Браун Сандра. Ночь с незнакомкой

Сандра Браун
Ночь с незнакомкой

1

   Назревали трудности, а он, как назло, был не в настроении.
   Лаки Тайлер сидел за стойкой бара и пил уже второй стакан виски с водой. Его раздражал грубый мужской смех, раздававшийся из темного угла заведения, поэтому он наконец поднял голову. Бармен заметил его движение и прокомментировал:
   — Представь себе, Малыш Элвин нашел-таки ее!
   Лаки только хмыкнул в ответ. Он решил, что девка, которой неприятно общество Малыша Элвина или любого другого парня из его компании, никогда не появится в подобном притоне одна.
   Забегаловка открылась лет пятьдесят назад и всегда была настоящим раем для контрабандистов и головорезов всех мастей с их отчаянными подружками.
   Насколько было известно завсегдатаям, заведение никогда не имело названия и именовалось в народе просто «забегаловка».
   — Встретимся в забегаловке после работы! — так примерно это звучало.
   Приличной женщине здесь нечего было делать. Женщины вообще появлялись тут с одной-единственной конкретной целью. Стоило какой-нибудь одинокой пташке показаться в дверях, как в забегаловке открывался охотничий сезон. Так уж повелось: вот почему Лаки не слишком беспокоился о судьбе той, которую обрабатывали Малыш Элвин и один из его наименее привлекательных компаньонов, Джек Эд Петтерсон.
   Однако, когда новый взрыв хохота заставил Лаки вновь посмотреть в ту сторону, кое-что показалось ему странным. На столике перед женщиной рядом с полупустым стаканом стояла пивная бутылка. Стакан? Она, должно быть, его потребовала: к таким бутылкам здесь не давали стаканов даже женщинам, Странно, что ей понадобился стакан.
   Одета она была не ахти как. Нет, выглядела она ничего, но несколько несовременно. Похоже, она отнюдь не девка и не домохозяйка, мечтающая отвлечься от повседневной работы и отомстить невнимательному мужу. Он не вполне понимал, кто эта женщина, и это его интриговало.
   — Давно она здесь? — спросил он бармена.
   — Пришла на полчасика раньше тебя… А ты что, ее знаешь?
   Лаки помотал головой.
   — Значит, она не местная, — грубо польстил бармен, намекая на то, что все местные красотки известны Лаки не хуже, чем налоговому бюро. Впрочем, это не было преувеличением.
   — Стоило ей войти, как все встрепенулись, но сразу увяли, увидев, что Малыш Элвин проявил к ней нешуточный интерес.
   — Да, он настоящий дамский угодник, это точно, — с иронией заметил Лаки.
   Малыш Элвин был восьмым ребенком Кегни и не вполне оправдывал свое прозвище. Так его прозвали с тех пор, как этот гигант несколько лет назад оставил НФЛ.
   Он был лучшим игроком защиты «Денвер Бронкс», но один из его приемов сделал игрока Дольфинуса полуслепым заикающимся инвалидом.
   Нарушение правил было столь грубым и немотивированным, что руководство команды воспользовалось первой же травмой Элвина и расторгло с ним контракт.
   На время своей временной отставки Малыш Элвин вернулся домой в восточный Техас и спелся там с теми, кого бросил много лет назад. Он все еще считал себя футбольным героем…
   Пока ни его сомнительные чары, ни его слова не произвели никакого впечатления на женщину, на которую он положил глаз.
   Звучащая из музыкального ящика баллада Джорджа Стрейта мешала Лаки слышать слова, которыми они обменивались, но, когда Малыш Элвин опустил свою мясистую лапу ей на плечо, она стряхнула ее и потянулась за сумочкой. Попытка ускользнуть не удалась. Малыш Элвин Кегни и его подпевала Джек Эд Петтерсон, только что отсидевший срок в Хантсвилл-ской государственной тюрьме за вооруженное нападение, преградили ей путь.
