Браунинг Аманда. Заслужить любовь

   — Что случилось, милая? — спросила Элейн, и Таша натянуто улыбнулась.
   — Боюсь, что Чейз задержится.
   Его мать выглядела расстроенной.
   — Печально, но это удел жены адвоката, и я совсем не удивлена. Пойдем поднимем себе настроение чашечкой кофе.
   Таша последовала за ней, но расслабиться никак не могла. Наступил вечер, вся семья занималась подготовкой к торжеству. Таша старалась заставить себя погрузиться в праздничную атмосферу, но это у нее не получилось, и она, извинившись, устроилась в уединенном уголке.
   Библиотека воистину была оплотом тишины и спокойствия, но Таша прилипла к окну, вглядываясь в огни фар на шоссе. Только бы Чейз приехал! С его звонка прошло уже так много времени… Разве встреча со свидетелем может настолько затянуться?
   За спиной раздались шаги, и, обернувшись, она увидела младшего брата Чейза, Звана, с улыбкой приближающегося к ней.
   — Вот где ты спряталась! — Он выглянул в окно. — Чейза все нет? — Казалось, парнишка совершенно спокоен, но Таша понимала — его расстроило отсутствие брата.
   — Похоже, мы ждем его как второе пришествие! — шутливо заметила она, и Эван рассмеялся.
   — Да ладно, забудь Чейза и потанцуй со мной, — пригласил он, и Таша улыбнулась — у него было такое симпатичное мальчишеское лицо!
   — Идет, если Изабель не против, — согласилась она и, взяв его под руку, направилась во дворик.
   — Да не волнуйся об Изабель, — он махнул рукой, — она сама попросила разыскать тебя: ты показалась ей одинокой.
   Интересно, все ли читают ее лицо как раскрытую книгу?
   — Скоро одиночество перерастет в злость, — ответила она сухо, и ее спутник прищелкнул языком.
   — Вот как! Чейз здорово пожалеет, если тотчас сюда не явится, — произнес он с ухмылкой.
   — Мне жаль, что Чейза нет, Эван, — призналась Таша, когда они закружились в танце.
   — Да не волнуйся. — Он пожал плечами. — Я отомщу. Вот увидишь.
   Его шутка достигла цели — она рассмеялась и отдалась мелодии танца. А потом они вернулись к Изабель и втроем еще немножко поболтали.
   Таша не заметила, как пролетело время, но вдруг сердце ее привычно сжалось. Приехал Чейз. Она всегда чувствовала его появление. Будто внутри у нее какая-то невидимая антенна получала импульсы. Вглядевшись в танцующие пары, она заметила его в образовавшемся просвете.
   Глубина его серых глаз манила ее, и отвести взгляд не было сил. Сердце стучало в горле, и казалось, что воздух наполнен густым туманом. Снова она поняла, что этот человек создан для нее, что они с ним — одно целое. Чейз не смотрел бы на нее так, если бы не ощущал того же, в душе ее болезненно защемило при этой мысли.
   Через секунду танцующие пары скрыли его из вида, но она уже знала, что увидела. Надежда в ее сердце уподобилась тусклой, но упрямо горящей свечке. Может, она и вернет себе то, чего лишилась.
   — Чейз здесь, — сказала она Эвану, и тот мгновенно замолк.
   — Где? — спросил он, разглядывая дворик, но Таша уже пробиралась сквозь толпу, и он, схватив Изабель за руку, последовал за ней.
   Войдя в менее людную столовую, где располагались бар и столики с едой, она застала Чейза за разговором с родителями. При виде мужа у нее перехватило дыхание. Он уже был в их комнате и переоделся в смокинг, который она для него приготовила. Почувствовав ее присутствие, он поднял голову.
   — Чейз.
   Его имя легким ветерком соскользнуло с ее губ, и Таша шагнула к нему, коснулась, как обычно, ладонями его груди и приподнялась, подставив губы для поцелуя. И в этот момент увидела по его глазам, что он борется со своими чувствами. Он заморозил свое сердце, оно словно бы не существовало.
