Майкл свистнул, и конь прыгнул к нему через весь загон, оставив истерзанное чучело в покое. Когда Рори достал его из загона, то они увидели, что из многочисленных дыр вываливаются клочья соломы.
Капитан покачал головой.
— Человек умер бы уже раз десять, если бы этот убийца так отделал его, — проговорил он. — Мустанги и так дикие, зачем же ты хочешь сделать из него дрессированного дьявола?
— Потому что это земля индейцев и мексиканцев, — ответил Рори, — и если он не сможет защитить себя, то я его быстро потеряю. Я делаю из него убийцу для того, чтобы отбить охоту у конокрадов. Думаю, что в этих краях живут самые опытные воры в мире.
Капитан вздохнул и кивнул.
— У меня увели пятьдесят отборных лошадей, так что мне совсем не хочется восхищаться их воровским мастерством. Теперь я понимаю, зачем ты его так натаскиваешь. Надеюсь, он загрызет хоть парочку этих краснокожих.
У Бэрна спросили, как случилась эта неприятность, но тут вернулся с прииска Уэр, и рассказ пришлось отложить. Рори взглянул на капитана и «полковника», стоящих рядом, и не мог не восхититься этой парой, так прекрасно они смотрелись вместе: оба одного роста, крепкого телосложения, с величавой осанкой. Пожимая руки, они окинули друг друга оценивающим взором и, казалось, каждый молчаливо согласился, что никогда еще не встречал такого стоящего мужчину. Они стали приятелями с первого взгляда.
Рори представил:
— Полковник Уэр, а это — капитан Бэрн.
— Вы служили в армии, сэр? — спросил Бэрн.
— Увы, — ответил Уэр, ему уже не раз приходилось отвечать на этот вопрос. — Не служил и очень жалею об этом. Всегда мечтал, но просто не пришлось. Служил немного в резерве — но это так, не в счет.
Капитан Бэрн заметил, что нерегулярные части доблестно воевали с врагами страны. Но его собеседник скромно усомнился в этом. Оказалось, что капитан окончил Вест-Пойнт всего два года назад.
Дин Уэр был так рад встретиться с офицером регулярной армии — «дипломированным офицером», как он выразился, — что все еще продолжал трясти его руку. О Рори и Нэнси забыли. Когда все домочадцы были представлены капитану, наступило время ужина, и он смог рассказать о своем приключении только после еды.
Во время повествования на его щеках проступила даже краска стыда, но это был настоящий мужчина, способный посмеяться над собственными промахами, и Рори испытывал к нему все большую симпатию.
Только неумный человек может упорствовать в своей глупости, но капитан был явно не таков. При случае он не преминул бы поймать судьбу за хвост, даже если она была бы в образе бизона. Удары же ее он научился сносить без жалоб.
Итак, полковник Селлерс послал его из форта Ранкин с заданием приобрести несколько лошадей под седло и хороших мулов для повозок. Капитан не взял с собой солдат, решив, что хватит и полдюжины мексиканцев, которые работали в форте, хорошо зарекомендовали себя и могли служить проводниками, помочь в заключении сделок за небольшие комиссионные и пригнать купленных животных.
Ему удалось купить неплохих коней. За десять дней он отобрал двадцать жеребцов и тридцать отличных мулов, небольших, но очень выносливых. Бэрн уже направлялся с ними в форт, когда однажды вечером случилось это происшествие.
Его люди разбили лагерь и отпустили табун пастись, как вдруг увидели огромное количество диких лошадей, галопом несущихся по склону горы. К ужасу капитана, они скакали прямо на них. Он заметил, что ветер дул в сторону мустангов, но, похоже, они не боялись запаха человека. Бэрн подумал, что, наверное, этот табун спустился из далеких, скрытых высоко в горах долин, и ни одна лошадь еще не встречалась с человеком.
Капитану это предположение казалось вполне реальным. А почему бы и нет? Здесь, на краю света, всего можно ожидать! Вот что значила Аризона для Томаса Бэрна.
В его голове неожиданно родился отличный план — послать своих людей, чтобы они без шума окружили дикий табун и загнали его сюда, а потом со всеми лошадьми явиться в форт. Тогда у него будет сто лошадей вместо пятидесяти, к тому же и государственные деньги будут сэкономлены. Он уже представлял себе, как ему выносят благодарность за этот подвиг с формулировкой — за доблесть, заслуги и смекалку.
— А затем, — продолжал офицер, — как вы думаете, что случилось с приближающимся табуном?
Он посмотрел на всех сидящих за столом, светлые усы его даже встопорщились от вновь переживаемого волнения.
— Я знаю, — промолвила Нэнси.
— Вы?
— Я.
— Да откуда вам знать? Ни за что не угадаете! — самоуверенно воскликнул капитан. — Ладно, можете попробовать.
— Я думаю, случилось вот что, — сказала девушка. — Сзади табуна, на последних мустангах скакали апачи, крича, словно сумасшедшие, и размахивая руками, старались направить эту дикую массу на ваших пасущихся лошадей.
Капитан с изумлением открыл рот.
— Боже праведный, мисс У эр, — смог вымолвить он, — вам уже кто-то это рассказывал?
Даже «полковник» Уэр забыл о своем благоговении перед офицером регулярной армии Соединенных Штатов и позволил себе ухмыльнуться.
— Эти краснокожие бандиты делали так и раньше, — ответила девушка. — А мексиканцы разве ничего не учуяли? Они должны были догадаться!
— Не удалось мне спросить у мексиканцев, что ори тогда думали. К счастью, у меня под рукой были поводья моего собственного коня, я прыгнул в седло и крикнул мексиканцам, чтобы они скакали за мной в атаку.
— Вам повезло, что они не сделали этого, — заметила девушка.
— А как вы угадали, что они не поскакали?
— Мексиканцы не любят драться с апачами. А если бы они поскакали за вами, то не носить бы вам сейчас свой скальп.
— Ну так вот, мои люди разбежались кто куда, — продолжал капитан с простодушным видом. — А я подумал, что глупо одному тягаться с целым племенем — и стал спасать свою жизнь. Два раза, я честно говорю, два раза мои преследователи швыряли копья, и те пролетали в дюйме от моей головы. А уж пуль свистело вокруг меня! Но слава Богу, все кончилось благополучно.
И, посмотрев на присутствовавших за столом, Томас Бэрн покраснел и рассмеялся.
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Капитан покачал головой.
— Человек умер бы уже раз десять, если бы этот убийца так отделал его, — проговорил он. — Мустанги и так дикие, зачем же ты хочешь сделать из него дрессированного дьявола?
