И тут совершенно неожиданно мальчик увидел, что индеец завалился на один бок и, широко раскинув руки, стал соскальзывать с коня. Затем коснулся земли, кувырком перекатился по ней и исчез в высокой траве. Конь воина развернулся, сделал большой прыжок на прямых ногах, потом остановился и оглянулся на то место, где остался его хозяин.
Джонни Таннер нашел его лежащим лицом вниз с огромным кровавым, расплывающимся по краям пятном посредине спины. Бедный индеец! Он умер в то же мгновение, когда в него попала пуля, но вцепился в коня в тщетной надежде получить помощь и сохранить свой скальп.
Рейни и вождь шайенов подъехали одновременно. Спешились, перевернули воина на спину. Это оказался крепкого телосложения юноша, не старше двадцати лет. Черты его лица, сведенные в дикой гримасе, были характерны для людей его племени.
— Меткий выстрел! — похвалил Хэнка Сломанный Нож. — Никогда не видел, чтобы на таком большом расстоянии пуля попадала в цель. Духи Стремительного Орла наверняка помогли тебе, мой друг.
Рейни ничего не ответил. Но посмотрел на мальчика с безмолвной усмешкой.
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Джонни Таннер нашел его лежащим лицом вниз с огромным кровавым, расплывающимся по краям пятном посредине спины. Бедный индеец! Он умер в то же мгновение, когда в него попала пуля, но вцепился в коня в тщетной надежде получить помощь и сохранить свой скальп.
Рейни и вождь шайенов подъехали одновременно. Спешились, перевернули воина на спину. Это оказался крепкого телосложения юноша, не старше двадцати лет. Черты его лица, сведенные в дикой гримасе, были характерны для людей его племени.
— Меткий выстрел! — похвалил Хэнка Сломанный Нож. — Никогда не видел, чтобы на таком большом расстоянии пуля попадала в цель. Духи Стремительного Орла наверняка помогли тебе, мой друг.
Рейни ничего не ответил. Но посмотрел на мальчика с безмолвной усмешкой.
Глава 39
В ЛАГЕРЕ ПАУНИ
Они оставили индейца из племени пауни лежать в траве лицом вверх, не сняв с него скальпа, не взяв его оружия, потому что не хотели рисковать — свежий запах крови могли учуять острые носы собак-пауни.
Отправившись дальше, путешественники ехали до поздней ночи, пока перед ними не появились мерцающие светом костров вигвамы вражеского поселения. Оно было расположено в очень удачном месте — между темной полосой леса и берегом небольшой речки с грязной водой. Взгляд мальчика притягивали вигвамы. В каждом из них находился по крайней мере один воин, хорошо натренированный, готовый в любую минуту вскочить на коня и броситься в бой. Джонни казалось, что светящихся вигвамов в поселении было огромное количество.
Сломанный Нож повел их к лагерю пауни через лес. Они спешились и шли, ведя коней за собой, пока не увидели между стволами деревьев почти рядом мерцающие вигвамы. Тогда привязали коней.
— Хорошо запомните это место, — тихо приказал Сломанный Нож. — Возможно, нам придется возвращаться сюда по одному, а может, вернется лишь один из троих. Но каждый, когда все закончится, должен добираться сюда сам по себе. Если только ты не захочешь, чтобы все было по-другому, Стремительный Орел!
Юный Джонни Таннер вздрогнул. Ему показалось забавным, что и в такой ответственный момент у него спрашивают совета. Но тут вспомнил, что его считают очень влиятельным человеком, сеющим смерть воином.
Он рассмеялся бы, но знал, что любой звук может их выдать. Поэтому просто прошептал в ответ, что считает такой план подходящим. Но как они будут действовать теперь? Неужели отправятся прямо во вражеский лагерь?
Хэнк Рейни решительно зашагал из леса рядом с вождем. Джонни почувствовал, что у него от страха подгибаются колени, но последовал за ними. У него возникло такое ощущение, будто все это ему снится. Трудно было поверить, что такой здравомыслящий человек, как Рейни, добровольно отдает себя в руки врагов.
Один раз, когда из вражеского стана послышалась громкая многоголосая песня, Сломанный Нож остановил отряд.
— Слышите? — спросил он. — Это они радуются. Но завтра в это же время запоют другую песню!
Мальчик схватил Рейни за руку:
— Хэнк, неужели ты действительно хочешь вот так, запросто войти в стан врага?
Рейни стряхнул его руку и буркнул в ответ:
— Тогда поворачивай назад, если ты трус и предатель!
И Джонни Таннер поплелся следом за ним, не понимая, какое чувство в нем преобладает — страх или печаль. Дружба Рейни потеряна для него навсегда. Дураку ясно! А кроме того, он считал, что бодрым шагом движется прямо в пушечное жерло.
Тем не менее три завернутые в одеяла фигуры, во главе со Сломанным Ножом, продолжали путь.
Вдруг из темноты к ним выскочило с полдюжины больших, похожих на волков собак, которые принялись лаять пронзительными голосами. Для Джонни появление стаи было равносильно тому, как если бы их осветили мощным прожектором. Неприятности последовали моментально. Через поляну из тени к ним скакал всадник. Подъехав, он остановился и требовательно спросил:
— Кто идет?
— Ты знаешь мой голос, — вдруг сказал Рейни на отличном языке пауни.
— Нет, — ответил всадник.
— Хай! — повернулся Рейни к своим спутникам. — Он не узнает моего голоса! Вот видите, я сказал правду — в эти тяжкие дни пауни используют детей вместо солдат! — И спокойно продолжил путь.
В какое-то мгновение Джонни Таннер подумал, что страж бросится за ним, но юный воин, увидев полную достоинства походку Хэнка и шайена, вероятно, решил не поднимать шума, поэтому натянул поводья и отъехал в сторону.
А трое зашагали прямо в осиное гнездо, мерцающее многочисленными кострами. Шли неспешно. Рейни оставался во главе. В момент контакта с врагом он выступил вперед, словно это было его право. Замыкал отряд мальчик. Он намеренно делал большие шаги, чтобы больше походить на взрослого мужчину.
Каждый раз, когда они проходили мимо очередного вигвама, сквозь полог которого пробивался свет костра, сердце Джонни сжималось в груди. Но их ни разу не остановили. Только добравшись до противоположного конца поселения, Рейни остановился.
— Ну, полагаю, теперь к нам в лагере привыкли, — заявил он. — Похоже, сегодня у них вообще нет охраны.
— Да, — подхватил Сломанный Нож. — В воздухе висит напряжение. Может, они уже напились крови моего сына? Кто знает? И что мы будем делать дальше?
