Рори мог целыми днями окотиться, устраивать скачки с индейцами или бегать с ними наперегонки, при этом он дерзко выигрывал у всех лучших кривоногих бегунов племени. Бывало, он с азартом схватывался с ними в кости, выигрывая лошадей и одежду. А то вдруг превращался в попрошайку, которого, впрочем, тут же снабжал всем необходимым великий вождь Встающий Бизон. Рори, однако, всегда возвращал вождю эти вещи в течение двадцати четырех часов. Так между удаленным вигвамом и лагерем все время происходило движение лошадей, нагруженных то выигранным Рори имуществом, которое он возвращал вождю, то тем, чем Встающий Бизон компенсировал проигрыши Майкла.
Сердце Рори радовалось, ведь ему больше не приходилось спать в сумасшедшем гаме индейской деревушки. Его окружали свежий воздух, тишина, дыхание соснового леса.
Но в одном Майкл оставался тираном — он не разрешал даже сестрам мальчика навестить его. Только мать и отец могли воочию радоваться выздоровлению сына. Так будет лучше для больного, — говорил он. Однако Южного Ветра уже нельзя было назвать больным.
На седьмой день, как мы уже говорили, он нашел в себе силы сесть на ложе. Еще через неделю он стал ходить. А спустя несколько дней мальчик смог взять в руки оружие. Конечно, он пока не справлялся с боевым луком, а тренировался с игрушечным, восстанавливая силу в мышцах рук и плеч. За эти две недели он превратился из скелета в великолепного юношу.
Красивые правильные черты лица и высокий рост он унаследовал от матери, которая была из племени навахо и имела характерную для них привлекательную внешность. Мальчик пошел в нее. В пятнадцать лет он был строен, словно тополь, гибок, как хлыст, и довольно силен.
Но Рори Майкл этим не удовлетворился, он заявил, что еще не пришло время Южному Ветру возвращаться в лагерь. Там его могут поджидать злые духи. Южный Ветер умолял отпустить его, и однажды сказал:
— Отец, ты сильный, для тебя ничего не стоит справиться со злыми духами. Посмотри, что ты сделал со мной — я уже был мертвецом, у меня до сих пор болит спина там, где мои кости чуть не прорвали кожу. А ты вырвал злых духов из меня, и всего через три недели я могу кататься на лошади. Вот это чародейство! Ты не допустишь злых духов ко мне, ты их отовсюду изгонишь. Я так хочу к людям, в деревне намного веселее.
Рори покачал головой:
— Ты ничего не знаешь о духах, Южный Ветер. Они понимают, что это место — мой дом, поэтому и не приближаются сюда. В первые дни они пытались проникнуть, но после того, как я покалечил несколько дюжин — уж я задал им трепку, когда они пытались наброситься на тебя, — они стали бояться этого места, точно так, как койоты боятся логова горного льва или медведя-гризли. Здесь они нас не достанут, и тебе будет лучше.
— Я себя чувствую так, — ответил мальчик, — словно могу спрыгнуть с той скалы и полететь, как ястреб, в три взмаха крыльев долететь до черной горы, догнать орлов, выдернуть у них перья из хвостов, и они даже не успеют умчаться к своим гнездам. Вот как я себя чувствую, отец!
Сидя во время этого разговора на корточках, юноша вдруг вскочил на ноги, издал боевой клич, схватил копье длиной в четырнадцать футов и швырнул его в зенит. Рори притворился, что не видит буквально нависшую над ним в воздухе опасность и продолжал пыхтеть трубкой. Копье засвистело вниз, и было поймано недрогнувшей рукой юноши.
— Видишь, отец! — закричал он. — Я скоро собственными руками смогу снять скальп со злого духа. Ты только научи меня видеть эти подлые создания.
Тот усмехнулся:
— Закрой глаза, быстро обернись вокруг себя десять раз, и ты увидишь духа.
— Правда?
— Попробуй.
Мальчик послушался, закрыв глаза, он завертелся как волчок, остановился и оглянулся, то есть пытался остановиться, но лишь ошеломленно зашатался, затем закричал:
— Вижу, вижу духов гор, отец! Они уносят свои горы. Горы улетают, как дым на ветру!
— Садись, — приказал Майкл.
Южный Ветер сел. Он обхватил руками голову, а затем сказал:
— Опять ты посмеялся, отец, и обманул меня. Но мне все равно, потому что нас никто не видел. Сначала я действительно испугался, забыв, что это просто головокружение. Я ожидал увидеть духа, мне и показалось, что духи и в самом деле уносят горы. Отец, ты никогда не бываешь серьезным, всегда улыбаешься, что бы ни делал и что бы ни говорил. Скажи мне, сколько ты еще будешь жить с нами?
— Наверное, всегда, — ответил Рори, — мне нравится с вами.
— Пока в селении есть мясо, ты будешь накормлен, — серьезно заметил юноша. — Но ты не останешься с нами надолго.
— Почему?
— Мама рассказывала мне о бледнолицых людях, она видела их. Те приходили и к апачам, и к навахо, и все они одинаковые. Белые не остаются надолго. Только две вещи могут удержать их.
— И что же это? — спросил Рори.
— Нет, ты рассердишься, я не скажу.
— Я никогда не сержусь на тебя, Южный Ветер. Так что может удержать бледнолицего среди индейцев?
— Жена или золото.
— Я не ищу жену.
— Почему? Я сам скоро женюсь. А ты старше меня и намного умнее. Почему же ты не женишься? Жена готовила бы тебе еду, шила одежду, делала украшения, убирала вигвам. обрабатывала шкуры и превращала их в мягкую кожу. Жена стоит очень мало, а работает всю жизнь. Когда девушка становится женой шамана или вождя, то она очень радуется. А ты и чародей, и великий вождь одновременно.
— Вообще-то ты прав, — промолвил Майкл, размышляя о приземистых широкоскулых девушках. — Но мне еще не пришло время жениться, так сказали духи.
Южный Ветер покачал головой:
— А золота у нас в племени немного. Но я очень надеюсь, что ты останешься. Мой отец рассказал мне кое-что!
— И что же он рассказал тебе?
— Что когда ты увидел «красный глаз», то посмотрел на него, как на своего старого друга и, наверное, захочешь увидеть его снова.
Рори пристально посмотрел на юношу.
— Он стоит того, чтобы на него посмотреть еще раз, ведь правда?
— Да, всякий захотел бы носить его. Но даже Большой Конь не может его часто надевать, ведь он слишком сильный.
— А что он делает? — спросил Майкл.
