Браун Картер. Необычный труп

   – А что, Агата… простите… мисс Томплинсон… еще здесь? Я вам не помешал, лейтенант?
   – Нет, входите же.
   – Благодарю.
   Когда он робко вошел, его невеста одарила его улыбкой.
   – Ты беспокоишься обо мне, мой волк?
   Она повернулась ко мне:
   – У Августа такие трогательные черты характера; лейтенант. Если он не видит меня в течение двух минут, то сразу же начинает беспокоиться.
   – Неудивительно, – наметил я, – он же готовится к женитьбе. Сначала мужья всегда беспокоятся о своих женах, затем этим занимаются женщины.
   – Не будьте таким циничным, – проговорила она. – Цинизм – наш злейший враг. Вы должны бороться с ним в первую очередь, хотя бы и с помощью кулаков. Вы сами удивитесь результатам.
   – Скорее будет удивлен мой цинизм.
   Мисс Баннистер издала тихий мучительный стон и открыла глаза. Дикс, наконец, прочистил горло.
   – Любовь моя! – обратился он к невесте.
   – Да, малыш?
   Я вздрогнул, и меня чуть не стошнило.
   – Я бы хотел поговорить с тобой, ненаглядная…
   – Август! – в ее голосе послышался упрек. – Ты прекрасно видишь, чем я занята. Мы скоро увидимся, а пока – исчезни.
   Дикс с секунду колебался, но все же направился к двери, которую затем тщательно прикрыл за собой. Вскоре мисс Баннистер глубоко вздохнула, и взгляд ее стал осмысленным.
   – Ну, патронесса, ну, – материнским тоном промолвила мисс Томплинсон. – Теперь все будет хорошо. Лейтенант сейчас принесет вам стакан воды.
   – Я не знаю, не должна ли я… – обратилась ко мне директриса.
   – Ничего, мисс Баннистер, я и сам ничего не знаю.
   Затем я взглянул на мисс Томплинсон.
   – Сейчас мне необходимо переговорить с мисс Баннистер, так что благодарю за помощь, мисс Томплинсон.
   Я широко раскрыл перед ней дверь и добавил:
   – Еще раз спасибо, мисс Томплинсон.
   – Я не должна покидать ее, но раз вы настаиваете, как представитель закона…
   Когда она проходила мимо меня, на ее личике появилась соблазняющая улыбка.
   – Я не жажду оказаться за решеткой.
   – Отлично вас понимаю.
   – Обещайте, – она была уже в коридоре, – что вы будете внимательны к ней. Я хочу сказать, вы сделаете все, что надо. Директриса в плохом состоянии и от вас зависит, чтобы она быстрее встала на ноги. Вы улавливаете?
   – Еще бы!
   – Я знала, что на вас можно рассчитывать. Вы настоящий воспитанник колледжа Итон. И, как говорят у нас, такие никогда не плачут в мамину юбку и всегда добры к животным.
   Я осторожно закрыл у нее перед носом дверь, хотя мне хотелось сделать это более энергично. Повернувшись, я обнаружил, что мисс Баннистер уже сидит, и вспомнил о стакане воды. В том, что я ей протянул, воды было лишь половина, другая состояла из скотча. Она залпом выпила эту смесь и вернула стакан.
   – Благодарю вас, – спокойно сказала она, – я полагаю, эмоции…
   – Мисс Томплинсон мне все объяснила, вы питаете слабость к мистеру Пирсу.
   – Если она намекала, что я его люблю, то это так. И просто страшно подумать, что Эдвард способен убить кого-нибудь, а тем более двух учениц. Страшно и странно…
   – Между тем, факты говорят за это.
   – Я ничему не верю, лейтенант. Я знаю Эдварда, а вы его не знаете. Если имеются какие-либо свидетельства против него, то они фальшивы. Или это вы извратили их.
   – Почему вы так уверены в этом?
   – Я же вам сказала, что знаю его.
   – Этого недостаточно для суда.
