Браун Картер. Пираты из Гонконга

Картер Браун
Пираты из Гонконга

Глава 1

   Она была словно из другого мира, красивая и совершенно идеальная, как сон Востока. Изумительно сложенная брюнетка в плотно облегающем платье национального покроя из блестящего ярко-оранжевого шелка, с глубокими разрезами по бокам, которые позволяли видеть восхитительно длинные ноги и округлые бедра. И как бы в завершение этой фантазии тысячи и одной гонконгской ночи, Натали Дав, как я сразу же заметил, обидчиво оттопыривала пухлую нижнюю губку каждый раз, когда, по ее мнению, события развивались не совсем так, как она хотела.
   — Вы только посмотрите на эту волшебную гонконгскую ночь, — проникновенно говорил я, — на эту лимонно-желтую луну, словно искусно вырезанную из картона и прикрепленную на темно-синем полуночном небе, как на театральном заднике. Вот мы с вами сидим здесь, в саду на крыше, и смотрим через гавань на загадочный Коулун, на котором возвышаются горные пики Новой территории...
   — Энди Кэйн, — с досадой перебила она меня, — если мне потребуется экскурсия за пятьдесят центов, то я пойду в агентство.
   — И самый высокий из них Тай-ма-шан, — продолжал я, не обращая внимания на то, что она меня перебила. — А с другой стороны простирается континентальный Красный Китай, суровый и загадочный. Гонконг — самый странный город Востока, последний остаток западного влияния, плавильный котел Запада и Востока, в котором появились самые красивые женщины в мире — евроазийки. За наличные здесь можно получить мечту всей своей жизни. Стоит только сказать, и тебе немедленно ее доставят. Здесь — как в магазине по сниженным ценам, и самый дешевый товар — это человеческая жизнь. Например, ты берешь девушку для танцев...
   — Вы что, не можете думать ни о чем, кроме секса? — оборвала меня мисс Дав.
   — Не могу, пока не приду в себя от вашего вида, — честно признался я.
   — Я знала, что вам не стоило пить этот последний бокал “Стингера”, — заявила она. — Вы просто пьяны!
   — Не пьян, а скорее возбужден, — объявил я. — Такие чары, как ваши, не так уж часто посещают меня в этой серой жизни. Что я могу поделать, если вы так вдохновляете меня?
   Она топнула ногой.
   — Вы будете наконец серьезным, Энди?
   — О'кей, моя сердитая Натали Дав! — Я глубоко вздохнул. — Но мне это совсем не нравится.
   — Миллион долларов... — Она понизила голос до шепота. — Он лежит на глубине двенадцати футов на дне залива.
   — А залив — в три мили шириной, — холодно добавил я. — И принадлежит он Красному Китаю, а они очень ревниво относятся к своим заливам, особенно к тем, где на глубине двенадцати футов валяется миллион баксов.
   — Здесь совсем другое дело, — возразила она. — У меня есть карта.
   — У многих есть такие карты, — печально улыбнулся я. — Это первое, что необходимо, чтобы найти упрятанное сокровище. Но это все равно что неоткрытая золотая шахта: чтобы ее запустить, нужен слиток золота.
   — Вы мне не верите? — В ее голосе послышались ледяные нотки.
   — Я живу в Гонконге уже девять лет, моя дорогая, — ответил я. — Если бы я собрал вместе все карты, на которых указаны места, где спрятаны сокровища, то составил бы целую библиотеку.
   Натали прикусила пухлую нижнюю губку.
   — Я не собираюсь продавать вам эту карту, — резко возразила она. — Я хочу одного — чтобы вы помогли мне достать этот миллион. Чтобы я получила свою долю.
   — Когда вам предлагают долю от того, что принадлежит Красному Китаю, это все равно что получить золото компартии, — сказал я задумчиво. — Вам придется отправиться на поиски сокровища одной. Это однозначно.
   Она глубоко вздохнула, и блестящий шелк платья еще туже обтянул волнующие очертания ее груди.
