Ощутить ее вкус. Только вкус. Тогда он сумеет пережить ночь. Но со вторым поцелуем губы его стали более властными, язык более нежным, руки более требовательными. Девон уперлась кулаками ему в грудь. Он снова застонал, но сдался и поднял голову.
— Нельзя, Лаки.
— Один поцелуй!
— Нет.
— Только один поцелуй!
— Нельзя.
— Я знаю, знаю.
— Тогда отпусти меня. Пожалуйста.
Он отпустил ее, но не сдвинулся с места.
Девон проскользнула к себе в комнату, но в глазах ее Лаки увидел искры страсти, столь же сильной, как и его собственная.
Он проворочался без сна всю ночь, зная, что их разделяют всего лишь две двери, но ему до нее не дотянуться.
Еще три дня такой жизни, и Лаки почувствовал, что скоро сойдет с ума. Он называл все новые имена, но они тотчас отпадали под давлением логики, разума и фактов. Никто из тех, кому он когда-то доставил огорчения, не мог совершить поджог.
На четвертое утро в Милтон-Пойнте Девон вздохнула за кофе:
— Оставался еще фермер, но он в момент пожара находился в Арканзасе, где покупал скот. Я не знаю, что делать…
— Неужели? — фыркнул Лаки. — Мне казалось, ты всегда все знаешь. Я думал, у тебя масса идей. Только не говори мне, что ты иссякла!
Девон яростно отбросила в сторону стул и направилась к двери, но когда она проходила мимо Лаки, тот вытянул руку, обнял ее за талию, привлек к себе и уткнулся ей в живот.
— Извини, извини! — Он млел, ощущая ее груди, мягкую ткань ее блузки, вдыхая запах свежести и чистоты. — Я знаю, я веду себя по-дурацки, но я просто умираю, Девон. Я просто взорвусь, Девон…
— Кто-то идет.
Только она высвободилась из его рук, как на кухне появились Лори и Сейдж. Если Лори и заметила разгоряченные лица молодых, то не подала виду. Сейдж, напротив, бросила на них понимающий взгляд и подмигнула.
— Привет! Мы вам не помешаем?
Лаки рыкнул на нее.
— Что вы собираетесь делать сегодня? — поинтересовалась Лори.
— Пока еще не решили, — отозвалась Девон слабым голосом.
— По-моему, вы упустили самый перспективный пласт…
— То есть?
Лаки с любопытством посмотрел на мать.
— Вы забыли о дурачке Кегни и его дружке!
— Малыше Элвине и Джеке Эде Петтерсоне?
Лори передернула плечами:
— Неприятные люди, особенно Джек Эд. А дети Кегни были ущербными с самого рождения.
— Слишком уж это просто, — возразил Лаки.
— Возможно, именно на это они и рассчитывают?
— В ваших словах есть резон, — сказала Девон. — Они, конечно же, давно точат на тебя зуб.
— Но у них есть стопроцентное алиби.
— Ложь, — заметила Сейдж. — Они запугали людей, и те солгали в их пользу.
Лаки прикусил нижнюю губу, обдумывая эту версию.
— Было бы опрометчиво сталкиваться с ними в открытую. Мы пообещали Пэту не нарываться на неприятности. Кроме того, — добавил он с улыбкой, — вдруг на этот раз Джек Эд меня все-таки прирежет!
— Что же делать? — спросила Девон.
— Малыш Элвин силен, как бык, и гнуснее сатаны, но умом его Бог явно обидел.
— Согласна. Поджог — идея Джека Эда.
— Давай обратим слабоумие Малыша себе на пользу.
— Как?
— Как обычно: мы его обманем!
Машина остановилась перед запущенным старым домом. Девон нервно спросила:
— Как я выгляжу?
— Отлично! — Лаки выключил мотор «Мустанга».
Она тронула стекла темных очков.
— Даже с этим?
Сейдж постаралась на славу и с помощью большого косметического набора нарисовала под глазом Девон потрясающий синяк.
— Даже с этим.
Лаки попытался дотянуться до ее губ, но, взглянув на окна дома, решил, что Малыш Элвин может уже наблюдать за ними.
— Тебе лучше самой открыть дверцу машины. — Он выбрался наружу и, не оглядываясь, направился к дому. Нетерпеливо постучав в дверь, он заорал через плечо: — Ну, ты идешь?
Девон подошла к нему и бросила сквозь зубы:
— Свинья!
Едва она успела это сказать, как входная дверь распахнулась.
— Какого черта ты здесь делаешь, Тайлер?
С апломбом, достойным восхищения, Лаки в ответ прорычал:
— Прежде всего я хотел бы войти.
— Зачем?
— Скажу, когда войду.
— Когда рак свистнет. Пошел вон!
Малыш Элвин попытался захлопнуть дверь у них перед носом, но Тайлер помешал ему.
— Или мы сейчас войдем одни, или вернемся чуть попозже, но в сопровождении шерифа Буша. Выбирай!
Элвин подозрительно посмотрел на Лаки и смерил похотливым взглядом Девон:
— А может, леди войдет сюда одна?
— Леди одна не войдет, — заскрежетал зубами Лаки.
Элвин выругался, на шаг отступил и кивком пригласил их войти.
Место оказалось хуже некуда: грязь, жирные пятна, пустые бутылки.
Единственным украшением помещения были картинки из мужских журналов, развешанные на всех стенах.
Чтобы полностью соответствовать своей роли, Лаки подошел к одной из скабрезных картинок и пробормотал:
— Х-м-м!
Затем, не дожидаясь приглашения, привольно развалился на софе. Взяв Девон за руку, он резким движением усадил ее рядом.
— Чего надо? — спросил хозяин.
— Холодное пиво нам не помешает. Одно мне, одно ей, — ответил Лаки, мотнув головой в сторону Девон.
Что-то промычав, Элвин удалился на кухню и через некоторое время вернулся с тремя порциями пива. Раздав банки, он уселся на импровизированный стул.
— Итак? — он враждебно насупился.
— Пэт Буш дал мне двадцать минут на все про все, чтобы договориться с тобой.
Малыш Элвин хохотнул.
— Ты спятил, Тайлер. Нам с тобой договариваться не о чем.
— Я же говорила, что на разговор он не пойдет, — пробормотала Девон.
— А я тебе говорю, чтобы ты заткнулась и дала мне сказать, — отрубил Лаки, бросив на женщину угрожающий взгляд. — Он, может, и упрям, но не глуп…
— Да я тебе!..
Лаки тотчас перебил Элвина:
— Ты будешь меня слушать или нет? С каждой потерянной минутой ты приближаешься к федеральной тюрьме.
— За что?
Девон рассмеялась. Лаки нетерпеливо нахмурился.
— За что? — повторил он насмешливо. — Ладно, Элвин, не строй из себя глупого. У них и без того достаточно улик против тебя и твоих ребят, чтобы засадить тебя в тюрьму без всякого следствия.
Малыш Элвин почувствовал себя довольно неуютно. Наглая улыбка сползла с лица.