   Чейз понял, что она прочла это в его взгляде, и хмуро улыбнулся.
   — Таша.
   Ее имя тоже прозвучало шепотом, но эхом отдалось в пустоте, и она побледнела, когда он склонил голову и коснулся ее губами. Поцелуй длился лишь долю секунды, но причинил ей непосильную боль. Таша прикрыла глаза, чтобы спрятать отчаяние, и он отпустил ее.
   — Черт возьми, Чейз, почему так поздно? — спросил Эван, и Ташу аккуратно и настойчиво отодвинули в сторону — Чейз потянулся здороваться с братом.
   — Ты подумал, что я пропущу такой вечер? — сказал он, похлопывая брата по спине.
   Таша наблюдала за ними, ненавидя себя за приступ ревности, охвативший ее при виде столь явной взаимной привязанности братьев. Она ничего не могла с собой поделать. Обида не становилась меньше от того, что она во всем винила себя. Чейз разбивал ей сердце.
   — Я приехал бы раньше, — объяснял он, — но встреча затянулась, а потом случилась авария на шоссе.
   Будучи обязанной поддерживать иллюзию нормального брака, Таша нашла единственный способ сохранить свою гордость. Она будет сражаться. И Чейзу придется нелегко.
   Зная, что он не захочет привлекать внимание своих родных, а значит, не станет противиться ей, Таша взяла его под руку.
   — А я-то думала, ты намеренно меня избегаешь! — пошутила она, чувствуя себя клоуном, смеющимся сквозь слезы.
   Чейз улыбнулся ей, но взгляд его недвусмысленно говорил, что он разгадал ее задумку и пришел в бешенство.
   — Но почему же, дорогая, ты ведь знаешь, что я к тебе чувствую! — умело выкрутился он.
   Таша знала, что соперничать с ним ей не под силу, но все равно не сдавалась.
   — Ты хочешь сказать, что все еще любишь меня? — не унималась она, даже заметив искорки злобы в его глазах.
   — Почему бы тебе не спросить меня об этом позже, когда мы останемся наедине и я смогу уделить этому вопросу должное внимание? — ответил он игриво, и все рассмеялись, не исключая Таши, хотя она единственная понимала, что речь пойдет вовсе не о любви.
   Получая удовольствие от возможности отыграться, она не оставляла его в покое.
   — Уклоняетесь от темы, советник? — бросила она вызов, и его глаза сузились.
   — Вовсе нет. Ты же знаешь, что я люблю тебя так же сильно, как ты меня, — парировал он, и Таша приняла этот сокрушительный удар. Он не верит, что она любит его, значит, приравнивает свою любовь к нулю.
   Но это же неправда! И, глядя ему прямо в глаза, она съязвила:
   — Приятно сознавать, что ты тоже готов отдать за меня свою жизнь, но расслабься, я не потребую этого прямо сейчас!
   Прежде чем Чейз успел ответить, отец хлопнул его ладонью по плечу.
   — Кажется, мы здесь лишние, — заметил Джон Калдер сухо. — Я собираюсь пройтись с женой. Позаботьтесь о себе сами!
   — Хорошая мысль, мы тоже не прочь прогуляться, папа. — Эван, подхватив Изабель, последовал за родителями. — Увидимся позже, братец.
   Лишь только они исчезли, от былой гармонии не осталось и следа. Чейз высвободил руку, заказал у бармена виски и моментально опустошил стакан.
   — Для храбрости, дорогой? — Таша не могла остановиться, и он испепелил ее взглядом.
   — Хочу избавиться от неприятного привкуса во рту.
   Замерев, она покраснела от гнева.
   — Авария была на самом деле? Чейз смотрел на нее с ухмылкой:
   — Почему бы тебе не позвонить в полицию, ты ведь поверишь им скорее, чем мне.
   — Но ведь ты не разговариваешь со мной в последнее время, — возмутилась Таша.
   Серые глаза, сузившись, рассматривали ее бледное лицо.
 
   — Думаю, я проявил необычайную выдержку, — пояснил он хрипло, отставляя пустой стакан.
