Брэдли Селеста. Самозванец

   Джеймс посмотрел на Агату и Саймона:
   – Что это с ним?
   Саймон прочистил горло.
   – Далтон, ты бы ввел Джеймса в курс дела. Если «лжецы» сделали своей мишенью тебя, он, как твой заместитель, тоже находится на линии огня.
   Джеймс прищурился:
   – Мишенью?
   Далтон отвернулся от камина и разжал кулаки.
   – Прежде всего ты прав насчет Торогуда. Загадочный художник – это миссис Клара Симпсон.
   – Маленькая вдовушка, которая докучала тебе? – Джеймс скривил рот. – Что ж, это объясняет ее назойливое внимание. Она изучала тебя, пытаясь вычислить, что ты задумал, верно?
   – Видишь ли, Джеймс, дело обстоит немного сложнее.
   – Хватит ходить вокруг да около. – Агата повернулась к Джеймсу. – Она также выдавала себя за служанку в доме Уодзуэрта. Когда Далтон это понял, было слишком поздно.
   Джеймс состроил гримасу:
   – Слишком поздно? Что ты… – Челюсть у него отвисла. – Ну и ну!
   Далтон вздохнул:
   – Спасибо, Агата. Дальше я сам. – Он потер затылок. – Она раскусила меня раньше и поэтому сбежала. Когда я добрался до нее, то же самое удалось сделать Керту. Он попытался уничтожить нас обоих.
   – Ты убил Керта? – изумился Джеймс.
   – Нет, я просто оставил его в бессознательном состоянии, что позволило нам выиграть время. Так что теперь, как ты понимаешь, я поставил себя по другую сторону огня. Ты вправе остаться в стороне от этого дела.
   – Что дальше?
   Далтон долго смотрел на Джеймса.
   – Спасибо, Джеймс, – тихо произнес Далтон, повернулся и остановил взгляд на стопке рисунков. – Ответ находится где-то здесь. Должна быть связь между одним из этих рисунков и «Королевской четверкой». Кто-то отдал приказ на убийство, и я должен знать, кто и почему.
   – Я тоже хотела бы это знать. – Тихий голос заставил всех обернуться. В дверях стояла Клара, на ней была ночная рубашка и халат. Волосы свободно ниспадали на плечи. У Далтона защипало пальцы от желания коснуться их.
   Он нахмурился:
   – Почему вы не отдыхаете?
   Она пожала плечами:
   – Ну, вы же знаете, как это бывает. Заговор, попытка убийства, спасение бегством. Разве уснешь? – Она улыбнулась Джеймсу: – Здравствуйте, мистер Каннингтон. Рада вас видеть.
   – Я тоже рад, миссис Симпсон. – Джеймс посмотрел на нее оценивающим взглядом, потом перевел взгляд на Далтона. – И все же она мне нравится.
   Далтон еще больше нахмурился. Он понимал, какой соблазнительной сейчас выглядит Клара. Недоставало еще, чтобы Джеймс ею увлекся.
   – А ты ей не нравишься. – Он жестом пригласил Клару присесть. – Садитесь. Вам тоже не помешает послушать.
   Она удивленно подняла брови, услышав его категоричный тон.
   – Вы, как всегда, настоящий джентльмен. – Она села рядом с Агатой. – Итак, как же мы разберемся со всей этой путаницей?
   Далтон решил, что ему нравится, как пламя свечей придает красноватый оттенок ее волосам. Раньше он этого не замечал. Она выглядела более мягкой, более теплой, только что поднявшейся с постели.
   – Далтон? – Джеймс помахал рукой у него перед носом.
   Проклятие!
   Он отвлекся от своей цели. Далтон отвел глаза от Клары и сосредоточился на мерцании пламени.
   Дистанция.
   Контроль.
   – Приказ убить – лишь симптом болезни. Все гораздо глубже и серьезнее, чем опасность, грозящая одной женщине, Если кто-то из «Королевской четверки» ведет нечестную игру, опасность грозит всему правительству. Возможно, и престолу.
