Брей Патриция. Честь Девлина

   – Я изучаю невидимое царство.
   Иными словами, колдунья. Воин не знал, что удивило его больше: то, что Микал знаком с таким человеком, или то, что решил привести ее сюда. Что за безумие его охватило, раз он решил вовлечь мага в дела Девлина?
   – Мне не нужны колдуны. – И без того слишком многие знали о Заклятии Уз и его бремени. – Микал, ты и эта женщина должны уйти. Немедленно.
   Глава городской дружины посмотрел на Стивена, который несколько покраснел.
   – Нет, – сказал он, вставая между Девлином и его гостями. – Это я попросил командира Микала привести ее сюда.
   – Тогда уйду я, и вы трое сможете всласть наговориться, – бросил воин. Инстинкты подсказывали ему бежать прочь. Он слишком хорошо знал, как опасно, когда маги вмешиваются в жизнь.
   Он направился к двери, но командир Микал загородил ему путь, а Стивен схватил за плечо. Воин сердито обернулся, сжав правую руку в кулак.
   – Отпусти. Я не буду повторять.
   Девлин встретился взглядом со Стивеном, да только его друг и не думал отступать. Довольно долго они стояли, застыв на месте, а воин раздумывал, что случится, если ему придется ударить менестреля.
   – Хватит глупостей, – заявила Исмения.
   Девлин повернулся к ней лицом, радуясь новой мишени для своего гнева.
   – Мне не нужна твоя помощь. Убирайся!
   – А я не хочу навязываться тому, кто не желает ее. И все-таки я не могу не предупредить тебя об опасности. Тебя околдовали.
   Девлин глубоко вздохнул, напоминая себе о законах гостеприимства. Он сам назвал эту женщину гостем, хоть его и не предупредили, кто она. Но слова произнесены, и он не может причинить ей вред. По крайней мере пока она под этой крышей. Остается надеяться, что удастся быстро от нее избавиться.
   – Вы не говорите мне ничего нового. Командир Микал зря отнял у вас время.
   Спокойствие его голоса, видимо, произвело впечатление на Стивена, потому что он выпустил плечо Избранного, однако быстрый взгляд в сторону Микала показал, что тот все еще стоит в дверях. Чтобы пройти мимо него, придется драться. А он не готов к этому. Пока не готов.
   Исмения подошла к нему, и Девлин подавил желание попятиться. Он с подозрением относился к любой магии и тем, кто занимался ей. Женщина остановилась в шаге от Избранного и протянула руку, едва не касаясь его груди.
   – Под рубахой у тебя вещь, наделенная силой, – заявила она.
   Девлин кивнул.
   – Могу я взглянуть на нее?
   – Зачем?
   – Сделай одолжение. Несколько мгновений твоего времени, и я оставлю тебя в покое. Если ты все еще будешь этого хотеть.
   Воин поколебался, но решил, что колдунья не сможет ничем ему навредить. Он покажет женщине кольцо, и останется надеяться, что ей хватит порядочности, чтобы оставить его в покое, как она и обещает.
   А потом он еще надерет уши Стивену за то, что тот устроил дурацкую сцену.
   Не без труда расстегнув покалеченной рукой ворот рубахи, Девлин потянул за кожаный шнурок. На свет явилось кольцо Избранного.
   Оно болталось на тесемке, и темный камень светился тускло-красным, как и все последние недели. Когда воин оказался недалеко от меча, кольцо начало сиять и стало теплым на ощупь. От этого ему делалось не по себе, поэтому Девлин перестал носить зачарованную вещь на пальце.
   – И давно ты прячешь кольцо, не обращая внимания на предупреждения об опасности? – спросила Исмения.
   – Какое предупреждение? – спросил Стивен.
   – Это кольцо связано с тобой, – пояснила женщина, все еще обращаясь к Избранному. Она потянулась к перстню, и Девлин отдернул его. – Оно должно было служить знаком твоей силы и предупреждать тебя об опасности.
   Девлин попытался вспомнить, что ему говорил на этот счет мастер Дренг. В то время он почти не прислушивался к словам мага, потому что понял, что магия, вложенная в Заклятие Уз, за пределами понимания Дренга.
   – Чародей, который сделал это кольцо, наложил на него заклятие, позволяющее узнать, не пытаются ли меня отравить.
   Таким образом Дренг пытался извиниться за то, что не смог охранить Камень Души.