— Что ты имеешь в виду? Какие такие улики?
— Улики, и все тут. На детали нет времени.
— Ты собираешься говорить ему о бумагах? — спросила вдруг Девон.
Лаки ругнулся.
— Может, ты перестанешь наконец соваться и путать одно дело с другим?
По условленному сигналу Девон сняла темные очки и явила Малышу свой синяк.
— Да мне плевать на этот чертов пожар! Ты сказал…
— Какие улики есть у шерифа? — Малыш Элвин не на шутку занервничал.
— Давай сначала уладим мое дело, ладно? Затем займемся твоим. — Лаки отвернулся от Девон и, понизив голос, подался к Элвину: — Знаешь, она вообще ничего. Но… — Он в отчаянии всплеснул руками. — Знаешь, и тебе, и мне было бы только лучше, если бы той ночью с ней был ты.
— У них есть на меня улики? — взвизгнул Элвин.
— Ну, ты понимаешь, дело, конечно, держится в секрете. Я знаю только, что Пэт обещал сначала взять Джека Эда, но неизвестно ведь, как долго это продлится. Он может прибыть сюда в любую минуту.
Для пущей правдивости Лаки выглянул на улицу.
— Они хотят взять Джека Эда?! — На поросячьем лице Элвина выступила испарина.
— А мы тебе о чем? Один бог знает, что он там про тебя наговорит, этот сукин сын. Ты же знаешь, он и мать родную продаст… Свалит всю вину за поджог на тебя — и дело в шляпе!
Малыш Элвин Кегни всхлипнул, как маленький ребенок, который неожиданно потерял из вида свою мать, и бросился к двери. Лаки уже стоял у него на пути. Он сумел схватить Элвина за шиворот и посадил его на место.
— Мы пришли помочь тебе, Элвин.
— Ты думаешь, я только вчера родился, Тайлер?
— Если ты предстанешь на процессе в качестве свидетеля, то тебе смягчат приговор. В противном случае — крышка.
— Врешь! — Малыш Элвин попытался вырваться. — Зачем тебе предупреждать меня?
— Я и не стал бы. Так захотел Пэт. Ему нужна еще одна улика, чтобы основательно пригвоздить Джека Эда. Зная, что мы собираемся к тебе по другому делу, он попросил нас поинтересоваться и насчет этого. Очень мило с его стороны, правда? Всем ясно, что поджог придумал Джек Эд, но доказать-то они этого пока не могут.
— Д-да, эт-то в-верно, — с трудом выговорил Малыш Элвин. — Черт, да я даже не успел подумать той ночью. Просто я разозлился на тебя, а Джек Эд сказал…
— Даже и слушать не хочу, — прошипел Лаки. — Все детали передашь Пэту, когда встретишься с ним. Например, откуда Джек Эд взял сигнальные ракеты…
— Из гаража своей сестры, — промямлил Элвин. — Ее муж работает в департаменте дорог. Джек Эд сказал, что все подумают на тебя, потому что ты покупал ракеты…
— Я уже сказал: расскажешь в другом месте. Мне неинтересно. Когда они обнаружат ракеты, то, уверен, найдут и банки с бензином…
— Да, мы взяли их из…
— Расскажешь Пэту.
Великан дрожал, от страха обливаясь потом.
— Ну, уладил свое дело? Теперь, может быть, займемся моим? — нетерпеливо спросила Девон.
Лаки вздохнул:
— Да, конечно. Дай ему что-нибудь, чем писать.
— Писать? Что писать? — Глаза Элвина забегали.
— Ты что, не читал в газетах, что ее старик сидит в тюрьме?
Элвин кивнул головой.
— Он обвинил ее в том, что она переспала со мной еще до пожара, и даже настаивает на том, что мы стали любовниками задолго до того, как его засадили в тюрягу. Если бы охранник не удержал его… — Лаки махнул в сторону Девон, указывая на ее синяк. — В любом случае напиши заявление, что я впервые увидел ее в забегаловке. Что это была совершенно случайная встреча…
— Ладно, ладно, нет проблем…
— Мне-то плевать на ее старика, но она меня всего уже испилила. Ты же знаешь, как женщины горазды на это! — Девон передала Элвину клочок бумаги и карандаш. — Пока ты пишешь, я звякну Пэту. Надеюсь, еще не поздно передать ему, что ты готов к разговору.
— Готов, готов, — нетерпеливо осклабился Малыш Элвин. — Вот и мои говорили, чтобы я не доверял Джеку Эду…
— Само собой, — подтвердил Лаки. — Что касается мозгов, то вас и сравнивать-то невозможно. — Он похлопал Элвина по плечу, как старого приятеля. — Значит, говоришь, гараж его шурина? Это не тот парень с Восьмой Парковой?
— Нет, вроде бы другой… Этот живет в конце Четвертой улицы, около огромной силосной башни…
Лаки через голову Элвина посмотрел на Девон и усмехнулся.
18
19
— Нельзя, Лаки.
— Один поцелуй!
— Нет.
— Только один поцелуй!
— Нельзя.
— Я знаю, знаю.
— Тогда отпусти меня. Пожалуйста.
Он отпустил ее, но не сдвинулся с места.
Девон проскользнула к себе в комнату, но в глазах ее Лаки увидел искры страсти, столь же сильной, как и его собственная.
Он проворочался без сна всю ночь, зная, что их разделяют всего лишь две двери, но ему до нее не дотянуться.
Еще три дня такой жизни, и Лаки почувствовал, что скоро сойдет с ума. Он называл все новые имена, но они тотчас отпадали под давлением логики, разума и фактов. Никто из тех, кому он когда-то доставил огорчения, не мог совершить поджог.
На четвертое утро в Милтон-Пойнте Девон вздохнула за кофе:
— Оставался еще фермер, но он в момент пожара находился в Арканзасе, где покупал скот. Я не знаю, что делать…
— Неужели? — фыркнул Лаки. — Мне казалось, ты всегда все знаешь. Я думал, у тебя масса идей. Только не говори мне, что ты иссякла!
Девон яростно отбросила в сторону стул и направилась к двери, но когда она проходила мимо Лаки, тот вытянул руку, обнял ее за талию, привлек к себе и уткнулся ей в живот.
— Извини, извини! — Он млел, ощущая ее груди, мягкую ткань ее блузки, вдыхая запах свежести и чистоты. — Я знаю, я веду себя по-дурацки, но я просто умираю, Девон. Я просто взорвусь, Девон…
— Кто-то идет.
Только она высвободилась из его рук, как на кухне появились Лори и Сейдж. Если Лори и заметила разгоряченные лица молодых, то не подала виду. Сейдж, напротив, бросила на них понимающий взгляд и подмигнула.
— Привет! Мы вам не помешаем?
Лаки рыкнул на нее.
— Что вы собираетесь делать сегодня? — поинтересовалась Лори.
— Пока еще не решили, — отозвалась Девон слабым голосом.
