Миссис Дэниэлс подтвердила слова мужа величественным кивком.
- К тому времени, когда я вернулся в отель... В общем, мне было очень скверно, и я даже боялся, что не успею подняться к себе в номер.
- А где вы видели эту женщину? - перебила Стефи, которой очень хотелось, чтобы Дэниэлс перестал разглагольствовать и перешел к делу.
- Когда подошел к дверям своего номера.
- Который находится на пятом этаже, - вставил Смайлоу.
- Да, номер 5-06, - подтвердил мистер Дэниэлс. - Так вот, пока я искал ключ, я заметил, что в коридоре кто-то стоит. Это была незнакомая мне женщина...
- Что она делала? - быстро спросил Смайлоу.
- Н-ничего... Она просто стояла лицом к двери, словно только что постучала и ждала, пока ей откроют.
- Как далеко от вас находилась эта женщина?
- Гм-м, не очень далеко. Или нет.., довольно далеко. Я об этом не задумывался. Знаете, всегда чувствуешь себя очень неловко, когда вдруг встречаешься взглядом с незнакомым человеком, к тому же я чувствовал себя... Ну, сами понимаете.
- Вы не заговорили с ней?
Мистер Дэниэлс беспокойно пошевелился.
- Нет, конечно, нет. Я просто глянул на нее разок. Честно говоря, тогда я думал главным образом о том, как бы поскорее попасть в туалет...
- Но вы хорошо ее разглядели? Могли бы вы сказать, сколько ей было лет?
- Ну, она была не старая, но и не молоденькая. Примерно вашего возраста, мэм. - Он посмотрел на Стефи.
- Она была темнокожей или, может быть, азиаткой?
- Нет, мэм, нет.
- Высокая, низкая?
Мистер Дэниэлс покачал головой.
- Знаете, я как-то не обратил внимания. Впрочем, она не была ни особенно высокой, ни коротышкой, иначе бы я запомнил... Наверное, у нее был средний рост.
- Какого цвета были у нее волосы? - снова вступила в разговор Стефи. - Она была блондинкой?
- Не особенно.
- Не особенно? - удивился Смайлоу.
- Ну да... То есть она не была такой, как Мэрилин Монро, если вы понимаете, что я имею в виду... Но и не брюнеткой. В общем, у нее были такие волосы.., обычные.
- А телосложение? Могли бы вы описать, как она была сложена?
- Она была, в общем, довольно стройной, но... Я, видите ли, не очень ее рассматривал. У меня так сильно схватило живот, что я боялся, как бы со мной не случилась авария.
- Думаю, мой муж больше ничем не может быть вам полезен, - вмешалась миссис Дэниэлс. - А если у вас появятся еще вопросы, приходите лучше завтра.
- Последний вопрос, если позволите, - остановил ее Смайлоу. - Скажите, мистер Дэниэлс, вы видели, как эта женщина вошла в номер мистера Петтиджона?
- Нет, я не видел. Я постарался как можно скорее отпереть дверь этой похожей на кредитную карточку штукой, которую нам выдали вместо ключей, и вошел к себе. - Он с беспокойством потер заросший щетиной подбородок. - Я даже не могу вам точно сказать, стучалась ли она в номер, где жил тот человек, которого убили, или в другой.
- Может быть, все-таки припомните? Мистер Петтиджон проживал в номере "люкс", а у всех "люксов" двери слегка утоплены в стену, - сказала Стефи. Или давайте сделаем так: мы покажем вам номер мистера Петтиджона, а вы скажете нам, та это дверь или не та.
- Я не знаю, смогу ли... Я ведь только глянул в ту сторону и сразу же отвернулся. Мне запомнилось только, что эта женщина стояла в коридоре с таким видом, словно ожидала, пока ей откроют. Вот и все...
- Вы уверены, что она собиралась войти? Может, она только что вышла?
- Может быть, так, а может быть, и эдак... Я не уверен, понимаете? Мистер Дэниэлс явно нервничал. - Но у меня сложилось впечатление, что она хотела войти. Я мало что запомнил, потому что ничего необычного в этом не было, к тому же мне было очень плохо. Честно говоря, если бы вы не спросили, я бы, наверное, и не вспомнил, что встретил кого-то в коридоре.
Он хотел добавить что-то еще, но миссис Дэниэлс снова вмешалась, - на этот раз гораздо более решительно, - и Стефи со Смайлоу, извинившись и пожелав ее супругу скорейшего выздоровления, покинули палату.
- Потрясающе, - мрачно заметил Смайлоу, едва только они оказались в коридоре. - Теперь убийца в наших руках. Главное, найти эту женщину - не худую и не толстую, не блондинку и не брюнетку, не старую и не молодую, которая то ли входила в номер Петтиджона, то ли выходила из него.
- Я разочарована, но ничуть не удивлена, - хладнокровно ответила Стефи. Вряд ли он был в состоянии запомнить что-либо важное, в то время как его беспокоила совсем другая проблема...
Они посмотрели друг на друга и вдруг расхохотались. В эту минуту из палаты вышла миссис Дэниэлс. Она вызвала лифт и повернулась к ним.
- Вы поедете? - спросила она, когда кабина подошла.
- Нет, пока нет, - ответила Стефи. - Нам с детективом Смайлоу необходимо обсудить кое-какие вопросы.
Она уехала, а Стефи поманила Смайлоу в холл, где они уселись в стоящие друг напротив друга кресла. Убедившись, что их никто не слышит, Смайлоу без обиняков сообщил Стефи, что делом об убийстве Петтиджона будет заниматься Хэммонд Кросс.
- Мейсон поручил расследование нашему "золотому мальчику", - сказал он, испытующе глядя на нее.
Но Стефи, даже не пытаясь скрыть своего разочарования, только спросила у него, когда он об этом узнал.
- Несколько часов назад. Шеф полиции Крейн позвонил мне и сообщил эту новость.
- Почему он это сделал?
- Крейн? Видишь ли, я просил его поговорить с Мейсоном, чтобы это дело поручили тебе.
- Спасибо, Смайлоу. - Она с горечью покачала головой. - Правда, из этого ничего не вышло, но все равно - спасибо. Кстати, когда об этом планировалось известить меня?
- Думаю, не раньше завтрашнего утра.
Стефи задумалась. Хэммонд узнал об убийстве только от нее. Следовательно, звонок, раздавшийся, пока она была у него, был от Мейсона, сообщавшего своему любимцу, что он получит этот лакомый кусочек...
Она вздохнула. Узнать о том, что Хэммонд снова обошел ее на повороте, ей было особенно обидно еще и потому, что произошло это вскоре после их разрыва. Она потерпела двойное поражение, и теперь ей предстояло начинать все сначала.
- Дэви Петтиджон замолвила за него словечко, - заметил Смайлоу, внимательно наблюдавший за выражением ее лица.
