Браун Сандра. Пленница ястреба

   Многозначительная пауза вынудила Ястреба ответить. Он перестал заправлять рубашку в брюки и холодно взглянул на Эрни в упор.
   – А что с ней может случиться?
   – Об этом надо спросить у тебя. Ястреб закончил возню с рубашкой и застегнул ширинку потертых «ливайсов».
   – Если она подчинится моим приказам, с ней все будет в порядке.
   Эрни наблюдал, как Ястреб присел на край кровати, натягивая носки и сапоги.
   – Лита говорит – Январская Заря положила на тебя глаз.
   – Январская Заря? Она еще ребенок.
   – Ей уже восемнадцать.
   – Я и говорю – ребенок.
   – Лите было шестнадцать, когда я женился на ней.
   – Ну и что это доказывает? Что ты сексуальнее меня? Поздравляю.
   Эрни не улыбнулся, услышав вымученную шутку Ястреба. На его бесстрастном лице не дрогнул ни один мускул Ястреб поднялся и принялся закатывать рукава, обнажая руки до локтя.
   – Аарон Лук влюблен в Зарю. Просто она стала взбалмошной и капризной после его отъезда в колледж. Думаю, они объявят о своей помолвке, когда Аарон вернется на рождественские каникулы.
   – Значит, у тебя есть еще четыре месяца, чтобы утешить ее.
   Тело Ястреба дрогнуло, словно прошитое пулей. Его глаза стали твердыми и неподвижными, как застывшие озера.
   – Такую свинью Аарону я не подложу.
   – А мог бы.
   – Но не буду. – Несколько минут атмосфера в комнате, где находились двое друзей, была накаленной. Наконец губы Ястреба раздвинулись в подобии улыбки. Он сунул нож в ножны, висящие на поясе. – Неужели тебе не хватает Литы?
   – Более чем хватает, – со сладострастным смешком отозвался Эрни.
   – Тогда с какой стати ты суешься в мои дела?
   – Потому что вижу, как ты смотришь на нее.
   – На кого?
   Ответ был настолько очевиден, что Эрни даже не удосужился произнести имя вслух. Вместо этого он сказал:
   – Тебе нужна женщина. И как можно скорее. Ты изводишься и теряешь бдительность.
   – Бдительность?
   – Несколько минут назад я мог бы убить тебя. Ты не можешь позволить себе погружаться в мысли. Особенно сейчас.
   – Когда мне понадобится женщина, она у меня будет, – отрезал Ястреб.
   – Но другая, а не эта. Ястреб. Такая женщина, как эта англичанка, не поймет тебя и за миллион веков.
   – Незачем повторять то, что мне давно известно.
   – А мне незачем напоминать тебе о последствиях связи с англичанкой.
   – Ты прав. Но ты все равно напомнил о них.
   – Эрни смягчился, заметив предостерегающее выражение на лице Ястреба.
   – От разумности твоих действий зависит судьба всех нас, – негромко напомнил он.
   Ястреб, который был на голову выше Эрни, выпрямился во весь рост и выпятил гордый, волевой подбородок. От его голоса повеяло холодом.
   – Я никогда не стану подвергать опасности мой народ. И я не имею ни малейшего желания бросить его, чтобы провести остаток жизни среди бледнолицых.
   Долгую минуту они смотрели друг на друга в упор. Эрни не выдержал первым и отвернулся.
   – Я пообещал Донни сегодня утром сходить с ним на рыбалку, – сказал он и вышел.
   Ястреб смотрел ему вслед. На его переносице прорезалась глубокая морщинка, которая сохранилась и час спустя, когда он стоял у койки, на которой спала Миранда Прайс, по-детски подложив ладони под щеку. Ее волосы спутались и разметались по подушке. Слегка приоткрытые губы казались влажными и податливыми. От такого зрелища Ястреб почувствовал возбуждение и проклял себя и непокорное тело, но еще яростнее – саму Миранду Прайс.
   – Вам пора вставать.