— По-моему, вы упустили самый перспективный пласт…
— То есть?
Лаки с любопытством посмотрел на мать.
— Вы забыли о дурачке Кегни и его дружке!
— Малыше Элвине и Джеке Эде Петтерсоне?
Лори передернула плечами:
— Неприятные люди, особенно Джек Эд. А дети Кегни были ущербными с самого рождения.
— Слишком уж это просто, — возразил Лаки.
— Возможно, именно на это они и рассчитывают?
— В ваших словах есть резон, — сказала Девон. — Они, конечно же, давно точат на тебя зуб.
— Но у них есть стопроцентное алиби.
— Ложь, — заметила Сейдж. — Они запугали людей, и те солгали в их пользу.
Лаки прикусил нижнюю губу, обдумывая эту версию.
— Было бы опрометчиво сталкиваться с ними в открытую. Мы пообещали Пэту не нарываться на неприятности. Кроме того, — добавил он с улыбкой, — вдруг на этот раз Джек Эд меня все-таки прирежет!
— Что же делать? — спросила Девон.
— Малыш Элвин силен, как бык, и гнуснее сатаны, но умом его Бог явно обидел.
— Согласна. Поджог — идея Джека Эда.
— Давай обратим слабоумие Малыша себе на пользу.
— Как?
— Как обычно: мы его обманем!
Машина остановилась перед запущенным старым домом. Девон нервно спросила:
— Как я выгляжу?
— Отлично! — Лаки выключил мотор «Мустанга».
Она тронула стекла темных очков.
— Даже с этим?
Сейдж постаралась на славу и с помощью большого косметического набора нарисовала под глазом Девон потрясающий синяк.
— Даже с этим.
Лаки попытался дотянуться до ее губ, но, взглянув на окна дома, решил, что Малыш Элвин может уже наблюдать за ними.
— Тебе лучше самой открыть дверцу машины. — Он выбрался наружу и, не оглядываясь, направился к дому. Нетерпеливо постучав в дверь, он заорал через плечо: — Ну, ты идешь?
Девон подошла к нему и бросила сквозь зубы:
— Свинья!
Едва она успела это сказать, как входная дверь распахнулась.
— Какого черта ты здесь делаешь, Тайлер?
С апломбом, достойным восхищения, Лаки в ответ прорычал:
— Прежде всего я хотел бы войти.
— Зачем?
— Скажу, когда войду.
— Когда рак свистнет. Пошел вон!
Малыш Элвин попытался захлопнуть дверь у них перед носом, но Тайлер помешал ему.
— Или мы сейчас войдем одни, или вернемся чуть попозже, но в сопровождении шерифа Буша. Выбирай!
Элвин подозрительно посмотрел на Лаки и смерил похотливым взглядом Девон:
— А может, леди войдет сюда одна?
— Леди одна не войдет, — заскрежетал зубами Лаки.
Элвин выругался, на шаг отступил и кивком пригласил их войти.
Место оказалось хуже некуда: грязь, жирные пятна, пустые бутылки.
Единственным украшением помещения были картинки из мужских журналов, развешанные на всех стенах.
Чтобы полностью соответствовать своей роли, Лаки подошел к одной из скабрезных картинок и пробормотал:
— Х-м-м!
Затем, не дожидаясь приглашения, привольно развалился на софе. Взяв Девон за руку, он резким движением усадил ее рядом.
— Чего надо? — спросил хозяин.
— Холодное пиво нам не помешает. Одно мне, одно ей, — ответил Лаки, мотнув головой в сторону Девон.
Что-то промычав, Элвин удалился на кухню и через некоторое время вернулся с тремя порциями пива. Раздав банки, он уселся на импровизированный стул.
— Итак? — он враждебно насупился.
— Пэт Буш дал мне двадцать минут на все про все, чтобы договориться с тобой.
Малыш Элвин хохотнул.
— Ты спятил, Тайлер. Нам с тобой договариваться не о чем.
— Я же говорила, что на разговор он не пойдет, — пробормотала Девон.
— А я тебе говорю, чтобы ты заткнулась и дала мне сказать, — отрубил Лаки, бросив на женщину угрожающий взгляд. — Он, может, и упрям, но не глуп…
— Да я тебе!..
Лаки тотчас перебил Элвина:
— Ты будешь меня слушать или нет? С каждой потерянной минутой ты приближаешься к федеральной тюрьме.
— За что?
Девон рассмеялась. Лаки нетерпеливо нахмурился.
— За что? — повторил он насмешливо. — Ладно, Элвин, не строй из себя глупого. У них и без того достаточно улик против тебя и твоих ребят, чтобы засадить тебя в тюрьму без всякого следствия.
Малыш Элвин почувствовал себя довольно неуютно. Наглая улыбка сползла с лица.
— Что ты имеешь в виду? Какие такие улики?
— Улики, и все тут. На детали нет времени.
— Ты собираешься говорить ему о бумагах? — спросила вдруг Девон.
Лаки ругнулся.
— Может, ты перестанешь наконец соваться и путать одно дело с другим?
По условленному сигналу Девон сняла темные очки и явила Малышу свой синяк.
— Да мне плевать на этот чертов пожар! Ты сказал…
— Какие улики есть у шерифа? — Малыш Элвин не на шутку занервничал.
— Давай сначала уладим мое дело, ладно? Затем займемся твоим. — Лаки отвернулся от Девон и, понизив голос, подался к Элвину: — Знаешь, она вообще ничего. Но… — Он в отчаянии всплеснул руками. — Знаешь, и тебе, и мне было бы только лучше, если бы той ночью с ней был ты.
— У них есть на меня улики? — взвизгнул Элвин.
— Ну, ты понимаешь, дело, конечно, держится в секрете. Я знаю только, что Пэт обещал сначала взять Джека Эда, но неизвестно ведь, как долго это продлится. Он может прибыть сюда в любую минуту.
Для пущей правдивости Лаки выглянул на улицу.
— Они хотят взять Джека Эда?! — На поросячьем лице Элвина выступила испарина.
— А мы тебе о чем? Один бог знает, что он там про тебя наговорит, этот сукин сын. Ты же знаешь, он и мать родную продаст… Свалит всю вину за поджог на тебя — и дело в шляпе!
Малыш Элвин Кегни всхлипнул, как маленький ребенок, который неожиданно потерял из вида свою мать, и бросился к двери. Лаки уже стоял у него на пути. Он сумел схватить Элвина за шиворот и посадил его на место.
— Мы пришли помочь тебе, Элвин.
— Ты думаешь, я только вчера родился, Тайлер?
— Если ты предстанешь на процессе в качестве свидетеля, то тебе смягчат приговор. В противном случае — крышка.
— Врешь! — Малыш Элвин попытался вырваться. — Зачем тебе предупреждать меня?
— Я и не стал бы. Так захотел Пэт. Ему нужна еще одна улика, чтобы основательно пригвоздить Джека Эда. Зная, что мы собираемся к тебе по другому делу, он попросил нас поинтересоваться и насчет этого. Очень мило с его стороны, правда? Всем ясно, что поджог придумал Джек Эд, но доказать-то они этого пока не могут.