- Как она и обещала.
- Она сказала, что ее устраивает только самое лучшее. Очевидно, она считает тебя работником второго сорта.
- Дело не в этом. Вернее - не только в этом. Дэви в любом случае предпочла бы, чтобы ее интересы представлял мужчина, а не другая женщина, каким бы блестящим юристом она ни была.
- Возможно, ты права. Дэви, несомненно, будет гораздо проще управлять мужчиной, а не женщиной. Кроме того, семьи ее и Кросса когда-то были очень дружны.
- Значит, важнее, не что ты знаешь, а кого ты знаешь. - Стефи немного подумала, потом встала с кресла и закинула на плечо ремень своей увесистой сумки. - Что ж, если все это меня больше не касается, я, пожалуй, пойду.
- Погоди! - Смайлоу нетерпеливо махнул рукой, приглашая ее снова сесть. Мейсон бросил тебе косточку. Не забудь удивиться, когда он официально известит тебя обо всем завтра утром.
- Какую кость? - с подозрением осведомилась Стефи.
- Ты будешь помогать Хэммонду.
- Это логично. - Стефи сбросила с плеча сумку и села. - Одна голова хорошо, а две лучше, особенно в таком сложном деле. Ты только это хотел мне сказать? - спросила она, перехватив взгляд Смайлоу.
- Нет. По-видимому, твоя основная обязанность будет состоять в том, чтобы служить своего рода барьером между мной и Хэммондом и смягчать разного рода трения. Если тебе это не удастся, ты по крайней мере можешь попытаться предотвратить кровопролитие. Во всяком случае, Мейсон на это рассчитывает.
Стефи нахмурилась.
- Это его собственные слова?
- Я, конечно, передаю только общий смысл, поскольку Мейсон говорил не со мной, а с начальником полиции, но суть от этого не меняется. Впрочем, можешь не беспокоиться: до кровопролития дело вряд ли дойдет.
- Я в этом не уверена. Слишком часто вы оба были на грани того, чтобы вцепиться друг другу в глотку. Кстати, какая кошка между вами пробежала?
- Никакая. Просто мы терпеть друг друга не можем.
- И все-таки? В чем причина столь горячей "любви" между вами?
- Это долгая история.
Стефи разочарованно вздохнула. На самом деле ей давно хотелось узнать причины их вражды. Разумеется, Хэммонд и Смайлоу были совершенно разными людьми. Холодность и замкнутость последнего отталкивали от него людей, и Стефи порой казалось, что именно этого он и добивался. Хэммонд, напротив, был обаятелен и открыт. Правда, близкую дружбу с ним было непросто заслужить, но сделаться его приятелем не составляло особого труда. Смайлоу тщательно следил за собой и был привередлив до брезгливости; обаяние же Хэммонда было врожденным и естественным. Оба закончили колледж с отличием, но если отношение сокурсников к Смайлоу всегда было ревниво-завистливым, то Хэммонда все любили и единодушно считали признанным лидером. И тот и другой относились к себе с требовательностью и стремились добиться своего во что бы то ни стало, но если к Хэммонду успех приходил легко, то Смайлоу приходилось немало потрудиться, чтобы достичь цели.
Себя Стефи всегда считала больше похожей на Смайлоу. Она понимала и разделяла его ревность к Хэммонду, не в последнюю очередь подпитывавшуюся легкомысленным отношением последнего к собственным преимуществам. Хэммонд никогда или почти никогда не злоупотреблял ими, больше того - откровенно подтрунивал над ними. Так он не пользовался средствами из своего наследственного фонда и жил на то, что зарабатывал. Его коттедж был отнюдь не дешевым, но на самом деле Хэммонд мог позволить себе гораздо более комфортабельное и дорогое жилище. Единственной роскошью, которую он имел в своем распоряжении, были яхта и загородный дом, однако он никогда не хвастался ни тем, ни другим.
О, насколько легче было бы питать к нему неприязнь, если бы он кичился своими талантами и своим богатством!
Вот почему знать причины столь сильной антипатии между Хэммондом и Смайлоу было не только интересно, но и полезно. Они оба представляли один и тот же Закон и часто работали ради одной и той же цели, и все же сходства между ними было гораздо меньше, чем можно было ожидать.
- Должно быть, это очень нелегко... - промолвил Смайлоу, прерывая цепь ее размышлений.
- Что именно? - удивилась Стефи.
- Постоянно соперничать с Хэммондом на профессиональном поприще и одновременно спать с ним. Или борьба за кресло Мейсона придает вашей интрижке особую остроту?
Слова Смайлоу застали Стефи врасплох, и она уставилась на детектива в немом изумлении.
- Ты хочешь спросить, как я узнал? - Смайлоу улыбнулся такой ледяной улыбкой, что ее обдало холодом. - Метод исключения, моя дорогая Стефи. Хэммонд - единственный мужчина в прокуратуре, который еще ни разу не похвастался, что сумел забраться к тебе в трусики. Я сложил два и два и получил ответ на интересующий меня вопрос. И, судя по твоему вытянувшемуся лицу, я попал в "яблочко".
Его самодовольство было поистине непереносимо, но Стефи не собиралась доставлять ему удовольствие и показывать, насколько она разозлилась и расстроилась. Вместо этого она постаралась сохранить непроницаемое выражение лица.
- Почему тебя так интересует моя личная жизнь, Смайлоу? - спросила она спокойно. - Ты что, ревнуешь? Он едва не расхохотался ей в лицо.
- Не льсти себе, Стефи.
- Пошел к черту!
- Дедукция - это мой хлеб, - продолжил он, нимало не смутившись. - И надо сказать, что, осваивая метод мистера Шерлока Холмса, я достиг заметных успехов.
- И что ты собираешься делать с этой ценной информацией дальше?
- Ничего, - ответил он, небрежно пожимая плечами. - Просто меня забавляет, что наш "золотой мальчик" не выдержал и нарушил профессиональную этику. Значит ли это, что его блестящие доспехи начинают понемногу покрываться ржавчиной?
- Ну, за то, что спишь с коллегой по работе, у нас пока не вешают, заметила Стефи. - Но по рукам дать могут.
- Верно. Но для Хэммонда Кросса это почти смертный грех. Иначе зачем делать из этого тайну?
- Можешь успокоиться, Смайлоу, тайны больше не существует - мы расстались. Честное слово, - добавила она, перехватив его недоверчивый взгляд.
- И как давно?
Она посмотрела на часы.
- Уже два часа и двадцать минут.
- В самом деле? А когда это произошло - до того, как Мейсон поручил ему дело Петтиджона, или после?
- Одно никак не связано с другим, - парировала она. Уголок его тонких губ чуть дрогнул, но Стефи так и не поняла, была ли это улыбка или нечто другое.
- Ты в этом уверена?