— Потому что это земля индейцев и мексиканцев, — ответил Рори, — и если он не сможет защитить себя, то я его быстро потеряю. Я делаю из него убийцу для того, чтобы отбить охоту у конокрадов. Думаю, что в этих краях живут самые опытные воры в мире.
Капитан вздохнул и кивнул.
— У меня увели пятьдесят отборных лошадей, так что мне совсем не хочется восхищаться их воровским мастерством. Теперь я понимаю, зачем ты его так натаскиваешь. Надеюсь, он загрызет хоть парочку этих краснокожих.
У Бэрна спросили, как случилась эта неприятность, но тут вернулся с прииска Уэр, и рассказ пришлось отложить. Рори взглянул на капитана и «полковника», стоящих рядом, и не мог не восхититься этой парой, так прекрасно они смотрелись вместе: оба одного роста, крепкого телосложения, с величавой осанкой. Пожимая руки, они окинули друг друга оценивающим взором и, казалось, каждый молчаливо согласился, что никогда еще не встречал такого стоящего мужчину. Они стали приятелями с первого взгляда.
Рори представил:
— Полковник Уэр, а это — капитан Бэрн.
— Вы служили в армии, сэр? — спросил Бэрн.
— Увы, — ответил Уэр, ему уже не раз приходилось отвечать на этот вопрос. — Не служил и очень жалею об этом. Всегда мечтал, но просто не пришлось. Служил немного в резерве — но это так, не в счет.
Капитан Бэрн заметил, что нерегулярные части доблестно воевали с врагами страны. Но его собеседник скромно усомнился в этом. Оказалось, что капитан окончил Вест-Пойнт всего два года назад.
Дин Уэр был так рад встретиться с офицером регулярной армии — «дипломированным офицером», как он выразился, — что все еще продолжал трясти его руку. О Рори и Нэнси забыли. Когда все домочадцы были представлены капитану, наступило время ужина, и он смог рассказать о своем приключении только после еды.
Во время повествования на его щеках проступила даже краска стыда, но это был настоящий мужчина, способный посмеяться над собственными промахами, и Рори испытывал к нему все большую симпатию.
Только неумный человек может упорствовать в своей глупости, но капитан был явно не таков. При случае он не преминул бы поймать судьбу за хвост, даже если она была бы в образе бизона. Удары же ее он научился сносить без жалоб.
Итак, полковник Селлерс послал его из форта Ранкин с заданием приобрести несколько лошадей под седло и хороших мулов для повозок. Капитан не взял с собой солдат, решив, что хватит и полдюжины мексиканцев, которые работали в форте, хорошо зарекомендовали себя и могли служить проводниками, помочь в заключении сделок за небольшие комиссионные и пригнать купленных животных.
Ему удалось купить неплохих коней. За десять дней он отобрал двадцать жеребцов и тридцать отличных мулов, небольших, но очень выносливых. Бэрн уже направлялся с ними в форт, когда однажды вечером случилось это происшествие.
Его люди разбили лагерь и отпустили табун пастись, как вдруг увидели огромное количество диких лошадей, галопом несущихся по склону горы. К ужасу капитана, они скакали прямо на них. Он заметил, что ветер дул в сторону мустангов, но, похоже, они не боялись запаха человека. Бэрн подумал, что, наверное, этот табун спустился из далеких, скрытых высоко в горах долин, и ни одна лошадь еще не встречалась с человеком.
Капитану это предположение казалось вполне реальным. А почему бы и нет? Здесь, на краю света, всего можно ожидать! Вот что значила Аризона для Томаса Бэрна.
В его голове неожиданно родился отличный план — послать своих людей, чтобы они без шума окружили дикий табун и загнали его сюда, а потом со всеми лошадьми явиться в форт. Тогда у него будет сто лошадей вместо пятидесяти, к тому же и государственные деньги будут сэкономлены. Он уже представлял себе, как ему выносят благодарность за этот подвиг с формулировкой — за доблесть, заслуги и смекалку.
— А затем, — продолжал офицер, — как вы думаете, что случилось с приближающимся табуном?
Он посмотрел на всех сидящих за столом, светлые усы его даже встопорщились от вновь переживаемого волнения.
— Я знаю, — промолвила Нэнси.
— Вы?
— Я.
— Да откуда вам знать? Ни за что не угадаете! — самоуверенно воскликнул капитан. — Ладно, можете попробовать.
— Я думаю, случилось вот что, — сказала девушка. — Сзади табуна, на последних мустангах скакали апачи, крича, словно сумасшедшие, и размахивая руками, старались направить эту дикую массу на ваших пасущихся лошадей.
Капитан с изумлением открыл рот.
— Боже праведный, мисс У эр, — смог вымолвить он, — вам уже кто-то это рассказывал?
Даже «полковник» Уэр забыл о своем благоговении перед офицером регулярной армии Соединенных Штатов и позволил себе ухмыльнуться.
— Эти краснокожие бандиты делали так и раньше, — ответила девушка. — А мексиканцы разве ничего не учуяли? Они должны были догадаться!
— Не удалось мне спросить у мексиканцев, что ори тогда думали. К счастью, у меня под рукой были поводья моего собственного коня, я прыгнул в седло и крикнул мексиканцам, чтобы они скакали за мной в атаку.
— Вам повезло, что они не сделали этого, — заметила девушка.
— А как вы угадали, что они не поскакали?
— Мексиканцы не любят драться с апачами. А если бы они поскакали за вами, то не носить бы вам сейчас свой скальп.
— Ну так вот, мои люди разбежались кто куда, — продолжал капитан с простодушным видом. — А я подумал, что глупо одному тягаться с целым племенем — и стал спасать свою жизнь. Два раза, я честно говорю, два раза мои преследователи швыряли копья, и те пролетали в дюйме от моей головы. А уж пуль свистело вокруг меня! Но слава Богу, все кончилось благополучно.
И, посмотрев на присутствовавших за столом, Томас Бэрн покраснел и рассмеялся.
Глава 7
Все тоже засмеялись, кроме миссис Уэр, которая в страхе прикрыла глаза, живо представив себе погоню за симпатичным капитаном. Затем «полковник» Уэр рассердился и стукнул кулаком по столу:
— Вот что я вам скажу. Не будет в этой стране ни покоя, ни даже надежды на мир и порядок, пока не будут усмирены апачи.
— Осмелюсь заметить, вы правы, — согласился капитан, — но как их усмирить?
