- Это потому, что у него достаточно своих слабых мест, - ответила она.
- Например? - заинтересовался Хэммонд.
- Например любовь к сестре и ненависть к Люту Петтиджону.
- Что тебе об этом известно? - спросил Хэммонд, снова припомнив намеки Дэви.
- Не больше, чем другим. У Маргарет Смайлоу было не все в порядке с личной жизнью. Я лично думаю, что она была транс сексуалкой. Ну а Смайлоу был заботливым старшим братом. Даже слишком заботливым. Суперзаботливым. Когда Маргарет втюрилась в Люта Петтиджона, Смайлоу это очень не понравилось, хотя я и не знаю - почему. Может быть, он элементарно ревновал сестру, а может быть, уже тогда ему было известно, что Петтиджон за тип. Как бы там ни было, он очень решительно возражал против этого брака.
- Я слышал, они несколько раз крупно поссорились. Лоретта фыркнула.
- Однажды поздно вечером мы с Рори выехали на место происшествия. Кто-то ограбил маленький ночной магазинчик и убил продавца. Но не успели мы начать осмотр, как Смайлоу на пейджер пришло сообщение: немедленно позвонить сестре. Он бросился к телефону. Маргарет была в истерике и умоляла его приехать как можно скорее. Смайлоу тут же вызвал резервную следственную бригаду, а я повезла его к Петтиджону.
Хэммонд, - продолжала Лоретта, качая головой, - ты не поверишь, но к тому моменту, когда мы подъехали, она практически разнесла дом в щепки! Ураган Хьюго не справился бы с этой работой лучше. В доме не было ни одного стекла, которое бы не было разбито, ни одной подушки, которая бы не была выпотрошена, ни одной книжной полки, с которой бы не были сброшены книги. Пола не было видно под осколками и обрывками бумаги, а в воздухе пахло гарью - она свалила в ванну все портьеры и занавески и подожгла. К счастью, они не занялись...
В чем было дело, я так и не поняла. Скорее всего, Маргарет узнала, что у Петтиджона есть любовница. Когда мы со Смайлоу подъехали, она сидела, запершись в спальне и прижимая к запястью опасную бритву, клялась, что убьет себя. В тот раз Смайлоу удалось уговорить ее отложить бритву и выйти. Он уложил ее в постель в пустующей комнате для прислуги над гаражом и, несмотря на поздний час, позвонил ее врачу, который был столь любезен, что приехал и сделал Маргарет успокаивающий укол.
Мы со Смайлоу поехали туда, где Петтиджон развлекался со своей девкой...
Лоретта вздохнула.
- Они были в отеле "У Сабельных ворот". Смайлоу ворвался в номер и застал девчонку верхом на Петтиджоне. Прежде чем я сумела вмешаться, они успели обменяться несколькими хорошими ударами. Мне пришлось физически удерживать Смайлоу, потому что до него просто не доходило ничего из того, что я говорила. Я до сих пор уверена, что, если бы я не повисла на нем, как бульдог, он мог бы убить Петтиджона или серьезно покалечить. Смайлоу просто взбесился. Еще никогда я не видела мужчину - или женщину - в такой ярости.
Лоретта прищурилась и побарабанила пальцами по рассохшемуся пластику стола.
- И как бы ты ни убеждал меня в противном, - добавила она тихо, - я до конца моих дней буду считать, что Смайлоу возненавидел меня именно за это. Он всегда хотел казаться бесстрастным, но в тот день он утратил всякий контроль над собой. И я стала этому невольной свидетельницей. Я увидела, что Смайлоу обычный человек, каких сотни, и он не забыл мне этого и не простил. Я была живым напоминанием о его позоре. Вот почему он постарался от меня избавиться.
Хэммонд кивнул. Он ни минуты не сомневался в правдивости ее слов. Несмотря на все свои недостатки и слабости, Лоретта никогда не лгала и не приукрашивала действительность.
- Зачем ты мне это рассказала? - спросил он.
- Чтобы намекнуть тебе на возможности, которые ты мог упустить из виду.
- Возможности?.. Ты считаешь, что Петтиджона убил Смайлоу?
- Мог убить, а это, как ты понимаешь, не совсем одно и то же. Во всяком случае, мотивы у него были, и черт меня побери, если это не очень серьезные мотивы. Я знаю, что Смайлоу так и не простил Люту самоубийства сестры, и это не фантазии и не бред старой пьянчужки. Твоя подруга Стефи тоже подумала об этом. Тогда, в больнице, я своими ушами слышала, как она спросила Смайлоу, насколько сильно он сам желал Петтиджону смерти.
- И что ответил Смайлоу?
- О, разумеется, он ни в чем не признался, но и не отрицал своей вины. Лоретта невесело рассмеялась. - Смайлоу очень ловко ушел от ответа. Он сказал, что у Стефи тоже могут быть причины недолюбливать Петтиджона.
- Вот как?
- Да. Насколько я помню, Смайлоу говорил что-то насчет того, что Петтиджон, дескать, был заинтересован в том, чтобы посадить Стефи в кресло Мейсона после его отставки.
Хэммонд недоуменно пожал плечами:
- Должно быть, Смайлоу просто не выспался. Если Петтиджон оказывал Стефи покровительство, зачем ей тогда его убивать?
- То же самое спросила у него и Стефи, и на этом разговор практически закончился. Кроме того, мне показалось, что Смайлоу просто ее дразнил, поскольку мисс Манделл была совершенно уверена в том, что Петтиджона прикончила его жена.
- Действительно, Дэви была первой подозреваемой. Но сейчас Смайлоу и Стефи нацелились на другого человека.
- На эту.., доктора Кэрти?
Кивнув, Хэммонд протянул Лоретте конверт с деньгами.
- Это на первое время, - сказал он. - Если ты их пропьешь...
- Нет, клянусь!
- Выясни, что только можно об этой Юджин Кэрти. Результаты мне нужны как можно скорее.
- Быть может, мои слова покажутся тебе несколько самонадеянными... начала Лоретта.
- Несомненно, - сухо перебил Хэммонд.
- И все же... - В задумчивости она не обратила на него никакого внимания. - Ее уже арестовали?
- Нет. Пока нет.
- Но ты, по-видимому, уверен, что доктор Кэрти ни при чем.
- Да, мне так кажется, хотя тут возможны варианты... - Он вкратце пересказал ей события сегодняшнего дня, начиная с показаний мистера Дэниэлса и заканчивая допросом, когда Юджин заявила, что не была знакома с Петтиджоном лично.
- Они не сумели найти никакой зацепки, - закончил он. - И с моей точки зрения - а я сейчас говорю как прокурор, - позиции Смайлоу очень и очень уязвимы. Нужно быть самоубийцей, чтобы открывать дело на основании таких смехотворных улик.., даже не улик, а догадок и предположений.
- А что ты скажешь не как прокурор, а как человек?
Хэммонд нахмурился.
- Я скажу то же самое.
- Так-так... - Лоретта посмотрела на него с явным недоверием, но ничего больше не возразила. - Хорошо, - кивнула она. - Да поможет ей господь, особенно если она не убивала Петтиджона.