- Абсолютно. Если тебя интересуют подробности, я могу добавить только, что это Хэммонд бросил меня.
- Почему?
- Он много чего говорил, но в принципе это все то же старое доброе "мы слишком разные люди", что в переводе на нормальный человеческий язык означает "ты мне надоела, мне хочется попробовать что-нибудь новенькое".
- Гм-м... И ты знаешь, кого он собирается попробовать?
- Пока нет, хотя женщины обычно прекрасно чувствуют такие вещи.
- Мужчины иногда тоже.
В этих его словах скрывалось нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд, и Стефи пристально взглянула на детектива.
- Что-о? Уж не хочешь ли ты сказать, что наш мистер Чистые Руки влюбился? И ты знаешь - в кого?
- Простите, что прерываю вас... - раздался рядом с ними чей-то голос, и оба вздрогнули. Они так увлеклись разговором, что не заметили, как к ним подошла сиделка.
- Что вы хотели? - не особенно любезно откликнулся Смайлоу.
- Этот мужчина... - сиделка указала пальцем куда-то себе за спину, - ну, мистер Дэниэлс... Он просил посмотреть, не ушли ли вы. Когда я сказала, что вы еще здесь, он попросил позвать вас. Он говорит, что вспомнил что-то, что может вас заинтересовать...
Прежде чем она успела договорить, Смайлоу и Стефи уже бросились в палату.
Глава 12
Хэммонд еще раз заглянул в бумажку, где был записан адрес, который ему удалось выяснить еще накануне визита к Дэви.
На желтых страницах городского телефонного справочника Хэммонд обнаружил телефон доктора Ю.Э. Кэрти. Телефон совпал с номером, который он записал на обложке "Спорте иллюстрейтид", и, заглянув в справочник абонентов, Хэммонд легко установил адрес.
Откладывая справочники в сторону, он не сдержал вздоха облегчения. Таинственный доктор Кэрти был единственной ниточкой, связывавшей его с ночной гостьей. Разумеется, о том, чтобы без обиняков выяснить у доктора имя и фамилию его пациентки, не могло быть и речи, поэтому Хэммонд решил начать с разведки местности. Он поедет к дому врача, увидит все своими глазами, и, может быть, тогда ему в голову придет какая-нибудь плодотворная идея.
Несмотря на разрыв со Стефи, разговор с Дэви и убийство Петтиджона, воспоминания о женщине, с которой он встретился на ярмарке, не оставляли его ни на минуту. Прогнать их от себя Хэммонд даже не пытался - это было бесполезно. По самому складу своего характера он не терпел вопросов, на которые не знал ответов. Даже в детстве Хэммонд долго не успокаивался и теребил родителей, пока они не давали ему удовлетворительного объяснения тому или иному явлению или факту. Эта привычка сохранилась у него и в зрелом возрасте, с той лишь разницей, что теперь ему приходилось отыскивать все ответы самому. Хэммонд не успокаивался, пока не докапывался до истины, порой к немалому разочарованию и досаде коллег, а иногда результаты поисков огорчали и его самого.
В том, что воспоминания о таинственной незнакомке не дадут ему покоя, сомневаться не приходилось. Кто она, почему пошла с ним, какие причины побудили ее исчезнуть сразу после проведенной вместе сказочной ночи - все эти вопросы продолжали терзать его. И Хэммонд решил непременно разыскать доктора Кэрти, надеясь через него узнать хоть что-нибудь о таинственной незнакомке. Главным же образом он надеялся выяснить, не носит ли его гостья ту же фамилию, что и доктор, или, иными словами, не переспал ли он с миссис Кэрти. В этом случае, как твердо пообещал себе Хэммонд, он оставит ее в покое и не станет искать с ней встречи. Если же она - его пациентка, если она не замужем и если ему удастся выяснить ее имя и адрес...
Эти многочисленные "если" он не позволил себе даже перечислить, не говоря уже о том, чтобы мечтать на эту тему.
Приемная доктора Кэрти находилась на улице всего в нескольких кварталах от особняка Дэви, так что уже через несколько минут Хэммонд был на месте.
Этот квартал считался престижным. В городе его так и называли - Южный Брод, и то, что доктор Кэрти открыл практику именно здесь, Хэммонда не удивило. Многие врачи, особенно специалисты, часто превращали свои дома в приемные и смотровые кабинеты, оставаясь жить в верхних этажах. Делалось это не из экономии, а потому, что такова была традиция, насчитывавшая уже больше двух веков.
Припарковав машину на улице неподалеку, Хэммонд пошел дальше пешком. Начинало темнеть. В переулке, вымощенном стершейся от времени серой брусчаткой, не было больше ни одного пешехода, и его шаги гулко отдавались в неподвижном воздухе. Несмотря на это, переулок не выглядел ни пустынным, ни зловещим; из частично скрытых листвой окон лился мягкий свет, доносились голоса и звук работающих телевизионных приемников. Все без исключения дома выглядели отремонтированными и ухоженными, и Хэммонд подумал, что доктор Кэрти должен, наверное, неплохо зарабатывать, чтобы жить в подобном окружении.
Постояв секунду, Хэммонд медленно двинулся дальше, на ходу раздумывая о том, под каким предлогом ему лучше всего обратиться к доктору. Что, если он просто подойдет к двери и позвонит? Если доктор откроет ему сам, он может притвориться, что ошибся адресом, и, извинившись, уйти.
Но если дверь откроет она... Что ему делать тогда? Наверное, тоже повернуться и уйти, чтобы никогда не возвращаться, поскольку ответ на самый главный свой вопрос он получит.
Оба этих варианта, однако, основывались на предположении, что его гостья супруга доктора Кэрти. Только так Хэммонд мог объяснить ее поздний звонок, иначе зачем ей понадобилось звонить врачу среди ночи?!
Но когда Хэммонд нашел нужный ему номер дома и посмотрел на табличку на воротах, он изменил свое мнение. Доктор Ю.Э. Кэрти был психоаналитиком.
Значит, она все-таки могла быть его пациенткой?..
Хэммонд даже остановился, такой неожиданной и тревожней была мысль, пришедшая ему в голову. Неужели он переспал с неуравновешенной, психически больной женщиной, которая нуждалась в консультации своего психоаналитика сразу после того, как выбиралась из чьей-нибудь постели? Но ведь он не заметил никаких странностей в ее поведении! Кроме того, успокаивал себя Хэммонд, сейчас модно иметь собственного психоаналитика, и многие - не обязательно больные, а просто мнительные люди - любят обращаться к своим врачам по самому ничтожному поводу. В конце двадцатого столетия психотерапевты почти повсеместно вытеснили старших родственников, духовников и даже близких подруг. У самого Хэммонда было несколько близких знакомых, которые посещали психоаналитика каждую неделю, видя в этом единственный способ борьбы со стрессом, и он, хотя и не считал подобное положение естественным, все же не видел в этом ничего постыдного.