   — Энди Кэйн, — сказала она вибрирующим голосом. — Как долго вы знаете меня?
   — Восемь дней, семнадцать часов и какое-то число минут, — ответил я. — За то хорошее, что вы сделали для меня, я готов на все, даже ловить рыбу.
   — Восемь потерянных дней! — с горечью воскликнула она. — Я искала храброго мужчину, если хотите, солдата удачи, парня, который хорошо знает китайский берег. Я-то думала, что нашла его, когда встретила вас, а оказалось, что вы годитесь только на то, чтобы торчать здесь, пока не изжаритесь.
   — Поосторожнее, дорогая, — ответил я. — Я выслушал вашу историю, но не делал никаких предложений. Она закурила сигарету.
   — Вы помните войну?
   — Конечно. Тогда было трудно достать виски.
   — Мой брат был летчиком. Служил у Стилуэлла^[1] в Китае.
   — Это что, урок истории?
   — Едва ли не последней акцией до того, как все рухнуло, — в сорок первом — был вывоз одного из лидеров националистов в США. У него при себе имелся чемодан, а в нем — миллион долларов.
   — В рассказах об утерянных сокровищах именно это мне нравится больше всего... То есть всегда только круглая цифра. Вот и сейчас. Миллион долларов!
   — Вы будете слушать? — Она нахмурилась.
   — Конечно, — кивнул я. — Тем более что с того места, где я сижу, открывается изумительный вид. Она продолжила свой рассказ:
   — У самолета что-то случилось с мотором, и мой брат решился на вынужденную посадку. Он хотел приземлиться на рисовое поле, но упал в залив у самого берега. Самолет разбился, и китаец погиб. Брат был ранен, но не тяжело. Он бросил чемодан в воды залива. А потом японцы взяли его в плен.
   Я щелкнул пальцами, и китаец-бой забрал со стола наши пустые бокалы, чтобы снова наполнить их.
   — А что было с ним потом? — спросил я.
   — Он умер, — ответила Натали.
   — В лагере для военнопленных?
   — В сорок четвертом.
   — А откуда вы узнали эту историю?
   — От его товарища по плену по имени Картер. Он стал предателем. Чтобы спасти свою жизнь, вещал по радио из Токио на той же волне, что и “Токийская роза”. Когда наши ребята вошли в Токио в конце войны, Картера схватили и дали шестнадцать лет тюрьмы. Его отпустили несколько месяцев назад.
   — И он сразу же кинулся к вам, чтобы рассказать эту историю? Почему же он не отправился за миллионом сам?
   Она снова пожала своими восхитительными плечами.
   — Потому что никто не дал бы ему ни цента. Люди не забывают предателей, Энди, они все еще помнят его. Он пришел ко мне в отчаянии. Рэй, мой брат, рассказывал ему обо мне — о своей маленькой сестренке. У меня были кое-какие деньги, и я смогла заключить с ним сделку. Я дала ему немного на жизнь и обещала какую-то часть денег, если найду их. А он дал мне карту.
   Китаец-бой появился снова и поставил перед нами наполненные бокалы.
   — Даже если все это правда, — сказал я. — Ведь деньги бросили в залив шестнадцать лет назад. Даже чемодан проржавеет.
   — Деньги были в водонепроницаемой упаковке, — возразила она. — Я знаю, что они все еще там!
   — Красные могли вытащить их. Да и любой крестьянин тоже мог их найти.
   Она снова покачала головой.
   — Невозможно. Потому что они не знали, где искать.
   — А этот Картер? — спросил я. — Он у вас выглядит хорошим откровенным парнем. А откуда вы знаете, что он не придумал все это для того, чтобы выпросить у вас подаяние?
   — Потому что он дословно процитировал мне несколько наших.., выражений. Знаете, как это водится между детьми в семье? Они пользуются словечками, которые ничего не значат для постороннего человека. Эти слова употребляли только Рэй и я. И Картер мог узнать их только от Рэя. Ему не пришлось сочинять сказки о сокровище, чтобы разжалобить меня. Я и так дала бы ему немного только потому, что он знал Рэя.