- Ух не хотела ли ты сказать: да поможет ей бог, если она убила?..
- Я сказала то, что сказала.
- Что-то я тебя не понимаю.
- Если доктор Кэрти побывала около номера Петтиджона, но не убивала его, значит, она может оказаться свидетельницей.
- Свидетельницей? Но почему тогда...
- Почему она ничего не сказала? Господи, Хэммонд, это же элементарно! Доктор Кэрти боялась...
- Чего она боялась? Что ее саму могут обвинить в убийстве? Лоретта покачала головой:
- Нет, Хэммонд. Она боялась того, кто убил.
Глава 18
Сидя за рулем своей машины, Юджин не забывала одним глазом поглядывать в зеркало заднего вида. Это весьма смахивало на паранойю, но, поразмыслив, она решила, что поспешила с диагнозом и что подобное поведение во многом оправданно. Во-первых, ее почти целый день допрашивали в связи с убийством, а во-вторых, на допросе присутствовал Хэммонд Кросс, который знал, что она лжет. Неудивительно, что теперь она нервничала. Да и кто бы на ее месте не занервничал?
Хэммонд... Он промолчал, а это значило, что он солгал тоже, вот только почему он так поступил? Может быть, он хотел поглядеть, как далеко она зайдет в своей лжи? Что ж, она пошла до конца и, завершая свою выдуманную историю о поездке в Хилтон-Хед, была почти уверена, что Хэммонд сейчас разоблачит ее.
Но он этого не сделал, и Юджин решила, что он оберегает свою репутацию. Очевидно, ему не хотелось, чтобы детектив Смайлоу и Стефи Манделл узнали, как он переспал с ней - единственным человеком, который, как они были убеждены, способен был привести их к убийце. Да, похоже, что Хэммонд гораздо больше заинтересован в том, чтобы скрыть правду. По крайней мере - пока...
Но ведь все может измениться в любой момент, и, следовательно, она по-прежнему находится в опасности. До тех пор, пока она не узнает, как именно Хэммонд намерен использовать имеющуюся у него информацию, ей необходимо принять все меры, чтобы защититься от обвинений. Возможно, до ареста дело и не дойдет, и все же она должна быть готова ко всему.
Добравшись до отеля, где остановился Бобби, Юджин оставила машину на общественной парковке, решив, что в ее положении лучше не привлекать к себе внимания гостиничной обслуги. Отель был из дорогих, и, разглядывая мраморные колонны и широкое крыльцо, Юджин подумала о том, что Бобби сумел-таки добиться своего. В прежние времена он останавливался в самых дешевых ночлежках.
Войдя в лифт и нажав кнопку нужного этажа, Юджин устало закрыла глаза и покрутила из стороны в сторону головой. Она чувствовала себя выжатой, как лимон, а ей еще предстоял нелегкий разговор с Бобби. Она не позвонила ему и не предупредила о своем визите, надеясь застать его врасплох и тем самым обеспечить себе хотя бы минимальное преимущество.
Не было смысла обманывать себя - она боялась предстоящего разговора. Больше всего на свете ей хотелось повернуть время вспять и заново переписать день, когда после двадцати лет отсутствия Бобби Тримбл снова появился в ее жизни. Нет, даже не переписать, а вычеркнуть его вовсе, как, впрочем, и все последующие дни...
Но это означало бы, что она никогда бы не встретилась с Хэммондом и не провела с ним чудесную ночь...
На это Юджин решиться не могла. В ее жизни и без того было слишком мало счастливых минут. Даже в детстве. Рождество было для нее всего лишь одним из дней на календаре, ничем особенным не отличавшимся от длинной череды таких же унылых и серых дней. Торт со свечами в день рождения, пасхальный кулич, маскарадный костюм в канун Дня Всех Святых - ничего этого у нее никогда не было; кажется, лишь в четырнадцать лет она узнала, что все эти праздники бывают не только по телевизору или в журналах, но и в реальной жизни и что обычные люди тоже могут участвовать в распродажах, церковных службах и карнавалах.
Юность ее тоже была не особенно веселой. Довольно долгое время Юджин никак не удавалось справиться с прошлым и стать новым человеком. Вернуть все, что недополучила, залечить нанесенные ей раны - этому она посвящала все свое время. Но главным для нее было будущее, поэтому, поступив в университет, она училась с таким усердием и с такой самоотдачей, что у нее не оставалось ни сил, ни времени на флирт и свидания с молодыми людьми.
Когда Юджин удалось обзавестись частной практикой, она посвятила все свою энергию ей. Благотворительность и общественная деятельность, которым она предавалась с не меньшим рвением, помогли Юджин познакомиться с достойными людьми. С некоторыми она даже подружилась, однако по-прежнему в ее жизни не было места для романтического увлечения. Это был ее собственный выбор, и Юджин никогда о нем не жалела.
Но счастье, всепоглощающая радость и блаженство, которые Юджин изведала с Хэммондом, до поры до времени бежали от нее. Она не представляла, что это такое - полностью раствориться в другом человеке, отдавать всю себя и получать сторицей, и не знала, как трудно будет забыть о пережитом. Она не сознавала всех опасностей пути, на который ступила. Только теперь ей что-то открылось, и она невольно спрашивала себя, всегда ли приходится платить за счастье такой дорогой ценой?
Когда двери лифта открылись, Юджин сразу услышала громкую музыку и подумала, что она, скорее всего, доносится из номера Бобби. Она не ошиблась. Ей даже пришлось постучать дважды, прежде чем музыка смолкла, и знакомый голос спросил из-за двери:
- Кто там?
- Бобби, это я. Мне нужно с тобой поговорить. Через несколько секунд дверь отворилась. Бобби стоял на пороге, и на нем не было ничего, кроме обмотанного вокруг бедер мохнатого полотенца.
- Если ты собираешься сдать меня копам, - прошипел он, - то помоги тебе господь! Я...
- Не говори глупости, - перебила она. - Я вовсе не хочу, чтобы полиция узнала о том, что мы с тобой знакомы.
Глаза Бобби быстро обежали пустой коридор. Убедившись, что Юджин одна, он удовлетворенно хмыкнул.
- Рад это слышать, Юджин. А я-то думал, что ты снова меня подставила.
- Я... - Какой-то шорох привлек ее внимание, и Юджин, вытянув шею, заглянула ему через плечо. В дверях спальни появились две девушки, слегка задрапированные простынями. - А кто... Что они здесь делают? - вырвалось у Юджин.
Бобби оглянулся и, небрежно улыбнувшись, поманил девиц. Когда они подошли, он обнял их за талии.
- Познакомься, Юджин, это... Она поспешно махнула рукой.
- Мне нужно поговорить с тобой. - Она слегка выделила голосом последнее слово и впилась в него нетерпеливым взглядом.
- О'кей, - вздохнул Бобби. - У тебя, как всегда, одни дела на уме...
Он слегка подтолкнул девиц обратно в спальню.
- Подождите меня пару минут, - проворковал он. - У нас с Юджин есть одно маленькое дельце, после чего я снова ваш... А теперь - ступайте.
Не слушая их возражений, он закрыл за ними дверь.
- Ну, я слушаю...