   Она встала и холодно проронила:
   – Не вижу никакой пользы в дальнейшем диспуте. И раз вы, по-видимому, закончили тут свою работу, я хотела бы, чтобы вы покинули это здание, и как можно скорей.
   – Мне еще необходимо проверить несколько фактов, и это займет какое-то время.
   – Могу я, по крайней мере, просить вас покинуть мой кабинет?
   – К вашим услугам, – я открыл дверь и повернулся. – Если вы считаете, что Пирс невиновен, то кого же подозреваете?
   – Дикс! – выпалила она. – Это настоящий монстр. Каким образом ему удалось проглотить эту дуру Томплинсон, я не понимаю. И, самое обидное, ему настолько удалось убедить ее в своей любви, что если я расскажу всю правду о нем, она мне не поверит!
   – Если Дикс такой мерзкий тип, то почему же вы не выставите его за дверь?
   Мисс Баннистер довольно долго смотрела на меня, потом нахмурилась и произнесла:
   – Ваш вопрос заслуживает толкового ответа. Закройте дверь и вернитесь. Я вам кое-что покажу.

8

   Мисс Баннистер открыла нижний ящик письменного стола, запертого на ключ, вытащила оттуда папку и, сделав каменное лицо, протянула ее мне.
   – Я полагаю, что внутри вы найдете ответ. А я пока выпью виски. Сейчас мне необходимо расслабиться. Не составите ли мне компанию?
   – Это первая приятная вещь, которую я слышу от вас.
   Я положил папку на стол и раскрыл ее, прислушиваясь к божественной музыке в глубине комнаты: позвякиванию стаканов и бутылки.
   Да здравствует такая музыка!
   Что касается содержимого папки, оно заключалось в нескольких газетных вырезках. Заголовок одной из них гласил:
   «Два года заключения за мошенничество!»
   Под этим объявлением находилась фотография очень молодой мисс Баннистер. Балтиморская газета четырехлетней давности…
   Статья описывала, как молодая девушка Эдвина Баннистер обжулила одного делового человека на тысячу долларов. Она продала ему половину доли воображаемой нефтяной скважины, представив фальшивые бумаги на владение и не менее фальшивые заключения экспертов, судя по которым, скважина должна была принести целое состояние после начала эксплуатации.
   «К счастью, – сообщала газета, – адвокат потерпевшего слышал об этом деле. Он провел расследование, обнаружил подлог и известил полицию».
   История была довольно банальной, и ее поместили на первой странице лишь потому, что личность Эдвины Баннистер была неординарной. Дочь миллионера из Коннектикута в девятнадцатилетнем возрасте была вышвырнута из дома отцом по неизвестной причине… Отец заявил ей, что никогда больше не захочет ее видеть и что она не получит ни гроша из его состояния.
   Я закончил чтение этой статьи, а также и других, в которых рассматривалось то же самое дело, но в разных стадиях развития: арест, судебный процесс и тому подобное. Потом я поднял голову. Мисс Баннистер стояла возле меня и протягивала стакан.
   – Спасибо, – произнес я и машинально взял его.
   – В последний момент у моего отца заговорила совесть, – сообщила она шепотом. – Он разорвал свое завещание и все оставил мне. Конечно, он не был миллионером, ведь газеты всегда все преувеличивают. Его основное состояние оценивалось в двести пятьдесят тысяч долларов плюс еще кое-какие мелочи.
   Скотч оказался очень крепким, он обжег мой желудок, и я понял, что так, пожалуй, смогу дотянуть до утра.
   – Я поехала в Калифорнию, – продолжала мисс Баннистер, – и полтора года провела в тюрьме. Когда меня освободили, то узнала, что отец мой скончался несколько месяцев назад, и что я его единственная наследница. Я все продала и устроилась здесь. Моим единственным желанием было забыть прошлое, а также, чтобы и все остальные забыли о нем… Мне пришла в голову мысль организовать колледж для богатых девушек. Денег у меня было достаточно, и я знала, что смогу быть на высоте в этом деле. Больше того, это прекрасно прикрывало мое прошлое. Кто бы мог вообразить, что директриса подобного заведения, закрытого и респектабельного, бывшая воровка и даже сидела в тюрьме! – она безрадостно засмеялась. – Год назад освободилась вакансия профессора иностранных языков. Дикс вполне подходил для этой должности. Кроме того, у него были хорошие рекомендации, я его поняла… Но я не знала, что он работал в Балтиморе в течение года именно в то время, когда все газеты так много писали обо мне. А он этого не забыл.
