- Да нет, я могу ответить, - усмехнулась Юджин. - Я никогда не слышала о мистере Дэниэлсе из Мейкона.
"Она не только спокойна, но и умна", - подумал Смайлоу, а вслух сказал:
- Я имел в виду не мистера Дэниэлса, а мистера Петтиджона. Вы были знакомы?
- В Чарлстоне, наверное, нет человека, который бы не слышал этого имени, ответила она спокойно. - О Петтиджоне постоянно писали в газетах и говорили по телевидению.
- Значит, вы знаете о том, что он убит?
- Конечно.
- Вы узнали об этом из программы теленовостей?
- Да, но не сразу. На выходные я уезжала из Чарлстона и услышала об этом, когда вернулась.
- Вы не были знакомы с Петтиджоном лично?
- Нет.
- Тогда как получилось, что вас видели у дверей его номера примерно в то самое время, когда, по нашим сведениям, его убили?
- Меня там не было.
- Юджин, пожалуйста, не говорите больше ничего! - вмешался адвокат и, взяв ее под локоть, показал головой на дверь. - Мы уходим отсюда немедленно.
- Боюсь, если вы сейчас уйдете, вы совершите ошибку, - заметил Смайлоу.
- Это вы совершите ошибку, если немедленно не извинитесь перед доктором Кэрти, - парировал адвокат.
- Но я хочу ответить на вопросы детектива, - сказала Юджин. - Если, конечно, это поможет нам раз и навсегда покончить с этим небольшим недоразумением.
Фрэнк Перкинс нахмурился. Он явно не одобрял это решение и уступил лишь с большой неохотой.
- Хорошо, - сказал он, - но я настаиваю на том, чтобы мне дали возможность проконсультироваться с моей клиенткой прежде, чем мы продолжим.
- Отлично, - кивнул Смайлоу. - Я оставлю вас одних.
- И не забудьте выключить магнитофон, - напомнил адвокат.
- Разумеется, Фрэнк, разумеется. - Смайлоу улыбнулся. - Я собираюсь скрупулезно соблюдать все инструкции. Потому что мне вовсе не хочется, чтобы убийцу отпустили из-за ошибок следствия.
И, бросив на Юджин еще один пристальный взгляд, Смайлоу выключил диктофон и вышел из кабинета.
- Кто бы мог подумать!.. - воскликнула Стефи Манделл, которая, стоя в коридоре, следила за происходящим в кабинете Смайлоу сквозь стеклянную стенку. - Эндикотт угодила прямо в "яблочко"! Какое у тебя впечатление от этой Кэрти?
- Разве у тебя нет других дел, Стефи? - поинтересовался Смайлоу. - Мне казалось, что все помощники прокурора по уши завалены работой, за которую они получают гроши. Во всяком случае, с твоих слов у меня составилось именно такое мнение.
Стефи ухмыльнулась.
- Вообще-то так оно и есть, просто Мейсон был так любезен, что освободил меня от текучки, чтобы я могла сосредоточиться на деле Петтиджона. Он хочет, чтобы я всячески помогала Хэммонду.
- Кстати, где наш вундеркинд? - поинтересовался Смайлоу, глядя на Юджин Кэрти.
- Забаррикадировался у себя в кабинете и никого не принимает, - ответила Стефи. - Я не видела его с самого утра, с тех пор как мы трое побывали в больнице у мистера Дэниэлса. Секретарша в прокуратуре сказала, что Хэммонд не велел никого с ним соединять, поэтому я оставила ему сообщение, что заеду к тебе взглянуть на подозреваемую. Кстати, поздравляю, ты отлично сработал. Разыскать эту Кэрти за несколько часов в таком городе, как Чарлстон, было, наверное, непросто.
- Плевое дело. Как ты думаешь, Хэммонд приедет сюда?
- А ты что, против? Смайлоу пожал плечами.
- Хотелось бы взглянуть на его реакцию.
- Реакцию на что?
- На Юджин Кэрти. Интересно, сможет ли Святой Непогрешимый Хэммонд потребовать смертной казни для столь привлекательной женщины.
Стефи вздрогнула.
- Ты считаешь ее привлекательной?
Прежде чем Смайлоу успел ответить, Фрэнк Перкинс распахнул дверь кабинета и, приветствовав Стефи взмахом руки, пригласил обоих войти.
***
Бобби Тримбл никак не мог успокоиться. Когда он увидел полицию у дверей дома Юджин, его едва не хватил удар. Сердце забилось так сильно, словно готово было выскочить из груди, а дыхание сделалось частым и хриплым.
Ничего хуже этого он и представить себе не мог. Сами ли копы пронюхали о его плане или же это Юджин обратилась в полицию и сдала его, чтобы спасти себя, - ив том, и в другом случае ему грозили крупные неприятности.
Увидев копов, он проехал мимо ее дома, не прибавляя скорости и старательно сохраняя безразличное выражение лица, хотя поджилки у него тряслись. Два полицейских в форме, детектив в штатском и женщина, которая не скрывала своей неприязни к нему, - это было серьезно. Так серьезно, что он почти уверовал в неминуемую катастрофу.
Единственное, что слегка подбодрило Бобби, - это то, что Юджин не указала на него копам и не закричала: "Держи его!" - но он не знал, что это могло означать. Возможно, она просто не заметила проезжавший по улице знакомый "Мерседес".
Обдумывая свой следующий шаг, Бобби бесцельно разъезжал туда и сюда по центральным улицам Чарлстона. Еще вчера он был совершенно уверен в успехе. Ему пришлось долго давить на Юджин, но в конце концов она все же согласилась отдать ему деньги.
"Только не думай, что можешь украсть мою идею и использовать ее в своих целях, - предупредил он ее. - Если ты это сделаешь, то очень пожалеешь!"
Говоря это, он так нервничал, что перестал следить за собой, и в его голосе снова прорезался гнусавый акцент уроженца глубокого захолустья. Это неприятно удивило его самого, и Бобби даже замолчал ненадолго, стараясь совладать с волнением и взять себя в руки.
"Не вздумай обмануть меня, - добавил он чуть более тихим, но исполненным угрозы голосом. - Эти деньги - мои, и они нужны мне".
За годы, что они не виделись, Юджин тоже изменилась. Она говорила чище и правильнее. Одевалась модно и со вкусом. Жила в дорогущем доме в престижном квартале Чарлстона. И все же Бобби был уверен, что внутренне она осталась такой же, как была. Он действительно знал ее довольно хорошо и не допускал мысли, что Юджин могла измениться сильнее, чем он. И, разумеется, он был уверен, что обвести его вокруг пальца она не сможет. Бобби догадывался, что она задумала. Воспользоваться его идеей и лишить его законной доли добычи? Шалишь, красавица! Ничего у тебя не выйдет...