   Клара нахмурилась:
   – Это должно меня утешить?
   Далтон мотнул головой.
   – Утешить вас не является моей главной задачей в данный момент, – сказал он. – На кону стоит нечто большее, чем ваша жизнь.
   Он не смотрел на нее, но краешком глаза заметил, что она поежилась.
   – Вот как, – промолвила она.
   Саймон подошел к камину и встал рядом с Далтоном.
   – Я думал, ты влюблен, – произнес он тихо, чтобы остальные не могли услышать. – Похоже, я ошибся.
   Далтон прислушался к своему сердцу. Оно билось ровно и было холодным как лед.
   – Я ничего подобного не говорил.
   – Действительно, не говорил. – Саймон вернулся к Агате, и та вложила руку в его ладонь.
   Но Ливерпул одобрил бы его. Далтону казалось, будто он слышит заверения в своей преданности, как это бывало не раз в юности: «Я был бы счастлив умереть прямо за моего короля и мою страну!»
   И это было правдой. Он понимал премьер-министра, как, возможно, никто другой. Вероисповеданием Ливерпула был патриотизм, его призванием – защита Англии. До этого последнего месяца Далтон и сам мог с уверенностью отнести это к себе.
   Смыслом его существования была одна-единственная цель – защита Англии.
   «Но потом ты впустил ее в свою жизнь». Все его мужские инстинкты требовали заботиться о ее безопасности, всегда защищать ее. Но это вступало в конфликт с его здравым смыслом, ставило в тупик и опасным образом отвлекало его.
   Разве имело значение простое чувство? Если он готов пожертвовать жизнью – а он готов, – разве не принесет он в жертву и свое сердце?
   Да, он должен защитить Клару. Но его сердце уже занято.
   И он вновь услышал голос Ливерпула, полный удовлетворения и одобрения: «Молодец».
   Нет. Он не был хорошим человеком. Он был преданным человеком.
   Когда он повернулся, Клара стояла у окна, вглядываясь в темноту. Он обратился к Саймону:
   – До рассвета осталось всего несколько часов…
   – Далтон!
   Страх в ее голосе заставил его броситься к ней. Она не отрывала взгляда от улицы, протягивая ему дрожащую руку.
   – Вон там! Этот человек у фонарного столба. Это он! Керт!
   Это и в самом деле был Керт. Он, не скрываясь, стоял в круге света, отбрасываемом уличным фонарем, его лицо было обращено к дому. Далтон увидел, как к гиганту убийце присоединился еще один мужчина и тоже начал следить за домом. Стаббс. Затем еще одна фигура. Потом еще, и наконец весь угол улицы заполнился самыми опасными людьми во всей Англии.
   Вот к чему он пришел. Его загнали в угол свои же люди.
   Саймон тоже подошел к окну и слегка присвистнул при виде этого зрелища.
   – Полагаю, надо пригласить их в дом и выяснить, чего они хотят.
   Далтон повернулся к нему:
   – Ты сошел с ума? Совершенно ясно, чего они хотят.
   Выражение лица Саймона было мягким, а это, как знал Далтон, сигнал опасности.
   – Эти люди были моими друзьями и товарищами по оружию в течение пятнадцати лет. И ты хочешь сказать, что все они вдруг стали изменниками?
   – Конечно же, нет! Но ты не можешь отрицать, что «лжецы» неукоснительно выполняют приказы, будь то приказ убить или быть убитым?
   На это Саймону нечего было возразить.
   Далтон отвернулся.
   – В тот день, когда ты вынужден будешь защищать Агату от Керта, я позволю тебе задать мне этот вопрос! Но прямо сейчас я не отдам им Клару и не поддамся на запугивания. – Он повернулся, потянув за собой Клару. – Нам надо выбираться отсюда, причем таким путем, чтобы они не могли последовать за нами.
   Но как? Дом будет окружен в мгновение ока, если они попытаются выйти.
   Клара повернулась к Агате:
   – Быстро отвечай, есть ли сейчас в вашем ряду пустующие дома?
