Браун Картер. Катание с американских горок

   — Я хотел бы поговорить с мистером Бонетто, — сказал он почтительным тоном. — Говорит Сэм Хейскелл. — После некоторого молчания он заговорил снова:
   — Мистер Бонетто... — его голос стал еще более почтительным, — это Сэм Хейскелл. Холман только что ушел из моего офиса.., да, сэр.., две тысячи. Эта женщина, Нэш, приедет с заверенным чеком, и я отдам ей контракт.., мне кажется, что он поверил каждому моему слову, мистер Бонетто, да, сэр! Каждому слову.., и вы пошлете чек по почте? Благодарю вас, мистер Бонетто.., в любое время, когда я могу помочь, вам только стоит сказать, мистер Бонетто. И еще раз благодарю вас.., до свидания, мистер Бонетто.
   Слабый щелчок — толстяк положил трубку. Я сунул правую руку в карман, где у меня не было пистолета, открыл дверь и вошел в офис.
   — О Иисусе! — Он чуть не упал с кресла. — Не пугайте меня так, Холман! У меня слабое сердце!
   — Приведите мне хотя бы одну разумную причину, по которой я не должен немедленно сделать дырку в вашем толстом брюхе?
   — Не делайте этого, — простонал он. — Вы же купили контракт совсем недорого, верно?
   — Сколько вы получите от Бонетто в виде премии? Его свиные глазки снова забегали, я сделал угрожающее движение рукой под курткой.
   — Еще две тысячи. Я получил маленькую выгоду. Разве это вредит вам или Саманте Пайк?
   — Изложите все сначала, — потребовал я. — Как она звонила вам в субботу утром и как потом приехала в офис.
   — Это Арт Стиллмэн приехал ко мне в офис утром в субботу. И он все это предложил. Все, что я должен был сделать, — это забрать Саманту в восемь вечера и привезти на прием в дом Бенни. За это он даст мне подписанный контракт, в котором говорится, что она должна сделать со мной трехнедельный тур. Я сказал, что он сошел с ума и контракт не правильный. Он ответил, что, может быть, и так, но я всегда могу продать его и они обязательно его купят, чтобы избежать неприятностей. Я заехал за ней и отвез на прием. Прежде чем Арт ушел, он передал мне подписанный контракт.
   — Вы должны хорошо знать Арта.
   — Вонючий сукин сын. Это не моя вина, что у Веры столь дурная привычка!
   — Вы покупали зелье для нее у Стиллмэна?
   — Да, она покупает по пятницам вовсе не пару бутылок. Она делает уколы в вену, и я просто не знаю, как долго смогу поддерживать ее.
   — А когда Бонетто появился на сцене?
   — Прошлой ночью, поздно. Разбудил меня телефонным звонком. Сказал, что уверен, что я сегодня вас увижу, и чтобы я продал вам контракт и не слишком поднимал цену. Что я и сделал. И тут же дал ему знать.
   — Что еще?
   — Ничего. Это все, Холман.
   Я снова шевельнул рукой под курткой.
   — Он распорядился, чтобы я сказал вам, что знаю Саманту давно, когда она была одной из девочек Бенни, но был при этом очень осторожным. Врать, но не слишком вдохновенно.
   — А это не правда?
   — Первый раз я встретил эту глупую девку только в ту субботу вечером... Помогите мне!
   — О'кей. — Я вытащил руку из-под куртки.
   — Вы не выдадите меня Бонетто?
   — Может быть, и нет. А чья это была идея, чтобы вы позвонили Трэйси Нэш и сказали ей, что у вас есть подписанный контракт?
   — Это была идея Арта. Когда я прочитал, что он убит, я подумал, что и мне могло грозить то же самое. А может быть, деньги все еще там, верно?
   — Может быть.
   — Да. — Казалось, он съежился в кресле. — Вот теперь у меня деньги, а Арт Стиллмэн мертв. — Его рот скривился в жалком подобии улыбки. — Послушайте, Холман, вы, случайно, не знаете хорошего продавца наркотиков где-нибудь поблизости? Я имею в виду парня, который продавал бы настоящий товар и заслуживал бы доверия? У Веры скоро кончится действие дозы, тогда она начинает лезть на стену. Или гоняется за мной с молотком. А я слишком стар, тучен, и у меня слабое сердце и...