— Спрашивать, где находится твой сын, мы не можем, — отозвался Рейни. — Хотя каждому пауни полагается это знать.
— Естественно, они знают это место, как знают место костра в своем вигваме, — подтвердил шайен и добавил, обращаясь к мальчику: — Брат, не посмотришь ли ты сквозь шкуры их вигвамов, чтобы узнать, где содержится мой сын?
— Вот-вот, — хмуро бросил Рейни, — только твоя волшебная сила может нам сейчас помочь!
Джонни Таннер не засмеялся. Даже не рассердился. Страх основательно парализовал все его мыслительные способности, остались лишь одни чувства.
Тут мимо них, широко шагая, прошел высокий худой воин. Его худоба была заметна даже под казавшейся слишком широкой ему одеждой. Его догнал товарищ, и они остановились, разговаривая:
— Куда ты идешь?
— Я был в вигваме вдовы Говорящего Волка. Говорил с ней.
— И что она сказала?
— Пойди и сам узнай, Длинная Стрела. Пойди и убеди ее. Настало время принести мальчишку в жертву. Говорящий Волк мертв. Зачем так долго ждать?
— А что, если Взлетающий Ястреб станет пауни и тогда она захочет выйти за него замуж?
— Он этого никогда не сделает! Скорее умрет!
— Ладно, тогда я пойду и переговорю с ней. Кто охраняет мальчишку?
— Два парня, которые только что вернулись с охоты. Но они оба слишком молоды.
— А молодые всегда засыпают в карауле, — заметил Длинная Стрела.
— Это правда. Поговори с женой умершего, Длинная Стрела.
И тут до Джонни дошло, что означает это имя. Длинная Стрела! Разве не так пауни называли Гарри-вора, торговца Гарри Пауни?
Длинная Стрела зашагал прочь. Его приятель прошел мимо трех наблюдавших за ними, не обратив на них никакого внимания. Мальчик услышал, как вождь шайенов пробормотал:
— Чудо! Чудо! Духи послали нам этого человека в тот самый момент, когда Стремительный Орел попросил у них помощи! — И он пошел вслед за Длинной Стрелой.
Мальчику такое совпадение тоже показалось очень странным. Но в лагере, где пленный был объектом всеобщего любопытства, в этом не усматривалось ничего удивительного. Имя Взлетающего Ястреба было у всех на устах.
Теперь они шли гуськом — шайен во главе процессии, за ним — охотник, Джонни — замыкающим. Мальчик неожиданно понял, что почему-то больше не холодеет от страха, руки у него не дрожат, а колени не подгибаются. Вместо этого все его тело кололо иголками от возбуждения.
Сейчас он совсем не думал о Взлетающем Ястребе. Перед его мысленным взором стояло узкое худое лицо вора, когда тот, словно ворона, сидел на заборе заднего двора, потом его лицо, мелькнувшее на палубе парохода, затем — на улицах Сент-Луиса. Мальчик был уверен, что все это происходило не случайно. И теперешняя встреча тоже не случайна. Призрачное ощущение перста Судьбы не оставляло его. Страх исчез, глаз стал острым, а мысли прояснились.
Следуя за Длинной Стрелой, шайен, Рейни и Джонни дошли до самого центра поселения пауни. Само собой разумеется, жилище такого большого вождя, как Говорящий Волк, находилось в самом сердце лагеря.
Тут они увидели, как высокий человек подошел к входу в вигвам и на мгновение остановился. Затем полог откинула голая красно-коричневая рука воина, и Длинная Стрела шагнул внутрь.
Шайен, ни минуты не колеблясь, повел товарищей в тень позади вигвама. Там все трое упали на землю. Каждый начал искать себе наиболее выгодную позицию рядом с щелью между шкурами, образующими стены вигвама, чтобы можно было увидеть и услышать говорящих.
Что касается юного Джонни Таннера, то он расположился рядом с неровной дырой в шкуре, которую, по всей видимости, оставили зубы какого-нибудь злобного пса. Он заглянул в отверстие, и первое, на что упал его взгляд, было узкое, гладкое лицо Гарри-вора!
Внезапно мальчик почувствовал, что дошел до конца своего долгого пути!
Отправившись дальше, путешественники ехали до поздней ночи, пока перед ними не появились мерцающие светом костров вигвамы вражеского поселения. Оно было расположено в очень удачном месте — между темной полосой леса и берегом небольшой речки с грязной водой. Взгляд мальчика притягивали вигвамы. В каждом из них находился по крайней мере один воин, хорошо натренированный, готовый в любую минуту вскочить на коня и броситься в бой. Джонни казалось, что светящихся вигвамов в поселении было огромное количество.
Сломанный Нож повел их к лагерю пауни через лес. Они спешились и шли, ведя коней за собой, пока не увидели между стволами деревьев почти рядом мерцающие вигвамы. Тогда привязали коней.
— Хорошо запомните это место, — тихо приказал Сломанный Нож. — Возможно, нам придется возвращаться сюда по одному, а может, вернется лишь один из троих. Но каждый, когда все закончится, должен добираться сюда сам по себе. Если только ты не захочешь, чтобы все было по-другому, Стремительный Орел!
Юный Джонни Таннер вздрогнул. Ему показалось забавным, что и в такой ответственный момент у него спрашивают совета. Но тут вспомнил, что его считают очень влиятельным человеком, сеющим смерть воином.
Он рассмеялся бы, но знал, что любой звук может их выдать. Поэтому просто прошептал в ответ, что считает такой план подходящим. Но как они будут действовать теперь? Неужели отправятся прямо во вражеский лагерь?
Хэнк Рейни решительно зашагал из леса рядом с вождем. Джонни почувствовал, что у него от страха подгибаются колени, но последовал за ними. У него возникло такое ощущение, будто все это ему снится. Трудно было поверить, что такой здравомыслящий человек, как Рейни, добровольно отдает себя в руки врагов.
Один раз, когда из вражеского стана послышалась громкая многоголосая песня, Сломанный Нож остановил отряд.
— Слышите? — спросил он. — Это они радуются. Но завтра в это же время запоют другую песню!
Мальчик схватил Рейни за руку:
— Хэнк, неужели ты действительно хочешь вот так, запросто войти в стан врага?
Рейни стряхнул его руку и буркнул в ответ:
— Тогда поворачивай назад, если ты трус и предатель!
И Джонни Таннер поплелся следом за ним, не понимая, какое чувство в нем преобладает — страх или печаль. Дружба Рейни потеряна для него навсегда. Дураку ясно! А кроме того, он считал, что бодрым шагом движется прямо в пушечное жерло.
Тем не менее три завернутые в одеяла фигуры, во главе со Сломанным Ножом, продолжали путь.