   Агата растерянно моргнула.
   – Через четыре дома от нас пустует дом, семейство проводит лето в Бате. – Она жестом указала на восток. – Но дом прочно заперт.
   Клара закатила глаза.
   – Тогда ведите нас на свой чердак. Быстро!
   Дав Джеймсу несколько указаний, Далтон схватил Клару за руку, и они выбежали из комнаты. Он хотел похвалить ее за сообразительность, но она упорно отводила глаза. Видимо, больше не доверяет ему.
   Клара внимательно осмотрела восточную стену чердака, но не нашла прохода, который позволил бы им без особого труда проникнуть в соседний дом. Квартал, где жил Саймон, очевидно, был более престижным, чем квартал на Смайт-сквер.
   – Противопожарная стена нам не по силам, Клара, – сказал Далтон. – Мы должны пойти другим путем.
   Он потянул ее к окну.
   Она открыла его и выглянула, но тотчас закрыла глаза.
   – Нет. Слишком высоко. Я не смогу спуститься.
   Он встал на ее место у окна.
   – Не спуститься. Подняться.
   С этими словами он забрался на наружный подоконник и исчез над ним. Потом его рука появилась у нее над головой.
   – На крышу. Держись за мою руку, я тебя втащу.
   Клара хотела отказаться и броситься вниз по лестнице. Но ей хотелось жить.
   – Давай, Клара Роза, – прошептала она себе. Подтянула свой халат и забралась на подоконник, не отрывая взгляда от широкой ладони Далтона.
   Она пошатнулась, потом потянулась к нему обеими руками. В мгновение ока она оказалась рядом с ним на скользкой кровельной черепице.
   Луна скрылась за облаками. Свет шел только от уличных фонарей.
   В такой темноте преследователи вряд ли их заметят. Они скользили, медленно, с трудом продвигаясь к коньку крыши.
   На мгновение он крепко прижал ее к себе.
   – Чувствуешь конек? Держись так, чтобы он постоянно находился под тобой. Если поскользнешься, попытайся спустить ноги по обе стороны, тогда не упадешь.
   Вскоре ей представилась возможность проверить его совет. Далтон с удивительной ловкостью передвигался по покатым крышам, но ей казалось, что потребовалось несколько часов на то, что на земле заняло бы несколько минут.
   Наконец в тусклом свете показался четвертый дымоход. Далтон оставил ее сидеть верхом на коньке, словно на непокорной лошади, окоченевшими пальцами Клара судорожно цеплялась за скользкий шифер.
   Он спустился вниз по торцевому склону крыши, и, когда Далтон скрылся из виду, она закрыла глаза, моля Бога, чтобы он не упал.
   Потом он появился, уверенно карабкаясь по скату крыши.
   – Держись за мою руку.
   – Не хочу, – сказала Клара.
   – Я знаю. Но окно сейчас открыто. Я могу опустить тебя прямо на чердак.
   Ее колени ослабели от напряжения и страха, но Клара заставила себя перетащить ногу через конек, и ее ноги заскользили по шаткой черепице. Далтон держал ее за руку, и она постепенно стала отпускать конек, палец за пальцем.
   Неожиданно она потеряла равновесие и заскользила по шиферу, опасно набирая скорость и скатываясь к краю.
   – Клара! – Далтон крепче сжал ее руку, и ее скольжение закончилось рывком, который едва не вывихнул ей плечо. Она с размаху уткнулась лицом в крышу, с трудом подняла голову и увидела, что Далтон, распластавшись на черепице, пытается втащить ее наверх. Но ее ноги по-прежнему болтались в воздухе, а край крыши больно врезался в бедро. Так близко…
   Она с усилием потянулась наверх и второй рукой ухватила Далтона за рукав. Он крепче сжал ее запястье и втащил наверх; наконец она смогла упереться ногами в водосточный желоб. Он заключил ее в объятия, ногой продолжая цепляться за конек крыши, уткнул ее лицо в свою шею, позволяя немного восстановить дыхание, сбившееся от пережитой опасности.