Но когда он обвинил ее в этом, она сказала: "Говорю тебе в последний раз, Бобби: у меня нет для тебя никаких денег. Оставь меня в покое!"
"Ничего не выйдет, Юджин, - возразил он. - Я никуда не исчезну до тех пор, пока не получу все, что мне причитается. За этим я и приехал. Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, - плати".
Ее усталый вздох отозвался в его душе громом победных литавр. Или, точнее, звоном монет.
"Хорошо, Бобби, жду тебя завтра в полдень".
И вот он приехал, и что же ждало его там? Какой сюрприз? Даже в страшном сне ему не могло присниться, что Юджин обратится в полицию. А что, если окружная прокуратура уже выписала ордер на его арест?
Впрочем, может быть, и нет, подумал он, усилием воли заставив себя немного успокоиться. Если полиция приготовила для него ловушку, тогда почему патрульная машина стояла на самом виду? Кроме того, как могла Юджин сдать его, полностью выгородив себя? Конечно, явка с повинной гарантировала ей снисхождение суда, однако, даже если бы ее отпустили, скандал, которым, несомненно, сопровождался бы процесс, был нужен ей как собаке - пятая нога. Любая огласка могла погубить ее частную практику, и тогда доктору Кэрти пришлось бы начинать все сначала.
Но, подумал Бобби немного погодя, в любом случае пороть горячку не стоит. Ему придется лечь на дно, по крайней мере до тех пор, пока он не будет знать точно, что происходит.
Остановившись на красный сигнал светофора, Бобби сложил руки на руле и попытался представить себе свое ближайшее будущее. Боковым зрением он заметил еще один автомобиль с откидным верхом, остановившийся рядом. Заинтересовавшись, Бобби повернул голову.
Лица двух девушек, сидевших во второй машине, были частично скрыты большими солнечными очками с желтыми стеклами, но он все же понял, что обе они молоды и хороши собой. Их улыбки были дерзкими и почти вызывающими. Избалованные, испорченные, богатенькие папины дочки, ищущие приключений, определил Бобби наметанным глазом и добавил мысленно: "На свои задницы..."
Иными словами, перед ним была добыча.
Красный свет сменился зеленым, и второй автомобиль, взвизгнув покрышками, унесся вперед. На следующем перекрестке он свернул направо, и Бобби, перестроившись, сделал то же. Девушки заметили его маневр, и он увидел, что они смеются, оглядываясь на него через плечо.
Они остановились на парковке возле модного ресторана. Бобби тоже затормозил и, не выходя из машины, смотрел, как они поднимаются по ступенькам к дверям. Обе были одеты в шорты - такие короткие, что из-под них виднелось дюйма полтора соблазнительных ягодиц. Ноги у обеих были длиной не меньше мили, а обтягивающие топики не оставляли никакой пищи самому богатому воображению. Эти две дурочки - ходячие, хихикающие подстилки - сразу напомнили Бобби о том, в чем он не знал себе равных.
Не торопясь, он свернул на ту же стоянку и, выбравшись из "Мерседеса", тоже поднялся по ступенькам в ресторан. Девушек он обнаружил почти сразу - они сидели на открытой веранде под ярким зонтиком и заказывали официантке выпивку. Когда та отошла, Бобби плюхнулся на свободный стул за их столиком.
Губы у девушек были пухлыми и розовыми, зубы - белыми, в ушах поблескивали бриллиантовые "гвоздики". От обеих пахло дорогими духами.
- Я из полиции, - растягивая слова, объявил Бобби самым сексуальным голосом, на какой только был способен. - Скажите, юные леди, вы уже достаточно взрослые, чтобы заказывать спиртное?
Обе захихикали, как сумасшедшие.
- Не беспокойтесь, офицер, с нами все в порядке, - сказала одна.
- Мы уже давно совершеннолетние и можем не только вступать в брак, но и заказывать виски, - поддакнула другая.
- И с чего вы хотите начать?
- Мы приехали сюда развлекаться и открыты для любых предложений.
- Что значит - "для любых"?
- Для любых, способных доставить нам удовольствие.
- Отлично, а то я было подумал, что вы странствующие монашки из католической миссии.
Это замечание вызвало новый взрыв смеха. Девушки хихикали до тех пор, пока не вернулась официантка с напитками. Поглядев на два высоких бокала, Бобби откинулся на спинку кресла.
- Вы знаете, что такое коктейль "Скарлетт", красавицы? - спросил он небрежно. - Берутся две девушки, один мужчина и ведро лучшего шампанского...
***
Секретарша наконец отважилась побеспокоить Хэммонда, который по-прежнему сидел в своем кабинете, не желая никого принимать.
- Важное сообщение, сэр, - сказала она по внутренней связи. - Женщина, на которую со слов свидетеля был составлен фоторобот, была опознана как доктор Юджин Кэрти и доставлена в управление полиции к детективу Смайлоу. В настоящее время детектив ведет допрос.
Хэммонд облился холодным потом.
- Она арестована? - спросил он неожиданно хриплым голосом.
- По словам мисс Манделл, доктор Кэрти согласилась прибыть в управление добровольно, однако предварительно она вызвала своего адвоката. Вы поедете туда?
- Не знаю. Может быть, позже.
- Какие-нибудь указания, сэр?
- Нет.
Секретарша отключилась, но, словно эхо ее слов, на Хэммонда нахлынули вызванные новостями мрачные предчувствия. В том, что Юджин рано или поздно отыщут, он не сомневался, но не ожидал, что это произойдет так скоро. Смайлоу был жестким и напористым следователем, он был способен вырвать признание даже у Матери Терезы, и Хэммонд с трудом представлял, как будет реагировать Юджин на его вопросы. Станет ли она молчать, или, напротив, расскажет все, что знает? Признается ли она в чем-либо, и если да, то в чем? Как она поведет себя, когда увидит его снова? Расскажет ли она Смайлоу о ночи, которую - по чистой случайности, разумеется, - она провела в постели заместителя окружного прокурора?
Сам Хэммонд предпочел бы откладывать встречу с Юджин как можно дольше. Он хотел сначала узнать о ней все, что только будет возможно, и в первую очередь - о ее отношениях с Петтиджоном, и только потом предпринимать какие-то шаги. До тех пор ему следовало держаться как можно дальше и от Юджин, и от самого расследования.
И это было вполне осуществимо, во всяком случае - при обычных обстоятельствах. Как правило, прокуратура не вмешивалась в полицейское расследование и подключалась лишь на его завершающем этапе, когда детективы считали, что собрали достаточно улик и свидетельских показаний для предъявления официального обвинения или для передачи дела большому жюри <Большое жюри - расширенная коллегия присяжных, решающая вопрос о предании обвиняемого суду и предъявлении ему официального обвинения. Действует только в отношении преступлений, караемых смертью, или иных тяжких преступлений. После предъявления обвинения большое жюри распускается. В самом судебном процессе участвует малое жюри присяжных.>. В отличие от Стефи, которая никогда не отличалась терпением и имела довольно смутное представление о профессиональной этике, Хэммонд никогда не торопил события и не вмешивался в работу полицейского управления, предоставляя копам спокойно заниматься своим делом, пока не наставал его черед засучить рукава.