Южный Ветер ответил очень серьезно:
— Он горит, в нем виден огонь, который может сжечь кровь и кости, как говорит Большой Конь. Он его надевает только после долгих заклинаний, и каждый раз боится за свою жизнь.
— Вот как? Вряд ли я боялся бы за свою жизнь.
— Да, ты не боялся бы. Ты же знаешь всех духов и, наверное, того, который живет в красном камне. Мой отец сказал, что может быть когда-нибудь ты получишь этот камень и станешь главным шаманом вместо Большого Коня. Он сильный колдун, ноты сильнее.
— Только владелец «красного глаза» может быть шаманом племени? — спросил Майкл.
— Да, конечно.
— И давно это так принято?
— Камень всегда был у племени апачей, — ответил парень. — Однажды с неба ударил гром и бросил камень нам. Человек, который поймал его руками, стал великим шаманом. Когда же он состарился, то передал его следующему шаману. Так было всегда. Теперь ты понимаешь, на что мы надеемся, отец?
— Скажи яснее, на что вы надеетесь, — попросил тот.
— Ну, мы надеемся, что ты не уйдешь от нас, пока не получишь «красный глаз». А когда он будет у тебя, то тебе придется навсегда остаться с нами и стать шаманом.
Рори засмеялся.
— Тебе нужно долго смотреть на него, отец! Всмотрись — и, может быть, он оставит тебя с нами на всю жизнь.
— Я уже и так на него достаточно долго смотрел, — пробормотал Рори и, погрузившись в мрачные мысли, обхватил ладонями подбородок.
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Сердце Рори радовалось, ведь ему больше не приходилось спать в сумасшедшем гаме индейской деревушки. Его окружали свежий воздух, тишина, дыхание соснового леса.
Но в одном Майкл оставался тираном — он не разрешал даже сестрам мальчика навестить его. Только мать и отец могли воочию радоваться выздоровлению сына. Так будет лучше для больного, — говорил он. Однако Южного Ветра уже нельзя было назвать больным.
На седьмой день, как мы уже говорили, он нашел в себе силы сесть на ложе. Еще через неделю он стал ходить. А спустя несколько дней мальчик смог взять в руки оружие. Конечно, он пока не справлялся с боевым луком, а тренировался с игрушечным, восстанавливая силу в мышцах рук и плеч. За эти две недели он превратился из скелета в великолепного юношу.
Красивые правильные черты лица и высокий рост он унаследовал от матери, которая была из племени навахо и имела характерную для них привлекательную внешность. Мальчик пошел в нее. В пятнадцать лет он был строен, словно тополь, гибок, как хлыст, и довольно силен.
Но Рори Майкл этим не удовлетворился, он заявил, что еще не пришло время Южному Ветру возвращаться в лагерь. Там его могут поджидать злые духи. Южный Ветер умолял отпустить его, и однажды сказал:
— Отец, ты сильный, для тебя ничего не стоит справиться со злыми духами. Посмотри, что ты сделал со мной — я уже был мертвецом, у меня до сих пор болит спина там, где мои кости чуть не прорвали кожу. А ты вырвал злых духов из меня, и всего через три недели я могу кататься на лошади. Вот это чародейство! Ты не допустишь злых духов ко мне, ты их отовсюду изгонишь. Я так хочу к людям, в деревне намного веселее.
Рори покачал головой:
— Ты ничего не знаешь о духах, Южный Ветер. Они понимают, что это место — мой дом, поэтому и не приближаются сюда. В первые дни они пытались проникнуть, но после того, как я покалечил несколько дюжин — уж я задал им трепку, когда они пытались наброситься на тебя, — они стали бояться этого места, точно так, как койоты боятся логова горного льва или медведя-гризли. Здесь они нас не достанут, и тебе будет лучше.
— Я себя чувствую так, — ответил мальчик, — словно могу спрыгнуть с той скалы и полететь, как ястреб, в три взмаха крыльев долететь до черной горы, догнать орлов, выдернуть у них перья из хвостов, и они даже не успеют умчаться к своим гнездам. Вот как я себя чувствую, отец!
Сидя во время этого разговора на корточках, юноша вдруг вскочил на ноги, издал боевой клич, схватил копье длиной в четырнадцать футов и швырнул его в зенит. Рори притворился, что не видит буквально нависшую над ним в воздухе опасность и продолжал пыхтеть трубкой. Копье засвистело вниз, и было поймано недрогнувшей рукой юноши.
— Видишь, отец! — закричал он. — Я скоро собственными руками смогу снять скальп со злого духа. Ты только научи меня видеть эти подлые создания.
Тот усмехнулся:
— Закрой глаза, быстро обернись вокруг себя десять раз, и ты увидишь духа.
— Правда?
— Попробуй.
Мальчик послушался, закрыв глаза, он завертелся как волчок, остановился и оглянулся, то есть пытался остановиться, но лишь ошеломленно зашатался, затем закричал:
— Вижу, вижу духов гор, отец! Они уносят свои горы. Горы улетают, как дым на ветру!
— Садись, — приказал Майкл.
Южный Ветер сел. Он обхватил руками голову, а затем сказал:
— Опять ты посмеялся, отец, и обманул меня. Но мне все равно, потому что нас никто не видел. Сначала я действительно испугался, забыв, что это просто головокружение. Я ожидал увидеть духа, мне и показалось, что духи и в самом деле уносят горы. Отец, ты никогда не бываешь серьезным, всегда улыбаешься, что бы ни делал и что бы ни говорил. Скажи мне, сколько ты еще будешь жить с нами?
— Наверное, всегда, — ответил Рори, — мне нравится с вами.
— Пока в селении есть мясо, ты будешь накормлен, — серьезно заметил юноша. — Но ты не останешься с нами надолго.
— Почему?
— Мама рассказывала мне о бледнолицых людях, она видела их. Те приходили и к апачам, и к навахо, и все они одинаковые. Белые не остаются надолго. Только две вещи могут удержать их.
— И что же это? — спросил Рори.
— Нет, ты рассердишься, я не скажу.
— Я никогда не сержусь на тебя, Южный Ветер. Так что может удержать бледнолицего среди индейцев?
— Жена или золото.
— Я не ищу жену.
— Почему? Я сам скоро женюсь. А ты старше меня и намного умнее. Почему же ты не женишься? Жена готовила бы тебе еду, шила одежду, делала украшения, убирала вигвам. обрабатывала шкуры и превращала их в мягкую кожу. Жена стоит очень мало, а работает всю жизнь. Когда девушка становится женой шамана или вождя, то она очень радуется. А ты и чародей, и великий вождь одновременно.