   Лаки вздохнул. Надо что-то предпринять, но, черт подери, ему абсолютно неохота. Дела его шли неважно, близилась выплата займа. Сьюзан недвусмысленно намекала на бриллиантовое кольцо. Драка с этими грубиянами — Малышом Элвином и Джеком Эдом — никак не входила в его планы.
   Ну, а если бы на ее месте оказалась его сестренка Сейдж? Он был бы рад, если бы какой-нибудь честный парень пришел ей на помощь. Конечно, Сейдж умнее, она не попадет в подобную ситуацию. Но нельзя же отказывать женщине в защите только потому, что у нее не хватило сообразительности!
   Сколько раз отец говорил и ему, и его старшему брату Чейзу, что если леди отвечает на твои ухаживания «нет», значит — нет. Все. Никаких вопросов. Женщина может заставить парня настаивать и передумать в самую последнюю минуту, но если она ответила «нет», значит — нет!
   В ушах Лаки до сих пор звучала лекция, которую ему прочла мать, когда он, учась в десятом классе, принес домой маленькую сплетню, что Друсилла Хоккинз «сделала это» прошлой ночью.
   То, что происходило на заднем сиденье синего «Доджа» ее приятеля, стало предметом живого обсуждения всей школы.
   Лори Тайлер не заинтересовалась смачными подробностями грехопадения мисс Хоккинз. Она строго предупредила своего младшего сына, чтобы он больше никогда не слушал, как порочат чью-то девичью репутацию, даже если сплетня имеет под собой все основания. Она убедила мальчика, что он должен относиться к женщине с почтением и уважением. Это была такая страстная и язвительная лекция, что Лаки помнил ее и теперь, двадцать лет спустя, в возрасте тридцати двух лет.
   Он пробормотал себе под нос грязное ругательство и осушил стакан. Есть вещи, которые приходится делать, не сообразуясь со своим желанием. Сейчас был как раз тот самый случай.
   Лаки спустил ноги на пол и потянулся, намереваясь встать.
   — Осторожней, Лаки, — предупредил бармен. — Они пили весь вечер. Ты знаешь, каким подлым бывает Малыш Элвин, когда надерется… А тут еще этот Джек Эд…
   — Обойдется!..
   — Возможно, но, если ты вмешаешься, тебе придется туго…
   Похоже, всем в забегаловке стало немного не по себе как раз тогда, когда Лаки покинул свое место за стойкой: игровые автоматы замолчали впервые за многие часы. Игроки пытались разобраться, что к чему. Точно такое же затишье воцаряется перед бурей.
   Выпивохи за стойкой и даже те, что сидели в отдельных кабинках, прекратили беседу, следя за стремительным рывком Лаки туда, где женщина требовала, чтобы Малыш Элвин освободил ей путь.
   — Мне нужно идти!
   Лаки не обманул ее спокойный голос.
   — И куда же ты спешишь, милочка? — проворковал Элвин и так дернул головой, что женщине пришлось отпрянуть в самый угол кабинки. — Мы только начали веселиться!
   Джек Эд по-шакальи захихикал, поддерживая своего дружка. Лаки оборвал его смех:
   — Сдается мне, Элвин, леди вовсе не так весело…
   Малыш Элвин обернулся со всей грацией, ловкостью и темпераментом буйвола, которому дали хорошего пинка под зад. Лаки, сунув пальцы под ремень, стоял и улыбался. Только дерзкий наклон темно-русой головы да холод синих глаз выдавали всю серьезность его намерений.
   — Отцепись, Тайлер! Это не твое дело.
   — Видимо, мое. Я тоже не прочь попытать счастья, раз уж такой кусок мяса, как ты, не заинтересовал прекрасную леди.
   Лаки одарил женщину теплой улыбкой и подмигнул так, как обычно подмигивал женщинам в самые ответственные минуты.
   — Познакомимся?
   Малыш Элвин что-то прорычал и сделал гигантский шаг к Лаки, которого он превосходил на три дюйма в росте и на сто фунтов в весе. Казалось, огромный кулак вот-вот обрушится на смельчака.