Но дело Петтиджона было одним из немногих исключений из общего правила. Участие Хэммонда в расследовании было необходимо прежде всего по политическим соображениям. Должностные лица в администрации округа и штата, среди которых были как близкие друзья и сторонники Петтиджона, так и его заклятые враги, стремились использовать это убийство в качестве трамплина, в качестве основы для собственной политической платформы и требовали - устно и в печати скорейшего ареста и суда над убийцей.
Редакционная статья в утренней газете тоже подогревала общественный интерес к расследованию, хотя и содержала лишь общие рассуждения на тему о насилии, от которого не может чувствовать себя защищенным ни простой налогоплательщик, ни столь заметный общественный деятель, как Лют Петтиджон. В дневном выпуске теленовостей, который Хэммонду удалось посмотреть сразу после ухода отца, рассказывалось о своеобразном социологическом опросе, который провел на улицах города корреспондент одной из городских телевизионных студий. "Уверены ли вы в том, что убийца Люта Петтиджона будет схвачен и предстанет перед судом?" - таков был единственный вопрос, который он задавал прохожим. В новостях утверждалось, что отрицательные и положительные ответы разделились примерно поровну, и хотя Хэммонд сомневался, что дело обстояло именно так, все же симптом был очень тревожным. Пресса начинала нагнетать обстановку. Именно этого очень хотелось отцу Хэммонда, но сам он предпочел бы работать в более спокойных условиях.
Впрочем, какое, к черту, может быть спокойствие, когда он сам балансировал на краю пропасти?
И все же ему не хватило мужества сделать шаг навстречу неизбежному, поэтому, вместо того чтобы отправиться в полицейское управление, Хэммонд оставался в кабинете еще минут сорок, безуспешно пытаясь заниматься текущими делами.
Монро Мейсон зашел к нему, как только вернулся с обеда.
- Я слышал, - прогрохотал он с порога, - что у Смайлоу есть подозреваемый! Хэммонд невольно поморщился.
- Новости распространяются быстро, - заметил он мрачно.
- Значит, это правда?
- По-видимому. Я сам узнал об этом только недавно.
- Расскажи-ка вкратце, в чем там суть. Хэммонд быстро пересказал прокурору все, что знал о свидетеле, которого Смайлоу обнаружил в больнице, о фотороботе, составленном полицейским художником на основе его показаний, и о том, как работник муниципальной автостоянки неподалеку от отеля "Чарлстон-Плаза" опознал на портрете доктора Юджин Кэрти.
- Очевидно, эта Юджин Кэрти - известный психотерапевт, - проговорил прокурор.
- Говорят, что да.
- Ты когда-нибудь слышал о ней?
- Нет, никогда.
- Я тоже. Впрочем, моя жена, возможно, что-то знает. Она вообще знакома с половиной города. - Мейсон немного помолчал. - Ты считаешь, что Петтиджон мог быть ее пациентом? - спросил он наконец.
- На данном этапе, босс, я знаю не больше вашего.
- Что ж, посмотрим, что тебе удастся выяснить.
- Я буду каждый день докладывать вам, как идут дела.
- Ты не понял. Я имел в виду сегодня. Отправляйся-ка в полицейское управление.
- Но Смайлоу терпеть не может, когда кто-то начинает совать нос в его дела, - возразил Хэммонд. - В особенности если это делаю я. Насколько мне известно, Стефи уже там, а если еще я подъеду, Смайлоу может решить, что мы ему не доверяем. И поднимет бучу.
- Если он начнет возражать, Стефи его как-нибудь успокоит - для этого она там и находится. А мне.., мне надо что-то отвечать репортерам, которые звонят мне через каждые десять минут.
- Но прессе пока нельзя сообщать, что доктор Кэрти подозревается в убийстве. Мы пока не знаем этого. С ней пока только беседуют!
- И тем не менее она притащила с собой Фрэнка Перкинса.
- Фрэнк - ее адвокат? - удивился Хэммонд. Он хорошо знал Перкинса и уважал его как человека и как грамотного, профессионального юриста. Сражаться с ним в суде всегда было очень непросто, и лучшего адвоката Юджин, пожалуй, было не найти. - Любой разумный человек, отправляясь на беседу в полицию, обязательно пригласил бы с собой адвоката, - заметил он, подумав. - Это еще ни о чем не говорит.
Но Мейсона трудно было заставить изменить свое решение.
- В общем, выясни, что там да как, и доложи мне, - пробасил он и ушел, не оставив Хэммонду никакого выбора.
Добравшись до управления полиции Чарлстона, Хэммонд миновал дежурную часть, поднялся на второй этаж и нажал на звонок у дверей отдела по расследованию убийств. Ему открыл один из детективов отдела. Узнав Хэммонда, детектив направил его в кабинет Смайлоу.
- Разве они не в комнате для допросов? - прикинулся удивленным Хэммонд, у которого слегка отлегло от сердца. Ему было бы невыносимо видеть Юджин в камере для допросов - в пустой комнате с решетками на окнах, насквозь провонявшей табачным дымом, запахами пота и страха множества убийц и насильников.
- По-моему, комната для допросов занята, - пожал плечами детектив. - Кроме того, прокурор Манделл хотела наблюдать за беседой через стекло.
Потом он отправился по своим делам, а Хэммонд свернул в короткий коридор, где находились кабинеты детективов, занимавшихся расследованием убийств. В глубине души он надеялся, что к тому моменту, когда он доберется до управления, беседа закончится и Юджин успеет уехать, но ему не повезло. В коридоре он сразу увидел Стефи и Смайлоу, которые заглядывали в комнату сквозь стеклянную стену. У обоих был вид стервятников, которые ждут, пока их жертва испустит последний вздох.
- Она лжет, - услышал он уверенный голос Стефи.
- Разумеется, - согласился Смайлоу. - Только я пока не знаю, в чем.
Они были так поглощены своими наблюдениями, что заметили Хэммонда только тогда, когда он подошел к ним вплотную и заговорил.
- Ну, как тут дела? - спросил он как можно равнодушнее.
- А, это ты... Наконец-то... - рассеянно протянула Стефи, обернувшись к нему. - Ты что, не получил мои сообщения?
- Просто не мог вырваться, - коротко ответил он. - А почему вы решили, что она лжет? - добавил он, кивая в сторону стеклянной стены.