— Когда я говорю «усмирить», — продолжал «полковник», садясь на своего любимого конька, — то я имею в виду «уничтожить»!
— Вот как! — пробормотал Бэрн. — Уничтожить?
— И только. В этом единственная надежда для всей огромной территории Аризоны. Это же богатая земля, сэр. Богатая пастбищами и невероятным количеством ископаемых. Если бы только не проклятые апачи — убийцы, предателя, воры! На них надо охотиться, как на волков, расставить капканы, назначить цену за голову. Заманить их флагами перемирия, обещаниями, любой наживкой, а затем безжалостно и хладнокровно перестрелять.
За столом воцарилась тишина, все были напуганы, особенно капитан. Он взглянул на Рори Майкла с немой просьбой объяснить эти ужасные слова, но тот был целиком поглощен ужином, как будто ничего особенного сказано не было.
«Полковник» увидел, что его речь произвела должное впечатление и испытал явное удовольствие. Затем он продолжил:
— Я вижу, Бэрн, что вы удивлены, но это в основном потому, что вы не пожили среди этих негодяев с мое. Вы не знаете всего об их набегах, резне и варварских зверствах.
— Почему же, я много слышал об этом, — не согласился капитан. — Но все же я считал, что они тоже люди.
— Черта с два! Звери это, а не люди.
— А я думаю, что индейцы — хорошие ребята, — неожиданно вмешался Рори Майкл.
— Вот это да! — только и смог вымолвить «полковник».
Он скосил глаза на Рори. Все это время он испытывал смешанные чувства к этому парню. Несмотря на кровожадные высказывания об апачах, в действительности «полковник» был добродушен, и он был рад, что в его доме спасли и возвратили к жизни этого приблудного странника. Но ему очень не нравилось, как Майкл вел себя с мексиканцами. Во-первых, он не мог понять в нем отсутствия должного достоинства. Как это белый человек мог фамильярничать и играть в кости с мексиканцами-батраками! Во-вторых, «полковник» презирал знахарей и других врачевателей-шарлатанов, будь они красные, белые или черные. И, наконец, как долго этот Рори будет бездельничать и слоняться по прииску? Да, то что он спас лошадей, стоило во много раз больше, чем Майкл мог съесть и за более долгое пребывание здесь. Но все же «полковник» чувствовал, что гордый человек не стал бы так засиживаться, ничего не делая и только дурачась со своим вороным и болтая с тупыми мексиканцами.
Уэр все же не удержался и неодобрительно процедил в своей манере:
— А позвольте спросить, мистер Майкл, что же вы такое знаете об индейцах?
— Ну, когда я плелся по следу Дока, — так зовут моего жеребца, — объяснил тот, — я повстречался с апачами.
— И они не сняли с вас скальп? — съязвил «полковник».
— Даже и не пытались. Когда они увидели, кого я преследовал — скелет, еле волочащий ноги, — они сказали, что тут не обошлось без колдовства. Они заговорили со мной по-испански, так что я их понял, и предложили поймать этого коня для меня.
— А вы им и поверили! — вскричал «полковник». — Однако удается вам ладить с цветными!
Он с трудом мог скрыть свою насмешку. Рори взглянул ему прямо в лицо, странно улыбнувшись:
— Да, удается. Я сказал им, что если кто-то притронется к коню, то рука его отсохнет. И похоже, они поверили. По крайней мере, пробовать они не стали.
Он засмеялся.
— А почему вы не разрешили, чтобы они поймали его вам? — спросила Нэнси.
— Знаете как бывает, когда долго корпишь над какой-то работой, то начинаешь считать ее своим личным делом и хочешь непременно сам довести ее до конца. Я отказался от их помощи, но тем не менее апачи предложили мне еду и все, что у них было.
— Так они и накормили вас? — спросил «полковник».
— Хотели, но я не взял их еду.
— Отказались! — воскликнула Нэнси. — Почему?
Майкл нахмурился и опустил голову.
— Нэнси, — сказал он, — наверное, к тому времени я стал не совсем нормальным. Мне казалось, что между мной и Доком идет честный поединок. До конца. Один из нас должен был либо выиграть, либо умереть. Вот такие мысли одолевали меня.
— Странная фантазия, — пробормотал «полковник».
— Да, странная, но душа моя уже зачерствела, и я заупрямился, как ребенок. Сама победа уже не имела большого значения, главное было, как победить. И мне, и Доку пришлось перейти на подножный корм.
— Но ведь вы же не могли пастись, словно лошадь! — глубокомысленно заметил «полковник».
— Человек может набрести на перепелку или дикую курицу в прерии, изжарить их и насытиться намного быстрее, чем нужно лошади, чтобы попастись вдоволь. После того как кончились патроны, мне пришлось перейти на ягоды, кору, коренья. Иногда удавалось подбить камнем или палкой глупую куропатку или поймать в силок зайца. В общем, между нами шла равная борьба. Мы оба изголодались… Поэтому было бы нечестно позволить индейцам вмешаться и все испортить.
Он замолчал, задумчиво глядя вдаль.
— Самолюбие взыграло? — спросила девушка.
— Да. Вы меня поняли. Заговорило самолюбие, и я отказался. Они шли в полумиле за мной еще три дня. И этим они помогли мне, в присутствии зрителей я не мог не победить. И вот на третий день а поймал его. После этого они устроили для меня целое представление — скакали вокруг меня, подбрасывали и ловили свои копья, вопили и гикали. Так они праздновали мою победу. А затем апачи ускакали.
— Так и не накормив вас? — задала вопрос Нэнси.
— Нет. Они сказали, что если я колдун, то смогу из воздуха взять все, что мне нужно, раз я уже достиг своей цели, — закончил с улыбкой свои рассказ Рори.
Капитан Бэрн прошептал, не отводя глаз от лица Майкла:
— Никогда в жизни не слыхал ничего подобного…
— А Рори и сам не похож на других! — заметила Нэнси.
Отец и мать взглянули на нее, но она лишь пожала плечами, как будто хотела подтвердить, что придерживается своей точки зрения.
— Да, вам удался этот фокус-покус и вы сохранили свой скальп, — обратился к Рори «полковник». — Но вы ведь только что слышали, как капитан еле-еле унес ноги от этих разбойников.
Майкл улыбнулся:
— Я слышал, как капитан Бэрн говорил, что они едва не попали в него копьями. И меня удивило, что они не могли попасть в него из винтовок, если расстояние позволяло даже метать копья.