   Лаки при всей своей напускной беспечности был готов к нападению. Он молниеносно парировал удар и, поднырнув, схватил Джека Эда и отбросил его к игральным автоматам. Все в заведении слышали, как у Эда клацнули зубы.
   Нейтрализовав одного, Лаки повернулся, но, к сожалению, его правый глаз оказался прямо на пути таранящего кулака Элвина. Когда-то в детстве лошадь подобным образом лягнула Лаки. Ему тогда было лет двенадцать, и он упал замертво. Элвин ударил сильнее лошади.
   Все тело Лаки заныло от боли. Еще немного, и его желудок вот-вот выплеснет наружу свое содержимое — два стакана виски и воды. И в таком состоянии ему предстояло либо продолжить схватку, либо умереть от рук разъяренного Малыша Элвина Кегни.
   Те, кто не боялся Малыша, подбадривали Лаки. Зная, что противопоставить гиганту он может только ловкость и скорость, Тайлер опустил голову и направил плечо в живот Элвина, надеясь вывести его из равновесия…
   Сзади послышался какой-то шорох — Джек Эд, по-видимому, пришел в себя. Повернувшись, Лаки обнаружил, что Джек Эд вот-вот метнет в него свой отнюдь не игрушечный нож, и ответил рубящим ударом ладони по кадыку. Экс-жулик, рухнув на стол, сломал его и без сознания растянулся на полу.
   — Стойте!
   Женщина выскочила из кабинки и, уперев руки в бока, свирепо поглядывала то на Малыша, то на Лаки. Глаза Элвина налились кровью, он жадно хватал ртом воздух.
   — Прочь с дороги! — заревел он.
   — Стойте, вы ведете себя, как…
   Малыш Элвин, не глядя, двинул ее кулаком по губе и опрокинул на спину.
   — Ах ты, сукин сын! — прорычал Лаки. — Мерзавец, ударивший женщину, не заслуживает честной борьбы. — Он со злобой пнул противника сапогом в пах.
   Малыш Элвин тут же оцепенел, казалось, он держался на ногах только благодаря вздохам зевак. Наконец парень схватился за поврежденное место, опустился на колени и рухнул лицом вниз в лужу пива рядом с Джеком Эдом.
   Лаки несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и осторожно потрогал свой распухший глаз. На негнущихся ногах он подошел к женщине, которая пыталась остановить кровь бумажной салфеткой.
   — Как вы себя чувствуете?
   Она вскинула голову, ее зеленые глаза хищно сверкнули. Лаки, ждавший слез и восхищения, с удивлением заметил в ее взгляде неприкрытую враждебность.
   — Благодарствую, — не без иронии проговорила она. — Вы мне очень помогли.
   — Поче…
   — Лаки, шериф на подходе, — предупредил бармен.
   Лаки присвистнул, подсчитывая ущерб, причиненный дракой. Перевернутые столы и стулья, разбитые стаканы, разлитое пиво, опрокинутые подносы и пепельницы, два распластанных на полу тела.
   Мало того, эта неблагодарная шлюха, честь которой он имел глупость защищать, похоже, была явно не в духе.
   В иные дни, как ни старайся, все идет наперекосяк. Понурив голову, он пробормотал:
   — Вот черт…

2

   Шериф Патрик Буш взглянул на Малыша Элвина и Джека Эда и покачал головой.
   Элвин катался по полу, мыча и держась за пах, Джек все еще был без сознания.
   Шериф переместил спичку из одного уголка рта в другой и взглянул на Лаки из-под широкополой шляпы.
   — Ну и как все это вышло?
   — Да это я во всем виноват, — проворчал Лаки, откидывая волосы со лба.
   Шериф махнул рукой:
   — Ты что, ранен?
   Только тут Лаки заметил, что его рубашка разорвана. Нож Джека Эда оставил тонкую красную черту поперек его живота.
   — Все о'кей.
   — Медпомощь нужна?
   — Черт, нет! — Лаки вытер кровь своей превратившейся в лохмотья рубашкой.