Вдруг из темноты к ним выскочило с полдюжины больших, похожих на волков собак, которые принялись лаять пронзительными голосами. Для Джонни появление стаи было равносильно тому, как если бы их осветили мощным прожектором. Неприятности последовали моментально. Через поляну из тени к ним скакал всадник. Подъехав, он остановился и требовательно спросил:
— Кто идет?
— Ты знаешь мой голос, — вдруг сказал Рейни на отличном языке пауни.
— Нет, — ответил всадник.
— Хай! — повернулся Рейни к своим спутникам. — Он не узнает моего голоса! Вот видите, я сказал правду — в эти тяжкие дни пауни используют детей вместо солдат! — И спокойно продолжил путь.
В какое-то мгновение Джонни Таннер подумал, что страж бросится за ним, но юный воин, увидев полную достоинства походку Хэнка и шайена, вероятно, решил не поднимать шума, поэтому натянул поводья и отъехал в сторону.
А трое зашагали прямо в осиное гнездо, мерцающее многочисленными кострами. Шли неспешно. Рейни оставался во главе. В момент контакта с врагом он выступил вперед, словно это было его право. Замыкал отряд мальчик. Он намеренно делал большие шаги, чтобы больше походить на взрослого мужчину.
Каждый раз, когда они проходили мимо очередного вигвама, сквозь полог которого пробивался свет костра, сердце Джонни сжималось в груди. Но их ни разу не остановили. Только добравшись до противоположного конца поселения, Рейни остановился.
— Ну, полагаю, теперь к нам в лагере привыкли, — заявил он. — Похоже, сегодня у них вообще нет охраны.
— Да, — подхватил Сломанный Нож. — В воздухе висит напряжение. Может, они уже напились крови моего сына? Кто знает? И что мы будем делать дальше?
— Спрашивать, где находится твой сын, мы не можем, — отозвался Рейни. — Хотя каждому пауни полагается это знать.
— Естественно, они знают это место, как знают место костра в своем вигваме, — подтвердил шайен и добавил, обращаясь к мальчику: — Брат, не посмотришь ли ты сквозь шкуры их вигвамов, чтобы узнать, где содержится мой сын?
— Вот-вот, — хмуро бросил Рейни, — только твоя волшебная сила может нам сейчас помочь!
Джонни Таннер не засмеялся. Даже не рассердился. Страх основательно парализовал все его мыслительные способности, остались лишь одни чувства.
Тут мимо них, широко шагая, прошел высокий худой воин. Его худоба была заметна даже под казавшейся слишком широкой ему одеждой. Его догнал товарищ, и они остановились, разговаривая:
— Куда ты идешь?
— Я был в вигваме вдовы Говорящего Волка. Говорил с ней.
— И что она сказала?
— Пойди и сам узнай, Длинная Стрела. Пойди и убеди ее. Настало время принести мальчишку в жертву. Говорящий Волк мертв. Зачем так долго ждать?
— А что, если Взлетающий Ястреб станет пауни и тогда она захочет выйти за него замуж?
— Он этого никогда не сделает! Скорее умрет!
— Ладно, тогда я пойду и переговорю с ней. Кто охраняет мальчишку?
— Два парня, которые только что вернулись с охоты. Но они оба слишком молоды.
— А молодые всегда засыпают в карауле, — заметил Длинная Стрела.
— Это правда. Поговори с женой умершего, Длинная Стрела.
И тут до Джонни дошло, что означает это имя. Длинная Стрела! Разве не так пауни называли Гарри-вора, торговца Гарри Пауни?
Длинная Стрела зашагал прочь. Его приятель прошел мимо трех наблюдавших за ними, не обратив на них никакого внимания. Мальчик услышал, как вождь шайенов пробормотал:
— Чудо! Чудо! Духи послали нам этого человека в тот самый момент, когда Стремительный Орел попросил у них помощи! — И он пошел вслед за Длинной Стрелой.
Мальчику такое совпадение тоже показалось очень странным. Но в лагере, где пленный был объектом всеобщего любопытства, в этом не усматривалось ничего удивительного. Имя Взлетающего Ястреба было у всех на устах.
Теперь они шли гуськом — шайен во главе процессии, за ним — охотник, Джонни — замыкающим. Мальчик неожиданно понял, что почему-то больше не холодеет от страха, руки у него не дрожат, а колени не подгибаются. Вместо этого все его тело кололо иголками от возбуждения.
Сейчас он совсем не думал о Взлетающем Ястребе. Перед его мысленным взором стояло узкое худое лицо вора, когда тот, словно ворона, сидел на заборе заднего двора, потом его лицо, мелькнувшее на палубе парохода, затем — на улицах Сент-Луиса. Мальчик был уверен, что все это происходило не случайно. И теперешняя встреча тоже не случайна. Призрачное ощущение перста Судьбы не оставляло его. Страх исчез, глаз стал острым, а мысли прояснились.
Следуя за Длинной Стрелой, шайен, Рейни и Джонни дошли до самого центра поселения пауни. Само собой разумеется, жилище такого большого вождя, как Говорящий Волк, находилось в самом сердце лагеря.
Тут они увидели, как высокий человек подошел к входу в вигвам и на мгновение остановился. Затем полог откинула голая красно-коричневая рука воина, и Длинная Стрела шагнул внутрь.
Шайен, ни минуты не колеблясь, повел товарищей в тень позади вигвама. Там все трое упали на землю. Каждый начал искать себе наиболее выгодную позицию рядом с щелью между шкурами, образующими стены вигвама, чтобы можно было увидеть и услышать говорящих.
Что касается юного Джонни Таннера, то он расположился рядом с неровной дырой в шкуре, которую, по всей видимости, оставили зубы какого-нибудь злобного пса. Он заглянул в отверстие, и первое, на что упал его взгляд, было узкое, гладкое лицо Гарри-вора!
Внезапно мальчик почувствовал, что дошел до конца своего долгого пути!
Глава 40
ГАРРИ ПАУНИ
Гарри небрежно развалился и, набивая длинную трубку табаком из табакерки, спросил:
— Где женщина?
— Вышла. Скоро вернется, — ответил охранник-пауни.
Всматриваясь в дыру в разорванной коже, Джонни мог разглядеть почти все внутреннее убранство вигвама. Там было почти пусто. Несомненно, при жизни Говорящего Волка в жилище было полно утвари, но после его смерти вдова в порыве отчаяния и горя раздала почти все свои пожитки. Над костром в центре вигвама не было даже котелка!