Юджин внимательно оглядела его.
- Ты курил марихуану или нюхал коку? - спросила она без обиняков.
Бобби сделал оскорбленное лицо.
- Что, я не имею права расслабиться? Мне необходимо было снять стресс после того, как сегодня утром я увидел копов у твоего дома.
- Где ты купил наркотики?
- Мне нет нужды что-то покупать. Главное - правильно выбирать друзей... Юджин посмотрела на закрытую дверь спальни:
- Это твои друзья? Скорее уж - жертвы...
Он осклабился, нисколько не задетый ее словами.
- Что же тут плохого, если этим цыпочкам деньги девать некуда? Они снабдили меня превосходной "травкой". Кстати, не хочешь к нам присоединиться? - Он поднял руку и игриво ущипнул ее за плечо. - Гляди-ка, как ты напряжена! Сигаретка с "травкой" и сеанс быстрого секса - это как раз то, что тебе нужно.
Юджин оттолкнула его руку.
- По-моему, ты меня с кем-то перепутал.
- Вольному воля... - Он пожал плечами и ухмыльнулся. - Тогда гони мои деньги, и распрощаемся.
- У меня их нет.
Лицо у Бобби вытянулось.
- Ты ведь шутишь, правда? - недоверчиво протянул он.
- Ни капельки. Ты сам видел полицейских на моем крыльце, Бобби. Не могла же я доставать деньги при них! Я и сюда-то приехала, чтобы предупредить тебя: не приближайся ко мне. Не приходи, не звони и не появляйся возле моего дома. Я не хочу тебя видеть. Я не хочу тебя больше знать!
- Погоди-погоди... - заторопился Бобби. - Мы же с тобой договорились!..
- Обстоятельства изменились, Бобби, и наша сделка отменяется. Копы подозревают, что я что-то знаю об убийстве Люта Петтиджона.
- Но это не моя вина, Юджин! Ты сама села в лужу, а теперь валишь все на меня...
- Вчера вечером я сказала тебе...
- Я помню, что ты мне сказала, но это не значит, что я тебе верю.
Юджин вздохнула. Спорить с ним было бессмысленно. Бобби не поверил ей вчера, а теперь ей тем более его не убедить. Впрочем, по большому счету ей было наплевать, поверит он ей или нет - она хотела только одного: избавиться от Бобби раз и навсегда.
- Я отдам тебе деньги. Сто тысяч, как и договорились, - сказала она.
- Сегодня.
Юджин покачала головой:
- Нет. Через две недели. Может быть, через три, когда с этим недоразумением будет покончено. Было бы безумием передать тебе деньги сейчас, когда полиция так мною интересуется. Возможно, за мной даже следят.
Упершись кулаками в бока, Бобби наклонился вперед так, что его лицо оказалось вровень с ее.
- Разве я не говорил тебе, чтобы ты была предельно осторожна? - прошипел он. - Разве я тебя не предупреждал?
- Да, предупреждал.
- Как же тогда они вышли на тебя?
Юджин покачала головой. Ей вовсе не улыбалось обсуждать с ним это сейчас, к тому же она хорошо понимала: Бобби глубоко плевать, сумеет ли полиция установить связь между ней и Петтиджоном. Его интересовало только одно...
- Ты получишь свои деньги, - сказала она, стараясь говорить как можно убедительнее. - Я сама свяжусь с тобой, когда мы сможем встретиться, ничем не рискуя, а до тех пор.., держись от меня подальше. Если будешь искать встречи со мной, этим ты только навредишь себе, понятно?
Должно быть, действие наркотика понемногу заканчивалось, поскольку лицо Бобби неожиданно сделалось мрачным.
- Ты меня за дурака держишь? - злобно спросил он. - Не-ет, красотка, так легко тебе от меня не отделаться! Подумай хорошенько и.., не зли меня. Пока я не получу мои денежки, я от тебя не отстану. В конце концов - они взаправду мои. Я их честно заработал, и ты должна отдать мне бабки по-хорошему, иначе...
- По-хорошему, мне давно следовало тебя убить, - холодно возразила Юджин. - Именно этого ты заслуживаешь.
- Это что, угроза? Боюсь, ты не отдаешь себе отчета, в каком положении находишься... - Он неожиданно ткнул ее в грудь твердым, как гвоздь, пальцем. Заруби себе на носу, Юджин Кэрти: мне нечего терять, а ты теряешь все. Привези мне эти деньги, иначе...
- Бобби, по-моему, ты не понимаешь, что тебе говорят. Я не могу отдать тебе деньги. Не сейчас.
- Врешь. В конце концов, ты у нас - доктор, психолог и все такое прочее ты и придумывай, как обмануть копов. Это не мое дело. - Он зло прищурился. Ты привозишь деньги - я исчезаю. Нет - нет... Надеюсь, я ясно выражаюсь?
Юджин почувствовала, как в ее душе снова вскипает ненависть к этому подонку, и поразилась силе и глубине этого чувства.
- Эти две крошки... - промолвила она, кивнув на закрытую дверь спальни. Знают ли они, что завтра утром проснутся без денег и украшений?
- Зато они кое-что получат взамен. - Бобби подмигнул. Угроза, скрытая в ее словах, так и не дошла до его все еще одурманенного наркотиком сознания. - То, чего они хотели, и даже больше...
От отвращения и ненависти Юджин едва не замутило, но она нашла в себе силы твердо покачать головой.
- Держись от меня подальше, пока я не свяжусь с тобой, - едва сдерживаясь, повторила она и, выйдя за дверь, направилась к лифту.
Бобби выглянул в коридор и, глядя ей вслед, прошипел:
- Я стану твоей тенью, Юджин. Только оглянись - я буду рядом...
Она не нашлась что ответить.
***
Хэммонд включил лампу на ночном столике, и стены, оклеенные пастельных тонов обоями, озарились мягким, теплым светом. Оглядываясь по сторонам, он вынужден был признать, что на убранстве номеров Лют Петтиджон не экономил. Во всяком случае, над "люксом", в котором прошли последние часы его жизни, явно поработал один из лучших декораторов.
Комната, в которой стоял Хэммонд, была просторной, но весьма уютной благодаря умело подобранным обоям и многочисленным мягким драпировкам. В специальной тумбе с распахнутыми дверцами находились видеомагнитофон и телевизор с двадцатисемидюймовым экраном. В нижнем отделении тумбы стоял проигрыватель компакт-дисков, лежал пульт дистанционного управления для телевизора и номер "Телегида" с программой.
Хэммонд заглянул в ванную комнату. Развешанные на декоративной решетке полотенца были даже не смяты, словно их никто не трогал с тех пор, как в номере в последний раз побывала горничная. На мраморном столике под зеркалом все еще стояла серебряная корзиночка с шампунями и жидким мылом и лежали стандартный гостиничный набор с нитками и иголками, бархотка для обуви и пластиковая шапочка для душа.
Выключив свет в ванной, Хэммонд вернулся в спальню. Здесь, как и в гостиной, находился мини-бар, содержимое которого, разумеется, было уже исследовано экспертами-криминалистами. Тем не менее Хэммонд все же достал из кармана носовой платок и, обернув им руку, открыл дверцу. Судя по описи, приклеенной к дверце с внутренней стороны, все напитки были на месте.