- Нормальный человек ведет себя в полиции по-другому, - отозвался Смайлоу. - Он нервничает, даже если ни в чем не виноват.
- А наша мисс доктор даже глазом не моргнет, - поддержала его Стефи. - Не мямлит, не откашливается, не сучит ножками. И отвечает на каждый вопрос подробно и обстоятельно.
- Удивительно, как адвокат ей позволяет, - заметил Хэммонд. - Насколько я знаю Фрэнка, он...
- Он и не позволяет, но мисс Кэрти настаивает. Очевидно, у нее есть для этого свои основания.
Проследив за задумчивым взглядом Смайлоу, Хэммонд наконец заглянул в комнату. Сделать это раньше у него не хватило мужества. С того места, где он стоял, была видна только часть профиля Юджин, но для него этого было более чем достаточно.
Глядя на нее, Хэммонд испытал непреодолимо сильное желание протянуть руку и поправить упавшую на щеку прядь, но ухе в следующее мгновение ему захотелось схватить Юджин за плечи и, как следует встряхнув, спросить, что, черт побери, она задумала и зачем ей понадобилось втягивать его в эту историю.
К счастью для него, ни то, ни другое было невозможно, однако он все же убрал руки в карманы от греха подальше и спросил как ни в чем не бывало:
- Что мы о ней знаем?
Смайлоу быстро перечислил все научные достижения и дипломы Кэрти, причем Хэммонду показалось, что в голосе детектива прозвучало невольное уважение.
- ..Она дважды публиковалась в сборнике "Современная психология", кроме того, ее часто приглашают читать лекции, в особенности - о природе панического поведения, что является чем-то вроде ее специализации. Да, несколько месяцев назад ей удалось остановить самоубийцу, который собирался спрыгнуть с крыши.
- Я помню этот случай, - вставил Хэммонд.
- Да, об этом писали в газетах. Жена этого психа благодарила доктора Кэрти за то, что она спасла жизнь ее мужу. - Смайлоу убрал в карман блокнот, в который время от времени заглядывал. - О ее личной жизни мало что известно. Доктор Кэрти не замужем, детей тоже нет. - Он вздохнул. - Фрэнк считает, что мы ошиблись. Он убежден, что его подопечная - совсем не тот человек, который нам нужен.
- Мало ли что он считает! - с насмешкой сказала Стефи.
- Вообще-то мисс Кэрти действительно производит впечатление человека, который знает, чего хочет, - проговорил Хэммонд, стараясь не выдать волнения.
- Это точно, - кивнула Стефи. - Готова спорить, если она сядет задницей на снег, он не растает. Вот поговори с ней, сам увидишь. Можно подумать, что она сделана изо льда, а не из плоти и крови.
"Как же ты ошибаешься, Стефи!" - подумал Хэммонд.
- Ну что, идем, что ли? - Она и Смайлоу повернулись к дверям, и Хэммонд неохотно двинулся следом.
- Вы действительно хотите, чтобы я тоже принял участие в этой беседе? спросил он.
Смайлоу и Стефи удивленно обернулись.
- Я думала, тебе не терпится самому допросить убийцу Петтиджона! - сказала Стефи.
- Убила она его или нет - это еще неизвестно, - возразил он. - Но дело не в этом. Боюсь, что двух представителей прокуратуры на одного Смайлоу будет многовато. Мне бы не хотелось, чтобы детектив думал, будто мы его контролируем.
- Вообще-то ты можешь обращаться прямо ко мне, - заметил Смайлоу. - Я не кусаюсь.
- Хорошо. - Хэммонд посмотрел на детектива. - Так вот, чтобы предупредить возможные вопросы, я считаю необходимым заявить, что я приехал сюда не по собственной инициативе, а по прямому указанию прокурора Мейсона.
- Не волнуйся так, Хэммонд, начальник полиции Крейн прочел мне целую лекцию об основных принципах мирного сосуществования между прокуратурой и полицией. - Смайлоу усмехнулся. - Я способен мириться с твоим присутствием, покуда ты готов терпеть мое.
- Согласен.
Стефи с шумом выдохнула воздух.
- Конец первого раунда, - объявила она. - А теперь займемся делом?
Смайлоу открыл дверь кабинета и придержал ее для них, а Хэммонд в свою очередь пропустил вперед Стефи. В маленьком кабинете сразу стало очень тесно, и Смайлоу, вошедшему последним, пришлось протискиваться между Хэммондом и стеной, чтобы добраться до своего стола.
- Не хотите ли выпить кофе или воды, мисс Кэрти?
- Нет, детектив, благодарю вас.
Хэммонду было странно вновь слышать ее голос, да еще в таких обстоятельствах, и все же он произвел на него действие почти такое же сильное, как ее прикосновение. Он почти физически ощутил ее дыхание на своих щеках. Сердце его стучало так громко, что на мгновение ему даже стало страшно, что его могут услышать Смайлоу и Стефи. Он едва мог дышать.
Тем временем Смайлоу представил его.
- Доктор Кэрти, это - специальный помощник окружного прокурора мистер Кросс. А это - доктор Юджин Кэрти. Она повернулась в его сторону. Хэммонд задержал дыхание.
Глава 16
"Специальный помощник Кросс может рассказать вам, где я была и что делала в субботу вечером. Не так ли, мистер Кросс?"
"Я никого не убивала вечером в субботу, но если бы и убила, то это была бы чистая самозащита. Видите ли, детектив Смайлоу, этот ваш специальный помощник прокурора обманом затащил меня в свой загородный дом и зверски изнасиловал".
"О, мистер Кросс, как я рада снова встретиться с вами! Когда же мы виделись в последний раз? Ах да, в субботу!.. Неплохо трахнулись, верно?"
Ничего подобного Юджин Кэрти не сказала, хотя Хэммонд почти всерьез этого опасался. Она не стала выкрикивать оскорбления и разоблачать его перед коллегами. Она не подмигнула ему. Она вообще ничем не показала, что узнает его.
Но когда она повернулась к нему и их глаза встретились, Хэммонду вдруг показалось, что и кабинет Смайлоу, и само здание полицейского управления вместе со всеми находящимися в нем людьми перестали существовать. Осталась только она. Их глаза встретились лишь на мгновение, но за этот краткий миг они успели сказать друг другу множество исполненных глубочайшего смысла вещей.
"Что ты со мной сделала?" - спрашивал Хэммонд, имея в виду не свое нынешнее дурацкое положение, а всю свою жизнь, не больше и не меньше. Всю жизнь и судьбу, которые изменились окончательно и бесповоротно вечером прошедшей субботы. Он думал и даже надеялся, что, когда увидит ее в далеко не романтической обстановке кабинета Смайлоу, она не сможет воздействовать на него так сильно. Но получилось все наоборот. Желание дотронуться до нее было таким сильным, что Хэммонд ощущал его как физическую боль.