— Вообще-то ты прав, — промолвил Майкл, размышляя о приземистых широкоскулых девушках. — Но мне еще не пришло время жениться, так сказали духи.
Южный Ветер покачал головой:
— А золота у нас в племени немного. Но я очень надеюсь, что ты останешься. Мой отец рассказал мне кое-что!
— И что же он рассказал тебе?
— Что когда ты увидел «красный глаз», то посмотрел на него, как на своего старого друга и, наверное, захочешь увидеть его снова.
Рори пристально посмотрел на юношу.
— Он стоит того, чтобы на него посмотреть еще раз, ведь правда?
— Да, всякий захотел бы носить его. Но даже Большой Конь не может его часто надевать, ведь он слишком сильный.
— А что он делает? — спросил Майкл.
Южный Ветер ответил очень серьезно:
— Он горит, в нем виден огонь, который может сжечь кровь и кости, как говорит Большой Конь. Он его надевает только после долгих заклинаний, и каждый раз боится за свою жизнь.
— Вот как? Вряд ли я боялся бы за свою жизнь.
— Да, ты не боялся бы. Ты же знаешь всех духов и, наверное, того, который живет в красном камне. Мой отец сказал, что может быть когда-нибудь ты получишь этот камень и станешь главным шаманом вместо Большого Коня. Он сильный колдун, ноты сильнее.
— Только владелец «красного глаза» может быть шаманом племени? — спросил Майкл.
— Да, конечно.
— И давно это так принято?
— Камень всегда был у племени апачей, — ответил парень. — Однажды с неба ударил гром и бросил камень нам. Человек, который поймал его руками, стал великим шаманом. Когда же он состарился, то передал его следующему шаману. Так было всегда. Теперь ты понимаешь, на что мы надеемся, отец?
— Скажи яснее, на что вы надеетесь, — попросил тот.
— Ну, мы надеемся, что ты не уйдешь от нас, пока не получишь «красный глаз». А когда он будет у тебя, то тебе придется навсегда остаться с нами и стать шаманом.
Рори засмеялся.
— Тебе нужно долго смотреть на него, отец! Всмотрись — и, может быть, он оставит тебя с нами на всю жизнь.
— Я уже и так на него достаточно долго смотрел, — пробормотал Рори и, погрузившись в мрачные мысли, обхватил ладонями подбородок.
Глава 13
Южный Ветер говорил правду. Только притягательная сила огромного рубина удерживала Майкла здесь так долго. Камень стоял у него перед глазами днем и ночью. Ему не терпелось положить его на раскрытую ладонь и насладиться переливами красного огня внутри. Он хотел увидеть в нем игру и пламени свечи, и языков костра, и отблеск палящего солнца.
Однако его беспокоило, что само племя считало эту драгоценность общественной собственностью. Как индейцы поведут себя, если лишить их камня? Но Рори твердо решил заполучить рубин.
А что, если выиграть его у шамана? Кажется, это неплохой способ. Что же касается права племени на рубин, то он плевал на это.
Не испытывая больших угрызений совести, Рори поклялся, что заполучит рубин любым способом. По нему зудела не только его ладонь, но и сама душа. На следующий день он оставил Южного Ветра одного и поскакал прямо к вигваму Большого Коня. Оттуда вышла скво, приветливо ему улыбнулась и приглашающим жестом подняла входной полог. Майкл вошел внутрь. Большой Конь повернулся к нему, сохраняя каменное выражение лица. Видно было, что он занимался своими дурацкими обрядами. Лицо его было расписано черными, красными и зелеными полосами, и он церемонно курил трубку.
Шаман отложил ее, набил новую, раскурил и передал гостю. Рори сделал одну затяжку, едва не задохнувшись вонючим дымом, и приступил к делу.
— Большой Конь, молодые воины говорят, что ты обладаешь такой силой, что можешь угадать, какое очко выпадет при игре в кости. Это правда?
При упоминании о костях выражение лица шамана преобразилось. Брови низко нависли над глазами, и те замерцали искорками хитрости и удовольствия. Он не любил бледнолицего. Хотя появление незнакомца вернуло жизнь сыну Встающего Бизона, но Большой Конь чувствовал, что причиной тому было нс колдовство. Ведь он сам сделал все, что в человеческих силах, для лечения мальчика. В своем деле он не считал себя шарлатаном и был уверен, что не раз вызывал тучи после засухи и заставлял их проливаться дождем. Он верил, что излечил многие болезни, что его чары даровали неуязвимость многим воинам, и что его чудо-действо обеспечивало победу индейцам, когда они вступали на тропу войны. Поэтому он не слишком завидовал успеху молодого бледнолицего, но был взбешен из-за того, что оказались под сомнением его всемогущие чудодейственные способности.
Услышав волшебное слово «кости», он постарался забыть обо всем, но ненависть продолжала тлеть в его сердце.
Большой Конь проговорил:
— Сердца мужчин начинают стареть.
— Как? — не понял Майкл.
— Когда я был молодым, — продолжал шаман, — молодые воины и вожди с удовольствием играли в кости со мной. Но вот уже десять лет прошло, как я не брал их в руки. Да, говорят, что кости угадывают мои желания и выпадают так, как я хочу. Но твои духи, должно быть, сильнее моих. Наверное, ты тоже можешь выбросить столько, сколько захочешь?
И он наклонил голову, пытливо вглядываясь в лицо Рори. Тот едва мог сдержаться, чтобы не рассмеяться в лицо раскрашенного плута.
Майкл не ответил на вопрос. Он допускал, что кости колдуна были с секретом.
— А что, если я принесу свои кости, — предложил парень, — и мы сыграем каждый своими?
Большой Конь нахмурился и покачал головой.
— Два набора костей означает две игры, а я играю только в одну, — невразумительно проговорил он. — Вот мои кости. На этой шкуре мы будем их бросать, а в этой чашке — трясти. Чего не хватает, брат, так это хорошей ставки.
Он взял деревянную чашку, бросил туда три кубика и загремел ими.
— Бросать будем один раз? — спросил Майкл, пристально вглядываясь в противника.
На лбу у того от нетерпения набухли вены.
— Да, один раз! — воскликнул он.
— Я ставлю вот это, — и Рори вытянул из кармана длинное чудесное ожерелье — красные, голубые и желтые чередующиеся бусины были отполированы и мерцали при колеблющемся свете. Скво громко вскрикнула в изумлении. Большой Конь покосился на нее и значительно покачал головой.