   – И он представил вам газетные вырезки и угрожал рассказать обо всем этом, если вы не будете платить?
   – Совершенно верно.
   – И вы пошли на это?
   – Как я могла поступить иначе? Тридцать тысяч долларов я уже отдала и продолжала бы платить, не случись эта драма. Он мог под корень разрушить не только мое социальное положение, не только мой колледж, но и мое будущее с человеком, которого я люблю – с Эдвардом.
   – Почему вы показали эти вырезки мне?
   – Потому что дальше идти некуда… Я не могу допустить, чтобы Эдварда неправедно обвинили в преступлении. Мне наплевать на то, что со мной случится, но я не желаю, чтобы с ним что-то случилось.
   Я закурил сигарету.
   – Не увлекайтесь. Да, вы доказали, что Дикс шантажист, но где доказательства, что он убийца?
   – С той поры, как он понял, что я ни в чем не могу ему отказать, – горячо продолжала мисс Баннистер, – он изменился во всех отношениях. Он назначал свидания ученицам и иногда небезуспешно, я все видела, но не смела сделать ему замечание. Я не могла вышвырнуть его из колледжа, и если говорила ему, чтобы перестал портить молодежь, он только смеялся мне в лицо… – Она наклонилась вперед с напряженным лицом. – Вы обнаружите, что у него была веская причина прикончить этих двух девочек. Вы найдете доказательства, лейтенант, я в этом уверена. В некоторых отношениях, Дикс – гений, причем, гнусный гений! А вид, что он принимает! Он может представиться таким робким, но под робкой наружностью он скрывает нечеловеческую жестокость.
   – Я рассмотрю это… А вы решитесь свидетельствовать о шантаже перед судом?
   Она закусила губу, но потом решилась:
   – Да, я буду свидетельствовать против него.
   – Хорошо, я скажу ему несколько слов.
   Выйдя из кабинета, я столкнулся с Полником и Следом.
   – Лейтенант, – озабоченно произнес сержант Полник, – что же происходит? Вы сказали всем им, что Пирс находится на пути в комиссариат и все закончено. А когда я встретил инспектора Следа, то узнал, что Пирс сидит в котельной вместе с фокусниками. Но фактически… может уголовной бригаде переместиться прямо в котельную?
   – Если я попытаюсь объяснить все свои планы, вы вряд ли что-нибудь поймете. Итак, никаких объяснений. Попытайтесь лучше найти кухню, это не очень трудная задача для вас, и приготовьте кофе. Я присоединюсь к вам минут через двадцать. Идет?
   – Идет, лейтенант, – оживился Полник.
   Я покинул их и пошел в жилой корпус. Сперва я постучался к Диксу. Послышались крадущиеся шаги, а затем неуверенный голос профессора иностранных языков:
   – Кто там?
   – Откройте! Мне нужно поговорить с вами… Это Уиллер.
   – Уже очень поздно, лейтенант, я…
   – Откройте, или я взломаю дверь!
   Ключ в замке повернулся, и дверь отворилась. За Диксом стояла мисс Томплинсон, покрасневшая и растрепанная.
   – Август был так потрясен, когда я зашла к нему, чтобы немного поболтать… Он заперся на ключ на тот случай, если кто-то незваный захочет зайти к нему. Вы ведь понимаете, каковы люди… Мы не хотим, чтобы кое-кто подумал… понимаете?
   – Весьма смутно.
   – Но мы, мы другие, и не особенно обращаем внимание на подобные вещи. Регби, холодные ванны, футбол и еще, разумеется, крикет, все это отвращает нас от дурных предположений.