   Я аккуратно прикрыл за собой дверь, а он все еще говорил и говорил сам с собой.

Глава 6

   Клуб был пуст, главный зал выглядел как комната дешевого похоронного бюро. Уставший уборщик объяснил мне, как отыскать офис, я прошел через занавешенную дверь, потом двинулся по полутемному длинному коридору и наконец отыскал его. Вошел, даже не дав себе труда постучать.
   Майк Перини заканчивал свой ленч. Это можно было понять по банке пива в его руке и недоеденному сандвичу. Он поднял на меня глаза и медленно ухмыльнулся:
   — А вот и наш суперсыщик. О'кей, гений, так кто же убил Арта Стиллмэна?
   — Виктор Бонетто не связался с вами еще?
   — Нет, — с осторожностью ответил он.
   — Тогда ждите.
   Дверь отворилась, вошел Луис Перини. Он бросил на меня ледяной взгляд, потом посмотрел на брата:
   — Что нужно здесь этой жопе?
   — Он хочет узнать, не связывался ли с нами еще Виктор Бонетто, — ответил Майк.
   — Для чего, черт возьми?
   — Он скажет вам, чтобы вы все забыли. Все насчет Арта Стиллмэна и Саманты Пайк.
   Они многозначительно посмотрели друг на друга. У Майка сузились глаза, и он принялся нервно теребить усы. Луис тоже прищурился и потянулся рукой к своим ковбойским усам. Если кто-то больше всех и походил на героев старых-старых фильмов, то это были братья Перини, подумал я.
   — У вас есть какие-то способы давления на Бонетто? — спросил меня Луис довольно резко.
   — Ты с ума сошел! — сказал Майк. — Кто хоть когда-нибудь мог давить на Бонетто?
   — Так почему же этот может распоряжаться его делами?
   — Я говорил с ним, — объяснил я. — Рассказал ему о своих проблемах, в которых фигурируют и братья Перини. Он сказал, что Арт Стиллмэн грязный мелкий торговец наркотиками, о котором не стоит беспокоиться, мне надо обо всем забыть и посоветовать моему клиенту сделать то же самое. Я не должен беспокоиться и о братьях Перини, так он сказал. Одно его слово, и они тоже забудут об Арте Стиллмэне.
   — Виктор Бонетто? — недоуменно спросил Майк. Они посмотрели друг на друга, потом на меня.
   — Если Бонетто сказал, что что-то должно случиться, это случается, — сказал Луис. — А что заставляет вас говорить нам об этом, Холман?
   — Мой клиент смотрит на это иначе. Она хочет знать, что произошло в тот уик-энд. Загадкой остается происшествие с Артом Стиллмэном.
   — Да он псих! — заорал Луис.
   — У него опилки, а не мозги, — согласился Майк. — Никто не пойдет против Виктора Бонетто.
   — Расскажите мне о Бонетто, — попросил я.
   — Он великий человек. — Сколько уважения было в голосе Майка! — По-настоящему великий. Он сделал так, что Бенни Ленгэн выглядел ничтожеством.
   — Бенни Ленгэн и есть ничтожество, — сказал я. — Подонок, который содержит рэкет и девочек по вызову и вкладывает деньги в такое же паршивое стриптиз-шоу, как и у вас.
   — Смотрите, чтобы Бенни не услышал этого, — угрожающе сказал Луис, — Особенно если рядом Тино.
   — Тино — гнусный тип, — ответил я. Они снова посмотрели друг на друга. Это становилось утомительно.
   — Сэм Хейскелл — напуганный старик с плохим сердцем, который поставляет бесталанный товар для вашего стриптиза. Арт Стиллмэн, Бенни Ленгэн и Тино — я уже говорил вам о них. А вы оба — мелкие воришки, которые научились тупо произносить слова. Так почему это я должен думать, что Бонетто какой-то другой?