— У меня есть отличное копье, новое и искусно сделанное, с витым шнурком для руки — лучшего копья в племени нет.
— Годится, — кивнул парень, — бросай!
Шаман тут же завертел кости круговыми движениями в чашке и затем быстрым движением выкатил три кубика на шкуру.
— Неплохо, — прошептал Майкл.
Взяв кости, чтобы произвести бросок, он оглядел их, затем взвесил на ладони и отгадал секрет. Центр тяжести каждой из них был хитро смещен, а углы сточены. Причиной тему было не долгое употребление, просто их ребра были специально спилены по краям, и Большой Конь пользовался этим.
Неудивительно, что кости «знали» желания своего хозяина, и тот мог разрешить любому незнакомцу играть его кубиками. Чтобы сделать удачный бросок, нужно было понять, как их бросать.
Но в кармане Майкла уже лежали другие кости — за ними совсем не надо было возвращаться, как он предлагал. Но он пока не собирался доставать их-не время.
Он сделал бросок — ожерелье было проиграно, скво схватила его и закудахтала от радости.
Но это было еще не все. За ожерельем последовали охотничий нож, патронташ, настоящее богатство для любого апача, и два отличных револьвера. Большой Конь вошел в азарт.
Проиграв все это, Рори откинулся на ложе и, вздохнув, покачал головой. Как настоящий пират, мистер Большой Конь стал пристально разглядывать одежду Майкла, как будто уже примеривая ее.
— Брат, можно сыграть на твои пуговицы. Пока тебе не везло, но, может быть, сейчас повезет.
— Ладно, я брошу еще раз, — ответил Рори, — но мы должны остаться наедине. Я чувствую, что мне только тогда может повезти, когда мы останемся здесь вдвоем.
Улыбка скользнула по губам шамана, но он вновь напустил на себя важность.
— Ладно, мы останемся наедине, — пообещал он, махнув рукой, и скво, шаркая ногами, вышла из вигвама. Рори проводил ее взглядом и почти пожалел о задуманном. Что-то вроде угрызений совести закралось в его душу, но в конце концов шаман и его фальшивые кости заслуживали даже худшего наказания, чем то, которое придумал он.
— На что будем играть? — спросил апач, потряхивая кубиками в чашке. — Мне жалко, что ты так много проиграл, ты же видишь, я — не бедняк. У меня всего много, и я не огорчусь, если ты кое-что выиграешь у меня. Видишь кожаные вьюки? В них много полезных вещей, смотри сколько их. Если удача вернется к тебе, ты можешь их все выиграть, брат.
Так шаман успокаивал и подстрекал своего противника. Рори резко ответил:
— Я сыграю с тобой всего один раз, но на нечто большее. чем то, что ты показываешь мне. На «красный глаз», брат!
Большой Конь хрюкнул, услышав эти слова.
— «Красный глаз», — повторил он, — но это же амулет… Хотя ты тоже шаман, — он презрительно при этом хмыкнул. — Но даже если ты шаман, что ты ставишь против «красного глаза»?
— А вот это, — ответил Рори.
Он свистнул, и в ту же секунду сквозь полог просунулась прекрасная голова вороного. Большой Конь уставился на Дока, как будто это было привидение.
— Вот это да, вот это лошадь! Но все же она не стоит «красного глаза».
— Когда скачешь на этой лошади, то можно ловить на лету птиц, — ответил Рори Майкл. — Они даже не успевают скрыться в облаках. Твои враги обратятся в пыль позади тебя и их унесет ветер. Ты даже сможешь перепрыгивать через горы, враги будут убегать, но ты будешь дышать им в затылок. Вот что может этот конь!
Большой Конь со стоном втянул в себя воздух. Дважды он качал головой и дважды взглядывал в сияющие глаза жеребца, колеблясь.
— Ладно, бросаю! — провозгласил он.
— Нет, покажи сначала «красный глаз», — потребовал Рори.
Шаман снова застонал, но поднялся и, уйдя в дальний угол вигвама, стал копаться в куче всякого хлама, затем возвратился с кожаным свертком в руках и извлек оттуда «красный глаз». Его малиновый отблеск стрелой вонзился в самое сердце Майкла.
— Давай! — закричал Большой Конь.
Его медное лицо исказилось жестокостью. Он стал бешено вращать кости в деревянной чашке, а затем резко выбросил их. На лучшее нельзя было и надеяться. Индейцы не считали комбинации, а отдавали победу тому, кто выбрасывал наибольшую сумму очков. Подлое мошенничество дало шаману шестерку и две пятерки — почти что наибольшее из возможного.
Однако его беспокоило, что само племя считало эту драгоценность общественной собственностью. Как индейцы поведут себя, если лишить их камня? Но Рори твердо решил заполучить рубин.
А что, если выиграть его у шамана? Кажется, это неплохой способ. Что же касается права племени на рубин, то он плевал на это.
Не испытывая больших угрызений совести, Рори поклялся, что заполучит рубин любым способом. По нему зудела не только его ладонь, но и сама душа. На следующий день он оставил Южного Ветра одного и поскакал прямо к вигваму Большого Коня. Оттуда вышла скво, приветливо ему улыбнулась и приглашающим жестом подняла входной полог. Майкл вошел внутрь. Большой Конь повернулся к нему, сохраняя каменное выражение лица. Видно было, что он занимался своими дурацкими обрядами. Лицо его было расписано черными, красными и зелеными полосами, и он церемонно курил трубку.
Шаман отложил ее, набил новую, раскурил и передал гостю. Рори сделал одну затяжку, едва не задохнувшись вонючим дымом, и приступил к делу.
— Большой Конь, молодые воины говорят, что ты обладаешь такой силой, что можешь угадать, какое очко выпадет при игре в кости. Это правда?
При упоминании о костях выражение лица шамана преобразилось. Брови низко нависли над глазами, и те замерцали искорками хитрости и удовольствия. Он не любил бледнолицего. Хотя появление незнакомца вернуло жизнь сыну Встающего Бизона, но Большой Конь чувствовал, что причиной тому было нс колдовство. Ведь он сам сделал все, что в человеческих силах, для лечения мальчика. В своем деле он не считал себя шарлатаном и был уверен, что не раз вызывал тучи после засухи и заставлял их проливаться дождем. Он верил, что излечил многие болезни, что его чары даровали неуязвимость многим воинам, и что его чудо-действо обеспечивало победу индейцам, когда они вступали на тропу войны. Поэтому он не слишком завидовал успеху молодого бледнолицего, но был взбешен из-за того, что оказались под сомнением его всемогущие чудодейственные способности.