   — Избегая меня? Чейз улыбнулся.
   — Не лишив тебя жизни! А теперь извини, мне нужно поговорить с кузиной, с Алекс. — И ушел.
   Таша в отчаянии смотрела ему вслед. Он отгородился от нее и не собирался сдавать позиции ни на дюйм. Ее одиночество становилось невыносимым. Ей так не хватало его. Если такая жизнь продлится до бесконечности, она не выдержит.
   Прежде чем Таша успела придумать, как теперь быть, один из двоюродных братьев Чейза пригласил ее на танец. Давид, высокий красивый блондин, был безумно влюблен в женщину, даже не подозревавшую о его существовании. Тем не менее он любил пофлиртовать, а именно это и было нужно сейчас ее израненной душе.
   — Надеюсь, Чейз простит мне, если я украду на время его жену, — пошутил он, когда они уже кружились в танце, и Таша натянуто улыбнулась:
   — Разумеется. Он доверяет тебе. — И при этом подумала: он не доверяет только одному человеку — своей жене.

Глава 7

   Отражение луны в озере казалось сказочным. Оно успокаивало, настраивало на лирический лад, поэтому дом и построили на берегу — здесь можно наслаждаться ласковыми лучами солнца и веселым блеском водяных капель под легким ветерком. Так думала Таша, отправившись погулять после вечеринки, ведь заснуть все равно не удастся.
   Обогнув дом, она вошла на веранду и, облокотившись на перила, вдыхала влажный воздух, в котором словно растворена была умиротворенность.
   — Ждешь Давида?
   Неожиданный вопрос испугал ее и заставил оглянуться. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела сидевшего на стуле Чейза. Интересно, давно ли он здесь?
   — Итак?.. — спросил он. Таша нахмурилась.
   — Зачем мне ждать твоего брата?
   — Здесь ведь можно пококетничать с ним без свидетелей, — предположил он, и она задохнулась от возмущения.
   Кокетничать? Да как же… Она с ним танцевала, вот и все. Не знай она Чейза так хорошо, могла бы решить, что он ревнует! Тем не менее сердце ее учащенно забилось. А может, она знает его не так уж хорошо? Может, он способен ревновать? Если да, надо воспользоваться этим, чтобы вернуть его. Во всяком случае, стоит рискнуть.
   Таша облизала губы, удары сердца отдавались в голове.
   — А если и так? — спросила она спокойно.
   Одним плавным движением Чейз приблизился к ней, и она заметила, что с момента их последней встречи он успел снять пиджак и ослабить галстук. Рукава рубашки были завернуты, что придавало ему более домашний и более мужественный вид.
   — Тогда я напомню, что ты все еще моя жена, — ответил он резко, и она вздрогнула.
   Что бы ни чувствовал, Чейз не отпустит ее, пронеслось у Таши в голове. Он в самом деле ревнует! Но стоит быть осторожнее, ведь он не отдает себе отчета в истинном смысле своих слов.
   — Я знаю, что я — твоя жена, Чейз, — произнесла она невозмутимо.
   — Неужели? — спросил он с насмешкой. — Но все обернулось не так, как тебе хотелось? Может, ты решила пофлиртовать с Давидом в поисках острых ощущений?
   Гнев душил ее. Она не заслуживает таких выпадов. Она не сделала ничего предосудительного.
   — Я не флиртовала с Давидом, — возразила она. Ревнует он или нет, обвинять ее не имеет оснований.
   Чейз словно не слышал ее слов.
   — Я предупреждаю тебя, Таша, не вздумай дурачить меня.
   Злость распирала ее.
   — Это смешно! Зачем мне флиртовать с Давидом, когда всем известно, что он без ума от другой женщины, а я — от тебя!
   — Ты прикрываешься своей любовью, как талисманом. Но это лишь слова, Таша, и мы оба знаем, как успешно ты их используешь, чтобы получить желаемое. Ложь из твоих уст струится обольстительно и сладко, будто мед.
   Таша окончательно разозлилась.