   — Уберите это, — приказал шериф помощнику. Затем, обернувшись к Лаки, спросил: — Что случилось?
   — Парни наехали вон на нее, а ей это не понравилось.
   Буш посмотрел на женщину, которая стояла поблизости и, похоже, дымилась от злости. Она хотела уйти, но ей велели остаться, пока шериф все не осмотрит и не задаст ей несколько вопросов.
   — Вы в порядке, мэм?
   Шериф озабоченно разглядывал ее губу. Губа распухла, но больше не кровоточила.
   — Все просто прекрасно. Да ничего бы и не случилось, если бы не этот Робин Гуд.
   — Извините, — вскинулся Лаки. — Мне казалось, я помогаю вам выбраться из затруднительного положения…
   — Помогаете?! Вы называете это помощью? — Она обвела рукой разгромленную забегаловку. — Весь этот хаос — ваших рук дело!
   — Это правда, Лаки? — спросил шериф.
   Едва сдерживая гнев, Лаки проговорил:
   — Спросите свидетелей.
   Шериф так и сделал. Версия Лаки подтвердилась, и женщина одарила зрителей, каждого по отдельности, презрительным взглядом.
   — Я могу идти? — поинтересовалась она у шерифа.
   — Как была повреждена ваша губа, мэм?
   — Этот горилла ударил меня, — кивнула она на Малыша Элвина, подтверждая ответ Лаки относительно травмы.
   — Что вы здесь делали?
   — Вы же не спрашиваете, что они здесь делали?! — взвилась строптивица, указывая на окружавших ее мужчин.
   — Я знаю, что они здесь делали, — возразил Буш. — Ну, я жду…
   — Я зашла выпить пива, — резко ответила она.
   — Вы не давали повода к ухаживаниям? Ну, сами знаете — подмигивание, флирт, что-либо в этом роде?
   Женщина не снизошла до ответа, а просто презрительным взглядом смерила шерифа с головы до ног. По оценке Пэта Буша, она не была похожа на красоток, промышлявших в баре. За двадцать лет полицейской службы он достаточно повидал разборок в пивнушках и барах, чтобы сразу раскусить скандальную бабенку.
   Скорее из любопытства он спросил:
   — Вы не из этих мест?
   — Нет, я из города.
   — Были поблизости?
   — Случайно, через Милтон-Пойнт, — уклончиво ответила она, — по пути на шоссе между штатами.
   Шериф Буш сдвинул шляпу вперед, чтобы почесать себе затылок.
   — Хорошо, мэм, только в следующий раз, когда вы будете проезжать через это местечко и вам захочется пива, поищите другое заведение, более подходящее для леди.
   Лаки фыркнул.
   — Я приму это к сведению, шериф! — Женщина гневно зыркнула на Лаки и, перебросив сумку через плечо, направилась к двери.
   — Вы будете подавать жалобу о нанесении телесных повреждений? — крикнул ей вслед шериф Буш.
   — Я хочу поскорее выбраться отсюда, — не оборачиваясь, ответила женщина.
   Окружающие проводили ее взглядом.
   — Неблагодарная сучка, — пробормотал Лаки.
   — Ты о чем? — спросил шериф, наклоняясь к нему.
   — Да так, ни о чем. Послушай, я, пожалуй, тоже слиняю.
   Сквозь пыльное окно он увидел, как незнакомка садится в красную малолитражку.
   — Не гони коней, Лаки, — сурово проговорил шериф. — В последний раз предупреждаю, если ты еще раз затеешь драку…
   — Не я начал, Пэт.
   Несмотря на то, что шериф Буш действовал как лицо официальное, Лаки обращался к нему как к другу семьи, человеку, который качал его на своих коленях, когда Лаки еще бегал под стол.
   — Кому ты веришь? Мне или им? — спросил Лаки, указывая на лежащих на полу мужчин.
   Красная машина уже выруливала на шоссе, поднимая колесами облачко пыли. Теряя терпение, Лаки переминался с ноги на ногу.
   — Я что, арестован? — спросил он.