— Д-да, эт-то в-верно, — с трудом выговорил Малыш Элвин. — Черт, да я даже не успел подумать той ночью. Просто я разозлился на тебя, а Джек Эд сказал…
— Даже и слушать не хочу, — прошипел Лаки. — Все детали передашь Пэту, когда встретишься с ним. Например, откуда Джек Эд взял сигнальные ракеты…
— Из гаража своей сестры, — промямлил Элвин. — Ее муж работает в департаменте дорог. Джек Эд сказал, что все подумают на тебя, потому что ты покупал ракеты…
— Я уже сказал: расскажешь в другом месте. Мне неинтересно. Когда они обнаружат ракеты, то, уверен, найдут и банки с бензином…
— Да, мы взяли их из…
— Расскажешь Пэту.
Великан дрожал, от страха обливаясь потом.
— Ну, уладил свое дело? Теперь, может быть, займемся моим? — нетерпеливо спросила Девон.
Лаки вздохнул:
— Да, конечно. Дай ему что-нибудь, чем писать.
— Писать? Что писать? — Глаза Элвина забегали.
— Ты что, не читал в газетах, что ее старик сидит в тюрьме?
Элвин кивнул головой.
— Он обвинил ее в том, что она переспала со мной еще до пожара, и даже настаивает на том, что мы стали любовниками задолго до того, как его засадили в тюрягу. Если бы охранник не удержал его… — Лаки махнул в сторону Девон, указывая на ее синяк. — В любом случае напиши заявление, что я впервые увидел ее в забегаловке. Что это была совершенно случайная встреча…
— Ладно, ладно, нет проблем…
— Мне-то плевать на ее старика, но она меня всего уже испилила. Ты же знаешь, как женщины горазды на это! — Девон передала Элвину клочок бумаги и карандаш. — Пока ты пишешь, я звякну Пэту. Надеюсь, еще не поздно передать ему, что ты готов к разговору.
— Готов, готов, — нетерпеливо осклабился Малыш Элвин. — Вот и мои говорили, чтобы я не доверял Джеку Эду…
— Само собой, — подтвердил Лаки. — Что касается мозгов, то вас и сравнивать-то невозможно. — Он похлопал Элвина по плечу, как старого приятеля. — Значит, говоришь, гараж его шурина? Это не тот парень с Восьмой Парковой?
— Нет, вроде бы другой… Этот живет в конце Четвертой улицы, около огромной силосной башни…
Лаки через голову Элвина посмотрел на Девон и усмехнулся.
18
Они так смеялись, что из глаз их ручьями текли слезы.
— К тому времени, когда приехал Пэт, Малыш Элвин нес какой-то детский лепет о тех трудностях, что ему придется сносить в тюрьме. Я всегда подозревал, что за его жестокостью скрывается обыкновенная трусость, но теперь знаю это наверняка.
Чейз, Таня, Лори и Сейдж, собравшись в комнате, внимательно слушали рассказ Лаки.
— Мне даже стало жаль его, — произнесла Девон.
— Потому ты и заварила ему чай?
— Чай? — расхохотался Чейз. — Малыш Элвин, прихлебывающий чай!
— Девон одолжила заварку у кого-то из соседей. Заварила ему чай и настояла, чтобы он выпил чашку, пока Пэт с помощником ждали адвоката, чтобы снять показания по всей форме.
— Наверное, это и впрямь трогательно, но я никак не могу себя заставить сочувствовать Элвину… — сказала Лори.
— А как же Джек Эд? — поинтересовался Чейз, сдерживая смех.
— За ним послали полицию. Думаю, он считает себя в безопасности и обнаружить его не составит труда.
— Боже, как хорошо, что с тебя снято подозрение, — вздохнула Таня.
— Надеюсь, теперь все встанет на свои места, — сказала Сейдж. — Кстати, Лаки, я была сегодня в городе и в химчистке встретила Сьюзан Янг. Впервые за все время нашего знакомства она не задирает передо мной нос.
— На сей раз, — пояснил Чейз, — ее гнусные проделки вышли ей боком. В нее вселился страх перед божьей карой.
— Думаю, она просто боится Лаки, — усмехнулась Сейдж.
Чейз поднялся и подал Тане руку, помогая ей встать.
— Первым делом я позвоню в страховую компанию. Теперь они могут дать ход нашему заявлению.
— И что мы сделаем с деньгами? — поинтересовался Лаки. — Выплатим заем или заменим погибшее во время пожара оборудование?
— Это еще надо обсудить, — ответил Чейз.
— Только не сейчас, — вмешалась Лори. — Не говорите дома о делах, не портите мне настроение. — Она взяла Таню под руку, и они вдвоем направились к двери. — Кстати, как ваши поиски дома? Увенчались успехом?
— Сегодня утром, — улыбаясь, начала Таня. — Марси показала мне один славный домик. Очень мне понравился! На днях сходим туда вместе с Чейзом.
— Обязательно сходим! — откликнулся Чейз.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Лори.
— Как нельзя лучше!
Таня с Чейзом распрощались и уехали.
— Знаете, чего мне сейчас хочется? — воскликнул вдруг Лаки. — Хорошей верховой прогулки. Кто составит мне компанию?
— Только не мы с Сейдж, — ответила Лори. — Нам пора ехать к зубному врачу.
— О мама, — простонала Сейдж.
— Я не стану больше откладывать, Сейдж. Я и так переносила этот визит уже три раза.
После легкой перепалки Сейдж нехотя поплелась за матерью на задний двор, где та обычно оставляла машину. Лаки повернулся к Девон.
— А ты?
— Мне, пожалуй, пора ехать в Даллас.
— Нет, мама хочет, чтобы ты осталась хотя бы еще на ночь…
— Но мы уже распрощались…
— Она с тобой не попрощалась!
— Попрощалась.
— О нет. Так не прощаются, уж я-то знаю! К тому же тебе не выдали на дорогу продуктов и вообще!..
— Лаки, меня здесь больше ничто не держит.
— Неужели ты откажешь мне в обычной верховой прогулке?
Его улыбка обезоруживала, и Девон сдалась.
— Сейчас, только смою синяк и переоденусь, — сказала она, поднимаясь наверх.
— Встретимся у конюшни.
Девон скакала позади Лаки, кашляя от пыли, которую поднимала его лошадь.
— Это нечестно! — кричала она. — Ты меня обманул!
— Конечно, — согласился он, легко спрыгивая на землю. — Но как иначе я сумел бы выиграть?
Девон тоже соскользнула на землю.
— Значит, ты не Счастливчик! Ты — Обманщик!
Смеясь, Лаки взял у нее из рук уздечку и повел лошадей в конюшню.
— Вообще-то я везучий, — признался он.
— Поэтому ты и получил свое прозвище?
— Да, примерно.
— Кто тебе его дал?