— Постойте! — воскликнул капитан. — Вы хотите сказать, что индейцы убили бы меня, если бы захотели, и что они просто дали мне уйти?
— Они играли с вами. Вот и все, — ответил Рори.
— И с вашими пятьюдесятью лошадьми тоже, — с сарказмом заметил «полковник».
— Воровство считается у индейцев не пороком, — сказал Рори Майкл, — а доблестью. Они учатся ему и восхваляют его. Хороший вор, по их поверью, почти что как хороший воин.
— По их поверью! — фыркнул «полковник». — Эти негодяи всегда верят в то, что им выгодно, и не упустят удобного случая, как и все преступники. Недоноски, убийцы, звери в человеческом обличье! Вы бы лучше поговорили со стариками, которые живут у гор, — они бы вам порассказали об этом краснокожем сброде.
— Я лучше поговорю с самими апачами, — ответил парень. — «Полковник» Уэр, а сколько раз в жизни вы разговаривали с индейцами?
Тот даже подскочил с места и уставился на Рори.
— А сколько раз я должен был с ними говорить? — закричал он. — Я их отлично знаю по их делам. Слова остаются словами!
— Я тоже так всегда считал, — проронил Майкл.
— А апачи творят такое, — добавил «полковник», — что стали притчей во языцех.
— Я бы все-таки узнал их получше перед тем, как осуждать.
Все вдруг поняли, что разговор вышел за рамки спокойного обсуждения. В воздухе назревала гроза, и первым это понял «полковник».
Он собрался с силами, с важным видом насупил брови и, словно Юпитер, приготовился метать громы и молнии.
Внезапно его остановил спокойный голос дочери:
— Отец, не двигайся! Сзади две винтовки нацелены тебе в спину.
Рори Майкл посмотрел в том направлении, не поворачивая головы, и увидел два ствола. А за ними в темноте неясно, словно полустертый карандашный рисунок, маячили зловещие фигуры двух индейцев.
— Никому не двигаться! — скомандовала девушка все тем же удивительно спокойным голосом. — Если бы они хотели нас убить, они выстрелили бы до того, как я их увидела. Что-то здесь не так!
Дверь на веранду внезапно распахнулась, и в комнату шагнул вождь апачей, его длинные волосы были рассыпаны по плечам, а головной убор из перьев опускался сзади до самого пола. Он был безоружен. Да ему и не было необходимости носить оружие, так как за ним темнела толпа воинов, а слабый мерцающий огонь отсвечивал на многочисленных стволах.
— Вот что я вам скажу. Не будет в этой стране ни покоя, ни даже надежды на мир и порядок, пока не будут усмирены апачи.
— Осмелюсь заметить, вы правы, — согласился капитан, — но как их усмирить?
— Когда я говорю «усмирить», — продолжал «полковник», садясь на своего любимого конька, — то я имею в виду «уничтожить»!
— Вот как! — пробормотал Бэрн. — Уничтожить?
— И только. В этом единственная надежда для всей огромной территории Аризоны. Это же богатая земля, сэр. Богатая пастбищами и невероятным количеством ископаемых. Если бы только не проклятые апачи — убийцы, предателя, воры! На них надо охотиться, как на волков, расставить капканы, назначить цену за голову. Заманить их флагами перемирия, обещаниями, любой наживкой, а затем безжалостно и хладнокровно перестрелять.
За столом воцарилась тишина, все были напуганы, особенно капитан. Он взглянул на Рори Майкла с немой просьбой объяснить эти ужасные слова, но тот был целиком поглощен ужином, как будто ничего особенного сказано не было.
«Полковник» увидел, что его речь произвела должное впечатление и испытал явное удовольствие. Затем он продолжил:
— Я вижу, Бэрн, что вы удивлены, но это в основном потому, что вы не пожили среди этих негодяев с мое. Вы не знаете всего об их набегах, резне и варварских зверствах.
— Почему же, я много слышал об этом, — не согласился капитан. — Но все же я считал, что они тоже люди.
— Черта с два! Звери это, а не люди.
— А я думаю, что индейцы — хорошие ребята, — неожиданно вмешался Рори Майкл.
— Вот это да! — только и смог вымолвить «полковник».
Он скосил глаза на Рори. Все это время он испытывал смешанные чувства к этому парню. Несмотря на кровожадные высказывания об апачах, в действительности «полковник» был добродушен, и он был рад, что в его доме спасли и возвратили к жизни этого приблудного странника. Но ему очень не нравилось, как Майкл вел себя с мексиканцами. Во-первых, он не мог понять в нем отсутствия должного достоинства. Как это белый человек мог фамильярничать и играть в кости с мексиканцами-батраками! Во-вторых, «полковник» презирал знахарей и других врачевателей-шарлатанов, будь они красные, белые или черные. И, наконец, как долго этот Рори будет бездельничать и слоняться по прииску? Да, то что он спас лошадей, стоило во много раз больше, чем Майкл мог съесть и за более долгое пребывание здесь. Но все же «полковник» чувствовал, что гордый человек не стал бы так засиживаться, ничего не делая и только дурачась со своим вороным и болтая с тупыми мексиканцами.
Уэр все же не удержался и неодобрительно процедил в своей манере:
— А позвольте спросить, мистер Майкл, что же вы такое знаете об индейцах?
— Ну, когда я плелся по следу Дока, — так зовут моего жеребца, — объяснил тот, — я повстречался с апачами.
— И они не сняли с вас скальп? — съязвил «полковник».
— Даже и не пытались. Когда они увидели, кого я преследовал — скелет, еле волочащий ноги, — они сказали, что тут не обошлось без колдовства. Они заговорили со мной по-испански, так что я их понял, и предложили поймать этого коня для меня.
— А вы им и поверили! — вскричал «полковник». — Однако удается вам ладить с цветными!
Он с трудом мог скрыть свою насмешку. Рори взглянул ему прямо в лицо, странно улыбнувшись:
— Да, удается. Я сказал им, что если кто-то притронется к коню, то рука его отсохнет. И похоже, они поверили. По крайней мере, пробовать они не стали.
Он засмеялся.
— А почему вы не разрешили, чтобы они поймали его вам? — спросила Нэнси.
— Знаете как бывает, когда долго корпишь над какой-то работой, то начинаешь считать ее своим личным делом и хочешь непременно сам довести ее до конца. Я отказался от их помощи, но тем не менее апачи предложили мне еду и все, что у них было.
— Так они и накормили вас? — спросил «полковник».
— Хотели, но я не взял их еду.
— Отказались! — воскликнула Нэнси. — Почему?