Хэммонд закрыл дверцу и услышал, как негромко заурчал мотор охладителя. Этот звук странным образом успокоил его, придав всей обстановке что-то совсем домашнее, мирное. Лишь сейчас Хэммонд понял, как давила на него тишина, царившая в номере Петтиджона... Нет, не в номере, а на месте преступления.
Покинув "Тенистую пещеру", он хотел было сразу отправиться домой, чтобы наконец закончить этот длинный и трудный день, но вместо этого зачем-то приехал в "Чарлстон-Плаза". Впрочем, он знал - зачем. Последние слова Лоретты накрепко засели в его сознании и не давали Хэммонду покоя.
Была ли здесь Юджин Кэрти в прошлую субботу? Видела ли она что-то такое, о чем побоялась рассказать, чтобы не подвергнуть опасности собственную жизнь? Он все больше и больше склонялся к этой версии, поскольку альтернатива была слишком пугающей. Он не мог поверить, что Юджин - убийца, и поэтому он приехал сюда в смутной надежде обнаружить что-то, что проглядели следователи. Что-то, что оправдает Юджин и укажет на настоящего убийцу.
Но находиться в номере, где в ту трагическую субботу он сам встретился с Лютом Петтиджоном и обменялся с ним резкими словами, Хэммонду было нелегко. Тогда он не пошел дальше гостиной, с порога сказав то, что хотел сказать. Лют выслушал его, сидя на софе и потягивая виски. На лице его не дрогнул ни один мускул, и, даже когда Хэммонд закончил, Петтиджон совершенно спокойно объяснил ему, что если он возбудит против него преследование, то в орбиту судебного разбирательства непременно окажется втянут и его отец.
"Разумеется, - добавил Лют, приторно улыбаясь, - всех этих неприятностей можно избежать. Если ты согласишься сделать так, как я тебе скажу, никакого скандала не будет. Больше того, все будут счастливы и довольны и даже станут намного богаче, чем были".
Не испытывая неловкости, Петтиджон открытым текстом предлагал Хэммонду продать душу дьяволу, чтобы спасти отца и заодно заработать кое-какой политический капитал. Хэммонд отказался от сделки в самых резких выражениях, и Петтиджону это не понравилось. В мгновение ока от его показного благодушия не осталось и следа.
"Ты еще пожалеешь, щенок!" - крикнул он, но Хэммонд уже вышел из номера, громко хлопнув дверью.
Раздумывая об этом, Хэммонд подошел к встроенному шкафу, куда он еще не заглядывал. За высокими зеркальными дверьми находились только пустой сейф и вешалки для одежды. Лишь на одной из распорок висел в прозрачном чехле купальный халат с поясом, а под ним лежали все еще упакованные в целлофан шлепанцы.
Похоже, что и ими Петтиджон так и не успел воспользоваться. Хэммонд задвинул створку на место и вздрогнул, увидев отразившуюся в зеркале фигуру.
- Что-нибудь ищешь? Хэммонд круто обернулся.
- Я.., я не знал, что здесь кто-то есть.
- Я так и понял, - кивнул Смайлоу. - Ты подпрыгнул, как будто тебя подстрелили. - Он хмыкнул и, обернувшись через плечо, посмотрел на то место на ковре, где темнели пятна засохшей крови. - Извини, - добавил он с издевкой, возможно, я неудачно выразился...
- Ничего, переживу, - сухо отозвался Хэммонд, стараясь взять себя в руки и побороть неловкость, которую он испытывал. Смайлоу мог подумать, что он что-то вынюхивает. - Насколько я тебя знаю, - добавил он, - ты всегда подбираешь слова очень тщательно.
- Это верно, - согласился Смайлоу и прищурился. - Итак, какого черта тебе здесь понадобилось?
- А твое какое дело? - сердито отрезал Хэммонд, слегка повышая голос. Если Смайлоу не стесняется в выражениях, почему он должен сдерживаться?
- Может быть, ты не заметил, но дверь номера была опечатана? - спросил детектив. - Или ты считаешь, что тебе все позволено?
- Мне, как прокурору, по службе полагается бывать на местах преступлений, которыми я занимаюсь.
- А разве прокурор не должен предварительно уведомить полицию и заодно захватить с собой понятых, чтобы потом не возникло никаких недоразумений?
- Я знаю порядок, - сердито буркнул Хэммонд.
- Тогда почему...
- Я был занят, - коротко сказал Хэммонд. Смайлоу был прав, разумеется, но будь он проклят, если признает это. - Когда я освободился, было ухе поздно, и мне не захотелось обращаться в полицию, да еще тащить с собой копа. Я ничего здесь не трогал... - Он помахал в воздухе рукой, в которой все еще держал платок. - ..И ничего не взял. Кроме того, мне казалось, что вы уже все здесь осмотрели.
- Да, мы закончили осмотр.
- Тогда что тут делаешь ты? Ищешь улики? Или, наоборот, пришел подбросить парочку? Несколько мгновений оба мерили друг друга воинственными взглядами. Смайлоу первым справился с собой.
- Я пришел сюда, чтобы обдумать кое-какие факты, всплывшие после вскрытия.
- Какие? - против собственной воли заинтересовался Хэммонд. Смайлоу повернулся и, сделав несколько шагов, остановился возле кровавых пятен на ковре.
- Странный характер ранений. Установить траекторию пуль довольно трудно из-за обширного характера повреждений, но Мэдисон почти уверен, что, когда в Петтиджона стреляли, он уже лежал на полу. Во всяком случае, выстрелы были произведены с расстояния не больше чем один-два фута.
- Промахнуться было трудно.
- Убийца и не промахнулся. Оба ранения были смертельными.
- Однако убийца, похоже, не знал, что Люта хватил удар.
- И все же он шел сюда, чтобы убить.
Оба некоторое время рассматривали пятно на ковре.
- Знаешь, что меня беспокоит? - спросил Хэммонд после продолжительной паузы. - Шум. Убийца дважды стрелял из револьвера тридцать восьмого калибра, а между тем выстрелов никто не слышал.
- Во-первых, в этот час на этаже не было почти никого из постояльцев. Во-вторых, вечерняя смена начинается только в шесть, и коридорный еще не успел подняться на этаж. В-третьих, убийца мог воспользоваться глушителем, возможно, даже самодельным, хотя Мэдисон и не обнаружил в ране никаких частиц, которые бы на это указывали. Но я лично склонен считать, что слова Петтиджона о том, что номера в его отеле будут звуконепроницаемыми, не были пустой похвальбой. В отличие от разрекламированной им системы видеонаблюдения...
- Мне только что пришло в голову... - начал Хэммонд, и Смайлоу кивнул в знак того, что внимательно слушает. - Тот, кто убил Люта, несомненно, многое знал об отеле, как если бы он специально изучал все, что делал здесь Петтиджон. Это заставляет задуматься, не было ли у убийцы личных мотивов... Он испытующе поглядел на Смайлоу. - Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
Но Смайлоу выдержал его взгляд.
- Прекрасно понимаю, - сказал он холодно.