Услышав волшебное слово «кости», он постарался забыть обо всем, но ненависть продолжала тлеть в его сердце.
Большой Конь проговорил:
— Сердца мужчин начинают стареть.
— Как? — не понял Майкл.
— Когда я был молодым, — продолжал шаман, — молодые воины и вожди с удовольствием играли в кости со мной. Но вот уже десять лет прошло, как я не брал их в руки. Да, говорят, что кости угадывают мои желания и выпадают так, как я хочу. Но твои духи, должно быть, сильнее моих. Наверное, ты тоже можешь выбросить столько, сколько захочешь?
И он наклонил голову, пытливо вглядываясь в лицо Рори. Тот едва мог сдержаться, чтобы не рассмеяться в лицо раскрашенного плута.
Майкл не ответил на вопрос. Он допускал, что кости колдуна были с секретом.
— А что, если я принесу свои кости, — предложил парень, — и мы сыграем каждый своими?
Большой Конь нахмурился и покачал головой.
— Два набора костей означает две игры, а я играю только в одну, — невразумительно проговорил он. — Вот мои кости. На этой шкуре мы будем их бросать, а в этой чашке — трясти. Чего не хватает, брат, так это хорошей ставки.
Он взял деревянную чашку, бросил туда три кубика и загремел ими.
— Бросать будем один раз? — спросил Майкл, пристально вглядываясь в противника.
На лбу у того от нетерпения набухли вены.
— Да, один раз! — воскликнул он.
— Я ставлю вот это, — и Рори вытянул из кармана длинное чудесное ожерелье — красные, голубые и желтые чередующиеся бусины были отполированы и мерцали при колеблющемся свете. Скво громко вскрикнула в изумлении. Большой Конь покосился на нее и значительно покачал головой.
— У меня есть отличное копье, новое и искусно сделанное, с витым шнурком для руки — лучшего копья в племени нет.
— Годится, — кивнул парень, — бросай!
Шаман тут же завертел кости круговыми движениями в чашке и затем быстрым движением выкатил три кубика на шкуру.
— Неплохо, — прошептал Майкл.
Взяв кости, чтобы произвести бросок, он оглядел их, затем взвесил на ладони и отгадал секрет. Центр тяжести каждой из них был хитро смещен, а углы сточены. Причиной тему было не долгое употребление, просто их ребра были специально спилены по краям, и Большой Конь пользовался этим.
Неудивительно, что кости «знали» желания своего хозяина, и тот мог разрешить любому незнакомцу играть его кубиками. Чтобы сделать удачный бросок, нужно было понять, как их бросать.
Но в кармане Майкла уже лежали другие кости — за ними совсем не надо было возвращаться, как он предлагал. Но он пока не собирался доставать их-не время.
Он сделал бросок — ожерелье было проиграно, скво схватила его и закудахтала от радости.
Но это было еще не все. За ожерельем последовали охотничий нож, патронташ, настоящее богатство для любого апача, и два отличных револьвера. Большой Конь вошел в азарт.
Проиграв все это, Рори откинулся на ложе и, вздохнув, покачал головой. Как настоящий пират, мистер Большой Конь стал пристально разглядывать одежду Майкла, как будто уже примеривая ее.
— Брат, можно сыграть на твои пуговицы. Пока тебе не везло, но, может быть, сейчас повезет.
— Ладно, я брошу еще раз, — ответил Рори, — но мы должны остаться наедине. Я чувствую, что мне только тогда может повезти, когда мы останемся здесь вдвоем.
Улыбка скользнула по губам шамана, но он вновь напустил на себя важность.
— Ладно, мы останемся наедине, — пообещал он, махнув рукой, и скво, шаркая ногами, вышла из вигвама. Рори проводил ее взглядом и почти пожалел о задуманном. Что-то вроде угрызений совести закралось в его душу, но в конце концов шаман и его фальшивые кости заслуживали даже худшего наказания, чем то, которое придумал он.
— На что будем играть? — спросил апач, потряхивая кубиками в чашке. — Мне жалко, что ты так много проиграл, ты же видишь, я — не бедняк. У меня всего много, и я не огорчусь, если ты кое-что выиграешь у меня. Видишь кожаные вьюки? В них много полезных вещей, смотри сколько их. Если удача вернется к тебе, ты можешь их все выиграть, брат.
Так шаман успокаивал и подстрекал своего противника. Рори резко ответил:
— Я сыграю с тобой всего один раз, но на нечто большее. чем то, что ты показываешь мне. На «красный глаз», брат!
Большой Конь хрюкнул, услышав эти слова.
— «Красный глаз», — повторил он, — но это же амулет… Хотя ты тоже шаман, — он презрительно при этом хмыкнул. — Но даже если ты шаман, что ты ставишь против «красного глаза»?
— А вот это, — ответил Рори.
Он свистнул, и в ту же секунду сквозь полог просунулась прекрасная голова вороного. Большой Конь уставился на Дока, как будто это было привидение.
— Вот это да, вот это лошадь! Но все же она не стоит «красного глаза».
— Когда скачешь на этой лошади, то можно ловить на лету птиц, — ответил Рори Майкл. — Они даже не успевают скрыться в облаках. Твои враги обратятся в пыль позади тебя и их унесет ветер. Ты даже сможешь перепрыгивать через горы, враги будут убегать, но ты будешь дышать им в затылок. Вот что может этот конь!
Большой Конь со стоном втянул в себя воздух. Дважды он качал головой и дважды взглядывал в сияющие глаза жеребца, колеблясь.
— Ладно, бросаю! — провозгласил он.
— Нет, покажи сначала «красный глаз», — потребовал Рори.
Шаман снова застонал, но поднялся и, уйдя в дальний угол вигвама, стал копаться в куче всякого хлама, затем возвратился с кожаным свертком в руках и извлек оттуда «красный глаз». Его малиновый отблеск стрелой вонзился в самое сердце Майкла.
— Давай! — закричал Большой Конь.
Его медное лицо исказилось жестокостью. Он стал бешено вращать кости в деревянной чашке, а затем резко выбросил их. На лучшее нельзя было и надеяться. Индейцы не считали комбинации, а отдавали победу тому, кто выбрасывал наибольшую сумму очков. Подлое мошенничество дало шаману шестерку и две пятерки — почти что наибольшее из возможного.
Глава 14
Несмотря на обман, Большой Конь выглядел удивленным и довольным таким броском. Передавая гостю чашку и кости, он не смог сдержать возглас радости и заухмылялся с оскорбительной самоуверенностью:
— Желаю удачи!
