   «Черт возьми, – подумал я, – весь вечер я играл только наверняка, а к чему это все привело?»
   – Две, – сказал я и отложил себе свои четверки. Сам Мэнсфилд прикупил одну карту. Я взял свои две, отпил глоток виски и осторожно заглянул в карты. Первое мгновение я даже глазам своим не поверил. Посмотрел снова. Вот они, мои хорошенькие – пятерка и восьмерка пик!..
   Я сидел и держал в руках «прямой флеш»!
   С рюмкой в руке, Бэби неторопливо обходила стол. Позади Дэвиса она остановилась и наблюдала за игрой. Дэвис поставил сто долларов. Стив принял вызов и удвоил ставку, а Мэнсфилд принял мой вызов. После этого удвоил ставку Дэвис. Стив спасовал, а Мэнсфилд принял вызов. Дэвис с напряжением ухмыльнулся, глядя на меня, и повысил ставку на четыре голубых жетона, каждый по пяти сотен…
   Мне не нужно было пересчитывать мои деньги – я знал, что у меня осталось всего пятьдесят долларов.
   – Кэрри?! – спросил я безразличным тоном. – Как обстоят дела насчет кредита?
   Он равнодушно взглянул на меня, но я заметил, что его мозг все-таки напряженно заработал. Ему меня рекомендовали с очень хорошей стороны, и к тому же он видел те двадцать тысяч, с которыми я прибыл в этот город.
   – Само собой, Майк, – ответил он, – сколько?
   – Двадцать тысяч, – сказал я таким тоном, словно просил у него сигарету.
   Он и бровью не повел, но, отсчитывая мне жетоны, все-таки едва заметно скривился. Я принял ставку Дэвиса в две тысячи долларов и повысил ее еще на четыре.
   – Такая игра не по мне, – сказал Мэнсфилд и спасовал.
   – Увеличим ставку на пять тысяч, – не уступил мне Дэвис. – Уверен, что вы блефуете, Фаррел.
   – Угу, – подтвердил я и положил двадцать голубых жетонов на середину стола, показывая тем самым, что я превысил его ставку еще на пять тысяч.
   Никто не произнес ни слова. Лицо Дэвиса казалось на редкость невыразительным, когда он пересчитывал свои жетоны. Я чувствовал, что напряжение нарастает с каждой секундой. Жетонов у него оказалось на одиннадцать тысяч, он вынул бумажник и достал четыре тысячи. Все это он бросил на середину стола. Из тех двадцати тысяч, которые дал Кэрри, у меня осталось только шесть, а чтобы принять вызов Дэвиса, мне нужно было десять.
   – Как насчет того, чтобы увеличить кредит? – спросил я.
   Кэрри замер в нерешительности, снова мозг его напряженно заработал, а я с деланным безразличием отвернулся. Из-за стола на меня устремила глаза Бэби, она приподняла руку и положила себе четыре пальца на щеку. Я до того разозлился, что готов был убить ее.
   – Кредит, разумеется, для тебя открыт, Майк, – наконец сказал Кэрри, пытаясь произнести это по возможности равнодушно, – но я тоже не понимаю, почему бы господам не ограничить ставки?
   – В таком случае добавь в банк десять тысяч и положи еще десятку сверху.
   Кэрри последовал моему указанию, а потом вопросительно взглянул на Дэвиса.
   – Кэрри правильно тебя понял, Фаррел? – спросил тот.
   – Угу, – прохрипел я.
   Дэвис сдвинул на середину стола двадцать голубых жетонов. Он даже не подождал, пока я покажу ему свои карты, и со злобной ухмылкой бросил свои карты на стол.
   – Парочки, которую вы прикупили к своим трем, на этот раз не хватает. Вы глупец! – сказал он.
   У него было четыре короля.
   – Сожалею, – сказал я и показал ему свой «прямой флеш».
   Секунд десять Дэвис неподвижно смотрел на мои карты и не мог поверить тому, что видел. После этого он быстро поднялся.
   – Дайте мне мои остатки, – сказал он, отдавая Кэрри оставшиеся жетоны. – Как раз хватит на такси.
   – Конечно, конечно, – сказал Кэрри, услужливо протягивая ему деньги.