   – Не отравить, – заявила Исмения. Она нахмурилась, глядя словно бы сквозь Девлина. – Скажи мне, Избранный, тебе не случалось разозлить могущественного мага?
   Воин невольно попятился.
   – Мага? – Голос его дрогнул, но в кои-то веки ему было наплевать, почувствуют другие его страх или нет.
   – На тебя наложено три заклинания, – продолжала Исмения. – Первое – с твоего согласия. Второе, не особенно сильное, связано с кольцом. А вот третье – это злое колдовство, призванное вмешиваться в ход твоих мыслей.
   – Нет. Не может быть. – Дренг клялся, что Избранный защищен от подобного. Хотя даже споря с колдуньей, Девлин понимал, что она права.
   Глава Микал откашлялся.
   – Это очень личный вопрос, а посему я оставлю вас.
   Кивнув на прощание, он торопливо вышел из комнаты. Видимо, его дружбы с Исменией не хватало на то, чтобы преодолеть неприязнь к магии.
   – Мне тоже уйти? – спросил Стивен.
   – Нет, – покачал головой Девлин. Он не желал оставаться наедине с женщиной и ее темными вестями. – Может, приказать принести еды и питья? – неожиданно спросил он, вспомнив наконец о правилах гостеприимства. Все что угодно, только бы немного оттянуть разговор.
   – Спасибо, не надо.
   Девлин подождал, пока Исмения присядет, потом сам занял стул напротив нее. Стивен притащил табуретку и устроился справа от своего друга.
   – Ты когда-нибудь встречался с таким чародеем? – спросила женщина.
   – Вроде нет. – Хотя будь в Кингсхольме таковой, он вряд ли объявил бы о своем присутствии. – Правда, это не первый раз, когда против меня используются заклинания.
   – По возвращении из Эскера на нас с Девлином напал элементаль, пришедший из тьмы, – пояснил Стивен. – Мастер Дренг, королевский маг, сказал, что это было дело рук могучего чародея.
   Исмения нахмурилась.
   – А сам маг видел элементаля?
   – Нет. Он встретился нам за пределами города.
   – Тогда это мог быть и не элементаль, а любое другое существо магического происхождения. Созданное колдовством, но не обязательно такого рода.
   Какая разница, был то элементаль или другая тварь? Важно одно, что его отправили убить Избранного, и только благодаря удаче им со Стивеном удалось уничтожить монстра.
   – Мастер Дренг был уверен, что это элементаль, – сказал менестрель. – И больше того, элементаль смог найти нас из-за того, что на Камень Души наложили заклинание.
   – Мне не приходилось слышать о Камнях Души, – заметила Исмения.
   – Это один камень, расколотый надвое, – пояснил Девлин, горько улыбнувшись. – Половина вставлена в это кольцо, другая хранится в королевской часовне в Кингсхольме. Камень связан с моей душой, поэтому он светится или меркнет в зависимости от состояния моих сил.
   Кроме того, если поместить Камень Души на мозаичную карту королевства, можно отследить, где находится Избранный.
   Девлин считал камень омерзительной вещью. Внутренняя борьба человека не должна быть доступна для взгляда посторонних. Это только укрепляло недоверие воина к магии.
   Оказывается, есть вещи пострашнее, что подтвердили следующие слова Исмении.
   – Не могу сказать, сделал это тот же человек или нет, но твой разум действительно околдован. Давно ли ты заметил, что с тобой творится неладное? Странные сны или видения, которых никак не объяснить?
   – Это началось в канун Середины Зимы. Во время ритуала поминовения мне явилась фигура. Я принял ее за лорда Хаакона, явившегося, чтобы поиздеваться надо мной.
   «Глупец, ты впустую тратишь время, изливая свою боль бездарным идиотам. Они не смогут помочь тебе. И никто не сможет».
   Девлин прикусил губу до крови, почувствовал солоноватый привкус на губах, призывая боль в союзники против шепота в голове.
   – Вот, значит, как это было сделано, – почти неслышно пробормотала Исмения. Она закрыла глаза и соединила ладони.
   Постояв без движения несколько мгновений, колдунья вновь открыла глаза.
   – Ты должен понимать – все, что мне известно о таком виде магии, я почерпнула из книг или бесед с другими людьми, изучающими невидимое царство. Я могу предполагать, но не сказать наверняка.
   – Понимаю, – проговорил Девлин.
   – Даже необученный разум отчасти защищен от магии. Чтобы пробить эту защиту, колдун должен находиться в тесном взаимодействии с жертвой. Может быть, именно поэтому он послал элементаля вместо того, чтобы применить заклинание.