   Покраснев еще сильней, она прошла мимо меня и умчалась по коридору. Дикс выпучил на меня глаза.
   – Что вам нужно? – спросил он.
   – Я только что беседовал с мисс Баннистер, – ответил я, входя в комнату и закрывая за собой дверь. – Когда я говорю «беседовал», то подразумеваю, что, в основном, говорила она.
   – Да? Относительно меня?
   – Именно, относительно вас!
   – Я не представляю себе, какой интерес может представлять для вас и для мисс Баннистер моя персона. За пределами моей работы, конечно.
   – Шантаж наказуем: от одного до семи лет. А даже один год за решеткой – большой срок.
   – Что-то я вас не понимаю, лейтенант.
   – Я думаю, вы отлично меня понимаете, молодой человек. Есть в жизни мисс Баннистер один достойный сожаления эпизод, на котором вы спекулировали. И давайте вспомним о деньгах, что вы уже вытянули из нее. Надеюсь, ясно выражаюсь?
   Он недоуменно покачал головой.
   – Я ровно ничего не понимаю, лейтенант, для меня все это китайский язык.
   – Что ж, тогда даю вам пять минут для перевода. В противном случае, я помещу вас в один дом на казенный счет.
   Его усики задрожали как у испуганной крысы.
   – Это сумасшествие, лейтенант! Вы явились ко мне, чтобы обвинить меня в шантаже?
   – У вас остается немногим больше трех минут, Дикс. Я жду.
   – Вы сошли с ума!
   – Не буду от вас скрывать, у меня осталась привычка курить в ванной.
   В дверь забарабанили. Забавно у меня получается с дверьми: стоит мне их запереть, как кто-нибудь начинает ломиться.
   – Лейтенант!
   Вновь меня беспокоил инспектор След.
   – Держите кофе горячим, – спокойно порекомендовал я. – Скоро я его выпью до дна.
   – Дело не в кофе! Звонит шериф. Он поднял страшный шум.
   Это было действительно другое дело.
   – Входите.
   След буквально ввалился в комнату и принялся шарить глазами по сторонам. Он казался огорченным, застав лишь Дикса и меня.
   – Держите под присмотром этого субчика, пока я не вернусь! – приказал я.
   – А вы не хотите засунуть его в котельную вместе с другими?
   – Не понимаю, почему Интеллидженс сервис до сих пор не забрала вас к себе. Вы именно тот человек, который великолепно хранит секреты.
   Я возвратился в кабинет мисс Баннистер. Ее там не было, но в воздухе витал запах ее духов. Взяв телефонную трубку, я солидно проговорил:
   – Уиллер! – мое собственное имя чуть не разорвало мою же собственную барабанную перепонку.
   – Уиллер, я получил на тебя официальный рапорт. Что заставило тебя вызвать врача, санитарную машину и фотографа ради трупа, которого не было?
   – Врач передергивает. У меня, хорошо это или плохо, нравится это ему или нет, есть еще один труп с ножом в спине.
   – Этот труп он сейчас вскрывает! – закричал Лоэрс.
   – Это он так думает! А режет он первый труп, Джоан Крег, но у меня в запасе есть и второй, по имени Нэнси Риттер, и он по-прежнему находится здесь.
   – Врач утверждал, что это был мужчина. Мефисто или что-то в этом роде.
   – Понимаете, Мэрфи просто все перепутал. Это еще одна девушка. Что касается Мефисто, то это не колдун, а престидижитатор.
   – Прости, – извинился Лоэрс, – я хотел сказать прести… колдун или все, что ты хочешь, мне на это, собственно, наплевать! Сколько у тебя на руках трупов? Скажи точно.
   – Только парочка, о которой и идет речь. В течение последних двух часов тут пока спокойно.
   Послышался звук, похожий на тот, который издают, когда жуют сырые спагетти.
   – Я держу вас в курсе дела, шериф, – вежливо сообщил я.
   – Уиллер! – жалобно проговорил он. – Я знаю, ты любишь работать, пользуясь своими персональными методами, и что ты не любишь болтать о том, что предпринимаешь. Я тебя не упрекаю, нет… но при условии, что ты достигаешь положительных результатов и докладываешь мне. Надеюсь, они у тебя есть?