Загорелое лицо Лаки расплылось в улыбке:
— Чейз.
— А за что?
— Ну, он с дружками… — Лаки сделал паузу и взглянул на Девон. — Ты и правда хочешь знать?
— Конечно!
— Отлично. Но помни: ты сама напросилась…
— Звучит мрачновато.
— Это и в самом деле невеселая история. Однажды, мне тогда было лет четырнадцать, я уговорил Чейза с приятелями, чтобы они взяли меня с собой посмотреть на одну женщину…
— На обыкновенную женщину?
— Нет, особую, в некотором роде…
— Позволь спросить зачем… Давай я помогу. — Она насыпала зерно в кормушки, пока Лаки чистил лошадей. — Слушай, а расскажи мне об этой женщине.
— У нее было потрясающее тело, и она любила демонстрировать его дурачкам вроде нас. Она носила обтягивающие свитера без лифчика, ну и так далее.
Закончив с лошадью Девон, они перешли к загону, где стоял конь Лаки.
— Мне, очевидно, хотелось доказать, что я такой же полноценный мужчина, как и все остальные, несмотря на то что самый молодой из всей компании. Поэтому я приблизился и заговорил.
— О чем?
— О своем отце, которого якобы обвинили в шпионаже и посадили в тюрьму где-то за железным занавесом.
Девон всплеснула руками и недоверчиво хмыкнула.
— И она купилась?
— Наверное. Я так и не узнал. А может, ей просто надоело слоняться по аллее. Я объявил ей, что собираю жестяные банки, чтобы на вырученные деньги поехать и освободить отца. Она сказала, что я могу забрать все жестяные банки, которые только найду у нее дома.
Девон двинулась за Лаки в глубь конюшни, где стоял умывальник.
— Значит, ни Чейз, ни его дружки не знали, о чем шла речь, — догадалась Девон, отряхивая руки.
— Конечно. Они решили, что девица пригласила меня к себе с иными целями. — Он поднял брови. — Впрочем, я, как мог, поддерживал эту версию.
— Представляю себе картинку!
— Итак, я поехал к ней домой и чувствовал себя полным идиотом, собирая жестяные банки и складывая их в сумку, которую она же мне и дала. Хотя ландшафт был отличный.
— Ландшафт?
— Ну… тело!
— Ах да, тело!
— Мечта подростка! С той поры мой вкус стал изысканнее. — Взгляд его скользнул по фигурке Девон. — Она была полновата, но для мальчишки!.. Мечтая о грудях, я рылся в ее мусоре, собирая жестянки. Тем временем она болтала о том, какой я молодец и как ужасно оказаться в иностранной разведке… У нее было великолепное тело, но мозги отсутствовали напрочь.
Лаки провел Девон в небольшую комнатку, где стояли два стула, двуспальная кровать и небольшой холодильник.
Включив вентилятор, он достал из холодильника две банки с соком и протянул одну из них Девон.
— Она ни разу не предприняла попытки…
Он печально покачал головой.
— По прошествии лет я ругаю себя, что пустил дело на самотек. Наконец я набрался мужества, чтобы обнять ее, а она стала утешать меня, бесконечно приговаривая при этом: «Бедное дитя!» По ее мнению, я был слишком благороден, чтобы меня можно было развращать. Когда пришло время уходить, то есть когда я выскреб все банки, я сказал ей, что выйду через черный ход: Чейз с ребятами, конечно, следили за нами.
С этой проклятой сумкой я вышел из дома и спрятался в кустах. Прошел еще час, и ребята начали гудеть, вызывая меня из дома. Тогда я стащил с себя рубаху, исцарапал грудь и живот, взлохматил волосы — в общем, создал впечатление, что только что побывал в лапах тигрицы.
На лице Девон отразилась смесь недоверия и веселья. Негромко засмеявшись, она села на край кровати. Старые пружины жалобно скрипнули.
— Не могу поверить! Ты так хотел утвердить себя в глазах Чейза?
— Да, тогда это, видимо, было очень важно. Самое странное, что ребята ничуть не усомнились. Когда я заканчивал свой берущий за душу рассказ с красочными деталями, они просто глотали слюнки от зависти. Вот тогда я и получил прозвище Лаки — Счастливчик. Кстати, об истинном положении вещей никто из них до сих пор не знает.
— Даже Чейз?
— Даже он. — Лаки нахмурился. — Ты меня не выдашь?
Смеясь, Девон закинула руки за голову и упала на спину.
— Разрушить мужской миф? Да ни за что в жизни!
— Хорошо! — Он присел на край кровати и посмотрел на нее, улыбаясь. — Тем более что вскоре я и на самом деле стал мужчиной: помогла одноклассница.
Улыбка исчезла с лица Девон. Она отвела взгляд.
— Женщины всегда были для тебя легкой добычей? — Она попыталась сесть, но Лаки прижал ее ладони к постели и вынудил лежать раскинувшись.
— Все, кроме одной. Ты поколебала мою уверенность в себе.
— Я хочу встать!
— Что?
— Я хочу встать.
— А я хочу… — прошептал он хрипло, прижимаясь к ней губами.
Их пальцы переплелись, он лег рядом. Девон больше не сопротивлялась, напротив, крепко прижала его к себе. Руки ее нежно заскользили по спине мужчины.
Лаки вдруг привстал и заглянул ей в глаза.
— Девон, я хочу тебя, я тебя хочу…
И принялся еще яростнее целовать женщину, расстегивая ее рубашку.
— Лаки… — то ли в экстазе, то ли в муках повторяла она, прижимая его голову к своей груди.
Лаки уже не раз пытался убедить себя, что в Девон его привлекает только ее недоступность. Повторял про себя, что не хочет ее, может обойтись без нее, но один только вид нагого тела журналистки напрочь разрушил его же собственные доводы. Он желал ее. Желал сейчас, и завтра, и всегда. Желал видеть, слышать, вдыхать, ощущать ее вкус, осязать ее!
Ему все больше нравились ее феминистская агрессивность, аналитический ум, чудесные, хотя порой и колкие шутки. Он хотел ее всю, целиком.
— Девон, — страстно повторял он, продолжая увлекательное исследование ее тела. — Девон!
— Нет! — Неожиданно она оттолкнула Лаки и откатилась на край постели, свернувшись калачиком. — Так нельзя. Это неправильно. Я не могу!
Лаки смотрел на нее, с трудом возвращаясь к действительности. Увидев слезы у нее на глазах, он понял, что это не просто уловка. Она страдала и мучилась… Невыносимое зрелище!
— Все нормально, Девон, — мягко сказал он, положив руку ей на плечо, и попытался прикрыть ее соски, все еще розовые и влажные от его ласк. — Я не хотел причинять тебе боль…
Девон повернула голову и уставилась на него глазами, полными слез.
— Я замужем, Лаки. — Голос ее срывался от отчаяния. — Я замужем!
— Я знаю.
Старинная кровать скрипнула — он резко поднялся и стремительно ринулся прочь. Проклиная судьбу и скрежеща зубами, мужчина заметался по конюшне, надеясь охладить свой пыл.