   — Придержи язык, Холман! — рявкнул Майк.
   — Это наш клуб, помните. — Луис вытащил из заднего кармана брюк пистолет и направил его на меня. — Я уже говорил вам, что мы можем пристрелить вас прямо тут и никому не будет до этого дела.
   Меня беспокоили Виктор Бонетто, Эрл со своими блестящими глазами, но мягко говорящий Марти беспокоил еще больше. А вот Тино совсем не беспокоил, равно как и братья Перини. Я вырвал пистолет из рук Луиса и, держа его за ствол, рукояткой резко ударил его меж глаз. Он, спотыкаясь, попятился назад и осел на пол.
   — Смотрите, Холман. — Голос Майка дрожал. — Мы не хотим здесь насилия.
   Я направил ствол прямо на него.
   — Теперь скажите мне, почему Бонетто не хочет, чтобы кто-то поднимал волну насчет Стиллмэна?
   — О Боже! — простонал Луис, все еще сидя на полу и держась обеими руками за голову. — Мне кажется, вы разбили мне череп пополам!
   — Вам нечего об этом беспокоиться, — заверил я его. — Внутри абсолютно пусто.
   Майк Перини взял недоеденный сандвич и неотрывно смотрел на него, будто ожидая, что он превратится в хрустальный шар.
   — Я не знаю, почему Бонетто интересуется Стиллмэном, не вижу в этом никакого смысла, совсем никакого.
   — О'кей, — сказал я. — Тогда скажите мне, почему это братья Перини так интересуются Стиллмэном?
   — У нас были кое-какие взаимные интересы, — промямлил Майк. — Арт часто использовал наш клуб. Его люди всегда знали, где и в какое время можно найти его. Арт знал, что у нас в клубе он в безопасности. Естественно, он нам платил. Какие-то проценты, понимаете? Это не были большие деньги, но все-таки какая-то помощь. Поэтому, когда кто-то его убил, мы лишились приработка. Может, убийца рассчитывает вторгнуться на нашу территорию, верно?
   Юный Джеймс Кегин^[1] сформулировал бы все это намного лучше, подумал я. Эти же россказни звучали слишком глупо, чтобы быть правдой. Проведи я здесь остаток дня, единственная вещь, которой я смог бы научиться, — это цедить слова, произнося их уголком рта, как они. Я сунул пистолет в карман и направился к двери. Когда я проходил мимо, Луис Перини посмотрел на меня.
   — Могу я получить свой пистолет обратно, мистер Холман? — очень вежливо спросил он.
   — Нет, — отрезал я. Он чуть улыбнулся:
   — Может быть, вы положите его в почтовый ящик, а? Идя к выходу, я встретил блондинку. У нее были яркие волосы цвета фальшивого золота, серое лицо и очень усталые глаза. Она была в ярко-голубой блузке и брючках из золотой парчи, таких узких, что казалось, они вот-вот треснут на ее заднице.
   — Эй! — Она остановилась передо мной. — Вы не знаете, эти подонки Перини сейчас у себя в офисе?
   — Я только что от них.
   — Я доберусь до этого дерьма! — Она провела ребром ладони по горлу. — Я прижму их вместе с их ласковым агентом Хейскеллом!
   — Я сказал бы, что у вас родилась неплохая идея.
   — И если они не прибавят мне полсотни баксов в неделю, то могут свернуть этот проклятый контракт в трубочку и засунуть в свои узкие жопы.
   — Мне кажется, вы выбрали подходящее время для разговора с братьями. — Я вынул пистолет Луиса из кармана и передал ей.
   Она с опасением взяла его у меня.
   — А это еще зачем, черт побери?
   — Вы войдете в офис, направите на них пистолет и потребуете дополнительно пятьдесят баксов в неделю, иначе пообещайте снести им головы.
   — А это настоящий пистолет?
   — Настоящий, — заверил я ее. — Но все еще на предохранителе. Вот почему я был такой смелый и выхватил его у Луиса.