   — О'кей, — кивнул я, сообразив, что нет смысла спорить. — Так что же вы хотите от меня?
   — Помогите мне найти деньги. Когда мы их достанем со дна — треть ваша.
   — Почему же именно я такой счастливчик?
   — Потому что вы, пожалуй, единственный человек, который может найти эти деньги, — медленно проговорила она. — Такая уж у вас тут репутация.
   — Но вы не дали мне возможности подтвердить ее, — с сожалением заметил я.
   — Репутация контрабандиста, который занимался ввозом оружия, вот что я имею в виду. Вы знаете, как проникнуть в Красный Китай и как выбраться оттуда.
   — Может быть, — согласился я. — Но организационная работа требует денег. Кто ее оплатит?
   — Я, — ответила она. — Сколько?
   — Пока даже не представляю, — сказал я. — Как минимум — две тысячи долларов.
   — Я смогу найти такую сумму.
   — Но допустим, что там вовсе нет денег. Никакого чемодана, никакого миллиона долларов. Что я тогда получу?
   — Я буду платить вам сотню в день, — быстро ответила она. — Сверх организационных расходов.
   — Я обдумаю ваше предложение, — пообещал я. Натали допила свой коктейль.
   — Вы уже долго дурачили меня, Энди Кэйн, — фыркнула она. — Целых восемь дней! Почему бы вам не дать мне прямой ответ сейчас же?
   — Дорогая, — сказал я с надеждой в голосе, — если бы вы позволили проводить вас в ваш номер отеля “Ориентал”, то я уверен: это помогло бы мне быстрее во всем разобраться.
   — Перебьетесь, — отрезала она. — Даю вам еще один день. Завтра в девять вечера жду ответа. Доброй ночи, Энди!
   — Доброй ночи, мисс Дав, — ответил я. — Что вы делаете для того, чтобы расслабиться? Играете в шахматы?
   — Раскладываю пасьянсы. — Она едва заметно улыбнулась и удалилась, шурша шелком платья, в прорези которого сверкнуло бело-розовое бедро.
   Я осушил свой бокал и просигналил бою, чтобы он снова наполнил его. Только я успел закурить сигарету в ожидании нового бокала “Стингера”, как услышал у себя над ухом вкрадчивый голос. Голос напоминал довольное ворчание кота, который убедился в том, что ветеринар хочет только проверить его зрение — и ничего более.
   — Мистер Кэйн, что за приятный сюрприз встретить вас здесь!
   — Хэлло, Вонг, — ответил я без особого энтузиазма. — Могу я заказать вам выпить?
   Он уселся на место, которое только что освободила Натали.
   — И вы не пошли вместе с такой красивой леди? — Его улыбка стала еще шире. — Не похоже на вас, мистер Кэйн.
   — Иногда и мне надо отдохнуть, — ответил я.
   — Говорят, что леди приехала в Гонконг не только ради удовольствия. Может быть, вы с ней говорили о делах?
   Я рассмеялся:
   — А вы что, не знаете, о каких делах я могу говорить с дамой, которая выглядит так, как она?
   — Конечно, знаю. Всем известна ваша репутация, Энди, но я слышал, что в данный момент вы не у дел?
   — Я решил бросить все на время и отдохнуть. Вы знаете, как это необходимо при моем бизнесе.
   — Конечно. Но я с сожалением услышал, что вы сейчас заняты.
   — Звучит так, будто у вас есть для меня что-то интересное.
   Вонг со значением пожал плечами.
   — У моего друга, — вкрадчиво проговорил он, — есть одно очень деликатное дело, и ему нужен человек, который мог бы справиться с ним.
   — Имеете в виду меня?