   – Я тебя держу, – пробормотал он. – Ты в безопасности.
   Он помог ей уцепиться за соседний дымоход и забрался на конек. Ловкий, как кошка, постоянно гуляющая по наклонным крышам, он расслабленно расположился рядом с ней.
   – Мы как раз над окном, слегка левее, – сказал он ей. – Я буду держать тебя за руку и опускать. Хочу, чтобы ты нащупала подоконник ногами.
   Она полностью доверилась ему, позволив опустить себя за краешек крыши, затем кончиками пальцев ощутила наружную каменную полку подоконника.
   – А теперь раскачайся, и когда я отпущу тебя, ты впрыгнешь в окно. Готова?
   Она кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова. Один неверный шаг, одно неверное движение…
   Никогда еще в своей жизни она не была так напугана.
   – Давай!
   Она качнулась и, зажмурив глаза, метнула свое тело через темный пролет, тут же приземлившись на пыльный пол чердака.
   Через минуту он оказался рядом. Она прильнула к нему, изо всех сил вцепившись в его жилет.
   В этот момент она готова была искать спасения у самого дьявола. И тот факт, что Далтон нашептывал ей что-то на ухо и с умиляющей нежностью смахивал спутанные волосы с ее лица, не имело к этому никакого отношения.
   Отдышавшись, она выпрямилась.
   – Надо идти.
   Он пошевелился в темноте, словно хотел ее обнять, но, несомненно, это была всего лишь игра ее воображения.
   – Ты права. Держись за мою руку.
   Она снова вложила свою руку в его, и они «вслепую» двинулись по незнакомому чердаку, спотыкаясь и ударяясь, пока не обнаружили дверь и лестницу, ведущую вниз.
   Ее ночной шпионский опыт, без сомнения, оказался весьма кстати во время этого приключения. Как жаль, что ей больше не придется использовать эти навыки, когда она так хорошо ими овладела!
   Они спустились на первый этаж, и Клара остановилась.
   – Что дальше?
   – Мы обыщем дом, найдем тебе плащ, потом наймем экипаж.
   – Экипаж? В такой поздний час?
   – Именно в это время здесь всегда можно найти экипаж. Мужья, возвращаясь из клубов, тайком пробираются домой.
   Далтон произнес это после того, как они выбежали на улицу и повернули за угол, спасаясь от преследователей. И действительно невдалеке показался экипаж. Далтон поднял руку, извозчик остановил лошадь.
   Слишком обрадованная, чтобы изумляться этой удаче, Клара забралась в экипаж и в изнеможении опустилась на сиденье. До рассвета оставалось еще несколько часов.
   Клара не помнила, как прилегла на сиденье и уснула, но Далтон ее разбудил.
   – Клара, идем. Надо поторопиться.
   Она никак не могла окончательно проснуться, Далтон буквально вытащил ее из экипажа и дал знак извозчику двигаться дальше.
   Погода ухудшилась. Пошел дождь, холод иголками впивался в лицо.
   Далтон направился в сторону, противоположную той, куда уехал кеб. Он тащил ее за собой, словно на буксире. Он нырнул в переулок, куда не проникал ни единый лучик уличного света, и двигался вполне уверенно.
   Они свернули на какие-то задворки, подошли к крохотному домику, Далтон забрался наверх и поднял ее. Она нащупала пальцами стекло. Окно.
   – Только не говори, что мы опять совершили незаконное проникновение.
   Она услышала мрачный смешок.
   – Я имею право сюда вламываться. По крайней мере раньше имел.
   В его голосе звучали мрачные нотки, и она впервые задумалась о том, что значит для него эта бесконечная ночь. Насколько Клара могла понять, он еще раньше, защищая ее, нарушил должностные инструкции. Сбежав вместе с ней, видимо, усугубил свое положение.
   Далтон открывал окно каким-то непонятным ей способом и помогал забраться туда. Ей хотелось верить, что его сегодняшние жертвы невелики, поскольку трудно устоять перед тем, кто многим пожертвовал ради тебя.