   — Моя любовь — не ложь, — заявила она, подбоченившись. — Все, что я сделала, я сделала из любви к тебе и из страха тебя потерять.
   — Влюбленная женщина не способна на такое, — сказал он резко, и она рассмеялась.
   — Ты не прав, ох не прав! Влюбленная женщина способна на все, — возразила она, чувствуя, что ей никогда не достучаться до его сердца.
   В этот момент подул легкий ветерок, и прядь волос соскользнула Чейзу на лоб. Таша по привычке потянулась, чтобы убрать ее. Пальцы коснулись его щеки — и словно электрический разряд пронзил ее ладонь.
   В ту же минуту Чейз тоже поднял руку, чтобы убрать волосы, и их пальцы, соприкоснувшись, замерли. Он стиснул зубы, Таша, затаив дыхание, смотрела в глубину его серых глаз.
   — О, Чейз… — Его имя сорвалось с ее губ как шелест листвы, и она ждала, что он снова ее оттолкнет.
   — Господи! — воскликнул он и прикрыл глаза. Через мгновение открыл их — и уже не мог отвести от нес взгляд. Воздух вокруг стал густым и вязким.
   Таша забыла о своей злости. Она хотела лишь одного — чтобы он поверил в ее любовь.
   — Ты же знаешь, я люблю тебя, — прошептала она, и ни один звук в ночи не помешал Чейзу услышать ее.
   — Зачем ты пришла сюда? — простонал он.
   — Ты позвал меня. Ты же знаешь, я без тебя — ничто, — вздохнула она, ее пальцы ласково касались его.
   — Не смей! — Чейз оттолкнул ее так грубо, что она бы упала, если бы он не поймал ее в свои объятия.
   Таша прижалась к его груди с легким вскриком, вызванным накалом страсти. Она чувствовала, как вздымается его грудь, как его пальцы все крепче сжимают ее руки. Трепеща, она подняла голову, чтобы снова утонуть в его глазах. И увидела там многое. Все, что он пытался отрицать. То, что происходило между ними, потрясло его так же сильно, и в этот вечер он оказался безоружным.
   — Таша.
   Ее имя прозвучало едва слышно, но каждая клеточка ее души откликнулась. Желание окончательно лишило Ташу воли. Его голова склонилась к ней, его губы коснулись ее губ со знакомой жадностью.
   Страсть росла с каждой секундой их сближения. Важным было лишь наслаждение, которое они могли подарить друг другу. Таша будто обрела цветущий оазис посреди Сахары. Чейз вернул ей радость жизни, и ей было все мало, и казалось, что она может дать ему еще больше. Они задыхались в объятиях, глаза их были полны страсти, сердца бились в унисон.
   — Боже правый! — Внезапно Чейз с резкостью оттолкнул ее, его лицо выразило отвращение. Он отвернулся, схватившись руками за голову и вдыхая спасительный воздух. — Что я делаю?
   Таша облизнула губы, еще помнившие его недавний поцелуй.
   — Предаешься со мной любви, — произнесла она четко.
   Ее слова заставили его повернуть голову.
   — Любовь не имеет к этому никакого отношения, — огрызнулся он.
   Она нахмурилась, но сейчас Чейз злился на себя, а не на нее.
   — Как бы то ни было, ты хочешь меня. Он сжал зубы.
   — Да, — против воли сорвалось у него с языка.
   — Я тоже, Чейз, — признала Таша то, что ему необходимо было знать.
   Чейз выпрямился и засунул руки в карманы брюк.
   — Ты думаешь, по этой причине я буду меньше себя презирать? — бросил он с вызовом, причиняя ей сильную боль.
   Господи, его слова попали в цель; Таша почувствовала, как кровь прилила к голове.
   — Черт тебя побери, Чейз! Как я хотела бы сейчас возненавидеть тебя! — крикнула она и отвернулась от него. Надо во что бы то ни стало убраться отсюда. Нельзя больше позволять ему выплескивать на нее свою злобу.
   Пошатываясь, она медленно пошла прочь. У него найдется масса способов причинить ей боль, ведь она безоружна из-за своей любви к нему. А она так хотела бы ненавидеть его, но при этом знала: что бы ни случилось, ее чувства не изменятся.