   Разбуженная так внезапно, Рэнди вскочила, прижав одеяло к груди и полагаясь на его ненадежную защиту. Заморгав, она уставилась на Ястреба, который поначалу казался ей расплывчатой, высокой черной тенью на фоне солнечного света, льющегося в окно.
   – Что вы здесь делаете? – Рэнди взглянула на соседнюю койку.
   Скомканное одеяло валялось в ногах, но койка была пуста. – Где Скотт?
   – Ловит рыбу с Эрни и Донни. Отбросив одеяло, Рэнди вскочила.
   – Он не умеет ловить рыбу! Он не сможет удержаться на воде в быстром ручье! – Она метнулась к двери, но Ястреб ухватил ее за руку.
   – Эрни присмотрит за ним.
   – Я предпочитаю сама присматривать за своим сыном.
   – Так вы превратите его в маменькиного сынка.
   Рэнди вырвала руку.
   – Он еще нуждается в моем присмотре.
   – Но еще больше он нуждается в мужском обществе.
   – Как вы смеете распоряжаться моим сыном!
   – Ваш сын боится даже сесть верхом на лошадь.
   – Еще бы ему не бояться, когда его увозят вооруженные незнакомцы! Какой мальчик в его возрасте, да и в любом другом, не испугался бы?
   – Донни рассказал мне, что Скотт до смерти испугался козла.
   – Неудивительно. Он редко видит животных.
   – По чьей вине?
   – Я водила его в зоопарк, но нам не представилось случая поближе познакомиться со львами и тиграми.
   – Ас домашними животными?
   – Мы живем в многоквартирном доме. Там запрещено держать домашних животных.
   – Об этом вам следовало подумать прежде, чем разлучать Скотта с его отцом.
   – Его отец не… – Внезапно она осеклась.
   Ястреб нахмурился.
   – Ну, что дальше? Чего не делал его отец?
   – Это не ваше дело. – Рэнди потерла озябшие руки, но чтобы Ястреб не принял ее жест за проявление слабости, снисходительно объяснила:
   – Я очень рада тому, что Скотт растет впечатлительным ребенком.
   – Он просто неженка. И таким его сделали вы.
   – А каким бы он вырос у вас? Дикарем, таким, как вы сами?
   Схватив Рэнди за предплечья. Ястреб рывком прижал ее к себе. Рэнди задохнулась от неожиданности и в панике вскинула голову. Обдавая горячим дыханием ее лицо, Ястреб проговорил, подчеркивая каждое слово:
   – Вы еще не видели, как я становлюсь дикарем, миссис Прайс. Молитесь, чтобы этого никогда не произошло. – Продолжая буравить Рэнди удивительными глазами, он резко оттолкнул ее. – Завтрак ждет вас. Идите за мной.
   – Я не хочу завтракать. Я предпочла бы вымыться и переодеться. И Скотту нужна одежда потеплее. Одеваясь два дня назад, мы не предполагали, что нас похитят и увезут в горы.
   – Я распорядился, чтобы вам подыскали одежду. Скотта уже переодели. А ванная вон там. – Он повернулся и распахнул дверь хижины.
   Охваченная любопытством, Рэнди последовала за ним по тропе.
   Зрелище было бесподобным. Все, что вчера ночью скрывала темнота, теперь заставило Рэнди затаить дыхание. Небо над головой было пронзительно-голубым, склон холма порос высокими, прямыми вечнозелеными деревьями с симметрично расположенными ветвями. Тропа оказалась каменистой, но выбеленные солнцем камни придавали особую прелесть этому дикому уголку.
   – Где мы?
   – Вы считаете меня идиотом, миссис Прайс?
   Досадуя, она поправилась:
   – Я только хотела спросить, находимся ли мы на территории резервации.
   – Да. Здесь мы отдыхаем.
   – Понятно, почему вы выбрали именно это место. Оно восхитительно!
   – Благодарю.
   Ручей, неукротимый и дикий, как вся природа вокруг, мчался вниз по склону горы. Искрящиеся брызги висели в воздухе, образуя дымку, играющую в лучах солнца бесчисленными крошечными радугами. Камни на дне ручья вода окатала до зеркальной гладкости. Течение было таким стремительным, что Рэнди сомневалась, сумеет ли удержаться в этом ручье на ногах.