Хэммонд помрачнел. Он уже решил, что с миссис Кэрти связываться не станет, следовательно, ему оставалось надеяться, что его гостья только лечилась у доктора. Но в таком случае ему вряд ли удастся узнать что-либо о ней от ее врача. Да и как требовать у доктора информацию, если он даже не знает имени своей гостьи?
Остановившись на противоположной стороне улицы, Хэммонд обдумывал эту дилемму, внимательно разглядывая аккуратный кирпичный особняк доктора с небольшим палисадником перед ним.
В окнах было темно.
Хэммонд как раз собирался сойти с тротуара, чтобы пересечь улицу и взглянуть на дом врача с близкого расстояния, как вдруг дверь дома позади него распахнулась, и оттуда выскочила громадная собака. Она скачками понеслась к калитке, таща за собой на поводке молодого мужчину.
- Уинтроп, стой! Стоять!
Но сдержать Уинтропа было не легче, чем остановить голыми руками разогнавшийся товарный поезд. В три прыжка достигнув ограды, громадный пес поднялся на задние лапы и с силой ударил передними в калитку. Легкая ограда содрогнулась, и Хэммонд невольно попятился. Хозяин Уинтропа рассмеялся и отпер калитку.
- Извините, - сказал он, - надеюсь, старина Уинт не очень вас напугал. Вообще-то он не кусается, но если дать ему такую возможность, может зализать до смерти. С вами все в порядке, сэр? Может, вам чем-нибудь помочь?
- Я искал приемную доктора Кэрти, - пояснил Хэммонд. - Скажите, я туда попал?
- О да. - Молодой человек кивком головы указал на противоположную сторону улицы. - Вы попали именно туда.
- Понятно...
Молодой человек внимательно посмотрел на него.
- Я, видите ли, продаю бланки медицинских справок и рецептов, - поспешил объясниться Хэммонд. - Но на вывеске не написано, в какие часы принимает доктор Кэрти.
- Насколько я знаю, прием начинается с десяти часов. Впрочем, вы всегда можете позвонить и уточнить.
- Да, конечно. Наверное, мне вообще следовало сначала позвонить, прежде чем являться сюда, но я, знаете ли, понадеялся... - Хэммонд не договорил. Уинтроп принялся обнюхивать его брючину, и он отступил на шаг.
Молодой человек дернул за поводок.
- Благодарю вас. - Хэммонд вежливо поклонился. - Всего хорошего, Уинтроп.
От души надеясь, что молодой человек не узнает в нем заместителя окружного прокурора, достаточно часто обращавшегося к согражданам по телевидению, чтобы быть узнанным, Хэммонд не без опаски погладил Уинтропа по голове. Потом он кивнул молодому человеку и уже собирался уйти, когда хозяин овчарки снова заговорил:
- Вообще-то она только что уехала. Вы разминулись с ней всего на несколько минут. Хэммонд обернулся так резко, словно его ударили хлыстом.
- "С ней"? Вы сказали - "с ней"?!
***
Мистер Дэниэлс избегал смотреть в глаза Стефи и Смайлоу, которые, вернувшись в палату, сели на стулья по обеим сторонам его койки. Теперь он нервничал значительно больше, чем пятнадцать минут назад, и Смайлоу догадался, что болезнь здесь ни при чем. Похоже, мистера Дэниэлса беспокоил не больной живот, а больная совесть.
- Сиделка сказала, что вы вспомнили что-то такое, что может помочь нашему расследованию, - сказал он самым нейтральным тоном.
- Может быть... - Глаза мистера Дэниэлса забегали из стороны в сторону. Дело, видите ли, в том, что, когда я сбился с пути...
- Сбились с пути?
- Да, если можно так выразиться... - Мистер Дэниэлс затравленно покосился на Стефи. - Я имею в виду мой брак. В свое время у нас с женой возникли некоторые проблемы...
- У вас была любовница?
Смайлоу недовольно заерзал на сиденье. Он уже раскаивался, что позволил Стефи перехватить инициативу. Слова "такт" в ее словаре попросту не было, а сейчас, насколько он понимал, от них требовалась особая деликатность.
- В общем, да, - с несчастным видом пробормотал мистер Дэниэлс. - У меня была женщина.., там, где я работал. Но это продолжалось недолго, совсем недолго. Я увидел, что заблуждаюсь. Вы ведь знаете, как это бывает? Это просто случается с вами, и все. А потом вы просыпаетесь однажды утром и спрашиваете себя, что, ради всего святого, с вами творится? Зачем вы это делаете? Я, например, никак не мог этого понять, ведь я любил свою жену.
Смайлоу мысленно проклинал болтливого мистера Дэниэлса, который начал свое признание так издалека. Тем не менее суровый взгляд, брошенный им на Стефи, означал, что она не должна торопиться и давить на свидетеля.
Дэниэлс как будто что-то понял из их беззвучного разговора и заторопился.
- Почему я вам это рассказываю? - промямлил он. - Дело в том, что с тех пор Лавиния очень нервничает, если я хотя бы посмотрю на другую женщину. Она или сердится, или плачет и говорит мне, что она, должно быть, мне не подходит, и все такое. Вот почему я не смог описать ту женщину подробно, пока моя жена была здесь, - продолжал мистер Дэниэлс. - Я не хотел ее расстраивать, к тому же в последнее время мы прекрасно ладим. Лавиния даже взяла в эту поездку кое-какие, гм-м.., сексуальные приспособления, чтобы нам было приятнее оставаться наедине. Она, знаете ли, смотрит на эту поездку как на второй медовый месяц. В автобусе, в котором нас везде возят, конечно, не поразвлекаешься, но зато каждый раз, когда мы останавливаемся в гостинице, мы...
- Вы хотели рассказать нам о женщине, которую видели в коридоре отеля, не выдержала Стефи, и улыбка, появившаяся было на лице мистера Дэниэлса, потухла.
- Если бы моя супруга узнала, что я обратил внимание и на ноги, и на фигуру этой молодой леди, - опять заторопился он, - она могла бы подумать, что я снова поглядываю на сторону. И мне пришлось бы снова расплачиваться ни за что.
- Мы прекрасно вас понимаем, - уверил его Смайлоу, натянуто улыбнувшись. Вы поступили весьма, гм-м.., разумно. Как я понял, вы все-таки можете описать ту молодую женщину, которую в субботу вечером видели в коридоре отеля?
Мистер Дэниэлс самодовольно улыбнулся.
- У вас есть где записать?..
***
Действуя медленно и осторожно, он помог ей снять свою старую майку с эмблемой колледжа. До этого он прикасался к ней только в темноте. Он знал, какова на ощупь ее кожа, но ему ужасно хотелось видеть, к чему он прикасается.