- Например? - заинтересовался Хэммонд.
- Например любовь к сестре и ненависть к Люту Петтиджону.
- Что тебе об этом известно? - спросил Хэммонд, снова припомнив намеки Дэви.
- Не больше, чем другим. У Маргарет Смайлоу было не все в порядке с личной жизнью. Я лично думаю, что она была транс сексуалкой. Ну а Смайлоу был заботливым старшим братом. Даже слишком заботливым. Суперзаботливым. Когда Маргарет втюрилась в Люта Петтиджона, Смайлоу это очень не понравилось, хотя я и не знаю - почему. Может быть, он элементарно ревновал сестру, а может быть, уже тогда ему было известно, что Петтиджон за тип. Как бы там ни было, он очень решительно возражал против этого брака.
- Я слышал, они несколько раз крупно поссорились. Лоретта фыркнула.
- Однажды поздно вечером мы с Рори выехали на место происшествия. Кто-то ограбил маленький ночной магазинчик и убил продавца. Но не успели мы начать осмотр, как Смайлоу на пейджер пришло сообщение: немедленно позвонить сестре. Он бросился к телефону. Маргарет была в истерике и умоляла его приехать как можно скорее. Смайлоу тут же вызвал резервную следственную бригаду, а я повезла его к Петтиджону.
Хэммонд, - продолжала Лоретта, качая головой, - ты не поверишь, но к тому моменту, когда мы подъехали, она практически разнесла дом в щепки! Ураган Хьюго не справился бы с этой работой лучше. В доме не было ни одного стекла, которое бы не было разбито, ни одной подушки, которая бы не была выпотрошена, ни одной книжной полки, с которой бы не были сброшены книги. Пола не было видно под осколками и обрывками бумаги, а в воздухе пахло гарью - она свалила в ванну все портьеры и занавески и подожгла. К счастью, они не занялись...
В чем было дело, я так и не поняла. Скорее всего, Маргарет узнала, что у Петтиджона есть любовница. Когда мы со Смайлоу подъехали, она сидела, запершись в спальне и прижимая к запястью опасную бритву, клялась, что убьет себя. В тот раз Смайлоу удалось уговорить ее отложить бритву и выйти. Он уложил ее в постель в пустующей комнате для прислуги над гаражом и, несмотря на поздний час, позвонил ее врачу, который был столь любезен, что приехал и сделал Маргарет успокаивающий укол.
Мы со Смайлоу поехали туда, где Петтиджон развлекался со своей девкой...
Лоретта вздохнула.
- Они были в отеле "У Сабельных ворот". Смайлоу ворвался в номер и застал девчонку верхом на Петтиджоне. Прежде чем я сумела вмешаться, они успели обменяться несколькими хорошими ударами. Мне пришлось физически удерживать Смайлоу, потому что до него просто не доходило ничего из того, что я говорила. Я до сих пор уверена, что, если бы я не повисла на нем, как бульдог, он мог бы убить Петтиджона или серьезно покалечить. Смайлоу просто взбесился. Еще никогда я не видела мужчину - или женщину - в такой ярости.
Лоретта прищурилась и побарабанила пальцами по рассохшемуся пластику стола.
- И как бы ты ни убеждал меня в противном, - добавила она тихо, - я до конца моих дней буду считать, что Смайлоу возненавидел меня именно за это. Он всегда хотел казаться бесстрастным, но в тот день он утратил всякий контроль над собой. И я стала этому невольной свидетельницей. Я увидела, что Смайлоу обычный человек, каких сотни, и он не забыл мне этого и не простил. Я была живым напоминанием о его позоре. Вот почему он постарался от меня избавиться.
Хэммонд кивнул. Он ни минуты не сомневался в правдивости ее слов. Несмотря на все свои недостатки и слабости, Лоретта никогда не лгала и не приукрашивала действительность.
- Зачем ты мне это рассказала? - спросил он.
- Чтобы намекнуть тебе на возможности, которые ты мог упустить из виду.
- Возможности?.. Ты считаешь, что Петтиджона убил Смайлоу?
- Мог убить, а это, как ты понимаешь, не совсем одно и то же. Во всяком случае, мотивы у него были, и черт меня побери, если это не очень серьезные мотивы. Я знаю, что Смайлоу так и не простил Люту самоубийства сестры, и это не фантазии и не бред старой пьянчужки. Твоя подруга Стефи тоже подумала об этом. Тогда, в больнице, я своими ушами слышала, как она спросила Смайлоу, насколько сильно он сам желал Петтиджону смерти.
- И что ответил Смайлоу?
- О, разумеется, он ни в чем не признался, но и не отрицал своей вины. Лоретта невесело рассмеялась. - Смайлоу очень ловко ушел от ответа. Он сказал, что у Стефи тоже могут быть причины недолюбливать Петтиджона.
- Вот как?
- Да. Насколько я помню, Смайлоу говорил что-то насчет того, что Петтиджон, дескать, был заинтересован в том, чтобы посадить Стефи в кресло Мейсона после его отставки.
Хэммонд недоуменно пожал плечами:
- Должно быть, Смайлоу просто не выспался. Если Петтиджон оказывал Стефи покровительство, зачем ей тогда его убивать?
- То же самое спросила у него и Стефи, и на этом разговор практически закончился. Кроме того, мне показалось, что Смайлоу просто ее дразнил, поскольку мисс Манделл была совершенно уверена в том, что Петтиджона прикончила его жена.
- Действительно, Дэви была первой подозреваемой. Но сейчас Смайлоу и Стефи нацелились на другого человека.
- На эту.., доктора Кэрти?
Кивнув, Хэммонд протянул Лоретте конверт с деньгами.
- Это на первое время, - сказал он. - Если ты их пропьешь...
- Нет, клянусь!
- Выясни, что только можно об этой Юджин Кэрти. Результаты мне нужны как можно скорее.
- Быть может, мои слова покажутся тебе несколько самонадеянными... начала Лоретта.
- Несомненно, - сухо перебил Хэммонд.
- И все же... - В задумчивости она не обратила на него никакого внимания. - Ее уже арестовали?
- Нет. Пока нет.
- Но ты, по-видимому, уверен, что доктор Кэрти ни при чем.
- Да, мне так кажется, хотя тут возможны варианты... - Он вкратце пересказал ей события сегодняшнего дня, начиная с показаний мистера Дэниэлса и заканчивая допросом, когда Юджин заявила, что не была знакома с Петтиджоном лично.
- Они не сумели найти никакой зацепки, - закончил он. - И с моей точки зрения - а я сейчас говорю как прокурор, - позиции Смайлоу очень и очень уязвимы. Нужно быть самоубийцей, чтобы открывать дело на основании таких смехотворных улик.., даже не улик, а догадок и предположений.
- А что ты скажешь не как прокурор, а как человек?
Хэммонд нахмурился.
- Я скажу то же самое.
- Так-так... - Лоретта посмотрела на него с явным недоверием, но ничего больше не возразила. - Хорошо, - кивнула она. - Да поможет ей господь, особенно если она не убивала Петтиджона.
- Ух не хотела ли ты сказать: да поможет ей бог, если она убила?..