   Стивена явно заинтересовали такие детали. Без сомнения, мастер Дренг также не отказался бы послушать мудрую женщину, будь он здесь. Девлину же теория была ни к чему. Ему требовались ответы.
   – И что случилось в канун Середины Зимы?
   – Во время ритуала ты сам снял защиту, чтобы встретиться с теми, кто уже отошел в царство Владыки Смерти. Чародей просто дождался начала ритуала, а потом напал на тебя. Стоило ему коснуться твоего разума, как он установил между вами связь. Он может слышать твои мысли, а голоса, беседующие с тобой, без сомнения, посланы им.
   Девлина бросило в жар и едва не вывернуло. Чужой человек копался в его голове, чувствовал все переживания, его боль, надежды и даже мысли. Самое чудовищное вторжение, которое только можно представить. Насилие над душой.
   Избранный с трудом сглотнул. Стивен положил руку ему на плечо, и воин порадовался, что менестрель рядом.
   – Вы уверены в этом? – спросил музыкант.
   – Уверена, – ответила Исмения. – Есть другие, которым открыто больше, чем мне, но они не живут в городе. Я могу послать к ним за советом, если хочешь.
   – Нет, – покачал головой Девлин. Глава Микал поручился за Исмению, и все же это не значит, что воин готов довериться другим магам. Любой из них может оказаться врагом.
   – А мог ли наложить заклятие кто-нибудь из нашего народа? Единственными чужеземцами, которые оказались рядом в тот день, были хозяин гостиницы и его дочь, а они занимались своими делами и не могли затеять такое. И только один из наших знал, когда проводится ритуал и когда я окажусь уязвимым для такого нападения.
   – Подобное колдовство использует силу других людей, поэтому противоречит кодексу магов. Я никогда не слышала, чтобы человек из нашего народа занимался таким. Впрочем, если чародей достаточно силен, он мог наложить заклинание с большого расстояния, находясь за сотни лиг.
   – Кроме того, может быть, о ритуале поминовения знают и не все, но это не тайна, – прибавил Стивен. – Я знал о нем до знакомства с тобой.
   Странно, и тем не менее у Девлина полегчало на душе, когда он понял, что напал на него скорее всего не кейриец. Гораздо проще свалить все на безумие безликого врага, нежели предполагать, что давние знакомые решили отомстить ему таким образом.
   – Развеяв чары, я узнаю больше, – проговорила Исмения.
   – Когда? – спросил Девлин.
   – Мне надо подготовиться, хотя можно попробовать и сегодня вечером.
   – А велик ли риск? – спросил Стивен. – Вы можете быть уверены, что, разрушив заклинание, не повредите рассудку Избранного?
   Но воин не думал об опасности, лишь о том, как изгнать колдуна, вторгнувшегося в его святая святых.
   Исмения сверкнула глазами, и Девлин немедленно вспомнил, почему кейрицы стараются обходить волшебников и прочих чародеев стороной. Тем страннее кажется дружба главы Микала с колдуньей. Может быть, они сблизились в детстве, до того, как она почувствовала призвание к магическому искусству?
   Или они были больше, чем просто друзьями. В них виделось нечто общее – глаза, привычка склонять голову набок в раздумье.
   – Я постараюсь, однако обещать ничего не буду, – проговорила Исмения. – Впрочем, твой друг рискует куда большим, если чары не будут развеяны.
   – Согласен, – быстро проговорил Девлин.
   Шепот в мозгу и без того почти довел его до безумия. Он недолго сможет терпеть эту пытку, надеясь сохранить свою душу. Придется понадеяться на умение колдуньи.
   – И еще одно предупреждение. Ведь ты слышишь голос даже сейчас?
   – Да, – признался Девлин. Уголком глаза он заметил, с каким беспокойством посмотрел на него Стивен.
   – Чародей знает твои мысли. Он понял, что мы собираемся разбить связь между вами, и изо всех сил попытается помешать тебе. С этой минуты и до следующей встречи вы все должны быть бдительными. Не расслабляйтесь ни на минуту.
   – Я присмотрю за ним, – посулил Стивен.
   – Обязательно. Помни, он не в себе. Свяжи его, если потребуется. Любые средства хороши.
   – Непременно.
   Было приятно осознавать, что, хотя силы могут оставить самого Девлина под тяжестью непосильной ноши, друзья защитят его. С их помощью будет легко сделать все, что бы ни задумала Исмения.