   — Моему другу нужны японские иены. Это не такого рода операция, которую можно осуществить через банк, вы же понимаете. Он знает, что может купить иены в Джакарте дешевле, чем здесь, в Гонконге. — Вонг хохотнул. — Между нами, Энди, у меня есть столько иен, сколько надо моему другу, но если я предложу ему их, он усомнится в их подлинности. Мой друг — недоверчивый человек. Но если вы поедете в Джакарту покупать для него иены, тогда он поверит, что они настоящие.
   — Это не для меня, — ответил я. Он широко раскинул руки.
   — Дело очень простое, Энди. Я познакомлю вас с моим другом. И мы заключим сделку — это слово подходит? Да, сделку с ним. Вы согласитесь поехать в Джакарту за иенами. Но вместо этого на пароме переправляетесь в Макао и проводите несколько приятных дней в маленьком отеле, который принадлежит мне. Дней через десять я передаю вам иены, вы отвозите их моему другу — и все довольны.
   — Только один вопрос, — сказал я.
   — Сколько вы заработаете, Энди? Две тысячи долларов, и еще у меня в отеле в Макао танцует хорошенькая евразийская девочка. Я могу представить вас.
   — Это как раз то, что мне нужно. Когда я должен отправиться туда?
   Вонг размышлял всего одно мгновение.
   — Немедленно, — ответил он. — Моему другу не терпится заполучить иены. Мне кажется, лучше всего вам встретиться с ним завтра утром. Ему не терпится провернуть эту операцию.
   — Так скоро? — Я поднял брови. — Завтра утром — слишком неожиданно. Надо все обдумать. Мне нужно время, Вонг.
   — Ну конечно. — Он улыбнулся. — Обдумайте все ночью, Энди, и утром дайте мне ответ. Помните — легкие деньги и чудесный отдых в Макао. — Он поднялся и сказал:
   — Надеюсь услышать ваш ответ до полудня.
   Я смотрел ему вслед, прикидывая, сколько он заплатил за свой шикарный шелковый костюм. Потом, допив бокал, решил отправиться домой. Проехав половину извилистой дороги, которая вела к пику Виктории, я свернул к своему гаражу. Первый этаж дома был мой, а второй принадлежал английскому чиновнику, который вместе с женой вернулся из шестимесячного отпуска — они зарабатывали себе бронхит в лондонском тумане. Я вошел в дом и зажег свет в гостиной. И тут же увидел самого Санта-Клауса.
   Он сидел, с удобствами устроившись в моем любимом кресле, положив руки на колени. У него было длинное и бледное как мел лицо. Огромный лысый череп сверкал при свете ламп.
   — Прошу извинения за то, что вломился сюда, мистер Кэйн, — проговорил он тонким, пронзительным голосом. — Это только потому, что у меня к вам важное и секретное дело.
   — Не беспокойтесь” — ответил я. — Приготовить вам выпить?
   — Не откажусь, — ответил он. — Шотландское виски? Вы живете в соответствии со своей репутацией, мистер Кэйн. Говорят, что вас ничто не может вывести из равновесия, даже трупы.
   — Что-нибудь женское, выпуклое легко выводит меня из себя. Жизнь полна знаков препинания, вы когда-нибудь думали об этом? Красивая женщина — это всегда вопросительный, а труп — восклицательный знак...
   Он перебил меня.
   — Я здесь по делу, мистер Кэйн, и знаю, что вы тоже деловой человек. Я хотел поговорить с вами о спрятанном сокровище. Точнее — о миллионе долларов.
   — Спрятанном где?
   — В заливе, — ответил он. — Есть только одно неожиданное препятствие — этот залив находится в Красном Китае.
   Мне показалось, что все они слушали одну и ту же испорченную пластинку. Я сел в кресло и закурил сигарету.
   — Расскажите мне поподробнее.
   — Деньги лежат там давно, очень давно. Я точно знаю, как найти их, но для этого мне надо сначала добраться до залива, а потом выбраться обратно.
   — Трудное дело, — заметил я. Он улыбнулся.
   — Я думаю, что единственный человек, который может доставить меня туда, а потом обратно, — это вы, мистер Кэйн!
   — Почему я?