Когда появилась Девон, Лаки уже остыл. Он чувствовал себя преступником.
— Я провожу тебя в Даллас, — сказал он мягко. Они молча пошли домой.
— Я сейчас сложу свои вещи… — Не успел он ее остановить, как Девон взбежала вверх по ступенькам.
Жаль, что мать не держала в доме спиртного. Стакан виски ему сейчас бы не помешал. Десять минут, которые Лаки провел, слоняясь из комнаты в комнату и дожидаясь Девон, показались ему долгими часами: женщина собирала вещи, чтобы навсегда уйти из его жизни.
Наконец она спустилась с сумкой в руках.
— Девон…
— Прощай, Лаки. Я рада, что все твои неприятности позади. Впрочем, я никогда не сомневалась, что с тебя снимут обвинение. Поблагодари свою маму за гостеприимство, а всем остальным передай приветы и наилучшие пожелания. Вы все так добры, что… — Голос ее сорвался, она махнула рукой и двинулась вперед.
— Ты не можешь вот так взять и уехать! — воскликнул он, хватая ее за руку и поворачивая к себе лицом.
— Я должна.
— Но ведь ты не хочешь этого, Девон! Черт подери, я знаю, что ты не хочешь!
— Я замужем…
— За парнем, которого не любишь.
— С чего ты взял?
Он приблизился к ней вплотную. Пора было пускать в ход тяжелую артиллерию: на карту поставлено их будущее.
— Если бы ты любила его, то не отдалась бы мне тогда, в самый первый раз. Не так уж ты хотела спать… И знаешь, еще что? Мне кажется, он тебя тоже не любит. Если бы любил, то обязательно выслушал бы твои объяснения. Заболел бы от горя, пришел в ярость, решил бы убить меня. А он повел себя как ребенок, у которого отняли любимую игрушку.
Решимость Девон вмиг улетучилась, она поникла головой.
— Грег тут ни при чем… Все дело в нас… Я уезжаю, Лаки. Разговорами тут не поможешь.
— Я не могу отпустить тебя просто так.
— У тебя нет выбора. Да и у меня тоже.
Она вновь попыталась уйти, но Лаки загородил ей дорогу.
— А если бы ты могла выбирать?..
— Я не могу…
— Но если бы все-таки могла, — повторил Лаки упрямо, — ты захотела бы остаться со мной?
На этот раз она посмотрела ему прямо в глаза — до сих пор она этого избегала. Страстное желание отразилось в ее взгляде. Он медленно коснулся щеки женщины:
— Если бы у тебя был выбор, ты позволила бы мне любить тебя?
Эмоциональное и физическое напряжение их достигло предела. Глаза Девон кричали: «Да! Да!» — но вслух она так ничего и не сказала. Вместо этого женщина двинулась к двери.
— До свидания, Лаки!
Окончательно отвергнутый, он слушал легкие шаги по веранде, затем шуршание гравия. Открылась и захлопнулась дверца машины, завелся мотор… Девон уже давно уехала, а Лаки все так же невидяще смотрел в пустоту.
Он вслушивался в то, что происходило внутри его самого. Он желал эту женщину больше, чем любую другую, больше, чем всех других, вместе взятых. Их единственная ночь любви затмевала все близкие отношения с другими женщинами.
Сердце подсказывало ему, что к чисто физическому желанию примешивается что-то еще. Теперь он просто не представлял себе жизнь без Девон. Ему не о чем больше мечтать, не к чему стремиться. Положение было безвыходным с самого начала: Девон замужем, но самым страшным их врагом был не Грег Шелби. Совесть — вот их главный враг.
Как бы там ни было, Джеймса Лоренса Тайлера не зря прозвали Лаки: он оставался неутомимым оптимистом.
Для него не было невозможного. Вряд ли ему уготовано судьбой остаться у разбитого корыта. Он не собирался отпустить так просто Девон из своей жизни.
Черта с два!
— К тому времени, когда приехал Пэт, Малыш Элвин нес какой-то детский лепет о тех трудностях, что ему придется сносить в тюрьме. Я всегда подозревал, что за его жестокостью скрывается обыкновенная трусость, но теперь знаю это наверняка.
Чейз, Таня, Лори и Сейдж, собравшись в комнате, внимательно слушали рассказ Лаки.
— Мне даже стало жаль его, — произнесла Девон.
— Потому ты и заварила ему чай?
— Чай? — расхохотался Чейз. — Малыш Элвин, прихлебывающий чай!
— Девон одолжила заварку у кого-то из соседей. Заварила ему чай и настояла, чтобы он выпил чашку, пока Пэт с помощником ждали адвоката, чтобы снять показания по всей форме.
— Наверное, это и впрямь трогательно, но я никак не могу себя заставить сочувствовать Элвину… — сказала Лори.
— А как же Джек Эд? — поинтересовался Чейз, сдерживая смех.
— За ним послали полицию. Думаю, он считает себя в безопасности и обнаружить его не составит труда.
— Боже, как хорошо, что с тебя снято подозрение, — вздохнула Таня.
— Надеюсь, теперь все встанет на свои места, — сказала Сейдж. — Кстати, Лаки, я была сегодня в городе и в химчистке встретила Сьюзан Янг. Впервые за все время нашего знакомства она не задирает передо мной нос.
— На сей раз, — пояснил Чейз, — ее гнусные проделки вышли ей боком. В нее вселился страх перед божьей карой.
— Думаю, она просто боится Лаки, — усмехнулась Сейдж.
Чейз поднялся и подал Тане руку, помогая ей встать.
— Первым делом я позвоню в страховую компанию. Теперь они могут дать ход нашему заявлению.
— И что мы сделаем с деньгами? — поинтересовался Лаки. — Выплатим заем или заменим погибшее во время пожара оборудование?
— Это еще надо обсудить, — ответил Чейз.
— Только не сейчас, — вмешалась Лори. — Не говорите дома о делах, не портите мне настроение. — Она взяла Таню под руку, и они вдвоем направились к двери. — Кстати, как ваши поиски дома? Увенчались успехом?
— Сегодня утром, — улыбаясь, начала Таня. — Марси показала мне один славный домик. Очень мне понравился! На днях сходим туда вместе с Чейзом.
— Обязательно сходим! — откликнулся Чейз.
— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Лори.
— Как нельзя лучше!
Таня с Чейзом распрощались и уехали.
— Знаете, чего мне сейчас хочется? — воскликнул вдруг Лаки. — Хорошей верховой прогулки. Кто составит мне компанию?
— Только не мы с Сейдж, — ответила Лори. — Нам пора ехать к зубному врачу.
— О мама, — простонала Сейдж.
— Я не стану больше откладывать, Сейдж. Я и так переносила этот визит уже три раза.
После легкой перепалки Сейдж нехотя поплелась за матерью на задний двор, где та обычно оставляла машину. Лаки повернулся к Девон.
— А ты?