- Я сказала то, что сказала.
- Что-то я тебя не понимаю.
- Если доктор Кэрти побывала около номера Петтиджона, но не убивала его, значит, она может оказаться свидетельницей.
- Свидетельницей? Но почему тогда...
- Почему она ничего не сказала? Господи, Хэммонд, это же элементарно! Доктор Кэрти боялась...
- Чего она боялась? Что ее саму могут обвинить в убийстве? Лоретта покачала головой:
- Нет, Хэммонд. Она боялась того, кто убил.
Глава 18
Сидя за рулем своей машины, Юджин не забывала одним глазом поглядывать в зеркало заднего вида. Это весьма смахивало на паранойю, но, поразмыслив, она решила, что поспешила с диагнозом и что подобное поведение во многом оправданно. Во-первых, ее почти целый день допрашивали в связи с убийством, а во-вторых, на допросе присутствовал Хэммонд Кросс, который знал, что она лжет. Неудивительно, что теперь она нервничала. Да и кто бы на ее месте не занервничал?
Хэммонд... Он промолчал, а это значило, что он солгал тоже, вот только почему он так поступил? Может быть, он хотел поглядеть, как далеко она зайдет в своей лжи? Что ж, она пошла до конца и, завершая свою выдуманную историю о поездке в Хилтон-Хед, была почти уверена, что Хэммонд сейчас разоблачит ее.
Но он этого не сделал, и Юджин решила, что он оберегает свою репутацию. Очевидно, ему не хотелось, чтобы детектив Смайлоу и Стефи Манделл узнали, как он переспал с ней - единственным человеком, который, как они были убеждены, способен был привести их к убийце. Да, похоже, что Хэммонд гораздо больше заинтересован в том, чтобы скрыть правду. По крайней мере - пока...
Но ведь все может измениться в любой момент, и, следовательно, она по-прежнему находится в опасности. До тех пор, пока она не узнает, как именно Хэммонд намерен использовать имеющуюся у него информацию, ей необходимо принять все меры, чтобы защититься от обвинений. Возможно, до ареста дело и не дойдет, и все же она должна быть готова ко всему.
Добравшись до отеля, где остановился Бобби, Юджин оставила машину на общественной парковке, решив, что в ее положении лучше не привлекать к себе внимания гостиничной обслуги. Отель был из дорогих, и, разглядывая мраморные колонны и широкое крыльцо, Юджин подумала о том, что Бобби сумел-таки добиться своего. В прежние времена он останавливался в самых дешевых ночлежках.
Войдя в лифт и нажав кнопку нужного этажа, Юджин устало закрыла глаза и покрутила из стороны в сторону головой. Она чувствовала себя выжатой, как лимон, а ей еще предстоял нелегкий разговор с Бобби. Она не позвонила ему и не предупредила о своем визите, надеясь застать его врасплох и тем самым обеспечить себе хотя бы минимальное преимущество.
Не было смысла обманывать себя - она боялась предстоящего разговора. Больше всего на свете ей хотелось повернуть время вспять и заново переписать день, когда после двадцати лет отсутствия Бобби Тримбл снова появился в ее жизни. Нет, даже не переписать, а вычеркнуть его вовсе, как, впрочем, и все последующие дни...
Но это означало бы, что она никогда бы не встретилась с Хэммондом и не провела с ним чудесную ночь...
На это Юджин решиться не могла. В ее жизни и без того было слишком мало счастливых минут. Даже в детстве. Рождество было для нее всего лишь одним из дней на календаре, ничем особенным не отличавшимся от длинной череды таких же унылых и серых дней. Торт со свечами в день рождения, пасхальный кулич, маскарадный костюм в канун Дня Всех Святых - ничего этого у нее никогда не было; кажется, лишь в четырнадцать лет она узнала, что все эти праздники бывают не только по телевизору или в журналах, но и в реальной жизни и что обычные люди тоже могут участвовать в распродажах, церковных службах и карнавалах.
Юность ее тоже была не особенно веселой. Довольно долгое время Юджин никак не удавалось справиться с прошлым и стать новым человеком. Вернуть все, что недополучила, залечить нанесенные ей раны - этому она посвящала все свое время. Но главным для нее было будущее, поэтому, поступив в университет, она училась с таким усердием и с такой самоотдачей, что у нее не оставалось ни сил, ни времени на флирт и свидания с молодыми людьми.
Когда Юджин удалось обзавестись частной практикой, она посвятила все свою энергию ей. Благотворительность и общественная деятельность, которым она предавалась с не меньшим рвением, помогли Юджин познакомиться с достойными людьми. С некоторыми она даже подружилась, однако по-прежнему в ее жизни не было места для романтического увлечения. Это был ее собственный выбор, и Юджин никогда о нем не жалела.
Но счастье, всепоглощающая радость и блаженство, которые Юджин изведала с Хэммондом, до поры до времени бежали от нее. Она не представляла, что это такое - полностью раствориться в другом человеке, отдавать всю себя и получать сторицей, и не знала, как трудно будет забыть о пережитом. Она не сознавала всех опасностей пути, на который ступила. Только теперь ей что-то открылось, и она невольно спрашивала себя, всегда ли приходится платить за счастье такой дорогой ценой?
Когда двери лифта открылись, Юджин сразу услышала громкую музыку и подумала, что она, скорее всего, доносится из номера Бобби. Она не ошиблась. Ей даже пришлось постучать дважды, прежде чем музыка смолкла, и знакомый голос спросил из-за двери:
- Кто там?
- Бобби, это я. Мне нужно с тобой поговорить. Через несколько секунд дверь отворилась. Бобби стоял на пороге, и на нем не было ничего, кроме обмотанного вокруг бедер мохнатого полотенца.
- Если ты собираешься сдать меня копам, - прошипел он, - то помоги тебе господь! Я...
- Не говори глупости, - перебила она. - Я вовсе не хочу, чтобы полиция узнала о том, что мы с тобой знакомы.
Глаза Бобби быстро обежали пустой коридор. Убедившись, что Юджин одна, он удовлетворенно хмыкнул.
- Рад это слышать, Юджин. А я-то думал, что ты снова меня подставила.
- Я... - Какой-то шорох привлек ее внимание, и Юджин, вытянув шею, заглянула ему через плечо. В дверях спальни появились две девушки, слегка задрапированные простынями. - А кто... Что они здесь делают? - вырвалось у Юджин.
Бобби оглянулся и, небрежно улыбнувшись, поманил девиц. Когда они подошли, он обнял их за талии.
- Познакомься, Юджин, это... Она поспешно махнула рукой.
- Мне нужно поговорить с тобой. - Она слегка выделила голосом последнее слово и впилась в него нетерпеливым взглядом.
- О'кей, - вздохнул Бобби. - У тебя, как всегда, одни дела на уме...
Он слегка подтолкнул девиц обратно в спальню.
- Подождите меня пару минут, - проворковал он. - У нас с Юджин есть одно маленькое дельце, после чего я снова ваш... А теперь - ступайте.
Не слушая их возражений, он закрыл за ними дверь.
- Ну, я слушаю...
Юджин внимательно оглядела его.