   — Можешь отваливать, — ворчливо произнес шериф. — А я останусь и подожду, когда эти крысы придут в себя, эти скунсы… — Он поддел Малыша Элвина и Джека Эда носком ботинка. — Мой тебе совет: не сталкивайся с ними денек-другой.
   — Да уж придется…
   — И пусть твоя мать позаботится об этой царапине… — Шериф кивнул на порез.
   — Ерунда…
   Не дожидаясь сдачи с пятидолларовой бумажки, которую он бросил на стойку, Лаки выскочил за дверь. Он заметил, как красная малолитражка свернула на запад, и вспомнил, что женщина намеревалась выехать на шоссе между штатами в нескольких милях отсюда. Запрыгнув в свой потрепанный «Мустанг», мужчина пустился за ней вдогонку.
   Нет, так просто незнакомке от него не уйти. Из-за нее он рисковал жизнью. Только удача и ловкость позволили ему избегнуть ножа Джека Эда. Глаз совершенно заплыл, а черепушку словно буравили дрелью. Из-за этой рыжей потаскушки он целую неделю будет выглядеть настоящим забулдыгой!
   «Рыжей? — подумал он. — Да вроде бы. Пурпурно-каштановая, золотисто-каштановая».
   Как объяснить матери и Чейзу эти синяки? Ведь только сегодня утром брат объяснял ему, что главное сейчас — ни во что не ввязываться!
   «Тайлер Дриллинг» — бурильную компанию Тайлеров — ждет банкротство, если они не сумеют убедить банк отложить взыскание займов хотя бы на полгода и удовлетвориться только выплатой процентов. Лаки не должны видеть в городе с подбитым глазом. Кто станет продлевать кредит бузотеру?
   — Наш старик умер, — сказал Чейз, — и деловые люди сильно сомневаются в том, что мы с тобой сможем управлять «Тайлер Дриллинг» не хуже, чем он.
   — Черт! Разве мы виноваты в том, что цены на нефть катастрофически падают?
   Об этом можно было и не говорить. То, что неустойчивый рынок нефти имел огромное влияние на экономику Техаса, не их вина, но каждый испытывал это на своей шкуре. Оборудование, которое братья взяли в аренду, оказалось столь неэффективным, что его не стоило даже устанавливать на буровых.
   Братья упорно пытались продвинуть идею диверсификации, что помогло бы бизнесу и повысило доходы, но банк становился все менее сговорчивым. Большинство членов правления были их друзьями и знакомыми, но и они не могли сочувствовать им до бесконечности, в то время, как многие банки по всей стране, а в особенности в Техасе, терпели крах.
   — Единственное, что можно сделать, — пояснил Чейз, — это попытаться убедить их, что для выплаты задолженности необходимо и дальше развивать бизнес. Только тогда мы выйдем из затруднительной ситуации.
   — Это что, камешек в мой огород?
   Чейз добродушно улыбнулся младшему брату:
   — Я уже обзавелся любящей женой, дело за тобой, котяра!.. Сколько ты еще собираешься болтаться?
   — Да, с этим, вероятно, пора кончать, — печально откликнулся Лаки.
   — Сьюзан? — тотчас подхватил старший брат.
   Сейчас воспоминания о Сьюзан вызвали у Лаки надсадный стон. А может, привязной ремень врезался ему в живот, причиняя боль.
   — Чертова баба, — выругался Тайлер, до отказа выжав педаль «Мустанга», чтобы сократить расстояние между ним и мигающими хвостовыми огоньками несущейся впереди машины.
   Он не совсем представлял себе, что будет делать, когда настигнет ее. Вероятно, просто потребует извинения за то высокомерие, с которым она взирала на него после окончания драки. А ведь он рисковал своей жизнью и здоровьем, чтобы спасти ее от насилия.
   Женщины… Они всегда были его отравой и его удовольствием. Без них не проживешь. Лаки знал как дважды два, что не сможет обойтись без них. Он неоднократно давал обеты воздержания после особо горестных любовных приключений, прекрасно осознавая, что нарушит их при первой же возможности.