"Она не только спокойна, но и умна", - подумал Смайлоу, а вслух сказал:
- Я имел в виду не мистера Дэниэлса, а мистера Петтиджона. Вы были знакомы?
- В Чарлстоне, наверное, нет человека, который бы не слышал этого имени, ответила она спокойно. - О Петтиджоне постоянно писали в газетах и говорили по телевидению.
- Значит, вы знаете о том, что он убит?
- Конечно.
- Вы узнали об этом из программы теленовостей?
- Да, но не сразу. На выходные я уезжала из Чарлстона и услышала об этом, когда вернулась.
- Вы не были знакомы с Петтиджоном лично?
- Нет.
- Тогда как получилось, что вас видели у дверей его номера примерно в то самое время, когда, по нашим сведениям, его убили?
- Меня там не было.
- Юджин, пожалуйста, не говорите больше ничего! - вмешался адвокат и, взяв ее под локоть, показал головой на дверь. - Мы уходим отсюда немедленно.
- Боюсь, если вы сейчас уйдете, вы совершите ошибку, - заметил Смайлоу.
- Это вы совершите ошибку, если немедленно не извинитесь перед доктором Кэрти, - парировал адвокат.
- Но я хочу ответить на вопросы детектива, - сказала Юджин. - Если, конечно, это поможет нам раз и навсегда покончить с этим небольшим недоразумением.
Фрэнк Перкинс нахмурился. Он явно не одобрял это решение и уступил лишь с большой неохотой.
- Хорошо, - сказал он, - но я настаиваю на том, чтобы мне дали возможность проконсультироваться с моей клиенткой прежде, чем мы продолжим.
- Отлично, - кивнул Смайлоу. - Я оставлю вас одних.
- И не забудьте выключить магнитофон, - напомнил адвокат.
- Разумеется, Фрэнк, разумеется. - Смайлоу улыбнулся. - Я собираюсь скрупулезно соблюдать все инструкции. Потому что мне вовсе не хочется, чтобы убийцу отпустили из-за ошибок следствия.
И, бросив на Юджин еще один пристальный взгляд, Смайлоу выключил диктофон и вышел из кабинета.
- Кто бы мог подумать!.. - воскликнула Стефи Манделл, которая, стоя в коридоре, следила за происходящим в кабинете Смайлоу сквозь стеклянную стенку. - Эндикотт угодила прямо в "яблочко"! Какое у тебя впечатление от этой Кэрти?
- Разве у тебя нет других дел, Стефи? - поинтересовался Смайлоу. - Мне казалось, что все помощники прокурора по уши завалены работой, за которую они получают гроши. Во всяком случае, с твоих слов у меня составилось именно такое мнение.
Стефи ухмыльнулась.
- Вообще-то так оно и есть, просто Мейсон был так любезен, что освободил меня от текучки, чтобы я могла сосредоточиться на деле Петтиджона. Он хочет, чтобы я всячески помогала Хэммонду.
- Кстати, где наш вундеркинд? - поинтересовался Смайлоу, глядя на Юджин Кэрти.
- Забаррикадировался у себя в кабинете и никого не принимает, - ответила Стефи. - Я не видела его с самого утра, с тех пор как мы трое побывали в больнице у мистера Дэниэлса. Секретарша в прокуратуре сказала, что Хэммонд не велел никого с ним соединять, поэтому я оставила ему сообщение, что заеду к тебе взглянуть на подозреваемую. Кстати, поздравляю, ты отлично сработал. Разыскать эту Кэрти за несколько часов в таком городе, как Чарлстон, было, наверное, непросто.
- Плевое дело. Как ты думаешь, Хэммонд приедет сюда?
- А ты что, против? Смайлоу пожал плечами.
- Хотелось бы взглянуть на его реакцию.
- Реакцию на что?
- На Юджин Кэрти. Интересно, сможет ли Святой Непогрешимый Хэммонд потребовать смертной казни для столь привлекательной женщины.
Стефи вздрогнула.
- Ты считаешь ее привлекательной?
Прежде чем Смайлоу успел ответить, Фрэнк Перкинс распахнул дверь кабинета и, приветствовав Стефи взмахом руки, пригласил обоих войти.
***
Бобби Тримбл никак не мог успокоиться. Когда он увидел полицию у дверей дома Юджин, его едва не хватил удар. Сердце забилось так сильно, словно готово было выскочить из груди, а дыхание сделалось частым и хриплым.
Ничего хуже этого он и представить себе не мог. Сами ли копы пронюхали о его плане или же это Юджин обратилась в полицию и сдала его, чтобы спасти себя, - ив том, и в другом случае ему грозили крупные неприятности.
Увидев копов, он проехал мимо ее дома, не прибавляя скорости и старательно сохраняя безразличное выражение лица, хотя поджилки у него тряслись. Два полицейских в форме, детектив в штатском и женщина, которая не скрывала своей неприязни к нему, - это было серьезно. Так серьезно, что он почти уверовал в неминуемую катастрофу.
Единственное, что слегка подбодрило Бобби, - это то, что Юджин не указала на него копам и не закричала: "Держи его!" - но он не знал, что это могло означать. Возможно, она просто не заметила проезжавший по улице знакомый "Мерседес".
Обдумывая свой следующий шаг, Бобби бесцельно разъезжал туда и сюда по центральным улицам Чарлстона. Еще вчера он был совершенно уверен в успехе. Ему пришлось долго давить на Юджин, но в конце концов она все же согласилась отдать ему деньги.
"Только не думай, что можешь украсть мою идею и использовать ее в своих целях, - предупредил он ее. - Если ты это сделаешь, то очень пожалеешь!"
Говоря это, он так нервничал, что перестал следить за собой, и в его голосе снова прорезался гнусавый акцент уроженца глубокого захолустья. Это неприятно удивило его самого, и Бобби даже замолчал ненадолго, стараясь совладать с волнением и взять себя в руки.
"Не вздумай обмануть меня, - добавил он чуть более тихим, но исполненным угрозы голосом. - Эти деньги - мои, и они нужны мне".
За годы, что они не виделись, Юджин тоже изменилась. Она говорила чище и правильнее. Одевалась модно и со вкусом. Жила в дорогущем доме в престижном квартале Чарлстона. И все же Бобби был уверен, что внутренне она осталась такой же, как была. Он действительно знал ее довольно хорошо и не допускал мысли, что Юджин могла измениться сильнее, чем он. И, разумеется, он был уверен, что обвести его вокруг пальца она не сможет. Бобби догадывался, что она задумала. Воспользоваться его идеей и лишить его законной доли добычи? Шалишь, красавица! Ничего у тебя не выйдет...