XXIII

   Армейские казармы, в прошлом – дворец кейрийских правителей, были самым большим строением в Альварене. Двойные башни нависали над городом. Но даже здесь места не хватало. В казармах жили четыреста солдат, а также семьи офицеров и слуги. Рядом располагались конюшни, оружейная, площадки для тренировок и одно из трех зернохранилищ, кормивших город.
   Под центральной башней находились камеры для преступников. В отличие от тюрьмы, с которой уже ознакомился Дидрик, здесь явно держали совсем других людей. Об их удобстве не позаботились, и они большую часть времени проводили в темноте. Кормили их раз день, в то же время оставляя маленький огарок свечи, которого хватало не больше, чем на полчаса. После этого пленники снова ввергались во тьму, нарушаемую только во время прихода тюремщиков.
   У каждой камеры были толстые каменные стены и тяжелая деревянная дверь, а между ними располагались другие комнаты или кабинеты, из-за чего заключенные не могли перемолвиться и словом. Чувство полной изоляции должно было расшатывать волю узников.
   А если изоляции и сурового обращения было недостаточно, чтобы сломить пленников, Дидрик не сомневался, что в крепости найдутся другие места, которые ему не показывали. Застенки, где можно применять более суровые формы допроса.
   Вчерашний разговор с арестованной не принес плодов, по ее оставили в камере на весь день и ночь, чтобы подумать о своем положении. По приказу лейтенанта ее будили каждые полчаса, чтобы не дать отдохнуть. Теперь пришло время проверить, сработал ли этот прием.
   Дверь в комнату для допросов распахнулась, и внутрь втолкнули незадачливую убийцу. Она закрыла лицо скованными руками, моргая на ярком свету. За ней вошли двое солдат.
   Капрал Ранвигга указала на тяжелый деревянный стул в центре комнаты.
   – Привяжите ее.
   Пленницу подвели к стулу, усадили, грубо оторвали руки от лица и привязали их к подлокотникам. Один из солдат стоял за спиной женщины, пристально глядя на нее, другой опустился на колени, чтобы закрепить ей ноги. За это он получил пинок, и его товарищ хорошенько саданул схваченную по затылку.
   – Довольно, – приказала Ранвигга, не успел Дидрик даже возразить.
   Лейтенант окинул взглядом пленницу и заметил у нее свежий синяк на щеке. Помимо пинка, она не предпринимала серьезных попыток сбежать из-под стражи. Понятное дело, в крепости, полной солдат, знающих ее в лицо, она не ушла бы далеко. И все же одно то, что она даже не попыталась, говорило о том, что условия заключения начали сказываться на ней.
   На самом деле привязывать ее было не обязательно. Возможности удрать отсюда не было никакой, а любая попытка напасть на него или на Ранвиггу была заранее обречена. Цепи – всего лишь хороший способ напомнить ей, как она беспомощна. С той же целью была спланирована вся комната – огромное открытое пространство с высоченным потолком в три человеческих роста, в котором люди казались ничтожно маленькими. Пленника помещали в центре комнаты и освещали яркими светильниками над головой. У одной стены стоял длинный стол красного дерева. Ранвигга и Дидрик сидели с разных его сторон, так что заключенная могла видеть только одного из допрашивающих.
   Слева от лейтенанта стоял кувшин с прохладным сидром, тарелка с мясом и корзинка хлеба. Комнату наполнял аромат еды, и пленница непроизвольно облизнула губы.
   Совсем неторопливо Дидрик поднял кувшин сидра и наполнил оловянную кружку, сделал один глоток, потом другой. Затем поставил кружку обратно на стол.
   – Странно, как нам не хватает самых простых вещей. Тех, к которым мы так привыкли. Горячей еды, прохладного напитка, теплой постели. – Лейтенант говорил негромко, словно рассуждая вслух.
   Капрал Ранвигга молчала, как они и договорились. Вчера она вела допрос. Сегодня его черед попробовать достичь успеха там, где предшественница потерпела неудачу.
   – Я могу упростить твою жизнь, – проговорил Дидрик, поднялся на ноги и шагнул к ней с кружкой в руке. – Для начала простой обмен. Прохладный сидр в обмен на твое имя.
   – Я никогда не поддамся на ваши уловки.
   – Ты так стыдишься содеянного? – спросил лейтенант.
   – Я горжусь тем, что пыталась сделать. И сожалею только о том, что задуманное не удалось и предатель все еще жив.
   – Тогда почему бы не сказать мне твое имя?