 
   Таша заворочалась, тяжело вздохнув. Спальня была окутана занавесью из ласковых лучей утреннего солнца, достаточно яркого, чтобы заметить, что половина постели всю ночь так и оставалась нетронутой. Она не знала, где Чейз провел ночь, но ее это вовсе не удивило. Он все объяснил ей на озере.
   Ей была малоприятна мысль, что Чейз презирает себя за то, что хочет ее, но последнее все же радовало ее. Непреодолимое притяжение, возникшее между ними вчера, не прошло бесследно. Он может бороться с ним, но не отрицать его. И если она все еще желанна, то, возможно, он любит ее в глубине души?
   Он злится на нее. Она совершила ошибку и не отрицает этого. Но ведь он должен понять, что между ними было нечто особенное! Такое чувство не перечеркнешь. И поняв это, он позволит себе полюбить ее. Свободно, без сожалений.
   Пытаясь избавиться от гнета своих мыслей, Таша села и вдруг почувствовала головокружение. Сбросив одеяло, она кинулась в ванную. Когда наконец спазм прошел, сбрызнула лицо холодной водой и почистила зубы. Почувствовав себя значительно лучше, приняла душ, надела белые джинсы с изумрудно-зеленой футболкой и причесалась — теперь можно спуститься вниз.
   Внизу ее встретила гробовая тишина. Дом будто вымер. Таша огляделась по сторонам — холл был пуст. Чувствуя себя последним из могикан, она отправилась за чашкой чая.
   Солнечная столовая находилась в дальней части дома, и из ее окон открывался потрясающий вид на луг и озеро. Стол был накрыт, и, видно, за ним уже завтракали, но теперь комната была пуста. На полке она обнаружила еще горячий чайник — верный знак, что кто-то поблизости. С легкой улыбкой она протянула к нему руку и моментально почувствовала напряжение в воздухе.
   Таша медленно обернулась. Чейз стоял в дверном проеме. Прежде она бы кинулась к нему в объятия, но сейчас не то… Отводя взгляд, она вздохнула поглубже и снова переключила внимание на чайник.
   — Чаю? — спросила она, откашлявшись и стараясь вести себя как ни в чем не бывало. Однако это оказалось не так просто: руки сильно тряслись, и струя лилась мимо чашки.
   Его рука коснулась ее, усмирив непослушный чайник.
   — Будь аккуратнее, не то обожжешься, — произнес Чейз хрипло.
   Таша почувствовала слабость в ногах и закрыла глаза. Пусть все окажется по-прежнему, пусть он обнимет ее… Ей почудилось, что она уже чувствует его губы…
   В коридоре раздался звук шагов. Таша открыла глаза и увидела входящего в комнату Звана. Он заметил, что брат его замер с рукой на чайнике, и подмигнул ему:
   — Хороший чаек. Налей-ка и мне, Чейз. — Он сел за стол, разглядывая их. — Доброе утро, Таша. Вы оба выглядите усталыми. Что подняло вас так рано? — спросил он многозначительно.
   Таша была очарована его мальчишеским шармом.
   — Не знаю, как Чейз, а я не слишком хорошо себя чувствую, — призналась она и услышала, как Чейз тихо выругался.
   — Садись, Таша, — приказал он, не сводя с нее глаз и убеждаясь в правоте брата. — Я налью тебе чаю. Хочешь поесть?
   От заботы внутри у нее потеплело, и она расслабленно улыбнулась.
   — Не откажусь от гренок, — ответила она и села на поспешно придвинутый Званом стул.
   — Сейчас попрошу Моди пожарить. — Чейз пододвинул ей чай и исчез в кухне в поисках домработницы.
   — Он что, совсем беспомощный? — удивился Зван. — Даже не верится, что имеет какое-то отношение к твоей беременности, — добавил он и налил себе чаю.
   Хорошо хоть, что у самого Чейза нет сомнений в своем отцовстве. Иначе она и представить бы себе не могла, что стала бы делать.