Рори взял чашку в левую руку, встряхнул ее и тут же сжал три кубика ладонью. Затем перехватил стаканчик правой рукой, в которой он прятал свои собственные кости и опустил их в чашку. Кубики шамана он незаметно опустил в карман. Он вскинул деревянную чашку раз, другой и третий, затем резким движением выбросил кубики. Те прокатились немного по подстилке и замерли, как вкопанные, один возле другого, словно вымуштрованные солдатики.
Глазами, расширенными от ужаса, шаман уставился на две шестерки и пятерку.
— Проиграл… — с трудом прошептал он.
— Один раз и мне повезло, — успокаивающе проговорил Рори и подхватил кости. Тут же подменив их, он отдал чашку Большому Коню.
— Ладно, хватит на сегодня, — объявил Майкл. — Завтра еще сыграем.
Обеими ладонями он поднял рубин, казалось, что его пригоршня переполнилась розовым сиянием. Большой Конь попробовал засмеяться, но судорога перекосила его лицо, словно ужасная карикатура на веселье.
— Знаешь, брат, — проговорил он, — ты выиграл опасную вещь. Лучше положить огонь в карман, чем этот камень. Он холоден, но он насквозь прожигает мозг в костях или в голове. Я — шаман, мои заклинания так сильны, что могут остановить даже облака в небе. Но даже я не осмеливаюсь носить «красный глаз», пока не совершу особый ритуал, который действует совсем недолго. Послушай, в этом вигваме много чего другого — винтовки, яркие одежды, шкуры, ожерелья. Возьми сколько захочешь, но оставь этот маленький красный камень со мной. Иначе он убьет тебя!
Он старался говорить спокойно, но взгляд его горел угрозой. Рори Майкл положил камень в карман, перед собой он уже видел не индейца, а прилавок и человека, склонившегося над ним с линзой, который рассматривает горящую драгоценность. Он уже видел, как камень взвешивают и как ювелир удивленно и восхищенно качает головой.
Рори засмеялся и, небрежно махнув рукой шаману, вышел из вигвама и взлетел в седло. Мимо него пробежала скво, одарив его презрительным взглядом. Рори уже отъехал, когда услышал за спиной дикий и испуганный вопль женщины. Майкл сразу хотел покинуть лагерь, но его не радовала перспектива долгого путешествия по горам без винтовки, револьверов и даже охотничьего ножа, которые остались у Большого Коня.
Поэтому он направился к вигваму Встающего Бизона. У того было много оружия, в том числе одиннадцать лучших винтовок. Его ни о чем не спросят, ведь он мог брать все, чем владел вождь.
Рори торопился, но не пускал жеребца галопом. Апачи не должны видеть, что он горит от нетерпения уехать со своей добычей. Конь все равно стремительно нес его мимо ручья, деревьев к вигваму Встающего Бизона.
Южный Ветер развлекался поблизости, в выжженной солнцем прерии. Он выпускал боевую стрелу из боевого лука как можно выше в воздух, так что она почти исчезала из виду в выгоревшем небе, только ее наконечник блестел на солнце. Когда она останавливалась в воздухе, переворачивалась и начинала падать, мальчик со всех ног мчался к месту ее падения.
Это было опасное занятие, чтобы схватить стрелу на лету до того, как она вонзится в землю, требовалась необычайная ловкость. Но юноше удавалось это снова и снова.
Увидев издали своего исцелителя, он засмеялся, и когда Рори поравнялся с ним, сильным прыжком вознесся на коня позади всадника. Они вместе поскакали домой. У вигвама сидела скво, вышивая мокасины. Она подняла голову и улыбнулась им. Улыбка была какой-то странной и сразу исчезла с ее лица. Женщине привиделось, что рядом с ее сыном находится призрак того умирающего существа, которым он недавно был. Тряхнув головой, она прогнала прочь это наваждение.
Как обычно, она пригласила их отведать содержимого котла с мясом, который весь день пыхтел на огне. Но Рори Майклу было не до мяса. Он сказал:
— Поеду поохочусь. Где самая лучшая винтовка и хороший револьвер?
Женщина поторопилась их принести. В действительности это значило, что Майклу пришлось терпеливо ждать, пока она развязала сыромятные ремешки и раскатала кожу, в которую было завернуто оружие. Затем Южный Ветер наполнил патронташ. Он хотел знать, где Майкл собирается охотиться, может ли он взять его с собой, и страшно расстроился, когда узнал, что Рори уедет один на целый день.
Наконец, оружие было готово, патронташ полон и, когда он уже затягивал его вокруг бедер, он услышал то, что для него было хуже грохота боевых барабанов — топот множества копыт скачущих лошадей, приближающийся к вигваму.
— Кто это? — воскликнул Майкл.
Южный Ветер с недовольным видом выглянул наружу.
— Это, мой отец, Большой Конь и дюжина воинов. Наверное, какие-то новости!
— Знаю, что это за новости, — промолвил Рори, — они скажут, что я выиграл «красный глаз» у Большого Коня, вот и все. Ладно, я передумал охотиться, что-то мне спать захотелось, пойду-ка я прилягу и отдохну. Южный Ветер, не пускай сюда никого, пожалуйста.
Услышав о сокровище, которое было у их целителя, скво и ее сын с удивлением уставились на него и, казалось, окаменели от потрясения и страха. Выслушав Майкла, юноша схватил нож, висевший у него на поясе, наполовину обнажил его и снова резко вдвинул в ножны.
— Никто не потревожит твой сон, отец, — проговорил он и вышел прочь.
В это время топот копыт достиг вигвама, что-то громко прокричал хриплым голосом шаман, ему вторил хор его спутников. Враждебность их голосов была явной.
Южный Ветер спокойно ответил по-испански:
— Говори по-испански, Большой Конь! Сегодня я слишком устал, чтобы говорить на нашем родном языке.
Услышав такую дерзость, Большой Конь яростно заскрипел зубами, но тем не менее произнес на испанском:
— Где бледнолицый?
— Здесь.
— Быстро позови его!
— Он спит.
— Так разбуди, срочно вызови его сюда! — закричал шаман.
— Легко сказать, но вряд ли тебе поздоровится, если я это сделаю. Он может выйти, но своим взглядом сейчас же превратит тебя в дряхлого старика, как и остальных воинов. Человека, который вылечил меня, будет не так-то просто потревожить!
— Кем бы он ни был, я его не боюсь. Я вызывал дождь, я делал так, что посреди лета вдруг наступала зима, а ты хочешь напугать меня каким-то бледнолицым?