   Он подошел еще на несколько шагов, чтобы кружка была лучше видна. С этого расстояния Дидрик хорошо видел лицо женщины, серое от усталости, с багровыми мешками под глазами. Но сочувствие мгновенно исчезло, когда он вспомнил о покушении на Девлина.
   Женщина посмотрела ему в лицо, потом снова перевела взгляд на кружку. Лейтенант выждал с десяток секунд, потом пожал плечами и отвернулся.
   – Ну, если не хочешь…
   – Муиреанн.
   Услышав тихий шепот, он обернулся.
   – Что?
   – Муиреанн, – повторила заключенная.
   Это была всего лишь половина имени, не указывающая ни на семью, ни на происхождение, однако для начала и это сойдет.
   Дидрик поднес кружку к ее приоткрытому рту. Муиреанн сделала три больших глотка, а потом он отодвинул сосуд.
   – Еще, – потребовала женщина.
   Дидрик покачал головой и отступил на шаг, держа кружку за пределами ее досягаемости.
   – Муиреанн всего лишь половина имени. Что ты можешь сказать о своей семье или ремесле?
   – Моя семья – Дети Инниса.
   – Тогда назови их имена, – вмешалась капрал Раввигга. – Скажи, кто приказал тебе напасть на Избранного, и выпьешь сколько угодно сидра. Открой, кто велел убить капрала, и можешь наесться досыта.
   Дидрик умудрился сохранить спокойствие, хотя внутри все кипело от ярости. Зачем она вмешалась? Он начал устанавливать связь с узницей, но после слов Раввигги почувствовал, как Муиреанн резко отдалилась.
   – Никогда, – проговорила та, приподнимая подбородок и гордо глядя ему в глаза. – Вы можете бить меня, морить голодом, бросить в тюрьму и оставить там умирать. И все же я никогда не предам дело свободы. Дети Инниса не успокоятся, пока мы не вернем наши земли, а солдаты Джорска не будут гнить в могилах.
   Момент был упущен, и хотя Дидрик еще целый час пытался склонить женщину к сотрудничеству, та решительно противостояла всем его попыткам и не произнесла больше ни единого слова. Наконец он признал поражение и вызвал солдат, чтобы те отвели пленницу в камеру.
   Когда Муиреанн вывели из комнаты, лейтенант обратил свой гнев на капрала Ранвиггу.
   – Вы все испортили!
   – Я пыталась помочь.
   – Если бы ваша помощь была нужна, я бы попросил о ней.
   Он перевел взгляд на остывшую еду. Пропала. Равно как и возможность выяснить ценные сведения. Отвратительно.
   – Она уже заговорила со мной. Я заставил ее ответить на вопрос, чего вы не смогли добиться. А потом вам понадобилось вмешаться, и момент был упущен.
   – Я поступила так, как считала нужным, – ответила капрал. – У меня есть опыт допроса кейрийских бунтовщиков.
   – И вы добивались успеха? Или просто пытали их до тех пор, пока они не говорили все, что вам хотелось слышать? – спросил Дидрик.
   – На это требуется время. Еще денек без еды и отдыха, и вечером можно попробовать еще раз.
   Да только времени-то у них и не хватает. С каждым днем, который прошел впустую и не приблизил к похищенному мечу, надежда все меркнет и меркнет, а отчаяние охватывает все сильнее. Муиреанн их единственная связь с Детьми Инниса, но даже если она решит говорить, может выясниться, что о мече ей ничего не известно. Стоит лишь надеяться, что она укажет на других, которые, в свою очередь, выведут их на тех, кто взял меч.
   – Ждем шесть часов, потом заключенная получает дневной рацион, – велел Дидрик. Может быть, голод хорошее средство убеждения, и все-таки она должна быть в состоянии говорить. – И напомните ее стражникам приказы Избранного – ее должны содержать в соответствии с законом. Пыток не применять.
   Ему вспомнился свежий синяк на лице узницы, и лейтенант задумался, не скрываются ли под одеждой и другие ушибы, появившиеся за время его отсутствия.
   – Я принимаю приказы только от лорда Коллинара, – проговорила Ранвигга.
   – Вы – солдат и получаете приказы от маршала Коллинара. А он получает приказы от Избранного, главнокомандующего армией. Избранный назначил меня своим представителем. Мне позвать наместника, чтобы он подтвердил мои слова?
   – Нет, не стоит, – покачала головой Ранвигга.
   Интересно.