— Мне, пожалуй, пора ехать в Даллас.
— Нет, мама хочет, чтобы ты осталась хотя бы еще на ночь…
— Но мы уже распрощались…
— Она с тобой не попрощалась!
— Попрощалась.
— О нет. Так не прощаются, уж я-то знаю! К тому же тебе не выдали на дорогу продуктов и вообще!..
— Лаки, меня здесь больше ничто не держит.
— Неужели ты откажешь мне в обычной верховой прогулке?
Его улыбка обезоруживала, и Девон сдалась.
— Сейчас, только смою синяк и переоденусь, — сказала она, поднимаясь наверх.
— Встретимся у конюшни.
Девон скакала позади Лаки, кашляя от пыли, которую поднимала его лошадь.
— Это нечестно! — кричала она. — Ты меня обманул!
— Конечно, — согласился он, легко спрыгивая на землю. — Но как иначе я сумел бы выиграть?
Девон тоже соскользнула на землю.
— Значит, ты не Счастливчик! Ты — Обманщик!
Смеясь, Лаки взял у нее из рук уздечку и повел лошадей в конюшню.
— Вообще-то я везучий, — признался он.
— Поэтому ты и получил свое прозвище?
— Да, примерно.
— Кто тебе его дал?
Загорелое лицо Лаки расплылось в улыбке:
— Чейз.
— А за что?
— Ну, он с дружками… — Лаки сделал паузу и взглянул на Девон. — Ты и правда хочешь знать?
— Конечно!
— Отлично. Но помни: ты сама напросилась…
— Звучит мрачновато.
— Это и в самом деле невеселая история. Однажды, мне тогда было лет четырнадцать, я уговорил Чейза с приятелями, чтобы они взяли меня с собой посмотреть на одну женщину…
— На обыкновенную женщину?
— Нет, особую, в некотором роде…
— Позволь спросить зачем… Давай я помогу. — Она насыпала зерно в кормушки, пока Лаки чистил лошадей. — Слушай, а расскажи мне об этой женщине.
— У нее было потрясающее тело, и она любила демонстрировать его дурачкам вроде нас. Она носила обтягивающие свитера без лифчика, ну и так далее.
Закончив с лошадью Девон, они перешли к загону, где стоял конь Лаки.
— Мне, очевидно, хотелось доказать, что я такой же полноценный мужчина, как и все остальные, несмотря на то что самый молодой из всей компании. Поэтому я приблизился и заговорил.
— О чем?
— О своем отце, которого якобы обвинили в шпионаже и посадили в тюрьму где-то за железным занавесом.
Девон всплеснула руками и недоверчиво хмыкнула.
— И она купилась?
— Наверное. Я так и не узнал. А может, ей просто надоело слоняться по аллее. Я объявил ей, что собираю жестяные банки, чтобы на вырученные деньги поехать и освободить отца. Она сказала, что я могу забрать все жестяные банки, которые только найду у нее дома.
Девон двинулась за Лаки в глубь конюшни, где стоял умывальник.
— Значит, ни Чейз, ни его дружки не знали, о чем шла речь, — догадалась Девон, отряхивая руки.
— Конечно. Они решили, что девица пригласила меня к себе с иными целями. — Он поднял брови. — Впрочем, я, как мог, поддерживал эту версию.
— Представляю себе картинку!
— Итак, я поехал к ней домой и чувствовал себя полным идиотом, собирая жестяные банки и складывая их в сумку, которую она же мне и дала. Хотя ландшафт был отличный.
— Ландшафт?
— Ну… тело!
— Ах да, тело!
— Мечта подростка! С той поры мой вкус стал изысканнее. — Взгляд его скользнул по фигурке Девон. — Она была полновата, но для мальчишки!.. Мечтая о грудях, я рылся в ее мусоре, собирая жестянки. Тем временем она болтала о том, какой я молодец и как ужасно оказаться в иностранной разведке… У нее было великолепное тело, но мозги отсутствовали напрочь.
Лаки провел Девон в небольшую комнатку, где стояли два стула, двуспальная кровать и небольшой холодильник.
Включив вентилятор, он достал из холодильника две банки с соком и протянул одну из них Девон.
— Она ни разу не предприняла попытки…
Он печально покачал головой.
— По прошествии лет я ругаю себя, что пустил дело на самотек. Наконец я набрался мужества, чтобы обнять ее, а она стала утешать меня, бесконечно приговаривая при этом: «Бедное дитя!» По ее мнению, я был слишком благороден, чтобы меня можно было развращать. Когда пришло время уходить, то есть когда я выскреб все банки, я сказал ей, что выйду через черный ход: Чейз с ребятами, конечно, следили за нами.
С этой проклятой сумкой я вышел из дома и спрятался в кустах. Прошел еще час, и ребята начали гудеть, вызывая меня из дома. Тогда я стащил с себя рубаху, исцарапал грудь и живот, взлохматил волосы — в общем, создал впечатление, что только что побывал в лапах тигрицы.
На лице Девон отразилась смесь недоверия и веселья. Негромко засмеявшись, она села на край кровати. Старые пружины жалобно скрипнули.
— Не могу поверить! Ты так хотел утвердить себя в глазах Чейза?
— Да, тогда это, видимо, было очень важно. Самое странное, что ребята ничуть не усомнились. Когда я заканчивал свой берущий за душу рассказ с красочными деталями, они просто глотали слюнки от зависти. Вот тогда я и получил прозвище Лаки — Счастливчик. Кстати, об истинном положении вещей никто из них до сих пор не знает.
— Даже Чейз?
— Даже он. — Лаки нахмурился. — Ты меня не выдашь?
Смеясь, Девон закинула руки за голову и упала на спину.
— Разрушить мужской миф? Да ни за что в жизни!
— Хорошо! — Он присел на край кровати и посмотрел на нее, улыбаясь. — Тем более что вскоре я и на самом деле стал мужчиной: помогла одноклассница.
Улыбка исчезла с лица Девон. Она отвела взгляд.
— Женщины всегда были для тебя легкой добычей? — Она попыталась сесть, но Лаки прижал ее ладони к постели и вынудил лежать раскинувшись.
— Все, кроме одной. Ты поколебала мою уверенность в себе.
— Я хочу встать!
— Что?
— Я хочу встать.
— А я хочу… — прошептал он хрипло, прижимаясь к ней губами.
Их пальцы переплелись, он лег рядом. Девон больше не сопротивлялась, напротив, крепко прижала его к себе. Руки ее нежно заскользили по спине мужчины.
Лаки вдруг привстал и заглянул ей в глаза.
— Девон, я хочу тебя, я тебя хочу…
И принялся еще яростнее целовать женщину, расстегивая ее рубашку.
— Лаки… — то ли в экстазе, то ли в муках повторяла она, прижимая его голову к своей груди.