   Поминутно оступаясь, она опасливо следовала за Ястребом, пока он не остановился в нескольких футах от ручья и не указал на него рукой:
   – Прошу вас.
   Рэнди изумленно уставилась на кристально чистый бурный поток, а затем обернулась к Ястребу:
   – Вы шутите? Это и есть ванная? Но вода здесь, должно быть, ледяная!
   – Вашему сыну она пришлась по вкусу. Откровенно говоря, он даже радовался, что вода слишком холодная.
   – Вы… позволили Скотту купаться здесь?
   – Да, голышом. Как только он перестал стучать зубами, он пришел в восторг. Нам с трудом удалось выгнать его на берег.
   – Не вижу в этом ничего забавного, мистер О'Тул! Скотт не привык к подобному купанию. Он может простудиться.
   – Если я правильно понял, вы отказываетесь мыться здесь?
   – Вы совершенно правы. – Развернувшись на каблуках, Рэнди направилась к хижине. – Я вымоюсь питьевой водой.
   – Как вам угодно.
   Ястреб предоставил ей самостоятельно подниматься по тропе, ведущей к хижине. Взбежав на крыльцо, Рэнди с силой захлопнула за собой дверь, понимая, что не сможет даже подогреть ведро питьевой воды, оставленное для нее и Скотта. В хижине была печь, но дров нигде не оказалось. Однако питьевая вода в любом случае была теплее воды из ручья. Рэнди вымылась, насколько это было возможно, и уже начала одеваться, когда кто-то постучал в дверь. Завернувшись в одеяло, она крикнула:
   – Войдите!
   В хижину вошла Лита, улыбаясь искренне, но робко.
   – Ястреб попросил принести вам эту одежду.
   Было невозможно не улыбнуться ей в ответ. Со своим широким лицом, вздернутым носом и слишком большим ртом Лита была отнюдь не красавицей, но недостаток миловидности восполняли сияющие темные глаза и мягкие манеры.
   – Спасибо, Лита.
   Женщина вытащила что-то из кармана своей длинной, бесформенной рубашки.
   – Я подумала, что это вам тоже пригодится. – Она робко протянула Рэнди кусок мыла.
   – Еще раз спасибо! Мне как раз не хватало мыла.
   Рэнди понюхала прямоугольный брусок. От него исходил сильный мужской запах, не похожий на аромат мыла, к которому привыкла Рэнди, но она была благодарна и за это.
   – А вот еще расческа, – торопливо добавила Лита, подавая ее Рэнди.
   Рэнди повертела обе вещицы в руках. Обычные предметы гигиены теперь казались ей драгоценными.
   – Вы очень добры ко мне. Лита. Большое спасибо.
   Смущенная похвалой. Лита повернулась, чтобы уйти. Рэнди взглянула на разложенную на столе одежду – фланелевую рубашку в серую и коричневую клетку и длинную юбку самого тусклого грязновато-коричневого цвета, какой она когда-либо видела. Даже военная маскировочная форма выглядела привлекательнее.
   – Мистер О'Тул сам выбрал эти вещи?
   Лита кивнула и выскользнула за дверь, словно опасаясь, что Рэнди швырнет в нее эти уродливые тряпки.
   Рэнди закончила туалет. Под рубашкой на столе лежало свернутое белье. Трусики пришлись впору, а лифчик был велик на несколько размеров. Свой лифчик Рэнди уже постирала. Он был еще влажным, и она решила обойтись без него. Впрочем, это не имело значения: рубашка была такой же бесформенной, как и юбка. Вещи мешком висели на худенькой Рэнди. Очевидно, Ястреб решил, что нашел еще один гнусный способ сломить ее волю.
   Досадуя на отсутствие зеркала, Рэнди сделала все возможное, чтобы выглядеть пристойно. Она затянула длинные полы рубашки узлом на талии, закатала рукава выше локтей и опустила воротник. Усовершенствовать юбку было невозможно, но зато Рэнди нашла достойное применение расческе. Выбрав из волос весь мусор и как следует расчесав их, она вытащила из туфли шнурок и связала волосы в конский хвост.