Однако внутреннее убранство вигвама мало интересовало Джонни. Сейчас он рассматривал находящихся в вигваме людей. Гарри Пауни, одетого в роскошную, вышитую бисером одежду из оленьей кожи, который выглядел в ней гораздо более многозначительным человеком, чем тогда, когда сидел на заборе в Нью-Йорке. На бедре у него, в кобуре, вне всяких сомнений, был револьвер системы «Кольт». Рассмотрел и охранников, сидящих с ним рядом.
Как уже говорилось раньше, они были молоды, но по силе не уступали взрослым мужчинам. Мальчику эти юноши показались похожими на огромных опасных диких котов. У каждого был неизменный нож. Один был вооружен военной булавой, другой — двуствольным пистолетом, который он постоянно вынимал и любовно поглаживал. Было ясно, что это его любимое оружие.
Но для Джонни, заглядывающего через дыру в вигвам, все эти трое не представляли такого интереса, как пленник, которого они охраняли.
Он сидел на постели справа от входа. Сначала Джонни показалось, что он сидит в непринужденной позе и совершенно свободен, но потом зоркий глаз мальчика разглядел, что щиколотки и запястья пленника дважды перевязаны перекрученным сыромятным ремнем. Волосы перехвачены узкой лентой, чтобы не падали на лицо. А лицо было самым благородным из тех, которые доводилось Джонни видеть у индейцев. Черты его были довольно резкие, но точеные. Глаза большие. Лоб высокий. Но больше всего мальчика поразило спокойствие юноши. Кожа его не была слишком темной, с тем же красновато-оливковым оттенком, что и у сестры, Зорянки.
Как может Сломанный Нож быть отцом таких детей?
Джонни почувствовал прикосновение чьей-то руки. Он поспешно вскочил и увидел своих товарищей, стоящих рядом.
— Я зайду еще раз, — говорил между тем в вигваме Гарри. — Передайте женщине, что я приходил и снова приду. Если у нее с головой все в порядке, то она позволит принести жертву завтра. Дух ее умершего мужа не будет ждать вечно.
— Все женщины безмозглые, — заметил один из охранников. — Может, Взлетающий Ястреб наложил на нее заклятие?
На что веселый голос пленника ответил:
— Никаких заклятий я на нее не накладывал! Я едва видел ее лицо. Неужели вы думаете, что взгляды пауни, которые таращатся на меня каждый день, доставляют мне удовольствие? Я устал ждать и давно готов, друзья!
— Хай! — отозвался вор Гарри. — Когда слух об этом дойдет до шайенов, они будут выть и рычать от злости. Хотелось бы мне одновременно находиться и здесь и там!
— Вы ненавидите меня, потому что я вас понимаю, — спокойно отреагировал пленник. — Только и всего!
— Ладно, — бросил Гарри, — посмотрим, как ты станешь бабой, когда огонь начнет лизать тебе пятки. Прежде всего сгорят твои ноги, Взлетающий Ястреб.
— Когда огонь разгорится, — парировал молодой шайен, — тогда и посмотрим! А что, если я буду смеяться?
— Я ухожу, — заявил Гарри Пауни. — Передайте мои слова женщине, когда она вернется.
— Передадим.
Неожиданно Джонни двинулся в сторону. Вождь положил руку ему на плечо, словно предостерегая от необдуманного поступка, но мальчик лишь прошептал:
— Ждите меня здесь!
И, переступив через веревки, привязанные к кольям, быстро обошел вокруг лошадей, стоявших рядом со входом в вигвам. Эти лошади с маленькими головами, достойные великого вождя пауни, лоснились и сверкали злобными глазами при «свете звезд. Судя по всему, вдова не отказалась от этой доли наследства.
Мальчик возник перед входом в вигвам в тот самый момент, когда полог отогнулся, и худая фигура вора Гарри вылезла на улицу. Поблизости медленно и гордо прохаживалось около дюжины индейцев, завернутых в одеяла. Но Джонни Таннер не колебался. Он шагнул к высокой худой фигуре и приставил дуло пистолета к животу мужчины.
— Попробуй только что-нибудь сказать или шепнуть, Гарри! — предупредил Джонни. — Убью на месте!
С губ оторопевшего мужчины сорвался слабый стон:
— Мальчишка!
Левой рукой Джонни дотянулся до кобуры на бедре врага, вытащил револьвер и, нетерпеливо ощупав рукоятку, понял, что держит в руках оружие отца. По весу мальчик понял, что револьвер заряжен.
— А теперь повернись спиной к вигваму, — скомандовал он. — Отходи медленно и не смей звать на помощь. Я буду за твоей спиной и успею выстрелить,
Гарри!
Гарри колебался лишь мгновение. Бросил взгляд на многочисленных индейцев, которые спокойно могли бы услышать его крик. Любой кинулся бы ему на помощь, стоило лишь слово сказать. Но помощь подоспеет лишь тогда, когда пуля уже войдет в его тело.
Поэтому он повиновался и стал медленно отходить за вигвам. Там царили сумерки, слабый свет от костров делал воздух похожим на дым.
Когда Рейни и Сломанный Нож подошли поближе, Джонни сказал:
— Вот этот человек, Хэнк. Гарри-вор. Револьвер я вернул. Он у меня! Помоги мне связать этого парня.
— Связать? — прошептал Рейни. — Перережь ему горло. Это лучший способ заставить молчать труса.
— Это ты, Рейни? — шепотом спросил Гарри. — Ради Бога, пощади меня! Если ты меня свяжешь, я буду лежать как камень. Я не буду поднимать тревоги. Рейни, зачем тебе убивать меня?
— Это не убийство, — тоже шепотом отозвался Хэнк. — Это больше походит на усмирение визжащих свиней, когда приходит время их резать. Эй, друг, — обратился он к шайену на его языке, — помоги мне связать этого мерзавца!
— Шайен! — выдохнул Гарри-вор. — И мальчишка с ним! Я скоро сделаюсь религиозным. Стану молиться Богу. В этом чертовом мире происходит столько странных вещей!
Но тут рот нечестивца заткнули кляпом, а крепкие сыромятные ремни быстро обмотали его с головы до ног. Его оставили бревном лежать на земле.
— Пора? — спросил Рейни вождя. — Сейчас самый удобный момент. В вигваме только двое охранников и никаких посторонних. Лучшего случая нам не представится. Ну что, пошли?
— Да какая разница! — буркнул вождь, едва переводя дух от нетерпения и радости. — Волшебная сила Стремительного Орла на нашей стороне! Но давай сначала перережем путы лошадей, а уж потом пойдем. Ты встанешь у входа в вигвам и позовешь охранников. Когда один страж выйдет, ты с ним заговоришь, а мы со Стремительным Орлом в это время проникнем в вигвам и нападем на второго. Пока мы будем внутри вигвама, ты можешь расправиться с охранником снаружи. Как тебе такой план?