   — Я понимаю, что вы — человек дела и у вас здесь вполне определенная репутация. Мне не хочется ходить вокруг да около. Сокровище находится под водой в заливе Куан-по.
   У меня вытянулось лицо.
   — Его легче было бы достать, если бы оно находилось в мавзолее Ленина на Красной площади!
   — Я знаю о трудностях, но думаю, что вы именно тот человек, который способен их преодолеть, мистер Кэйн. Ставки очень высоки!
   — А вы могли бы сообщить цифры? Тогда я вам скажу, насколько они высоки на самом деле.
   — Сто тысяч долларов, — медленно произнес он.
   — Сотня тысяч! А когда я их получу?
   — Когда мы вернемся в Гонконг.
   — С сокровищем?
   — Естественно.
   — А если мы его не найдем?
   — Я оплачиваю все ваши расходы плюс три тысячи долларов за беспокойство. Вы ничего не потеряете.
   — Это как посмотреть, — усмехнулся я. — А сколько человек в вашей команде, мистер...
   — Картер, — ответил он. — Джонатан Картер. Это не было для меня неожиданностью. Я сомневался в том, что он знает о Натали Дав, вернее о том, что она уже сделала мне аналогичное предложение. А может быть, он знал моего осторожного китайского друга Вонга?
   — В моей команде еще двое. И одна из них — девушка.
   — Но это совсем не прогулка на лодке по реке. Она это понимает?
   — Понимает, — ответил он. — Тесс в очень хорошей форме.
   — Мне надо подумать, — сказал я.
   — Разумеется.
   — Как вас найти?
   — Мне будет проще найти вас, — предположил он. — Может, позвонить вам?
   — Конечно. Завтра во второй половине дня.
   — Отлично. Кто-то из моих партнеров может позвонить вместо меня. Девушка, Тесс Донаван. Или мужчина по имени Корво.
   — О'кей, — ответил я.
   Когда Картер поднялся, то оказалось, что росту в нем шесть футов и несколько дюймов.
   — Надеюсь, вы примете мое предложение, мистер Кэйн. Я уверен, что оно окажется выгодным для вас.
   Он направился к двери, но ему было не суждено добраться до нее.
   Я услышал звон. Обернулся к окну и увидел, что сквозь дыру в стекле просунуто дуло автоматического пистолета. Я тут же бросился на пол и предостерегающе закричал. Картер попытался повернуться, но прогремели три выстрела, один за другим. Картер схватился за грудь, потом согнулся пополам и рухнул на пол.
   Оружие исчезло. Потом за окном послышались звуки быстро удалявшихся шагов, которые замерли в темноте. Я полежал еще двадцать секунд. Затем осторожно поднялся на ноги.
   Склонившись над Картером, я понял, что уже ничего не смогу для него сделать.

Глава 2

   Субинспектор Кросс из полиции Гонконга хотел узнать очень многое.
   Действительно ли я уверен в том, что не знал Картера до того, как он пришел ко мне ночью? Зачем он приходил ко мне? Почему он явился ко мне в столь поздний час?
   Я сказал, что ничего не знаю. Сказал, что Картер пробыл у меня всего пять минут, прежде чем его застрелили. И я упорно придерживался этой версии. Наконец он убрался восвояси, прихватив своих людей и труп Картера.
   После их ухода в доме стало совсем тихо. На моих часах было три тридцать. Я переоделся в пижаму и закурил последнюю перед сном сигарету. И тут кто-то нажал на кнопку дверного звонка.
   Я накинул халат и вынул из ящика стола маузер 32-го калибра. Потом осторожно приоткрыл дверь дюймов на шесть и выставил пистолет так, что его дуло уперлось в чей-то живот.
   — Ну вот, — послышался хрипловатый женский голос. — Разве так встречают дам?
   — Что такое?
   — Говорят, вы очень дружелюбны, мистер Кэйн. Думаю, это большое преувеличение. Я отвел в сторону ствол пистолета.
   — Извините меня, я думал, что это кредитор.