   Рэнди не знала, что ее ждет, но не собиралась сидеть в хижине весь день. Стояла чудесная погода, день выдался солнечным и жарким. Если уж ее держат здесь, в горах, вопреки ее воле, надо насладиться неожиданным отдыхом. Кроме того, Рэнди не терпелось увидеть Скотта. Ее по-прежнему тревожила мысль о том, что мальчик бродит один в этой глуши. По своему малолетству он не сознавал опасности.
   Шагнув на веранду, Рэнди огляделась. В прошлый раз, выйдя из хижины вместе с Ястребом, она заметила поблизости всего несколько человек. Теперь их стало гораздо больше – около сотни. Кроме того, Рэнди удивилась, разглядев множество хижин на склонах холмов. Хижины казались естественным продолжением склонов; сливаясь с фоном, они были почти неотличимы от него.
   Расслышав голос Скотта сквозь плеск воды, Рэнди поспешила к ручью и застыла как вкопанная, увидев сына на берегу в обществе Эрни и Донни. Стоя на коленях возле гладкого валуна, который служил ему столом. Скотт потрошил рыбу ножом, который подарил ему Ястреб.
   – Скотт!
   Он вскинул голову, глядя на мать сквозь свисающую на глаза челку, и сверкнул щербатой улыбкой.
   – Мама, иди сюда! Я поймал целых три рыбы! И поймал сам, и снял с крючка!
   Его восторг был так заразителен, что Рэнди невольно улыбнулась. Осторожно пробравшись между камнями, она остановилась рядом с сыном:
   – Это замечательно, но…
   – Эрни показал мне, как насаживать наживку, как забрасывать крючок в воду, как вытаскивать его изо рта рыбы. Донни уже умеет все это, но он поймал всего две рыбы, а я три!
   – Тебе не холодно? Ты купался здесь? Эти камни ужасно скользкие. Будь осторожен. Скотт.
   Но мальчик не слушал ее:
   – Сначала надо отрезать головы. Потом – распороть животы. Это – рыбьи кишки, видишь, вот эти скользкие штуки? Надо ножом вытащить их оттуда, чтобы зажарить рыбу и съесть.
   И он вновь набросился на рыбу с воодушевлением, от которого Рэнди стало дурно. Мальчик высунул язык и прижал его к левому уголку рта, как обычно, когда был очень сосредоточен.
   – Но с ножом надо обращаться осторожно, чтобы не отрезать себе палец, иначе и его придется приготовить на ужин. Так сказал Ястреб.
   – Мальчик быстро учится. Рэнди обернулась. За ее спиной стоял Ястреб. Несмотря на то что ее голова едва доставала ему до плеча, Рэнди строго нахмурилась и произнесла, подчеркивая каждое слово:
   – Я хочу, чтобы вы сделали все возможное и мы поскорее уехали отсюда. Позвоните Мортону. Заставьте его согласиться с вашими требованиями. Позвоните сами губернатору Адамсу. Выйдите… Как это называется? На тропу войны. Мне наплевать, как вы это сделаете, только отправьте нас домой, понятно?
   – Тебе здесь не нравится, мама? Она вновь повернулась к Скотту. Его перепачканное личико исказила гримаса тревоги. Блеск в глазах погас. Мальчик больше не улыбался и не казался воодушевленным.
   – А мне нравится. Здесь так здорово.
   – Нет, Скотт, не здорово. Это… – Рэнди взглянула на кучку рыбьих потрохов на камне, – это омерзительно. Немедленно отправляйся в хижину и вымой руки и лицо с мылом.
   Нижняя губа Скотта задрожала. Он смущенно опустил голову, его плечи поникли. Рэнди редко говорила с ним столь суровым тоном и никогда – в присутствии посторонних. Но видя, как он с удовольствием развлекается в обществе своих похитителей, по своей наивности не понимая, какую угрозу они представляют, Рэнди не выдержала.
   Ястреб встал между ней и Скоттом и положил руку на плечо мальчика.
   – Ты очень хорошо управился с рыбой, Скотт.