   – Мы уходим! – Дэвис бросил взгляд на свою темноволосую спутницу и вышел из комнаты, не дожидаясь ее.
   Та с равнодушным видом последовала за ним. При каждом ее шаге шелковое платье шуршало. Дойдя до двери, она на мгновение задержалась, обернулась и, одарив меня взглядом, исчезла.
   Мэнсфилд встал и жадно посмотрел на блондинку.
   – Пойдем, Джуди, – сказал он хрипло. – Ты же знаешь пословицу: «Не везет в игре, повезет в…»
   Стив Лукас с улыбкой посмотрел на меня и, спросив, не дам ли я ему в долг мои карты, тоже отправился восвояси, оставив меня наедине с Кэрри. Я приготовил себе еще порцию «бурбона» и закурил сигарету. Кэрри в это время подсчитывал банк.
   – Семьдесят две тысячи, – произнес он наконец каким-то боязливым голосом.
   – Отлично!
   – Десять процентов за предоставление помещения, сорок тысяч долга с процентами, – подсчитывал он вслух, записывая цифры на бумаге. – Значит, с банка тебе причитается двадцать две тысячи плюс шесть тысяч, которые у тебя остались в жетонах. Выходит, чистый выигрыш составляет двадцать восемь тысяч.
   – Повтори-ка эту сумму еще раз, но только помедленнее, – с наслаждением сказал я.
   – Двадцать восемь тысяч долларов, – повторил Кэрри и замолчал.
   Я думал, что он все еще занят подсчетом, и положил выигрыш в карман.
   – Большое спасибо, – сказал я, видя, что он все еще молчит. – Такой удачи у меня еще ни разу не было!
   Он холодно посмотрел на меня.
   – Не пойми меня превратно, Майк, но я должен сказать, что мы не хотим больше видеть тебя здесь.
   – Что за чушь ты городишь, черт тебя побери!
   Кэрри положил четыре пальца на щеку, потом снова опустил руку.
   – Ты давно знаком с этой дрянью?
   – Ты это заметил? – удивленно спросил я.
   – Конечно! Ведь клуб берет десять процентов с выигрыша для того, чтобы все здесь было по-честному. А я просто не знал, как себя вести, поскольку она считается куколкой Дэвиса.
   – Черт возьми, Кэрри! Ведь я ее первый раз в жизни увидел. И готов был придушить, когда она начала свою грязную игру. При моем «прямом флеше» Дэвис мог иметь даже четыре туза и все равно проиграл бы.
   Он испытующе взглянул на меня, потом медленно кивнул.
   – Кажется, ты прав. Давай забудем об этом разговоре. В какой-то степени ты меня успокоил. Только зачем она это сделала?
   – Понятия не имею, – ответил я. – Может быть, ее очаровали мои голубые глаза?
   – В таком случае, дружище, – сказал он, – тебе лучше будет вернуться в Майами.
   – Убежать от этой Бэби?
   – О ней я ничего не знаю и не хочу знать. Но я знаю Дэвиса. Ты его сегодня обобрал, и одно это уже достаточно опасно. А если он еще узнает, что его девчонка заигрывает с тобой, в одно прекрасное утро ты можешь не открыть свои голубые…
   – Кто же он такой, этот Дэвис?
   Кэрри задумчиво посмотрел на меня и с сожалением покачал головой.
   – Я все время забываю, что ты у нас в городе всего несколько месяцев. Эдмунд Дэвис – босс местного рэкета, он способен на все. И власть его распространяется от уличной девки до редактора газеты.
   – Судя по тому, как ты об этом говоришь, он действительно важная фигура, – буркнул я, но так тихо, что сам себя едва услышал.
   – Какими делами он занимается на самом деле, я не хочу знать, – продолжал Кэрри. – Но ты не должен забывать, Майк, что здесь не Сан-Франциско, и не Лос-Анджелес. Городок у нас настолько маленький, что им спокойно может управлять один человек. И этот человек – Дэвис.
   – Думаю, что у него много дел, если он все делает сам, – заметил я.