Майкл нахмурился и опустил голову.
— Нэнси, — сказал он, — наверное, к тому времени я стал не совсем нормальным. Мне казалось, что между мной и Доком идет честный поединок. До конца. Один из нас должен был либо выиграть, либо умереть. Вот такие мысли одолевали меня.
— Странная фантазия, — пробормотал «полковник».
— Да, странная, но душа моя уже зачерствела, и я заупрямился, как ребенок. Сама победа уже не имела большого значения, главное было, как победить. И мне, и Доку пришлось перейти на подножный корм.
— Но ведь вы же не могли пастись, словно лошадь! — глубокомысленно заметил «полковник».
— Человек может набрести на перепелку или дикую курицу в прерии, изжарить их и насытиться намного быстрее, чем нужно лошади, чтобы попастись вдоволь. После того как кончились патроны, мне пришлось перейти на ягоды, кору, коренья. Иногда удавалось подбить камнем или палкой глупую куропатку или поймать в силок зайца. В общем, между нами шла равная борьба. Мы оба изголодались… Поэтому было бы нечестно позволить индейцам вмешаться и все испортить.
Он замолчал, задумчиво глядя вдаль.
— Самолюбие взыграло? — спросила девушка.
— Да. Вы меня поняли. Заговорило самолюбие, и я отказался. Они шли в полумиле за мной еще три дня. И этим они помогли мне, в присутствии зрителей я не мог не победить. И вот на третий день а поймал его. После этого они устроили для меня целое представление — скакали вокруг меня, подбрасывали и ловили свои копья, вопили и гикали. Так они праздновали мою победу. А затем апачи ускакали.
— Так и не накормив вас? — задала вопрос Нэнси.
— Нет. Они сказали, что если я колдун, то смогу из воздуха взять все, что мне нужно, раз я уже достиг своей цели, — закончил с улыбкой свои рассказ Рори.
Капитан Бэрн прошептал, не отводя глаз от лица Майкла:
— Никогда в жизни не слыхал ничего подобного…
— А Рори и сам не похож на других! — заметила Нэнси.
Отец и мать взглянули на нее, но она лишь пожала плечами, как будто хотела подтвердить, что придерживается своей точки зрения.
— Да, вам удался этот фокус-покус и вы сохранили свой скальп, — обратился к Рори «полковник». — Но вы ведь только что слышали, как капитан еле-еле унес ноги от этих разбойников.
Майкл улыбнулся:
— Я слышал, как капитан Бэрн говорил, что они едва не попали в него копьями. И меня удивило, что они не могли попасть в него из винтовок, если расстояние позволяло даже метать копья.
— Постойте! — воскликнул капитан. — Вы хотите сказать, что индейцы убили бы меня, если бы захотели, и что они просто дали мне уйти?
— Они играли с вами. Вот и все, — ответил Рори.
— И с вашими пятьюдесятью лошадьми тоже, — с сарказмом заметил «полковник».
— Воровство считается у индейцев не пороком, — сказал Рори Майкл, — а доблестью. Они учатся ему и восхваляют его. Хороший вор, по их поверью, почти что как хороший воин.
— По их поверью! — фыркнул «полковник». — Эти негодяи всегда верят в то, что им выгодно, и не упустят удобного случая, как и все преступники. Недоноски, убийцы, звери в человеческом обличье! Вы бы лучше поговорили со стариками, которые живут у гор, — они бы вам порассказали об этом краснокожем сброде.
— Я лучше поговорю с самими апачами, — ответил парень. — «Полковник» Уэр, а сколько раз в жизни вы разговаривали с индейцами?
Тот даже подскочил с места и уставился на Рори.
— А сколько раз я должен был с ними говорить? — закричал он. — Я их отлично знаю по их делам. Слова остаются словами!
— Я тоже так всегда считал, — проронил Майкл.
— А апачи творят такое, — добавил «полковник», — что стали притчей во языцех.
— Я бы все-таки узнал их получше перед тем, как осуждать.
Все вдруг поняли, что разговор вышел за рамки спокойного обсуждения. В воздухе назревала гроза, и первым это понял «полковник».
Он собрался с силами, с важным видом насупил брови и, словно Юпитер, приготовился метать громы и молнии.
Внезапно его остановил спокойный голос дочери:
— Отец, не двигайся! Сзади две винтовки нацелены тебе в спину.
Рори Майкл посмотрел в том направлении, не поворачивая головы, и увидел два ствола. А за ними в темноте неясно, словно полустертый карандашный рисунок, маячили зловещие фигуры двух индейцев.
— Никому не двигаться! — скомандовала девушка все тем же удивительно спокойным голосом. — Если бы они хотели нас убить, они выстрелили бы до того, как я их увидела. Что-то здесь не так!
Дверь на веранду внезапно распахнулась, и в комнату шагнул вождь апачей, его длинные волосы были рассыпаны по плечам, а головной убор из перьев опускался сзади до самого пола. Он был безоружен. Да ему и не было необходимости носить оружие, так как за ним темнела толпа воинов, а слабый мерцающий огонь отсвечивал на многочисленных стволах.
Глава 8
Миссис Уэр бросила на незваного гостя испуганный взгляд, затем крепко зажмурилась и стала быстро шептать молитву. Все остолбенели, кроме Рори Майкла. Он спокойно перевел взгляд с нацеленных из окон винтовок на рослую фигуру вождя у двери.
Подумал было схватить лампу, стоящую посредине стола и швырнуть ее в вождя, но понял, что едва протянет руку, как получит пулю в голову. При стрельбе с упора на таком расстоянии очень мала вероятность промаха.
Вождь заговорил на хорошем испанском:
— Я пришел ко всем вам как друг. Большой вождь, потерявший пятьдесят лошадей, получит свой табун обратно. Мои молодые воины уже гонят его сюда, они немного отстали. Я только прошу, чтобы мой отец вернулся к моему племени.
И он в упор посмотрел на Рори Майкла.
— Он имеет в виду вас, Рори, — тихо сказала Нэнси. — В чем здесь дело?
— Не знаю, — ответил тот, — есть одно странное подозрение, ведь он назвал меня «отец». Ладно, все равно я должен идти.
— Черта с два, Майкл, — сказал капитан Бэрн, и его решительный подбородок угрожающе выдвинулся вперед, — они вас не уведут, мы будем драться до последней капли крови!
— Если вы поднимете хоть мизинец, — ответил Рори, — считайте себя покойником. У этих ребят какое-то дело. Я не думаю, что они убьют меня, так что я пойду.