Но когда он обвинил ее в этом, она сказала: "Говорю тебе в последний раз, Бобби: у меня нет для тебя никаких денег. Оставь меня в покое!"
"Ничего не выйдет, Юджин, - возразил он. - Я никуда не исчезну до тех пор, пока не получу все, что мне причитается. За этим я и приехал. Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, - плати".
Ее усталый вздох отозвался в его душе громом победных литавр. Или, точнее, звоном монет.
"Хорошо, Бобби, жду тебя завтра в полдень".
И вот он приехал, и что же ждало его там? Какой сюрприз? Даже в страшном сне ему не могло присниться, что Юджин обратится в полицию. А что, если окружная прокуратура уже выписала ордер на его арест?
Впрочем, может быть, и нет, подумал он, усилием воли заставив себя немного успокоиться. Если полиция приготовила для него ловушку, тогда почему патрульная машина стояла на самом виду? Кроме того, как могла Юджин сдать его, полностью выгородив себя? Конечно, явка с повинной гарантировала ей снисхождение суда, однако, даже если бы ее отпустили, скандал, которым, несомненно, сопровождался бы процесс, был нужен ей как собаке - пятая нога. Любая огласка могла погубить ее частную практику, и тогда доктору Кэрти пришлось бы начинать все сначала.
Но, подумал Бобби немного погодя, в любом случае пороть горячку не стоит. Ему придется лечь на дно, по крайней мере до тех пор, пока он не будет знать точно, что происходит.
Остановившись на красный сигнал светофора, Бобби сложил руки на руле и попытался представить себе свое ближайшее будущее. Боковым зрением он заметил еще один автомобиль с откидным верхом, остановившийся рядом. Заинтересовавшись, Бобби повернул голову.
Лица двух девушек, сидевших во второй машине, были частично скрыты большими солнечными очками с желтыми стеклами, но он все же понял, что обе они молоды и хороши собой. Их улыбки были дерзкими и почти вызывающими. Избалованные, испорченные, богатенькие папины дочки, ищущие приключений, определил Бобби наметанным глазом и добавил мысленно: "На свои задницы..."
Иными словами, перед ним была добыча.
Красный свет сменился зеленым, и второй автомобиль, взвизгнув покрышками, унесся вперед. На следующем перекрестке он свернул направо, и Бобби, перестроившись, сделал то же. Девушки заметили его маневр, и он увидел, что они смеются, оглядываясь на него через плечо.
Они остановились на парковке возле модного ресторана. Бобби тоже затормозил и, не выходя из машины, смотрел, как они поднимаются по ступенькам к дверям. Обе были одеты в шорты - такие короткие, что из-под них виднелось дюйма полтора соблазнительных ягодиц. Ноги у обеих были длиной не меньше мили, а обтягивающие топики не оставляли никакой пищи самому богатому воображению. Эти две дурочки - ходячие, хихикающие подстилки - сразу напомнили Бобби о том, в чем он не знал себе равных.
Не торопясь, он свернул на ту же стоянку и, выбравшись из "Мерседеса", тоже поднялся по ступенькам в ресторан. Девушек он обнаружил почти сразу - они сидели на открытой веранде под ярким зонтиком и заказывали официантке выпивку. Когда та отошла, Бобби плюхнулся на свободный стул за их столиком.
Губы у девушек были пухлыми и розовыми, зубы - белыми, в ушах поблескивали бриллиантовые "гвоздики". От обеих пахло дорогими духами.
- Я из полиции, - растягивая слова, объявил Бобби самым сексуальным голосом, на какой только был способен. - Скажите, юные леди, вы уже достаточно взрослые, чтобы заказывать спиртное?
Обе захихикали, как сумасшедшие.
- Не беспокойтесь, офицер, с нами все в порядке, - сказала одна.
- Мы уже давно совершеннолетние и можем не только вступать в брак, но и заказывать виски, - поддакнула другая.
- И с чего вы хотите начать?
- Мы приехали сюда развлекаться и открыты для любых предложений.
- Что значит - "для любых"?
- Для любых, способных доставить нам удовольствие.
- Отлично, а то я было подумал, что вы странствующие монашки из католической миссии.
Это замечание вызвало новый взрыв смеха. Девушки хихикали до тех пор, пока не вернулась официантка с напитками. Поглядев на два высоких бокала, Бобби откинулся на спинку кресла.
- Вы знаете, что такое коктейль "Скарлетт", красавицы? - спросил он небрежно. - Берутся две девушки, один мужчина и ведро лучшего шампанского...
***
Секретарша наконец отважилась побеспокоить Хэммонда, который по-прежнему сидел в своем кабинете, не желая никого принимать.
- Важное сообщение, сэр, - сказала она по внутренней связи. - Женщина, на которую со слов свидетеля был составлен фоторобот, была опознана как доктор Юджин Кэрти и доставлена в управление полиции к детективу Смайлоу. В настоящее время детектив ведет допрос.
Хэммонд облился холодным потом.
- Она арестована? - спросил он неожиданно хриплым голосом.
- По словам мисс Манделл, доктор Кэрти согласилась прибыть в управление добровольно, однако предварительно она вызвала своего адвоката. Вы поедете туда?
- Не знаю. Может быть, позже.
- Какие-нибудь указания, сэр?
- Нет.
Секретарша отключилась, но, словно эхо ее слов, на Хэммонда нахлынули вызванные новостями мрачные предчувствия. В том, что Юджин рано или поздно отыщут, он не сомневался, но не ожидал, что это произойдет так скоро. Смайлоу был жестким и напористым следователем, он был способен вырвать признание даже у Матери Терезы, и Хэммонд с трудом представлял, как будет реагировать Юджин на его вопросы. Станет ли она молчать, или, напротив, расскажет все, что знает? Признается ли она в чем-либо, и если да, то в чем? Как она поведет себя, когда увидит его снова? Расскажет ли она Смайлоу о ночи, которую - по чистой случайности, разумеется, - она провела в постели заместителя окружного прокурора?
Сам Хэммонд предпочел бы откладывать встречу с Юджин как можно дольше. Он хотел сначала узнать о ней все, что только будет возможно, и в первую очередь - о ее отношениях с Петтиджоном, и только потом предпринимать какие-то шаги. До тех пор ему следовало держаться как можно дальше и от Юджин, и от самого расследования.
И это было вполне осуществимо, во всяком случае - при обычных обстоятельствах. Как правило, прокуратура не вмешивалась в полицейское расследование и подключалась лишь на его завершающем этапе, когда детективы считали, что собрали достаточно улик и свидетельских показаний для предъявления официального обвинения или для передачи дела большому жюри <Большое жюри - расширенная коллегия присяжных, решающая вопрос о предании обвиняемого суду и предъявлении ему официального обвинения. Действует только в отношении преступлений, караемых смертью, или иных тяжких преступлений. После предъявления обвинения большое жюри распускается. В самом судебном процессе участвует малое жюри присяжных.>. В отличие от Стефи, которая никогда не отличалась терпением и имела довольно смутное представление о профессиональной этике, Хэммонд никогда не торопил события и не вмешивался в работу полицейского управления, предоставляя копам спокойно заниматься своим делом, пока не наставал его черед засучить рукава.