   – Два женских трупа! Разве этого мало?
   Он чуть не задохнулся, но сознания не потерял.
   – Ладно, тогда скажу тебе другим языком. Мне необходимо уговорить администрацию муниципалитета, чтобы тебя восстановили с прежним окладом и соответствующим положением. И я жутко переживал, когда говорил им о тебе. Они были не в восторге от моего предложения, но, в конце концов, согласились. Дай бог, если Мэрфи не был официально осведомлен о том, что ты, как минимум, освобожден от ведения следствия. Он вполне может пойти к прокурору, к мэру и вопить как ишак о том, что случилось. Ты понимаешь меня, Уиллер?
   – Отлично, шеф. Но позвольте вам представить случившееся под другим соусом. Мэрфи утверждает, что я побеспокоил его ради несуществующего трупа. Я же говорю, что когда он уехал, труп был еще тепленьким. Это просто его слово против моего, но я располагаю полноценным трупом, подтверждающим мои слова.
   – Так он что, был пьян? – возмутился шериф.
   – Между нами, нет. То, что он вам сообщил, правда. По телефону слишком сложно рассказывать обо всем случившемся. Но и то, что я вам говорю – чистейшая правда. У меня, плохо это или не очень, на руках второй труп.
   – Уиллер… – прохрипел Лоэрс. – Скажи, ты ведь не убил кого-нибудь, чтобы опровергнуть слова Мэрфи?
   – Для этого мне было бы легче угробить самого Мэрфи. На многое я не претендую, но два трупа имею, так что дайте мне время до завтра. Попробуйте надавить на Мэрфи. Хотя бы тем, что у меня здесь великолепный свеженький труп, и он выставит себя настоящим недоноском, если будет повсюду болтать, что его у меня нет!
   – Ты знаешь, что меня больше всего расстраивает? Ведь если бы я сам отправился провести эту беседу, ничего бы не случилось. Никаких убийств, ничего! Я уверен. И в данный момент вместо того, чтобы сражаться с клоуном, я бы спокойно храпел!
   Лоэрс бросил трубку, причинив этим неприятность моему правому уху. Я же свою положил осторожно, молясь доброму богу, чтобы Дикс хоть в чем-нибудь раскололся.
   Покидая кабинет, я чуть не сбил сержанта Полника.
   – Грубиян, извинитесь! – зарычал он, но, узнав меня, пробормотал: – Простите меня, лейтенант!
   – Ладно, по-моему, обошлось без переломов. Что нового?
   – Кофе остыл. Приходила дамочка Баннистер, искала вас, чтобы позвать к телефону. Тогда я послал за вами Следа, но так как никто из вас не возвратился, я решил, что мне самому надо отправиться на поиски.
   – И вы нашли меня, следопыт! Теперь шагайте со мной. Я оставил Следа сторожить Дикса.
   – Для чего?
   – Чтобы он не убежал.
   – Кто? След?
   – Нет, Дикс!
   – А зачем ему убегать?
   – Надеюсь, что он мне это сам скажет.
   – Понимаю, – с непонимающим видом сказал Полник.
   – Выходит, вы меня поняли?
   – Нет, я отказываюсь вас понимать.
   – Правильно, не стоит засевать чужую пашню. Наконец, мы добрались до комнаты Дикса: она была пуста.
   – Вы кого-нибудь ищете, лейтенант? – раздался сладкий женский голос.
   Повернув голову, я увидел Кэролайн, опирающуюся на стену. На ней был шелковый розовый халат, накинутый на пижаму из той же материи. На первый взгляд складывалось впечатление, что видишь только кожу… шелковистую девичью кожу.
   – Они прошли вон туда, лейтенант, – улыбнулась она, указывая пальцем направление, откуда мы пришли.