Глава 20

   Далтон почувствовал, как его окутала знакомая атмосфера «Клуба лжецов», и ему стало больно. Теперь он не имел ни малейшего представления о том, что ждет его в будущем. Предъявят ли ему обвинение в измене? Вполне возможно, если он не сможет установить личность предателя из «Королевской четверки».
   Клара. Что делать с этой сводящей его с ума, удивительной женщиной? Она действовала так быстро, держалась так смело на крыше, не обронила ни единой слезинки, скатилась на самый краешек крыши, но молчала, чтобы не привлечь к ним внимание.
   Он все еще не мог позволить себе заботиться о ней, но она завоевала его уважение.
   Он провел Клару по узкой лестнице в чердачную комнату, прикрыв ей глаза, в последней тщетной попытке сохранить свою тайну, и усадил ее на старый треснувший диван, который, вероятно, появился еще за много лет до Саймона.
   Клара свернулась калачиком и закуталась в плащ.
   Далтон потер затылок, развязал галстук, бросил на спинку стула. Сел за стол, пытаясь все обдумать. Это было нелегко в ее присутствии. Воздух словно был заряжен ею, и казалось, вот-вот сверкнет молния.
   Она делает его слишком чувствительным. Он сбросил влажный пиджак и попытался сосредоточиться. Как долго он сможет оставаться в «клубе» невидимым?
   Саймон заверил его, что никто, кроме Джеймса, не знает о существовании этого кабинета, даже несмотря на то что туда можно попасть непосредственно через кабинет Джекема.
   К счастью, Джекема не будет еще три дня, он все еще в деловой поездке, пополняет запас напитков для «клуба». Скорее всего сейчас он пьянствует в Эдинбурге, поскольку настаивал на том, чтобы лично дегустировать напитки, которые поступают в «клуб». Далтон так и не понял, является ли Джекем знатоком в этой области или просто мошенником. Впрочем, сейчас это не имело никакого значения.
   Далтон не доверял ему, несмотря на заверения Саймона, что Джекем не догадывается об истинном назначении «клуба». Этот человек проработал здесь не один год и наверняка знал достаточно много. Случись в «клубе» утечка информации, первым, на кого пало бы подозрение Далтона, стал бы Джекем.
   В настоящий момент этот кабинет был достаточно безопасным местом. Не отвозить же ее домой, к Траппам, куда вполне могли добраться «лжецы». В самом «клубе» ее вряд ли станут искать.
   По крайней мере Далтон на это надеялся.
   Он бросил взгляд на Клару. Совершенно измученная, она лежала на диване.
   – Когда ты в последний раз спала?
   Она растерянно моргнула.
   – Кроме экипажа? – Она задумалась. – Немного подремала во вторник вечером.
   Сейчас было утро четверга. Две ночи без сна. Одну ночь она провела с ним, одну – спасаясь бегством.
   – Что тебе мешает поспать сейчас?
   – Страх, – быстро ответила она. – И чувство голода. Но ты не беспокойся, я потерплю.
   – Здесь есть кухня. Я принесу хлеба и сыра, если хочешь.
   – И пожалуйста, чаю. Много чаю. Я никак не могу согреться.
   – Сейчас разведу огонь и вскипячу чай. Твое желание для меня закон.
   Когда он выходил, Клара пробормотала в ответ:
   – Совершенно в этом не уверена.
   «К сожалению, это правда», – подумал Далтон.
   Клара согрелась, поела, однако на душе у нее было тревожно. Сбросив мокрый халат, она села на полу у камина, закутавшись в слишком большой для нее плащ. Заплела волосы, но ей было нечем их завязать. Далтон, без пиджака, в расстегнутом жилете, мерил шагами комнату. Из расстегнутой рубашки на груди виднелись волосы. Казалось, плечи его стали еще шире.
   Он действовал ей на нервы.