Но дело Петтиджона было одним из немногих исключений из общего правила. Участие Хэммонда в расследовании было необходимо прежде всего по политическим соображениям. Должностные лица в администрации округа и штата, среди которых были как близкие друзья и сторонники Петтиджона, так и его заклятые враги, стремились использовать это убийство в качестве трамплина, в качестве основы для собственной политической платформы и требовали - устно и в печати скорейшего ареста и суда над убийцей.
Редакционная статья в утренней газете тоже подогревала общественный интерес к расследованию, хотя и содержала лишь общие рассуждения на тему о насилии, от которого не может чувствовать себя защищенным ни простой налогоплательщик, ни столь заметный общественный деятель, как Лют Петтиджон. В дневном выпуске теленовостей, который Хэммонду удалось посмотреть сразу после ухода отца, рассказывалось о своеобразном социологическом опросе, который провел на улицах города корреспондент одной из городских телевизионных студий. "Уверены ли вы в том, что убийца Люта Петтиджона будет схвачен и предстанет перед судом?" - таков был единственный вопрос, который он задавал прохожим. В новостях утверждалось, что отрицательные и положительные ответы разделились примерно поровну, и хотя Хэммонд сомневался, что дело обстояло именно так, все же симптом был очень тревожным. Пресса начинала нагнетать обстановку. Именно этого очень хотелось отцу Хэммонда, но сам он предпочел бы работать в более спокойных условиях.
Впрочем, какое, к черту, может быть спокойствие, когда он сам балансировал на краю пропасти?
И все же ему не хватило мужества сделать шаг навстречу неизбежному, поэтому, вместо того чтобы отправиться в полицейское управление, Хэммонд оставался в кабинете еще минут сорок, безуспешно пытаясь заниматься текущими делами.
Монро Мейсон зашел к нему, как только вернулся с обеда.
- Я слышал, - прогрохотал он с порога, - что у Смайлоу есть подозреваемый! Хэммонд невольно поморщился.
- Новости распространяются быстро, - заметил он мрачно.
- Значит, это правда?
- По-видимому. Я сам узнал об этом только недавно.
- Расскажи-ка вкратце, в чем там суть. Хэммонд быстро пересказал прокурору все, что знал о свидетеле, которого Смайлоу обнаружил в больнице, о фотороботе, составленном полицейским художником на основе его показаний, и о том, как работник муниципальной автостоянки неподалеку от отеля "Чарлстон-Плаза" опознал на портрете доктора Юджин Кэрти.
- Очевидно, эта Юджин Кэрти - известный психотерапевт, - проговорил прокурор.
- Говорят, что да.
- Ты когда-нибудь слышал о ней?
- Нет, никогда.
- Я тоже. Впрочем, моя жена, возможно, что-то знает. Она вообще знакома с половиной города. - Мейсон немного помолчал. - Ты считаешь, что Петтиджон мог быть ее пациентом? - спросил он наконец.
- На данном этапе, босс, я знаю не больше вашего.
- Что ж, посмотрим, что тебе удастся выяснить.
- Я буду каждый день докладывать вам, как идут дела.
- Ты не понял. Я имел в виду сегодня. Отправляйся-ка в полицейское управление.
- Но Смайлоу терпеть не может, когда кто-то начинает совать нос в его дела, - возразил Хэммонд. - В особенности если это делаю я. Насколько мне известно, Стефи уже там, а если еще я подъеду, Смайлоу может решить, что мы ему не доверяем. И поднимет бучу.
- Если он начнет возражать, Стефи его как-нибудь успокоит - для этого она там и находится. А мне.., мне надо что-то отвечать репортерам, которые звонят мне через каждые десять минут.
- Но прессе пока нельзя сообщать, что доктор Кэрти подозревается в убийстве. Мы пока не знаем этого. С ней пока только беседуют!
- И тем не менее она притащила с собой Фрэнка Перкинса.
- Фрэнк - ее адвокат? - удивился Хэммонд. Он хорошо знал Перкинса и уважал его как человека и как грамотного, профессионального юриста. Сражаться с ним в суде всегда было очень непросто, и лучшего адвоката Юджин, пожалуй, было не найти. - Любой разумный человек, отправляясь на беседу в полицию, обязательно пригласил бы с собой адвоката, - заметил он, подумав. - Это еще ни о чем не говорит.
Но Мейсона трудно было заставить изменить свое решение.
- В общем, выясни, что там да как, и доложи мне, - пробасил он и ушел, не оставив Хэммонду никакого выбора.
Добравшись до управления полиции Чарлстона, Хэммонд миновал дежурную часть, поднялся на второй этаж и нажал на звонок у дверей отдела по расследованию убийств. Ему открыл один из детективов отдела. Узнав Хэммонда, детектив направил его в кабинет Смайлоу.
- Разве они не в комнате для допросов? - прикинулся удивленным Хэммонд, у которого слегка отлегло от сердца. Ему было бы невыносимо видеть Юджин в камере для допросов - в пустой комнате с решетками на окнах, насквозь провонявшей табачным дымом, запахами пота и страха множества убийц и насильников.
- По-моему, комната для допросов занята, - пожал плечами детектив. - Кроме того, прокурор Манделл хотела наблюдать за беседой через стекло.
Потом он отправился по своим делам, а Хэммонд свернул в короткий коридор, где находились кабинеты детективов, занимавшихся расследованием убийств. В глубине души он надеялся, что к тому моменту, когда он доберется до управления, беседа закончится и Юджин успеет уехать, но ему не повезло. В коридоре он сразу увидел Стефи и Смайлоу, которые заглядывали в комнату сквозь стеклянную стену. У обоих был вид стервятников, которые ждут, пока их жертва испустит последний вздох.
- Она лжет, - услышал он уверенный голос Стефи.
- Разумеется, - согласился Смайлоу. - Только я пока не знаю, в чем.
Они были так поглощены своими наблюдениями, что заметили Хэммонда только тогда, когда он подошел к ним вплотную и заговорил.
- Ну, как тут дела? - спросил он как можно равнодушнее.
- А, это ты... Наконец-то... - рассеянно протянула Стефи, обернувшись к нему. - Ты что, не получил мои сообщения?
- Просто не мог вырваться, - коротко ответил он. - А почему вы решили, что она лжет? - добавил он, кивая в сторону стеклянной стены.
- Нормальный человек ведет себя в полиции по-другому, - отозвался Смайлоу. - Он нервничает, даже если ни в чем не виноват.