   Скотт вскинул голову и недоверчиво уставился на Ястреба:
   – Правда?
   – Ты так хорошо поработал, что теперь я готов дать тебе еще одно поручение. Отправляйся с Эрни и Донни. Ты же знаешь, мы привезли с собой лошадей. Я хочу, чтобы ты помог ухаживать за ними.
   Рэнди попыталась было запротестовать, но Ястреб обернулся и подавил все протесты свирепым взглядом.
   – Эрни!
   – Пойдемте, Донни и Скотт, – позвал Эрни.
   Скотт помедлил.
   – Мама, можно мне пойти с ними? Едва шевеля губами, Ястреб произнес тихо, так, что его услышала только Рэнди:
   – Я разлучу вас с ним. Вы не будете знать, где он и чем занимается.
   Рэнди сглотнула. Сжав кулаки, она крепко зажмурилась. Ее загнали в угол – как в тот день, когда до нее впервые дошли безобразные и несправедливые слухи о ней самой. Она уже знала, когда сопротивление бесполезно, и поняла, что сейчас наступил как раз такой случай.
   – Отправляйся с Эрни и Донни, дорогой, – хрипло произнесла она. – Только будь очень осторожен.
   – Хорошо! – радостно пообещал Скотт. – Идем, Донни. Я больше не боюсь лошадей.
   Рэнди еще долго слышала веселый щебет удалявшихся вниз по склону мальчиков. Помедлив, она посмотрела Ястребу прямо в глаза и отчеканила:
   – Сукин сын!
   Быстрым и плавным движением Ястреб вытащил из ножен нож и взмахнул им в дюйме от носа Рэнди.
   – Почистите рыбу.

Глава 5

   Рэнди недоверчиво рассмеялась.
   – Чистите сами! А еще лучше – идите ко всем чертям! – Резким движением она отвела нож от своего лица. – К вашему сведению, дикарь, я не скво.
   – Чистите рыбу, иначе останетесь голодной.
   – Вот и хорошо.
   – И Скотту будет нечего есть. Попытавшись взять его на пушку, Рэнди возразила:
   – Вы не посмеете морить ребенка голодом, мистер О'Тул.
   Ястреб долго смотрел на нее. Рэнди восторжествовала, уверенная, что одержала серьезную победу, но тут он произнес приглушенным, ровным голосом:
   – Почистите рыбу, иначе я выполню свою угрозу. Разлучу вас с сыном.
   Он был неглуп и, значит, представлял собой опасного врага. Даже вонзив нож в бок Рэнди, он не сумел бы найти столь короткого пути к ее сердцу. Зная ее самое уязвимое место, он играл на материнских чувствах. Не представлять, где находится в эту минуту Скотт, особенно в такой глуши, казалось Рэнди самой ужасной пыткой.
   Метнув в сторону Ястреба убийственный взгляд, Рэнди взяла у него нож. Некоторое время она разглядывала его, проводя пальцами по гладкой костяной рукоятке и тупому краю блестящего стального лезвия.
   – Не вздумайте броситься на меня с ножом, – негромко предупредил Ястреб. – Они убьют вас прежде, чем я коснусь земли.
   Рэнди непонимающе взглянула на Ястреба, а он мотнул головой в сторону. Несколько индейцев стояли неподалеку, делая вид, что беседуют, но одновременно следя за ней настороженными и внимательными глазами. Ястреб сказал правду. У нее не останется ни единого шанса, если она прибегнет к насилию. Нет, Рэнди не собиралась убивать его, но надеялась припугнуть.
   Вновь потерпев поражение, она присела рядом с валуном, на котором лежала рыба Скотта.
   – Я не умею чистить рыбу.
   – Учитесь.
   Рэнди с отвращением уставилась на полувыпотрошенную тушку. Одного запаха хватило, чтобы к горлу подкатила тошнота. Не в силах прикоснуться к рыбе голыми руками, она потрогала одну кончиком ножа.
   – Что надо делать? – беспомощно спросила она.
   – Вы же слышали, что сказал Скотт, – сначала отрежьте голову.