И он встал.
— Хорошо, мой друг, — обратился он к индейцу, — я пойду, только скажи, зачем я тебе нужен.
— Мой сын, — промолвил вождь, — раньше был игривым, словно жеребенок весной, и сильным, как северный ветер. А теперь он стал слабым стариком. Вот почему а пришел за тобой, отец.
— Но ведь я не врач, — удивился Майкл. — Я нс знаю, как лечить людей. Если ты возвратишь лошадей капитану, то он сможет переправить твоего сына в форт, а там есть врач.
— Я обещаю, что позабочусь о твоем сыне, — добавил капитан. — Он будет в полной безопасности.
Вождь ничего не ответил, лишь его ноздри стали раздуваться.
— Белый человек говорит очень гладко. Очень приятно слышать, как он говорит. Но мой сын умирает, и я пришел к мудрецу, который уже вылечил многих. Я — не мексиканец, — продолжал он. — Когда ты исцелишь моего мальчика, я осчастливлю тебя многими подарками. В стадах Встающего Бизона гуляет много лошадей. Есть украшения из перьев, есть и золото, которое так любят все бледнолицые. Все, что увидят твои глаза, будет твоим.
— Спорить бесполезно, — спокойно произнесла Нэнси. — Придется вам идти, Рори.
— Вижу. Так что до свидания. «Полковник», когда я вернусь, то расскажу вам, на что похожи апачи у себя дома. До свидания, миссис Уэр. Капитан Бэрн, я рад, что вам возвратят лошадей.
— Да будь они прокляты! — с откровенной неприязнью воскликнул капитан. — Если вы, Майкл, должны платить за это своей жизнью.
Нэнси встала, обошла вокруг стола и взяла Майкла за руку:
— Похоже, что вы не очень напуганы?
— Я верю в удачу, — ответил Рори. — И я не считаю их зверями. Они — люди, даже если их кожа и красная. До свидания, Нэнси.
— До свидания. Жалко, что у нас не было времени познакомиться поближе.
— Время нам не помогло бы, ни вам, ни мне, — невразумительно ответил тот. — Но я вернусь, и мы увидимся снова. Скажите старой Алисе, чтобы она гуляла по часу каждый день на открытом воздухе. И пусть Мария продолжает делать своему ребенку то, что она делает сейчас. Еще раз — до свидания всем!
И он повернулся к вождю:
— Я готов, Встающий Бизон. Я оседлаю коня, можешь послать своих людей со мной.
Ни один голос не посмел нарушить тишину, когда Рори, миновав индейца, вышел из комнаты.
Ступив на веранду, он ожидал, что на него набросятся со всех сторон воины, толпившиеся там. Но прозвучало несколько гортанных слов вождя, и те расступились, пропустив Майкла. Трое, однако, последовали за ним к конюшне, двое за спиной и один по правую руку.
Жеребец узнал его шаги и призывно заржал. Рори окликнул его в ответ.
— Даже лошади понимают твою речь, отец! — заметил индеец, идущий рядом.
Майкл не ответил. Он подошел к жеребцу и предупредил апачей, чтобы держались от него подальше, так как Док буквально зверел, когда к нему приближались чужие. Он оседлал коня, вывел его в загон и вскочил в седло, заметив, что около двадцати верховых индейцев уже ждали его за изгородью. Рори выехал в ворота, его окружили, и весь отряд помчался бешеным галопом по дороге, спускающейся в долину.
Оглянувшись через плечо, Майкл увидел, как свет в окнах дома Уэра замигал и исчез за возвышением. Осталось только мерцание звезд в безоблачном небе и широкие тени гор, окаймляющие тропу.
Вдруг один молодой апач, кожа которого медью блестела даже при свете звезд, приблизился к нему, пришпоривая маленькую юркую серую кобылу, закусившую удила.
— Давайте — кто быстрей доскачет до деревьев, отец! — крикнул он по-испански и указал на дубовую рощицу возле второго поворота дороги.
Рори расхохотался — вся его вторая тайная жизнь, дикая и невероятная, пронеслась перед ним. Он снова был в центре бури, и ему это нравилось.
— Давай, к деревьям! — закричал он в ответ. Серая кобыла рванулась вперед, оставив вороного жеребца позади.
Сердце Рори упало, он вогнал пятку между ребер Дока, но конь лишь удивленно повернул к седоку голову, нисколько не увеличив скорость.
Существуют, наверное, в мире лошади, словно пришедшие из сказок, созданные для того, чтобы радовать глаз, а не служить для выигрывания ставок. Прекрасный жеребец был одним из таких.
Тогда Майкл наклонился и прошептал что-то коню, а в его собственных ушах не смолкал грубый, издевательский смех апачей, ведь серая кобыла была уже далеко впереди.
И вороной ринулся вперед. Резкий переход на галоп чуть не выбросил наклонившегося всадника из седла. Звезды над головой устремились назад, ветер вонзился в глаза, и ему пришлось прищуриться, словно вглядываясь в мелкий текст. Конь летел стрелой, толпа индейцев осталась позади. Справа Рори удалось различить неясные очертания табуна лошадей, направляющегося к прииску Уэра. Встающий Бизон не бросал слов на ветер.
Но у Майкла не было времени, чтобы думать об этом. Похоже было, что резвая серая лошадь стоит на месте, но на самом деле она неслась изо всех сил. Хвост у нее вытянулся в струну, а грива хлестала прямо в лицо наезднику. И все же вороной догонял ее гигантскими скачками с невероятной легкостью. Вот уже его ноздри поравнялись с ее хвостом, прыжок — и он наравне с крупом, затем — с передними ногами, с головой. Размазанным пятном промелькнули справа дубы, конь промчался мимо них на полном скаку.
Рори снова окликнул Дока. Как было бы легко вот так взять и уйти от этих индейцев, но нет, он успел заметить винтовку в чехле под коленом того индейца, который вызвался состязаться с ним. Поэтому он окликнул Дока, придержал его поводьями, и тот перешел на неторопливый, размеренный шаг.
Майкл хорошо знал этот аллюр, он напоминал ныряющий полет ласточки, такой же плавный, как и движение крыльев в воздухе. Но даже этот бег оставлял позади индейских лошадок, тяжело скакавших галопом. Рори Майкл повернул лицо к звездам и засмеялся. Под этими звездами, жаль, не было рядом хорошенькой Нэнси Уэр, но было кое-что получше — долгая неизвестная дорога, которая никогда не кончалась для него и которая сейчас обещала открыть ему новые чудеса.