   Я сел в машину, проехал несколько кварталов, потом остановился, чтобы наскоро перекусить. Когда я снова сел в машину, то подумал: чего это ради я так спешу? Насколько мне известно, мне некуда ехать и нечего делать. Я поехал домой. Мне захотелось искупаться, я надел плавки и направился к своему бассейну на заднем дворике. Фильтр и хлоратор работали исправно, можно было смело нырять. Я не спеша плавал, испытывая блаженство, пока не устал, потом растянулся возле бассейна и заснул. Когда я проснулся, было уже около пяти часов. Между лопатками и на спине кожа горела. Я вошел в дом, принял душ и приготовил себе порцию выпивки. Послав ее ко всем чертям, поднял телефонную трубку, набрал номер Бонетто и сказал человеку со скучным голосом, который мне ответил, кто я такой. Голос Бонетто раздался через несколько секунд:
   — Хорошо, что вы позвонили, мистер Холман.
   — Я говорил со своим клиентом.
   — И?..
   — Она по-прежнему хочет знать, что произошло с Самантой Пайк во время уик-энда.
   — Значит, она желает, чтобы вы раскрыли связи между Пайк и Стиллмэном?
   — Думаю, вы правы.
   Последовало короткое молчание, которое длилось, может быть, секунд пять. Кажется, напряги я слух, узнал бы, что он думает.
   — И вы намереваетесь выполнить это поручение?
   — У меня и так мало клиентов, а скоро их совсем не будет.
   — Я понимаю ваши проблемы, мистер Холман. А деньги не могли бы что-нибудь изменить?
   — Нет, — ответил я.
   — Только один звонок братьям Перини, и проблема будет решена. Вы никак не можете заставить ее менеджера изменить мнение?
   — Она совершенно непреклонна.
   — А есть какой-нибудь способ изменить ваше мнение, мистер Холман?
   — Боюсь, что нет.
   — Вот это жаль. — Он вздохнул. — Благодарю вас за звонок, мистер Холман.
   Он положил трубку, и я услышал легкий щелчок. Я сделал то же самое и спустился на три марша лестницы вниз, где у меня была спальня и ванная. В верхнем ящике бюро лежал пистолет 38-го калибра в кобуре, я надел ее на пояс под куртку. Потом вернулся в гостиную, где меня ожидала уже приготовленная выпивка. Теперь наступало веселое время, я ожидал визита Эрла, Марти, а может быть, и обоих сразу. Я не спеша пил виски и думал, как хорошо было бы отдохнуть. Отлично было бы оказаться в Мехико, а в Европе и того лучше. Где угодно, только подальше от Лос-Анджелеса. Примерно через пятнадцать минут позвонили в дверь. Мне показалось, что они еще не могли доехать до моего дома, но кто знает, может быть, у них уже завелись реактивные автомобили? Я открыл дверь со всеми предосторожностями, держа руку на рукоятке моего тридцать восьмого.
   — Хай! — Анджела Броутон нерешительно улыбалась мне. — Я рада, что вы все еще живы и все такое. Сожалею, что сбежала от вас прошлой ночью, но я очень нервничала, думая, что Эрл вернется сюда один, вы понимаете?
   — Так, значит, у вас нет другого вызова? И вам не придется выкидывать ваши штучки за еще одну пару сотен баксов, не так ли?
   — Так они вам все сказали. — Она медленно кивнула. — Я так и знала.
   — А почему бы вам не войти? Она прошла в гостиную, я начал готовить для нее спиртное. Анджела была в синей хлопчатобумажной рубашке и такой же мини-юбке. Когда она положила ногу на ногу, передо мной открылся чудный вид ее округлых бедер, покрытых загаром цвета меда.
   — Я больше не делаю эти штучки за пару сотен баксов, — сказала она, когда я подал ей бокал. — Я покончила с этим шесть месяцев назад.
   — После того, как Бенни Ленгэн вышвырнул вас из своего дома?
   — У меня не было никакого выбора, пришлось кончить со всем этим. Когда вы работаете как девушка Бенни, то попытка стать свободным охотником грозит тем, что тебе испортят лицо.
   — Поэтому вы и стали делать карьеру певицы?