   — Он зол на себя за то, что не подумал обо мне, — объяснила она Эвану. Да, он может злиться на нее как угодно, но не способен забыть о трудностях ее состояния. Хотя вряд ли замечает столь явное противоречие. Однако только оно укрепляло ее надежду.
   Эван отклонился назад, разглядывая ее.
   — Знаешь, беременность тебе идет — плохое самочувствие не в счет. Ты просто расцветаешь.
   Таша рассмеялась, проведя рукой по еще плоскому животу.
   — Думаю, рановато, — протянула она.
   — Что рановато? — спросил Чейз, появляясь с гренками в руках. Он взял стул и пристроился рядом.
   — Таше не кажется, что она расцветает. Но в ней появилось что-то необычное… Знаешь, как в Али. — Он вспомнил о сестре, со дня на день ожидавшей рождения ребенка. — Как думаешь, Чейз? — Эван обратился к брату за поддержкой.
   Таша затаила дыхание, ожидая его ответа. Что он скажет? Будет честен или солжет? И заметит ли она разницу?
   Чейз выдержал паузу и медленно перевел взгляд с брата на Ташу.
   — Я думаю, она стала еще красивее, чем прежде, — заявил он с некоторой неловкостью, а она не сводила с него робкого взгляда.
   — Ты правда так думаешь? — Ее сердце выпрыгивало из груди.
   — Не имею обыкновения лгать тебе, Таша, — произнес он спокойно и мгновенно лишил ее радости.
   Она побледнела. Одной рукой дарит, а другой отнимает! Как можно так вести себя!
   Таша неуклюже вскочила.
   — Простите, — пробормотала она, стараясь сдержать поток слез, и кинулась прочь из комнаты.
   Чейз догнал ее в коридоре и схватил за руку.
   — Подожди. Черт возьми, стой! — Он не дал ей высвободиться. — Извини. Я вовсе не это имел в виду, — сказал он, и Таша обратила к нему полный боли взгляд.
   — А есть что-то другое? Он вздохнул и отпустил ее.
   — Я только хотел сказать, что говорю правду. И ни на что не намекал.
   Таша, защищаясь, прижала руки к груди.
   — Потому лишь, что не подумал об этом! — ответила она резко. Чейз сжал зубы.
   — Черт возьми! Я хотел попросить прощения!
   — И твои извинения все изменят? — Она бросила ему его же слова, и он, поняв это, покачал головой.
   — Это разные вещи. Я не хотел обидеть тебя. Ее глаза были полны слез.
   — А я не хотела обидеть тебя. Но ты же мне не веришь, так почему я должна верить тебе?
   Чейз смотрел на нее несколько секунд, потом повернулся и ушел в столовую. Таша запрокинула голову, стараясь сдержать непослушные слезы. Она не хотела плакать, сердиться — да, но не плакать, и злилась за эти всплески эмоций. Она собралась с силами и для успокоения побродила по дому и внутреннему дворику — в нем уже не осталось никаких следов недавней вечеринки. Наконец устало опустилась в кресло.
   Буквально как по мановению волшебной палочки перед ней на стол опустилась тарелка с гренками и чашка недопитого чая. Чейз…
   — Доешь, — приказал он, возвращая ее к реальности.
   — Не хочу, — отказалась она сухо. Его лицо стало еще более сердитым.
   — Ешь! Ради себя и ребенка. Не зли меня. Он был прав, и Таша знала это. Ей нельзя слабеть и тем более причинять вред ребенку. Она неохотно взяла гренку и откусила кусочек. Какое-то время последив за ней, Чейз прислонился к ограде и перестал обращать на нее внимание, разглядывая открывающиеся просторы.
   «Он сейчас похож на сторожевого пса», — отметила Таша про себя, поняв, что он не уйдет, пока не убедится, что ее тарелка пуста. Еле слышно вздохнув, она расслабилась.
   — Очень тихо. Где все? — спросила она немного погодя.
   Чейз обернулся, довольный тем, что гренки уменьшаются в количестве.
   — Маме позвонили утром, — пояснил он, и у Таши округлились глаза.