Лаки уже не раз пытался убедить себя, что в Девон его привлекает только ее недоступность. Повторял про себя, что не хочет ее, может обойтись без нее, но один только вид нагого тела журналистки напрочь разрушил его же собственные доводы. Он желал ее. Желал сейчас, и завтра, и всегда. Желал видеть, слышать, вдыхать, ощущать ее вкус, осязать ее!
Ему все больше нравились ее феминистская агрессивность, аналитический ум, чудесные, хотя порой и колкие шутки. Он хотел ее всю, целиком.
— Девон, — страстно повторял он, продолжая увлекательное исследование ее тела. — Девон!
— Нет! — Неожиданно она оттолкнула Лаки и откатилась на край постели, свернувшись калачиком. — Так нельзя. Это неправильно. Я не могу!
Лаки смотрел на нее, с трудом возвращаясь к действительности. Увидев слезы у нее на глазах, он понял, что это не просто уловка. Она страдала и мучилась… Невыносимое зрелище!
— Все нормально, Девон, — мягко сказал он, положив руку ей на плечо, и попытался прикрыть ее соски, все еще розовые и влажные от его ласк. — Я не хотел причинять тебе боль…
Девон повернула голову и уставилась на него глазами, полными слез.
— Я замужем, Лаки. — Голос ее срывался от отчаяния. — Я замужем!
— Я знаю.
Старинная кровать скрипнула — он резко поднялся и стремительно ринулся прочь. Проклиная судьбу и скрежеща зубами, мужчина заметался по конюшне, надеясь охладить свой пыл.
Когда появилась Девон, Лаки уже остыл. Он чувствовал себя преступником.
— Я провожу тебя в Даллас, — сказал он мягко. Они молча пошли домой.
— Я сейчас сложу свои вещи… — Не успел он ее остановить, как Девон взбежала вверх по ступенькам.
Жаль, что мать не держала в доме спиртного. Стакан виски ему сейчас бы не помешал. Десять минут, которые Лаки провел, слоняясь из комнаты в комнату и дожидаясь Девон, показались ему долгими часами: женщина собирала вещи, чтобы навсегда уйти из его жизни.
Наконец она спустилась с сумкой в руках.
— Девон…
— Прощай, Лаки. Я рада, что все твои неприятности позади. Впрочем, я никогда не сомневалась, что с тебя снимут обвинение. Поблагодари свою маму за гостеприимство, а всем остальным передай приветы и наилучшие пожелания. Вы все так добры, что… — Голос ее сорвался, она махнула рукой и двинулась вперед.
— Ты не можешь вот так взять и уехать! — воскликнул он, хватая ее за руку и поворачивая к себе лицом.
— Я должна.
— Но ведь ты не хочешь этого, Девон! Черт подери, я знаю, что ты не хочешь!
— Я замужем…
— За парнем, которого не любишь.
— С чего ты взял?
Он приблизился к ней вплотную. Пора было пускать в ход тяжелую артиллерию: на карту поставлено их будущее.
— Если бы ты любила его, то не отдалась бы мне тогда, в самый первый раз. Не так уж ты хотела спать… И знаешь, еще что? Мне кажется, он тебя тоже не любит. Если бы любил, то обязательно выслушал бы твои объяснения. Заболел бы от горя, пришел в ярость, решил бы убить меня. А он повел себя как ребенок, у которого отняли любимую игрушку.
Решимость Девон вмиг улетучилась, она поникла головой.
— Грег тут ни при чем… Все дело в нас… Я уезжаю, Лаки. Разговорами тут не поможешь.
— Я не могу отпустить тебя просто так.
— У тебя нет выбора. Да и у меня тоже.
Она вновь попыталась уйти, но Лаки загородил ей дорогу.
— А если бы ты могла выбирать?..
— Я не могу…
— Но если бы все-таки могла, — повторил Лаки упрямо, — ты захотела бы остаться со мной?
На этот раз она посмотрела ему прямо в глаза — до сих пор она этого избегала. Страстное желание отразилось в ее взгляде. Он медленно коснулся щеки женщины:
— Если бы у тебя был выбор, ты позволила бы мне любить тебя?
Эмоциональное и физическое напряжение их достигло предела. Глаза Девон кричали: «Да! Да!» — но вслух она так ничего и не сказала. Вместо этого женщина двинулась к двери.
— До свидания, Лаки!
Окончательно отвергнутый, он слушал легкие шаги по веранде, затем шуршание гравия. Открылась и захлопнулась дверца машины, завелся мотор… Девон уже давно уехала, а Лаки все так же невидяще смотрел в пустоту.
Он вслушивался в то, что происходило внутри его самого. Он желал эту женщину больше, чем любую другую, больше, чем всех других, вместе взятых. Их единственная ночь любви затмевала все близкие отношения с другими женщинами.
Сердце подсказывало ему, что к чисто физическому желанию примешивается что-то еще. Теперь он просто не представлял себе жизнь без Девон. Ему не о чем больше мечтать, не к чему стремиться. Положение было безвыходным с самого начала: Девон замужем, но самым страшным их врагом был не Грег Шелби. Совесть — вот их главный враг.
Как бы там ни было, Джеймса Лоренса Тайлера не зря прозвали Лаки: он оставался неутомимым оптимистом.
Для него не было невозможного. Вряд ли ему уготовано судьбой остаться у разбитого корыта. Он не собирался отпустить так просто Девон из своей жизни.
Черта с два!
19
— Продолжительность свидания — пятнадцать минут. — Лаки провели в комнату, где за неделю до этого Девон виделась с мужем.
— Ясно, — сказал он офицеру. — Спасибо, что помогли мне устроить эту встречу…
Прошлой бессонной ночью Лаки неожиданно пришло в голову, что по-настоящему мужским поступком в этой ситуации будет встреча с мужем Девон.
Он еще не знал, о чем будет говорить с Грегом Шелби. Может, стоит сначала извиниться за близость с Девон? Нет, только не это! Лаки ни минуты не жалел о произошедшем. Вернее всего просто объяснить Грегу, что он любит его жену.
Несмотря на свои прежние многочисленные свя зи, Лаки всегда надеялся, что однажды встретит женщину, хранить верность которой будет для него не только обязанностью, но и удовольствием. Девон Хейнс именно такой и была — женщиной, способной удовлетворить все его желания. Взамен он готов был сложить за нее голову.
— Ясно, — сказал он офицеру. — Спасибо, что помогли мне устроить эту встречу…
Прошлой бессонной ночью Лаки неожиданно пришло в голову, что по-настоящему мужским поступком в этой ситуации будет встреча с мужем Девон.
Он еще не знал, о чем будет говорить с Грегом Шелби. Может, стоит сначала извиниться за близость с Девон? Нет, только не это! Лаки ни минуты не жалел о произошедшем. Вернее всего просто объяснить Грегу, что он любит его жену.
Несмотря на свои прежние многочисленные свя зи, Лаки всегда надеялся, что однажды встретит женщину, хранить верность которой будет для него не только обязанностью, но и удовольствием. Девон Хейнс именно такой и была — женщиной, способной удовлетворить все его желания. Взамен он готов был сложить за нее голову.