   – У него, естественно, имеются помощники, – сказал Кэрри. – Начиная от бухгалтера и кончая наемными убийцами. Поэтому, если крошка начнет строить тебе глазки, сразу же взывай о помощи еще до того, как об этом узнает Дэвис. Разумеется, если дорожишь своей шкурой.

2

   В первом часу ночи я сидел в апартаментах, которые снял в новом квартале, непосредственно у моря, приблизительно в четырех милях от города. Они стоили мне четыреста долларов в месяц, включая обслуживание и шум прибоя Тихого океана, который был подобен шуму, создаваемому чертями в аду. Было бы много удобнее спать в подземке.
   Я налил рюмку виски и подошел к письменному столу, чтобы спрятать бумажник в ящик. Сверху я положил револьвер, после чего удобно расположился в кресле. Итак, я не только вернул свои первоначальные деньги, но и приплюсовал к ним приличную сумму. Благодаря этому я сделал шаг на пути к миллиону. В своих мечтах я не заходил слишком далеко. У меня, собственно, было два желания. Прежде всего я хотел стать обладателем миллиона, затем купить какое-нибудь казино в Виргиния-Сити и провести остаток жизни, наблюдая, как это предприятие увеличивает из года в год мое состояние. Иногда я мечтал о большем, представляя себе пару хорошеньких блондинок, главным образом, барменш, до безумия влюбленных в своего хозяина и, конечно же, свободных по воскресеньям. Я уже начал воображать себе в мечтах одну из этих блондинок более подробно, когда услышал приглушенные частые удары гонга, который служил мне звонком. Кто бы это мог быть? В одном я был уверен: пожаловал не кто-нибудь из друзей. В такое время по гостям уже не ходят, да и в этом городе я еще не успел обзавестись друзьями.
   За полтора часа, прошедшие с того момента, как мы расстались, она совсем не изменилась. Разве что нижняя губа еще больше выпятилась, но в целом она оставалась все той же возбуждающей желание брюнеткой, которую мне следовало бы остерегаться.
   – Вы, правда, меня не приглашали, – сказала она таким тоном, что было непонятно, серьезно ли она говорит или шутит, – но я подумала, что вы просто не решились меня пригласить.
   Я, как дурак, продолжал стоять в раскрытых дверях, а Бэби, между тем, успела прошмыгнуть мимо меня и грациозно опустилась на кушетку.
   – Когда человек выигрывает такую кучу денег, это надо отметить, – сказала она с улыбкой.
   – Вы чуть было не испортили мне все в последнюю минуту, – холодно заметил я.
   – Я? Испортила? – От удивления она даже забыла закрыть рот.
   – Этот идиотский знак с четырьмя пальцами. И мне пришлось потратить немало усилий, чтобы убедить Кэрри, – а он здорово рассердился за это на меня, – что я здесь ни при чем.
   – Но я же хотела помочь вам, – сказала она, словно извиняясь. – Кстати, вы не угостите меня чем-нибудь? Может быть, на четыре пальца виски?
   Я наполнил стакан. Когда она брала стакан, ее рука коснулась моей. При этом она так сильно нагнулась, что вырез ее платья оказался как раз перед моими глазами. Увидев во всей красе два наполненных жизненными соками холмика, я даже почувствовал головокружение.
   – Почему вы не садитесь, Майк? – тихо спросила она. – У меня создалось впечатление, что я вам помешала.
   – Просто ваш визит оказался очень неожиданным, – честно признался я. – К тому же мне не очень хочется выяснять отношения с Дэвисом, а он уж наверняка едет вслед за вами.
   – Об Эдмунде вы можете не беспокоиться, – быстро ответила она. – Положитесь на меня. Он так разозлился из-за проигрыша, что сразу же отправился домой, даже не посадив меня в такси.
   Я сидел в кресле напротив нее и пытался не смотреть на ее стройные ноги, которые она небрежно скрестила, положив одну на другую. Из-под шелкового платья виднелись кружева комбинации.
   – Бэби, – сказал я медленно. – Матушка моя, правда, не предостерегала меня от дам вашего склада, но меня предостерег Кэрри. Парень я недоверчивый от природы… Итак, в чем дело, крошка?