   – Неужели вам больше нечем заняться? – выпалила она наконец. – Вы меня с ума сведете своим хождением.
   – Джеймс занимается обеспечением вашей безопасности. – В его голосе звучало раздражение. – Значит, мне остается только охранять вас.
   – Охранять меня? Каким образом? Обеспечивать мою безопасность или караулить, словно в тюрьме? – Она встала и оказалась с ним лицом к лицу. – Я никуда не собираюсь уходить.
   Он остановился и внимательно посмотрел на нее.
   – В чем дело? – спросила Клара.
   – Если быть откровенным, то кое-куда вы отправитесь. Я решил отослать вас, пока не разберусь в обстановке и не пойму, что происходит.
   Она закатила глаза.
   – Вы могли бы подумать об этом раньше, до того как притащили меня в Лондон. Ведь я направлялась в сельскую местность, чтобы переждать там.
   – Я имел в виду место более отдаленное. – Он отвел глаза. – Например, Шотландию.
   – Шотландию?
   – Если только мне не понадобится больше времени. Если понадобится, я посажу вас на корабль и отправлю в Вест-Индию.
   Она сердито посмотрела на него:
   – Без моего согласия?
   – Да. Хочу, чтобы вы находились вдалеке от меня, там, где вы не будете мишенью.
   – А то, что мы были любовниками, не в счет?
   – Конечно, нет, – ответил он, подумав. Не стоит поднимать этот вопрос. Это не имеет отношения к делу.
   Клару бросило в дрожь.
   – Но это имеет отношение ко мне, насколько я понимаю.
   Взгляд Далтона смягчился, он смотрел на нее с виноватым видом.
   Протянув руку, он слегка дернул ее за распущенную косу, поворачивая к свету.
   Она побледнела, лицо исказила гримаса. Только сверкающие орехового цвета глаза оставались глазами Розы.
   – Я тысячу раз задавал себе этот вопрос: почему я этого не увидел? Почему не разглядел Розу во вдове Симпсон?
   – Я позаботилась о том, чтобы тебе это не удалось, – выдохнула Клара.
   – А может быть, я так хотел мою девушку из сказки, что старался этого не замечать?
   Она медленно подошла к нему и сняла его руку со своей косы. Ее дрожащие пальцы выдали то, что скрывала напряженная строгая поза. Она была так же встревожена, как и он. Испытывала такую же боль. Была так же одинока.
   Он взял ее лицо в ладони.
   – Кто же ты на самом деле? – Он погладил и отвел влажные прядки волос с ее висков. – Все эти лица. Есть среди них хоть одно настоящее?
   Она едва заметно качнула головой:
   – Ни одного. Или, возможно, все. Не могу сказать наверняка.
   – Значит, надежда все-таки есть? – Он смахнул слезинку с ее щеки. – Моя Роза где-то там, внутри?
   – Не знаю. Может быть, я только Клара.
   – Клара, – произнес он, словно пробуя на вкус ее имя. Сможет ли Клара затронуть его сердце? Сможет ли успокоить, рассеять тот мрак в его душе, о существовании которого он узнал только с помощью Розы?
   Может ли он позволить себе заплатить такую цену? Сможет ли посвятить ей достаточную часть себя, чтобы удержать ее рядом с собой?
   А если быть более точным, осмелится ли он вообще делить себя? Казалось, выбор нужно сделать между Кларой и Англией.
   – Пожалуйста, попытайся понять, Клара. Я действительно не волен распоряжаться собой. Я просто не могу позволить себе отвлекаться на что-либо.
   Но ведь вступил же он в любовную связь с Розой. Когда Далтон вновь заговорил, в его голосе зазвучали нотки сожаления.
   – Я понимаю, ты можешь неверно истолковать эту ситуацию, но ты должна признать, что в этом виноваты обстоятельства.
   Мы вынужденно оказались в интимной обстановке, и это одержало верх над нашим здравым смыслом. Это было помрачение ума, проступок, который…
   – Помрачение? Проступок? – Клара встала, плащ запутался у нее в ногах. Она сняла его и бросила на пол. – Ты низводишь то, что произошло, до незначительного эпизода, чтобы тебе не пришлось признать, что ты со мной сделал.