   Мысленно сосчитав до десяти, я приказал Полнику проверить, не отвел ли След Дикса в котельную. И дал себе обещание, что если инспектор сделал это, разодрать его на кусочки и сунуть в топку еще до наступления утра…

9

   В то время, когда сержант Полник устремился по коридору, я направился навстречу Кэролайн. Она аппетитно зевала.
   – Невозможный ребенок… Я не могу заснуть… я такой нервный ребенок! И такой возбудимый!
   – Доверьтесь мне.
   – Я потеряла равновесие и не могу больше спать по ночам. Я бросаюсь на шею настоящему мужчине, и что же происходит? Он ускользает от любви. Вот что происходит. И я падаю на…
   – Нос, – быстро заканчиваю я.
   – Естественно, ведь не могли же вы подумать, что пансионерка института Баннистер может быть так плохо воспитана, чтобы упасть на этот… на…
   – Совершенно невозможная вещь! Давно ли ушли Дикс со Следом?
   – След? Это маленький типчик в очках? Такой смешной?
   – Смешной? Это зависит от точки зрения, но, в основном, описание верно.
   – Три, четыре, а может и пять минут назад.
   – Они ушли вместе просто так?
   – Как вы сказали? Да, совсем просто.
   – Они вас видели?
   – Не думаю. Никто из них не взглянул в мою сторону.
   – А вы находились в коридоре из-за неудовлетворенных желаний?
   – Точно. А вы?
   – Я должен дать вам объяснения?
   – Судя по тому, что я слышала в последний раз, я думала, что вы поспешили в город, чтобы проследить за тем, как убийца будет доставлен в тюрьму.
   – Знаете, у меня очень чувствительное сердце, а эмоций во время следствия достаточно.
   – Это я заметила. Говорю вам это не для того, чтобы огорчить, ведь вы на самом деле не такой, как все. Вы, безусловно, единственный тип на свете, который так поспешно убегает от беззащитной девушки, сбросив ее с шеи.
   – Что вы хотите! Зов долга. И пока мы вместе с вами прохлаждаемся, расскажите мне немного о Диксе.
   – Но я ведь вам все, что мне известно, уже сказала.
   – Начните сначала, и если возможно, то ясным языком. Забудем пока про любовь. На этот раз я хочу понять, что вы говорите.
   Она снова зевнула.
   – Ладно. Так вот, прежде всего, это большая голова.
   – Так и есть. Вы опять начали баламутить.
   – Он интеллектуален, вот что! Это мозг без мускулов. Воробьиные черепа на горе мускулов, маленькие головы, нравятся или очень молодым, или очень старым особям. А у больших голов, типа Дикса, имеется внутренний мир для женщин всех возрастов.
   – Вам надо писать книжки.
   – Кто бы посмел их издать? – презрительно скривилась она. – Что вы еще хотели узнать о Диксе?
   – Этого мало.
   – А что вам еще надо?
   – Каковы его отношения с ученицами в действительности?
   – Дон-жуанские. Или МДВ.
   – Что это значит?
   – Это означает Мисс Делаю Все. Кроме шуток, лейтенант, вы, вероятно, провели не один год в провинции.
   – Ладно, могу вам признаться. Вы интересуете меня немного в зловещем смысле.
   – Тем не менее, это лучше, чем ничего. Хотите, я покажу вам свою коллекцию гравюр?
   Из конца коридора раздался хриплый мужской голос. Это был Полник. Он ожесточенно жестикулировал.
   – Вы спасены, – сказал я Кэролайн, – меня зовут дела и долг.
   Ее ответ был таким же ледяным, как и ядовитым:
   – Я не знала, что вас интересует старье.
   Я отошел от соблазнительницы и приблизился к сержанту Полнику. Его глаза походили, на бильярдные шары.
   – Вот и я! Кто же теперь умер?
   – Вы были правы, лейтенант. След, действительно, отвел гаденыша в котельную. Я нашел его.
   – Дикса?
   – Нет, Следа.
   – Если вы станете объясняться законченными фразами, я, вероятно, пойму что-нибудь.
   – Как я вам уже сказал, лейтенант, я нашел инспектора в котельной. Вот и все.
   – Живого?