   Он любил женщин — их одежду, украшения, запах. Любил их смех и их слезы, и даже, хотя это частенько раздражало его, их настойчивое внимание к частностям. Ему нравилось все, что отличало женщин от него самого.
   Как бы там ни было — вне постели они сущая головная боль.
   Взять хотя бы ту молодую разведенку в Маршалле. Она была жалобщицей и все время ныла до такой степени, что голос ее начинал причинять физическую боль, как гвоздь в заднице. Но в постели!.. В постели она мурлыкала.
   Еще одна его недавняя пассия — «золотоискательница». Лаки при каждой встрече должен был дарить ей какую-нибудь безделушку, иначе она устраивала ему настоящий скандал. Только часы любви могли вернуть ей хорошее настроение. А та, другая — аптекарша? В постели она была умна и изобретательна, в любом другом случае не отличалась интеллектом от фонарного столба.
   Сьюзан Янг. Умная и ловкая, может, даже слишком. Лаки подозревал, что отвергала сексуальные удовольствия только потому, что хотела видеть его у алтаря.
   После беседы с Чейзом в то утро Лаки за ленчем встретился со Сьюзан в доме ее родителей… Отец девушки, Джордж, был управляющим банка, который давал кредиты «Тайлер Дриллинг». Семейство обитало во внушительном особняке на участке в полтора акра в самом центре города. Как только горничная убрала тарелки, Джордж вернулся в банк, а миссис Янг извинилась и поднялась наверх, оставив Лаки наедине со Сьюзан.
   Лаки притянул девушку к себе и поцеловал. Оторвавшись от ее губ, он сказал:
   — Слаще, чем клубничный торт Клары, — намекая на великолепный десерт, который им только что подала служанка.
   — Иногда мне кажется, что я нужна тебе только для поцелуев.
   Лаки перевел взгляд на ее маленькие груди, обтянутые блузкой, и накрыл одну из них ладонью.
   — Нет, это еще не все…
   Сьюзан отпрянула.
   — Лаки Тайлер, как ты себя ведешь? Мама наверху, а Клара на кухне.
   — Тогда пойдем куда-нибудь, — предложил он.
   Чопорный, мрачный дом почему-то напоминал ему похоронное бюро. Неудивительно, что здесь Сьюзан не может дать волю чувствам.
   — Мне надо съездить к Хендерсону, узнать, как идут дела. Почему бы тебе не проехаться со мной?
   Девушка отвела взгляд.
   — Ты ездишь слишком быстро и с опущенным верхом. У меня портится прическа!
   — Милая, нам просто не удастся сохранить твою прическу, если мы займемся тем, что я имею в виду.
   Он снова притянул ее к себе. На этот раз она ответила чуть активнее. Когда их губы разомкнулись, Лаки уже был готов, но Сьюзан быстро охладила его пыл, вспомнив об отце.
   — Обещай, что не взбесишься, если я что-то скажу.
   Жизненный опыт подсказывал, что ее слова сейчас непременно доведут его до бешенства, но тем не менее он дал такое обещание.
   — Отец беспокоится, что я провожу с тобой так много времени.
   — Это почему же? Он был довольно вежлив во время ленча.
   — Он всегда вежлив.
   — Так в чем же дело?
   — Я должна заботиться о своей репутации, ты понимаешь…
   — Вот как?
   Сьюзан не остановила его, когда Лаки осмелился залезть к ней под юбку и погладить ее по бедру.
   — Он поинтересовался твоими намерениями, а я ответила, что, честно говоря, не знаю.
   Лаки уже совсем было потерял бдительность, ощущая негу девичьей кожи, но слово «намерения» тотчас отрезвило его. Он быстро отдернул руку и встал.
   Теперь она уже не перестанет зудеть на эту тему!
   — Конечно, папуля никогда не обсуждает со мной свои банковские дела, — продолжала Сьюзан с напускной наивностью, — но у меня создалось впечатление, что он боится дать заем неостепенившемуся человеку. Другое дело — если бы ты женился.
   Лаки посмотрел на часы.