   — Мне говорили, что Энди Кэйн вполне мог бы назвать самого дьявола своим братом. И это похоже на правду.
   — Сейчас около четырех утра, — заметил я. — Вы чем торгуете? Бессонницей?
   — Я хотела вас видеть, но мне пришлось дождаться, когда уедет полиция. Мое имя Тесс Донаван, если вам это о чем-то говорит.
   — Не уверен, но все-таки входите. Мало ли что может случиться ночью.
   Я сунул пистолет в карман и посторонился. Тесс прошла в гостиную, и я спросил, не хочется ли ей выпить. Она ответила, что нет, и я налил себе две порции. Затем я предложил гостье сигареты, и она не отказалась. Я тоже закурил и принялся рассматривать ночную посетительницу.
   Высокая, как Натали Дав, Тесс в отличие от нее была блондинкой с голубыми кукольными глазами. Она обладала кошачьей грацией, а фигура у нее была как у Венеры Милосской, если бы та занималась бодибилдингом. На ней было открытое платье, красиво переливавшееся при электрическом свете.
   — Я пришла сюда одна, мистер Кэйн. Не угодно ли вам отметить это обстоятельство?
   — Прошу прощения за кровь на ковре, она принадлежит не мне.
   — Когда-то она принадлежала Джонатану Картеру, я полагаю? — спросила Тесс. — Как это случилось? Я в нескольких словах рассказал об убийстве.
   — А что сказала полиция? — поинтересовалась моя гостья.
   — Немного. Я думаю, что субинспектор поверил мне, когда я сказал ему, что ничего не знаю.
   — А что еще вы сказали полицейским?
   — Только это. Что Картер пробыл здесь всего пять минут и мы не успели поговорить о делах. Я сказал, что даже не понял, зачем он ко мне приходил.
   — Это очень разумно, — похвалила меня Тесс.
   — Вы очень любезны. Простите, вы не будете возражать, если я снова лягу в постель?
   Она медленно покачала головой.
   — Боюсь, что буду. Дело, по которому приходил Джонатан, становится еще более важным. Он действительно не успел вам ничего рассказать?
   — Он сделал мне предложение, — ответил я. — Сокровище в заливе Куан-по...
   — И вы приняли его?
   — Я сказал, что мне надо подумать. Он собирался связаться со мной завтра во второй половине дня. Предложил мне сто тысяч, если мы найдем деньги. Или покрыть все мои расходы плюс три тысячи за беспокойство, если ничего не найдем.
   — Он говорил что-нибудь о своих компаньонах, которые собираются поехать вместе с ним?
   — Конечно. Это вы и человек по имени Корво. Я услышал какой-то шорох у себя за спиной.
   — Здесь упомянули мое имя? — раздался голос. Передо мной возник мужчина среднего возраста, в безукоризненном белом тропическом костюме. У него были черные, блестящие, гладко зачесанные назад волосы, а над верхней губой — тонкая ниточка черных усов. Скорее всего, он филиппинец, подумалось мне.
   — Если хотите выпить, угощайтесь, — предложил я.
   — Вы все слышали, Филипп? — спросила блондинка.
   — Все до последнего слова, — ответил тот. — Мне кажется, мистер Кэйн говорит правду.
   — Я тоже так думаю, — согласилась она. Она снова посмотрела на меня. — Если бы Джонатана не убили, что бы вы ответили ему завтра во второй половине дня?
   — Скорее всего, отказался бы. Есть много способов умереть менее болезненным способом — прямо здесь, в Гонконге.
   — Но вы уже бывали в Красном Китае, — сказала она. — Нам это известно, вот почему мы обратились к вам.
   — Хотите начистоту?
   Корво сверкнул белозубой улыбкой.
   — А почему бы и нет? Откровенность — такое редкое сейчас качество.
   — Картер сказал, что готов заплатить мне сотню тысяч в случае удачи.
   — Хорошая сумма! — воскликнул Корво.