- К тому времени, когда я вернулся в отель... В общем, мне было очень скверно, и я даже боялся, что не успею подняться к себе в номер.
- А где вы видели эту женщину? - перебила Стефи, которой очень хотелось, чтобы Дэниэлс перестал разглагольствовать и перешел к делу.
- Когда подошел к дверям своего номера.
- Который находится на пятом этаже, - вставил Смайлоу.
- Да, номер 5-06, - подтвердил мистер Дэниэлс. - Так вот, пока я искал ключ, я заметил, что в коридоре кто-то стоит. Это была незнакомая мне женщина...
- Что она делала? - быстро спросил Смайлоу.
- Н-ничего... Она просто стояла лицом к двери, словно только что постучала и ждала, пока ей откроют.
- Как далеко от вас находилась эта женщина?
- Гм-м, не очень далеко. Или нет.., довольно далеко. Я об этом не задумывался. Знаете, всегда чувствуешь себя очень неловко, когда вдруг встречаешься взглядом с незнакомым человеком, к тому же я чувствовал себя... Ну, сами понимаете.
- Вы не заговорили с ней?
Мистер Дэниэлс беспокойно пошевелился.
- Нет, конечно, нет. Я просто глянул на нее разок. Честно говоря, тогда я думал главным образом о том, как бы поскорее попасть в туалет...
- Но вы хорошо ее разглядели? Могли бы вы сказать, сколько ей было лет?
- Ну, она была не старая, но и не молоденькая. Примерно вашего возраста, мэм. - Он посмотрел на Стефи.
- Она была темнокожей или, может быть, азиаткой?
- Нет, мэм, нет.
- Высокая, низкая?
Мистер Дэниэлс покачал головой.
- Знаете, я как-то не обратил внимания. Впрочем, она не была ни особенно высокой, ни коротышкой, иначе бы я запомнил... Наверное, у нее был средний рост.
- Какого цвета были у нее волосы? - снова вступила в разговор Стефи. - Она была блондинкой?
- Не особенно.
- Не особенно? - удивился Смайлоу.
- Ну да... То есть она не была такой, как Мэрилин Монро, если вы понимаете, что я имею в виду... Но и не брюнеткой. В общем, у нее были такие волосы.., обычные.
- А телосложение? Могли бы вы описать, как она была сложена?
- Она была, в общем, довольно стройной, но... Я, видите ли, не очень ее рассматривал. У меня так сильно схватило живот, что я боялся, как бы со мной не случилась авария.
- Думаю, мой муж больше ничем не может быть вам полезен, - вмешалась миссис Дэниэлс. - А если у вас появятся еще вопросы, приходите лучше завтра.
- Последний вопрос, если позволите, - остановил ее Смайлоу. - Скажите, мистер Дэниэлс, вы видели, как эта женщина вошла в номер мистера Петтиджона?
- Нет, я не видел. Я постарался как можно скорее отпереть дверь этой похожей на кредитную карточку штукой, которую нам выдали вместо ключей, и вошел к себе. - Он с беспокойством потер заросший щетиной подбородок. - Я даже не могу вам точно сказать, стучалась ли она в номер, где жил тот человек, которого убили, или в другой.
- Может быть, все-таки припомните? Мистер Петтиджон проживал в номере "люкс", а у всех "люксов" двери слегка утоплены в стену, - сказала Стефи. Или давайте сделаем так: мы покажем вам номер мистера Петтиджона, а вы скажете нам, та это дверь или не та.
- Я не знаю, смогу ли... Я ведь только глянул в ту сторону и сразу же отвернулся. Мне запомнилось только, что эта женщина стояла в коридоре с таким видом, словно ожидала, пока ей откроют. Вот и все...
- Вы уверены, что она собиралась войти? Может, она только что вышла?
- Может быть, так, а может быть, и эдак... Я не уверен, понимаете? Мистер Дэниэлс явно нервничал. - Но у меня сложилось впечатление, что она хотела войти. Я мало что запомнил, потому что ничего необычного в этом не было, к тому же мне было очень плохо. Честно говоря, если бы вы не спросили, я бы, наверное, и не вспомнил, что встретил кого-то в коридоре.
Он хотел добавить что-то еще, но миссис Дэниэлс снова вмешалась, - на этот раз гораздо более решительно, - и Стефи со Смайлоу, извинившись и пожелав ее супругу скорейшего выздоровления, покинули палату.
- Потрясающе, - мрачно заметил Смайлоу, едва только они оказались в коридоре. - Теперь убийца в наших руках. Главное, найти эту женщину - не худую и не толстую, не блондинку и не брюнетку, не старую и не молодую, которая то ли входила в номер Петтиджона, то ли выходила из него.
- Я разочарована, но ничуть не удивлена, - хладнокровно ответила Стефи. Вряд ли он был в состоянии запомнить что-либо важное, в то время как его беспокоила совсем другая проблема...
Они посмотрели друг на друга и вдруг расхохотались. В эту минуту из палаты вышла миссис Дэниэлс. Она вызвала лифт и повернулась к ним.
- Вы поедете? - спросила она, когда кабина подошла.
- Нет, пока нет, - ответила Стефи. - Нам с детективом Смайлоу необходимо обсудить кое-какие вопросы.
Она уехала, а Стефи поманила Смайлоу в холл, где они уселись в стоящие друг напротив друга кресла. Убедившись, что их никто не слышит, Смайлоу без обиняков сообщил Стефи, что делом об убийстве Петтиджона будет заниматься Хэммонд Кросс.
- Мейсон поручил расследование нашему "золотому мальчику", - сказал он, испытующе глядя на нее.
Но Стефи, даже не пытаясь скрыть своего разочарования, только спросила у него, когда он об этом узнал.
- Несколько часов назад. Шеф полиции Крейн позвонил мне и сообщил эту новость.
- Почему он это сделал?
- Крейн? Видишь ли, я просил его поговорить с Мейсоном, чтобы это дело поручили тебе.
- Спасибо, Смайлоу. - Она с горечью покачала головой. - Правда, из этого ничего не вышло, но все равно - спасибо. Кстати, когда об этом планировалось известить меня?
- Думаю, не раньше завтрашнего утра.
Стефи задумалась. Хэммонд узнал об убийстве только от нее. Следовательно, звонок, раздавшийся, пока она была у него, был от Мейсона, сообщавшего своему любимцу, что он получит этот лакомый кусочек...
Она вздохнула. Узнать о том, что Хэммонд снова обошел ее на повороте, ей было особенно обидно еще и потому, что произошло это вскоре после их разрыва. Она потерпела двойное поражение, и теперь ей предстояло начинать все сначала.
- Дэви Петтиджон замолвила за него словечко, - заметил Смайлоу, внимательно наблюдавший за выражением ее лица.