   — Ох, я уже опаздываю. Жаль, что не уговорил тебя поехать со мной, но мне никак нельзя пропустить эту встречу. — Он направился к двери.
   — Лаки!
   — Да?
   Подойдя поближе, Сьюзан встала на цыпочки и приблизила губы к его уху.
   — Как думаешь, папочка увеличит тебе заем, если ты женишься?
   Лаки криво улыбнулся и откланялся, пообещав появиться на обеде в семь тридцать. Он еще не был готов жениться ни на Сьюзан, ни на ком-либо другом. Нет, ни за что!
   Ему нравилась Сьюзан, ему хотелось затащить ее в постель, но и только. Она была избалована, и жизнь с ней стала бы настоящим адом. К тому же могло оказаться, что она никудышная любовница, что секс для нее — лишь форма денежного обращения, а отнюдь не наслаждение.
   Будь он проклят, если ему нужна жена, строящая с ним отношения на товарообмене.
   Нет, Сьюзан Янг не дождется, когда он падет перед ней на колени и попросит ее руки. Скорее она посинеет, чем это произойдет.
   Из первого же телефона-автомата он позвонит и откажется от визита на обед. Она будет разочарована, но, конечно, не посмеет выказать это за столом.
   — Ох уж эти женщины, — пробормотал Лаки, выезжая на широкое шоссе.

3

   Лаки въехал на вымощенный паркинг через полторы минуты после незнакомки. Придорожный комплекс состоял из подковообразного двухэтажного мотеля, ресторана с лучшими куриными котлетами во всем штате, заправочной станции с дюжиной насосов и магазинчика, торгующего спиртным и сопутствующими товарами.
   Женщина вошла в ресторан. Через окно Лаки видел, как официантка указала ей столик, затем принесла что-то вроде толстого сандвича. И как только она может есть? Лаки чувствовал себя отвратительно. О еде и речи быть не могло.
   Отойдя от окна, он захромал к магазинчику.
   — Что с тобой, приятель? Столкнулся с рефрижератором?
   — Что-то вроде, — ответил Лаки жизнерадостному хозяину.
   Он купил пинту виски, аспирин и сырой бифштекс. Сырое мясо уже позеленело по краям от старости. Бифштекс был непригоден для еды, но никто и не собирался его есть.
   В автомобиле Лаки плюхнулся на белое кожаное сиденье, открыл бутылку с виски и проглотил три таблетки аспирина. Он так и не успел приложить холодное вонючее мясо к заплывшему глазу: женщина вышла из ресторана. Лаки осторожно взялся за ручку дверцы, собираясь ее открыть.
   Однако что-то задержало его, и женщина прошагала мимо в регистрационный офис мотеля. Через несколько минут она вышла оттуда с ключом в руках.
   Лаки подождал, пока она поставила свой автомобиль за угол, и последовал за ней. Он обогнул здание как раз вовремя, чтобы заметить, как она входит в комнату на первом этаже, где-то в середине западного крыла мотеля.
   «Неплохо», — подумал он с удовлетворением, устанавливая свой «Мустанг» на парковочное место. Ему хотелось встретиться с ней с глазу на глаз. Именно поэтому Лаки не последовал за ней в ресторан. Сама того не ведая, женщина играла ему на руку.
   Положив ключи от машины в карман джинсов и прихватив с собой кусок мяса, аспирин и виски, он медленно подошел к двери, которую она только что закрыла, и постучался.
   — Откройте. Уверен, что вы меня узнаете.
   Дверь распахнулась. На пороге, словно ракета на старте, застыла та самая незнакомка.
   — Что вы здесь делаете?
   — Ну, — протянул он. — Я ехал за вами, вы остановились — я тоже…
   — Зачем вы поперлись за мной?
   — Хочу кое-что получить.
   Отпрянув, она пристально посмотрела на него:
   — Что именно?
   — Извинения. Я могу войти?
   Его слова выбили ее из колеи, и она на секунду оцепенела. Однако стоило ему занести ногу, как она встрепенулась.