   — Это пока вы не добыли деньги. А потом вы станете отыскивать способы уменьшения расходов. И можете снизить их на сотню тысяч, перерезав мне горло на обратном пути, отдав меня на корм рыбам. Поэтому я и не спешу принять ваше предложение. Вы понимаете меня?
   Корво весело рассмеялся.
   — А вы реалист, мистер Кэйн! И мы тоже. Мы с Тесс хотим продолжить это дело. Уже без Картера, к сожалению. Если мы достанем эти деньги, вполне хватит на всех. Я не поскуплюсь, когда буду выделять вам долю, мистер Кэйн. Без вас мы ничего не найдем. А если нам повезет, все мы разбогатеем.
   — Я тоже так думаю, — согласилась Тесс. — Кому нужна чужая доля? Ведь каждый получит свою... Я улыбнулся.
   — Как хорошо вы говорите! Будь я шестилетним ребенком, обязательно бы вам поверил. Но в семь лет меня жестоко обманули, и я так разочаровался в людях!
   — Что вы хотите этим сказать, мистер Кэйн? — спросил Корво.
   — Когда я работаю, то работаю один. В моем деле двое — уже толпа, а трое — чернь, сбежавшаяся на суд Линча.
   Корво облизал верхнюю губу, будто пробуя ее на вкус.
   — Мне очень неприятно слышать это, мистер Кэйн. Вы же понимаете: очень важно, чтобы вы доставили нас в залив Куан-по.
   — Кто убил Картера? — спросил я. Корво нахмурился.
   — Не знаю. Думаю, его убили потому, что кто-то еще знает об этих деньгах. Это еще одна причина, по которой вы должны доставить нас туда как можно быстрее.
   Я покачал головой.
   — Помните, я видел, как убили Картера. Кто бы ни сделал это, они настроены очень серьезно. Я не хочу рисковать.
   — Есть и другие способы вас убедить. — Пистолет, казалось, сам прыгнул в руку Корво.
   — Подойдите ко мне поближе, — проговорил я, — и я сверну вам шею!
   Блондинка сказала скучающим тоном:
   — Филипп, Кэйн не из тех, кого можно напугать детскими угрозами. Если бы он испугался, он перестал бы быть тем человеком, который нам нужен. Уберите пистолет!
   Корво пожал плечами.
   — Может быть, вы и правы. Но что же теперь делать?
   — Дайте мне поговорить с ним, — сказала Тесс. — Возможно, я смогу его уговорить.
   — Очень хорошо. — Корво слегка поклонился в мою сторону. — Очень надеюсь, что вы измените свое решение, мистер Кэйн. Доброй ночи!
   Дверь за ним закрылась, и в комнате воцарилась тишина. Я взглянул на блондинку.
   — Я не из тех, кого легко переубедить. Тесс направилась ко мне через всю комнату походкой Саломеи, но мне никак не улыбалась перспектива увидеть свою голову отсеченной и водруженной на блюдо. Она остановилась только тогда, когда ее округлый бюст уткнулся в мою грудь. И поцеловала меня в губы.
   Ее острые белые зубы покусывали мою нижнюю губу, а пальцы перебирали волосы на затылке. Потом она чуть отстранилась и с улыбкой посмотрела на меня.
   — Вы мне нравитесь, Энди Кэйн, — проворковала блондинка. — Мне вообще нравятся крупные мужчины, а вы в особенности. Мы могли бы провести какое-то время вместе еще до того, как отправимся за сокровищем. А потом, когда найдем его, в нашем распоряжении будет вся оставшаяся жизнь.
   — Что вы имеете в виду? — спросил я внезапно охрипшим голосом.
   — Я вам предлагаю... — Она секунду помолчала, чтобы усилить эффект от своего предложения. — Все, что у меня есть! — И провела ладонями по платью, подчеркивая богатство своих форм.
   — Послушайте, дорогая моя, — ответил я, — вы хорошенькая блондиночка-куколка, и я с вами с удовольствием провел бы хоть несколько лет. Но если это как-то связано с поисками сокровищ, то мой ответ — нет!