- Как она и обещала.
- Она сказала, что ее устраивает только самое лучшее. Очевидно, она считает тебя работником второго сорта.
- Дело не в этом. Вернее - не только в этом. Дэви в любом случае предпочла бы, чтобы ее интересы представлял мужчина, а не другая женщина, каким бы блестящим юристом она ни была.
- Возможно, ты права. Дэви, несомненно, будет гораздо проще управлять мужчиной, а не женщиной. Кроме того, семьи ее и Кросса когда-то были очень дружны.
- Значит, важнее, не что ты знаешь, а кого ты знаешь. - Стефи немного подумала, потом встала с кресла и закинула на плечо ремень своей увесистой сумки. - Что ж, если все это меня больше не касается, я, пожалуй, пойду.
- Погоди! - Смайлоу нетерпеливо махнул рукой, приглашая ее снова сесть. Мейсон бросил тебе косточку. Не забудь удивиться, когда он официально известит тебя обо всем завтра утром.
- Какую кость? - с подозрением осведомилась Стефи.
- Ты будешь помогать Хэммонду.
- Это логично. - Стефи сбросила с плеча сумку и села. - Одна голова хорошо, а две лучше, особенно в таком сложном деле. Ты только это хотел мне сказать? - спросила она, перехватив взгляд Смайлоу.
- Нет. По-видимому, твоя основная обязанность будет состоять в том, чтобы служить своего рода барьером между мной и Хэммондом и смягчать разного рода трения. Если тебе это не удастся, ты по крайней мере можешь попытаться предотвратить кровопролитие. Во всяком случае, Мейсон на это рассчитывает.
Стефи нахмурилась.
- Это его собственные слова?
- Я, конечно, передаю только общий смысл, поскольку Мейсон говорил не со мной, а с начальником полиции, но суть от этого не меняется. Впрочем, можешь не беспокоиться: до кровопролития дело вряд ли дойдет.
- Я в этом не уверена. Слишком часто вы оба были на грани того, чтобы вцепиться друг другу в глотку. Кстати, какая кошка между вами пробежала?
- Никакая. Просто мы терпеть друг друга не можем.
- И все-таки? В чем причина столь горячей "любви" между вами?
- Это долгая история.
Стефи разочарованно вздохнула. На самом деле ей давно хотелось узнать причины их вражды. Разумеется, Хэммонд и Смайлоу были совершенно разными людьми. Холодность и замкнутость последнего отталкивали от него людей, и Стефи порой казалось, что именно этого он и добивался. Хэммонд, напротив, был обаятелен и открыт. Правда, близкую дружбу с ним было непросто заслужить, но сделаться его приятелем не составляло особого труда. Смайлоу тщательно следил за собой и был привередлив до брезгливости; обаяние же Хэммонда было врожденным и естественным. Оба закончили колледж с отличием, но если отношение сокурсников к Смайлоу всегда было ревниво-завистливым, то Хэммонда все любили и единодушно считали признанным лидером. И тот и другой относились к себе с требовательностью и стремились добиться своего во что бы то ни стало, но если к Хэммонду успех приходил легко, то Смайлоу приходилось немало потрудиться, чтобы достичь цели.
Себя Стефи всегда считала больше похожей на Смайлоу. Она понимала и разделяла его ревность к Хэммонду, не в последнюю очередь подпитывавшуюся легкомысленным отношением последнего к собственным преимуществам. Хэммонд никогда или почти никогда не злоупотреблял ими, больше того - откровенно подтрунивал над ними. Так он не пользовался средствами из своего наследственного фонда и жил на то, что зарабатывал. Его коттедж был отнюдь не дешевым, но на самом деле Хэммонд мог позволить себе гораздо более комфортабельное и дорогое жилище. Единственной роскошью, которую он имел в своем распоряжении, были яхта и загородный дом, однако он никогда не хвастался ни тем, ни другим.
О, насколько легче было бы питать к нему неприязнь, если бы он кичился своими талантами и своим богатством!
Вот почему знать причины столь сильной антипатии между Хэммондом и Смайлоу было не только интересно, но и полезно. Они оба представляли один и тот же Закон и часто работали ради одной и той же цели, и все же сходства между ними было гораздо меньше, чем можно было ожидать.
- Должно быть, это очень нелегко... - промолвил Смайлоу, прерывая цепь ее размышлений.
- Что именно? - удивилась Стефи.
- Постоянно соперничать с Хэммондом на профессиональном поприще и одновременно спать с ним. Или борьба за кресло Мейсона придает вашей интрижке особую остроту?
Слова Смайлоу застали Стефи врасплох, и она уставилась на детектива в немом изумлении.
- Ты хочешь спросить, как я узнал? - Смайлоу улыбнулся такой ледяной улыбкой, что ее обдало холодом. - Метод исключения, моя дорогая Стефи. Хэммонд - единственный мужчина в прокуратуре, который еще ни разу не похвастался, что сумел забраться к тебе в трусики. Я сложил два и два и получил ответ на интересующий меня вопрос. И, судя по твоему вытянувшемуся лицу, я попал в "яблочко".
Его самодовольство было поистине непереносимо, но Стефи не собиралась доставлять ему удовольствие и показывать, насколько она разозлилась и расстроилась. Вместо этого она постаралась сохранить непроницаемое выражение лица.
- Почему тебя так интересует моя личная жизнь, Смайлоу? - спросила она спокойно. - Ты что, ревнуешь? Он едва не расхохотался ей в лицо.
- Не льсти себе, Стефи.
- Пошел к черту!
- Дедукция - это мой хлеб, - продолжил он, нимало не смутившись. - И надо сказать, что, осваивая метод мистера Шерлока Холмса, я достиг заметных успехов.
- И что ты собираешься делать с этой ценной информацией дальше?
- Ничего, - ответил он, небрежно пожимая плечами. - Просто меня забавляет, что наш "золотой мальчик" не выдержал и нарушил профессиональную этику. Значит ли это, что его блестящие доспехи начинают понемногу покрываться ржавчиной?
- Ну, за то, что спишь с коллегой по работе, у нас пока не вешают, заметила Стефи. - Но по рукам дать могут.
- Верно. Но для Хэммонда Кросса это почти смертный грех. Иначе зачем делать из этого тайну?
- Можешь успокоиться, Смайлоу, тайны больше не существует - мы расстались. Честное слово, - добавила она, перехватив его недоверчивый взгляд.
- И как давно?
Она посмотрела на часы.
- Уже два часа и двадцать минут.
- В самом деле? А когда это произошло - до того, как Мейсон поручил ему дело Петтиджона, или после?
- Одно никак не связано с другим, - парировала она. Уголок его тонких губ чуть дрогнул, но Стефи так и не поняла, была ли это улыбка или нечто другое.
- Ты в этом уверена?