   У него отвисла челюсть.
   – Я? Сделал с тобой? Я помню, как ты просила…
   Она подняла руку, призывая его замолчать.
   – Ты сделал то, что никогда еще не удавалось никому другому, – прошипела она. – Ты, со своими серебристыми глазами и своей лживой страстью. Ты…
   Она умолкла, задыхаясь и давясь слезами. Он шагнул к ней.
   – Договаривай. – Его голос звучал тихо. Напряженно. Она не могла этого выносить. Она ненавидела его больше, чем кого-либо в своей жизни. Он был ей настолько необходим, что она не могла дышать. Она с силой оттолкнула его.
   – Ты разбил мне сердце!
   Она бросила плащ между ними, словно перчатку, бросая ему вызов. И это был вызов, перед которым Далтон не смог устоять.
   Разве логика и здравый смысл могли устоять перед ее переменчивым очарованием?
   Охваченный желанием, он набросился на нее как хищник, грубо прижал к себе. Его пересохшие губы буквально впились в ее плоть, жесткие пальцы запутались в ее волосах. Он хотел покорить ее, но желание, бушевавшее внутри его, было настолько сильным, что Далтон готов был пресмыкаться, только бы обладать ею.
   Он сопротивлялся сжигавшей его страсти, несмотря на то что Клара, охваченная не меньшим желанием, вскинув руки, прильнула к нему всем телом.
   Они опустились належавший на полу плащ. Клара скользнула руками под его рубашку, согревая ладони на его горячей коже. Его жесткий плоский живот возбуждающе дрогнул от ее прикосновения, и она огладила его.
   Он жадно прильнул к ее губам, и Клара ответила ему страстным поцелуем. Он перекатил ее на спину, прижав к полу, и ногами раздвинул ей бедра. Он так хотел ее, что был не в состоянии преодолеть последнюю преграду, разделявшую их тела, и сквозь собственные бриджи и ее ночную рубашку терся о ее лоно своей возбужденной плотью, пытаясь удовлетворить себя хотя бы таким способом.
   Это было мучительное удовольствие, и она, оторвавшись от его жадных губ, издала громкий стон. Ее пальцы рылись в поисках пуговиц на его бриджах. Пыл и страсть заглушили предостерегающий голос рассудка. Только ее сердцу и ее телу позволено было говорить в этот момент.
   Справившись с бриджами, она запустила пальцы в его волосы и прильнула губами к его груди. Он, словно в бреду, безостановочно шептал ее имя, а его руки ласкали ее груди Кончиками пальцев он нежно терзал ее соски, пока наконец она, охваченная любовной истомой, не закрыла глаза и обессиленно не откинулась на пол.
   Далтон припал к ее груди, целуя и пощипывая нежные полусферы через тонкий батист ночной рубашки, но страсть взяла свое, и он, ухватившись за неглубокий вырез ночного одеяния, резко рванул тонкую ткань. Услышав треск разрываемого полотна, она выгнула спину, чтобы помочь Далтону.
   Запустив пальцы в его волосы, она прижала к себе его голову, в то время как он не мог оторваться от ее груди. Его губы, зубы, колючая щетина – все соединилось в урагане ощущений, которые заставили ее увлажниться и содрогнуться в пароксизме страсти.
   – О Боже, Клара… – простонал он, не отрываясь от ее грудей – Я не хотел. Прости меня.
   – Далтон… – Ее шепот утонул в его стоне, когда он наконец высвободил свою измученную плоть. Она потянулась к его члену, на этот раз не желая оставаться благоразумной английской леди. Сейчас она хотела не просто прикоснуться к нему, но и почувствовать мужское естество в своих руках.
   Она нежно погладила его жезл, и он задрожал, нависнув над ней.
   – Клара, я не могу… мне необходимо… – Но ни на дюйм не отодвинулся от нее.