   — Верно. — Она осторожно отпила коктейль.
   — Анджела... — сказал я. — Для такой паршивой лгуньи, как вы, есть только одно имя.
   — Мне кажется, это скорее мое разыгравшееся воображение, — холодно ответила она. — То, что я пою, я это имела в виду.
   — Бенни никогда не выбрасывал вас из своего дома, потому что, прежде всего, вы никогда у него не жили. Вы работали на него. А может быть, и сейчас все еще работаете?
   — Я кончила все это шесть месяцев назад. Это была идея Бенни. Да ладно, черт с ним! Почему я не могу, в конце концов, сказать об этом? — Она сделала еще глоток. — Бенни не любил людей, которые меняли свои занятия. Если ты проститутка, то и оставайся проституткой и не лезь не в свое дело.
   — В какое, например?
   — Ну, продать немного наркотиков клиентам, которые по виду не прочь воспользоваться ими. Я ошиблась в отношении одного парня, и он настучал Бенни.
   — Вы продавали наркотики для Арта Стиллмэна?
   — Да. Это стало проблемой для Бенни, когда он узнал. Думаю, он был в доле с Артом. Но потом все же понял, что это слишком опасно для него. И для меня тоже опасно совмещать два ремесла. Он был почти добр ко мне, когда говорил об этом. Он сказал, что не верит, будто я перестану предлагать наркотики клиенту, хотя моя прямая обязанность — это только как следует удовлетворить его. Поэтому я больше не могу у него работать.
   — Но вы все-таки продолжали ходить на эти приемы?
   — Своеобразный способ слежки. Когда я у него в доме, он чувствует себя в безопасности, потому что может все время держать меня в поле зрения.
   — И вы продолжали торговать наркотиками для Стиллмэна?
   — Многие наркоманы считают более безопасным покупать зелье у девушек.
   — А ваш телефонный звонок Трэйси Нэш? — спросил я. — Он был запланирован?
   — Это была идея Арта. Он не стал мне объяснять детали, только сказал, что это важно.
   — Но в то время, когда вы звонили, вы знали, что он уже мертв?
   — Я догадывалась, что это было моим последним поручением. Кроме того, Саманта Пайк напакостила мне на последнем приеме у Бенни, и я подумала, что любая неприятность, которую я ей доставлю, будет для меня настоящим удовольствием!
   — А что вы делали после того, как был убит Стиллмэн?
   — Большей частью говорила с вами. Мы славно потрахались прошлой ночью, даже несмотря на то, что нас прервали. Хотите еще, прямо сейчас, Рик?
   — Нет, — откровенно признался я. Она посмотрела на меня поверх стакана:
   — А я так надеялась.
   — Кто убил Арта Стиллмэна?
   — Не знаю, — устало ответила она. — Я все думала об этом, пока мои мозги чуть не расплавились. Арт был не в своей тарелке весь тот уик-энд. Все крутился, как навозная муха. Но так и не сказал, в чем дело.
   — Виктор Бонетто советует мне забыть это дело. А вот мой клиент этого не хочет.
   — Саманта Пайк?
   — Нет, ее менеджер Трэйси Нэш.
   — Эти два типа, которые приперлись прошлой ночью, они люди Виктора Бонетто, верно?
   — Верно.
   Она осторожно поставила стакан.
   — Было очень приятно снова увидеть вас, Рик, в целости и сохранности. Думаю, мне пора идти.
   — Вы боитесь?
   — Вы чертовски правы, я на самом деле боюсь! — с жаром сказала она. — Не хочу и на десять ярдов приближаться к этому извращенцу с диким взглядом!
   — Мне казалось, мы могли бы поехать куда-нибудь пообедать.
   — А потом вернуться сюда и начать трахаться, а они будут вежливо стоять рядом и ждать, пока мы кончим. А потом они вас убьют, а о том, что сделают со мной, даже страшно подумать.
   — Так это Эрл напугал вас?
   — Да, он напугал меня, но второй, который тихий, напугал еще больше.
   Она встала с дивана и пошла к двери. Я проводил ее в холл.
   — Как хорошо было познакомиться с вами, Рик, в самом деле.