— Подходит, — буркнул Рейни. — Пошли!
Но сам не торопился. Он коснулся плеча мальчика, а потом крепко пожал ему руку.
— Конец обидам, сынок. Не знаю, что это на меня нашло?! Ты настоящий мужчина. Ты исполнил свой долг. Поймал вора. Это меня потрясло, но я видел это собственными глазами. Может, и правда нам помогают добрые духи?!
— О, Хэнк! — откликнулся мальчик. — Я вел себя отвратительно. Но револьвер моего отца теперь в моих руках. А это означает, что мы вызволим Взлетающего Ястреба. Я это нутром чую. Ты и я, Хэнк, мы просто обязаны победить!
— Ага, — согласился великан, — тогда пошли… побеждать!
Они обогнули вигвам и направились к входу. По пути разрезали путы лошадей. Один полудикий мустанг встал на дыбы. Проходящий мимо индеец громко его окликнул. Лошадь успокоилась, и все стихло.
Они остановились у входа в вигвам, и Рейни позвал охранника. Однако тот отрицательно замотал головой.
— Если хочешь со мной поговорить, входи!
— Не в присутствии других, друг, — возразил Рейни.
— Тогда подожди до завтра. Я не могу выйти из вигвама, — ответил охранник.
— Где женщина?
— Вышла. Скоро вернется, — ответил охранник-пауни.
Всматриваясь в дыру в разорванной коже, Джонни мог разглядеть почти все внутреннее убранство вигвама. Там было почти пусто. Несомненно, при жизни Говорящего Волка в жилище было полно утвари, но после его смерти вдова в порыве отчаяния и горя раздала почти все свои пожитки. Над костром в центре вигвама не было даже котелка!
Однако внутреннее убранство вигвама мало интересовало Джонни. Сейчас он рассматривал находящихся в вигваме людей. Гарри Пауни, одетого в роскошную, вышитую бисером одежду из оленьей кожи, который выглядел в ней гораздо более многозначительным человеком, чем тогда, когда сидел на заборе в Нью-Йорке. На бедре у него, в кобуре, вне всяких сомнений, был револьвер системы «Кольт». Рассмотрел и охранников, сидящих с ним рядом.
Как уже говорилось раньше, они были молоды, но по силе не уступали взрослым мужчинам. Мальчику эти юноши показались похожими на огромных опасных диких котов. У каждого был неизменный нож. Один был вооружен военной булавой, другой — двуствольным пистолетом, который он постоянно вынимал и любовно поглаживал. Было ясно, что это его любимое оружие.
Но для Джонни, заглядывающего через дыру в вигвам, все эти трое не представляли такого интереса, как пленник, которого они охраняли.
Он сидел на постели справа от входа. Сначала Джонни показалось, что он сидит в непринужденной позе и совершенно свободен, но потом зоркий глаз мальчика разглядел, что щиколотки и запястья пленника дважды перевязаны перекрученным сыромятным ремнем. Волосы перехвачены узкой лентой, чтобы не падали на лицо. А лицо было самым благородным из тех, которые доводилось Джонни видеть у индейцев. Черты его были довольно резкие, но точеные. Глаза большие. Лоб высокий. Но больше всего мальчика поразило спокойствие юноши. Кожа его не была слишком темной, с тем же красновато-оливковым оттенком, что и у сестры, Зорянки.
Как может Сломанный Нож быть отцом таких детей?
Джонни почувствовал прикосновение чьей-то руки. Он поспешно вскочил и увидел своих товарищей, стоящих рядом.
— Я зайду еще раз, — говорил между тем в вигваме Гарри. — Передайте женщине, что я приходил и снова приду. Если у нее с головой все в порядке, то она позволит принести жертву завтра. Дух ее умершего мужа не будет ждать вечно.
— Все женщины безмозглые, — заметил один из охранников. — Может, Взлетающий Ястреб наложил на нее заклятие?
На что веселый голос пленника ответил:
— Никаких заклятий я на нее не накладывал! Я едва видел ее лицо. Неужели вы думаете, что взгляды пауни, которые таращатся на меня каждый день, доставляют мне удовольствие? Я устал ждать и давно готов, друзья!
— Хай! — отозвался вор Гарри. — Когда слух об этом дойдет до шайенов, они будут выть и рычать от злости. Хотелось бы мне одновременно находиться и здесь и там!
— Вы ненавидите меня, потому что я вас понимаю, — спокойно отреагировал пленник. — Только и всего!
— Ладно, — бросил Гарри, — посмотрим, как ты станешь бабой, когда огонь начнет лизать тебе пятки. Прежде всего сгорят твои ноги, Взлетающий Ястреб.
— Когда огонь разгорится, — парировал молодой шайен, — тогда и посмотрим! А что, если я буду смеяться?
— Я ухожу, — заявил Гарри Пауни. — Передайте мои слова женщине, когда она вернется.
— Передадим.
Неожиданно Джонни двинулся в сторону. Вождь положил руку ему на плечо, словно предостерегая от необдуманного поступка, но мальчик лишь прошептал:
— Ждите меня здесь!
И, переступив через веревки, привязанные к кольям, быстро обошел вокруг лошадей, стоявших рядом со входом в вигвам. Эти лошади с маленькими головами, достойные великого вождя пауни, лоснились и сверкали злобными глазами при «свете звезд. Судя по всему, вдова не отказалась от этой доли наследства.
Мальчик возник перед входом в вигвам в тот самый момент, когда полог отогнулся, и худая фигура вора Гарри вылезла на улицу. Поблизости медленно и гордо прохаживалось около дюжины индейцев, завернутых в одеяла. Но Джонни Таннер не колебался. Он шагнул к высокой худой фигуре и приставил дуло пистолета к животу мужчины.
— Попробуй только что-нибудь сказать или шепнуть, Гарри! — предупредил Джонни. — Убью на месте!
С губ оторопевшего мужчины сорвался слабый стон:
— Мальчишка!
Левой рукой Джонни дотянулся до кобуры на бедре врага, вытащил револьвер и, нетерпеливо ощупав рукоятку, понял, что держит в руках оружие отца. По весу мальчик понял, что револьвер заряжен.
— А теперь повернись спиной к вигваму, — скомандовал он. — Отходи медленно и не смей звать на помощь. Я буду за твоей спиной и успею выстрелить,
Гарри!
Гарри колебался лишь мгновение. Бросил взгляд на многочисленных индейцев, которые спокойно могли бы услышать его крик. Любой кинулся бы ему на помощь, стоило лишь слово сказать. Но помощь подоспеет лишь тогда, когда пуля уже войдет в его тело.