Апачи, наконец, догнали его и с шумом столпились вокруг. Его соперник по скачкам тоже смеялся. Смеялись все эти дикие индейцы. Где же были их высокомерие, важность, сдержанность? Толпа трещала и галдела, словно сборище сорок.
— Волшебный конь! Заколдованный! — кричал парень, бросивший Рори вызов. — Он был позади меня, потом — рядом, затем — спереди, и все это в одно мгновение! А ведь моя кобылка тоже не стояла привязанной к дереву. Волшебный конь!
Ему ответил громкий голос вождя:
— А разве он ездил бы на обыкновенной лошади? Этот конь спустился с неба, это вождь всех лошадей, он может скакать даже по облакам. Мы нашли удачу, мой сын обязательно выздоровеет!
И он закричал, выбросив над головой загорелую руку, сжимая копье. Обитое железом древко длиной в четырнадцать футов закачалось над воинами.
Рори Майкл смотрел на него с восхищением. Как бы ему хотелось быть одним из этих людей — на диком коне, полураздетым, свободным от дурацких законов, свободным, словно ветер.
А разве это невозможно? У кого сильное сердце, тот добьется всего. Еще в детстве он слышал, что так говорил один мудрый старик. Он не мог сейчас вспомнить его лицо, остался в памяти лишь надтреснутый голос говорившего. И слова глубоко запали в его душу: у кого сильное сердце, тот добьется всего!
Подумал было схватить лампу, стоящую посредине стола и швырнуть ее в вождя, но понял, что едва протянет руку, как получит пулю в голову. При стрельбе с упора на таком расстоянии очень мала вероятность промаха.
Вождь заговорил на хорошем испанском:
— Я пришел ко всем вам как друг. Большой вождь, потерявший пятьдесят лошадей, получит свой табун обратно. Мои молодые воины уже гонят его сюда, они немного отстали. Я только прошу, чтобы мой отец вернулся к моему племени.
И он в упор посмотрел на Рори Майкла.
— Он имеет в виду вас, Рори, — тихо сказала Нэнси. — В чем здесь дело?
— Не знаю, — ответил тот, — есть одно странное подозрение, ведь он назвал меня «отец». Ладно, все равно я должен идти.
— Черта с два, Майкл, — сказал капитан Бэрн, и его решительный подбородок угрожающе выдвинулся вперед, — они вас не уведут, мы будем драться до последней капли крови!
— Если вы поднимете хоть мизинец, — ответил Рори, — считайте себя покойником. У этих ребят какое-то дело. Я не думаю, что они убьют меня, так что я пойду.
И он встал.
— Хорошо, мой друг, — обратился он к индейцу, — я пойду, только скажи, зачем я тебе нужен.
— Мой сын, — промолвил вождь, — раньше был игривым, словно жеребенок весной, и сильным, как северный ветер. А теперь он стал слабым стариком. Вот почему а пришел за тобой, отец.
— Но ведь я не врач, — удивился Майкл. — Я нс знаю, как лечить людей. Если ты возвратишь лошадей капитану, то он сможет переправить твоего сына в форт, а там есть врач.
— Я обещаю, что позабочусь о твоем сыне, — добавил капитан. — Он будет в полной безопасности.
Вождь ничего не ответил, лишь его ноздри стали раздуваться.
— Белый человек говорит очень гладко. Очень приятно слышать, как он говорит. Но мой сын умирает, и я пришел к мудрецу, который уже вылечил многих. Я — не мексиканец, — продолжал он. — Когда ты исцелишь моего мальчика, я осчастливлю тебя многими подарками. В стадах Встающего Бизона гуляет много лошадей. Есть украшения из перьев, есть и золото, которое так любят все бледнолицые. Все, что увидят твои глаза, будет твоим.
— Спорить бесполезно, — спокойно произнесла Нэнси. — Придется вам идти, Рори.
— Вижу. Так что до свидания. «Полковник», когда я вернусь, то расскажу вам, на что похожи апачи у себя дома. До свидания, миссис Уэр. Капитан Бэрн, я рад, что вам возвратят лошадей.
— Да будь они прокляты! — с откровенной неприязнью воскликнул капитан. — Если вы, Майкл, должны платить за это своей жизнью.
Нэнси встала, обошла вокруг стола и взяла Майкла за руку:
— Похоже, что вы не очень напуганы?
— Я верю в удачу, — ответил Рори. — И я не считаю их зверями. Они — люди, даже если их кожа и красная. До свидания, Нэнси.
— До свидания. Жалко, что у нас не было времени познакомиться поближе.
— Время нам не помогло бы, ни вам, ни мне, — невразумительно ответил тот. — Но я вернусь, и мы увидимся снова. Скажите старой Алисе, чтобы она гуляла по часу каждый день на открытом воздухе. И пусть Мария продолжает делать своему ребенку то, что она делает сейчас. Еще раз — до свидания всем!
И он повернулся к вождю:
— Я готов, Встающий Бизон. Я оседлаю коня, можешь послать своих людей со мной.
Ни один голос не посмел нарушить тишину, когда Рори, миновав индейца, вышел из комнаты.
Ступив на веранду, он ожидал, что на него набросятся со всех сторон воины, толпившиеся там. Но прозвучало несколько гортанных слов вождя, и те расступились, пропустив Майкла. Трое, однако, последовали за ним к конюшне, двое за спиной и один по правую руку.
Жеребец узнал его шаги и призывно заржал. Рори окликнул его в ответ.
— Даже лошади понимают твою речь, отец! — заметил индеец, идущий рядом.
Майкл не ответил. Он подошел к жеребцу и предупредил апачей, чтобы держались от него подальше, так как Док буквально зверел, когда к нему приближались чужие. Он оседлал коня, вывел его в загон и вскочил в седло, заметив, что около двадцати верховых индейцев уже ждали его за изгородью. Рори выехал в ворота, его окружили, и весь отряд помчался бешеным галопом по дороге, спускающейся в долину.
Оглянувшись через плечо, Майкл увидел, как свет в окнах дома Уэра замигал и исчез за возвышением. Осталось только мерцание звезд в безоблачном небе и широкие тени гор, окаймляющие тропу.
Вдруг один молодой апач, кожа которого медью блестела даже при свете звезд, приблизился к нему, пришпоривая маленькую юркую серую кобылу, закусившую удила.
— Давайте — кто быстрей доскачет до деревьев, отец! — крикнул он по-испански и указал на дубовую рощицу возле второго поворота дороги.