   – Да, правда немного одуревшего, так как он схлопотал удар по затылку, но не умер.
   – Тем хуже для него. И никаких следов остальных: Мефисто, Писа и Дикса?
   – Да, вы угадали, лейтенант.
   – Мефисто и Пис, без сомнения, устремились к океану. Теперь они остановятся лишь для того, чтобы вдохнуть воздух, прежде чем нырнуть. У двух других здесь имеются женщины. Я уверен, что вы найдете Дикса поблизости от мисс Томплинсон.
   – Да?
   – Та, у которой здоровый дух, здоровое тело и совершенно невероятное чувство юмора.
   – А… эта!
   – Все, идите. И найдите мне эту, а когда получите эту, вы одновременно получите и Дикса. Я же отправлюсь на поиски Пирса.
   – Хорошо, лейтенант, – проговорил он разочарованным тоном. – Знаете, было время, когда я думал, что ремесло полицейского приносит одну вещь.
   – Плоскостопие?
   – Нет, достоинство.
   Он ушел… Я отправился в директорский кабинет и, не стуча, вошел в него. Кабинет был пуст. Тогда я возвратился в жилой корпус. Кэролайн по-прежнему занимала свой пост, прислонившись к стене.
   – Вы боитесь, что когда тронетесь с места, обрушится потолок? – осведомился я.
   – А как же, – медленно проговорила она, словно размышляя вслух. – Кусочек уже упал.
   – Где находится комната мисс Баннистер? – приветливо спросил я. – Постарайтесь, насколько это возможно, ответить мне без ваших шуточек, в противном случае я могу отстегать вас ремнем.
   – Двадцать восьмой номер. В конце коридора, за поворотом. – Она смотрела на меня неожиданно расширившимися глазами. – Боже мой! Вы почти напугали меня!
   – Иногда мне удается напугать самого себя, особенно, когда я не брит. И тогда зеркало показывает мне совсем неожиданные вещи.
   Я продолжил свой путь, но вдруг услышал, как кто-то меня догоняет. Кэролайн следовала за мной почти бегом.
   – Эй, сделайте же поворот! – приказал я ей. – Отправляйтесь поддерживать стенку. Я вовсе не жадный и не злой, но я не хочу, чтобы потолок обрушился на мой череп.
   – Позвольте мне сопровождать вас! Уверена, это будет весьма впечатлительно.
   – Нет!
   – Мне наплевать на ваше «нет». Я все равно пойду за вами хоть на край света!
   Я постучал в первую же попавшуюся мне дверь. Она открылась секунд через двадцать. За дверью стояла рыженькая куколка в пижаме, подчеркивающей, что ее хозяйка – очень даже недурненькая.
   – Вот как? – сонным голоском протянула она. – Наш гость собственной персоной?
   – У вас есть ключ от вашей комнаты?
   – Естественно.
   – Дайте его мне. Живо!
   – Что вы собираетесь делать? – пролепетала она, прикрывая небольшую грудь.
   – Кэролайн, не толкайтесь! – попросил я.
   Она очень заинтригованно посмотрела на меня.
   – Что вы хотите, лейтенант? Переспать с этой рыжей дурой? Она же умрет от счастья!
   – Я? Нет. Это вы будете спать с ней.
   Неожиданно схватив Кэролайн, я с силой швырнул ее в дверь. Она мгновенно оказалась внутри в объятиях рыжей куколки. Быстро закрыв дверь, я запер ее снаружи, а ключ положил в карман. И уже спокойно продолжил путь по коридору.
   Достигнув двадцать восьмого номера, я на миг остановился. «Должен ли я постучать, прежде чем войти?! Не должен», – решил я.
   Нашарив ручку двери, я резко нажал на нее и вошел в комнату.
   Мисс Баннистер стояла посреди комнаты, застыв в положении кариатиды, с комбинацией, задранной до уровня глаз. Сейчас ее сходство с Авой Гарднер было особенно разительным. Одним взмахом она скинула через голову комбинацию и бросила ее на ковер, потом холодно и презрительно посмотрела на меня.