Поэтому он повиновался и стал медленно отходить за вигвам. Там царили сумерки, слабый свет от костров делал воздух похожим на дым.
Когда Рейни и Сломанный Нож подошли поближе, Джонни сказал:
— Вот этот человек, Хэнк. Гарри-вор. Револьвер я вернул. Он у меня! Помоги мне связать этого парня.
— Связать? — прошептал Рейни. — Перережь ему горло. Это лучший способ заставить молчать труса.
— Это ты, Рейни? — шепотом спросил Гарри. — Ради Бога, пощади меня! Если ты меня свяжешь, я буду лежать как камень. Я не буду поднимать тревоги. Рейни, зачем тебе убивать меня?
— Это не убийство, — тоже шепотом отозвался Хэнк. — Это больше походит на усмирение визжащих свиней, когда приходит время их резать. Эй, друг, — обратился он к шайену на его языке, — помоги мне связать этого мерзавца!
— Шайен! — выдохнул Гарри-вор. — И мальчишка с ним! Я скоро сделаюсь религиозным. Стану молиться Богу. В этом чертовом мире происходит столько странных вещей!
Но тут рот нечестивца заткнули кляпом, а крепкие сыромятные ремни быстро обмотали его с головы до ног. Его оставили бревном лежать на земле.
— Пора? — спросил Рейни вождя. — Сейчас самый удобный момент. В вигваме только двое охранников и никаких посторонних. Лучшего случая нам не представится. Ну что, пошли?
— Да какая разница! — буркнул вождь, едва переводя дух от нетерпения и радости. — Волшебная сила Стремительного Орла на нашей стороне! Но давай сначала перережем путы лошадей, а уж потом пойдем. Ты встанешь у входа в вигвам и позовешь охранников. Когда один страж выйдет, ты с ним заговоришь, а мы со Стремительным Орлом в это время проникнем в вигвам и нападем на второго. Пока мы будем внутри вигвама, ты можешь расправиться с охранником снаружи. Как тебе такой план?
— Подходит, — буркнул Рейни. — Пошли!
Но сам не торопился. Он коснулся плеча мальчика, а потом крепко пожал ему руку.
— Конец обидам, сынок. Не знаю, что это на меня нашло?! Ты настоящий мужчина. Ты исполнил свой долг. Поймал вора. Это меня потрясло, но я видел это собственными глазами. Может, и правда нам помогают добрые духи?!
— О, Хэнк! — откликнулся мальчик. — Я вел себя отвратительно. Но револьвер моего отца теперь в моих руках. А это означает, что мы вызволим Взлетающего Ястреба. Я это нутром чую. Ты и я, Хэнк, мы просто обязаны победить!
— Ага, — согласился великан, — тогда пошли… побеждать!
Они обогнули вигвам и направились к входу. По пути разрезали путы лошадей. Один полудикий мустанг встал на дыбы. Проходящий мимо индеец громко его окликнул. Лошадь успокоилась, и все стихло.
Они остановились у входа в вигвам, и Рейни позвал охранника. Однако тот отрицательно замотал головой.
— Если хочешь со мной поговорить, входи!
— Не в присутствии других, друг, — возразил Рейни.
— Тогда подожди до завтра. Я не могу выйти из вигвама, — ответил охранник.
Глава 41
РАЗОЧАРОВАНИЕ
Его отказ выйти наружу нарушил все планы. Но Рейни не растерялся.
— Ладно, я поговорю с тобой в вигваме, — заявил он. — Но ты об этом здорово пожалеешь!
Охранник отступил назад, Рейни шагнул за ним и громко воскликнул:
— Ты ведь Серая Антилопа, сын…
Чьим сыном был Серая Антилопа, Джонни так и не узнал. Потому что поспешно рванулся в вигвам следом за Рейни, а вождь шайенов тут же последовал за ним. Первый охранник, увидев лицо белого человека, завернутого в бизонью шкуру, поднял крик, утонувший в поднятом шуме. Но тут же послышались сокрушительный звук удара и грохот падения тяжелого тела. Крик оборвался.
Не было никаких сомнений, что череп первого охранника от удара раскололся пополам. Но Джонни не остановился посмотреть, что произошло.
Оказавшись за пологом вигвама, он тотчас бросился к пленнику с ножом в руке и двумя быстрыми ударами освободил Взлетающего Ястреба от связывающих его ремней. Затем сунул нож в руки юноши и рывком поднял его на ноги.
В следующее мгновение развернулся, вытащил револьвер отца и с ужасом увидел происходящее.
Когда Джонни смотрел в вигвам через дырку, молодые охранники виделись ему мускулистыми, сильными парнями. Но один из них оказался не просто сильным. Он был храбр и быстр, как пантера.
Этот охранник увидел, как упал его товарищ, сраженный ударом Рейни, и тут же прыгнул вперед. Но Хэнк еще не успел оправиться от схватки. Сразу за ним оказался вождь шайенов, Сломанный Нож, который тоже бросился вперед. Тогда пауни выхватил двуствольный пистолет и спустил оба курка. Но ни один не выстрелил — произошла осечка!
Однако охранник не растерялся, схватил длинноствольный пистолет и, словно булаву, изо всей силы обрушил ее на голову Рейни. Сломанный Нож, прыгнувший в этот самый момент, столкнулся с падающим бесчувственным телом Хэнка и растянулся во весь рост. В один миг нападавшие потеряли все свое преимущество неожиданности. Теперь против пауни, которому удалось заполучить пистолет Рейни, сражались лишь два мальчика-подростка. А боевой клич, который издал воин, скоро соберет целую вражескую толпу.
Единственным оружием шайенского мальчика был охотничий нож. Но в экстремальной ситуации он действовал хладнокровно. Вместо того чтобы отойти на задний план, он бросился вперед, как тигр. Пауни навел пистолет на юного воина, но выстрелить не успел, сраженный пулей Джонни Таннера.
Молодой воин опрокинулся на спину, мертвый или смертельно раненный. В то же мгновение Сломанный Нож вскочил с пола вигвама, готовый к яростному сражению. Тут он увидел прямо перед собой своего освобожденного сына. Джонни Таннер даже в пылу битвы отметил, как индейцы обменялись взглядами, полными слепой любви и преданности.
С этого момента мальчик пришел к выводу, что только дураки называют индейцев варварами. Он многое понял, пока переводил дух.
— Мой друг! Мой поверженный друг! Он не может умереть! — закричал Джонни прерывающимся голосом в следующий момент и бросился на колени перед Хэнком. Но услышал биение сильного сердца охотника и понял, что кровь струйкой сбегает на бородатое лицо лишь из поверхностной раны на голове. Однако Рейни был без сознания.