Глава 7

   Может быть, прошел час, прежде чем снова послышался звонок. Открывал я на этот раз с еще большими предосторожностями.
   — Ну хорошо, — сказала Трэйси Нэш, проходя мимо меня в прихожую. — Так что же случилось такого важного, черт побери?
   — Вот вы мне и скажите.
   На ней были те же расклешенные брюки и блейзер. Лицо выражало недовольство, но, как я понимал, это было ее естественным состоянием.
   — Не кормите меня дерьмом, Холман! Судя по вашему тону, когда вы говорили по телефону, земля сдвинулась со своей оси или стряслось что-то похуже. Поэтому я все бросила и примчалась сюда, как вы просили.
   — Как давно я звонил вам?
   Она посмотрела на меня так, будто я вдруг лишился разума.
   — Около двадцати минут назад. Только не говорите мне, что вы уже забыли об этом.
   — Я вообще не звонил вам.
   Осторожно прикрыв входную дверь, я подхватил ее под локоть, чтобы провести в гостиную. Она отшатнулась от меня, будто мое прикосновение оскверняет ее.
   — Это какая-то глупая шутка, мистер Холман?
   — Я никогда не звонил вам, — повторил я. — Значит, звонил кто-то другой, работая под мой голос. А как он звучал по телефону?
   — Очень возбужденно. И немного приглушенно. Даже трудно было разобрать, что вы говорили. — Она посмотрела на меня чуть расширенными глазами. — Это правда, что вы не звонили? Тогда зачем же это понадобилось, черт возьми?
   — Чтобы мы оказались вдвоем в одном месте, причем в наиболее уязвимом.
   — Зачем?
   — Наверняка не знаю, но думаю, не для нашей пользы.
   — С трудом понимаю вас, Холман. — Она уселась в кресло. — Но может быть, все эти ваши выдумки только для того, чтобы произвести на меня впечатление, учитывая, что ваше расследование ничего не дало.
   — Час назад я сказал Бонетто, что вы пожелали, чтобы я продолжал работу. Ему это очень не понравилось. Может быть, идея со звонком исходит от него?
   — Бонетто? — с презрением повторила она. — Кто такой этот Бонетто, что вы делаете в штаны всякий раз, когда произносите его имя?
   — Пока не знаю. Но мне не нравится его компания.
   — Те двое, которые застали вас в этом доме прошлой ночью? — Она ухмыльнулась. — Вы выбрали не правильную профессию, Холман! Вам бы быть сутенером при одной из этих девочек по вызову у Ленгэна!
   Снова раздался звонок. Мы стояли и внимательно смотрели друг на друга.
   — Еще один дешевый трюк? — спросила она. — Чего вы хотите, Холман? Чтобы я авансом удвоила ваш гонорар?
   — Оставайтесь лучше здесь.
   Спускаясь в прихожую, я вытащил пистолет из кобуры на поясе. Звонок затрещал снова, но я уже взял себя в руки и резко распахнул дверь. Передо мной на крыльце стоял Марти, вытянув перед собой руки, в которых не было пистолета.
   — А вы не выглядите нервозным, — сказал он. — Я этому на самом деле рад, Холман. Не выношу, когда нервные парни наставляют на меня пистолет.
   — Что вам нужно?
   — Всего-навсего немного поболтать. Мистер Бонетто считает, что надо сделать еще одну попытку. Есть пара мелочей, о которых он забыл упомянуть в телефонном разговоре.
   — Каких же?
   — Подождите минутку, услышите, — сказал он небрежно, — вы все сейчас узнаете.
   Буквально через пару секунд раздался отчаянный крик, также внезапно затихший.
   — Это ваш клиент, — объяснил он. — Эрл вошел в дом с другой стороны. — Он говорил словно извиняясь. — Я понимаю, что это старый прием, но он хорошо работает.
   — О'кей, — сказал я. — Выходит, Эрл взял моего клиента, а я прихватил вас.
   — Если вы меня убьете, для Эрла это все равно. Может быть, он даже обрадуется этому! А потом прикончит вашего клиента.