- Ты курил марихуану или нюхал коку? - спросила она без обиняков.
Бобби сделал оскорбленное лицо.
- Что, я не имею права расслабиться? Мне необходимо было снять стресс после того, как сегодня утром я увидел копов у твоего дома.
- Где ты купил наркотики?
- Мне нет нужды что-то покупать. Главное - правильно выбирать друзей... Юджин посмотрела на закрытую дверь спальни:
- Это твои друзья? Скорее уж - жертвы...
Он осклабился, нисколько не задетый ее словами.
- Что же тут плохого, если этим цыпочкам деньги девать некуда? Они снабдили меня превосходной "травкой". Кстати, не хочешь к нам присоединиться? - Он поднял руку и игриво ущипнул ее за плечо. - Гляди-ка, как ты напряжена! Сигаретка с "травкой" и сеанс быстрого секса - это как раз то, что тебе нужно.
Юджин оттолкнула его руку.
- По-моему, ты меня с кем-то перепутал.
- Вольному воля... - Он пожал плечами и ухмыльнулся. - Тогда гони мои деньги, и распрощаемся.
- У меня их нет.
Лицо у Бобби вытянулось.
- Ты ведь шутишь, правда? - недоверчиво протянул он.
- Ни капельки. Ты сам видел полицейских на моем крыльце, Бобби. Не могла же я доставать деньги при них! Я и сюда-то приехала, чтобы предупредить тебя: не приближайся ко мне. Не приходи, не звони и не появляйся возле моего дома. Я не хочу тебя видеть. Я не хочу тебя больше знать!
- Погоди-погоди... - заторопился Бобби. - Мы же с тобой договорились!..
- Обстоятельства изменились, Бобби, и наша сделка отменяется. Копы подозревают, что я что-то знаю об убийстве Люта Петтиджона.
- Но это не моя вина, Юджин! Ты сама села в лужу, а теперь валишь все на меня...
- Вчера вечером я сказала тебе...
- Я помню, что ты мне сказала, но это не значит, что я тебе верю.
Юджин вздохнула. Спорить с ним было бессмысленно. Бобби не поверил ей вчера, а теперь ей тем более его не убедить. Впрочем, по большому счету ей было наплевать, поверит он ей или нет - она хотела только одного: избавиться от Бобби раз и навсегда.
- Я отдам тебе деньги. Сто тысяч, как и договорились, - сказала она.
- Сегодня.
Юджин покачала головой:
- Нет. Через две недели. Может быть, через три, когда с этим недоразумением будет покончено. Было бы безумием передать тебе деньги сейчас, когда полиция так мною интересуется. Возможно, за мной даже следят.
Упершись кулаками в бока, Бобби наклонился вперед так, что его лицо оказалось вровень с ее.
- Разве я не говорил тебе, чтобы ты была предельно осторожна? - прошипел он. - Разве я тебя не предупреждал?
- Да, предупреждал.
- Как же тогда они вышли на тебя?
Юджин покачала головой. Ей вовсе не улыбалось обсуждать с ним это сейчас, к тому же она хорошо понимала: Бобби глубоко плевать, сумеет ли полиция установить связь между ней и Петтиджоном. Его интересовало только одно...
- Ты получишь свои деньги, - сказала она, стараясь говорить как можно убедительнее. - Я сама свяжусь с тобой, когда мы сможем встретиться, ничем не рискуя, а до тех пор.., держись от меня подальше. Если будешь искать встречи со мной, этим ты только навредишь себе, понятно?
Должно быть, действие наркотика понемногу заканчивалось, поскольку лицо Бобби неожиданно сделалось мрачным.
- Ты меня за дурака держишь? - злобно спросил он. - Не-ет, красотка, так легко тебе от меня не отделаться! Подумай хорошенько и.., не зли меня. Пока я не получу мои денежки, я от тебя не отстану. В конце концов - они взаправду мои. Я их честно заработал, и ты должна отдать мне бабки по-хорошему, иначе...
- По-хорошему, мне давно следовало тебя убить, - холодно возразила Юджин. - Именно этого ты заслуживаешь.
- Это что, угроза? Боюсь, ты не отдаешь себе отчета, в каком положении находишься... - Он неожиданно ткнул ее в грудь твердым, как гвоздь, пальцем. Заруби себе на носу, Юджин Кэрти: мне нечего терять, а ты теряешь все. Привези мне эти деньги, иначе...
- Бобби, по-моему, ты не понимаешь, что тебе говорят. Я не могу отдать тебе деньги. Не сейчас.
- Врешь. В конце концов, ты у нас - доктор, психолог и все такое прочее ты и придумывай, как обмануть копов. Это не мое дело. - Он зло прищурился. Ты привозишь деньги - я исчезаю. Нет - нет... Надеюсь, я ясно выражаюсь?
Юджин почувствовала, как в ее душе снова вскипает ненависть к этому подонку, и поразилась силе и глубине этого чувства.
- Эти две крошки... - промолвила она, кивнув на закрытую дверь спальни. Знают ли они, что завтра утром проснутся без денег и украшений?
- Зато они кое-что получат взамен. - Бобби подмигнул. Угроза, скрытая в ее словах, так и не дошла до его все еще одурманенного наркотиком сознания. - То, чего они хотели, и даже больше...
От отвращения и ненависти Юджин едва не замутило, но она нашла в себе силы твердо покачать головой.
- Держись от меня подальше, пока я не свяжусь с тобой, - едва сдерживаясь, повторила она и, выйдя за дверь, направилась к лифту.
Бобби выглянул в коридор и, глядя ей вслед, прошипел:
- Я стану твоей тенью, Юджин. Только оглянись - я буду рядом...
Она не нашлась что ответить.
***
Хэммонд включил лампу на ночном столике, и стены, оклеенные пастельных тонов обоями, озарились мягким, теплым светом. Оглядываясь по сторонам, он вынужден был признать, что на убранстве номеров Лют Петтиджон не экономил. Во всяком случае, над "люксом", в котором прошли последние часы его жизни, явно поработал один из лучших декораторов.
Комната, в которой стоял Хэммонд, была просторной, но весьма уютной благодаря умело подобранным обоям и многочисленным мягким драпировкам. В специальной тумбе с распахнутыми дверцами находились видеомагнитофон и телевизор с двадцатисемидюймовым экраном. В нижнем отделении тумбы стоял проигрыватель компакт-дисков, лежал пульт дистанционного управления для телевизора и номер "Телегида" с программой.
Хэммонд заглянул в ванную комнату. Развешанные на декоративной решетке полотенца были даже не смяты, словно их никто не трогал с тех пор, как в номере в последний раз побывала горничная. На мраморном столике под зеркалом все еще стояла серебряная корзиночка с шампунями и жидким мылом и лежали стандартный гостиничный набор с нитками и иголками, бархотка для обуви и пластиковая шапочка для душа.
Выключив свет в ванной, Хэммонд вернулся в спальню. Здесь, как и в гостиной, находился мини-бар, содержимое которого, разумеется, было уже исследовано экспертами-криминалистами. Тем не менее Хэммонд все же достал из кармана носовой платок и, обернув им руку, открыл дверцу. Судя по описи, приклеенной к дверце с внутренней стороны, все напитки были на месте.