   Наконец Рэнди набралась духу, взяла за хвост рыбину, оставшуюся нетронутой, и провела ножом по чешуе. Первое же робкое движение вызвало отвратительный скрежещущий звук. Вскрикнув, Рэнди выронила рыбу и задрожала.
   Шепотом выругавшись. Ястреб потянулся, схватил ее за рубашку и поднял на ноги. Подобранный нож резким движением сунул в ножны и подозвал одного из индейцев. От группы отделился мальчик-подросток, и Ястреб что-то быстро объяснил ему на родном языке. Мальчик уставился на Рэнди и засмеялся, а Ястреб дружески похлопал его по спине.
   – Разве вы не собирались заставлять меня чистить рыбу? – спросила Рэнди, когда Ястреб повел ее прочь.
   – Нет.
   – Значит, в этом не было необходимости? Вы добились своего: вы хотели унизить меня, как сделали, заставив напялить эти мерзкие тряпки!
   – Я не хотел, чтобы вы чистили рыбу, потому что мне жалко ее портить. У вас все равно ничего бы не вышло. – Он искоса взглянул на Рэнди, окатив презрением за ее неумение и тщетные попытки выглядеть привлекательной в жуткой одежде. – Разве вы никогда не готовили рыбу?
   Необходимость оправдываться вызвала у Рэнди раздражение.
   – Только купленную в супермаркете. Мне не приходилось чистить ее.
   – Вы никогда не ездили на рыбалку?
   Рэнди отрицательно покачала головой. Ее глаза затуманились от воспоминаний.
   – Мой отец не любил отдыхать на природе.
   – Не любил? Он умер?
   – Да.
   – Что с ним случилось?
   – Какая вам разница?
   – Никакой – в отличие от вас. Несколько минут Рэнди упрямо молчала, а затем произнесла:
   – Он загнал себя, доработался до сердечного приступа. Он умер прямо в офисе, за своим столом.
   – А ваша мать?
   – Она снова вышла замуж и живет со своим мужем на восточном побережье. – Грустно тряхнув головой, Рэнди добавила:
   – Она выбрала в точности такого же мужчину, каким был отец. Я не могла поверить своим глазам.
   – Каким же мужчиной он был?
   – Требовательным, эгоистичным трудоголиком. Думал только о своей карьере. Невозможно сосчитать, сколько семейных поездок нам пришлось отменить потому, что возникали какие-то дела и отец не мог – или не хотел – уезжать из города.
   – Не повезло вам. Еще бы – никаких поездок! Должно быть, вам приходилось все каникулы изнывать от скуки у бассейна за домом.
   Рэнди остановилась, вспыхнув.
   – Как вы смеете с таким пренебрежением говорить обо мне и моей жизни? Что вы о ней знаете?
   Ястреб нагнулся, приблизив свое лицо к лицу Рэнди.
   – Ни черта. Там, где я вырос, не было бассейнов на задних дворах.
   Она могла бы поспорить с ним, могла заявить, что охотно рассталась бы с бассейном в обмен на внимание со стороны отца. Он всегда был слишком занят, чтобы обращать внимание на жену и дочь. Когда они жаловались, утверждая, что он отдает все силы работе, он оправдывался тем, что работает ради них, и Рэнди чувствовала себя неблагодарной и виноватой.
   Но с возрастом она все поняла. Отец обеспечивал ее материально, и тем не менее ей многого не хватало. Он трудился не для того, чтобы его дочь и жена купались в роскоши. В сущности, он вообще работал не ради них, а чтобы удовлетворить свою собственную потребность в действии.
   Но Рэнди согласилась бы лучше умереть, чем обсуждать свою личную жизнь с этим жестоким человеком.
   Пусть думает о ней все, что пожелает. Ей все равно.
   Однако вскоре Рэнди поняла, что с такой суровостью Ястреб относится только к ней. Пока они шли по поселку, Ястреб то и дело останавливался – похвалить малыша, ввязаться в спор о седле, помочь покопаться в моторе машины.