   – Вы очень нервничаете, Майк, – сказала она сочувственно. – Но это неудивительно, если учесть ваш выигрыш и все, что вам сегодня пришлось пережить. Давайте забудем об этом. Дэвис нас сегодня, наверное, не услышит. – Она мило улыбнулась. – А пришла я, чтобы доставить вам удовольствие. Разве этого мало?
   – Какого рода удовольствие?
   Она пожала плечами.
   – Не так быстро, Майк, у нас есть время. Почему бы вам не рассказать мне что-нибудь о себе?
   – Это не интересно, – коротко ответил я.
   – Почему не интересно, дорогой, – возразила она. – Полчаса назад я подробно разговаривала о вас с Кэрри. Это было очень интересно.
   – А я-то думал, что этому парню можно верить.
   – Я немного схитрила. Сказала ему, что Эдмунд хочет узнать кое-что о вас, – насмешливо сказала она. – А у нас лучше потерять друга, чем лишиться расположения Эдмунда Дэвиса.
   Ее глаза с зелеными точками безучастно смотрели на меня несколько секунд. Потом она сказала:
   – Имя – Фаррел. Возраст – тридцать пять. Профессия – игрок. Приехал с наилучшими рекомендациями три месяца назад из Майами. В Палм-Бич был замешан в истории, связанной с убийством. Полиция его выпустила на свободу, но мистер Фаррел предпочел сменить место жительства и переехал на западное побережье.
   – Откуда вам все это известно? – воскликнул я.
   Она подняла руку.
   – Я еще не кончила. Рекомендации из Флориды, правда, гарантируют ему хороший кредит, но его личная жизнь мало известна. Где-то существует бывшая жена, брак с которой продолжался всего несколько месяцев. Фаррел очень скрытный человек. Близких друзей у него нет, нет и подружек. Настоящий тип одиночки, которых не уважают. Я ничего не упустила?
   – Все это вы не могли узнать у Кэрри. Кто вам рассказал остальное?
   – Вас рекомендовали Кэрри, – терпеливо продолжала она. – Так неужели вы могли подумать, что он примет на веру все рекомендации, не наведя справки самостоятельно?
   – Возможно, и наводил, – медленно сказал я. – Но зачем вы все это мне говорите?
   – Потому что я уже месяц ищу человека, похожего на вас, – ответила она. – И я уже почти отчаялась найти его, как вдруг увидела ваше лицо во время игры… Прикупив две карты и имея на руках «прямой флеш», вы и глазом не моргнули. А потом, когда я поговорила с Кэрри, то убедилась, что предположения мои правильны. Весь ваш жизненный путь говорит, что вы именно тот человек.
   – В каком смысле «тот человек»? Гожусь для игры в покер?
   – Годитесь для того, чтобы заработать миллион, – ответила она просто. – Конечно, если вас интересует такая сумма.
   – Почему бы и нет? – издевательски сказал я. – А вы построили типографию, где мы будем печатать деньги?
   – Я говорю совершенно серьезно.
   Тут она снова склонилась ко мне, и ее сочные груди в вырезе платья предстали предо мной во всей красе.
   – И все, что для этого нужно, это немного мужества и непроницаемое лицо игрока в покер? Вы собираетесь ограбить банк?
   – В этом нет необходимости, – сказала она равнодушным голосом. – Достаточно будет ограбить Эдмунда.
   – Минутку! – Я перевел дыхание. – Теперь я кое-что начинаю понимать. Дэвис – босс в этом городе! Действительно, почему бы нам как-нибудь вечерком не прикончить его, а потом присвоить себе весь его рэкет? Я буду главным действующим лицом, а вы будете мне помогать, крошка… Не так ли? Ну, вот что я вам скажу. Если у меня такое глупое лицо, мне, наверное, нужно сменить маску.
   – А ведь вы даже не выслушали меня до конца, – сказала она резко и еще больше наклонилась ко мне, так что открылась перспектива в районе ее пупка. – Говорю вам совершенно серьезно: в течение десяти дней вы получите миллион. Я вам гарантирую, что у вас не будет никаких неприятностей. И никого не придется убивать. Только Эдмунд и понесет убытки, но прежде чем он вообще поймет, что к чему, мы будем уже за океаном. А обратиться в полицию он не отважится – в этом и заключается наш главный козырь. Ну как, заинтересовала я вас?