— Все равно я его не разбужу. Но если хочешь, скажи мне, что ему передать, когда он проснется, я тут же поговорю с ним.
— Передай ему вот что, — прохрипел шаман. — Скажи, что он украл «красный глаз», я очень хорошо знаю, как он это сделал. Я со своими друзьями подожду. Мы закурим трубки и подумаем, чего заслуживает такой человек. Когда мы закончим курить, он должен нам вернуть «красный глаз». Передай это; когда он проснется. А если не проснется до конца нашего совета, то я, Большой Конь, войду в вигвам, разбужу его и вытащу за волосы.
Когда стук копыт удалился, Южный Ветер вошел в вигвам. На его устах все еще играла презрительная улыбка, с которой он выслушал слова шамана. Но эта улыбка сразу исчезла, когда он оказался лицом к лицу с Рори Майклом. Он пристально и удивленно посмотрел на бледнолицего:
— Отец, я никогда себя не чувствовал таким глупым ребенком. Я целыми дням бегаю и бесцельно запускаю стрелы в небо, хотя в него нельзя попасть. А ты, отец, остался с апачами со своей целью — украсть красный камень, и ты сделал это. — Он покачал головой. Длинные черные волосы всплеснули вдоль его лица» — В этом камне горит огонь, который испепелит твой мозг. Ты знаешь это, отец?
— Поверь мне, мальчик, я не крал «красный глаз». Я выиграл его в кости. До этого я проиграл свои револьверы и охотничий нож. Но в конце мне повезло. Ты говоришь об огне, который сжигает мозг, но я произнес заклинание над этим камнем, и пламя тут же услышало меня. Оно никогда не обожжет моей кожи, не говоря уже про мозг.
Мальчик смотрел на него с явным недоверием.
— Но ведь никто не знал этого заклинания! -воскликнул он.
— Да, не знал, — подтвердил Майкл.
— Значит, красный камень с огнем внутри все это время ждал, пока ты придешь и возьмешь его?
Мальчик пожал плечами.
— Ну, что бы они там ни решили, пока курят трубки, мой отец, моя мать и сам Южный Ветер будут сражаться за тебя насмерть.
— Желаю удачи!
Рори взял чашку в левую руку, встряхнул ее и тут же сжал три кубика ладонью. Затем перехватил стаканчик правой рукой, в которой он прятал свои собственные кости и опустил их в чашку. Кубики шамана он незаметно опустил в карман. Он вскинул деревянную чашку раз, другой и третий, затем резким движением выбросил кубики. Те прокатились немного по подстилке и замерли, как вкопанные, один возле другого, словно вымуштрованные солдатики.
Глазами, расширенными от ужаса, шаман уставился на две шестерки и пятерку.
— Проиграл… — с трудом прошептал он.
— Один раз и мне повезло, — успокаивающе проговорил Рори и подхватил кости. Тут же подменив их, он отдал чашку Большому Коню.
— Ладно, хватит на сегодня, — объявил Майкл. — Завтра еще сыграем.
Обеими ладонями он поднял рубин, казалось, что его пригоршня переполнилась розовым сиянием. Большой Конь попробовал засмеяться, но судорога перекосила его лицо, словно ужасная карикатура на веселье.
— Знаешь, брат, — проговорил он, — ты выиграл опасную вещь. Лучше положить огонь в карман, чем этот камень. Он холоден, но он насквозь прожигает мозг в костях или в голове. Я — шаман, мои заклинания так сильны, что могут остановить даже облака в небе. Но даже я не осмеливаюсь носить «красный глаз», пока не совершу особый ритуал, который действует совсем недолго. Послушай, в этом вигваме много чего другого — винтовки, яркие одежды, шкуры, ожерелья. Возьми сколько захочешь, но оставь этот маленький красный камень со мной. Иначе он убьет тебя!
Он старался говорить спокойно, но взгляд его горел угрозой. Рори Майкл положил камень в карман, перед собой он уже видел не индейца, а прилавок и человека, склонившегося над ним с линзой, который рассматривает горящую драгоценность. Он уже видел, как камень взвешивают и как ювелир удивленно и восхищенно качает головой.
Рори засмеялся и, небрежно махнув рукой шаману, вышел из вигвама и взлетел в седло. Мимо него пробежала скво, одарив его презрительным взглядом. Рори уже отъехал, когда услышал за спиной дикий и испуганный вопль женщины. Майкл сразу хотел покинуть лагерь, но его не радовала перспектива долгого путешествия по горам без винтовки, револьверов и даже охотничьего ножа, которые остались у Большого Коня.
Поэтому он направился к вигваму Встающего Бизона. У того было много оружия, в том числе одиннадцать лучших винтовок. Его ни о чем не спросят, ведь он мог брать все, чем владел вождь.
Рори торопился, но не пускал жеребца галопом. Апачи не должны видеть, что он горит от нетерпения уехать со своей добычей. Конь все равно стремительно нес его мимо ручья, деревьев к вигваму Встающего Бизона.
Южный Ветер развлекался поблизости, в выжженной солнцем прерии. Он выпускал боевую стрелу из боевого лука как можно выше в воздух, так что она почти исчезала из виду в выгоревшем небе, только ее наконечник блестел на солнце. Когда она останавливалась в воздухе, переворачивалась и начинала падать, мальчик со всех ног мчался к месту ее падения.
Это было опасное занятие, чтобы схватить стрелу на лету до того, как она вонзится в землю, требовалась необычайная ловкость. Но юноше удавалось это снова и снова.
Увидев издали своего исцелителя, он засмеялся, и когда Рори поравнялся с ним, сильным прыжком вознесся на коня позади всадника. Они вместе поскакали домой. У вигвама сидела скво, вышивая мокасины. Она подняла голову и улыбнулась им. Улыбка была какой-то странной и сразу исчезла с ее лица. Женщине привиделось, что рядом с ее сыном находится призрак того умирающего существа, которым он недавно был. Тряхнув головой, она прогнала прочь это наваждение.
Как обычно, она пригласила их отведать содержимого котла с мясом, который весь день пыхтел на огне. Но Рори Майклу было не до мяса. Он сказал:
— Поеду поохочусь. Где самая лучшая винтовка и хороший револьвер?
Женщина поторопилась их принести. В действительности это значило, что Майклу пришлось терпеливо ждать, пока она развязала сыромятные ремешки и раскатала кожу, в которую было завернуто оружие. Затем Южный Ветер наполнил патронташ. Он хотел знать, где Майкл собирается охотиться, может ли он взять его с собой, и страшно расстроился, когда узнал, что Рори уедет один на целый день.