   Вдвоем они подошли к юноше, сидящему под деревом и потягивающему виски из бутылки. Заметив Ястреба, он вздрогнул и начал озираться, словно желая удрать. Поспешно заткнув бутылку, он спрятал ее за спину.
   – Джонни, – лаконично поприветствовал его Ястреб.
   – Привет, Ястреб.
   – Это миссис Прайс.
   – Знаю.
   – Значит, ты знаешь, почему мы здесь и как это важно для нас.
   – Да.
   – Если рудник закрылся, это еще не значит, что у нас нет работы. До его открытия мы должны отремонтировать все машины. Я рассчитываю, что ты справишься с этим делом, ясно?
   Темные глаза Джонни блеснули, он судорожно сглотнул.
   – Ясно.
   Ястреб посмотрел вниз, на бутылку виски: он ничего не сказал, но его взгляд был красноречивее любых слов.
   – Ты – лучший механик среди нас. От тебя зависим мы все. Смотри, не разочаруй меня.
   Юноша усердно закивал:
   – Я начну немедленно. Ястреб коротко кивнул в ответ и отошел.
   – Почему вы уверены, что он вновь не приложится к бутылке? – спросила Рэнди, когда они отошли на достаточное расстояние.
   – Я не уверен в этом. Я просто надеюсь. Стоит ему глотнуть спиртного, и ему бывает неимоверно трудно от него оторваться.
   – Он слишком молод, чтобы страдать алкоголизмом.
   – Он совершил серьезную ошибку и теперь расплачивается за нее.
   – Какую ошибку?
   – Женился на англичанке. – Он сурово взглянул на Рэнди. – Она отказалась жить в резервации, а Джонни не мог уехать отсюда, потому что знал: обратный путь для него будет навсегда закрыт. Однажды его жена собрала вещи и исчезла. С тех пор он запил. Его самолюбие было уязвлено: сначала он влюбился в нее, женился на ней, а потом не смог удержать.
   Не обращая внимания на сарказм Ястреба, Рэнди уточнила:
   – И вы пытаетесь восстановить его уверенность в себе, загружая работой?
   – Вроде того, – пренебрежительно пожав плечами, ответил Ястреб. – Но он действительно превосходный механик, а машины нуждаются в ремонте.
   – Значит, в этом племени вы – психолог, защитник детей и разрешитель проблем. Кто же вы еще, мистер О'Тул?
   Он шагнул на веранду хижины и распахнул дверь.
   – А еще – главарь преступников. До сих пор Рэнди не замечала, куда идет, но теперь застыла на верхней ступеньке.
   – Что это значит?
   – Заходите в дом.
   Поколебавшись, она ступила через порог. В хижине показалось темно после яркого солнечного света, и Рэнди понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку. Несколько мужчин, в которых Рэнди узнала похитителей, расположились вокруг шаткого деревянного стола, на котором стоял первый увиденный Рэнди после похищения телефон. Ее сердце радостно дрогнуло, но надежда тут же улетучилась при виде мрачных лиц мужчин.
   – А где Эрни? – спросил один из них у Ястреба.
   – Присматривает за мальчиком. Он просил начинать без него.
   – Если все идет согласно плану, пора сделать первый звонок.
   По-видимому, Ястреб был согласен. Он присел на единственный стул в комнате и придвинул к себе телефон. Посмотрев на Рэнди, Ястреб коротко приказал:
   – Идите сюда.
   – Зачем?
   Голубые глаза под густыми изогнутыми бровями угрожающе блеснули.
   – Подойдите сюда.
   Она сделала несколько шагов и оказалась у самого стола, напротив Ястреба. Он объяснил:
   – Разговор должен быть кратким. Тридцать секунд, самое большее – сорок пять. Когда я передам вам трубку, назовите себя Прайсу. Скажите, что вы в безопасности, что с вами обращаются хорошо и что мы предлагаем сделку. Больше ни о чем не упоминайте. Иначе вы об этом пожалеете.
   Вытащив нож из ножен, он положил его перед собой на стол.
   – На карту поставлены наша честь и жизнь. Мы готовы умереть, но вернуть себе то, что принадлежит нам по праву. Ради будущих поколений. Вы меня поняли?