   – Помните, вы будете отвечать за состояние пленницы. Я запрещаю ее допрашивать, если отсутствует лорд Коллинар, я или глава Микал.
   Он старался быть справедливым, хотя Ранвигга ему очень не нравилась. И речь шла о большем, нежели обычной неприязни стражи к королевской армии. Дидрик не доверял ей. Он отчасти подозревал, что она специально помешала ему вести допрос. Не как предатель, а из собственных амбиций, желая, чтобы ей и только ей выпала честь получить нужную информацию от узницы. Легко заметить, что она капрал, и имя Ранвигга указывает на простое происхождение. Простолюдины редко оказываются офицерами, поэтому трудно сомневаться, что именно из-за происхождения она занимает столь скромный пост. Может быть, ей виделась возможность отличиться и получить долгожданное повышение.
   Или же он пугается теней. И везде видит заговоры. В этом виновно это странное место и здешний народ. Чем скорее они отыщут меч и смогут уехать, тем лучше. Для всех.
   Расставшись с Ранвиггой, он не мог избавиться от беспокойства, поэтому отправился искать лорда Коллинара. Он знал, что капрал будет делать собственный доклад командующему, и хотел встретиться с ним до того, как она успеет повлиять на него.
   Наместника не оказалось в кабинете. Его помощник предположил, что тот может обедать в офицерской столовой. Дидрик удивился тому, что уже середина дня, но, отыскав столовую, не обнаружил там Коллинара. Офицеры, полные желания помочь, указали на тренировочные площадки, однако и там лорда не было. Молодой капрал предложил поискать в оружейной, что означало, что придется пересечь всю крепость и подняться в северную башню. Выражение лица капрала смутило Дидрика, и, добравшись до оружейной, он понял, что подозрения его подтвердились, потому что сержант, охраняющий башню, сильно удивился предположению, что лорд Коллинар мог прийти сюда.
   Значит, его решили разыграть. Несомненно, армейские офицеры смеются у него за спиной над тем, как легко удалось обмануть одного из кингсхольмских стражей. Лейтенант был зол на себя за то, что попался на их уловки, и полон отвращения к тем, кто называет себя военными и при этом разыгрывает детские шутки.
   Интересно, так ли бы они играли, если бы знали, какова ставка? Неужели им безразлично, что Избранного едва не убили в их городе?
   У Дидрика была прекрасная память на лица, как и у большинства стражей. Ему хотелось отыскать шутников и объяснить им при помощи кулаков, как они не правы. Но времени и без того мало, не стоит тратить его на личные обиды. Может, солдаты и легко забывают о своих обязанностях, да он-то помнит.
   Вернувшись в кабинет лорда Коллинара, Дидрик совсем не удивился, застав там наместника, сидящего за столом и доедающего обед с подноса.
   – Лейтенант Дидрик, я надеялся поговорить с вами перед вашим уходом.
   – Я тоже, – проговорил тот, устремляя взгляд на помощника Коллинара. – Странно, что вас никак не удавалось отыскать. Хотя некоторые офицеры поспешно направляли меня туда, где вас не было.
   Помощник покраснел и потянул себя за ворот.
   – Ну… Я…
   – По вашим словам, офицерская столовая располагалась на два этажа ниже, чем на самом деле. Впрочем, не могу не восхититься истинной изобретательностью вашего товарища, который направил меня от конюшен через всю крепость в оружейную.
   Коллинар откинулся на спинку стула, и под его взглядом помощник словно бы сжался.
   – Это была ошибка, – пробормотал капрал.
   – Ошибка, – повторил наместник. – Должно быть, для начала настоящей ошибкой было назначить тебя на такой ответственный пост.
   Он дал возможность капралу осознать последние слова, потом отпустил его.
   – Оставь нас. Можешь провести свободное время, размышляя, почему я не должен отправлять тебя патрулировать границы.
   – Да, сэр. – Капрал отдал честь и вышел. Чувствуя себя неожиданно усталым, Дидрик опустился на ближайший к огню стул.
   – Прошу прощения за доставленные неудобства, – проговорил лорд Коллинар. – Все виновные будут наказаны, уверяю вас. Я лично прослежу за этим.
   – Другие вещи тревожат меня куда больше.
   Он уже обратил внимание наместника на отсутствие дисциплины в его войсках, теперь самое время заговорить о главном.
   – Допрос заключенной прошел не очень хорошо. Она уже начинала отвечать на мои вопросы, но тут вмешалась капрал Ранвигга, нарушив мои инструкции.