- Абсолютно. Если тебя интересуют подробности, я могу добавить только, что это Хэммонд бросил меня.
- Почему?
- Он много чего говорил, но в принципе это все то же старое доброе "мы слишком разные люди", что в переводе на нормальный человеческий язык означает "ты мне надоела, мне хочется попробовать что-нибудь новенькое".
- Гм-м... И ты знаешь, кого он собирается попробовать?
- Пока нет, хотя женщины обычно прекрасно чувствуют такие вещи.
- Мужчины иногда тоже.
В этих его словах скрывалось нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд, и Стефи пристально взглянула на детектива.
- Что-о? Уж не хочешь ли ты сказать, что наш мистер Чистые Руки влюбился? И ты знаешь - в кого?
- Простите, что прерываю вас... - раздался рядом с ними чей-то голос, и оба вздрогнули. Они так увлеклись разговором, что не заметили, как к ним подошла сиделка.
- Что вы хотели? - не особенно любезно откликнулся Смайлоу.
- Этот мужчина... - сиделка указала пальцем куда-то себе за спину, - ну, мистер Дэниэлс... Он просил посмотреть, не ушли ли вы. Когда я сказала, что вы еще здесь, он попросил позвать вас. Он говорит, что вспомнил что-то, что может вас заинтересовать...
Прежде чем она успела договорить, Смайлоу и Стефи уже бросились в палату.
Глава 12
Хэммонд еще раз заглянул в бумажку, где был записан адрес, который ему удалось выяснить еще накануне визита к Дэви.
На желтых страницах городского телефонного справочника Хэммонд обнаружил телефон доктора Ю.Э. Кэрти. Телефон совпал с номером, который он записал на обложке "Спорте иллюстрейтид", и, заглянув в справочник абонентов, Хэммонд легко установил адрес.
Откладывая справочники в сторону, он не сдержал вздоха облегчения. Таинственный доктор Кэрти был единственной ниточкой, связывавшей его с ночной гостьей. Разумеется, о том, чтобы без обиняков выяснить у доктора имя и фамилию его пациентки, не могло быть и речи, поэтому Хэммонд решил начать с разведки местности. Он поедет к дому врача, увидит все своими глазами, и, может быть, тогда ему в голову придет какая-нибудь плодотворная идея.
Несмотря на разрыв со Стефи, разговор с Дэви и убийство Петтиджона, воспоминания о женщине, с которой он встретился на ярмарке, не оставляли его ни на минуту. Прогнать их от себя Хэммонд даже не пытался - это было бесполезно. По самому складу своего характера он не терпел вопросов, на которые не знал ответов. Даже в детстве Хэммонд долго не успокаивался и теребил родителей, пока они не давали ему удовлетворительного объяснения тому или иному явлению или факту. Эта привычка сохранилась у него и в зрелом возрасте, с той лишь разницей, что теперь ему приходилось отыскивать все ответы самому. Хэммонд не успокаивался, пока не докапывался до истины, порой к немалому разочарованию и досаде коллег, а иногда результаты поисков огорчали и его самого.
В том, что воспоминания о таинственной незнакомке не дадут ему покоя, сомневаться не приходилось. Кто она, почему пошла с ним, какие причины побудили ее исчезнуть сразу после проведенной вместе сказочной ночи - все эти вопросы продолжали терзать его. И Хэммонд решил непременно разыскать доктора Кэрти, надеясь через него узнать хоть что-нибудь о таинственной незнакомке. Главным же образом он надеялся выяснить, не носит ли его гостья ту же фамилию, что и доктор, или, иными словами, не переспал ли он с миссис Кэрти. В этом случае, как твердо пообещал себе Хэммонд, он оставит ее в покое и не станет искать с ней встречи. Если же она - его пациентка, если она не замужем и если ему удастся выяснить ее имя и адрес...
Эти многочисленные "если" он не позволил себе даже перечислить, не говоря уже о том, чтобы мечтать на эту тему.
Приемная доктора Кэрти находилась на улице всего в нескольких кварталах от особняка Дэви, так что уже через несколько минут Хэммонд был на месте.
Этот квартал считался престижным. В городе его так и называли - Южный Брод, и то, что доктор Кэрти открыл практику именно здесь, Хэммонда не удивило. Многие врачи, особенно специалисты, часто превращали свои дома в приемные и смотровые кабинеты, оставаясь жить в верхних этажах. Делалось это не из экономии, а потому, что такова была традиция, насчитывавшая уже больше двух веков.
Припарковав машину на улице неподалеку, Хэммонд пошел дальше пешком. Начинало темнеть. В переулке, вымощенном стершейся от времени серой брусчаткой, не было больше ни одного пешехода, и его шаги гулко отдавались в неподвижном воздухе. Несмотря на это, переулок не выглядел ни пустынным, ни зловещим; из частично скрытых листвой окон лился мягкий свет, доносились голоса и звук работающих телевизионных приемников. Все без исключения дома выглядели отремонтированными и ухоженными, и Хэммонд подумал, что доктор Кэрти должен, наверное, неплохо зарабатывать, чтобы жить в подобном окружении.
Постояв секунду, Хэммонд медленно двинулся дальше, на ходу раздумывая о том, под каким предлогом ему лучше всего обратиться к доктору. Что, если он просто подойдет к двери и позвонит? Если доктор откроет ему сам, он может притвориться, что ошибся адресом, и, извинившись, уйти.
Но если дверь откроет она... Что ему делать тогда? Наверное, тоже повернуться и уйти, чтобы никогда не возвращаться, поскольку ответ на самый главный свой вопрос он получит.
Оба этих варианта, однако, основывались на предположении, что его гостья супруга доктора Кэрти. Только так Хэммонд мог объяснить ее поздний звонок, иначе зачем ей понадобилось звонить врачу среди ночи?!
Но когда Хэммонд нашел нужный ему номер дома и посмотрел на табличку на воротах, он изменил свое мнение. Доктор Ю.Э. Кэрти был психоаналитиком.
Значит, она все-таки могла быть его пациенткой?..
Хэммонд даже остановился, такой неожиданной и тревожней была мысль, пришедшая ему в голову. Неужели он переспал с неуравновешенной, психически больной женщиной, которая нуждалась в консультации своего психоаналитика сразу после того, как выбиралась из чьей-нибудь постели? Но ведь он не заметил никаких странностей в ее поведении! Кроме того, успокаивал себя Хэммонд, сейчас модно иметь собственного психоаналитика, и многие - не обязательно больные, а просто мнительные люди - любят обращаться к своим врачам по самому ничтожному поводу. В конце двадцатого столетия психотерапевты почти повсеместно вытеснили старших родственников, духовников и даже близких подруг. У самого Хэммонда было несколько близких знакомых, которые посещали психоаналитика каждую неделю, видя в этом единственный способ борьбы со стрессом, и он, хотя и не считал подобное положение естественным, все же не видел в этом ничего постыдного.