— Тащи его наружу, сынок. Ты тащи, а я буду расчищать тебе дорогу, — приказал вождь. — Собаки-пауни уже здесь. Я пойду вперед, а вы — за мной!
На боевой клич второго охранника уже сбежалась целая толпа пауни. Они толкались перед вигвамом. А пока мальчики пытались поднять мощное тело Рейни, Сломанный Нож набросил на себя одеяло и, откинув полог, вышел наружу.
— Коня! Коня! — закричал он удивленной и подозрительной толпе. — Они выкрали Взлетающего Ястреба! Демоны-шайены утащили его. Измена! Измена! Коня! В погоню!
Многочисленные глотки подхватили его призыв. Пауни не пришло в голову, что кричавший произносил слова с акцентом. Но, видимо, отнесли это на счет волнения человека, поднявшего тревогу.
Ярость и ненависть смешались в злобных выкриках пауни, воины мгновенно рассыпались, чтобы вскочить на лошадей и отправиться в погоню за врагом.
В этот момент мальчики выволокли раненого из вигвама. Рейни, застонав, выпрямился, вырвался из их рук и встал на ноги.
— Что происходит? Куда это мы идем посреди ночи? — недоуменно поинтересовался он.
— Хэнк! — прошептал Джонни Таннер. — Пауни!
Это слово моментально прочистило раненому мозги.
Тут перед ними оказалась женщина, которая что-то кричала. Потом ее несвязные крики сложились в одно слово: «шайены».
— Шайены! Шайены! Они здесь!
Сломанный Нож уже сидел верхом на своем коне, его освобожденный сын последовал примеру отца, прыгнув на коня, словно напружинившаяся дикая кошка. За ним взгромоздился верхом и Рейни. Джонни Таннер оказался последним, ему достался дикий мустанг. Но через секунду он вслед за товарищами галопом скакал по поселению пауни.
Движение дикого животного, его прыжки были сильны, быстры и непредсказуемы. Мальчику казалось, что он сидит верхом на извивающейся мощной змее. Но у Джонни было одно преимущество — позади еще не слышалось погони, а впереди три всадника расчищали ему путь, разгоняя толпу индейцев, выбежавших из вигвамов поглазеть на мчащихся во весь опор лошадей. Они выскочили из жилищ, думая, что воры уводят их лошадей, а увидели прямо перед собой убегающих от погони врагов. Мальчик заметил, как некоторые мужчины пятились назад, будто громом пораженные.
Один воин поднял лук, который прихватил с собой, выбегая из вигвама, и приготовился выпустить стрелу. Но револьвер Джонни был наготове — воин, корчась, упал на землю. Он был ранен, но не убит. Пуля пролетела слишком низко.
Когда беглецы почти выехали из стана врага, мальчик оглянулся. Позади в тусклом колеблющемся свете костров в вигвамах он увидел, как воины садятся на коней, женщины и дети возносят руки к небу, вокруг них прыгают собаки. В ушах у него стоял непрекращающийся рев, который утихал по мере удаления от поселения. Вскоре они уже ехали в кромешной тьме.
А где же дозорные, охраняющие лагерь?
Они — хорошие наездники — уже спешили с обеих сторон. Рейни выстрелил в одного из них, распластавшегося на шее своего коня. Всадник заставил лошадь свернуть в сторону и ускакал, очевидно тяжело раненный. Сломанный Нож тоже выстрелил — второй дозорный упал, перевернувшись вместе с конем через голову.
Отделавшись от преследователей, они выехали в благословенную темноту.
Перед ними простирался лес. Опавшие листья и сучья хрустели под копытами лошадей. Беглецы спрыгнули с коней и пересели в седла оставленных ими лошадей. Только юный Взлетающий Ястреб остался на голой спине мустанга пауни, на котором выехал из лагеря. Впрочем, какая ему разница? Он и на нем чувствовал себя как рыба в воде!
Они помчались дальше, позади слышался топот сотен копыт.
Проехать сотню ярдов при свете дня — сущие пустяки. Но ночью, по пересеченной местности, когда преследуемых не видно, а шум преследователей то далеко позади, то сбоку, то спереди, — совсем другое дело.
Через полчаса отчаянной гонки четверо всадников оторвались от воинов-пауни. Сломанный Нож перешел на рысцу, остальные последовали его примеру.
Сначала он ехал впереди, потом — кто-нибудь другой. Так они и сменяли друг друга, час за часом, пока мальчику не стало казаться, что от усталости у него заболела даже душа. Он убеждал себя, что наверняка они скоро остановятся. Нельзя же все время ехать! Да и отцу с сыном нужно многое сказать друг другу. Но нет, всадники продолжали продвигаться вперед.
К полуночи они добрались до воды и сделали короткий привал, чтобы запастись водой. Но даже тогда отец с сыном не обмолвились и словом. Еще немного погодя всадники подъехали к оставленным в полдень коням, и серый мустанг радостно заржал, почуяв своего хозяина. Затем двинулись дальше.
Они были в безопасности, но рисковать не хотели, поэтому не останавливались.
— Ладно, я поговорю с тобой в вигваме, — заявил он. — Но ты об этом здорово пожалеешь!
Охранник отступил назад, Рейни шагнул за ним и громко воскликнул:
— Ты ведь Серая Антилопа, сын…
Чьим сыном был Серая Антилопа, Джонни так и не узнал. Потому что поспешно рванулся в вигвам следом за Рейни, а вождь шайенов тут же последовал за ним. Первый охранник, увидев лицо белого человека, завернутого в бизонью шкуру, поднял крик, утонувший в поднятом шуме. Но тут же послышались сокрушительный звук удара и грохот падения тяжелого тела. Крик оборвался.
Не было никаких сомнений, что череп первого охранника от удара раскололся пополам. Но Джонни не остановился посмотреть, что произошло.
Оказавшись за пологом вигвама, он тотчас бросился к пленнику с ножом в руке и двумя быстрыми ударами освободил Взлетающего Ястреба от связывающих его ремней. Затем сунул нож в руки юноши и рывком поднял его на ноги.
В следующее мгновение развернулся, вытащил револьвер отца и с ужасом увидел происходящее.
Когда Джонни смотрел в вигвам через дырку, молодые охранники виделись ему мускулистыми, сильными парнями. Но один из них оказался не просто сильным. Он был храбр и быстр, как пантера.
Этот охранник увидел, как упал его товарищ, сраженный ударом Рейни, и тут же прыгнул вперед. Но Хэнк еще не успел оправиться от схватки. Сразу за ним оказался вождь шайенов, Сломанный Нож, который тоже бросился вперед. Тогда пауни выхватил двуствольный пистолет и спустил оба курка. Но ни один не выстрелил — произошла осечка!