Рори расхохотался — вся его вторая тайная жизнь, дикая и невероятная, пронеслась перед ним. Он снова был в центре бури, и ему это нравилось.
— Давай, к деревьям! — закричал он в ответ. Серая кобыла рванулась вперед, оставив вороного жеребца позади.
Сердце Рори упало, он вогнал пятку между ребер Дока, но конь лишь удивленно повернул к седоку голову, нисколько не увеличив скорость.
Существуют, наверное, в мире лошади, словно пришедшие из сказок, созданные для того, чтобы радовать глаз, а не служить для выигрывания ставок. Прекрасный жеребец был одним из таких.
Тогда Майкл наклонился и прошептал что-то коню, а в его собственных ушах не смолкал грубый, издевательский смех апачей, ведь серая кобыла была уже далеко впереди.
И вороной ринулся вперед. Резкий переход на галоп чуть не выбросил наклонившегося всадника из седла. Звезды над головой устремились назад, ветер вонзился в глаза, и ему пришлось прищуриться, словно вглядываясь в мелкий текст. Конь летел стрелой, толпа индейцев осталась позади. Справа Рори удалось различить неясные очертания табуна лошадей, направляющегося к прииску Уэра. Встающий Бизон не бросал слов на ветер.
Но у Майкла не было времени, чтобы думать об этом. Похоже было, что резвая серая лошадь стоит на месте, но на самом деле она неслась изо всех сил. Хвост у нее вытянулся в струну, а грива хлестала прямо в лицо наезднику. И все же вороной догонял ее гигантскими скачками с невероятной легкостью. Вот уже его ноздри поравнялись с ее хвостом, прыжок — и он наравне с крупом, затем — с передними ногами, с головой. Размазанным пятном промелькнули справа дубы, конь промчался мимо них на полном скаку.
Рори снова окликнул Дока. Как было бы легко вот так взять и уйти от этих индейцев, но нет, он успел заметить винтовку в чехле под коленом того индейца, который вызвался состязаться с ним. Поэтому он окликнул Дока, придержал его поводьями, и тот перешел на неторопливый, размеренный шаг.
Майкл хорошо знал этот аллюр, он напоминал ныряющий полет ласточки, такой же плавный, как и движение крыльев в воздухе. Но даже этот бег оставлял позади индейских лошадок, тяжело скакавших галопом. Рори Майкл повернул лицо к звездам и засмеялся. Под этими звездами, жаль, не было рядом хорошенькой Нэнси Уэр, но было кое-что получше — долгая неизвестная дорога, которая никогда не кончалась для него и которая сейчас обещала открыть ему новые чудеса.
Апачи, наконец, догнали его и с шумом столпились вокруг. Его соперник по скачкам тоже смеялся. Смеялись все эти дикие индейцы. Где же были их высокомерие, важность, сдержанность? Толпа трещала и галдела, словно сборище сорок.
— Волшебный конь! Заколдованный! — кричал парень, бросивший Рори вызов. — Он был позади меня, потом — рядом, затем — спереди, и все это в одно мгновение! А ведь моя кобылка тоже не стояла привязанной к дереву. Волшебный конь!
Ему ответил громкий голос вождя:
— А разве он ездил бы на обыкновенной лошади? Этот конь спустился с неба, это вождь всех лошадей, он может скакать даже по облакам. Мы нашли удачу, мой сын обязательно выздоровеет!
И он закричал, выбросив над головой загорелую руку, сжимая копье. Обитое железом древко длиной в четырнадцать футов закачалось над воинами.
Рори Майкл смотрел на него с восхищением. Как бы ему хотелось быть одним из этих людей — на диком коне, полураздетым, свободным от дурацких законов, свободным, словно ветер.
А разве это невозможно? У кого сильное сердце, тот добьется всего. Еще в детстве он слышал, что так говорил один мудрый старик. Он не мог сейчас вспомнить его лицо, остался в памяти лишь надтреснутый голос говорившего. И слова глубоко запали в его душу: у кого сильное сердце, тот добьется всего!
Глава 9
Скакали они всего часа три; пересекли долину и затем по ущелью, тянущемуся на север, стали медленно подниматься в горы. Еще не наступила полночь, когда они выехали на холмистое плато, на котором, словно звездочки, горели костры и отсвечивали вигвамы.
Их приближение услышали издалека. Воины и подростки примчались к ним навстречу верхом, вихрем закружились вокруг, словно листья на ветру, сопровождая их к селению.
Крики, потрясания оружием произвели на Рори Майкла впечатление. У белых это посчиталось бы мальчишеством, бахвальством, но только не у апачей. Этих воинов боялись, словно огня, мексиканцы. И если им нравилось вести себя не так, как обыкновенные люди, то они имели на это право.
У Рори не было страха, когда он въезжал в этот шумный лагерь. Их встречала стая собак, похожих на волков, прыгающих вокруг лошадей. Из вигвамов выбегали маленькие голые дети, освещаемые отблесками костров, женщины же продолжали работать и не отвлекались. Казалось, что они были заняты и днем, и ночью.
Его коня взяли под уздцы и повели к вигваму, который был больше остальных. На нем было нарисовано огромное красное солнце с расходящимися синими лучами. Рори спешился по приказу вождя. Одновременно входной полог откинулся и навстречу вышла высокая женщина, почти такого же роста, как Встающий Бизон, только более величественная. Черты ее лица и грациозная осанка небыли характерны для апачей.
Их приближение услышали издалека. Воины и подростки примчались к ним навстречу верхом, вихрем закружились вокруг, словно листья на ветру, сопровождая их к селению.
Крики, потрясания оружием произвели на Рори Майкла впечатление. У белых это посчиталось бы мальчишеством, бахвальством, но только не у апачей. Этих воинов боялись, словно огня, мексиканцы. И если им нравилось вести себя не так, как обыкновенные люди, то они имели на это право.
У Рори не было страха, когда он въезжал в этот шумный лагерь. Их встречала стая собак, похожих на волков, прыгающих вокруг лошадей. Из вигвамов выбегали маленькие голые дети, освещаемые отблесками костров, женщины же продолжали работать и не отвлекались. Казалось, что они были заняты и днем, и ночью.
Его коня взяли под уздцы и повели к вигваму, который был больше остальных. На нем было нарисовано огромное красное солнце с расходящимися синими лучами. Рори спешился по приказу вождя. Одновременно входной полог откинулся и навстречу вышла высокая женщина, почти такого же роста, как Встающий Бизон, только более величественная. Черты ее лица и грациозная осанка небыли характерны для апачей.