Хэммонд помрачнел. Он уже решил, что с миссис Кэрти связываться не станет, следовательно, ему оставалось надеяться, что его гостья только лечилась у доктора. Но в таком случае ему вряд ли удастся узнать что-либо о ней от ее врача. Да и как требовать у доктора информацию, если он даже не знает имени своей гостьи?
Остановившись на противоположной стороне улицы, Хэммонд обдумывал эту дилемму, внимательно разглядывая аккуратный кирпичный особняк доктора с небольшим палисадником перед ним.
В окнах было темно.
Хэммонд как раз собирался сойти с тротуара, чтобы пересечь улицу и взглянуть на дом врача с близкого расстояния, как вдруг дверь дома позади него распахнулась, и оттуда выскочила громадная собака. Она скачками понеслась к калитке, таща за собой на поводке молодого мужчину.
- Уинтроп, стой! Стоять!
Но сдержать Уинтропа было не легче, чем остановить голыми руками разогнавшийся товарный поезд. В три прыжка достигнув ограды, громадный пес поднялся на задние лапы и с силой ударил передними в калитку. Легкая ограда содрогнулась, и Хэммонд невольно попятился. Хозяин Уинтропа рассмеялся и отпер калитку.
- Извините, - сказал он, - надеюсь, старина Уинт не очень вас напугал. Вообще-то он не кусается, но если дать ему такую возможность, может зализать до смерти. С вами все в порядке, сэр? Может, вам чем-нибудь помочь?
- Я искал приемную доктора Кэрти, - пояснил Хэммонд. - Скажите, я туда попал?
- О да. - Молодой человек кивком головы указал на противоположную сторону улицы. - Вы попали именно туда.
- Понятно...
Молодой человек внимательно посмотрел на него.
- Я, видите ли, продаю бланки медицинских справок и рецептов, - поспешил объясниться Хэммонд. - Но на вывеске не написано, в какие часы принимает доктор Кэрти.
- Насколько я знаю, прием начинается с десяти часов. Впрочем, вы всегда можете позвонить и уточнить.
- Да, конечно. Наверное, мне вообще следовало сначала позвонить, прежде чем являться сюда, но я, знаете ли, понадеялся... - Хэммонд не договорил. Уинтроп принялся обнюхивать его брючину, и он отступил на шаг.
Молодой человек дернул за поводок.
- Благодарю вас. - Хэммонд вежливо поклонился. - Всего хорошего, Уинтроп.
От души надеясь, что молодой человек не узнает в нем заместителя окружного прокурора, достаточно часто обращавшегося к согражданам по телевидению, чтобы быть узнанным, Хэммонд не без опаски погладил Уинтропа по голове. Потом он кивнул молодому человеку и уже собирался уйти, когда хозяин овчарки снова заговорил:
- Вообще-то она только что уехала. Вы разминулись с ней всего на несколько минут. Хэммонд обернулся так резко, словно его ударили хлыстом.
- "С ней"? Вы сказали - "с ней"?!
***
Мистер Дэниэлс избегал смотреть в глаза Стефи и Смайлоу, которые, вернувшись в палату, сели на стулья по обеим сторонам его койки. Теперь он нервничал значительно больше, чем пятнадцать минут назад, и Смайлоу догадался, что болезнь здесь ни при чем. Похоже, мистера Дэниэлса беспокоил не больной живот, а больная совесть.
- Сиделка сказала, что вы вспомнили что-то такое, что может помочь нашему расследованию, - сказал он самым нейтральным тоном.
- Может быть... - Глаза мистера Дэниэлса забегали из стороны в сторону. Дело, видите ли, в том, что, когда я сбился с пути...
- Сбились с пути?
- Да, если можно так выразиться... - Мистер Дэниэлс затравленно покосился на Стефи. - Я имею в виду мой брак. В свое время у нас с женой возникли некоторые проблемы...
- У вас была любовница?
Смайлоу недовольно заерзал на сиденье. Он уже раскаивался, что позволил Стефи перехватить инициативу. Слова "такт" в ее словаре попросту не было, а сейчас, насколько он понимал, от них требовалась особая деликатность.
- В общем, да, - с несчастным видом пробормотал мистер Дэниэлс. - У меня была женщина.., там, где я работал. Но это продолжалось недолго, совсем недолго. Я увидел, что заблуждаюсь. Вы ведь знаете, как это бывает? Это просто случается с вами, и все. А потом вы просыпаетесь однажды утром и спрашиваете себя, что, ради всего святого, с вами творится? Зачем вы это делаете? Я, например, никак не мог этого понять, ведь я любил свою жену.
Смайлоу мысленно проклинал болтливого мистера Дэниэлса, который начал свое признание так издалека. Тем не менее суровый взгляд, брошенный им на Стефи, означал, что она не должна торопиться и давить на свидетеля.
Дэниэлс как будто что-то понял из их беззвучного разговора и заторопился.
- Почему я вам это рассказываю? - промямлил он. - Дело в том, что с тех пор Лавиния очень нервничает, если я хотя бы посмотрю на другую женщину. Она или сердится, или плачет и говорит мне, что она, должно быть, мне не подходит, и все такое. Вот почему я не смог описать ту женщину подробно, пока моя жена была здесь, - продолжал мистер Дэниэлс. - Я не хотел ее расстраивать, к тому же в последнее время мы прекрасно ладим. Лавиния даже взяла в эту поездку кое-какие, гм-м.., сексуальные приспособления, чтобы нам было приятнее оставаться наедине. Она, знаете ли, смотрит на эту поездку как на второй медовый месяц. В автобусе, в котором нас везде возят, конечно, не поразвлекаешься, но зато каждый раз, когда мы останавливаемся в гостинице, мы...
- Вы хотели рассказать нам о женщине, которую видели в коридоре отеля, не выдержала Стефи, и улыбка, появившаяся было на лице мистера Дэниэлса, потухла.
- Если бы моя супруга узнала, что я обратил внимание и на ноги, и на фигуру этой молодой леди, - опять заторопился он, - она могла бы подумать, что я снова поглядываю на сторону. И мне пришлось бы снова расплачиваться ни за что.
- Мы прекрасно вас понимаем, - уверил его Смайлоу, натянуто улыбнувшись. Вы поступили весьма, гм-м.., разумно. Как я понял, вы все-таки можете описать ту молодую женщину, которую в субботу вечером видели в коридоре отеля?
Мистер Дэниэлс самодовольно улыбнулся.
- У вас есть где записать?..
***
Действуя медленно и осторожно, он помог ей снять свою старую майку с эмблемой колледжа. До этого он прикасался к ней только в темноте. Он знал, какова на ощупь ее кожа, но ему ужасно хотелось видеть, к чему он прикасается.