Однако охранник не растерялся, схватил длинноствольный пистолет и, словно булаву, изо всей силы обрушил ее на голову Рейни. Сломанный Нож, прыгнувший в этот самый момент, столкнулся с падающим бесчувственным телом Хэнка и растянулся во весь рост. В один миг нападавшие потеряли все свое преимущество неожиданности. Теперь против пауни, которому удалось заполучить пистолет Рейни, сражались лишь два мальчика-подростка. А боевой клич, который издал воин, скоро соберет целую вражескую толпу.
Единственным оружием шайенского мальчика был охотничий нож. Но в экстремальной ситуации он действовал хладнокровно. Вместо того чтобы отойти на задний план, он бросился вперед, как тигр. Пауни навел пистолет на юного воина, но выстрелить не успел, сраженный пулей Джонни Таннера.
Молодой воин опрокинулся на спину, мертвый или смертельно раненный. В то же мгновение Сломанный Нож вскочил с пола вигвама, готовый к яростному сражению. Тут он увидел прямо перед собой своего освобожденного сына. Джонни Таннер даже в пылу битвы отметил, как индейцы обменялись взглядами, полными слепой любви и преданности.
С этого момента мальчик пришел к выводу, что только дураки называют индейцев варварами. Он многое понял, пока переводил дух.
— Мой друг! Мой поверженный друг! Он не может умереть! — закричал Джонни прерывающимся голосом в следующий момент и бросился на колени перед Хэнком. Но услышал биение сильного сердца охотника и понял, что кровь струйкой сбегает на бородатое лицо лишь из поверхностной раны на голове. Однако Рейни был без сознания.
— Тащи его наружу, сынок. Ты тащи, а я буду расчищать тебе дорогу, — приказал вождь. — Собаки-пауни уже здесь. Я пойду вперед, а вы — за мной!
На боевой клич второго охранника уже сбежалась целая толпа пауни. Они толкались перед вигвамом. А пока мальчики пытались поднять мощное тело Рейни, Сломанный Нож набросил на себя одеяло и, откинув полог, вышел наружу.
— Коня! Коня! — закричал он удивленной и подозрительной толпе. — Они выкрали Взлетающего Ястреба! Демоны-шайены утащили его. Измена! Измена! Коня! В погоню!
Многочисленные глотки подхватили его призыв. Пауни не пришло в голову, что кричавший произносил слова с акцентом. Но, видимо, отнесли это на счет волнения человека, поднявшего тревогу.
Ярость и ненависть смешались в злобных выкриках пауни, воины мгновенно рассыпались, чтобы вскочить на лошадей и отправиться в погоню за врагом.
В этот момент мальчики выволокли раненого из вигвама. Рейни, застонав, выпрямился, вырвался из их рук и встал на ноги.
— Что происходит? Куда это мы идем посреди ночи? — недоуменно поинтересовался он.
— Хэнк! — прошептал Джонни Таннер. — Пауни!
Это слово моментально прочистило раненому мозги.
Тут перед ними оказалась женщина, которая что-то кричала. Потом ее несвязные крики сложились в одно слово: «шайены».
— Шайены! Шайены! Они здесь!
Сломанный Нож уже сидел верхом на своем коне, его освобожденный сын последовал примеру отца, прыгнув на коня, словно напружинившаяся дикая кошка. За ним взгромоздился верхом и Рейни. Джонни Таннер оказался последним, ему достался дикий мустанг. Но через секунду он вслед за товарищами галопом скакал по поселению пауни.
Движение дикого животного, его прыжки были сильны, быстры и непредсказуемы. Мальчику казалось, что он сидит верхом на извивающейся мощной змее. Но у Джонни было одно преимущество — позади еще не слышалось погони, а впереди три всадника расчищали ему путь, разгоняя толпу индейцев, выбежавших из вигвамов поглазеть на мчащихся во весь опор лошадей. Они выскочили из жилищ, думая, что воры уводят их лошадей, а увидели прямо перед собой убегающих от погони врагов. Мальчик заметил, как некоторые мужчины пятились назад, будто громом пораженные.
Один воин поднял лук, который прихватил с собой, выбегая из вигвама, и приготовился выпустить стрелу. Но револьвер Джонни был наготове — воин, корчась, упал на землю. Он был ранен, но не убит. Пуля пролетела слишком низко.
Когда беглецы почти выехали из стана врага, мальчик оглянулся. Позади в тусклом колеблющемся свете костров в вигвамах он увидел, как воины садятся на коней, женщины и дети возносят руки к небу, вокруг них прыгают собаки. В ушах у него стоял непрекращающийся рев, который утихал по мере удаления от поселения. Вскоре они уже ехали в кромешной тьме.
А где же дозорные, охраняющие лагерь?
Они — хорошие наездники — уже спешили с обеих сторон. Рейни выстрелил в одного из них, распластавшегося на шее своего коня. Всадник заставил лошадь свернуть в сторону и ускакал, очевидно тяжело раненный. Сломанный Нож тоже выстрелил — второй дозорный упал, перевернувшись вместе с конем через голову.
Отделавшись от преследователей, они выехали в благословенную темноту.
Перед ними простирался лес. Опавшие листья и сучья хрустели под копытами лошадей. Беглецы спрыгнули с коней и пересели в седла оставленных ими лошадей. Только юный Взлетающий Ястреб остался на голой спине мустанга пауни, на котором выехал из лагеря. Впрочем, какая ему разница? Он и на нем чувствовал себя как рыба в воде!
Они помчались дальше, позади слышался топот сотен копыт.
Проехать сотню ярдов при свете дня — сущие пустяки. Но ночью, по пересеченной местности, когда преследуемых не видно, а шум преследователей то далеко позади, то сбоку, то спереди, — совсем другое дело.
Через полчаса отчаянной гонки четверо всадников оторвались от воинов-пауни. Сломанный Нож перешел на рысцу, остальные последовали его примеру.
Сначала он ехал впереди, потом — кто-нибудь другой. Так они и сменяли друг друга, час за часом, пока мальчику не стало казаться, что от усталости у него заболела даже душа. Он убеждал себя, что наверняка они скоро остановятся. Нельзя же все время ехать! Да и отцу с сыном нужно многое сказать друг другу. Но нет, всадники продолжали продвигаться вперед.
К полуночи они добрались до воды и сделали короткий привал, чтобы запастись водой. Но даже тогда отец с сыном не обмолвились и словом. Еще немного погодя всадники подъехали к оставленным в полдень коням, и серый мустанг радостно заржал, почуяв своего хозяина. Затем двинулись дальше.
Они были в безопасности, но рисковать не хотели, поэтому не останавливались.