   — У Али родился ребенок?
   — Мальчик, — подтвердил Чейз и взглянул на часы. — Мама с папой уехали утром и скоро должны быть на месте.
   — Бабушка в восторге? — шутливо спросила она, и Чейз улыбнулся:
   — В полном.
   Они понимающе переглянулись.
   — Бедняга Джон, — усмехнулась она, а серые глаза Чейза заплясали от смеха.
   — Надеюсь, с ними ничего не случится в дороге.
   — Когда у нас родится ребенок, может, стоит предложить им пожить у нас, чтобы мы могли за них не волноваться? — спросила Таша, и взгляды их встретились: между ними нарастало ощущение общности.
   Но тут на дереве неподалеку закричала птица, и момент был упущен. Почувствовав, что его защита ослабла, Чейз выпрямился.
   — Мы побеспокоимся о них, когда придет время, — отрезал он, и Таше показалось, что зашло солнце.
   Так было хорошо просто говорить с Чейзом, будто их ничто не разделяло… Таша чуть не закричала от отчаяния, однако со спокойным видом взяла в руки чашку.
   — Ты прав. И прав был насчет завтрака. Я действительно проголодалась.
   Чейз приблизился и забрал пустую тарелку.
   — Тебе нельзя болеть.
   — Да, доктор, — пошутила она и получила в ответ лишь строгий взгляд.
   — Я серьезно, Таша, — повторил он, и внезапно ее осенило: он не доверяет ей ни в чем.
   — Не волнуйся, я не причиню вреда ребенку, — ответила она холодно. Чейз ошарашенно фыркнул:
   — Как это понимать?
   Таша смотрела на него с горечью.
   — А так, что, хоть ты и не доверяешь мне, о ребенке можешь не беспокоиться.
   Чейз сжал зубы, еле сдерживая гнев.
   — Веришь или нет, но я так и не думал. Я беспокоился о тебе, — возразил он зло, и Таша поняла, что ошиблась.
   — Если я не права, извини, — буркнула она, и Чейз громко вздохнул.
   — Забудь. — Уже уходя, он обернулся и добавил:
   — Мы с Званом порыбачим немного. Ты справишься одна?
   Таша подняла глаза, пытаясь понять его взгляд, но ей это не удалось. Останется ли он, если она попросит? И решила не испытывать судьбу.
   — Все отлично. Иди развлекайся. Выдержав паузу, Чейз кивнул.
   — Если что-то нужно, попроси Моди. Мы вернемся к ужину. Береги себя.
   Предоставленная самой себе, Таша весь день провалялась в тени — читала, засыпала и снова просыпалась. Было приятно ни о чем не думать, и она позволила себе расслабиться. Моди, вероятно, по просьбе Чейза, накормила ее обедом и приносила ей прохладительные напитки в жару.
   Вернувшись в дом, чтобы принять ванну и переодеться, Таша почувствовала себя впервые за много дней отдохнувшей. Так было, пока Эван не постучал в дверь спальни.
   Она улыбнулась его внезапному появлению.
   — Похоже, выдался хороший день.
   — Да, отличный. Мы заглянули в бар по пути домой, и Чейз встретил старого своего друга Симеона Хакера. Короче говоря, Чейз знал, что я возвращаюсь домой к Изабель, и просил передать тебе, что остается ужинать с ним. Сказал, что ты поймешь.
   Таша очень хорошо все поняла. Чейз продолжал избегать ее, но уже иным способом. Если бы он не поцеловал ее накануне, она бы думала, что все осталось без изменений с того момента, как он узнал правду. Теперь все иначе. Он не собирался проводить с ней времени больше, чем требовалось. Родители уехали, брат ужинает с невестой, так что можно оставить ее одну. Они были бы обречены на уединение на несколько часов, и мало ли что могло случиться. Он не хотел рисковать. Она испугала его!
   — Понятно. Спасибо, что сказал, Эван. Передай привет Изабель, — ответила она спокойно, и тот, насвистывая, ушел принять душ и переодеться перед свиданием.