Наконец, оружие было готово, патронташ полон и, когда он уже затягивал его вокруг бедер, он услышал то, что для него было хуже грохота боевых барабанов — топот множества копыт скачущих лошадей, приближающийся к вигваму.
— Кто это? — воскликнул Майкл.
Южный Ветер с недовольным видом выглянул наружу.
— Это, мой отец, Большой Конь и дюжина воинов. Наверное, какие-то новости!
— Знаю, что это за новости, — промолвил Рори, — они скажут, что я выиграл «красный глаз» у Большого Коня, вот и все. Ладно, я передумал охотиться, что-то мне спать захотелось, пойду-ка я прилягу и отдохну. Южный Ветер, не пускай сюда никого, пожалуйста.
Услышав о сокровище, которое было у их целителя, скво и ее сын с удивлением уставились на него и, казалось, окаменели от потрясения и страха. Выслушав Майкла, юноша схватил нож, висевший у него на поясе, наполовину обнажил его и снова резко вдвинул в ножны.
— Никто не потревожит твой сон, отец, — проговорил он и вышел прочь.
В это время топот копыт достиг вигвама, что-то громко прокричал хриплым голосом шаман, ему вторил хор его спутников. Враждебность их голосов была явной.
Южный Ветер спокойно ответил по-испански:
— Говори по-испански, Большой Конь! Сегодня я слишком устал, чтобы говорить на нашем родном языке.
Услышав такую дерзость, Большой Конь яростно заскрипел зубами, но тем не менее произнес на испанском:
— Где бледнолицый?
— Здесь.
— Быстро позови его!
— Он спит.
— Так разбуди, срочно вызови его сюда! — закричал шаман.
— Легко сказать, но вряд ли тебе поздоровится, если я это сделаю. Он может выйти, но своим взглядом сейчас же превратит тебя в дряхлого старика, как и остальных воинов. Человека, который вылечил меня, будет не так-то просто потревожить!
— Кем бы он ни был, я его не боюсь. Я вызывал дождь, я делал так, что посреди лета вдруг наступала зима, а ты хочешь напугать меня каким-то бледнолицым?
— Все равно я его не разбужу. Но если хочешь, скажи мне, что ему передать, когда он проснется, я тут же поговорю с ним.
— Передай ему вот что, — прохрипел шаман. — Скажи, что он украл «красный глаз», я очень хорошо знаю, как он это сделал. Я со своими друзьями подожду. Мы закурим трубки и подумаем, чего заслуживает такой человек. Когда мы закончим курить, он должен нам вернуть «красный глаз». Передай это; когда он проснется. А если не проснется до конца нашего совета, то я, Большой Конь, войду в вигвам, разбужу его и вытащу за волосы.
Когда стук копыт удалился, Южный Ветер вошел в вигвам. На его устах все еще играла презрительная улыбка, с которой он выслушал слова шамана. Но эта улыбка сразу исчезла, когда он оказался лицом к лицу с Рори Майклом. Он пристально и удивленно посмотрел на бледнолицего:
— Отец, я никогда себя не чувствовал таким глупым ребенком. Я целыми дням бегаю и бесцельно запускаю стрелы в небо, хотя в него нельзя попасть. А ты, отец, остался с апачами со своей целью — украсть красный камень, и ты сделал это. — Он покачал головой. Длинные черные волосы всплеснули вдоль его лица» — В этом камне горит огонь, который испепелит твой мозг. Ты знаешь это, отец?
— Поверь мне, мальчик, я не крал «красный глаз». Я выиграл его в кости. До этого я проиграл свои револьверы и охотничий нож. Но в конце мне повезло. Ты говоришь об огне, который сжигает мозг, но я произнес заклинание над этим камнем, и пламя тут же услышало меня. Оно никогда не обожжет моей кожи, не говоря уже про мозг.
Мальчик смотрел на него с явным недоверием.
— Но ведь никто не знал этого заклинания! -воскликнул он.
— Да, не знал, — подтвердил Майкл.
— Значит, красный камень с огнем внутри все это время ждал, пока ты придешь и возьмешь его?
Мальчик пожал плечами.
— Ну, что бы они там ни решили, пока курят трубки, мой отец, моя мать и сам Южный Ветер будут сражаться за тебя насмерть.
Глава 15
Приоткрыв полог, Рори выглянул и увидел, что в тени деревьев шел совет. Расстояние до воинов было порядочное, слова не угадывались, но голоса были сердитыми, срывающимися на крик, а в интонациях шамана сквозила ненависть.
Мать Южного Ветра покинула вигвам еще раньше, как только почувствовала, что обстановка накаляется. Сейчас она возвращалась, сидя позади своего мужа на скачущем во весь опор мустанге. У вигвама они спрыгнули и торопливо вошли внутрь.
— Что случилось? — воскликнул Встающий Бизон. — Расскажи мне ты, Южный Ветер, так как слов женщины мне недостаточно.
Хотя он и обращался к сыну, но его мрачный взгляд был обращен к бледнолицему.
— Пусть сын расскажет тебе обо всем, — пробормотал Рори.
Он опустился на глубокое ложе из мягких шкур, вытянулся на них и стал пыхтеть трубкой, наблюдая, как сизые облака табачного дыма медленно поднимаются к отверстию вверху.
Он чувствовал, что вождь с рассерженным лицом наблюдает за ним, но его это мало волновало. Он понимал, что главная опасность была еще впереди. Он твердо решил умереть, но рубин не отдавать.
Мать Южного Ветра покинула вигвам еще раньше, как только почувствовала, что обстановка накаляется. Сейчас она возвращалась, сидя позади своего мужа на скачущем во весь опор мустанге. У вигвама они спрыгнули и торопливо вошли внутрь.
— Что случилось? — воскликнул Встающий Бизон. — Расскажи мне ты, Южный Ветер, так как слов женщины мне недостаточно.
Хотя он и обращался к сыну, но его мрачный взгляд был обращен к бледнолицему.
— Пусть сын расскажет тебе обо всем, — пробормотал Рори.
Он опустился на глубокое ложе из мягких шкур, вытянулся на них и стал пыхтеть трубкой, наблюдая, как сизые облака табачного дыма медленно поднимаются к отверстию вверху.
Он чувствовал, что вождь с рассерженным лицом наблюдает за ним, но его это мало волновало. Он понимал, что главная опасность была еще впереди. Он твердо решил умереть, но рубин не отдавать.