   Я с трудом оторвал взгляд от выреза и посмотрел ей прямо в глаза. И только в этот момент понял, что она говорит совершенно серьезно.
   – Конечно, я заинтересован получить миллион долларов, – проговорил я каким-то не своим голосом.
   – Вот это уже приятно слышать, – сказала она все еще холодным тоном. – Вы знаете, что Дэвис фактически руководит городом? Во всяком случае, весь рэкет в его руках.
   – Конечно! Кэрри рассказал мне об этом.
   – Так вот, у Дэвиса пропало желание править городом, – продолжала Бэби, – и он договорился передать дело в другие руки.
   – В какие же?
   – В руки «синдиката». За это «синдикат» обещал выплатить ему кругленькую сумму в один миллион долларов!
   – «Синдикат»? – Я почувствовал, что мне не хватает воздуха. – И вы предлагаете мне объединиться с вами и действовать против них?
   Она недовольно покачала головой.
   – Неужели вы не можете выслушать меня до конца?
   – Кроме того, зачем им нужно платить? Они и так при желании могут расправиться с ним.
   – Таких порядков уже давно не существует, и вы должны были бы об этом знать, Майк, – сказала Бэби спокойно. – Это наверняка будет слишком заметно и невыгодно в финансовом отношении. Отделаться от него стоит денег, да и прибрать в свои руки его лавочки – тоже потребует финансовых вложений. То на то и выйдет. А если они выплатят ему определенную сумму, все пройдет гладко.
   – Что ж, возможно, – согласился я. – Значит, они выплачивают ему отступные. Что дальше?
   – Естественно, ни один человек не знает об этом, – она поморщилась, – только Эдмунд и я. Никто другой даже не подозревает, что Дэвис и я работаем вместе. «Синдикат», со своей стороны, требует, чтобы Дэвис после сделки сразу же покинул город и никогда больше не возвращался сюда. Он собирается поехать со мной в Европу. И я должна помочь ему потратить деньги. Но я его знаю – много денег на меня он не потратит.
   – А вы хотите стукнуть его по черепу, когда он поедет на аэродром? – с издевкой спросил я. – Думаете, что он потащит с собой миллион наличными?
   – Вы так и не дадите мне довести мысль до конца, – терпеливо сказала Бэби. – Эдмунд действует через человека по имени Стэнер. Но когда будет производиться передача денег, появится еще и босс из «синдиката», некто Витрелли. Алекс Витрелли.
   – Ну и что? – буркнул я.
   Бэби одарила меня еще более очаровательной улыбкой.
   – Дело в том, что Алекс Витрелли никогда раньше не видел Эдмунда Дэвиса.
   – Какое это имеет значение?
   – Передача денег должна состояться в квартире Эдмунда, – сказала она медленно, подчеркивая каждое слово. – Стэнер приведет Витрелли, Эдмунд передаст ему досье, а Витрелли вручит деньги. Вот и все.
   – Теперь понятно, – сказал я. – А мы ворвемся в эту минуту и прикончим всех троих, не так ли?
   – Никакого насилия, – возразила Бэби. – Нам достаточно на какое-то время спрятать Эдмунда незадолго до того, как появится человек из «синдиката». А вы в этот момент займете его место.
   – Я?! – чуть не закричал я. – В роли Дэвиса? Вы что, с ума сошли?
   – В этом нет ничего сложного, – холодно сказала Бэби.
   – Но они сразу же увидят, что я не Дэвис, – бросил я. – И прошу вас, не надо так шутить. Они прикончат меня в первую же минуту, да и вас уложат рядом со мной.
   – Я уже все хорошо продумала, – в ее голосе чувствовалось нетерпение. – Дверь им открою я. А потом скажу им, что Дэвис немного нервничает и хочет иметь дело только с Витрелли. Возможно, Стэнер и рассердится, но ему придется подождать в приемной, и я его займу чем-нибудь, а вы в это время обделаете все дела с Витрелли. Напоминаю вам, что Витрелли не знает Дэвиса.