   — Почему бы нам в таком случае во всем не разобраться? — спросил я.
   — Вы же видели Эрла. Что, по-вашему, я валяю дурака?
   Он был прав. Эрл психопат. И для него не будет никакой разницы, если я убью его партнера. Он все сделает в точности так, как сказал Марти.
   — Почему бы нам не войти? — сказал Марти. — Но сначала отдайте мне ваш пистолет, Холман. Если он будет при вас, когда мы войдем в комнату, он тут же убьет ее.
   — А может быть, мне надо убить вас тут же, а уж потом начать свои игры с Эрлом?
   — Убейте меня, и вы убьете своего клиента. Опять раздался душераздирающий крик из гостиной, и Марти коротко улыбнулся:
   — Вам надо поскорее соображать, а то будет слишком поздно. Этот Эрл, он в самом деле нетерпелив. Я с неохотой вытащил пистолет, и он забрал его.
   — Тридцать восьмой, — сказал он, взвесив его в руке. — Вам бы надо пользоваться “матнумом”, Холман. Если уж вы попали в кого-то из “магнума” — это конец. Пойдемте же.
   Я зашагал в гостиную, он следовал сзади. Там нас ожидал Эрл, его светлые волосы были аккуратно причесаны, глаза горели от удовольствия. В правой руке он держал пистолет, направленный на меня, а в левой — нож. Трэйси Нэш была прижата спиной к стойке бара, нож он приставил к ее горлу. Ее глаза были расширены от страха, тело окаменело. — Рассчитанным по силе ударом рукоятки пистолета по затылку меня бросили на колени. Я подождал, пока комната перестала качаться, и начал подниматься на ноги. Это было большой ошибкой. Марти ударил меня носком ботинка в копчик, и я растянулся на полу во весь рост.
   — Вставай! — прорычал он. Я с трудом поднялся на ноги.
   — А теперь садись! — И он кивнул в сторону кресла. Я осторожно опустился в кресло; казалось, что копчик теперь существует отдельно от позвоночника. Марти взял полную бутылку виски, подошел к креслу и бросил ее мне. Я неловко поймал ее обеими руками.
   — Молодец, Холмам, — сказал он, обходя кресло и становясь у меня за спиной. — Теперь держи ее крепко обеими руками. Не дай тебе Бог опустить хоть одну руку, а то будет вот что. — Он больно стукнул меня рукояткой пистолета по голове. — Только посильнее. Понял?
   Если бы я послал его куда подальше, то получил бы еще один удар по голове, возможно куда более сильный. Сейчас не время казаться смелым и поздно быть хитрым.
   — Понял, — ответил я сквозь сжатые зубы.
   — О'кей, Эрл, — сказал он добродушно, — все в твоем распоряжении.
   — Я хотел бы, чтобы здесь была та, которую мы видели прошлой ночью. Эта чертовски тощая и маленькая!
   — Ты все вспоминаешь ту, вчерашнюю. Но за ту тебе бы пришлось платить.
   — А эта как бы не треснула пополам, — сказал Эрл мрачным голосом. — Но я все-таки попробую, а?
   — Давай начинай, приятель, — подзадоривал Марти. Эрл сунул пистолет в карман, потом отошел на пару шагов от Трэйси. Когда он убрал нож, у нее по шее побежала небольшая струйка крови.
   — Раздевайся, — сказал он.
   Трэйси все еще стояла, словно окаменевшая. Эрл, с отвращением фыркнув, залепил ей пощечину. Ее голова дернулась, и она отчаянно зарыдала.
   — Раздевайся, или я сорву все с тебя! — заорал Эрл. Мы трое смотрели, как она раздевалась. Я от злости все сильнее сжимал руками проклятую бутылку, так что слышал биение собственного пульса. Раздетая Трэйси выглядела необыкновенно беззащитной. Ее маленькие груди торчали в разные стороны, маленькие соски сморщились. Плоский живот напрягся, пышная черная хризантема на лобке представлялась совершенно не связанной с остальным телом. Эрл лениво потрогал большим пальцем ее левый сосок.