- А наша мисс доктор даже глазом не моргнет, - поддержала его Стефи. - Не мямлит, не откашливается, не сучит ножками. И отвечает на каждый вопрос подробно и обстоятельно.
- Удивительно, как адвокат ей позволяет, - заметил Хэммонд. - Насколько я знаю Фрэнка, он...
- Он и не позволяет, но мисс Кэрти настаивает. Очевидно, у нее есть для этого свои основания.
Проследив за задумчивым взглядом Смайлоу, Хэммонд наконец заглянул в комнату. Сделать это раньше у него не хватило мужества. С того места, где он стоял, была видна только часть профиля Юджин, но для него этого было более чем достаточно.
Глядя на нее, Хэммонд испытал непреодолимо сильное желание протянуть руку и поправить упавшую на щеку прядь, но ухе в следующее мгновение ему захотелось схватить Юджин за плечи и, как следует встряхнув, спросить, что, черт побери, она задумала и зачем ей понадобилось втягивать его в эту историю.
К счастью для него, ни то, ни другое было невозможно, однако он все же убрал руки в карманы от греха подальше и спросил как ни в чем не бывало:
- Что мы о ней знаем?
Смайлоу быстро перечислил все научные достижения и дипломы Кэрти, причем Хэммонду показалось, что в голосе детектива прозвучало невольное уважение.
- ..Она дважды публиковалась в сборнике "Современная психология", кроме того, ее часто приглашают читать лекции, в особенности - о природе панического поведения, что является чем-то вроде ее специализации. Да, несколько месяцев назад ей удалось остановить самоубийцу, который собирался спрыгнуть с крыши.
- Я помню этот случай, - вставил Хэммонд.
- Да, об этом писали в газетах. Жена этого психа благодарила доктора Кэрти за то, что она спасла жизнь ее мужу. - Смайлоу убрал в карман блокнот, в который время от времени заглядывал. - О ее личной жизни мало что известно. Доктор Кэрти не замужем, детей тоже нет. - Он вздохнул. - Фрэнк считает, что мы ошиблись. Он убежден, что его подопечная - совсем не тот человек, который нам нужен.
- Мало ли что он считает! - с насмешкой сказала Стефи.
- Вообще-то мисс Кэрти действительно производит впечатление человека, который знает, чего хочет, - проговорил Хэммонд, стараясь не выдать волнения.
- Это точно, - кивнула Стефи. - Готова спорить, если она сядет задницей на снег, он не растает. Вот поговори с ней, сам увидишь. Можно подумать, что она сделана изо льда, а не из плоти и крови.
"Как же ты ошибаешься, Стефи!" - подумал Хэммонд.
- Ну что, идем, что ли? - Она и Смайлоу повернулись к дверям, и Хэммонд неохотно двинулся следом.
- Вы действительно хотите, чтобы я тоже принял участие в этой беседе? спросил он.
Смайлоу и Стефи удивленно обернулись.
- Я думала, тебе не терпится самому допросить убийцу Петтиджона! - сказала Стефи.
- Убила она его или нет - это еще неизвестно, - возразил он. - Но дело не в этом. Боюсь, что двух представителей прокуратуры на одного Смайлоу будет многовато. Мне бы не хотелось, чтобы детектив думал, будто мы его контролируем.
- Вообще-то ты можешь обращаться прямо ко мне, - заметил Смайлоу. - Я не кусаюсь.
- Хорошо. - Хэммонд посмотрел на детектива. - Так вот, чтобы предупредить возможные вопросы, я считаю необходимым заявить, что я приехал сюда не по собственной инициативе, а по прямому указанию прокурора Мейсона.
- Не волнуйся так, Хэммонд, начальник полиции Крейн прочел мне целую лекцию об основных принципах мирного сосуществования между прокуратурой и полицией. - Смайлоу усмехнулся. - Я способен мириться с твоим присутствием, покуда ты готов терпеть мое.
- Согласен.
Стефи с шумом выдохнула воздух.
- Конец первого раунда, - объявила она. - А теперь займемся делом?
Смайлоу открыл дверь кабинета и придержал ее для них, а Хэммонд в свою очередь пропустил вперед Стефи. В маленьком кабинете сразу стало очень тесно, и Смайлоу, вошедшему последним, пришлось протискиваться между Хэммондом и стеной, чтобы добраться до своего стола.
- Не хотите ли выпить кофе или воды, мисс Кэрти?
- Нет, детектив, благодарю вас.
Хэммонду было странно вновь слышать ее голос, да еще в таких обстоятельствах, и все же он произвел на него действие почти такое же сильное, как ее прикосновение. Он почти физически ощутил ее дыхание на своих щеках. Сердце его стучало так громко, что на мгновение ему даже стало страшно, что его могут услышать Смайлоу и Стефи. Он едва мог дышать.
Тем временем Смайлоу представил его.
- Доктор Кэрти, это - специальный помощник окружного прокурора мистер Кросс. А это - доктор Юджин Кэрти. Она повернулась в его сторону. Хэммонд задержал дыхание.
Глава 16
"Специальный помощник Кросс может рассказать вам, где я была и что делала в субботу вечером. Не так ли, мистер Кросс?"
"Я никого не убивала вечером в субботу, но если бы и убила, то это была бы чистая самозащита. Видите ли, детектив Смайлоу, этот ваш специальный помощник прокурора обманом затащил меня в свой загородный дом и зверски изнасиловал".
"О, мистер Кросс, как я рада снова встретиться с вами! Когда же мы виделись в последний раз? Ах да, в субботу!.. Неплохо трахнулись, верно?"
Ничего подобного Юджин Кэрти не сказала, хотя Хэммонд почти всерьез этого опасался. Она не стала выкрикивать оскорбления и разоблачать его перед коллегами. Она не подмигнула ему. Она вообще ничем не показала, что узнает его.
Но когда она повернулась к нему и их глаза встретились, Хэммонду вдруг показалось, что и кабинет Смайлоу, и само здание полицейского управления вместе со всеми находящимися в нем людьми перестали существовать. Осталась только она. Их глаза встретились лишь на мгновение, но за этот краткий миг они успели сказать друг другу множество исполненных глубочайшего смысла вещей.
"Что ты со мной сделала?" - спрашивал Хэммонд, имея в виду не свое нынешнее дурацкое положение, а всю свою жизнь, не больше и не меньше. Всю жизнь и судьбу, которые изменились окончательно и бесповоротно вечером прошедшей субботы. Он думал и даже надеялся, что, когда увидит ее в далеко не романтической обстановке кабинета Смайлоу, она не сможет воздействовать на него так сильно. Но получилось все наоборот. Желание дотронуться до нее было таким сильным, что Хэммонд ощущал его как физическую боль.