Хэммонд закрыл дверцу и услышал, как негромко заурчал мотор охладителя. Этот звук странным образом успокоил его, придав всей обстановке что-то совсем домашнее, мирное. Лишь сейчас Хэммонд понял, как давила на него тишина, царившая в номере Петтиджона... Нет, не в номере, а на месте преступления.
Покинув "Тенистую пещеру", он хотел было сразу отправиться домой, чтобы наконец закончить этот длинный и трудный день, но вместо этого зачем-то приехал в "Чарлстон-Плаза". Впрочем, он знал - зачем. Последние слова Лоретты накрепко засели в его сознании и не давали Хэммонду покоя.
Была ли здесь Юджин Кэрти в прошлую субботу? Видела ли она что-то такое, о чем побоялась рассказать, чтобы не подвергнуть опасности собственную жизнь? Он все больше и больше склонялся к этой версии, поскольку альтернатива была слишком пугающей. Он не мог поверить, что Юджин - убийца, и поэтому он приехал сюда в смутной надежде обнаружить что-то, что проглядели следователи. Что-то, что оправдает Юджин и укажет на настоящего убийцу.
Но находиться в номере, где в ту трагическую субботу он сам встретился с Лютом Петтиджоном и обменялся с ним резкими словами, Хэммонду было нелегко. Тогда он не пошел дальше гостиной, с порога сказав то, что хотел сказать. Лют выслушал его, сидя на софе и потягивая виски. На лице его не дрогнул ни один мускул, и, даже когда Хэммонд закончил, Петтиджон совершенно спокойно объяснил ему, что если он возбудит против него преследование, то в орбиту судебного разбирательства непременно окажется втянут и его отец.
"Разумеется, - добавил Лют, приторно улыбаясь, - всех этих неприятностей можно избежать. Если ты согласишься сделать так, как я тебе скажу, никакого скандала не будет. Больше того, все будут счастливы и довольны и даже станут намного богаче, чем были".
Не испытывая неловкости, Петтиджон открытым текстом предлагал Хэммонду продать душу дьяволу, чтобы спасти отца и заодно заработать кое-какой политический капитал. Хэммонд отказался от сделки в самых резких выражениях, и Петтиджону это не понравилось. В мгновение ока от его показного благодушия не осталось и следа.
"Ты еще пожалеешь, щенок!" - крикнул он, но Хэммонд уже вышел из номера, громко хлопнув дверью.
Раздумывая об этом, Хэммонд подошел к встроенному шкафу, куда он еще не заглядывал. За высокими зеркальными дверьми находились только пустой сейф и вешалки для одежды. Лишь на одной из распорок висел в прозрачном чехле купальный халат с поясом, а под ним лежали все еще упакованные в целлофан шлепанцы.
Похоже, что и ими Петтиджон так и не успел воспользоваться. Хэммонд задвинул створку на место и вздрогнул, увидев отразившуюся в зеркале фигуру.
- Что-нибудь ищешь? Хэммонд круто обернулся.
- Я.., я не знал, что здесь кто-то есть.
- Я так и понял, - кивнул Смайлоу. - Ты подпрыгнул, как будто тебя подстрелили. - Он хмыкнул и, обернувшись через плечо, посмотрел на то место на ковре, где темнели пятна засохшей крови. - Извини, - добавил он с издевкой, возможно, я неудачно выразился...
- Ничего, переживу, - сухо отозвался Хэммонд, стараясь взять себя в руки и побороть неловкость, которую он испытывал. Смайлоу мог подумать, что он что-то вынюхивает. - Насколько я тебя знаю, - добавил он, - ты всегда подбираешь слова очень тщательно.
- Это верно, - согласился Смайлоу и прищурился. - Итак, какого черта тебе здесь понадобилось?
- А твое какое дело? - сердито отрезал Хэммонд, слегка повышая голос. Если Смайлоу не стесняется в выражениях, почему он должен сдерживаться?
- Может быть, ты не заметил, но дверь номера была опечатана? - спросил детектив. - Или ты считаешь, что тебе все позволено?
- Мне, как прокурору, по службе полагается бывать на местах преступлений, которыми я занимаюсь.
- А разве прокурор не должен предварительно уведомить полицию и заодно захватить с собой понятых, чтобы потом не возникло никаких недоразумений?
- Я знаю порядок, - сердито буркнул Хэммонд.
- Тогда почему...
- Я был занят, - коротко сказал Хэммонд. Смайлоу был прав, разумеется, но будь он проклят, если признает это. - Когда я освободился, было ухе поздно, и мне не захотелось обращаться в полицию, да еще тащить с собой копа. Я ничего здесь не трогал... - Он помахал в воздухе рукой, в которой все еще держал платок. - ..И ничего не взял. Кроме того, мне казалось, что вы уже все здесь осмотрели.
- Да, мы закончили осмотр.
- Тогда что тут делаешь ты? Ищешь улики? Или, наоборот, пришел подбросить парочку? Несколько мгновений оба мерили друг друга воинственными взглядами. Смайлоу первым справился с собой.
- Я пришел сюда, чтобы обдумать кое-какие факты, всплывшие после вскрытия.
- Какие? - против собственной воли заинтересовался Хэммонд. Смайлоу повернулся и, сделав несколько шагов, остановился возле кровавых пятен на ковре.
- Странный характер ранений. Установить траекторию пуль довольно трудно из-за обширного характера повреждений, но Мэдисон почти уверен, что, когда в Петтиджона стреляли, он уже лежал на полу. Во всяком случае, выстрелы были произведены с расстояния не больше чем один-два фута.
- Промахнуться было трудно.
- Убийца и не промахнулся. Оба ранения были смертельными.
- Однако убийца, похоже, не знал, что Люта хватил удар.
- И все же он шел сюда, чтобы убить.
Оба некоторое время рассматривали пятно на ковре.
- Знаешь, что меня беспокоит? - спросил Хэммонд после продолжительной паузы. - Шум. Убийца дважды стрелял из револьвера тридцать восьмого калибра, а между тем выстрелов никто не слышал.
- Во-первых, в этот час на этаже не было почти никого из постояльцев. Во-вторых, вечерняя смена начинается только в шесть, и коридорный еще не успел подняться на этаж. В-третьих, убийца мог воспользоваться глушителем, возможно, даже самодельным, хотя Мэдисон и не обнаружил в ране никаких частиц, которые бы на это указывали. Но я лично склонен считать, что слова Петтиджона о том, что номера в его отеле будут звуконепроницаемыми, не были пустой похвальбой. В отличие от разрекламированной им системы видеонаблюдения...
- Мне только что пришло в голову... - начал Хэммонд, и Смайлоу кивнул в знак того, что внимательно слушает. - Тот, кто убил Люта, несомненно, многое знал об отеле, как если бы он специально изучал все, что делал здесь Петтиджон. Это заставляет задуматься, не было ли у убийцы личных мотивов... Он испытующе поглядел на Смайлоу. - Надеюсь, ты понимаешь, о чем я?
Но Смайлоу выдержал его взгляд.
- Прекрасно понимаю, - сказал он холодно.